Табличка исчезла прежде чем я успел понять, что же там написано. Она мигнула, будто электронику закоротило, и растворилась в воздухе. Несколько секунд я сидел глядя в одну точку, понимая что как-то надо отреагировать, но вот как?

— Артур? — наблюдатель пощелкал пальцами у меня перед лицом.

— Да, погоди. Дай собраться с мыслями. — я хотел вызвать непонятную табличку, но она отказывалась появляться. Вся остальная системная информация хранилась у меня в сознании. За исключением нескольких случаев в самом начале, система никогда не вылезала вперед. Может, пару раз и было, но не вот так.

— Не каждый день падаешь с двадцать третьего этажа. — он хлопнул по коленям, встал и направился к выходу. — Одевайся. Все твои вещи в коробке у входа.

— Подкинешь домой? — спросил я.

— Обойдешься. Тут три остановки ехать. Можешь пешком прогуляться, голову проветрить.

Что ж, пешком так пешком. Забавно. Я отправился на это задание, в попытке проветрить голову от рассказов Тэна, жутких снов и прочих гадостей. А в результате, список моих проблем пополнился революционерами, вампирами и падением с высоты. Тут еще эта настроечная таблица, словно пришедшая из другой игры.

Ужас. В смысле, благодать. В смысле, отвратительно.

* * *

Она сидела на старых перилах, подложив вниз сумку. У ее ног плескалось серое море. Один в один иллюстрация к фестивальному фильму о жизни портового города. Грустная девушка, серое небо, серый океан. Огромные корабли вдалеке. Пожалуйста, отмените квоты на вылов кукумарьи.

— Вставай, Хатико. — окликнул ее я. — Простудишься.

Настя спрыгнула, неуклюже подбежала ко мне. Виновато склонила голову.

— Ты пришел в себя.

— Ага. Стабильность довольно быстро растет. Пришлось на минутку уйти в минуса, но теперь все в порядке. — а вот если бы со мной на крыше был напарник, создающий черные дыры… Нет, это несправедливо. Она бы только ослабла. И меня бы не удержала, и сама могла улететь. — Я тебя напугал?

— Немного. В основном, когда упал. Я пыталась помочь, но твой плащ зашипел на меня и… вздыбился.

Дядя Миша рассказывал мне, что артефакт может выйти из под контроля, если его перекормить. Или если повреждения окажутся слишком уж сильными.

— Ясно. Пошли-ка в дом.

— Я просто хотела извиниться. — сказала она. — Не думаю, что нам стоит продолжать.

Так.

Схватил ее за локоть. — Отставить панику. Если бы ты мне раньше рассказала, мы могли бы что-нибудь придумать. Поэтому, надо разобраться со всем этим сейчас.

Вы стали лучше понимать других людей! Поздравляем! Желаете принять новый перк?

«Эмпатия 1» — во всех вопросах, касающихся взаимоотношений с другими людьми, интуиция повышается на 20 %;

«Общительность 1» — вероятность ответа, который понравится собеседнику увеличивается на 10 %

Если предложенные варианты вас не устраивают, можете закрыть это окно, применив усилие воли.

Панелька ядовито-розовая, полностью закрыла обзор, еще и висела под углом. Возникла мгновенно, просто прилетела прямо в рожу. И тут же, ее унесло ветром, до того, как я успел хоть отреагировать.

Странная фигня.

* * *

— Они говорят… не знаю, как объяснить. — Настя вся сжалась. Каждое слово нужно было вытягивать клещами. — Стоит чему-то хорошему появиться, они начинают говорить. Оскорблять меня… всех вокруг. Пытаются все очернить, отравить.

— Могу представить. — я поставил перед ней чашку с дымящимся кофе. — Но это не настолько ужасный секрет. Раз уж Данил знал, меня тоже можно было поставить в известность.

— Прости.

— Будешь много извиняться, голова отвалится. — я сел рядом с ней. — Успокойся.

— Артур, я сумасшедшая… Как только мы познакомились, они тут же начали поливать тебя грязью. Это было невыносимо. И там, в башнях, они начали кричать… потому я и убежала.

— Знала б ты, сколько раз про меня говорили гадости и называли сумасшедшим. Уже лет восемь не обращаю внимания на такие мелочи. Вот что я тебе скажу. Сильно сомневаюсь, что настоящий псих будет к себе настолько самокритичен. Так что, не все еще потеряно.

Я сел рядом. Настя закрыла лицо руками. В очередной раз я услышал почти незаметный, но довольно мерзкий шепот, который уже начинал надоедать. Наклонился, чтобы разобрать слова.

Девушка чуть с дивана не свалилась. Кажется, только сильнее напугал ее. — Ты чего?

— Тихо! — шикнул я. — Кивни, если они говорят с тобой прямо сейчас.

Настя кивнула.

Чем ближе к ней, тем громче становилось неясное бормотание.

— Я не уверен, но кажется… — как-то так вышло, что я чуть ли не лег на нее сверху. Хотя и в мыслях подобного не было. Я просто пытался вычислить источник звука. Честно.

Все случилось быстро. Пятно магического узора на плаще, плывшее по моему плечу вздыбилось, выбросило вперед липкий отросток. Как язык лягушки. Раньше такого не бывало.

Вот поэтому и нельзя перекармливать артефакты.

Язык выстрелил, ухватил что-то, скрывавшееся за Настиным ухом и выдернул это на свет. Оно приземлилось мне на руку.

Оно было похоже на морскую звезду. Розовое, склизкое, пятиконечное нечто. В середине дергались уродливые тонкие губы. Даже сейчас продолжалось бормотание. Я поднес тварь к уху, и был накрыт волной наверное восьмиэтажного мата. Такого, что мужики в порту покраснели бы и сказали «Это, епт, слишком». Это было живое, осязаемое существо. Но у него не было инфо-плашки.

Анастасия смущенно оглядывалась по сторонам. — Что… что ты сделал?

— А пес его знает. Что сейчас? Слышишь противные голоса?

— Нет. — она уставилась на меня с очень озадаченным выражением на лице. — Ты все еще лежишь на мне, и пауза как-то затянулась.

Я вскочил и протянул ей матерящееся чудище. — Объясни-ка, что это за дичь?

— О чем ты, Артур? — искреннее непонимание. Или это меня так легко обмануть.

— Я держу его в руке. — оно извивается и ругается.

— Сначала ты завалился на меня сверху. Теперь, ты показываешь мне пустую ладонь. И кричишь. И если честно, я сейчас описаюсь от страха. — Настя вжалась в диван.

Интересный поворот. Она его не видит…? Хотя, это же логично блин. Если бы было по другому, она бы давно заметила черта, нашептывающего ей на ухо гадости.

Я дилетант в этом вопросе, но есть у меня одна догадка. Настоящие психические заболевания вызываются отнюдь не матерящимися морскими звездами.

— У меня для тебя две новости. Относительно хорошая, и довольно неприятная. — сказал я. Тварь взвизгнула и затихла. Стала слизью, что очень быстро засохла и испарилась. — С какой начать?