— Виталь…

Голос подвел, прервавшись на середине, стоило Тане услышать отрывистое «Да», когда муж ответил на ее вызов. И он, кажется, понял все ее эмоции.

— Таня, все нормально, слышишь! — с напором и давлением тут же произнес Виталий. — Со мной все хорошо, свет мой ясный. Ни единой царапины.

— Виталь… — Таня была не в состоянии еще что-то сказать. Всхлипнула, пытаясь вдохнуть, а грудь давило и не получалось набрать воздуха. — В новостях сказали… Больница…

— Танечка, успокойся, пожалуйста. Танюш, — он позвал ее немного тише, и другим тоном, словно рядом с ней сейчас стоял. Будто обнимал и шептал на ухо. — Со мной ничего не случилось. Да, в больнице. Димку зацепило, не серьезно. Сейчас пулю вынимают. Лиза ударилась, когда падала, ею тоже врачи занимаются. Со мной — ни хр**а. Фиговый из меня телохранитель вышел, — Виталий хмыкнул даже с разочарованием.

А у Тани только сейчас что-то отлегло, отпустило внутри. За Калиненко она не особо переживала, только бы муж не расстраивался, если честно. Была рада, что Лиза себя чувствует нормально. А главное, что Виталий цел и невредим. Вообще не представляла, как выдержала бы, случись что с ним! И как еще надеялась когда-то без него научиться жить? Дурочка такая. Он же внутри. В каждой ее клетке, кажется.

— Господи! Любимый, ну что ты говоришь такое! — опять всхлипнула. Хоть и не плакала вроде. Просто дышать нормально не получалось. — Слава Богу, что с тобой все хорошо!

А трясти продолжает. Дрожь такая, что Таня с ней справиться не может, нет сил ни сидеть, ни стоять. Но и двигаться толком не выходит. Зуб на зуб с трудом попадает. И в глазах темно. Адреналин, чтоб его!

И Виталий понял ее состояние, похоже.

— Танюша, ты не нервничай, хорошо? Нормально все, — медленно и внятно попросил ее, словно с ребенком говорит. — Я приеду скоро. Вот Димку переведут в палату, я парней расставлю, и домой приеду. Все хорошо. Расслабься. Там под домом парни мои должны уже дежурить, в машине сидят. На всякий «пожарный». Ты их знаешь. Не нервничай, если заметишь. А если что-то насторожит, сразу ворота открывай. Но сама из дома не выходи. Ясно?

— Ага.

А что тут скажешь? Она почти поверила, что с ним все нормально, но тело то уже успело дойти до состояния кошмара. И так просто не расслаблялось.

— Я поняла, Виталь, — снова рвано выдохнула.

Попыталась сесть. И подскочила еще больше от недовольного визга Бакса, на которого чуть не уселась. Засмеялась истерично и с надрывом.

— Тань, ты чего? Что такое, свет мой ясный? — напряженно рявкнул в трубке Виталий.

— Я на Бакса села. Не заметила. Он обиделся, кажется, — чуть свободней выдохнула, пытаясь при этом погладить питомца, чтобы вину искупить.

— А, ничего, переживет, — Казак тоже рассмеялся на том конце связи. И ему полегчало, кажется. — Он на нас то и дело норовит забраться. Вот, попробовал на собственной шкуре, — Виталий щелкнул зажигалкой, наверное, прикуривая. — В общем, успокойся и не психуй, хорошо, Танюш? Я скоро буду, обещаю, — уверенно и веско произнес муж в трубку.

И она поверила. Немного расслабилась. Хоть и понимала, что окончательно успокоится, только когда обнимет его, когда со всей силы к нему прижмется. И когда сама удостоверится, что не юлит, и с ним действительно все в порядке.

Казаку аж дышать легче стало, когда с Таней поговорил. Хотя и знал, что дома все спокойно, вроде, а сердце не на месте после всего. По-идиотски как-то вышло сегодня. Он, конечно, разберется с теми, кто такую оплошность в безопасности допустил и всех их подставил, но и на себе вину чувствовал не меньше. Это его задача была, а Виталя где-то не дожал и проморгал, очевидно.

Дождался, пока Лизу привезли с обследований, попытался как-то успокоить, что Батю сейчас тоже уже переведут сюда, в палату. Хотя, как Казаку показалось, она немного пришибленной была, и не особо его слушала. Неудивительно, собственно. Не зная, как тут помочь, но имея представление о том, что он бы чувствовал, окажись Таня в подобной ситуации, принес ей ужин, чай горячий, надеясь, что Лиза хоть немного придет в себя. К тому же, Витале многое сказало то, как повел себя Дима в этой ситуации. До сегодня Виталя мог предположить, что Батя только его бы из всех людей на свете оттолкнул бы с линии выстрела, да и то, не закрыв при этом своим телом. Как сделал это с Лизой.

Так что, как бы Дима не хмыкал над его чувствами к жене, а было похоже на то, что и своей женой Калиненко стал очень дорожить. Значит его, Казака долг, позаботиться о Лизе, пока сам Дима не в состоянии. Знал, что и для Тани — Батя сделал бы все возможное в подобной ситуации.

И снова появились мысли о том, что прав он был в своем решении. Возможно и Дима теперь пересмотрит свой подход? Казак не брался утверждать, но уже допускал такой вариант. Однако пока ему о другом думать стоило.

Выставил парней для охраны. В этот раз самых проверенных и надежных. Да и Калетник пару своих человек подогнал, во избежание недоразумений. И с тем мужиком, что напал вечером на Лизу, и которого парни Казака по итогу задержали, его же люди в милиции уже разбирались. Виталя не сомневался, что из типа быстро и детально все сведения добудут. И Калетник держал его в курсе, понимая, что самому Диме сейчас вообще не до того в больнице. А ему в данный момент надо было все проконтролировать до перевода Димы в палату. И тогда уже можно домой, к Тане, чего Казаку дико хотелось.

А когда добрался — блин, вцепился так, что и сам чувствовал — немного палку перегибает. Но не мог ослабить захват. Надышаться ее запахом был не в состоянии, ее теплом. И Таня ухватилась за него, словно безумная. Испугалась, он понимал. Не хотел, если честно, чтобы она знала. Но эти журналюги вечно про все пронюхивают, тем более, что Калиненко их интересовал. А в итоге — Таня извелась вся за несколько часов.

— Так люблю тебя, Виталь, думала, с ума сойду, пока дозвонюсь, — чуть ли не всхлипывая, прошептала она ему на ухо.

— Все, Танюша, все. Уже нормально все, под контролем. Все живы и почти здоровы, никому ничего не грозит. Мне — тем более, — прижался губами к ее щеке.

Блин, влажная кожа. Неужели все-таки плакала? Виталя так не хотел ее волновать. Вредно же! Врачи только и делают, что твердят, как его Танюше важно «уровень стресса» понизить, чтобы гормоны в норму пришли. Иначе никакая беременность им не светит. А Танюша из-за этого так расстраивается, что у него внутри все рвется на куски. Он тут на полном серьезе пытается ее дожать, чтобы Таня работу бросила. И сам же, по факту, доводит до истерик. Плеснулась внутри злость на себя, но Виталя пригасил эмоции. Не до того сейчас. Не это важно.

Сжал руки сильнее, чуть ли не укачивая Таню.

— Давай, ляжешь, свет мой ясный. — Потянул ее к спальне. — Хочешь, я чаю тебе заварю?

Таня отодвинула голову от его плеча и удивленно глянула на Виталия:

— На тебя, на вас напали, а ты меня успокаиваешь? — растерянно хмыкнула. — Это я тебе, давай, чай сделаю. И отдыхать ты должен, Виталь.

— Та ну, скажешь тоже! — он фыркнул и рассмеялся. — С меня ж, как с гуся вода, Танюш! Что со мной станется, если пуля не зацепила, — Виталя даже плечами передернул. — А тебе надо быть спокойней. Ты же врачей слышала.

Таня в ответ так глянула, что ему и смешно, и горько стало. Ясно же — не может она спокойней быть, когда он в такие ситуации попадает.

— Решу, Таня. Слово даю. Все решу так быстро, как возможно только, — вновь притянул ее к себе и повел, только не в спальню, а на кухню.

Сам понял, что голодный и Таню решил накормить по ходу, а вдруг ее попустит от этого?

На следующий день Казак с самого утра поехал по точкам, проверяя парней и ситуацию. Заехал к Калетнику, выслушал новости, не особенно, в принципе, удивился добытым из нападавшего сведениям. И поехал докладывать Диме.

А вот тут его ждал сюрприз. Не думал Виталя, что нарвется на скандал в семье Калиненко, да еще и в самом эпицентре окажется. А уж когда до Виталия дошло, в чем причина, и что Лиза орет про аборт, на который никогда не согласится, у него мороз по позвонкам прошел. Полоснуло по мозгам и нервам тяжелыми воспоминаниями.

— Виталя, останови ее!

Окрик Бати автоматически заставил его отозваться. И Виталий обхватил Лизу, не позволяя ей глупостей наделать, в первую очередь. Старался не давить, не сжимать нигде. Просто ограничил в подвижности. Но она была уже в том состоянии, когда плохо понимала, что к чему, продолжая погружаться в истерику, и пыталась вырваться. Виталя искренне обрадовался тому, что вместе с ним в палату зашел и врач.

Прислушиваясь к последнему, отнес Лизу на диван, очень стараясь нигде не напортачить. Честно, до сих пор помнил состояние Тани весной. И этот противный привкус ее боли давил сейчас на горло изнутри, словно дешевый табак, которого сто лет не курил. Не дай Бог, чтобы здесь не случилось чего. Глянул на Диму, понимая, что друг не въехал и не до конца еще осознал, в каком Лиза состоянии. И что не слышит ни х**а из того, что Батя ей объяснить пытается. Зря, лучше бы помолчал, да обнял крепко, чтобы глупые мысли из головы жены прогнать. Не то, чтобы Виталя был великим спецом по отношениям, но все-таки, кое-какой опыт в похожей ситуации у него был. И Димка сейчас лажал по всем фронтам.

Но, блин, в этой суматохе и крике было сложно что-то подсказать или добиться внимания. И пока все улеглось, пока Димке хоть как-то удалось успокоить жену, Витале показалось, что он сам тут умом двинется. У врача, кажется, мелькали похожие мысли. Но совместными усилиями им все-таки удалось как-то устаканить ситуацию. Лизу хоть немного успокоили, врач тут же назначил ей капельницу. У Димки швы разошлись, и его потащили в манипуляционную.

Виталя остался контролировать ситуацию в палате. Хотя, честно, ему не было здесь уютно и комфортно. Хотелось как-то Лизу успокоить, которая продолжала лежать с отрешенным взглядом под капельницей. Ни капли не расслабилась. Будто все еще ждала подвоха. Только что ей сказать, если Казак ни хре** в их ситуации не разбирался. Да и не его прерогатива, по факту. Тут лишь Батя может что-то жене доказать и объяснить. Однако у Витали внутри все равно кипело. Своя боль, конечно. Свой противный опыт. Хотелось закурить, чтобы этот гадкий привкус с языка убрать. И он, убедившись, что медсестра ушла, в очередной раз проверив, все ли у Лизы в порядке, сам покинул помещение, в котором Казаку было душно.

У палаты стояли два парня, которым он верил, как себе.

— Отойду на две минуты. На лестнице покурю. Не пропускать никого, кроме Димы. Если что — меня сразу зовите, — распорядился Виталя, и вышел на лестничную площадку запасной лестницы, где имелась импровизированная курилка.

Затянулся сходу так, что в глазах потемнело. Дико хотелось набрать Таню. Просто поговорить с ней. Ни о чем. Голос услышать. Но Виталя пока решил жену не дергать. Зачем еще и ей душу теребить?

В этот момент в небольшом дверном окошке увидел, что Димка возвращается. Его вез на каталке санитар. Быстро затушил сигарету в какой-то банке из-под кофе. Выскочил в коридор.

— Дим! — позвал друга, дав понять, что хочет поговорить.

Отослал санитара. Батя же попытался удобней устроиться, хоть и было видно, что дело это гиблое и бесперспективное.

— Есть новости по этому типу? Вышли на заказчика? — хрипло спросил Димка, видимо устав и от недавней ситуации, и от всего, что случилось за сутки.

Требовательно протянул руку, явно намекая на пачку сигарет. Виталя без вопросов протянул ему сигарету. Щелкнул зажигалкой, выразительным взглядом отправив подальше санитара, который что-то попытался им сказать.

— Новости есть. Но я сейчас не о том сказать хочу, Батя, — Виталий собранно смотрел на друга.

Димка во многом заменил ему и старшего брата, и отца. Научил и просветил в большей части того, что Виталя знал о жизни. И было немного странно как-то собираться в чем-то поучать его. Однако и промолчать сейчас Казак не мог.

— Бать, ты бы на Лизу не давил, — жалея, что уже выкурил свою сигарету, Виталя наблюдал за тем, как глубоко затянулся друг. — Ей сейчас, судя по всему, и так не сладко.

— Казак, — Калиненко хмуро глянул на него снизу вверх, явно намекая, что лучше бы промолчать.

— Бать, я не пытаюсь лезть не в свое дело. И не знаю, чего там у вас и как в этом вопросе, — Виталя поднял голову и осмотрел коридор, проверяя обстановку. Бросил взгляд в сторону парней, охраняющих палату. — Только я был в такой ситуации, которую никому не пожелаю. Тем более тебе или Лизе, — продолжил он после того, как парни кивнули ему, что все под контролем. — Не дави на нее. Я же вижу, сколько она для тебя сейчас значить стала, Дим. Ты здесь, потому что ее собой закрыл. И как человек, который прошел через это, скажу, как есть: ты себя ненавидеть начнешь, если она ребенка потеряет, еще и из-за твоего давления. В глаза ей смотреть не сможешь. Даже если для тебя это дите ничего не значит, уступи ты ей. Убудет, что ли?

Калиненко зло хмыкнул и скривился. Снова затянулся. И уже глянул, точно собираясь жестко Виталю осечь. Но он не позволил.

— Да, я знаю, что время — капец какое сейчас. Но это же твоя женщина, Бать. Разрешил ей играться, я сам слышал. Так и не дави больше. Не усугубляй. Поверь, ты не захочешь видеть ее такой, какой она может стать, потеряв ребенка. Твоего. Ведь хочет его. Не наезжай на нее. Небось, Лиза не сама это дите себе забацала, — хмыкнул Виталя, глядя на недовольный, но задумчивый взгляд друга. — Да и вряд ли, чтоб подставить тебя собиралась, если уйти готова. Ты этого хочешь?

Калиненко не ответил. Молча докурил, протянул окурок Витале. Но Казак и не требовал от друга каких-то признаний. Он знал, что Батя услышал. И задумался, это было видно по взгляду. А говорить Дима не ему что-то должен.

— Давай отвезем тебя, — Виталя подозвал к себе санитара, так и маячившего неподалеку все это время. — И я по нашему делу все расскажу.

Калиненко кивнул, все еще ничего не говоря, и они направились к палате.

Виталий не стал сильно задерживаться. После того, как отчитался Диме, поехал проверять объекты по новой. К прошлой теме они больше не возвращались. А потом — рванул домой. Вроде и говорить об этом не собирался, и обсуждать не хотел, чтобы ей душу не теребить, а просто увидеть жену, обнять — нужно было. Вот хотелось ему к Тане и все тут!

Только, куда там! Умная стала. Или его изучила как свои пять пальцев. Стоило Витале переступить порог дома, Таня тут же принялась внимательно всматриваться в него.

— Что случилось? — потребовала ответа, обняв его с силой, навряд ли уступающей тому, как Виталя жену сжал. — Кому-то хуже стало? Еще что-то стряслось?

Он хмыкнул, дивясь ее догадкам. Покачал головой, уткнувшись носом в макушку. Не мог ею не дышать, прогоняя озноб и вонь, которая забила нос от тяжелых воспоминаний.

— Все нормально, свет мой ясный. Все хорошо. Все идут на поправку. Ничего не случилось. С делами разбираемся, — немного ерничая, но по-доброму, отчитался он, шутливо щелкнув каблуками туфель.

Однако Таня не расслабилась.

— Тогда что? Я же чувствую, что ты напряжен весь, будто на взводе. Все тело словно мелкой дрожью от того, как ты себя сдерживаешь.

Точно изучила. Пропиталась им. Потому и сечет даже то, что Казак спрятать хочет. Хотя ему от этого лучше стало. И в кайф, что она его ощущает, настроена так же на него, как он на нее настроился.

— Нормально все, Тань. Просто Лиза по ходу беременна, как оказалось. Никто в курсе не был, включая ее. Понервничали все немного. Я… — Виталя отклонился и внимательно глянул на жену. — С Димкой потолковал чуток, чтоб не давил сильно на нее. Помягче был.

А Таня в лице поменялась.

— Так с ней нормально все? С ребенком? — точно занервничала. Начала переживать так, что и сама сжалась вся.

— Нормально. И с ней, и с дитем, как я понял, — Виталя мягко прошелся по плечам жены, растирая. — Оба здоровы и не пострадали.

— Хорошо. — Таня выдохнула. Прижалась лбом к его щеке. Глубоко вдохнула. — Это очень хорошо, — расслабилась и снова крепко его обняла.

— Угу, — согласился Казак.

Сам сжимал ее так, что колечки от кулоне колье врезались в его грудину в расстегнутом вороте рубашке. А по хр**у. В кайф ее держать просто так близко! Теплом наслаждаться.

Минуты две простояли, просто обнимаясь. И тут что-то в Тане изменилось. Какое-то напряжение появилось уже в ее развороте плеч. Пальцы, которыми она ему затылок гладила, сжались.

— Тань? — протянул Виталя, попытавшись заглянуть жене в глаза, опасаясь того, что и на нее памятью накатило. — Что такое?

Таня моргнула и спрятала взгляд. Голову немного отвернуть попыталась. Только кто ж ей даст?

— Тань? — снова спросил Виталий, но уже совсем другим тоном.

— Нормально все, правда, — так и не глядя на него.

Ага, он типа вчера родился и верит каждому слову.

— А если честно? — перехватил пальцами ее подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

А у нее взгляд грустный такой, что капец просто. У Витали за глоткой что-то сдавило, прострелило. Словно в горло кол вогнали. Наверное, сам в лице изменился.

— Таня, что?

— Да ничего, Виталь, — ага, и так горько вздохнула, что ему прямо полегчало. — Просто… — Таня, наконец, сама на него глянула. Как-то неуверенно и виновато даже. — Я не завидую, не думай…

Блин, ему и в голову такое не приходило.

— Танечка! — еще крепче обхватил ее, пряча голову жены у себя на плече. — Ну ты выдумаешь, тоже!

— Виталь, а если… — невнятно пробормотала она ему в кожу. — Если у нас не выйдет ничего? Что тогда?

Казак выдохнул. Прижался губами к ее макушке.

— А что, свет мой ясный? Ты как думаешь? Ты будешь у меня, я у тебя! Справимся со всем. Решим проблему, когда появится, Танюш. Вместе — не пропадем, это же главное. Вдвоем что-то, да придумаем.

Она так выдохнула, что он сразу понял — рыдать начала. Однако пряталась от него на его же плече. И Виталя не тянул ее голову, не заставлял на него смотреть. Только обнял сильнее, чтобы Таня чувствовала. И она его обняла.