Простудушка отправила в рот последний кусочек медового печенья и облизала пальцы. Огневка тут же услужливо пододвинула чашку травяного чая. Но принцесса покачала головой и, тяжело отдуваясь, откинулась на спинку кресла.

— Ах, милочка, так вы никогда не поправитесь! — укоризненно просвирькала белочка. — Вы совсем ничего не съели!

— Да, да! — подхватил Великий Ры, любовно поглаживая одной ручкой полосатый желто-зеленый хвостик, а другой, подкладывая на тарелку аппетитную сдобу. — Вы такая тощень…, я хотел сказать — тоненькая, такая бледненькая, как поганочка…

Простудушка надулась. Но, вид крошечного изумрудно-зеленого зверька, поглощающего печенье за печеньем и осушающего чашку за чашкой, заставил ее забыть об обиде.

— Лопнуть не боитесь? — хихикнула принцесса. — Если больше собственного веса, непременно лопнешь.

— Не дождетесь, — с набитым ртом пробубнил Великий Ры, поправляя пенсне. — А если нечем заняться, кроме как считать скушанные мной булочки, печеньица и конфетки, изучи обстановку в стане врага.

Простудушка недоуменно захлопала длинными ресницами. Она даже перестала безостановочно чихать.

— Вы предлагаете мне прогуляться в логово хозяйки Подземного королевства?

Великий Ры замер с поднесенным ко рту куском. Белочка прекратила шуршать фольгой. Друзья переглянулись. Зверек удрученно махнул лапкой и положил недоеденное печенье на тарелку. Огневка последовала, было, его примеру, но не выдержала и надкусила конфетку.

— Все гораздо проще! — процокала лакомка. — Возьми вон ту глиняную миску с голубой каемочкой. Налей в нее воду из кувшина, расписанного красными лошадками. Брось пригоршню белых кристаллов из берестяного туеска. Увидишь, что получится.

Принцесса недоверчиво повела плечиком, но встала из-за стола. Нагнувшись, вынула с нижней полки застекленного шкафчика туесок. Нашла в сушилке нужную миску. Плеснула воды, сыпанула через край кристаллы. Заглянула, да так и ахнула: мутный раствор рябил разноцветными всполохами. На поверхности плавали крошечные существа: ведьмочки не ведьмочки, кикиморы не кикиморы. Простудушка попробовала схватить одну малютку, но лишь напрасно измочила рукав платья.

— Они ненастоящие, — искренно огорчилась принцесса.

— Самые что ни на есть настоящие. Просто находятся в Подземном королевстве.

— Волшебство… — понимающе протянула Простудушка.

— Никакого волшебства-колдовства! — насупился Великий Ры. — Наука! Мое изобретение — прибор слежения на жидких кристаллах.

— Что-что? На пчхи-и-чем? — не отрывая глаз от пляски бесплотных ведьмочек в миске, пробормотала девушка.

— Прибор слежения на жидких кристаллах, — терпеливо повторил маленький ученый, прихлебывая чай. — Возьми пульт, настрой на другой канал.

Простудушка растерянно огляделась. Великий Ры вновь с сожалением отложил надкушенное печенье.

— Все сам! Все сам! Ни от кого помощи не дождешься! Перекусить спокойно не дадут! — тихонько ворча, он подхватил неизменный саквояж, взобрался на стремянку и снял с верхней полки шкафчика странную крестовину. Две столовые и две чайные ложки попарно окрашенные, красной и синей красками, были крепко-накрепко прикручены друг к другу медными проволочками. Ры спрыгнул на пол. Взгромоздив саквояж на стол, опустил пульт красной столовой ложкой в миску и стал медленно помешивать воду. Простудушка оглянулась на белочку и, скорчив зверскую гримасу, покрутила пальцем у виска. Огневка возмущенно всплеснула лапками. Пристыженная принцесса поспешила склониться над прибором слежения, да так и застыла с приоткрытым ртом и округлившимися глазами. Стоило смешному приспособлению описать в миске круг, как затихал звук, картинка теряла яркость, четкость, а потом и вовсе исчезала. После секундной паузы, во время которой по воде расходились концентрические круги, возникало новое изображение. Где только они не оказывались! И в кладовой, заставленной ларцами и ларчиками; и в гардеробных, завешенных причудливыми нарядами; и в тесных комнатенках-каморках, в которых ютились слуги ведьмы. Даже в кухню смогли заглянуть. Там в дровяной плите пылал огонь. На конфорках стояли огромные котлы, кастрюли и сковородки. А повара и поварята, облаченные в зеленые колпаки и фартуки, беспрерывно что-то помешивали, переворачивали, подсыпали и добавляли. Простудушка восторженно захлопала в ладоши. Но Великий Ры был недоволен. Пульт кружился в миске быстрее и быстрее. В глазах зарябило от частой смены картинок. Склоняясь, все ниже и ниже, зверек напряженно вглядывался в жидкий экран. Как вдруг пенсне, сорвавшись с носа, бултыхнуло в миску. Тотчас, перед зрителями, на пронзительно красном фоне, возник женский силуэт. Контраст черного цвета на красном был столь невыносим, что Простудушка невольно зажмурилась. И в ту же секунду, раздался тихий всплеск, перешедший в пронзительный визг и закончившийся непонятным бульканьем. Принцесса открыла глаза. Комната была пуста. Из миски торчали кончики задних лапок и пушистый хвостик Огневки.

— Утонули! Вдвоем в плошке утонули! Ума не приложу: как поместились? — ахнула принцесса и, вцепившись в хвостик, попыталась вытянуть белку. Не тут-то было! Неведомая сила потащила девушку вслед за спасаемой. Голова оказалась под водой. Перепуганная принцесса попыталась освободиться, но пальцы свело судорогой. Захлебываясь, она еще успела подумать: «Дурацкие розыгрыши у Великого Ры!» и провалилась в красно-черную бездну.

Если бы кто-то заглянул в домик Великого Ры в этот час, он бы сильно удивился. На неубранном столе, среди перевернутых чашек и тарелок, стояла глиняная миска с голубой каемочкой, наполненная переливающейся жидкостью. Из миски торчало странное приспособление, сооруженное из двух столовых и двух чайных ложек. На дне сосуда покоились: пенсне, цепочка с подвесками, в виде записной книжки и ключика, серебряная фольга от шоколадной конфеты, заколка, украшенная изумрудами и сапфирами. Хозяин и его гости исчезли в неизвестном направлении.