Роста в нем метра два, просто он тощий и сгорбленный. Отсюда даже, кажется, что беглец слегка дымится. От его плеч и рук, вверх поднимаются тонкие, белые полоски.

— Огонь? — спрашиваю я.

— Не исключено.

Он меня не видит.

Главный вопрос: если увидит, распознает ли он во мне игрока? Вообще, в описании бонуса Луны сказано «плюс три уровня», но не сказано, включительно ли. А внутренний голос почему-то не может пояснить этот момент для меня.

— Может и включительно. А может, и нет. Это от многих факторов зависит. От тебя, от человека, к которому для тебя привязана карта. Не могу утверждать со сто процентной уверенностью. Ты что задумал?

— Хочу сделать вид, что просто иду домой, и вмазать ему по затылку.

Другого выхода нет. Товарищ сильнее меня почти вдвое. В открытом бою, я могу и огрести. И огребу. Даже разница в один уровень дает большое преимущество. А он, скорее всего, сумеет это самое преимущество использовать.

Агент Ким еще никогда не был так близок к провалу. Из-за этого, ему в голову приходили только слова, такие же древние, как и его прадед, боровшийся против японской оккупации.

— Товарищ комиссар, разрешите отступить, — сказал я, аккуратно перебегая между машинами. Беглец не шевелился.

— Куда делся весь твой героизм? — ехидно спросил Дурак.

— Ну, я же не настолько сумасшедший. Ты посмотри на него. Застыл как вкопанный. Что он там высматривает?

— Ждет чего-то. Может, сомневается. Вдруг он только вступил на этот темный путь позора?

— Так может, это самое? Поговорим с ним?

— Очумел? С беглецами разговаривать. Ладно бы еще с залетными. Раз решил свалить, то уже в наших глазах преступник и злодей. Забыл, на кого работаешь?

— А на кого кстати? — удивился я. Из тех обрывков сведений, что у меня были, складывалась, скажем, так, не совсем цельная картина.

— Блин, у тебя же допуска нет. Забей пока.

— Так стой, может и драться не надо будет. Давай хоть попытаемся?

Не успел я задать этот вопрос, как беглец обернулся. Толи услышал мои шаги, толи просто начал мотать головой. Наши глаза встретились, и, буду откровенен, нафиг такие встречи.

Рожа у него сама по себе страшная. Тощая, осунувшаяся. Изо рта торчат два желтых, кривых зуба. Башка вся седая, волосы свалявшиеся. Но глаза… в жизни не видел такой жути. Это не просто глаза опустившегося и отчаявшегося человека. На меня смотрели два белесых пятна. В них не было ни боли, ни злобы. Одна мертвая пустота. И может, мелкая, едва заметная искра грусти.

Когда-то, оно было человеком, но теперь, ни один врач уже не смог бы его вернуть.

— Что, все еще хочешь поговорить? — тихо спросил Дурак.

Нет, слова здесь точно никак не помогут. Беглец молча смотрел на меня. А я с трудом преодолел внезапный ступор.

— Надо увести его отсюда. Подальше от людей.

У меня был определенный план, а дальше вы знаете. Если в открытом бою у нас возникнут трудности, значит просто не нужно вступать в открытый бой. К тому же, над подъездами тоже висели камеры, а я не планировал сегодня попадать в прямой эфир дважды.

Я пнул тачку, за которой прятался. Относительную тишину летней ночи наполнил мерзкий вой. После чего, я через нее перепрыгнул и пнул еще одну. Вскоре штук восемь сигнализаций завопили одновременно. В обоих домах загорелись окна.

Как я и предполагал, беглецу не понравилось внимание, и он рванул в темноту арки. Быстрый, сволочь. Даже очень быстрый. Не успел заметить, куда он делся, но нашего короткого визуального контакта хватило, чтобы повесить маркер.

Я побежал за ним, перепрыгивая через клумбы. Если сейчас дать ему уйти, он вернется позже, когда все уляжется. А мне совсем не улыбается торчать у подъезда всю ночь.

Маркер быстро удалялся в сторону промзоны. Гаденыш знает, где прятаться. Там верфь, на ней полно матросов, туда он не пойдет. Но рядом кладбище. А еще заброшенная военная часть. Куча контейнеров, каких-то одноэтажных построек… Я как-то ехал в автобусе, и слышал, как два хипстера хотели снять одно из тех зданий, и сделать там лофт. Ну, приглашать типа нормальных, творческих людей, вместе ругать страну и вслух читать Гришковца.

Я к чему это все? Как я уже говорил, лучше места для безумного монстра не найти. Куча закутков, а местные (которых три калеки) даже не поймут, что с ним что-то не так. Сколько же он там скрывался, под самым носом у ничего не подозревающей ответственности?

Беглец пересек трассу и юркнул под мост. Там было что-то вроде тоннеля, вместо нормального перехода. Я кинулся за ним с другой стороны. Внизу, само собой, темнота, хоть глаз выколи. На всякий случай, расчехлил кувалду. В другую руку взял телефон, потому что я очень умный, два месяца охочусь по ночам и работаю в стройматериалах, но фонарик так и не купил.

Что-то лежало на земле. Тело. От него интенсивно шел дым. Как и от беглеца, что держал почерневшую, обугленную голову в ладонях. Рядом валялась раскрытая розовая сумочка.

Она всего лишь хотела перейти дорогу, но смерть настигла ее в этом мрачном уголке. Я мог это предотвратить, но мне не хватило всего полминуты. Это, если не думать, что технически, я его сюда и загнал. Трындец, как обидно.

До этого, еще ничего не было. Вот сейчас все началось.