Кухню искать не пришлось. Просто услышала голос Волжанова, раздающийся из кабинета. Дверь была приоткрыта, и я подошла поближе. Не знаю, зачем это сделала. Но то, что услышала, весьма заинтересовало.

— Не смей впутывать мою пару. Адель итак слишком многое пришлось пережить, — кому-то выговаривал мужчина. А я прижалась к стене и даже, кажется, перестала дышать, как только услышала свое имя. Пара? Какая пара? Но я не ослышалась. — Луна! — похоже на то, что Антон потерял терпение окончательно. — Ну, не мне тебя учиться. Придумай что-нибудь. Все. Меня ждут. Иди сюда, чего ты там прячешься?

— Я не прячусь, — показалась в дверном проеме. Сознаваться в подслушивании не собиралась, хотя, видимо, он сам все понял. — Слышала мое имя.

— Это не секрет, — Волжанов по обыкновению подхватил меня на руки. — Так бы и носил всю жизнь, — печально вздохнул и поволок на кухню. — Она в твоем распоряжении. Прости, что тебе приходится готовить. Если не хочешь, можем обойтись бутербродами.

— И чего ты хочешь? — я открыла огромнейший холодильник и всмотрелась в его содержимое. — А твоя домработница где?

— Виолетта никогда не приходит раньше одиннадцати, я обычно завтракаю по дороге в офис.

Чувствовала я себя немного странно и неловко. Не потому что на чужой кухне собиралась играть в хозяйку для случайного любовника. Но из-за этого несуразного любовника каждое движение отзывалось физическим дискомфортом.

— Могу приготовить омлет с беконом и грибами, — предложила я. Учитывая, что Волжанов не удосужился озвучить свои предпочтения. — Только с условием, что ты ответишь на ряд вопросов.

— Попробуй, — я скептически осмотрела мужчину, уткнувшегося в планшет и что-то напряженного изучающего.

— С кем ты обсуждал меня? — яйца, немного молока… О, а у мужчины тут целый мясной отдел. Любой супермаркет позавидует. С детства обожаю копченую колбаску, правда, ем не часто. Но сейчас не устояла. Вдохнула любимый запах и отрезала несколько кусочков.

— Ты неправильно задаешь вопросы, милая. Мне, кстати, отрежь, — вот как он увидел, что я делаю? Во-первых, я стою к нему спиной. Во-вторых, Волжанов не отрывается от своего планшета. Я еще раз подозрительно на него посмотрела, но просьбу исполнила.

— И?

— Павлуша. Он же Павел Владимирович Соболев написал на тебя заявление, — я чуть не порезалась от такой новости.

— За что? — с диким ужасом и изумление повернулась к мужчине. Волжанов был спокоен, как удав, но глаза искрились весельем.

— Ну, как же, радость моя, статья 112 УК РФ, п. 2/г.

— И что это значит? — мое настроение с каждой секундой мрачнело.

— Умышленное причинение вреда средней тяжести здоровью, совершенное группой лиц по предварительному сговору, — мужчина явно издевался. — Тебе, кстати, грозит лишение свободы или принудительные работы сроком до трех лет. Предлагаю альтернативу, милая?

Он уже откровенно забавлялся.

— Какую? — я помахала в воздухе ножом.

— Ада, аккуратнее, не порежься. А у тебя нет никаких предположений?

У меня, безусловно, были предположения, только озвучивать я их не собиралась. Что же, приятно, что я не ошиблась в Волжанове. Урод! Я вернулась к приготовлению омлета и сейчас взбивала яйца.

— Ограничивать твою свободу я не собираюсь, но можешь отработать свое наказание в моей постели, — мужчина усмехнулся. А я от души сыпанула красного перца на его сторону сковородки, прикрыв все это помидорками.

— Три года? — участливо спросила я.

— Можно и три. А если серьезное, пока ограничимся совместной поездкой, а дальше посмотрим.

Ну-ну! Хотела сказать ему, что не собираюсь никуда с ним вечером лететь, а потом решила дождаться, когда он будет кушать. Может повезет, он подавится, да и удавится. Я злобно улыбнулась, накрывая омлет крышкой.

— Чай, кофе, милый?

— Американо, без сахара.

У Волжанова оказалась очень современная и навороченная кофемашина. Я сделала себе латте. С удовольствием подумав о том, что мыть ее придется Виолетте. Вбухала 3 ложки сахара в кофе для мужчины. К сожалению, кружечка маленькая. Больше просто не влезло. Сделала маленький глоточек. Фу.

— Ты, кажется, просил меня не впутывать? — я свела разговор на интересующую меня тему.

— Просил, — не стал отрицать Волжанов.

— И? Кстати, что с моим братом? Он дома, да?

— В больнице.

— В больнице? — я удивленно установилась на мужчину. Омлет был почти готов, осталось лишь разложить по тарелкам. В этот момент мобильный телефон Волжанова принял смс.

— Смотри-ка, быстро договорились. Интересно, сколько мне это стоило? — похоже, мужчина озвучил мысли в слух, а меня что-то дернуло спросить:

— Связано со мной?

— Угу, — мужчина машинально глотнул поставленный перед ним кофе и оплевал телефон, планшет и белую рубашку. — Да, что за…? Ада! — прошипел он.

— Да, милый? — попыталась изобразить серьезное лицо, не знаю, насколько правдоподобно получилось. Кинула ему полотенчико. — Что-то не так?

Удивительно, но он смолчал. Даже не высказал претензий. А вот я была на стороже! Понимая, что мне это ничем хорошим не аукнется, но не сделать маленькую гадость не могла. У него такое забавное лицо было. Буду вспоминать его в минуты скорби, сидя в вонючей тюремной камере.

Поставила перед Волжановым тарелку, и сама пристроилась рядом. Только взяла вилку, как увидела, что Антон принюхался и поменял наши тарелки местами. Ну, и ладно. Я не особо голодна, наверное. Отодвинула блюдо от себя и сделала глоток кофе. Волжанов лишь покачал головой, но снова не прокомментировал мои действия.

— Так что там связано со мной? — раз уж он не спешил продолжать разговор, пришлось спрашивать самой.

— Тебя бы следовало отшлепать по попе за такие проделки, — произнес мужчина.

— Но?

— Что, но?

— Ты явно оборвал фразу, — недовольно буркнула я. Вот надоел, честное слово. Нет бы спокойно прояснил интересующие меня моменты и отправлялся по своим места. Сам же говорил, что у него мало времени. А будет еще меньше, когда я ему сообщу, что не поеду ни на какие острова. Придется Волжанову подыскивать себе новую спутницу. Хотя, не думаю, что у него с этим возникнут трудности. Он — красивый и богатый мужчина. А на таких женщины очень падки. Да взять хотя бы моих коллег: половина, не задумываясь ни на мгновение, согласилась бы, да еще ножки ему целовала за такую возможность. На секунду представила Волжанова с другой и какое-то незнакомое чувство всколыхнулось в груди. Стало не по себе. Я постаралась отогнать эти эмоции, сосредоточившись на вопросах, которые меня действительно интересуют.

— Оборвал. Нехорошо вчера получилось. Не так я представлял себе нашу первую ночь.

— А как? — вот брякнула, не подумав. Какое мне дело, что и как представлял себе Волжанов? Это меня не должно волновать! Не должно!

— Хотел, чтобы это запомнила.

— Вряд ли забуду, — выдавила я и начала смеяться.

И вот тут меня прорвало, кажется, я даже напугала мужчину. Хохотала я долго и со вкусом. Хохотала до слез. А когда пришла в себя, обнаружила, сидящей на столе. Мужчина стоял между моих раздвинутых ног, прижимая к себе, успокаивающе поглаживал по спине и повторял:

— Все хорошо. Не хотел причинить тебе боль.

Кажется, это я уже вчера слышала. Сейчас в лучших традициях американских сериалов скажет, что хотел доставить лишь удовольствие. Перестала всхлипывать и смеяться

— Пусти меня, — попыталась оттолкнуть его руками. Но где там? Он ведь, как гора, могучий и непоколебимый.

— Успокоилась?

— Да. Отойди, пожалуйста.

— Зачем? — он обвел пальцами контуры моего лица и снова прижал к себе. — Искушение мое, хочу тебя до безумия, но пока не трону.

— Ты уже обещал, — в моем тоне явно чувствовались обвинительные нотки. Так, стоп! Кажется, это тоже уже было. Устраиваю мужчине непонятные сцены с претензиями. Ладно бы, еще чего-то хотела от него получить. А так…

«Чужому мне мужчине», — добавила для себя. Не понимаю себя. Неужели, каждая девушка так остро переживает потерю девственности? Веду себя, как истеричка. Где моя выдержка?

— Мы уже это проходили, милая, — он прислонился лбом к моему лбу и зашептал прямо в губы:

— Я просто не смог отказаться от того, что ты мне так щедро предлагала.

Обуреваемая яростью, нашла в себе силы немного оттолкнуть его:

— Я не предлагала! — прокричала я.

— Ну, да! — усмехнулся этот подлец. — Ерзать хорошенькой попкой по возбужденному члену, а потом раздеться и ласкать себе, называется иначе, да, Адочка?

Я, кажется, покраснела. Действительно, вела себя, как прожжённая кокотка.

— Ты меня напоил, — нашла для себя оправдание.

— Милая, пара глотков бренди не свалят даже котенка. Только не говори, что тебя развезло. Как же ты по мероприятиям ходишь?

Как-как? Нормально! Держись бокал, иногда прикасаешься к нему губами, а при первой возможности избавляешься. А перед самим мероприятием кушаешь и съедаешь волшебную таблеточку, которая помогает минимизировать последствия, если выпить все-таки приходится. Но не рассказывать же это Волжанову?

— Серьезно, Ада? — Волжанов придержал меня за подбородок, — Ты, действительно, опьянела?

Я промолчала, а кивнуть он мне сам не дал, продолжая удерживать лицо своей лапищей.

— Вот, черт! — выругался он и насмешливо добавил:

— Зато теперь я знаю легкий безотказный способ совратить мою девочку и сделать ночи повеселее. А то до бренди, ты была, как неживая! Как ты клиентов с таким настроением обслуживаешь? Или это для меня особое отношение? — нехорошо прищурился мужчина.

Неудобно было, но я замахнулась, чтобы влепить ему пощечину. Надоели его оскорбления о моем распутном образе жизни. Ведь должен был понять после совместной ночи, что стал первым.

— Не стоит, милая, — в голосе отчетливо звучало предупреждение. Волжанов поймал мою руку и поцеловал. — Злишься, что за неустойку платить придется?

— Неустойку? — прозвучало почти беззвучно. Ну, что опять за дебильные намеки?

— Только не говори, что восстанавливала девственность по собственному желанию? — и тут до меня дошло, кем меня считает Волжанов. Сразу стали ясны все недоговорки. Боги, как низко я пала в глазах этого мужчины? Без разницы. Но вот оскорбление я терпеть была не намерена. Он все еще удерживал мою правую руку, пришлось замахнуться левой.

Поймал.

— Я тебя предупреждал, — нехорошо прошипел Волжанов, хватая меня за бедра и притягивая к себе. Мне в тот момент стало страшно. Он задрал платьишко и резко дернул трусики. На мгновение стало больно, когда ткань врезалась в кожу. Потом мужчина резко сунул в меня палец, а в тишине кухне раздался звук расстегиваемой молнии.

Было не так больно, как вчера. Неприятно очень. А может, я просто отрешилась. Меня с бешеной скоростью затягивало на глубину отчаяния, омывало разочарованием и досадой. Я не думала в тот момент, откуда взялись эти иррациональные чувства. Просто беззвучно всхлипывала и молилась, чтобы это как можно быстрее закончилось.

— Такая узкая, — выдохнул довольно и прикрыл глаза. А я наблюдала за его реакцией, сжимаясь от ужаса и боли. Все-таки стало больно, когда он сделал несколько движений пальцем взад-вперед. — Слишком узкая, — и я уже закрыла глаза, чтобы не видеть удовлетворения на его лице. Неожиданно все прекратилось.

— Ада, посмотри на меня, — услышала безэмоциональный шепот. Он опять удерживал мое лицо в ладонях и, словно, пытался что-то на нем отыскать. Я послушно подняла веки и увидела растерянность на лице мужчины.

— Луна! Быть того не может, — обреченно простонал он. — Скажи мне, что я не был у тебя первым?

Я лишь промолчала, смотря куда-то сквозь него. Меня тотчас стащили со стола и быстро уложили животом на него. Его не заботило, что моя грудь оказалась прямо в тарелке с нетронутым омлетом. Кажется, его ничего не заботило. А я так надеялась, что он прекратит. Зря. Волжанов лишь задрал мне платье, оголяя ягодицы, и с силой развел их в стороны.

Я не сопротивлялась, позволяя делать на со мной все, что ему захочется. Какой смысл? Он сильнее, он больше. Он злее. Причинять себе дополнительную боль? Сопротивление с таким могло закончится для меня лишь увечьями.

Он провел пальцем по анусу и потрясенно выдохнул:

— Не тронута.

А в следующий момент поднял меня, развернул и снова усадил на стол. Безвольная кукла! Молчаливая игрушка! Вот я кто.

— Твою мать! — услышала глухой удар, посмотрела на мужчину, но лишь увидела огромную вмятину на дверце холодильника. Какой же силой он обладает? Я лишь вздрогнула от осознания того, что этому мужчине ничего не стоит сломать меня. Не в моральном плане, в физическом!

— Я ведь тебя только что чуть не изнасиловал, — покаялся он.

Он прижал меня к себе, погладил по волосам и чмокнул в макушку.

— Обними меня на шею, — я послушно сделала ровно то, что он просил. Слишком боялась вызвать негативную реакцию. Мужчина только что на примере кухонной техники наглядно продемонстрировал, что бывает с неугодными. А его явно раздражала моя девственность. Вот только почему, понять не могла. Ведь обычно мужчинам нравится завоевывать и покорять. Я знала многих, кто весьма достойно оценил бы подобный дар. А этот… Странный, в общем, мужчина!

Волжанов подхватил меня под ягодицы и опять куда-то понес. Недалеко. Рухнул в ближайшее кресло в гостиной.

— Знала бы ты, как это все усложняет, — я сидела лицом к нему на его коленях, но на мужчину старалась не смотреть. — Моя маленькая, такая невинная.

Я позволяла все, стараясь лишний раз не шевелиться, а то и не дышать. Он снова гладил по волосам, спине, иногда целовал и постоянно что-то нашептывал. Смысл фраз до меня не долетал, лишь их обрывки. Из которых я сделала однозначный вывод: моя невинность помешала его планам. Понять бы еще каким?

— Ты раньше занималась оральным сексом? — неожиданный вопрос на какое-то время привел меня в чувство и напугал. Только не это.

— Значит, нет, — сделал он правильный вывод. Как сделал, я старалась не думать. Вернее, думать сейчас могла лишь об одном, как поскорее избавиться от него. И тогда я спрячусь, забьюсь в самый дальний угол. Не найдет и не поймает. Решила, что, если Волжанов не потеряет ко мне интерес, просто уеду из города. Плевать на работу, на учебу, на брата. Деньги на первое время у меня были.

— Я даже не знаю, радоваться ли мне, сокровище мое, — по-моему, мои реплики ему были не нужны, потому что последние минут десять точно мужчина разговаривал сам с собой. — Ну, хотя бы целоваться ты умеешь. И тут я не первый, — усмехнулся он и снова притянул меня для поцелуя. Я послушна приоткрыла губы, позволяя ему забавляться, как заблагорассудится с моим ртом. То, что я не участвовала в процессе, кажется, его абсолютно не трогало.

— Успокоилась? — спросил он и легонько встряхнул меня, когда я по привычке не отреагировала. — Ада, ты готова ответить на ряд вопросов?

Я опять промолчала. Тогда он вновь зажал мой подбородок в своей руке и уставился на меня:

— Ты пришла в себя?

— Да, — тихо прошептала я.

— Врешь, — констатировал мужчина. — Ну, да, ладно. У меня будет две недели, чтобы загладить свою вину и решить, что с тобой делать.

При одной мысли, что мне придется с ним поехать. А мне, видимо, придется, меня прошил холодный озноб. Не хочу!

— Не бойся, — прошептал он. — Все, что угодно. Можешь меня ненавидеть, можешь презирать. Но не смей бояться. Я клянусь, что больше никогда не причиню тебе боли. Слышишь меня, малютка?

Я лишь кивнула. Надеюсь, что на этот раз будет так, так он говорил. Но не презирать, не ненавидеть его не хотелось. Просто хотелось забыть о его существовании.

— Я вот никак не могу понять, почему девственница решила торговать собой? — он практически уложил меня на себя, но мое лицо ему было прекрасно видно.

— У меня не было выбора, — тихо прошептала я.

— Не понимаю. Не ты ведь долги делала? Почему с такой легкостью вчера предложила мне себя?

— Выбирая между невинностью и смертью брата, задумываться не приходилось.

— Смертью? — удивился Антон и чуть приподнял руку, на которой лежала моя голова. — Поясни.

— Позавчера он еле живой пришел домой. Я не знаю, кто его бил, ты или твои люди. Вряд ли, ты, конечно. Упал передо мной на колени и сказал, что, если я не уступлю, его не оставят в живых. А ведь он растил меня с детства. После смерти родителей, родственники, когда поняли, что им не достанутся ни деньги, ни квартира, отвернулись от нас.

Я не знаю почему, но в этот момент мне хотелось быть откровенной с ним. А Волжанов слушал меня внимательно и не перебивал.

— Можешь мне не верить, но я не имею к этому никакого отношения.

И я почему-то поверила ему. После вчерашнего спектакля, устроенного братом, допускала, что кредиторов у него могло быть более двух.

— Бедная малышка, если бы я знал…

— Не воспользовался бы? — перебила я, печально усмехаясь.

— Воспользовался, но действовал по-другому. Знаю, ты сейчас не понимаешь этого маниакального желания владеть тобой. Но, возможно, я когда-нибудь расскажу. Сейчас вот совсем не уверен, что смогу тебя спокойно отпустить.

А я сжалась. Значит, так? Он меня отпускать не планирует. Это что же, он меня запрет в своем особняке и будет трахать, когда заблагорассудится? А за меня ведь даже заступиться некому. Ни близких подруг, ни друзей. На брата больше рассчитывать не приходится.

Оценив мою реакцию на его слова, Волжанов лишь усмехнулся.

— Как ты умудрилась остаться нетронутой на такой работе? — задал он следующий вопрос. Между прочим, не одна я. Была еще Ника Соколова. Правда, вот она ждала клиента, который бы выгодно купил ее невинность. А лучшей ценой видела для себя предложение руки и сердца. — Молчишь?

— Эскорт-услуги — это не интим-услуги, — зачем-то я произнесла основной тезис, который нам цитировали при приеме на работу.

— Это не ответ. Но это многое говорит о тебе, как о личности. Прости меня за тот случай в машине и за сегодняшнюю попытку, — я удивленно посмотрела на него. Волжанов извиняется? Без оговорок и обвинений? — За ночь извиняться не буду. Даже если бы я знал, что ты невинна, все равно взял. Просто был бы более осторожен.

Его рука скользнула мне под платье и погладила внутреннюю сторону бедра.

— Знала бы ты, чего мне сейчас стоит сдержаться и не насадить тебя, маленькая.

Прозвучало это весьма угрожающе и заставило снова сжаться от нехорошего предчувствия.

— Не бойся. Слышишь меня? Клянусь, что не возьму тебя больше, пока сама не захочешь. А ты захочешь. Вероятно, не так скоро, как бы мне хотелось. Но через пару-тройку дней ты сама придешь ко мне, — Волжанов облизал пальцы.

И что это значит? Звучит, словно, угроза. Движения мужчины становились все более настойчивыми. Его пальцы, не стесняясь, то перебирали нежные лепестки, то чуть задевали клитор. Я не сдержалась и застонала.

— Чувственная моя девочка! Такая нежная! Такая страстная! Ты станешь прекрасной любовницей!

Он чуть усилил нажим пальцев, заставляя мое тело непроизвольно изогнуться. Я не понимала своих реакций. Мужчина, который только что пытался изнасиловать, теперь доставляет удовольствие. А я тут разлеглась и позволяю ему это.

— Антон, перестань, — нашла в себе силы произнести.

— Уверена? — поинтересовался он. Я лишь кивнула головой, снова выгибаясь, когда его пальцы прошлись вдоль паховой области. Он послушно вытащил руку и одернул подол. А потом облизал пальцы. — Ты еще и очень сладкая! Хочу тебя попробовать. Но ведь не дашь?

Я лишь покачала головой. А мне нежно улыбнулись. Волжанов подхватил меня под колени и поднялся.

— Мне нужно на работу, малышка. А еще переодеться, — да уж, белая рубашка в брызгах от кофе смотрелась не по-деловому. — Еще очень рано. Посмотри пока, что тебе еще понадобится в поездке. А около десяти Алексей заедет и отвезет тебя по магазинам. В четыре ты должна быть в особняке. Поняла?

Понять-то я поняла. Вот только сказать, что я не собираюсь никуда ехать все не решалась. Это сейчас он такой мирный и покладистый. А кто знает, как поведет себя, когда что-то будет противоречить его планам? Я опять вспомнила холодильник.

Вместо отказала от поездки, озвучила другое:

— Я домой хочу.

А что? Если верить Волжанову, брат в больнице, значит, там безопасно. Неплохо вставить дверь, а то, наверняка, ушлые соседи уже вынесли все добро.

— Нет, — безапелляционно произнес он, поднимаясь по лестнице. — Там ремонт, — у меня кажется округлилась глаза. — Маленький, косметический. В коридоре и твоей комнате. Новые обои поклеят, и кое-что из мебели купят, ты даже не заметишь разницы, — успокоил меня, как маленького ребенка.

Я была в шоке! Зачем мне ремонт? Это что подарок за оказанные сексуальные услуги? Видимо, что-то такое отразилось на моем лице. Волжанов не дожидаясь вопросов, поспешил пояснить:

— Алексей действовал неаккуратно. Я не могу его винить.

— Что происходит? — это единственно, что я смогла произнести. Мне опять нежно улыбнулись. Готова поспорить, если бы мужчина не держал меня на руках, то погладил по волосам.

— Уже все произошло. Вчера вечером.

— Ты не пояснишь?

— Милая, какая ты непонятливая. Ты была у любовника, — он хищно улыбнулся, — когда к вам в квартиру проник Павел Владимирович. Ну, как проник? Господин Соболев пришел за долгом. А Никита Викторович его отдавать не захотел. Завязалась драка. На данный момент оба господина юридических претензий друг к другу не имеют. О финансовых не знаю, меня это не интересовало.

Я подобралась. Это получается, что Антон уладил вопросы с полицией.

— Не смотри на меня так, говорю же, ты была с любовником. Со мной, милая, — он сгрузил меня на кровать в своей спальне.

— А заявление?

— У меня. Оставлю на память. Я заслужил небольшую благодарность?

Он чуть подвинул меня и улегся рядом, явно чего-то ожидая. Ну, понятно, чего. Только я была настолько шокирована, что на секунду забыла где и с кем нахожусь. Улыбнулась мужчине и только хотела спросить о судьбе брата, ну и Павлуши заодно, как немедленно оказалась подмята им.

— Луна! Наказание мое сексуальное, — Волжанов рванул на мне платье, оголяя грудь. Бюстгальтеры тот, кто собирал чемодан, не додумался положить. — Полежи спокойно. Я ничего не сделаю. Просто поласкаю немного.

Он огладил рукой грудь, а потом втянул сосок в рот. А я услышала уже знакомый до боли звук расстегиваемой молнии.

Непроизвольно дернулась, пытаясь избежать нежеланной ласки. А Волжанов уже задрал подол платья, оголяя мои бедра и пытаясь развести ноги шире.

— Не дергайся, — устало выдохнул он. — Я не возьму тебя. Но мне необходимо сбросить напряжение.

И как это? Как я почувствовала в следующий момент, когда его возбужденный член прошелся по моим увлажнившимся складочкам. Боги! Неужели, я действительно хочу его?

Мужчина, опираясь на одну руку, продолжал терзать ртом мою грудь. Не сказать, что было неприятно, но расслабиться я не могла. Да и не старалась, если честно. Я поняла, что он делал. Онанировал. Иногда проводил членом по промежности, но надолго не задерживался.

Длилась экзекуция недолго. Вряд ли больше пяти минут, но и они мне показались вечностью. Кончил мужчина мне на живот и сейчас размазывал сперму.

— Спасибо, что позволила.

Можно подумать, у меня был выбор? Или он спрашивал разрешение? Ну, так безусловно лучше, чем снова пройти через секс с ним. Но я все равно чувствовала себя грязной.

— Не была бы вчера девственницей, заставил удовлетворять ртом, — утешил Волжанов, склоняясь надо мной и прислоняясь губами к моему, приоткрытому от возмущения, рту. Его язык прошелся по зубам, задевая десны, поиграл какое-что время с моим. Я не отвечала, лишь смирно лежала, как и просил. Неожиданно почувствовала, как его достоинство снова наливается силой. Вот маньяк! Сексуальный! Бедные его любовницы! Сколько ж надо сил, времени и здоровья, чтобы удовлетворить такого?

— Антон, а что с моим братом? — спросила я, когда мужчина уже почти переоделся.

— Я же сказал, что в больнице, — Волжанов обернулся и окинул меня подозрительным взглядом. — Ты ведь не собираешься его навещать?

— Почему нет? Хотя, я пока не думала об этом. Ты не сказал, что с ним, — выяснить хотелось до безумия, чтобы хотя бы представлять, сколько я могу безопасно жить в собственной квартире.

— Ада, не дури. Он этого не заслуживает. У братца твоего переломы. Месяца на два-три он задержится в клинике, — похоже, Алексей отлично его отделал. Если в больнице только на два-три месяца. Я помнила, что обычный перелом заживает за 4–6 недель, но, чтобы госпитализировали при этом. — Не хочешь спросить, что с его собутыльником? — усмехнулся Антон.

— Честно говоря, глаза бы мои его не видели. Жаль, что его не посадят. Но спасибо, что ты уладил это дело.

Я старалась не думать, что будет, как только расстанусь с Волжановым и останусь без его покровительства. А надеялась, что это произойдет сегодня же. Павлуша может отомстить. Судя по тому, что он на меня написал заявление, тип мелочный и мстительный. Вот еще один достаточный довод в пользу переезда. Даже учебу бросать необязательно, можно перевестись на заочный и приезжать только на сессии. Так и дешевле выйдет.

— Поверь мне, он поплатился достаточно, — хищно улыбнулся Антон. — Если поцелуешь меня, расскажу.

Не то, чтобы мне хотелось знать судьбу Павлуши, скорее мечтала, чтобы Волжанов наконец ушел на работу. А у меня появилось время подумать, как выпутаться из ситуации, в которую успела угодить. Я поднялась и подошла к мужчине. Он стоял и не шевелился.

Волжанов был высоким мужчиной, а я слишком миниатюрной. С трудом доставала ему до подмышки.

— Голову наклони, — попросила я, закидывая ему руки на шею и поднимаясь на носочки. Как только он нагнулся, провела языком по его чуть приоткрытым губам, прикусила нижнюю губу, а потом чуть потянула. И тут выдержка покинула мужчину. Он подхватил меня за талию, словно я была пушинкой, и поднял. Теперь мое лицо было на его уровне.

— Ногами обхвати, — почти приказ, выдохнутый в губы. Инициатива полностью оказалась на стороне Антона, пока его язык танцевал с моим в четко выверенном такте, мое тело снова предало меня. Я почувствовала, как внутри живота зарождается огонь, а низ болезненно ноет. И эта тянущая боль не имела никакого отношения к прошедшей ночи. Волжанов прав, если на меня так действует простой поцелуй, то я охотно допускаю, что сама через пару дней стану настаивать на чем-то большем.

Я попыталась прервать поцелуй. Когда мужчина понял, чего я хочу, крепко прижал к себе и спустил на пол, скользя моим телом по собственному. Я отлично прочувствовала реакции его тела. Интересно, а он бывает когда-нибудь не возбужден?

— Ада — ты мое самое большое искушение, — на секунду меня крепко прижали, а потом снова поцеловали в макушку.

— Ты ничего не забыл? — усмехнулась я, когда мужчина, подхватив пиджак, взялся за дверную ручку.

— А, Павлуша? Гарантировать могу процентов на 90, ведь случаются чудеса, но насильником ему больше не быть.

Волжанов покинул комнату, а я смотрела на закрытую дверь и пыталась понять, что упускаю. Меня влечет к нему — это факт, с которым нужно смириться. Он привлекает меня, как мужчина. Черт! Я не могу поехать с ним по ряду причин, но главная из которых — я рискую вернуться из поездки с разбитым сердцем.

Наплевав на возможные негативные реакции со стороны Волжанова, открыла дверь и бросилась к лестнице:

— Антон, — мужчина еще был в гостиной.

— Да, моя маленькая. Ты чего-то хочешь? — он сделал шаг мне на встречу и улыбнулся.

— Я не поеду с тобой! — с ходу выпалила я, пытаясь отдышаться и боясь утратить решимость. Как и думала, мужчина изменился в лице. Больше в нем не было сдержанной нежности, остался лишь хищный прищур.

— Почему? — вкрадчиво спросил он.

— Ты прав. Я не обязана больше расплачиваться за долги брата.

— Ясно, — протянул мужчина. Волжанов был удивительно спокоен для мужчины, который страстно добивался моего согласия. Но в тот момент я лишь на подсознательном уровне понимала, что что-то не так. То, чего я боялась, криков и угроз из-за отказа, не последовало. — Ты хорошо подумала?

— Да, — ответила твердо, но уверенности в правильности решения резко поубавилось.

— Хорошо, Ада. На этом я вынужден попрощаться. Я действительно уже опаздываю.

— Так просто? — не поверила я в свою удачу. Я получила долгожданную свободу так легко? Подозрительно.

— Да. Забыл сказать. Твой мобильный телефон отключен, но вчера тебе несколько раз звонили с работы, — произнес на прощание мужчина. — Он в моей спальне на тумбочке. Алексей приедет около десяти и отвезет, куда скажешь.

Волжанов даже не обернулся, просто вышел за дверь. А я осталась стоять одна в огромной и пустой гостиной.

— Добилась, Ада, чего хотела? — поинтересовалась у себя вслух. Добилась-то добилась, вот только рада теперь не была. Что-то меня во всем этом настораживало. Не мог такой, как Волжанов, просто и легко отпустить.