Ощутив, как нехорошее подозрение закрадывается в душу, Тарас резко приподнялся и, проигнорировав ее недовольные, возмущенные попытки оттолкнуть его - обхватил лицо Нади руками.

Вопреки царящему в комнате холоду, кожа Нади показалась ему ужасно горячей. Просто обжигающей.

- Какого черта, ты сидишь мокрая под кондиционером?! - он не хотел кричать на нее.

Иисусе! Тарас понимал, что не имел сейчас права так разговаривать. Но… что же она творит?!

- Не ори на меня! - ответив все так же хрипло, Надя постаралась стряхнуть его ладони. Но у нее не вышло. Даже движения ее рук показались ему вялыми. - Я тебе не жена, - с горьким смешком скривилась она и сглотнула. Так, словно это простое действие причинило боль ее горлу.

Матерь Божия! Да что же это?! Ведь не могла же она за какие-то несчастные час-два простудиться?!

- Иди к той, и кричи на нее сколько хочешь, - добавила Надя, закрыв глаза, будто никак не могла проснуться. - А меня - оставь в покое, - еле слышно прошептала она. И вздохнула.

А потом опять закашлялась.

Тарас растерялся.

Не потому, что собирался ее слушаться. Нет уж. Он совершенно точно не собирался уходить куда бы то ни было, оставив Надю одну. Просто не знал, что следует сделать в первую очередь - что-то объяснять или уговорить ее лечь в кровать?

Решив, что здоровье важнее, он начал осматривать комнату в поисках чего-то теплого и сухого, во что можно было бы ее укутать.

- Тише, Надя, не говори, - подавив все свои чувства, спокойно произнес он, не позволив ей высвободиться. - Не надо. Давай снимем эту мокрую одежду и просто уложим тебя под одеяло…, - Тарас попытался заставить ее подняться, одной рукой уже нащупав пульт кондиционера.

- Отпусти меня! - она сопротивлялась. Вырывалась из его рук, изворачивалась. Но Наде не хватало сил. Пешая прогулка под ливнем, и пережитый стресс - явно не добавили выносливости. - Почему?! - вдруг, совсем другим, каким-то жалким, потерянным тоном спросила она, посмотрев ему прямо в глаза. - За что ты так со мной поступил?! - в ее голосе сквозила такая боль, такое опустошение, что у него внутри все сжалось от злобы на себя. От ее обиды и боли.

- Я не хотел, Надя, честно, - Тарас крепко прижал Надю к себе, понимая, насколько жалко и глупо звучит подобное оправдание.- Я так боялся, что ты уйдешь. Не хотел потерять тебя, - Тарас выключил охлаждение, отбросив пульт на пол, и нежно коснулся ее лба губами.

Ему никак не удавалось придумать, чем же вытереть ее волосы, как уговорить снять платье, которое еще утром, хохоча, Надя надевала с его помощью.

А она ударила его.

Отчаянно ударила ладонями в грудную клетку Тараса. Один раз. Второй. Третий.

Слабо, он заслуживал более сильных ударов. Но ей, наверное, не хватало сил для этого.

Тарас и не думал сопротивляться или защищаться от ее нападок. Только обнял еще крепче.

- Потерять? - переспросила Надя. - А разве ты имел меня? - надрывно уточнила она, растерев по щекам бегущие слезы. - Или это я тебя не имела? - Надя опять попыталась отстраниться, но Тарас держал крепко.

Он готов был дать ей все что угодно, терпеть и обиду, и гнев, и оскорбления. Заслужил каждую толику всего этого. Но не отпустить. Только не это.

- Ты потом к ней шел? - все с той же злой иронией спросила Надя, уткнувшись в его плечо губами. - Господи, - вдруг засмеялась она, с нотками истерики в голосе.- Это я веду себя, как ревнивая жена. А ведь любовница не имеет права на претензии, да Тарас? Даже права знать всего не имеет, чтобы самой решать, хочет ли участвовать в таких отношениях.

- Ты - не любовница, Надя, - он не заметил, как сильнее сжал ее плеч, глядя прямо в серо-голубые обиженные глаза, полные разочарования. Но заставил себя расслабиться и попытался усадить Надю на кровать, чтобы снять, наконец, с нее промокший сарафан. - И я не ходил к ней. Я не живу с Анной уже три года. Господи, да я даже не видел ее последний месяц, если не больше! С того вечера, как подписал договор в твоей компании. Я развожусь с ней, слышишь? - он легко встряхнул ее, когда Надя, замотав головой, закрыла глаза, так, словно вот-вот могла отключиться от реальности. Иисусе! Тарас не на то тратил время. - Надь, Надя, подожди, не засыпай, милая, - тут же сменил он тон, - давай снимем с тебя мокрую одежду, Наденька, - Тарас обхватил ее щеки ладонями, заставив ее смотреть на него. - Пожалуйста, давай согреем тебя, и я все объясню, все расскажу.

Она отмахнулась от него. И опять начала кашлять, тяжело и надсадно, прижав ладонь к груди, будто ей стало больно.

Тарас пробормотал проклятие. И плюнув на все, начал стягивать с нее мокрую ткань, спуская бретели с плеч.

Надя сидела в каком-то ступоре, не мешая, но и не помогая ему. Создавалось ощущение, что ей сейчас даже собственное здоровье безразлично.

- Почему ты мне не сказал? - сипло спросила она. - Если, и правда, разводишься, почему не рассказал об этом? - Надя послушно привстала, когда он пытался полностью снять ее платье. - Почему? - полностью безучастная к тому, что осталась только во влажном белье и тонких чулках, которые, как обычно, одевала на работу, она опять села на край кровати, зябко обхватив плечи руками и вперила рассредоточенный взгляд в пол спальни.

Тарас тяжело вздохнул, с усилием потерев подбородок. Но не перестал заботиться о том, чтобы переодеть и согреть Надю.

- Сначала, мне не показалось важным посвящать тебя в подробности своей жизни, - не пытаясь что-то приукрасить или показать себя лучшим, чем он был, начал рассказывать Тарас, пока доставал из шкафа первую попавшуюся сухую футболку. - Да, просто хотел хорошо провести время с женщиной, которая нравилась мне, и которой нравился я. И не видел надобности в том, чтобы перед этим рассказывать тебе всю свою идиотскую и дурную биографию, - Тарас сжал челюсти, видя, как кривая, горькая усмешка скривила пересохшие губы Нади.

Но она промолчала.

А он, стоя перед кроватью на коленях, просто натянул ей через голову футболку, осторожно высвободив влажные пряди. Почему-то, Тарасу показалось, что полностью раздевать ее вот так - не лучший выход сейчас, несмотря на всю степень близости, что была между ними.

Потому расстегнуть застежку ее бюстгальтера и осторожно снять его, такой же холодный и мокрый, как и отброшенное в сторону платье, рискнул только полностью одев на Надю футболку.

- Что ж, ясно, - она закашлялась снова. - Действительно, зачем что-то объяснять или говорить, если не ждешь от человека ничего серьезного. И правда, что это я? Какие претензии? Ты же ни разу не заикнулся о том, что хочешь от меня что-то, кроме секса, - она облизнула губы.

Тарас скривился и уткнулся лицом ей в шею.

Пульс Нади у его уха стучал как бешенный. И почему-то Тарасу показалось, что в этот раз дело не в его присутствии рядом.

- Не правда. Я хочу от тебя большего, - хрипло прошептал он, обхватив ее руками крепко-крепко. - Я хочу все твое время, всю твою жизнь. Каждую твою улыбку и все твои слезы, все, Надя, понимаешь? - Тарас попытался растереть ее кожу руками, чтобы согреть быстрее, но она протестующе застонала, как от боли. И опять недоверчиво, отрицающе покачала головой. - Потому и не рассказал потом, когда понял, сколько ты стала для меня значить. Матерь Божия! Я трус, вероятно, но приходил в ужас при одной мысли, что ты сделаешь именно это - оттолкнешь меня, когда выяснишь, что я сразу был не очень честен, - он отстранился и посмотрел в ее глаза, затуманенные нарастающей лихорадкой. - Я так привык жить, не задумываясь о завтрашнем дне, слишком скептично относился к любым отношениям, не верил, что могу захотеть быть с кем-то после того абсурда, которым стала моя жизнь за последние годы…

- Я не понимаю, - хрипло прошептала Надя. - Не понимаю, Тарас, - ее пальцы так сильно цеплялись за его руки, будто она вот-вот могла упасть, хоть и сидела. - Как так можно? Как можно молчать о таком? Мне казалось, что я что-то значу для тебя, - она с трудом вдохнула, стараясь подавить кашель. - Потому что ты для меня - так много значил…, - она покачнулась.

Решив не проверять пределы выносливости ее организма, Тарас надавил на плечи, чтобы заставить Надю лечь. И укрыл ее одеялом. Она не сопротивлялась, но и не помогала ему. Просто покорно выполняла все, к чему он понуждал ее.

А ему в этот момент было больно, безумно больно и стыдно видеть разочарование в глазах Нади. Неимоверно сложно оказалось слышать, как она говорила о своем отношении к нему в прошедшем времени.

Только и обвинять, кроме самого себя - оказалось некого.

Да и не прощение, а здоровье Нади имело для Тараса первоочередное значение в этот момент.

Потому, игнорируя все, что бушевало внутри, он сел рядом на кровать, хоть Надя и отвернулась, не желая, наверное, смотреть на него сейчас. И попытался придумать, что же делать дальше, чтобы ей стало лучше.

С некоторым беспокойным удивлением Тарас заметил, что Надя опять отключилась, заснув, едва коснулась головой подушки. Он понадеялся, что сон поможет ей почувствовать себя лучше. Аккуратно, чтобы не потревожить Надю, Тарас устроился немного удобней, и постарался осознать, как именно все объяснить так, чтобы она хоть немного поняла, что им руководило. Однако приступы кашля, которые нарушали ее сон, не давали Тарасу перестать беспокойно поглядывать на Надю.

Он постоянно щупал ее лоб, с плохим предчувствием отмечая, что лихорадка усиливается. И серьезно встревожился, когда она, не просыпаясь, начала придушенно всхлипывать во время этого кашля.

- Надя, - Тарас провел пальцами по ее щекам, стараясь разбудить. - Надь, тебе плохо?

Она с трудом приоткрыла глаза и посмотрела на него мутным взглядом, в котором Тарас не увидел понимания его вопроса.

И это, отчего-то, испугало его больше всего.

- Надь? Что плохо? Где болит? - тихо, потому что она кривилась от каждого его слова, попытался выяснить Тарас.

Вместо ответа Надя попыталась укрыться одеялом с головой.

- Холодно, - тихо прохрипела она. И опять закашлялась. - Мне так холодно. И здесь… болит, - ее ладонь, сжимающая одеяло, прижалась к груди.

Не имея представления о том, действительно ли можно заболеть чем-то серьезным при таких обстоятельствах, но испытывая настоящий страх за нее, Тарас решил, что не с удачей Нади доверять случаю.

- Все будет хорошо, Надь, - тихо прошептал он ей на ухо, нежно погладив по волосам. - Все будет хорошо, я рядом.

Она не ответила, вновь провалилась в дрему.

А Тарас протянул руку к трубке телефона, лежащей на тумбочке, и набрал номер скорой помощи.

Через сорок минут он с непониманием и недоверием смотрел на врача.

- Вы издеваетесь надо мной? - Тарас с нажимом потер подбородок рукой. - Какая пневмония?! Вы что?! Да еще утром с ней все было нормально! Даже часа три назад Надя ни на что не жаловалась! Пневмония - это же не насморк, она ни с того, ни с сего не появляется!? - Тарас старался говорить приглушенно, чтобы не побеспокоить Надю, которой медсестра как раз ставила капельницу.

Они с врачом стояли в коридоре, но он то и дело оглядывался в комнату, чтобы удостовериться, что у Нади все нормально.

- Послушайте, я понимаю, что это неожиданно, и вам сложно понять, но так бывает, - врач постарался привлечь к себе его внимание. - Иногда, если организм человека ослаблен из-за стресса, из-за переутомления или, может, после недавнего избыточного пребывания на солнце… Да, именно так, - врач кивнул, увидев его удивление. - Солнце в избытке - подавляет иммунитет, вопреки расхожему мнению, организм может отреагировать на любое переохлаждение подобным ответом. Особенно, если есть какие-то скрытые инфекции - кариес, воспаление пазух носа, и тому подобное.

Тарас выругался про себя. И проигнорировал настырную мелодию мобильного, который не в первый раз заиграл в коридоре. Не до того ему было сейчас.

У Нади присутствовал многие факторы из перечисленного.

Она постоянно жаловалась на то, что сильно устает на работе, да и должность ее была не самой спокойной, учитывая, что последние пару месяцев, если не больше, они с Владиславом тянули на себе все отделы. И выходные… они практически не вылазили эти два дня с пляжа. И пусть Тарас следил, чтобы Надя находилась в теньке, самого факта это же не меняет. А инфекции… Он не знал, было ли у Нади что-то такое. Однако с другой стороны, а у кого подобного нет?

- При наличии всех этих факторов организм может дать на резкое охлаждение настолько бурную реакцию, что развивается пневмония. Сразу, в течении пары часов. Она не совсем обычна, называется крупозной, - врач посмотрел на него, наверное, ожидая понимания, но Тарас покачал головой, показывая, что никогда о таком не слышал. - Это не очень хорошо в плане прогноза, - врач объяснял и продолжал все это время что-то записывать в карточке. - И состояние вашей жены тяжелое. Судя по вашим словам - симптомы быстро нарастают, да и по моим наблюдениям - состояние вызывает беспокойство. Мой вывод - Надежда Александровна, - доктор сверился с записями, называя имя Нади, - нуждается в госпитализации. В противном случае - благополучный исход болезни сложно гарантировать.

Тарас попытался это все осмыслить, но не смог успокоиться достаточно и с шумом выдохнул.

- Подождите. Больница? - переспросил он. - Иисусе! Все настолько плохо?! - Тарас даже не представлял, как Надя могла заболеть так за пару часов.

И он отдавал себе отчет в том, что она скорее всего не обрадуется перспективе лечь в стационар. А значит, ему придется заставлять ее. Потому что законно положить Надю в больницу без согласия Тарас не имел права. Даже ради ее блага.

В этот момент он ненавидел и себя, и собственное безалаберное отношение к жизни, и наплевательское отношение к ситуации. Если бы Тарас не оказался настолько медлительным, если бы сам рассказал, сам ей все объяснил - ничего подобного не случилось бы.

Только вот, от всего его самоедства Наде легче не станет.

Врач все еще смотрел на него, ожидая ответа на свой вывод.

- Дайте нам минуту, - Тарас опять потер подбородок. - Я должен это все ей рассказать.

Доктор пожал плечами.

- Пожалуйста, только тут не о чем особо думать. Без надлежащего лечения болезнь может очень быстро прогрессировать.

- Я понял, - резко прервал он его. - Но я должен поговорить с ней.

Мужчина только кивнул. А Тарас вернулся в спальню и посмотрел на кровать.

Надя, наверно услышав шаги, немного приоткрыла веки и вопросительно посмотрела на него. Впрочем, Тарас не видел в ее серо-голубых глазах прощения.

А то, что он там наблюдал, ее боль и затуманенность взора из-за болезни - не оказывали никакого успокаивающего влияния на его совесть. Впрочем, разве Тарас это заслужил?

- Дайте нам минутку, - он повернулся к медсестре.

Женщина лет сорока-сорока пяти посмотрела на него без всякого выражения и молча вышла в коридор, о чем-то перекинувшись парой слов с врачом.

- Надь, - Тарас присел рядом с кроватью на корточки, так, чтобы их лица оказались вровень. - Милая, послушай меня, - она не хотела поворачиваться, он видел это в том, как Надя нахмурилась, понимал по тому, как поджались ее губы. Но все же, Надя скосила глаза. Возможно, не хотела лишний раз двигаться, чтобы не сдвинуть иглу капельницы в вене, а может просто не желала смотреть на того, кого считала обманщиком.

Тарас не считал себя в праве ее винить.

- Врач говорит, что тебе надо лечь в больницу, Надя, - он протянул руку и нежно погладил ее по щекам, понимая, что все внутри сжимается от страха за эту женщину. Он только нашел ее и не мог потерять свою Надю, не мог позволить никакой проклятой болезни забрать ее. - У тебя пневмония, и ситуация очень серьезная…

Надя хмыкнула. Но тут же закашлялась, и постаралась дышать мелкими, поверхностными вдохами. Скорее всего из-за боли.

Пресвятая Дева! Если бы он мог отдать ей свой воздух. Все что угодно, только бы ей не было больно и плохо. Пусть это все достанется ему. Но не Наде. Не женщине, которую Тарас успел так сильно полюбить!

Однако его молитва, видимо, не заслуживала рассмотрения после всего, что Тарас натворил, и именно Надя мучилась сейчас от лихорадки и боли, которая не давала ей вздохнуть полной грудью.

- Я не хочу в больницу, так не хочу, - жалобно просипела она. Не сопротивляясь. Скорее, почти умоляя. - Ну за что мне все это?! Почему опять и опять я?

Голос Нади звучал еле слышно, хрипло и так неразборчиво, то и дело прерываясь сиплым кашлем.

Но Тарасу казалось, что каждое слово, каждый тихий звук впивался в него, врезался в мышцы, в душу. Обвинял его.

Он сейчас все отдал бы, чтобы она не говорила с такой безнадежностью, с таким разочарованием и опустошением. Только что он мог?

Тарас обхватил ее щеки руками и прижался лбом к пылающему лбу Нади.

- Держись, милая, мы справимся, - он нежно коснулся ее кожи губами.

Хоть подозревал, что единственной причиной, по которой Надя позволила ему поступить так - это ее слабость.

А потом, резко встав, Тарас повернулся и пошел к врачу, успев все же заметить слезы, блестящие в глазах Нади.

Сколько она плакала из-за него? Он должен был ей за каждую слезинку. За столько всего, что и за жизнь не расплатиться. Но Тарас готов был посвятить каждый свой день именно тому, что выплачивать долг. Чтобы обожать ее и любить. Только бы Надя простила его. Или просто, позволила находиться рядом с нею.

- Есть ли хоть какой-то вариант, чтоб я мог оставить ее дома? - спросил он у врача. - Любой, лишь бы она не ехала в больницу?

Врач хмыкнул.

- Я так понимаю, что вы не имеете мед образования? - Тарас покачал головой. - Ей необходимо постоянное наблюдение в первое время. Антибиотики, средства, которые снимут интоксикацию, - начал перечислять врач, - и это все, учитывая ее состояние, лучше вводить внутривенно. Да и вообще, я не могу гарантировать, что ей не станет хуже, и лучше бы, чтобы рядом находилась реанимация.

- А если я найму кого-то? Если с ней будет врач или медсестра постоянно? - он понимал, что в попытке пойти навстречу желанию Нади может ошибиться, хватается за любую возможность. Но как Тарас мог не попытаться? Как мог не стараться дать ей все, что угодно, после того, что натворил и в чем считал себя виновным.

- Дело ваше, - доктор посмотрел на него, как на ненормального. - Но если вы не собираетесь ехать с нами, подпишите отказ, - он протянул ему заполненную карточку. - Таковы правила.

Тарас пробормотал слова, за которые отец Константин наложил бы на него суровое наказание и тяжело посмотрел на протянутый лист бумаги..

В этот момент опять зазвонил мобильный. Не его. И он, чертыхнувшись, посмотрел на дисплей, не понимая, кому так неймется. Хотя сам понимал, что просто тянет время.

Там светилось имя Лены.

Тарас поднял руку, извиняясь перед врачом, и поднял аппарат с пола, где тот лежал в распахнутой сумке. Очевидно, это именно она звонила все время, волнуясь о том, что же происходило с подругой.

- Да, - тяжело и резко ответил он в трубку.

- Тарас? - Лена удивилась. Но быстро сориентировалась. - Ты нашел ее? Почему вы не отвечаете, я уже раз тридцать звонила! Что там у вас. Дай мне Надю.

- Лен, она не может ответить. Черт! - Тарас взъерошил свои короткие волосы и отвернулся от врача и медсестры, которые явно давали понять ему, что не рады задержке. - Надя заболела, Лен.

На том конце связи повисло молчание.

- Что значит - заболела? - непонимающе переспросила Лена. - С ней же все нормально было, когда она звонила. Ну, кроме…, - она замолчала и шумно выдохнула. Наверное, как и он сам пыталась понять.

- Я знаю, Лен, - он вдавил кулак в стену. - Но сейча у нее температура тридцать девять и пять. А врач скорой, которую я вызвал, говорит, что у Нади пневмония. И ее надо в больницу ложить.

- Все так плохо? - Лена явно испугалась. А чем он мог ее успокоить?

- Не знаю, - Тарас прижался к кулаку лбом. - Только Надя так не хочет туда. А я… я так хотел бы дать ей все, что она попросит.

Лена помолчала пару мгновений. А потом резко ойкнула.

- Подожди! Тарас, врачи еще там?

- Да, - он немного удивился такому вопросу. - Только я не могу ждать. Я же и их задерживаю, да и Наде лучше не становится…

- Сейчас, - Лена чем-то загремела. - Леша, Леш! - позвала она мужа. - Леш, набери Игоря. Только быстро, - Тарас не понял, что именно происходит. Но Лена уже опять обратилась к нему. - Тарас, попроси их подождать еще минутку. Сейчас тебе на Надин мобильный позвонит наш знакомый. Он врач. Пусть он еще с теми врачами поговорит.

- Хорошо, - Тарас нажал на отбой и обернулся к ожидающим медработникам, хоть и сомневался, что это чем-то поможет ему. - Подождите еще одну минуту. Пожалуйста.

Те не выказали особой радости.

- Послушайте, у нас не только ваш вызов, - раздраженно начал возмущаться доктор, пока медсестра складывала записи и медикаменты в свой ящик. - Или мы забираем вашу жену, или вы подписываете отказ и мы едем дальше. Поймите, нем некогда ждать.

Он понимал. Но… но.

- Я понимаю, - Тарас потер свой подбородок, который уже начинал саднить. - Но она не хочет ехать. А я просто морально не имею сил ее заставлять, если есть хоть какой-то шанс, что Надю можно оставить дома.

- Дело ваше, - врач передернул плечами. - Только я не обязан тут находиться, раз вы не хотите ложить ее в больницу. Так что - подписывайте, и все.

- Подождите, - Тарас посмотрел ему в глаза. - Просто минуту подождите. У нас есть знакомый врач, - не то, чтобы он знал, о ком говорит. - Просто расскажите ему, все что есть. Он сейчас позвонит, - врач скривился со всем возможным скепсисом, который, похоже ощущал.

И Тарас понимал его. Сам наверное, послал бы кого угодно, если бы человек начал учить его, как делать свое дело. Но ради Нади он готов был унизиться и просить.

В этот момент опять заиграла мелодия ее мобильного. На экране высветилось имя "Игорь". Не раздумывая, Тарас нажал на прем.

- Да? - отрывисто произнес он.

- Тарас? - поинтересовался у него неизвестный собеседник серьезным голосом.

- Да, - похоже он сейчас не мог похвастаться обширным словарным запасом. Ну и пошло оно все.

- Лена мне приблизительно обрисовала ситуацию, дай телефон врачу, я с ним поговорю, - попросил Игорь.

Тарас протянул аппарат доктору. И тот, пусть и нехотя, но взял телефон.

Он мало что понял из разговора, который длился следующие пять минут. Казалось, что врач нарочно не употреблял известных обычному человеку терминов. И от этого, от понимания своей беспомощности,Тарасу становилось страшно. Потому что он боялся, что не сможет уберечь ее.

Наконец, придя к какому-то решению, врач скорой помощи вернул аппарат ему.

- Да, - вновь повторил Тарас неизвестному Игорю.

- Хорошо, Тарас, значит так. Скорая сейчас уедет. Я подъеду в течении двадцати минут и сам посмотрю на нее. Я так понимаю, что Надя ни в какую не хочет ехать, а ты не собираешься ее заставлять? - спросил Игорь.

- Если не будет другого варианта - я ее отвезу, несмотря ни на что, - честно признал Тарас. - Но если есть хоть какой-то процент, что ее можно и дома вылечить, - он умолк. - Меня не волнует, сколько это будет стоить и кого надо нанять или какие лекарства купить. Я все сделаю, если это возможно, понимаете?

На этот раз какое-то время молчал Игорь, а Тарас, слушая тишину, наблюдал, как закрывается дверь за врачом и медсестрой.

- Хорошо, я на месте на тебя посмотрю, - наконец, неясно сообщил ему Игорь. - Но общую суть я уловил. Будем стараться. Я скоро подъеду, - и врач положил трубку.

Тарас не был уверен, что поступил верно. Он просто не знал, не понимал того, как стоит правильнее здесь сделать. И очень сильно надеялся, что не ошибся. Да и хотелось надеяться, что врачи смогли прийти к какому-то консенсусу, раз сошлись на таком решении.

Потому, он просто пошел назад в спальню, следить за капельницей. Перед тем, как закрыть за собой дверь, медсестра дала ему пару резких указаний, что делать с этой системой.

- Я остаюсь? - еле слышный шепот заставив его посмотреть на Надю.

До этого он был уверен, что она заснула. Но Надя не спала, и пыталась даже повернуться, чтобы лучше видеть его, так как Тарас еще стоял у входа.

Он быстро пересек комнату и присел на свое прежнее место у изголовья кровати, чтобы облегчить ей эту задачу.

- Я еще не знаю, Наденька, - тихо прошептал Тарас, гладя ее щеку. - Сейчас приедет Игорь и сам посмотрит, что и как. Ему Лена позвонила, - пояснил он на ее вопросительный взгляд. - Но если будет такая возможность - я все сделаю, чтобы ты осталась дома, - пообещал Тарас, прижавшись губами к ее волосам.

- Я тебя не простила, - хрипло сообщила Надя, и попыталась отвернуться.

- Я и не надеялся на это, милая, - грустно улыбнулся он, но все-таки не позволил Наде повернуть голову. И просто прижался к ее лицу своей щекой, желая быть ближе. Может, дать ей частичку своей силы или здоровья.

- Отойди, - Надя слабо старалась его оттолкнуть. - Пусти меня, - она едва ощутимо ударила его в плечо свободной от капельницы рукой.

Тарас сжал зубы, понимая, что ей скорее всего, противно теперь быть рядом с ним. И возможно, она его презирает.

- Прости, - он отстранился. - Понимаю, что заслужил, - признал он с обреченным кивком. - Просто хотел хоть как-то…, - он отмахнулся. - Ладно, это глупо. Прости, любимая, - прошептал он и уселся на пол, рядом с кроватью, ощущая себя негодяем. И ведь знал, что заслуженно.

Она с трудом повернула голову и посмотрела на него мутными глазами.

- Не хочу, чтобы ты заразился, дурачок, - сипло прошептала она и закашлялась.

А он решил, что ему послышалось. Только сердце застучало чаще. Слишком рано радуясь ее волнению за него, несмотря ни на что. И все-таки, не мог сдержать это неоправданное счастье.

- Пневмония не заразная, милая, - прошептал Тарас, и не удержался, опять прижался к щеке Нади своей. Но не забывал следить за медленно падающими каплями раствора, вводимого в вену Нади.

- И все равно, я не простила тебя, - прошептала она опять, уткнувшись ему в шею. - Как ты мог? Как?

Он обхватил ее затылок пальцами, крепче прижав голову Нади, дав ее шее опору.

- Я и не надеюсь так просто заслужить твое прощение, - честно признался он. - Только… слишком сильно люблю тебя, чтобы не попытаться, - Тарас поцеловал тонкую прядку светлых волос, лежащую на ее виске.

Надя промолчала, но пристально посмотрела на Тараса в ответ на это признание. Однако так же молча прикрыла глаза.

Он не настаивал и не спрашивал ничего. Опустившись на пол, Тарас стал ждать приезда этого неведомого ему Игоря и следил за мерными каплями лекарства.