Игра остановилась. На стадионе воцарилась мертвая тишина и казалось, будет слышно и ползущую муху на противоположной стороне магического купола.
«Что же случилось?» — подумал Севем, поднимаясь с места вслед за Архидуайеном замка алхимиков, желая собственными глазами увидеть, произошедшее на поле, так как комментатор, прикрыв рот ладошками, замолчал.
Перегнувшись через перила, и посмотрев с трибуны вниз, заметил Клеопатру, отчаянно пытающуюся удержаться на стене. Лицо тут же обдало жаром, а спину пробил холодный пот, когда, наконец, понял, что случилось: в одной руке у нее что-то блестело, а игровая форма быстро сменяла цвет с темно-зеленого на бурый, пропитываясь темной кровью.
«Вишенка. Ты почему полетела за этим жетоном, будь эта игра неладна?! Вы же и так почти выиграли. Столько крови, — думал Севем, поднимая к себе на трибуну волшебницу с помощью нарисованного заклинания передвижения. — Только выживи. Прошу тебя. Неужели нельзя было надеть какой-нибудь защитный жилет или перед игрой наложить специальное заклинание? Мерлин, я все что угодно сделаю, только не умирай. Но только не здесь и не сейчас, и не так».
— Она без сознания, — бегло осмотрев ее, спокойным голосом заключил дем Гор, но если бы кто-нибудь знал, какими усилиями ему удалось себя заставить настолько ровно говорить, обязательно позавидовал бы его выдержке.
«По четыре сломанных ребра с каждой стороны — это две больших колбы клейкого вещества для костей, но его нельзя применять, если есть открытые ранения. И откуда столько крови? А это что белое из груди торчит? Мерлин, ну почему же так руки трясутся и не слушаются?»
— Севем, — теплая ладонь Карпалиса легла на плечо Главного Защитника. — Нужно отправить ее в Гильдию Медицины и чем быстрее, тем лучше.
— Да, конечно, — согласился, быстро создавая из воздуха что-то наподобие летающего полотна, на которое уложили волшебницу, и чуть ли не бегом направился туда, где ей смогут помочь. Он не мог переправиться обычным магическим путем, так как отлично знал, от сильного магического давления Клеопатре станет еще хуже.
«Ты, главное, держись. Я не хочу тебя потерять и, нет, я не потеряю. По крайней мере, у меня есть твоя радуга, ведь животному поймать радугу практически невозможно, пусть это и Почтовый Дракон — я теперь знаю.
Почему же сердце так болит? И почему Гильдия Медицины настолько далеко? И почему эсколперов никогда не бывает рядом, когда они так нужны?»
В дверях невысокого трехэтажного здания их уже ждали несколько эсколперов в нежно-желтых одеждах и, уложив Клеопатру на постель, изящным движением руки одна из них убрала всю грязную одежду с нее. Другая тем временем, воспользовавшись волшебным медальоном, очистила кожу от крови, но та снова начала выливаться из раны, рядом с торчащей над сердцем костью.
— Севем, не стой, срочно дай восстанавливающее кровь вещество — поставим капельницу, так эффективнее и заживляющий порошок, — приказала одна из эсколперов, накладывая заклинание, которое поможет остановить кровотечение. Только она хотела заживить рану, как пациентка пришла в сознание.
— Стойте, — поверхностно дыша, прохрипела она, а из уголка ее рта потекла струйка яркой алой крови. — Ребро прошло через сердце и легкое.
— Клеопатра, эсколперу Совонне лучше известно о ваших повреждениях, — проговорила одна из суетившихся целителей.
«Нет. Не может быть. Ну откуда ей знать? Да это и так видно. Мерлин, ну почему она, а не этот Коннер? Ведь один из сиблей предназначался ему, так как запустил его Мерджи».
Младшая эсколпер все же решила проверить слова и вскрикнула, прижимая ладони к лицу.
— Нужен эликсир Жизненной Энергии, — наконец сказала она, оценивая ситуацию. — А его у нас нет. Его не готовили вот уже несколько десятилетий, так как не находилось довольно способного алхимика, который бы смог приготовить такое сложное комплексное высшемагическое полуорганическое лекарство для нужд Гильдии Медицины. Переправлять ее нельзя, так как не перенесет транспортировки, а лекарство не у кого выпросить, разве что вызвать Роковую Женщину…
«И варится оно два лунных цикла, а ритуал подготовить — неделю», — мысленно добавил Защитник, ища выход.
Тут в открытый проход влетела команда Фокс во главе с Драхемом, но их тут же выпроводил только появившийся Сирсилис.
— Сибли чугунные, а заклинания придавали слишком большую скорость. От нее вообще должна была остаться лепешка, — негромко произнес вошедший, будто сам был в этом виноват. — Хорошо, они больше ни в кого не попали.
— Хорошо, говоришь? — язвительно прошипел Севем, подходя ближе к кровати с Клеопатрой и вливая ей в рот микстуру, поддерживающую жизненные функции организма. — Ее явно пытались убить.
— Не говорите глупостей. Это чистая случайность. В любом случае, вы должны знать, при таких ранениях практически ничего невозможно сделать, — продолжила младшая эсколпер, словно ее и не прерывали, а слезы беспомощности полились из ее глаз.
— Не можете — убирайтесь, — гаркнул Главный Защитник, вооружившись волшебным мечом и становясь на колени возле низкой кровати.
— Но вытаскивать кость нельзя — девушка сразу умрет, а, не вытащив осколок, рану невозможно заживить. Волшебство не позволяет останавливать такие кровотечения.
Он заглянул в глаза цвета молодой зелени, которые плескались в океане боли и медленно закрывались, моля о помощи. Когда веки сомкнулись, из одного уголка потекла прозрачная слезинка и, добежав до подушки, впиталась в белую ткань, оставляя чуть серый мокрый след.
«Знаю, но я обязан хоть что-то сделать. Я не могу позволить и тебе умереть, не хочу. Я могу поделиться…»
— Севем, ты же знаешь, это запрещено волшебным кодексом, — прозвучал мягкий голос Тинка Ревера — Архидуайена замка диадем.
— Быть нейтрализатором Жнецов тоже запрещено, но какая разница, если она будет жить! — крикнул на Архидуайена в ответ, поднимаясь со своего места. — Сделайте вид, будто ничего об этом не знали, а потом хоть линчуйте.
— Севем, даже если ты поделишься с ней своей магически-жизненной силой, ей это вряд ли поможет.
— Это почти то же самое, что и эликсир Жизненной Энергии.
— Оно станет равным, только если ты являешься Драконом или Роковой Женщиной, как была мадемуазель демро Лефей, — авторитетно убеждал Архидуайен, останавливая от поспешных решений.
— Так что? Вы дадите ей так просто умереть? — возмутился Сирсилис, требуя действий.
«И ты бываешь иногда полезен, — с благодарностью подумал Севем дем Гор, подходя к шкафу с лекарствами за следующим веществом для поддержания жизненных сил Клеопатры.
— Мы просто не в состоянии что-либо сделать, — разводя руками, ответил Светос от имени Совета Архидуайенов.
Клеопатра стала еще чаще дышать, и все обратили на это внимание.
«Пожалуйста, не умирай.
Великая Королева, я тебя давно ни о чем не просил, но сделай так, чтобы она не умерла. Если понадобится — возьми мою жизнь, но оставь ее», — собирая остальные нужные пузырьки, подумал и буквально подлетел к кровати.
Все тело волшебницы стало покрываться яркими алыми искорками, будто те выходили из кожи, закрывая своим светом, а Севем, словно ничего не замечая, продолжал поить пациентку разными лекарствами, настойками, эликсирами и микстурами.
«Пей, все будет хорошо. У тебя крепкий организм и рана сама заживет. Вот и кровь перестает вытекать. Ты только пей и борись, пусть не ради меня, пожалуйста. Ты только выживи».
Он собрался опрокинуть очередную горькую жидкость в рот волшебнице, как ее тело рассыпалось водопадом маленьких алых звезд и, разлетевшись, искры погасли, оставляя после себя пустую белоснежную постель.
— Нет, — прошептал Севем, выпуская из рук все пузырьки, со звоном бьющиеся об пол. — Аврель! Зверюга ты бесполезная, — в отчаянии крикнул, боясь допустить мысль о том, что произошло на самом деле.
«Не может быть. Даже смерть такая же. И опять моя вина. Почему не узнал у Драхема кого он собирается выпускать на стадион? Светос, неужели она тебе мешала, что ты решил ее не спасать, ведь если бы это был твой Коннер, ты уже всех на уши поставил, даже из-за царапины», — мысленно бушевал Главный Защитник.
Он не мог понять, как такое могло произойти перед взором всех Архидуайенов и Защитников Крепости. Ведь это должен был быть кто-то очень сильный, умелый и опытный.
«Возможно это даже наемник, но не среднестатистический, — рассуждал дем Гор, погружаясь в себя, сразу решая разобраться в ситуации. Доходить в своих домыслах до уровня легендарных наемных убийц, проще называемых Идэрры. — Да, эта группа независимых волшебников всегда использовала слишком сильную магию, а ее носители считались бессмертными и отличались наличием баснословно дорогих демонийских доспехов. Только они могли одновременно и сделать сибли чугунными, облегчая, не позволяя им упасть и позволяя быстро разгонять, но при этом вовремя вернуть им вес и задать ускорение. Сибли не мешает проверить, хотя, уверен, следов уже не должно остаться. Только я обязан выяснить кто это. И вполне возможно, это один из обитателей Крепости, но пусть никто и не мог проникнуть сюда, все равно надо будет всевозможные ходы рассмотреть. Единственное, как Идэрры могли проникнуть в Крепость, а самое главное, когда, что их не обнаружили».
Только он хотел уйти, как перед ним появился белый Почтовый Дракон в ярком столпе пламени и, жалобно скуля, приземлился на то место, где совсем недавно была голова Клеопатры.
«Вовремя же ты почувствовал. Тоже мне верные существа, — язвительно подумал Севем, направившись в свои апартаменты. — Что же так сердце болит, будто вырвали его и вывернули наизнанку? Это же мне разговаривать с ее родителями, а если они попросят тело? Нет, пусть Светос и объясняется. Плевать на все. Сейчас же пишу в отставку, а завтра меня уже не будет в Крепости.
Да. Это побег.
Но не от людей — от себя. Затворничество в апартаментах мне точно не поможет».
Резкая боль в сердце, словно иглой проткнули, и одновременно стало трудно дышать, а воздух казался жидким.
«Хорошо бы это был сердечный приступ, тогда точно никто ничего не скажет. Все обитатели замков будут рады. Может, сделать такой подарок?» — подумал, присаживаясь в высокое кресло у камина, и при помощи кольца написал заявление об уходе, забрасывая его в слегка дрогнувшее отражение зеркала.
Немного посидев и посмотрев на свое изображение, и словно что-то вспомнив, поднял руку.
«Именно так мог и поступить, если бы не магическое обещание, данное на краю жизни, на другой стороне мира, а значит нужно призвать сердечные капли, — в протянутой руке оказался пузырек с изумрудной жидкостью, от которой тянуло ментолом и эвкалиптом.
Севем, казалось, специально медлил, зная, ничего непоправимого не случится, если он сейчас же не поторопится.
«Прямо как ее глаза», — подумалось ему, и опрокинув жидкость из пузырька себе в рот, хоть ненамного заглушил боль вновь открывшейся раны.
От сердца немного отлегло, и оно стало словно окутанное ватой. Боль притихла, став тупой, ноющей — как всегда, когда приходили яркие воспоминания о Шерри.
«Одинаковые зеленые глаза с веселыми даже озорными искорками, в которые хотелось смотреть бесконечно.
Не нужно вспоминать, будет только больнее и, к сожалению, уже ничего не вернуть.
Стоп. У меня же теперь есть радуга. ЕЕ радуга. Она не может не вернуться!»
Буквально слетев с кресла, подбежал к полке и осторожно поднял подаренную радугу, а бережно взяв ее в руки, перенес и поставил на стол.
— Севем, ты должен будешь появиться на ужине, но желательно и на обеде, — из зеркала вышел Сирсилис.
— Никому я ничего не должен, — прорычал Главный Защитник, загораживая собой маленькое сокровище, переливающееся всеми цветами.
— Что ты собираешься делать? — подходя ближе, заинтересованно спросил гость.
— Не твое дело.
— Мне тоже очень жаль, но в любом случае…
— Пошел вон, — угрожающе прорычал уже собираясь вышвырнуть его магией. — Или ты хочешь не дожить до конца этого года? Могу устроить и прямо сейчас.
— Севем…
— Ты плохо меня понял, Тартос? — понижая голос, поинтересовался Главный Защитник, не позволяя спорить.
— Нет, я уже ухожу.
«Надо было заблокировать зеркало, хотя и сейчас не поздно».
Когда уход Сирсилиса возвестил скрежет и вспышка золотого света, Севем быстро нарисовав, наложил на зеркало блокирующие чары и вернулся обратно к столу.
— Так, сначала ее нужно увеличить, — пробормотал и начал вспоминать, где у него книга, в которой подробно описан необходимый ритуал.
«Надо отправляться в родовой замок», — пролетела мысль, и он решил закутать артефакт в защитные чары.
Воспользовавшись золотым порошком, отправился в свой замок, думая о появившемся шансе вернуть все на круги своя.
«Не даром же она дарила мне эту радугу, и было так угодно, чтобы это сокровище удачно поймалось, если это все-таки сделала Клеопатра.
Да, пойду на ту сторону и приведу обратно всех, кого найду, если пройду. Меня же еще могут не пустить, иначе бы многие позабирали своих любимых и родственников».
— А вот и ты, — усмехнулся он, раскрывая нужную книгу.
— Хозяин вернулся, — прошелестел услужливый слуга.
— Нет, хозяин ненадолго и вернется не скоро, — ответил дем Гор, ругая себя, за разговоры о себе в третьем лице.
С неяркой вспышкой слуга исчез, намереваясь не мешать, так как Севем сделал тому знак оставить его в покое.
Взяв еще несколько книг из этой секции, Севем вернулся в свои апартаменты в Крепости и заперся в личной лаборатории, не желая быть побеспокоенным.
«Сначала попробуем призвать», — подумал, начерчивая на каменном полу гектограмму при помощи синего светящегося порошка из специального комплекса веществ и порошков для настройки порталов.
— Хорошо, — снимая плащ, тихо шепча продолжил, потому как в помещении заметно потеплело от такого количества вещества, отдающего энергию в виде Горящего света.
На улице уже стемнело и снова начал накрапывать дождь. Неприятно барабаня по карнизу окон под самым потолком, вынуждал наложить временное заглушающее заклинание на стекла и зажечь ритуальные свечи.
«Теперь нужно поставить на середину радугу и увеличить ее».
Но, заглянув в книгу с описанием, понял, чуть не ошибся и стал читать заклинание, приводящее в действие портальный переход.
На углу каждого луча вспыхнул яркий огонек, оповещающий о работоспособности системы. Все огни разного цвета, отвечая соответственно за вид представляемой магии, и двумя фонтанами били огни жизни и смерти, как двойная арка, из которой должны появляться призываемые люди.
«Хорошо, все идет как надо. А вот теперь нужно опоясать все это радугой».
Увеличив подаренный природный артефакт, Севем стал отдельным заклинанием прикреплять ее к каждому огоньку, а когда круг замкнулся, наконец, смог увидеть вход в другой мир. Он выглядел нечетким с его стороны, словно со смазанными красками и движущимися пятнами по другую сторону.
«Неужели я у цели? Мерлин, помоги мне удержать все это».
Но как только начал читать призывное заклинание, радуга лопнула и, сжавшись, снова стала маленькой, а все огни погасли от образовываемого завихрения ветра.
«А это говорит, с помощью радуги я не могу никого призвать, слишком у меня мало магической силы для этого, — обреченно подумал, прочитав очередной абзац книги, когда заметил — что-то пошло не так. — А чтобы перейти на ту сторону, нужно ждать минимум Йоль, когда вся магия будет бушевать, и все артефакты притянут магическую силу, находясь на пике своих возможностей».
Раздался стук в дверь и Севем вздрогнул, отходя от собственных мыслей. Только сейчас заметив, утро уже давно наступило, понял — он пропустил не только вчерашний обед, но и сегодняшний завтрак.
* * *
Лео начала приходить в сознание, ощущая творимое над ней колдовство. Сразу почувствовала, рану на груди хотят заживить, но откуда это знание пришло, понять было невозможно.
«Как же больно, но я должна остановить их, иначе они меня убьют», — подумала, через силу сосредотачиваясь и открывая глаза, немного осмотрелась.
— Стойте, — еле дыша, прохрипела, чувствуя, как из уголка ее рта потекла струйка чего-то липкого.
«Ненавижу, когда что-то течет по лицу», — проснулась брезгливая мысль и тут же угасла под напором боли — стало как-то все равно, что и где течет.
— Ребро прошло через сердце и легкое.
«Поверьте мне, пожалуйста».
Клеопатра видела, как окружающие разговаривают, но не слышала ни звука из-за шумевшей в голове крови и ужасной пульсирующей боли во всем теле, молоточками отдающейся по ранам и нервным окончаниям.
Подошел Защитник дем Гор и влил ей в рот восстанавливающее кровь лекарство, которое легко можно было определить по горькому вкусу и остаточному ощущению, как после прогорклого масла.
«Спасибо, ты всегда знаешь, что мне нужно, столько крови потерять. А это откуда я знаю? Ладно, потом разберусь, сейчас главное — выкарабкаться. Неужели Арсену всегда так достается? Тогда мне его искренне жаль, а еще больше жаль себя, ведь на этот раз «удачливей» оказалась я, а не он. Ой, на колени становится, что же ты делаешь? Спорят о чем-то. Мне срочно нужно домой, здесь не смогут помочь. Домой».
Лео напряглась, желая переместиться в другое место: от охватившей сильной боли стала дышать чаще, но легче, стараясь не тревожить не только кость в груди, но и поврежденные ткани вокруг нее.
«Еще лекарства, наверное, не менее неприятные. Сколько же можно?!»
Через несколько секунд упорного выброса магии, почувствовала, как стало немного легче, а главное, у нее начало получаться перемещение.
Яркая вспышка.
«Я дома», — почувствовала всем телом, но, открыв глаза, увидела, находится в совершенно незнакомой комнате: высоченный лепной потолок, огромные окна, вишневого цвета шелковое белье на кровати, светлый, почти белый паркет.
— Госпожа, — вскрикнул только появившийся Зерка.
— Оставь меня. Аврель, ты тоже, — прохрипела, и каким-то новым появившимся чувством зная о присутствии посторонних, выставила вокруг комнаты мощную защиту, сотканную из мельчайших частиц эмоций.
«Теперь никто не помешает мне», — пролетела уверенная мысль, когда немного расслабила напряженные мышцы.
Перед глазами появилась странная пелена и светлые цвета приобрели легко свечение, начиная резать чувствительные органы. Из-за туч вышло яркое солнце и на белый широкий мраморный подоконник упал широкий солнечный луч. Он казался слишком ярким и это заставило волшебницу прищурить глаза, а поэтому и не сразу поняла, когда этот луч оформился в прекрасную женщину с тонким строением и большими глазами цвета летнего неба, с расходящимися цепочками молний от зрачка.
— Не пугайся, — мягким журчащим голосом предупредила гостья, присаживаясь на кровать возле Лео, вызывая огромное желание довериться.
— Кто вы, — прохрипела молодая волшебница, чувствуя на языке собственную кровь.
— Я та, кто может помочь тебе, но наша встреча должна остаться тайной. И, к сожалению, это единственный раз, когда я могу это сделать, но я научу тебя исцелению.
— Кто вы, — повторила свой вопрос Лео так и не найдя в себе сил отвести взгляд от прекрасных властных глаз незнакомки.
— Не дергайся, тебе это вредно.
— Что вы хотите взамен?
— О, совсем ничего… всего лишь твою душу.
— НЕТ! — воскликнула Лео, не позволяя себе даже допускать мысли о подобном.
— Я шучу, — засмеялась странная гостья и этот звук, словно музыка ветра коснулся волос, чуть распушив их.
— Тогда что?
— Обещаю, ничего с тебя не потребую. Возможно, когда-то ты сможешь помочь мне, но в любом случае, лучше, если ты не будешь знать моего имени, иначе, у меня будут крупные неприятности, — гостья положила свою утонченную ладошку на лоб раненой волшебницы, заставляя перейти на грань сна и яви.
Лео не могла сопротивляться накатившей усталости и тяжести век, а от большой потери крови так и невообразимой слабости. Погрузившись в полусон, и откуда-то точно зная все действия, увидела, как что-то невидимое постепенно распыляет сломанную кость, в то время как повреждения в сердце и легких начинают затягиваться благодаря регенерации, усиленной обращением магической силы, активировавшимся из-за непереносимой боли. Одновременно мозг стали наполнять знания, затопляя мощным цунами, сбивая на край сознания все мысли и предыдущие знания. Выгнувшись дугой, с резкой болью почувствовала, как ее кость, цепляясь острыми краями за концы раны, выходит.
«Как больно! Мама, что же это такое?»
Слезы брызнули из глаз неудержимыми ручьями, забирая все чувства и оставляя после себя странную пустоту, безразличие, и безграничную боль.
«А я ему так ничего и не сказала.
А, впрочем, и смысла нет, будет спокойней жить, и так ведь переживает.
Побелел-то как! Естественно, с родными кому объясняться? А мама сдавала меня лично ему в руки», — думала, пытаясь отвлечь себя, пока кость выходила из грудной клетки. Уже и забыла о присутствии посетившей ее дамы, но на данный момент уже никого не было и пришлось напрягаться и самой продолжать свое лечения, неосознанно черпая силу и знания из полученного опыта недавней гостьи.
Кость, казалось, двигалась слишком медленно, но ткани срастались с такой же скоростью, поэтому Лео очень хорошо знала: нужно потерпеть.
«Мне нельзя терять сознание, только не сейчас», — проскочила мысль, когда кусок ребра полностью вышел.
Теперь Лео почему-то уверилась, ее жизнь вне опасности, но ребра следовало привести в порядок, так как сейчас у нее не хватало примерно половины — поломаны, а другая половина вся в мелких и крупных трещинах.
Присутствие незнакомки болью или волей самой незнакомки было вытеснено из сознания молодой волшебницы и та стала думать, будто с самого начала сама излечивала себя.
Смежив веки, попыталась представить, как видит в темноте ребра, и действительно, перед глазами встала картинка ее состояния изнутри. Кости в грудной клетке представляли собой чудовищную картину — больше напоминали куст с ветвями, росшими в разные стороны.
Далее начав строить магический план, по которому пустит лечащие заклинание: как все кости будут становиться на места и восстанавливаться, очень быстро зарастая. Там, где не хватало куска ребра, регенерируется новая часть, не менее крепкая и такая же настоящая. Начиная быстро подготавливать нужные заклинания, почувствовала, ей не хватит магических сил для создания новой костной ткани, поэтому стала вплетать материю собственной тени, полагаясь, так делать все-таки можно.
Когда закончила поэтапно рисовать этот процесс, задала магический импульс, сразу же начиная чувствовать, как ее ребра аккуратно разворачиваются. Они причиняли сильную характерную боль, задевая при движении нервные окончания всех тканей, но боль, под воздействием успокаивающей магии, быстро проходила.
По завершению всего самолечения, Лео почувствовала себя настолько утомленной и магически истощенной, что приходилось с трудом удерживать себя на грани сна, а кроме всего, ее мучила остаточная боль. Будучи настолько сильно измученной, уснула без снов, восполняя потерянные силы.
Утром Лео проснулась в своей комнате в замке алхимиков, словно ничего и не было, только иногда стреляющая боль в ребрах напоминала о событиях вчерашнего дня.
«Да. А теперь возникает вопрос: где это я была?
Есть-то как хочется, но для этого нужно встать с постели и странно, а где это Аврель?» — подумала, и перед ней, вспыхивая голубыми искрами, появился Почтовый Дракон.
— Привет, маленький, — улыбнувшись, поздоровалась и хотела погладить малыша, но из-за резкого движения заныли ребра, и рука остановилась на полпути.
Лео знала, с костями все в порядке, а это всего лишь остаточное явление, видимо, где-то в полусне напутала с заклинаниями и пусть основное вылечила, но легче от этого не стало. Смотря на радостного дракона, почему-то сложилось впечатление, будто зверь знал о ее скором возвращении и был уверен, его не бросят.
Осторожно поднявшись, прошла в ванную комнату и, приняв душ, медленно оделась. Не желая ощущать резкую боль в ребрах, старалась лишний раз не напрягаться и не делать поспешных порывистых движений, поэтому двигалась нарочито медленно и размеренно. Волосы решила не собирать, а оставила аккуратными полукольцами на кончиках спускаться по плечам и спине — расчесывание приносило слишком яркую боль.
Взглянув на часы, ужаснулась, собиралась в три раза дольше, чем обычно и теперь опаздывала на завтрак, а будучи уверенной, и дорога займет времени не меньше, грустно посмотрела на лес в окно.
«Ничего, сегодня ведь не нужно идти на практику или индивидуальные часы, а тем более на тренировку: воскресенье, как-никак. Поем в Гильдии Пира, где живут слуги. Отлично, а зачем же я сейчас собираюсь в Трапезную, если можно было попросить Авреля или Зерка принести что-нибудь», — думала, выходя из Башни Сна.
Двери в Трапезную оказались слишком тяжелыми для ее теперешнего состояния, и решив воспользоваться магией, так как чувствовала в себе полный прилив сил, немного не рассчитала, и открылись обе створки, с грохотом ударившись о стены по бокам.
Трапезная оказалась довольно мрачной, и вместо обычных разноцветных гобеленов со множеством гербов армии семей, создавших Крепость, висели черные полотна, и вместо веселых пышущих красками скатертей тоже лежали черные. Обитатели замков, не исключая Совета Архидуайенов, стояли одетые полностью в черное, что еще больше добавляло мрачности к обстановке. Даже лучи солнца, падающие на оголенные каменные стены, казались грустными и какими-то неяркими.
Как только двери стукнулись о стенки, все как по команде повернулись и молча посмотрели на Клеопатру, которая невозмутимо шла к своему месту за столом команды Фокс.
Еще когда она одевалась, то почувствовала, как магия, словно разлилась по ее венам, разжигает внутренний огнь, поэтому сейчас была только в теплом платье светлого желтого цвета, а плащ остался в комнате за ненадобностью.
«Нападение — лучшая защита», — подумала, а вслух укорила:
— Меня забыли предупредить о вашем сегодняшнем празднике, — стараясь произнести осуждающим голосом, ведь чувствовала себя немного виноватой из-за опоздания, но попытка удалась.
Никто из присутствующих не шелохнулся и не произнес ни слова. Тогда решив пойти на свое место, машинально отмечая, Главного Защитника за столом не оказалось, как Сирсилиса, двинулась вперед. Пока медленно шла к столу команды Фокс, отчетливо чувствовала все взгляды, обращенные к ней, а подойдя к Драхему, который тоже смотрел на нее ошеломленным взглядом, тихонько поинтересовалась:
— Так, а что празднуем-то? — ее шепот в звенящей тишине разнесся по залу раскатом грома.
Но реакция Солерона была для нее шокирующей. Вместо ответа он обнял ее, крепко прижимая к груди, будто говоря, хочет защитить от всего плохого на всем белом свете. Сначала такая реакция была непонятна, а в особенности, болезненные ощущения — по ее костям пробежали прострелы резкой ломи, от чего Лео мало не вскрикнула, а потом, от нахлынувших смешанных эмоций, принадлежащих им обоим, чуть не расплакалась. Обняв оружейника в ответ, чувствовала, как его руки нежно и осторожно поглаживают по спине, словно он боится сделать лишний раз больно, но обязан убедиться, она как минимум материальна.
«А Драхем слишком перенервничал», — подумала, отвечая на дружеские объятия, а по спине пробежала волна дрожи от перенапряжения недавно восстановленных мышц.
— Можете садиться — минута молчания отменяется, — громогласно заявил Архидуайен замка палочек, садясь на свое место.
Все присутствующие в Трапезной волшебники, будто очнувшись ото сна, стали шуметь, двигать мебель и громко разговаривать.
— Маразматик, — ругнулся Драхем, легко целуя ее в щеку, но не выпустил из своих теплых объятий. — Тебя вчера всей Крепостью хоронили и церемонию провели, даже из Парламента Объединенного Волшебного Королевства приезжали подтверждать твою смерть.
— Вот как? И каким образом они определили, что со мной произошло? — удивленно спросила, попытавшись незаметно вырваться из объятий блондина, так как слишком смутилась от его действий.
— Искали магические следы, но ничего так и не найдя, решили занести тебя в список погибших, — негромко пояснил Драхем. Он выпустил ее из своих объятий, позволив опуститься на стул.
— Чудесно, а что в таком случае положили в могилу? — весело поинтересовалась, подхватывая первый попавшийся тост со стола, думая, слишком быстро хоронят и по ее информации это уже как минимум второй случай.
— Не знаю, скорее всего, горел пустой сосуд, — пожав плечами, пояснил Драхем, присаживаясь рядом с ней.
— Но похороны были шикарными, — вклинился в разговор Арсен и, подмигнув, добавил. — Твой дракон даже спел на пару с Рексом Карпалиса, но на мой вкус, музыка была не похоронной, а скорее обнадеживающей и, собственно говоря, я теперь понимаю, почему.
— Мой отец все дела оставил, только чтобы появиться, — еще тише продолжил Драхем.
— А мои родители были? — ахнула, опасаясь, родители уже успели от нее отказаться.
— Нет. Им рассказать не успели. Светос должен был ехать к ним только сегодня вечером, — подключился Лесович — щуплый высокий волшебник со светло-карими глазами, который чем-то напоминал волка.
«Кажется, он был защитником в Воздушных Игрищах у команды замка палочек», — пролетела мысль узнавания, но за ненадобностью скрылась.
— Как это, похоронили, а родителям ничего не сказали? — удивилась Лео, плохо понимая мотивы поступков Аридуайенов.
— Боятся международного скандала, ты ведь у нас иностранный МВС — магически важный субъект, — продолжил Арсен, весело подхихикивая, действительно видя в этом что-то смешное.
— С каких это пор я приобрела такой статус? — вкрадчиво поинтересовалась, смотря Драхему в глаза, зная, он всегда владел большим количеством информации.
— Как только тебя забрали, ведь такие волшебники, как ты, встречаются очень редко. Они могут прятать свою магическую силу по желанию, и никто не в состоянии такой субъект обнаружить. Ты не излучаешь тот вид магии, с помощью которого находят и определяют волшебное существо, — начал рассказывать он, попутно поясняя некоторые нюансы. — А по сему, даже если выйдешь в город или на ярмарку, то тебя там не обнаружат. Вообще не найдут, если захочешь спрятаться, — словно по секрету поведав об этом, блондин говорил тихим едва уловимым голосом.
«Ага, а какие же тогда излучения и границы я прячу под щитом? Ладно, это потом выясним».
— Поэтому тебя и нашли только после того, как использовала свои силы почти на всю мощь, но сразу заглушила магическую вспышку. Так что, если бы тебя никто не видел, то использование магической силы не было бы зафиксировано, и ты не смогла бы попасть в нашу Крепость, — закончил Солерон, заставив по-новому взглянуть на ее магическую силу. — И мне тогда становится интересным, каким образом тебя обнаружили Охотники. Ну, Севем понятно, ему кто-то заранее сообщил, да и поговаривают, на тебя было Приглашение Крепости, хотя доподлинно не известно.
— Великолепно, а что остается из магического излучения, ну след у всех волшебников, когда они творят волшебство? Да и вообще, от каждого исходит небольшой магический импульс и всегда остается след, если его не замести.
— От этого никуда не деться, — гордо распрямив плечи, пояснил Драхем. — Но есть одно очень сложное заклинание, которое выставляет щит; это из разряда Высшей Магии и удается не всем волшебникам. А твой след маскируется самостоятельно, словно уходит в тень или вместе с тенью, я где-то об этом читал, вот только где? Нет. Не помню.
«Да? Тогда я очень рада, что оно мне удается, а главное, не только оно, ведь не каждый может прочесть библиотеку из нескольких сотен книг за вечер…»
— Мадемуазель демро Нат, — Лео и не заметила, когда перед ней появился Террольд, и сфокусировала на нем взгляд только после обращения.
— Да, Защитник? — спросила, отрываясь от собственных раздумий и собираясь послушать новую информацию.
— Зайдите в кабинет к Архидуайену замка палочек, как только закончите завтрак, — попросил тот и, утихомирив взглядом некоторых слишком шумных обитателей Крепости, удалился.
«Отлично, а как, они представляют себе, я попаду внутрь без Защитника? Да не слишком ли часто я посещаю наших Архидуайенов?»
— Зачем он тебя вызывает? — тихо поинтересовался Арсен, по каким-то причинам считая опасным.
— У меня вопрос лучше: разве до вынесения результатов эшеминга они могут покидать Башню Совета Архидуайенов?
— Да, — подтвердил Драхем, слишком часто посматривая на нее, забывая о завтраке, боясь упустить или потерять. — Но только для посещения своих кабинетов и то в экстренных случаях, а твой случай является одним из них. Все думали, ты мертва, а это отменяет все правила эшеминга, так как претендент исчез.
— Понятно, но мне-то откуда знать зачем я понадобилась Архидуайену, хотя я думаю, вызов связан с моим «воскрешением», — ухмыльнулась, спокойно заканчивая завтракать, не желая потом испытывать чувство голода.
— Севем обещал сводить нас в кино после Воздушных Игрищ, если мы их выиграем, — очень тихо, чтобы его услышала лишь она, задерживал ее Драхем, словно не желая отпускать.
— И что? Ты хочешь сказать, вы смогли выиграть? Палочники сдались?
— Вообще-то, последние очки сделала ты. Магическое табло засчитало и последний пойманный жетон, и разбитые сибли, когда этот жетон и те, что были на тебе, в них угодили. Так что в общей сложности мы сделали их всухую. Жетон запутался в твоей цепочке, когда тебя припечатало к стенке, — усмехнувшись, рассказал, показывая, насколько сильно гордится ею. — Потом угодил вместе с остальными в сибли, а цепочку ты, видимо, сорвала, и та осталась у тебя в руке и это конец счастливой традиции — теперь ты не уйдешь из нашей команды. В общем, победа осталась за нами.
— Не уйду из команды?
— У Раельда нервный срыв, — добавил Лесович, словно задался целью отвлечь Лео от мыслей.
— Ага, ему как сказали, что ты умерла, так у него истерика и началась, — позабыв о завтраке, тихо заверил Арсен, решив объяснить слова.
— Правда началась она еще на поле, когда твою форму начало обильно заливать кровью, и ты висела на стене, — продолжил за него Драхем. — А когда отлипла, так еще и ловить полетел, но именно в этот момент тебя стали поднимать наверх.
— А где тогда сам Коннер? — поинтересовалась, осмотрев стол, где сидела команда по Воздушным Игрищам замка волшебных палочек.
— Был на завтраке, — пожав плечами, беспечно произнес, не задумываясь над этим фактом. — Зачем он тебе?
— Любопытно, чем это таким он занят в воскресенье утром. Ладно, пойду я, а то Архидуайен нервничать будет, — тихонько ответила, осторожно вставая из-за стола, не желая тревожить продолжающие болеть ребра.
Почему-то сегодня Светос дем Вальд начал вызывать у нее негативные чувства, но никак не могла понять, почему. Переправившись в замок скипетров через портальную комнату, которая мало чем отличалась от остальных — только цветом волшебных символов, начала искать кабинет Архидуайена и в итоге нашла нужные двери, выглядевшие характерным образом, охраняя вход. Надежды Клеопатры не оправдались, ведь хотелось увидеть хоть кого-то возле кабинета, кто окажет посильную помощь с паролем и проходом через завесу, но коридор оказался на удивление пуст.
«Ну что? Неужели он надеется, я буду стоять и угадывать мысли или подбирать отмычку к замку?»
— Не дождешься, Жнец плохих новостей, — только Лео произнесла слова, как двери распахнулись, показывая убегающую ввысь лестницу. Плотная магическая завеса в тот же миг поднялась, позволяя пройти в гости.
«А вот теперь гадай, пароль — это «не дождешься», «Жнец» или «плохие новости». Голосуем, лично я за новости.
Хотя, возможно, завеса среагировала на мои магические импульсы», — веселилась Лео, поднимаясь по лестнице, и без стука вошла, улыбаясь собственным мыслям.
«А смысл стучать? Я уверена, охранная магия уведомила его о вторжении. У меня ведь похожая защита стоит, только значительно проще, так что…»
— Доброе утро, — поздоровалась, позволяя двери закрыться самостоятельно, о чем возвестил легкий щелчок.
Этот кабинет отличался множеством многофункциональных приборов сомнительного первоочередного применения. На подоконнике — несколько маленьких разной формы хрустальных статуэток. На стене — зеркал, на столе множество бумаг и, как ни странно, подставка для карандашей, из которой торчало несколько разноцветных деревянных палочек. Такие же лежали на столе. По левую руку размещался огромный шкаф, в котором размещались ровные переплеты древних на вид книг.
В кабинете кроме Архидуайена Светоса и Защитника Сирсилиса сидел Раельд, и реакция каждого на ее появление заметно отличалась. Светос погладил свою благородную седину, придавая лицу удовлетворенный вид: улыбка, но в глазах не обнаружила радостного блеска, так часто раздаваемого палочникам; Сирсилис расплылся в счастливой улыбке на все тридцать два зуба, а Раельд смотрел с какой-то обреченностью, но и с немалым интересом.
«А тебе, радость моя, что потребовалось здесь? Неужели поговорить хочешь? А Солерон все ножки отбил в поисках тебя, так хотел пообщаться».
— Доброе. Присаживайся, — кивнул Светос, делая приглашающий жест на ближайшее кресло.
Лео медленно прошла вглубь кабинета и удобно присела в кресле, желая полностью полностью расслабиться и наболевшие за вчерашний день мышцы могли немного отдохнуть.
— Как здоровье? — спросил Архимейж, но участия в его интонации не ощущалось, а поэтому совершенно не хотелось отвечать.
— Спасибо, — усмехнулась она, не желая говорить на эту тему. — Жить буду.
— Очень хорошо, — но в этих словах ей послышалось: «очень жаль», а показывать, поняла Архидуайена, не стала, и обратила внимание на улыбку Сирсилиса, которая светилась искренней нежностью.
«И что он все время улыбается? Даже немного раздражает. У тебя скулы не болят?» — хотела скривиться, но вспомнив, на лице не нужно выдавать эмоции, попыталась расслабить мышцы.
— Тебя, конечно же заботит, зачем я вызывал, — продолжил Архидуайен замка палочек.
«Надо мне оно. Все равно сам все расскажешь».
— Так вот, я хочу дать тебе небольшое поручение. И вернуть тимстауна.
«Да вы что, — ехидно подумала, стараясь не показывать своих эмоций. — А ты уверен, что я захочу выполнять новое задание, еще не расправившись со старым?»
— Вот, взгляни, — выложив на стол уже знакомое ей кольцо и не заметив на лице собеседницы никакой реакции, продолжил, а достав из верхнего ящика стола листок старой желтой бумаги размером чуть больше той, на которой обычно писались проекты, пододвинул к ней.
Надев на указательный палец кольцо и пробежав глазами по идеально ровным строчкам мелкого, до боли знакомого почерка, Лео чуть не выронила бумагу из рук.
«Севем, ты решил нас бросить? — первая пролетевшая мысль, после выхода из легкого оцепенения. — Ну ладно — остальных алхимиков, обитателей замка диадем и… да какая разница кого еще, но МЕНЯ?! КАК ТЫ МОЖЕШЬ?! А Драхем? Ты о нем подумал?»
— И что же вы хотите от меня? — невозмутимо полюбопытствовала в ответ, постаравшись взять свои эмоции под контроль.
— О, самую малость, — улыбнулся тот, явно собираясь дать ей как минимум невыполнимое задание. — Всего лишь, надо сходить к нему с этим заявлением и отдать. Видели? Там в нижнем правом углу есть небольшая приписка об отказе; нужно, чтобы Защитник дем Гор согласился с этим решением.
«Ах ты, манипулятор! Ты хочешь нас поссорить?
Или ты уверен, он не откажет мне?
А вообще, если не хочешь, чтобы он уходил — согласись на его требования. Это ваш личный конфликт и решать его я не собираюсь!
А вы, молчащие ягнята? Сирсилис, хватит зубы скалить и ты, Раельд — изучай… а кто тут питомец?» — подумала, оглядывая кабинет в поисках волшебной живности.
На жердочке сидел обычный попугай, только он живо менял свои цвета, становясь то цвета стен кабинета, то сливаясь цветом с жердочкой.
«Вот, на попугая смотри, а не следи за моей реакцией на слова Архидуайена — не взорвусь я.
Но я все равно пойду к Севему, потому что не желаю его ухода, старая ты зараза», — разозлилась, мысленно ругая Архидуайена.
— Неужели вы думаете, мне это под силу? Вы же не смогли убедить Защитника в обратном? — наигранно удивилась в ответ, желая протянуть еще немного времени.
Лео очень хотела получить еще какую-нибудь информацию, касающуюся обсуждаемой темы, но отлично понимала, Архидуайен больше ничего полезного не скажет.
Раельд прыснул, скрывая свой смех кашлем, а Сирсилис еще шире улыбнулся.
«У тебя скулы не болят все время корчить гримасу радости? — мысленно возмутилась, переведя взгляд на Защитника замка медальонов. — И что вы знаете такого, чего не знаю я? Кстати, а разве вам не надо, чтобы Раельд стал Главным Защитником?»
— Я думаю, у вас больше шансов добиться успеха, так как вы оба алхимики, — невозмутимо продолжил Светос, делая странные на ее взгляд намеки.
«Если ты надеешься, я буду давить на жалость, то глубоко заблуждаешься. Я только узнаю, почему он уходит из Крепости, и поинтересуюсь, не желает ли остаться, но умолять не собираюсь. Не буду хотя бы потому, что это его решение», — продолжила мысленно возмущаться, но вслух произнесла:
— Почему же вы не отпустите его?
— Потому что за этими стенами его ждут Охотники, — ответил вместо Архидуайена Раельд с некоторой недоброжелательностью.
— Почему?
— Потому что он — Жнец.
— Насколько мне известно, это не доказанный общеизвестный факт, а Охотники ждут всех волшебников. Им все равно Жнец это или нет, не правда ли? — поинтересовалась Лео, не зная точно, в каком собрании колдунов тот может быть, но не сомневалась в своем суждении.
— Доказанный или недоказанный, но общеизвестный факт, — улыбка сползла с лица Сирсилиса. — Вы сомневаетесь в наличии у него соответствующих регалий, мадемуазель демро Нат?
«Значит, все же Жнец, а вы уже натравили всех Охотников на него, чтобы служил всей Крепости верой и правдой? Ох, доиграешься же ты, Светос!» — Клеопатра медленно поднялась на ноги, не совсем довольная полученной информацией.
— Знаете, что Жнецы делают с молоденькими волшебницами, как вы? — не унимался Сирсилис, желая доказать ей свою точку зрения. — И владение магической силой здесь не играет никакой роли! — подойдя вплотную к ней, прорычал. — Вы просто не успеете ничего сделать.
Тут она подметила, Защитник выше ее всего лишь на полголовы, а потому не очень испугалась, хоть и совершенно не нравилось нарушение ее личного пространства.
«Лучше скажи, чего хочешь ты», — пролетела мысль, когда их глаза встретились.
В его синих зеркалах неожиданно промелькнули образы, заставившие щеки Лео покрыться румянцем.
«Опачки, да тебе тоже снятся сны и весьма яркие, а иногда ты их даже дорисовываешь, только у меня волосы не черные. Но лучше бы их героиней вообще была не я, а хотя бы та же Муза, — она продолжала смотреть в глаза волшебнику, погружаясь в них и наблюдая за всем изнутри, и сейчас Тартос мысленно запустил руку в ее волосы и перебирал их. — Да. В точку попала, а Муза, должна признаться, с богатой фантазией, да и формы, оказывается, есть — под мешковатой одеждой не видно. Но неужели она не видит, ведь ты ее не любишь?
А дальше — интересней. Это явно отец Арсена и Сирсилис — что они там делают? Да они подростки и Севем… Двое на одного в темном коридоре? Мило. И вам ничего за такую подлость не было? А это? Озеро — Вечно Мерзлое. Лед, кто-то тонет… кто? Севем? Не один? Кого-то спасает? Вы специально послали дорогого ему человека, чтобы Севем его спас и при этом погиб сам?»
Эмоциональный шок вывел ее из гипнотического состояния, и Лео смогла перевести взгляд на переносицу Сирсилиса, чтобы не видеть тех затягивающих картин, желая оставить его личную жизнь ему самому.
Сама удивившись факту, ей удался такой способ получения информации, чуть не опустила взгляд, но необходимо отвечать на поставленный вопрос.
— И что же? Насколько мне известно, дем Гор — Главный Защитник и если бы делал хоть что-то из предполагаемого вами, Крепость бы давно лишилась всех своих защитных экранов.
— И все же, с такими молодыми волшебницами колдуны делают малоприятные вещи, — пространно ответил Сирсилис, рассматривая ее румянец. — Таким вещам не учат в школе.
«Двусмысленная фраза. Это к тому, что я прочла твои мысли, так как ты не мог не заметить мои горящие щеки или к тому, что колдуны вытворяют?»
— Уверена, в школе многому не учат, — усмехнулась, копируя алхимическую улыбку, — но что очень может пригодиться в жизни.
«На тебе такой же двусмысленный ответ, лапочка», — мысленно рассмеялась, убирая челку со лба, на мгновение прикрывая глаза рукой.
— Мадемуазель демро Нат, если вы не поторопитесь, то Севем дем Гор может успеть покинуть Крепость, — спокойно отметил Светос, прерывая обмен любезностями между Клеопатрой и Защитником Сирсилисом.
Не отрывая взгляда от лица Тартоса, мысленно попросила Авреля незаметно для всех забрать со стола заявление Севема и боковым взглядом заметила, как листок покрылся ярко-желтыми искрами и пропал; в следующий момент почувствовала бумагу у себя в кармане.
— Всего хорошего, — попрощалась, обведя взглядом всех присутствующих, и вышла.
Дойдя до лестницы вниз, направилась в портальную комнату. Переправившись в замок алхимиков, прислонилась спиной к холодной стене, постепенно съезжая вниз.
«Ну, ничего себе мысли у Сирсилиса. Значит все эти «мадемуазель демро Нат вы неправильно держите клинок» лишь предлог, чтобы подержать за ручку или постоять за спиной? Вот дура, а не замечала ведь. Надо будет к нему присмотреться, куда он обычно смотрит, объясняя материал или говоря подобные глупости.
Да. У меня есть задание».
Поднявшись, так как уже сидела на корточках, опираясь спиной о стену, Лео направилась в кабинет Главного Защитника и только сейчас заметила, Аврель куда-то улетел по своим делам.