Светлые июльские сумерки застали Леню на трассе Ярославского шоссе. По причине жаркой погоды из города на природу рвался сплошной поток тех, кто кроме клочка земли имел и автомобиль. Приходилось быть предельно внимательным, поскольку истомленные городским смрадом люди гнали автомобили небрежно, дистанцию не соблюдали, самые наглые вылетали на встречную полосу, чтоб в неизбежно возникающих «пробках» создать вовсе непроходимую ситуацию.

Возле поворота на Пушкино Леня проскочил, не останавливаясь, мимо аварии – нетерпеливые лихачи доигрались: двигаясь в плотном потоке, сшиблись друг в дружку около дюжины машин разом. Возле них уже стояли милицейские машины и подкатывалась карета «Скорой помощи». Истино сказано, лучше на десять минут опоздать к ужину, чем на пять минут раньше прибыть в больницу.

Улицу Первомайскую Леня нашел без труда, так же как и угловой дом с дробным номером 48-9. Нужная квартира оказалась на последнем пятом этаже и двери её были стальными, с маленьким смотровым глазком. На трели звонка из-за этих дверей почти тот час ответил скрипучий старушечий голос.

– Кто там?

– Мне нужно Викторию увидеть.

Старушка оказалась достаточно смелой, ничего более не спрашивала, погремела запорами и высунула на площадку плоское лицо, словно нимбом украшенное стоящими дыбом редкими седыми волосиками.

– А Вики-то нету, родимый! – бойко затараторила она, не отрывая от лица Лени любопытных, бегающих глаз. – И почитай, уж две недели нету, уехала она отдыхать кудай-то. А уж куда, мне об том не докладывают! Как уехала, так ни слуху, ни духу.

Божий одуванчик – врала. Слишком много, с чрезмерной обстоятельностью было использовано слов, чтоб они были правдой. И уж черезчур заинтересованно разглядывала Леню.

– И когда она вернется?

– Того я не знаю, милый! Она ж как загуляет, так и дней не счесть! Мне-то и картошки никто не принесет, голодоваю я тут без помощи.

– Могу принести. – предложил Леня, но бабуся опомнилась.

– Так я запасец имею в подполе, спасибо тебе.

Подпола на пятом этаже не было, бабуська заговорилась, или продолжала ощущать себя ещё деревенской жительницей.

– А что ей передать-то, когда возвернется? Кто приходил?

– Долг я своей ей вернуть хочу. – попытался заинтересовать бабку Леня. – Деньги я ей должен.

– А ты оставь, оставь, не пропадут!

– Да нет, я в другой раз зайду. Будьте здоровы.

– Погодь, погодь, а ты мне может за хлебом сходишь? А?

Беседа уже потяряла для Лени всякий смысл. Как не закрывала бабка своим ветхим телом проем дверей, но через её голову Леня уже приметил на вешалке знакомую по куртку и, главное – бело-голубую шелковую косынку с бахромой по краю.

– В подполе хлеб поищи, бабуля, наверняка найдешь.

– И то правда, – ответила она, прихлопывая двери.

Леня спустился вниз, прикидывая – в доме ли Вика, или все же отсутствует. Куртку и косынку она могла оставить на вешалке, поскольку жарко на дворе – так что это наблюдение ещё ни о чем не говорило.

Леня вышел из дому, сделал с десяток шагов и резко обернулся, вскинув голову. Он уже точно расчитал, где должны были быть нужные окна и не ошибся. Бабуся торчала из окошка едва ли не по пояс, провожала Леню внимательным взглядом, а когда он обернулся – нырнула в глубину квартиры. Леня прошел мимо своего автомобиля, свернул за угол и принялся обдумывать свои предстоящие действия. Ждать – казалось делом не очень надежным да и скучным. Но и откладывать встречу было нельзя. К тому же не исключался вариант, что хитрющая старуха получила долгосрочного задания скрывать Вику от посторнних глаз и она с таким же успехом будет врать и завтра, вплоть до осени. Требовался какой-то хитроумный маневр для разьясния обстановки.

Лня увидел, что навстречу ему неторопливо шла женщина лет тридцати, красиво приодетая, с итересом и прямо взглянувшая в его лицо. Улыбнулась.

Леня давно привык к таким заинтересованным женским взглядам и знал их смысл: «Экий здоровенный парень, дурак, наверное безпросветный». Он повернулся вслед женщине и позвал.

– Девушка, можно вас на минутку?

– Можно и на две. – беспечно ответила она.

Леня не разыгрывал смущения, оно у него получилось естественно.

– В меня к вам просьба, немного диковатая...

– Ну-ну? – открыто улыбнулась она.

– Понимаете, я люблю замужнюю женщину, просто жить без неё не могу, она здесь живет, но сегодня...

– Понятно. – мелодично засмеялась женщина. – Мне следует проверить дома ли она, а главное, дома ли ревнивый муж? Так?

– Вы угадали. – облегченно сказал Леня.

– Ладно, рыцарь печального образа. Укажите мне адрес и как зовут даму вашего сердца. Ситуация знакомая, сама люблю женатого.

– Правда? – вовсе возликовал Леня. – А если вам надо куда подьехать, я вас подвезу. У меня машина.

– Договорились.

Вся хитроумная операция заняла у Инны (так звали спасительницу) всего несколько минут. За это время Леня успел подумать, что ещё вчера он бы на такие фокусы был не способен, просто хитрости бы не хватило, чтоб такое придумать. Но опыт приходит в борьбе.

Инна с привычной ловкостью села рядом с ним в машину и сказала весело.

– Ну и ушлая бабуська стоит там на страже, я вам доложу, мой бедный рыцарь! Тем не менее, сообщаю. Ваша пассия в данный момент находится на работе, в клубе «Коломбина», это по дороге в Москву, километров восемь отсюда.

Леня кивнул и включил зажигание:

– Куда вас подвезти?

– Вперед и налево. – ответила Инна. – Кстати, у меня не создалось впечатления, что ваша подруга замужем. Но это не имеет никакого значения. Я тоже не люблю никакого женатого человека. Вообще на этот отрезок времени не люблю никого, что весьма печально.

Леня улыбнулся.

– Ну, вам говорить неправду мне не было нужды.

– Отнюдь, мой бедный рыцарь. Одинокие женщины, чтоб вовсе не околеть в этом суровом мире, вынуждены хотя бы придумывать себе любовь, когда её нет. Мужчины, впрочем, тоже. Когда повзрослете, то поймете. Всё. Я приехала.

Леня остановил машину. Инна уже прикрывала за собой дверцу автомобиля, когда наклонилась к Лене и сказала.

– Еще одна рекомендация. «Коломбина» – заведение спецефическое, мягко говоря. Приличные люди обходят эту помойную яму стороной. Вы меня понимаете?

– Да. Спасибо.

– Удачи.

Почти родной человек – сразу, подумал Леня через минуту. С ней было бы легко и просто, но судьба видать, не одобряет таких случайных встреч и не повторяет их, оставляя лишь сожаления по несвершенному.

...Кое-где уже зажглись фонари, когда он нашел клуб «Коломбина». Сине-красная вывеска сияла с такой силой, что освещала площадку размером с половину футбольного поля. Леня приметил автостоянку, и едва принялся гасить скорость, как перед ним появился очень маленький, почти карлик, но плотный и крепкий парень. Он предупредительно распахнул дверцу автомобиля, всмотрелся в лицо Лени и сказал уверенно.

– Вы первый раз в «Коломбине».

– Да...

– Тогда вы должны получить разовый билет клиента.

– Сколько стоит?

– Десять долларов. Плюс пять долларов за клубный галстук.

– А если без билета и галстука? – Леня вылез из автомобиля и охранник с уважением глянул на него, задрав голову.

– Ну, лично тебя парень, я проведу по своей рекомендации. На первый случай.

Не впервый раз рост и дородность Лени сослужили добрую службу: коротышки всегда относились к нему с завистливым уважением, но доброго порядка – «белой зависти».

Охранник без лишних разговоров извлек из кармана гастук в сине-белые косые полоски, повязал его на шею Лени и повел к дверям клуба.

Прошли мимо двух швейцаров без затруднений, охранник лишь бросил через плечо: «Это мой кунак, приехал с Кавказа». А Лене добавил шепотом.

– В зале не садись, там цены запредельные. Посиди в баре, оттуда сцену видно. А если цены и в баре не потянешь, то выпей на мой счет. Скажешь, пусть запишут на «Ромео-Танго», это наша система для друзей.

Охранник настолько был расположен к Лене, что тот уже хотел было рискнуть, да спросить его, где сразу найти Викторию, но все же поостерегся.

А через минуту, когда присел на высокий табурет у стойки бара, присмотрелся – понял, что остерегся правильно. Публика в зале оказалась спецефической. Атмосфера неизбежного конфликта и вражды была настолько густой, ощущение криминальности настолько явственным, что всего этого не смягчали шикарный интерьер и белые скатерти на столах. Пахло притоном, «малиной» – в элегантной упаковке. Клиентура клуба, от двадцати до сорока лет, модно упакованные, презрительные друг к другу, явно вчерашняя шпана, выбившаяся «из грязи в князи» – все усиленно играли в «респектабельный аристократический клуб». Корчили из себя «хозяев жизни». У всех мужчин на шеях болтались бело-синие галстуки, но большинство этот непривычный предмет туалета попросту удушал – веревочная петля палача была бы для них удобней. Без драки-поножовщины, а то и стрельбы – вечера в «Коломбине» были бы никчемной потерей времени, как поминки без покойника.

За длинной стойкой бара управлялся гибкий парень в белой куртке. Он вежливо поздоровался с Леней и ловко подкинул ему карточку напитков. Кинув взгляд на цены, Леня едва не упал со стула. Самая дерьмовая и примитивная «Кровавая Мэри» тянула на стоимость пары туфель из натуральной кожи. Ошеломленный Леня прочел весь этот грабительский реестр и, не подымая глаз, думая что ловкий бармен все ещё стоит перед ним, заявил.

– Я в системе «Ромео-Танго».

– Хорошо. – прозвучало в ответ благожелательно, но женским голосом.

Леня вскинул глаза и табурет под ним вновь закачался.

Он узнал Викторию сразу, хотя теперь, вместо косынки на её лице красовались тонированные, светлосиние очки. Длинные глаза светились за очками, но Леня и не по глазам её узнал, а своим внутренним чувством.

Вежливая улыбка Виктории ровным счетом ничего не выражала, кроме профессионально-предупредительного ожидания.

Обалдевший Леня, собиравшийся заказать «Кровавую Мэри», чтоб не вводить карлика-охранника в чрезмерные расходы, вдруг решил, что он не имеет права отставать от остальных фальшивых джентельменов клуба и вновь уткнулся в карточку, пробурчав.

– Я ещё не выбрал.

– Хорошо. – поторила она и отошла к бармену в куртке.

Скосив глаза ей в след, Леня «считал» нужную, внешнюю информацию. Приодета Виктория была в белую юбку настолько «мини», что юбка сходила скорее за пляжные трусики. Из под юбки в бесконечную длинну тянулись густо загорелые ноги. Высокие каблуки туфель выдавливали вверх круглую попку и если бы Вася Блинов присутствовал рядом, то непременно пощекал бы языком и сказал восхищенно: «Ай, да попа – мой роман, если это не обман!» Но никакого обмана не было в высокой шее, осанке балерины и четкой поступи. Именно походка убедила Леню, что это она, – незнакомка прошлой ночи.

И почти тот час он получил дополнительное подтверждение – вскинул глаза на бутылки, украшающие полки бара и в свободном квадрате между посуды увидел большую фотографию – фигуристка в коньках на белых ботинках летела в высоком прыжке надо льдом, смотрела при этом в обьектив фотоаппарата и улыбалась. На лице её в тот момент не было ни очков, ни косынки. Пируэт спортсменка исполняла на фоне трибун, закленных Олимпийской символикой. Смысл фотопортрета был ясен – «наша барменша так прыгнула на льду Олимпийского стадиона, что приземлилась к нам, за стойку бара.»

Через минуту декорация опять сменилась – бармен подскочил к Лене спросил: «Чего прикажете?», а Виктория – исчезла.

– «Кровавую Мэри». На Ромео-Танго.

– Прекрасно.

Напиток бармен приготовил с поразительной быстротой, но Виктория вернулась и сказала весело.

– Паша, это мой клиент. Он заказывал французское шампанское.

И тут же поставила перед Леней высокий, изысканно запотевший бокал.

Как это понимать? – мелькнуло в голове Лени – Крысиный яд в хрустальном бокале? От этой красавицы, учитывая элементы первой встречи, всего можно было ожидать.

Бармен Паша отскочил к вульгарно размалеванной даме, уложившей на барную стойку свою могучую грудь. Вика стояла перел Леней и, слегка прикрыв за очками глаза, спокойно смотрела ему в лицо. С удручающей уверенностью Леня понял, что ему с этой женщиной не справиться. Никак не справиться с дамочкой, которая прошла свирепую школу профессионального спорта, работы в таком баре, закалена такими жестокими ситуациями, которые ему, Лене, и в кошмарах не снились. Есть ли в бокале шампанского крысиный яд, или там только благородный напиток, но проблема «унести отсюда ноги» становилась достаточно серьезной, даже при включении его, Лени, в систему «кунака из Ромео-Танго».

Заметила Вика его опасения или посчитала нужным подбодрить клиента, но она сказала с пустой улыбкой.

– Это фирменное шампанское. Подают только своим.

– Попробуйте. – осенило Леню и он пододвинул ей бокал.

На лице Вики появилась презрительная гримаса. Она уверенно взяла бокал и сделала небольшой глоток, едва касаясь края бокала накрашенными губами и не сводя с Лени глаз. А когда передала бокал в руки Лени, то он почувствовал, что в ладонь ему втиснулся клочок бумаги.

– Программа начнется через двадцать минут. – сказала Вика и тут же отошла к грудастой клиентке, которая уже орала.

– Не желаю, Пашка, чтоб ты меня поил! У тебя ногти грязные! Вика!

Бармен с улыбкой проглотил оскорбление и уступил место Вике.

Подлое заведение, лишний раз подумал Леня. Он процедил глоток шампанского сквозь зубы, оно оказалось терпким и шипучим. Он поставил бокал на стойку и под ладонью развернул клочок бумаги. Там значилось в две карандашных строки:

«Не устраивай здесь скандала. Не говори ни слова, стойка прослушивается. Я кончаю в час. Дождись у Библиотеки»

Почерк был ровный, но с непривычным наклоном букв влево, что, как догадался Леня, было выполнено из соображений безопасности.

Вика уже успела обслужить грудастую клиентку, вернулась к Лене и поставила перед ним вазочку соленого арахиса, взглянула вопросительно.

Леня взял записку двумя пальцами, помочил её в шампанском и сунул в рот, разжевывая бумажку с улыбкой на лице.

– Договоримся. – не разжимая губ, произнесла Вика.

Через полчаса ударили дудки-барабаны и на небольшую эстраду выскочили две девицы после первого же пируэта принявшиеся скидывать с себя излишки и без того скудной одежонки. Леня стриптиза в отечественном исполнении не любил, Васька называл его «утехой импотентов». В конце-то концов, по словам Васьки, «чтобы мужское достоинство могло исполнять свои Богом данные функции, мужчина должен разыскивать в женщине тайну. А ежели эта тайна становится ширпотребом для всех, то занимайся лучше онанизмом.»

Вика мелькала перед Леней вдоль барной стойки, но внимания к нему не акцентировала, а Леня попытался припомнить сьеденную записку слово в слово и уловить в ней дополнительный, скрытый смысл.

Минут через двадцать он этот подтекст уловил, да только никакого отношения ни к Вике, ни к клубу «Коломбина» это открытие не имело. Было написано: «Не говори ни слова, стойка прослушивается».

Вот так – и Леня вспомнил, что так настраживало его неоднократно в родном кафе «У Тимофея», как удивляла способность Тимофея предвидеть конфликты и всегда появляться в зале в нужное, критическое время. И если столики «У Тимофея» тоже стояли на прослушивании, то многие события последних дней представали в другом свете.

Неприятное открытие. Вывод элементарен: Тимофей не так прост и навязанную ему кавказскую «крышу» он непременно сокрушит – как только наберет тайным манером достаточной информации о деятельности своих вымогателей. А уж это наверняка осуществится – хоть кавказский народ и умеет пить, однако по пьяни языки развязываются у всех.

Леня подумал, что действия Тимофея, скорее всего, прямого отношения к нему и Ваське не имели. Но все равно неприятно, когда твои разговоры подслушиваются. Неприятно, словно тебя на унитазе застала молодая и красивая дама.

Стриптиз на эстраде «Коломбины» сменялся не менее зажигательными на нетребовательный вкус номерами, а публика реагировала как на одетых, так и на голых артистов вяло, с презрительной ленцой. То ли программа уже оскомину набила, то ли свою роль играла спесь «хозяев жизни», якобы видавших номера «и похлеще», скажем – в ночных кабаках Парижа или вовсе развратного Амстердама. Скучно им было в клубе «Коломбина», хоть бы скорее хорошую потасовку завязать! Вот это уж настоящее развлечение, всем понятное и привычное.

Залезать в карман «Ромео-Танго», утеряв всякий стыд, Леня постеснялся, а потому в растяжку, к полуночи выпил шампанское, две «Кровавых Мэри», три чашки кофе и ушел так, чтоб Виктория видела, что он уходит, но – будет ждать там, где договорились.

Карлик на автостоянке осведомился весело.

– Ну, как понравилась наша рыгаловка?

– Рыгаловка. – подтвердил Леня.

– Это уж точно, но сам понимаешь, платят неплохо.

Леня удержался от совета карлику перебратся работать в цирк – там фокусник укладывал бы его себе в карман, а публика этого и не заметила.

Леня снял с шеи клубный галстук и протянул охраннику:

– Спасибо. А где здесь библиотека?

– Библиотека рядом, за углом. – не удивился вопросу охранник. – А галстук оставь себе, вдруг ещё когда заскочишь?

– Может быть. Я на твой счет взял только «Кровавую Мэри» и арахиса...

– Оставь! – засмеялся охранник. – Это не мой счет. Вика предупредила, за полчаса, что приедет высокий парень, блондин и серыми глазами. Это за её счет Ромео-Танго. Ты и приехал.

– Что сразу не сказал?

– Не велено. Мы корлеву Вику уважаем.

Вот так-то. Едешь на свидания, сюрьприз своего появления готовишь, а тебя на эту встречу, оказывается, на веревочке ведут. Несложно было догадаться, что старая карга на квартире Вики сообщила ей по телефону о визите Лени, да и Инны тоже.

Не справится с этой опасной бабой. Разумней и лучше уехать домой и все позабыть. Навсегда.

Библиотеку Леня нашел без труда, хотя никаких книг там уже и днем не предлагали. За стеклянной витриной красовался разный ширпотреб – обувь, шмотье, гордостью владельцев магазина были громадные черные валенки в центре витрины, а от заведения народного просвящения только вывеска осталась: «БИБЛИОТЕКА». Все правильно – рыночные отношения в обществе без труда скушали библиотеку, заменив её надежными валенками. Без книжки проживешь, россиянин, а босиком по морозу не походишь.

Время тянулась медленно и Леня уже предположил, что в очередной раз будет обманут, когда в темноте послашалась четкая поступь и следом за тем он увидел, как Вика остановилась возле витрины бывшей библиотеки. Он шагнул навстречу и,еще не различая её лица, услышал:

– Острожней, если ты собираешся меня побить!

– Я? – замер Леня.

– Ты. Я у бармена Пашки взяла пистолет.

Леня покачал головой и осведомился.

– Настоящий?

– Нет. Детский. Но Пашка его серной кислотой заряжает. А у тебя нормальная тачка, зачем ты ещё чужой «мерседес» хотел украсть?

Разговор начался нелепо, а главное, Леня оказался в нем пассивной стороной и вместо ответов на интересующие его темы, сам обьяснялся. Он не подыскал толкового ответа на её вопрос, а Вика уверенно прошла к автомобилю и села за руль.

– Дай, пожалуйста, ключи, покататься хочу.

Леня послушался.

Она включила зажигание и плавно тронула с места, мягко набирая скорость. Через десять минут Леня решил, что покойный Акмалов мог бы поучиться у неё красивой манерой вождения.

– Куда мы едем? – спросил он, обнаружив, что они уже на освещенном участке Ярославского шоссе.

– К тебе. Если пригласишь. – она неприятно засмеялась. – Надоела мне моя старая кочерыжка.

– Бабушка в доме?

– Бабушка. – кивнула Вика. – Бокового колена родства.

– А Ольга Федоровна Лимонова?

– Тетка. Сестра матери. Давай так договоримся. Я тебе все расскажу, что касается тебя. Попьем кофе и разбежимся, у меня в Москве хорошая подруга в Центре живет. И больше я тебя видеть не хочу. Никогда. Ты человек опасный.

– Я? – изумился Леня.

– Ты. – на миг она оторвалась от руля, глянула ему в лицо и поправилась. – Нет, ты теленок. Но, как я думаю, оказался в опасной ситуации. Мне это ни к чему. Сколько у тебя будет вопросов ко мне?

Леня призадумался, подсчитывая свои вопросы:

– Два... Или три.

– Значит – десять. Начинай.

– «Мерседес» – твой?

– Если бы! Оформлен на меня. Мы его из Германии перегнали по заказу. Во Франкфурте оформили на меня, а пока ездили – заказчик сел в тюрьму. Тетка Ольга и не знала, что у неё в гараже машина стоит. Она туда раз в год заглядывала.

– Так теперь машина все-таки твоя?

– По документам. Заказчик от тюрьмы через месяц отмажется.

Леня пришел к выводу, что пора слегка осадить собеседницу и спросил решительно.

– А за что ты свою тетку Ольгу Лимонову угробила?

– За жадность и подлость. – тут же ответила Вика. – Она сейчас в Аду на сковородке жариться.

Леня поежился и сказал без уверенности.

– Ты лжешь. Силенок придушить Лимонову у тебя, как я полагаю, хватит, но для этого надо еще....

– А её задушили? – Вика резко и быстро повернулась к нему.

– Так мне сказали в МУРе.

– Значит задушили. – нахмурившись произнесла Вика. – Не самый лучший конец жизни.

Впереди ярко засияли огни заправочной станции, Леня автоматически взглянул на приборы и обнаружил, что стрелка датчика уровня топлива в бензобаке уже завалилась в зону пустоты и было непонятно, почему машина ещё катится.

– Заправимся. – сказал он и Вика плавно соскользнула с трассы, остановила автомобиль в короткой очереди к колонке.

– Я кофе попью, здесь, кажется, есть какая-то лавочка.

Она вышла из-за руля и Леня услышал, как её почти сразу кто-то окликнул, а потом приметил, как из синего «форда» к ней весело подбежала ярко одетая девушка с большой сумкой в руках.

Он заправил бак, откатился в строну от колонки и посигналил. Вика появилась перед ним с сумкой через плечо – той самой, которая была у разнаряженной девушки. Леня сразу понял, что сегодняшние планы претерпят изменения.

– Наша беседа и свидание отменяются. – жестко сказала Вика. Собственно говоря, мы уже все обговорили. Так?

– Не так. – упрямо возразил Леня. – Ты не ответила ни на один вопрос.

– Ответила. Тетку я застала мертвой в гараже. В её квартире мне нужно было найти её завещание. Не нашла, такового нет. Что еще?

– Подожди. – заторопился Лення. – Все слишком просто. Твоя тетка погибла, она моя сотрудница и надо...

– Что надо? – раздраженно перебила она. – Тебе ничего не надо. Остальное дело милиции. А в своих проблемах я разберусь сама. Тебя они не касаются.

– Но... Может быть, я смогу тебе помочь? – неуверенно спросил Леня, а она засмеялась.

– Ты?! Помочь?! Занимайся своими делами. Парень ты, может быть, и неплохой, но для меня – неитересен. Ничего кроме лишних хлопот ты мне не доставишь. Бывай.

– Так ты получишь наследство Лимоновой? – уже в спину Вике выкрикнул Леня.

– Это мое дело.

– Тебя милиция ищет! – крикнул Леня.

– Милиция меня уже нашла и все что положено, я рассказала. прозвучало издалека.

Он ещё видел, как Вика дошла до синего «форда» и села к рулю. Кто ещё был в этой машине Леня не разглядел. «Форд» сорвался с места и покатился к Москве.

...Шел уже третий час ночи, когда Леня оставил машину возле своего дома, на всякий случай снял в моторе центральный провод распределителя, чтоб хоть так предотвратить возможный угон, и чувствуя, что очень хочет спать, отправился домой.

Лифт поднял его на нужный этаж, а когда Леня добрался до квартиры, то обнаружил конверт, туго втиснутый между дверью и косяком. В конверте оказался листок бумаги, исписанный мельким, но разборчивым почерком.

Товарищ Волохов! С большим трудом нашел Ваш домашний адрес. Ждал Вас до часу ночи, не дождался, но считаю своим долгом предупредить, что Вам грозят большие опасности сохранения личной жизни. Как я понимаю, она сейчас не стоит более чем жизнь мертвого пуделя. Я уже знаю координаты опасных для вас людей. Будет целесообразным обьеденить наши усилия. Жду Вас завтра, у себя по известному Вам адресу. «Двойное» угощение ждет Вас.

Подписи не было. Осторожный и кривоумный Коверкотов лишь дал прозрачный намек на свою личность, предлагая «двойное» угощение. Получалось, что какие-то крайне серьезные заботы заставили старикашку разыскать адрес Лени и торчать у дома до часу ночи – предельно, чтоб успеть на автобус до Левобережной, или электричкой до Химок.

Касательно темы «опасности личной жизни», Леня был в курсе дел и без лишнего уведомления. Но каким боком теперь к этому прижимался Коверкотов, было решительно невдомек. И вообще получалось, что заботы о его, Лени, благополучии проявляла целая толпа народу – друг Вася, шеф Куравель, заместитель его Фраков, крановщик со стройки Дмитрий, непонятная Виктория, а сам Леня никакой угрозы для себя не ощущал, никаких сигналов к тому не улавливал, кому и чем мог насолить настолько серьезно – догадаться не мог.

Надо бы снова встретиться с Викторией, а все остальное «суета и томление духа», как то сказано в Писании.