Злость аж бурлила внутри, заставляя беситься! Он явно совершил ошибку, доверив дело не тому исполнителю. Торопился, опасаясь, что подобрались к нему слишком близко. Да и повелся у собственной скряжности на поводу. Не в первый раз, кстати. И вечно это вылезало ему боком, но себя перекроить было дико сложно. Хотя и понимал вроде, что лучше не экономить и не жадничать в подобном.

Его же собственная жизнь на кону, елы-палы. Как бы мозгами управлять, а не инстинктами, требующими загрести побольше? Все, до последней крохи заполучить!..

Не забрал бы у Юрца все подчистую — может, и не взвился бы тот настолько. Знал же его характер неплохо, слишком уж широкую щедрость души, всегда казавшуюся Филу слабостью. Облапошить Юрку — ну чего проще, казалось? Поддался искушению. Думалось, что если забрать все, то и вернуться не сможет бывший друг. То ли сгинет в той «загранице», куда так рвался в последнее время, то ли уже там выкручиваться начнет, изыскивая способы выжить. Фила это меньше всего интересовало, если по правде. Ему собственное желание жить хорошо было ближе и понятней. И чтоб по максимуму. Вот и повелся на свою жадность. А вывернуло все не так, как предполагалось… Как и с заказом этим хр*новым!

Неужто что-то Фил упустил, даже не представляя, что у Юрца настолько сильные связи с Горбатенко? Но никто об этом был не в курсах, выходит. Вот и Фил не думал, что человек, вроде бы просто «прикрывающий» их бизнес по праву управления городом — еще и настолько личный контакт с Юркой имеет. Или это Юра что-то уж очень весомое Горбатенко предложил в обмен на помощь? Вроде и вероятно. Фил тоже подобную карту разыграл, когда искал, кто б помог все провернуть. Только не на такие высоты замахивался, конечно. У «хозяина» города не та репутация была, чтобы допускать, что на слова и обещания купится. Или снизойдет. Выходит — или знакомы они с Юрцом ближе, или же есть у бывшего партнера что-то, что и Горбатенко заинтересовало. Надо разбираться и быстро. Уже собственная жизнь и благосостояние на чаше весов болтается.

И сегодняшний провал с наемником баллов Филу не добавлял — это факт. Тупо прокололся на адресе. ***! Вот вообще не знал про эту хату у Юрца, неправильно номер выяснили, а он поверил на слово, по факту. Торопился. Шуму наделали, что вообще лишнее, по ходу. Тупо и опасно.

Теперь самому залечь как-то надо, чтобы и его не накрыли, и при этом дела решать иметь возможность. И второй раз вот так нахрапом не прокатит. Тут Фил тоже был почти уверен. Уж если к этой ситуации Горбатенко каким-то боком оказался примазан, у Юрца вариантов поболее теперь. В том числе и с охраной. Да и сам по себе старый партнер смекалист, этого Фил никогда не отрицал. Понимал, что сам себе подставу из-за тупой невнимательности устроил. Они теперь насторожатся и будут в десять раз внимательней.

Филип сплюнул под ноги, наматывая круги по квартире. Опять съемная. И это бесило. Из прошлого дома пришлось быстро смываться. Да и в собственном жилье, ради которого столько вкалывал, не появиться.

Это выбешивало.

Он вообще не собирался прятаться. Но и сам виноват — просчитался, недооценив упрямство Юры и степень имеющихся у бывшего друга связей. Вот и выгребал теперь. Спрессовали его. Тут затаиться — лучший вариант. Понял это, едва заметил возню вокруг, начавшийся интерес. Φил никогда не любил находиться на острие, и в любой сомнительной ситуации предпочитал отойти в сторону и переоценить свои шансы и позиции. А также позицию и силу противника. Глупо лезть на острие и подставляться — не его стиль. Лучше временно отступить, не оставив возможности взять себя. Так продолжительность жизни только больше. Плохо только, что в компании не появлялся толком все эти дни. На фоне и так растущего недовольства сменой руководства и новыми правилами, это может к проблемам привести. Но там управляющий надежный, «свой» человек поставлен уже. Проследит. А Филу надо уже раз и навсегда решить с Юркой…

Слишком уж сильно сузился круг, они почти зажали его в тиски своими поисками. А ему не нравилось ощущать себя загнанным в угол. Фил привык к тому, что сам всех прижимал, подмечая оплошности. Он это умел так же хорошо, как и в доверие втереться. Сыграть «своего» парня, найти подход к нужному человеку.

Хотя, если верно то, что наемник рассказал, а не просто пытался отмазаться, прикрывая свой зад, то у Юры не только с Горбатенко дружба заладилась. Появились и новые… привязанности. Надо бы эту тему пробить и узнать побольше про женщину, к которой Юрец так ретиво рванул на помощь. Может, тут еще прижать, припугнуть, чтоб выиграть время и все порешать.

Охрана, про которую предупредил ее Юра, приехала меньше чем через час. Они и кофе еще не допили толком. Юла все пыталась разобраться до конца в происходящем: уточняла, расспрашивала.

Хотя куда там! Ведь ясно же, что и Юра, и Горбатенко уж точно, намного лучше нее в этом всем разберутся и поймут. Да и опыта у них такого наверняка в разы больше. Это не модные тенденции последних сезонов и не проблемы психологии сорокалетних читательниц ее издания, в чем она детально разбиралась.

Потому особо не настаивала на продолжении темы, если Юра начинал про путешествие свое рассказывать, явно отвлекая от криминальной составляющей всего происходящего. А едва заметил, что она испытывает дискомфорт в руке при движении, тут же вспомнил про перевязку, которую врач скорой помощи советовал сделать сегодня ещё в поликлинике, и про лекарства, что стоило купить. Впрочем, ему самому тоже неплохо бы руки обработать, пусть там все и обошлось только ссадинами. У нее и сейчас дрожь по спине шла, когда в сторону балкона поглядывала. Седьмой этаж..! Ночью. Смешно, наверное. Юра и хмыкал, напоминая, что она в большей опасности была. Но Юла ничего не могла с этим поделать — ей жутко было представлять, как он лез. Ну и в чем-то льстило, ясное дело. Ради нее же! Приятно… Но лучше бы иначе явную увлеченность друг другом довелось проявить, ей-Богу!

К тому же Юле стали названивать из редакции — не привыкли к ее отсутствию. Она отпуск-то почти не брала в последние три года. Да и со здоровьем везло. Дергали, уточняли, согласовывали, а она еще и в душе не успела побывать! Мужчины же сразу переместились в гостиную, что-то негромко обсуждая: и не сказать, что таились, но Юла особо и не могла следить за ходом обсуждения. Ну, и собственные разговоры по телефону мешали. Люди Горбатенко тем временем согласились с Юрой, что замок в ее двери стоит заменить. Куда-то позвонили, решили, что один из них здесь останется, а второй собирался сопровождать ее и Юру в поездке в поликлинику.

Странная ситуация. Юла не оказывалась ещё в подобной. Может, если бы в политобозреватели пошла или в криминалистику — чаще сталкивалась бы с таким. А так… Как-то неуютно. И очень четко вдруг понимаешь, что ситуация дико опасная. Не шутка… И в нее действительно стреляли ночью, не приснилось. И не успокаивало то, что пуля, вероятней всего, Юре предназначалась. Даже страшнее от такой мысли становилось. И вместе с тем — ощущение нереальности происходящего. Словно кошмар просто снится.

Так любопытно… И непонятно немного. Вроде и знакомы всего ничего, а… Он стал для нее вдруг важным и значимым. Небезразличным. И вся история, что Юра рассказал, не прошла мимо, зацепила. Сочувствовала ему. Не жалела, нет. Где там место жалости? Юра не создавал впечатление человека, которому жалость нужна. Даже наоборот. А если про его гордость вспомнить… И про минувшую ночь, ту часть, что была после визита непрошеного «гостя»…

От этих мыслей у Юлы по телу горячая волна прокатывалась, несмотря на всю напряженность ситуации. И волей-неволей, несмотря на все неуместности и несвоевременности, накрывало странным осознанием их какого-то небывалого и полного совпадения в физическом плане. Не ждала такого, пусть и сильно их влекло. Да и по тому, как Юра в ее сторону поглядывал время от времени, догадывалась, что и у него подобные мысли и удивление внутри имелись. И то, как он ее обнимал после их разговора утром… Нет, о жалости и речи не шло. А вот поддержать его захотелось с небывалой силой. И то самое притяжение, которое еще вчера на уровне сексуального интереса тлело, симпатии к привлекательному и интересному мужчине, — уже другим ощущалось. Юла это очень остро чувствовала. После их разговора и его открытости, когда, не скрывая и не уходя от ответов, рассказал о своей ситуации, он ее зацепил сильнее и глубже. Внутри души что-то затронул. И дело было не только и не столько в интиме.

Но особо размышлять обо всем этом сейчас не хватало времени. Юра потащил ее в поликлинику. Благо, очереди большой не было — может, оттого, что попали почти на пересменку. Или к хирургу сегодня мало кому нужно было. Ей плечо обработали, успокоив, что ничего серьезного, показали, как дальше самостоятельно за раной следить в домашних условиях — ну, Юла же честно понимала, что завтра уже на работу выйдет, придется. А при ее графике на перевязки не набегаешься, тем более, если ничего опасного нет! Юра не одобрил это ее рвение, но так, скорее дал понять, а не ворчал или говорил что-то.

— Ты для начала свои руки врачу покажи, а потом на меня смотри хмуро, — хмыкнула Юла, собирая свои вещи.

Юра улыбнулся, признавая ее аргументы.

— Мне просто дико неприятно, что ты из-за меня пострадала, золотце, — забрав у нее из рук сумку, Юра предложил руку для опоры и, поблагодарив врача, повел Юлу к выходу.

— Ну, думаю, здесь все же не столько твоя вина, сколько твоего бывшего партнера, — отмахнулась она.

Не потому, что легкомысленно воспринимала ситуацию, что сложилась вокруг них и в которую сама внезапно оказалась вовлечена, а оттого — что как раз очень ясно понимала все риски. И боялась, куда без этого? Не очень хотела данный факт демонстрировать, да. Что толку? Все, что было необходимо сделать, уже сделали и продумали за нее. Но и не поднимать тему… не могла.

— Юр, — и не оглядываясь знала, что за ними следует один из людей Горбатенко. Максим, кажется. И голос сам поменялся, хоть Юла и старалась бодриться. — Вот не стоило тебе ехать со мной. Ведь на тебя… «охотится» партнер. Лучше бы дома остался, тут же близко. Доехала бы…

Юра остановился, развернув ее к себе, удерживая. Глянул твердо, с насмешливыми искрами во взгляде. С тем самым чуть упрямым гонором и гордостью, что уже не раз в нем отмечала.

— Золотце мое, я прятаться не собираюсь. Не на того напали. И отдавать Филу этим инициативу в руки — тем более, — спокойно, но явно не для развития спора, заявил он. — Не дождется. Я слишком много в это вкладывал, половину своей жизни, считай.

Юла промолчала, поджав губы. Но кивнула. В конце концов, не ей это решать или как-то влиять…

— Мне завтра тоже надо быть в редакции, — замяв прошлую тему, заметила она, вытащив телефон. Пришло очередное сообщение из редакции: Юла должна была одобрить статью. — Уже завал, за полдня, — улыбнувшись, посмотрела снова на Юру.

Он нахмурился чему-то и смотрел мрачно. Но кивнул, потянул ее вновь к выходу.

Максим, немного позади ожидавший, пока они наговорятся, двинулся следом.

— Знаешь, что забавно? — уже когда они садились в машину, заметил вдруг Юра.

Он был за рулем. Юла из-за руки пока управлять авто не могла. Зато отметила, что водит Юра хорошо и явно с удовольствием. Хоть и отмечала, что габариты непривычны ему. «Больше машина была раньше?», — с улыбкой спросила его, когда они в больницу ехали. «Прилично», — с усмешкой согласился Юра.

— Что? — повернулась к нему.

Но перед ними как раз резко затормозил грузовик, вынудив Юру отвлечься. И он замолчал, сосредоточившись на дороге. А Юле и в голову не пришло сейчас его отвлекать.

— Если бы Филипп поговорил нормально со мной, я бы и так большую часть компании мог ему отдать, — к тому разговору Юра вернулся только вечером.

Причем прилично удивил Юлу внезапным началом. Во всех смыслах.

Они вдвоем сидели у нее в гостиной. Новый замок на дверях был закрыт. На этаже, к тому же, установили видеонаблюдение. И охрана мониторила ситуацию, заняв квартиру Юры. Ситуация нестандартная и настолько же неожиданная, как и все случившееся, но Юла не спорила. На самом деле, Юра не намеревался у нее оставаться. Даже заявил, что не собирается так вот нахрапом навязываться. Но она сама попросила… Несмотря на все принятые меры безопасности, Юла не ощущала спокойствия. Ей неприятно было признавать это, но чем ближе к ночи, тем больше она нервничала, пусть и сама всем повторяла, насколько маловероятно, чтобы вторую ночь подряд кто-то полез… И Юра заверял ее, что они по очереди будут следить и охранять, и в ее квартиру мимо них никто не проникнет…

А Юла вспомнила о том, что это он — мишень, вероятней всего. И ей ещё страшнее стало. По многим причинам. И общечеловеческим, так сказать. И потому, что оказалось невероятно болезненным представить, будто с этим мужчиной может нечто плохое произойти. Он для нее стал вдруг таким… «не чужим». Или это оттого, что на своей шкуре прочувствовала все тонкости положения?

Как бы там ни было, а ей ни одной оставаться в квартире не хотелось, слишком свежи ещё воспоминания, да и плечо болит, ни Юру выпускать из поля зрения — желания не было. О чем она ему и заявила. И пусть обоим оказалось немного непривычно внезапно вместе проводить сутки напролет, однако и какого-то дискомфорта не ощущалось. Даже забавно немного, но они, на самом деле, как-то так естественно управлялись, словно и не в первый раз проводили вечера вместе. Правда, хм… и проводили же. Ну не на балконе же им и дальше сидеть, прохладно уже.

Поужинали, выпив по бокалу вина. Юла села просматривать отчеты помощницы и присланные ею материалы. Юра принес свой ноутбук и засел за ретушь отснятых на последней фотосессии снимков. Юла даже отвлекалась время от времени на те: любовалась сельскими пейзажами, красотой леса, в который едва-едва заглянула осень; да и фото пары на этом фоне — смотрелись волшебно.

Юле особенно одно фото запало в душу почему-то, Юра на рассвете, наверное, его сделал: резкий фокус на сосновой ветке, с размытым фоном. И тонкая паутинка с капельками утренней росы на этих кружевных нитях. Сказочно-волшебно!

— Не знаю для чего, но я у тебя этот снимок куплю. Найду статью. Вставлю! Красота нереальная! — не удержалась Юла.

На что Юра только хмыкнул.

— Выдумай ещё что-то лучше, золотце. Я его тебе дарю. И не чуди такого больше, — отрывисто бросил он, глянув на нее насмешливо поверх монитора ноутбука.

Юла только вздохнула. Но не спорила. Хоть и хотелось показать, что по достоинству оценила. И работа же великолепная…

Вот тут, спустя минуты две после этого разговора, Юра и завел речь о Φилиппе, про которого они с обеда и не вспоминали…

— В смысле? — не уловила она его мысли. — Просто подарил бы? — недоверчиво хмыкнула Юла. — Как мне фото?

Юра повел плечами, переведя задумчивый взгляд в окно, на тот самый балкон, который многое сыграл в их общении.

— Не то чтобы просто… Понятное дело, оформил бы так, чтоб и свой капитал не терять. Но передал бы ему управление. У меня был момент какой-то переоценки — помнишь, рассказывал. Ищу новый смысл, — Юра как-то странно глянул в ее сторону: то ли с тем же сомнением непонятным, то ли рассматривая что-то в Юле. — Если бы он не полез к моему дому, собственности, если бы не так все сделал, а поговорил нормально… Рассказал бы о том, как развитие компании видит… Я вполне мог бы ему это все спокойно отдать. Отойти…

— Не сейчас? — с вопросом уточнила Юла.

Хотя и так понимала. Гордости в Юре человек на пять бы хватило. Да. А вообще, довольно странный и неожиданный разговор для людей, которые только начали какие-то отношения развивать. Да и так спонтанно, в принципе. Рассуждения уже для другого уровня доверия. Для какого-то глубинного понимания. А у них отношениям — двадцать часов от силы!

Но вновь то самое ощущение, что нет дискомфорта. Причем у обоих. Она это в том же взгляде Юры видела. Такое же удивление, задумчивость, да. Но не дискомфорт.

А еще — притяжение и страсть, что и в ней тлела все эти часы. Приглушенную и подчиненную здравому смыслу и рассудку, но никуда не исчезнувшую. Лишь объемнее, казалось, ставшую, после вчерашнего…

— Не сейчас, — хмыкнул он, соглашаясь с ней.

Взгляды встретились и словно связались, переплелись. Он не продолжал ничего словами, а и не нужно было. Юла словно его чувства и мысли стала ощущать: и неприятие подобного поступка бывшего друга, и то, что свое не отпустит таким путем. Не так…

А ещё она четко осознала то, что заставило Юру в эту минуту опустить крышку своего ноутбука, не закончив работу… Мгновение, меньше секунды. Короче вздоха. И это отозвалось пронзительной, напряженной дрожью у нее глубоко внутри, заставив сбиться с дыхания.

— Закончила со своими отчетами? — поинтересовался Юра, поднимаясь из своего кресла.

Его голос стал тона на два ниже. С той тихой хрипотцой, которая ее кожу вполне ощутимо «дразнила и гладила», будоража всю сущность. По прошлой ночи отчетливо помнила.

— Почти…

Он подошел сбоку, не дав Юле толком собраться с мыслями. Даже сделал вид, что рассматривает на мониторе то, что она читала. Однако от того, как именно его ладонь опустилась на ее плечо, скользнула на спину, умостившись между лопатками, просто сдвинув в сторону ткань майки, — мысли спутались. Непонятно, кто как, а она уже буквы не различала!

Юла запрокинула голову и посмотрела на Юру снизу вверх. А его пальцы чуть продвинулись выше, начиная обводить линии татуировки. Она уже заметила, что он питает к этому узору странную слабость. Но это даже нравилось Юле. Добавляло какой-то романтичной пикантности, что ли, каждой ласке и его прикосновению к ее затылку. Да и потом, ее тоже притягивал его узор!

— Потом сможешь доработать? — с искушением поинтересовался он, наклонившись почти к самым ее губам.

Расстояние меньше пары сантиметров. Она ощущает его горячее дыхание. И тепло ладони словно внутрь тела Юлы через кожу проникает, растекается по позвонкам под его пальцами!

Юра, явно по глазам ее читая все происходящее, как сама Юла недавно, начинает улыбаться шире. Но соблазна в его взгляде из-за этого не меньше.

— Без вариантов! — закинув руки ему на шею, притянула Юру ближе к себе.

Они оба, кажется, начали друг друга целовать. Одновременно. Словно схлестнулись. Переплелись сразу и до сухожилий, не противясь уже ни этому притяжению, ни своему желанию друг друга больше узнавать… Ни вот тому непривычному пониманию, что готовы чем-то большим делиться и поддерживать в таких вот неожиданных откровениях.

Следующие четыре дня ничего не происходило. Вернее, происходило много всего, Юла и не ждала, что столько событий можно в несколько дней вместить. Но это была обычная жизнь, спокойная, размеренная, пусть и взбудораженная нежданно нахлынувшими на них эмоциями и… ну да, чего тут слово иное искать? — серьезными отношениями. А как иначе назвать то, что между ними складывалось?

Она ездила на работу каждый день, вернувшись в колею. Решала какие-то обыденные вопросы. Поначалу оглядывалась и вздрагивала от каждого звука за спиной, но постепенно брала себя в руки. И к концу первого рабочего дня — расслабилась. Суматоха редакции, обилие людей, работы, текущих мелких проблем — затерли остроту испуга после нападения. Притупили эмоции, приглушив их усталостью. И хоть с ней поехал тот самый Максим, а второй из людей Горбатенко сопровождал Юру, в какой-то момент Юле показалось, что это лишнее. Ведь с высокой долей вероятности, Филиппу, о котором она и не знала-то толком ничего, была нужна вовсе не Юла. Однако стоило ей вернуться домой, а за окнами начать темнеть, — и опасения, нерациональный и неконтролируемый страх нахлынули вновь. Впрочем, вот с этим ей уже прекрасно помогал справляться Юра…

Вроде и странно, что сразу «съехались», как-то и немного некомфортно. Во всяком случае, когда Юла думала об этом посреди своего офиса, казалось так. С рациональной точки зрения подобный наскок в отношениях не казался правильным. Но с другой стороны — а иначе как? Не «по — правильному», а в их ситуации? Просто между Юрой и Юлой? С кем сравнить?

Да и надо ли..?

У нее в редакции работала женщина лет сорока, Лариса. Не так давно она к ним пришла, может, с полгода назад. Через кого-то из родственников или знакомых устроилась, кажется. Юла такого не любила, но тут не спорила с начальством. Да и работала она с рвением, хоть и мало что умела. Но активно училась по ходу.

Лариса овдовела недавно. Кажется, за месяц или два перед своим приходом на работу к ним. Поначалу ничего почти о себе не рассказывала, о семье — тем более. Да и не пытали ее, все понимали, что нелегко. А потом Лариса стала открываться понемногу. Не то чтобы расслабилась, нет. Но как-то привыкла к новому коллективу, наверное, более-менее общаться стала. Рассказала о себе. Муж немногим старше был, на год-два, не более. Молодой мужчина же… А однажды утром просто упал и не встал уже больше. Какие-то проблемы с сосудами, о которых семья и не знала, и врачи уже не спасли. Не обследовался никогда, зачем? Молодой же, не тревожит ничего. Мужик… Лариса уже с грустной улыбкой могла это говорить, вспоминая, что мужа невозможно было уговорить в больницу зайти, даже если температура поднималась или вроде того. Только смеялся. А потом вот так. У нее еще и сын остался, пятнадцать лет. А сама Лариса последние семь лет не работала. Муж хорошо зарабатывал — казалось, что и не надо. Теперь же осталась один на один с жизнью. Без опоры, поддержки и каких-то гарантий. А еще и сын. И все на ней. Вся жизнь с нуля, ещё и с болью, с горем в придачу. А то, что мужа Лариса любила — это ощущалось во всем. Не наигранно и напоказ. Она даже прятала больше, старалась задавить эти эмоции. Только все равно чувствовалось.

А сейчас Юла ее как видела в редакции — каждый раз словно дергало что-то внутри.

Нет, ясное дело, у них с Юрой своя ситуация и отношения, и вообще… Просто не двадцать уже, и голова соображает вроде. И после таких примеров, которые видишь своими глазами, волей-неволей задумываешься о жизни и ценности каждой минуты. Понимаешь, что нет бесконечности и никто не знает, сколько ему дней отмеряно. Тем более после встряски с нападением… И если им вдвоем хорошо, и не ущемляют они никого своими неожиданными отношениями, так почему и зачем оглядываться по сторонам и вспоминать о сроках знакомства? К тому же, как показывал ее личный жизненный пример, долгое узнавание человека также не защищает от тайн и обмана. Потому и отставила в сторону все сомнения, позволив себе наслаждаться.

У Юры тоже была раз съемка в эти дни, насколько она знала. Он ей показывал отснятый материал потом, вместе выбирали лучшие фото. А то, с паутинкой, кстати, он ей и правда подарил. И в цифровом виде сбросил, и распечатал в формате картины. Вручил через день, уже в стеклянной рамке.

Упрямец. Она же понимала, видела по мелочам, что ему это сейчас не так и легко. И ей вполне хватило бы цифрового варианта. Юла знала, что распечатка такого размера фото, качества, да и сама эта рамка — тоже не копейки стоят. Но что-то в глазах Юры от разговора об этом удержало. Да и приятно ей было, чего скрывать?

А еще он дважды встречался с Горбатенко. Сказал, что там с документами по фирме есть нюансы и они с юристами крутили те так и эдак, решая, как это использовать. Юла в подобном разбиралась мало. Не относилось к ее сфере знаний или увлечений ранее. Но рассказы Юры слушала с интересом. Да и своими днями в редакции — делилась, рассказывала о проектах, о материалах, которые готовили. О том, что сама делала. И все ещё не отпускала его на ночь к себе. Но и Юра уже не особо рвался уходить.

Охранники теперь по одному дежурили ночами, так и продолжая делать это у Юры в квартире. С ней не сидели, провожали до редакции и потом по дороге домой. В офисе своя охрана имелась, да и не ходить же им за ней по пятам. С Юрой же вроде кто-то был постоянно.

Но все равно, казалось, что все притихло, как-то успокоилось. Наверное, Юра своими действиями с Горбатенко припугнул бывшего партнера, заставив искать иные варианты. Менее кровавые. Возможно, тот даже на переговоры вот-вот пойдет…

Во всяком случае, Юле хотелось на это надеяться.