Кафешка оказалась так себе. Но и не худший вариант. Все даже прилично, люди нормальные сидят, отдыхают. Не паршивая рюмочная, как Фил поначалу опасался. У входа его поджидали парни. Свои. Филипп не был идиотом, чтобы одному переться на подобную встречу типа с «партнерами». Поддержка не помешает. К тому же именно Санек с Витьком сейчас отвечали за безопасность главного офиса компании. А потому и Юрку видели, и были полностью в курсе, чего и с кем тот обсуждал, ну или хоть насколько часто около офиса отирался. Да и что потом эти самые сотрудники между собой обсуждали — парни тоже слушали по возможности. И к сегодняшнему случаю с колесами… В общем, Витек многих знал. Нашел и того, кто согласился незаметно с колесами этой девки подсобить.

Лишними ребята не будут точно.

Их уже ждали. В зоне для курящих. И на столик, за которым разместились «хозяева» встречи, остальные посетители кафе поглядывали как-то настороженно. Филиппу тоже почему-то подходить особой охоты не было. Только он выбора не имел. И не скажешь, что типичные «братки» или уголовники сидели, по которым сразу криминальная история видна. Нет, наоборот. Один вон, в костюме. Но ***, было в этих трех мужиках что-то такое, от чего у него загривок взмок и как-то не по себе стало. Хотя вроде все цивильно и они даже не особо вокруг смотрели. А вот его заметили мигом. Фил не сомневался. Но и на попятный — поздно идти. Да и поговорить с этими людьми, доказав, что у него все под контролем, следовало. В его же интересах. Потому, натянув максимально уверенную ухмылку на лицо, подошел к столику.

— Давай, Фил. Садись, — кивнул ему главный среди мужчин. — Будем сейчас думать и гадать, как спасать дело, которое ты вот-вот запорешь, — прикурив сигарету, хмыкнул тот.

Понимая, что ему от таких слов не добавляется уверенности, Филипп сел, мысленно выстраивая собственные аргументы в стройную и, как он надеялся, логическую цепочку…

Только вернувшись домой, оба вспомнили, что так ничего и не купили на ужин. И даже завалящей пачки пельменей в морозилке нет. Но, честно говоря, Юла устала настолько, что и аппетита особо не было. Да и Юра, казалось, измотан прилично. Тем не менее, несмотря на явную усталость, он глубоко вздохнул, поймав ее растерявшийся взгляд.

— Сейчас, сокровище мое, — Юра тяжело опустился на стул около столешницы «барной стойки», заменявшей у нее обеденный стол. — Две минуты. Схожу в ближайший магазин — что-то сообразим, — он растер лицо ладонями.

А Юла… У нее сегодня такой день вышел… Особенно вечер. И теперь каким-то «откатом» накрыло: такой оглушенностью и усталостью — что, казалось, и руки не поднять. Сама на стул рухнула, даже не представляя, как еще куда-то двинется. Вот потому, глядя на Юру, могла очень понять его состояние. Видела, что он за этот вечер о ней не меньше нервничал. Если не больше, явно прибавляя весомую долю вины себе за все произошедшее. И ей вдруг просто дико не захотелось его никуда отпускать! И страшно после всего: мало ли, реальная цель-то, как ни крути, — он. А люди, которые на такое идут, вряд ли остановятся, уже однозначно переходя на прямую угрозу жизни…

Хотя о чем это она? А убийца с пистолетом — что, не прямая угроза? Но почему-то сегодняшний случай воспринимался тяжелее и страшнее. Наверное, в прошлый раз Юла просто не понимала сути проблемы. Ладно, надо отвлечься.

Просто — ну, видит же, как Юра устал!

— Юр, — она с тяжким вздохом поднялась и обошла стойку. Обняла его со спины, прижавшись щекой к плечу. — А давай попьем чая с бутербродами? Я хлеба с маслом хочу, а этого добра у нас с избытком в холодильнике. И не нужно никуда идти, — улыбнулась ему лукаво. — Вот когда я себе ещё такое безобразие позволить смогу? А сегодня — можно. Свалю все на стресс и нервы перед совестью, — она подмигнула Юре, удивленно глянувшему на нее через плечо.

И он вдруг рассмеялся, будто отпустив такое же напряжение, что и внутри нее узлом сидело… Мелочь вроде. Только от того, что ему легче — и у нее какая-то внезапная эйфория в груди теплом растеклась. Выдохнула. Села рядом совсем. Устроила щеки на руках, упираясь в стол — на него смотрит, не может отвести глаза.

— Сокровище мое, мне не сложно, не придумывай. Да и недалеко же здесь, — явно поняв ее уловки, Юра обернулся и обнял Юлу за пояс, притянув ближе к себе вместе со стулом.

Прижался губами к ее щеке. Скользнул по скуле, брови. Оторвался. Легко к губам припал. Она же замерла в его руках, словно отогреваясь теплом Юры. Непонятный ледяной узел страха, что в животе появился, когда машина впервые вильнула, ее рук и руля не слушаясь, начал медленно плавиться от его жаркого тепла. И то, что обращение Юры к ней изменилось — заметила. И так трепетно ей было из-за этого, так сладко в его руках стоять… Нет, точно уже не хочется ничего!

— Не хочу тебя никуда отпускать уже, — честно призналась Юла, обняв его за шею. — Тем более на улицу сейчас. Не хочу, Юр. Страшно… Просто сил на это нет никаких. Как представлю, что ты выйдешь из квартиры — в дрожь бросает…

Он не стал ей напоминать, что тут тоже не совсем безопасно, прецедент-то есть… Хотя да, сейчас они охрану ее квартиры на высшем уровне оформили, постарались все предусмотреть. И все же… Нет, не хотел Юра эту тему поднимать. Внутри не утихло ничего после разговора с Филиппом. И много всего с языка рвалось… но не для Юлы. Он это все с Олегом обсудит. Больше ждать не станет. Хватит. Фил войны хотел — по максимуму получит. Законные методы — само собой, но и его любимую до такого ужаса доводить — не собирается Юра больше терпеть подобного. Да и Олег не раз намекал, что варианты есть всякие… Тоже не был их особым почитателем, но и честно признавал, что те методы поэффективней бумажной возни на некоторых этапах.

Но сокровище свое Юра пугать не собирался, поднимая при ней этот вопрос сейчас. Пусть отвлечется и расслабится. Видел, да и чувствовал, что ее до сих пор не отпустило.

— Действительно хочешь хлеба с маслом? — глянул на нее сверху вниз, запрокинув ее лицо. Обнял ладонями щеки.

— И с чаем, — расплывшись в улыбке, напомнила Юла. — Ой! А тебе такого хватит? — в ее взгляде вдруг появилось беспокойство.

А ему от ее волнения за него — как медом или тем самым маслом по душе. Хорошо, елки-палки! Расслабился от того, что в его руках притихла и сама мягче стала. Тоже успокоилась, судя по всему. Хмыкнул, не скрывая своих чувств.

— Мне хватит, обедал нормально с парнями, — кивнул Юра, вновь притянув ее так, чтоб уткнулась лицом в его шею.

Ему тоже не хотелось никуда уже идти. Да и имелось реальное опасение, что сил может банально не хватить. Точнее, он-то добредет и до магазина, и обратно, но есть уже точно ничего не захочет.

— Хорошо, давай тогда так, — согласился Юра.

Поднялся, пошел хлеб доставать и масло, Юла пока чайник ставила, приготовила все для заваривания. Как-то споро они все организовали, подготовили — вместе, дополняя действия друг друга. И чай сели пить рядом, то и дело кусая с одного бутерброда — лень оказалось два готовить, вот и делали те по мере поглощения. А Юла жевала, опустив голову ему на плечо. И Юра в конце концов ее просто на диван перетащил, усадил так, что ноги через его бедра были перекинуты. Так и доедали, в какой-то тягуче-нежной атмосфере. Оба решили отставить на какое-то время тревогу и беспокойство. Сейчас все равно решить ничего не получится. Да и обдумывать — не то состояние.

— Наелась? — с улыбкой наблюдал за тем, как Юла отставила пустую чашку на журнальный столик и со вздохом откинулась на подушки дивана.

— Да… — довольно согласилась она. — А ты? — глянула на кусок хлеба, что он в пальцах крутил.

— Да я и не был особо голодным, — отмахнулся Юра.

Застыли, замерли, вглядываясь в лица, в глаза друг друга… Протянулось между ними что-то важное и нежное. Драгоценное, едва понимаемое обоими. Но точно ощущалось — очень важно то, что они рядом. Так и зависли, не отводя взгляды.

Не обыденность это, пусть и кажется, что просто спокойно и легко все на жизненную дорожку легло. Встретились, совпали, вот и близко… Нет. Да ведь и Юра хорошо знал, что не так и просто обнаружить подобное. Только где слова найти, чтобы ей это рассказать и выразить..?

Однако оказалось, что слова и не нужны. Юла вдруг вскинулась. Оттолкнулась от дивана. Как-то торопливо и вновь с испугом, только иным, не таким как ранее вечером, забралась к нему на колени.

— Что такое, сокровище мое? Чего сейчас испугалась? — его голос охрип от слишком острого понимания, насколько дорожит этой женщиной. Стиснул ладонями ее плечи, вжал пальцы в спину, ощущая какие-то слишком тонкие контуры ребер, уголки позвонков.

Господи! Какая же она у него хрупкая и тонкая! А при этом — попробуй испугай или сломи… Вон сколько уже по его вине вынесла, а только ближе к Юре держится!

— Сокровище? — немного лукаво даже, но все же дрогнувшим голосом, шепотом переспросила Юла. Заглянула ему в глаза сверху вниз, обхватила своими пальцами щеки Юры.

— Сокровище, — подтвердил он. — Мое. Самое важное и ценное, — скользнул руками по ее спине, растирая и пытаясь согреть, ощущал в ней какую-то зябкость. Не от температуры, а от всего пережитого за вечер. — Я тебя по всему миру искал, а ты здесь, за стеной моей квартиры жила все это время… — улыбнулся, потянувшись к ее губам.

Юла рассмеялась.

— Да только полтора года, как… — попыталась возразить, но он ее к себе потянул.

Да и Юла ему навстречу наклонилась, задохнулась вдохом, когда их губы встретились. И Юру внезапно так накрыло…

Нужна была ему! Большего всего и всех! Вот эта вот хрупкая женщина, которую сейчас до дрожи в мышцах руками сжимал. И ей это все почувствовать хотел дать, донести… Ворвался в ее рот языком, губы к губам. Юла со стоном еще больше наклонилась, окутывая его лицо ворохом своих вьющихся волос.

Юра же тем временем спустился на бедра пальцами, сжал с реальной жадностью, продолжая при этом ласково нападать на ее рот. Легко касался, и тут же в себя губы Юлы втягивал. С силой подбородок губами «кусал», лаская и дразня. А ладони уже под ее кофтой, кожу гладят, щекочут, дразнят: то обхватывая грудь, перекатывая сжавшиеся соски большим пальцем, то вновь «уходя» на мягкую линию живота, чтобы талию обхватить. Юлу на себя полнее и ближе уложить

Страсть с головой захватила. Вновь сумасшедшая, из-за пережитого обоими страха, из-за адреналина и потребности себя убедить, что она цела. И ведь и так между ними огонь полыхал ночами, да и утрами, чего там. Однако сегодня какой-то острый и режущий край в поцелуях появился. Привкус острый до горечи. И сладкий как мед одновременно… От всего того осознания, из-за понимания ее бесценности для него.

Обхватил одной ладонью ее затылок, поддержал под спину второй — опрокинул Юлу на диван. Навис сверху, всматриваясь в глаза.

Она не сопротивлялась. Дыхание срывалось с ее губ так, словно задыхалась. Цеплялась пальцами за его шею, впиваясь ногтями в кожу. И смотрела ему в глаза таким пронзительным взглядом, что у Юры в голове звенело. Но молчала, больше ничего не говоря. Он не давил и не требовал. Да и тоже не особо хотелось тратить время или силы на слова.

Накрыл собой, удерживая щеки любимой ладонями. Вытянулись на диване. Тесно и неудобно, а никуда идти дальше не хочется. Огонь в крови такой разгорелся, что испарина на коже, волосы на затылке дыбятся. Про недавнюю усталость забыли. И она давит ему на шею, вновь заставляя наклониться, сама начинает целовать горячо и жадно настолько, что неясно — кто здесь и чье сокровище. Будто и сама Юла им дорожит безмерно, хоть и не готова пока обсуждать это в открытую.

А потом вовсе не до мыслей стало. Обоих захлестнуло чистое желание и неистовая потребность стать единым целым. Только… Юра сам не понимал, но даже руки тряслись от того, как много дать ей хотел, насколько необходимым казалось все для нее сделать! И даже немногим больше всего.

Стянули друг с друга брюки, отбросили комом на пол. Она обхватила его бедра своими ногами, заставив глухо застонать от ощущения пылающей влажности, прижавшейся к его возбужденному паху. Сдерживаться вообще не хотелось, да и смысл? Сдвинув ее белье в сторону, скользнул пальцами, погружаясь в этот бархатный жар ее тела. Погладил, чуть надавливая и дразня, и вновь погрузил, заставляя Юлу вжимать затылок в подушки дивана и стонать. И опять, не позволяя ей улизнуть, управляя их страстью так, чтобы для нее все сейчас… А когда понял, что она на грани — впился в ее губы, резкими, жадными движениями руки доводя любимую до пика удовольствия. И понял, что сам от этого — в нирване. Проглотил ее стон, сам уже не в состоянии терпеть. И перестал сдерживаться, заменив пальцы собой. Погрузился в ее пульсирующее тело, заставив Юлу стонать с новой силой. Перекатился, повернулся, усадив ее на себя, поддерживая под спину совершенно потерявшуюся в удовольствии Юлу. И припал губами к ее напряженной и чувствительной от возбуждения груди. Лизнул кожу, покрывшуюся пятнами румянца от силы их страсти, легко прикусил сосок. А потом — втянул в свой рот, ни на миг не прекращая сильных и напористых толчков бедрами, от которых Юла, крепко обнимая Юру за шею руками, словно боялась не удержаться вертикально, непрерывно стонала ему в плечо. Сводя Юру с ума этими тихими и протяжными звуками…

Она заснула быстро, буквально отключившись, едва они перебрались в спальню. А вот Юре не спалось как-то, несмотря на то, что и над документами сидел сегодня немало, и страх дикий пережил. Он тихо лежал рядом, слушая сонное дыхание Юлы, перебирал в памяти разговор со следователем, вспоминая нюансы и мелочи, на которые Тищенко обращал внимание, расспрашивая их подробней. Пытался понять, что именно в этом вызвало интерес офицера. «Прокрутил» пару раз в голове телефонный разговор с Филом, игнорируя гнев и ярость, просто стараясь проанализировать, что могло заставить того человека, которого Юра вроде неплохо знал, стать таким мерзавцем. Или это он сам слишком легкомысленно только в лучшее в людях верил, равняя по себе?

Ну а после — решил, что ему все равно. Это не его задача. Тем более что теперь у Юры существовал человек бесценно дорогой и важный. И ради ее безопасности он готов был поступиться многим, даже некоторыми принципами. А Φил как раз безопасности Юлы и угрожал.

Потому Юра взял с пола телефон, выставленный на беззвучный режим, и набрал сообщение Олегу. Они почти не обговаривали вариант воздействия силой, хоть Горбатенко пару раз и намекал, что в принципе такое возможно. Надо только отследить Фила. Но и тут есть пути. Да, не особо законные или человечные, однако же действенные. Ранее Юра не желал опускаться до подобного. Сейчас… пусть он лучше поступится в этом, но Юла останется целой и невредимой. Менее всего он желал бы ещё раз ею рисковать.

Олег хмыкнул, прочитав сообщение Юры. Устало растер лицо и, отбросив телефон на стол, устало опустил голову на ладони. Решение, которое друг принял… для него было ожидаемым после такой подставы с машиной. Наверное, сам Олег изначально пошел бы таким путем. Может, конечно, не доводя до конца, но уж прижал бы такого Фила, взяв за самые я*ца. Но у Горбатенко и ситуация другая. Предпосылки и прошлый опыт, так сказать. И было понятно, почему Юрка тянул до последнего, — несмотря на долгую дружбу, к нынешней точке они шли совершенно разными дорогами и методы использовали различные. Потому он сразу и предложил не разводить церемоний, по старой дружбе. Что ж, теперь так и так к тому пришли. Хотя, учитывая настрой Юры и то, что делу дали официальный ход, начнет Олег все-таки с госорганов, наверное…

Вновь потянулся за мобильным. Время, конечно, позднее, но еще не настолько, чтоб ему не ответили.

— Вечер добрый, Алексей Никитович, — поздоровался, когда начальник местного управления прокуратуры предсказуемо ответил на звонок.

— И вам не хворать, Олег Игоревич, — с усталостью в голосе, которая была так ему знакома, отозвался собеседник.

— Вопрос у меня к вам есть, подскажите, как красивее сделать, — с усмешкой поделился проблемой Олег.

— Суть вопроса? — даже с интересом уточнил Алексей. Неудивительно. Олег не так и часто ему звонил посоветоваться.

— Человека найти надо. Друзья волнуются. Исчез вроде, а гадости делать продолжает: фирмы крадет, колеса у машин откручивает, звонки с угрозами от него хорошим людям поступают, люди с огнестрельным оружием в квартиры вламываются…

— Хм, да, друзей его можно понять, забеспокоишься тут, — понимающе согласился Алексей.

— Вот и я о том же, — Олег задумчиво глянул на часы, ожидая ответа, раздумывая, что надо бы закругляться и в кои-то веки домой ехать. А то вновь заночует в кабинете…

— В розыск подали человека?

— Подали. И заявление обо всех его добрых делах написали. Хотелось бы у вас теперь узнать, есть ли какой-то вариант его быстрее обнаружить, чтоб он больше нас так не «радовал»?

— Пришлете мне по нему данные, я его поручу посмотреть ребятам, — уже задумчиво согласился Алексей. — Если человек такой смелый, там явно какая-то поддержка есть. И, возможно, вполне по нашей части…

— Да вот и я о том подумал, — согласился Олег. — Спасибо, Алексей Никитович, что поняли волнение. Все пришлем завтра.

— Так всегда рады помочь градоуправлению, — хмыкнул в тон Алексей. Но Олег знал, что этот — искренне. — И, кстати, хорошо, что набрал, сам позвонить думал, — добавил Алексей, когда он уже собирался прощаться.

— По поводу? — уже было расслабившись, Олег вновь заставил себя собраться. Алексей просто так говорить не будет.

— Коваленко наш, который Петр Иванович, на повышение идет… — многозначительная тишина в трубке.

— Да, я типа в курсе, — согласился Олег, задумчиво прокручивая в руках карандаш.

— И есть все шансы считать, что его кандидатуру одобрят, — Алексей вновь замолчал.

— Неудивительно и заслуженно при его опыте и послужном списке, — ровно согласился Олег.

Алексей же устало рассмеялся.

— Ну ты дипломат! Линию держишь. Он, не дай бог речь о тебе заходит, куда менее культурно и толерантно вспоминает…

— Я за Петра Ивановича не отвечаю, не моя юрисдикция, — хмыкнул Олег. — Да и куда мне, «выскочке», с такими людьми тягаться…

— В искусстве ненавидеть? — понимающе подхватил Алексей. — То-то и оно, Олег. То-то и оно… — помолчал задумчиво…

Он не перебивал. Интересно в жизни все складывается, однако. Когда-то они по разные стороны стояли. И Алексей на него тоже материалы имел, и повод прижать… А вон как сложилось все. Даже друзьями в итоге стали. Да и Алексей, пусть в иной отрасли, а тоже из самых низов вылез, зубами и ногтями цепляясь за любой вариант. Сам себе дорогу прокладывал, не позволяя никому на пути вставать. Потому и понимали хорошо друг друга. Потому и насчет Коваленко предупреждал… Тоже хорошо знал, как такие «чистокровные» могут жизнь портить.

— В общем, я тебе сказал, а ты услышал. Сам понимаешь, Коваленко ничего не забыл и гадости тебе на новой должности делать будет с особым удовольствием, хоть и никаким боком вроде не примажется…

— Да понимаю, — согласился Олег, ощущая вдруг опустошающую усталость. — Плавали, знаем.

— Ну, хорошо тогда. Давай мне информацию по своему человеку, проверим все.

— Спасибо, Леха, — искренне поблагодарил Олег.

— Да было бы за что, — хмыкнул Алексей. — Я тех, кто мне помогал, не забываю.

Попрощались.

Олег отложил телефон. В который раз растер лицо, глаза… только усталость от этого меньше не становилась. И спать хотелось капитально. Глянул вновь на мобильный… Начало двенадцатого. Ей звонить поздно. И даже повода никакого толкового нет. Глупо дергать и теребить Марию. Для чего ей нервы трепать? Ему бы легче стало, поговори они? Да. А ей? Не факт…

Вот пусть лучше выспится человек. И так вся издерганная, а он не может пока выяснить и добиться — в чем причина? Вроде все проверил и поднял Дима, но ничего крамольного или опасного они не нашли. Однако внутри что-то все равно грызло и заставляло докапываться, сколько бы она ни отделывалась невозмутимой улыбкой на все его слова и вопросы. Но об этом ещё будет время подумать.

Сейчас же Олег вновь вернулся к проблеме Юры и его фирмы. Изучив отчет, который его экономисты дали, что работали с Юркой на этой неделе над отчетами и бумагами, да учитывая информацию, что Дима накопал… Выходило, что Фил и ему, Олегу, на хвост наступил… или пытается. Связался тот, конечно, на свою голову с такими людьми, что поневоле появилось искушение его и не разыскивать. Фирму все равно вернут. А «помощники» после сами для них проблему Φилиппа устранят. Олег слишком хорошо этих людей знал. У него с ними свои конфликты были и не первый год. Но пока держали на паритете. А теперь вот думал — ворошить это змеиное гнездо или не трогать?

Хотя тот же Алексей — хорошо, но Олег почти не сомневался, что придется и другие связи поднимать, совсем в другой стороне. И тогда — крути ни крути, а пособникам Филиппа дорогу перейдет и гайки закрутит в который раз. Не порадуются они. Тут и к бабке не ходи. Но если бы он осторожничал, в жизни не достиг бы того, что сейчас имел. Да и Юрка готов идти на радикальные меры. И последствия понимает. Это Олег точно знал. Вышли-то они с Юркой из одного района.