Мы не могли противостоять войскам коалиции в открытом бою нас было слишком мало. Поэтому посмотрев на командира я сказал:

— Для себя я сделал выбор я буду им мстить. Один или со всеми вами.

Командир ответил:

— Мы все потеряли родных и близких, поэтому мы тоже сделали свой выбор — мы будем мстить.

Честно говоря я растерялся, никак не ожидая того, что мы все начнем эту нашу войну. Конечно она ничего не решит, но мы хотя бы сможем отомстить за гибель родных и близких. Это было наше окончательное решение и надо было только сформулировать наши цели и задачи в этой борьбе. Кому мстить, конечно не мирному населению и не тем солдатам, которые находились здесь в роли пушечного мяса. Мстить надо было в первую очередь тем, кто предал интересы нашей страны и продался врагу. Кроме этого предстояло мстить старшим офицерам, которые прекрасно знали о том, что война начата под вымышленным предлогом. В наше поле зрения попадали и представители так называемых частных военных структур, которые за деньги выполняли свои задачи. Как мы считали наемники, всегда вне закона, даже когда их нанимает государство. Ведь они прибыли сюда, чтобы заработать деньги на горе нашей страны. К следующей встрече мы должны были разработать планы наших первых операций. А для этого надо было провести рекогносцировку и определить цели, найти снаряжение и вооружение, которое нам будет необходимо. Безусловно один из серьезных вопросов — это транспорт и документы прикрытия. Так, как без этого сложно будет перемещаться. На каждой улице патрули. С командиром группы вопрос был решен я нанимал его моим переводчиком и он будет следовать со мной постоянно, все необходимые документы я смогу ему оформить, что касается других членов группы, то это было сложнее. Но мы пришли к выводу, что скоро войска коалиции будут создавать местную полицию, ибо без этого столица погрязнет в хаосе. Вот именно здесь мы сможет легализовать оставшихся членов группы, получить на них документы, а если повезет и разрешения на ношение оружия. Командир передал мне свои документы для оформления необходимых разрешений и я пошел в отель. Следующая наша встреча должна была состояться через два дня в этом же кафе. Я вернулся в отель. Около входа меня ждала машина с телохранителем. Для нас это была проблема, ведь никто не может давать гарантии за этого человека. Он мог быть не только моим телохранителем и водителе, но и человеком, который мог шпионить за мной. Поэтому от него следовало избавиться. Но это надо было сделать так, чтобы не возникло никаких подозрений. Судя по всему — это будет наша первая операция. Нет мы не хотели его убивать, его надо просто вывести из игры. Каким образом это предстояло решить мне и моей группе.

Я подошел к нему поздоровался и сказал, что он свободен до 12 часов так, как у меня есть дела в отеле. Он завел машину и поехал, а я зашел в отель. В баре как всегда сидели журналисты. Один из знакомых мне коллег подозвал меня к столику. Мы сели и разговорились. Надо казать, что бар напоминал муравейник. Вокруг нас все спорили, высказывали свое мнение, кто то делал записи в своих блокнотах, кто то обсуждал свои первые впечатления от поездок по столице. Мой коллега чувствовал себя как рыба в воде. Он знал многих и знал практически все ответы на мои вопросы. А вопрос у меня был один как оформить разрешение и нанять местного переводчика. Оказалось, что оформление займет не менее недели. Он мне подсказал к кому обратиться, чтобы ускорить получение документов. Мы с ним выпили кофе и я пошел в военную администрацию. Предоставив документы командира группы я стал ждать. Офицер взял документы и передал их другому офицеру. А через полчаса ко мне подошел человек и сказал о том, что послезавтра я должен буду подойти с моим переводчиком в 10 часов в канцелярию. Ничего не поделаешь бюрократия она есть везде, даже на войне.

Вернувшись в бар я сел за столик и заказал себе кофе. Ко мне подсели сразу несколько корреспондентов. Надо сказать, что после вчерашней импровизированной пресс конференции я был популярен. Вопросы, которые они задавали мне вертелись вокруг одного химического и бактериологического оружия. Все они хотели знать имею ли я информацию об этом. Но я твердо сказал, что такой информацией никто не располагает так, как по моему мнению его просто в этой стране нет. Если бы оно было то наверняка нашелся бы фанатик, который его применил. Но раз оно не применено, значит все это просто блеф. Но в этом случае повод для войны был просто выдуман, а это нарушение всех международных норм. Ибо в таком случае любая страна под вымышленным предлогом может начать войну и вмешаться во внутренние дела любого государства. А это страшно!

Сложность заключалось в том, что самые сильные и самые демократические государства мира, участвующие в этой коалиции поверили не проверенным данным и начали войну. А ведь каждое из этих государств имело свой разведывательный аппарат. Почему же все они поддались на обман. Ответ прост — нефть, стратегический ресурс для любого государства и потерять право получить ее никто не мог. В 12 часов я поехал на машине по столице, ко мне присоединились несколько журналистов. Картина была безрадостная. Витрины магазинов были разбиты. Толпа вытаскивала из них все, что могла. На месте точечных ударов были воронки. В развалинах ковырялись люди и что-то складывали в свои тележки. Иногда мы останавливались к нам подходили люди, которые на ломанном английском языке говорили:

— Америка хорошо!

Но таких было не много. Другие просто занимались грабежом. Им было не до нас. Но попадались и такие, которые с ненавистью смотрели на нас. Кое где образовывались стихийные собрания. Люди спорили, кричали, говорили. Каждый хотел что-то сказать, но понять что было трудно. Около памятников и плакатов диктатору собирались люди, одни плевали, бросали камни, а другие стояли и смотрели. Мы увидели, как несколько человек привязали веревки к одному из памятников и с помощью машины пытались разрушить его. В конце концов это им удалось и они ликовали.

Я первый высказал свое мнение о том, что войска коалиции не могут контролировать ситуацию в многомиллионной столице и других городах. Бандиты будут грабить население и магазины, ведь все тюрьмы открыты.

Необходимо немедленно решать вопросы по снабжению населения водой, продовольствием и медицинским обеспечением. Любая задержка вызовет еще большие стихийные выступления и может привести к кровопролитию. Раз мы вошли сюда значит должны взять на себя всю ответственность за судьбу страны. Надо открыть школы, больницы, магазины, электростанции. Самое главное это вода и средства гигиены, ведь без этого могут возникнуть эпидемии.

Мои коллеги были согласны со мной и вернувшись в отель мы все долго обсуждали эти проблемы. Как то неожиданно для всех стало ясно, что эта победа только начало того, что даже трудно предугадать.

Война закончилась, но она будет продолжаться теперь уже внутри этого государства! Ночью мне приснился сон. Мои мама и папа смотрели на меня и звали к себе. Они были такие красивые и такие счастливые. Почему то они были одеты в белые одежды, кругом было много людей они все веселились и смеялись. Я хорошо видел папу и маму, хотел подойти к ним, но мои ноги не слушались. А я все делал и делал попытки, но ничего не получалось. Я стоял около них, но никак не мог приблизиться. Проснулся в холодном поту. Открыл холодильник, налил висли и выпил. Мне было душно, я отрыл окно и закурил. Из ночной тишины слышалась беспорядочная стрельба, где то взлетали осветительные ракеты. Только наш район был тих и освещен. Остальная столица лежала во мраке. Мне было тяжело. Я решил, что весь завтрашний день посвящу поискам следов моих родителей. Может быть они еще живы. До утра я так и не сомкнул глаз. Я сидел смотрел на карту столицы и помечал значками места, где по моему мнению они могли быть.

Как бы мне хотелось найти их живыми, но мои шансы были не велики. Наверняка мой отец и мать находились в зоне точечных ударов коалиции и шансов выжить у них не было никаких. Утром я спустился в бар и позавтракал. Он был полупустой, видимо мои коллеги еще не встали после вчерашних дискуссий. Около отеля меня ждала машина с моим телохранителем. Целый день я мотался по столице, но никаких следов моих родителей так и не нашел.

Только под вечер в одном из районов я зашел в кафе. За одним из столиков я заметил человека, которого знал. Он работал вместе с отцом в посольстве. Я быстро подошел к нему. Он увидел меня и на его лице было удивление. Не давая ему опомниться я сразу задал вопрос о родителях.

Он смотрел на меня печально и я все понял без слов. Ноги не держали меня.

Я сел за стол и сказал:

— Расскажите, что вы знаете?

Он ответил:

— Сынок я знаю не много вся гостиница, где жили мы была разрушена и в живых остался только я и то благодаря тому, что дежурил в этот вечер.

Утром я бродил около разрушенного дома, где мы все жили. Но ничего не нашел. А там ведь была вся моя семья. Что мне сейчас делать я не знаю.

На его глазах были слезы. Я обнял его и почувствовал, что и мои глаза влажнеют.

— Держитесь, надо жить.

Мы сидели и молчали. Потом я задал ему вопрос.

— Заметил ли он, что странное или неординарное в месте взрыва?

Он посмотрел на меня и сказал.

— Знаешь я как-то не обращал на это внимание, взрыв есть взрыв.

Я достал карту и попросил его показать на ней место расположения отеля, где жили мои отец и мать. Он посмотрел на карту и отметил это место.

Я поблагодарил его и быстро вышел из кафе. Я не хотел, чтобы он не видел мои слезы. Сев в машину я вернулся в отель. Мне хотелось быть одному. Поэтому в этот вечер я не пошел в бар. Открыв в комнате окно я налил себе висли, закурил сигару, как любил это делать мой папа и задумался.

Мне вспоминалась вся наша дружная семья, наши прекрасные семейные вечера. Умные советы отца. Кто мне теперь его заменит, с кем я смогу поделиться своими сомнениями, у кого смогу попросить совета.

Нет я не один у меня есть прекрасная жена, дети, брат и сестра и много прекрасных друзей. Но разве все они смогут мне заменить тех, кто был дороже всего мне на свете.

Сидя один в номере я решил, что обязательно схожу к месту взрыва и проведу собственное расследование. Мне казалось очень странным, что дом расположенный в нескольких километрах от генерального штаба был уничтожен. Но пока это были только предположения.

Я не мог понять причины моих сомнений, хотя в голове вертелись несколько вопросов, найдя ответы на которые, я смог бы понять все, что произошло.

Первый вопрос был:

1. Зачем войскам коалиции наносить удар по гражданскому объекту? На этот вопрос я мог получить ответ у представителей штаба коалиции. Но конечно лучше, чтобы этот ответ я получил, через третье лицо. Таким образом я должен был подкинуть этот вопрос одному из своих коллег журналистов и убедить его провести расследование.

Второй вопрос:

2. Зачем необходимо всех военных работников посольств, собирать вместе в одном здании? Ведь именно эти люди, как никто другой в силу своей работы за границей понимали то, что выиграть в этой войне невозможно! Но кроме всего прочего, они располагали многими секретами, которые могли оказаться открытыми после поражения в войне. Не в этом ли кроется причина их уничтожения? Но ведь тогда получается, что их уничтожили свои, а это страшно.

Но для этого надо было провести осмотр места с помощью специалиста. Таким специалистом у меня был мой командир группы.

Поэтому я решил на следующий день начать искать ответы на эти два важных для меня вопроса. Я встретил командира моей группы в кафе в 9 часов утра. Он был строго одет и походил на местного учителя. Для маскировки он одел очки и они удивительно подчеркивали его интеллигентность. Никто не мог догадаться, что перед ним сидит один из лучших командиров диверсионных групп.

Мы обговорили все подробности встречи и вопросы, которые ему могут задать представители военной администрации. Ровно в 10 часов мы были у канцелярии администрации со всеми необходимыми документами. В коридоре на стульях сидело еще несколько человек. Настала наша очередь.

Мы зашли в кабинет. В нем сидел усталый человек в чине майора, рядом с ним сидел капитан. Я передал все документы командира моей группы майору. Он взял их в руки. Мои документы он оставил у себя, а документы моего командира передал капитану. Они посмотрели документы, а затем капитан приказал моему другу следовать за ним. Мы остались вдвоем с майором. Он любезно предложил мне кофе. Мы пересели за столик и начали разговор.

Если быть точным, начал он с вопроса:

— Слушай, где ты нашел это чучело переводчика. Он же наверно никогда кроме дома и школы нигде не был. Разве сможет он быть тебе помощником, ведь при виде крови или при звуке выстрела он просто упадет в обморок. А сейчас на улицах многое происходит.

Я посмотрел на него и ответил:

— Этот человек воспитанный, интеллигентный, он хорошо знает историю этой страны и прекрасно знает местные традиции и обычаи. Кроме того он ориентируется в этом городе. Мне он подходит, ибо при сборе информации для моего издательства я смогу использовать его познания, как справочные материалы. Поэтому думаю, что при таком сотрудничестве — мои статьи будут более интересны для читателей.

Майор засмеялся:

— Да ты парень не промах, ты будешь таскать с собой эту энциклопедию. Прекрасно придумал. Надо и мне нанять кого-то из местных с такими энциклопедическими познаниями, чтобы легче было работать. Если у твоего переводчика будет такой человек, то пришли его ко мне.

Я кивнул головой. Мы допили кофе, а затем майор сказал мне:

— Иди в отель и отдыхай, когда с твоим переводчиком проведут беседу и оформят все документы, он сам тебя найдет в отели. Конечно если все документы у него в порядке, ну а если нет, тогда найдешь другого.

Когда я вышел из кабинета на душе было не спокойно. Пройдет ли командир группы проверку, не вызовут ли его документы подозрений. Ведь тогда получается, что он сам шагнул туда откуда выхода, нет в контрразведку.

В отели я зашел в бар. Теперь в нем было полно журналистов. Стоял гул. Один из знакомых пригласил меня за свой столик. Надо знать нашу журналистскую братию, стоит только одному подбросить интересную мысль, или какой-то намек на интересный материал и все как один срываются с мест и начинают искать подробности. Так было и сейчас. Все обсуждали, почему до сих пор военные не предъявили доказательства наличия у этой страны химического и бактериологического оружия. Теории были самые различные, но корреспондент одного из влиятельных изданий сказал:

— Видимо нас не допускают к складам потому, что сейчас опасно. Когда обстановка будет более спокойной нам все покажут.

Другой журналист вскочил с места и яростно жестикулируя прокричал:

— Все это чепуха, войска коалиции контролирую практически вся территорию этой страны. Поэтому нам могли бы уже и показать эти склады с оружием массового поражения. А что касается безопасности так на войне всегда опасно. Ведь даже в столице каждый день слышны выстрелы и взрывы.

Спор не затихал. Я сидел пил пиво и слушал. Мне было ясно, что те кто получил деньги за молчание старались отвлечь своих коллег от этой щекотливой темы. Время и различные события могли отбросить на второй план этот вопрос. А что такие события будут я не сомневался. Если их не будет, то их искусственно создадут. Я не остался в стороне и подбросил коллегам вопрос о том, кто уничтожил отель в котором погибли гражданские люди. Несколько коллег бросились ко мне с вопросами. Тогда я достал карту и показал им место расположения отеля. Теперь я твердо знал, что скоро получу необходимую мне информацию. В погоне за сенсацией журналист, может сделать невозможное.

Подбросив этот вопрос я отвлек коллег от вопроса о химическом и бактериологическом оружие, а тем самым подыграл тем, кто представлял здесь интересы государственных структур. Таким образом приобрел союзников, которые располагают огромными возможностями?

Hо сейчас меня более всего занимала мысль, сможет ли командир группы пройти проверку. Там, где его проверяют сидят профессионалы, которым платят деньги и очень хорошие деньги за работу. А поэтому они практически не допускают ошибок.

В бар зашел офицер по информации и сказал, что через полчаса в конференц зале будет конференция для прессы. Мои коллеги быстро поднялись из-за столиков и переместились в зал. Даже здесь споры не затихали. Многие считали, что сейчас им ответят на главный вопрос дня

— наличие в стране оружия массового поражения.

Но я прекрасно знал, что такой информации не будет. А будет подана какая-то очень важная информация, которая отвлечет моих коллег от поисков истины.

Я не ошибся в своих предположениях. Нам стали информировать о том с какими трудностями сталкиваются войска коалиции в этой стране. А главной темой конференции были предоставленные материалы о поисках, бывшего диктатора. Это было именно то, что могло отвлечь всех. Тем более, что на конференции указывались регионы, где ведутся поиски и даже указывались части задействованные в них. Теперь многие журналисты будут добиваться попасть именно туда и получить материалы от командиров указанных частей.

Конференция закончилась. Все дружно переместились в бар, где продолжили обсуждение полученной информации.

Мне все это было не интересно, придя в номер я принял душ и лег спать. Надо было отдохнуть от нервного напряжения, а сон лучшее средство. Я проспал довольно долго. На часах было 7 часов вечера. Спустившись в ресторан я заказал ужин. Пока никакой информации от моего командира не поступало, но не было ее и от представителей военной администрации, а это значило только одно — пока все в порядке. Вот это пока меня больше всего и угнетало. Это была не определенность, которую я так не любил. Ход моих мыслей прервал вопрос:

— У вас свободно

Я поднял глаза и увидел, что передо мной стоит тот самый майор, которого я видел в канцелярии.

— Конечно ответил я.

Майор присел за стол и заказал ужин. Я налил ему в бокал вина и мы выпили.

Разговор крутился вокруг событий в этой стране. Майор умел говорить обо всем и одновременно ни о чем. Это было вполне нормально для людей его ведомства. Одновременно он задавал мне массу вопросов на которые хотел получить ответы. Надо было переводить разговор в то русло, которое меня интересовало. Поэтому я ответив на его вопрос спросил:

— А как войска коалиции собираются поддерживать порядок на улицах столицы, как будут обеспечивать жителей медицинской помощью, продовольствием, энергоснабжением и водой. Мне кажется, что это очень важно, ведь без этого никакая коалиция не сможет удержать многомиллионный город.

Он задумался. Потом посмотрел мне в глаза и сказал:

— Впервые слышу разумный вопрос от журналиста. Ответа пока на него нет. Эйфория победы проходит и ее сменяют суровые будни. Как показывает практика — мы пока к ним не готовы.

— Я бы мог говорить много, но это выглядело бы скорее как оправдание. У нас нет пока целостного восприятия, что делать. Наши политики стремятся создать какое-то переходное правительство из того материала, что имеется на месте и из тех, кто когда-то выехал за рубеж. Но это сложно.

— Да я и сам понимаю, что ни наши патрули, ни войска не способны взять полный контроль над городом и обеспечить нормальное функционирование всех необходимых служб. А что думаете ВЫ?

Пришлось опять отвечать мне:

— Из моего опыта, правда он приобретен в Латинской Америке и не в условиях войны, а в условиях революции — самое главное организовать порядок. Одним словом обеспечить контроль над всем, что происходит на улицах. Это смогут выполнить только местные жители.

— Поэтому надо создавать один из важнейших атрибутов любого государства — полицию. Вот как мне кажется первостепенная задача. Будет полиция, будет порядок. А это в свою очередь позволит начать формировать органы местного самоуправления, которые обеспечат функционирование всех городских структур.

Он посмотрел на часы и произнес:

— К сожалению мне пора. Ничего не поделаешь служба. Да, а что касается вашего переводчика, то все его документы будут готовы завтра. Приятно было поговорить с вами.

Я остался один. Кем может стать для меня этот человек, конечно только одним источником информации. Причем через него можно получать те сведения, которые нам будут необходимы при планировании наших актов возмездия.

Первое и очень важное для нас дело, надо было внедрить нашего человека в его окружение. Кроме того он сам этого хотел. Поэтому надо будет решить с командиром группы, кто из наших друзей ему подойдет.

* * *

Теперь надо подумать. Случайно ли появился этот майор в ресторане. Нет, конечно не случайно. Видимо ему не хватало чего-то, что было в информации обо мне в моем досье. И он решил получить ее при личной беседе со мной. Скорее всего его интересовала, моя оценка происходящих в стране событий. Думаю, что он остался доволен от той информации, что получил от меня.

Больше всего меня порадовало, что дела у моего переводчика идут хорошо и скоро мы сможем приступить к нашим операциям. Я спустился в бар сел за стойку и закал себе пиво.

Вокруг меня шло оживленное обсуждение сегодняшней пресс конференции. Многие мои коллеги собирались завтра попасть в те части и в те регионы, где проводились розыски диктатора. Уже были счастливчики, которые получили на это разрешение. Их собратья по перу смотрели на них с завистью. Еще бы они смогут получить эксклюзивные материалы для своих изданий, а это позволит подняться на одну ступеньку выше по карьерной лестнице.

Меня мало это волновало, у меня были совсем другие задачи. Как их выполнить вот то, что мне необходимо было решить. Мне пришла в голову одна интересная мысль. А не предложить ли майору папиного коллегу, которого я встретил в кафе. Он как мне казалось подошел бы по всем канонам. Воспитанный, дисциплинированный, имеет опыт разведывательной и дипломатической работы. Кроме того наша группа не многочисленна и любой человек в ней просто необходим. Вот только использовать его надо только, как источник получения информации и не более того. Он не должен ни знать, ни принимать участия в наших операция. Кроме того он не должен говорить обо мне, для всех мы просто не знакомы.

Да при соблюдении всех этих условий мы получаем то, что нам необходимо:

— Информацию о коалиции

— Доступ к оформлению документов

Это было просто замечательно. Теперь необходимо было завтра поехать в тот район и найти это кафе. Учитывая, что у этого человека никого близкого не осталось наверняка он коротает время именно там. В этой стране кафе — это своеобразный клуб. Человек здесь не только пьет кофе и курит кальян, он как правило встречается с друзьями. Поэтому даже если его не будет на месте, то будет кто-то кто скажет, где его найти.

На следующей день я поехал туда, где встретил коллегу отца по работе. По дороге я много останавливался и делал фотографии. Было интересно, что на контрольных пунктах нас теперь осматривали не так придирчиво как раньше. Было два варианта — или солдатам надоело выполнять свои обязанности, либо майор дал распоряжение и нас не подвергали полному досмотру. И то и другое меня устраивало. Наконец мы подъехали к кафе. Оставив водителя в машине я зашел внутрь. Папин коллега сидел за столиком и курил кальян. Я подошел к нему и сел рядом. Мне принесли кофе и кальян. Мы начали говорить. Он рассказал мне как сразу после приезда он поступил в распоряжение генерального штаба. Как шла подготовка к войне. В армии все понимали, что выиграть мы не можем. Но умирать за нашего лидера уже никто не хотел. Поэтому все так быстро и произошло. Многие генералы и политики были просто куплены, в стране была пятая колонна, которая поставляла всю необходимую информацию войскам коалиции.

Начало этой войны — стало для нас гибелью нашего Великого Лидера, а его гибель явилась гибелью и всего государства. Теперь вокруг нет того единого стержня, который сможет объединить все народы живущие в нашей стране, объединить все религии во имя созидания, а не во имя разрушения. И мне и ему было жаль нашу страну, но теперь от народа этой страны ничего не зависело. Bсе было отдано на откуп войскам коалиции и тем марионеткам, которые займут посты в правительстве.

Постепенно я подвел его к мысли, что он хочет делать. Жизнь продолжается и надо жить. А для того, чтобы жить надо работать. Именно это я ему и предложил. Работать, чтобы воссоздать свою страну. Он согласился, хотя я видел, что ему не по душе работать в аппарате военной администрации. Но когда я объяснил ему, что те сведения, которые он будет иметь будут очень полезны для определенного круга лиц, он согласился.

Конечно не я должен его представить майору. Это должен был сделать мой переводчик. Документы у коллеги моего отца были подходящие и никакой легенды придумывать было не нужно. Человек хотел работать, чтобы иметь кусок хлеба — это понятно каждому. Конечно не было 100 % уверенности, что его возьмут, но попробовать было необходимо. Мы просто не могли не использовать возможность проникнуть в военную администрацию. Нам нужны были сведения, нам нужны были документы, а их можно было добыть только там. В отели я встретил моего командира, он ждал меня в вестибюле. Мы пошли с ним в кафе, где он рассказал как его проверяли. Но так как ничего подозрительного не нашли ему выдали необходимые документы, при этом взяв с него подписку, что в свободное от работы со мной время его могут привлекать к работе в военной администрации. Я от души рассмеялся, ибо я подбираю себе кадры, а майор хочет их использовать по своему усмотрению.

Видимо надо ему подбросить папиного коллегу. Тогда мой переводчик будет иметь больше свободного времени. Я рассказал командиру группы о моей идеи. Он ее поддержал. Кроме того в течении этой недели мы должны были провести всю предварительную подготовку для наших будущих операций.

В первую очередь нам было необходимо:

— Автотранспорт

— Оружие

— Боеприпасы

— Взрывчатка и мины

Кроме этого следовало при проведении операций использовать форму и документы нашей регулярной армии, чтобы в случае провала нас считали регулярными войсками, а не террористами — для нас это было очень важно!

Мы обговорили с командиром все вопросы. Остался только один устранение моего водителя телохранителя. Потому, что нам не нужен был лишний свидетель. Конечно никто не собирался его убивать, достаточно было легкого ранения, которое вывело бы его из строя. Командир согласился подготовить такую операцию в течении недели.

Утром мы встретились и поехали по столице. Я сидел сзади, а впереди рядом с водителем сидел переводчик. Был прекрасный солнечный день. Наша задача была произвести предварительный осмотр тех мест, где бы мы могли провести наши операции. Поэтому нам надо было все посмотреть на месте. Водитель ни о чем не догадывался. Мы периодически останавливались я делал фотографии, подходил к людям задавал вопросы, а мой переводчик переводил. Это не вызывало подозрений. Подъезжая к постам проверки я разговаривал с солдатами и офицерами, интересовался их настроением, угощал сигаретами. И всегда при этих беседах я спрашивал их о том, в чем они нуждаются. Если на следующий день я ехал мимо этого блок поста, то всегда выполнял их пожелания. Скоро практически на всем пути нашего следования, мы имели друзей, которые знали нас. Это могло очень пригодится при проведении операций. Сколько мы не ездили по столице нам постоянно везло, но везение не может быть вечно. Мы проезжали мимо маленького базара. Ничего подозрительного не было, я остановил машину и зашел вместе с переводчиком в магазин. Водитель остался на улице у машины.

Мне необходимо было купить блокноты для записей. Вдруг мы услышали взрыв и автоматную очередь. Мы осторожно выглянули из магазина. Наша машина была изрешечена осколками и пулевыми отверстиями. Рядом с ней хрипел наш водитель. Мы подбежали к нему. Кисть его руки болталась на сухожилиях, рядом с ним валялись несколько гражданских людей.

Командир быстро подбежал к раненным и оказал помощь, я позвонил немедленно в военную администрацию. К нам послали медицинскую помощь, с группой военного сопровождения. Через 15 минут весь район был оцеплен.

Мы с командиром пока оказывали помощь все перемазались в крови и нас тоже хотели увезти в госпиталь, но мы отказались и поехали в отель на нашей машине. Несмотря на то, что она была пробита осколками, она завелась. Когда мы подъехали к отелю у входа нас встречали журналисты и встречали как героев сегодняшнего дня. Все хотели пожать нам руки и услышать о происшедшем. Мы поднялись ко мне в номер и приняли душ. Потом сели на кресла налили виски и закурили. В дверь кто-то постучал.

Когда я открыл дверь на пороге стоял знакомый мне майор с бутылкой виски. Он улыбнулся мне и сказал:

— Я подумал, что тебе надо расслабиться. А мне надо получить от тебя всю информацию о происшедшем. Поэтому я зашел к тебе.

— Да у тебя гости, — он посмотрел на моего переводчика.

— Kстати, а где вы живете? — спросил он его.

Переводчик ответил:

— А где придется, у друзей, у знакомых.

Майор сказал:

— Ну зачем же так, я распоряжусь и вам выделят номер. Правда двухместный, но это лучше, чем жить не известно где. Да и мне лучше, вы будете у меня под рукой. Но за это вы сделаете мне одолжение и подберете местного жителя, который владеет английским языком в достаточной мере. Такая удача приходит один раз в жизни. Майор сам проводил наши планы в действие.

Поэтому командир моей группы ответил:

— Конечно господин майор я немедленно займусь подбором для вас человека.

И стал собираться. А майор тем временем взял телефон и отдал распоряжение о размещении моего переводчика в отеле с сегодняшнего дня.

Нам необходимо было присмотреться, где мы смогли бы нанести удары. Мы оба пришли к выводы о том, что нашими целями будут офицеры коалиции и сотрудники, так называемых частных военных фирм. Ибо они сознательно пришли на эту войну, а значит должны ответить перед нами. За то горе, которое они принесли в нашу страну. Нет как и говорил отец, они не избавили нас от диктатора, а развязали новую для нас войну гражданскую и религиозную. Может быть диктатура для нашего народа была бы лучше, чем свобода, которую они нам принесли. Свобода из-за которой каждый день гибнут мирные граждане моей страны. Кто давал им право так распоряжаться судьбой целого народа? Ведь вся эта операция была организована под вымышленным предлогом. Хотя в этом ничего нового и нет. Вторая мировая война была развязана тоже под вымышленным предлогом. Поэтому просто повторилась история и ничего больше. Мы ездили каждую неделю и готовили планы проведения наших операций. Кроме того, я имел возможность получать дополнительные сведения от одного из офицеров штаба с которым познакомился. Знакомство произошло в баре и когда я рассказал ему, что я журналист и мне очень бы хотелось иметь информацию из первых рук он задумался, но когда я ему предложил за это хорошую оплату, он тут же согласился. Таким образом у нас появился свой источник в штабе группировки. Тем более, что ничего заподозрить он не мог, ведь я просил только общую информацию о проведении совещаний и конференций. Вторым дополнительным источником стал для нас офицер, работающий в аэропорту. Таким образом мы можно сказать имели очень хорошую информацию на основании которой могли грамотно подготовить и провести наши операции.

Через неделю в штабе группировки у на появился еще один источник информации. По рекомендации моего командира группы, коллега моего папы, был принят на работу в штаб группировки в качестве переводчика. Это давало нам доступ не только к информации, но и к получению необходимых документов для членов нашей группы. Конечно его мы использовали очень осторожно. Благодаря ему все бойцы были оформлены, в создаваемые коалицией полицейские формирования. Что позволяло им свободно перемещаться и даже иметь при себе оружие.

При подготовке операций для нас остро встал вопрос об оружие, но командир моей группы знал, где находятся скрытые тайники с оружием, амуницией и взрывчаткой. Эти тайники были заложены для специальных формирований на случай начала войны. Поэтому командир группы отыскал их и вместе с товарищами перепрятал в надежные места, где их теперь никто не мог найти.

Оружие было много и в основном это были снайперские винтовки и автоматически пистолеты Стечкина с глушителями. Снайперские винтовки были двух калибров 7. 62 и 12. 7. Что позволяло нам их применять как со средних, так и с предельно дальних дистанций. Кроме этого у нас имелись дистанционные мины и взрывчатка. Мы долго подыскивали первый объект пока не остановились на аэропорту. Почему именно там, да потому, что нам захотелось, чтобы оккупанты с первых шагов по нашей земле испытывали чувство страха. Которое не должно было оставлять все время пребывания. При разработке плана нападения на аэропорт мы пришли к выводу, что наше желание осуществлять точечные удары вряд ли выполнимо. Команда должна была вести огонь по летному полю с предельных дистанций и бить по бензобакам самолетов и вертолетов, а так же по бензозаправщикам. Только в этом случае мы могли получить максимальный эффект и обеспечить безопасность отхода группы. Для обеспечения безопасности, мы планировали на стоянке перед аэропортом, после нанесения снайперских ударов взорвать несколько автомашин. Теперь надо было обдумать, как мы сами окажемся в аэропорту в день операции. Hе привлекая к себе внимания и обеспечив себе алиби в случае неудачи. Вопрос был не простой.

Просто так поехать в аэропорт сложно. Значит нужен был какой предлог. Это была моя задача найти его. Все оказалось просто. Один из журналистов через два дня рано утром вылетал в Европу, а я как бы случайно взялся его подвести в аэропорт. Таким образом начало операции было назначено через два дня утром.

Все решено, первая операция пройдет через два дня. Времени на подготовку было совсем мало. В ночное время командир группы со своими бойцами должен был подготовить позиции для стрельбы и доставить на них оружие. Цели каждый из них должен был выбрать сам, ибо мы не могли заранее их обозначить. Ясно было одно, что этими целями являлись самолеты, вертолеты и бензозаправщики. Вся операция не должна была занять более 2 минут. За это время бойцы должны были выпустить по пять патронов и немедленно отходить. Для отвлечения внимания через 5 минут должен быть произведен дистанционный подрыв нескольких машин, стоящих перед аэропортом. Минирование должен произвести командир группы, а моя задача была сопровождать моего товарища корреспондента в зал вылета. Командир группы с его багажом должен был нас догнать позднее.

Таким образом все казалось нам продуманным и подготовка к операции началась. Моя команда за две ночи подготовили удобные позиции для стрельбы и подобрала наиболее безопасные пути отхода. Я тоже не терял времени и подготовил машину к поездке. В аэропорт мы выезжали в 5 часов утра, время начала операции было 6. 00 часов. В это время мы должны были находится в аэропорту в зале отправления. В 6. 00 должен был быть начат обстрел аэропорта, а в 6. 05 должен был произведен подрыв автомобилей.

Мы рассчитывали на панику, которая неизбежно возникнет поэтому, моим ребятам будет легко уйти с позиций.

Перед операцией я позвонил домой, но никого не застал. Я начал волноваться, но через полчаса ответила моя сестра и сказала, что я стал счастливым папой. Моя жена родила мне прекрасную дочурку. Я хотел немедленно связаться с моей любимой, но это было к сожалению не возможно. Моя жена не могла отвечать мне на звонки. Я был рад, что все у нее все хорошо, но вот как будет у меня завтра я не знал. Я заставил себя уснуть, ибо завтра меня ждал очень сложный день. Настал день операции. Самая большая сложность была пронести дистанционные мины незаметно на парковку перед аэропортом. Мой приятель корреспондент имел влиятельных покровителей в лице командования коалиции, поэтому это несколько облегчало задачу. Но надеяться, что нас не досмотрят было нельзя. Мы предприняли все максимальные меры для того, чтобы скрыть наш опасный груз. Моя машина была перед отелем. Мы сели в нее и поехали. До самого аэропорта нас никто не остановил и лишь при въезде мы подверглись досмотру. Но мы хорошо к нему подготовились, как раз в это время у нас спустило колесо и внимание всех было привлечено именно к нему. Все начали нам сочувствовать, таким образом, как таковой досмотр не был произведен и мы потихоньку доехали до паркинга. Где мой командир начал менять колесо. Удача сопутствовала нам. До вылета самолета моего приятеля оставалось еще два часа и мы пошли с ним выпить утреннее кофе. Командир сумел быстро поменять колесо и одновременно заминировать, стоящие ядом с нами машины. Затем он взял багаж, что вполне соответствовала его роли моего помощника и подошел к нам. Нет он не присел к нам за столик, а лишь поставил багаж и стал ждать. Ровно в 6. 00 на взлетной полосе начали рваться цистерны с горючим, гореть самолеты и вертолеты. Все начали метаться в панике по аэродрому. Раздавались беспорядочная стрельба. Люди падали не зная откуда их настигает смерть. Ровно в 6. 05 начали взрываться машины на парковке перед аэропортом. Все находящиеся в зале вылета бросились на пол. Кругом был дым, слышались крики о помощи. Никто не знал, что делать… Еще полчаса гремели выстрелы, в воздух были подняты боевые вертолеты. К зданию аэропорта неслись машины скорой помощи. Когда все успокоились мы встали. Взлетная полоса была покрыта дымом и пламенем, перед аэропортом чадили сгоревшие машины, огонь перекидывался с одной на другую. Прибыли пожарники. Люди сидели в оцепенении. Только через два часа нас начали эвакуировать из аэропорта. Каждого из нас досматривали представители военной полиции. Они очень внимательно смотрели документы и при возникновении малейших подозрений задерживали людей. Командира моей группы тоже хотели задержать, только вмешательство моего друга корреспондента помогло ему избежать ареста. Мы вышли к машине. Командир правильно все рассчитал. Наша машина имела внешние повреждения, но могла двигаться. Теперь никто не мог о нас ничего подумать, ведь мы сами были в роли пострадавших. Об этом красноречиво свидетельствовали вмятины на корпусе нашей машины и трещины на боковом стекле.

По дороге нас несколько раз останавливали посты, пока мы не добрались до отеля. Я приказал помыть автомобиль и отогнать его на ремонт. А сам пошел в свой номер. Мой приятель корреспондент также пошел в номер, лететь в Европу он сегодня отказался сказав:

— Два раза в один день судьбу не испытывают!

Я знал, что нервное напряжение последних дней обязательно скажется. Поэтому достал стакан наполнил его виски и выпил. Затем принял душ.

Вода сбегала по моему телу, но я чувствовал, что меня охватывает нервная дрожь. Успокоение пришло только через некоторое время.

Я оделся и пошел в бар. Мой приятель уже сидел в нем и был абсолютно пьян. Сидящим рядом с ним людям он рассказывал об атаке аэропорта, причем рассказывал с такими подробностями, как будто не лежал полчаса на полу зала прилета, а сам был в центре всех событий. Увидев меня он вскрикнул:

— Он тоже там был, он может все подтвердить.

Так как он был уже изрядно пьян, то журналистская братия бросилась ко мне с вопросами. Но я старался поддержать свой имидж пусть лучше думают, что я человек боязливый. Поэтому не рассказывал очень много, но зато подчеркивал, что в целях личной безопасности искал возможное место для укрытия. Однако даже та информация, которую я давал для того, чтобы пустить все расследование по ложному следу их интересовала. Я прекрасно знал, сколько моих друзей журналистов связано с секретными службами, поэтому произнес фразу, которая всех озадачила:

— Мне кажется, что эта блестяще проведенная операция дело рук специальных подразделений, разгромленной армии, которые начали развертывать партизанскую войну.

— А как известно из истории партизанские войны — выиграть не возможно!

Мое высказывание подхватили. Сразу стали высказывать различные версии. Кто-то из вновь пришедших даже заявил, что войска коалиции уже схватили исполнителей этой диверсии, кто-то сказал, что все объекты в Багдаде заминированы и не сегодня, так завтра наш отель может быть подорван. Одним словом было много фантазий. Но для меня и моей группы — это было хорошо.

Я опять позвонил домой сегодня мне определенно везло. Через несколько минут я не только разговаривал с моей женой, но даже смог услышать голос моей маленькой доченьки. На глазах выступили слезы. Я быстро отвечал на вопросы моей жены, стараясь подчеркнуть, что я делаю все возможное, чтобы найти следы моих родителей. Это была святая ложь, ведь я прекрасно знал, что они погибли. Правду я решил сказать только тогда, когда вернусь домой. Вечером я встретился с командиром. Потерь у нас не было все вернулись на базу. Мы оставили на месте проведения операции, неопровержимые следы того, что ее проводили регулярные войска.

Теперь надо было готовить следующую операцию. Нам было ясно одно, что в районе аэропорта нас не ждут. Снаряд не падает в одну воронку два раза! Поэтому нашим противникам не могло придти в голову, что мы наберемся наглости нанести там же еще один удар. Следующую операцию мы планировали провести по дороге из аэропорта. Главное, что наша тактика использования крупнокалиберных снайперских винтовок с большого расстояния, себя оправдала. Кроме того операция показала, что все члены нашей боевой группы мастерски владеют этим оружием. Слабым звеном в этой операции и наших будущих операциях было доставка столь габаритного оружия, на выбранные для стрельбы позиции. Но тут мы могли рассчитывать только на удачу и ночное время, которое скрывало нас от наших врагов. Мы немедленно стали готовиться ко второй операции. Несколько дней проезжали предполагаемый район и проводили подробное изучение режима работы блок постов, расположенных на въезде в город. Изучали строения вблизи. Планировали с каких мест можно нанести удары, где наиболее удобно поставить мины. Особое внимание мы уделили путям отхода. Теперь оставалось только уточнить, когда по этой дороги проследуют те, против кого мы планируем операцию. Информация попала ко мне случайно. Один из коллег журналистов сказал о том, что после завтра утром прибудет рейс на борту которого будут находится важные военные чины. Это было именно то, что мы ждали. За ночь мы провели всю необходимую работу. Оружие было на местах. Мины были заложены вблизи дороги. Утром колонна машин следовала из аэропорта в Багдад. Они проехали блок пост и уже расслабились, ведь они были в городе. Но мы на это и рассчитывали, взрывы мин прогремели внезапно для них.

Они выскакивали из машин и попадали под огонь. Очень неприятно, когда по тебе стреляют, а ты даже не знаешь откуда. Их выстрелы не наносили нам никакого ущерба, ведь они не видели нас. Но зато наш огонь и мины, которые мы оставили на дороге, унесли жизни многих врагов. Две минуты, которые длилась наша операция для них показались сущим адом. Моя боевая группа уже ушла с позиций, а они в панике все продолжали стрелять. Вечером мы узнали результат нашей операции. Один из офицеров штаба рассказал о том, что в этой бойне погибло более тридцати человек старших офицеров. Мы были вполне довольны, тем более, что потерь с нашей стороны не было. Мы мстили захватчикам, которые пришли сюда для того, чтобы забрать наши богатства, а взамен принести нам горе и разрушения. Прошла неделя все улеглось, больше уже не писали о нападениях на войска коалиции. В ряде изданий появилась информация, что группа нападавшая на военных уничтожена и даже приводились фотографии. Мы над этим просто смеялись. Пусть все успокоится и мы нанесем наш новый удар по штабу коалиции. Мы готовили эту операцию в течении трех недель. С одной стороны она казалась нам не реальна. Но ведь она казалась не реальной и нашим противникам. Поэтому надо было попытаться ее провести. Наше крупнокалиберные снайперские винтовки позволяли нам быть на достаточно удалении от места проведения операции. Но нужно было учитывать то, что и наши противники были уже готовы к этому. Их нельзя было недооценивать. Они хорошо проанализировали две наши предыдущие операции. О чем свидетельствовало появление патрулей на достаточном удалении от штаба. Наш расчет был прост надо дождаться того момента, когда их действия перестанут быть опасными для нас.

Одним словом они поверят, что больше никакой опасности для них нет.

Поэтому нам оставалось только ждать и одновременно детально готовить нашу операцию. Вот пришел и наш черед. Наши противники расслабились. Нападений на войска коалиции не было в течении трех недель. Можно было проводить запланированную нами операцию. По нашим данным в штабе должно было проходить совещание, а поэтому там будет много офицеров высокого ранга. Теперь наша операция должна была пройти днем, сразу после окончания совещания, когда офицеры будут разъезжаться. Я вместе с другими журналистами получил приглашение присутствовать на его открытой части. Конечно со мною был и командир моей боевой группы. Это несколько упрощало задачу. Минирование мы должны были провести сами. Оставалось решить как и мы ничего не придумали лучшего, как заминировать машины других корреспондентов, которые прибудут на совещание. Это было более реально, чем попытаться минировать машины, стоящие у штаба. Так мы и поступили. Причем мы даже заминировали и свой автомобиль, чтобы отвести всякие подозрения от нас. Началось совещание. Я в группе корреспондентов делал фотографии, прибывающих офицеров. Перед нами выступил один из офицеров и кратко обрисовал круг вопросов, который будет рассмотрен. Затем мы все остались в вестибюле и стали ждать окончания совещания для того, чтобы по возможности получить какую либо дополнительную информацию. Наконец офицеры стали выходить с совещания. Все корреспонденты бросились к ним. Но многие проходили не останавливаясь. Я не смотрел на часы, я чувствовал, что вот вот начнется моя операция. Но все равно взрывы машин корреспондентов, прозвучали для меня неожиданно. Взрывная волна выбила стекла. По двору метались люди, машины взрывались одна за одной. Осколками стекла было ранено много людей. В том числе я и командир моей группы. Если мое ранение было не такое серьезное, то из него просто хлестала кровь. Очевидно стеклом ему перебило артерию. Я как мог оказал ему первую помощь. Он лежал на полу бледный и говорил мне шепотом:

— Прошу найди наших ребят, ты знаешь где.

Я наклонился к нему и сказал:

— Не волнуйся я сделаю все возможное.

Во двор с сиренами стали подъезжать санитарные машины. Скоро дошла очередь и до нас. Врач подошел к нам и распорядился отвести нас в госпиталь. Когда меня несли по двору я видел трупы убитых солдат и офицеров, горящие машины. Наша операция завершилась. Наши противники понесли большие потери. Это была наша месть. В госпитале меня перевязали и предложили остаться на лечение. Я отказался и собрался в гостиницу, ведь мне надо было встретиться с моей боевой группой. Перед уходом из госпиталя я зашел в палату к командиру, он лежал на белой кровати. Как я узнал ему провели операцию, но потеря крови была большая и он по словам врачей несколько дней будет без сознания. Вечером я был в отеле. Мои друзья корреспонденты встречали меня как героя. Сразу же потащили меня в бар и принялись расспрашивать. Я отвечал на их вопросы. Все считали, что это нападение произведено одно из специальных подразделений армии, начавших партизанскую войну.

Мне не хотелось ни слушать, ни говорить и я изменившись и сославшись на ранения собирался пойти в свой номер. Но тут услышал рассказ одного из корреспондентов об уничтожении отеля, где жили гражданские люди. Он провел собственное расследование. Результаты расследования были сенсационными. Согласно заключениям военных экспертов, отель был заминирован и подорван. Таким образом войска коалиции не имели никакого отношения к этому. Это было одно из последних преступлений диктатора. Я сразу понял все кто-то специально поселил всех военных сотрудников дипломатических миссий в нем, а затем уничтожил. Слишком много секретов знали эти люди. Кто мог совершить — это страшное преступление на этот вопрос мой приятель икал ответ. А у меня он уже был — этот приказ мог отдать только мой шеф. Получается, что я мстил за смерть моих родителей не тем, кто повинен в их гибели. А вообще-то зачем надо было мстить и так на этой древней земле много слез и крови. Едва дойдя до кровати я тут же погрузился в глубокий сон. Когда проснулся было уже утро. В окно светило солнце, раненная рука нестерпимо болела. Я заставил себя подняться из постели, ведь мне надо было в 12 часов встретиться с ребятами из моей боевой группы в одном из кафе. Пройдя в душевую побрившись и умывшись холодной водой я почувствовал себя лучше. Но боль в руке не проходила. Сев на диван и налив себе в бокал виски я выпил. Перед глазами стояла вчерашняя картина. Стоило ли это продолжать или следует остановиться и прекратить эту бессмысленную месть. Я и моя группа не смогли победить коалицию. Мы всего лишь провоцировали ее принять более жестокие меры к населению нашей страны. Может стоит все закончить. Погибших родителей все равно не вернешь, можно только потерять в этой войне свою жизнь и жизни преданных мне ребят. В конце концов я пришел к выводу, что эта наша последняя операция и рисковать я больше не буду. Все получат приказ вернутся в Латинскую Америку, где у них есть все, чтобы продолжить мирную жизнь. Я вышел из отеля и пошел к месту встречи. В кафе сидело много народу. Все обсуждали вчерашнее происшествие. Я сел за столик у окна и стал ждать, читая газету. Встреча должна была состояться в 12 часов. Я прождал два часа, но никто не появился. Вечером в баре отеля по радио передали информацию, что уничтожена группа военных, совершивших нападение на штаб. Это был первый мой провал. Мне стало не по себе. Этот провал мог повлечь трагические последствия, в первую очередь для командира группы, если кто-то из ребят захвачен в плен. Я как никто другой знал, что при современных способах допроса можно получить у человека всю необходимую информацию. Поэтому надо было немедленно принимать решение и я его принял. Немедленно организовать транспортировку командира в одну из клиник Европы, да и самому пользуясь своим ранением, покинуть мою Родину. Оформление документов на вылет произошло очень быстро. Я воспользовался помощью одного из знакомых офицеров и представителя Красного Креста.

Перед вылетом я встретил коллегу моего отца, работающего в военной миссии. Он мне рассказал, что видел уничтоженных бойцов. Все они были мертвы. Они были застрелены выстрелами в затылок, а их тела заминированы. Кто мог это сделать? На этот вопрос я был обязан найти ответ! Но времени заниматься этим у меня уже не было. Через два дня мы вылетели в Европу из Кувейта.