Он стоял перед старым домом и не верил глазам, если честно, что это здание еще не разрушилось. И не изменилось, почти. Потрепанней только. Да деревья стали раскидистей во дворе. И лица всех, проходящих мимо людей — незнакомые.

Она живет здесь? Все еще в этом доме?

Хотя, неудивительно, наверное. Видимо, старая соседка, баба Аня, оставила все свое имущество приемной “внучке”. А Настя, работающая учительницей в младших классах, сомнительно, чтоб могла себе позволить менять жилье слишком уж часто.

Что он здесь делает? Зачем приперся?

Верещагин понятия не имел. Но и ничего не мог с собой поделать. Удивился, когда узнал адрес у директора Дворца Спорта, наплел историю о том, что хочет посмотреть на тренировки этой секции, возможно, как-то помочь. Организовать фонд… Но все это на уровне допущений пока, неопределенно. Хотелось бы больше узнать, с руководительницей их поговорить…

И директор клюнул, рассказал, что это тренировалась не основная секция, а дети из приюта. Что такая группа у них уже много лет существует — детище Валерия Федоровича и Анастасии Ивановны, которые всю душу в этих сирот вкладывают. И многим, действительно, помогли же! Путевку в жизнь и спорт большой дали. Вот кому-кому, а этим ребятам помощь бы не помешала точно. Они всегда спонсоров ищут…

И директор без сомнений поделился с ним и номером телефона Насти, и ее предположительным адресом. Хоть и намекнул, что Анастасия Ивановна может проживать и по другому адресу, снабдил и номером тренера. Да и Верещагин успокоил, что только позвонит. Хотя, не смог. Смотрел на ее номер, да так и не набрал. А из ее разговора с тренером, может и ошибочно, конечно, предположил, что она сейчас как раз домой за тетрадями и собралась. Вот и рванул сюда.

Пусть до сих пор не понимал — зачем, все-таки? По какому праву? Что ей сказать хочет? О чем спросить? После стольких лет выяснять какие-то детские обиды? Кто он и кто она? Два взрослых, чужих друг другу человека, если посмотреть трезво. И никто ничего и никому не должен.

Так с какой целью стоит тут и смотрит на старый дом? Почему не в своем номере готовится к отъезду?

Саша не знал ответа. А потому и причин продолжать заниматься глупостями — не видел.

И уже решил, что надо ехать. Даже разворачиваться начал, когда из их старого подъезда вышла… Настя. Он знал, что не ошибается, несмотря на сгущающиеся зимние сумерки.

Она шла, прижимая к груди какой-то объемный пакет, и не особо осматриваясь по сторонам. Больше под ноги смотрела, видимо, чтобы не поскользнуться на примерзшем снегу.

И он сам не понял, когда двинулся в ее сторону.

— Настя!

Зачем позвал? Что спрашивать будет? Дурная ситуация. И все равно, стоит перед ней уже.

А она удивленно вскинула голову и смотрит на него так… растерянно и недоверчиво, словно на фантом, или диво какое-то. Шагнула еще, на автомате, наверное, и поскользнулась, все-таки, потеряв равновесие из-за него. Чуть не выронила пакет.

Что-что, а реакция у Саши всегда была хорошей. Бросился вперед, поддержав ее за пояс, помогая устоять, и подхватил тяжелый пакет заодно. Как-то напряженно замерли оба, разглядывая друг друга вблизи. Странное положение, неловкое до жути, отчего-то. Он просто-таки физически ощущал, как она напряглась. Отступил из-за этого немного. Она пакет не отдала, а он не настаивал. И Настя выпрямилась.

— Саша? — произнесла его имя так недоверчиво, словно все еще глазам поверить не могла. — Что ты здесь делаешь?

Хороший вопрос. Он сам его себе за последние полчаса задавал раза три. Но так и не ответил. А ей — что сказать?

— Привет, Настя, — вместо этого произнес, всматриваясь в нее.

Пытаясь понять, что изменилось в ней? Кем стала та девочка, которую он все равно, то и дело вспоминал за эти годы. И не мог разобрать. Вроде бы та же самая, и в тоже время, совершенно другая. Незнакомая. Взгляд другой, и черты лица… иные совсем. Тоньше, серьезней, утонченней даже… Будто смотришь на давно известный пазл, а картинка совсем другая из старых деталей складывается, и ее узнать невозможно, хоть и привычные рамки на первый взгляд. Те же брови, лоб, скулы… Губы, которые когда-то не мог не целовать, загорался от одного взгляда… А сейчас она их так напряженно сжимает, будто опасается чего-то. Или его самого?

Хотя, столько лет прошло, чему удивляться?

Он для нее, наверное, совершенный незнакомец теперь. Да и сам Александр, что о ее мыслях знает?

— Привет, — неуверенно ответила Настя. — Не ожидала тебя увидеть.

Замолчала, оглядываясь по сторонам. Все неловко как-то. Будто не к месту, не ко времени.

Верещагин не придумал, что сказать. Пожал плечами, словно не было ничего удивительного в том, что он здесь находится.

— Ты — молодец, Саша, столько всего…

Он услышал, как сзади подъехала машина. Остановилась. Хлопнула дверь. И понял, что времени мало, а надо сделать что-то. Какого черта, вроде бы? А вот испытывал в этом потребность.

Настя быстро посмотрела ему за спину, удобней перехватив свой пакет.

Наверняка, это тренер.

— Я хотел поговорить о вашей секции. С детьми из приюта, — он перебил ее неуверенные похвалы. — Мне сказали, что вам нужны спонсоры?

Настя вновь перевела взгляд на него. И, похоже, в этот раз он полностью завладел ее вниманием.

— Нужны, — чуть нахмурившись, согласилась Настя.

В этот момент из-за его спины вышел Валерий. Обошел его. Александр реально ощутил какое-то настороженное напряжение, которое появилось в пространстве. Исходившее от этого мужчины. Да и сам Верещагин, чего уж, такое же напряжение излучал, глупо было отрицать. Хоть и обосновать для себя такое поведение не особо выходило.

— Александр, — сдержанно кивнул Валерий, здороваясь с ним.

Быстрым взглядом оценил происходящее. И встал рядом с Настей, без слов или просьб забрав у нее пакет из рук. Обхватил за пояс второй рукой, поддерживая.

— Привет, егоза, — наклонился и с улыбкой поцеловал Настю в висок.

Настя улыбнулась в ответ мужчине.

— Валерий, — Саша кивнул в ответ.

Правда, не был уверен, что сумел скрыть свое недовольство появлением этого мужчины. Да и он смотрел на Верещагина с настороженностью.

— Неожиданная встреча? — спросил Валерий, обводя рукой двор и ситуацию, видимо. — Потянуло в отчий дом?

И нормально говорил, вроде, ровно. Только Верещагин затылком чувствовал иронию и недоверие к такому «пояснению», вздумай Александр подтвердить его «версию».

— Саша спрашивает про спонсорскую помощь нашей секции, — Настя повернулась к тренеру до того, как Верещагин успел бы что-то ответить.

Валерий внимательно посмотрел на него, чуть прищурившись.

— Мне директор Дворца Спорта рассказал про ваше начинание и про то, что многие дети, благодаря вам, получили шанс добиться чего-то, — Верещагин прямо встретил этот взгляд. — Он же дал мне адрес. Не думал, что ты все еще живешь здесь, — Саша перевел глаза на Настю.

— Она и не живет, — ответил вместо нее Валера, — хранит вещи. А этим ребятам, да, помощь нужна всегда. У тебя есть какие-то конкретные предложения?

— Есть мысль, — он не пропустил намек на их совместное проживание. И пусть выдержал безразличный вид, внутри резануло. Саша устал сам себе удивляться. — Но хотел бы подробнее узнать о самой секции, и что у вас, да как устроено?

— Здесь и сейчас? — с некоторым удивлением уточнил Валерий. — Во Дворце днем было бы удобней, чем стоя на морозе.

Хорошее наблюдение.

Он тоже так подумал бы, наверное. Но надо же было говорить что-то правдоподобное. Да и Настю эта идея, определенно, зацепила. Он видел, как она начала покусывать губу, словно отвлеклась и о чем-то думала. И почему-то вспомнил, как она иногда ногти грызла, когда волновалась…

— Да, я позже, после разговора с директором, узнал об этих ребятах, и про вашу задумку. Хорошее дело, действительно, — тут он не лукавил.

— Знаю, — улыбнулся и Валерий. — Целиком и полностью Настина идея и заслуга, — он сильнее обнял ее.

— Неправда, если бы не ты, меня бы даже слушать никто не стал! — Настя тут же возмутилась, вмешиваясь в их разговор. — Да, ты с этими детьми, зачастую, больше меня возишься, когда я из-за школы не успеваю!

Все складывалось как-то странно и не так.

Хотя Саша, вроде бы, в принципе, не совсем знал, чего хотел от этой встречи.

— Мы можем об этом поговорить? Меня заинтересовала ваша секция, и я хотел бы помочь. Если я подъеду завтра, около двух, будет нормально? — предложил Верещагин, возвращая разговор в нужное ему русло.

Будто и не он всего пару часов назад собирался вылететь в столицу еще в восемь утра завтра.

— Не раньше пяти. На мне «продленка» завтра в школе, я учитель младших классов, не смогу детей оставить, — Настя виновато и робко улыбнулась, объясняя. — Или, это не беда, в принципе. Тебе Валера все расскажет и покажет! — вдруг обрадовалась она. — Говорю же, он секцией, часто, больше меня занимается.

— У меня одна тренировка в час заканчивается. Следующая в три, но я смогу подвинуть, если задержимся, — похоже, тренера такой расклад устраивал.

Верещагина — нет.

— Я могу и после пяти. Без проблем, — быстро согласился он, заметив, что Валерию этот вариант нравится меньше. — Приехать во Дворец Спорта?

— Да, — они ответили одновременно.

Переглянулись и улыбнулись друг другу.

Верещагин даже как-то замер.

Вот, что он делает, все-таки? Зачем? Куда лезет? С какого дуба рухнул, что ввязывается непонятно во что по сомнительной внутренней мотивации?

— Нам пора, Настя, — напомнил ей Валерий, вырвав Сашку из водоворота самокопания.

— Саша, извини, мне еще тетради надо проверить на завтра, — с той же виноватой улыбкой, объяснила Настя, словно извиняясь перед ним.

— Да, конечно, — он отступил с дороги, освобождая им путь.

Ответил на прощальный кивок Валерия таким же манером. И какое-то время еще простоял в одиночестве перед старым подъездом, глядя вслед удаляющейся машине, прежде, чем вызвать такси.

— Удивительно, правда? — Настя посмотрела на Валеру, который следил за дорогой.

— Что именно, егоза? — любимый не отвернулся от дороги, но протянул руку и погладил ее руку, лежащую на коленях Насти.

Она улыбнулась, перехватив его пальцы. Подняла ладонь, на секунду прижавшись щекой к руке Валеры. Отпустила, чтобы он мог нормально управлять машиной на повороте.

— То, что Саша очутился у нас в городе, спустя столько лет, что его секция наша заинтересовала, — перечислила она. — Мне даже в голову такое прийти не могло, — честно призналась Настя.

Валера оторвался от дороги на какой-то миг. Она не успела уловить за эти секунды, что именно светилось в глазах любимого мужчины, но это что-то вызвало в ней какую-то тревогу.

— Валер? — позвала Настя, когда он вновь отвернулся. — Что такое? Ты почему расстроенный?

— Ничего, егоза. В порядке все. Устал. — Валера передернул плечами, словно стараясь снять напряжение. — Солнышко, ты не загадывай пока, еще не известно, что за планы у Верещагина, — вновь бросил в ее сторону осторожный взгляд.

Настя устало улыбнулась.

— Да, ты прав. Я, как и обычно, уже тороплюсь. Так хочется для ребят еще что-то сделать. А появление Сашки, это, вообще, фантастика какая-то…

— Да, никакой фантастики, егоза. Его федерация пригласила в страну вернуться, попросили помочь с Лигой, раскрутить. Ну, а наш горсовет тоже не преминул воспользоваться, — как-то сдержанно махнул головой Валера, заезжая в их двор.

Настя удивленно посмотрела на него.

— Так ты знал, что он приезжает?

Валерий полностью заглушил машину, припарковавшись у их подъезда, отстегнул ремень, повернулся к ней.

— Знал, егоза, — его голос звучал напряженно. Да и выглядел он сумрачно, глядя на нее как-то настороженно. — Еще неделю назад знал.

Она удивленно улыбнулась:

— А почему не рассказывал?

Валера сжал зубы, она увидела, как напряглись мышцы на его щеках.

— Не хотел, чтобы ты нервничала или переживала, Настюша, — наконец, с резким выдохом, ответил он.

Отвернулся на мгновение, будто подбирая слова. И вновь глянул ей в глаза. С тяжелым выражением, как-то сумеречно, или это из-за темноты в заглушенной машине так казалось…

— Я помню, как многое он для тебя значил, Настя. И как долго ты переживала ваше расставание. На что пошла ради него. Честно скажу, надеялся, что вы не встретитесь, не хотел ворошить плохое.

Настя удивленно моргнула, глядя на Валеру. И растерянно рассмеялась.

— Ох! Валер, так это же было когда! Ну ты вспомнил, тоже, — Настя покачала головой. — Мне и в голову это не пришло, даже. Я просто удивилась… Да и Саша, я уверена, обо мне и не вспоминал все эти годы.

Любимый как-то внимательно-внимательно всмотрелся в нее:

— Точно? — зачем-то переспросил. — Все нормально?

Чуть наклонился и обхватил ее плечи рукой, прижал к себе.

— Конечно! — Настя улыбнулась шире.

Уткнулась лбом ему в шею. И прямо ощутила, как он расслабился, как это непонятное напряжение ушло. А ведь, и правда, последние дней пять-семь чувствовала, что с ним что-то не так, только любимый все время отмахивался, а ей из-за работы некогда до сути докопаться было.

Настя себя виноватой вдруг ощутила из-за того, что Валера все эти дни так беспокоился о ней, оказывается. Столько переживаний она ему доставила, пусть и невольно. И, в тоже время, так ее тронуло это, что он настолько чуток, так волнуется за нее… Невероятный мужчина. Ей до сих пор иногда не верилось, что он именно ее выбрал, и с ней быть хочет!

— Ну, зачем ты себя изводил, Валер? — с тихим вздохом пожурила его. — Больше волноваться не о чем, разве?

Обхватила руками за шею. Поцеловала в щеку. А он повернулся и завладел ее губами, начал нежно целовать.

— Ну как я могу о тебе не волновать, егоза? — выдохнул ей в губы, крепко обнял. — Ты же мое счастье. Я бы за твое спокойствие, все что имею, отдал!

Настя тяжело вздохнула, спрятала лицо на его плече. Она знала это. Даже не сомневалась. Пусть он ее и не во все посвящал, но Настя знала, что Валера ради нее от многих вариантов отказался…

— Я знаю, Валера, — прошептала, еще больше ощущая вину.

И он это, конечно же, понял. Изучил за всю их жизнь Настины комплексы и страхи.

— Егоза, прекрати! Не выдумывай! Поняла? — обхватил ее щеки ладонями заставил на него посмотреть. — Даже не вздумай взять на себя все земные грехи. Настя, ну, пожалуйста!

Она виновато улыбнулась и зажмурилась. Вроде и понимала, что он прав, но все это ей в голову и в душу само откуда-то лезло, не подчинялось логике и уговорам, ни Валеры, ни ее собственным. И так паскудно на душе от этого. Ведь ощущала свою вину всеми фибрами. И описать не смогла бы, если бы он спросил, в чем эта самая вина заключается. А все равно — чувствовала.

— Извини, любимый, — поцеловала его пальцы.

Валера тяжело выдохнул и чертыхнулся. Понял, что она не досказала и попыталась внутри задавить?

— Все, хватит. И сидеть тут, и глупостями голову забивать. Пошли домой, давно пора ужинать, — распорядился он, и отпустил ее, вышел.

Настя последовала за ним, согласившись в уме, что, действительно, нечего продолжать тему. Поправила шапку, пока Валера брал ее пакет с тетрадями с заднего сидения.

И крепче ухватилась за предложенную им руку, когда Валера потянул Настю в сторону дома. Запрокинула голову, пользуясь его поддержкой: хорошо сегодня на улице было. Вроде и морозно, а не пробирало до костей, и туч на небе не видно. Зато звезды мерцают. И тихо вокруг, спокойно.

И тут Валера остановился, прямо на пороге подъезда почему-то, вынудив замереть и ее. Настя удивленно повернулась. Он вновь смотрел на нее напряженно. И так серьезно, что она почему-то испугалась.

— Настенька, — Валера притянул ее к себе, обнял за пояс. — Солнышко мое, выходи за меня замуж, пожалуйста. Я знаю про все твои страхи опасения, но, может, хватит нам уже так по жизни метаться, а?

Настя застыла, глядя в его глаза. Закусила губу. Не ожидала.

Хотя… это уже четвертый раз Валера ей предложение делал.

Господи! Ведь, правда же, невероятный мужчина!

И выносил же, терпел, когда она отнекивалась, какие-то отговорки придумывала из-за своих страхов и суеверий. Как страус, голову в песок прятала, боясь чего-то… А ведь Валера никогда не совершил ничего, что ей боль причинило бы. Ни разу. Так, может, и прав он был, когда про приезд Верещагина не говорил? Как ни крути, а, выходит, что Настя из-за прошлой боли, давно прожитой и отправленной в минувшее, как ей казалось, Валеру мучает. Ему не дает уверенности ни в себе, ни в них? Так выходит?

Он все еще смотрел на нее, не позволяя ни отвернуться, ни отступить. И словно сам весь застыл, напряженный, собранный. Даже, как будто, отчаянный в чем-то, точно готовился к какому-то безрассудному «прыжку».

И Настя судорожно выдохнула:

— Хорошо, Валера. Если ты, действительно думаешь, что так лучше, — она кивнула, опустив свои руки поверх его. Словно для большей стабильности и надежности.

Ей было очень страшно, почти до дрожи. Но и правильным показалось. Бог знает, может, выросла, наконец? Смогла отстраненно посмотреть на себя и ситуацию? Или обманывается и льстит самой себе?

А он еще пару секунд смотрел на нее тем же взглядом. Будто не услышал. И вдруг его лицо изменилось… Настя их первый поцелуй почему-то вспомнила. И то же самое выражение нежданного и недоверчивого счастья в глазах Валерия, которое увидела и сейчас.

— Правда? — он притиснул ее к себе. Пакет с тетрадями упал, но они не заметили. Валера прижал ее, обхватив за спину и затылок. Закружил на месте. — Ты согласна, Настя? Поженимся? — он даже приподнял ее, от восторга и радости, продолжая кружить.

Настя рассмеялась от такого обилия эмоций Валеры. От его счастья. И самой так хорошо на душе стало, так радостно и весело! Так светло! Словно и не ночь вокруг, а полдень.

— Согласна, поженимся! — с этим смехом повторила она. — Пусть я, и понятия не имею, зачем тебе такая нужна…

Он дернул ее голову вниз, не опуская Настю на землю. Сблизил их лица, прижал:

— Глупая, — начал целовать губы. — Глупая моя, — щеки покрывал поцелуями. — Самая любимая. Солнышко мое, глупенькое. Детей учишь, а сама очевидного не понимаешь? — опять в губы крепко поцеловал, продолжая Настю кружить. — Но это ничего, не беда, я за нас обоих думать буду, — Валера сам улыбнулся ей в рот. — А ты просто рядом со мной будь.

А она смеялась от этого: от его слов, от доброй насмешки, от такого очевидного счастья Валеры, от своей радости, о которой и не думала даже. Ерошила его волосы, гладила щеки. Задыхалась уже от смеха, и остановиться не могла. Вцепилась в его плечи, пытаясь удержать равновесие. Так легко на какое-то мгновение стало. Будто над землей взлетела, оставив все свои страхи, все сомнения и неуверенность где-то внизу.

— Ладно, — наконец, опустил ее Валера. — Пошли, все-таки, домой, а то я, что-то сдурел на радостях, на холоде тебя держу. — Потащил ее в подъезд, подняв пакет с тетрадями. — Давай отпразднуем! У нас, точно, я помню, бутылка шампанского есть!

— Давай! — согласилась Настя, все еще смеясь.

И побежала следом за ним по лестнице, ощущая в душе кураж и, словно, фейерверк в голове.

Не хватило у нее времени, чтобы проверить тетради в этот вечер. Наверное, впервые за все годы, что Настя учителем работала. Однако, не критично, вроде бы, а так хотелось продлить этот вечер, внезапно ставший настолько счастливым. Не могла расстроить Валеру, который выглядел даже немного ошалевшим от счастья. Да и сама оторваться от него не могла.

А ночью ей, почему-то, приснилась весна. И старый парк, в котором она когда-то гуляла с Сашкой.

Отель, все-таки, оказался очень хорошим. И лобби-бар работал исправно, несмотря на позднее время. И пусть Верещагин был единственным человеком, который здесь сидел, ни официанты, ни бармен, даже словом не обмолвились, и не намекнули ему, что пора бы и «честь иметь». Тем более, что Сашка и не пил, по сути. Заказал себе бокал пива, орешки соленые, и сидел уже третий час, периодически обновляя напиток. Впрочем, еще и до третьего бокала не добрался. Смотрел из окон на панораму ночного города, и цедил пиво, неспешно ел орешки.

И даже не смог бы сказать, о чем думал. Ни о чем конкретном, кажется. Вспоминалась, почему-то, давняя весна. И пальцы Насти на его плечах. И ее смех, когда он ее на руки подхватывал прямо посреди улицы, и кружил, кружил, балдея от ее восторга…

Звонила Вероника. Спрашивала, когда он собирается возвращаться? Намекнула, что в столице какие-то важные события: презентации каких-то проектов, выставки и спектакли планируются. И она хотела бы их посетить…

— Посещай, — не спорил он.

Вдруг понял, что, вообще, не хочет сейчас возвращаться. И Веронику пока видеть не готов. То ли устал, то ли пресытился ею и этим желанием протащить его по всем модным местам… А у Сашки сейчас, вообще, не такое настроение было. Разобраться хотелось. Понять, что дальше делать, и куда жизнь свою разворачивать? Чем, вообще, заниматься? Не ближайшие пару месяцев, а глобально, в целом?

Только, вместо того, чтобы думать об этом, он вспоминал, как выглядела Настя, собирая детей в коридоре, и как весело она смеялась, руководя своими подопечными. Такие простые у нее дела, вроде бы, но такие ему близкие и понятные. Без всех этих гламурных вечеринок и тусовок, без всех «необходимых» связей, от которых его уже выворачивало…