Глава одиннадцатая

– Господа!

К нам подошла девушка с кучей бумажек в руках.

– Посетите выставку, посвящённую инопланетному разуму.

На рекламе был изображён худощавый человечек с огромной головой, где наверняка бы уместился незаурядный ум. Нос практически отсутствовал, а вот глаза занимали половину лица. Видимо, всю нужную информацию он получал визуально. Довольно рациональное решение, особенно, если учесть состояние мировой экологии.

Возможно, нас тоже ожидает подобная эволюция, ведь все предпосылки к этому есть. Развивается, то, что необходимо для функционирования, а остальное естественным образом атрофируется. Любопытно, однако, органов размножения я совсем не заметил. Выводы, пока, конечно, делать рано, но факт интересный.

Сама выставка проходила рядом, и мы решили заглянуть туда. У небольшого двухэтажного дома на крыльце стояли два представителя иных цивилизаций. По крайней мере, у нас я таких раньше не видел.

На тонкой шее коренастого туловища, сидела грушевидная голова с редким подобием волос на макушке. Узкий конец внизу плавно перетекал в лебединую шейку. Символический нос был, как на рекламе, а вот глаза удивили своей скромностью. Они оказались без ресниц.

– Здравствуйте! – вежливо поздоровался я.

Гуманоиды достали устройство, похожее на смартфон, и стали в него тыкать пальцами-сардельками.

– Привет, коль не шутишь, – механическим голосом произнёс один из них.

– Неплохие у вас костюмчики, прямо, как настоящие. Молодцы ребята. Кто у вас дизайнер?

– Да, у нас делают хорошую мебель, земляк.

– Мы разве похожи? – удивился я.

– У нас есть, что-то общее, – голосом автоответчика сказал другой.

Я с сомнением оглядел себя, щупая руками уши. Тело было другое, а вот насчёт головы я не был уверен.

– По-моему, это оригинал, а не копия, – туманно выразился Виктор.

– Вы хотите сказать, что они настоящие?

Я внимательно посмотрел на странных существ.

– Но этого не может быть!

– Всё возможно, – философски сказал Виктор. – Откуда вы знаете, что мы на них не похожи? А если наше тело, лишь отражение сновидения? Мы можем оказаться любыми.

Я задумчиво почесал затылок. По крайней мере, волос у меня было больше.

– Проходите, господа!

Разумные представители показывали толстыми ручками на вход, откуда, в этот момент, выбежали зелёные человечки.

– Это глюк? – протёр я пальцами глаза.

– Привет! Мы глюконианцы.

Человечки промчались мимо и исчезли в ближайшем кустарнике.

Я осторожно приоткрыл тяжёлую железную дверь в смутном ожидании чего-то загадочного.

– Заходите! – раздался ржавый голос.

За столом небольшого холла сидел средневековый рыцарь в доспехах, однако приглядевшись, я понял, что это были роговые пластины, как панцирь у черепахи. Широкий костяной нарост закрывал всё лицо, оставляя узкие щели глаз.

Рыцарь направил на нас устройство, напоминающее большой фотоаппарат.

– Не пойму, кто вы? – прохрипел он, всматриваясь в прибор. – Сканер сущности постоянно меняет картинку. Может, вы хамелеоны?

– Ладно, – рыцарь отложил устройство в сторону. – Хотя в наше время внешность обманчива, но выглядите вы безобидно.

Мы прошли в комнату с высоким потолком, где на стенах висели стереоизображения явно неземных пейзажей и не менее причудливые фото аборигенов.

– Добрый день!

Высокая женщина с длинными волосами приветливо смотрела на нас.

Меня удивили вертикально расположенные глаза овального лица и очень маленький рот с тонкими губами. На руках я заметил всего три пальца.

– Меня зовут Тэсс, – мягко произнесла она. – Откуда вы?

Этот простой вопрос вызвал у меня некоторые затруднения с ответом.

– Оттуда, – неопределённо кивнул я головой.

– От-туда? – повторила женщина.

Она подошла к стеклянному кубу, где находился округлый предмет с множеством проводов.

– Мэтр, – почтительно сказала она. – Они говорят оттуда.

Провода зашевелились, а на поверхности появились странные отверстия, в которых я с удивлением узнал обычные глаза с широкими зрачками. Они пристально разглядывали нас. Слегка шевельнулись две полоски внизу, и мы услышали тихий голос.

– Это хранители.

Женщина понимающе кивнула, сделав нам знак следовать за ней, и отверстия исчезли. Мы подошли к одной из фотографий, где были изображены представители разных цивилизаций, порой, весьма причудливых форм.

– Все существа делятся на двенадцать типов, – сказала женщина, внимательно глядя на нас. – Как правило, они имеют определённую сущность. Но есть ещё одна, скрытая категория – это хранители реальности. Их внутренняя суть туманна, а задачи неясны. Никто не знает, как они могут проявиться.

Обычно, у нас остаются лишь обрывки памяти о чистой реальности. Хранители отличаются тем, что сохраняют с ней тонкую связь, хотя это может быть неправильно понято, или ей просто не придают значения.

Такие существа гораздо чаще слышат зов реальности, как смутное чувство таинственного на границах восприятия. Особенно это проявляется в глубинах сна, который является близким отражением реальности. Но для этого надо, чтобы сон проник в бодрствование, обычно отделённое от него тонкой гранью.

– Жизнь, как сновидение, – задумчиво сказал я. – И почему это происходит?

Женщина пожала плечами.

– Это одна из загадок реальности.

Я более внимательно посмотрел на фотографию. В глазах существ можно было уловить лёгкий туман, какую-то смутную неопределённость. Хотя, возможно, это просто мои фантазии.

– Хранители часто не понимают себя, и нередко блуждают в разных мирах, чтобы лучше узнать, – сказала женщина. – Впрочем, данное знание мало, что меняет в жизни этих странников. Слегка отстранённые, они свободно движутся в пространстве отражений, прислушиваясь к реальности и чувствуя её неуловимое дыхание. Эта связь не даёт им глубоко увязнуть в мире.

Многие обладают своеобразным чувством юмора, не всегда понятным другим существам, хотя хранители и пытаются достойно вписаться в окружающие миры.

– Привет, Маржиус! – она подняла тонкую руку с сомкнутыми пальцами, приветствуя, проходящего мимо мужчину в обтягивающем костюме конькобежца. – Пришли ещё два хранителя.

Мужчина погладил бритую голову, с любопытством разглядывая нас.

– И что мне с ними делать?

– Попробуй интегратор сна. Похоже, они не открыты реальности до конца.

Мужчина пристально смотрел сквозь меня, словно пытаясь увидеть нечто за спиной. Потом взглянул на Виктора.

– Этого можно, – кивнул он в мою сторону. – А второй, вряд ли нуждается. Он уже интегрирован, только не понятно в какой степени.

Виктор развёл руками.

– Удачи, Андрей Георгиевич.

– Позвольте, а что такое интегратор сна? – обеспокоенно спросил я.

Мужчина с улыбкой скользил по мне взглядом.

– Устройство, предназначенное для облегчения проникновения сна в бодрствование, – пояснила женщина. – Когда глубокий сон будет существовать одновременно с состоянием бодрствования, это создаст широкий канал с реальностью, что позволит вспомнить наиболее глубокие слои отражений.

Меня привели в комнату, где не было ни одного острого угла. Стены просто плавно перетекали друг в друга, хотя округлой её было назвать никак нельзя. Окон не видно, а весь потолок равномерно освещён неярким матовым светом.

Посередине стояло кресло, отдалённо напоминающее ложе зубных кабинетах, только в изголовье находился то ли скафандр, то ли шлем для гонок.

Меня облепили липкими датчиками, провода, которых уходили в неизвестный чёрный ящик, издававший тихое гудение. На голову надели шлем, и, внезапно, свет на потолке стал стремительно гаснуть, пока меня не окружила полная темнота. Стало абсолютно тихо. Мысли куда-то пропали, а любые попытки мышления вызывали, почти физическую боль. В голове словно был космический вакуум. Настоящая бездна.

Сложно сказать, сколько времени прошло. Существовал я или нет? Темнота стала постепенно рассеиваться, и я увидел вверху странный источник света. Чёрное солнце висело надо мной в белом тумане.

Осторожно повернув голову, я обнаружил себя у входа в тёмную пещеру, земля вокруг которой, была покрыта редкой травой желтоватого цвета. Я попробовал подняться и, к своему удивлению, обнаружил, что это без труда получилось – полуобнажённое тело легко слушалось малейшего намерения.

Я поднял руку и обнаружил между длинных пальцев тонкую перепонку – это удобно, можно использовать вместо веера. На мне было нечто вроде шорт из непонятного материала, а на ногах плотно сидели шнурованные сапожки.

Я находился на небольшой возвышенности посреди бескрайних лесов. Пещера уходила вглубь скалы, изрезанной извилистыми линиями узких щелей.

В воздухе мелькнула большая тень, и около пещеры медленно сложила серебристые крылья женщина с распущенными волосами, охваченными широким обручем. Короткая туника открывала красивые ноги в кожаной обуви, облегающей икры тонкой тканью. Плавно меняя очертания и уменьшаясь в размерах, крылья быстро превратились в изящные руки.

– Орфий! Я знала, что ты появишься.

В её тёмных глазах была бездонная глубина, затягивающая меня, словно в омут.

– Ты пропал много лун назад, когда силы хаоса проникли сюда. Вихревые дыры пронизали пространство, и множество людей исчезло, не сумев справиться с их притяжением.

В глухой темноте бездны появились смутные образы каких-то картин – они накладывались друг на друга, создавая калейдоскопичность восприятия. Мелькали лица, слышались обрывки фраз, раздавался непонятный шум, на фоне, которого передвигались разные люди.

– Хаос забрал твою память.

Женщина внимательно смотрела на меня.

– К сожалению, не многие могут сохранить её в условиях нуль-перехода. Хаос выбросил тебя на периферию восприятия, изменив структуру сознания таким образом, что ты окружил себя множеством поверхностных слоёв.

Она продолжала разглядывать меня.

– Но тонкая связь с реальностью снова привела в глубинное отражение.

Женщина вытянула руки, которые на моих глазах стали стремительно трансформироваться в крылья, как у птиц. У них не было перьев, а поверхность напоминала нечто пластическое, гибкое и живое. Незаметным движением она взмыла в воздух и зависла надо мной, совершая лёгкие колебательные движения крыльями, словно гигантская бабочка.

– Нам пора.

Я немного удивлённо взглянул на свои руки, широко раздвинув пальцы в стороны.

– Используй намерение, – прозвучал сверху голос.

Я подумал о крыльях, и в этот момент внутри что-то отозвалось, словно начала подниматься снизу непонятная и плотная масса. Руки стали заметно легче, появилась воздушность и они стали растекаться, как жидкий металл.

– Формируй!

Я представил крылья, как у женщины, и расплавленное вещество застыло в нужных границах. Попытка пошевелить удивительными конечностями кинула меня в сторону, а несколько испуганных взмахов вознесли тело высоко над землёй. Боясь лишних движений, я парил в воздухе, с изумлением разглядывая скалу и тёмный провал пещеры в ней.

Женщина поднялась ко мне, приблизив своё лицо вплотную. Её глаза напоминали озёра без дна.

– Тайлас ждёт нас.

Лицо обдало воздушной струёй, когда она устремилась в сторону чёрного солнца, зависшего в тумане над горизонтом.

Вибрация крыльями, и меня понесло вслед за исчезающей незнакомкой, однако, не успел я насладиться полётом, как тут же свалился в крутой штопор. Это, впрочем, не принесло особых проблем – пара плавных движений крыльями вернули меня на прежний курс.

Ветер свистел в ушах от стремительного движения. Мы неслись с большой скоростью над гигантским лесным массивом, через который проходили узкие полосы возможных дорог. На горизонте клубились тёмные тучи, вспыхивали зарницы огня, и среди них я увидел высокую гору в окружении остроконечных скал.

Чем ближе мы приближались, тем яснее было видно в небе множество чёрных точек, стремящихся к огромному замку на вершине горы. Длинные шпили башенок венчали светящиеся шары, испускающие вокруг мощные лучи света, к которым, словно мотыльки, слетались крылатые люди.

Вскоре, я уже различал высокие ворота главного входа и красивые мозаичные окна. Впереди была просторная площадь, где уже находилось множество людей, похожих на нас.

– Земля Орла, – сказала женщина, когда мы опустились на землю. – Отражённый свет реальности призывает нас сюда.

Крылья превратились в руки, и она повернула голову, рассматривая окружающих.

– Сегодня я вижу много знакомых, которых, как и тебя поглотили вихревые дыры. Много лун они блуждали где-то.

Я внимательно посмотрел на стоящую поблизости даму в хитоне и коротких сапожках. Словно почувствовав мой взгляд, она оглянулась, и я ощутил странный импульс в памяти. Когда-то я знал её.

Дама приветливо улыбнулась мне, излучая доброжелательность, в глазах светилась мудрость и понимание. Внезапно, я вспомнил – Ирина Эдуардовна. В памяти мелькали непонятные обрывки воспоминаний, наслаиваясь друг на друга, но целостной картины не получалось.

Стоящая рядом с ней женщина, тоже показалась мне смутно знакомой: красивые волосы, изгиб тонкой шеи, очаровательный взмах рукой. Почему-то вспомнился летящий ботинок, но какое отношение к нему имеет эта милая дама.

А вот спокойный мужчина подаёт знак, радуясь встрече, однако я вижу в голове картинки приближающегося кулака перед носом.

Были и другие знакомые лица, вызывающие у меня странное чувство непонятной причастности к ним, что-то неуловимое, трудно поддающееся определению. Нечто иррациональное явно сквозило во всём этом, и здесь нельзя было опираться на обычную логику и привычные умозаключения. Подобный подход всё равно никуда не вёл, поэтому я легко оставил напрасные попытки взломать собственную память.

– И куда может выбросить вихревая дыра?

– Не знаю. Говорят, что сущность покрывается новыми оболочками, где всё может быть перемешано, и миры близкие к чистой реальности оказываются в забвении. Нечто хаотическое проникает в глубину, тасуя миры, как колоду карт. Чем дальше мир от чистой реальности, тем больше искажена сущность.

– Как же эти люди снова оказались здесь?

– Это влияние чистой реальности, неподвластное разуму. Говорят, что сущность может вернуться, а старые оболочки, порождённые хаосом, по-прежнему, где-то блуждают в других мирах. Мы не помним об этом, так же, как оболочка не знает о своей сущности.

– А что мы делаем здесь?

– Скоро затмение. Мы всегда собираемся, чтобы впитывать свет чистой реальности, который аккумулируется в накопителях, – женщина показала рукой на башенные шары. – Это помогает нам сохранять память, когда первичный свет не виден.

В это время потемнело, словно на небе появились тучи.

– Началось!

Люди на площади, как по команде, повернулись лицом к сверкающим шарам, которые слегка потускнели, но не потеряли излучающей силы.

Я обернулся посмотреть на чёрное солнце, чей величественный лик так поразил меня сначала.

Огромный диск начал светлеть в клубах всё более сгущающегося тумана, и плотность его чувствовалась визуально.

– Орфий, не смотри назад, – услышал я голос женщины, но не мог оторвать взгляда. Меня, как магнитом притягивали таинственные тени в тумане, напоминающие о чём-то далёком, и от этого сила влечения, только увеличивалась.

Яркость становилась всё сильнее, а чёрный цвет постепенно таял, как пропадает ночь в раннее утро.

– Не смотри!

Внезапно, я оказался посреди тумана, тщетно пытаясь увидеть что-нибудь. Плотность была такая, что я не различал собственных рук, поднесённых к лицу.

– Эй! – крикнул я в белую мглу.

В ответ было непроницаемо тихо. Туман был просто насыщен этой тишиной, ни малейшего звука вокруг. Я неуверенно сделал шаг, однако ноги, словно увязали в трясине, настолько сильным было сопротивление мглы.

Но вот донёсся странный шум, и я напряжённо стал прислушиваться, с трудом улавливая непонятный источник. Туман определённо начал изменяться, плотность ощутимо упала в разы. Вокруг появились большие тени, похожие на очертания каких-то строений, а под ногами я разглядел тёмный асфальт, которым обычно покрывают полотно дороги.

Множество звуков, внезапно, хлынуло со всех сторон, и туман окончательно пропал, бесследно растворившись в воздухе. Яркое солнце затопило своими лучами пространство глубокого синего неба.

 

Глава двенадцатая

Я стоял на тротуаре около невысоких домов, полукруглые окна, которых отражали редкие облака. На мне были джинсы, свободные туфли и летняя рубашка с короткими рукавами.

Мимо проходили люди, не обращая на меня особого внимания, хотя некоторые всё же оглядывались и ненавязчиво бросали быстрые взгляды. Видимо, моё неподвижное состояние показалось им немного странным и выбивающимся из общего ритма.

Я с удивлением обнаружил внутри необычные изменения, произошедшие со мной. Было ясное чувство разделения на две части: старая, сентиментальная и романтическая, сохранила своё влияние, но, теперь присутствовало нечто новое – бездонная глубина, парализующая мышление.

– Привет, Хулио!

На плечо опустилась лёгкая рука, и я увидел перед собой незнакомую женщину в светлых брюках и босоножках на низком каблуке. Выпуклая грудь эффектно поднималась под бежевой кофточкой с загадочной монограммой.

Карие глаза радостно смотрели на меня. Губы приятно улыбались, открывая ряд белых зубов с небольшой выемкой сбоку, что совсем не портило симпатичное лицо, а, наоборот, добавляло ему шарма.

– Пошли, выпьем кофе!

Я киваю головой, соглашаясь. С любопытством рассматривая стройную фигуру, я иду рядом и ловлю её тёплый взгляд, который она искоса бросает, изящно поворачивая голову.

– Ты на меня смотришь, словно давно не видел, – улыбается женщина. – Что делает с человеком один день. По-моему, мы расстались вчера вечером.

– Это большой срок.

Женщина довольно смеётся, лаская меня взглядом, в котором явно читается нечто большее, чем просто дружеское одобрение.

Мы подошли к открытой веранде, где за круглыми столиками сидели немногочисленные посетители, предаваясь неспешным разговорам.

Я пробую слегка напрячь мозги, хотя это удаётся с трудом – бездна просто поглощает первичные импульсы, и приходится прикладывать осторожные усилия, чтобы привести их в осознающий вид.

Мы выбираем угловой столик, и в ожидании официанта женщина роется в сумочке.

– Где был сегодня?

– Нигде, – пожимаю плечами.

– Всё предаёшься метафизическим изысканиям, – снова улыбается она. – Ну, и как там?

Слабые импульсы гасли в глубинах бездны, едва появляясь на свет.

– Пусто.

– Так можно и совсем исчезнуть, – слегка иронично произносит женщина. – Два кофе и бутылку вина Клэр с сыром, – обращается она к официанту.

Женщина достаёт сигареты в тёмной пачке с зеленоватым оттенком.

– Будешь?

Рука уверенно тянется к плоской коробочке. Сигареты тонкие, с коричневым фильтром и приятно пахнут загадочным ароматом.

Я неловко прикуриваю, вдыхая терпкий дым со вкусом горького шоколада. Голубоватые струйки причудливо извиваются, привлекая к себе внимание, и плавно растворяются в воздухе.

Мысли становятся более отчётливыми, хотя я по-прежнему могу думать, только приложив некоторые усилия.

На столе появляется вино в бутылке из тёмного стекла, ломтики тонко нарезанного сыра и аккуратные чашечки кофе.

Я осторожно разливаю бордовую жидкость в бокалы на тонких ножках.

– За удачу, – женщина поднимает изящный сосуд и смотрит на меня через стекло. – Интересно, ничто искажает наши очертания?

Прозрачная поверхность делает её глаз большим и выпуклым, так, как это обычно бывает с увеличительным стеклом.

Вино немного холодное и отдаёт карамелью с лесными травами.

– Нет.

– Выходит, ничто само по себе, – говорит женщина, сделав глоток. – И нас не касается.

Это похоже на правду, но я не могу с этим согласиться. Бездна влияла одним присутствием, она поглощала, хотя граница между нами сохранялась. Ум превратился в призрачную тень, а ведь я считал себя единым с ним.

– Его прикосновение безмолвно.

– Ну, что же, давай выпьем, – женщина смотрит другим глазом.

Он кажется мне немного больше, но, возможно, это просто сказывалось влияние вина.

Думать не хотелось. Я чувствовал странную лёгкость, словно все идеи и концепции, раньше весьма обременявшие меня, теперь ушли в никуда, поглощённые бездной. Можно было спокойно пить вино, вдыхая ароматный дым сигарет, наслаждаться тонким вкусом хорошего кофе.

Присутствие бездны изменило моё восприятие. Казалось, что я погрузился глубоко внутрь, одновременно, оставаясь на поверхности, и окружающее пространство обрело новый объём.

Карие волосы, красивая улыбка, глаза, притягивающие и зовущие, сигарета в тонких пальцах. Взгляд создавал целостный женский образ, одним прикосновением соединяя вместе.

Лёгкий хмель приятно туманил голову, нисколько не затрагивая появившуюся глубину, и лишь, только немного отдаляя её.

– У тебя странные глаза, смотришь, словно мы незнакомы и хочешь меня соблазнить, как в первый раз.

Это недалеко от истины, и я согласно киваю.

– Слушай! – она наклоняется вперёд, всматриваясь в лицо. – А может, ты принял что-нибудь?

– Нет.

Женщина недоверчиво щурится и, затянувшись, выпускает в сторону тонкую струйку дыма из полуоткрытых губ.

– Раньше ты был более разговорчив.

– Возможно, – пожимаю я плечами.

Она снова улыбается.

– Ты был такой же, когда мы встретились. Говорил редкими фразами с умным видом и загадочно смотрел на меня с плохо скрываемым вожделением.

Я пью густой чёрный кофе, забыв положить туда сахар, лежащий отдельно на блюдечке в маленьких пакетах. Медленно курю, наблюдая струящийся дым, и загадочно смотрю на женщину.

Бутылка постепенно пустеет. Мы лениво обмениваемся взглядами, продолжая неспешно пить третью порцию кофе в сопровождении голубоватого дымка. В её глазах скрытый вопрос, но внешне она выглядит спокойно.

В задних карманах джинсов я обнаруживаю тонкий кошелёк и с интересом разглядываю незнакомые купюры с портретом важного господина в профиль. Денег не много, зато у них хватает нолей, и это вселяет надежду на достойное завершение банкета.

– Пойдём?

Я утвердительно киваю в ответ, интуитивно положив на столик купюру, номинал, которой кажется мне меньше других. Женщина удивлённо поднимает брови, и я добавляю ещё одну.

– Какой ты щедрый сегодня, – иронично усмехается она. – А меньше нет?

Я сосредоточено перебираю розоватые бумажки, но среди них нолей явно больше.

– Увы, – развожу я руками, и женщина весело смеётся.

– Ты стал юмористом.

Она выкладывает купюру, где количество круглых фигур заметно выше. Приходится невозмутимо исправлять ошибку, пока официант вручает нам счёт, отпечатанный жирным шрифтом на шероховатой бумаге.

Мы идём вдоль улицы, по обеим сторонам, которой расположены старинные дома с элементами барокко. Тротуар выложен потемневшей от времени плиткой, а сбоку тянется, закрытая решёткой, небольшая канавка для сточных вод.

Наши бёдра, иногда, соприкасаются, и женщина таинственно смотрит, награждая меня улыбкой.

На душе легко и свободно, нет сомнений, переживаний. Бездна сопровождает, погружая в состояние невесомости и парения, но всё-таки без мышления не обойтись, и я начинаю заново учиться думать. Это непросто, приходится вылавливать мысли, пока они не исчезли, едва успев появиться.

Подобная охота приносит свои плоды. Постепенно, мышление становится более ясным, и бездна отступает на второй план, как бы издали наблюдая за мной.

Мы входим в парк с аккуратно подстриженным газоном изумрудного цвета. Посыпанная гравием дорожка приводит к небольшому озеру, где плавают утки. Заметив нас, они направляются к берегу и неторопливо двигаются вдоль влажной земли в ожидании.

Женщина открывает сумочку. С задумчивым видом она отщипывает куски от булки и неловко бросает в воду, наблюдая, как птицы, утратив важность, быстро хватают намокший хлеб.

– Будешь? – предлагает и мне.

Мы вместе жуём аппетитный багет с поджаристой корочкой, наслаждаясь окружающей тишиной, спокойной гладью озера, вековыми деревьями, чьи кроны переплетаются в вышине.

Женщина искоса смотрит, как я поглощаю вкусный хлеб, и снова бросает кусочки уткам.

– Странный ты сегодня.

– Почему?

– В прошлый раз ты отказался и всё отдал птицам.

– У меня не было аппетита.

Она недоверчиво щурится и устремляет взгляд на птичью суету.

– Мы на них чем-то похожи.

Я согласно киваю с набитым ртом.

Идём вокруг озера, а утки тянутся за нами, привлечённые мягкой булкой. Женщина оборачивается, кидая им очередной кусок. Птицы благодарно издают крякающий звук и стремительно бросаются к добыче.

На пути встречаются удобные лавочки, которые кажутся нам весьма подходящим местом для отдыха. Женщина ласково улыбается, и я отвечаю ей взаимностью, продолжая вылавливать в глубине редкие мысли.

– Как твои отношения с ничто? – лукаво говорит она.

– Мы друзья, и это помогает видеть, каким я был пустым и лёгким.

– Как воздушный шарик?

– Да, пока мне не привязали корзину и не нагрузили её балластом так, что стало трудно оторваться от земли.

– Но совсем без груза шарик не устойчив.

– Согласен, только хорошо, когда вес тебе подходит, и ты можешь нормально летать с ним.

Женщина задумчиво смотрит на меня.

– А разве ничто не меняет личность?

Я внимательно прислушиваюсь к себе. Все реакции, привычки и чувства остались прежними, только, теперь они получили недостающий объём. Появившаяся глубина делает их более выпуклыми и яркими, позволяя переживаниям быть интенсивнее, и, словно помещает меня в центр, откуда я могу видеть и чувствовать их во всей полноте.

– Нет.

Женщина снисходительно улыбается.

– А, по-моему, ты стал немного странным.

Я улыбаюсь, провожая взглядом девушку в коротком платье.

По дорожке приближается бородатый мужчина. Постепенно он замедляет шаг, удивлённо глядя на нас.

– Привет, Хулио! Когда ты успел меня опередить?

Я нахожусь в некотором замешательстве. Может, это его женщина?

– Извини, друг! – смущённо говорю я. – Так получилось.

Женщина выжидающе смотрит на меня, и я теряюсь в догадках.

– Ничего, – машет рукой мужчина. – Но ты меня удивил.

Я пожимаю плечами.

– Всякое бывает.

– Это точно, – согласно кивает он. – Я тоже в прошлом году своего шефа обставил.

Я развожу руками и смотрю вверх на туманное небо, затянутое мутными облаками. Длинные ветки деревьев смотрятся на сером фоне, словно причудливая паутина. Я даже не успел заметить, когда скрылось солнце.

– Ладно, Хулио, – смеётся мужчина. – Я пойду, пока, – весело подмигивает он и, повернувшись, неторопливо удаляется.

– Кто это?

– А вы разве не знакомы? – удивляюсь я.

– Нет, – решительно качает она головой. – Первый раз вижу.

– Я тоже.

Моё внимание привлекает симпатичная девушка в узких джинсах. Она проходит мимо, но, внезапно, оборачивается, удивлённо глядя на меня.

– Привет, Хулио! – лукаво говорит она, переводя взгляд на женщину. – Как поживает Флоренс?

– Э-э, кто это?

Девушка укоризненно смотрит на меня.

– Хулио, я вас недавно познакомила.

Я задумчиво разглядываю пухлые губы, высокую грудь и стройные ноги незнакомки.

– Хулио, купи блокнот, – смеётся девушка. – Сколько у тебя было женщин?

Я потираю ладони, раздумывая, что сказать в ответ на столь радикальный вопрос.

– Понятно, – усмехается девушка. – Записывать надо. Ладно, что передать Флоренс?

– Э-э, здоровья, удачи и счастья в личной жизни.

Девушка скептически смотрит на женщину, и та отвечает ей взаимностью. Девушка недовольно морщится и, гордо вскинув голову, независимо уходит прочь.

– Пока, Хулио! – насмешливо машет она рукой, перед тем, как скрыться за поворотом.

Я снова смотрю на небо, где клубятся серые тучи. Главное, чтобы не было дождя.

– У тебя есть зонтик?

Женщина недовольно хмурится.

– Зачем?

– Кажется, дождь собирается, – пожимаю я плечами.

– Ничего, не растаем, – она подозрительно смотрит на меня. – Кто эта женщина?

– Не знаю.

Мы идём дальше по тенистым аллеям парка, когда впереди появляются металлические клетки, составляющие небольшой зверинец. Грустные обезьяны сидели на ветках деревьев, равнодушно поглядывая вокруг, и женщина направилась к фруктовой палатке за бананами.

Увидев приближающуюся добычу, обезьяны оживились. Самая крупная из них, с торчащими ушами, первой подскочила к прутьям решётки, ловко выхватив банан из женских рук. Уселась на дереве и, высунув язык, стала мотать головой.

– Хулио, смотри, как на тебя похоже, – развеселилась женщина. – Будешь?

Я люблю фрукты. Бананы были большие, ярко-жёлтого цвета, с тонкой кожурой и нежной, сладкой мякотью. Рядом с клеткой стояла урна для мусора. Я положил туда пустую кожуру, и обезьяна сразу подбежала к прутьям, изящно закинув в урну остатки банана.

– Родственники, – смеясь, говорит женщина.

Возможно, между нами и было нечто общее, хотя я никогда особо не доверял подобной теории происхождения. Скорее, можно предположить обратное – возникновение обезьяны от человека.

В это время, к нашему сородичу подбежала другая человекообразная и стала расчёсывать ему волосы.

– Признаться, похоже, – доверительно сообщаю я женщине.

Обезьяны стали бегать по клетке, издавая пронзительные крики, и хватать друг друга волосатыми руками. Наконец, утомившись, они обнялись и улеглись вместе, показывая большие зубки, качая головой и что-то тихо бормоча.

Женщина смотрит со смешанным чувством, то ли сожаления, то ли внезапного удивления.

– Тебе нравится, Хулио?

– Да, – согласно киваю я. – Почему бы и нет.

– Кто тебя знает, – вздыхает женщина.

Следующей оказалась клетка с крокодилами. Несколько зелёных созданий неподвижно лежали на берегу искусственного водоёма, занимаясь созерцательной практикой. Их пристальный взгляд, словно обращённый внутрь себя, казался навечно застывшим. Впрочем, внешний вид часто обманчив.

С любопытством наблюдая за ними, женщина оторвала от связки банан и, размахнувшись, бросила по крутой дуге в клетку. Жёлтый продукт, напоминающий своими очертаниями бумеранг, взвился в воздух, вызвав у меня смутные опасения. Вдруг он вернётся назад?

К счастью, этого не произошло. Не отклоняясь от заданного курса, аппетитный фрукт точно влетел в открывшуюся пасть с длинными рядами внушительных зубов. Хищные челюсти стремительно сомкнулись, и крокодил снова замер на месте, равнодушно глядя перед собой.

Женщина с улыбкой взглянула на меня.

– Ты знаешь, Хулио, он чем-то на тебя похож.

Я люблю фрукты. Ароматный банан приятен мне вкусной и нежной мякотью, и я с удовольствием поглощаю новую порцию.

Моё внимание привлёк находящийся рядом аквариум с плавающими водорослями. В стеклянном отражении я вижу медленно жующее лицо, тёмный силуэт фигуры.

Я приближаюсь вплотную к прозрачной поверхности и, неожиданно, передо мной появляются белые выпуклые глаза без зрачков. Странное существо беззвучно открывает маленький рот, равномерно двигаются жабры. На плоской голове кожа гладкая и блестящая. Тонкие конечности напоминают ласты, плавно совершающие лёгкие колебательные движения.

Существо безмолвно смотрит на меня, пока я, наконец, не выдерживаю этого необычного взгляда, отстранившись от стекла.

Сзади подходит женщина. Она увлечённо разглядывает аквариум, пытаясь рассмотреть его обитателей, и подводный мир постепенно притягивает её. Существо гипнотизирует женщину взглядом.

Лицо оказывается прижатым к стеклу; она напряжённо всматривается в эти белые глаза. Ладони скользят по гладкой поверхности, пальцы судорожно сгибаются и, тогда, я деликатно напоминаю о банане.

Очарование сразу пропадает. Женщина нехотя отрывается и недовольно подаёт мне всю связку.

– Спасибо!

Я с удовольствием вкушаю сладкие плоды, пока она с сожалением смотрит на странное существо.

– Хулио! Может, он тоже хочет?

Женщина торопливо оглядывается, намереваясь бросить фрукт в аквариум, но, внезапно, взгляд натыкается на скромное объявление.

– Господа! Убедительно просим вас не кидать бананы. Местные жители терпеть их не могут.

Я слышу разочарованный вздох. Женщина забирает у меня остатки фруктов и тянет прочь от этих странных обитателей морских глубин. Как можно не любить бананы?

– Хулио, а не покататься ли нам на карусели?

Я вижу за деревьями возвышающееся колесо обозрения, вокруг которого, располагаются более скоростные аттракционы. Признаться, в последний раз я был здесь в далёком детстве, но женщина с надеждой смотрит на меня, и я согласно киваю.

Огромное колесо медленно вращается. Мы сидим на жёсткой скамейке. Лицо обдувает северный ветерок, и приходиться немного щуриться, пытаясь разглядеть живописные окрестности. На глазах немногочисленных клиентов наворачиваются редкие слёзы, и, кажется, что они о чём-то скорбят, упорно вглядываясь в линию горизонта.

– Ой!

Женщина роняет банан вниз и, наклонившись, с любопытством провожает взглядом фруктовый полёт в предвкушении его встречи с землёй. Однако путь преграждают крепкие руки курильщика. Банан выбивает у него сигарету, но мужчина вовремя сжимает ладонь.

Он удивлённо смотрит на сумрачное небо, вертит головой по сторонам и, пожав плечами, принимается очищать сладкий продукт.

Основательно замёрзнув, мы решаем согреться и разогнать кровь на быстрой карусели. Меня охватывают смутные сомнения, когда оказывается, что тело нужно привязать широкими ремнями к необычному креслу.

Место для сидения моментально трансформируется в кровать, которая всё быстрее начинает вращаться под разными углами. Кровь ощутимо двигается внутри организма, создавая в голове приличное давление – в ушах стоит равномерный шум, а глаза упрямо стремятся выскочить из орбит.

В итоге, от такого разогрева меня стало последовательно тошнить, и, хотя я, конечно, крепился, но всему есть свой предел. Наверное, моё лицо перестало внушать доверие окружающим, поскольку оператор решил прекратить этот бесчеловечный эксперимент.

Осторожно держась за поручни, я вышел оттуда на полусогнутых ногах и немедленно направился в ближайшие кусты.

– Мужчина, вам плохо?

Я с трудом разогнулся, вытирая со лба обильный пот.

– Хорошо!

С удивлением я обнаруживаю женщину на карусели. Словно заядлый космонавт, она продолжает неутомимо вертеться вместе с креслом, не испытывая, при этом, ни малейшего неудобства.

Довольная, она подходит ко мне с лёгким румянцем на щеках.

– Ну как, согрелся?

Следующим номером нашей программы становится автодром с электрическими машинками. Людей немного, и плавные передвижения кажутся мне весёлыми и безопасными.

Меня немного удивило, что педаль управления всего одна. Как оказалось, тормоз здесь просто не предусмотрен, и машинка сама постепенно остановится, если перестать нажимать на газ. Автодром просторный, и мы с удовольствием катаемся, обмениваясь улыбками каждый раз, когда женщина проносится мимо, махая мне рукой.

Постепенно народу становится больше, и резкий удар сзади бросает тело на спинку сидения, заставляя созерцать тёмный потолок. Это кто-то из посетителей въехал в мою машинку, не справившись с управлением.

Количество столкновений начинает увеличиваться, отчего моя голова мотается по сторонам, и, теперь я не вижу больше улыбки на женском лице. Я приветливо машу рукой, но она не обращает внимания и сосредоточено смотрит перед собой, крепко вцепившись в рулевое колесо.

Я прилично изучил свои ноги и потолок над головой, когда сеанс катания всё-таки заканчивается. Я вижу хмурое лицо женщины и немой вопрос в её глазах.

– Неплохо, – энергично потираю я шею.

Женщина недоверчиво смотрит на меня, и мне кажется, что она всё ещё держится за руль.

– Хулио, пойдём лучше на качелях покатаемся.

Это была обычная детская площадка. Мы сидели на концах металлической шпалы, и под нашим весом крепкая перекладина двигалась вверх или вниз.

Быстро выяснилось, что я значительно тяжелее, и женщина не может поднять меня. Пришлось напряжённо работать ногами. Подобный тренинг быстро наскучил, я вспотел и хмуро взирал на веселую женщину.

– Хулио, здорово, да, – смеётся она. – Как в детстве.

На помощь пришёл случай. В очередной раз, когда я достиг земли, перекладину просто заклинило и, несмотря на все мои усилия, она упорно не хотела подниматься.

– Хулио, в чём дело?

Женщина сидела наверху и невозмутимо болтала ногами.

– Прыгай! – махнул я рукой.

Я направился к ней, готовясь ловить нелёгкий груз, и в это время, перекладина неожиданно пошла вверх. Женщина испуганно вскрикнула. Времени на размышление у меня было немного. Я кинулся назад и в последний момент успел схватить шпалу руками, чтобы использовать собственный вес.

Женщина практически уже достигла земли, когда падение прекратилось.

– Спасибо, Хулио, – улыбнулась она, спокойно слезая с перекладины.

Я не успел вовремя отпустить руки, и шпала надо мной резко пошла вниз. Не удержав равновесия, я повалился на землю, счастливо избежав удара весёлыми качелями.

– Какой ты неловкий, – смеётся женщина.

Я заметил странную особенность происходящих со мной событий. Переживания стали гораздо сильнее и ярче, но появилось ощущение, что они не принадлежат мне. Некто Рвинский присутствовал здесь, наблюдая различные ситуации на фоне загадочной бездны. Это давало особую лёгкость восприятия.

Начал накрапывать дождь, и женщина достала зонтик. Мы укрываемся под широким куполом, тесно прижимаясь плечами. Идём куда-то по аллее парка, и дождик с тихим шелестом сопровождает нашу прогулку. В воздухе пахнет озоном, бодрящая свежесть приятно ласкает лицо, а лёгкий ветерок в спину ненавязчиво подталкивает вперёд.

Я снова вижу знакомое озеро с утками. Выходит, мы вернулись назад, и теория вечного возвращения не так и проста. Вода пузырится от мелких капель, покрывающих пространство озера плотной сетью, и внезапно, сильный порыв ветра вырывает зонтик из женских рук, кидает на землю и тащит к воде.

– Хулио! – испуганно восклицает женщина, заставляя меня устремиться вслед за убегающим аксессуаром.

Это похоже на детские игры. Стоит мне наклониться, чтобы схватить коварный предмет, как налетающий ветер выхватывает добычу, и мне остаётся, только провожать её взглядом.

– Хулио! – снова воодушевляет меня женщина, и я бросаюсь в погоню.

Зонт лежит на самом краю берега, и я осторожно тянусь к нему, боясь столкнуть в воду.

– Хулио! – громко кричит женщина.

Я оборачиваюсь и, не удержав равновесия, падаю вперёд. Рука натыкается на упругий материал, сообщая ему дополнительный толчок, и вожделенный предмет валится в воду.

– Осторожней! – взывает ко мне женщина.

Лёжа на траве, я умиротворённо созерцаю плавающий зонт. Он напоминает мне летающую тарелку, которая может с лёгкостью передвигаться по воде. Кружась неторопливо, зонт постепенно удаляется от берега.

– Хулио, ты в порядке?

Женщина помогает мне подняться, и мы стоим рядом, наблюдая уплывающий предмет. Дождь щекочет лицо, тонкими струйками стекая за воротник, капает с носа.

Я протираю глаза от избыточной влаги, и замечаю, как женщина щурится, с надеждой устремив на меня пристальный взгляд.

– Нет, – качаю головой. – Я не умею плавать.

– Хулио, а как же зонтик?

Мы терпеливо ходим вокруг озера в ожидании, когда ветер пригонит к берегу этого летучего голландца, однако, направление воздушных масс непредсказуемо меняется.

– Хулио, помнишь, ты мне рассказывал про ковбоев? – внезапно останавливается женщина. – И как ты учился кидать лассо.

Я задумчиво смотрю на неё, пока женщина ободряюще хлопает меня по плечу.

Мы нашли рядом странные конструкции с верёвками, предназначение, которых было совершенно непонятно. Похоже, здесь сушат бельё трёхметровые гиганты. Пришлось уподобиться братьям нашим меньшим, и подниматься на ближайшие деревья.

Лассо получилось неважным, но, главное, что мне удалось сделать затягивающуюся петлю.

– Давай, Хулио, – весело подбадривает меня женщина, когда я в очередной раз промахиваюсь мимо зонта. – Ещё немного.

Верёвка летит куда угодно, кроме нужной цели. С упорством обречённого я размахиваю лассо над головой, стараясь не зацепить самого себя. Неожиданно, гибкий шнур вырывается из рук и летит в сторону проходящей рядом парковой аллеи.

Я слышу чей-то громкий крик и, повернувшись, обнаруживаю петлю верёвки вокруг худенького тела симпатичной девушки, энергично пытающейся избавиться от неё.

– Хулио! – удивлённо восклицает женщина.

Мне приходиться долго извиняться и разводить руками, чтобы успокоить испуганную девушку.

С некоторым опасением я продолжаю охоту, предварительно убедившись в отсутствии потенциальных мишеней на дорожке парка.

– Есть! – кричит женщина, когда лассо падает в воду, немного не долетев до цели.

Я натягиваю верёвку и вижу, что петля затянулась на шее утки, внезапно появившейся в этом месте. Птица бурно машет крыльями, издавая возмущённые крики, и всячески препятствует своему возвращению на берег.

– Хулио, да ты настоящий ковбой, – смеётся женщина, пока я настойчиво продолжаю бороться с упрямой птицей.

Наконец, случайная жертва освобождена, и стремительно убегает в кусты.

Мои усилия в метании по достоинству оценили бы на соревнованиях. Я уже потерял счёт попыткам, когда, не глядя, кинул лассо без всякой надежды на успех.

– Хулио, теперь никакой дождь нам не страшен.

Мы стоим, мокрые, под зонтиком и смотрим, как в озере плавают довольные утки. Женщина вытаскивает из сумочки новый багет.

– Будешь?

Я с удовольствием ем вкусный хлеб с поджаристой корочкой, наблюдая, как женщина кидает мелкие кусочки птицам. Вокруг шелестит дождь, ветер методично раскачивает верхушки деревьев, и редкие посетители торопливо проходят мимо, стремясь укрыться от непогоды.

Не успел я насладиться багетом, как дождь заканчивается, и сквозь серые тучи проглядывает яркое солнце.

– Пойдём, Хулио, – женщина складывает зонтик. – Утки уже наелись.

С длинных ветвей капает вода, попадая за шиворот, но это не смущает нас. Женщина хочет отдохнуть, однако скамейки мокрые, и мы спокойно проходим мимо.

– Хулио, давай посидим, – показывает она на лавочку, где одиноко расположился мужчина.

Его лицо, кажется мне знакомым, и я с интересом всматриваюсь в тонкий профиль.

– Привет, Хулио! – говорит человек.

– А он на тебя похож, – удивлённо шепчет женщина. – Прямо копия.

Мы садимся рядом, и складывается впечатление, что я смотрю на самого себя.

Мужчина улыбается, с любопытством разглядывая меня.

– Нравится новое состояние?

Я согласно киваю.

– И что мне, теперь с ним делать?

– Жить! – смеётся мужчина. – Ничего, потом привыкнешь и будет казаться, что так было всегда.

– А почему я раньше его не знал?

Человек пожимает плечами.

– Возможно, в детстве оно и доступно, пока не теряется окончательно. Восприятие – это загадочный процесс.

– Кто же я такой?

– Да кто угодно, – снова смеётся мужчина.

Он пристально смотрит на меня, и я чувствую странную сонливость.

 

Глава тринадцатая

Мне чудились смутные образы взрослых людей с детскими лицами. Они весело играли в непонятные игры, приглашая меня принять в них участие. Я заметил удивительную схожесть, как у близнецов, хотя одеты они были по-разному.

Неожиданно, один из них поднёс мне зеркало. Я всмотрелся и сначала ничего не увидел, однако, затем, в глубине возник светящийся вихрь. Сгущаясь, он стал приобретать человеческие черты, и, вскоре, я увидел лицо новорождённого младенца.

– Я – это ты, а ты – это я, – сказал младенец моим голосом и, подмигнув, снова растворился в пустоте.

Я огляделся, однако рядом никого не было, а вокруг плавал странный белый туман. Постепенно он стал рассеиваться, и я с удивлением обнаружил, что нахожусь на диване в своей квартире. Рядом стоял стол с работающим ноутбуком – на экране хорошо был виден печатный текст. Я медленно встал и неуверенно прошёлся по комнате.

Бездна по-прежнему присутствовала, однако, теперь была не столь ярко выражена, как раньше. Она мягко окружала, словно бесконечная тень, постепенно проникая и сливаясь со мной в одно целое.

Внимание привлекли знакомые слова на экране. Я медленно читал страницы, заново переживая события, которые произошли со мной. Время как будто остановилось. Я не мог оторваться, пока не пришёл к ситуации, когда снова оказался в квартире, и здесь текст заканчивался. Это я написал книгу.

Послышались громкие хлопки, и за окном расцвели яркими красками фейерверки. Во дворе стояла ёлка, украшенная разноцветными гирляндами огоньков, бегали по снегу весёлые дети.

По радио рассказывали о грядущей погоде, и среди знакомых городов упомянули Зенград. Но его не существует, это название было придумано мной, только для книги. Я включил телевизор, где шла незнакомая передача о путешествии в окрестностях Далвейского озера. Такого водоёма, на самом деле, нет.

На экране появились люди: Пётр Клинович рассказывал корреспонденту об успехах экспедиции, а рядом с ним весело улыбался капитан Орлов.

Появилось желание пройтись. Падал небольшой снежок, лёгкий мороз приятно щекотал лицо. Из-за угла вышла женщина, и я неподвижно замер на месте – это была Ирина Эдуардовна.

– Молодой человек, не подскажите, который час?

Я молчаливо смотрел на неё.

– Понятно. С Новым годом! – улыбнулась женщина.

Серая шубка медленно исчезала вдали, пока окончательно не затерялась среди множества других фигур.

Мир стал похож на сновидение. Я шёл по заснеженной улице, с удовольствием вдыхая свежий воздух и разглядывая витрины магазинов. Много раз я ходил здесь, и это было мне хорошо знакомо, но, теперь в реальности появилось нечто новое, не поддающееся объяснению. Всё было тем же самым, и в то же время иным.

– Привет, Андрей! Где пропадал? Давно тебя не видно.

На меня с удивлением смотрели старые знакомые по работе.

– Э-э, в отпуске был.

Мы поговорили немного и, пожелав удачи, разошлись. Я решил посмотреть ёлку на главной площади города. Обычно, её ставили каждый год, но раньше у меня не возникало такого желания.

Дерево оказалось высоким, с длинными ветвями и мощным стволом. Красивые игрушки блестели среди зелёных иголок, энергично переливались цветные огоньки иллюминации, а снег был усыпан многочисленными конфетти.

Около ёлки стоял человек в красном тулупе, раздавая всем желающим подарки. Огромная борода с накладным носом скрывала лицо, и видно было, только одни глаза. Люди периодически подходили, и дедушка доставал конфеты, смешные открытки, разные сувениры.

– Похоже, интегратор сна сделал своё дело, Андрей Георгиевич, – услышал я знакомый голос Виктора.

Дедушка весело подмигнул мне. Он вытащил из глубин необъятного тулупа табличку с надписью обед и, повесив её себе на шею, достал пару жёлтых початков.