Сады Хэм-Аиба тонули в клубах серого дыма. Горела священная земля Дэнита. Много дней терзали её огненные смерчи, что приходили от города Мертвых. Чары жреца Арахна выжгли имена богов, запечатленных на золотых стелах. Злой ветер разгонял пепел на много дней пути, пока не дошел до границ с Маакором.
- Беда! – сам Бамин-Ат явился во дворец Астемана. – Беда, владыка! Поднимай войска – недолго осталось городам нашим. Я видел на мирном алтаре знаки беды! Много крови пролилось на подступах к Хэм-Аибу! Много еще её прольется! Кхорх готовит путь вышедшим из Бездны.
- Я знаю, - отвечал Астеман, - всё знаю. И давно уже стоят мхары в гарнизонах. По первому сигналу наши войска выступят против улхурцев.
Двое служителей храма внесли в покои ахвэмского господина большой ящик и поставили возле его ног.
- Что это?
Бамин-Ат сорвал крышку, и взору Астемана предстало мертвое чудовище – сгорбленное, с огромными ручищами и с жутким оскалом на посиневшем уродливом лике.
- Это марлог, сын демона, - сказал жрец. – Сотни их уже пробираются по выжженной долине Дэнита к Арбошу. Туда направил первосвященник потомков Арахна.
- Корнуоты готовы к войне, - он наклонился, заглядывая в ящик, и замер, не в силах оторвать взгляд от мерзкого существа.
- Днем они превращаются в пауков и пробираются по оголенной земле мертвого Хэм-Аиба, - сообщил Бамин-Ат с нотками ужаса в голосе. – Этого выловили и убили на берегу Аургуса. Они уже так близко!
- Зачем он сжег Сады?
- Светлые духи не пустили бы пройти по ним отродьем зла.
Владыка вздохнул и откинулся на спинку кресла:
- Мы ничего не сделали, чтобы остановить его.
- Ты твердишь это как заклинание и продолжаешь бездействовать! – Верховный служитель побелел от гнева. Он не понимал великого Ва-Лерага, не понимал, зачем тот отправил в Улхур сына, и каждый день молил богинь о возвращении Сидмаса, зная, что Креламета уже нет на земле. Его отец, нарушив клятву верности своему господину, покинул маакорскую землю и увел воинов к Гефреку, поджидая Кхорха близ ущелья. Для сотника война уже началась. А вот хозяин Ахвэма выжидал. Чего? Нападения? Неужели страх перед Кхорхом был так силен в его душе?
- Мы проиграем, - тихо проговорил владыка, будто отвечая на его безмолвный укор. – Маакор исчезнет, и вместо него останутся лишь гиблые топи, а мой народ превратиться в эркайев, уродливых и безумных.
- Молю тебя! – Бамин-Ат упал на колени. – Сделай хоть что-нибудь! Защити нас!
Астеман поднялся, толкнув ногой ящик:
- Ты не заметил, что пал перед марлогом? Вот истинный наш господин. И все мы должны поклониться ему, пока не поздно! Если примем власть зверя, спасемся!
- Ты обезумел, господин! – жрец с ужасом посмотрел на Астемана.
- Я знаю, - ответил тот спокойно. – И еще знаю, что от проклятья нас избавит только чудо…
* * *
Тяжелые тучи затянули небо над Дэнитом. Слепые марлоги ненавидели солнце и тот, кто направил их на земли корнуотов, заботился о том, чтобы светлый бог рогатых не помогал своим потомкам. И уже чувствовали дети бездны близость жертв с горячей кровью. Там, впереди, были леса – конечная их цель. И они не уйдут, пока не утолят безумный голод. Сыны Арахна не знают ни страха, ни усталости. Всё, что им нужно – исполнить приказ отца, пришедший от хозяина, да напиться свежей крови.
Жажда гонит их дальше! Всё ближе марлоги к Арбошу, и с жадностью ловят сладкий запах живой плоти.
* * *
- Они уже пришли! – восседая на сером жеребце, говорил великий князь корнуотов, славный Ирвик, обращаясь к войску дружинников. Золотистая кольчуга покрывала его широкую грудь, ветвистые рога были выкрашены в красный цвет, во славу бога войны Ису-Атума. Много веков корнуоты слыли самым воинственным народом Апикона и не сложили мечей, вступив в союз Трех царей. И продолжали воевать с северными марами, охраняя свои леса. Новый враг, пришедший с юга, не страшил их. – От братственного Ахвэма явились послы с просьбой о помощи. Мы были готовы, но оказалось, что Улхур готовил для нас первый удар. Марлоги уже в Дэните. И мы встретим их достойно! – улыбаясь, он поднял меч, держа его обеими руками и направляя острие к земле. – Пусть начнется кровавый праздник у Ису-Атума и его дочерей! Мы принесем им богатые дары – детей черного демона!
Единый клич дружинников был ему ответом.
И Ирвик повел войска из Варда, где сошлись все княжеские дружины, к Дэнитской долине, чтобы не допустить в священные леса детей демона.
К полудню они миновали пределы Вардовского леса, а к вечеру добрались до границ арбошских земель.
- Ш-ш-ш, - ведун великого князя, старый корнуот с тонкими рожками, как у косули, поднял руку. Войско остановилось. Ирвик удивленно взглянул на старца. – Лес, - проговорил тот, осматривая кроны. – Лес гибнет.
- О чем ты говоришь, мудрейший Агмунт?
- Смотри, владыка и слушай! Слушайте все!
Восстановилась тишина. Все казалось серым вокруг. И, прощально шелестя, осыпались с крон редкие листочки.
- Он плачет, - вновь заговорил ведун, - и говорит мне, что от Хаша идет огонь.
- Гибнет! – воскликнул князь нетерпеливо, - ты сказал, что лес гибнет!
- С марлогами пришло проклятье Кхорха, - хрипло произнес старец. – Преклонитесь перед детьми Арахна или погибнете!
- Арахниды не желают мира и не просили меня о нем! – возвысил голос Ирвик, зная, как послушны бывают корнуоты словам лесных ведунов. – Поэтому мы встретим гостей мечами!
Дружины двинулись за великим князем, омраченным пророчеством святого старца. В глубине души он уже поверил его словам, но честь воина не давала ему смириться с этим. Пусть звон мечей разобьет чары подземелий! И он, потомок славных воинов Арбоша отстоит свою землю!
- Марлоги!
Они напали внезапно, подкравшись близко к дружине великого князя, став пауками.
Торжествующий визг наполнил тишь леса и перед застигнутыми врасплох лесными людьми предстали жуткие твари. Марлоги были повсюду – на земле, деревьях, и казалось - их тьма. Только краткий миг разделял врагов.
И вот уже срываются с ветвей серые тени. Серые тени отрываются от земли. Острые зубы вгрызаются в плоть. Вонзаются в уродливые бледные тела мечи и копья.
Первый страх перед злобным зверьем прошел и корнуоты стали теснить марлогов. Но тех не становилось меньше, словно уже убитые поднимались вновь и вновь и с утроенной яростью бросались на рогатых.
- Они слепы, – насадив летевшего сверху марлога на меч, прохрипел Агмунт. – Слепы!
Развернув мощного жеребца, укрытого тяжелой шкурой, ведун прорвался к свободному от деревьев участку, шепча заклинания и волоча у седла мертвую тварь.
Остановив жеребца и ухватив марлога за шкирку, старец легко поднял его и отсек голову.
- Я призываю духов дождя! – прокричал он, орошая кровью существа землю вокруг себя. - Я призываю духов леса защитить меня от чар демонов, имя которым Севау и Бебаи! – и, бросив труп, Агмунт воздел руки к небу, быстро уменьшаясь в размерах, и обернулся вороном. Сделав круг над полянкой, птица взмыла вверх, в наливающееся синевой небо…
Хлынувший кровавый ливень сбил с толку боящихся воду тварей. И они отступили, чувствуя повсюду только запах собственной звериной крови. Недолгим был бой, и первые орды марлогов полегли на самой границе арбошских лесов.
Но братья их уже шли следом…
* * *
Теперь марлогов часто видели ночами на окраинах леса. Они появлялись небольшими стайками и рыскали в поисках пищи, обращаясь в пауков при малейшей опасности.
Войска Ирвика разбили лагерь близ Дэнита, ожидая нового нападения уже несколько дней. Князю всё больше казалось подозрительным такое затишье, он знал, что марлогов втрое больше, чем тех, что напали на его дружину.
- Эти твари что-то затеяли, - сказал он, глядя на долину с узкой террасы, выстроенной между стволами гигантских сосен.
- Марлоги не ушли, их стало еще больше, - отозвался Агмунт, ставший героем первой битвы с улхурцами. – Но я не могу понять, где они теперь. И вижу только темноту.
- Темноту, - эхом отозвался князь и посмотрел на небо.
Тучи ушли, и несколько дней уже стояла небывалая жара. Дожди, что вызывал ведун, приносили мало пользы. И сам он все больше мрачнел, говоря, что не может защитить сохнущие от зноя леса.
- Кхорх знает, что произошло, - глухо произнес Агмунт. – Теперь он защитит собратьев от дождя.
- Я не верю! – гневно крикнул Ирвик. – Как мог он узнать?
- Ему служат сильные бесы, - ведун внимательно посмотрел на князя. – Хочешь ли ты продолжить борьбу?
Ильвиг вцепился в деревянную перекладину террасы и опустил голову:
- Ты снова предлагаешь сдаться? Но я никогда не пойду на это!
- Если погибнут леса, что станет с нами, владыка? – Голос старца дрогнул.
- Ты не можешь противостоять магии арахнида?
- Кхорх сжег Хэм-Аиб, хранимый могущественными духами Арбоша и Маакора. Он показал свою силу, - Агмунд втянул воздух открытым ртом и опустил веки. – Я слаб перед ним. Но тоже не сдамся, пока ты не велишь мне, Ирвик, - он помолчал, потом продолжил, глядя на сизую дымку над горизонтом, туда, где был Улхур. – Скоро повелитель подземелий пришлет послов. Он сам идет к Дэниту. В Антавию. Её король скоро тоже встанет перед нелегким выбором. Кхорху нужны земли, нужны подданные, а значит и поклонение, и власть, и богатства.
- Я не пущу марлогов на свою землю, но если Кхорх попросит мира и золота… - он был не в силах продолжить, но этого и не требовалось.
- Это мудрые слова, мой господин.
- Нет, - князь поднял голову, – это наша война. Но союз Трех царей существовал, как видно, только на словах! Где теперь мои союзники, которые клялись прийти по первому зову? Маакор молчит – Астеман вернул моих дружинников, узнав, что Арбошу грозит нападение! Но почему не прислал свои войска? Почему не предложил мне помощь в ответ? Трус! Не удивлюсь, если Дэнгор ответит тем же…
- Если ничего не изменится, Апикон станет Сульфуром. Кхорх хочет этого. И уже называет себя властелином этих земель.
- Но Арбош он не получит!
Черные глаза ведуна налились слезами:
- Сжалься хоть над сыном, который только третий год живет под сенью Асту-ума.
- Я не позволю сделать его рабом! Пусть пошлют гонцов в Антавию, и сам отправь весточку в Ахвэм с голубями. К чему эта гордость? Пора просить помощи, Агмунд.
* * *
Вечером того же дня в долине были замечены марлоги. Несколько десятков их двигалось в сторону леса.
- Наконец-то! – мающийся от бездействия князь, дал знак к общему сбору и покинул свой пост на террасе.
Очень скоро войска были собраны и двинулись к долине.
- Мне не хотелось бы рисковать тобой, - заметил Ирвик, обращаясь к ведуну, ехавшему рядом.
- Я не останусь в стороне, - ответил тот спокойно. – И пусть моя безопасность не тревожит тебя.
Князь промолчал о предчувствии, не дающем ему покоя. Что-то было не так в поведении тварей. Они не наступали – крались. И уже зная их слепую кровожадность и отсутствие страха перед опасностью, он не мог понять чего-то очень важного.
- Что ты видишь? – снова спросил Ирвик у Агмунда.
- Темноту, всё ближе.
Показались марлоги. Они шли стаей, как звери, за огромным вожаком, уже уловившим запах людей. Он с жадностью втягивал воздух узкими ноздрями и временами встряхивался, издавая утробный рык.
Князь поднял меч, давая сигнал к атаке и, ударив жеребца в бока, пустил его вперед.
Марлоги остановились, ощерились, приседая и уже готовясь напасть. Но всё еще медлили.
Издав яростный вопль, вожак метнулся навстречу врагам, когда его собраться бросились вдруг обратно.
Короткое копье ведуна вонзилось в грудь прыгнувшего на него марлога.
- Вперед, вперед! – вскричал Ирвик, захваченный азартом погони.
Редкие деревья расступились, открывая вид на долину, уже погруженную в серовато-сизые сумерки.
- Князь! – зов отставшего Агмунда не достигал цели. – Князь!
И тот не успел ничего предпринять, когда мягко поплыла, оседая, земля и он почувствовал, как падает, проваливаясь.
За спиной послышались испуганные крики. Чудом не повредив ноги, жеребец Ирвика рванулся вперед, в открывшуюся подземную шахту. Она не уходила вниз, а тянулась под поверхностью земли, но неизвестно - насколько.
- Князь!!
Он оглянулся. Дружинники, что следовали за своим господином, теперь тоже поднимались, отряхиваясь. Растолкав соплеменников, к Ирвику пробился Агмунд.
- Куда?! – грозно крикнул он.
Князь снова посмотрел в распахнутый огромный зев. В глубине его ему слышались визги марлогов.
- Факелы! Нам нужен свет!
- Господин, они заманивают нас в подземелья! Ты понимаешь?
- Воины! – он глянул на растерянных корнуотов. – Мы зажжем факелы и продолжим погоню.
- Опомнись, владыка! Да это будет не погоня, а охота на нас самих!
Но великий князь был непреклонен. Благо, ведуну удалось уговорить его не только разведать пещеры, но и оставить часть дружины на поверхности. Сам он наотрез отказался ждать и отправился вслед за Ирвиком.
Шахта впечатляла размерами – в ней можно было свободно проехать на лошади, чем и воспользовались корнуоты.
- Её вырыли недавно, - тихо сказал Агмунд, близко осветив стены. – Только кто мог это сделать?
- И, главное, зачем? - подал голос один из дружинников.
- Это их логово или укрытие от дождя? – покосился князь на ведуна, ехавшего с задумчивым видом. – Темнота, которую ты видел.
- Теперь я ощущаю нечто огромное и чудовищное, - отозвался тот. – Оно… живое.
Во мраке впереди раздался знакомый визг.
- Вперед!
Притаившиеся на стенах и сводах пауки, превращаясь в марлогов, накинулись на людей. Снова завязалась битва. И рогатым пришлось непросто отвоевывать каждый шаг темной и душной шахты. Но они уверенно теснили тварей, чаще пускающих в ход зубы, а не ножи, так что кольчуга защищала дружинников, а попоны из шкур – их лошадей.
В какой-то момент марлоги снова отступили и, торжествуя, корнуоты ринулись добивать дрогнувшего врага.
- Стойте! – эхом прокатился голос ведуна, усиленный чарами.
Дунул ветер, и своды шахты осыпались комочками рыхлой земли. Войско встало.
- Агмунд! – князь сдержал своего жеребца, закружившего на месте. – Что происходит?
Ведун проехал мимо, остановившись в нескольких шагах впереди владыки. Он пристально смотрел в темноту, вслушиваясь и подняв ладонь в предупреждающем жесте. Потом вдруг развернул коня и махнул рукой:
- Назад!
Лицо его исказилось от ужаса.
- Скорее!
Дружинники попятились, подстегнутые страхом священного старца. Задержался только Ирвик. Отдав приказ отступать, он приблизился к Агмунду, тоже всматриваясь в непроглядную темень.
- Уходи, князь, - тихо проговорил ведун.
- Почему остаешься ты?
- Я знаю, кто вырыл эту шахту, - с дрожью в голосе ответил он. – Улх. Он там! Быстрее, князь!
- Я тоже чего-нибудь да стою! – упрямо возразил Ирвик. – Мой дед был ведуном.
- Повторяй за мной, - закрывая глаза, заговорил старец и стал выговаривать слова магического заклинания. Князь подхватил их, видя, как впереди задрожало прозрачно-огненная пелена.
Чем дольше читал ведун заклятье, тем громче становился его голос и ярче разгорались огненные всполохи.
Сдерживать лошадей становилось всё труднее. Они боялись, всхрапывая и пятясь подальше от огненного кольца или от того, кто находился за ним.
- Уходим, уходим! – прокричал Агмунд, когда оглушительный рев сотряс шахту.
Посыпались своды.
Кони помчались к выходу, уже не нуждаясь в понукании. Кто-то огромный, хрипя, преследовал их. Не удержавшись, Ирвик оглянулся, с ужасом рассмотрев гигантского змея с распахнутой беззубой пастью и множеством рогов на голове. И уже отворачиваясь, скорее почувствовал, чем увидел, как метнулась на него нечто темное…
* * *
Над священным Лакрисом стоял густой туман. Тишина лежала на мягких лапах вековых сосен Арбоша. Еще дрожали на светлом антраците неба утренние звезды, как капельки, что просохнут от жарких поцелуев восходящего светила.
Слабо курился дым жертвенного огня на ясне* в лесном поселении великого князя. Вчера на закате развел его сам Агмунд, что принес и сжег в нем кровавую дань богу смерти. И в эту ночь погасли все другие костры на земле корнуотов.
Теперь так тихо-тихо было здесь.
Но вот слышался перезвон колокольчиков – звучал он под самыми кронами огромных исполинов, соединенных плетеными мосточками. Открылись двери, прорубленные в стволах, выпуская дев-хранительниц, что живут в деревьях и выходят только лунными ночами да для свершения обрядов. Семь девушек в белых длинных одеждах и с венками из цветов между тонких рожек, спустились на землю по мостам, прошли к священному костру корнуотов на маленькой ясне в самом центре Варда. Разожгли костер и встали в круг, подняв руки к небу. В полном молчании девы ожидали явления бога Астуу-ма. И как только первые лучи пришли на землю, запели гимн, восхваляя Светлого и Дарящего жизнь. Из теремков и шалашей, окружающих ясен стали выходить корнуоты. Все они, молодые, старики, дети были босы, простоволосы, в серых балахонах до пят и с тисовыми прутиками в руках. Образовав большой круг, жителя Варда впустили в него процессию, уже спустившуюся с холма, где возвышался княжеский терем. Её возглавлял Агмунд, а за ним на носилках несли тяжело раненого Ирвика, за которым следовала вся его семья.
Процессия трижды обошла вокруг костра, затем носилки опустили на землю и каждая из дев-хранительниц поочередно подошла к великому князю, шепча над ним заклинания. Затем настал черед ведуна и он, взяв в руки жертвенный огонь и не обжигаясь им, «пролил» его над Ирвиком. Искорки, упавшие с ладоней Агмунда, шипя и образуя черные ожоги, быстро втянулись в тело больного и не осталось от них ни следа.
Тогда вновь подняли носилки, девы окружили их и пошли за ведуном, что направлялся теперь к святому источнику Слика. Народ великого князя последовал за своим повелителем.
Минуя полосу леса, где всё уже пробудилось ото сна, процессия вышла к берегу Лакриса, священного озера народов Апикона и спустилась к воде, двинулась вдоль кромки, так что ноги всех по щиколотку омывались набегающей волной.
Скоро появилась и тропа целителя Слика, выложенная серыми валунами в пятнах голубого мха и обозначенная двумя стелами с выбитыми на них древними письменами.
Возле них остались жители Варда, молясь за выздоровление князя, а посвященные в тайны леса вошли в грот, где возле входа росли серебристые ивы. Корнуоты, несшие носилки опустили их возле источника в виде большой каменной чаши, наполненной бирюзовой водой и, поклонившись, удалились к воротам.
Девы сами подняли Ирвига, осторожно поместив его в источник и продолжая петь гимн, опустились на колени, тогда как Агмунд читал заклинания, встав над умирающим.
Много времени прошло с того момента, как вышли к лесу священные девы-хранительницы и уже прокралась в сердца безнадежная горечь утраты, когда смолк вдруг ведун Агмунд, заметив, как дрогнули веки великого князя и, глубоко вздохнув, он открыл глаза…