Оказывается, моя мать содержалась в особой палате в клинике для оборотней, которую построил и спонсировал Влад. Для меня это было не ново. Правда, у приемного отца клиники не было, так как стая была небольшой. Но зато был врач-хирург, который принимал на дому. Оборотни болели редко, скорее у них случались травмы. Вывихи, которые нужно было вправлять. Переломы, когда кости приходилось собирать по крупицам, чтобы правильно срослись, и не было осложнений. Рваные раны, которые необходимо было очистить от грязи и сшить для улучшенной регенерации. И, конечно, роды.

В дороге молчали, так как Влад был зол то ли на свою оплошность, то ли еще на что-то. Мне же просто с ним разговаривать не хотелось.

«Почему Влад от нее отказался?»

«Не скажу», – мстительно сообщала наглая животная половина.

«Значит, не знаешь», – сделала еще один неверный, как показало время, вывод.

«Знаю, но не скажу. Только вот ее он действительно любил, а тебя нет, потому что ты – дура!»

Я буквально ошалела от высказываний своей волчицы. Мы конечно во многом были не согласны, может даже где-то местами недолюбливали друг друга и не были рады такому соседству, но, чтобы так откровенно радоваться поражению друг друга… Почему я восприняла ее слова, именно, как поражение, не задумывалась в тот момент. Осознала это только намного позднее.

«Разве ты не должна быть на моей стороне?», – спросила, пытаясь немного успокоиться.

«Я на своей стороне», – сообщила и замолчала.

– Ана, хочу сразу предупредить, чтобы ты многого не ждала от этой встречи, – Влад придержал меня за руку возле палаты.

– Влад, что с ней? – не представляла, чего ожидать. Мама явно не была буйной, иначе оборотень бы предупредил.

– Она почти постоянно молчит, а иногда, кажется, возвращается в прошлое, когда ты только родилась.

Я не придала особого значения словам оборотня. Была уверена, что мама меня узнает, поэтому для меня стало откровенным шоком, когда дверь в палату открылась.

Женщина, абсолютно седая, старая, не была моей матерью. Этой тетке на вид было больше семидесяти лет. Кожа вся сморщенная, морщинистая. Я же помнила свою мать красивой, ухоженной и молодой. Не могла она так измениться за десять лет, просто не могла. Автоматически сделала шаг назад, упираясь спиной в грудь Влада. Сильные руки осторожно легли на плечи, чуть сжимая:

– Хочешь уйти? – горячее дыхание опалило правое ухо.

Мне так хотелось закричать: «Да!», – только бы избавиться от этого наваждения. Но тут женщина подняла лицо и посмотрела прямо на меня. И я узнала эти глаза. Такие некогда родные и прекрасные. Пусть они были сейчас неживыми и блеклыми, но не узнать я их не могла. И эта родинка на подбородке. И эта складочка на губах, когда она улыбалась…

– Мама! – беззвучно прошептала я и бросилась обнимать женщину, чем безумно напугала ту. Она выронила из рук какой-то сверток, заставив меня снова отшатнуться, и запричитала:

– Настя! Девочка моя, прости! Я такая неуклюжая! – свертком оказалась небольшая подушка, завернутая в платок. Женщина подняла ее и принялась бережно укачивать. На меня она внимания больше попросту не обратила.

И тут по палате разлилась детская, до боли знакомая песенка. Колыбельная. Колыбельная, которую мама пела мне, когда мне снились кошмары.

Это стало для меня той гранью, шагнув за которую, я не видела обратной дороги. Я разревелась. Мне было уже плевать, что где-то там за спиной стоит Влад. Который ненавидит женские слезы. Который будет презирать меня за них.

– Ну все, хватит! – услышала властный мужской голос. – На сегодня хватит! Заприте! Где мы можем побыть одни?

– Пройдите в мой кабинет, – все это фоном. Все это мимо меня. Кажется, я очутилась в каком-то другом мире, возможно, в таком же придуманном, как и у матери. И я, глупая, считала, что у меня не осталось чувств к этой женщине?

Впервые пришла мысль, что мне нужно на могилу отца. Возможно, именно это заставит меня вернуть назад мое прошлое. Вернуть прошлое окончательно. Заставит мое прошлое, настоящее и будущее стать единым целым.

Волчица что-то жалобно скулила, кажется, ей тоже было не по себе.

Я же даже не сразу поняла, что уже иду не сама, что меня несут. Какие-то голоса сквозь пелену слез:

– Никакого успокоительного. Пусть сама решает.

– Ана, девочка моя, слышишь меня? Успокоительное или сама? – замотала головой. Никаких таблеток. Не хочу.

– Сама, – произнесла, захлебываясь слезами и утыкаясь носом во что-то жесткое. Меня гладили по волосам, плечам, спине, что-то нашептывая.

– Прочь! – такое властное отчетливо пробилось даже до моего замутненного сознания.

– Но мне надо работать…

– Прочь! – до меня долетели отголоски силы, коснулись, а затем будто обогнули, приласкав напоследок. Казалось, словно сила альфы ластилась ко мне. А мне вспомнилось жестокое:

– Лучше злость, чем сопли!

Злость. Пожалуй, злости во мне сейчас было предостаточно, стоило лишь вспомнить потерянный вид старой некрасивой женщины и соотнести его с тем образом, который бережно хранился в воспоминаниях все это время. А во всем виноват он! Он, который сейчас так бережно поглаживает и несет какую-то ахинею о том, что все будет хорошо, что все наладится. Ни черта не наладится! Экспериментатор хренов! В тот момент была уверена, что именно Соболев довел несчастную женщину до такого состояния.

«Выбрала себе пару?», – язвительно поинтересовалась у волчицы. – «Видела, до чего довел нашу мать?»

Я не понимаю, что опять сделала. Но мне удалось перехватить силу самого альфы и потянуть.

– Ана! – такое восхитительно ласкающее слух, столько в этом восклицании чувств. Тут и восхищение, и удивление, и испуг. Это «Ана» сбило концентрацию, и я отпустила. – Как?

Но мне было плевать на вопросы Влада, как и на его желания. В голове крутилось лишь:

– Лучше злость, чем сопли!

И я укусила. Сначала за шею, потом выпустила когти и рванула на мужчине рубашку, оставляя кровавые полосы.

«Нет!», – где-то скулила на задворках сознания волчица. Эта весьма наглая особа не могла меня контролировать, именно я была главной. Отчего-то точно знала, что если бы хотела обернуться, то у меня бы это получилось без труда и без чьей-либо помощи. Но вместо этого я увидела перед собой такие манящие губы… и мне захотелось секса и крови. А дальше мое сознание поглотила темнота, уступая место чему-то необъяснимому…

Пришла в себя и обнаружила, что лежу на кожаном диване, а довольный Влад медленно зализывает кожу на предплечье.

– Все хорошо? – спросил он как-то слишком участливо. – Я уже начал волноваться, ты долго не приходила в себя.

Попробовала пошевелиться. Тело ломило и местами саднило. В воздухе витал ощутимый, смешанный запах секса и кровь. Секс и кровь. Вспомнила, что последние отчетливое воспоминание, последнее отчетливое желание… Секс и кровь.

Оторвала взгляд от довольного лица оборотня и медленно заскользила вниз. Шея, грудь… Ужас! Вот, что я испытала. Вся его одежда превратилась в лохмотья, которые непонятно как еще продолжали держаться на нем. И множество кровавых полос на груди, кокетливо выглядывающих через ошметки ткани. Аккуратно дотронулась до одной и потерла уже засохшую кровь. Облегченно выдохнула. Ничего. Возблагодарила сумасшедшую регенерацию альфы.

– Влад, – прошептала жалобно, – я…

– Ты неподобна, моя волчица, – с восхищением произнес Соболев. – Такого потрясающего секса у меня не было никогда.

«Такого потрясающего секса у меня не было никогда», – медленно произнесла про себя. Какого такого? Ну, не могу же я сказать мужчине, что ничего не помню? Что со мной такое?

«Ты знаешь, что с нами такое?»

«Я боюсь!»

«Чего?», – изумилась я.

«Не знаю. Но мне страшно!»

Ха! Мне вот тоже страшно! Наверное… Но то, какими восторженными взглядами одаривал меня этот мужчина того стоило. Наверное…

А потом я вспомнила про мать и попыталась сесть. Но оборотень удержал:

– Полежи спокойно, девочка моя, я еще не закончил. Совсем забыл, что у тебя замедленная регенерация, – мужчина снова склонился к моему предплечью и медленно провел по нему языком. Даже думать не хотелось, в каком состоянии находится мое тело, мне довольно было взглянуть на Влада.

«Ты что-нибудь помнишь?», – спросила я у своей второй половины.

«Да!», – расслышала в голосе смущение, смешанное с возмущением. Это что же такое было?

«Покажи!», – потребовала. И она показала. А мне оставалось лишь открывать рот в беззвучном потрясении, когда волчица продемонстрировала свои воспоминания. Я или, вернее сказать, мое тело вытворяло такое… такое… в общем, я словно с цепи сорвалась. Во мне не осталось ничего человеческого, одна животная похоть. Теперь понятно хоть, отчего Влад пришел в бешеный восторг. Животный секс в человеческой форме.

– Значит, тебе понравилось, – задумчиво протянула я, но тут же сменила тему. Когда способность мыслить вернулась ко мне, решила не делать предварительных поспешных выводов, прежде не задав несколько вопросов:

– Влад, почему моя мать в таком состоянии?

– Ты о чем? – явно не понял мужчина. – О ней хорошо заботятся. Ухаживают.

– Возможно. Но почему она вся седая? Почему она выглядит, словно ей глубоко за семьдесят?

– Поседела она в тот момент, когда вколола себе ту дрянь. Прямо у меня на глазах. Это было страшно, малышка. А насчет остального, понятия не имею. Последний раз я видел твою мать лет десять назад. Если хочешь, чуть позже, можешь побеседовать с ее врачом.

Альфа был так спокоен, не похоже, что врал. Это заставило меня задуматься.

– Ты говорил, что ставил над ней опыты. Что ты делал с…

– Я не ставил над ней опыты, – резко оборвал меня оборотень. – Не извращай мои слова. Я не монстр, Ана, и не маньяк.

– Ты просто животное! – вырвалось у меня, стоило лишь вспомнить подробности нашей близости. А Влад рассмеялся:

– Не больше, чем ты, девочка моя!

Стало стыдно.

– Влад, а тебя ничего не смущает в моем поведении?

– А должно? – насторожился мужчина. – Хотя, не знал бы, что ты мне досталась нетронутой, списал бы на богатый опыт. Ты очень чувственная. Такая страстная. Податливая, словно глина в руках, но в тоже время инициативная. Могу повторить, что такого сумасшедшего секса у меня еще не было. Хотя, думаю, что понимаешь, до встречи с тобой я не жил монахом. Можно, конечно, частично списать на вашу парность. Но все равно, считай, что окончательно покорила меня.

Сначала было приятно слушать комплименты о том, какая я выдающаяся, а потом задумалась. Видимо, я действительно что-то не так делаю. А, собственно, что я знаю о жизни и о мужчинах, в частности? Практически ничего. Оказалось, что для того, чтобы заслужить уважение Влада Кровавого, достаточно хорошенького приложить того о стену пару раз, а, чтобы заслужить его же восхищение, просто истерзать и буквально отыметь, потому что по-другому то, что происходило между нами, не назовешь.

– Так все же, что ты делал с моей матерью?

– Только не заводись, – предупредил оборотень. Мне это уже не понравилось. – Думал, что она притворяется. Допрашивал, используя силы подчинения альфы.

Заводиться не стала. Оставила прошлое в прошлом. Просто стало неприятно от осознания того, что такое проворачивали с беззащитной женщиной, ведь по сути мать тогда была уже человеком. Я как-то присутствовала на допросе, проводимым приемным отцом… Но он альфа. Имел права. Влад тоже альфа. Сильный, жестокий. Сильный…

– Влад, а мне ведь не показалось, что в какой-то момент твоя сила стала мне подвластна? – решила уточнить. Все, что происходило До было окутано словно туманом.

– Нет.

– Ты так спокойно на это реагируешь?

– А я уже перестал удивляться тому, что ты выкинешь в следующий раз, моя красавица. К тому же, я слышал о подобном.

– Расскажешь?

– Конечно. Только придется подождать, – произнес оборотень и в дверь постучали. – Ждите, – Влад легко соскочил с дивана и пошел открывать. Вернулся почти сразу, лишь отдав какие-то короткие приказания. – Подумал, что нам это пригодится.

В руках мужчина сжимал несколько фирменных пакетов с вещами.

– Ана, хочешь посмотреть город? – неожиданно предложил оборотень. – Ты ведь здесь раньше не была.

– Не была, – подтвердила то, что он итак прекрасно знал, судя по интонации, с какой это было произнесено. – Очень хочу, но разве тебе не нужно на работу?

– Нет. В конце концов, я – владелец, имею право на внеплановый выходной. Если бы не твоя сессия, маленькая, предложил бы поехать отдохнуть. – Влад чуть подвинул мои ноги и вернулся на диван. – А хочешь махнем на выходные в Прагу или в Париж?

Он говорил об этом так просто, словно о чем-то давно решенном. Будто мы пара, которая уже не первый год вместе. Все это, конечно, было замечательно. Но слишком как-то быстро.

– Давай пока ограничимся прогулкой по городу, – осадила мужчину, – только накорми меня сначала, пожалуйста, – вроде недавно был завтрак, а чувствовала себя настолько голодной, словно не ела неделю.

– Конечно.

– Влад, где здесь можно принять душ?

– А прямо тут, видишь ту дверку? Там же есть стойка с чистыми полотенцами, – не стала интересоваться, как отнесется хозяйка кабинета к такому произволу. Тем более не собиралась уточнять, откуда Влад настолько хорошо осведомлен о том, что и где находится в кабинете главного врача. Главврачом больницы была женщина, довольно молодая и привлекательная. Именно она встречала нас, когда мы только приехали. Именно она сопровождала нас к палате моей матери. Именно она с неприязнью смотрела на меня и с каким-то благоговением на моего спутника.

«Влад спал с главврачом?»

Попыталась встать, но оборотень удержал меня за руку:

– Подожди, Ана, я бы хотел извиниться, – вернулась обратно на диван. Было интересно услышать, что на этот раз скажет мужчина. Ведь извинения в исполнении альфы – редкое явление. Я, вообще, сомневалась, что мало кто удостаивался такой чести, особенно от Влада Кровавого.

Соболев молчал, решила поторопить мужчину:

– За что, Влад?

– За кольцо. Я клянусь, что забыл о гравировке, – оборотень притянул мне к себе, сопротивляться не стала. Смысл? После всего того, что было между нами на этом диване. – Я, вообще, не должен был дарить тебе то чертово кольцо. Я действительно хочу, чтобы в нашей паре были партнерские отношения. Хочу, чтобы помимо отличного секса присутствовало уважение и понимание. Но я не привык так вести себя с женщинами и все время забываю, что ты другая. Уже говорил, что ты – единственная, с чьим мнением вынужден считаться.

Извиняться Владслав не умел. Другая, может быть, после такого сумбурного объяснения еще больше обиделась. Но по горящим ожиданием глазам было видно, насколько для него это серьезно и важно. А это было ценно для меня. Особенно от этого мужчины.

– Не делай так больше, – притянула мужчину за шею и легко коснулась губ. – Считай, что прощен, если расскажешь о Ларе.

«Спал», – отчиталась моя волчица, как-то мне она показалась слишком притихшей. Но сейчас было не до нее, позднее пообещала себе выяснить, что с ней произошло. Вот же. Впрочем, чего я ждала? Именно этого.

– Девочка моя, – мужчина устроил меня поудобнее, – не лезла бы ты в это, – довольно серьезно произнес он.

– Ты сам сказал, что ждешь от наших отношений уважения и понимания, а я хочу знать, с чем мне предстоит иметь дело?

– Ты никогда не будешь иметь с ней дела, – резко бросил он и ссадил меня с колен, поднимаясь. Значит так, похоже моя волчица права и не права одновременно. Уж не любит ли ее Влад со сих пор? Тогда какого черта прицепился ко мне, да еще и отметить позволил? Почему не с ней?

– Влад!

Мужчина стоял ко мне спиной, на мой оклик даже не повернулся. Сбросил с себя верхнюю драную одежду и запустил руки с волосы. Нервничал?

– Хорошо, Ана. Будь по-твоему, – тяжело выдохнул он, но так и не повернулся ко мне. – Помнишь, я говорил, что по моей вине погибли родители?

Я машинально кивнула, по потом до меня дошло, что он этого не видел. А так как оборотень не продолжал, озвучила:

– Помню. Только причем тут это? – даже не хотела думать о том, что к их смерти причастна его пара.

– Мне тогда исполнилось только восемнадцать. Красивый, молодой, сильный, горячий, будущий альфа, но не знающий жизни. Не знающий проблем. Я же ни в чем тогда ни знал отказа. Отец взял меня с собой в одну из поездок. Мы инспектировали одну из удаленных стай, принадлежащих нашему клану. И тогда я встретил ее, – оборотень замолчал. А я подумала о том, что он и сейчас ни в чем не знает отказа. – Красивая, ухоженная, амбициозная. Ей тогда было двадцать три или двадцать четыре. Нашей крови половина, но обращаться не могла, слишком слабые родители. Мне же было плевать. На все плевать. На будущее потомство в том числе. Родители не сильно возражали, просто просили не торопиться. Хотя бы закончить образование. Я не послушался, пошел на поводу. Она не хотела ждать тоже, но не меня, как выяснилось. Видишь ли, Ана, – Влад заговорил сумбурно и быстро. Видно было, как мужчина нервничает. – Моим родителям очень повезло. Они были истинной парой, погодками. Встретились еще в средней школе и уже тогда не расставались. Я родился очень рано. Отцу было всего двадцать. Сама понимаешь, для оборотня тридцать восемь не возраст. Мне место альфы не светило еще очень долго. Впрочем, я и не стремился его занять. Мне нравилась вольная, такая вольготная жизнь. А вот Ларисе было этого мало. Слишком амбициозная. Слишком любила власть. Она не захотела упустить свой шанс. Она наняла охотников и моих родителей убили в обороте в полнолуние. Не буду сдаваться в подробности, но мне пришлось резко повзрослеть. Пришлось занять место вожака. Я довольно быстро выяснил, кто стоял за смертью родителей. Понимаешь, Ана, – мужчина повернулся ко мне лицом, а я не поверила глазам. Он плакал. Вернее, не плакал. Но в глазах блестели слезы. Была не уверена, что Влад сам понимает, как глубоко до сих пор воспринимает ту трагедию, – когда выяснил, кто стоит за убийством родителей, сам хотел умереть. Так было проще, чем поверить в предательство любимой женщины. По всем законам оборотней лишь одно покушение на альфу карается убийством. Но я не смог. Не смог ни убить сам, ни отдать приказа на уничтожение, – он замолчал. Я хотела подойти, обнять, но не решилась.

– Когда вы виделись последний раз?

«Три месяца назад», – пришел ответ, но не оттуда, откуда я бы хотела его услышать. Влад молчал.

– Влад, – окликнула мужчину. Не знаю, почему мне было важно услышать это именно от моего оборотня.

– Три месяца назад, – сделала для себя неожиданные выводы, которые требовали подтверждения.

– Зачем?

«Он с ней спал», – на удивление в ее голосе не было ехидства.

– Она просила денег, – ответил оборотень. Прекрасно! Только не говорите, что он ее содержал все это время!

– Дал?

– Дал.

– Ты ведь именно тогда вспомнил обо мне и начал следить за мной? – почти три месяца назад я впервые почувствовала, что за мной кто-то наблюдает.

– Да, – Влад выглядел каким-то потерянным.

Мне нужно было время, чтобы подумать, но у меня не было этого времени. Я сейчас смотрела на Влада и понимала, от того как поступлю зависят наши дальнейшие отношения. Вся наша жизнь.

«Ты нужна ему!»

«Знаю!»

Ха, какова жизнь! Затейница просто! Это надо же, пара Влада виновата в смерти его родителей, а со своей второй парой, со мной, оборотень наткнулся на те же грабли. Отзеркалила жизнь. А мне хотелось лишь горестно рассмеяться, а потом разреветься от безысходности. Смирилась называется. А оно вот как…

Понимала, что сейчас могла задать альфе любой вопрос и получила бы честный ответ. Хотя, Влад и в обычном состоянии был до омерзения откровенен. С этой стороны жаловаться на него я не имела никакого права. Но в голове вертелся лишь один вопрос, который я не решусь задать никогда: любит ли он до сих пор Ларису?

Хотелось просто уйти, но вместо этого я подошла к мужчине и взяла его за руку:

– Пойдем в душ. Помнится, ты обещал мне прогулку.