По узкой извилистой улочке, вымощенной крупным булыжником, важно вышагивал высокий господин. Черная накидка скрывала фигуру незнакомца. Лайковые перчатки ловко обтягивали сильные пальцы. Массивная дубовая трость с золотым набалдашником весело постукивала по булыжникам. Широкополая шляпа с соколиным пером, надвинутая по самые брови, почти полностью скрывала лицо. Но упрямый подбородок и резко очерченные губы позволяли предположить, что и остальные черты далеки от заурядности. Дойдя до небольшого, увитого плющом домика, господин остановился. Достав из складок накидки белоснежный носовой платок, он приподнял шляпу, отер лоб, а потом разжал пальцы. Платок спланировал на начищенный сапог. Наклонившись, незнакомец осмотрел сонную улочку. Убедившись, что за ним никто не следит, господин молниеносно выпрямился, затолкал подобранный платок за обшлаг камзола и скользнул в незапертую на засов дверь.

Ничуть не смущаясь темноты, господин в черной накидке уверенно прошагал по коридору, поднялся по лесенке на второй этаж и оказался в большой комнате, слабо освещенной пламенем свечи. Миг и шляпа закачалась на оленьих рогах, украшающих одну из стен, а накидка приземлилась на низенькую табуреточку. Тщательно причесав длинные смоляно-черные волосы перед мутным зеркалом, господин прошагал к окну, резко отдернул занавеску и склонился в изысканном поклоне.

— Рад видеть вас в добром здравии, очаровательная Услада. Вы само постоянство: белокурый ангел в черном наряде, любующийся ночным пейзажем. Постоянство — признак совершенства. Вы, несомненно, самая совершенная женщина нашего Королевства.

— Вам бы все шутить, тайный советник Чеглок, — холодно произнесла невысокая хрупкая женщина, не отрывая взгляд от окна. — Уже который год вы каждую ночь приходите в наш дом, что бы высмеивать и мучить меня. Чем я провинилась перед вами? Неужели вам не прискучило общество полубезумной соломенной вдовы? Да-да! Соломенной вдовы! Ведь мой муж бесследно исчез, а вместе с ним все его вещи, фотографии, письма. О нем вообще никто ничего не знает. Будто и не жил на свете. А я покинутая, оставленная: жена — не жена, вдова — не вдова.

— Не говорите так, — нахмурился господин, комкая снятые перчатки.

— Иначе я тоже бесследно исчезну? И моя несчастная дочь останется одна — одинешенька? Хотя, быть может, именно такого исхода требует здравый смысл. Каково девочке жить с матерью, которая целыми днями блуждает в мире теней? С первыми лучами солнца мой разум угасает. Благе едва исполнилось девять лет, а ей приходится работать младшей горничной в доме богатых соседей. Я лишила дочку детства. Уведите же меня в подземный город или убейте по дороге. Освободите Благу от непосильного бремени, а меня от бессмысленного существования. Я больше не в силах бояться!

Тайный советник отшвырнул разорванные перчатки, схватил поникшую собеседницу за плечи и одним рывком усадил на подоконник. Теперь они были почти одного роста. Приблизив горячечные глаза к бледному личику женщины, он медленно и отчетливо, проговорил:

— Вы не лукавите? Услада, вы действительно не понимаете почему, в самый глухой час ночи, я пробираюсь в ваш дом рискуя положением при дворе, а может и самой жизнью? Вы не можете быть настолько слепой! Неужели вы не видите, как отчаянно и безнадежно я люблю вас?!

Страшная тишина повисла в большой холодной комнате. И вдруг маленькая женщина не то охнула, не то всхлипнула. Заламывая тонкие руки, она зашлась в диком хохоте.

— Вы, ха-ха-ха, меня любите, ха-ха-ха? Да, вы сошли с ума, Чеглок! Разве хищники умеют любить, ха-ха-ха? Им люба охота: запах страха, запах свежей крови, ха-ха-ха…

Тайный советник отшатнулся. Он явно не ожидал такой реакции. Красные пятна заполыхали на его бледном лице. Звонкая пощечина оборвала хохот.

— Спасибо, — тихо и абсолютно спокойно произнесла женщина, потирая щеку.

— Простите, — глухо пробормотал Чеглок. — Вы даже представить не можете, как больно меня ранили ваши слова. Я полагал, что вы играете со мной, кокетничаете, нарочито не понимая цели моих ночных визитов. А вы попросту боялись и ненавидели, видя во мне кровожадного монстра, глумящегося над жертвами в подземном городе.

— Играю, кокетничаю? — удивлено подняла брови Услада. — Разве можно флиртовать с всесильным хозяином темниц и пыточных? Вы верный сокол Королевы Унии! Вами пугают непослушных малышей! Дайте-ка взглянуть на ваши ладони! Говорят, на них не просыхает кровь невинных жертв. Как знать, быть может, вы сначала растерзали и моего мужа, а потом пришли полюбоваться на мою неувядающую красоту. Будь она проклята!

Тайный советник одной рукой зажал рот расходившейся красавицы, а другой привлек к себе. Услада уперлась ладошками в грудь ненавистного врага, пытаясь вырваться. Изловчившись, она изо всех сил укусила обидчика. Но Чеглок лишь поморщился.

— Тише, моя отважная девочка, — зашептал он на ухо отчаянно сопротивляющейся Усладе. — Я не причиню тебе зла. Клянусь, я неповинен в несчастьях, обрушившихся на ваш дом. Я даже постараюсь помочь тебе вернуть мужа, хотя, видит Бог, чего мне это будет стоить. Сейчас я отпущу тебя, мы сядем на диван и спокойно поговорим. Доверься мне!

Советник ослабил хватку и тут же поплатился. По руке потекла тоненькая струйка крови. Чеглок отпустил Усладу. Прижавшись к оконной раме, маленькая женщина настороженно наблюдала за ним.

— Ты мне не веришь, — печально проговорил советник, осматривая рану. — Боишься. Видишь во мне изверга и палача! Ума не приложу, как доказать, что я не настолько плох? — Чеглок слизнул кровь. — Открою-ка я тебе великую тайну! Знай, с этой минуты, никто не даст за мою душонку и ломаного гроша. Я с радостью вверяю тебе свою жизнь. Она будет зависеть от одного твоего слова. Вернее, от твоего умения хранить тайны. Ты мне веришь?

Чеглок пытливо заглянул в глаза Услады. Длинные ресницы пленницы едва заметно дрогнули. Тайный Советник перенес маленькую женщину с подоконника в кресло, почтительно поклонился и занял место на диване. Услада оправила платье, смущенно потеребила висящий на груди медальон, и, наконец, собравшись с духом, посмотрела на господина в черном.