— Пока ты развлекался со своими просителями, кое-что произошло, — сказал Арс, войдя в конюшню. Он прислонился к дверному косяку и, сложив руки на груди, смотрел на меня своим обычным жестким усмехающимся взглядом.

— В чем дело? — зло спросил я, полуобернувшись.

— Что ты знаешь о янсенистах? — не отвечая, спросил Арс.

— Ничего.

— Это пуританская община католиков, последователи святого Франсуа Парижского. Поначалу община была невелика и состояла из богатых и талантливых людей, каждый из которых был грозным противником иезуитов. Первым главой янсенизма был Жан Дювержье, аббат Сен-Сиранского монастыря с 1642 года. Несмотря на гонения кардинала Ришелье, ему удалось в Порт-Рояльском монастыре основать янсенистскую общину. Позже Ватикан и король Людовик XV жестоко расправлялись с янсенистами. В 1727 году скончался Франсуа де Пари, аскет и проповедник янсенистов, и был похоронен на церковном кладбище Сен-Медар.

— Ну и что? Причем здесь я?

— Не перебивай. Дело в том, что после смерти аббата верующие начали собираться около его могилы. И с этого времени стали происходить чудесные излечения. Последователи аббата испытывали какие-то непроизвольные спазмы и конвульсии, их конечности искривлялись самым странным образом. Это оказалось заразным и, распространяясь, как пожар, выплеснулось на улицы Парижа. Все больше и больше мужчин, женщин, детей начинали корежиться, словно под воздействием жуткого заклятия. Именно во время этих приступов люди входили в состояние транса и проявляли необычные способности. Они могли без какого-либо вреда выдерживать почти невообразимые физические пытки. Удары тяжелыми и острыми предметами, побои, даже удушение и жестокие истязания — ничего не вредило им и не приводило ни к увечьям, ни даже к малейшим царапинам. Многие из них в такие моменты становились ясновидящими. Доказательства этих событий можно найти в городских архивах. Официальными свидетелями чудес были представители всех слоев общества — правительственных, учебных и религиозных.

— Ближе к делу.

— После того, как по приказу короля кладбище Сен-Медар было закрыто, прекратились и чудеса, потому что прикосновение к могиле производило эти необычные явления, — продолжал Арс, несмотря на мое откровенное недружелюбие.

— Не понимаю, к чему этот экскурс в прошлое? — я закрыл стойло Атера и встал напротив Арса, сложив, как и он руки, на груди.

— Я несколько месяцев искал потомков семьи Арино д’Ардильи — они были одними из первых членов этой общины!

— Зачем?

— А затем, черт возьми, что у одного из них хранится амулет. Когда начали происходить все эти чудеса, один из ясновидящих янсенистов во время конвульсий рассказал что этот амулет — ключ к тайным знаниям о роде, по женской линии которого передается кровь самой древней человеческой королевской династии! Тебя, надеюсь, еще интересует судьба ордена и союза?! Или ты намерен и дальше растрачивать время на сидение в библиотеке и сражения с мелкими бесами?! — последние слова Рас выкрикнул мне в лицо, сверля меня злобным взглядом.

— Интересует. Только это не дает тебе права кричать и указывать, каким образом я должен идти к достижению цели, — проговорил я, гневно и, не останавливаясь, пошел к дому.

— Ты должен встретиться с потомком Антуана Арино, — крикнул мне вслед Арс. — Я жду тебя в шесть часов на улице рю дю Ша-ки-пеш! А потом, если пожелаешь, можешь вызвать меня на дуэль! — засмеялся он и исчез, прежде чем я успел ответить.

К шести часам я был в Латинском квартале Парижа, у входа в узкую улочку со смешным названием кошки-рыболова. Короткий каменный тоннель из старинных домов, не превышавший и трех метров в ширину, был погружен в сумерки. Арс стоял у входа в один из домов, прислонившись к стене и сложив по обыкновению руки.

— Ты точен. Пошли, нас ждут, — вместо приветствия бросил он и постучал в дверь тяжелым железным кольцом.

Дверь открыла пожилая служанка и пригласила войти. Поднявшись по крутой темной лестнице на второй этаж, мы вошли в комнату, в которой стоял удушающий запах старого тяжелобольного человека и лекарств. Посреди комнаты на широкой кровати, утопая в перинах и подушках, лежал старик. Его восковое лицо почти сливалось с белоснежными простынями.

— Господин Арино, к вам пришли, — прошептала служанка, склонившись к самому лицу больного.

Он с трудом поднял тонкую высохшую руку и указал на стул, стоящий у его изголовья.

— Я давно ждал вас, господа, — прошептал старик скрипучим слабым голосом, прерываемым одышкой. — Моим предком был Арино д’Ардильи. … Реликвия, о которой идет речь, долгое время хранилась в одном из родовых замков в Оверни, … откуда происходит наша фамилия. Перед смертью последний хранитель передал ее мне. … Я ждал, когда смогу передать ее своему преемнику. Теперь я могу спокойно умереть. … Она спрятана в церкви Сен-Северен … у горгульи … — старик зашелся в кашле, — записи … в библиотеке Сорбонны, … когда там преподавал Антуан Арино … — он замолчал и слабо махнул рукой.

— Пойдем, он уже поведал все, что должен, — сказал я, направляясь к двери.

Мы вышли на темную улицу и через несколько минут уже стояли перед церковью, которая находилась неподалеку. На ее крыше угнездились не меньше трех десятков горгулий, которые служили водостоками и, вытянув длинные шеи, смотрели на мостовые Парижа мертвыми глазницами.

— Откуда начнем? — примирительно спросил Арс.

Я молча взобрался на крышу церкви и начал обследовать скульптуры горгулий. Арс последовал за мной, и через несколько минут мы осмотрели всех химер, но ни у одной из них не оказалось ничего похожего на амулет.

— Что за шутки старого враля? — зло выругался Арс, — вернусь и голову оторву плешивому псу!

— Погоди, давай еще раз осмотрим стены церкви. Она широкая, может, горгульи есть не только на крыше.

В одном из дальних углов стены, выходившей к старому кладбищу, прилегающему к церкви, под самой крышей, прилепилась маленькая химера. В ее раскрытой пасти я увидел едва заметное, заполненное многолетней грязью углубление. Просунув пальцы в пасть каменного изваяния, я нащупал металлический диск. С трудом выковырнув его оттуда, я увидел почерневший от времени, залепленный слежавшейся пылью медальон. От него тянулась короткая массивная цепочка.

— Арс, я нашел амулет, — сказал я негромко.

— Дай посмотреть, — попросил Арс. Повернув амулет из стороны в сторону, он сковырнул с него длинным наманикюренным ногтем кусочки грязи. Под ней оказался странный рисунок — белая роза в окружении языков пламени. — Роза и пламя. Роза означает тайну. Время и вечность. Жизнь и смерть. Плодородие и девственность. Пламя — возрождение, Первичность Мира, праоснову всего сущего, семью, род, — прошептал он, рассматривая эмблему.

— Ты думаешь это ее знак? Знак принцессы?

— Не знаю. Оба эти символа означают и Солнце — один из древнейших символов мужской силы. Но мне кажется, записи, спрятанные в Сорбонне, помогут разобраться во всем.

— Вот видишь, может, и я на что-нибудь сгожусь? — желчно усмехнулся я. — Если ясновидящий сектант углядел связь с женской линией, значит, это принцесса. Если он не соврал, конечно.

— Ты стал жестче. Хорошо погоняли в последний раз? Мог бы и меня взять с собой, — Арс внимательно посмотрел на меня.

— Все в порядке. Сам справился. Пойдем.

— Погоди, мне тут нужно зайти еще в одно место. Хочешь присоединиться? Думаю, тебе будет интересно.

Я пожал плечами. Домой идти не хотелось, почему бы не посмотреть, где все ночи напролет пропадает мой соратник.

Перебравшись на правый берег Сены, мы подошли к огромному рынку, погруженному во мрак. Только несколько фонарей, качаясь и поскрипывая на слабом ветру, освещали узкие улочки древней городской клоаки, населенной мнимыми калеками, нищими, преступниками всех мастей и падшими женщинами, стекавшимися сюда с наступлением ночи. Пробираясь меж зловонных куч с гниющими овощами, прилавков, провонявшихся запахом рыбы и мяса, Арс уверенно вел меня в самое чрево этого необычайно опасного места Парижа.

— Ты водишь дружбу с этим отребьем, Арс? — спросил я, осторожно переступая через пьяного, упавшего головой в вонючую лужу.

— «Не суди, да не судим» … помнишь? — усмехнулся Арс. — Скоро будем на месте, потерпите, мой господин.

Из темного проулка выскочили несколько босых, в рваных лохмотьях мальчишек. Они на всем бегу врезались в нас и с громкими криками понеслись дальше. Если бы у меня не было вампирских способностей замечать все, что происходит рядом, я бы лишился не только кошелька и золотых часов с цепочкой, лежавших в моих карманах, но, пожалуй, остался бы совершенно гол, даже без нательного белья. Проворные руки маленьких воришек были точно и ловко нацелены на наши карманы. Схватив одного из них за шиворот, я уже было решил отвесить ему затрещину, но тот умело вывернулся из порвавшегося в моих руках тряпья и со свистом умчался вслед за ватагой. Я позволил ему убежать и только покачал головой вслед сорванцу.

В темном проулке рынка к нам подошел карлик и, важно поклонившись Арсу, сказал:

— Хозяин уже спрашивал о вас, месье Арс, прошу следовать за мной. А этот господин? — карлик указал на меня тоненьким пальчиком.

— Не волнуйтесь, Жак, он со мной, хозяин знает о его визите, — ответил Арс.

— Ты был уверен, что я соглашусь пойти с тобой?

— Не сегодня, так в другой день, — по-вампирски быстро и тихо ответил Арс. — Тебе нужно встретиться с этим человеком, у него есть интересное для тебя известие.

Пройдя несколько шагов вдоль прилавков, мы оказались у двери, расположенной в цоколе старого обшарпанного дома. Карлик отомкнул большой замок ключом, висевшим на его шее. Затем, отойдя в сторону, зловеще улыбнулся и, согнувшись в поклоне, ощерил полный черными зубами рот:

— Прошу, господа. Не оступитесь, там темно.

Как только мы вошли, дверь за нами со скрипом захлопнулась, и мы оказались в полной темноте.

— Он знает, кто мы!

— Да. Но это не последний сюрприз на сегодня, пойдем, — спокойно сказал Арс.

Мы долго спускались вниз по каменной лестнице и, наконец, вышли в длинные, узкие тоннели подземелья.

— Где мы? — спросил я.

— Добро пожаловать в катакомбы Парижа, — Арс обогнал меня и пошел впереди.

— Зачем мы здесь?

— Я же сказал: сюрпризы только начинаются! — не останавливаясь, проговорил он.

Я понял, что он ничего не скажет, и больше не задавал вопросов. Мы шли несколько минут, все больше отдаляясь от поверхности. В тоннелях стояла та глухая, непроницаемая тишина, какая бывает только в подземельях. Неожиданно мне показалось, что рядом мелькнула какая-то черная тень. Длинный ход, по которому мы шли, пересекал другой тоннель. Я оглянулся и прислушался, но все было тихо. Теперь я следил за происходящим с удвоенным вниманием. Такие видения не приходят зря.

И вот вновь темно-серый фон непроглядной для человека тьмы, в котором виделось мне все окружающее, прочертил бесшумный и быстрый, как молния, силуэт гигантского животного и исчез за очередным поворотом.

Арс шел впереди, не проявляя никаких признаков беспокойства. Я удивился: он даже не повернул головы в сторону тени, а не заметить ее было трудно.

— Не хочет, чтобы я обратил на нее внимание, или сам не увидел? — я незаметно достал из-за пояса кинжал.

Подойдя к повороту, за которым скрылась тень, Арс без опаски свернул за него. Я шел сразу за ним. И вдруг гигантский волк, сверкая красными глазами и оскалив пасть, ринулся на меня из темноты закоулка и свалил на землю. Арс от неожиданности отскочил к стене, но мгновенно выхватил длинный боевой нож и кинулся на зверя.

Я, ухватив волка за горло, старался сбросить его с себя, но он был неимоверно силен. Щелкая зубами у самого моего лица, он, рыча, тянулся ко мне. С усилием перевернув его на бок, я воткнул ему кинжал меж ребер. Он взвизгнул и забился в агонии. Схватка продлилась доли секунды. Подоспевший Арс в недоумении смотрел на чудовище.

— Что за черт? Откуда он взялся? — проговорил он, оглядывая дрожащего и извивающегося на земле волка. — Оборотень? Как ты узнал, что он здесь?

— А ты не видел?

— Не видел чего?

— Ты прав — сюрпризы налицо, — не ответив, я похлопал Арса по плечу.

В это время волк затих, и вместо зверя на земле оказался обнаженный юноша. Он был мертв.

— Я думаю, настало время поговорить с моим гостеприимным другом, — проговорил Арс и, схватив оборотня за руку, взвалил его труп на плечо.

Через несколько поворотов мы вошли в небольшой подземный зал. Из него в разные стороны расходилось несколько тоннелей, но Арс не повернул ни к одному из них. Он подошел к стене и надавил на камень, выделявшийся среди других своим более темным цветом и стертостью. Стена беззвучно отодвинулась, и мы проникли в открывшийся за стеной узкий ход. Через несколько поворотов послышались звуки музыки и голоса. Еще через минуту мы вошли в большой зал, освещенный факелами. На невысоком постаменте сидел седовласый вампир в богатых одеждах. Столики вокруг его пьедестала были заполнены вампирами всех мастей. Красивые живые девушки разносили вино. В воздухе стоял густой запах свежей крови.

— Де Дожье! — воскликнул я, не веря своим глазам. — Какого черта? Я же сам бросил твой труп в костер еще сто лет назад!

— А вот и вы! — де Дожье всплеснул руками, изображая чрезвычайную радость. — Как долго я ждал этой встречи, де Морель! Наконец-то, мой юный друг, мы встретились.

— Но каким образом?! — не найдя слов, я просто развел руками.

— Сильные покровители, Мишель, позволь так тебя называть в знак нашего давнего знакомства, есть не только у таких храбрецов как ты! Прошу к столу, — де Дожье встал и, сойдя с постамента, присел к ближайшему столику. Сидящие за ним вампиры тотчас освободили его, соскочив со стульев со скоростью ветра. — Ты все еще держишь диету? Восхищаюсь!

— Ты использовал Арса, чтобы заманить меня к себе. Зачем?

— Понимаешь, у моего господина есть к тебе небольшое дельце, вот он и отпустил меня погулять по земле, чтобы я уговорил тебя прислушаться к его просьбе. Если мне это удастся, он вернет меня в этот мир навсегда. А это, согласись, мой друг, очень веская причина для личного разговора.

— Ну да. Поэтому ты как можно дольше держал меня в неведении, отсрочивая свое возвращение в преисподнюю. Хочешь обмануть Его? Думаю, каждый лишний день, проведенный тобой на земле, отольется там, — я указал пальцем в землю, — с лихвой. Можешь передать Ему: НЕТ! И еще раз НЕТ! — я встал со стула и направился к выходу.

Арс в бешенстве бросил труп оборотня к ногам де Дожье.

— Попридержи своих псов, «друг». Запомни, я не умею прощать обид, — зло прошипел он ему в лицо.

Де Дожье, не обратив внимания на Арса, спросил:

— Уже уходите? Как жаль, а я хотел поговорить … о моей бывшей подруге Марии Симон, например. Ты не знаешь, де Морель, куда она запропастилась? Я был в гроте под фонтаном, но там все в запустении. Неужели крошка Симон не воспользовалась моей смертью и не прибрала к рукам заведение?

— Я не знаю, где она, а если бы знал, все равно не сказал бы тебе. Надеюсь, она очень далеко отсюда.

— Это плохо. А как насчет несчастного юнца? — де Дожье пнул труп. — Ты ведь знаешь, волки живут стаями и очень мстительны. Береги своих друзей, Мишель де Морель, — он щелкнул пальцами, и тотчас несколько вампиров подхватились со своих мест, бросившись убирать оборотня.

Я подошел вплотную к де Дожье и тихо прошептал:

— Не надо мне угрожать. Не советую. Если тронешь моих друзей, то на этот раз и ад тебе не поможет. Будь осторожен, де Дожье.

— Посмотрим, — так же тихо проговорил тот в ответ.

Я повернулся и вышел из зала. Арс последовал за мной.

— Он использовал меня! — бесновался всю дорогу Арс. — Говорил, что вы старинные друзья и что хорошо бы устроить сюрприз! Ты убил его? Как это произошло?

— Важно не то, что я убил его, а то, что он вернулся! Меня не оставят в покое! Раньше угрожали только мне, теперь они подбираются и к моим друзьям! А я не хочу рисковать их жизнями и на этот раз!

— Что ты предлагаешь? Давай уедем и уведем их за собой.

— Это не поможет, Арс. Какая разница, где буду я или они, боль можно причинить и на расстоянии.

— Тогда нужно предупредить твоих друзей и быть готовыми к неожиданным визитам!

— Это я и собираюсь сделать. Тьери и Тибо не простят, если я и на этот раз попытаюсь оставить их в стороне. Они сто лет были рядом со мной, хотя могли спокойно жить своей жизнью. Думаешь, я смогу опять предать их доверие?

Вечером, когда женщины ушли пить кофе, а мы остались в каминной, чтобы выпить по рюмке коньяка, я рассказал Тьери и Тибальду о своей встрече с де Дожье и о его угрозах.

— Ты уверен, что оборотни способны напасть на дом вампиров? — спросил Тибо.

— Я никогда не изучал этих тварей, но могу сказать — то, что я видел в подземелье, мне не понравилось. Арс не смог даже учуять его. Он двигался, как тень — бесшумно и стремительно. А ведь это был почти ребенок. Если их сила умножается с возрастом, как и у нас, то бой будет жестоким.

— Есть какие-нибудь средства против оборотней? Что люди предпринимают против них?

— А что они применяют против нас? Колья, чеснок и святая вода! Но ты же знаешь, что все это бутафория! Так что в их легендах мы вряд ли найдем что-нибудь полезное, — ответил я.

— Тем не менее, отрезанные головы и огонь относительно вампиров, — правда! Нужно срочно узнать, чем люди защищаются.

— Я знаю, кто нам поможет — Франсуа де Длоа! — сказала Эмили, входя в комнату. — Простите, что вмешиваюсь, но, по-моему, это не только дело мужчин!

— Эмили! — воскликнул Тьери. — Мы не можем рисковать вашей жизнью! Подумайте об Амаре. Вам нужно немедленно отправиться на остров.

— Вот где мы будем действительно в опасности, так это на острове! — возразила ему Софи. — Там мы будем беззащитны перед силами преисподней! Неужели, вы этого не понимаете?! Для них не существует препятствий и расстояний.

— Что же делать? — Тибо поднялся с кресла и обнял Софи за плечи.

— То, что я и сказала: попросить помощи у де Длоа, — ответила Эмили. — Он восемьсот лет изучал их повадки и уж, наверное, что-нибудь придумал. К тому же, у него есть опыт сражения с ними вместе с Тьедвальдом. Этим необходимо воспользоваться.

— Тогда я завтра же отправлюсь к нему. Сегодня последняя ночь полнолуния — волки не придут. У нас есть больше двадцати дней в запасе.

Каждую ночь, оставшись один, я занимался тренировками, погружаясь в астральный план. Выходя из физического тела, я искал красноглазого в паутине эмоциональных энергетических потоков, исходивших от всех мыслящих существ, населявших землю.

Погрузившись в уже ставшее привычным невесомое состояние, я вывел своего эфирного двойника и позвал Эйиру. Мы иногда виделись с ней в тонком мире.

— Что вы наделали, господин Мишель! — взорвалась мамбо, как только я связался с ней. — Вы понимаете, что только Диана могла оберегать вас от темных сил?! Вы отпустили ее и стали беззащитны! Даже я не смогу помочь вам. Тот щит, что возвела вокруг вашей души Диана своей любовью, разрушен. Вы разорвали цепь связующую вас.

— Я больше не мог мучить ее, Эйира. Я должен был отпустить ее, дать возможность идти дальше. Но ты! Ты ведь знала, что она страдает! Почему ты молчала, Эйира? Почему не рассказала мне?

— Потому и не рассказала, что догадывалась, как вы поступите. Поймите, она жила этой связью, этой болью, этой любовью! А вы, отпустив, уничтожили ее память о себе. Теперь, она или перейдет на более высокий каузальный план и вы больше никогда не встретитесь, или повторно вселится в физическое тело. Но никто не ведает, сможете ли вы тогда узнать друг друга!

— Пусть так. Это лучше, чем знать, что я даже там причиняю ей боль!

— Я читаю ваше сердце, господин Мишель, вам не станет легче. Но вы стали уязвимы. Берегитесь своих желаний!

— Что ты знаешь об оборотнях, Эйира? — мне не хотелось больше говорить о Диане, и я перевел разговор в другое русло.

— В чем дело?

Я рассказал жрице о нашем приключении в катакомбах.

— Значит, они уже знают о вашей незащищенности и прислали проверить, насколько вы сильны. Оборотни бывают двух видов. Ликантропы, или ложные оборотни, это люди в которых вселяется тяжелый дух, заставляя человека думать, что он волк. Такие люди не перевоплощаются физически, но они очень опасны, их сила возрастает в несколько раз. Чаще всего они забывают о том, что натворили в период метаморфозы.

И существуют настоящие оборотни, которые могут физически превращаться в волка. Это изменение происходит как пожеланию оборотня, так и непроизвольно, вызванное, например, полной луной или воем.

— Погоди, ты хочешь сказать, что оборотни могут преображаться и по своей воле?! То есть не только в полнолуние?! О, Бог мой! — воскликнул я взволнованно. — Но как остановить их? Чего они боятся?

— Они очень сильны, человек не может причинить им вреда. Убить их во время перерождения можно только серебряным ножом или пулей. В этом легенды оказались верны. Но одно средство может заставить оборотней отступить на время: нужно громко выкрикнуть их имена.

— Хорошо бы для начала их узнать, — проворчал я.

— Я помогу вам.

— Как?

— Ждите меня завтра, — не ответив, проговорила Эйира и исчезла.

Я вернулся в свое тело и, достав кинжал, сделанный Тибальдом из шпаги, которую он в свою очередь сделал сто лет назад из прута Лорда, осмотрел его. Он сверкал в свете луны холодным металлическим блеском. Его клинок был необычайно тверд и остр. Но если я смог убить им оборотня, то, возможно, Лорд зачем-то добавил в сталь серебро.

В дверь тихо постучали.

— Да, входите, — отозвался я.

— Мишель, ты слышишь это? — спросил тихо Тьери, войдя в комнату.

— Что случилось?

Тьери приложил палец к губам. Я прислушался: в конюшне Атер рвался из стойла. Иша, выбежав на лужайку, беспокойно рыскал вокруг дома. Я услышал приближающееся дыхание и стук множества сердец. Вокруг усадьбы собиралась большая стая оборотней.

В одно мгновение мы выскочили на улицу.

— Я не успел предупредить Тибальда и Арса, — прошептал Тьери. Они не слышат их.

— Иди. Возьмите столовое серебро, другого оружия против них у нас все равно нет.

Тьери понимающе кивнул и исчез в доме. Я повернулся к ограде, вглядываясь в заросли леса, вплотную подступившие к усадьбе. Волки были еще далеко, но стремительно приближались, охватывая поместье полукругом. Впереди них я чувствовал огромного старого вожака. Его ярость ощущалась на расстоянии сильными вибрирующими волнами. Иша, выскочив из-за дома, подбежал ко мне и встал рядом. Шерсть на его загривке приподнялась, он возбужденно колотил хвостом по земле. Учащенное дыхание и нервная дрожь, пробегавшая по его могучему телу, выдавала охотничий азарт — он не боялся! Он жаждал битвы!

Неожиданно для себя я понял, что тоже желаю этой схватки. Не страх и не тревога возбуждали меня, а нетерпение и тихая злость постепенно захватывали мое сознание. Руки непроизвольно сжались, слух обострился, улавливая малейшее движение; я вдыхал ночной воздух и, как настоящий зверь распознавал запахи. Я был готов ринуться на врага, и азарт все больше поглощал меня.

Во тьме показались красные, горящие глаза. Вожак первым появился у ограды. Его негромкое рычание прерывалось тяжелым дыханием от быстрого бега. Он хотел оценить обстановку и осматривал лужайку у дома, не выходя из леса.

Я подошел вплотную к высокой кованой решетке. Наши взгляды встретились. Ненависть полыхнула в глазах старого волка, он выпрыгнул из укрытия и вцепился в железный стержень зубами. Из пасти стекала слюна. Его взор сверкал яростью, от которой он с остервенением грыз толстый прут преграды, не в силах преодолеть ее.

Горячая волна охотничьего задора веселой и неудержимой дрожью окатила все тело. Я в одно движение перепрыгнул через ограду и оказался лицом к лицу с оборотнем. Я смотрел на него, прицениваясь и готовясь к прыжку. Он яростно рвал землю когтями, припадая к ней. Но вот мы устремились навстречу друг другу в едином рывке. Наши тела столкнулись и покатились по земле. Вражеское объятие было крепче братского. Мы слились в один разъяренный клубок и в неистовстве наносили друг другу удары. Волк рвал мое тело стальными когтями, я вцепился в его глотку и, сдавив ее со всей силой, душил могучего зверя. Через минуту мы разжали охват и вновь встали напротив друг друга. Волк оскалился, тяжело дыша. Я выхватил кинжал. Еще миг, и мы вновь схлестнемся в яростном броске.

— Джон Рабле, остановись! — раздалось рядом. — Не он убил твоего внука. Вас обманули. Де Дожье хотел вашими руками отомстить де Морелю за старую обиду! — из леса вышел де Длоа.

Оборотень тряхнул огромной головой, в его глазах появилось что-то человеческое. Он повернулся к де Длоа и злобно зарычал.

— Я знаю, знаю: это больно терять родных. Но ты должен понять — тебя используют для сведения своих счетов. Неужели ты поставишь под угрозу существование всей стаи в угоду чьей-то прихоти?! Ты мудр, Джон, подумай над этим. Де Морель силен, он уничтожит тебя и твою стаю. И если на то пошло — я сам встану на его сторону, Джон. Уходи и уводи всех, пока не поздно. А потом тебе нужно поговорить с де Дожье и выяснить, каким образом неопытный первогодок оказался на пути де Мореля?

Оборотень повернулся и посмотрел на меня глазами, налитыми от лютой ненависти кровью. Завыл грозно и протяжно, в ответ из леса донеслось несколько десятков голосов. Они были уже очень близко.

— Уходи, Джон Рабле! — твердо и спокойно сказал де Длоа.

Волк бросился в чащу, и через мгновение в лесу раздался его призывный вой. Голоса и шум бегущей стаи стали удаляться. Волки повернули назад.

— Здравствуйте, господин де Длоа. Как вы узнали о том, что случилось, — спросил я с некоторым внутренним разочарованием: напряжение схватки еще не ушло. — Вы подоспели вовремя!

— У всех свои секреты. Но каков красавец, а?! Нет, вы только подумайте — пойти против вампиров! Храбрец! Горжусь своим потомком, черт возьми, явно горжусь.

— Ничего не понимаю, объяснитесь. Прошу в дом, — пригласил я де Длоа. За оградой стояли Тьери с Тибо и Арсом, вдоль дома выстроились слуги-вампиры, в окна выглядывали встревоженные Эмили и Софи.

— С удовольствием, давно не выбирался из своей берлоги. А с прекрасными дамами не виделся уже несколько десятков лет! Ах, черт меня дери, нужно было одеться поприличней! — старик озабоченно осмотрел себя, — вы думаете, это будет уместно? Явиться перед дамами в таком виде? Я совсем отбился от общества!

Меня позабавило его суетливое смущение.

— Уверяю вас, де Длоа, наши дамы будут счастливы от вашего прихода! Прошу, — слуга отпер калитку, и мы вошли в поместье.

— Прошу дам простить меня за столь вольный наряд, — произнес де Длоа, после того как я представил его друзьям, — но у меня не было времени привести себя в порядок.

Все собрались в каминной комнате. Возбуждение от случившегося еще не прошло. Арс был явно разочарован несостоявшейся дракой. Он хмуро сидел в углу и не принимал участия в бурном обсуждении нападения оборотней.

— Господин де Длоа, нам очень интересно узнать: как вы узнали о нападении? Как случилось, что вы появились в самый решающий момент?! — воскликнула Эмили. — Не оставьте нас в неведении. Мы просто сгораем от любопытства!

Граф загадочно улыбнулся, помолчал, оглядывая нас и, дождавшись, когда напряженное нетерпение достигло кульминации, рассмеялся, подняв руки:

— Все, сдаюсь. Не могу устоять перед столь очаровательным натиском! — он галантно раскланялся перед Софи и Эмили. Отпив глоток вина, продолжил, — дело в том, несравненная госпожа Ривьер, что вожак оборотней мой родственник. Так уж случилось, что тот юный оборотень, которого я отпустил когда-то, остался в наших краях. Я думаю, господин де Морель рассказал вам историю его жизни. У него появилась семья. Мы общались. Жизнь оборотня несравненно более долгая, чем жизнь людей. Но, к сожалению, они не бессмертны. Джон Рабле — его внук. Конечно, в стае есть несколько волчат, которых я обучаю. Один из них и рассказал о том, что сегодня волки совершат нападение. Он пришел ко мне обиженный тем, что молодняк не берут с собой. Я сумел его разговорить. Вот и все.

— Вы так восхищались мужеством Рабле. Почему? Разве укус оборотня не смертелен для вампира? — спросил я. — Сила против яда — не совсем равнозначно.

— Ах, мой юный друг де Морель, да будет вам известно: природа не терпит абсолюта. У этой леди не забалуешь! Она противопоставила друг другу двух самых изощренных хищников на земле. Укус оборотня смертелен для нас, но и укус вампира смертелен для оборотня! При этом вампир долго болеет и у него есть время излечиться (если, конечно, он вовремя найдет противоядие), но укус вампира убьет оборотня мгновенно.

— Противоядие?! Какое?! — Арс вышел из хмурого оцепенения.

— Я же сказал: природа не терпит абсолюта! — ответил ему граф. — Я не скажу вам, Арс. Не хочу давать вам преимущество.

— Но это не разумно! Если вы выдали тайну оборотней, зачем скрывать остальное?

— Чтобы вы держались подальше от них, мой друг, — твердо ответил де Длоа.