Ей было тепло. Возможно, впервые за многие недели она даже во сне ощущала странную умиротворенность. И просыпаться не хотелось, потому что жалко было лишаться такого пьянящего и дурманящего тепла. Словно бы Руслан находился рядом.

В какой-то момент, в полудреме, Свете даже показалось, что она может поклясться, что ощущает его объятия, вдыхает аромат его кожи. Будто бы, повернувшись, она уткнулась лицом в его шею, и даже почувствовала удары такого родного пульса. И тело горело. Не явно, но заставляя ее ворочаться, в попытке прижаться еще ближе к нему, пусть и выдуманному.

Однако сон вновь сморил ее, не позволив открыть глаза или прийти в себя в достаточной мере, чтобы опровергнуть это абсурдное предположение.

Да и не имелось желания просыпаться. Слишком сладко оказалось снова ощутить то, чего так надолго ее лишили. Пусть только во сне, лишь на миг — но Света отчаянно цеплялась за это счастье — быть снова рядом с ним, забыв обо всем на свете.

Наверное потому, открыв все-таки глаза в темноте она сначала решила, что это все ей снится. Потому что лицо Руслана было лишь в паре сантиметров от ее собственного лица, а ее губы, в самом деле, касались пульса на его шее. Но…

Серьезно, откуда ему тут взяться? Ведь она сама его выгнала и прекрасно помнила, как за спиной любимого закрылись двери.

И в этот момент, когда Света недоуменно и несколько потерянно моргала, пытаясь доказать себе, что грезит наяву — Рус открыл глаза, словно ощутил, что она проснулась. И чуть прищурился, фокусируя сонный взгляд на лице Светы.

Наверное, заметив ее ошеломление, он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Света, сама не понимая зачем, вдруг высунула руку из-под одеяла, и накрыла ею его губы, не позволив Руслану нарушить эфемерную тишину ночной спальни.

Все было нереально. Почти сказочно.

И в то же время, Света очень четко уже поняла, что не спит, что по-настоящему это.

Внезапно она ощутила, насколько крепко его руки обнимают ее тело. А между ними практически нет преград, и она чувствует напряженное, горячее и крепкое тело Руслана своей обнаженной кожей.

У нее перехватило горло. А в голову ударил пульс, лишая разумных мыслей, оставляя только чувства.

Господи! Ей стало безразлично, как он здесь оказался, главное, что Рус был с ней, так близко.

Света всегда отчаянно сильно на него реагировала, не в силах побороть потребность своего тела, своей души в Руслане. Сейчас же — это показалось каким-то безумие. Словно взрыв, приближение которого они оба ощутили. Света видела это осознание в глазах Руслана, слышала его потяжелевшее, участившееся дыхание — но и несмотря на понимание, ни он, ни она не смогли, а может — не захотели это предотвратить.

Она попыталась хрипло вдохнуть, но не справилась с задачей когда Руслан жадно поцеловал ее ладонь, все еще лежащую на его губах.

И забыв обо всех нерешенных вопросах, она вдруг отдернула руку от его рта и прижалась к нему своими губами. Просто не смогла по-другому. Света нуждалась в нем, в этом мужчине. А все остальное могло подождать. Во всяком случае, сейчас ей казалось именно так. В этот момент — дальнейшее существование отдельно от него, его тела, его рта, и рук, которые уже алчно скользили, гладили, сжимали ее тело — было просто невозможным.

Руслан обхватил затылок Светы, подхватил второй рукой ее спину, и перекатился, вдавив их в матрас. А она испытывала почти эйфорию от каждого прикосновения, от этой тяжести его тела, которое не давало дышать, сужало вселенную до него одного, и дарило такое блаженство.

Его рот не отпускал губы Светы.

Руслан всегда с напором поглощал ее во время их ласк. Но сейчас все было немного не так, иначе.

Он целовал жадно, сильно, обхватив ее лицо обеими ладонями, не пуская. И в то же время, до боли нежно, так, что она сама тянулась, в попытке, в потребности вжаться еще сильнее в него.

Однако Рус не пускал, словно поклоняясь ей этим бесконечным поцелуем, боготворя ее. Так нежно и беспощадно в то же время, что у Светы слезы наворачивались на глаза, а он пальцами вытирал их, так и не прекращая поцелуй.

Они не говорили. Оба молчали, наверное, боясь испортить словами то, что настолько понятно показывали друг другу их ласки и тела.

Не мог этот мужчина находиться в ее постели. И все-таки, вопреки всякому пониманию, этот настойчивый, иногда жестокий, но такой любимый человек был сейчас с ней. И Света ни за что в мире не позволила бы ему в этот момент не то, что уйти, даже отодвинуться.

Ей было тяжело. Дышать приходилась урывками. Но она еще крепче обхватила шею Руслана руками, скользя по его плечам, по его спине, словно пыталась слиться с любимым, срастись кожей с ним. Света обхватила его пояс бедрами, выгнувшись, признавая и умоляя, что хочет большего. Не может дальше терпеть.

И задрожала, когда от этого ее движения, он глухо и низко застонал ей в рот.

Рус хотел что-то сказать, Света ощутила это. Но она не желала, не могла и боялась тратить время на слова, опасаясь разбудить одурманенный разум.

А потому, отпустив его плечи и не позволив ему прекратить поцелуй, Света скользнула горячими ладонями по напряженным мышцам живота Руслана. Дразня и поглаживая его тело, она без всякого стеснения забралась под резинку плавок откровенно показывая, что хочет не разговоров. И не удержалась от тихого стона жажды и предвкушения, когда ее пальцы обхватили напряженный, горячий и тяжелый ствол его члена.

Руслан буквально вдавил ее в матрас, а его тяжелое, сиплое дыхание оглушило Свету, переплетясь с грохотом собственного пульса.

Света подалась навстречу его руке, когда требовательные пальцы Руслана отпустили ее спину, и скользнули ниже, ухватив край белья, и потянули трусики вниз. Она старалась ему помочь, правда, но не смогла заставить свое тело отстраниться от него в достаточной для этого мере. Ее почти трясло от желания. И самого Руслана сотрясала такая же дрожь. Вероятно потому, вдруг чертыхнувшись, он хрипло прошептал ей в ухо:

— Прости, малышка, — и быстро опустив вторую ладонь, но продолжая целовать ее лицо, резко дернул тонкую ткань, зажав между пальцами.

Треск нитей смутно прозвучал для ее возбужденного сознания.

Света даже не сразу поняла, что он просто разорвал белье на ней.

Серьезно, она читала такое в романах, но в жизни подобное действие казалось затруднительным. Что ж, Рус наглядно показал ей, что это не так. Однако даже осмысливать подобное она сейчас оказалась не в состоянии. Потому что именно в этот момент, сжав ее руку своими пальцами, Руслан властно завел ту Свете за голову, и резко толкнулся бедрами, проникнув в нее.

Ее протяжный стон сплетался с его хриплым. И Света покорно позволила завести за голову и вторую кисть.

Руслан на секунду замер, словно упивался этим первым моментом их единства. А потом, вновь впившись в ее губы, начал двигаться. Перенося и на свои толчки то ощущение, которое она испытывала от их поцелуя.

Так сексом они не занимались никогда.

Нет, огонь между ними не угас, стал больше. Напор каждого проникновения, каждого движения Руслана был таким же сильным, клеймящим и покоряющим, как и ранее. И таким же неоспоримым было доминирование этого мужчины. Так же страстно он поглощал ее, заставляя кричать и стонать. Все было так, и в тоже время — совершенно иначе.

Напор стал бархатным, нежным, огонь не обжигал, плавился в ее венах, покрывал кожу на томящемся теле испариной.

А доминирование… оно стало поклонением. Каждое движение Руслана было только для нее, только для ее удовольствия. И Света не могла устоять.

Это было несоизмеримо больше, чем просто секс. Всеобъемлющей, чем страсть или даже любовь, которую она ощущала между ними ранее.

Света не могла собрать мысли, чтобы дать этому название, да и не до обозначений было ей, когда плоть Руса снова и снова погружалась в ее влажный жар.

Он так и не отпустил ее рук, скользя, гладя своими ладонями заведенный наверх предплечья Светы, целовал ее губы, шею, грудь, будто пил, слизывал испарину с горящей кожи.

А когда она в очередной раз выгнулась, просто не в силах терпеть этого наслаждения, Руслан одной рукой подхватил ее, и резко перевернулся, не выходя из тела Светы. И уложив ее, все еще дрожащую, потерянную, поверх себя, надавил, заставив изогнуть спину, чтобы тут же завладеть губами ее грудью.

Он был таким жадным, хотел всего и сразу.

Света ощущала, как пальцы Руслана мяли, ласкали ее плоть, как его язык рисовал влажные круги на ее сосках, как он втягивал эти напряженные горошины в рот, покусывая их. Но сама могла только стонать, царапая пальцами плечи любимого, и двигаться, отдавшись ритму его тела. И не сумела бы остановиться, даже если бы Рус попросил.

В этот момент, резко сжав ее пальцы в своем кулаке, Руслан другой ладонью почти до боли надавил на ее попку. И прижав губы Светы к своим, стал еще сильнее, еще глубже вонзаться в ее лоно, заменяя стоны, которые рвались из горла Светы, своим тяжелым и надрывным дыханием.

Она не выдержала такого шквала, низко застонала, с силой опустившись на его плоть, ощутив, как тело разлетается на части от оргазма, которые невозможно было выдержать. И обессиленно рухнула Руслану на грудь, чувствуя, как достигает пика он, низко и гортанно шепча ее имя.

Наверное, они пролежали так минут двадцать. Подниматься, да и шевелиться, в общем-то, не было ни желания, ни сил.

Краем зажмуренного глаза Света видела цифры часов, но ей торопиться сегодня оказалось некуда — на понедельник у нее был взят отгул, за который Света планировала вернуться из несостоявшейся поездки в Париж. Да и Руслан не выказывал признаков, что куда-то спешит.

Все в той же тишине раннего утра спальни, он просто молча перебирал ее волосы, и время от времени целовал влажные пряди, продолжая крепко ее обнимать.

Однако откладывать разговор навечно было нельзя. Потому что, к сожалению, вместе с тем, как потихоньку уходила из тела истома наслаждения — возвращался разум. И он не желал давать покоя Свете, сверля ее мозг тысячей вопросов и нерешенных проблем.

— Откуда ты взялся тут? — хрипло спросила наконец она, так и не сумев заставить себя поднять голову от его груди. Потому ощутила, как Рус насмешливо хмыкнул.

— Я взял твои ключи, — спокойно заявил этот наглец и поцеловал ее лоб. — Я ведь четко сказал, что больше тебя одну не оставлю, — погладив ее щеки, пока Света несколько ошарашенная таким его ответом и действиями, ответил Руслан. И приподняв ее над собой, аккуратно уложил Свету на матрас рядом. А сам поднялся и посмотрел на часы.

— Ты — не нормальный, — хрипло и медленно проговорила она, пытаясь придумать что-то более убедительно и возмущенное.

— Разве? — улыбнулся он краем рта. — А мне показалось это самым нормальным и разумным решением, — пожал плечами Руслан и подмигнул ей.

Света резко села в кровати, ощутив, как от голода закружилась голова. И с еще большим непониманием наблюдала за тем, как Руслан направился в сторону ванной.

— Ты куда? — возмущенно потребовала она ответа.

— В душ, — ухмыльнулся Руслан. — Я велел твоему брату явиться в секцию к восьми, а это через час. Так что мне стоит поторопиться, — спокойно пояснил он и толкнул двери.

Света спрыгнула с кровати и пошла следом.

— Руслан, — она остановилась в проеме дверей, наблюдая за тем, как он включает воду. — Рус! — требовательно и громко окликнула Света его, видя, что он не слышит. И добилась того, что Руслан обернулся. — Это ничего не меняет, — заявила она, махнув рукой в сторону спальни, и подошла ближе, чтобы яснее донести до него свою мысль. — Мы стоим на той же точки, на которой вчера разошлись, понимаешь?

— Все изменилось, малышка, — он повернулся через плечо и внимательно посмотрел на Свету. — Хотя, и не из-за этого, — Руслан твердо выдержал ее взгляд и шагнул в кабинку душа, под струю воды, от которой шел пар.

Света глубоко вдохнула. Выдохнула. Но так и не смогла взять себя в руки. Ну почему он такой упертый?!

— Руслан, то, что ты тайком вернулся ко мне, — подойдя к стеклянной дверце, она облокотилась на край, убеждая себя, что совсем не любуется этим мужчиной. — Не вернет доверия, понимаешь? Как и секс, пусть он и был нереально классный. А я не могу жить с тобой, все время оглядываясь и боясь…

Он самодовольно улыбнулся, кажется, услышав только первую часть предложения. И вдруг неожиданно протянул руку и легко преодолев сопротивление не ожидавшей подобного Светы — затащил ее к себе, под душ. И нежно обнял лицо ладонями.

— Я понимаю, Света, — прошептал Рус, отведя с ее лица мигом намокшие волосы. — Но и не смогу ничего доказать тебе, если буду далеко, малышка, — серьезно добавил Руслан, глядя ей в глаза.

Она сжала губы, понимая, что теряется, и не может понять, чего сама хочет. То ли настоять на своем, то ли поддаться ему. Дать еще один шанс, хоть попытку попробовать показать ей, что он в самом деле осознал, какую боль причинил.

Но было безумно страшно опять испытать разочарование.

— Нам не стоит торопиться, Руслан, — хрипло прошептала Света, слизнув с губ капли воды. — В этот раз, может, стоит попробовать идти медленней? Гораздо медленней, — добавила она тише, видя, как он нахмурился.

— Это дела не решит, — резко мотнул головой Рус. — Мы — одно целое. И я не собираюсь позволять тебе жить отдельно, — самоуверено заявил он.

Света вдавила пальцы в ладони.

— Но и заставить переехать меня — ты не сможешь! — гордо вскинула она голову.

— Хорошо, — пожал плечами Руслан. — Будем тут, хоть у тебя места и меньше, — спокойно заметил он, взяв с хромированной полочки ее шампунь.

Она несколько раз открыла и закрыла рот, не веря тому, что слышала.

— Я поменяю замки, — сердито заявила Света, сложив руки на обнаженной груди, наблюдая за тем, как он намыливает голову.

А Руслан вдруг широко усмехнулся, кажется ни капли не испугавшись такой угрозы.

— Думаешь, стоит? — спросил он, и нахально выдавил шампунь на ее волосы. — Не знаю, мне кажется, что повода нет, — он спокойно пожал плечами, и улыбнулся еще шире, наблюдая за тем, как она, оттолкнув его руки, сама принялась мыть голову. — Но если ты так хочешь, ладно, — он вздохнул. — Я сегодня поменяю замки.

— Руслан! — Света не знала, то ли ей смеяться, то ли плакать, от такого непробиваемого упорства.

— Что? — с наигранным удивлением спросил он, и подтолкнул Свету под воду. Она зажмурилась, чтобы шампунь не попал в глаза. — Менять замки — мужская работа, — пояснил он ей на ухо. — Не думаешь же ты, что я позволю какому-то другому мужчине менять замки моей женщине? — Рус прижал ее к кафелю стены и поцеловал затылок.

— Но у тебя тогда опять будут ключи! — в отчаянии воскликнула Света.

— Разумеется, — спокойно согласился Руслан. — Что совершенно логично, учитывая, что мы будем жить вместе, — он подмигнул ей, развернул к себе лицом, и быстро поцеловал в губы, пока Света находилась с ответом.

А она решила молчать. Вот так. Может и по-детски. Но ничего более умного Света не придумала. Какой смысл вообще открывать рот, если этот нахал ее не слушает?

Потому, только гордо хмыкнув, она выбралась из душа и, завернувшись в полотенце, вышла из ванной, не оборачиваясь на его смех. И пошла готовить себе овсянку.

Впрочем, завтрака ей не досталось.

И не потому, что Руслан потребовал или хоть словом намекнул, что было бы неплохо приготовить и на него. Нет, даже наоборот, похоже, он не ждал от нее подобной доброты.

Просто, когда Света начал отмерять хлопья, и поняла, что уже глотает от голода слюну, она прикинула, когда сама ела в последний раз? И тут же с ужасом поняла, что Руслан, все еще находящийся в ее ванной, вероятно, не ел с позапрошлого вечера. Потому как вчера, определенно, не одному из не хватило ни сил, ни времени для обеда.

Оттого — сварила овсянку и на его долю. Хоть и подозревала, что Руслан в данный момент больше обрадовался бы куску мяса.

Однако, последний месяц Света жила одна, и питалась, соответственно, как и всякая одинокая девушка.

Руслан искренне удивился. Однако, не отказался.

Как и от добавки, когда Света, наблюдая за тем, с какой скоростью исчезла каша с его тарелки, все так же молча высыпала ему и свою порцию.

«В конце концов, он шел вправлять мозги ее брату», оправдывала свое мягкосердечие Света, поставив перед ним еще и чашку кофе. За что получила искреннее, горячее «спасибо, малышка» и настолько жадный, крепкий поцелуй, словно он передумал уходить.

Но, посмотрев на ее приспущенное его стараниями полотенце с явным сожалением, и так и не добившись от нее никакого вразумительного словесного ответа, Руслан все-таки ушел в клуб. Разумеется, забрав с собой ключи.

А Света занялась поисками йогурта в холодильнике, поскольку крупы у нее больше не осталось. И позвонила отцу, сообщив, что выйдет сегодня на работу.