Только несколько месяцев спустя я призналась себе, что уже в тот момент была немного влюблена в этого мужчину. А тогда… тогда я не понимала своего поступка. Списывала его на влияние своей волчицы, сходящей с ума по нашему оборотню, или той силы, тоже весьма неравнодушной к Владу.

Я позволила оборотню много… черт, я позволила ему все, чего он хотел в тот момент. А хотел он меня. Стоило открыть дверь в душевую и хоть как-то настроить воду, как альфа просто обезумел. Влада словно с цепи сорвало. Мужчина, не думая ни о чем, принялся меня целовать. Страстно, жадно, жестко. Его губы сминали мой рот, причиняя легкую боль. Но я даже мысленно не посмела оттолкнуть мужчину. Казалось, будто он чего-то ждет от нашего поцелуя. Впрочем, задуматься и понять мотивацию его поступков оборотень не позволил. Резко развернул меня к стене, заставляя прогнуться и упереться в нее руками. Сразу почувствовала в себе два пальца, уверенно покоряющих территорию. Но стоило мужчине убедиться, что я достаточно возбуждена, как пальцы заменило кое-что весьма более ощутимое.

Это было на грани. Это напоминало то, чем мы занимались некоторое время назад. Да, волчица показала свои воспоминания, но она не могла поделиться ощущениями. Не могла или просто не захотела. И, если я тогда брала Влада, то теперь почувствовала каково это, когда тебя имеют. Не сказала бы, что это было неприятно, но и приятной такую близость я бы не назвала.

Похоже, мужчина не задумывался ни о чем, просто вбиваясь в меня, порой слишком сильно и больно сжимая мои бедра. Наверняка, останутся синяки. Я иногда стонала, когда он особенно яростно покорял мое тело. Слава Луне, продлилось соитие недолго. Чувствовала себя потерянной и опустошенной. Впрочем, обижаться на него было бы глупо, сама позволила.

Влад развернул меня и крепко прижал к себе, обнимая и нежно поглаживая спину. Удивительный контраст с тем, что было всего несколько мгновений назад. Мужчина был слишком нежен и внимателен, а я расплакалась. Ведь мне хотелось именно ласки и заботы, а не животной страсти.

«Хорошо, что мы стоим под душем», – подумала я. Вспомнила, почему вообще позволила так с собой обращаться. Хотела, чтобы мужчина пришел в себя после откровений, поэтому не желала, чтобы Влад знал, что я расстроена. Но каким-то образом он заметил. А, может, просто почувствовал.

– Прости меня, родная, – он легко коснулся моего рта своим, не посягая на запретную территорию. Потом нежные поцелуи коснулись шеи, плеч, груди… Одновременно рука оборотня принялась властно ласкать сосредоточие моей женственности, отчего я дернулась и, если бы не поддержка Влада, просто не удержалась на ногах. Совсем не ожидала того, что произошло дальше.

Мужчина осторожно прокладывал дорожку вниз по моему, все еще разгоряченному телу, заставляя меня то и дело вздрагивать и закусывать нижнюю губу. А потом опустился на колени, приподнял правую ножку, устраивая на своем плече и провел языком по половым губам. Я буквально рухнула на стену, опираясь об нее. Скорее всего съехала бы вниз, если бы Влад не придержал.

– Влад, – потрясенно выдохнула, не готовая к столь откровенной ласке.

– Да, девочка моя? – отозвался мужчина, продолжая терзать мою плоть. Ответом ему стал глухой стон. То, что он творил, описать словами невозможно. Он ласкал, кусал, посасывал, а иногда имитировал языком половой акт. Я стонала и извивалась, давно позабыв о робости и смущении, сцепившись в волосы Влада, пока его ласки не завершились бурным оргазмом.

Опять устояла на ногах только благодаря поддержке оборотня.

– Давно собирался попробовать тебя, – сообщил мужчина, продолжая то ли ласкать, то ли мыть мое снулое тело. – Уже говорил, что ты такая необычная на вкус. Терпкая. Хотя, ты у меня вся неповторимая.

– Влад, пожалуйста, перестань, – взмолилась я. Все-таки еще не настолько привыкла к столь интимным комплиментам и мне, если признаться, неловко было это слушать. Особенно, если учитывать сопутствующую атмосферу.

– Только не говори, что я тебя смутил, – усмехнулся оборотень, довольно оглядывая, наверняка, покрасневшее лицо. – Ох, Ана, ты словно из монастыря. Но не поверишь, даже это в тебе нравится. Хотя, – протянул он задумчиво, – не пойму, откуда в тебе это? То, ты ведешь себя, как весьма уверенная и знающая, чего хочет, женщина, а то, как девочка из церковного хора. Какая ты, сладкая моя, на самом деле?

Если бы я еще сама знала, какая я. Ведь по сути жизнь в тепличных условиях и с кучей условностей и ограничений не позволила полностью раскрыть меня настоящую.

– А я не знаю, – честно призналась это. – Только не говори мне о том, что оборотни свободны в своих мыслях и действиях. Это так, признаю. Но твоя метка слишком ограничила мою свободу выбора. Вот зачем ты пометил ребенка? – с укором спросила я. Хотя, прекрасно понимала зачем. Любой оборотень собственник. Он может говорить все, что угодно. Да чем бы не кичился, не позволил бы своей паре вести привольную жизнь. – Ведь у тебя уже была пара. Ты что так был уверен, что остановишь свой выбор на мне?

– Да, Ана, был.

– Тогда почему не явился на мое совершеннолетие? Почему заставил ждать? – вела себя, словно влюбленная, ревнивая дурочка. Вот зачем начала обвинять мужчину? Видела же, что ему неприятны эти вопросы. Видела, как он скривился. Пусть всего на мгновение.

– Хочешь правду? – взорвался Соболев. – Я не собирался появляться и сейчас. Слишком молодая. Слишком глупая. Слишком неопытная. Планировал дать тебе закончить образование.

– А почему не дал? – постаралась пропустить оскорбление мимо ушей, ведь действительно и глупая, и неопытная.

Оборотень промолчал.

– Влад, – надавила я.

– Что ты хочешь услышать? Что я оказался на самом краю, помешанный на женщине, которую следовало убить семнадцать лет назад?

– Ты ее до сих пор любишь? – сама изумилась, что решилась задать этот вопрос.

– А, если я отвечу: «Да!», что ты будешь с этим делать, Ана? – Влад немного смягчился:

– Девочка моя, ты же понимаешь, что метка означает абсолютную верность?

Я лишь кивнула, пытаясь осмыслить услышанное. Вот уж точно, ситуация, когда правда никому не нужна.

– А если мне мало просто верности? – я не могла так просто успокоиться. – Если я хочу от отношений чего-то большего? Хочу не только тело, хочу душу и сердце? – на самом деле хотелось только разреветься, поэтому закусила губу.

«Дура!», – прокомментировала мои откровения волчица.

«Заткнись!», – рявкнула я. У нее-то все прекрасно. Ее пара желает и хочет исключительно ее. Хотя…

«Слушай, я не понимаю, почему волк хочет тебя, а не ее?»

«Потому что я сильная и красивая», – гордо заявила она, как будто это хоть что-то объясняло.

– Ана, – устало пробормотал оборотень, пытаясь обнять и прижать к себе.

– Нет! – оттолкнула. – Я устала от твоих тараканов, Влад! – решительно заявила ему. – Пока ты не разберешься со своим прошлым, больше никакой близости!

Открыла дверь душевой кабины, собираясь покинуть оборотня. Не дал. Удержал за руку.

– Отпусти! – зашипела, а мои слова подкрепились силой. Стеклянные стенки душевой кабины задребезжали, рискуя в любой момент разлететься на мелкие осколки. Кажется, альфа понял, чем это нам грозит. Отпустил и все прекратилось.

– Разговор не закончен, – мрачно произнес мужчина, покидая душевую кабину вслед за мной. – Если ты думаешь, детка, что так просто отлучишь меня от постели, особенно после того, что между нами было, то глубоко ошибаешься.

Отвечать не стала, просто прошипела неразборчивое ругательство.

Мужчина ехидно ухмыльнулся:

– Сама ко мне придешь. Я могу подождать.

– Прогулка отменяется? – уныла поинтересовалась я. Ведь не хотела ссориться с Владом. Сама не знала, что на меня нашло? Хотя… нет, вру. Знала. Раз уж он выбрал меня, а я приняла этот выбор, то не готова мириться с таким положением. Не готова быть на вторых ролях, пусть и в качестве единственной.

– Почему же?

Удивил. Приятно удивил.

– Я хочу увидеть мать, – достаточно успокоилась, чтобы повторить попытку. Сейчас была вполне готова к встрече с ней.

– Хорошо, – покладисто согласился мужчина. – Только сначала давай перекусим. Теперь я ужасно голоден. В больнице очень приличный кафетерий.

– Почему? – поинтересовалась у оборотня, вытаскивая из пакета обновку и хмыкая. Бедный, бедный Влад! Платье было с пышной юбкой. Не слишком длинное, если не сказать короткое. Тот, кого Соболев отправил за покупками, явно забыл о необходимости также приобрести нижнее белье.

– Почему я продолжаю с тобой спокойно общаться после твоей… э-э, эскапады?

– Да.

– Я тебе, кажется, говорил, давно не совершаю необдуманных поступков. Не вижу необходимости еще больше усложнять наши отношения, чем уже это сделала ты?

Промолчала. Влад прав. Я же ощущала себя откровенной идиоткой. Вот чего спрашивается сорвалась?

«Дура!», – откровенно подзуживала моя вторая сущность. Я уже почти научилась абстрагироваться и не обращать без острой нужды на ее комментарии внимание.

Примерила обновку и покрутилась. Услышала, как оборотень втянул в себя воздух. Довольно улыбнулась, именно на такой эффект рассчитывала.

В каком-то журнале, еще будучи подростком, читала, что воздержание очень плохо влияет на мужчину, вернее хорошо… Полезно оно, в общем, интересной ему женщине. Полезно в чисто практических целях. А учитывая, что в выборе женского пола Влад ограничен лишь мной, придется ему «отличиться умом и сообразительностью». Ограничивая доступ к постельным утехам, искренне рассчитывала, что он выкинет из головы эту Ларису. Будь она неладна! Потому что я собиралась стать единственной во всех аспектах его жизни.

В какой момент приняла решение связать себя с ним, не знаю. Но то, что выбора, кажется, у меня не осталось – это факт. Слишком привлекал меня Влад. Привлекал сексуально. Привлекал интеллектуально. Хорошо мне с ним было, надежно и спокойно.

– Я готова. Пойдем? – повернулась к Владу, чтобы услышать:

– Я его убью, – прошипел тихо, сквозь зубы.

– Кого? – решила уточнить, хотя догадывалась, кому был адресован «комплимент».

– Никого, Ана. Пойдем.

Что я могу сказать? Кафетерий оказался не то, что неплох, а получше многих ресторанов, в которых успела побывать.

Болтали в общем-то ни о чем, пока я не вспомнила один очень интересный вопрос, от ответа на который, ранее Влад ушел:

– Ты обещал рассказать о том, что знаешь про перехват силы, – напомнила я.

– Перехват силы? – явно не понял меня мужчина.

– Помнишь, я перехватила у тебя контроль? Ты сказал, что знаешь, как у меня это получилось.

– Не знаю, – усмехнулся оборотень, – но могу предположить. Слышал, что такое случается у пар, когда они эмоционально сильно зависимы друг от друга. Тебе не рассказывали разве сказку?

– Какую? – уточнила я.

– Про истинную пару, Ромео и Джульетту среди оборотней?

– Нет, – задумчиво произнесла я. Первый раз о подобном слышала. – Расскажешь?

– Предупреждаю, девочка моя, это только красивая легенда. Уже не помню подробностей, но Кьяр оказавшись на территории чужой стаи, встретил Янину и признал в ней пару. Он и она были детьми вожаков. Наследниками. Но стаи враждовали между собой. Тогда Янина и Кьяр в полнолуние обратились к Праматери Луне с просьбой о соединении судеб. Ты ведь знаешь, что парность – это только физическое влечение. А Праматерь благословила их человеческие половины, связав их души. Говорят, с тех пор можно встретить не только истинную пару для зверя, но и для человеческой ипостаси. И такое благословение считается высшим, – Влад улыбнулся. – Такая пара делит все на двоих. Силу в том числе.

– И как ты для себя объясняешь произошедшее? – не стала комментировать услышанное. Явно не про нас. Вряд ли высшее благословение предполагает наличие третьей участницы в паре.

– Сильными эмоциями, милая. Ты тогда переживала, на тебя смотреть было страшно, – признался он. – Мой волк с ума сходил от беспокойства, – значит, волк… и все? А он с ума не сходил? Хотя бы волновался? Стало неприятно. Хотела даже спросить, что чувствовал он, но решила промолчать. Видимо волчица со своим извечным «Дура!» положительно на меня влияет.

– Влад, а маму, вообще, лечат? – решила сменить тему.

– Честно говоря, не знаю, – мужчина нахмурился. – По идее должны что-то делать. Хочешь, можем найти ее лечащего врача.

– Хочу.

– Будешь что-нибудь еще, маленькая? – Влад давно уже успел закончить нехитрый обед.

– Нет, – отставила кружку с недопитым чаем. – Пойдем?

– Куда сначала?

– К врачу.

Вот же! Вот!.. У меня цензурных слов не было, когда мы покидали кабинет лечащего врача, коим оказалась та тетка, которая здесь всем заведуют и кабинет которой мы временно приватизировали. То, что она гинеколог по образованию, никого не смущало. Как такое, вообще, возможно?

– Ана, успокойся, пожалуйста!

Безумно хотелось кого-нибудь ударить или что-нибудь разбить. Как сдержалась в кабинете этой дамочки, не сводящей глаз с моего мужчины, не представляю.

– Влад, – завелась я, – кто додумался назначить гинеколога лечащим врачом душевнобольной? Ты куда смотрел, когда запихивал мою мать сюда?

– Маленькая, успокойся, у тебя глаза светятся, – оборотень попытался меня обнять. Естественно, у меня глаза светятся, я злая. Злая, как… Даже сравнение достойное подобрать не могла. Ударила Влада по груди. Никакой реакции. – Я не знал! Ты ведь знаешь, что среди оборотней не бывает душевнобольных. Слишком опасно.

Я это прекрасно знала. Если с оборотнем что-то случалось, например, не мог больше контролировать животную ипостась, то обязанность альфы – уничтожить опасность. Убить такого оборотня. Влад Кровавый пошел дальше. Собрал ненормальных в кучу, окрестив Псами Войны. Я мало знала об этом. Но слышала, что у него есть целая армия отчаянных головорезов, которые несколько, мягко выражаясь, не в себе. Неудивительно, что у такого гинекологи занимаются лечением нервов.

Попыталась освободиться из объятий, оборотню все-таки удалось поймать меня в капкан. Буквально.

– Успокойся, моя хорошая. Я найму лучшего специалиста среди оборотней, которого можно только купить за деньги, – пообещал мужчина.

– Почему среди оборотней? – недовольно поинтересовалась я, но вырываться перестала. Наоборот, обняла Влада за талию.

– А ты хоть представляешь, что будет, если твоя мать расскажет человеческому специалисту что-нибудь о нашем мире?

Представила. Влад прав. Если мама хоть заикнется о существовании иных, ее никогда уже не выпустят из сумасшедшего дома. Или же Соболев будет обязан ее уничтожить. Ведь одно из главных правил существования нашего вида: анонимность. Правда, о последнем не волновалась. Уверена, оборотень больше не причинит вреда моим родственникам. Ведь тогда простить не смогу. А я простила? Простила убийство моего отца? Простила так легко и быстро? Ответ пришел однозначный: «Да!» Простила, поняла, но вот забыть когда-нибудь вряд ли смогу.

Раздумывала над причинами произошедших во мне перемен. Всего три дня. Три. Но ненавидеть пару больше не получалось, это противоречило природе волков. Было заложено на уровне инстинктов. Инстинктов, которые требовали…

– Хочу увидеть мать, – мужчина зашевелился, – и я хочу пойти одна.

«Не смей оставлять пару с этой!», – всполошилась волчица, заставляя меня улыбнуться. Похоже, не так уж она была уверена в нашей паре. А вот я была спокойна относительно главного врача, меня волновала другая.

В любом случае оставить Влада придется. Я очень надеялась на то, что мать может притворяться, а в присутствии альфы она ни за что не посмеет раскрыть себя.

– Уверена? – с сомнением поинтересовался оборотень.

– Уверена, – подтвердила. – Я уже знаю, чего ожидать.

До конца избавиться от Соболева не удалось. Он, как цепной пес, остался дожидаться меня в коридоре. Впрочем, он и был псом. Шелудивым псом, но таким моим. Подумала об этом с особой теплотой, сама себе удивляясь. Прекрасно помнила, каким скотом может быть Влад. Но он еще не знает, какой стервой могу быть я, если чего-то хочу.

Оставляла оборотня в компании главврача, которая снова решила составить нам компанию.

– Мама, – произнесла тихо, чтобы не напугать бедную женщину. Она сидела на кровати и, казалось, смотрела куда-то вдаль, хотя ее взгляд был устремлен в стену. Больная никак не отреагировала. Тогда я, стараясь не делать резких движений, приблизилась к ней и присела рядом на постель. Находиться рядом с ней было неприятно. Неприятно осознавать те изменения, которые в ней произошли. Все же образ, бережно хранимый в памяти, сильно отличался от оригинала.

Какое-то время сидели в полной тишине. Я рассматривала мать, не рискуя к ней прикасаться, она изучала стену. Я уже собиралась уходить, даже поднялась.

– Мама, что же с тобой произошло? – произнесла шепотом, не надеясь на ответ.

– Он пришел, – также шепотом ответила она, чем вызвала у меня замешательство.

– Кто?

– Он.

– Мама, кто пришел и что он сделал?

– Он пришел.

– Кто? – попыталась я снова. – Кто он, мама?

– Он. Опять. Пришел.

Бесполезно. Пора с этим заканчивать. Направилась к двери и позвала:

– Влад, – услышала звук проворачиваемого ключа. По дурацким правилам больницы, похоже, написанным исключительно для моей матери, потому что других душевнобольных тут не было, дверь должна была быть всегда закрыта.

Дверь распахнулась, являя взволнованного Влада:

– Все нормально, маленькая?

«Говорила, не оставляй пару!», – возмутилась волчица.

«Что случилось?»

«Он волновался!»

Мне захотелось рассмеяться от ее непосредственности. Я уже думала, что действительно главврач домогалась нашей пары. Отмеченной пары.

– ОН! – услышала громкий голос матери. Обернулась и успела увидеть, как она указала рукой на оборотня. Несколько секунд и женщина снова уставилась в одну, лишь ей известную, точку на стене.

– Влад, – протянула я, закрывая за собой дверь и беря оборотня за руку. Потянула его к выходу, не обращая внимания на главврача. В больнице нам было делать больше нечего. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Оборотень молчал.

– Влад, – надавила я. – Ты ведь слышал наш разговор? – прекрасно знала насколько отменный слух у оборотней. А чем сильнее была вторая сущность, тем больше возможности.

– Слышал, – признался он.

– И что ты можешь мне сказать? – почувствовала себя следователем на допросе. Нет, теоретически, «он пришел», убил моего отца и жизнь матери изменилась. Я не сомневалась, что сыворотку мать вколола себе добровольно. Ни один здравомыслящий оборотень не стал бы так издеваться над соплеменником, тем более Соболев уже знал, что эта женщина – мать его истинной номер два. Моя пара может быть какой угодно, но она слишком разумна. А альфа итак к тому времени натворил дел. Но какое-то чувство, больше похожее на свербление в голове, упрямо нашептывало, что я не все знаю.

– Я, кажется, уже тебе рассказал эту историю.

– Влад, – протянула я, – ты ведь что-то не договариваешь, так? Я хочу знать подробности.

– Ну, не здесь же, малышка, – мужчина наклонился и коротко, но страстно поцеловал, заставляя выбросить из головы все ненужные мысли. То есть, вообще, все. Понимала, что маневр скорее отвлекающий, но ничего поделать не могла. Мерзавец – он и есть мерзавец!

«Наш!», – довольно протянула волчица.

«Наш», – вынуждена была согласиться, вспоминая что пару дней назад называла Влада общественным.

– Девочка моя, уже довольно поздно, – нахмурившись, сообщил мужчина, когда мы сели в машину. – Что-то мы здесь подзадержались. Пора возвращаться.

– А как же прогулка?

– Времени нет. Мне еще с Володей нужно перекинуться парой слов перед сбором.

– Я не понимаю.

– А я тебе разве не сказал? – кажется, он искренне удивился. – Быть такого не может. Вечером состоится представление тебя, как Луны, стае и наказание.

Действительно, что-то такое про представление меня в качестве новой Луны стаи я слышала. Ну, да! Если бы кто-то не стал обсуждать нашу свадьбу, наверное, я уделила этому должное внимание.

– Наказание? – удивилась я.

– А ты как хотела? – жестко ответил мужчина. Именно в этот момент в нем отчетливо выделялся альфа-самец.

– А кого хоть наказывают? – весело спросила я, правда, мое веселье длилось недолго. Ровно до того момента, как Влад не пояснил:

– Помнишь Ирину?

– Да, – я понимала, что о наказании спорить с альфой бесполезно. Если вожак принимал решение, он почти всегда придерживался его. Но искренне считала, что она уже свое получила. Правда, жаль мне ее не было. Это полностью ее выбор. – И какое обвинение? – у меня были догадки, но хотелось услышать их подтверждение или опровержение.

– Она ослушалась моего приказа. Раз. Напала на мою пару. Два. Подвергла опасности жизнь Луны. Три. Устроила незаконный поединок. Четыре.

– Что, значит, незаконный? – насколько я знала поединки «За право сильнейшего» редко, но проводились. Это никак не каралось в среде оборотней.

– Я примерно догадываюсь в каком направлении работают твои мысли. У меня, как и в других стаях, подобное случается. Но я или, на худой конец, мой бета должны быть поставлены в известность. Чернышева этого не сделала.

– Но там же были и другие оборотни.

– Не волнуйся, они тоже нарушили закон своим присутствием и бездействием. Они тоже будут наказаны, – сообщил Соболев. Вот уж, чего я точно не делала, так не волновалась. Мне жаль их не было. Если в стае есть закон, его стоит соблюдать. Спросила другое.

– Влад, что им грозит?

– Плеть. 20 ударов самками и 40 самцам.

– Жестоко.

– Надеюсь, ты не будешь оспаривать мои решения? – мрачно осведомился оборотень.

– Нет. А что будет с твоей бывшей любовницей? Изгонишь или убьешь? – почему-то мне казалось, что женщина только плетьми не ограничится. Изгнание для нее тоже смертельным не было. Сильная, красивая волчица, вероятно, быстро найдет себе пристанище.

– Узнаешь. Но то, что ты предложила, слишком легко. А легко она не отделается, – с предвкушением сообщил оборотень. – Останови у ювелирного, – приказал водителю.

– Влад, – я хотела возмутиться.

– Ана, это не обсуждается. Ты – Луна и моя невеста, на которой должно быть помолвочное кольцо.

Смолчала и в этот раз. Устраивать разборки при водителе не собиралась.

«Но я это запомню, Влад!», – пообещала себе. Злилась не на то, что об собирался нацепить мне на палец кольцо, а на то, что опять не спросил моего мнения. Мог бы для приличия получить хотя бы иллюзорное согласие. – «Запомню и отомщу!»