Возможно, прочитав эту книгу, знаток алмазного рынка скажет: «Ну, какая там алмазная промышленность была при Сталине! Добывали каких-то жалких семь тысяч карат. Сейчас АЛРОСА добывает десятки миллионов!» Верно, добыча в те годы, по сравнению с современной, была мизерной, а технологии несовершенны. Но и самолеты братьев Райт летали медленно и невысоко, да и сделаны были из фанеры и полотна, а не из титана и дюраля. Отчего история авиации не становится менее интересной и поучительной, поскольку принципы полета остаются неизменными.

Главный принцип, заложенный при создании алмазной промышленности МВД СССР, сохранялся весь период существования Советского Союза: тот, кто добывает алмазы, не должен их хранить, а тем более продавать. При Сталине алмазы добывало СГУ МВД, хранил Гохран, продавал Внешторг (или уполномоченные подразделения спецслужб — при конфиденциальных сделках). При последующих советских лидерах: добывали «Якуталмаз» и «Уралалмаз», хранил Гохран, продавал «Алмазювелирэкспорт».

У этой схемы были свои несомненные достоинства. И главное заключалось в том, что каждое направление возглавляли профессионалы, знавшие свое дело на высоком уровне. Между ними не было, да и не могло быть конфликтов, наносящих ущерб делу, поскольку организационно они друг от друга не зависели. В результате горнодобывающий комплекс советской алмазной промышленности был одним из самых эффективных и надежных в мире: никаких серьезных аварий и катастроф до 1991 года ни в Якутии, ни на Урале не было. Утечек из Гохрана не смог найти даже Мехлис, а при торговле с «Де Бирс» Советский Союз имел ценовые преференции, как никакой другой контрагент алмазного монополиста.

Да, СССР удовлетворился ролью сателлита «Де Бирс» и не стал затевать торговых войн, хотя, несомненно, имел для этого необходимые ресурсы. Но, откровенно говоря, чем могла бы кончиться такая война? Пирровой победой? Можно было сломать рынок и обрушить монополию «Де Бирс». Но потом рынок нужно было восстановить — уже под своей эгидой. А как это сделать, если основные потребители бриллиантов — население западных стран? Надо отдать должное советским руководителям — ума не начинать войну с «Де Бирс» хватило даже у Хрущева…

После 1991 года принцип разделения полномочий был ликвидирован. И этим даже гордились — мы пошли по пути «Де Бирс», собрали весь алмазный бизнес под одной крышей! Каков же результат? «Уралалмаз» обанкрочен и ликвидирован. Наследница «Якуталмаза» АЛРОСА в результате страшной катастрофы потеряла самый богатый рудник «Мир», а вместе с ним 100 миллионов карат запасов, Гохран сотрясают коррупционные скандалы. Профессионализм руководящих кадров в российской алмазной отрасли, мягко говоря, вызывает глубокие сомнения. Достаточно сказать, что все руководители «Якуталмаза» советского периода были горными инженерами высочайшей квалификации, а из девяти президентов АЛРОСА, руководивших флагманом российской алмазодобычи в 1992–2018 годах — только двое, да и находились они у руля в общей сложности всего три года.

Конечно, сегодня прямое копирование сталинских схем организации и управления отраслями невозможно, но в принципе разделения функций для алмазной промышленности рациональное зерно, безусловно, есть. Горнодобывающая часть алмазной индустрии — чрезвычайно капиталоемкий, инертный бизнес с высокими капитальными затратами и длинными горизонтами планирования. Продающая часть практически не требует капитальных затрат, здесь нужно только одно — максимально гибкая реакция на быстро меняющиеся условия рынка. В советское время «Якуталмаз» сдавал продукцию в Гохран по ценам, не привязанным к рынку, но рассчитанным так, что средств на геологоразведку, добычу и совершенствование технологий хватало. И производство — основа отрасли — работало как часы, при любой турбулентности на рынке. У руководителей «Уралалмаза» и «Якуталмаза» того времени не болела голова о том, как подороже продать алмазы на внешнем рынке, их главными задачами было наращивание минерально-сырьевой базы и эффективная безаварийная добыча. За эффективность продаж спрос был с других людей и организаций.

Сегодня президент АЛРОСА отвечает за прибыль для акционеров компании. А прибыль можно повысить и сокращением затрат. Основные затраты — на производстве и в геологоразведке. И проектные решения выбираются попроще и подешевле… В результате — катастрофа на «Мире». Вектор развития алмазной компании в понимании горного инженера-производственника и вектор развития в понимании финансиста, отвечающего за прибыль, — это объективно разные направления. Чтобы они гармонично сосуществовали в одном человеке, нужна личность с проблесками гениальности. Увы, такие люди — слишком «штучный товар», и при нынешней российской кадровой политике их появление маловероятно.

Еще один урок, который можно извлечь из анализа сталинского периода развития отечественного алмазно-бриллиантового комплекса, — это адекватное представление о смысле западных санкций, направленных против СССР (а ныне — против России). Конечно, передача Советскому Союзу критических технологий в области турбореактивного двигателестроения и стратегических технических алмазов и алмазного инструмента в самый разгар «холодной войны» не могла быть случайностью. Это решение диктовалось насущной необходимостью для Запада создать себе противника, спарринг-партнера, если угодно, ибо только в соревновании с равным или хотя бы близким по возможностям соперником можно развиваться самому. Именно этот фактор был главной причиной «холодной войны», именно он и определяет сегодня взаимоотношения Запада и России.

Конечно, история имеет обыкновение повторяться в виде фарса, сегодня разница в финансовом и военно-промышленном потенциале России и НАТО столь велика, что любому грамотному специалисту ясно — реальное противостояние невозможно. Но в век информационных технологий образ угрозы важнее самой угрозы. И создать его неизмеримо проще, чем в середине XX века. «Русская угроза» создана вновь, практически из ничего, из миражей, воспоминаний, обломков наскоро сшитых идеологических конструкций, из нескольких локальных, тут же навсегда замороженных конфликтов… Но создана и работает! Запущены новые исследовательские и производственные программы, военный бюджет США растет как на дрожжах: 2016 — $534 млрд, 2017 — $602 млрд, 2018 — $692 млрд. Свежие кадры, новые заводы, новые технологии… Где бы они были без «русской угрозы»?

Так что санкции — всего лишь механизм создания образа угрозы, но никак не настоящее оружие для решительной победы. Они чудесным образом «преодолеваются», если спарринг-партнер не в состоянии продемонстрировать нужную боевитость в критический момент. Пока Запад не закончит очередной технологический рывок, настоящая победа ему не нужна.

И настоящее наследие (и если угодно — величие) Сталина не в том, что «он принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой», а в том, что он прекрасно понимал смысл и цели этой игры. Простой, а потому — секретной, как и его алмазы.