Кристина никогда в жизни не напивалась. Бывало, выпивала бокал-два вина, или пару рюмок коньяка гораздо реже. Но и все. На этом ее отношения с алкоголем всегда и заканчивались. И вчера не пила же вроде. А чувствовала себя так, словно бы напилась ночью «в стельку».

— Дочка, Кристина, просыпайся, — мать тормошила ее за плечо, пытаясь разбудить, а у Кристины никак не получалось раскрыть глаза толком. — Доченька, просыпайся! Тебе Рома уже пятый раз звонит.

— Проспала? — вопрос прозвучал хрипло.

Нечего было вчера жалеть себя и выть в подушку.

Несмотря на такое одурманенное состояние, тут же поняла, что послужило причиной появления мамы и ее попыток разбудить дочь.

— Да, доченька. Девятый час уже. Наверное, ты будильник не слышала, а я с утра к Маше ходила, не уследила, прости, — принялась извиняться мать.

— Все нормально, мам. Ты ни при чем точно. Это я сглупила, снотворного выпила вчера, — Кристина села в постели и попыталась прийти в себя. Встряхнуться.

Выходило ужасно. И мама это поняла, кажется.

— Пойду, кофе тебе заварю, Кристина. Вот, Рома снова звонит, — вручив ей мобильный, который действительно вибрировал вызовом, мама грустно вздохнула и вышла из комнаты.

Хорошо, Кристина не видела ее взгляда. Мама точно не одобряла ее действий и, наверняка, жалела дочь. Но так как с «продиранием» глаз все еще наблюдались проблемы, Кристя об этом лишь догадывалась.

— Слушаю, — тем же сиплым голосом ответила она, приняв вызов почти наощупь.

— Киса, ты в норме? Не заболела? — голос Ромы был пропитан беспокойством и волнением. — Не могу до тебя с самого утра дозвониться. И пятиминутка уже закончилась.

— Нормально, Ром, — Кристина принялась растирать лицо. — График сказался, видимо. Вчера меня ломало, не могла уснуть, выпила снотворное, а оно наслоилось на измотанность, наверное. Ничего не слышала: ни будильника, ни твоих звонков…

— Так, чтобы больше такого не повторялось, — велел строго Рома. — Я тебе говорил, что зря ты так надрываешься. Обойдется Карецкий. Нравится ему столько пахать — пусть довольствуется другими анестезиологами. Нечего твой график под себя подгонять. Ты себя так сожжешь на работе. И вообще, я запрещаю!

Несмотря на сонливость и общее заторможенное состояние, а может, как раз из-за всего этого, Кристина засмеялась.

— Ром, ты чего? С какой стати ты мне работать запрещаешь? Я заведующая, между прочим, — напомнила она, прикрывая зевок ладонью. — И Руслан тут ни при чем. Сам знаешь, у нас нехватка кадров в отделении…

— А я твой муж! — как-то даже обиженно ввернул Роман. — И мне, как минимум, просто не нравится, что вы с Карецким постоянно вместе на ночных дежурствах! Думаешь, я не в курсе, какие о вас сплетни по больнице ходят?! — в голосе мужа прорезалась претензия и злость.

— Какие же? — голос Кристины заметно похолодел.

Телефон у ее уха противно пикал, сообщая, что кто-то еще пытается дозвониться. Быстро глянув на дисплей, Кристина вздохнула. Руслан потерпит. Хотя наверняка наорет.

— Да о вас все медсестры и санитарки шепчутся! — с той же злостью и повысив голос, бросил в трубку Роман, отвлекая ее от мыслей о Карецком.

— Они обо всех шепчутся. В том числе и о тебе всякое поговаривают, — еще прохладней хмыкнула Кристина. — Мне тоже стоит прислушаться к ним? Надежный источник информации, которому ты советуешь доверять? — осадила она его. — Ты прекрасно знаешь, что мы Русом старые друзья. Я его знаю дольше, чем тебя. И если бы хотела быть с Карецким, с ним бы и была. Еще вопросы?

Хоть проснулась от этого «наезда», встряхнулась.

Роман выдохнул.

— Хорошо, киса, прости. Я загнул, — в его голосе появилась вина и раскаяние. — Просто все эти шушуканья за моей спиной… И я же знаю, что вы встречались с Русланом в университете. А сейчас — у меня такое чувство, что ты с ним бываешь гораздо чаще, чем со мной. И это же так и есть на самом деле. Вот и сорвался. Сам устал… — муж выдохнул.

— Рома, мы встречались тринадцать лет назад! Хватит бред городить. Поезжай домой, выспись, — без особо сочувствия к его «усталости», посоветовала Кристина, поднимаясь и потягиваясь. — Меньше глупостям будешь верить. А я умоюсь да поеду на работу, сменю тебя. В отделении все нормально? — переключила она разговор на работу.

Если Роме и не понравился тон ее отповеди, муж промолчал. Понимал, возможно, что и сам зря затронул эту тему. А может, кто-то рядом появился и он не хотел неприятную для себя личную беседу превращать в публичную.

Она же уже пришла на кухню и благодарно кивнула матери. Взяла чашку с кофе, кивком головы отказавшись от предложения завтрака.

— Не успею, — произнесла одними губами, вызвав очередной грустный мамин взгляд.

Муж в это время продолжал говорить. И опять динамик пикал. Карецкому неймется.

— Нормально, — в голосе Ромы все еще чувствовалось недовольство и даже какая-то обида. Но муж быстро ввел ее в курс дела по состоянию пациентов. — Ладно, я поехал. Ты как добираться будешь?

— На такси, — в три глотка выпив кофе, Кристина пошла в ванную. — Голова все еще чумная, не рискну за руль садиться. Может, пока доберусь, проветрюсь немного.

— Хорошо. — Муж помолчал мгновение. — Прости, киса. Не хотел на тебя с утра накидываться, — вроде бы искренне произнес. Даже с виной. — Просто стукнуло что-то в голову.

Но ее это только больше насторожило. Не мог же Рома на дежурстве пить? Или мог? Она уже не была уверена. А такие перепады настроения для него больше были свойственны именно после алкоголя.

— Все в порядке, Ром. Давай, приезжай сюда и отдохни нормально, — с улыбкой в голосе, примирительно предложила она.

— Да, стоит. Тем более, что завтра у обоих выходной, — усмехнулся и муж. — Люблю тебя.

— Целую, — отозвалась Кристина и прекратила разговор.

Вызвала такси, почистила зубы. Натянула джинсы и свитер, и только потом набрала Руслана, который успел ей еще трижды позвонить за это время.

— Кристя, с тобой все нормально? — с ходу, не дав ей и поздороваться, потребовал Руслан ответа.

— Нормально, Рус. Проспала. Выпила вчера снотворное, не смогла проснуться вовремя, — вновь объяснила она.

— Твою ****, Величко! — видимо, успокоившись, матюкнулся Руслан. — Ты себе что думаешь? Ты — заведующая, и не должна себя изматывать до такого состояния! И пятиминутку пропускать не должна! — тут же переключился он на «выговор» в режиме главврача.

— Еще один, — хмыкнула Кристина. — Мам, я пошла, — крикнула она, увидев в окно, что такси подъехало.

На ходу набросила пальто и подхватила сумку.

Руслан вроде бы смягчился. И даже хмыкнул в трубку.

— Муж уже выговор устроил, да?

— Ага, за то, что с тобой шашни кручу за его спиной, — хмыкнула и Кристина.

Села в авто, назвала адрес. Зажмурилась. Такой солнечный день, что аж глаза режет. С чего бы? Всю последнюю неделю пасмурно было. Зима все-таки.

— Если бы, — вздохнул Руслан. — Но ты же у нас патологически честная, к сожалению. А Роман — идиот, — голос Руса был полон иронии. — Будто вообще тебя не знает. Впрочем, он и раньше такое отчебучивал. Живет в какой-то своей реальности…

— Если бы ты был на его месте, а я с ним постоянно дежурила, не думал бы так же? — хмыкнула она.

— Если бы я был на его месте, у тебя и повода не было бы по сторонам смотреть. Да и времени, Кристя, — усмехнулся с совсем другой интонацией. — И ты точно ни с кем бы не дежурила, кроме меня.

Она наяву увидела эту ласково-искушающую улыбку, тепло которой ей доводилось ощутить.

— Так я и так, выходит, только с тобой и дежурю, Рус, — рассмеялась в голос.

А вот Руслан хмыкнул не особо весело:

— Но думаешь-то, небось, не обо мне или Роме?

Она оставила этот вопрос без ответа.

— Рус, мне кажется, Рома больше пить стал, — поделилась Кристина своими опасениями о муже. Откинулась головой на сиденье.

Тяжелая голова. Мутная, несмотря на кофе. Слезы с болью никогда ничего хорошего вместе со снотворным не давали. Но она старалась об этом не вспоминать. Надо просто прийти в себя. Сейчас приедет, еще кофе выпьет, погрузится в привычную суматоху работы…

— Думаешь? — Руслан стал внимательным и сосредоточенным, она прямо представила себе выражение его лица.

Главврач из Руса никуда не делся. И о своих сотрудниках он должен был и любил все знать. Тем более такие факты, которые могут сказаться на работе.

— Он вчера перед выходом коньяка в кофе добавил. Мелочь вроде бы. Но когда спросила — взвился и кричать начал. Потом извинялся. Да и сегодня — эти претензии с утра, непонятные обиды и снова извинения… — Кристина вздохнула. — Не знаю, Рус. Мне кажется, он все больше не в ту степь бредет.

— Ладно, посмотрим. У меня сейчас консультация. Через двадцать минут обход. С тобой, между прочим. Надеюсь, доберешься? — Руслан как бы невзначай напомнил о том, что она задерживается.

— Я уже рядом, думаю, минут через пять буду, — Кристина рассмеялась, посмотрев в окно, чтобы понять, где находится.

— Хорошо, давай, Величко. Я жду и на тебя рассчитываю, — Руслан отключился.

Она же спрятала мобильный, предварительно проверив, нет ли каких-то сообщений. Не то чтобы ждала или рассчитывала. Просто…

Размяла шею. Вроде бы и проспала столько, а все равно себя чувствовала измотанной и разбитой. Наверное, и правда, стоит передохнуть. Полноценно насладиться выходными.

— Приехали, — объявил таксист, до этого лишь молча посматривавший на нее через зеркало «заднего вида». — Десятая больница. Восемьдесят пять.

— Спасибо, — Кристина потянулась за кошельком.

— Говорят, у вас здесь одни из лучших условий. Не чета всем остальным государственным? Или все же частная? — с интересом спросил таксист, пока она расплачивалась.

— Нет, государственная. Пока, во всяком случае, — вежливо улыбнулась Кристина. — Просто нам с благодетелем повезло.

— Да, слышал. Депутат какой-то, говорят? — понимающе кивнул таксист, взяв оплату.

— Депутат, — согласилась Кристина, уже выходя из машины во двор родной больницы. — Всего хорошего.

— И вам! — отозвался таксист.

Но она уже не оборачивалась. Захлопнула двери и пошла к крыльцу.

До обхода кофе ей выпить не удалось. Руслан залетел в кабинет, едва Кристина успела переодеться, ухватил за руку и буквально потянул ее за собой.

— Потом, все потом, Кристя. Мне еще в здравотдел придется ехать, так что давай по-быстрому, — Карецкий тащил ее по коридору.

— «По-быстрому», — передернула Кристина, скривив ехидную гримасу. — Ты прям как уставший муж после десяти лет брака, Рус… — Многозначительно хмыкнула она. Сбилась с шага, не успевая за Карецким. — Между прочим, вот после такого и начинаются сплетни по больнице, Рус, — заметила Кристина, не пропустив удивленные взгляды сотрудников, которыми сопровождалось их «передвижение». — А мне потом мой муж претензии выставляет.

— Ну так поменяй мужа, — передернул плечами Рус, полностью поглощенный бумагами, которые умудрялся просматривать на ходу. — Не хочешь же ты поменять главврача? — мимолетно оторвал взгляд от бумаг и подмигнул.

— Договоришься, Рус, — хмыкнула она. — Никогда не слышал поговорку: «бойтесь своих желаний…»?

— Блин, Кристя, солнце, мне сейчас не до поговорок и даже не до желаний, к сожалению, — скривился Рус. — Горин рвет и мечет, хочет с меня откат за то, что они закроют глаза на источники нашего финансирования. Намеками пытается повесить на меня самоуправство и взяточничество. Обнаглел вконец. Но, сама понимаешь, у него свои связи в министерстве, и пока мы, пусть и номинально, но на госбалансе, приходится с этим слизняком считаться. — Рус ругнулся, но невнятно и сквозь зубы. Уважал ее, типа. — А я уже томограф присмотрел новый, елки-палки! Губу раскатал…

Кристина только ободряюще похлопала Руслана по плечу, не рискнув высказаться.

Сложная ситуация. Такая же непростая, как вся их жизнь. Потому что открой она сейчас рот, или заведи Руслан разговор о том, что в воздухе висит — никто не предугадает, куда вывернет. Слишком давно этот ком накапливается, слишком много оплело их всех, связало и разъединило в одно и то же время. С одной стороны, единственное слово от нее — и все их проблемы будут решены. И Горин — зарвавшийся чинуша из здравотдела, пользующийся родственными связями с одним из замминистра — даже не подумает к ним лезть.

С другой стороны, Руслан никогда об этом не попросит, беснуясь от ревности. Карецкого и так выворачивает и рвет на части от того, каким образом его в итоге назначили главврачом, несмотря на возраст и нюансы. Обойдя мнение даже здравотдела, по одному лишь пожеланию того самого «благодетеля». И все же — не отказался тогда, понимая, что есть идеи и силы, чтобы реализовать в больнице куда большее, нежели она являла собой на тот момент. Пусть и осознавал, что его еще больше берут в оборот, плотнее связывая по рукам и ногам. Отдаляя от Кристины в чем-то.

На большие жертвы Рус пока не готов, она это чувствовала.

Да и сама Кристина не уверена, что готова просить Кузьму о чем-то подобном, хоть он уже давно предлагал выкупить всю больницу и перевести ее в частное владение, все оформить так, что никто не придерется. Ее — главным акционером готов был сделать. Да и в Министерстве решил бы все.

Только ей от него это не было нужно… Не это.

Да и вообще…

— А что, Кристя, — неожиданно обхватив ее за талию, видимо воспользовавшись тем, что они на лестнице и вокруг никого, протянул Руслан.

Порою ей очень хотелось опереться на него. Взять немного этой силы. И тепла. Она помнила, каков Рус в отношениях. И иногда искушение накатывало. Хотелось поддаться его объятиям.

— У вас с Ромой все уже так запущенно и уныло, что он только «по-быстрому» и может? — словно до него только сейчас дошел смысл ее подначки, спросил Рус.

Еще и интерпретируя по-своему, вот же ж бес!

— Карецкий! — одернула Кристина его, ощутимо шлепнув по руке, которая посягнула на ее тело. — Я понимаю, что тебе не хочется думать о Горине, но на меня свои фантазии не переноси. И в нашу постель с Ромой не лезь, не люблю извращений.

— Ладно, Величко, еще позже вернемся к этому вопросу. Медленно и с удовольствием, — усмехнулся Рус, подмигнул, но все же убрал руку.

Наверное, потому, что они как раз заходили в отделение. Что бы там ни говорил, а подставлять ее Руслан никогда не собирался, она это знала.

Обход и правда — отбегали, а не прошли. Прямо-таки фитнес-занятие. И зачем недавно о пилатесе думала? Ей Карецкий, вон, бесплатно спортзал организует по усложненной программе.

Или это от общего утомления и дурной ночи она так измоталась? Вообще-то, Кристина уже несколько месяцев себя измотанной чувствовала. И как бы ни огрызалась в ответ на замечания Ромы и Руслана, а не могла не признать — они правы, она себя до истощения доведет такими темпами. Вот сейчас кофе выпьет наконец-то, и посидит тихонько в кабинете. Хоть выдохнет…

Но сделав вдох, едва зашла в коридор своего отделения — поняла, что перерыв откладывается. Правда, кофе оставался все таким же вероятным. Но Кристина уже не могла об этом думать. Легкие и мысли заполнил запах одеколона, которые едва улавливался в воздухе. Наверное, и внимания не обратила бы, если бы точно не знала, кому он принадлежит, и что простой пациент их больницы себе такого парфюма позволить не может. Да и как не узнать, если она этот аромат и выбирала?

Не то чтобы Кристина хотела в этом участвовать. Она и мужу одеколон не выбирала, психуя, что Роман сам не может решить, что ему больше нравится. Только Кузьму ее психи никогда не волновали. Он просто прислал к ней водителя с тремя склянками и по телефону потребовал, чтобы Кристина выбрала тот парфюм, который ей больше для него нравится. И, что самое смешное, она была уверена, что вариантов там и не имелось. Он знал, какой ей понравится, а она — какой по душе ему самому. И не удивило, что выбор совпал. Так что и не соврать, не напакостить. Вот и «выбрала» тогда. А сейчас шла к своему кабинету по коридору и дышала «шлейфом» аромата. Видно, только прошел…

— Кристина Александровна, — окликнула ее пробегающая мимо медсестра. — Там к вам…

— Да, Альбина, я знаю, — махнула Кристина рукой, уже и так поняв, что к ней пришли и кто.

Завернула за угол коридора: Кузьма стоял у окна, напротив двери ее кабинета и что-то читал на экране своего смартфона. «При параде». В деловом костюме, с галстуком. Но стоило ей появиться — поднял голову, словно услышал шаги Кристины. Хоть это и было невозможно — ортопедические тапочки ступали очень тихо, и ноги не так уставали в них. И все же…

— Кристина Александровна… — медленно улыбнулся Кузьма, едва она приблизилась.

«Не смотреть. Не смотреть на него. Не сейчас, когда в коридоре у всех на виду, да еще и ревела ночью…»

Кристина сразу подошла к двери и едва сумела вставить ключ в замок, быстро провернула. Он уже подошел почти впритык. И этот парфюм окружил со всех сторон, будоража эмоции и мысли.

— Чем обязана? — голос, тем не менее, звучал уверенно и с такой же усмешкой, как у него самого, когда она распахнула дверь и прошла в кабинет.

Еще не оглядываясь на него. Подошла сразу к кофеварке, включила на две порции.

— Ты хотела видеть меня на профосмотр? — хмыкнул он.

Зашел следом, закрыл двери. Вот теперь Кристина выдохнула. Обернулась и посмотрела на него. Знала, что «жадность» этого взгляда сразу видна. И что оторваться не может, но так давно его нормально не видела! В темноте и по телевизору — это совсем не то.

Он тоже буквально «впился» в нее глазами.

— Не спала все-таки? — уже куда менее весело улыбнулся Кузьма.

— Спала, — покачала головой, — снотворное выпила.

Буквально «впитывала» в себя его вечно растрепанные волосы, куда более длинные, чем позволял строгий имидж депутата. Опять некогда заехать в салон. Или лень, других забот много. И даже не пытался им придать какой-то приличный вид. Эти вечные вихры, которые она всегда у него помнила, торчали во все стороны. И на подбородке, щеках — темнеет щетина. Видно, с утра никаких «солидных» дел не было, раз даже побриться не удосужился. Или, наоборот, столько дел, что послал все остальное далеко-далеко.

— Плакала, малыш? — на щеках Кузьмы проступили складки из-за того, что он челюсти сжал.

Этого щетина не скрыла.

Кристина отвернулась. Знала, что он заметит красноту в глазах. Взяла одну чашку с подставки.

— Тебе не дам, если на профосмотр приехал, — заметила она, игнорируя его вопрос о ночном реве. Все равно он и так знает, что прав. — Хочу нормальную кардиограмму увидеть…

И тут вспомнила про время.

— Елки-палки, Кузьма! Уже одиннадцать! Как анализы возьмем? Лаборатория закрыта и ты же уже ел, наверняка. О чем ты думаешь? — даже немного разозлившись, снова повернулась к нему с выражением упрека на лице.

— Да мне по х**** на анализы и все остальное, — пожал он плечами, вновь расплывшись в усмешке. — Я приехал к тебе, тебя увидеть. А ты уже твори, чего сама хочешь. Хоть всю кровь сточи. И ел я в последний раз вчера ночью. У матери. То, что ты для меня приготовила, красивая моя.

Это было так нечестно! Так больно. Так гадко с его стороны! И так сладко, что Кристина зажмурилась, стараясь вернуть себе дыхание и твердость.

— Ладно. Хорошо, если так. Сейчас позвоню, скажу, что мне надо на cito*…

А он подошел еще ближе. И забрал у нее чашку из рук, аккуратно разогнув палец за пальцем.

— Обожжешься, малыш, — прошептал хрипло.

У нее и правда руки задрожали дико. Не сопротивлялась. Кузьма отставил чашку на стол.

— Что же вы мне все кофе выпить не даете? — риторически выдохнула она, ощущая безумную растерянность.

И дикую потребность в том, что все равно никогда не получит из-за его упрямства…

— Эй, — тихо возмутился Кузьма, хмыкнув. — Я подарил тебе эту кофеварку. В чем ты меня упрекаешь?

Он знал, в чем. Они оба знали.

Сил нет отойти. А он впритык. Прижался щекой к ее виску. Хорошо так! Мучительно горячо. Голова не соображает. Кожа к коже. И щетина эта чертова царапает, колет, а ей от этого — лучше, чем от ласки. Все тело в дрожь уже.

Шумный вдох Кузьмы. Уткнулся носом в ее волосы, стянув шапочку, которую Кристина надевала перед обходом. Коса упала на плечо.

— Распусти, — почти неслышно просит. Потому что у обоих горло сдавило.

— Я на работе. Мне мешают длинные волосы, — из вредности больше возражала. Сама же не могла от него отступить.

— Так подстригись! — рявкнул с приказом. — Я хочу твой запах нормально почувствовать. Твои волосы. Никогда времени толком нету…

— Подстригись? — она рассмеялась, всхлипывая. — Это ты мне говоришь? Ты-то когда стричься будешь, родной?

Он и сам улыбнулся. Скривил в гримасе рот, вроде как признавая, что похож на дикаря из леса.

— Мы сейчас про тебя говорим. — Напомнил ей Кузьма.

И Кристина почувствовала, как он начал распускать ее косу, наплевав на несогласие. Только и остановить его не может — руки заняты. Вцепилась в узел его галстука и тянет, точно как он ее пряди, ослабляет, распуская.

— Тебе на кардиограмме только мешать будет, — объясняет, словно бы он спрашивает или такому ответу поверит. Расстегнула верхнюю пуговицу на его сорочке. — Потом снова наденешь, чтобы там не забыл…

— Как скажешь, малыш, — уже ей в волосы шепчет.

Трется щекой, зарывается, цепляясь щетиной за пряди.

И она ему носом в шею уткнулась, отстраниться не может. Открытым ртом дышит, глотая его запах; всем лицом, веками даже, впитывает ощущение его кожи, удары его пульса.

А руки у обоих сжаты в кулаки и «по швам». Кристина в карманы халата сунула, для надежности. Чтобы не потянуться, не обнять. И он себя держит — кажется, вибрирует от напряжения, а не позволяет себе ничего, кроме этого прикосновения лица к волосам, кроме дыхания.

— Лучше бы кофе дала, ей-Богу, — хмыкнул хрипло, а все еще не отступает. Она сама не может оторваться. — Сейчас на мне точно твой датчик сломается от зашкала…

Кристина опять рассмеялась, задыхаясь. Зная, что его терзает, мучает этим смехом, касанием своих губ к его коже в расстегнутом вороте сорочки. На секунду уткнулась макушкой ему в ключицу. Через ткань сорочки прижалась губами к груди Кузьмы, там — где сердце бухало сейчас. Где под тканью и жесткой порослью темных волос татуировка в виде буквы «К» пряталась. Набитая так же давно, как и кулон на ее шее болтается.

Хорошо, что помадой никогда не пользуется.

Мазохисты оба.

Отступила. Резко отвернулась к окну, прижав глаза двумя руками, чтобы позорно не разреветься. Хватит, вчера нарыдалась. Кузьма на долю секунды дернулся за ней всем телом, словно мозг еще не успел вернуть контроль над подкоркой. Но тут же застыл. Хрустнул кулаками в тишине кабинета.

— Не делай так. Для суставов вредно, — машинально одернула Кристина.

Он сардонически рассмеялся. И сквозь зубы что-то невнятно пробормотал. Она не переспрашивала.

Глубоко вдохнула, окончательно загоняя все эмоции глубоко в себя. Выдохнула. Черт! Вся им пропахлась. Этим парфюмом. Халат, волосы… Встряхнула руки, прогоняя дрожь, и начала косу по новой заплетать.

— Где резинка? — повернулась к Кузьме с вопросом.

Он протянул ей искомое, явно неохотно, но и не споря.

— Сейчас в лабораторию позвоню, предупрежу. Туда сначала сходим, все анализы возьмем, — решила она, подвернула волосы и натянула шапочку на голову. — Заодно проветришься, сердце успокоишь, — заметила Кристина, улыбнувшись так же криво, как и он. — А потом на ЭКГ.

Кузьма только плечами передернул, показывая, что ему все равно, что она с ним делать собирается. Лишь бы рядом находиться не мешала.

__________________________

*cito (лат) — срочно