Полсотни видеокамер, самых простеньких, пишущих на восьмимиллиметровую плёнку, а также по десятку кассет и запасной батарейке на каждую, пришло «из-за Стены» в ночь на субботу. Поэтому с утра мне пришлось раздать их сотрудникам городского управления СГБ и центрального аппарата Службы и тут же начать их учить обращению с этой техникой. Тупо раздал ещё не распакованные коробки, а потом заставил действовать по принципу «делай, как я». Лишь из-за отсутствия такого большого количества розеток для зарядки батареек я показал, как батарейки заряжаются и меняются, и отправил всех по домам со строгим приказом быть на открытии избирательных участков при полном комплекте кассет, зарядных устройств со шнурами питания и запасных батареек.

Как потом выяснилось, ни один сотрудник не отказал себе в удовольствии снять какой-нибудь сюжетик из семейной жизни и продемонстрировать его на крошечном экранчике видоискателя домочадцам. Ну да ладно! Вполне понимаю этих людей, впервые столкнувшихся с подобным «чудом вражеской техники»!

Задуманная нами с Воздвиженским пакость вовсе не предусматривала непрерывную двенадцатичасовую вахту с наблюдением за происходящим в видоискатель. Камера ставилась на какой-нибудь столик, чтобы в кадр попадали и урны, и столы членов комиссии, и лишь при возникновении «непоняток» оператор брал её в руки, чтобы снять происходящее более подробно.

Курсировали и несколько «групп быстрого реагирования», выезжавшие по сигналам милиционеров, заметивших что-либо подозрительное (а на что следует обращать внимание, их проинструктировали). Так удалось запечатлеть оба случая «подвозки» и три «карусели», организаторов которых взяли с поличным. Задержали и девицу, пытавшуюся вбросить стопку бюллетеней, заполненных, на кого бы вы думали? Верно, на господина Кокоткина. Ещё один «вброс» удалось снять на видео, но в этот момент оператор «ловил ворон», и сделавший это мужчина успел уйти. Сами кадры нашли только после обнаружения в урне стопки бюллетеней без печати комиссии. По ним, а также по журналу регистрации, и восстановили имя нарушителя, которому теперь будет очень кисло. Но даже видеосъёмка не дала информации, кто и когда, сделал ещё два «вброса», обнаруженных уже во время подсчёта голосов по отсутствию печати на бюллетенях

Служба госбезопасности сработала прекрасно и в другом направлении. Не успели автобусы с участниками «подвозки» вернуться в Рыбачье, как уже стало известно, кто нанимал и оплачивал эти рейс. Причём, эффект фальсификации оказался минимальным, поскольку подставным, явившимся на другой участок с погашенными открепительными удостоверениями, попросту дали от ворот поворот. Сколько всего избирательных участков они собирались объехать, выяснит следствие.

Едва закрылись участки, как в здании ЦИК собрал пресс-конференцию начальник столичного управления СГБ, отчитавшийся о выявленных попытках фальсификаций и предъявивший не только видеодоказательства, но и образцы изъятых бюллетеней. Особенно впечатлила журналистов видеосъёмка, продемонстрированная на моём телевизоре. Том самом, подаренном Иваном Ивановичем.

Анонсированная после этого пресс-конференция оппозиционеров не состоялась, ввиду того, что они покинули зал ещё до того, как начальник управления закончил свой отчёт. А поскольку Максим Георгиевич таки заручился разрешением генерального прокурора на установку привезённых мной с Большой Земли радиомикрофонов в машину Кокоткина и «штаб-квартиры» других оппозиционеров, вопросов у следователей прокуратуры и СГБ к ним будет очень много. В том числе — и по звонку одного из них к председателю крупнейшего торгово-закупочного кооператива, в ходе которого на истерику «Борисыч, что делать? У нас Миху под избирательным участком замели! У Кокотки — тоже жопа!» Борисыч заявил, что его это не волнует, и деньги кандидатам в депутаты всё равно придётся отдавать. Какие деньги? За что? Какова роль в попытках фальсификаций этого самого Борисыча?

Экстренный выпуск моей «любимой» газеты «Голос народа» так и не вышел. И не только потому, что один из авторов, Михаил Сестренко оказался тем самым «Михой», которого задержали при выдаче заполненного бланка бюллетеня очередному «карусельщику». Просто растиражированная СМИ информация СГБ была убийственной в сравнении с лапшой про задержку на 2-3 минуты открытия участков, не в одной манере выполненные портреты кандидатов и заполнение бюллетеней некоторыми избирателями при неплотно задёрнутых шторках кабинки.

Итоговые сведения о явке появились спустя три часа после закрытия участков. 72%, на мой взгляд, очень даже неплохо! А следом пошли данные «по нашей линии». Из-за отсутствия видеоаппаратуры удалось засечь только «подвозку» из Угледара в Магнитку, а также попытку «вброса» в Химике. Позже, когда вскрыли урны и занялись подсчётом, обнаружились несколько тысяч непроштампованных бюллетеней в Рыбачьем, Химике и всё в той же Магнитке. Причём, в Магнитке эти бюллетени были с отметками напротив фамилии уже известного мне депутата горсовета Злого, ещё до открытия участков поднявшего шум о «фальсификациях со стороны кровавой тирании». Этот «правдоискатель» и демагог теперь рвался в парламент. Он с небольшим преимуществом обогнал бы конкурентов, и стал бы парламентарием, если бы не удалось выявить «вбросы», из-за которых прокуратура принялась копать «утерю» бланков бюллетеней при развозке их из окружной комиссии в участковые.

Выяснилось, что все фальсификации были совершены в пользу именно «оппозиционеров», с месяц назад собиравшихся в Советске для того, чтобы «выработать единую позицию и договориться о взаимной поддержке». Лишь двое или трое из участников этого сходняка, выигравших на своих округах, оказались чисты.

За всей этой избирательной суетой, вознёй с документами, бесконечными встречами с представителями разных министерств и ведомств, жаждущих от меня информации о том, что можно почерпнуть полезного из грядущего возобновления грузопотока с Большой Земли, этаким гостем из прошлого показался Вадим Григорьевич Осинцев, заскочивший на денёк в Советск. Пока «Удача» разгружалась-загружалась в Рыбачьем, он воспользовался моментом, чтобы завезти мне первый взнос из суммы оплаты стоимости судёнышка.

Экипаж, а ныне владельцы транспортной артели «Колумб», нашли себе незанятую нишу малотоннажных перевозок. В том числе — сборных грузов, которые проще было доставить в небольшие прибрежные деревушки восточного побережья морем, чем дефицитным здесь автотранспортом. Единственное, что огорчало Вадима Григорьевича, довольно частые на этом континенте тайфуны.

— Понимаете, Николай Валерьевич, для Большого Залива «Удача» приспособлена прекрасно. Но сильное волнение, которое в здешних краях не редкость, переносит очень плохо. Да что вам рассказывать? Помните же тот кошмар, когда мы прорывались к устью Студёной! Вполне можно было бы зарабатывать больше, но четыре-восемь дней в месяц приходится отстаиваться либо в бухтах, либо в устьях рек, либо вообще судно на берег вытаскивать. Хорошо хоть сезона непрерывных ураганов, как на Земле Лишних, здесь не бывает!

Поинтересовался капитан и судьбой нашего штурмана.

— Нормально всё у него. Служит в Химике. По примеру орденского континента будет создавать навигационную систему, ориентирующуюся по радиомаякам. Сначала на побережье от полуострова Птичий до мыса Носорог. Вторая очередь — до мыса Острый, а в перспективе и вовсе до Поста и Тихой Лагуны. В ближайшее время будет приложено много усилий по подробной разведке и началу освоения северо-запада континента, поэтому в тех краях ожидается резкое увеличение рейсов самых разнообразных судов. Наш друг Семён Дежнёв уже где-то на Срединных увалах с экспедицией путешествует.

— А Семён Маркович?

— Райзман трудится в министерстве экономики советником министра. Как-то встречались с ним мимоходом. Говорит, сам ума набираюсь, других учу… Иван Андреевич снова вышел на преподавательскую работу в Школу СГБ, а в свободное время пишет мемуары. Подозреваю, что не столько воспоминаниями делится, сколько составляет инструкции по противодействию «наиболее вероятному противнику».

Я не имел права рассказать Осинцеву, что кроме преподавания и «писательской» деятельности Дед работает с группой молодых людей, которые через какое-то время окажутся где-нибудь в Нойехаффене, Порто-Франко, Береговом или Рио-де-Жанейро. Когда и каким путём они туда попадут — тем более рассказывать не буду… Мы с Наташей натаскивали этих ребят в знании английского, так что я знаю, о чём говорю.

Ещё одна встреча, к которой мы готовились, должна была состояться 20 сентября. Но вместо праздничного стола я провёл пятничный вечер в прокуратуре. Меня туда не вызвали, меня туда пригласили дать показания. И я помчался, побросав всё, поскольку речь шла о Людмиле.

Сухие слова протокола «шли по улице… автомобиль наехал сзади… множественные переломы и повреждения мягких тканей… попытался добить… пять выстрелов из пистолета Макарова». У меня едва не снесло крышу от ярости…