Из предзимья — в конец лета!
Иван Иванович нас опередил, прилетев в Межгорье ещё два дня назад. И мы, добравшись до ворот закрытого города затемно, немного устали, но были готовы хоть сейчас «за Стену». Только не тут-то было! У куратора имелись свои планы на нас, и мы ещё три часа сидели в кабинете начальника староземельской Точки Перехода, расставляя точки над i относительно дальнейшей нашей деятельности в Советской Республике. Где ещё с неделю назад ситуация складывалась… не очень.
Как когда-то у нас после объявления горбачёвской «гласности», с началом избирательной кампании в СР, проходившей под негласным девизом «мы хотим лучшего», наружу повылазили всевозможные болтуны и демагоги. И чем радикальнее были их лозунги, тем охотнее народ на них вёлся. Им пока не хватало организованности и собственных СМИ, но это компенсировалось гиперактивностью и бесчисленным количеством листовок, которые печатались на всём, что было доступно. От типографских станков до фотографического оборудования. Попытки местных чекистов прищучить наиболее оголтелых привели к обратному результату: из них сделали мучеников. И власть растерялась. Хорошо, хватило ума не капитулировать, а обратиться за помощью к Большой Земле. Точнее, к куратору проекта, нашему Ивану Ивановичу. И тот нашёл гениальный выход.
Пока мы катались по Матушке России, в каждом из городов Советской Республики на центральной площади с наступлением темноты начиналось кино. В буквальном смысле этого слова. На огромном белом экране мощный проектор демонстрировал пятичасовой фильм о том, что происходило в СССР и России в течение 20 последних лет. Год за годом. По 15 минут на каждый год. Жёстко, честно, без прикрас, но и без идеологических эмоциональных завываний. Если был факт гибели 13 тысяч человек в Афганистане, так и говорилось. Если Черненко тяжело болел, а его назначение на пост было вызвано нежеланием Политбюро что-либо менять, так и объявлялось. Если набились в Межрегиональную депутатскую группу проходимцы и карьеристы, то это и отмечалось. Если разорялись заводы и фермы, голодали простые люди, а новые хозяева жизни жировали, покупая яхты и замки, то не скрывалось и это. Честно признавалось и повышение уровня жизни населения в последние годы. Как и то, что приватизацией руководили штатные сотрудники ЦРУ, а Ельцин беспробудно пьянствовал.
Иван Иванович похвастался, что эту титаническую работу удалось проделать всего за неделю. А поскольку авторов известили, что фильм предназначен для «узкого просмотра», и можно не стесняться в оценках, но быть при этом максимально объективными, они отвели душу.
Постоянная линия связи между Межгорьем и Советском действовала бесперебойно, и глава СГБ мог просто поднять трубку, чтобы связаться с нашим куратором. А Иван Иванович — позвонить Максиму Георгиевичу. О результатах «идеологической кино-диверсии» они и разговаривали вчера.
Как рассказал Воздвиженский, на анонсированный по радио фильм люди шли толпами, забивая площади так, что яблоку некуда было упасть. Выстаивали все пять часов даже под проливным дождём очередного тайфуна, зацепившего своим краешком города восточного побережья. И расходились потрясённые. В столице пришлось сдвинуть время показа, чтобы успеть за ночь прокрутить фильм дважды. И уже после второй «кино-ночи» резко упала поддержка как сторонников перехода к «дикому капитализму», так и «нео-большевиков», которых правильнее было бы назвать троцкистами.
— Но как технически удалось организовать просмотры? — удивилась Наташа.
— Я же уже рассказывал вам, что мы проводили тестовые запуски установок. А переправить пару контейнеров с проекторами, видеопроигрывателями и мощным звуковым оборудованием — не такие уж большие проблемы, — пожал плечами куратор. — Как и десяток добровольцев из числа вчерашних безработных… Полномочия я, конечно, превысил, но если меня за это со службы турнут, то где мне на пенсии осесть, я, кажется, уже знаю.
Генерал хитро подмигнул моей жене, и та улыбнулась такому проявлению эмоций всегда сдержанным чекистом.
— Почему я вам это рассказываю? Ещё ничего не закончено. Ради власти люди способны на многое. Поэтому за оставшиеся до выборов дни вы тоже должны что-нибудь придумать, чтобы нейтрализовать влияние радикалов на население. Нам нужна стабильность в Советской Республике. Слишком уж большие планы завязаны на сотрудничество с ней. Нам с её помощью предстоит, ни много, ни мало, вернуться к статусу сверхдержавы. А вам — я имею в виду Советскую Республику — стать сверхдержавой в ТОМ Мире. Не сразу, конечно. Вам для этого понадобится лет пять, нам — десять-пятнадцать: масштабы всё-таки разные. Но ни вы без нас с этим не справитесь, ни мы без вас. А поскольку именно вы, граждане Колесовы, будете отвечать за все инновации, то готовьтесь к тому, что пахать придётся по… Сколько у вас там часов в сутках? Тридцать? Вот по тридцать одному часу в сутки и будете пахать!
Уже в ближайшие дни мы переправим на вашу сторону оборудование для организации пакетной передачи и обработки данных. И ваши рабочие компьютеры получат возможность обращения к серверному центру, монтируемому здесь, на территории Межгорья. Любые справочники, энциклопедии, базы данных технической документации будут к вашим услугам. Работайте, дерзайте, развивайтесь. Но… после определённого момента, который, я надеюсь, наступит довольно скоро.
— Тот самый «зелёный свисток»?
— Именно, Наталья Викторовна! А пока, надеюсь, вы с супругом не откажетесь принять от меня небольшой подарок?
Подарком оказались не только Наташины капитанские погоны, но и груда коробок, которые с трудом удалось впихнуть даже в необъятный багажник нашего УАЗа. А всё заднее сиденье, за исключением крошечного уголка, заняли вещи… Маргариты Степановны, которая после знакомства с данными о медицине Советской Республики просто выкрутила руки куратору проекта, чтобы тот отпустил её «за Стену». И вот теперь, пока я ехал на «Симбире» от штольни до парковки возле здания медсанчасти на территории Лаборатории № 1, она жадно втягивала в себя ночной воздух Нового Мира, льющийся через открытые окна машины.
— Вы чего так долго?!
С возмущённым воплем Людка летит к нам от входа, и я едва успеваю её перехватить, чтобы «сестрёнка» с разбегу не врезалась в Наташу, животик которой уже становится заметным. Она и меня едва не уронила, когда я подхватил её на руки!
— Обниматься — сначала со мной! — ставлю я девушку на землю.
— Обойдёшься! — фыркает она и смущённо одёргивает белый халат, прикрывая излишне оголившиеся от этого бёдра. — Наташечка, как я по вам соскучилась!
А вот теперь, когда ты просто стоишь, а не несёшься, как угорелая, можешь и с моей женой обниматься!
— Познакомьтесь, Маргарита Степановна, это рыжее чудо по имени Людмила здесь работает медсестрой.
— Чего это я рыжая? Я светло-русая!
— Да-да! «Я не рыжий, я блондин!», — цитирую я старый советский фильм и начинаю командовать. — Так, светло-русая! Быстро бросила тискать мою беременную жену и повела Маргариту Степановну ставить прививки! Вы уж извините, доктор, теперь вы здесь в роли пациента, и мучить анализами и уколами будут вас.
— Отомстили, значит? — хохочет врач.
— Иди, иди! — подталкиваю я Люду. — Теперь мы до утра никуда не денемся, успеем наговориться.
— Наташ, врежь ему за меня! Он же меня за попу ущипнул!
— А ты боишься, что синяк выскочит, и тебя твой Поладик, когда его заметит, приревнует к кому-нибудь?
— Дурак! — краснеет девушка, и по её реакции видно, что в том, к обзору каких частей тела «сестрёнки» уже допущен её любимый, я не так уж далёк от истины.
Маргарита с Людкой ушли в здание, а мы остались возле машины под присмотром солдата, косящегося то на нас, то на наше средство передвижения.
— А вы почему не идёте в медсанчасть? — наконец-то решается он пресечь «нарушение беспорядка». — Прививки обязательны для всех прибывающих «из-за Стены», здесь есть очень опасные болезни, которых нет ТАМ.
— Молодой человек, мы это знаем. И прививки у нас уже есть.
— Так это — вы! Простите, не узнал без вашей пятнистой формы… А что это за машина?
Мужики — они и есть мужики! Если не про оружие, то про машины.
— УАЗ-«Симбир».
— Это — УАЗ???
Привыкай, парень! То ли ещё будет, когда всё закрутится на полную мощь! Ты ещё «Ниву-Шевроле» не видел!
Наташа лишь улыбается, слушая типично мужицкую болтовню про авто-игрушку. А наш содержательный разговор прерывает появление заспанного Васенко всё-таки вылезшего из постели, чтобы поприветствовать нас по возвращении с Большой Земли.
Дождавшись, когда вернётся Маргарита Степановна, мы направляемся к административному зданию. Точнее, доктор, Наташа и Васенко идут пешком, а я и запрыгнувшая в машину Людмила едем к проходной.
— Ячнева, а ты куда? У тебя что, уже дежурство закончилось?
— А сегодня не моя смена, Григорий Никитич! Я просто выходила на работу, чтобы Николая с Наташей встретить!
— Вот шельма! — покачал головой начальник Лаборатории. — Никакого сладу с ней!
— Как у вас с Поладом дела? Ещё не поженились?
— Нет пока. Вот дней через десять свожу его в город, чтобы с мамой познакомить, и сразу же в ЗАГС!
— Не надоело мужика мучить?
— Ничего, пусть ещё чуть-чуть потерпит: я же терплю! Еле-еле… — томно закатила она глаза.
Задерживаться в Точке Перехода мы с Наташей не стали. Помогли Маргарите Степановне перенести вещи в комнату общежития, довели до восторженных воплей Люду, подарив ей комплект камуфляжа — брюки, куртку, футболку и кепку — и едва рассвело, двинулись домой, в Советск.