«Кого там еще принесло?! Если это снова Сирсилис… жаль, у меня не такой кабинет, как любого из Архидуайенов — с лестницы не спустишь — значит, заколдую», — подумал Севем, вставая с кресла и подбирая упавший меч.

Со стойкой мыслью заколдовать наглеца, распахнул дверь и от увиденного захотел протереть глаза.

— Доброе утро, Защитник, — на пороге стояла улыбающаяся Клеопатра, но на легкие нервозные импульсы уже не обращал внимания.

— Вишенка, — прошептал дем Гор, и в то время как меч отправился в ножны, руки сами потянулись к нежной коже.

Сделав шаг, оказался возле неожиданной гостьи и, запустив одну руку ей в мягкие волосы, другой прижал к себе, а потом поцеловал. Тут же на него нахлынула волна тепла, нежности, а из глубины души начал подниматься жар, которого давно не чувствовал.

Севем пришел в себя только когда понял, что не ограничился одним прикосновением, а сейчас мягко пощипывает губами шелковую кожу с голубоватой жилкой на шее. А Клеопатра, дрожа всем телом, прижимается к нему, поглаживая его спину, шею, казалось, ее маленькие горячие ладошки, дотрагиваясь до него, согревали своим теплом, прогоняя душевный холод, поселившийся слишком давно, с необычайной легкостью разгоняемый этой солнечной волшебницей.

Когда они успели оказаться в комнате за уже закрытыми дверями, он не помнил, но сейчас прижимал ее собой к стене возле зеркала.

«Ты пришла ко мне.

Быть не может.

Ты вернулась только для того, чтобы остаться со мной».

«Только не останавливайся», — пробежала ее незащищенная мысль у него в голове.

«Не останавливайся?

Остановись! С ума сошел?! Что ты делаешь?

Что ты можешь ей предложить кроме разбитого высохшего сердца?» — подумал дем Гор, но губы сами потянулись к мягким и податливым губам Клеопатры, его захлестнула новая горячая волна, и появилось чувство, будто оба сердца открылись, выбрасывая тепло и нежность навстречу друг другу.

«Неужели она меня любит?

Нет! Это было бы слишком хорошо для правды. Остановись, — приказал он себе, пытаясь взять эмоции под контроль и не идти у них на поводу. — Не могу. Хоть бы еще чуть-чуть тепла, вместо вечной мерзлоты.

Все равно ухожу, Светос, как Глава Совета Архидуайенов, не мог не подписать мое заявление…»

«Еще», — умоляющая мысль не принадлежавшая ему.

«Я должен это знать, — углубляя поцелуй, подумал Севем, пытаясь погрузиться в ее мысли в надежде узнать правду. — То, что Драхем влюблен в тебя — это я и так знаю, а вот Сирсилис действительно не теряет времени с Музой, но…

О, ты знаешь о его снах, и какова реакция? Тебе за него стыдно? Поверь, мне иногда снится и не такое.

И жалко Музу? Думаешь, она не знает, что его сердце давно занято и не ее персоной? А вот твои сны мне очень даже нравятся, но я обещаю более интересные игры.

Значит, все правда».

«Пожалуйста», — мысль волшебницы, переходящая в невнятный стон просьбы.

Только теперь почувствовал, насколько увлекся, выпуская собственную магию, окутывая ею их обоих: Клеопатра в его руках уже захлебывалась собственными эмоциями, словно пела сладостную музыку для его ушей, а он сам должен был остановиться уже давно, так как стало слишком жарко, а внутренние запреты слетали с молниеносной скоростью.

«Да, я потом буду себя ненавидеть, но обязан так поступить».

— Что вы себе позволяете?! — прошипел он, отстраняя ее от себя и чувствуя, как холод разом захлестывает его душу, которая, казалось, отогрелась в лучах чувств Клеопатры.

«Нет, Вишенка, не смотри на меня так, словно я отнял самое дорогое, что у тебя есть».

Волшебница стояла в метре от него, пытаясь унять дрожь, и Севему стоило больших усилий сдерживать себя в руках, не привлечь ее к себе снова для ощущения желанного тепла. С виду казался абсолютно спокойным, в то время как оба тяжело дышали, а внутри бушевал ураган.

«Я позволяю?! — Клеопатра даже не пыталась блокировать возмущенные мысли. — Ладно».

— Вы уходите, — она не спрашивала, а утверждала, кидая на стол его заявление.

«Что оно у тебя делает? Ты украла его в кабинете Архидуайена? Зачем?»

— Соответственно, вы больше не являетесь моим Защитником, — резко меняя настроение и томно прикрывая глаза, пояснила она, делая шаг к нему, оказываясь при этом в опасной близости.

В голове у Севема снова забушевал вихрь чувств, от умопомрачительного горячего запаха, стоящей так близко Клеопатры, мог рассмотреть каждую искорку в ее нежных зеленых глазах, а говорящие губы зачаровывали, не позволяя пошевелиться, а тем более отойти на шаг. Клеопатра словно гипнотизировала его, подчиняя своей воле, собственным мимолетным желаниям.

— А по сему, — продолжала она, перейдя на шепот, едва касаясь своими губами его открытой шеи, так как была много ниже его ростом. — Я могу делать все, что мне заблагорассудится.

«Если уже делать мне выговор, так должно быть за что, — услышал он ее мысль, как только нежные губы, коснулись чувствительной кожи на шее, в свою очередь втягивая кожу над голубоватой жилкой, по которой с огромной скоростью бежала кровь, насыщенная магией.

Севем держался изо всех сил, чтобы не ответить никаким действием, так как по телу пробегали мощные разряды энергии, побуждая все внутри сжиматься от напряжения. Он отлично понимал — его действия могли быть только одного характера, поэтому продолжал держать себя в руках, оставаясь внешне холодным. Предательское сердце билось в ускоренном ритме, стараясь полностью насытиться чужим теплом, словно знало — в скором времени снова наступит морозный холод.

«Я ведь не хочу, чтобы ты уходил и здесь я не только по приказу Светоса — прислал меня с отказом на твое заявление».

«Ах, вот в чем дело — тебя Светос отправил, — пытаясь отвлечь себя на любую другую тему, думал Севем. — Он знал, кого нужно делать посланником, чтобы получить желаемый результат».

«Сделай же хоть что-нибудь», — не слыша его мыслей, просила Клеопатра, сама не зная, насколько ему сложно сдерживать себя.

«Если я хоть что-нибудь сделаю, ты окажешься в соседней комнате, и не выйдешь оттуда до завтрашнего утра. Это я тебе гарантирую. Неужели ты думаешь, я смогу тебя отпустить?

Но извини, я не должен давать тебе такую надежду.

И возможно, если ты будешь вдали от меня, война с Жнецами, да и Охотниками, ровно как с остальными колдунами тебя не заденет и твое сердце не разобьется», — думал, мягко отстраняя ее от себя.

— Не знаю, что вы себе вообразили, но Крепость — не место для любовных отношений. Во всяком случае, с Защитниками, поэтому будьте любезны, не обременять меня подобными действиями.

«Прости меня Вишенка, так будет лучше для тебя».

— Значит ли это, что вы не собираетесь покидать Крепость? — с видимым спокойствием поинтересовалась волшебница, поправляя свою прическу, пребывающую в художественном беспорядке.

«И куда же я от тебя денусь? Неужели ты думаешь, я брошу тебя, маленькая фея?» — умилился Севем, но на словах решил быть менее категоричным:

— Возможно.

«Нет. Что же тогда только что было? — снова послышались отчаянные мысли Клеопатры, в которых чувствовались нотки затаенной обиды. — Выходит, его реакция была бы точно такой же, если бы в дверях оказалась та же Пенелопа, Танна или Бонни?»

«Вишенка, какая же ты еще маленькая, — с нежностью ответил на ее мысли. — И наивная. Тоже мне, сравнила. Ты и Бергалини… Формы у нее еще даже очень ничего, а вот мозги где-то растеряла».

«Ему просто нужна женщина, — продолжала рассуждать гостья, не слыша мыслей Севема. — А я попалась под горячую руку. Везет же Музе, она влюблена в Сирсилиса, он у нее есть, и похоже, в ближайшее время они расставаться не собираются».

«Да нет же! Как ты можешь так думать? Если бы мне так нужно было, в Крепости полно простушек — две капли коричного ликера и…»

«Мерлин, он не мог не прочесть мои мысли… а сны?»

«Конечно, читаю — ты же не удосужилась поставить хоть слабый блок».

«Да и сейчас читает.

Дура.

Блок».

Поток мыслей волшебницы сразу стал слабее, и если не прислушиваться, то можно было принять их за фоновый шум, но укрепив свой ментальный щит, почувствовал, как все неприятные ощущения постороннего шума пропали.

— В любом случае, в вашем прошении отказано, но, вопреки всему, я здесь не для переубеждений.

«Да? И для чего тогда все это было? А блок хилый, при желании разбивается как обычное стекло, но лезть не буду. И так насмотрелся — всю ночь будут сниться разные сцены».

— Я лишь хочу спросить, — продолжала эмоционально нестабильная Клеопатра. — Почему?

«Потому что я не хочу жить без тебя.

Да.

Именно ты мне нужна и вовсе не из-за поразительного сходства с Шерри».

— Вы уверены, что хотите знать ответ? — слегка приподняв бровь, съязвил Севем, ругая себя за ведение подобных разговоров.

Клеопатра слегка прищурила затуманенные глаза, прикидывая варианты дальнейшего разговора в уме и решая вселенский вопрос о бытии.

— Сомневаюсь, а по сему — всего хорошего, прощайте.

Не дожидаясь ответа, она выскочила за дверь, но когда Севем выбежал за ней вслед, желая остановить, коридор оказался пуст.

«Все должно было быть не так.

Стоп. Прощайте? Это что значит? Надеюсь, у тебя хватит ума не выброситься из окна какой-нибудь башни или последнего этажа замка?»

Он зашел обратно в гостиную своих апартаментов и, закрыв за собой дверь, сел перед камином в кресло, шепча заклинание:

Он был уверен, заклинание сработает, пусть и не составлено по всем канонам волшебства. Не может бездействовать, так как они уже связаны эмоционально, хоть эта связь и останется ощутимой недолго.

В тот же момент огонь вспыхнул ярко-желтым пламенем, показывая невдалеке огромное окно, на подоконнике которого сидела волшебница и горько плакала. Вид словно сверху, где должен гореть факел, но картинка оставалась четкой.

«Кажется это возле Башни Звезд — там часто встречаются влюбленные парочки, — подумал Севем, и огонь, пустив рябь по изображению, стал прежним. — Я только побуду рядом, а то вдруг решит что…»

Наложив на себя несколько комплексов рун, желая стать невидимым, Главный Защитник направился тайными переходами к показанному огнем месту. Быстро поднимаясь по лестницам, даже не обращал внимания на сбившееся дыхание, стараясь скорее достигнуть цели.

— Привет, — услышал Севем голос ненавистного Арсена, как только осторожно подошел к плачущей фигуре Клеопатры.

«Арсен, иди отсюда, пока я тебя не заколдовал. Именно тебя здесь и не хватает для полного счастья», — сжал он руку в кулак, чуть ли не выпуская из кольца искры от перенапряжения магического поля.

— Виделись уже, — тяжело вздохнув, отозвалась Клеопатра, вытирая слезы.

— Что-то случилось? — участливо поинтересовался Линкс, присаживаясь напротив нее на подоконник.

— Арсен, тебе больше нечем заняться? — раздраженно бросила волшебница, смотря в окно, выказывая полную незаинтересованность в нем.

«Молодец, Вишенка. Так ему!» — мысленно усмехнулся дем Гор, чувствуя, как его захлестывает собственническое чувство, не терпящее рядом с Клеопатрой посторонних парней.

— Я же вижу, у тебя что-то случилось, — пододвигаясь ближе к ней, настаивал брюнет, которого так и хотелось придушить.

— Займись лучше Музой, она все время глазки тебе строит, — смерив его презрительным взглядом, Клеопатра снова стала смотреть в окно.

— С ней все нормально.

— А ты знаешь, с кем она встречается? — уже более заинтересованно, спросила, бросив хитрый взгляд на собеседника.

— Эм… да.

— И как ты на это смотришь?

— А ты откуда об этом знаешь? Кто еще знает?

— Все Защитники и, наверное, Светос, но если покрывает, то это не значит, что волшебный мир в лице Совета Этики одобрит подобный взрыв эмоций…

— Что?! — громко воскликнул Арсен. — Причем здесь волшебный мир в лице Совета Этики, ведь она с Раельдом встречается.

«Ну и трепло же ты, а с Раельдом Муза не встречается, а по уши влюблена в твоего бесценного крестного… одного из них. Думаешь, она за компанию оплакивала его на похоронах? Мне Драхем рассказывал, так что я уже сделала свои выводы».

— Опа, — усмехнулась Клеопатра, узнав новую для себя информацию. — И давно?

— Где-то с середины сентября.

— А тебе самому Муза не нравится? Она вполне симпатичная волшебница, — продолжила Клеопатра, наколдовывая себе подушку для удобства и присаживаясь на нее.

— Она — моя подруга, чуть больше чем знакомая, а не в том смысле, что ты надумала.

— Правда? Никогда не видела вас вместе.

— И почему все думают, раз мы друзья, то обязательно должны встречаться? Или ты на что-то намекаешь? — воинственно осведомился Арсен, не услышав предыдущих слов собеседницы.

«Друзья? Впервые слышу об этом».

— Остынь. Мне все равно, где твоя Муза и с кем, хоть с самим Светосом, хоть с Рексом.

— А что ты говорила по поводу Совета Этики, и как это все касается меня?

«Муза от всех своих друзей скрывает? Это уже интересно. А как на счет большой тайны, которая мгновенно становится всем известна?»

— Ты сам сказал, она — твоя подруга, а вот если ее поймают…

— Солерон знает? — перебил ее речь юноша, не давая закончить мысль.

— Какой из?

— Драхем.

— Скорей всего, если это не серьезно, а…

— Что значит «не серьезно»?

— Ты вообще дослушиваешь, что тебе люди говорят?

— Да.

— А вот не заметно. Знаешь, Арсен, если ты хочешь узнать, насколько все алхимики осведомлены о связях твоей подруги, то это нужно спрашивать у Пенелопы — это она у нас разносчик сплетен.

— А если у них все серьезно? — переходя на шепот, полюбопытствовал Линкс, пододвигаясь еще ближе, словно завербовался заговорщиком, и они обсуждали какой-то план.

— Он что, сделал ей предложение?

— Какое еще предложение?

— Руки и сердца, конечно же, — раздраженно откликнулась, явно жалея о затеянном разговоре.

— А, нет. Не знаю. А тебе кто-нибудь в Крепости нравится? — неожиданно для нее спросил он, убирая с ее лица поблескивающий в лучах яркого солнца локон.

«Убери от нее руки, болван», — яростно дыша, подумал Севем, делая шаг к стене, дабы не быть услышанным даже на эмоциональном уровне.

— То есть ты спрашиваешь, нравишься ли мне ты, — заключила Клеопатра, весело улыбнувшись, словно радуясь подобному предложению.

— Вообще-то, я встречаюсь с Соней.

«Вишенка, я тебя умоляю, только не соглашайся на его предложения», — разозленный Севем так и хотел откинуть руку брюнета с ее коленки, желательно причинив как можно боли при этом, а возможно и задержать в кулаке, ломая мелкие кости.

— А за кого же ты тогда спрашиваешь? За Мерджи? — она захихикала, явно забавляясь ситуацией. — Или за Сайренса, а может, за Раельда?

— С чего ты взяла, что я спрашиваю об обычных обитателях?

«Ах, ты Сирсилис сволочь, Арсена подослал!»

— И кого же ты имеешь в виду?

— Тебе нравится наш Защитник дем Гор? — скривившись, спросил он, словно на самом деле хотел спросить не это.

«Арсен, какую игру ты затеял?» — не унимался Севем, уже строя планы по поводу разговора с Сирсилисом.

— Он хороший Главный Защитник. Уверена, в тысячу раз лучше любого из Совета Архидуайенов, а что?

«Спасибо, Вишенка за такую оценку — мне приятно».

— А почему ты так считаешь, не задумывалась?

— Он всегда защищает нашу команду — Команду Фокс, и, что бы ни случилось, все время остается на нашей стороне. Конечно, потом он может устроить «вырванные годы», то есть расскажет о твоих умственных способностях, да и узнаешь о себе много-много нового, но это будет один на один и без свидетелей твоего позора. В общем парой, казалось бы, незначительных намеков может и в грязи искупать, и в князи возвести, но чаще первое.

— А ты знаешь, в нашем замке он тоже Защитник? Но нами в основном занимается Ревер собственной персоной — может дать наказание в виде удаления сажи внутренних стен годами нечищеных каминов и их дымоходов или отправить в помощь слугам в Гильдии Пира, — посмотрев в окно на далекий пейзаж, рассказывал Арсен.

— Вот потому большинство обитателей замков и выделывают разные пакости, зная, им за это ничего не будет, и многие палочники не являются исключением, — пожав плечами, согласилась Клеопатра, смотря именно в ту тень, где стоял Севем.

— Мой отец не…

— Причем здесь твой отец? Да и ладно тебе, ты и сам обо всем знаешь лучше меня. Я вовсе не говорю, будто он был ужасным человеком, — Клеопатра вспомнила некоторые картины прошлого из случайно подсмотренных мыслей Сирсилиса, — но портить другим жизнь и заводить себе врагов круглые года, никому не стоит.

— Ты и об этом знаешь? Но откуда? И с чего ты взяла, что был? Он жив.

— Да? А где?

— В коме. Он уже больше пятнадцати лет в состоянии магической комы и не может из нее выйти, — грустно пояснил, словно все еще надеялся на что-то.

— Прости, — грустно вздохнула Клеопатра, коря себя за необдуманные слова, — я не хотела.

— Ладно, я уже давно смирился. Что ты еще знаешь?

— Не больше, чем уже рассказала, а если захочу узнать больше, расспрошу тебя, — усмехнулась, разлохматив черные мягкие волосы Арсена.

— Кстати, почему тебя не было на обеде? — резко меняя тему разговора, спросил он.

— Потому что выполняла задание Светоса.

— И что, понравилось?

Буквально в двух метрах от Севема стоял Сирсилис, снимая плащ-хамелеон.

— И снова здравствуйте, — усмехнувшись, изрекла Клеопатра, завидев Защитника.

«Неужели ты следил за ней и был в моих комнатах, но тогда должен был… И почему я тебя все время прикрываю?

Да-да, потому, что я — Глава Магнификантов».

— Сирсилис? — видимо, Арсена тоже удивило неожиданное появление волшебника.

Но Тартос не обращал внимания на крестника, а не спеша, приближался, презрительно смотря в глаза Клеопатре.

— Вы, наверное, хотите поговорить, — быстро сообразила она, соскакивая с подоконника, и через пару секунд скрылась за углом.

— Сирсилис, что на тебя находит каждый раз, как видишь ее не за проектом? — потирая лоб, устало вопросил Арсен, на самом деле переживая.

— Я же рассказывал тебе.

«Значит, Линкс знает о Шерри», — утвердительно подумал Севем, понимая, ничего изменить уже нельзя.

— Если ты хочешь ее заполучить, я думаю, тебе не стоит быть столь резким с ней.

— Ей тоже нравится наш Главный Защитник, — обреченно вздохнул Тартос, обратив свой взгляд в окно.

— И что с того? От тебя почти все волшебницы семи замков без ума.

— Мне не нужны все семь замков, а… не важно. Вот ты мне лучше скажи: ну и что они находят в нем? Как был страшным подростком, в такого же мужчину и вырос.

«А я никогда и не стремился тебе понравиться», — мысленно хмыкнул Севем, продолжая слушать разговор.

— Не знаю, но Соня как-то говорила, у него красивые руки и утонченные черты лица.

В ответ Сирсилис только фыркнул, считая данные качества смехотворными.

— Идем, чай пить, Терри обещал заскочить.

* * *

На ужин Лео так и не пошла, опасаясь встретить там Главного Защитника, поэтому попросила Зерка принести еду в комнату. Немного поев, решила выключить свет, присесть на подоконник, предварительно постелив на нем множество подушек для удобства и одеяло для тепла, если вдруг замерзнет. Она смотрела в окно на падающий крупными хлопьями первый снег, неустанно покрывающий все пространство вокруг, облачая в белые одежды величественный замок и все прилегающие территории.

«Первый снег. Так рано. В какой, интересно части света мы находимся?

Хотя… не важно. Какая разница, где находишься, если все равно нельзя выйти к людям, а когда понадобится, то можно переместиться за минуту, куда только ни пожелаешь».

Ей стало непередаваемо грустно — хотелось поговорить с кем-нибудь, но из ее знакомых на эту роль не подходил никто: Драхем — претендовал на роль кавалера, а из девушек-алхимиков ни с кем не общалась. С удовольствием можно было бы поговорить с Власом, но он сейчас был совершенно недоступен, а сестры Кальметовы… не была с ними столь близка для разделения секретов.

«Ни тебе письмо написать, ни по телефону поговорить», — с сожалением сокрушалась Лео, любуясь умиротворяющим танцем снежинок.

В дверь осторожно постучались, но проще всего было сделать вид, будто ее нет, чем подниматься, а потом рассказывать о причине такого настроения.

«Не сегодня. Я всегда рада поболтать, но все завтра».

Снежинки все падали, а Клеопатра думала о поворотах жизни, как судьба забросила ее в совершенно чужой мир. Ей даже казалось, всем остальным было легче, так как они еще детьми попали в Крепость и усваивали всю магию с детства, а ей посчастливилось попасть, будучи практически взрослым человеком, с уже устоявшимися взглядами, которые теперь еще необходимо перестраивать. Сейчас совершенно не видя своего места в этом мире, ей становилось еще хуже, словно этого места и не существовало.

«Алхимики не принимают меня, не считают достойной, сама я не чувствую себя свободно в этом мире, а все остальные — сторонятся, ведь нахожусь среди алхимиков и считают меня с ними заодно.

Красота. Если бы я еще не была так похожа на… как там Ланцерис меня назвал? Душа? То и Драхем со мной не дружил и Защитник дем Гор не относился бы так… снисходительно.

Еще бы знать, о каком союзе волшебников в последний раз говорил Сирсилис, я имею в виду не тот, у которого какое-то металлическое название, а другой. И что там о Жнецах? Жнецы Надежды, Воли… или Боли? Может, я еще не так и расслышала или он меня? Но если бы стала уточнять, то Сирсилис бы меня на атомы расщепил.

Если это тот союз, о котором я думаю, то мне обязательно нужно туда попасть и тогда меня, возможно, научат настоящей магии, и перестану страшиться Охотников и всех их, вместе взятых тоже. И не смогут навредить ни их сообщники, ни Объединенное Волшебное Королевство, ни Светос, потому что доверия он мне внушает все меньше. Какой-то он слишком хитрый и, похоже, любит власть, если судить насколько сильно пытается взять под единоличный контроль Крепость. Единственное странно, не позволил Севему уйти, ведь хотел на его место посадить Раельда.

Конечно, от меня могут потребоваться обязательства выполнения каких-то социальных работ или особой преданности, но, на мой взгляд, это того стоит».

Лео легла спать лишь, когда снег прекратил идти, и небо стало сереть. А проснулась от яркого солнечного света, заливающего ее постель. Сегодня ей особенно не хотелось вставать, а идти к Карпалису Терсикосу, который должен был назначить ей искусника по результатам эшеминга — тем более. Еще больше не хотелось делать вид, будто изучает книги, материал которых прекрасно знала, но делать нечего, и поднялась. Приняв контрастный душ, стала неспешно одеваться и собираться.

В гостиной ее ждал недовольный по виду Драхем.

— Привет, — подозрительно посмотрев на нее, произнес блондин и продолжил наблюдать, ожидая реакции.

— Утро доброе, — слабо улыбнувшись, ответила она, но в тот же момент зевнула.

— Доброе? — возмутился он, словно зевок был преступлением и за это следовало ее наказать.

— Стоп. Что случилось? — прерывая еще не начавшуюся тираду, спросила, не желая слышать в свой адрес море нелестных слов и голословных обвинений.

— Где ты вчера была?

— Так вот что тебя интересует. А если я не отвечу? — мысленно усмехнувшись, поинтересовалась, делая вид, не замечает душевного состояния собеседника, который сейчас взорвется.

— Тогда…

— Ты-то с чего так нервничаешь? — прерывая поток слов, снова оборвала, но почти сразу зевнула, прикрывая рот ладошкой.

— Тебя видели в компании с Арсеном…

Лео тут же расхохоталась.

— Так ты ревнуешь меня к Арсену, — всхлипывая от накатившего смеха, выдавила, продолжая заливисто хохотать, словно это действительно было смешным.

— Ну да, ты же моя девушка.

Она резко перестала смеяться и серьезно посмотрела на Солерона.

— С каких это пор я стала твоей девушкой? — изумилась, снова начиная хихикать от подобного утверждения.

— С тех самых, как стала обниматься со мной у всех на виду. Так я жду ответа.

— Как соловей лета. Должна тебя разочаровать, но обычные объятия ни о чем не говорят.

«К сожалению, поцелуи тоже», — мысленно закончила, думая о Севеме.

Волшебник начал закипать еще сильнее и Лео устало ответила:

— Сидела в своей комнате и делала вид, что меня нет.

— Но почему? — удивился он, привыкший, Лео все время улыбается и вполне оптимистично настроена на жизнь, а по утрам заменяет веселые солнечные лучи.

— Рассказывать не хочу, врать тоже, но если ты будешь настаивать, то обязательно услышишь то, что хочешь. Такой ответ тебя устраивает?

— Странно, что ты не среди медальонщиков, — почти мгновенно успокоился он, сделав для себя какие-то выводы.

— А, по-моему, это хорошо, иначе бы я все время была на их стороне, и кто знает, чем бы заканчивались все наши стычки, а может подружилась бы с Раельдом, — пространно ответила и, повернувшись, пошла на завтрак.

— Подожди, — уже в гостиной Башни Сна догнал ее Драхем, захвативший из комнаты куртку.

Лео остановилась и посмотрела на него вопросительно, давая понять, внимательно слушает.

— Я хотел спросить, у тебя все в порядке? Он тебя обидел?

— Кто?

— Арсен, естественно, ты ж вечером с ним виделась. Кроме того, от хорошего настроения в одиночестве не сидят, притворяясь невидимками.

— Не думаю, что ты поймешь, — отмахнулась, желая скорее уйти, но блондин, удержав ее за талию, развернул к себе лицом.

— Расскажи мне, — заглядывая в ее светло-зеленые глаза, попросил тот, взглядом обещая если не помочь, то успокоить.

— Ничего особенного, просто накрутила себя, — отводя взгляд, прошептала, не желая показывать эмоции.

— Почему? — едва касаясь своими губами уголка ее губ, понижая голос до беззвучного шепота, и этот вопрос слетел шелестом дыхания.

«Жаль, Драхем на меня не так действует как Севем», — подумала, когда тот поцеловал ее, и в это же время ужаснулась, что, целуясь с одним, думает о другом.

Лео надавила ладонями на плечи Солерона, пытаясь мягко отстраниться и, резко вздохнув воздуха, перевела сбившееся дыхание. Хоть с Драхемом ей было спокойно, но к сожалению не теряла голову и вполне получала удовольствие от умелых поцелуев блондина.

— Интересно, — улыбнулась она, отстраняясь и кладя голову на его плечо. — А на ком ты оттачивал свое мастерство?

— Я же не спрашиваю о твоем, — ехидно ответил он, осторожно прикусывая мочку ее уха, что оказалось довольно приятным.

— Может, мое ухо не такое вкусное, как завтрак? — вздрогнув от неожиданной ласки, хихикнула, копируя тон Солерона.

— Оно намного вкуснее, — улыбнувшись, заверил Драхем, нежно погладив ее волосы на спине. — Но позавтракать, все-таки, не помешает.

Когда они вошли в Трапезную, большая часть обитателей замков уже завтракали, а некоторые даже успели закончить и покинуть зал.

На протяжении всего отведенного для завтрака времени Клеопатра чувствовала на себе чей-то изучающий взгляд. Но, осмотрев соседние столы из-под полуопущенных ресниц, поняла, это не простые обитатели. На стол Совета Архидуайенов и Защитников у нее так и не хватило смелости взглянуть, ведь поняла, взгляд принадлежит паре черных, цвета летнего ночного неба, глаз, потому что взгляд Сирсилиса не заставлял чувствовать легкое разочарование от невозможности оказаться ближе к его обладателю.

Казалось, уже привыкла к эмоциональному фону других обитателей и их проскальзывающим мыслям. За осмыслением своих чувств Лео успела всего лишь выпить стакан преобразованного заботливым Драхемом ананасового сока и съесть один тост, а потом ее, схватив в охапку, бесцеремонно вытащили из-за стола.

— Драхем, — возмутилась, не желая прощать столь наглого поступка.

— Я тебе три раза до этого сказал, что нам пора и все три раза ты ответила «угу», а у нас, между прочим, часы с Искусником.

— Ой, а ты знаешь, кто у меня Искусник?

— Конечно, ты вчера была у него, пытаясь уговорить, не покидать Крепость. Неужели ты не знала?

— Нет. Мне никто ничего не сказал. А это значит, решение по эшемингу вынесено?

— Да, но оглашать его будут несколько позже. А сейчас, если мы не поторопимся, то нам очень сильно достанется от Главного Защитника. Он слишком не любит, когда опаздывают.

— А ты тогда почему идешь со мной, если у меня часы с моим Искусником?

— Потому, что я — его ассистент, а благодаря тебе сейчас будут практические часы по теме лечебных веществ у всей нашей команды.

Лео прикрыла ладошкой рот, а потом стремглав понеслась к выходу из Трапезной, а переместившись в замок алхимиков — в лабораторию Главного Защитника самым коротким путем, который успела обнаружить за все время пребывания в замке и его исследования.

Двери лаборатории уже были открыты, но Защитника в ней не оказалось, и Лео, спокойно войдя, делая вид, не бежала так быстро, уселась на свое место, подготавливаясь к долгим ожиданиям.

— А ты, оказывается, можешь очень быстро бегать, — усмехаясь, подмигнул Солерон, присаживаясь рядом, а взяв ее руку в свою, осторожно поцеловал тыльную сторону ладошки и только потом перевел дыхание.

— Не хотелось неприятностей, — коротко ответила, а в дверях кабинета эффектно появился злой, как успела заметить, Севем дем Гор.

Без всяких приветствий, что еще более усугубляло положение, он начал какие-то объяснения, а после легкого взмаха руки в воздухе перед ним уже появился ход работы приготовления обеззараживающего вещества.

— Сегодня мы разбираем антисептики и успокоительные. Кто может назвать состав? Нет? — игнорируя нетерпение Ренаты, спросил он. — Господин Линкс?

— Валерьянка, — тихо прошептала Лео, улыбаясь своим мыслям.

— Ваша мысль, мадемуазель демро Нат, почти верна. Корень валерианы действительно входит в состав одного из этих веществ, но мне кажется, вы еще не стали господином Линксом.

Всю тираду Главного Защитника Клеопатра выслушала молча, изучая свой маникюр под столом. Не имея возможности спокойно рассказать весь состав любого успокоительного вещества, а не вспоминать лишь настойку из неволшебного мира, но решила промолчать. Не хотелось дразнить Севема.

— Начинайте работать, — и его грозный голос эхом разнесся по абсолютно тихой лаборатории.

— И когда это вы успели поссориться? — Драхем прошептал настолько тихо, словно не говорил, а шевелил губами, но Лео его услышала, хоть голос и перебивался шумом подготовки к практической работе.

— Вчера, — также тихо прошептала в ответ, расставляя нужные компоненты и соединяя реторты в схему.

— Из-за чего не скажешь? — придвинувшись ближе, полюбопытствовал Солерон, поджигая горелку под их общей основной ретортой, в которую и добавлялись почти все вещества.

— Хватит болтать, — прошипел дем Гор, проходя мимо них.

Больше ни Лео, ни Драхем не обмолвились ни словом, а Главный Защитник стремительно передвигался по лаборатории, изображая голодного коршуна, щедро раздавая язвительные замечания всем, ни для кого из Фоксов не делая исключения.

Клеопатра пыталась работать быстрее, желая раньше завершить приготовление полуорганического вещества, используя все знания, вычитанные из книг библиотек любого из разнообразных замков. И Севем, и Драхем пару раз пытались остановить ее, не дав добавить то или иное вещество, но тщетно. Уже к концу первого получаса у нее были готовы оба вещества, в то время как все остальные обитатели еще мучились над вторым циклом успокоительного, которое приготавливалось первым по ходу работы.

— Иди, сдавай, — прошептала Драхему, а сама стала собирать свою сумку.

— Очень хорошо, что вы закончили так быстро, — язвительно похвалил Севем, возвышаясь как раз над ней. — Пройдите в мой кабинет и подождите там.

— Да, Главный Защитник, — покорно потупив глаза, ответила, не поднимая головы от сумки, а, собрав ее, направилась в кабинет, смежный с лабораторией.

— Если у кого-то взорвется реторта или разлетится на куски вся схема, убирать все будете вы, Линкс. Так что проследите за всем, — предупредил Севем и закрыл за собой дверь, заходя вслед за Лео в кабинет и накладывая звуконепроницаемое заклинание на внутренние стенки.

«Отлично, мы слышим все, нас — никто.

Классненько, он меня сейчас убьет, а никто этого и не заметит», — отстраненно подумала, пока Главный Защитник двигался к своему столу.

— Ваши результаты, — глухо заключил Искусник, аккуратно укладывая на столе небольшую черную шкатулку.

— Спасибо, — негромко поблагодарила, подходя к столу, все еще опасаясь его реакции.

Взяв в руки коробку, больше напоминающую шкатулку, стала рассматривать магическую печать на обороте, которую по всем правилам могла снять только она.

— И раз у нас есть время, мы можем по результатам обсудить ваш будущий профиль.

— Хорошо, — согласилась, но шкатулку не открыла.

— Вы не хотите ее открывать? — насмешливо поинтересовался Севем, и Лео, наконец, вскинула на него взгляд, в котором читалась тревога.

— Да, конечно, — пробормотала, начиная взламывать печать лишь прикосновениями тоненьких пальчиков. Печать слетала шелухой, начиная загораться и исчезать не долетая до пола.

Открыв шкатулку, Лео перевернула ее и ощутила у себя на руке что-то отдаленно напоминавшее маленький медальон, изображающий спящего пегаса из прозрачного камня, переливающегося на свету всеми цветами радуги.

Взглянув на внутреннюю сторону крышки, была готова расплакаться, так как не обнаружила ни одного слова об отрасли магии, напротив которого стояло слово хоть немного похожее на «зачет» или любую другую из оценок, но не хотела плохо выглядеть перед Главным Защитником.

«И что мне теперь делать? Это значит, что меня не оценили даже на младшего комансера, и теперь я буду ухаживать за питомцами обитателей замков? А казалось, так хорошо все знаю, да и отвечала вроде неплохо. Надо было больше с Ланцерисом мороженое есть и финансовые сказочки слушать, да участвовать во всяких денежных аферах».

— Итак, — первым не выдержал Севем. — Не хотите поведать, сколько у вас регалий и мейжей? — ехидно спросил, пытаясь добиться от нее хоть какой-то реакции.

— Одна, — голосом «отстаньте от меня» откликнулась Клеопатра, разворачиваясь к выходу. — И та поощрительная.

«Какой позор! Я больше не останусь здесь и дня. Тоже мне, нашли прислугу!»

— Стоять! — прозвучал гневный голос теперь уже Искусника, которому невозможно было перечить. — Сядьте в кресло, — последнее замечание было произнесено уже более спокойно.

Лео находилась в таком угнетенном душевном состоянии, что беспрекословно выполнила приказ и плюхнулась в заботливо наколдованное кресло, которое появилось прямо под ней, как только начала садиться.

«Мне еще не хватало, чтобы он начал читать мне лекции о том, что эшеминг нужно было отложить до весны или еще лучше — следующего года».

— И по какому же виду магии вас отметили? — приближаясь, словно хищник к жертве, вкрадчиво поинтересовался он.

Лео его шаги показались совершенно беззвучными, и задалась вопросом, как он этого добился, начиная мысленно строить комплекс рун и заклинаний, обладающих таким действием. Но очнувшись, словно ото сна, вспомнила не на эшеминге и откинула глупую мысль.

— Не по алхимии, — нагло посмотрев в глаза Главного Защитника, осадила, точно помня, на эшеминге ни один из Архидуайенов не восхищался ее знаниями по этому виду магии и в шкатулке не выгравировано ни слова, символизирующего положительную оценку.

— Могу ли я взглянуть? — недоверчиво предложил Севем, вынимая из ее рук шкатулку и, не дожидаясь ответа, разжал пальцы.

Пробежав глазами по узорам появившегося пока она держала шкатулку выгравированного рисунка, волшебник расхохотался, а Лео непонимающе уставилась на него, но ничего не сказала, позволяя выместить эмоции своему искуснику.

— Я даже не могу уличить Вас во лжи, — весело подтвердил дем Гор, присаживаясь на стол напротив нее и снова разражаясь заразительным раскатистым смехом.

«Да, стоило завалиться на эшеминге, чтобы снова услышать этот смех, жаль, больше мне не суждено будет…» — Лео опустила голову и соленые слезы стали капать на любимое черное платье из переливающейся ткани.

— Успокойтесь, — прямо перед глазами увидела белоснежное пятно, при внимательном рассмотрении оказавшееся шелковым платком с кружевом ручной работы. — Вытрите слезы и давайте обсудим ваше положение, — продолжил он таким мягким голосом, на который, как думала Лео, Защитник не способен.

Взяв в руки изящную вещь и осторожно промокнув глаза, чтобы не испачкать платок, попутно вдыхая приятный аромат корицы с помесью каких-то трав, перевела взгляд на Севема.

— И где Ваша, как вы успели выразиться, поощрительная регалия? — игнорируя протянутый обратно платок, поинтересовался он.

— Вот, — Лео разжала кулак с искрящимся кристаллом и положила медальон на стол.

— Хорошо, — как-то зачарованно посмотрев на медальон, протянул он. — По каким признакам вы определяете получение регалий, или в данном случае их неполучение?

— Я полагаю, — взяв эмоции под контроль, начала объяснять, — напротив определенной магической области должно быть написано слово, символизирующее зачет или незачет, а не… что там у меня? — потянувшись за шкатулкой, протянула, пытаясь увидеть хоть хвостик появившегося рисунка.

— Напротив каждой магической области, будь то теория или практика, должно быть начертано «МЕЙЖ» или «ДУОМЕЙЖ», может, правда быть и «ТРИПЛМЕЙЖ», но этот вид в основном идет на звание архимейжей, — Севем по буквам произнес последнее слово, но шкатулку так и не отдал. — А это значит, по каждой отрасли вы получаете как минимум «зачет», как вы успели выразиться. Итого у вас двадцать один мейж. К вашему сведению, мадемуазель демро Нат, у Драхема их пока восемнадцать. Знаете, что это значит? — ухмыльнувшись, спросил, давая ей возможность самой оценить полученную информацию.

«Что? Правда?» — вскинув голову, с надеждой подумала, боясь даже облечь ее в слова.

— А что именно? — фыркнула, опуская взгляд, так как Севем внимательно изучал ее лицо.

— Какой профиль вы себе выбираете — пора бы уже определиться? — невозмутимо предложил, справедливо считая, с мейжами и званием разобрались. — С таким званием это давно пора делать и решение должно быть окончательным.

— Я не знаю.

— А кто же должен знать, если не вы? — сложив руки на груди, потребовал, пренебрежительно взглянув на нее.

— А что за звание хоть? — не вытерпев, попросила, не очень хорошо помня, как классифицировал их Арсен.

— Младший этремейж, — усмехнувшись, ответил дем Гор, внимательно следя за ее реакцией.

— О, — посмотрев на Искусника, в удивлении приоткрыла рот, но никакие слова не срывались с языка.

«Теперь я могу не только на ярмарку выходить, но и в город. Неужели мне дали такое звание лишь из-за того, что не желают возиться? Или я хорошо показала себя во время обучения, доказывая, необходимую информацию найду, а магические следы прячутся самостоятельно? Здесь должен быть подвох и необходимо найти, кому это все нужно».

— А эта поощрительная регалия, как вы успели выразиться, может служить ключом к официальному выходу из Крепости, пропуском в некоторые секции Высшей Магии и многие другие привилегии. Когда ваше звание будет повышаться, то медальон магически изменится — появятся дополнительные штрихи. Когда звание изменит свой вид, допустим с этремейжа на орфимейжа — пегас преобразуется в мантикору, а если архимейжа — дракона.

«Такого просто не может быть. Он явно издевается», — пролетела непрошеная мысль и Лео отвела взгляд.

— Может вы? Я еще не могу категорично судить о собственном направлении, — через мгновение снова поднимая глаза, предложила и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Я бы оставила все те области, что изучала до этого. Расписание такого количества основных проектов меня вполне устраивает, кроме того, мне теперь могут помогать, так как этремейжи вправе раздавать проекты, правда?

— Вас не смущает, что при таком звании нагрузка на каждый проект увеличится в несколько раз? Кроме того, есть в Крепости еще такие личности, чьим наставником вас могут сделать, а если какая-то из областей будет на высоком уровне, то и читать индивидуальные или дополнительные часы. Каждый волшебник, достигший такого уровня, старается сбросить с себя максимум ненужных отраслей и направлений, так как потом профиль вы не поменяете.

— Уверена, все успею, — быстро заверила Клеопатра, и сама боясь передумать. — Мне очень нравятся символическая магия — звучит хорошо, руническая, начертательная магия и алхимия и, собственно говоря, я не знаю ни одного профиля, который бы совмещал в себе все эти области. Далее, Метаморфология — очень полезный предмет, а Защита даже в исполнении Сирсилиса — довольно интересна, ведь это не только защитная боевая магия.

— Первый человек, который искренне хвалит Сирсилиса не за его внешность, за исключением Арсена. За все двадцать с хвостиком лет близкого с ним знакомства о нем хорошо отзывался только его крестник да несколько подхалимов и не помню, чтобы хоть кто-то говорил о его теоретических или практических часах что-то лестное, особенно среди алхимиков.

— На эстетической магии всегда можно отдохнуть, а иногда и пользу получить — продолжала она, решив оставить слова без ответа, но запомнить. — Что не говорите, а Пегасис со своими пушистиками — чудо. Чем животное магически сильнее и сложнее в поведении — тем милее оно выглядит в его глазах.

— И он давно мечтает завести собственный лес, в котором будут водиться драконы, аналогию не проводите? — насмешливо проговорил Севем дем Гор.

— Не всем так везет, — ухмыльнувшись, кивнула, давая понять, все понимает и его намек по поводу ее Авреля тоже. — Единственное, над чем бы не хотелось мне продолжать работать, так это обряды. Можно их заменить на углубленное изучение магии разума и ментального комплекса?

«Именно он мне и нужен, если я не хочу постоянно слышать голоса, а заодно и смогу разобраться в их природе».

— Значит, вы предпочитаете оставить расписание прежним?

— Ну, да, только без дополнительных часов по предметам, которые мне вводились, для успешного прохождения эшеминга. Вместо них мне бы не помешало изучать магию мысли, слов и высшую метаморфологию…

— К сожалению, это невозможно, — перебил Искусник, не давая ей продолжить предпочтительные области работы.

— Конечно, это все для Коннера, — пробормотала себе под нос, но Главный Защитник ее услышал, только вида не подал. — Вы мне расскажете о том союзе волшебников?

— Каком? — сделал непонимающий вид Севем, явно пытаясь замять тему.

— Помните, мы говорили о нем? В котором много очень могущественных магов.

— Вы о нем ничего не знаете и уже хотите попасть?

— Так расскажите мне, — наклоняясь вперед, попросила с заинтригованным блеском в глазах.

— У меня на это нет ни времени, ни желания, — устало отказал Севем, поднимаясь со стола и отходя в сторону.

«Не того спросила. С этим нужно идти к Сирсилису. Может, удастся его уговорить рассказать правду на добровольной основе?» — подумала Лео, начиная строить планы по добыче необходимой информации.

«Заняв место Музы?» — ответил внутренний голос с язвительными интонациями, так похожими на манеру Севема дем Гор, что Лео перевела взгляд на него, желая убедиться, не он ли это послал ей мысль, но тот смотрел куда-то поверх ее плеча.

«Нет, место я хочу занять другое, а заодно интересно узнать, кто такая Вишенка? Или как он меня вчера назвал?» — думала, пытаясь блокировать свои мысли, не желая давать прочесть их Искуснику. Во всяком случае, не так легко.

Но тут по всему периметру прохода вспыхнул свет, оповещающий об окончании практических часов, и Защитник ушел в свою лабораторию, оставив Лео наедине с мыслями.

Заметив, осталась одна, отбросила все мысли, закинула медальон в сумку и отправилась на дополнительные часы, где вот уже неделю разбирала один из древних манускриптов, вытащенных Аврелем из ее библиотеки в Лаваприксе. Свиток заколдовала таким образом, чтобы постороннему текст казался обычным словарем для начинающего переводчика с рунического языка.