Кхорх, извлек меч и прижал руку к ране матери, в том самом месте, что была и у него. Кровь выходила слабыми толчками. Остановить её он не мог и не видел, к досаде и удивлению, что срастается ровный разрез. Он не желал верить, что Матенаис умирает.
- Мама…
Она не отозвалась, не пошевелилась и напрасно Кхорх всматривался в её лицо, обхватив его окровавленными ладонями.
- Мама?
Он не хотел верить в то, во что уже поверили руки, но страшная пустота образовалась в груди. Чудовищная, безысходная пустота.
- Мама! Почему?
Кхорх закрыл лицо руками и зарычал, сдерживая рвущуюся боль. И если выпустить её, она убьет, убьет не только его, всё вокруг! Но разве это имело сейчас значение?
- Нет!
Он поднялся и взял Матенаис на руки. Закрыл глаза, воскрешая в памяти храм в Улхуре. Только там найдет он силы, чтобы вернуть мать к жизни. Здесь это казалось невозможным. Здесь только смерть и эта незнакомая, давящая, безжалостная пустота.
Жрец, стоявший перед алтарем, отшатнулся, увидев прямо перед собой первосвященника, появившегося из ниоткуда.
- Мой господин…
- Приготовь жертву, - оборвал его Кхорх. – И сам принеси её Орх, понял?
- Да, повелитель, - жрец поспешно удалился, встревоженный видом окровавленной и бесчувственной Матенаис, которую искренне любил, как и многие в Улхуре.
А первосвященник осторожно опустил мать на алтарь. Прежняя уверенность в собственном могуществе вернулась к нему. Но душа рыдала! Она знала, что ничего уже невозможно сделать и ничего нельзя противопоставить желанию Матенаис, которая ушла счастливой, которая хотела уйти!
- Услышь меня, Великая богиня Бездны, имя которой я называю, как Орх! – воскликнул первосвященник и вздрогнул от боя барабанов, возвестивших, что жертва принесена. – Прими этот кровавый дар, богиня Смерти и верни…
Лицо мертвой жрицы подернулось легкой дымкой и сердце Кхорха дрогнуло от радости.
- … верни ту, что пришла в Царство твоё… - он осекся.
Тело Матенаис стало быстро таять, обращаясь белым дымом. Совсем не так было с Лемаис, которая просто открыла глаза и закричала от ужаса.
- Нет, мама!
Она истлела и на алтаре осталось только черное шелковое платье.
- Нет!
На верхний храм обрушился гигантский смерч и смял, стиснул, легко круша его купол. Стены подземелья Улхура содрогнулись. Обмерли от ужаса арахниды и служители Арахна. Густой мрак пал на город и множество голосов подхватило пронзительный, кошмарный вой первосвященника.
- Храни нас Улх, - шептали люди в смертельном страхе и падали на колени, мысленно прощаясь друг с другом.
Улхур рушился.
А Кхорх, не находя исхода охватившей его ярости, выхватил жертвенный нож и несколько раз удар себя в грудь и живот, напрасно призывая богиню смерти.
Она не слышала проклятого…
* * *
Была глубокая ночь. Но в доме Ва-Лерагов не спали.
Явилась Наэла и встревоженная и радостная Ла-Тима накрывала на стол по обычаю мхаров, встречая дорогую гостью.
Но та сидела безучастная, временами с тревогой посматривая на суетящуюся хозяйку.
- Пожалуйста, пошлите за Астеманом еще раз, - снова попросила она, обхватив плечи озябшими руками.
Госпожа Ва-Лераг остановилась с дымящимся блюдом в руках и взглянула с жалостью.
- Я уже посылала, дорогая, - мягко заметила она. – Но до заставы далеко и они будут только утром. Ты так исхудала, моя девочка и ничего не говоришь о… случившемся с тобой в Улхуре.
- Много чего, - нехотя ответила Наэла. – Разве… Сидмас не рассказывал вам?
Ла-Тима вздохнула:
- Он тоже стал совсем другим. Всё больше молчит и хмурится.
- Вы не понимаете! – вскинулась Наэла, и, не удержавшись, расплакалась.
Здесь ничего не изменилось! Ничего! Все так же цвели цветы и блестела над заливом луна и казалось невероятным, что где-то существовали подземелья, марлоги, Арахн…
- Успокойся, родная, - госпожа Ва-Лераг присела рядом и обняла Наэлу. – Успокойся и расскажи мне всё. Тебе станет легче…
- Легче? – девушка вскинула голову. – Я убила мать Кхорха и он скоро будет здесь! Он умеет… перемещаться без помощи Врат Времени, как и Матенаис, - она говорила быстро, словно боясь, что Ла-Тима остановит её и тогда она не сможет, не захочет даже мысленно возвращаться в Бездну. А она была всюду, где появлялся первосвященник. Вот и теперь, Наэле казалось, что мрак Бездны надвигается на спящий Ахвэм. – Кхорх придет сюда и… не просто убьёт всех, нет, это стало бы благом для нас, он…
- Девочка моя, - госпожа Ва-Лераг все-таки прервала её. – Он не сможет проникнуть в город. Астеман и жрецы Эморх воздвигли над Ахвэмом защитный купол. Это нечто мудреное и я не понимаю, как он действует и из чего состоит. Но я видела его – миллионы голубых молний охватывают небеса и, кажется, что погружаешься под воду. Но можешь дышать! И необыкновенное чувство покоя охватывает душу.
- Сейчас этот купол… действует.
- Нет, - чуть растерянно ответила Ла-Тима. – Кхорх не должен…
Наэла встала:
- Вы не слышите меня, госпожа? Я убила его мать! Он не оставит этого и явится сюда, как только поймет… поймет, что это не она сама…
Ла-Тима смотрела на неё со скрытым ужасом и едва ли верила её словам. Убила? Наэла? Нет.
- Пусть поднимут защитный купол, - твердо проговорила девушка.
- Утром приедет…
- Будет поздно! Где Равл-Ат?
Госпожа Ва-Лераг побледнела и тут же страшная догадка озарила её – бедняжка лишилась рассудка, не вынеся всего, что ей пришлось пережить. А то, что Улхур был полон кошмаров, она поняла, едва взглянув на поседевшего и полуслепого сына.
- Где и как купол приводят в действие? – спросила Наэла, посмотрев на Ла-Тиму совершенно ясными глазами.
- В храме Эморх…
- Идемте!
Госпожа Ва-Лераг колебалась не долго. Наэла всегда поражала её своей решительностью и мужеством и сейчас вряд ли походила на ненормальную. Если она так боится Кхорха, значит на то у неё есть веские основания и ничего плохого не случится, если купол будет активизирован.
- Через него могут пройти обычные люди? – спросила девушка Ла-Тиму, как только тронулся паланкин.
- Да, если у них есть защитные амулеты.
Наэла криво усмехнулась:
- Вы подготовились. А вот Тэ-Тахрет и Мелехрет сполна испытали злобу Арахна.
- Жрецы спешили, как могли, - не поднимая глаз, ответила госпожа Ва-Лераг.
- Ваш Нэрос стерт с лица земли, остались только камни, Ла-Тима, - глаза девушки наполнились слезами. – Вам не жаль?
Она не ответила, удрученная словами Наэлы. И с дрожью вспомнила её вопрос о Равл-Ате. Неужели он жив? Но почему сын ничего не сказал об этом? Правда, он ничего не говорил, даже отцу.
- Купол остановит Кхорха или его магию? – спросила девушка, снова ощутив волну безотчетного страха, как бывало при близости первосвященника или того, кем он стал.
- Любого, кто принял веру иктуса и прошел причастие кариатитом.
- Этот камень есть и у нас.
- Кариатит Хэта несет в себе иную силу.
Паланкин остановился возле храма.
- Идем, - позвала Наэла.
И Ла-Тима поняла, что готова исполнить любое требование этой девушки.
Они в молчании поднялись к вратам храма и госпожа Ва-Лераг стукнула в дверной молоточек.
Им открыл младший жрец и, поклонившись, без вопросов пригласил войти.
- Святейший Бамин-Ат в главном зале, - еще раз поклонившись, почтительно проговорил он, - только у него посетитель.
- В такой час? – переспросила Наэла и, взглянув на растерянного служку, пошла к залу.
- Госпожа! – он не решился как то иначе остановить её и тяжело вздохнул, когда и супруга Астемана направилась следом за своенравной девушкой.
- Наэла? – увидев вошедшую посетительницу, воскликнул верховный жрец. – Как я рад тебя видеть! Благодарение Эморх – ты вернулась! – забыв про гостя, Бамин-Ат поспешил ей навстречу. – Мы ждали тебя! – и низко поклонился, заметив вошедшую госпожу Ва-Лераг. – Приветствую вас!
- Вы ждали меня с Равл-Атом? Ведь он уже здесь? – резким тоном поинтересовалась девушка.
Жрец тревожно и растерянно глянул на Ла-Тиму.
- Да, здесь.
- О чем вы говорите оба? – нервно спросила та. – Я знала одного Равл-Ата, который… погиб.
- Пропал, но выжил, - ответила ей Наэла, видя смущение жреца. – И стал лучшим другом Кхорха, который в свою очередь назвал его царем Улхура.
- Что? – воскликнули госпожа Ва-Лераг и верховный жрец одновременно.
- Вы оба должны знать, с кем имеете дело, - спокойно и вполне уверенно проговорила девушка. – И, тем не менее, мне сейчас нужна его помощь и ваша, Бамин-Ат.
- Вы знали? – воскликнула потрясенная Ла-Тима, воззрившись на верховного жреца.
- Мы сейчас просто теряем время, - остановила её Наэла. – Жаль, что вы не до конца понимаете, насколько ужасен Кхорх! Прошу вас, Святейший, пошлите за Равл-Атом! Пора поднимать купол, пока не поздно…
- Она знает? – Бамин-Ат мельком взглянул на госпожу Ва-Лераг. – Но, тем лучше. Микэл! – крикнул он. – Зови преподобного!
- Вы вернули ему сан? – быстро и озадаченно спросила девушка.
- Официально Равл-Ат всё еще жрец Эморх. Астеман не знает о его возвращении.
- Прекрасно, Бамин-Ат! – воскликнула Ла-Тима. – Вы укрывали преступника!
- Умоляю вас, потом! – простонала Наэла.
- Идемте, - позвал их верховный жрец и торопливо направился в одну из тайных зал, где хранился кариатит.
Скоро они вошли в полутемную и очень просторную комнату, где над большим круглым столом горел светильник. Стол стоял в центре залы и был накрыт шелковой материей. Под ней что-то было.
- Это здесь, - таинственно произнес верховный служитель и довольно потер взмокшие ладони. – Сейчас… - он осторожно снял вышитую ткань и торжественная улыбка сползла с его лица.
- Что? - почувствовав неладное, тихо спросила Наэла, быстро окидывая взглядом каркас купола из тонких серебряных волокон. Центр его был раскрыт подобием лепестков, внутри виднелись черные «тычинки». Между ними проскакивали слабые разряды.
Бамин-Ат какое-то время с ужасом смотрел на центр «цветка», где медленно вращался сияющий цилиндр, а потом обескуражено выдавил:
- Кариатит пропал…
* * *
Он неспешно шел по городу, по городу о котором грезил долгие годы. Но ничего не чувствовал. Да, Ахвэм был прекрасен и даже Дэнгор казался ему теперь нагромождением камней. Но прежнее, острое, всепоглощающее желание обладать им исчезло. Сбылось всё, чего он хотел. Но это уже не имело значения…
Кхорх поднял голову и плотнее закутался в плащ.
Страх. Из каждого дома шли странные волны, внушающие ему безотчетную тревогу. Что это могло быть? Мхары! Они будут уничтожены! Только он еще немного насладится тем, что скоро превратится в руины! Но запомнит всё, что увидит и перенесет это в Дэнгор!
Или построит новый город – точную копию Ахвэма! Да, Астеман умеет создавать красоту, но не достоин её. Поэтому умрет сегодня, этой звездной ночью…
Сидмас. Кхорх чувствовал его – он был уже близко. В городе, может в его окрестностях. Но они встретятся скоро, обязательно. Этот мхар – единственное, что осталось у него дорогого. Пусть никто и никогда не заменит Матенаис, но в память о ней, он дойдет до конца и Сидмас будет рядом, станет его рабом, как и Наэла…
Наэла. Почему его никогда так не любили, как могла любить она? Никто не рисковал из-за него жизнью, никто не совершал безумных поступков, никто…
Чем же он хуже Сидмаса? Чем? Однажды он, конечно, поймет это…
А пока…
Кхорх глубоко вздохнул. Самый сильный импульс страха шел от холма, значит, ему надо идти туда, непременно.
* * *
- Нужно отыскать Равл-Ата, - потерянно заговорил верховный жрец, когда давящая тишина казалась уже невыносимой.
- Он знал о куполе? – тусклым голосом спросила Наэла. Она уже не надеялась в счастливое избавление. Окружающее пространство словно стало вдруг стискивать её, сужаться, не давая возможности свободно вздохнуть.
- Да.
- Как вы могли поверить ему?
- Я видел его душу, девочка моя! В ней не было зла! Совсем! И я видел его силу – ей нет равной! Никто из жрецов Эморх не достигал таких вершин!
- Может, потому что не служил Арахну?
- Ты не доверяешь мне? – задетый за живое, спросил Бамин-Ат и с оскорбленной гордостью посмотрел на поникшую девушку. И сам виновато опустил голову. Он тоже растерялся и не знал, что предпринять теперь.
- Тебе плохо, дорогая? – тихо спросила Ла-Тима и обняла Наэлу, которая начинала дрожать.
- Да, госпожа, - отозвалась девушка. – Я чувствую – он близко.
- Кто? – но госпожа Ва-Лераг поняла, о ком говорила Наэла и со страхом осмотрелась. – Давайте зажжем свечи и постараемся сделать хоть что-то - найти… Равл-Ата, например, - ей с трудом удавалось без волнения произносить это имя и не верилось, что он стал врагом, а вот теперь пытается погубить их всех, отнять последнюю возможность избежать гибели! Ведь Ла-Тиме казалось, что она хорошо знала его! Что же заставило так измениться чистого, доброго и возвышенного юношу?
- Святейший, - в залу ворвался Микэл, посланный за преподобным. – Мы искали по всему храму – Равл-Ата нигде нет.
- Он сбежал, - уныло подытожила Наэла. – Ваш хваленый служитель Эморх сбежал, Бамин-Ат. Он всегда был подлецом. Под чужим именем проник в Улхур и втерся в доверие собратьев, да, Ла-Тима, все сумели очень быстро полюбить охотника с побережья, мудрого и справедливого Одруха. Но в решающий момент, когда загорелась под ногами заговорщиков земля, и когда их тайна была им открыта, он встал на сторону Кхорха. Это он посоветовал бросить Сидмаса в темницу! Он, Ла-Тима!
- Наэла, прошу тебя!
Девушка вздрогнула и пошатнулась, прикрыв глаза. Мгновение всё вертелось перед глазами и стало так жарко и… страшно.
- Сидмас…
Он никогда не обнимал её так, как сейчас - как будто они были совсем одни.
- Ты успел, ты теперь со мной…
Горячие губы его прижались к её лбу.
- Тише, не плачь.
- Он убьет нас, – она прижалась к нему так, словно от этого зависело, останутся ли они в живых. - Или, нет – он не позволит нам умереть никогда, чтобы мучить вечно, - ей тяжело было произносить слова, глотая слезы и сдерживать дыхание, чувствуя на себе его поцелуи и руки.
- Нужно зажечь свечи, - не в силах дальше смотреть на них, проговорила госпожа Ва-Лераг и потянула за собой верховного жреца, совсем потерявшегося от смущения. На мужа взглянуть у неё не хватило духа. Что думает о ней он, если даже сын щадит её чувства? Все они давно связали её с Равл-Атом, но разве сейчас она не была с ними?
- Итак, - заговорил Астеман, который не смел прервать разговор двух влюбленных, теперь затихших в объятьях друг друга. – Равл-Ат здесь. Что еще я должен знать.
- Кариатит исчез, - торопливо сообщил Бамин-Ат.
- Как полагаю – вместе с этим предателем.
- Никто другой не знал, как извлекать камень из-под купола, - жалобно произнес верховный служитель. – Но это он завершил мою задумку! - вновь с горячностью заговорил Бамин-Ат. – Это Равл-Ат зарядил купол праной, способной удержать любого из арахнидов, выдержать удары стихий любой силы и любого свойства!
- Жаль, что мы не сможем это проверить, - саркастически высказался правитель. – Тем не менее, войска готовы. Вот только магии Кхорха мы не сможем противостоять…
- Ты прав, Астеман.
Тихий, с гортанным акцентом голос, заставил всех вздрогнуть. Пусть многие из присутствующих никогда не видели черного арахнида, но никто из них и не усомнился – это Кхорх.
Он стоял возле стола с куполом, сцепив в замок пальцы и, улыбаясь, смотрел на правителя Маакора. В первый момент, этот человек показался Астеману совсем молодым, даже привлекательным, но чем дольше он смотрел на него, тем отчетливее видел перед собой темнолицего, с желтоватыми, бесовскими глазами старика – чудовищного, лишенного всего человеческого.
- Все в сборе, это хорошо, - снова заговорил Кхорх. – Жаль было прерывать вашу занимательную беседу, но мне наскучило оставаться в стороне. Тем более, я так много знаю о каждом из вас и лишен ложного чувства стыдливости, что не позволяет вам называть вещи своими именами. Правда, Сидмас? К чему эти умалчивания? Прекрасная Ла-Тима обожает этого мерзавчика Равл-Ата и все об этом знают. Даже несчастный рогоносец. А, господин Ва-Лераг? Зачем же вы так распустили свою женушку? Ай-яй-яй… Но я вас не виню, любезная госпожа – Равл-Ат умеет нравится! Признаюсь, я сам был очарован этим проходимцем, особенно его образом охотника-змеелова! Правда, царь из него вышел паршивый. Но к чести его хочу заметить, что он, хотя и стал пьяницей, никогда не опускался до блуда. Подозреваю, что вы, Ла-Тима, крепко держали его сердце.
Он говорил и никто из тех, кто слушал, не мог ни ответить ему, ни остановить, как бывает в кошмарном сне, законы которого не подчиняются воле спящего. Темные тени вились у ног людей, внушая ужас, лишая сил и воли. Перед Бамин-Атом полыхал демонический костер, а в нем стоял улхурский властелин и он не мог вспомнить ни одной молитвы. Ла-Тима успела повернуться, но не убрала руку и она осталась возле свечи, а горячий воск капал на пальцы. Но госпожа Ва-Лераг вся горела в мучительном огне, но не видела ничего, кроме холодного лица Равл-Ата. Астеман стоял напротив жены и отчетливо понимал, что сейчас его просто не существует в её мире. Глаза Кхорха прожигали его, причиняли острую, невыносимую боль. Наэла не слыша ничего. Слова первосвященника проходили сквозь неё и тяжелыми камнями падали в туманную бездну, на краю которой она стояла, но стояла теперь не одна. Сидмас снова был в темнице, в глухой и непроницаемой тишине, куда не проникал ни взгляд, ни злые слова первосвященника. А рядом была Она. А значит – ничего больше не надо…
- Мне приятно ваше почтительное молчание, - заметил Кхорх и глумливо хохотнул. – Я, признаться, так долго ждал нашей встречи, что теперь просто не могу остановиться! И очень огорчился бы, пожелай вы перебить меня, и…
- И всё-таки перебью…
- Равл-Ат! - первосвященник весело рассмеялся. – То-то мне всё казалось, что твой поганый дух витает в этом храме, однорукий бес!
Преподобный был одет, как и полагается жрецу – в серебристый балахон, стянутый золотым поясом. Золотистый обруч поблескивал на его челе. Кивнув, он прошел к столу и остановился напротив Кхорха. Тот недовольно нахмурился, злясь на то, что Равл-Ат не чувствует его власти, которая держала остальных, и продолжает вести себя достаточно свободно. Мало того, от него исходило нечто враждебное и такой силы, что Кхорху с трудом удавалось сохранять собственное равновесие.
- Ты весьма удачно и главное - вовремя выкрал камушек, - проговорил первосвященник тоном заговорщика. – Я недооценивал тебя! Но теперь готов принести свою благодарность.
- Правда? – Равл-Ат опустил голову, раздумывая. – А что взамен?
- Чего ты хочешь?
- Я хочу Маакор, Кхорх.
- Хорошо, – медленно произнес первосвященник, встретив блестящий, светлый взгляд преподобного. И ощутил боль в груди. Кариатит на его жезле накалился, обжигая кожу.
- Арахн войдет в сонм Эморх, - продолжил Равл-Ат спокойно.
Мысли его были закрыты, как и душа - до первосвященника доходили лишь слабые импульсы и обрывки слов.
- Ты издеваешься? – не выдержав напряжения, взвился Кхорх. – Арахн – темное божество!
- Тогда пусть катится в бездну…
- Вот как?
Мечи Астемана и Сидмаса выскользнули из ножен и зависли в воздухе, нацелившись в грудь Ла-Тимы. Мгновенной вспышки страха в душе преподобного, хватило для того, чтобы Кхорх понял, что сделал правильный шаг. Он усмехнулся:
- Теперь выдвигать требования буду я, а, Равл-Ат?
- Хорошо, - тот улыбнулся. – Я слушаю, - видимо ему стоило больших усилий сохранять видимость спокойствие. Крохотные капельки пота выступили на лбу. Равл-Ат оперся рукой о стол и мельком глянул на оцепеневшего Бамин-Ата. – И всегда говорил, что вера – основа силы, что делает из простого человека жреца.
- Что за бред? – нахмурился Кхорх.
Верховный служитель тряхнул головой.
- Подойди ко мне, - проговорил преподобный.
Бамин-Ат двинулся к нему, всё еще находясь под чарами, но уже способный управлять собственным телом.
- Бесы тебя дери! – зло выкрикнул первосвященник.
Кончики мечей вонзились в кожу госпожи Ва-Лераг и на прорванном платье проступило кровавое пятно. Верховный жрец замер.
- Ладно, - Равл-Ат снова опустил голову. – Чего ты хочешь?
Кхорх яростно сверкнул желтыми глазами.
- Ахвэм будет уничтожен! – прорычал он. – А эти твари – сдохнут!
- Ты же понимаешь, что для начала тебе нужно убить меня. Но моей силы хватит, чтобы подарить Ахвэму бессмертие. Любой ценой.
Кхорх хмыкнул:
- Хочешь сказать, что попытаешься остановить меня? Да ты смешон! Смешон и жалок! Чего ты можешь? Сдохнуть ради других? Так сдохни! – он вцепился в купол, сминая тонкие волокна.
Равл-Ат поднял глаза, переводя тяжелый взгляд с лица Бамин-Ата на подрагивающий у груди госпожи Ва-Лераг меч.
Серебряные упругие нити плавились под пальцами первосвященника, прогибались, вспыхивая рыжим пламенем и дымясь. Завороженный этой картиной, Кхорх не заметил движения у себя за спиной, не почувствовал, как верховный жрец, ухватившись за рукоять и размахнувшись, ударил наотмашь.
Голова первосвященника слетела с плеч…
Равл-Ат, дрожа и помогая себе культей, извлек из-за пояса пылающий кариатит и установил его на цилиндр.
Тело Кхорха пошло черным дымом, начиная исчезать.
- Держитесь!..
Уже занималась заря, когда над Ахвэмом проступили огненные круги. Пахнуло жаром и, казалось, что небо расплавиться от невероятного бесовского пламени, окруженного черным дымом. Но скоро огонь поблек, дым исчез, обращаясь легкими облачками.
Но содрогнулась земля, и стало душно и сумрачно. Далекий, но чудовищно-мощный шум обрушился на город, словно ударились и небесный свод синие гигантские волны. И сомкнулись…
Земля продолжала дрожать и шум тысячи вод стал сильнее. Встревоженные мхары стали выходить из домов и с тревогой смотрели на небо. Над их головами плескалось настоящее море…
- Что это? – спрашивали мхары друг друга, но не находили ответа…
Они никогда не узнают, что этой ночью ускользнули от лап свирепых демонов, что уже разжигали костры ярости, повинуясь воле Кхорха. Что сам он, первосвященник Кэух-Арахна вернулся в замок Амаса, в комнату с окровавленным мечом со следами крови его матери. Вернулся опустошенным и сломленным, так и не достигнув главной своей цели.
Многие из вечных жителей подводного города так никогда и не узнают, что преподобного Равл-Ата не стало. Может быть, он просто исчез, плененный силой магической праны, опустившей под воду поврежденный купол, укрывший Ахвэм. А может мятежный дух жреца-отступника явился к небесному престолу Эморх и был прощен милосердной богиней за то, что однажды поклонился Темному божеству; прощен за то, что сотни мхаров на века остались в Безвременье, пока не замкнется круг Судеб и один из наследников этого народа не будет принесен на алтарь Златокрылой…