По потолку неторопливо полз таракан. Милада некоторое время бездумно наблюдала за его движениями, надеясь, что он не свалится прямо ей на голову, пока не осознала, что пялится в потолок. И сразу поток воспоминаний захлестнул ее. Котел, колдовское пламя, Оксанкин крик… Оксанка! Милада рывком села. И тут же все ее тело пронзила такая боль, что из глаз потекли слезы. Она рухнула назад. Поняла, что лежит в постели.

– Лежи спокойно, – послышался рядом усталый голос Рябинушки. Милада с трудом повернула голову. Маленькая женщина сидела на стуле возле кровати. Миладе бросилась в глаза кожа на ее обнаженном предплечье, розовая, словно после ожога. – Тебе надо отлежаться.

Милада отвернулась и снова уставилась в потолок.

– Что случилось? Где Оксанка?

Рябинушка помолчала. Когда она вновь заговорила, в голосе звучала горечь.

– Недооценила я тебя, детонька. Ох, как недооценила! Поделом самой, но внучку не уберегла.

У Милады все замерло. Боль из внешней стала внутренней, захлестнула ее.

– Что случилось?! – заорала она, зажмуриваясь. – Она жива?!

– Жива, Милада, жива! – торопливо успокоила ведьма. – Не паникуй!

У Милады отлегло от сердца. Секунды назад она уже решила, что больше никогда не увидит подругу.

– Что с ней?

– Подпалила ты ее, детонька. Шибко подпалила. Ажно до кости. – Рябинушка вздохнула. – Глаза лишила.

– О, господи! – застонала Милада, снова заплакав. Ей хотелось провалиться сквозь землю, бежать к Оксанке, а попутно разнести здесь все. – Как? Как я могла это сотворить? Ну как же это возможно? Что вы с нами сделали?!

– Я ошиблась. Не насчет нее. Насчет тебя. – Милада услышала, что голос ведьмы стал тревожным, но оборачиваться не стала. Если все так, как она говорит… Будь она проклята! Будь проклята эта долбанная поездка, долбанный экзамен. Танечка была права, нечего им было сюда соваться!

– Можно к ней?

– Пока не стоит, – мягко ответила Рябинушка. – Ей надо восстановиться. Она поправится, я обещаю.

– Вы обещали, что с нами ничего не случится, – зло бросила Милада.

– Так я и была в этом уверена! И насчет Оксаны я не ошиблась. – Хозяйка помолчала. – Я ошиблась насчет тебя. Так ошиблась! Я увидела в тебе колдовской дар сразу, как вы появились. На тебя только один раз посмотреть… Но я-то решила, что задатки твои не намного сильнее, чем у моей внучки. Я и думать не могла, что в мой дом забредет огневица.

Милада даже приподнялась от удивления.

– Кто?!

– Ты – огневица, Милада, бесовка, – спокойно повторила маленькая ведьма. – Как говорят буржуйские сказочники – демонесса. А еще точнее, полудемон. Я думала, на землю они не успели попасть… – добавила она тихо.

Милада ошарашено молчала, пытаясь переварить услышанное. Полудемон… Полудемон! Немыслимо! Дурдом какой-то! Милада не могла понять, почему эта нелепица так ее тревожит. Она вдруг запаниковала. Надо смываться отсюда! Забирать Оксанку и драпать! Подальше от этой чокнутой бабы!

Милада снова попыталась сесть и со стоном опять откинулась на подушку. Каждое движение словно окунало ее тело в огонь.

– Вы ненормальная! – заорала она, от боли не в силах сдерживаться. – Немедленно приведите мою подругу!

– Успокойся, Милада! – резко ответила Рябинушка. – Если тебя разозлили мои слова о тебе, ничего страшного! То, что ты об этом узнала, еще не конец света. Насколько я понимаю, жить тебе это не мешало.

– Не желаю слышать этот бред! – замотала головой Милада. – Я нормальная! Я хочу уехать отсюда!

– Довольно истерик! – рявкнула хозяйка. – В конце концов, это для тебя ничего не значит!

– Не значит?! – выкрикнула Милада, поворачиваясь к ведьме. – Не значит?! Моя лучшая подруга сейчас неизвестно где, с обожженной, как вы говорите, головой! Без глаза! По вашим же словам, это сделала я, потому что я – полудемон! И типа это для меня ничего не значит?! Да вы ненормальная!

– Это был несчастный случай! Подобное могло случиться и без твоего участия!

– Но случилось из-за меня!

Рябинушка закрыла глаза и глубоко вздохнула, успокаиваясь. Когда она заговорила вновь, голос ее был ровным.

– Случилось то, что случилось. Ты узнала про себя правду. Позже я расскажу тебе все, что знаю про таких, как ты. Можешь принять правду, можешь отвергнуть. Но изменить свою сущность ты не сможешь. И прежней тебе не бывать. Уж извини! – при этом тон ее голоса был далек от извиняющегося.

Она встала, сложив руки на груди.

– Во настаивал побыть с тобой. Я позволила. Не увлекайся трепотней, тебе действительно надо отдохнуть. А когда ты поправишься и придешь в себя, я готова с тобой все обсудить. Заново.

– Я вам не верю! Ничему не верю, слышите? Все это какой-то бред! Я сейчас проснусь, и ничего этого не будет!

Рябинушка пристально посмотрела на нее и покачала головой.

– Вроде взрослая с виду девка, а как дите малое… Ладно, отдыхай. Потом мне многое придется объяснить. Потому как вроде я к этому причастна.

Милада отвернулась к стене. В ней клокотали досада и гнев. Она слышала, как по полу прошелестел подол рябинушкиного платья, открылась и закрылась дверь. Скрипнул стул и, обернувшись, она увидела оборотня со светлой прядью надо лбом.

– Какой ты быстрый, – проворчала Милада. Увидев в руках парня свою одежду, включая нижнее белье, она запоздало сообразила, что лежит под одеялом голышом.

– Рябинушка велела тебя вымыть, – улыбнулся Во. – Ты была вся в копоти. Это было восхитительное приказание.

– Заткнись, – устало сказала Милада, настолько обессиленная, что даже ее ярость улетучилась, уступив место глубоко укоренившейся тревоге за Оксанку. – Ты можешь думать о чем-то еще?

– В нас слишком силен инстинкт сохранения вида, – усмехнулся оборотень.

– Ты видел мою подругу? – перебила его Милада.

– Да, я помогал переносить ее.

– А я могу ее увидеть?

Оборотень задумчиво покачал головой.

– Я бы на твоем месте отложил это на потом. Ты не доберешься в это место сама. – Он посмотрел на Миладу и добавил: – Да и зрелище не из приятных.

Милада закусила губу. Что же она наделала! Еще бы неплохо узнать, как именно она это наделала. В то, что она испускала из рук огонь, Милада не верила. Это уж совсем сказки. Однако теперь, пытаясь быть хоть толику объективной, она вынуждена была признать, что видела действительно невероятные вещи. Пламя, не обжигающее Оксанку, звуки из котла, словно там живое существо. Но все это наверняка было иллюзией! Оксанку могло поранить и отлетевшее полено, оборотни раскочегарили под котлом на совесть. Милада гнала от себя мысль, что причинила вред своей подруге, и разум с готовностью подкидывал другие, безопасные варианты объяснений.

– Что с ней? – спросила Милада. – Где она?

– Она жива, – неохотно ответил Во, – но в наговоренном трансе. Ее тело плавает в Живом озере, в тайном месте. Мышцы, кожа, волосы восстановятся довольно быстро, но вот глаз она отрастит только недели за две.

– Это все-таки какой-то бред… – застонала Милада. – Двинуться можно… Отрастит глаз! Так не бывает.

– Знаешь, когда я был еще щенком, – задумчиво заговорил оборотень, – однажды зимой мне крупной дробью отстрелили перед… руку. Тьфу! – Он скривился в ухмылке, покачал головой. – Никак не привыкну. Говорю свободно и без акцента, а на подобных мелочах горю. Так вот, ру… Да! Что уж теперь! Лапу! Лапу мою раздробило в лоскуты. Я ее даже не сразу нашел. Охотник меня не взял, но и добивать не стал, сволочь. – В его глазах мелькнула ненависть, а Милада представила себе картину. Маленький скулящий волчонок с отстреленной лапой, брошенный умирать в стылом лесу. – Рах дотащил меня до дома, уже почти истекшего кровью. Мы еще не служили хозяйке, только жили у нее. Рябинушка сама отнесла меня к Живому озеру. Рах говорил, что я плавал там без сознания пять дней. – Во замолчал и рывком задрал рукав. Чуть пониже локтя тянулся тонюсенький, едва заметный глазу шрам. – Если бы я не потерял так много крови, следов бы не было совсем.

– Всего пять дней? – переспросила Милада.

– Да. – Он взглянул на нее. – А, понятно. Но ты же должна знать, насколько глаз по строению сложнее руки. Твоей подруге несколькими днями не отделаться. Но я уверен, что она полностью восстановится. В Озере восстанавливаются все.

– Так что это за живое озеро? – поинтересовалась Милада.

– Это озеро с живой водой, – пояснил оборотень. – Я не знаю, как мы попадали туда, хозяйка водила. Но в нем какой-то состав, обладающий восстанавливающими свойствами. Никакого колдовства, только природа. Но в нашем мире таких озер нет.

– В нашем мире? А ты можешь отвести меня туда? – быстро спросила Милада.

Во покачал головой.

– Ты не слушала. Мы не можем попасть туда без хозяйки. Да к тому же нам запрещено ходить куда-либо без разрешения.

– Кстати, – вспомнила Милада, – а почему вы ей служите? Вы же волки. Свобода, природа – мать и все такое.

Оборотень посмотрел на нее своими желтыми глазами. Потом вздохнул, поднялся, и подошел к фотографиям на стене.

– Вот это, – он ткнул пальцем в одну из них, – капитан НКВД Егор Яковлев. – Милада с кровати не могла разглядеть деталей, только то, что военный был весь увешан медалями.

– Когда началась Великая Отечественная война, одно из подразделений в Белоруссии наткнулось на логово местного клана оборотней. На поляне перед логовом старшие обучали щенков оборачиваться, так что люди стали свидетелями. Командир того подразделения был очень умный и преданный Родине, – невесело усмехнулся Во. – Он передал информацию в ставку, и по несчастливой случайности его донесение попало к человеку, который не поднял его на смех. Естественно, я не знаю подробностей, но этот кто-то в штабе моментально увидел перспективы использования оборотней в диверсионных операциях. Был, видимо, сформирован некий секретный отдел, который, очевидно, сделал определенные выводы, и на поиски оборотней были посланы несколько специально подготовленных групп. Одна из них, которой командовал Егор Яковлев, напала на наш клан.

Во замолчал, глядя на фотографию. Милада заметила, что дорожка волос у него спускалась по шее и позвоночнику к лопаткам. Сейчас эти волоски встали дыбом. Похоже, Во был здорово зол.

– Судя по всему, люди застали нас врасплох, иначе у них ничего бы не вышло. Я до сих пор не понимаю, как наши не учуяли приближение такого количества людей. Но факт остается фактом. Большую часть самцов расстреляли издалека, а для остальных нашлись серебряные ошейники и цепи. Всех выживших, а это были лишь несколько самцов и самки со щенками, согнали в лагерь, за колючую проволоку.

– А почему они не сбежали? – тихо спросила Милада.

Во посмотрел на нее и ответил:

– Оборотни не так кровожадны, как показывают в фильмах. Мы вовсе не монстры с гигантскими когтями и окровавленной пастью, не умеющие совладать с собой в полнолуние. Мы так же, как и все вокруг, хотим прожить жизнь в мире, заботиться о своей семье. – Он помолчал. – Старейшины и взрослые самцы защищались и почти все погибли при нападении, а те, кто остались, были юны и неопытны. Так что вскоре все выжившие оказались за стенами с вышками и часовыми.

Во снова замолк. Милада тоже молчала, понимая, что это только начало истории.

– Условия жизни оказались жестокими, но самое неприятное было в том, что капитан Яковлев получил приказ натренировать как можно большее количество оборотней. Так что оставшихся самцов стали вынуждать спариваться с самками чаще, чем на воле. Тех, кто сопротивлялся или отказывался – убивали. Но старшие решили, что сильно поредевший клан должен восстановить свою популяцию. Они приказали всем подчиняться требованию людей. Мы взрослеем быстро… Полугодовалый волчонок по развитию – как двенадцатилетний ребенок. А в лагере, несмотря на плохие условия, почти никто из выводка не погибал. Так что уже через полгода молодняка было много, и его начали тренировать, готовя к диверсионной деятельности. Капитан Яковлев доложил о первых успехах. Прибыла комиссия, которая убедилась в перспективах военного применения оборотней, так что капитану дали добро на дальнейшую работу с кланом.

Во снова надолго замолчал. Милада боялась расспрашивать, чтобы не прерывать такое необычное повествование. Подумать только, в лагерях НКВД готовили оборотней! Для диверсионных операций! Милада представила себе партизанский отряд, состоящий из оборотней, и поежилась. Мда… Круто было бы. Бойцы, способные в буквальном смысле слова раствориться в чаще.

– Это место находилось в глухом лесу, – неожиданно продолжил оборотень, словно продолжая ее мысли. – Солдаты, естественно, были мужчинами, в большинство своем – молодыми. Многие до мобилизации никогда не знали женщин. А поскольку волки оборачиваются нагими… Молодые волчицы в человеческом обличье весьма привлекательны, а глухомань снижает дисциплину… – Милада заметила, как сжались его кулаки. – В общем, караульные и охрана лагеря захотели, чтобы молодые волчицы оборачивались не только на площадках для тренировок под присмотром наблюдателей, но и для них по ночам в бараках. Командиры смотрели на это сквозь пальцы, а иногда и сами… – Он запнулся и после паузы тихо добавил: – Словом, солдатам было дозволено в отношении пленных практически все. Так вот, самки моего рода отказались подчиняться, и тогда солдаты начали избивать маленьких щенков. Оборотни поняли, что в лагере становится еще страшнее. Самцов держали взаперти в серебряных ошейниках, поэтому волчицы решили организовать побег. Среди них была и наша прабабушка.

Миладу замутило при мысли о том, чего солдаты добивались от волчиц. Какая мерзость! Впрочем, подумала она, мужики, предоставленные сами себе, всегда очень быстро дичают.

– Наша прабабушка решила сбежать, – продолжал Во. – Как было задумано, она сказала двум солдатам, что оборотится для них в лесу. Чтобы не узнал никто из рода. Эти глупцы были так ослеплены похотью, что позабыли об осторожности. Они скрытно вывели ее в теле волка из лагеря и увели в лес. И на свободе она убила их обоих. Одна. Двух вооруженных солдат. Потом она убежала, но сделала это не из трусости, а пошла за помощью. К человеку. К хозяйке, которая тогда жила в селе неподалеку от логова клана. Ее знали и хозяйка согласилась помочь. После чего она нашла капитана Яковлева, когда он выезжал с солдатами в деревню за продуктами и самогоном, и зачаровала его. Она никогда не рассказывает, как все было, но я знаю, что капитан вернулся в лагерь, убил из пулемета большую часть охраны и выпустил мой клан на волю. Потом Яковлева ранили, схватили, судили и расстреляли. А наговор с него сошел перед самым концом. Приговор трибунала приводили в исполнение на площади в деревне, и хозяйка рассказывала, что он очнулся, кричал, что его околдовала ведьма. Но разве такому поверят… После этого старейшины приказали нашей прабабушке и ее потомкам служить хозяйке в благодарность за спасение клана. Все они были рядом с хозяйкой, как и мы. Нам с Рахом нравится служить ей.

– А на волю вас не тянет? – не удержалась Милада.

– Мы не пленники, – гордо сказал Во. – Мы отдаем долг клана.

– Значит, вы пленники долга.

Оборотень покачал головой.

– Тебе не понять. Служение Рябинушке – это честь!

Милада вздохнула, снова вдруг вспомнив об Оксанке. Ей страшно хотелось попасть к ней. Стоп! Так ведь она теперь тоже вроде как колдунья! Могут колдовские навыки включиться сразу? А вдруг? Она твердо посмотрела в глаза собеседнику и сказала, вложив в голос поистине гипнотическое убеждение:

– Ночью отведешь меня к моей подруге!

Оборотень вздрогнул, опустил голову.

– Да, хозяйка.

Ого! Офигеть! Получилось! Милада возликовала. Как неожиданно! Вот оно, она теперь сможет многое! Держитесь все!

Во посмотрел на нее и вдруг обидно расхохотался.

– Прости, – весело сказал он, отдышавшись, – не смог удержаться. У тебя было такое лицо…

Милада со злости ударила по кровати и поморщилась от боли в потревоженном теле. Черт! Тоже, шутник выискался! Но, глядя на веселящегося Во, невольно улыбнулась. Она тоже хороша, в самом деле, возомнила себя невесть кем… Дура. И с чего ей вдруг взбрело в голову, что она может кем-то повелевать, Милада теперь решительно не понимала.

– Ладно. – Во отошел от фотографий. – Мне пора. Отдыхай. Твоя подруга скоро поправится.

Он бесшумно выскользнул за дверь.

Милада решила, что ей действительно стоит отдохнуть, и почти мгновенно уснула.

Сон начался внезапно, словно включили рубильник в кинотеатре.

Она стояла, обнаженная, в ночном лесу. Влажный воздух неприятно холодил кожу, которая снова была темной, с пробегающими под ней огненными бликами. Милада испуганно посмотрела на свои ладони, со страхом ожидая, что с них польется огонь. Но все было спокойно. Девушка опустила руки и огляделась. Лунный свет не мог развеять лесной мрак, дробясь и мягко рассеиваясь в кронах деревьев. Ночь окутала чащу тишиной. Как Милада ни напрягала слух, она не смогла уловить ничего, кроме тихого шелеста листьев на едва заметном ветерке. Поляна, на которой она стояла, казалось, со всех сторон была окружена деревьями, между которыми сгустилась темнота.

Милада попыталась отыскать дорогу, тропинку, что-то вроде. В любом сне, как она считала, подобное должно появляться внезапно, по желанию подсознания. Подумав об этом, девушка внезапно поняла, что раньше ни в одном своем сновидении она не осознавала так явно, что именно спит.

Нужен был какой-то путь. Как всегда в минуту раздумий, она начала напевать. На этот раз, перефразируя песенку из любимого мультика.

– Куда ты, тропинка, меня приведешь? Без милой Оксанки мне жизнь не мила… – Секунду подумала и добавила: – Нескладушки-неладушки, и Миладке по макушке.

Она огляделась.

– Н-н-у? И куда теперь?

Огненные всполохи под кожей стали ярче. Что-то изменилось. Краем глаза Милада заметила место, теперь отличающееся от всего остального. Между деревьями белела едва заметная глазу полоска тумана. Убедившись, что она виднеется только между двумя березами, Милада без долгих раздумий пошла по ней.

Она не смотрела по сторонам. Только следила за туманом, петлявшим между деревьями. Под босыми ногами стелилась влажная от росы трава. Прошагав по лесу минут пятнадцать, Милада поняла, что у нее дико замерзли ноги.

То ли ее глаза привыкли к мраку, то ли туман, путеводной нитью тянущийся перед ней, стал ярче, но факт остается фактом – дорога обозначилась явственнее. Милада припустила по призрачной тропинке почти бегом, уворачиваясь от низких веток. Тело разогрелось, и Милада начала почти получать странное удовольствие от пробежки голышом по ночному лесу, пока путеводная нить не привела ее в тупик. Полоска тумана совершала невозможное. Она упиралась в дерево, плавно заползала на него и скрывалась в развилке стволов. Милада некоторое время смотрела на это безобразие, потом, пожав плечами – чего во сне не бывает – обошла огромную мшистую березу, чтобы продолжить путь. И остановилась, убедившись, что путеводная полоса исчезла. Девушка обогнула березу снова и убедилась, что подвижная дымка переваливается через развилку ствола и пропадает из виду на той стороне. Мистика была налицо. Но колебания Милады были недолгими. Она гибко подпрыгнула на развилку и мягко приземлилась по ту сторону ствола.

Медленно выпрямилась.

И поклялась себе ничему не удивляться.

Вокруг раскинулся ночной лес.

В принципе, конечно, в этом не было ничего удивительного, все-таки она четверть часа бежала по ночному лесу. Вот только этот лес весьма отличался от того.

Здесь тоже царил полумрак, разгоняемый зеленым свечением многочисленных пятен мха, покрывающих каменистую землю и толстенные стволы приземистых деревьев. С густой темной листвы которых слетали, медленно опускаясь, облака светящихся зеленоватых пушинок, отчего казалось, будто идет снег. Касаясь земли, пушинки несколько секунд освещали участок вокруг себя, потом гасли с легким хлопком, пуская вверх зеленую искру, так что все пространство между деревьями заполнял искрящийся ковер.

Милада замерла при виде такой дивной красоты. Никогда еще она не видела ничего подобного. Посмотрев на себя, она обнаружила, что ее кожа начинает бледно сиять. Пушинки, касаясь кожи, оставляли на ней светящиеся, медленно гаснувшие пятна.

Какой удивительный сон! Милада не могла припомнить, чтобы хоть один ее прежний сон был таким ярким и реалистичным. Завороженная, медленно ступая, она прошла несколько шагов вперед и тут увидела среди искр знакомую полоску тумана. Белесые нити стелились по земле, текли, как живые. Милада подумала немного и решительным шагом направилась вперед, взметнув за собой световой вихрь.

Прошла она немного. Попетляв между толстоствольными деревьями, туманная тропинка привела ее в неглубокую ложбину, укрытую между пологими холмами. Аккуратно ступая босыми ногами между переплетением корней, Милада обогнула чудовищной толщины дуб и тут же увидела Оксанку. И рядом с ней Рябинушку, обернувшуюся при ее появлении.

– Что ты здесь делаешь?! – вскричала ведунья. Милада почувствовала удивление и удовлетворение, когда увидела, что Рябинушка действительно потрясена ее появлением. Ничего страшного, в конце концов, в своем собственном сне она могла позволить себе вогнать хозяйку в ступор. Но радость ее моментально сошла на нет, так как Милада разглядела подругу.

Ложбина, к которой она вышла, переходила в широкую округлую котловину. На холмах, окружающих светящийся зеленым водоем, высились дубы и березы такой величины, что у Милады захватило дух. Гигантские неохватные стволы взмывали, судя по всему, на невероятную высоту, теряясь в темноте, подсвеченные снизу зеленым светом от озера.

В озере лицом вверх лежала обнаженная Оксанка.

Ее голова выглядела просто чудовищно. От прекрасных белокурых волос не осталось и следа. Ту сторону лица, что была обращена к Миладе, покрывал такой сильный ожог, что черты были неразличимы. Милада охнула, и у нее подогнулись колени. Девушка тяжело опустилась на теплую землю, прижав пальцы к губам, и не сводя застывшего взгляда с изуродованного лица любимой подруги. Она не почувствовала даже, когда Рябинушка, сидевшая прежде у самой воды, подошла к ней, опустилась рядом и обняла ее за плечи.

– Это и вправду я? – прошептала Милада.

– Да, – тихо ответила ведьма. Помолчав и, видя, что Милада не собирается продолжать, добавила: – Ты не переживай сильно. Все с ней будет в порядке, и следов не останется. Волосы быстро отрастут, они только поначалу не торопятся.

– Во сне всегда так, – пребывая в какой-то прострации, проговорила Милада. – Видишь самое невероятное. Слышишь то, что хотел услышать. А на деле все оказывается гораздо хуже.

– В каком сне? – мягко поинтересовалась Рябинушка.

– В этом, – безучастно ответила Милада. – Я же сплю. Не могу же я реально быть в этом месте! Таких мест на Земле не существует. Эти деревья…

Ведьма молча смотрела на нее.

Милада встрепенулась, уже начиная подозревать. Уже понимая.

– Как ты нашла дорогу сюда? – тихо спросила Рябинушка.

– Полоска тумана… – Неуверенно пробормотала девушка. – Я оказалась в лесу, а передо мной бежала полоска тумана. Я просто шла по ней.

Она снова уставилась на Оксанку. Чудовищная метаморфоза притягивала взгляд, Милада не могла отвести взгляд от дела своих рук.

– Очень многие, – медленно сказала Рябинушка, – долгие годы учатся только тому, чтобы просто увидеть такую полоску тумана.

– Не понимаю… – замотала головой Милада. – Я ничего для этого не делала… Это не потребовало никаких усилий. Она была прямо передо мной. Иди себе, да иди.

– Никаких усилий… – Тихо, словно не веря, повторила Рябинушка. Милада не могла понять выражения ее глаз. – Эта полоска, – пояснила, наконец, ведьма, – след наговора, которым я открывала путь к этому озеру. Оно, как ты понимаешь, заколдованное, потайное. Оно вообще не в нашем мире, не на Земле. Обычный путь дольше, я шла напрямик, что гораздо сложнее. Ты нашла мой след. А значит… – Она запнулась, посмотрела на озеро.

– Значит, это не сон, – подытожила Милада.

– Значит, твоя сила равна моей, – сказала Рябинушка после минутного молчания. – Как минимум. А это – она обвела рукой вокруг, – это одно из заповедных мест Пущи, среднего слоя Схожего Мира.

Милада прислушалась к себе и поняла, что услышанное ее не потрясло. Факт пребывания в какой-то иной реальности в данный момент ее совершенно не заинтересовал. Она снова впала в какую-то апатию и стала смотреть на неподвижно лежавшую в воде Оксанку.

– Как это было? – не глядя на Рябинушку, спросила Милада. Та сразу поняла, о чем речь. И была, видимо, рада сменить тему.

– Ты закружилась в пламени, захохотала. Заговорила на языке, которого я не знаю. Кожа потемнела, и под ней забегало пламя. А потом с твоей руки сорвался огонь – и прямо ей в лицо. Я не была к такому готова. Успела шепнуть оберег, но очень быстро и очень сжато, да и ты вдобавок его словно не заметила. А с тебя прямо-таки полилось пламя. Если бы Во не опрокинул котел, ты бы нас всех…

Она замолчала.

– Как такое возможно? – прошептала Милада, на глазах которой выступили слезы. – Я самый, самый простой человек. Простейший! Никогда ничем не выделялась. Откуда во мне такое?!

– Это спонтанный прорыв силы, – сказала Рябинушка, – очень редкий, почти невозможный. Потому что ты не человек, Милада. Точнее, не совсем человек. В твоей родне были демоны, дорогая. Огневики.

Милада не удержалась, фыркнула сквозь слезы.

– Ну да. Рогатые и хвостатые.

Рябинушка покачала головой.

– Но я ума не приложу, как огневики оказались у тебя в роду. Я была уверена, что ни один из них не остался в нашем мире.

– Да уж, – невесело усмехнулась Милада, – погуляла какая-то прабабушка.

– А может и прадедушка, – фыркнула Рябинушка. – Огневики тоже делились по полу, насколько я знаю.

– Мальчики и девочки?

– Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответа. Все мои сведения – это легенды, которые колдуны передавали из поколения в поколение. Обычные люди про это и не слыхивали. Так… Легенды про Армагеддон…

Она замолчала, погрузившись в свои мысли.

– И много может быть таких… Как я? – наконец задала мучивший ее вопрос Милада.

– Не знаю, – не задумываясь, ответила Рябинушка. – Я о таких случаях не слышала. Никогда. Ты не представляешь, насколько я потрясена. Я сижу рядом с легендарным существом.

– Я не верю, – решительно сказала Милада. – Вы ошибаетесь. Никакое я не легендарное существо. Это невозможно. Нереально.

– Место, в котором мы находимся, тоже нереально простых людей. Расстояние отсюда до нашего дома нельзя измерить ни в километрах, ни в часах. Это место не знает никто, кроме меня. И попасть сюда до сих пор не мог никто, кроме меня или того, кто со мной. Такова договоренность с мест… – она захлопнула рот.

– С местными? – воскликнула Милада. – Тут кто-то живет?!

– Замолчи! – резко сказала Рябинушка, оглянувшись. Потом наклонилась к Миладе и понизила голос: – Замолчи! Или ни нам, ни внучке не сдобровать!

Милада испуганно осмотрелась. Тонувшая во тьме чаща внезапно вызвала тревогу.

– Успокойся. – Рябинушка вновь оглянулась. – Все нормально.

Они помолчали.

– А я… – Милада запнулась. – Всегда так смогу? – ее неожиданно охватило волнение.

– Ты про огонь? – Рябинушка поняла ее сразу.

Миладе внезапно стало трудно дышать.

– Не знаю, – наконец ответила ведунья. – Скорее всего, нет. Это был всплеск, вызванный контактом с магической силой. Он показал, кто ты есть на самом деле.

– Я видела раскаленные пещеры… – задумчиво заговорила Милада, вспоминая. – Огромные дворцы, высеченные в стенах, море лавы далеко внизу…

Когда она замолчала, Рябинушка почти извиняющимся тоном продолжила:

– Я мало что знаю об огневиках. Это было очень давно, все знания почерпнуты из легенд. Это существа, порожденные огнем. Огненным уровнем Схожего Мира. Во время обряда ты выглядела точь-в-точь, как они, по описаниям. Но силы управлять огнем, тобой порождаемым, у тебя, похоже, все же нет. И я не смогу тебя этому научить. А могла бы – не стала. Потому что невозможно укротить стихию, не зная, что это за стихия. Эй! Девочка! Что с тобой? Ах, беда лесная!

Рябинушка поднялась на ноги рядом с внезапно потерявшей сознание Миладой. Наклонилась, оттянула девушке веко. Кожа Милады посветлела, всполохи внутри нее погасли.

– Неудивительно, – пробормотала ведунья, дотрагиваясь до холодного, как лед, лба. – Спонтанный наговор…

Рябинушка спустилась к воде, еще раз осмотрела раны прапраправнучки. Одобрительно кивнула, видя регенерацию тканей, несомненно, прогрессирующую. Потом вернулась к Миладе, села, положив голову девушки себе на колени, сложила ладони лодочкой и зашептала.

*******

Милада отхлебнула чая, поправила одеяло.

– Оборотни не умеют колдовать, – усмехнулась Рябинушка, – зато у них есть другие таланты.

– Мамуль, да не колыхайся ты так, – вдруг проговорил Во Миладиным голосом, растопыренными у уха пальцами изображая телефон и улыбаясь во весь рот. – Это ненадолго, на пару недель. Ксюха своим уже позвонила.

Милада изумленно смотрела на оборотня. Она могла бы поклясться, что голос был ее собственный. Во улыбнулся еще шире и добавил:

– Илья Александрович, всего две недели за свой счет! Войдите в положение! У меня крайние семейные обстоятельства, и к тому же я в отпуске не была уже два года! Неужели вы меня настолько не цените? О, даже так? Ну спасибо, не ожидала! Но я все равно не выйду, обстоятельства!

Рябинушка засмеялась. Милада тоже. Во скромно улыбнулся.

– И чем кончилось? – поинтересовалась Милада.

– Две недели отпуска с боем. – сказал Во.

– Ну, вы даете!

– Разве мы могли не прикрыть тебя, дорогая? – раздался от двери Оксанкин голос.

– Ксюха! – радостно обернулась Милада.

Стоявший перед ней Рах виновато развел руками.

– Прости, – сказал он по-прежнему голосом Оксанки. – Она прибудет только завтра.

– Тогда прекрати, – строго сказала Милада. Рах кивнул и продолжил своим гортанным говором: – В общем, на большой земле все улажено. Еще не хватало, чтобы вас начали разыскивать полицейские.

– А теперь, – Милада приподняла подушку и уселась удобнее, – вы должны мне все рассказать!

– Ничего я тебе не должна! – возразила Рябинушка. Но, прежде чем Милада вскипела, добавила: – Однако могу.

Она взяла стул и уселась рядом с кроватью. Посмотрела на оборотней.

– Брысь.

Близнецы молча вышли.

– Рассусоливать не буду, – предупредила Рябинушка, поворачиваясь к Миладе. – В двух словах произошло следующее. Я вызвала Оксану, чтобы проверить у нее наличие силы. И дара. И то и другое в ней есть. Я собиралась научить ее всему, что знаю, и очень быстро, так как скоро я вас покину. Молчи. Неужели ты думаешь, что я не ведаю, о чем говорю? Так вот. Я не могу уйти из мира, прости за напыщенность, не передав знания. Это довольно распространенное мнение, одно из немногих, которое имеет под собой реальную почву. Я намеревалась учить Оксану, если она согласится. Но с ней приехала ты. Огневица, которая не знала, что она огневица, существо из другого мира. По сути, живущая простой человеческой жизнью. Девушка, которая обладает силой видеть след наговора, творимого мной. То, что ты потеряла сознание, ни о чем не говорит. Это был первый раз, а копить силу ты пока не умеешь. Но силы этой в тебе – хоть отбавляй.

Она почесала затылок.

– Так вот, я считаю, что ты должна учиться тоже. Более того, я убеждена, что ты учиться обязана. Прежде всего, для того, чтобы не быть опасной для окружающих. Я не имею даже малейшего представления о твоих возможностях огневицы, я их просто не знаю, не знаю, сколько ты переняла. Но я вижу силу твоего колдовского дара. – Рябинушка помолчала и продолжила: – формально я должна спросить тебя о согласии. Но знай, обучение потребует от тебя полного, абсолютного подчинения. Это необходимо. Никакой самодеятельности и самостоятельности, полное безволие на некоторое время. Ты согласна?

Милада задумалась. Радужные прежде перспективы научиться колдовству поблекли. Перед ее глазами стояла картина обожженной головы Оксанки. Да и после слов Рябинушки свободолюбие взяло верх.

– Нет, – сказала она наконец. – Думаю, я еще не готова.

Рябинушка молча смотрела на нее. Потом вздохнула.

– Ну что ж. На нет и суда нет. Отдыхай тогда. – Она поднялась и отодвинула стул.

Милада не ответила. Ведунья не спеша вышла из комнаты, оставив ее одну.

Девушка отвернулась к стенке и стала смотреть на выцветшие обои. Почему она отказалась? Она сама толком не понимала. В основном из-за чувства вины перед Оксанкой, получившей в лицо ее неуправляемым даром, и страха, что это может повториться. С другой стороны Милада понимала необходимость научиться контролировать такой опасный дар. Хотя Рябинушка сказала, что именно контролировать огонь она не научит… Но это все не то. Истинная причина лежала на поверхности. Она была проста и банальна. И Милада гнала ее от себя, всеми силами стараясь не признаться себе в том, что эта причина – главная.

Власть. Власть, которую ей могло бы дать умение использовать магию. Превосходство над людьми, умение делать то, что другим не под силу. Милада четко понимала, что не сможет устоять перед искушением использования своих знаний в корыстных целях. А уж пускание огня… Ей стало страшно от мыслей, пришедших в голову.

Милада засопела и, повернув голову, окинула взглядом фотографии на стене. Она была честна по отношению к себе и не строила иллюзий. Маленькая девочка, мечтавшая раздавать конфеты детворе, осталась далеко в прошлом. Теперь, несмотря на то, что она сказала Оксанке, у нее было множество неосуществленных и неосуществимых желаний. При этом Милада всегда знала, что, если бы она попала под деление на светлых и темных, она однозначно была бы темной. Как в лукьяненовских «Дозорах», как в «Звездных войнах». Темная сторона силы всегда привлекательнее. Ограничений нет, контролировать себя не обязательно. И в детских играх и в фильмах плохишей играть всегда проще. Меньше рамок, соблюдения неких условностей. Халява.

Конечно, попыталась оправдать себя Милада, она всегда была добра к людям (кроме ненавистного Подсоса) – этого у нее не отнять. И обретенный дар не обратила бы им во зло. Но, положа руку на сердце, как знать! Понятия добра и зла часто бывают относительны. Дорожка в ад вымощена благими намерениями, как известно. Она не была уверена, что обладание подобным талантом не изменит ее. Например, не словит ли тот же Подсос огоньком в голову, если она выйдет из себя.

В общем, «против» было больше, чем «за». Возможно, она еще пожалеет. Но не сейчас, это точно.

Оксанка… Ну, в конце концов, она девочка взрослая, знает, на что идет. Вернее знала. До того момента, пока она, подруга, не сожгла ей лицо…

Милада скрипнула зубами. Она никак не могла простить себе этого. Понимала, что случилось это все же не совсем по ее вине, однако ничего не могла с собой поделать. И еще она винила Рябинушку. Все-таки могла ведь предусмотреть подобное! А если бы Оксанка начала огонь метать? Хотя… К Оксанке-то она, может, и была готова. К тому же Оксанка – не огневица.

Огневица. В это Милада тоже никак не хотела верить. Бред какой-то. Чтобы в ее родне были какие-то огневики? Демоны из параллельного мира, созданные огнем? Ересь… И тут вдруг на нее стали накатывать озарения. Неожиданно Милада заподозрила истинную причину, по которой ее температура всегда была тридцать восемь и два, даже когда она была совершенно здорова, и что уже с младших классов школы мама перестала волноваться и теребить ее по этому поводу. Вспомнила сожженную в детстве кухню, из-за которой вызывали пожарных, а потом долго судились с нижними соседями из-за затопления. Мама тогда запретила ей трогать спички. А теперь Милада окончательно вспомнила, что она ведь их и не трогала… Значит, уже давно это может… Рождать огонь.

Нет!

Милада помотала головой в такт своим мыслям. Это все неправда.

Я нормальная…

Я никакая не огневица.

Мои предки… А вот кем был дед по отцовской линии? Она никогда его не видела, а слышала о нем только то, что во время войны, будучи танкистом, он единственный из экипажа выжил, когда танк сгорел. Оп-па…

Нервное напряжение дало о себе знать, и Милада не заметила, как провалилась в сон.

– Значит, уедешь, – полуутвердительно спросила в сотый раз Оксанка, бросив камень в воду и задумчиво глядя на разбегающиеся круги.

– Да, – в сотый раз ответила Милада, взглянув на подругу. Волосы у Оксанки были уже почти прежней длины, от страшенных ожогов не осталось и следа. Невозможно было представить, что пять дней назад половина головы красавицы-блондинки представляла собой обугленный череп.

С утра они сидели у пруда, нежась под жаркими лучами солнца. Это было прощанием.

– Приезжать-то будешь? – Оксанка плохо перенесла заявление подруги об отъезде.

– Ну ты что, Ксюх! – засмеялась Милада. – Конечно, буду. С меня Рябинушка слово взяла, что тебя еженедельно буду проведывать.

Оксанка помолчала.

– Милка… От себя самой не убежишь…

Милада долго смотрела в темную воду, собираясь с мыслями.

– Не готова я пока, Ксюх. Мечтала-мечтала быть особенной, а теперь страшно стало. Боюсь я этим заниматься. Боюсь увлечься и пристраститься. И использовать себе на выгоду.

– Это нормально, – поморщилась Оксанка. – Рябинушка говорила, все через это проходят. Даже термин есть для этого периода – Упоение.

– Ага. А она статистику не приводила, сколько процентов из упоения не выходит? – фыркнула Милада.

– Ты все же подумай на досуге, Милад, может, вернешься. – Оксанка со вздохом обняла подругу. – Вместе нам будет проще заниматься. И веселее.

– Я подумаю, – пообещала Милада, вставая с покрывала, выданного им Рябинушкой. – Пойдем, а то палит уже.

– Иди одна. – Оксанка покачала головой. – Рябинушка хотела с тобой с глазу на глаз поговорить. Я приду через полчаса.

Милада кивнула и, взяв в руки кроссовки, босиком направилась к краю деревни.

– Я не вынуждаю тебя возвращаться. – Рябинушка взяла Миладу за руки и проникновенно заглянула в глаза. – Воля твоя. Но хоть пару раз приехать должна. Сущность твоя раскрылась, ты уж меня прости. Теперь не спрячешь. Тебя теперь ведуны чувствовать будут. А потому надо тебе защитные наговоры изучить.

– А это обязательно?

– А ты подумай, – усмехнулась ведьма. – Ведовством ты можешь не заниматься, но себя защитить должна уметь. Внучка сказывала, руками и ногами махать умеешь. А тут и захочешь – не поймешь, чем тебя скрутило.

Милада вынуждена была признать, что от такой невидимой атаки не спасет никакая рукопашка. Слова хозяйки имели смысл. Милада задумалась.

– Хорошо, – решила она. – Я приеду поучиться такой защите. Это действительно полезный навык.

– Вот и ладненько. Тогда жду тебя в выходные.

Милада посмотрела на нее.

– А ведь вы знали, что я соглашусь.

– Конечно, знала, – усмехнулась Рябинушка. – Не такой ты человек, чтобы отступиться, как я вижу. А теперь слушай. – Ведьма стала серьезной. – Перво-наперво запомни самую простую защиту. Надо скрестить все, что только можно на своем теле: пальцы, руки, ноги. Суть объясню позже. Еще необходимо представить себя под большим белым куполом. Знать, что под куполом тебе никто и ничто не страшно. И напоследок, представь себя и своего врага разделенными льющейся водой, тонкой пленкой льющейся воды. Надеюсь, воображение у тебя достаточно развито, потому что при магической атаке поддержание в уме картинки льющейся воды потребует от тебя определенных усилий, воображения и воли. Далее… – Рябинушка даже встала и прошлась туда-сюда, словно лектор. Милада невольно улыбнулась. – Когда приедешь домой, потрудись поискать молоток и вбить в дверь изнутри обыкновенную иглу. Острием наружу. На косяке двери и оконных рамах напишешь своей кровью защитный наговор. Текст я дам. При написании будешь повторять его непрерывно.

– Кровью? – скептически переспросила Милада.

Рябинушка посмотрела на нее, как на недоразвитую.

– А чем, по-твоему? Гелиевой ручкой? Ты хоть представляешь, какой силой обладает основа жизни? Кровь ведуна – одно из самых сильных его орудий!

– А какие ещё? – не удержалась Милада.

– Воля. И Слово. То, чем ты швыряешься налево-направо попусту.

Милада немедленно ощетинилась:

– Мои слова. Распоряжаюсь, как хочу!

Рябинушка покачала головой.

– Молодая. И такая вспыльчивая. Никакого контроля. Трезвого ума, как я полагаю, от тебя ждать не приходится.

– Ошибаетесь, – буркнула Милада.

– Вот про это я и говорю, – вздохнула ведунья. – Без эмоциональной реплики ни слова о своей персоне не оставишь.

Милада промолчала. Она была рассержена и сконфужена одновременно. И откуда в ней так быстро берется злость? Раньше она не была такой раздражительной.

– Думаю, так проявляется твоя вторая сущность, – продолжала Рябинушка, без ошибки угадав ее состояние. – Постарайся не думать об этом, а просто попытаться справляться с раздражением.

Она села рядом и взяла в руки ладони Милады. Девушка посмотрела в темные глаза ведуньи и увидела в ее взгляде лишь искреннюю заботу.

– Ну а теперь самое главное. Слушай меня очень внимательно. – По ее тону Милада поняла, что весь разговор затевался для того, чтобы сказать это. – То, что ты проявила свою сущность – и благо, и неприятность. Благо, потому что хуже было бы, если бы это произошло при других обстоятельствах. В переполненном вагоне метро, например.

Милада вздрогнула, представив себе эту картину. Сотню корчащихся в огне людей и себя, в упоении стремящуюся поделиться своим светом со всеми…

– А могло ли так случиться? – упрямо возразила она. – Если бы я не вошла в пламя вашего котла, может я никогда и не… Эээ… Проявилась бы?

– Рано или поздно это бы произошло, – сказала ведунья, внезапно посуровев. – И довольно об этом!

Рябинушка глубоко вздохнула, успокаиваясь. Терпение ее явно было на исходе.

– Ты проявилась, ничего не поделаешь. Проблема в том, что теперь ты стала видимой для тех, кто пришел к нам из Схожего Мира.

– Ух, ты!

– Молчи, девчонка! – вскочила Рябинушка так резко, что Милада сжалась. Ведунья стояла перед ней, словно увеличившись в размерах. Милада с удивлением и ужасом увидела, что голова ведуньи упирается в потолок. Черные глаза превратились в две бездонные воронки, куда Милада стала проваливаться, как в омут. Она собрала все силы и отвела взгляд. Ее надежды, что наваждение исчезнет, не оправдались. Рябинушка по-прежнему возвышалась над ней.

– Не смей меня больше прерывать! – прогрохотал многократно усиленный голос. – Если бы ты не была внучкиной подругой, цацкалась бы я с тобой?! Я ее, дуру, вразумляю, а она…

– Ну, хватит, – негромко сказала Милада, твердо посмотрев Рябинушке в глаза.

И все кончилось. Ведунья сразу стала нормальной, но смотрела на Миладу по-прежнему сердито.

– Ну не могу я сдержать себя, – сказала Милада. – Буду стараться. Извините. А только вы ж со мной не только из-за Оксанки цацкаетесь, верно?

– Верно. – Рябинушка неожиданно улыбнулась. – Нравишься ты мне, девочка, хоть упрямая и резкая. Да и не так уж много огневиц мне встречалось, точнее никогда и ни одной. Может, удастся тебя изучить? Препарировать? Диссертацию напишу.

– Вразумляйте дальше, – улыбнулась Милада. – Больше не буду перебивать. Постараюсь, – добавила она, перехватив насмешливый взгляд Рябинушки.

– Ладно. – Хозяйка снова принялась ходить по комнате. – Когда ты меня прервала, я говорила, что ты теперь видима для пришедших из Схожего Мира. – Она метнула взгляд на Миладу, которая уже открыла рот. – Тихо. По порядку, конечно.

Она вздохнула.

– Все, о чем я расскажу, не воспоминания очевидца. Это информация из глубины времен, чудом сохранившаяся до наших дней. Так вот. Схожий Мир – это место, в которое ты попала, когда думала, что спала. Точнее, одно из его потаенных мест. Этот мир существует одновременно с нашим. Думаю, твоему разуму более привычным будет определение «потусторонний», хотя это и неверно. Или «параллельный», хотя это неверно тоже. Те, кто в нашем мире практикует магию, предпочитают говорить «схожий». Потому что оба мира очень схожи между собой, потому, что в древности туда можно было сходить и вернуться, хотя это было доступно лишь единицам, тем, у кого есть некая особенность, предрасположенность. Некоторые могли его видеть. Очень набожные люди, ведуны с даром, сумасшедшие, и кошки – вот и все кандидаты в зрители. Первые видели «посланников божиих», серафимов, ангелов. Это крылатые обитатели верхнего слоя Схожего Мира, Небес. Жители среднего слоя звали их эфирами. Верующим огнепоклонникам иногда удавалось узреть так же нижний слой, который имеет название Каверны. Это обиталище огневиков, живущих в огне. Именно Каверны ты видела, судя по твоему рассказу, во время обряда. А вот сумасшедшим дано видеть разные части Схожего Мира, но, как ты понимаешь, это сильно и, главное, негативно влияет на психику. Кошки тоже видят всё, но без всякого вреда для себя, ибо существуют в девяти мирах сразу.

Пока ведунья говорила, Милада с трудом удерживалась от удивленного возгласа. Это все уже была чистая фантастика! Девушка поймала себя на мысли, что, несмотря на все произошедшие чудеса, она все еще скептически относится к происходящему.

– Схожий Мир для нас сейчас недоступен, а вот населяющие его создания враждебны нам, что и доказывают время от времени. Когда-то, очень давно, наш мир, судя по всему, были соединен со средним слоем Схожего Мира, Пущей. Та же природа, те же люди. Только обитали там еще и многие существа, ныне считающиеся сказочными. Это было очень давно, но именно поэтому в сказаниях разных народов Земли ты всегда найдешь много общего. Даже если эти народы не могли контактировать между собой в те времена. Наука списывает это на идентичное развитие человеческого разума, но на самом деле люди просто видели одно и то же. Конечно, интерпретировали увиденное по-разному, поэтому некоторые расхождения все же имеются.

Рябинушка увидела задранную скептически бровь и в который раз вздохнула.

– Если честно, Милада, мне почти все равно, веришь ты мне или нет. Догадываюсь, что нет. Но ты, как сейчас говорят, попала. Поэтому можешь не верить – просто запоминай.

Она сделала паузу в ожидании ответной реплики, но Милада промолчала.

– Потом что-то произошло. По преданиям, так сказать, старины глубокой началась война между верхним и нижним слоями, в которую был втянут и средний слой. Когда война достигла апогея, среди огневиков произошел раскол. Часть из них хотели прекратить войну с эфирами, часть была за продолжение распри. А поскольку война велась, в основном, в плоскости среднего слоя, то людям пришлось биться и с демонами и с ангелами.

– Как же они смогли противостоять им? – не удержалась Милада. – Если они были такие же, как мы.

– Магия, – веско бросила Рябинушка, впервые посмотрев на нее.

– Магия? – переспросила Милада.

Ведунья кивнула.

– Только люди владели магией. Колдуны там были способны двигать горы мановением руки.

Милада покачала головой. Заметив это, Рябинушка замолчала.

– Говори.

Девушка посмотрела на нее. Пожала плечами.

– Я честно пытаюсь во все поверить, – призналась она. – Но теперь это звучит чистейшей сказкой.

– Я сама ничего этого, как ты понимаешь, не застала. Рассказываю то, что слышала от своей пра-пра-пра-бабки. А та – от своей. Конечно, это уже звучит, как легенда. А ты что хотела?

– Замолкаю, – примирительно произнесли Милада. – Продолжайте.

– Каким-то образом та часть огневиков, которая ратовала за войну, научилась пользоваться магией. И разразилась катастрофа. Бунтовщики захватили власть в Кавернах и применили новое искусство против людей. Средний слой был обречен. Именно с того момента в человеческом сознании возникло видение Армагеддона – смерти мира в огне. А тогда люди решили отделить свой слой, слить его с нашим миром. Я не представляю, какие усилия и знания могут сотворить подобное. Но тогда магам это едва не удалось. Результат оказался совсем не таким, как они планировали. Разделение миров прошло совершенно по-другому. При этом, в отличие от первоначального плана, средний слой не слился с нашей вселенной, отделившись от Каверн и Небес, а остался в Схожем Мире, но эти миры соприкасаются. На месте соприкосновения образовалось множество непонятных образований, аккумулирующих магическую энергию. Мы, практикующие колдовство, называем их Истоками. Только благодаря Истокам магия существует на земле. Также при кратковременном слиянии наших миров некоторые жизненные формы из Схожего Мира попали к нам, прижились и даже расплодились. Ты слышала о них, как о домовых, леших, кикиморах, русалках и так далее.

Милада молчала, переваривая услышанное. Конечно, она и сама приходила иногда к такому выводу. Что лешие и домовые суть жители иного мира. Как, наверное, и сотни тысяч других любителей фантастики, усмехнулась она про себя. Ничего нового Рябинушка ей не сказала. Но вот все остальное… Оттого, что все это рассказывала столь необычная женщина, говоря в то же время таким обыденным тоном, у Милады пробежал по коже озноб. Все выглядело правдой.

– Как я уже упоминала, выходцы из Схожего мира, как правило, враждебны нам. Поэтому остерегись. Не ходи одна по ночам. Не заходи в заброшенные дома, развалины, чащу леса. В полнолуние постарайся быть в доме. Желательно в своем. Заведи кошку, лучше черную. В чужих домах никогда не говори плохо о домовых. Называй их всегда только «хозяин» или «дедушка».

Прямо Серегины слова, отметила Милада.

– Носи с собой нож. Желательно не кованый, а просто железный, сырого железа. А еще лучше – три ножа. Железный, кованный и деревянный. А в идеале – четыре. Еще серебряный.

– Стеклянный-оловянный-деревянный, – пробормотала Милада.

– Что?

– Ничего. Деревянный? Это еще зачем? – спросила Милада.

– Выходцы Схожего Мира не любят сырого железа. Кикиморы, лешие, гномы, эльфы. Все, кто живет в лесах, земле и горах. Для жителей болот, рек и озер страшнее железо, кованное в огне. А для жителей воздуха – деревянный нож. Дерево – привязь к земле. Это помогает, например, от упырей. Отсюда байки об осиновом коле в сердце.

– Вы меня прямо на войну собираете! – не удержалась Милада.

– А это как повернется, – серьезно ответила Рябинушка. Ведунья посмотрела на девушку с грустью: – Многие из нас проводят жизнь в борьбе за существование. И некоторые проигрывают. Между существующими колдунами тоже идет борьба. За силу. Поэтому остерегись и их. Будешь стричь волосы и ногти – относи в лес и сжигай, а остатки закапывай где-нибудь под дубом. Среди парикмахеров и маникюрш много колдуний. Вытягивают жизненную силу. То же и с врачами. Твои анализы – ключ к твоей силе и энергии. Так что не всегда медицина лечит. А потом удивляемся, почему молодые сейчас столько болеют. Не усмехайся. Имея выделения тела человека, кожу, волосы, ногти, а особенно кровь, можно многое с ним сделать. Сама, небось, знаешь, фильмов насмотрелась. Поэтому отныне… хм… Средства женской гигиены – в огонь. Только в огонь. Женщинам вообще и проще, и сложнее в этом мире.

– Да уж.

– Женщинам, как творцам новой жизни, даны большие природные силы. Особенно сильна ведунья в момент деторождения. Так что, когда будешь рожать, смотри не прокляни кого… лишнего. А то многие с даром, но не знающие об этом, костерят мужей по чём зря. И потом удивляются, что мужика как подменили после рождения ребенка.

Рябинушка задумалась.

– Что еще? Ммм… Ты крещёная?

– Конечно.

– В бога-то веришь?

– Ну… – Милада замялась. – Не знаю. Я верю в то, что существует некая высшая сила. А библия – это, по-моему, просто сборник заповедей, созданный людьми. Описывает много полезных ситуаций, но жить, придерживаясь заповедей полностью, в нашей жизни практически невозможно. Да и не очень интересно…

– Ладно, – прервала ее Рябинушка, – это вечный разговор. Готовься к тому, что Церковь от тебя отвернется. Ведовства Церковь не любит. Терпеть – терпит, но не любит. Но ты продолжай верить в то, во что веришь. Вера – вещь мощная. Многие священники обладают колоссальной силой благодаря своей вере. Жаль, что истинно верующих среди них мало. Но с религией нельзя не считаться.

Ну вот. Ещё и это. Миладе вдруг вспомнился фильм «Матрица», момент, когда Нео осознал, в каком истинном мире он оказался. Ей вдруг стало страшно от открывающейся перспективы жизни.

– Скажите, – как-то неожиданно жалобно спросила она, – а… назад… никак? Нельзя? Жить дальше без всего этого?

Рябинушка посмотрела на нее с сочувствием.

– Нет, детонька. Уже нельзя.

Милада уставилась в пол, покрытый вышитыми ковриками. У нее возник еще один вопрос.

– Я вот хотела спросить… эти наговоры… Кто их придумал? И придумывает? До сих пор? Или их ограниченное количество? Откуда берутся?

– Чтобы проще, – тут же ответила Рябинушка. – Наговор – это акустическая связка силы колдуна, ингредиентов, которые он использует, и цели, задачи наговора. Множество наговоров и зелий давно придумано и опробовано. Делалось это давно. До нас дошли не все. Но ведун с сильным даром может составлять наговоры спонтанно, слова сами приходят на ум. Это разум подсознательно облекает в акустику желание ведуна. Генерирует наговор, если угодно по-современному.

– Вы хотите сказать… – медленно проговорила Милада, – что, если у меня достаточно силы, я смогу придумывать нужные заклинания… сама?

Рябинушка кивнула.

– Наговор должен быть ритмичным. Ритмом задается некая вибрация, в тон которой пойдет эффект наговора.

– Круто. То есть учить ничего не надо?

– Конечно, нет, – ласково отозвалась Рябинушка, – только если ненароком превратишь себя в червя, нечем будет набрать номер МЧС.

Милада осеклась.

– Без учения не узнаешь азов, не опознаешь трав, не сможешь подобрать ингредиенты. Не сможешь защитить себя.

– Вернулись к тому, с чего начали, – подытожила Милада. – Убедили. Буду у вас в выходные.

– Вот еще что. – Ведунья ткнула пальцем в цепочку, на которой висел нательный крестик. – Снимай.

– Не сниму, – возразила Милада. – Это мой крестильный крестик. Я его с пеленок ношу.

– Да и носи на здоровье. Цепочку сними. Во-первых, нательные кресты на золотых цепочках не носят. Во-вторых, вот тебе, повесь на это.

Рябинушка протянула девушке тугую нить. Приглядевшись, Милада поняла, что нить плотно сплетена из серых волос. Догадка пришла сразу, Милада с сомнением подняла голову.

– А разве можно… Крест? Это же волосы оборотней?

– Сила креста в нем самом и в твоей вере. Нить заговоренная, от оборотней и упырей даст дополнительную защиту. Оборотни опознают тебя как одну из клана Раха и Во, он один из сильнейших. А наговор защитит от упыря. Постарайся не снимать.

– Блин. Голова уже кругом.

– Ну, тогда хватит на сегодня. Поезжай домой, переваривай. Сейчас внучка придет. Провожать тебя я ее не пущу – у нее обучение уже начинается. Тебя проводит Во. Шибко просился.

Милада быстро собрала вещи и вышла из дома в сопровождении улыбающегося до ушей оборотня. Никто их не провожал, кроме Раха, на мгновение высунувшего из-за угла дома волчий нос.

В молчании они дошли до деревни. И встретили компанию парней и девушек, направляющихся купаться. Милада хмыкнула. У нее создалось впечатление, что купание – основное занятие здешней молодежи, даром, что только начало лета.

Оборотня в деревне знали. И явно любили. Парни, улыбаясь, протягивали руки для рукопожатия, с несколькими он обменялся шутливыми тычками в грудь. Девушки повисали на шее, целуя в щеки. Во отвечал, дружески обнимая их. Милада почувствовала даже легкий укол ревности. Мускулистый, красивый, в своей меховой безрукавке он смотрелся просто потрясающе. Деревенские парни тоже были не хиляки, но фигура оборотня дышала прямо-таки звериной силой и грацией.

Миладу тоже обступили, намереваясь, видимо, поговорить, но Во уже торопливо попрощался, потом обратился к Миладе.

– Пошли. А то не успеем на автобус.

Оборотень взял Миладу за руку и потянул за собой. Она хотела отнять руку, но передумала. От Во словно исходила позитивная энергия, ей было приятно идти рядом, приятно держать его за руку. Милада поймала себя на том, что чувствует возбуждение, прикасаясь к нему. Как малолетка, отругала она себя, и немного успокоилась.

До автобуса они добрались без приключений. На дорогах опять было полно машин, набитых отдыхающими.

Миладе повезло. Автобус подошел почти сразу. Поэтому долгого прощания не получилось.

– Пока.

– Обязательно приезжай. – Оборотень плотоядно улыбнулся. – Я буду скучать.

– Приеду.

Во обнял девушку на прощанье и внезапно потерся носом об ее шею.

– Что это? – отстранилась Милада.

– Прости, – смутился он, – привычка…

– Приеду – обязательно посмотрю какую-нибудь программу о волках. Изучу ваши повадки.

– Мы не волки, – улыбнулся Во. – А непонятные тебе действия я всегда могу объяснить обычаем моего народа.

И, не дав ей возможность ответить колкостью, оборотень впихнул Миладу в автобус.