Тарелки и чашки, стоявшие на серванте и столе, звякнули.

Татьяна удивленно подняла голову, почувствовав толчок. Темка заворочался в кровати, забормотал. Женщина подошла и поправила на сыне сползшее набок одеяло. Поднимаясь, она повернулась к окну, привлеченная чем-то необычным. Взглянув, Татьяна торопливо вышла из дома и встала на крыльце, всматриваясь в ночь. В деревне вдруг громко, захлебываясь и иногда переходя на вой, забрехали собаки.

Татьяна повернулась в сторону недалекого храма и перекрестилась.

Жить рядом с кладбищем, как она всегда думала, могут только люди без воображения и со стальными нервами. С нервами у нее все было в порядке. Но и воображением тоже. А вот привыкла. Погост и погост.

Их деревня была небольшой. С соседями Татьяна жила дружно, хоть иногда бывало и скучновато. А по выходным и по церковным праздникам дорога наполнялась людьми и машинами. Многие, приходя навестить своих усопших, шли через их деревню, и в такие дни Татьяна представляла, что живет в большом городе, о чем она мечтала всегда. Когда они с Василием поженились, и он привел молодую жену в большой дом на краю деревеньки, стоявшей через поле от кладбища, Татьяне было все равно, где жить, лишь бы с ним. Детдомовская сирота, она радовалась любому жилью, только бы создать семью. По молодости они еще предпринимали попытки переехать поближе к городу, но потом родился Андрей, за ним Колька, небольшие сбережения ушли на обновление дома и на детей. Потом пришлось купить машину, «Ниву», потому что ближайшая школа была в совхозе за десять километров, а отпускать детей одних через две трассы они не решились, да и Василий устроился работать в лесничество. Так мечты о переезде остались лишь мечтами. Прижились, благо соседи оказались хорошими людьми, помогали вести хозяйство, когда она внезапно осталась одна. Василия застрелили по пьяному делу заезжие охотники, когда он попытался урезонить этих разгулявшихся подвыпивших парней. Татьяна похоронила мужа на новом, год назад открытом, кладбище.

На том, над которым сейчас горело бледно-зеленое зарево.

– Сколько у нас времени?

– Они будут минут через десять. – Азат, невысокий приземистый армянин вытащил из-под дивана коробку с тряпьем, выпростал из него видавший виды АКСУ, магазин, и бросил Хачику. Хачик Танатович Арзуманян, директор бюро ритуальных услуг «Безмятежность», пристегнул магазин и дослал патрон в патронник. Азат протянул ему три запасных, вешая на плечо сумку с остальными. – От Киевской фургон, один с Боровского. Третий упустили. По трассе не уйдем. Наши машины они наверняка засекли. В лес бесполезно, там за ним болото и стройка.

– Ладно, пусть начнут. Сколько у нас свежаков?

– Штук тридцать. И еще около сорока мы зарыли совсем неглубоко. В основном, малоимущих и малосемейных. Чтобы вопросов поменьше.

– Хорошо. За пять минут с этими я управлюсь. Сначала поднимем старье. А когда у этих ублюдков патроны будут заканчиваться, пустим свежаков. Только мне нужно немного крови.

– Не вопрос, брат.

Азат улыбнулся и быстро закатал рукав водолазки. Коротко полоснул по предплечью ножом. Хачик достал из ящика стола плетеную из соломы куколку и старательно измазал ее в крови. Поднял глаза на ученика.

– Сколько их будет, как думаешь?

– Ну… После двух пар, которые не вернулись, я думаю, группы три.

– Одна наверняка пойдет от дороги, покороче, сюда. Одна через кладбище, и одна с севера. Иначе они друг друга перестреляют.

– Может, тебе все же уйти?

– А парни?

– Они больше не хотят бегать. Намерены дать бой. – Азат положил ему руку на плечо и заглянул в глаза. – Ты за нас не беспокойся. Ты знахарь, мы твои подмастерья. Но мы не умеем видеть смерть и возвращать к жизни, это твой дар. Так что твоя жизнь дороже, брат.

– Нет, Азат. Они правы. Куда бежать? Да и зачем? – Хачик пожал плечами. – Хватит бегать, брат. Уйду сейчас – потом всю жизнь, как крыса, прятаться буду.

Их взгляды встретились, потом Азат тихо сказал.

– Идем в бытовку?

– Да. Она защищена. Когда начнется, нам нужно продержаться минут пятнадцать-двадцать. Потом им будет уже не до нас. Давай, быстро, уводи ребят. Занимайте оборону.

– Ты прав. Не задерживайся.

– Иди.

Хачик дождался, когда Азат выйдет из дома, служившего ему временным офисом и жильем – смотрителям, и достал из-за стола сверток. Торопливо вытряхнул из него на пол содержимое: две иссохшие до черноты человеческие ступни, пару кистей со скрюченными пальцами, несколько костей. Бормоча вполголоса заклинание, приложил по очереди кисти и стопы к ручкам и ножкам куклы, оставляя на останках следы крови. После чего прижал голову куклы к своему лбу, произнес последнюю фразу. Из фигурки брызнул во все стороны бледно-зеленый свет. Только уж слишком сильный для того, что он планировал сделать. Но этому было одно единственное объяснение. Несколько часов назад он почувствовал необычайный прилив силы, пришедший резко, окативший, как ушат ледяной воды.

Ударом ноги отослав иссохшие останки под стол, Хачик подобрал с пола автомат, торопливо вышел из дома и быстро зарыл куклу в сухую песчаную землю. И сразу почувствовал подземный толчок. Взял автомат наизготовку и побежал к строительной бытовке, недавно обшитой сталью, и стоявшей в углу кладбища в окружении концентрических кругов из необработанных мраморных плит.

Из глубины ближайшей, совсем свежей могилы, мимо которой он проскочил, петляя между оградами, раздался приглушенный землей удар.

– Пошли, пошли!

Командир группы подталкивал в спину каркатов, одетых в черные комбинезоны.

Валерий Капранов, бывший детдомовец, а ныне боец за правое дело, сейчас отзывающийся на позывной «синий-один», легко выпрыгнул из фургона и сразу метнулся в тень лесопосадок, окружавших кладбище. Бойцы, один за другим, присоединялись к нему, рассредоточиваясь в редкую цепь. Черный фургон тронулся с места и исчез в темноте.

Группа Валерия не являлась ударной, их задачей было не дать колдуну уйти через кладбище. Основную атаку осуществляла «красная», которая по плану занимала позицию напротив конторы и проверяла ее. «Белая» контролировала лес на севере, совсем рядом с красной, но так, чтобы не попасть под перекрестный огонь своих. Валерий сильно сомневался, что колдун захочет уйти лесом на запад. Это и лесом-то назвать было нельзя, сухостой, сразу за которым начиналось болото. Туда он не побежит. На машине тоже не получится, первое что сделают «красные» – это выведут из строя приметный «Фольксваген» колдуна. Так что наиболее вероятным путем отхода Валерию виделось кладбище с его оградами и памятниками, дающими отличную маскировку. Это если колдун захочет уйти, конечно. А в лабиринте оград, да еще ночью, можно было затаиться где угодно. Поэтому его группе ставилась задача быстро пересечь кладбище, попутно проверяя местность, и занять позиции на краю, обращенном к обнесенной забором территории ритуальной конторы и бытовки, располагавшейся чуть в стороне. Небольшое, метров пятьдесят, открытое пространство от крайних могил до забора конторы давало прекрасный обзор при возможности оставаться незамеченными и позволяло пресечь любую попытку побега в этом направлении. Бытовку окружали выставленные плиты, но их расположение давало хороший обзор. Незамеченным не ускользнешь.

Группа доложилась о занятии позиции.

Все шестеро были детдомовцами, жили вместе, точнее пытались выжить в тяжелых бытовых условиях, которые предоставлял приют. С минимумом еды, в комнате, в которой летом было невозможно уснуть от духоты, а зимой стены покрывались льдом.

Так что, когда их воспитательница, пожилая татарка Абельхаят Финаловна, которая на все эти годы действительно заменила им мать, что в детдомах случалось крайне редко, объявила, что некая семья готова усыновить всех шестерых – так что им не придется расставаться – радости пацанов не было предела. Абельхаят Финаловна тщательно готовила их к первой встрече. Мальчишки были чисто одеты, тщательно причесаны, и проинструктированы насчет поведения. Но вот чего не могла скрыть никакая инструкция – так это ободранных кулаков, синяков и хищного блеска в глазах детей, которым приходилось отстаивать свои права на жизнь у старших воспитанников детдома. Потенциальный отец при первоначальном опросе особенно интересовался этой стороной жизни ребят. Внимательно слушал ее рассказы о драках, мотивируя это тем, что хочет правильно подойти к воспитанию, спрашивал о физической выносливости и душевной стойкости детей.

Когда мальчики, приведенные в божеский вид, были представлены немолодой супружеской паре, потенциальный отец, представившийся Вадимом, попросил воспитательницу дать им возможность поговорить с детьми наедине. Когда Абельхаят Финаловна вышла и тактично закрыла за собой дверь, он повернулся к внимательно наблюдавшим за ним мальчикам, серьезно посмотрел на них и сказал:

– Могу я поговорить с вами, как с мужчинами?

Друзья переглянулись и одновременно кивнули вихрастыми головами.

– Так вот, – продолжал мужчина. – Буду с вами откровенен. То, что я хочу вам предложить, это не семья в полном понимании слова. Это не папа и мама, не уютная квартирка и елка на новый год. Это не намыливание ваших голов в ванной и не подарки на день рождения. – Он замолчал, видя замешательство на их лицах. После чего по очереди обвел всех взглядом. – Я знаю, что суровая жизнь сделала из вас настоящих бойцов. Я хочу, чтобы вы продолжали быть бойцами. И я готов забрать вас отсюда, чтобы вы вели жизнь бойцов. Но! Вас будут уважать. Те, которые будут вас окружать, будут любить вас, такими, какие вы есть. Будут те, кому потребуется ваша помощь, и те, которые всегда придут на помощь вам по первому зову. Вам больше не придется бороться за свою жизнь. Вы будете бороться за жизнь других. И те, кому вы поможете, те, кого вы спасете, всегда будут вспоминать о вас с благодарностью. Я не стану вашим папой, а эта женщина не станет вашей мамой. Вы оставите свои фамилии, но мы будем любить вас, как родители любят своих детей. Я приглашаю вас в свою многочисленную семью. Согласны ли вы принять мое предложение?

Ни один из них никогда впоследствии не пожалел, что согласился.

Ночь уже вступила в свои права, окрасив все вокруг лунным светом в серо-черные контрастные тона. Неутихающим фоном звенел многотысячный хор насекомых, трава под подошвами берцов блестела ночной росой. Многочисленные памятники отбрасывали глубокие тени, ломали пейзаж, мешали ориентироваться.

Валерий опустил автомат с надетым на него ПНВ и покосился влево, на своего напарника, «синего-четыре», в миру Кольку Потапкина, прислонившегося спиной к ограде в нескольких метрах от него. Колька жевал жвачку, положив автомат на колено. Его коротко стриженая борода подрагивала в такт.

Чуть дальше, Валерий знал это наверняка, на корточках сидят Володька Жалнин и Ромка Холодный, «синий-два» и «синий-шесть», и наверняка ворчат друг на друга шепотом. А еще чуть дальше пристально смотрят в ночь, прижав к глазам окуляры «ночников» Серега Пивововаров и Женька Николаев, третий и пятый номера.

Они ждали сигнала начать движение.

Еще каких-то две минуты, когда «красные» выйдут на позицию.

Валерий прислонился плечом к кованной узорной ограде, но тут подземный толчок вывел его из раздумий, заставив покачнуться. Он мгновенно подобрался и, вскинув автомат, прижал к глазу резиновый наглазник прибора ночного видения. Что-то мешало изображению в окуляре, фонило. Валерий опустил оружие и увидел уже своими собственными глазами, как по кладбищу идет волна светящегося зеленого тумана, растекаясь, как вода, между могилами, переливаясь, как живая, по их холмикам, впитываясь в землю. Вокруг сразу стало светлее. Колдун сделал первый ход.

– Красный на позиции, – шепнуло в наушниках.

Валерий махнул рукой и увидел, как его группа одновременно поднимается на ноги.

– Вперед. – Он первым шагнул в лабиринт оград.

Роман быстро двигался между могилами, проклиная про себя привычку русского человека к беспорядку. Ограды были всевозможных высот и стояли абсолютно хаотично, вызывая полную дезориентацию в пространстве.

Он двигался, чуть присев, поводя стволом из стороны в сторону. Света теперь было достаточно, чтобы не пользоваться «ночником». Сейчас его автомат был заряжен серебряными пулями. Запасные магазины с серебром в карманах разгрузки слева. Справа магазины со стальными и с обычными, разрывными пулями. Никогда не знаешь, с чем можешь столкнуться при выполнении миссии, а на большинство колдунов серебряные пули действовали куда как лучше обычных. Но подстраховка не помешает.

Он не боялся. Никто из них не боялся. Они были профессионалами, перебившими на своем веку больше нечисти, чем обыватели видели в кино и встречали в книгах за всю жизнь. У них давно прошел восторг новичков, неофитов, с горящими глазами выходивших на первые миссии. Это была работа. Привычная, но для всех шестерых она стала настоящим призванием.

Они не паниковали.

Пока причин для паники не было. Ночь и яркий свет луны расписали все вокруг в черно – серебристые оттенки. Фоном трещал многотысячный хор ночных насекомых, но это не мешало. Плохо было то, что многочисленные кресты и памятники разных форм постоянно создавали иллюзию человеческих силуэтов, заставляя дергать ствол в сторону возможной опасности.

Ожил наушник.

– Это красный-один. Контора пуста. Колдун в бытовке. Идем туда.

Роман кивнул сам себе. Его беспокоил подземный толчок, заставивший пошатнуться перед тем, как группа двинулась вперед. Толчок, про который красный-один не сказал ни слова…

Когда он понял, что светящийся туман, разлившийся между могилами, и не думает пропадать, Роман отстегнул и снял с оружия прицел – «ночник». Стало достаточно светло. Оставалось надеяться, что сияние на кладбище не привлечет никого из местных.

А вот подземный толчок – это совсем не к добру. Все-таки они были на кладбище.

Словно в подтверждение его мыслям, откуда-то слева раздался глухой удар. Роман мгновенно отпрянул в сторону, разворачиваясь. Звук донесся как будто из-под земли. Боец секунду помедлил, потом осторожно приблизился к ограде. Не заходя внутрь, опустился на одно колено и приложил ладонь к земле. Тум… Тум… Земля под плотно прижатой ладонью едва слышно дрогнула, передавая удар.

– Вот черт… – пробормотал Роман. Затем включил общий канал: – Внимание всем! У нас тут сейчас будут ходячие! Повторяю. Ходячие, через пять-десять минут!

– Синяя группа! – раздался в наушнике голос Валерки, его друга детства, ныне командира. – Стягиваемся ближе друг к другу! Быстрее на позицию, поможем «красной». Надо валить его!

Валить его. Это точно, нужно как можно скорее нейтрализовать колдуна, оказавшегося некромантом. О чем при постановке задачи не было сказано ни слова…

– Отставить. – Голос хаммара миссии был как всегда, ровным и спокойным. – Синяя, следуйте установленной задаче. Красная, приказываю начать штурм.

– Синяя, сошлись по двойкам. – Снова Валерка на внутреннем канале. – Идем на позицию.

Вот как. Роман быстро отомкнул магазин с серебром и поставил другой, с разрывными. По мертвякам лучше всего работают они. Один в голову, пресечь примитивные мозговые функции. Если от нее уже мало что осталось, то два по ногам – перебить, обездвижить – а потом добивать.

Справа показался Серега, тоже меняющий магазин. То, что им приказали не атаковать, говорило о том, что «синим» придется и контролировать возможное бегство колдуна, и сдерживать мертвяков, пока «красные» разбираются с колдуном. Выполнить обе задачи вшестером не особо получится. Роман надеялся, что хаммар отправит им на подмогу часть «белых» или «красных», если станет жарко.

– Видел кого уже? – Серега подошел и встал вполоборота, контролируя сектор за его спиной. Теперь и он слышал глухие подземные удары со всех сторон. Мертвецы, которых сейчас вернула к жизни зловещая магия, наделены силой большей, чем была у этих людей при жизни, даром, что либо мышц уже не осталось, либо они стали окостеневшими. Роман не понимал физической природы этого явления, на инструктажах их старались не посвящать в колдовские тонкости. Есть враг, и есть средства и методы борьбы с ним. Вот только аналитики, как всегда, лопухнулись и не предусмотрели большой, в принципе, вероятности того, что армянский колдун, разместивший офис на кладбище, окажется действующим некромантом. Просто тех, кто занимается черным искусством, можно было пересчитать по пальцам, уж слишком непредсказуемыми порой бывали последствия. Их команда уже дважды участвовала в нейтрализации некромантов. Оба раза успешно и без потерь. Но тогда колдунов удалось застать врасплох.

– Предполагается ли наличие невинных на территории? – по общей связи спросил Колька.

Хаммар отозвался моментально.

– Все, оказавшие сопротивление, подлежат нейтрализации.

Роман присвистнул, они с Сергеем переглянулись. Что-то новенькое. Никакого тестирования? Хотя… кто еще может быть в помощниках у некроманта, как не колдуны? Но тогда можно было бы решить дело всего лишь парочкой гранат. А гранаты у каркатов были не в чести, слишком велика вероятность зацепить невинных.

Справа раздался новый звук. Словно комья засохшей земли скатились на что-то твердое. Роман посмотрел на Сергея и кивнул. Оба приблизились к могиле, еще не обнесенной оградой.

Верхушка могилы была развалена, и в отверстии копошились темные кисти рук, расширяя дыру. Каркаты прицелились и стали ждать.

А со стороны бытовки раздались крики, и началась стрельба.

Николай старался соблюдать спокойствие. Страха не было, просто он пытался реально оценить шансы группы. Пока выходило, что они невелики. Встретившись с Женькой, они пошли по относительно прямому коридору между оградами, постепенно сближаясь с остальными.

Они торопились. Если присмотреться, уже видна была конечная цель: бытовка метрах в двухстах, окруженная несколькими рядами неправильных и правильных прямоугольников, очевидно, заготовок для памятников. Колдун, насколько он помнил вводную, занимался ритуальными услугами и держал гранитную мастерскую. По информации от полиции, его подозревали также в связях с организованной преступностью, а, значит, там могут быть люди, вооруженные не хуже них.

Когда пришло сообщение от Ромки, Николай сосредоточил внимание на могилах. Сколько нужно мертвецу, хоть и сильному, времени на то, чтобы прорыть два метра слежавшегося грунта? Как показывает опыт, не более пяти минут. А судя по звукам, они могут вылезти одновременно. Осталось узнать, свежие трупы или нет. От этого зависит, как быстро они смогут двигаться. Но узнать это можно лишь на деле, к сожалению. Иной раз старые могилы не отличишь от недавних.

Он быстро сменил патроны на разрывные.

Впереди, от бытовки, раздалась стрельба. Красная группа начала атаку. Николай прислушался. Каркаты пользовались глушителями, а, судя по очередям, им отвечали не меньше шести «калашниковых». Весело.

Он заметил движение справа. Мертвяк уже высунулся по грудь, упирался полусгнившими руками в могильный холм. Старый, с высохшим черепом, на котором в разные стороны торчали пыльные свалявшиеся остатки волос. Николай потянул спуск, и голова неупокоенного разлетелась вдребезги, труп обмяк, накренившись и застряв в могиле.

– Первый, – произнес Николай в микрофон.

Словно в ответ слева раздался выстрел.

Группа вступила в контакт.

Каковы размеры кладбища? Владимир вспоминал. Примерно триста метров на восемьсот, неровной трапецией, зажатой между дорогой и болотом. В принципе, можно было бы высадиться ближе к бытовке, почти у позиции. Но, во-первых, это выводило группы под огонь своих же, а во-вторых, следовало хоть частично прочесать кладбище, как говорится, на предмет. Это стандарт для такого рода операций. Там, где сталкиваешься с колдовством, приходится подстраховываться. Владимир сейчас прикидывал размеры кладбища по той простой причине, что поднявшихся из крайних могил уже невозможно положить возле тех самых могил, пока они вылезают из них. Слишком мала группа. У ходячих будет масса времени, чтобы подойти, имея уже значительное численное преимущество. Патроны не бесконечны.

Впереди, там, где была бытовка колдуна, не прекращалась стрельба. Черт! Если операция затянется, это может привлечь местных, что крайне нежелательно. Все должно было происходить, как всегда, быстро и четко, и не оставить следов. Но, похоже, некроманта не удалось застать врасплох, и все пошло не так. Тогда почему не отменяют операцию?

Эфир периодически прорывала матерщина каркатов из «красной». У них уже появились потери. Не было заметно, что некромант хочет скрыться. Хотя перестрелка вполне могла быть отвлекающим маневром.

До позиции оставалось совсем немного, метров сто, но теперь их продвижение, постоянно замедляющееся, практически прекратилось.

– Пауза! – в очередной раз произнес он.

Валерий шагнул вперед и снес голову новому мертвяку, поднявшемуся в полный рост. Сделал еще несколько одиночных выстрелов, экономя патроны, пока сам Владимир менял магазин.

– Тебе не кажется, что их слишком много? Пытаюсь понять, скольких он смог поднять сразу. Мы такого еще не видели, верно?

– Он мог действовать не один. – Валерий выпустил еще пару пуль, поднял голову и всмотрелся в ночь. На границе темноты, покачиваясь, двигалось множество силуэтов. – Слушай, Вовка, у нас не хватит патронов на всех. Красные что-то долго возятся.

– Похоже. И ты заметил, что ни одного свежего? Все совсем старые. Они, похоже, просто давят нас массой.

Они пока еще говорили спокойно и деловито, как полагается профессионалам, занятым своим делом. Но сердце у обоих начинало биться чаще.

Все происходило в почти полной тишине, что было еще неприятнее. Только глухой перестук автоматов и неумолчный треск насекомых. Никаких тебе воплей и рычания оживших мертвецов, так любимых голливудскими режиссерами. Мертвым нечем дышать, легкие сгнивают. Откуда взяться крикам?

Двигались они довольно медленно и неуклюже. Просто шли со всех сторон, волоча непослушные ноги, дергаясь и шатаясь. Пустые глазницы и бельма слабо светились зеленым, руки или костлявые обломки тянулись к людям. Владимир краем глаза замечал вспышки слева и справа от себя, слышал глухие выстрелы. Сейчас пока все они словно находились в тире.

Но мертвецов было слишком много.

– Пауза. – Валерий шагнул назад, меняя магазин и досылая патрон в патронник. Это был последний магазин разрывных. Потом в ход пойдет серебро. А ходячих мертвецов словно и не убавлялось.

– Сорок – двадцать два, Орша, на связь.

– Двадцать второй на связи.

– Поступил звонок из деревни Анкудиново. Звонила Крылова Татьяна Антоновна. Говорит, что слышала стрельбу очередями. На кладбище. Вы ближние, проверьте вызов.

Старший патруля ППС, капитан полиции Руслан Маркочев опустил рацию и посмотрел на водителя, Дмитрия, новичка в их экипаже. Димка, молоденький, худой, только из училища, облизнул губы. Для него это первый вызов со стрельбой.

– Поехали.

Димка сглотнул, выжал сцепление и переключил передачу.

Руслан поднес к губам микрофон, нажал кнопку:

– Двадцать второй, вызов принял.

Сунув рацию в гнездо, Руслан обернулся ко второму напарнику:

– Антох, доставай «калаш». Мало ли что…

Сам он вытянул из кобуры ПМ и передернул затвор.

Видавший виды полицейский «УАЗик» вошел в пологую дугу поворота. По обеим сторонам дороги темными стенами высились деревья, выхватываемые из темноты светом фар. Когда справа открылось свободное пространство, Руслан сказал водителю:

– Стой. Конец лесополосы. Дальше кладбище начинается.

Димка притормозил у обочины и заглушил двигатель. Впереди слева были ясно слышны короткие очереди. Он с тревогой вслушивался в далекую стрельбу, потом посмотрел на старшего:

– Давайте вызовем подкрепление? Из нескольких стволов же палят. Похоже, серьезная разборка. Ну его нахрен…

Антон с заднего сиденья насмешливо фыркнул.

– Ты очканул, что ли, коп? Подъедем ближе и проверим. Если все серьезно – подождем усиление. Если что – самим разбираться, пока подкрепление придет.

– Нас трое всего. Может, не будем в героев играть?

Руслан некоторое время молча смотрел на товарища. Потом негромко сказал:

– Дим, ты присягу давал. Забыл? А мы присяге следуем. Заводи, поехали потихоньку. Фары погаси.

Дмитрий с сомнением посмотрел на него, потом тронул машину вперед, но почти сразу остановился.

На светлом в ночи полотне асфальта лежал человек. Судя по одежде – женщина.

Руслан обернулся к Антону:

– Выходим.

Дорога, после ярко освещенной Киевской трассы, была погружена в темноту. Тут не горел ни один фонарь. Где-то далеко впереди справа светились маленькие огоньки деревни, откуда, видимо, и поступил звонок. В деревне заходились истошным лаем собаки. Открывая дверь, Руслан заметил краем глаза, как Дмитрия передернуло. Он не удивился. Новичок, приданный им в качестве водителя, великой храбростью явно не отличался.

Полицейские осторожно приблизились. Было видно, что женщина силится приподняться, опираясь на руки. Из-под нее растекалось темное пятно. Взгляды обоих капитанов привлекло еще кое-что.

Неподалеку кто-то переходил дорогу.

– Антох, глянь, что с ней. – Руслан направил оружие в сторону неторопливо двигавшихся силуэтов и добавил громче: – Полиция! Остановитесь!

Медленно бредущие фигуры замерли на мгновение. Потом направились к ним. Постепенно ускоряясь, с трудом переставляя ноги.

– Остановитесь, поднимите руки и положите их за голову.

Произнеся это, Руслан поморщился. Откуда этот запах?

Антон присел на корточки, уперся автоматом в асфальт, держа его одной рукой. А второй взял женщину под локоть, помогая перевернуться.

– Руслан, она ранена, похоже… – сказал он, не оборачиваясь. – Кровь течет. Черт, ни хрена не видно… Гражданка, что с вами?

Люди подходили все ближе. Первый был уже в нескольких шагах от них. Слабый лунный свет освещал лишь шапку всклокоченных волос, оставляя опущенное лицо человека в тени. Руслану показалось, что на месте глаз мужчины – а сложение неизвестного говорило о том, что это мужчина – блеснули зеленые огоньки. Ему все это совсем не нравилось.

– Поднимите руки и положите их за голову! – резко повторил он, не опуская ствола и доставая свободной рукой фонарик.

Мужчина не отозвался. До него оставался десяток шагов. Руслан нажал кнопку, но фонарик не включился.

– Да что ж такое… – пробормотал он, тряхнув фонарик и не сводя оружия с приближающегося мужчины. – Остановитесь, или будем стрелять! Считаю до трех. Один!

Лежавшая женщина вдруг резко обняла Антона за шею обеими руками. Капитан вскрикнул, выпустил из руки автомат и потом кричал уже непрерывно, завертевшись волчком и силясь оторвать от себя припавшую к его шее женщину.

В этот момент Димка врубил фары.

– Твою мать! – заорал Руслан, с перепуга нажимая несколько раз спусковой крючок, едва свет выхватил из темноты полусгнившее лицо с пустыми глазницами и отвалившейся челюстью. Вместо носа зияла дыра, из-под высохшей верхней губы трупа торчали желтые кривые зубы, и висел ссохшийся язык.

Пули с глухим стуком ударили в мертвеца, повалили на асфальт.

– Рус, сними ее!! – Антон кинулся к нему.

– Повернись! – крикнул капитан, который не мог толком прицелиться, дергая руками и боясь попасть в товарища. Но едва напарник развернулся боком, он вскинул ствол ПМ и вогнал пулю точно в голову твари, повисшей на Антоне. Но остальные фигуры качнулись и двинулись к ним. Любому была бы знакома их торопливая ломаная походка. Вряд ли сейчас найдется человек, не слышавший о зомби.

Руслан подскочил к упавшему на колени напарнику и рывком поднял его на ноги. Но вместо того, чтобы встать, Антон, издавая глухое бульканье, повалился обратно на асфальт. Голова его запрокинулась, и в свете фар стало видно разорванное горло, из которого толчками выплескивалась черная кровь. Глаза Антона стали неподвижны на застывшем лице, и голова его мягко качнулась в сторону, не оставив сомнений, что капитан мертв.

Руслан понял, что потерял напарника. Прыгнув вперед, он схватил АКСУ и начал отступать, одиночными выстрелами отбрасывая быстро ковылявшие к нему силуэты. Надо было задержать их хоть немного, чтобы Димка успел развернуть машину. Потом водитель прикроет его огнем, а сам Руслан успеет нырнуть внутрь и взять запасной магазин к автомату.

– Димка! – крикнул капитан. – Вызывай дежурного!

Но в этот момент хлопнула дверца, и через секунду взревел двигатель. Мелькнув фарами и высветив множество новых мертвецов, показавшихся из кустов, отделявших дорогу от кладбища, полицейский «УАЗик» стремительно развернулся, притормозив поперек дороги. Руслан бросился к нему, рассчитывая, что успеет вскочить в салон, но оказалось, что машина уже быстро сдает назад, мимо него. Жалобно взвизгнула резина, проскрежетала передача, и «УАЗик» рванулся прочь. Унеслись красные фонари и конус света, машина ушла в поворот, и Руслан остался в темноте. Еще не осознав до конца Димкиного предательства, он торопливо повернулся – и лишь нырнув вниз, на дорогу, чудом ушел от протянутых костлявых рук. Ударив автоматом по коленям метвеца, он повалил того на землю и бросился в сторону.

На фоне черных деревьев и кустов твари становились почти невидимыми. Бросив взгляд в сторону дороги, куда умчался «УАЗик», Руслан заметил множество фигур, выходящих на асфальт, и понял, что путь туда практически перекрыт. Его пока спасало то, что ходячие трупы двигались медленнее его.

Внезапно с той стороны, куда уехал «УАЗик» раздался глухой удар и металлический скрежет.

Машина!

Не зная, радоваться ему или нет, капитан бросился напролом, быстрыми выстрелами расчистив себе дорогу. Сердце колотилось в груди, а в голове упорно билась шальная мысль: «Всего этого просто не может быть!». На пути встал очередной силуэт с горящими зеленым глазницами. Руслан выбросил вперед руки с автоматом, отбросил мертвеца в сторону, услышав, как хрустнули под ударом старые кости.

Луну затянули тучи. Он побежал по дороге, почти ничего не видя перед собой, кроме более светлого, чем темнота вокруг, асфальта под ногами. Но уже через несколько шагов впереди засветились криво торчавшие стоп-сигналы. До них было не так уж далеко. Красный яркий свет притянул взгляд, на секунду отпечатался на сетчатке пятном. Капитан споткнулся обо что-то на полном ходу, немного не добежав до накренившейся в кювете машины, и кубарем покатился по асфальту. Сверкнули искры, когда ствол автомата чиркнул о полотно дороги. Руслан больно приложился локтями, и удар об асфальт выбил оружие из мгновенно ослабевших рук. В воздухе стояла вонь. С трудом поднимаясь на ноги, он наткнулся руками на слабо шевелящиеся тела и с омерзением оттолкнул их. Видимо, полицейский «УАЗик» врезался в мертвецов и улетел в кювет. Тут пальцы нащупали холодную сталь, и Руслан с облегчением схватил свой АКСУ. Он замер и прислушался. Сзади раздавалось отчетливое шарканье, которое приближалось медленно, но верно. Широко раскрыв глаза, капитан потратил несколько драгоценных секунд, вглядываясь в темноту позади, потом подбежал к машине.

Безуспешно подергав ручку водительской дверцы, Руслан убедился, что Димка заперся. Упершись в стекло водительской двери лбом, он пару мгновений пытался рассмотреть салон. Потом решительно приложил автоматом в заднее. Разворошив торчащие осколки, Руслан торопливо вытянул шпиндель и распахнул водительскую дверь. На него вывалился Димка, на лбу которого темнела большая ссадина. Он был без сознания. Подхватив малодушного напарника подмышки, Руслан быстро перетащил его на заднее сиденье, не поддавшись предательской мысли оставить Димку на дороге. Торопливо усевшись на водительское место, капитан рванул рычаг передач и шевельнул педалями. Мотор взревел, но машина не двинулась с места. Стараясь не паниковать, он включил заднюю и снова выжал педаль газа. Рев двигателя и покачивание автомобиля дало ему неутешительный вывод, что машина села на что-то брюхом. Руслан схватил рацию.

– Орша, на связь!

– Орша на связи.

– Это сорок – двадцать два! – заорал Руслан в микрофон. – Быстро высылайте подкрепление к кладбищу! Здесь зомби!

Из динамика раздался далекий хохот. Потом дежурный сказал кому-то в сторону:

– Во дают!

– Я не шучу! – заорал Руслан еще громче. Потом быстро затараторил: – На дороге рядом с кладбищем обнаружил несколько десятков ходячих мертвецов. Это не шутка!! – голос его все же сорвался.

– Вы там бухаете, что ли? – голос дежурного стал резким. – Какие зомби? Двадцать второй, вы в порядке, вообще?

– Вашу мать! Это трупы! Они передвигаются! Я не знаю, как! Как гребанные зомби! Они и выглядят, как гребанные зомби! И они напали на нас! Убит капитан Ждановских! – Он постарался убрать из голоса истерические нотки. – Также на кладбище отчетливо слышна перестрелка с применением автоматического оружия. Как минимум шесть-семь стволов!

Дверца содрогнулась от тяжелого удара. Лунный свет, неожиданно полившийся через лобовое стекло, заслонил темный силуэт. Поднялись длинные руки, и двойной удар обрушился на машину. Стекло хрустнуло двумя круглыми вмятинами, от которых разбежались трещины. Руслан заорал, бросив рацию и вскидывая автомат. Пули прошили лобовуху и смели темный силуэт.

– Двадцать второй! Что у тебя происходит? – раздалось из рации. И тут же, более тихо: – Марин, вызывай гэнээр! Всех, кто на маршрутах! Нападение на патруль! Место…

Дальше Руслан не слышал. За спиной раздался хруст осколков, и что-то схватило его за воротник. Капитан закричал от боли и злости, бросил автомат на плечо и потянул спуск, стреляя за спину. Отлетевшая гильза обожгла щеку, но захват ослаб. Распахнув ударом ноги дверцу, он выскочил наружу и обнаружил, что машина окружена молчаливой колышущейся толпой, тянувшей к нему костлявые иссохшие руки. Он отпрыгнул в сторону, быстро выстрелил еще дважды, после чего автомат замолк. Запасного магазина он достать не успел. Перекинув АКСУ за спину, Руслан схватился за дверцу и, отбиваясь ногами от пытавшихся схватить его, влез на крышу машины. Скрежет был со всех сторон. Капитан вытянул из кобуры пистолет, в котором еще оставались патроны, и разнес голову первого, кто сунулся на крышу вслед за ним. На секунду его пронзил нелепый страх, что вокруг – больные, но абсолютно живые люди. Но луна осветила задранное к нему лицо, принадлежавшее, когда-то совсем молодой девушке, возможно, блиставшей красотой при жизни. Сейчас щеки ее сгнили и провалились, обнажив коренные зубы. Руслан вздрогнул. Наведя ей в голову пистолет, Руслан секунду помедлил, и мертвая, оскалившись, схватила его за ботинок. Рывок едва не опрокинул его навзничь, но полицейский чудом удержался на ногах. Пинком он отбил в сторону мертвые руки, сломав их, и, размахнувшись ногой, отбросил назад голову мертвой, отчетливо услышав хруст позвонков. Сзади раздался скрежет, и Руслан, развернувшись, вложил в удар всю силу. Мертвец, почти влезший на крышу машины, отлетел назад, повалив еще двоих. На секунду в небольшой толпе, окружившей «УАЗик», образовался пробел, который тут же закрыли трупы, тянувшие к капитану руки.

– По будням не подаю! – процедил Руслан, следующим ударом ноги ломая очередную шею.

Невозможность, неправдоподобность ситуации притупила чувства. Он не стал рассуждать. Был только он и те, кто хотел его убить.

Внизу, под крышей, раздался душераздирающий вопль. Димка! Обороняясь, он совсем забыл про водителя. Руслан скрипнул зубами и решил спрыгнуть, чтобы помочь бросившему его напарнику. Но в этот момент на крышу полезли со всех сторон. Выпустив оставшиеся пули в головы нападавших, Руслан закусил губу и сорвал автомат с плеча. Схватив его обеими руками, он размахнулся и переломил прикладом ногу высокому мертвецу в покрытом землей костюме. Инерция замаха развернула капитана, и очень некстати. Складная рамка приклада врезалась в грудную клетку очередного ожившего трупа и застряла в ребрах. Мертвец покачнулся и рухнул с машины, повалив еще нескольких и увлекая за собой автомат и вцепившегося в него полицейского. Руслан выпустил оружие, выпрямился, с трудом сохранив равновесие, и тут же прыгнул вперед, рассчитывая перелететь через образовавшуюся кучу-малу. Оставался единственный шанс, остальные пути отступления были перекрыты, как он успел заметить.

Но ему не позволили. Что-то зацепилось за ботинки, и он неуклюже упал на крышу. Голова капитана мотнулась за ее край, шея отчетливо хрустнула, в глазах потемнело. Сразу несколько рук схватили его и стянули вниз, впиваясь костлявыми пальцами. Руслан упал на землю и, не поднимаясь, продолжал отчаянно отбиваться ногами, пытаясь выгадать еще несколько мгновений жизни и не собираясь сдаваться. Злость кипела в нем. Нет! Он не умрет вот так!

Что-то мелькнуло над ним, сметя мертвецов. Он плохо соображал, тело не слушалось, но его больше никто не хватал. Шея дико болела. С трудом повернув голову, капитан увидел в ярком лунном свете, как темная фигура мечется вокруг машины, оставляя после себя груду слабо шевелящихся обрубков. Руслан устало закрыл глаза.

Когда он снова открыл их, над ним стоял высокий мужчина, державший в опущенной руке широкий тесак, похожий на поварский. Полицейскому показалось, что лезвие тесака слабо светится.

– Жив?

Чужой голос был хриплым. Капитан попытался ответить, но его сотряс сильнейший кашель. Он застонал от боли.

– Сейчас. – Сильные руки схватили его за горло. Руслан вытаращил глаза, вцепился в твердые, как железо, предплечья, пытаясь помешать, не допустить…

Рывок, хруст. Боль исчезла. Незнакомец отпустил его. В следующий момент полицейский почувствовал, что его голову осторожно приподнимают, и ощутил под шеей что-то твердое.

– Полежи немного. Приди в себя. У тебя был смещен позвонок.

– Кто вы? – слова давались капитану с трудом. Запоздалая дрожь заставила трястись руки.

– Свой, – усмехнулся незнакомец. Его лицо было в тени, не разглядеть.

– Мой напарник…

– Забудь.

Руслан скрипнул зубами.

– Там… на кладбище…

– Да. – Его спаситель рывком выпрямился. – На этот раз я успею. С тобой все будет в порядке, надо помочь еще одному хорошему человеку. Отдыхай.

Силуэт пропал, и над Русланом раскинулось небо, полное звезд, с белым кругом почти полной луны.

– Хачик! Они уже близко! – Азат выставил ствол в окно и дал короткую очередь.

Пули со звоном били в бронированную, обшитую для маскировки листовым железом, бытовку. Стекол не было, иначе весь пол был бы усыпан осколками. Небольшие оконца по обе стороны двери, расположенной по центру длинной стены, закрывали решетки из тонких железных прутьев, уже многократно погнутых. Нападавшие сосредоточили огонь именно на окнах, пытаясь задеть оборонявшихся и прикрывая товарищей, пытавшихся пойти на штурм. Все стены напротив проемов уже были изрешечены пулями. Торцевые окна бытовки заварили стальными листами, и со стороны глухих стен Хачик упрятал наибольшее число ловушек. Магические импульсы давали ему понять, что несколько человек из Анклава уже убиты защитной магией, но попытки не прекращались. Враги никак не могли понять, что эта магия многоразового применения. Ему было жаль людей, ведь он не убийца, напротив, спас за свою жизнь десятки, если не сотни.

Но и он хотел выжить.

Противников было немного, но, если бы не сигнальные маяки, которые Хачик заблаговременно разместил вокруг кладбища, их бы перебили сразу, воспользовавшись эффектом неожиданности. А сейчас нападение переросло в затяжную перестрелку из укрытий. Бытовка задумывалась, как убежище, как раз на случай возможного нападения. А ловушки не позволяли вражеским бойцам приблизиться вплотную под прикрытием дружественного огня.

Хачик бросил короткий взгляд на друзей.

Если считать его самого, их осталось всего трое. Он, Азат и Нерсе. И еще трое, Тевос, Эдик и Вартан, сейчас лежали на полу в лужах крови.

Тевос, культурист и весельчак, первый получил разрывную пулю прямо в лоб, лишившись задней части головы. Хачик смотрел на его неподвижный, могучий, словно высеченный из мрамора торс, прикрытый лишь джинсовой безрукавкой, с сожалением знатока, ценившего красоту человеческого тела и видевшего сейчас самое начало процесса его гибели. Тевос лежал на спине, глядя раскрытыми глазами в потолок, и маленькое входное отверстие чуть выше переносицы выглядело таким безобидным, будто пятнадцать минут назад проделавший его кусочек свинца не разнес голову здоровому и полному сил парню, словно тыкву.

С улицы раздался дикий крик, не прекращавшийся несколько долгих секунд. Кто-то из анклавовцев опять угодил в одну из ловушек, окружавших бытовку. Хачик не видел, но знал, что сейчас острые прутья впились в чьи-то ноги и теперь стремительно прорастают сквозь плоть, пронзают ее все выше и выше, давая новые побеги, которые, едва жизнь уйдет из тела, рассыплются прахом.

Хачик достал еще одну куклу. Быстро вытащил из пакета, лежавшего на полу, тонкие ломтики сырого мяса и обернул ее. При этом его взгляд скользнул по еще одному застывшему лицу.

Эдик, вредина, жмот и ворчун, скорчился на полу под окном, которое он оборонял. Ему показалось, что анклавовцы подошли совсем близко, он не очень верил в магию друга и начальника, так что на секунду выпрямился, пытаясь заглянуть за окно. Три пули, ударив почти одновременно, сломали его пополам, словно ветку. Эдик осел на пол и больше не шевелился. Хачику не нужно было подходить, чтобы убедиться, что он мертв.

Смерть он чувствовал сразу.

С самого детства, стоя рядом с кроватью бабушки или дедушки из своей многочисленной родни, маленький Хачик сразу видел, когда смерть уже наложила свою костлявую пятерню на человека. И вопреки заверениям врачей начинал оплакивать дорогого родственника задолго до всей остальной родни, чем вызывал не только удивление, но и страх. С течением времени родня стала замечать, что без его заблаговременно пролитых слез не обходится ни одна смерть в их большом роду. Он не мог этим управлять, его детский организм и психика так реагировали на страшное знание. Кончилось тем, что его самого, как и его родителей, перестали пускать на порог, считая семью проклятой и приносящей несчастье. Родителям пришлось уехать из родного Мегри в район Мартуни, в деревню недалеко от озера Севан. Но еще до того, как грузовичок их дяди Агафона отправился в неблизкий путь, маленького Хачика, ожидавшего родителей на улице возле набитой домашним скарбом машины, поманила к себе старая иранка, бабушка Алмас, жившая на той же улице и иногда угощавшая вежливого и смышленого не по годам мальчика крупным черным изюмом. Старушка вела замкнутый образ жизни, торговала на базаре фруктами, но в ее дом всегда приносили на носилках, просто на руках, или везли в инвалидных креслах окровавленных, перебинтованных, а то и вообще не подающих признаков жизни людей. Бывало, что напротив обшарпанного подъезда с визгом тормозила вопящяя сиреной «скорая», и бегом скрывшийся в доме врач возвращался с торопливо идущей иранкой. Старая женщина скрывалась внутри машины, а когда выходила, «скорая» уезжала хоть и быстро, но уже без истошно голосившей сирены. А иранка устало опускалась на вытертую до блеска деревянную скамью у подъезда, не спеша набивала длинную трубку из расшитого бисером кисета и долго сидела, откинувшись на плохо оштукатуренную стену дома, пуская в небо неторопливые белые кольца.

– Знай, сынок, – сказала тогда бабушка Алмас, гладя его по голове, – великий дар тебе дан. Не только саму смерть ты видишь, Хачик, но и момент ее начала, когда она за жизнь человека уже ухватилась. А в этот-то момент ее остановить и повернуть вспять можно. И в этом тебе мертвые помогут.

Хачик ничего не спросил, только его глаза расширились от удивления. Старая иранка достала из сумки потрепанную книгу в кожаном переплете и протянула мальчику.

– Возьми это. Учи. Пробуй. Не трать жизнь понапрасну. Приноси пользу людям. Ты сможешь, я вижу.

Скольких после этого он вылечил, вернул к жизни и буквально вырвал из лап смерти – Хачик перестал считать уже давно. Важнее помощи умирающим людям он не видел ничего в своей жизни. Но в какой-то момент он открыл новую грань своего дара. Возможность давать подобие жизни умершим и заставлять служить себе. В его мире применения этому таланту как-то не нашлось, и Хачик не пользовался им, предпочитая возвращать к жизни живых, готовых расстаться с ней.

Но сейчас расплачивался за это.

Директор положил куклу на пол, присел и намочил руки в крови Тевоса. Накрыв окровавленными ладонями фигурку, он зашептал слова ритуала, чувствуя, как жизненная сила расходится под землей волнами, и снова удивляясь тому, насколько могучим получается заклинание. Не иначе, всему виной тот мощный всплеск, недавно пронесшийся сквозь него, зарядив его энергией, как батарейку. У армянина закралось сомнение, по силам ли ему будет контролировать всех, кто уже поднялся и сейчас поднимется по его приказу.

Пять минут назад Вартан успел закрыть его своим телом, когда Хачик завершал ритуал и медленно выпрямлялся, не видя ничего вокруг побелевшими вдруг глазами, напрягшись, словно вытягивая что-то из земли скрюченными, сведенными усилием руками. Вартана буквально изрешетили пули, предназначенные ему, Хачику.

Его друзья и соратники. Люди, разделившие с ним дело и жизнь, умирали один за другим у него на глазах. За него.

Пора было положить этому конец.

Хачик воздел руки, прокричал последние слова заклинания, рухнул на пол, ударив сжатыми кулаками по куколке, отчего во все стороны разлетелись кровавые брызги. И кладбище отозвалось единым долгим стоном.

Эдик и Вартан начали вставать.

Мужчины, женщины, дети. Все в разной стадии разложения, и высохшие, и с отстающими от костей кусками плоти, но каркаты видели и не такое. Они давно уже не были новичками, шарахавшимися от каждой тени. Просто делали свое дело.

Вот только патроны заканчивались.

А мертвецы – нет.

– Валер, что делать будем? – крикнул Роман, вставляя последний магазин. Стрельба у бытовки колдуна пошла на убыль, но не прекращалась. Было ясно, что у других групп, как и у засевшей в бытовке своры, заканчиваются патроны. И уж теперь, если некромант не придумает ничего более крутого, «белые» и «красные» его возьмут.

Ему казалось, что уже прошли часы, хотя он понимал, что группа отстреливается от оживших трупов максимум минут двадцать. И пока им удавалось держать ходячих на расстоянии, благо тем сильно мешали часто стоявшие ограды. Но что было самым поганым – их окружили.

Бредущие вразвалку силуэты надвигались со всех сторон. И все ближе. Группу пока спасало то, что мертвецы двигались по-прежнему медленно, и то, что луна и колдовской туман давали достаточно освещения для прицельной стрельбы.

Николай закинул опустевший автомат за спину и вытащил пистолет.

– У «красных» потери, – отозвался командир. – К бытовке не пробились, колдун засел крепко, вокруг полно ловушек. «Белые» присоединились к ним, но у них тоже потери из-за тех же ловушек. Нам приказано стянуть на себя ходячих сколько можно. Так что работаем, парни.

– Мы почти пустые. – Голос Сереги показался Роману слишком спокойным. Все шестеро стояли уже недалеко друг от друга.

– Я знаю. – Валерий тоже говорил ровно. Пока ситуация еще не стала безвыходной. – И остальные это знают. Но у них другая задача. И ты знаешь, что нам надо делать свое дело, которое мы всегда делали лучше всех. Так что кончай базар.

– Получен приказ довести операцию до конца, – ворвался в эфир голос хаммара.

– Ну, вот и ответ. – Евгений тоже достал пистолет. Обернулся. Вокруг в десятке шагов колыхалась молчаливая толпа.

– Пробиваемся к дороге, – решил Валерий. – Бьем мертвяков на краю кладбища, остальные и так за нами пойдут. Так что задачу по отвлечению выполним. Выходим на дорогу, и ломимся на помощь «красным». Валим вместе колдуна и уходим.

Каркаты вытащили из поясных ножен топоры с широким лезвием, почти тесаки, и надели ремни рукояток на запястья.

– У нас фора в скорости. – Валерий выстрелил по быстро выдвинувшейся из общей массы мертвецов девочке, из раскрытого рта которой капало что-то черное. Голова неупокоенного ребенка дернулась назад, и труп упал навзничь.

– Тогда ближе, парни, – Николай со щелчком загнал в пистолет новую обойму. – Я вижу проход, где их меньше всего. Прорубаемся.

В этот момент окна бытовки полыхнули зеленым, и по кладбищу словно пронесся стон.

– Что это? – Владимир обеспокоенно обернулся.

– Это хана, парни. – Роман взвесил в руке топор, другой доставая нож. – Это, сдается мне, быстрые.

– Ходу! – крикнул Валерий. Он уже увидел, что в гуще мертвецов возникло движение, кто-то приближался к ним, проталкиваясь сквозь бредущие трупы.

Перепрыгивая через ограды, цепляющиеся острыми зубцами за одежду и амуницию, бойцы бросились в сторону трассы, проредив последними патронами преграждающих путь мертвецов, и с ходу вломились в толпу, нанося удары направо и налево. Самое главное было не дать себя укусить или оцарапать. А так – никакой тактики, только бей и прикрывай друг друга.

Началась настоящая мясорубка.

Топоры врезались в хрустящие и лопающиеся от ударов черепа, отрубали руки и пальцы, сносили головы. Вонь поднялась страшная. Каркаты старались не упускать друг друга из вида, когда, волей-неволей увязнув в массе не желавшей спокойно лежать под землей плоти, неумолимо отдалялись один от другого. Но, занятые врагами перед собой, они не забывали иногда бросать взгляд назад, чтобы оценить обстановку.

Обернувшись в очередной раз, Роман увидел то, что заставило его похолодеть: несколько человеческих фигур быстро приближались к ним, прыгая прямо по оградам. А еще…

– Собаки! – заорал он, снося половину головы очередному мертвецу и уклоняясь от веера вонючих брызг ее содержимого. – Собаки, мать…

Облезлые, с повисшими лоскутами шкур, оскалившиеся твари напали стремительно, не дали возможности подготовиться.

Закричал Женька, вздернув руку с вцепившейся в предплечье псиной. Замахнулся косо, как дровосек, но промахнулся и одним ударом отрубил болтающееся тело с неприкрытыми, торчавшими ребрами. Обратным ударом разрубил повисшую голову.

Все они знали, что от трупного яда поднятых колдовством мертвецов нет лекарства. И сейчас быстрый ток крови разносит по Женькиному организму отраву, от которой нет спасения.

Вырвав из руки собачьи челюсти, Женька спокойно сказал:

– Прощайте парни. Ну, вот и мой черед. Рад, что мы были друзьями. Пробивайтесь, я отвлеку немного.

Он раскинул руки с топором и ножом, и пошел назад, прямо на толпу.

– Ну?! Кто?!

Он не знал, откуда взялось столько собак, кто помог им выбраться из могил и какой урод хоронил псин на человеческом кладбище. Но факт остается фактом. Несколько этих прежних «любимцев семьи», бывших когда-то Шариками, Рексами, Громами, подскочили к нему одновременно с трех сторон, скаля клыки, сверкая зелеными глазницами. Эти твари уже не были собаками, они не лаяли, потому что их легкие уже сгнили, и не наскакивали, делая вид, что нападают. Теперь у них отсутствовало чувство страха перед вооруженным человеком. Так что они просто бросились на карката все вместе.

Евгению это было на руку. Крутанувшись вокруг своей оси, он сбил с траектории прыжка взвившихся в воздух псин, заставив их врезаться друг в друга. Воспользовался секундной заминкой одной из них, чья костлявая лапа попала в прогнившее брюхо второй, и быстрым ударом топора снес твари голову. Описал лезвием петлю и, используя инерцию замаха, распластал надвое вторую. Но в тот же момент закричал от боли. Две другие вцепились ему в икры и рвали их, дергая головами. Подняв обе руки с оружием в воздух, он резко рубанул вниз, помогая себе всем телом, вкладывая в удар всю силу. Оба лезвия попали точно по шеям мертвых псов и через мгновение два обезглавленных тела рухнули у его ног.

Сердце молотом стучало в груди, отдавая в висках болезненным эхом. Евгений не знал, сколько ему осталось, и хотел забрать с собой как можно больше врагов. Но в тот момент, когда, спрыгнув с ограды, перед ним приземлился опухший труп молодого парня, при жизни бывшего, видимо, отменным здоровяком, а сейчас только начавший разлагаться, силы вдруг оставили бойца, перед глазами все подернулось дымкой.

Мертвец секунду словно вглядывался вздувшимися зелеными бельмами в лицо человека, медленно оседающего на колени, потом схватил руками его голову и, крутанув, одним движением сорвал ее с плеч.

– Женька!

Сергей подскочил к мертвяку и двумя ударами обрубил ему ноги в лодыжках. Потом ударил по голове, но лезвие лишь скользнуло по твердой кости. Каркат широко размахнулся и вонзил топор в раздувшуюся шею. Брызнуло черным, топор увяз в мертвой плоти, как в дереве. Упавший зомби заворочался, почти поднялся, опираясь на толстые руки. Выдернув лезвие, Сергей придавил мертвеца к земле ногой и быстро несколько раз ударил в то же место на шее, отделив голову верзилы от туловища.

Из общей мясорубки вывалился Владимир, с пустыми глазами прошел несколько шагов, сжимая руками разорванное горло, и, упав на ограду, перевалился через нее.

Сергей уловил движение сбоку и развернулся. Очередной мертвец, в белой рубашке с черным галстуком, весь покрытый каким-то лишаем, уже замахивался на него огромной ручищей, на которой, словно когти, кривились пальцы, облезшие до костей. Каркат выставил топор, блокируя удар, и заметил еще одного зомби, вынырнувшего сбоку. Понял, что, ударь его длиннорукий мертвец, нападения второго ему не отбить. Что-то мелькнуло, и во лбу у нападавшего на него трупа вдруг выросла рукоять ножа. Монстр взмахнул ручищами и опрокинулся навзничь, зацепив при этом собрата, уже бросившегося к Сергею, но не остановив его полностью. Однако этой секундной заминки бойцу хватило, чтобы дотянуться топором до лысого, шелушащегося черепа и срубить с него кусок.

Позади раздался крик, отозвавшийся в наушнике рации.

Сергей обернулся, чтобы увидеть, как Ромка, сбитый с ног двумя мертвецами, оступился и провалился в свежевырытую могилу. Оба зомби прыгнули следом. Сергей закричал, кидаясь на помощь другу, но в этот момент что-то тяжелое с размаху рухнуло на него сверху. Боец кубарем покатился по земле, ударяясь об ограды, и замер как раз на краю могилы. И тут же почувствовал, как острые клыки впиваются ему сзади в шею. Каркат закричал и в ответ услышал приглушенный полу-стон полу-всхлип, донесшийся со дна могилы. Последнее, что он увидел, были окровавленные морды мертвецов, задранные к нему, их светящиеся зеленым глазницы. И остановившийся взгляд Ромкиных глаз, смотревших на него с освещенного лунным светом, разодранного лица названного брата по детдому.

– Азат, нет!

Нерсе подскочил к другу и ударил его по руке. Грохнул выстрел, пуля ушла в потолок.

Азат смотрел на Хачика исподлобья, но немного виновато. Потом перевел взгляд на шаркающих ногами мертвых товарищей, топтавшихся от стены к стене. В бледном свете луны, проникавшем в бытовку, мертвецы, находившиеся в двух шагах от них, наводили страх. Азат обернулся к Хачику:

– Веришь, и я был им другом! Но я не хочу, чтобы они теперь стояли за нашими спинами! Дай я убью их! Потом похороним по-человечески.

– Прости, брат… – проговорил Хачик, хватая мертвых за руки. – Но у тебя мало патронов. И у тех, за стеной, их уже тоже не много…

С этими словами он подтолкнул двоих мертвецов к окнам.

На трупы обрушился град пуль, выбивая фонтанчики крови, отрывая целые куски мяса, отбросив их к стенам. Хачик дернул Азата вниз, сам на корточках приблизился ко второму окну.

– Не стреляйте! – громко шепнул он. Азат и Нерсе понимающе кивнули, затаившись у окон. Хачик бросил взгляд на искромсанные пулями тела товарищей, лежавшие у стены. У обоих были прострелены головы. Теперь они действительно мертвы. Повторно.

Он посмотрел на часы. Свежие трупы уже должны были освободиться из земельного плена. И тут же, словно в ответ на его мысли, снаружи раздались крики. Хачик поднял ствол, осторожно приблизился к окну. Выглянул.

И встретился лицом к лицу с парнем в черном комбинезоне и полумаске, целившимся в него из пистолета, держа оружие обеими руками. Они выстрелили одновременно. Но пуля анклавовца, как и пуля самого Хачика, прошла мимо. Бойца снес с места темный вихрь. Раздался звук упавшего тела, короткий всхрип.

Где-то недалеко стреляли, кричали. Хачик видел мечущихся по полю мертвецов, догоняющих и рвущих на части отчаянно оборонявшихся врагов.

– Азат! Открывай дверь! – Хачик взглянул на своего помощника и друга. – Думаю, сможем убраться, пока там бедлам.

Азат не успел ответить. Ответили из-за двери. Ответили по-армянски.

– Не спеши, Пворвзагет.

Армяне замерли.

– Кто это? – Хачик отпрянул от окна, держа автомат наготове.

– Друг. – Несмотря на заверение, невидимый собеседник не торопился показываться. – Пока не выходите. Вы подняли слишком резвых и слишком много. Не успеете отойти, как вас порвут.

– Хозяина не порвут.

– Тебя, да. А вот друзей твоих… Хотя… Может и справишься. Кстати, как тебе удалось поднять стольких сразу? Просто любопытно?

Хачик помедлил немного, но ответил:

– Не знаю. Магический импульс в момент ритуала был. Очень сильный. Скорее всего, из-за него так мощно сработало заклинание. Я вот этого не хотел… Столько убивать не хотел.

– Да… Импульс был сильный… Прямо как… Но это маловероятно… – Собеседник словно поговорил сам с собой. Потом снова обратился к армянину: – А насчет этих… Не бери в голову, они сами виноваты. Вот только менты и разрытое кладбище… Уже не замять… Да и тебе лучше скрыться.

– Вот! Зачем нам сидеть? – сказал Хачик. – Там менты едут, у меня тут стволы. Трупов куча. Зачем мне проблемы?

– Проблемы так или иначе будут… – проворчал невидимый собеседник. – Ладно, выходите, Анклаву сейчас вроде не до вас. Я постараюсь отвлечь побольше поднятых. Если встретишь нескольких, надеюсь, справишься. Вроде ты хозяин, может, и признают.

– Постараюсь. Кто ты, друг?

– Думаю, ты догадываешься, кто я. Бегите к дороге, через нее и в поле. Там нет врагов. И уж там, дорогой, постарайся унять своих подопечных, пока они не наделали дел в окрестных деревнях, их уже достаточно разбрелось, мне бегать теперь, подчищать за тобой.

– Да. Конечно. Парни, подъем. Уходим. Из двери налево и к дороге. Если машины целы – то на них.

Азат отодвинул тяжелый засов и осторожно выглянул.

– Анклаву явно не до нас, – объявил он, осматриваясь и прижимаясь к сварному косяку двери. – А с кем ты говорил?

– С другом, – бросил в ответ Арзуманян, не обращая внимания на подозрительный взгляд товарища. – Ходу, парни!

Они выскочили и побежали, пригибаясь, петляя между гранитными плитами, перепрыгивая через тела тех, кого убили сами, и окровавленные изуродованные останки тех, кого убила магия Хачика и мертвецы. Их все же заметили, раздались крики, выстрелы. Вокруг засвистели редкие пули, врезаясь в памятники, с визгом рикошетируя, отбивая осколки и мраморное крошево. Внезапно перед армянами появились зомби, а чуть дальше – пара каркатов, торопливо шаривших в карманах разгрузок, сжимая разряженные пистолеты. Хачик вскинул руки, выплеснул свою силу, указал мертвецам цель и потребовав помощи. Те ринулись на бойцов Анклава с удвоенной энергией. Краем глаза Хачик заметил, что другие мертвецы тоже направились к ним. Каркаты бросили бесполезные пистолеты, выхватили широкие тесаки и теперь успешно отбивались ими, яростно кромсая ожившие трупы. Но в этот момент подскочивший Нерсе пристрелил обоих. Зомби протянули руки к людям, но тут же, почувствовав в Хачике хозяина, отступили.

Обе машины стояли с проткнутыми колесами, и армяне побежали мимо них к овражку, по которому протекал ручей, мимо гранитной мастерской. Они почти успели, когда сзади снова раздались выстрелы, и Нерсе молча рухнул на бегу. Его АКСУ загремел по бетонным плитам дорожки. Азат бросился к другу раньше Хачика, но вдруг неестественно выпрямился и медленно завалился назад. Хачик подскочил, успел, не дал упасть. Азат хватался за него руками и все что-то силился сказать, но с губ срывалась только темная кровавая пена. Когда он закрыл глаза, Хачик медленно поднялся в полный рост и обернулся. Двое последних каркатов, застреливших Азата и Нерсо, сейчас неловко отбивались разряженными пистолетами и ножами от нескольких зомби, появившихся из кустов. Хачик поднял автомат, мстительно дождался, когда враги под натиском восставших мертвецов повернутся, быстро прицелился и пустил каждому пулю в спину.

Посмотрев, как зомби рвут на куски тела бойцов, он развернулся и вышел на дорогу.

Он почти пересек ее, когда из кустов неподалеку на асфальт выбрались двое в черных комбинезонах. Заметив даже отсюда, что из оружия у них только топоры, Хачик поднял автомат и сделал пару шагов навстречу. Чтобы попасть наверняка. Он чувствовал страшную пустоту от потери друзей и чувство вины за их смерть, невзирая на то, что они сами приняли решение о борьбе. И сейчас его переполняла жажда мести.

Далеко в стороне взвыли полицейские сирены.

Каркаты тоже увидели его. Они в два шага разошлись, создав две подвижные мишени, и каждый выставил вперед левую руку, отведя правой топор чуть назад. Хачику пришла мысль, что сейчас они просто метнут в него топоры, чтобы не ввязываться в ближний бой, он вскинул оружие и торопливо нажал на спусковой крючок.

Выстрела не последовало.

Как банально, подумал Хачик, перехватывая автомат, чтобы отбиваться вручную. Оба карката двинулись к нему, но сделали это с таким явным усилием, что армянину даже стало их жалко. Все-таки они вышли живыми из бойни, которую устроил он, устроил своими собственными руками. Сколько людей еще погибло сегодня? Он вдруг ощутил страшную усталость. Неприязнь к самому себе. Стоила ли его жизнь жизни десятка людей? Он опустил автомат и сказал по-русски:

– Сегодня пагыбли маи друзья. И ваши друзья. Можит, хватыт смэртей?

Но эти двое не остановились.

Они пробились. Был момент, когда Николай понял, что все. Это его последний бой. Он не оборачивался, расчищая себе и друзьям путь на свободу, уже почти не чувствуя ног и рук, не ощущая наносимых ударов. Он не был ранен, не был укушен. Вертелся, как волчок, не давая к себе приблизиться, и рубя, рубя, рубя… Он не смог помочь Вовке, потому что на него насели сразу несколько трупов, и повернуться к ним спиной означало не просто самоубийство, потерю возможности вырваться им всем. Та брешь в толпе окруживших их мертвецов, которую он заметил вначале и в которую они вломились, быстро затянулась новыми врагами. Они были совсем свежими, практически не тронутыми тленом. И быстрыми, чертовски быстрыми.

Он не успел спасти Ромку, потому что ему в штанины вцепились сразу несколько рук. Николай очертил убийственный круг клинками, отсекая эти руки, но отвлекся, и когда он смог повернуться в его сторону, Ромки уже не было. Прийти на помощь тоже не получилось: командир впереди закричал, когда перед ним оказалось трое врагов, а на спину ему прыгнула мертвая собака. Отбросив от себя своих противников, Николай рванулся вперед и успел смести со спины Валерия дохлую псину, ударом разрубив ее труп на две неравные части.

Они быстро добили последних мертвецов и вдруг поняли, что остались вдвоем. Перед ними встала плотная стена кустов, а, обернувшись, обнаружили, что их никто не преследует. Оставшиеся медленные зомби неожиданно всей толпой двинулись прочь, в сторону бытовки. Повсюду валялись неподвижные или слабо шевелившиеся тела, когда-то бывшие обычными людьми, а потом превратившиеся в злобное орудие некроманта.

Стрельба, которая была слышна еще недавно со стороны бытовки, сейчас стихла окончательно. Последнее, что услышал Николай в потерянную теперь рацию, это вопль: «Я его вижу!», несколько выстрелов, крики боли, после чего наступила зловещая тишина.

Каркаты вернулись назад и отыскали своих товарищей. Но все надежды рухнули, когда Николай и Валерий увидели их. Ромка, Женька, Вовка и Серега, друзья, с которыми они провели бок о бок всю свою жизнь, сейчас были лишь неподвижными трупами.

Молча стоя над телом Женьки, Валерий глухо сказал:

– Напомни мне по возвращении узнать, кому потребовалось потратить столько усилий на этого колдуна, чтобы положить на этом гребанном кладбище шестнадцать отличных парней.

Николай молча кивнул. У него дико болела подвернутая нога, и ныли все до единой мышцы. Сказывалось нечеловеческое усилие последнего получаса.

Решив все же проверить состояние других групп, они проломились сквозь кусты, вывалившись на дорогу, чтобы опередить мертвецов.

И тут же увидели некроманта. Узнали по блестевшей лысине и пышным усам, фигурировавшим на показанной фотографии, и по направленному на них стволу «калашникова».

И услышали – пока еще далеко – полицейские сирены.

Колдун не выстрелил сразу, возможно, патроны закончились, или это просто был блеф. Но он держал их на мушке, и с этим приходилось считаться. Так что шансов напасть внезапно было мало. Они тут же разошлись в стороны, чтобы создать хоть какой-то разброс целей. Но броситься на него сил уже не оставалось. Так что оба скинули петли топоров с запястий и изготовили оружие для метания. По внезапному напряжению в фигуре колдуна Николай понял, что сейчас все решится, и кинулся в сторону, прокатился по дороге, уходя с линии огня. Некромант дернулся, нажимая спуск, но его автомат промолчал.

– Вот тебе и конец, – буркнул Валерий. – За ребят ответишь…

Они двинулись вперед, заметив, что колдун перехватил автомат, собираясь отбиваться. Он тоже явно устал. Николай вдруг ни к селу, ни к городу подумал, что еще ни разу операция, в которой им довелось участвовать, не была так плохо спланирована. Ведь наверняка могло обойтись малыми силами. Например, подстеречь некроманта где-то в одиночку, а не ломиться в его укрепленное убежище тремя группами. Неужели аналитики прозевали его специализацию? Маловероятно. Колдун, обустроившийся на кладбище, напрашивается на черный маркер… Стольких парней положили… Не неофитов, не желторотых юнцов, которым дай в руки пистолет и укажи на нечисть, тут же начнут палить. Нет. Опытных, идейных парней, профессионалов. Причем без приказа к отступлению. Ради чего? Абсолютно провальная и непродуманная операция. Но сейчас у них появился шанс завершить ее.

Колдун внимательно посмотрел на них и вдруг опустил автомат.

– Сегодня пагыбли маи друзья. И ваши друзья. Можит, хватыт смэртей? – сказал он по-русски с сильным акцентом. Конечно, что еще может колдун сказать своим извечным врагам, когда у него кончаются патроны.

Они не ответили. Операцию нужно было завершить. По крайней мере, гибель товарищей тогда не будет напрасной. Да и на земле одной нечистью станет меньше.

– Толко я магу упокоит их всэх разом, – добавил некромант.

Бойцы остановились. Николай глянул на командира, потому что это было похоже на правду и в корне меняло дело, но тот только дернул щекой.

– Сами справимся.

– А справимся со всеми сразу? – вполголоса сказал Николай командиру. – А сколько их разбрелось? Сколько невинных может пострадать? Пусть завалит всех сразу, а потом мы его. А то менты нас засекут, пока зачистку проведем.

– А ты уверен, – Валерий не опустил оружия, – что он наколдует именно это?

Николаю стало не по себе. Некромант казался вполне искренним. Однако это видимое миролюбие и усталость вполне могли оказаться напускными. Запоздалое раскаяние не всегда бывает истинным.

– Вперед, – скомандовал Валерий.

Они разошлись, чтобы оказаться в противоположных сторонах от колдуна, чтобы вынудить его выбрать противника и напасть, или крутиться на месте, ожидая нападения.

Некромант выбрал Николая. Крикнул отчаянно, неловко наскочил, замахиваясь автоматом. Каркат легко ушел от удара, но не ударил в ответ, лишь сделал колдуну подсечку. Хачик упал на асфальт и вскрикнул.

Валерий устало выпрямился.

– Давай, кончай его. А то сейчас тут менты будут. Я и так не представляю, что делать. Следы подчищать уже некогда…

– Нет, – неожиданно для себя ответил Николай. – Пусть попробует их упокоить. Это меньшее зло.

– Ты что, брат! – Капранов шагнул вперед. – Он цель миссии!

Но его напарник покачал головой.

– Цель миссии – ликвидация угрозы. А я вижу сейчас основную угрозу там… – он мотнул головой в сторону кладбища. – И если он сможет положить их всех и сразу… Может и зря мы…

– Ясно. Отойди, я сам.

– Постой, Валерка. Тебе не кажется странным, что против одного колдуна послали целых три группы, а во вводной не было ни слова про то, что он некромант?

– Наше дело исполнять приказы.

– Мне начинает казаться, что кто-то из шишек поспешил. Но при этом хотел, чтобы колдун проявил себя. Весь план слеплен тяп-ляп. Информации же не было почти никакой!

– Коль, к чему ты клонишь? – прямо спросил Валерий.

– Три группы, командир. Три группы на вшивого колдуна. Я думаю, знай аналитики, что он некромант, предупредили бы нас о ходячих. Мы бы взяли больше патронов и все разрывные. Черт! Да мы бы действовали по-другому!

– Ты задолбал! – взревел Валерий. – Говори суть!

– От него ждали другого! – быстро сказал Николай, не сводя глаз с колдуна. – Не некромантии. Чего-то более мощного. Ждали, что он испугается количества противников и проявит себя в полную силу, поэтому целых три группы. Мы были приманкой. Пугачом-приманкой. Нас списали заранее. Это был эксперимент, этот мужик должен был совершить нечто крутое, в чем его подозревали. Но он не оправдал ожиданий. И просто кинул на нас в качестве самообороны целое кладбище, потому что именно это он и умеет.

– Ерунда. Просто аналитики ошиблись. Они тоже люди.

– Его нельзя убивать! Надо узнать, чего от него ждали! Ради чего все это! Иначе парни погибли зря!

– Вот узнать, чего от него ждали, я хочу меньше всего! Дай пройти!

Хачик сел на дороге и посмотрел в глаза своему палачу.

– Еслы бы нэ вы, я бы вообщэ никого нэ поднал! Я людэй лэчу! Много лэт лэчу! Я сотни на ноги поставыл! Я мертвых поднал, толко патаму что вы прыехалы! Это была самооборона!

– Если бы ты не занимался проклятым искусством, мы бы не приехали. – Капранов поднял топор и шагнул к армянину.

Что-то промелькнуло, блеснув в лунном свете на уровне плеч Валерия. Командир каркатов медленно осел на колени и молча завалился набок. Из малозаметной полоски на его шее вдруг толчком выплеснулась кровь.

Николай стремительно обернулся и метнул топор в человека, показавшегося на обочине. Но тот легко поймал его и двинулся к ним. Боец, припадая на больную ногу, встал в стойку.

– Ты прав, каркат, – хрипло сказал незнакомец. – Не стоило вам приходить сюда. И мысли, которые ты высказал, требуют обдумывания более тщательного, чем ты можешь сейчас себе позволить. Сбереги их для более спокойных минут.

Николай смотрел на тело друга. Последнего из их шестерки, и в его голове отчаянно боролись чувство потери и ощущение правильности принятого им решения. Он рывком поставил колдуна на ноги.

– Уходим.

– Куда?

– Бегите в поле, – человек указал рукой направление. – Там есть овраг, где можно пока укрыться, полицейские вот-вот будут. Поспешите. А я проверю деревню. Мне кажется, я видел ходячего на околице.

– У свэжих трупов остаткы памяты еще актывны. Оны могут атправытса па домам.

– Ясно. С какого расстояния ты сможешь упокоить всех?

– С лубого.

– Тогда быстро уходите!

– Ходу! – дернул некроманта Николай. – Ты должен успеть! Идем!

В его душе сейчас шла настоящая война. Он понимал, что, убив колдуна, не сможет узнать, ради чего была организована эта бойня.

Колдун и каркат ушли вдоль дороги в темноту. Незнакомец посмотрел им вслед, прекрасно видя в темноте, как Хачик Танатович Арзуманян, уважаемый директор солидной фирмы, помогает идти детдомовскому сироте, который явился убить его. Потом покачал головой и побежал в сторону деревни, сжимая в руке тесак с горящими на лезвии символами.

– Сорок – девятнадцать на связи. Подъезжаем к кладбищу.

– Осторожнее там. Двадцать второй какую-то околесицу нес.

Шорох прервавшейся линии.

И тут же крик:

– Саня! Стой!!

Визг тормозов, удар.

– Черт… Твою мать! Что это было?

– Мы, похоже, сбили кого-то. Даже двоих. Честно! Я не знаю, откуда они выскочили! Ну, капец…

– Думаешь, насмерть?

– Ффу… Кажись, нет. Поднимаются, вроде. Странные какие-то… Пошли проверим.

Татьяна села на кровати. После того, как она вызвала полицию, на кладбище не прекращалась стрельба. Но теперь стало тихо.

Она поняла, что ее разбудило.

В наступившей тишине кто-то отчетливо поскребся в дверь.

И только что кто-то решительно распахнул скрипнувшую калитку.

* * *

Кабинет был без окон, как и все кабинеты на этом подземном заводе, переоборудованном под базу. Тихо шумел воздух за вентиляционной решеткой на потолке. Мягкий свет настольной лампы падал на разложенные бланки, оставляя в тени лицо Сергея Ивановича Косинского, сидевшего в кресле. Когда он заговорил, подняв взгляд на собеседника, его глаза блеснули.

– Я получил ваш доклад одновременно с данными о потерях. И требую объяснений! В докладе вы восторженно сообщаете об идентификации колдуна, якобы создавшего Портал. Портал, всплеск от которого зафиксирован несколько часов назад, сведя с ума всех Слепцов и Ищеек. Одновременно с этим я получаю из оперативного отдела сводку о потерях в последней миссии. Но я не вижу информации от вас о доставке колдуна на базу. Как не вижу информации и о его ликвидации. Я надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что именно этого колдуна нам нужно было получить живым? Это же уникальный случай!

– Сергей Иванович, я… – Человек лет тридцати в черном комбинезоне, стоявший навытяжку перед столом, забегал глазами.

– Это оказался именно тот колдун, которого вы заподозрили, я правильно понимаю? Вы опередили всех, сработали супероперативно, да? Миссия успешна?

– К сожалению, мы ошиблись… Я ошибся… Полное фиаско…

– Почему столько бойцов было послано одновременно?

– Потому что всплеск был именно в том районе! Других колдунов в этой зоне не числится! Потому что четверо станров, посланных к этому колдуну ранее, не вернулись! Что я еще мог предположить?! Все совпадало! Всплеск невероятной силы! Портал мог создать только очень сильный колдун! Сильнейший! Вы же знаете, что это впервые в истории!

– Кого вы посылали?

– Стрельчука, Шкворню, Капранова. Единственный выживший каркат доложил, что Портал не обнаружен, а сам колдун оказался некромантом. Поднял целое кладбище.

– Согласно отчету, мы потеряли три полных группы! Лучших! Почему не отозвали каркатов, когда выяснилось, что это не он?! Почему они сражались до последнего?!

– Нужно было… Пресечь возможные последствия…

– Вы с ума сошли! Вы оставили наших лучших бойцов, экипированных для стандартной миссии, воевать против толпы мертвецов?! Без гранат? Да еще без права на отход?! И все ради одного некроманта?! Да его надо было завалить тихо в одиночестве! Только не посылать к нему неофитов, как весьма опрометчиво поступили вы, это не базовая миссия! А отправить одного профессионала и скрытно! И тем более не штурмовать его убежище на его собственном кладбище! О чем вы думали?! Какую вводную дали аналитики?!

Подчиненный облизнул пересохшие губы.

– Я не обращался к аналитикам… Но поймите! Никто не предполагал, что он некромант! У нас предварительно числился, как знахарь! Я не запрашивал подробную вводную… Синий марк…

– Стоп! – прервал его Косинский. Молодой человек замолчал. Полковник понизил голос. – На секунду мне показалось, что я ослышался… Вы что, послали три лучших группы к простому знахарю синего маркера, в котором заподозрили создателя Портала, а значит, сильнейшего из известных нам колдунов, без подробной вводной аналитического отдела?! Вообще без аналитиков?! Без подготовки и планирования?! Вы что, рехнулись, хаммар?! Да вы фактически отправили восемнадцать человек на верную смерть! Вы ведь даже не могли представить себе его истинный потенциал!

– У нас не было времени…

– Время на подготовку должно быть всегда!! Это позволяет избежать потерь среди личного состава и жертв среди невинных! Сколько вы на посту координатора?

– Две недели…

– Зарубите себе на носу, хаммар! Ваша поспешность, ваше глупейшее рвение, ваше тупое упрямство не отводить группы до уничтожения колдуна – все это я могу расценивать лишь как идиотскую попытку выслужиться! А хуже всего, что вы попытались прикрыть свою преступную халатность, бросив на произвол судьбы своих людей!

– Но я хотел, чтобы колдун проявил себя! Чтобы подтвердить свою догадку!

– И сделали три группы профессиональных каркатов наживкой?! Списали их заочно, рассчитывая, что в случае успеха вы сможете доложить о величайшей поимке за все время существования организации? А в случае провала каркаты, возможно, полегли бы все до единого, как это едва и не случилось, да? И никто не узнал бы подробностей, потому что хаммар миссии имеет связь только со своим координатором – поэтому вы приказали им не отступать? Победа или смерть? Любой ценой?

– Сергей Иванович, вы слишком утрируете…

– Я вижу вас насквозь! Ваше назначение на эту должность, Иван, прошло при моем участии. Но теперь я вижу, что в отношении вас я допустил ряд непростительных ошибок. Так вот запомните! Карьера в организации – это не власть!! Это не реализация ваших амбиций! Это лишь дополнительная ответственность, которую вы на себя возлагаете! Я снимаю вас с должности координатора!

– Но…

– Никаких «но»! Данные об операции – засекретить! Никакой утечки наверх!

– Понимаю.

– Свободны!

Произнеся это, Косинский дождался, когда подчиненный выйдет, и снял трубку.

– Манас! Я пришлю к вам хаммара. Так вот его – как можно дальше от оперативной работы! В архив! На вербовку! Куда хотите! Чтобы его духу не было возле каркатов! Далее. Подключайте аналитический отдел! Выписывайте Слепцов, сколько нужно! Даю вам две недели на вычисление колдуна, вызвавшего всплеск! Поиски и разработку миссии по поимке – поимке, а не ликвидации! – колдуна, как и уничтожения Портала, если он будет найден – строго засекретить! Результаты только мне! Приступайте!

И, положив трубку, добавил, глядя в пространство:

– Надеюсь, о провале не узнают старейшины…