- Что там у вас случилось? – спросила Дельви, сидевшая на каменном выступе, прямо над ложем Фархуса. Она кокетливо наматывала прядку волос на палец, посматривая на Лахвара из-под пушистых ресниц.
- Где? – не сразу понял тот, наблюдая, как Лемаис заботливо смачивала больному лоб и ее тонкие пальчики, на секунду прижав влажную материю к бледной коже мхара, снова погружались в воду.
- Я слышала голос ящера, - с дразнящими нотками в обволакивающем голосе продолжила внучка ведьмы.
Креламет поморщился:
- Сбежал наш жрец. Так что, теперь, осторожнее.
- А мы не боимся, правда, Лемаис? – Дельви поболтала босыми ногами, чуть приподняв длинный, сероватый от пыли подол.
- Правда, - не поднимая глаз, отозвалась невилла строго, и легкий румянец проступил на ее щеках, что не укрылось от внимательного взгляда мхара.
Он чувствовал некую напряженность девушки, не понимая ее причин и это вызывало в нем досаду.
- Я должен осмотреть друга, - посмотрев в застывшее лицо дочери Ивлаха, сказал Креламет.
Она поджала губы, как будто недовольная его просьбой:
- Конечно.
Потом поднялась и пошла к костру, где варилась вечерняя похлебка.
- Нравится? – хихикнула внучка ведьмы, заметив, что юноша проводил ее задумчивым взглядом.
- Все шутишь, сестренка? – в тон ей отозвался Креламет.
Сев на место ушедшей девушки, мхар развязал шнурки хитона, обнажив грудь Сидмаса. Потом быстро прощупал широкий кожаный пояс, скрытый под одеждой и с облегчением понял, что диск на месте. – Будешь смотреть? – улыбнулся он, глянув на любопытную Дельви.
- А Фархус красивее тебя, - заметила она вдруг. – Лемаис так сказала.
- Даже так? Вот что обсуждают невинные девы?
- А разве вы не думаете о девушках? – серьезно поинтересовалась невилла, но голос ее предательски дрожал от сдерживаемого смеха.
Креламет пожал плечами, озадаченный глубокими порезами на груди друга и почти не вникая в слова игривой Дельви, которая насмехалась над каждым представителем противоположного пола, попавшего в ее общество.
- У него красивая невеста, - проворковала вдруг внучка ведьмы. – Голубоглазая и очень ласковая.
Юноша замер, почувствовав, как холодеет внутри. Медленно подняв глаза, он встретил насмешливый темный взгляд невиллы:
- Невеста?
- Ага, - Дельви задорно дернула черными бровками.
- Откуда ты знаешь?
- Я вижу его душу. Он сейчас видит ее.
- Что еще тебе известно?
Девушка отвернулась, капризно пожав оголившимся плечиком.
- Многое.
- Тогда скажи, мне интересно, - осторожно проговорил Креламет.
Польщенная его вниманием невилла улыбнулась и внимательно осмотрела мхара.
- У тебя нет невесты, - вынесла она вердикт, очень довольная собой. – И даже любимой нет. Ты очень поверхностный и не серьезный, в отличие от друга.
- Всё?
- Остальное для меня не важно.
«О чем она только думает? - возмущенно подумал юноша. – Я попался уже два раза! Все-таки, неумная была затея…»
- Кто его так? – поинтересовался он вслух. – А, госпожа ведьма?
Счастливое личико девушки мгновенно омрачилось, покрывшись меловой бледностью.
- Не спрашивай, - прошептала она. – Об этом нельзя говорить.
- Даже – мне?
Но Дельви выглядела откровенно напуганной и подавленной, и только отрицательно качнула головой.
«Что еще за тайны?» - растерялся Креламет, но настаивать не стал, удовлетворенный тем, что юная болтушка замолчала.
Он внимательнее осмотрел рваные, воспалившиеся и глубокие царапины.
«Ящер? Слишком тонкие следы, вовсе не такие, как у Хоруга. Да и драконов не было уже. А может…»
- Я скажу тебе, - услышал мхар дрожавший голосок невиллы. – Если ты… поцелуешь меня.
- Дельви! – опешил он, чувствуя, как мгновенно пересохло во рту.
«Что за девчонка! Снова издевается надо мной?» - пронеслось у него в голове, пока ее жалобно-просящие глаза смотрели прямо в его душу.
- Ты откажешь мне? – не веря своим словам, спросила она. – Я умру, если – да…
- Так нельзя!
Она легко спрыгнула с камня и проскользнула мимо совсем потерявшегося Креламета. Он продолжал сидеть истуканом, напрочь забыв о ранах Сидмаса, когда вдруг услышал за спиной заливистый смех ведьмовской наследницы.
- Вот и верь после этого женщинам, - пробормотал юноша, вздохнув с явным облегчением.
Дружное веселье возле костра лишь утвердило его в этом мнении и, махнув рукой на девчонок с их странными шуточками, он принялся промывать раны беспокойно спавшего друга. Сосредоточившись, мхар не услышал, как к нему подошла Лемаис, и остановилась, с интересом его рассматривая.
Но ее взгляд Креламет все-таки почувствовал.
- Ты что-то хочешь сказать? – поинтересовался он, неуютно чувствуя себя.
Она шагнула к нему, протягивая кусок материи, смоченный чем-то ароматным:
- Матенаис передала это.
- Что? – юноша повернулся и поднял глаза.
Она сразу опустила ресницы. А у него что-то мягко и тепло шевельнулось в груди.
- Масло? – кивнул он на тряпицу в ее руках.
- Да, - девушка поспешно протянула повязку Креламету. – Матенаис заботится о нас и желает скорейшего выздоровления… Стражу невилл.
- Кто она такая?
- Мать первосвященника.
- Вот как? – мхар хмыкнул. – Какая добрая женщина.
- Очень, - улыбнулась Лемаис и лицо ее сразу преобразилось, став приветливо-открытым и очень привлекательным. – Но странно…
- Что? – подхватил юноша. – Что она мать Кхорха?
Девушка растерялась и снова краска проступила на ее бледных щеках.
- Да… – она смутилась еще сильнее, спохватившись, что Креламет слишком долго смотрит на нее.
Мхар опустил голову, вновь ощутив неловкость и, хмурясь, стал накладывать повязку. Ему все еще казалось невероятным, что он, всегда такой говорливый и находчивый с девушками, теперь стеснялся и робел, не находя нужных слов. В памяти его всплыла их самая первая встреча, когда они с Сидмасом только-только оказались в Улхуре.
- Грандиозно, - оценил Фархус, глядя в бездонный кратер, наполненный туманом и на черно-блестящую сферу с отверстиями еще не оформленных порталов. – И храм почти готов. Кхорху определенно помогают бесы.
- У них отличный вкус, - подхватил Лахвар весело. – Здесь будет красиво.
- Пошли, насмешник. Самое трудное – затеряться среди врагов, обязанных принять нас за своих. А потом найти время использовать вот это, - он постучал по спрятанному под шкурами поясу, где хранилась сигилла.
- Всего-то дел…
Они ступили на подвесной мост, надежный и прочный, совсем как маакорский, и услышали странный и достаточно отчетливый звук, исходивший из глубин жерла.
- Что это? – спросил Фархус, приостанавливаясь.
- Похоже на шум реки, - тихо ответил Лахвар. – Идем.
У входа в храм их уже ждали.
- Кто вы и откуда? – грозно спросил привратник, одетый в серый балахон до пят и вооруженный внушительным копьем.
- Мы пришли из высокогорного Гефрека, с мыса Бонши, и желаем стать Стражами святых невилл.
- Внутри здания вас ожидает достопочтенный Герех, жрец Кэух. Пройдите.
Миновав сердитого охранника, молодые люди оказались в храме и увидели явно скучающего мужчину, который с рассеянным видом прохаживался вдоль строительных лесов.
При их появлении он приосанился, напустив на себя важности, и прошествовал к незнакомцам:
- Кто вы?
Поклонившись, Фархус повторил заученное приветствие и их новые имена.
- Идите за мной.
И достопочтенный жрец повел их через храм по другому мосту, через каменные врата и полутемную галерею, а потом – вниз, по лестнице, казалось в самые недра земли. Пока они не оказались в просторной пещере, где собралось уже большое количество разношерстного народа.
- Сколько конкурентов, - шепнул Лахвар другу.
- Надеюсь, наши уроки не прошли даром, - отозвался тот тихо.
Наверное, они привлекли любопытные взгляды своим неподходящим для пустыни нарядом. Меховые куртки и длинные плащи, да меховые сапоги в придачу смотрелись неуместно рядом с голыми, загорелыми торсами местных малусов.
Но именно ее глаза увидел сын сотника. И ощутил нечто подобное тому, ни с чем несравнимому чувству полета сквозь застывшее пространство в остановившемся времени, когда шагнул через Темные Врата.
Она смотрела на него с изумлением и тревогой, так похожей на страх. И никак не могла отвести взгляда…
Потом еще долго, скорее неосознанно, он пытался отыскать в толпе странную девушку с бездонными глазами, но встретил только перед испытаниями. И все надеялся снова поймать ее взгляд и чувствовал, что и она тоже ждет этого, но тщетно…
- Пожалуй, я больше ничем не могу ему помочь, - поднимаясь, проговорил Креламет и оказался совсем близко от Лемаис, которая, замешкавшись, отступила на полшага.
- Я дам ему отвара, который приготовила Матенаис, - не поднимая глаз, проговорила она таким трепетно-взволнованным голосом, словно признавалась в чем-то мучительном и важном для себя.
Ему передалось волнение девушка. В груди занялось. Юноша отстранился, не в силах ответить и, развернувшись, просто ушел.
- Что с ним? – услышала Лемаис звонкий голосок Дельви.
Чувствуя, как что-то дрожит внутри, она посмотрела на Фархуса и пошла к подругам.
- Что ты сказала такого Лахвару? – смеясь, стала допытываться озорная внучка Сильхи.
- Уверяю тебя, ничего особенного, - присаживаясь и протягивая к костру озябшие руки, как можно беспечнее ответила невилла.
- А вид у паренька был такой, будто он сел на горячие угли, - Дельви вдруг загрустила. – Я видела, как он смотрел на тебя. И понимаю, что это значит, - она подперла ладошками подбородок и с комично-трагическим выражением на лукавой мордашке уставилась на огонь. – Если бы Лахвар хоть раз посмотрел так на меня! Ах, почему я захотела стать невиллой! Предупреждала меня бабка – не в моей природе молиться и думать о чистоте души.
- Поостереглась бы ты говорить такое в гротах, - одернула ее серьезная Инелис. – Не ровен час, услышит тебя Кэух.
- И что же? – темные глаза девушки метнули молнии.
Теперь это была не хорошенькая кокетка, а опасная ведьмочка, которой послушны духи земли и неба.
- Я тоже чего-нибудь да стою! Что сделает мне эта безобразная тварь?
- Тише ты! – в страхе воскликнула Тейнет, еще не отошедшая от смерти сестры. – Ты видела, что сделала она с телом бедняжки Крорис? – и девушка разрыдалась, закрыв лицо руками.
Для многих невилл та ужасная сцена стала настоящим потрясением.
В ночь, когда погибла Крорис, одна из дев проснулась, встревоженная странными, жутковатыми звуками, раздающимися в глубине слабо освещенной пещеры. Испуганная черной фигурой, которая рыча, возилась возле усопшей, она осторожно разбудила подруг.
Бесстрашная Дельви зажгла факел, и первая направилась к тому, кто хозяйничал в чужом жилище. Остальные девушки, помявшись, последовали за ней.
- Что ты здесь?.. – внучка Сильхи задохнулась от ужаса и смолкла.
Голое существо, лишь отдаленно напоминающее человека, обратило к ней окровавленное безобразное лицо. Верхние короткие руки неуклюже стирали кровь с подбородка и шеи, тогда как средние, очень длинные и жилистые, крепко вцепились в тело мертвой невиллы. Белесые, подслеповатые глаза твари быстро заморгали от света.
- Уйди! – вскрикнула Дельви, махнув факелом перед чудовищем. Оно зашипело, оскалив черные, острые зубы и ударило девушку по руке.
Огонь погас, и существо метнулось к выходу.
- Это Кэух, - с трудом выговорила Лемаис, когда немного оправившиеся от пережитого кошмара девы собрались возле костра. – Я видела, как она выбиралась из колодца…
Воспоминание о демонице снова привело в ужас обитательниц пещер.
Но, наследница Сильхи, доведенная до отчаяния постоянным страхом, приходившим в гроты с наступлением сумерек, упрямо продолжала:
- Что она сделает мне? Пусть только явится, я покажу ей…
- Одумайся! – снова попыталась урезонить ее Инелис.
И только появление в пещере матери первосвященника положило конец этому опасному разговору.
Завидев жрицу, девушки дружно поднялись, а Лемаис, заулыбавшись, пошла ей навстречу.
- Рада видеть тебя, детка, - проговорила женщина, пожимая протянутые руки невиллы.
- Я тоже, - ответила та, склоняя голову.
- Что так бурно обсуждают мои красавицы? – обратилась Матенаис к другим.
Раздосадованная Дельви первая села на место и, поджав колени к груди, уронила на них кудрявую головку.
Это не осталось не замеченным.
- Что тебя так огорчило, крошка? – мягко поинтересовалась жрица, присаживаясь к очагу.
- Нет, ничего, - отозвалась девушка.
- А как чувствует себя больной? – продолжила она, ласково и тревожно взглянув на всегда веселую внучку ведьмы.
- Он спит, - ответила Лемаис, - ему больше ничего не угрожает.
Матенаис быстро глянула на нее и согласно кивнула, хотя в ее темных глазах вдруг промелькнула тревога. Но женщина тут же заулыбалась снова. Она соскучилась по ним. Соскучилась по их словечкам, по их милым личикам, по открытости и юности. Соскучилась по их жажде жизни, которая продолжала гореть в этих чистых душах, даже не смотря на близость страшного и злого, источавшего токи смерти. И если ей не по силам спасти от зла собственного сына, то этих девочек, доверявших и любивших ее, она была обязана защитить.
- Теперь я буду жить с вами, - проговорила Матенаис, и довольно глядя, как искренне обрадовались невиллы, снисходительно добавила:
- Ну, ладно-ладно, посмотрим, что сегодня мои хозяюшки приготовили на ужин.
Дельви поднялась, едва удерживая слезы. Она понимала, что довело ее до такого состояния, но меньше всего хотела, чтобы ей лезли в душу.
- Куда ты? – Лемаис поймала ее за подол.
Но девушка вырвалась, зло глянув на подругу.
- Мне нужно побыть одной!
На свежем воздухе невилле стало легче. Мгновенно промокнув от теплого дождя, тихо лившегося с темных небес, она засмеялась, протягивая обнаженные руки под струи и поднимая навстречу им лицо. В ее племени поклонялись дождю, и Дельви поняла, что это Сильха передает ей привет и поддерживает свою взбалмошную, но дорогую внучку.
- Все будет хорошо, бабушка. Все будет хорошо.
Девушке вдруг захотелось проверить, ушел ли Одрух, а если нет, то побеседовать с этим умным, много знающим и умеющим колдовать дядькой. Не торопясь, любуясь вспененным Хеллом и размытыми очертаниями скал, она добралась до пещеры, где лежал раненый Хоруг.
- Одрух, ты здесь? – какая-то неестественная тишина насторожила невиллу, вспомнившую, что теперь больного нет в гроте. – Хоруг?
Дельви вошла внутрь и осмотрелась. Там, где раньше лежал жрец, было сухо, но другую половину пещеры заливала вода. Она бесшумно стекала ручьями по стене, образуя лужу, источающую едва уловимый запах. И он, этот странный запах, вызывал безотчетную тревогу и напоминал о чем-то…
Разочарованная тем, что не застала змеелова, девушка повернулась, намериваясь покинуть это место, и замерла, испуганная внезапным непереносимым желанием оглянуться.
«Демон никогда не причинит тебе вреда, если сама не позволишь ему напасть, дав силы, - вспомнились слова Сильхи. – А его сила – твой страх перед ним. Не бойся. И никогда не оборачивайся, уходя. Все, кто защищает тебя, идут перед тобой».
- Дельви? – услышала она ласковый голосок. – Ты хотела, чтобы я пришла.
Девушка развернулась, чувствуя, как закружилась голова от слабости.
Юная красавица сидела на камне, блестя черными, завораживающими глазами и играя волнисто-струящимся локоном. На нежном личике ее играл румянец, и трогательно улыбались маленькие, алые губы.
- Кто ты? – удивленно спросила невилла, впервые искренне восхитившаяся чужой красотой.
- Каэлис.
- Но я не знаю тебя и не звала.
Дева неспешно сошла с камня и приблизилась к гостье.
- Звала. И я всегда прихожу на зов, - она поднесла ладошку к щеке очарованной и словно усыпленной Дельви. – Только зачем же ты обидела меня, милая? – ее холодные пальчики коснулись теплой кожи, скользнули ниже, по шее с трепещущей жилкой и легко и осторожно обхватили ее, лаская.
Наклонив голову, Каэлис наслаждалась, мечтательно любуясь притихшей юной ведьмой…
И точно упала маска с томного лица – исказились нежные черты и обнажились почерневшие зубы. Хрупкие пальцы вцепились в горло невиллы железной хваткой. Каэлис легко приподняла захрипевшую жертву над землей и с яростью прошипела:
- Возжелав мужчину - Стража, ты нарушила главный закон дев, обязанных служить мне – чистоту души.
Удлинившиеся когти проткнули кожу, и придушенная Дельви затихла. Отбросив обмякшее тело, демоница жадно слизнула с руки кровь и взглянула на невиллу.
- Нужно слушаться старших, - приподняв черную бровь, проговорила она нараспев. – Жаль, что Сильха не научила тебя уважать тех, кому служишь.
* * *
Ведомый сильным желанием, Сахулл оставил пещеру, где вот уже который день исполнял обязанности жреца. Все изменилось для него с того момента, как прелестная и юная чаровница появилась перед алтарным камнем, с еще теплым телом на нем.
- Ты боишься? – смеясь дивными глазами, спросила она. – Чего? Это же легко – сделать надрез на шее мертвого человека, который уже ничего не чувствует. Я покажу тебе. Смотри…
Он видел. Видел, как девушка вспорола кожу обсидиановым ножом и, собрав в чашу черную кровь, выпила ее. Видел, как выгнувшись и заломив белые руки, потянулась к нему, глядя призывно и сладко…
Дальше Сахулл не помнил ничего. И двигался и жил, как во сне, с тревогой и ощущением беспредельного счастья ожидая полночного часа, когда снова придет она, Каэлис…
Сейчас он слышал внутри себя ее голос, который звал его в одну из пещер.
Пройдя по берегу, мужчина вошел в грот, совсем не понимая, для чего ему это нужно. Внутри было душно и пахло свежей кровью. Да, новый служитель Кэух не мог не узнать этот чудесный запах. Приглядевшись, жрец увидел нечто белеющее на полу, возле воды.
- Вот ты где, малышка? – подхватив на руки мертвое тело девушки, довольный собой Сахулл неспешно вернулся в свою пещеру.
Осторожно положив невиллу на алтарь, он какое-то время смотрел на нее, а потом опустился на колени и произнес молитву, которой обучила его сама Божественная.
- Я приготовил для тебя подарок, моя драгоценная Каэлис, - поднимаясь и растягивая бледные губы в подобие улыбки, проговорил служитель и взял в руку нож.
Близкое и грозное рычание остановило его. Где-то там, в самой глубине одурманенной и обессиленной души слабо шевельнулся страх. Мужчина медленно повернул голову, но так и не успел ничего увидеть…
Хеписахаф бросился на него, повалив на пол и вонзаясь зубами в шею. Легко перекусив позвонки, ящер замер, обратив на поверженного служителя вполне осмысленный взгляд, в котором не было ни звериной ярости, ни торжества. Он не желал смерти Сахуллу. Он только хотел добраться до горла того, кто рано или поздно займет его место…