Он не отказался бы от пары затяжек, но и как пацан выскакивать на перрон и назад в вагон за минуту — было тупо. Вертел эту дурацкую сигарету в руках, не зная куда пристроить, и слушал, как Тоха бубнит в трубке. Блин, вот прет человека! Виталий только два часа, как от него уехал, а этот все продолжает фонтанировать новыми идеями. Отдохнул бы, расслабился, что ли.
Понятно, что мероприятие им всем предстоит серьезное, и раз группа Mercedes — спонсор недели моды, то надо блеснуть во всей красе. Но самому Виталию как-то по боку была вся это суматоха. А вот Антон, который перебрался в столицу, в головной офис представительства компании в стране, хочешь не хочешь, а должен был из штанов выпрыгивать. Впрочем, старый приятель от этого ловил кайф и то, что Казака напрягало даже по телефону, Антона только стимулировало. Каждому свое. Батя бы просто послал Антона на х*ен, сказав не дергать такой ерундой, и прислать потом список, чего от их представительства надо. Но Диме сейчас вообще не до того, да и все автогруппы давно на Казаке висели. И это Виталий любил. Машины.
Прикинув, что надо будет связаться с Димой, узнать, что да как? Может, подогнать чего или что-то сделать здесь, что друг сейчас не в состоянии, Виталий широко и невинно улыбнулся пробегающей мимо девушке-стюарду. Его точно планировали отругать.
Хмурый взгляд, направленный на сигарету (все еще не прикуренную), сразу сменился смущенным, и уже довольная девица пошла дальше, одарив его еще одним взглядом через плечо. Ожидаемо. Но Виталий не провел ее глазами. Вместо этого повернулся к стеклянной двери тамбура и посмотрел на Татьяну.
Тоха продолжал бубнить, чем-то восторгаясь. Может и самому послать приятеля? Но они сейчас с Димой в таком положении были, что друзьями не разбрасываются. Любыми друзьями, потому что никогда не знаешь, чья помощь пригодится в следующий момент, а когда ты в опале, надавить нельзя. Только на добрую волю да выгоду других приходится рассчитывать. Так что Казак уже потихоньку освоил дипломатию. Тоха себе бормочет и ничего от Витали не требует, кроме уха. Ему не тяжело, и человеку приятно. А Тоха он — далеко не для всех. В столице, так вообще, на выборы подается и с большой вероятностью пройдет в Парламент. А чем больше в нужной им группировке людей, тем больше вероятность, что Дима наконец выйдет. И всем “спасибо” скажет, кто его в расход пустил. Они к этому не один день или месяц готовились.
Пусть Антон делится планами, а он себе в удовольствие на Таню полюбуется. Любопытная она. Необычная.
Не то, чтоб Казак в женском внимании или обществе дефицит испытывал. И близко нет. И дело даже не офисе, полном девиц, на многое готовых ради повышения, премии или просто подарка от босса. Бабы любили его. Всегда, еще с молодости. Кто их разберет, за что? Говорили, глаза у него искренние и улыбка, как у мальчугана, открытая. Ага, Казак типа верил. То, что они с Батей начали первые бабки загребать, когда Казаку еще шестнадцати не было (он, конечно, был тогда у Димы просто на подхвате, но ближе всех, как брат), вообще не при чем. Вот совсем. И четыре автосалона к его улыбке никакого отношения не имеют. И совладение в ночном клубе — не при чем. “В-а-аще”. Это он сам по себе такой милый и привлекательный, и улыбка у него открытая. Ага.
Небось, стой он сейчас здесь в замызганных трениках, майке-алкоголичке и старых тапках на босу ногу, никакая улыбка его от дежурных ментов не спасла и штрафа, за намерение курить в поезде. И не оглядывалась бы девица-стюард, явно намекая, что можно и познакомиться. И та раскрашенная малявка, что напротив сидела, не стала бы сразу губы дуть и глазки строить, едва шмотки натренированным взглядом просканировала.
Но Казаку, по большому счету, все равно было, чего они несут, рассказывая про его обаяние. Было оно у него или нет, Виталя свое влияние на женщин любил и использовал. К обоюдному удовольствию. И не жадничал. Кто как умеет, тот так и живет. И удовольствие по-своему получает.
В общем, с женщинами у него проблем не было. Даже приелось как-то. Да и проблем сейчас хватало. Не искал себе бабу он в этот момент. А Таня заинтересовала. Вдруг, прямо. Пробило, как провод с лопнувшей обмоткой. Вообще неожиданно.
И не тем, что огрызалась в ответ и явно пыталась избавиться от его внимания. Она когда повернулась к нему, пока Казак на свое место устраивался, так сразу и обратила внимание на себя.
Чем? Вопрос хороший.
Кто, вообще, разбирает или думает над тем, чем бабы мужиков цепляют? Феромонами, небось. Передом и задом. Готовностью в глазах и транслируемой доступностью, или недоступностью. Оно по-разному, бывает, складывается. А иногда ничем и не цепляют. Просто тупо тр**нуть кого-то охота, без разницы, кого.
Но сейчас не искал он себе ничего из этого. А она взяла и повернулась к нему. Вся такая…
Казак даже задумался, подбирая слово.
Задумчиво-загадочная.
Она когда повернулась, ни на кого, вроде, толком и не смотрела. И улыбалась как-то, слегонца так. Словно не людям вокруг, даже, а самой себе. И глаза.
Не, доступностью там и не пахло. А вот огонь был. Горел прям, лучился забавностью. И схлопнулся тут же. Она его погасила, как крышкой прихлопнула. Только огонек этот то и дело пробивался, когда он ее в покое не оставил. Сопротивлялась Таня, а огонек этот в глазах вспыхивал. И гас, накрытый ее выдержкой или характером.
Прям, девочка-зажигалка. Не в плане отрыва. Хотя, кто знает, может и в этом Таня “зажигает” по-полной. Но Витале так не казалось. Скорее, она себе воли не дает. Контролирует. Вспыхнет пламя. Выключит. А оно вылазит, прорывается. И снова горит. А потом “оп” — и вновь под крышкой.
Любопытно ведь, правда. И интересно, чему же она так улыбалась, уже губы приоткрыв, будто что-то сказать собиралась, да так и промолчала.
И вообще, она вся такая была… Противоположная. Волосы в строгий хвост, ни один волосок не выбился. Все под контролем. И видно, что следит за ними, тратится на прическу. Казак в ухоженных женщинах разбирался.
И руки ухожены. Ногти короткие, нормально, наверное, для ветеринара, Бог его знает. С бирюзовым лаком. Колец нет. Мягкие руки. Кожа мягкая. А руки сильные. Почувствовал, когда она вырывалась, пытаясь сама расплатиться. С принципами “зажигалочка”, однозначно.
Одежда такая… Никакая. Удобная, видно. И на фигуре — хорошо сидит. Может и не хотела выделяться, а перед женским тщеславием не устояла. Пусть и не самое дорогое, среднячковые джинсы и футболка, а сидят так на изгибах, что любо-дорого смотреть. Точно тот же огонек в ней отметился.
И вот еще, как машины можно не любить? Он не понимал. Вообще. Виталий от автомобилей тащился. Что от старого “Запорожца”, что от нового “мерса”. По-разному, конечно, другие моменты оценивая, но его завораживали механизмы. Ровный гул мотора. Или рев, когда педаль “газа” в пол. Скрип кожи в салоне, сам этот запах машины внутри. Руль в руках. Визг шин, когда ударяешь по тормозам. Блин, да ему даже запах моторного масла нравился.
Казак любил ковыряться в двигателях, разбирать или собирать машины, находить причину проблемы. Давно любил. Они с Димой когда-то неплохие бабки подняли, самостоятельно собирая “таврии” из украденных работниками, вынесенных с завода деталей. Скупали то, что списывали под шумок или просто воровали. Выторговывали по смешной цене. Сами это все собирали (научился тогда в авто разбираться, пришлось), а потом перегоняли в другие города, даже в ближнее зарубежье, и с наценкой сбывали. И покупатели имели выгоду. И они тем более. Потом бригаду наняли…
Да у них и сейчас было несколько СТО. И Казак расслаблялся иногда тем, что помогал парням. Особенно с “мерсами”. Бывало и механики не знали всех фишек, особенно на тех моделях, что постарше. А Виталя знал, потому что у него первые машины в жизни — два “мерса” были. Димка первый взял, а потом ему отдал, когда поновее прикупил. Так эти “мерсы” от старости рассыпались на ходу. И он их сам от винтика к винтику перебрал. Каждую деталь почистил и смазал. До сих пор эти “мерсы” помнил, как свои пять пальцев. И к новым машинам присматривался. Он среди грязных тряпок, разобранных двигателей и поднятых капотов отдыхал так, как в Турции или Испании на пляже ни разу не расслабился.
А у этой Тани в лице ничего не дрогнуло, когда он про машины вспомнил, будто бизнес-сводку ей прочел. И это еще больше почему-то заинтересовало. Обычно у девок от самих названий машин глаза гореть начинали, пусть они в механизмах вообще не секли. Тут стоимость лейбла имела значение. Ну, или находились такие, которые выделывались и начинали рассказывать ему про вред и “парниковый” эффект, при этом не брезгуя кататься с ним на самых шикарных авто и стонать на задних сидениях, коли ему так хотелось. А Татьяна ни к первым, ни к другим не относилась.
Собак она любит. Хм. Он, конечно, про год собаки, в который якобы родился, наврал, не моргнув глазом. Но она и не купилась. Стрелянная, видно, на чушь не клюет.
Что там она еще любила? Тритонов, вроде.
Ну, последних он себе слабо представлял. А собак… Не то, чтобы Виталя не любил собак или кошек. Он нормально к ним относился. Просто вспоминать не хотел ни об этих животных, ни о том, что его когда-то связывало с ними, с мусорками и с помойками, на которых он себе пропитание искал, когда мать не просыхала, а соседи гнали взашей. Или как он к боку дворняги прижимался, чтобы согреться, пока собутыльники мамки его из квартиры выставляли, чтоб не мешался под ногами и не мозолил глаза. Или когда он сам убегал, еще не имея силы не бояться. Тогда, когда у него еще не было “бати”, научившего за себя стоять и брать максимум от жизни.
Отодвинув мысли о животных и детстве, которые предпочитал не извлекать на свет памяти, Казак сосредоточился на машинах. И Тане, которая сейчас (он через стеклянную дверь видел), доедала свой салат. Деньги ему в бумаги сунула. Ха.
Это заставило Казака усмехнуться.
Таки принципиальная. Надо у нее номер телефона взять.
Может человеку просто в жизни не повезло и она толком в машинах и не ездила. Ну, всяко бывает. Может ей просто показать, что это за кайф, пощупать дать? Не верилось Казаку, что она не оценит, если попробует. Не может такая “зажигалка” не оценить. ОН почему-то не сомневался, что у нее внутри тот самый огонь вспыхнет.
Конечно, не то, чтоб ему это надо. А с другой стороны — почему и нет? Казак от новых вызовов и интересных задач не отворачивался никогда. Как он Тане и сказал — всегда новое надо пробовать, а то так самое лучшее и упустить можно.
Может, даже, кроме телефона, ее подвезти домой с вокзала стоит. У него машина хорошая. И водитель ее уже на стоянку пригнал. Посмотрит “зажигалочка”, пощупает хороший автомобиль. А там, может и выгорит чего интересного.
Антон наконец-то начал прощаться, и Казак двинулся к двери, выкинув по ходу потрепанную сигарету в мусорку. Однако так и не сел на свое место. Только подошел, как заиграл вызовом уже телефон Татьяны, и ему пришлось посторониться, пропуская ее к выходу. Ну, точно “зажигалочка”, так подскочила с кресла. Кто-то интересный звонил и важный? Виталя сомневался, довольным выражение лица женщины не было. Скорее немного напряженным.
— Да, мам, нормально, — начала говорить Таня, едва ступила в проход.
Дальше он не услышал, она пошла в сторону тамбура. Виталий мысленно хмыкнул и сел, принявшись за недоеденный хот-дог. Про трудности общения с родными ему можно было не рассказывать. Особенно если это касалось матери. Но кому это интересно?
Виталий запил хот-дог уже остывшим кофе, высыпав туда весь сахар. И продолжал посматривать в тамбур, игнорируя настойчивое внимание девчонки напротив. Таня закончила говорить по телефону. Но не торопилась возвращаться сюда. Стояла и задумчиво смотрела в окно. Снова прихлопнула свой “огонек”? Ну-ну, Виталий аж заинтересовался — надолго ли?
Ему это показалось хорошим моментом, чтобы продолжить общение. В конце концов, больше у него особых занятий не было, а новые договоры успеет и дома просмотреть.
— Дай свой номер, — без вопроса.
Казак улыбнулся, чтобы смягчить тон требования. Оперся о выступ стены рядом с дверью. Почти впритык к самой Тане.
Татьяна снова вздрогнула, уставилась на него, будто не тут находилась только что. Так отключилась? Или то, о чем размышляла, заставляло быть настороже.
— Зачем? — поежившись, будто от холодного воздуха кондиционера, переспросила Татьяна.
— Продолжить разговор о машинах и собаках, — не сбавив оборотов в улыбке, предложил тему Виталий. — Я даже согласен о тритонах поговорить, если это ты будешь меня вводить в курс дела.
Есть! Снова вспышка.
И хоть “зажигалочка” пыталась подавить этот огонек, ни черта у нее не вышло. И улыбка вылезла на лицо, где бы там Таня ее до этого не прятала.
— Википедию почитай. Или Animal planet посмотри, там на эту тему много рассказывают, — скрестив руки на груди, заявила она.
Дудки. От него такими маневрами не спрятаться.
— Не, так я не хочу, — Виталий еще вольготней откинулся на стену, переступив, словно из-за движения вагона. Впритык снова оказался. — Мне живое общение интересно. “Ящик” — не мое. Некогда на это время тратить.
— А на меня тогда, где время возьмешь? — все-таки рассмеялась Таня.
— Ну, так на красивую девушку время найти несложно, — он развел руки в искреннем жесте. — Я вот, даже, думаю тебя с машинами ближе свести. Думаю, твое равнодушие объяснимо тем, что ты нормальных, настоящих машин “не пробовала”. Мощных и реальных. Бескомпромиссных. У которых под капотом просто ураган. — Он подмигнул, не акцентируя внимания на некоторой двусмысленности. — Давай, я тебя после поезда домой подкину? У меня не машина — зверь. Как раз по твоему профилю.
А вот Таня не пропустила и даже вскинула брови, удивляясь. Его наглости? Ну, так он предупреждал уже. Дважды не повторяет.
— У меня даже слов нет. Впервые с таким нахалом говорю, — рассмеявшись еще больше, Таня покачала головой.
— Я просто не вижу повода для тебя отказываться. Нельзя упускать такие шансы. И меня это касается, — увидев в ее глазах ехидный намек, явно относящийся к его намерениям, хмыкнул Виталий. — Когда еще выпадет возможность скоротать вечерок за болтовней о тритонах?
Таня громко фыркнула. И уже открыла рот, чтобы что-то ответь, когда вновь раздался звонок ее рингтона.
Посмотрев на дисплей, девушка, казалось, удивилась. Но ответила.
— Да, Вадим. У вас что-то случилось? Какие-то трудности? Как там Боня?
Виталий не отошел, хоть Таня и глянула с намеком. Поджала губы. И снова обдала его “огоньком”. Только теперь раздражения.
Ха, его таким не пронять. Но это Тане еще только предстояло узнать.
— Нормально? Хорошо, я рада. Она быстро идет на поправку. Если все так и будет идти, послезавтра отдадим ее хозяевам. — Таня сосредоточено кивнула, слушая то, что ей говорили.
Как понял Виталий, звонил кто-то с работы.
— Так а что ты тогда хотел, если у вас и так все под контролем? — уточнила “зажигалочка”. — Во сколько? Не помню точно. Около десяти, чуть позже. А что, вам помощь моя с кем-то нужна? — уточнила она.
Виталий скрестил руки на груди. Звонил мужик. И как казалось ему, Таня в своих выводах ошибается.
— Встретить? — подтверждая его предположения, переспросила она. С удивлением и растерянностью. — Зачем? Вадик, не надо, я такси вызову. Зачем тебе приезжать?
Ей что-то ответили, возможно, привели причину. Виталий, кстати, тоже мог пару поводов предложить, и это только навскидку.
— Да ну не надо, Вадим. Мне от вокзала десять минут ехать, вытерплю любого таксиста. Да и я всегда в одну фирму звоню, они уже проверенные. Не надо тебе ехать. Совершенно повода нет. У меня и из вещей — одна маленькая сумка. Ради Бога! — уже даже как-то раздраженно и резко отказывалась Таня.
Но не похоже, чтобы ее слышали на том конце трубки. Хотя, он и сам, вроде, не особо серьезно воспринимал ее отказы.
— Нет. Точно. Хорошо. Да, давай. До завтра, — уже отрывисто попрощалась она с собеседником и отключила телефон.
Глянула и на Виталия “волком”. Он так понял, что за компанию, просто. Впрочем, его это не напрягло вообще.
— Так что насчет разговора и близкого знакомства с машиной? — напомнил он ей об их разговоре.
— Нет. Спасибо. Все те же аргументы, которые ты услышал, — сделав акцент на том, видимо, что он не отошел, не оставив ей приватности разговора, Таня поджала губы.
Сунула телефон в карман джинсов и прошагала мимо него к салону.
Виталий не догонял, лишь пожал плечами. На “нет” и суда нет. Вытащил очередную сигарету, услышав объявление диспетчера, что сейчас будет очередная “промежуточная станция”. Пусть минута, пару затяжек сделать успеет. Выскочил, затянулся. Почувствовал удовлетворение. Давно курил. С семи лет, считай, хоть тогда чисто из любопытства окурки находил и пробовал. Не мог от этой привычки избавиться.
Вернулся в салон и занял свое место. Таня сидела с наушниками в ушах, и уткнувшись в окно. В его сторону демонстративно не поворачивалась. Вообще не смотрела вокруг.
Казак только тихо хмыкнул. Проигнорировал оживившуюся с его приходом девчонку напротив. Взял документы и начал листать. Однако не смог отказать себе в удовольствии удобно сесть, упершись рукой в подлокотник. Танин. Ехать еще долго, зачем скручиваться в кресле. И ей, волей не волей, приходилось его то и дело касаться.
А его таки пробивало. Непонятно только: от ее прикосновений или от раздраженных и возмущенных взглядов Татьяны. Или от того и другого вместе, от характера этой “Зажигалочки”.
Так и доехали. Он больше не лез.
Баб много. Такое.
А тот, кто бы ей ни звонил, все-таки приперся на вокзал. Встречал у самого вагона. С цветами. Казак даже хмыкнул, увидев, как раздраженно Татьяна на этого мужика уставилась. На мгновение. И снова схлопнула свой “огонек”, натянув ровную “мину”. Но перед этим стрельнула настороженным и немного растерянным взглядом в его сторону. Стушевалась, быстро отвернулась. Поздно. Ага, “Зажигалочка”, он взгляд поймал и все видел. И ее зацепило, значит, тоже пробило. Что ж, бывает. Жизнь покажет, чего дальше. А у него сейчас дел выше крыши. Да и неохота с этим мужиком разбираться, по ходу. А то, что “герой” может не понять просьбу Виталия к Татьяне все-таки поделиться номером телефона, и полезть на рожон, играя в защитника и рыцаря — было видно. Тоже заметил метание глаз Татьяны. И истолковал верно. Глянул сердито в его сторону. Казак ухмыльнулся, предлагая рискнуть на что-то большее. “Герой” стушевался и быстро отвернулся, начав суетиться вокруг Тани. Всучил букет, иначе и не скажешь. А вот сумку забрать не смог, Зажигалочка не отдала. Так что, и похвалиться этому “герою” было нечем. “Впрочем, и его отшили, по факту. Вот и нечего над мужиком стебаться”, решил Казак и пошел искать свой автомобиль.
По пути увидел, как мужик уговаривает Таню сесть в “ланос”. Неудивительно, что машины ее слабо интересовали. Хмыкнул и, забросив свою сумку на пассажирское сиденье “ауди Q7”, вырулил со стоянки.