Если основная масса офицеров спокойно отнеслась к нашему с Кирикаровым появлению в лагере войск, направленных для уничтожения Точки Перехода, то ротный, потерявший ранеными и обожжёнными восемь человек, и командир батареи, люди которого погибли при миномётном обстреле, восприняли наш приход как личное оскорбление. И именно они громче и яростнее всех выступали против выхода сводного отряда из подчинения Советску.

Что хорошо, никто их собравшихся не возражал, что разрушение Лаборатории № 1 является преступлением.

— Но мы офицеры, военные, и значит, должны выполнять приказы командования, а не оспаривать их.

— Капитан, а какой вы приказ хотите выполнять? Как вам его сформулировал человек, пославший вашу батарею сюда? — флегматично спросил Джавдет.

— Поддержать огнём пехоту во время штурма укреплённых позиций. Если прикажет командир тактической группы, уничтожить обозначенные им здания и сооружения.

— Товарищи офицеры, у кого-либо из вас есть приказ о штурме каких-либо укреплённых позиций? Нет такого приказа? Значит, одна задача перед вами, капитан, уже не стоит. Командир группы указывал вам, какие здания и сооружения вы должны уничтожить?

— Нет, — помявшись, выдавил из себя командир батареи. — Но это не значит, что он его не отдаст!

— Как раз значит! Майор Симоненко, который был командиром вашей тактической группы, в настоящее время арестован спецподразделением Службы госбезопасности за отдачу преступных приказов, поведших к человеческим жертвам. Что в Уставе написано о том, кто принимает командование подразделением в случае невозможности командира исполнять свои обязанности? Напоминаю: старший по званию, если нет приказа о назначении кого-либо другого. Насколько мне известно, Симоненко не отдавал такого приказа. Или у кого-нибудь есть другие сведения?

Офицеры молчали, переглядываясь.

— Среди присутствующих четыре лейтенанта, пять старших лейтенантов, четыре капитана. Если считать нас с Колесовым, то два майора. Правда, Колесов не состоит на службе в Советской Республике, он к нам только прикомандирован от Федеральной Службы безопасности Российской Федерации, но добровольно, как союзник нашего государства, помогает нам сохранить Точку Перехода для народа Республики. Какие будут предложения по кандидатуре командира?

— Но ваше подразделение, товарищ майор, не входите в состав тактической группы! — подал голос и строптивый ротный, невольно выразив то, что вертелось на языке у других.

— Если нет возражений против её вхождения, то готов ввести её.

Офицеры зашумели, и Леухин выразил мнение если не всех, то подавляющего большинства:

— Нет возражений!

— Тогда, как старший по званию, принимаю командование группой на себя. Первым своим приказом назначаю заместителей командира, поскольку майор Симоненко, насколько мне известно, таких назначений не делал. Первый заместитель — капитан Леухин. По докладам мох подчинённых, он проявил себя грамотным командиром как во время столкновений у переправы, так и при прочёсывании местности. А выводы из того, как не нужно действовать в условиях возможной радиоборьбы, надеюсь, он уже сделал.

Дружный смех заставил капитана покраснеть, но он встал с места и отчеканил:

— Есть.

— Вам, Виталий Игоревич, проработать ваши ошибки поможет мой помощник по особым поручениям майор Колесов. Сам дурил людей, пусть сам и подсказывает, как от таких дурилок обезопаситься.

— Есть.

— Заместитель по вопросам безопасности — капитан Ахметов. Он сейчас находится на артиллерийском наблюдательном пункте. Вместо ваших наблюдателей-корректировщиков, капитан Кузнецов.

Офицеры снова зашумели. На этот раз удивлённо.

— Вы же, капитан Кузнецов, назначаетесь моим заместителем по артиллерии.

— Есть. Разрешите вопрос?

— Да, капитан.

— А что с моими людьми с наблюдательного пункта?

— С ними всё в порядке. Отдыхают. Кое-кто чуть помят, но не настолько, чтобы не мог нести службу. Как только закончим совещание, майор Колесов свяжется с лагерем моей группы, и их вам доставят. Пароли и отзывы, чтобы пройти посты, наши люди знают.

Товарищи офицеры, на этом с назначениями закончим. Подъём личного состава — через час. В 7:00 общее построение. Часовых к построению снять, пусть стоят в общем строю. Во время построения сообщу о наших дальнейших действиях.

Симоненко, от греха подальше, отвезли в Лабораторию, где сдали под охрану людям Васенко. Сопровождавший его Ахметов вернулся какой-то загадочный. Я в это время выпустил на перекур из штабной палатки радистов, которым вдалбливал азы безопасности радиосвязи. На мой вопрос, как там дела, Татарин лишь махнул рукой:

— Потом расскажу!

И умчался в сторону маячащего возле артпозиции Кирикарова.

Продолжить занятия не удалось, поскольку Джавдет снова собирал своих заместителей и командиров рот. Тем не менее, составить переговорную таблицу мои подопечные успели, и теперь отправились рисовать её на карточках, отныне обязательных для каждой радиостанции.

Новости, привезённые Ахметовым, оказались весьма неплохими. Во-первых, флот полностью вышел из подчинения заговорщиков, а его командующий, чтобы избежать позора, застрелился в своём кабинете. Во-вторых, группа сотрудников СГБ захватила в Советске радиоцентр и запустила трансляцию по всем трём каналам проводного вещания заявления Воздвиженского, моего интервью и обращения участников ночного совещания в Золотом. В ответ на это министр внутренних дел организовал штурм радиоцентра, возле которого разгорелся настоящий бой. В-третьих, жители Советска вышли на митинг к зданию Верховного Совета с требованием отставки его председателя, главы правительства и министра внутренних дел. На момент разговора Ахметова с Воздвиженским генерал собирался поездом выезжать в Советск в сопровождении сводного батальона Верхоречья и Золотого. Нам следовало, переправив артиллерию на охраняемую территорию Лаборатории, выдвигаться к окраинам Советска. Любое движение в сторону Точки Перехода, как по шоссе, так и по железной дороге, немедленно пресекать, транспорт и людей задерживать.