Ожидание никогда не являлось ее сильной стороной. Серьезно, что может быть хуже томящей, изматывающей неизвестности, когда мысли мечутся по замкнутому кругу и никак не выходит вырваться из этой петли?
Света уперлась ладонями в капот машины перед собой и постаралась расслабиться. Но спустя секунду, осознав, что у нее ничего не получается и она вновь, только больше нервничает — в отчаянии хлопнула руками по еще теплому металлу.
«Хонда» пару раз мигнула фарами.
— Свет, расслабься, ты сильно много привычек набралась у Руса, — попытался подшутить над ней Глеб, погладив подругу по плечу. — Все будет нормально, Руслан все утрясет.
Но она в ответ молча отмахнулась, а сама смотрела на Виталия, который дернулся от звука ее удара и резко потянулся под пиджак. И пусть он вовремя одернул руку, Света видела кобуру.
Как можно расслабиться, когда все вокруг в таком напряжении? Ведь помощник Писаренко явно понимал в ситуации побольше ее друга, и напряженно осматривал окружающую их площадку, хоть вокруг не было ни души.
Это Света попросила не ехать домой. Она просто не выдержала бы еще несколько часов метания по своей квартире, которая превратилась в тюрьму за эти дни. И ее «охрана» привезла Свету в городской парк, выбрав самую большую открытую площадку, наверное, чтобы лучше видеть, кто к ним приближается.
Вдалеке гуляли люди, кто-то игрался с детьми, кто-то выгуливал собак. Жизнь шла своим чередом, несмотря на все более пасмурные и холодные дни.
А у нее каждая минута последнего месяца превращалась в какое-то неизбывающее испытание.
За что ей это все?! Сколько может выдержать человек? Сколько бессонных ночей можно провести, когда все внутри скручивает от боли? Какую меру страха за любимого может вынести?
У нее не имелось ответа, но Света подозревала, что свой лимит почти исчерпала.
Что-то надламывалось внутри. Невидимое и неощутимое, неосязаемое — покрывалось сетью тонких трещинок, словно паутинками, которые так весело летали вокруг в воздухе. Так легко и почти неощутимо, но Света слышала шуршащий треск в своем мозге.
Вероятно кто-то другой просто встал бы, встряхнулся после таких событий и пошел бы дальше. Кто-то, кто имел более крепкий характер и выдержку.
А она не могла. Старалась, и все равно ломалась.
Неизвестность крушила ее, растаптывая и волю, и хоть какое-то желание держаться.
Может быть, если бы Светлана не провела весь предыдущий месяц, так, словно ходила по раскаленному железу. Возможно, если бы предыдущие дни оказались менее напряженными и изматывающими, если бы сегодняшнее утро не напоминало езду по американским горкам, где каждый поворот мог стать смертельным. Может быть тогда она без всякого усилия спокойно ждала бы результата.
Но все ведь было не так.
Да и сомнительно, чтобы Света могла сидеть, попивая чай, пока Руслан договаривался за нее со Щегловым.
Кошмар. Вся ее жизнь превратилась в какой-то ночной кошмар. Слишком реальный сон, в котором нагоняли все самые большие страхи, один за другим обрушиваясь на плечи Светы. И уже не хватало сил с ними бороться, не получалось собрать себя, свою волю в кулак и сделать вид, что все хорошо. Особенно сейчас, когда Света не знала, что с Русланом и где он.
И она в каком-то глухом отчаянии, не в силах ответить ни на один вопрос или замечание Глеба, пытающегося ее растормошить, бесцельно ходила туда-сюда вокруг двух припаркованных рядом машин.
Света с силой сжимала виски ледяными пальцами, будто бы так пыталась удержать себя в целостности. И старалась молиться. Но даже на это ее моральных резервов уже не хватало.
В разуме зияла пустота, в которой гулко и тревожно, надрывно, эхом отбивались удары крови, пульсирующей страхом.
Наверное потому, когда рядом с ними затормозила машина Сергея, и Света вдруг увидела целого и невредимого Руслана, выходящего со стороны пассажира — вместо того, чтобы броситься к нему, обнять, чего так отчаянно хотела, она тяжело осела на землю, сползая по боку «хонды».
Ноги подломились, враз став ватными. Предали ее так же, как и выдержка. Даже глаза, казалось, сузили фокус — мир для Светы пропал. Она не видела ничего и никого, кроме этого мужчины. Но никак не могла заставить себя встать, чтобы дойти до Руса.
Вероятно, и ее лицо отражало это опустошенное отчаяние, которое никак не желало отпускать Светлану. Потому что, едва заметив это, с потемневшим взглядом, Руслан бросился в ее сторону.
— Света?! — он подхватил ее с земли, заставив встать на дрожащие, подламывающиеся ноги. — Что такое, малышка?! Что?!
Она не смогла ответить. Голос, как и само тело, подвел Свету. И вместо этого спряталась у Руслана на груди, обхватив руками его за пояс, забыв обо всем.
Но он требовательно обхватил ее лицо пальцами, заставив смотреть себе в глаза и все спрашивал, спрашивал…
Может быть кто-то сказал бы, что стыдно так явно признавать свою слабость. Что она должна быть сильной и держаться до конца, и больше, оправдывая свою наследственность и звание.
Ей не было до этого дела.
Света даже плакать не могла, не сейчас. И объяснить все еще требующему ответа, взволнованному Руслану — ничего не получалось. Не выходило словами передать, какое это счастье — просто видеть его. Целого и невредимого.
И потому, чтобы прервать поток требовательных вопросов и выяснений, она привстала на нетвердых ногах, обхватила его щеки своими ледяными ладонями и просто прижалась к любимым губам, пытаясь хоть так показать, передать то, что ощущает.
И Руслан, похоже, осознал, что именно с ней происходит. Перестав, наконец-то, что-то говорить, он отпустил ее лицо, подхватив одной рукой под спину. И крепко прижал к себе, позволив опереться на его ноги, раз свои Свету держать отказывались. А второй ладонью обхватил затылок, превратив ее потерянное касание к его губам в нуждающийся, глубокий поцелуй, словно и так хотел забрать все, что не давало Свете вздохнуть полной грудью.
— Расслабься, все уже хорошо, — тихо прошептал он ей на ухо, с потребностью касаясь щеками ее щек, прижимаясь губами к бровям и дрожащим векам Светы. — Теперь все нормально будет, обещаю, — успокаивал ее Руслан, продолжая держать почти болезненно крепко.
А Свете так отчаянно хотелось в это поверить. Только и на веру — уже не осталось сил. И она просто отвечала на его поцелуи.
Спустя полчаса, немного успокоившись, но все еще не в силах расцепить свои пальцы, буквально впившиеся в руки Руса, Света сидела на капоте «хонды» и пыталась понять и осмыслить все то, что Руслан рассказал.
Сергей и Глеб уже отправились домой, явно уставшие после бессонных суток. Виталий поехал к начальнику. И они остались на этой пустынной поляне втроем.
Впрочем, на потерянного и хмуро шатающегося туда-сюда Ромку, Света старалась не обращать внимания. Нельзя сказать, что она забыла, по чьей вине ее воскресенье превратилось в сумасшедшее подобие криминального детектива.
— Отец… расстроится, — наконец, тихо проговорила Света, не поднимая глаз от желтеющей травы.
— Думаю, он обрадуется тому, что все его дети целы и невредимы, — скупо усмехнулся Руслан и осторожно отвел с ее лица прядь волос, выбившуюся из странного хвостика, который Света собрала перед выходом.
Она согласна кивнула, задумавшись над другим.
Хотелось поехать домой и забраться под одеяло, чтобы наконец-то забыть обо всем произошедшем и просто выспаться. Без кошмаров и метаний. Но мысли уже крутились вокруг слов Руслана, раскладывали, поворачивали случившееся то так, то эдак. Мелочи, всегда и везде эти мелочи, цепляющие ее внимание. И Света никак не могла отделаться от мысли, что не просто так отцу поручили дело Щеглова. Все в СБ знали принципиальность полковника. И судя по всему, характер Константина так же не оставался неизвестным… Вроде и не к чему придраться… но сомнения мучили.
— Нам надо ехать, Света, — Руслан потянул ее за руку, заставив подняться с машины. — Писаренко приедет к твоим родителям меньше, чем через полтора часа. Нам лучше с ним объяснить все полковнику.
Света послушно поднялась и виновато глянула на Руса снизу вверх.
— Прости, — тихо прошептала она, великолепно помня о том, как именно Руслан относится к этому человеку. — Прости, что из-за нас тебе опять пришлось, — она вздохнула, не совсем представляя себе, как извиняться за такое.
Руслан криво улыбнулся и вдруг крепко обнял ее, прижавшись губами ко лбу Светы.
— Господи, малышка, не мели чепухи, — вздохнул он. — Мне тебя прощать не за что. Главное, что он смог помочь. За это я готов ему что угодно забыть, — тихо прошептал Рус ей на ухо, не позволяя отстраниться. Хоть Света действительно пыталась.
Руслан немного отодвинулся и настороженно посмотрел ей в глаза.
— Света? — с вопросом уточнил он причину ее действий.
— Дай телефон, пожалуйста, я свой дома оставила, — пробормотала она, не подняв глаз. — Лучше позвонить маме, предупредить, чтобы она отца хоть немного подготовила.
Руслан вздохнул, но больше ничего не спрашивая, достал из кармана джинсов свой телефон и протянул Свете. Но все равно, не дал ей отойти.
Света по памяти набрала номер.
— Алло? — настороженно прозвучал в трубке голос матери, не узнавшей вызывающего абонента.
— Привет, мам, — усталым голосом поздоровалась Света.
— Светочка! Ты хоть представляешь, как папа волнуется?! Он тебе все утро дозвониться пытается, а ты ни мобильный, ни домашний не берешь. Да еще и Ромочка с утра пропал куда-то, — мама говорила быстро и взволнованно. — Мы же нервничаем…
— Прости, мам, — Света вздохнула. — Ромка со мной, мы в парке гуляем, а телефоны… дома забыли, — она и сама не заметила, как облокотилась на плечо Руслана, позволив ему вновь взять на себя весь свой вес. Ноги еще дрожали. — Мам, мы сейчас приедем, — не дав вставить встревоженной матери и слова, продолжила она. — Нам поговорить с отцом надо, и еще, в гости Николай Алексеевич Писаренко зайдет с нами. Ты отцу дай успокаивающего сейчас. Не знаю как, может в чай подмешай, или в сок. Только не стоит ему нервничать, а он будет, к сожалению, — со вздохом закончила Света, чувствуя себя все более и более опустошенной.
Предстоящий разговор, грозящий растянуться на неопределенное время, казался непреодолимым испытанием. Но как и утром — выбора Света не имела. И пусть она не представляла, каким образом сможет сидеть еще несколько часов и что-то объяснять папе — иного варианта не имелось.
— Хорошо, — настороженно прошептала мать, — я что-то сейчас придумаю. Приезжайте, — и положила трубку.
— Держись, малышка, — Рус твердо забрал телефон из ее слабых пальцев. Похоже, состояние Светы не прошло мимо его внимания. — Еще пару часов и ты сможешь отдохнуть. А сейчас — я буду рядом.
Она не подняла голову. Но вздохнув, неуверенно погладила его ладонь, которой Руслан держал ее щеку.
— Тебе бы самому отдохнуть, сколько не спал, — тихо проговорила Света.
— Я тебя больше и на шаг не отпущу от себя, — хмыкнул Руслан, захватив своими пальцами ее, и переплел их. — Хватит, наигрались…
— Руслан, — Света облизнула губы. — Мы ведь ничего не решили…
— Решим, — отрезал Рус, и надавил на ее подбородок, заставив Свету поднять голову. — Все решим, — жестко поклялся он, хоть она сейчас и не казалась себе в состоянии хоть с чем-то определяться. — Но ты будешь рядом, — бескомпромисно заявил Руслан и потянул ее в сторону машины. — Поехали, — показательно закончив разговор, он надавил на ее плечо, усадив на пассажирское сиденье. И повернулся. — Садись, — с нескрываемым раздражением бросил он Роману.
Ее брат послушно плюхнулся на заднее сиденье и уперся взглядом в пол. Света обернулась, посмотрев на него, но так ничего и не сказав, отвернулась к окну.
Руслан сел на водительское сидение, очередным хмыканьем отвергнув ее тихое предложение повести, и завел двигатель.
Всю дорогу до родительского дома Света молча смотрела в окно, размышляя об утре и последних словах Руса. Она любила его, этого никто и не отрицал, и они оба знали о данном факте. И Света действительно испытала безмерное счастье, когда их сегодняшние испытания закончились. Да что там, она даже простила его. Как можно обижаться или помнить об обиде, если этот мужчина готов сделать для тебя подобное?
Однако…
Однако — Света не готова была о чем-то говорить или принимать решения хоть о каком-то будущем их возможных отношений. Потому что, несмотря ни на что, не думала, что сможет забыть или вновь безоглядно поверить Русу.
При виде хмурого отца, встречающего их едва ли не на пороге у лифта, Света усомнилась, что матери удалось дать ему таблетки. Но не спрашивать же об этом у папы.
— Привет, — она сразу же выступила вперед, обняв отца, и крепко прижалась к его груди. — Прости, что заставила нервничать. Честно, не хотела, — Света вздохнула, вновь испытав некоторую растерянность при мысли о том, чтобы все рассказать.
— Ладно уж, — вздохнул отец, так же сильно обняв ее, и внимательно посмотрел сначала на Руслана, который остановился рядом, кивнув Михаилу Николаевичу, а потом на сына, незаметно прячущегося за ними. — Пойдемте в квартиру, — нахмурившись еще сильнее, кивнул он на приветствие Руслана, не показав, удивлен ли появлением этого мужчины вместе со своей дочерью
Но не выпустил Светлану, когда она попыталась отступить, и сам потянул ее в квартиру.
Едва переступив порог, Света с Ромой оказались в нервных, встревоженных и взволнованных объятиях матери, которая даже не имея представления о том, что происходит, успела страшно переволноваться.
Света попыталась успокоить ее, хоть и понимала, что страхи матери в этот раз не были беспочвенны. И потому терпеливо сносила этот переполох.
Тут в коридор из своей комнаты высунула голову Маша, наверное привлеченная суматохой, сопровождавшей их приход.
А Света, отчего-то, словно в замедленной съемке, успела отметить и сузившийся, раздраженный взгляд сестры, когда та осматривала Руслана, забирающего у Светы ветровку, и напряженную осторожность, с которой Маша посмотрела сначала на Ромку, а потом вновь на нее саму.
— Во что влипли? — насмешливо протянула сестра, выйдя в коридор и оперлась спиной о косяк двери, скрестив руки на груди.
Света обернулась на миг и внимательно посмотрел на Машу.
— Ни во что, — спокойно улыбнулась она. — Просто хочется с отцом поговорить, — Света заметила, как побледнел Роман.
— Ну давайте, послушаем, развлечемся. А то день что-то скучный сегодня, — Маша широко улыбнулась.
— А мы наедине поговорим, Маша, — все так же спокойно и невозмутимо, но непререкаемо отрезала Света, почему-то сжав руку Руса.
Мария сузила глаза, едва не сжигая ее злым взглядом.
— А ему, значит, можно, — она отрывисто кивнул в сторону Руслана. — Опять секреты любимцев?! — вдруг вспылила сестра, когда Света пожала плечами. — Ну и пожалуйста! — она резко развернулась. — Как же хорошо, что я наконец-то отсюда переезжаю! — и Маша стремительно скрылась в своей комнате, громко и показательно хлопнув дверью.
А Света почему-то подумала, что все события не прошли бесследно для ее психики и она становится параноиком. Видит опасность там, где ее и в помине быть не может. Но обернувшись, заметила настороженную подозрительность и в глазах Руса. Да и отец как-то странно внимательно поглядывал в сторону двери средней дочери, потирая подбородок.
Отец с грохотом ударил ладонями по столу, глядя на свой пистолет, и выругался, а потом виновато буркнул «прости» в сторону Светы.
Она вздохнула и только вяло отмахнулась.
Но все-таки, сумела порадоваться в душе, что мама, похоже, успела напоить папу лекарством. Иначе он нервничал бы сильнее, выслушав все то, что они ему рассказали за последние полчаса. Да и выражения употреблял бы покрепче.
— Да, Миша, ситуация не самая приятная, — согласно кивнул Николай Алексеевич и подтолкнул оружие ближе к полковнику. — Сглупил твой Ромка, хотя, ясно, что ему в этом помогли, — Писаренко, подъехавший минут двадцать назад, неодобрительно посмотрел в сторону младшего Самойленко, который все это время понуро повесив голову сидел на стуле перед отцом.
Михаил Николаевич посмотрел в сторону сына, и резко выдохнул. Открыл рот, собираясь похоже что-то сказать, но бросив косой взгляд на Писаренко, передумал. Но все поняли, что Роме еще предстоит выволочка. И судя по обещанию в глазах отца — такого Рома еще не слышал. Так же молча взяв пистолет, Михаил Николаевич протянул его Свете.
Она без распросов поднялась со своего стула, покачав головой Руслану, который тут же оттолкнулся от подоконника, на который опирался. Рус нахмурился, но вернулся в прежнюю позицию, наверное, решив, что успеет подхватить ее, если Света все же не удержится на ногах. А может, посчитал, что ей можно дать столько свободы передвижения. Она решила не выяснять, и подойдя к сейфу за отцовской спиной, быстро набрала код.
Отец немного отошел, дав ей больше пространства, и сел на край своего стола, посмотрев в глаза начальнику области.
— Я так понимаю, что мы не будем прижимать Щеглова, — сумрачно произнес он, потерев подбородок пальцами.
Света тяжело сглотнула, но продолжила свое занятие, уже разобрав пистолет отца, и принялась тщательно вытирать тот.
— Максимум — штраф, за мелкое уклонение от налогов или что-то в этом духе, — кивнул Николай Алексеевич. — Да и то, это ведь не твоя парафия, так что можешь передать дело другим. И радоваться, что Руслан вовремя подоспел и не пустил Свету в руки к Щеглову, — Писаренко кивнул в сторону Руса, который все еще смотрел только на нее.
Отец вдавил ладонь в стол рядом со своей ногой. Обернулся к Руслану и несколько секунд пристально смотрел на него.
— Спасибо, — наконец проговорил он, и хоть тон папы не был простым, ни у кого не могло возникнуть сомнений, что он говорит искренне. — И за это, и за то, о чем Света мне так и не рассказала, — Михаил Николаевич косо посмотрел в сторону дочери, которая уже складывала разобранный пистолет в сейф. — Ты ведь не первый раз закрываешь огрехи моего сына…
Руслан только молча кивнул и пожал плечами, твердо выдержав нелегкий взгляд полковника.
— Я делал это не ради него, — спокойно констатировал он.
— Понимаю, и действительно благодарен, — так же спокойно кивнул ее папа, наблюдая, как Света вернулась к своему стулу и тяжело опустилась на тот, а Руслан тут же положил ладонь ей на затылок, словно старался поддержать и согреть. — Но и последнего месяца не забыл. А еще, сорванного голоса дочки, когда она мне позвонила, чтобы попросить взять ее в помощники, — полковник с намеком продолжала смотреть на Руслана.
Света почти почувствовала, как он сжал челюсть, хоть касания ладони Руса остались такими же мягкими.
— Я отдаю себе отчет в том, что натворил, — жестким голосом признал Руслан. — И…
Писаренко прервал его, не дав договорить.
— Да ладно, Миш, не пили моего племянника, — Николай Алексеевич сделал вид, что не заметил, как сузились глаза Михаила Николаевича, и с каким интересом отец глянул сначала на самого Писаренко, а потом на Руслана. Когда же глаза папы остановились на ней, Света постаралась вложить в свой взгляд максимум предостережения. — Дело молодое, разве мы с тобой не ошибались? — все так же невозмутимо подмигнул Писаренко полковнику, все еще изучающему ее лицо. — Пускай сами разбираются.
— Пускай, я не вмешиваюсь, — дав понять Свете, что понял ее, слабо кивнул отец. — Но если он еще раз подобное учудит — размажу твоего племянникапо стенке. Без обид, — с ухмылкой предупредил отец, переведя глаза на Руса, ненавязчиво сделав акцент на слове племянник.
Тот только хмыкнул, но кивнул, Света видела это движение краем глаза. А Писаренко все с той же улыбкой доброго дяди вздохнул.
— Ладно, Миша, они разберутся, — еще раз повторил он. — Главное, что все живы, здоровы и мы решили с этим делом.
Выражение лица отца вновь стало пасмурным, и Света знала, что тот подумал о Щеглове и всей этой метушне, которая могла обернуться слишком большой бедой для их семьи.
Ее папа был принципиален, это знали все. Но сама Света лучше многих, наверное, знала, что никакая принципиальность не заставит отца жертвовать безопасностью и здоровьем жены и детей. Потому сейчас, он вероятно, все равно слишком сильно переживал о том, что узнал.
— В общем, мы все друг друга поняли, — видя, что его роль сыграна, Николай Алексеевич поднялся. — Щеглов не будет больше вас трогать, если и вы его оставите в покое, — Писаренко посмотрел на всех поочереди.
— Поняли, идиотов тут нет, — недовольно, но соглашаясь отрезал полковник, кивнув начальнику области. — И…, спасибо, Коля, — Михаил Николаевич протянул руку, крепко пожав протянутую ладонь Писаренко. — Я не забуду, от чего ты мою дочь спас.
— Да, ладно, — Николай Алексеевич отмахнулся с улыбкой. — Можно сказать, для себя старался. Мы теперь, вроде родственники, Миша, — Писаренко подмигнул. — Так что, и мне Света не чужая.
Она даже криво улыбнуться не могла, слушая этот разговор, и честно, удивлялась, как Руслан держится? На саму Свету навалилась такая усталось, что еле удавалось веки не опускать. Она то и дело зевала, прикрывая рот рукой, и никак не могла заставить себя взбодриться хоть немного.
Даже нормально с Николаем Алексеевичем попрощаться не смогла, что-то невнятно пробормотала, когда он уходил.
— Думаю, нам тоже пора домой, — тихо прошептал Руслан, наклонившись к ее уху, пока отец принялся за воспитание Ромки. Кажется, таких слов в свой адрес брат еще не слышал ни от одного из родителей. — Ты на ходу спишь, — он нежно провел ладонью по шее Светы.
А она сразу выпрямилась.
— Руслан, — Света серьезно посмотрела ему в глаза. — Мы уже поднимали этот вопрос. Я поеду домой. Но одна. И к себе, — твердо проговорила она.
Руслан усмехнулся одной стороной губ, а Света вдруг заметила то, на что раньше не обращала внимания за синяками и ссадинами на его лице. Насколько усталые глаза Руслана, и как непросто ему самому, судя по всему, дается такое активное бодрствование последних суток, да еще и после боя.
Света закусила губу, дрогнув в душе, но с прежней решимостью выставила подбородок вперед.
— Я уже сказал тебе все, что думаю по этому поводу, — Руслан вздохнул так, словно его умиляло ее детское сопротивление. Но он-то, как «взрослый», знал лучше. Это злило, вновь возвращая их к началу отношений.
— Руслан, — она раздраженно вскочила, не обратив внимания на то, что ее пошатывало от усталости, и недовольно поджала губы. — Я не думаю, что твой метод поможет нам решить все вопросы, знаешь ли, — она резко сложила руки на груди, сделав вид, что его поддержка лишняя. Но Рус, все равно протянул свои руки и обхватил ее плечи.
— Света, — так же решительно произнес он.
И в этот момент, напоминая, что они здесь не одни, позади раздалось покашливание отца.
Спохватившись, Света обернулась и виновато посмотрела на папу.
— Ты можешь у нас остаться, — серьезно предложил отец, оторвавшись на минуту от чтения нотаций Ромке и угроз физической расправы над младшим ребенком. И с предупреждением посмотрел на Руслана. — Несмотря ни на что, никто не может тебя ни к чему принуждать, — твердо проговорил он Русу.
Руслан хмыкнул и собрался ответить.
Вот только Света не нуждалась в новой главе их противостояния за право навязывания этими мужчинам ей своих решений. А оттого недовольно покачала головой.
— Спасибо, папочка, — поблагодарила она отца. — Но я хочу домой. К себе. Одна, — снова сделала она акцент на этом.
А отец и Руслан вдруг переглянулись и замерев на какое-то мгновение, синхронно усмехнулись. Света прищурилась. Что-то такое единодушие понравилось ей еще меньше, чем их противостояние…
— Я отвезу тебя, — потянув ее в сторону двери, пообещал Руслан, сделав вид, что не замечает попыток Светы высвободиться. — В твою квартиру, — уточнил этот нахал, уже кивнув на прощание ее отцу. — До свидания, Михаил Николаевич, — спокойно попрощался Рус. — Роман, завтра, ты приходишь в секцию, — совсем другим, холодным тоном, напомнил он о чем-то ее брату, отчего тот скукожился еще больше, но кивнул. — Вы уж простите, — объяснил он ее папе, — но у меня к нему свой разговор есть, — жестко закончил Руслан.
И все-таки вытащил Свету в коридор.
А потом он толком не дал ей поговорить с обеспокоенной матерью, которую отец не пускал в кабинет во время всего этого совета, пообещав, что все перескажет после. И Светлана не сомневалась, что папа сообщит жене адаптированную версию, чтобы хоть немного поберечь той нервы. И чуть ли не насильно, но очень аккуратно вывел ее из квартиры.
Света просто не имела сил достойно сопротивляться. Даже сейчас, когда он был вымотан не меньше ее — она проигрывала ему по выдержке. И потом, слишком много всего клубилось у Светы в душе, внося сумятицу в чувства и решения.
Она молчала всю дорогу, пока Руслан действительно вез Свету к ее же дому. И только переступив порог квартиры, повернулась и посмотрела на то, как Рус зашел следом, прикрыв входную дверь.
— Уходи, — тихо попросила Света, отведя глаза. — Я не могу, не хочу сейчас снова думать и что-то решать.
Руслан покачал головой. И подошел ближе.
— Я уже сказал тебе, что одну не оставлю, — непримиримо заявил он, напомнив ей отчего-то, как они спорили когда-то.
Так давно, казалось бы, а всего лишь пару месяцев назад. Только вот темы их прошлых споров были проще и легче. Секс — не любовь, он не ранит так, не режет сердце на части.
— Руслан, я не могу переступит через то, что случилось, — отвернувшись, тихо призналась Света. — Я люблю тебя, мы оба знаем это. И простила, да, Господи, я так боялась за тебя, так рада, что ты жив, и все утряслось — что все мне мелочью теперь кажется, — она кивнула, но передернула плечами, когда ощутила, что он обхватил ее со спины, и отошла на шаг. — Но не верю, Руслан, пойми.
Света тяжело вздохнула, услышав, как он хрустнул суставами за ее спиной и чем-то звякнул. Однако не обернулась, потерла лицо ладонями.
— Почему ты не брал телефон утром? — с грустной усмешкой спросила она.
— Меня Сергей на ЯМР потянул, туда телефоны брать нельзя, — хрипло объяснил Руслан.
Света скривила губы.
— Я ведь знала, что глупость, что не до того тебе, а все равно — не смогла подавить, подумала о том, что ты с другой можешь быть, — честно призналась она. — Ведь дурость, понимаешь, Руслан?! Казалось бы, такие страшные вещи творились, какая разница…, — она резко обернулась, не понимая, с каким отчаянием смотрит в любимые глаза. — А я опять сомневалась и боялась предательства.
Руслан напряженно и глубоко втянул воздух.
— Малышка, — хрипло прошептал он, и сделал шаг к ней, но Света вновь отступила. — Я понимаю, что заслужил. Но обещаю, что смогу доказать тебе, что больше никогда не предам, — тихо, но бескомпромисно проговорил Рус, тяжелым взглядом прожигая ей душу.
Света покачал головой.
— Уходи, Руслан. Не сейчас, — почти взмолилась она. — Не поможет нам очередной наскок. Так мы уже пробовали строить отношения. И сейчас… Зачем два раза наступать на одни и теже грабли? — горько спросила Света, понимая, что больше всего хочет плюнуть на все и кинуться к нему в объятия. Но разум еще перевешивал глупое сердце, не понимающее, что следующего раза может не выдержать.
Он тихо выругался сквозь зубы, а потом, не обращая внимания ни на что, с силой притянул Свету к себе, и впился в губы. Даже не целуя, клеймя.
— Я вернусь, — пообещал он ей в рот.
И так же стремительно развернувшись, вышел из квартиры, оставив дезориентированную и потерянную Свету в полном одиночестве.
Она несколько минут стояла посреди пустой комнаты, убеждая себя, что так лучше всего. И она права, что настояла. А он разумный, если послушал ее доводы.
А слезы, которые Света вытирала — это просто от нервов такого напряженного и непростого дня.
Но так и не убедив себя, наплевав на все, Света зарыдала в полный голос, и махнув рукой на то, что еще не было и трех часов дня — пошла в спальню, не имея сил ни умываться, ни переодеваться в пижаму.
Зябко свернувшись калачиком под одеялом в одном белье, она закрыла глаза, и попыталась освободить мозг от всего. И сама не заметила, как просто отключилась.
«Черта с два он ее оставит», — Руслан не собирался отказываться от своих слов.
И ни за какие коврижки или отдых в мире не ушел бы сейчас. Но и спорить со Светой в этот момент было бессмысленно.
Что он мог противопоставить ее словам? Доводам, для которых сам дал повод и почву?
Ему было больно от того, что даже в такой момент, она боялась, но он не имел права на упреки или несогласие.
Вытащив из кармана мобильный, Рус еще раз посмотрел на время — оно тянулось медленнее самой старой черепахи. А Рус не представлял себе, сколько Света сможет сопротивляться желанию уснуть. Сам он держался из последних сил, зевая едва ли не поминутно. Но игнорировал подозрительные взгляды старушек, сидевших недалеко от него на лавочке.
Уже сорок минут Руслан подпирал спиной стену у входа в подъезд Светы, перебирая пальцами ключи, которые нагло взял с ее комода. Он очень надеялся, что она уже легла. Потому что, помимо физической усталости, испытывал дикую потребность видеть ее. Знать, что Света рядом и с ней все хорошо.
Еще раз посмотрев на телефон, Руслан послал все к черту, и повернулся, набрав код на замке. Быстро поднялся на третий этаж и замерев у двери Светы — прислушался. В квартире не раздавалось ни звука. Но значило ли это, что она заснула?
Руслан не представлял, как проверить. А потому, несмотря на ее слова, решил идти ва-банк, надеясь на то, что наглядный пример убедит Свету лучше любых слов. Они не могут жить по отдельности, и он собирался ей это показать.
Тихо провернув ключ в замке, он осторожно открыл двери, и сбросив туфли, прошел по пустым комнатам.
Она и правда заснула, оправдав его ожидания.
Руслан стоял в спальне, глядя на то, как спит его женщина. У него слишком много накопилось всего внутри, чтобы даже самому себе суметь выразить это словами.
И потому Руслан просто сделал то, чего дико, безумно желал — раздевшись, он очень аккуратно лег рядом, повыше подтянув одеяло на плечи Светы. Даже настолько устав, он понял, что тело реагирует на ее присутствие, на касание кожи к коже, зажигая его, распаляя извечное желание обладать этой женщиной, многократно усиленное такой долгой разлукой.
Но Рус только усмехнулся уголком губ, поцеловав ее волосы. И крепко прижал Свету к себе, вдруг осознав, что никакая возможность самому что-то решать в своей жизни не стоит ничего по сравнению с тем, что сейчас он мог обнимать ее, ощущая под ладонью такой родной и любимый стук сердца Светы.