Январь принес в Париж ясную погоду, холодный ветер и мороз. Небо очистилось от облаков, висевших над городом в ноябре и декабре и, наконец, открыло свой бирюзовый лик. Солнце стало дольше задерживаться на небосклоне, дни становились длиннее. Но иногда снег, неожиданно приносимый пронизывающими порывами ветра, таял, едва подлетев к земле, образуя в такие дни неприятную слякоть, еще больше грязи, серости и уныния.

Целый месяц я рылся в бумагах библиотеки, но не нашел ничего даже отдаленно похожего на записи Антуана Арино о таинственном амулете. Профессор Жиром, которого я рискнул расспросить о нем, рассказал, что в 1643 году Арино стал преподавателем на факультете теологии Сорбонского университета. Всю жизнь он боролся с иезуитами, написав множество обвинительных статей против их истолкования христианства. Орден иезуитов преследовал его до самой смерти. Они добились исключения Арино из состава теологического факультета Сорбонны, а в 1656 году он был исключен из списков докторов университета и впоследствии стал одним из Пор-Рояльских отшельников.

Я не мог понять, каким образом богослов, философ, математик, писатель, мог оказаться вовлеченным в таинственный мир древних цивилизаций, вампиров, оборотней и ящеритов.

— Ну, возможно, он даже не догадывался о том, какой скрытый смысл имеют те или документы. Древние умели сохранить тайну даже в невинных на первый взгляд вещах, — сказал Жиром в ответ на мои сомнения. — Документы, о которых идет речь, быть может, и не относились к его деятельности в янсенистской общине. Мне думается, они, скорей всего, имеют отношение к родовой истории династии Арино д’Ардильи.

— Если это верно, то документы должны быть все еще здесь, хотя прошло уже больше ста лет с того времени, как Арино был изгнан из Сорбонны.

— Я посмотрю в закрытом отделе библиотеки, — пообещал Жиром, — в этот сектор вход студентам запрещен. А вам надлежит сегодня прийти на дополнительное занятие. Прошу вас явиться к шести часам на место прежней встречи. До свидания, де Морель.

Вечер выдался тихий и морозный. Тонкий серп убывающей луны едва разгонял небесную темь, наполненную миллионами звезд. Я подошел к месту встречи на несколько минут раньше назначенного времени и, подняв голову, любовался самой величественной из всех картин, созданных природой. Какая-то далекая, едва различимая тоска легкой грустью отзывалась в сердце. Небесные дали манили, словно в их черных глубинах хранилась неведомая тайна, которую мне еще только предстояло разгадать.

— Что за чушь выдумал Кроуз? С каких это пор нам нельзя трогать кровососов? С того времени, как мы разнесли их сборище в саду под водопадом, нам еще ни разу не доводилось, как следует поохотиться. А славное было времечко, Стен, помнишь? Разогнать их по всему городу и выслеживать, выслеживать, охотиться! Вот настоящее дело! Ух, как бы мне хотелось погонять этого наглеца. Уже второй раз приходит в наши владения, и ему все сходит с рук! — послышалось из-за кустов. Я осторожно отступил в заросли высокого кустарника, растущего у дорожки. Через минуту на аллею вышли два человека и остановились неподалеку от меня.

— Его привел Жиром, Рук, и поэтому его пока трогать нельзя! Но ты прав: славное было времечко! Эти твари даже не понимали, что происходит! Кто их уничтожает.

— Ну да, да. Я знаю. А Кроуз говорил, что его нельзя трогать?

— Нет. Только приказал проследить.

— А кто такой этот Жиром? Отщепенец! Ушел в мир людей, живет там припеваючи. А нам приходится каждый день рисковать и искать себе пропитание среди бездомных и нищих. Хотя, если честно, аристократы воняют не лучше их. Эта славная привычка людей не купаться годами просто замечательна! Интересно, и кто им внушил, что мытье вредно для здоровья?! — он громко расхохотался. — Иметь своих среди их стада тоже иногда полезно! Наши «врачи» творят чудеса изобретательности! Зато их запах — это запах дичи! Настоящей, древней дичи.

— Я тоже не понимаю Кроуза. Вампиры — наши исконные враги. Мы с самого начала мира сражались с ними, и я не пойму, почему Жирому так важен этот звереныш, — сказал Стен.

— Не называй его так! Это мы — звери, а он первозданное зло на нашей земле. Они созданы, чтобы уничтожить все человечество, а значит, и нас. Я никогда не пойду на сделку с вампиром! Нет, пусть как хотят, но нужно как следует потрепать этого выродка! — Рик поднял голову и издал гортанный, похожий на лай звук. — Соберу наших. Как только Кроуз отпустит его — поохотимся. Если что, скажем: вывели из лесу, а там — наше дело сторона!

В конце аллеи показался профессор. Рук и Стен поспешно скрылись в лесу. Я вышел из-за кустов навстречу Жирому.

— Вы уже здесь. Прекрасно! Вот возьмите, я нашел это в документах закрытого отдела. Не знаю, какое отношение к ним имеет Арино, но сам документ явно отличается всех хранящихся в Сорбонне. Посмотрите на дату. Там значится 1650 год, а это соответствует обозначенным срокам, — вместо приветствия сказал профессор.

— Спасибо, — я взял небольшой пакет с бумагами и собрался развернуть его, но Жиром остановил меня:

— Сейчас некогда, посмотрите дома. Пойдемте, нас ждут.

Мы вошли под темный полог леса. Звуки вечернего города сразу стихли, приглушенные стеной деревьев. Но Жиром в этот раз не повел меня в глубь леса, а, свернув с широкой аллеи, неприметной тропой вывел к небольшому особняку, стоявшему у леса. На стук в дверь открыл пожилой привратник и провел нас гостиную. У камина сидел Кроуз и еще два человека.

— Господин де Морель, позвольте представить вам моих друзей. Господина Кроуза вы уже знаете, а это господа Бланше и Гольдье — непосредственные руководители тайного сообщества ящеритов.

— Очень приятно. Прошу сюда. Мы наслышаны о вас, господин де Морель, — отозвался Гольдье, — садитесь, пожалуйста. Вина?

— Рад встрече, господа. Для меня честь быть принятым в вашем доме. Да, пожалуйста, — я прошел и сел в предложенное кресло.

Бланше подал вино:

— Вы, конечно, понимаете, на какое серьезное нарушение секретности мы идем, открывая вам наш мир, господин де Морель? Поэтому, я обязан взять с вас слово, что вы никогда, ни при каких обстоятельствах не раскроете того, что узнаете сегодня.

— Я даю вам слово, господин Бланше.

— Ну что ж, тогда я расскажу историю нашего вида, — сказал Кроуз. — Но вы должны знать, что в случае нарушения данного вами обязательства, мы будем вынуждены принять меры!

Я склонил голову в знак согласия.

— Наш мир существовал многие миллионы лет назад, господин де Морель, — начал свой рассказ Кроуз. — Когда-то наша планета выглядела совсем по-другому и была заселена многочисленными видами ящеров. Более ста восьмидесяти миллионов лет мы господствовали на едином материке. В то время на Земле были совсем другие условия: влажный теплый климат, низкое давление. Представители нашего вида росли беспрерывно всю свою жизнь и вырастали до гигантских размеров. И был рай, которым правили разумные ящеры. Мир был поделен, как сейчас он разделен на людей и животных. Были ящеры, обладающие умом, и были неразумные — звери. Мы жили общинами — стаями. Вожаки устанавливали порядок. Сильные охраняли стойбища от хищников, умелые охотились и кормили слабых. Все было просто и понятно.

Но, как это всегда бывает, всему хорошему приходит конец! Однажды на землю пришел странный Бог. Он спустился с небес подобно огненной молнии. Его появление принесло много горя и утрат. Он был жесток и коварен, многолик и вездесущ. Бог внедрялся в наш разум, заставляя подчиняться себе. Он завладевал нашими чувствами. Он научил нас убивать себе подобных, разжигая ненависть и зависть. Он мог исчезать и появляться в любом месте и в любое время, мог превращаться в любого из зверей. Бог разделил нас на простых и избранных, которых научил своей черной магии. Многие из нас поддались искушению и приняли его веру. Они научились изменяться — так появились первые оборотни; они применяли запретные заклинания, вторгаясь в целостность природы и переделывая ее. Перерожденцы нарушили природное равновесие, и она ответила, наказав разрушением. Наша цивилизация погибла в огне и болезнях. Но после нее осталась на земле магическая сила, которая до сих пор проявляет себя. Она и по сей день властвует над умами человечества.

Немногие из ящеров, избежавшие смерти после той всемирной катастрофы, передали свои знания новым жителям Земли — людям. Они научили их обращаться с магией, и все повторяется вновь. Люди, с твердой волей, сумели подчинить себе ее некоторые стороны, но черная сила не знает границ. Злые чары до сих пор разрушают и калечат души. Зло нерушимо, но мы верим, что вам удастся сделать то, что не удалось нашим предкам: избавить от него наш общий дом — Землю.

— Ящеры общались с первобытными людьми? — спросил я удивленно.

— А что здесь необычного? Конечно. Когда люди были еще совсем дикими, мы не прятались, но со временем ящеры научились меняться, принимая вид людей — это было необходимо для выживания. Мы всегда жили среди людей. Учили их тайнам вселенной. Ящеры не были сильны в строительстве и технике, но в астрономии, алхимии, тайных знаниях природы и магии нам нет равных. В прошлом человечества множество тому примеров. Народы всего мира хранят в своей памяти отдаленные отголоски тех времен. Изучите тайные руны древних, сказки и легенды и вы поймете, насколько я прав. Современная религия уничтожает все источники, перекраивая историю человечества так, как ей выгодно. Но истина когда-нибудь станет всеобщим достоянием!

Жиром рассказал нам о вас, господин де Морель. Поэтому мы и решились открыть вам наш секрет. Мы не хотим повторения ошибок наших предков, поэтому мы на вашей стороне.

Я с удивлением посмотрел на Жирома:

— О чем вы?

— Я рассказал им о вашей миссии. Они готовы помогать вам, господин де Морель.

Я грустно улыбнулся: наверное, мне никогда не избавиться от этого.

— Скажите, а когда появились первые вампиры?

— Вампиры?! В наших летописях говорится, что они были созданы некими Богами, пришедшими на землю после гибели нашей цивилизации. Тогда на земле почти не осталось разумных ящеров. Их немногочисленные стойбища сохранились в непроходимых лесах, в теплых регионах земли, — ответил Жиром. — Это еще одна печальная страница истории нашей планеты. Тогда на земле не было разумных людей. Только человекообразные приматы населяли ее просторы. Однажды землю вновь посетили Боги на огненных колесницах. Своим обликом они чем-то напоминали современных людей.

Небесные божества снова творили беззаконие. Они населили землю ордами столь странных существ, что даже наши предки ужаснулись. Среди их порождений и были эти ужасные существа — крылатые, красноглазые дьяволы, охотящиеся на приматов по ночам. Наши предки вступали с ними в битвы за источник пищи. Когда небожители ушли с земли, появились первые разумные люди. На протяжении многих веков ящеры сражались с вампирами. Каждый из них перетягивал людей на свою сторону. Каждый изменял их по-своему. Так появились первые вампиры, похожие на людей и первые люди-оборотни. Поэтому мы непримиримые враги.

Потом еще раз случилась катастрофа — первый всемирный потоп. Земля вновь очистилась от скверны. Но она никогда не уничтожает всех до конца, давая возможность исправиться. Опять ящеры выжили среди высоких гор. Выжили вампиры и оборотни. Но теперь уже три врага вступили в противоборство за территории и лакомый источник пищи — людей.

— Выходит, люди живут намного дольше, чем это принято считать?

— Несоизмеримо дольше, господин де Морель! После первого потопа прошли миллионы лет, прежде чем началась война, которая расколола единый континент на куски. Потом были еще воины и второй всемирный потоп, о котором говорится в ваших священных писаниях. Люди живут на земле не тысячи, а многие миллиарды лет! Потомки первых людей много раз выживали только потому, что являлись источником любимой пищи для более сильных существ. Такова ирония судьбы.

— Тогда почему вы нарушили свои законы и принимаете меня?

— Мы давно ждали наследника. О его появлении рассказывается в наших летописях, — живо откликнулся Гольдье. — Там говорится, что тот, кто начал первую войну на земле, тот ее и закончит. Значит, речь может идти только о вампире и ящере. Но нам думается, что теперь они будут сражаться на одной стороне с силами черной магии.

— И мы с готовностью выполним все, что вы найдете нужным нам поручить, — добавил Бланше.

— Хорошо, господа. Как только мне понадобится ваша помощь, я дам вам знать, — я поднялся с кресла. — А сейчас прошу меня простить. Профессор, не нужно меня провожать, я сам найду дорогу. Господа, — я поклоном попрощался с Бланше и Гольдье, — до встречи.

Выйдя из дома, я с наслаждением вдохнул холодный морозный воздух. Запах моих новых знакомых заставил меня весь вечер сдерживать дыхание. И если бы мне не нужно было говорить, я бы не сделал ни одного вдоха.

Темный массив леса вплотную подступал к тротуару. Где-то в его глубине ухнул филин. Я прислушался. Тишину нарушали только привычные звуки ночного леса. Чувство острой опасности, возникшее сразу же, как только слуга закрыл за мной дверь, обострило слух и зрение. Я быстро оглядел близстоящие деревья, незаметно повел головой в стороны, оглядывая улицу. Пусто. Часы на башне пробили полночь.

Я медленно шел по тропе, вслушиваясь в ночные звуки. Никого. Может, они передумали и никто не собирается на меня нападать? Но, во всяком случае, кто-то из ящеритов должен проследить за тем, как я выйду из леса.

В лесу под чьей-то неосторожной ногой хрустнула веточка. Шорох. Опять все стихло. Не слышно ни звука.

— Хорошие охотники! Черт их дери! — я не сделал ни одного лишнего движения, заставляя думать окружавших меня со всех сторон хищников, думать что я ничего не заметил.

Они приближались все ближе. Уже их запах заглушил чистый воздух леса. Если древним вампирам приходилось сражаться с ними, то звериная вонь с лихвой возмещала невозможность прочесть мысли ящеритов.

Еще минута, и несколько ящеров рванулись на меня из гущи леса. Это были небольшие по сравнению с Кроузом звери, их тела были около дести футов в длину, включая и длинный хвост, а рост не превышал моего. Вытянутые шеи оканчивались небольшой головой с наростами и широкой пастью с острыми зубами.

В самый последний момент я подпрыгнул и, ухватившись за ветку дерева, повис высоко над землей. Охотники столкнулись на том месте, где только что был я. Не задерживаясь, я, перепрыгивая с ветки на ветку, оказался позади преследователей, с подветренной стороны. Спрыгнув на землю, я бесшумно подкрался к тропе. Ящеры мгновенно встали кругом, лицом к лесу и, вытянув шеи, принюхивались. Я отошел на несколько шагов и скрылся в густой темноте старого развесистого дуба.

Издав короткий лающий звук, один из них осторожно шагнул с тропы. Через несколько секунд за ним последовали остальные. Они шли, принюхиваясь и останавливаясь на каждом шагу, вслушиваясь в звуки притихшего леса. Все замерло, словно лес почувствовал, что здесь столкнулись древние хищные силы. Ящериты поднимали головы, вслушиваясь и принюхиваясь, они внимательно следили за деревьями, опасаясь, что я спрыгну им на голову.

Мной овладевал азарт, заставляя все тело дрожать от охотничьего возбуждения. Я осторожно вышел из-за дерева и, ступая бесшумно, двинулся вслед за ящерами. Вот один из них отбился от стаи. Он отклонился в сторону, оглядывая большой куст. В мгновение ока я оказался рядом и, схватив за голову, свернул ему шею. Большим усилием воли я не позволил себе выпить его кровь — это могло погубить меня. В такие моменты я не мог следить за происходящим, но это только еще больше подстегивало и дразнило мое воображение. Награда ждала в конце!

Я отбежал в сторону и хрустнул большой веткой. Стая моментально отреагировала и направились в мою сторону. Я забрался на дерево и пропустил их вперед, затем спрыгнул и на скорости выхватил одного из стаи. Ящериты столпились в кучу — никто из них не заметил моего движения, только мертвое тело лежало у их ног.

Много лет эта банда хищников убивала людей в городе. Они уничтожили клан Марии Симон. Я не мог допустить, чтобы они чувствовали себя хозяевами Парижа. Я должен был дать понять, что отныне им не будет так вольготно! Но в глубине души я вдруг осознал, что мною движет не только это! Во мне пробудилось какое-то острое чувство, которое я никогда прежде не испытывал. Я впервые охотился на разумных существ! И не только ради пропитания. Понимание того, что и они могут убить, так же выслеживают, и я для них тоже добыча, до предела взвинтила нервы.

Вожак коротко тявкнул, стая моментально рассыпалась, бросившись разные стороны. Их движения стали резки и быстры: они поняли мое намерение. Игра началась!

Выбрав одного из ящеров, я бросился за ним. Он неожиданно быстро мчался впереди, ловко петляя среди деревьев. Я прибавил скорости и начал нагонять его, но он в последний момент резко свернул в сторону и выскользнул из моих рук. Внезапно двое хищников выскочили из-за деревьев с двух сторон и бросились на меня. Резко затормозив, я смог ускользнуть от их зубов в самый последний момент. С бешеной скоростью я напал на одного из них и, вырвав кусок из его горла, бросился в чащу. Они разразились громким лаем и воем — волки древнего мира!

Теперь я знал тактику их охоты: один отвлекает, двое набрасываются с разных сторон. Замечательно! Я неслышно пробирался по лесу, вслушиваясь в его звуки. Шуршание листвы под ногами, хруст сломанной хворостины, едва различимое покачивание тронутой ветки — все привлекало мое внимание. Но лес молчал, словно зло, творимое под его пологом, намертво заморозило все живое.

Я остановился. Ни их запаха, ни звуков. Может, они испугались и ушли?

Неожиданно с дерева на спину свалилось что-то тяжелое, застав меня врасплох. Острые зубы вцепились в тело, длинные когти впились в бока. Ящер рванул кусок из моего плеча и повалил на землю. Сразу же из кустов выскочили еще несколько ящеритов. Они наступали со всех сторон, и я понял: близится моя смерть.

Я ухватился за пасть ящера и разодрал ее, вывернув челюсти. Вскочив на ноги, я бросился на приближающихся хищников. Я кромсал их тела, не задумываясь и не замечая, что делаю. Их кровь фонтаном била из разорванных на куски тел. Мой разум помутился от звериной ярости. Я жаждал их смерти, но еще больше я жаждал их крови! Вонзаясь зубами в теплую плоть последнего из них, я, торопясь и захлебываясь от нетерпения, пил теплую возбуждающую влагу. Безумие черным туманом застлало рассудок, я проваливался в бездну …

…Чьи-то руки трясли меня за плечо. На лицо упали теплые капли. Сознание тяжелой болью пробивалось сквозь беспросветную тьму.

— Сати, очнись! — услышал я женский голос. — Пожалуйста, очнись!

— Отойди Ока, его нельзя шевелить. Разве ты не понимаешь?! — послышался грубый мужской голос. — Его укусил демон. Раны прижгли, но никто не знает, остался ли яд в его теле. Утаи пошел за шаманом, он скажет, что делать.

— Ты думаешь, он становится одним из них?! Нет! Этого не может быть! Посмотри на него — он теплый, и кожа не поменяла цвет!

— Он без сознания уже три дня! Ты знаешь, что это значит, Ока. Я не могу рисковать племенем!

— Отец, прошу, не делай этого! Я люблю его!

— Это решит шаман, — отрезал мужчина.

Все тело пронизывала жуткая боль, не оставляя в нем живого места. Я боялся пошевелиться, вслушиваясь в это давно забытое ощущение.

— Что происходит? Ящер укусил меня, это я помню. Может, его укус ядовит и я умираю? Тогда где я? Кто эти люди? Почему я чувствую боль? — я попытался открыть глаза, но они не слушались меня.

И вдруг глаза открылись помимо моей воли, а из горла вылетел стон.

— Сати! — воскликнула золотоволосая девушка и наклонилась к моему лицу, — Сати, слава Солнцу! Ты пришел в себя! — она покрыла мое лицо поцелуями. Ее запах теплой волной окутал меня. Я узнал его: так пахла Диана! Что происходит?!

Возвращающееся сознание принесло разгадку: я вновь попал в наше прошлое. Но как? Кровь ящера спровоцировало переход? И почему она опять рядом со мной?

— Может, ты и права, Ока. Его глаза как и прежде голубые. Но будет лучше, если Плак все же осмотрит его.

— Я ранен не демоном, — прошептал Сати, — ящеры напали на него. Он бросил меня и улетел. Это укус антродема, его подстрелил кто-то из охотников, наверное, я не видел: потерял сознание.

— Да, тебя нашел Осек. Демон бросил тебя с большой высоты. Кусты смягчили падение, и ты остался жив. Ящеры набросились на тебя, но охотники подоспели вовремя и отбили, — Ока ласково погладила Сати по щеке. Я чувствовал все, что чувствовал он, и мое сердце замерло от ее прикосновения. — Твое тело сильно побито, но Плак вылечит тебя. Я никому не позволю навредить тебе, любимый.

— Я знаю, моя храбрая воительница, за это и люблю тебя больше жизни, — прошептал Сати. Я чувствовал, как боль принизывает каждую клетку его разбитого тела, но он ни одним движением не показал этого. Он улыбался сквозь мучительное страдание, а я готов был взвыть от непереносимой пытки. Но близость этой девушки странным образом удерживала Сати и меня на краю потери сознания. Она словно забирала себе часть боли, вселяя мужество в наши сердца.

К Сати подошел шаман. Это был старик с длинной бородой, заплетенной в две косы. Седые волосы знахаря были также заплетены во множество тонких длинных косичек. Его одежду из шкур животных украшали многочисленные бусы и амулеты из разноцветных камешков и речных ракушек.

Планк осторожно наклонился к лицу Сати и потянул носом, принюхиваясь к его запаху. Затем провел пальцем по его шее и сковырнул запекшуюся на ране кровь. Я почувствовал, как «хозяин» содрогнулся от боли и сжал зубы. Я пожалел, что не могу сделать то же самое — боль была невыносима. По шее потекла горячая струйка крови. Шаман намочил в ней палец и поднес к глазам, рассматривая, затем лизнул палец, пробуя ее на вкус.

— Он человек, — произнес, наконец, Планк.

Я услышал, как рядом заговорили сразу несколько человек. Они с облегчением и радостью бросились к раненому. Но шаман остановил их и принялся осматривать Сати, безжалостно поворачивая во все стороны его разбитое тело. Сати молчал, только скрежетал зубами, по его лбу стекали капельки пота. Наконец шаман отступил от него.

— Отнесите его домой. Пусть отлежится. Переломов нет, только раны от укусов и веток. Он сильно ушибся и поранился, когда упал в кусты. Ему очень повезло. Ока, возьми эту мазь и наложи на раны. Я думаю, он встанет на ноги через несколько дней, — проговорил шаман, подавая девушке берестяную плошку. — Сегодня ночью я проведу ритуал, чтобы поддержать его. Наступает полнолуние, а луна — защитница воинов и ночных охотников, она поможет!

Несколько человек осторожно подняли «хозяина» и понесли по узкой тропе. Он не проронил ни звука, сцепив зубы. Я молил Бога, чтобы дорога не была долгой. Люди шли, а я видел над головой необычное небо. Оно было не голубым, а каким-то темно-зеленым. Деревья, растущие вдоль тропы, были огромными. Их широкие толстые листья, расположенные веером, создавали приятную прохладу.

Наконец, они вышли из леса у самого подножия горы. В ее отвесной стене было множество нешироких длинных щелей, к которым вели узкие тропинки. Возле горы на небольшой полянке копошились дети, женщины что-то готовили в котлах, развешенных над кострами.

Все всполошились, как только люди, несущие Сати, вышли из леса.

— Как он? Что сказал Планк? Он выживет? — неслось со всех сторон.

— Он будет жить, — сказала Ока счастливым голосом. — Все будет хорошо. Ему нужно отлежаться.

— Хвала солнцу! Помоги ему луна, помощница воинов и охотников! — говорили женщины, провожая Сати.

Мужчины внесли раненого в пещеру и положили на широкий каменный выступ у стены. Он облегченно вздохнул.

— Отец! — услышал я звонкий мальчишеский голос, — отец! — к Сати подбежал мальчик лет двенадцати и уткнулся в его плечо. От неожиданности у меня замерло сердце. У него есть сын?! Или это у меня он был в далеком прошлом?! Никогда раньше не задумывался над тем, хорошо ли иметь сына, но сейчас теплая волна любви к этому мальчику заполнила сердце «хозяина» и, значит, мое.

Охотник с трудом поднял руку и погладил длинные вьющиеся волосы ребенка:

— Не плачь, воины не плачут, сын. Скоро я встану на ноги, — проговорил он тихим хриплым шепотом. — Все будет хорошо. Мы с тобой еще поохотимся, обещаю.

Мальчик поднял на него синие, как небо, глаза, в них стояли слезы, но он вытер их резким движением.

— Я отомщу за тебя, отец, — проговорил он твердым голосом. — Я знаю, мне ждать еще две зимы до вступления в клан воинов, но я уже приготовил все, что нужно ночному охотнику! Я добыл шипы пираканты и сделал из них отличные стрелы, наполненные кровью перерождающихся людей. Я сам выйду на охоту, отец! Я собрал черное молоко руса и убью крылатого демона!

— Как ты смог добыть кровь? Это невозможно! Демоны не допускают этого? — прошептал Сати. Он был сильно встревожен признанием сына. — Только Куру — великий охотник, смог однажды добыть ее!

— Я разгадал, как можно обмануть демонов, отец. Они не чувствуют запаха человека, если натереться листьями живой травы.

— Как ты узнал?

— Я ненавижу их, отец. Они убили Ладо. Я следил за ними. Я маленький и незаметный. Однажды я увидел, как один из демонов покрылся волдырями, когда нечаянно коснулся солнечных цветков живой травы. Я натерся ими в надежде, что вампиры не смогут притронуться ко мне, но они даже не учуяли моего запаха, когда я пробрался в их логово!

— Ты не должен так рисковать, Тулл. Это дело взрослых мужчин, ты еще слишком мал, чтобы сражаться с демонами.

— Но ведь никто из воинов не сумел узнать то, что узнал я! — мальчик встал и сердито посмотрел на отца. — Да, я мал, но пока ты болен, я отвечаю за мать и сестру, отец. Это закон нашего племени, — проговорил он и дерзко вскинул голову.

Сати улыбнулся, гордясь сыном.

— Хорошо, Тулл, мы еще поговорим об этом, когда настанет время, но сейчас ты не должен рисковать. Обещаешь?

— Хорошо, отец, — мальчик склонил голову в знак повиновения, и Сати отпустил его, слегка взмахнув рукой.

Как только Тулл отошел от ложа, Сати заскрипел зубами от боли. При сыне он не подал вида, что она терзает его.

— Я наложу мазь, она снимет боль, — проговорила Ока, подойдя к ложу.

Я понял, что она не могла подойти к Сати, пока он разговаривал с сыном — женщине нельзя прерывать разговор мужчин.

— Присмотри за ним. Не отпускай из дома, пока я валяюсь здесь, займи его чем-нибудь, — прошептал Сати.

— Он так похож на тебя. Ты сам с десяти лет, вопреки воле отца, уже охотился на ящеров. Помнишь, как ты принес голову компсогната и положил у входа в мою пещеру?

— Да, так я заявил о своих правах на тебя, — улыбнулся Сати. — Но совет же учел это, когда пришло время выбирать мне жену.

— Миола хочет поздороваться с тобой, — сказала Ока, когда закончила смазывать раны. — Она сильно волновалась.

— Пусть подойдет.

К постели робко подошла девочка. Ей было не больше пяти лет, и она была очень похожа на Оку — такие же золотистые волосы и голубые глаза.

— Садись рядом, — нежно сказал Сати.

— Тебе больно? — тихо спросила девочка.

— Нет, милая, все уже позади. Мама смазала раны, и мне стало легче, — проговорил он и погладил ее по голове.

— Люди говорят, что ты сильный и храбрый. Ты смог убить много демонов. Почему сейчас не убил?

— Он оказался другим.

— Каким?

— Таким, каких я еще не встречал, Миола.

— Но ты убьешь его, правда?

— Конечно, как только поправлюсь, сразу убью. А теперь ступай, мне нужно отдохнуть.

Девочка ушла, и Сати устало закрыл глаза. Я видел, как перед его взором всплыли картины последней охоты:

Миновав лес, окутанный вечерними сумерками, Сати вышел в открытое поле. На колышущиеся под теплым ветерком травы опускалась ночь, низкие темные облака приняли причудливые, таинственные формы. Где-то в лесу слышался посвист невидимой стаи птиц, устраивающийся на ночлег, а тонкий многоголосый писк возвещал появление вездесущей армии насекомых-кровопийц.

Настала ночь — время ночной охоты. Притаившись в кустах, он долго вслушивался в звуки. Здесь проходила тропа ящеров, и Сати надеялся на удачу. Почти полная луна бросала длинный серебряный луч света на поле, и он рассекал ночную темноту, ложился через травяное море, освещал далекий островок маленькой рощи.

Вдруг охотник увидел вдали, у самой рощи, какое-то движение. Ветер дул в его сторону, и он, распластавшись в высокой траве, пополз в том направлении. Вскоре он уже лежал на небольшом пригорке, поросшем колючим кустарником, и перед ним открылась картина, потрясшая его до глубины души.

На поляне стояла большая стая ящеров, больших и маленьких, черных и серых, с наростами на головах и с пластинами по всей спине. Ни разу Сати не видел, чтобы большие ящеры охотились сообща, а тем более с другими более мелкими видами. Но теперь они, казалось, объединились против общего противника — крылатого демона!

Ящеры плотной гурьбой обступили своего извечного врага и двигались вокруг него, переходя с одного места на другое, разъяренно ревели и тявкали, поднимая головы. Они не находили себе места от ярости, но не нападали.

Демон стоял один среди этой копошащейся своры — решительный, спокойный, с красными горящими глазами и, прочно расставив ноги, поглядывал на беснующееся скопище, готовый к атаке по всем направлениям. На его губах играла презрительная усмешка, он сложил крылья за спиной, и они казались руками, поднятыми вверх.

Но вот вампир неожиданно и стремительно метнулся туда, сюда, раздался глухой звук рвущейся плоти и ломающихся костей, траву обрызгало алой кровью. Демон не издал не единого звука. Но в рядах его врагов раздался не один предсмертный вопль. Ящеры отпрянули, оставив его по-прежнему недвижимым, неукротимым, невредимым и презрительным.

Сати наблюдал за поединком, боясь вздохнуть — такого демона он еще ни разу не встречал. Обычно они были куда мельче, почти как люди, но этот был гигантом! Он казался огромным даже рядом с большими ящерами, хотя он не был выше их. Это гордая осанка и поднятые вверх крылья делали его таким.

Ящеры расступились большим кругом, но не ушли. Демон ждал. Вот они вновь сгрудились в плотное кольцо и подступили к вампиру, равнодушно взирающему на их подготовку. Большой ящер взвыл, давая команду к атаке, но сам остался позади стаи, не высовываясь вперед. И они напали сразу всем скопом. Демон взмыл в воздух в самый последний момент и, схватив мелкого ящера, разорвал его на куски в мгновение ока. Он бросил кровавые останки на стаю и вдруг исчез, как будто растворился в воздухе. Через миг он уже стоял за спинами зверей и оказался совсем близко от укрытия Сати. Хлопнув в ладони, он привлек внимание ящеров. Они развернулись, сбившись в беспорядочную толпу и не понимая, что произошло.

Но вдруг вампир замер на секунду и, повернув голову в сторону кустарника, втянул воздух, принюхиваясь. Затем, не обращая внимания на приближающуюся ревущую и тявкающую стаю, в один миг оказался рядом с воином. Он схватил его за шею и поднес к самому лицу.

Никогда прежде Сати не испытывал такого всепоглощающего ужаса, который он испытал смотря в глаза странному демону. Он много раз выслеживал и убивал вампиров, но ни один из них не был так зловещ. Казалось, сама Мать-Земля исторгла его из чрева, испугавшись своего творения! Его горящие глаза проникали в самую душу, высасывая все живое, что было в ней.

Вампир шумно втянул запах Сати, почти притронувшись к нему носом.

— Ты наследник? — спросил он, вглядываясь в его лицо.

— О чем ты? — прохрипел Сати.

В этот миг вампир обернулся в сторону леса, прислушался и неожиданно взмыл в воздух вместе с воином. Поднявшись высоко над полем, он бросил его в кусты и, обернувшись огромным черным вороном, исчез в ночном небе.

Из леса на поляну выскочил большой отряд охотников. Они бежали к стае ящеров, размахивая копьями.

Звери, стоящие в стороне и не рисковавшие приблизиться к вампиру, бросились врассыпную. Только один из них осмелился напасть на израненного человека, прельстившись легкой добычей.

Последнее, что помнил Сати, это зубы ящера, вцепившиеся в его тело.

«Хозяин» вздохнул. Его мысли начали путаться: он проваливался в полусонное полубессознательное состояние.

…Тулл очень храбрый, он займет место вождя не только по праву рождения, — проносилось в его голове, — сказать старейшинам о его стрелах … цветы зверобоя — живой травы, она сильная, но кто бы мог подумать … Ока … новолуние … река …

Перед затуманенным взором воина проплывала картина.

— Пойдем, Сати, сегодня Мать-Земля рождает Дочь-Луну, покровительницу воинов и ночных охотников, — нежные руки Оки ласково тронули его лицо, — река окутана туманом желания, — шептала она, едва касаясь губами его уха, — воздух напоен жизненной силой, это Отец-Космос посылает души воинов для нового воплощения. Духи земли и неба благословили нас. — Она взяла его за руку и вывела из душной пещеры. По едва приметной в ночной мгле тропе они спустились к широкой реке, окутанной белыми хлопьями тумана. Над лесом и рекой неслась соловьиная трель, наполняя природу романическим опьянением. Маленький певец воспевал богов, любовь, свободу, наполняя подлунный мир гимном страсти, и звезды в черном небе благосклонно внимали ему. В тростнике, качаясь на волнах, лежала русалка и, склонив прекрасную головку, с грустью слушала его напевы.

Ока легким движением скинула с плеч платье и вошла в воду. Сати последовал за ней. Вода, теплая, как кровь ящера, укрыла их от постороннего взгляда. Речные нимфы, водящие хоровод на другом берегу реки, со смехом скрылись в высоких зарослях лозняка. Русалка со вздохом погрузилась в черную воду — ничто не должно мешать свершению священного таинства зарождения новой жизни…

…И древние, как мир, звуки влились в песнь соловья, растворяясь в памяти тысячелетий …

Сати грустно вздохнул, вернувшись из воспоминаний, и забылся тяжелым сном больного человека. А я, заточенный в его теле, как в клетке, мог лишь думать о том, что узнал. Я не был третьим лишним в его воспоминаниях, я не чувствовал себя подсматривающим за их близостью. Нет! Это было чем-то большим. Это были мои воспоминания!

Из пещеры все ушли, стало тихо, только отдаленные голоса, доносившиеся снаружи, напоминали о том, что мы находимся в большом селении.

— Во второй раз я переношусь в свое прошлое и во второй раз встречаюсь с Дианой! Почему это происходит? Перед смертью она видела картину нашей будущей встречи. Неужели ей открылась какая-то тайна нашей жизни? — И я вновь, как и в первый раз, не мог найти ответа на этот вопрос.

Наступила ночь. Все собрались на поляне у горы. Я пытался понять, что там происходит, но не мог. Были слышны лишь звуки бубна и заунывная песнь шамана. Сати, метавшийся в горячке, затих, снова провалившись в беспамятство. Я злился на свое бессилие. Невозможность передвигаться отдельно от тела «хозяина» томила. Я чувствовал себя таким же больным, как и он. Хорошо хотя бы то, что не потерял сознания.

Неожиданно раздался крик ужаса. Люди заметались по поляне. Я услышал голос вождя, призывающий воинов. Женщины кричали, прикрывая собой детей. Я не мог понять, в чем дело. Если на селение напали ящеры, то я не чуял их. Как будто люди внезапно сошли с ума и спасались от неведомого врага. Я только слышал, как падают на землю их бездыханные тела.

Вампиры! Они напали на селение!

Я прислушался к голосам, стараясь выделить из общего гомона голос Оки.

— Тулл, спаси Миолу! — наконец я различил ее голос среди шума. — Спрячьтесь в пещере!

— Я могу сражаться! — крикнул в ответ Тулл.

— Ты должен позаботиться о ней и отце! Он беззащитен! Помоги ему, Тулл! — Ока хотела заставить сына уйти с поляны. — Миола, нет! — вдруг страшно закричала она.

Я заметался в черной темнице тела, лежащего без сознания Сати, не имея возможности даже увидеть то, что происходит рядом со мной.

— Сати, очнись! Слышишь меня, Сати! Да очнись же ты, черт тебя подери! — взывал я, стараясь пробудить его к жизни. Я колотил несуществующими кулаками по его груди, бил по лицу, но он не слышал меня. — Сати, Ока и дети погибают! Очнись, воин! — кричал я в его сознании.

В какой-то момент он вздрогнул и открыл глаза, но его тело осталось неподвижным, он по-прежнему был в беспамятстве.

В пещеру вбежали Ока и Тулл. Вслед за ними вошел демон. Ока бросилась к ложу Сати и прикрыла его собой. Тулл выхватывал из колчана стрелы и, отступая к стене, одну за другой посылал их в вампира. Но демон молча и медленно наступал на мальчика, лениво отмахиваясь от стрел. Когда они кончились, Тулл выхватил из-за пазухи пучок зверобоя и выставил его перед собой, прикрываясь им, как щитом. Он не кричал, только судорожное дыхание выдавало его ужас. Вампир подошел вплотную к ребенку и, схватив его за шею, поднял к своему лицу, втянул воздух, принюхиваясь.

Ока бросилась к стене, схватила висящий там короткий меч и бросилась к демону.

— Оставь его, — крикнула она и вонзила клинок в спину демона по самую рукоять.

— Сати, вставай! — призывал я воина. Ужас от происходящего леденил душу. Я уже знал, что сейчас произойдет! Невозможность двигаться и даже оказать хоть какое-то сопротивление рвало сердце.

Демон, не поворачиваясь к Оке, взмахнул рукой, и Тулл отлетел к дальней стене пещеры. Его раздробленное о стену тело обмякло и, дрогнув несколько раз, затихло.

— Нет!!! — закричала истошно Ока и бросилась к ребенку, но демон схватил ее за волосы и притянул к себе.

— Сати, она сейчас умрет, — прошептал я совсем тихо. Теперь я хотел, чтобы его глаза закрылись, и я не увидел ни ее, ни его смерти.

Вампир не спеша выдернул из спины меч и отбросил его в сторону, неторопливо подошел к ложу Сати, волоча Оку за волосы, и тронул пальцем его лоб. Я почувствовал, как из пальца в голову Сати плеснула какая-то сила. Он вздрогнул и пришел в себя. Увидев происходящее, он закричал и отпрянул к стене. Демон протянул руку, и жуткая неведомая сила втиснула охотника в стену, перекрыв его дыхание.

Вампир медленно развернул Оку к себе и обнял. Его крылья раскрылись огромным веером. Он почти нежно откинул волосы с ее шеи и прильнул к ней. Ока забилась в его руках, но вампир все сильней прижимал ее к себе. Он пил кровь, не торопясь, наслаждаясь каждым глотком, покачиваясь и постанывая от удовольствия. И было в этом что-то возбуждающе-запретное, страстное, за гранью пристойности.

Сати задыхался от ужаса, отвращения и ненависти. Я чувствовал то же самое. Он не мог двигаться, пригвожденный к стене, я, в своей духовной оболочке, также не мог причинить вампиру никакого вреда. Мы беспомощно смотрели, как с каждым его глотком уходит ее жизнь.

Ока затихла, ее тело безжизненно повисло в руках убийцы. Он оторвался от ее шеи и взглянул на Сати, его глаза еще горели пламенем возбуждения. В них читалось исступленное блаженство удовлетворенной чувственной страсти!

Я и Сати закричали от ярости и в едином порыве рванулись от стены. Что-то произошло. Неистовый гнев объединил нас. Моя сила и его тело слились в одно целое. Мощь и скорость, с которой воин вцепился в горло вампира, повалила его на пол. Но демон схватил Сати за голову и, взглянув в глаза, прошептал на каком-то странном, но понятном мне языке:

— Ты здесь, не правда ли, наследник? Ты прошел сквозь время и пространство, чтобы вернуться в это тело и отыскать меня. Добро пожаловать в мой мир. Теперь я знаю, где найти тебя. До встречи в твоем мире! — и вампир, легким движением свернув шею Сати, растворился в воздухе белесым туманом …

— Мишель, Мишель, что здесь происходит?! — услышал я далекий голос. Он проникал в мое сознание, как сквозь вату. — Какого черта ты здесь творишь?! — Арс с силой тряхнул меня за плечи. — Убираемся отсюда сейчас же! Если набегут ящеры, нам несдобровать!

С трудом выплывая из оцепенения, я смотрел на Арса и не видел его. Я все еще был там, но сознание медленно возвращало меня в действительность.

Арс с силой ударил меня по щеке.

— Очнись, чертов истукан! — закричал он. — Нужно уходить!

Преодолевая приступы забытья, я затуманенным взором оглядел себя: вся одежда в крови. В руках, покрытых красной липкой, загустевшей жижей, безжизненное тело ящера. Вокруг валялось больше десятка разорванных тел, но меня мало беспокоило настоящее — мне были нужны ответы из прошлого.