Элисон с Дину потратили час на уборку в темной комнате. Электричества не было, пришлось работать при свечах. Они отнесли вниз увеличитель, поддоны, упаковали отпечатки и негативы, завернув их в старую ткань и уложив в коробки. Закончив, Дину задул свечу. Они стояли в душной и теплой комнате, похожей на шкаф, прислушиваясь к ночному гулу цикад и кваканью лягушек. Время от времени слышался далекий прерывистый звук, похожий на лай, словно в спящей деревне потревожили свору собак.
- Пулеметы, - прошептала Элисон.
Дину дотронулся до нее в темноте, притянув к себе.
- Они очень далеко.
Дину обнимал ее, крепче прижав к себе. Он провел ладонями по ее волосам, плечам, по изгибу спины. Его пальцы задержались на застежках платья и медленно стащили одежду с плеч, а потом потянули Элисон вниз. Он опустился на колени и уткнулся в нее лицом, прикасаясь щекой, носом, языком.
Они лежали на маленьком свободном клочке на полу, прижавшись друг к другу бедрами, вытянув руки, их плоские животы соприкасались. По телам паутинкой растекались струйки пота, сливаясь, делая их еще ближе друг к другу.
- Элисон... что я буду делать? Без тебя?
- А я, Дину? Как насчет меня? Что буду делать я?
Потом они лежали без движения, подложив руки под головы. Он прикурил сигарету и поднес к ее губам.
- Когда-нибудь, - сказал Дину, - когда-нибудь мы снова будем вместе, и я покажу тебе настоящую магию темной комнаты.
- И в чем она заключается?
- Когда ты сам печатаешь... кладешь негатив на бумагу и смотришь, как она оживает... темнота превращается в свет. Когда я впервые это увидел, то подумал: на что похоже такое прикосновение? С таким полным поглощением?... Когда один предмет озаряется тенью другого?
- Дину, - Элисон провела пальцами по его лицу.
- Если бы я только мог прикоснуться к тебе так же... чтобы ты отпечаталась на мне... на каждой части моего тела...
- Дину, еще будет время, - она взяла его лицо ладонями и поцеловала. - До самого конца жизни, - поднявшись на колени, она снова зажгла свечу. Держа ее перед лицом, Элисон пристально всматривалась в глаза Дину, словно пыталась запечатлеть его в памяти.
- Это ведь ненадолго, Дину? - спросила она. - Правда?
- Ненадолго.
- Ты и правда в это веришь? Или лжешь ради меня? Скажи правду, Дину, я предпочитаю знать.
Он сжал ее плечи.
- Да, Элисон, - он пытался говорить как можно убедительней. - Да. Мы скоро снова сюда вернемся... Вернемся в Морнингсайд... Всё будет по-прежнему, кроме...
- Кроме? - она прикусила губу, словно боялась услышать его слова.
- Кроме того, что мы поженимся.
- Да, - радостно рассмеялась Элисон. - Да, - сказала она, кивнув. Мы поженимся. Мы слишком долго это откладывали. Это ошибка.
Она подняла свечу и выбежала из комнаты. Дину лежал неподвижно, прислушиваясь к ее шагам. В доме было тише, чем когда-либо. Внизу спал уставший Сая Джон.
Дину встал и последовал за Элисон по темным коридорам, в ее спальню. Она открывала шкафы и копалась в ящиках. Внезапно она повернулась, протянув руку.
- Смотри.
В свете свечи блеснули два золотых кольца.
- Они принадлежали родителям, - сказала Элисон, взяла его за руку и надела кольцо на ему палец. - Этим кольцом беру тебя в мужья.
Она засмеялась, положив другое кольцо ему в ладонь, потом протянула палец, держа руку перед собой.
- Давай, - попросила она. - Сделай это, прошу тебя.
Он повернул кольцо в руке и надел ей на палец.
- Теперь мы женаты?
Элисон со смехом дернула головой, подняв палец к свету.
- Да. Некоторым образом. В наших собственных глазах. Когда мы расстанемся, ты всё равно будешь моим из-за этого кольца.
Она отдернула висящую над кроватью москитную сетку.
- Идем, - Элисон задула свечу и потянула Дину к кровати.
Через час Дину проснулся от гула приближающихся самолетов. Он протянул руку и обнаружил, что Элисон уже не спит, а сидит спиной к нему у туалетного столика.
- Элисон.
- Только не говори, что уже пора. Еще нет.
Они обнимали друг друга и прислушивались. Самолеты летели прямо над головой, очень низко. Оконные стекла дрожали.
- Как-то раз во времена моего детства, - сказал Дину, - отец рассказал мне историю о Мандалае. Когда короля отправили в изгнание, девочкам из дворца пришлось идти к реке пешком через весь город... С ними была моя мать, и отец последовал за ними, держась в тени. Это был долгий путь, девочки устали и выглядели жалко... Отец собрал все свои деньги и купил какие-то сладости... чтобы их приободрить. Девочек охраняли солдаты - чужеземцы, англичане... Каким-то образом отец смог проскользнуть через кордон... Он отдал моей матери пакет и побежал обратно в тень... Он смотрел, как она открывает пакет и поразился - она тут же предложила конфеты солдатам, которые шли рядом. Сначала он разозлился, чувствуя себя преданным... Почему она отдает конфеты, тем более этим людям, захватчикам? Но потом он медленно начал понимать, что она делает, и обрадовался... Он понял, что это правильно, это способ выжить. Нет никакого смысла вести себя вызывающе...
- Думаю, ты пытаешься мне что-то сказать, Дину, - тихо заметила Элисон. - Что именно?
- Я просто хочу, чтобы ты вела себя осторожно, Элисон, не была упрямой... не была собой, лишь на время... вела себя осторожно и тихо...
- Я попытаюсь, Дину, - она сжала его руку. - Обещаю. И ты тоже, ты тоже должен быть осторожен.
- Я и буду - таков мой характер. В этом смысле мы разные... Вот почему я о тебе беспокоюсь.
Пролетела еще одна эскадрилья. Больше невозможно было спокойно лежать, когда стекла дрожали так, будто вот-вот треснут. Элисон перебросила ноги с кровати. Она подобрала сумочку, где держала ключи от Дайтоны, которая оказалась неожиданно тяжелой. Элисон открыла ее и подняла брови, посмотрел на Дину.
- Это револьвер твоего отца. Я нашел его в ящике.
- Он заряжен?
- Да. Я проверил.
Она закрыла сумочку и повесила ее на плечо.
- Пора.
Они спустились и обнаружили Саю Джона сидящим на веранде в своем любимом кресле-качалке. Элисон бросила рядом с ним ключи и обняла его за талию.
- Мне нужно твое благословение, дедушка.
- Зачем?
- Мы с Дину собираемся пожениться.
Его лицо озарила улыбка. Элисон с радостью увидела, что он ее понял, его глаза чистые и ясные. Он сделал обоим знак подойти поближе и обнял их за плечи.
- Сын Раджкумара и дочь Мэтью, - он чуть раскачивался из стороны в сторону, держа их головы руками, словно трофеи. - Что может быть лучше? Вы объедините наши семьи. Ваши родители будут довольны.
Они вышли наружу, начал накрапывать дождь. Дину поднял верх Дайтоны и открыл для Саи Джона дверь. Усаживаясь, старик похлопал его по плечу.
- Передай Раджкумару, что это будет громкая свадьба, - сказал он. - Настаиваю на том, чтобы пригласить архиепископа.
- Да, - попытался улыбнуться Дину. - Конечно.
Потом Дину подошел к Элисон и нагнулся к ее окну. Она не смотрела в его сторону.
- Мы не попрощались.
- Нет.
Она завела машину, и Дину сделал шаг назад. В конце дорожки Дайтона остановилась. Дину увидел, как Элисон высунулась из окна, силуэт ее головы выделялся на фоне рассеянного дождем света. Она подняла руку, чтобы помахать, и он махнул в ответ. Потом он побежал вверх по лестнице, от окна к окну, наблюдая за фарами Дайтоны, пока та не скрылась из вида.
***
Хижина, где провел ночь подполковник Бакленд, представляла собой маленькое строение из красного кирпича, окруженное деревьями, и находилась примерно в полумиле от поселка кули. Арджуна вел разговорчивый молодой "контрактор", одетый в шорты цвета хаки, он же нес бутылку воды и узелок с провизией, которую приготовили для подполковника.
Контрактор показал Арджуну ведущую на юг, в сторону низких холмов, дорогу.
- В паре миль отсюда есть город, - сказал он. Мы слышали, что его занимают британцы.
Они подошли к лестнице, ведущей в хижину. Контрактор протянул воду и узелок с провизией.
- Полковник будет в безопасности, если пойдет по этой дороге. Ему понадобится не больше часа или двух, чтобы добраться до города, даже если пойдет очень медленно.
Арджун робко поднялся по ступенькам к двери. Он постучал и, не получив ответа, концом костыля открыл дверь. Подполковник Бакленд лежал на бетонном полу на матрасе.
- Сэр.
Подполковник Бакленд резко сел, оглядываясь.
- Кто здесь?
- Лейтенант Рой, - отдал честь Арджун, навалившись на костыль.
- О, Рой, - голос подполковника потеплел. - Рад вас видеть.
- Я тоже рад вас видеть, сэр.
- Вы ранены? Что случилось?
- Пуля прошла через икру, сэр. Всё будет в порядке. А как ваша рука?
- Немного болит.
- Думаете, вы сможете идти, сэр?
Подполковник Бакленд удивленно поднял брови.
- А что? - он бросил взгляд на узелок и бутылку с водой в руках Арджуна. - Что у вас там, Рой?
- Вода и провизия, сэр. Японцы продвигаются по шоссе север-юг. Если пойдете в другом направлении, то сможете пройти через линию фронта.
- Через линию фронта? - подполковник Бакленд медленно повторил, словно самому себе. - Так что же, я пойду один? Что насчет вас? А остальных?
- Мы остаемся здесь, сэр. Пока что.
- Понимаю, - подполковник Бакленд встал, прижимая правую руку к груди. Он взял у Арджуна бутылку с водой и посмотрел ее, повертев в руке. - Так вы собираетесь переметнуться к японцам?
- Я бы не стал употреблять такие слова, сэр.
- Уверен, что не стали бы, - подполковник Бакленд пристально посмотрел на Арджуна и нахмурился.
- Знаете, Рой, - произнес он наконец. - Я никогда не принимал вас за перебежчика. Других - да, возможно. Но вы... вас я никогда не мог бы счесть предателем.
- Кое-кто скажет, что я всегда был предателем, сэр.
- А вы и правда в это верите? - подполковник Бакленд покачал головой. - На самом деле вы в это не верите.
- Сэр?
- Не верите. Иначе вас бы здесь не было, с водой и пищей для меня. Лишь некомпетентный военный станет помогать врагу сбежать. Или дурак.
- Я посчитал, что обязан, сэр.
- Почему?
- Потому что это не ваша вина, сэр. Вы всегда были к нам справедливы. Вы были лучшим командующим, о котором можно мечтать - учитывая обстоятельства.
- Полагаю, вы ожидаете, что я вас поблагодарю?
- Я ничего не ожидаю, сэр, - Арджун открыл дверь. - Но если не возражаете, сэр, времени не так уж много. Я покажу дорогу.
Подполковник Бакленд вышел, и Арджун последовал за ним. Они спустились по лестнице и подошли к деревьям. Немного погодя подполковник Бакленд откашлялся.
- Слушайте, Рой. Еще не слишком поздно. Вы еще можете изменить решение. Идемте со мной. Мы можем от них ускользнуть. И забудем об этом... об этом инциденте.
Арджун некоторое время молчал.
- Сэр, могу я кое-что сказать?
- Говорите.
- Сэр, вы помните, когда преподавали в академии, вы однажды процитировали на одной из лекций одного английского генерала - думаю, его звали Манро. Вы процитировали его высказывание, сделанное примерно сто лет назад об индийской армии: "Дух независимости воспрянет в этой армии задолго до того, как о нем вспомнят остальные".
Подполковник Бакленд кивнул.
- Да. Я это очень хорошо помню.
- Все в группе были индийцами, и мы были слегка шокированы тем, что вы решили процитировать нам что-либо подобное. Мы настаивали, что Манро сказал чепуху. Но вы не соглашались...
- Правда?
- Да. В то время я думал, что вы играете роль адвоката дьявола, просто пытаетесь нас спровоцировать. Но ведь это не так, сэр? Правда в том, что вы всегда знали: вы знали, как мы поступим, знали еще до того, как мы это сделали. Вы знали, потому что вы нас создали. Если бы я сейчас ушел с вами, никто не удивился бы больше, чем вы сами. Думаю, что в глубине души вы немного меня презирали бы.
- Что за вздор, Рой. Не глупите. Еще есть время.
- Нет, сэр, - Арджун остановился и протянул руку. - Думаю, что это всё, сэр. Мне пора возвращаться.
Подполковник Бакленд посмотрел на руку Арджуна, а потом на него самого.
- Я не собираюсь пожимать вам руку, Рой, - тихо сказал он ровным и спокойным голосом. - Вы можете оправдать свое поведение тысячью причин, но правду не скроешь, Рой. Вы предатель. Вы - пятно на чести полка и своей страны. Вы - мусор. Когда придет время, вас будут преследовать, Рой. Когда вы будете сидеть перед трибуналом, я тоже там буду. И увижу, как вас повесят, Рой. Увижу. Можете в этом не сомневаться.
Арджун опустил руку. Впервые за много дней он чувствовал себя полностью уверенным в принятом решении. Он улыбнулся.
- В одном вы можете быть точно уверены, сэр, - сказал он. - В тот день, если он придет, вы будете исполнять свой долг, сэр, а я свой. Мы будем смотреть друг на друга как честные люди - впервые. Лишь только ради этого оно того стоит.
Он отдал честь, балансируя на костыле. На мгновение подполковник Бакленд заколебался, а потом его рука непроизвольно поднялась в ответном салюте. Он развернулся и пошел к деревьям.
Арджун смотрел, как он уходит, а потом сам развернулся на костыле и прихрамывая пошел обратно в поселок кули.
***
Элисон ехала уже около часа, когда заметила, что педаль Дайтоны под ее ногой стала горячей. Она посмотрела на капот и увидела, что оттуда поднимаются струйки пара. Элисон съехала на обочину, а когда к ней повернулся дед, ободряюще ему улыбнулась.
- Всё в порядке, дедушка, не волнуйся.
Оставив его внутри, она вылезла из машины.
Выключив двигатель, она заметила, что пар поднимается через решетку радиатора. Капот раскалился так, что к нему невозможно было притронуться. Она обернула руку косынкой и нажала, чтобы открыть капот. Ей в лицо вырвалась струя пара, и она отпрянула, закашлявшись.
Стояла полная темнота. Элисон протянула руку через окно водительского сиденья и включила фары. Она заметила лежащую под ногами ветку и использовала ее, чтобы поднять капот, откуда вырвался пар. Элисон закрепила капот в открытом положении и вернулась к водительскому сиденью, чтобы выключить фары.
- Это не займет много времени, дедушка. Мы просто немного подождем.
На севере она заметила вспышки света. Поток машин на шоссе сократился, теперь редко когда мимо проезжал автомобиль. Элисон понимала, что она одна из последних оставшихся на дороге, те, кто планировал уехать, уже давно это сделали, а все остальные ждали, что случится.
Ночь была прохладной, и вскоре пар из радиатора идти перестал. Элисон снова обернула руку косынкой и открутила крышку. Потом нашла бутылку с водой и вылила немного в радиатор. Вода почти тут же закипела, переливаясь через верх. Она расплескала немного воды по радиатору и подождала еще чуть-чуть, после чего вылила остальное. Закрыв капот, Элисон вернулась в машину.
Она улыбнулась деду.
- Теперь всё в порядке. У нас всё будет хорошо.
Она повернула ключ зажигания и с облегчением услышала, как двигатель заработал. Включив фары, Элисон вернулась на дорогу. Уже долгое время мимо не проезжали машины. Пустая дорога искушала прибавить скорость, Элисон пришлось напомнить себе, что нужно ехать медленней, чтобы двигатель не перегрелся.
Они проехали лишь несколько миль, когда двигатель начал чихать. Элисон поняла, что дальше двигаться нет смысла. На следующем повороте она свернула с шоссе. Теперь она ехала по покрытой гравием проселочной дороге. По обеим сторонам стояли гевеи, и Элисон в глубине души была рада оказаться в знакомом окружении.
Лучше всего оставаться поблизости от дороги, решила она. Возможно, утром они остановят кого-нибудь и попросят помощи. Элисон отъехала чуть в сторону от дороги и свернула в рощу, выбрав укрытое кустами место. Она выключила двигатель и открыла дверь.
- Мы останемся здесь на некоторое время, дедушка, - сказала она. - Поедем, когда станет светлее, - она снова открыла капот и вернулась к водительскому сиденью. - Поспи, дедушка. Нет смысла бодрствовать. Сейчас мы ничего не можем поделать.
Он вышла из машины и обошла вокруг нее. Без включенных фар было очень темно, не было видно огней и никаких признаков жилья. Элисон вернулась и снова села в машину. Сая Джон сидел прямо, пристально разглядывая свои ладони. Он расставил пальцы перед собой, словно что-то подсчитывал.
- Скажи, Элисон. Сегодня суббота, правильно?
- Да? - она попыталась понять, какой сегодня день, но не смогла. - Не знаю. А почему ты спрашиваешь?
- Я думаю, что завтра воскресенье. Надеюсь, Илонго помнит, что я должен идти в церковь.
Элисон уставилась на него.
- Прости, дедушка, - резко сказала она. - Боюсь, что завтра придется пропустить поход в церковь.
Сая Джон взглянул на нее, как разочарованный ребенок, и она вдруг пожалела, что огрызнулась. Элисон взяла его за руку. - Всего один раз, дедушка. Мы пойдем к мессе на следующей неделе в Сингапуре.
Он улыбнулся и откинулся на сиденье, примостившись головой к спинке. Элисон посмотрела на часы. Было четыре утра, вскоре начнет светать. При первых лучах солнца она вернется к шоссе и попробует остановить машину или грузовик, наверняка кто-нибудь проедет. Она откинула голову на спинку сиденья: она устала, страха не было, только усталость. Она слышала, как засыпает дед , глубоко и медленно дыша. Элисон закрыла глаза.
Ее разбудил яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь завесу листвы. Она заворочалась, и голова упала на соседнее сиденье. Оно было пустым. Элисон села и потерла глаза. Взглянув на сиденье, она поняла, что дедушка ушел.
Она открыла дверь и вышла.
- Дедушка?
Возможно, он пошел к деревьям, чтобы облегчиться. Она повысила голос.
- Дедушка, ты там?
Прикрыв глаза от солнца, она поворачивалась вокруг, вглядываясь в сумрачные туннели окружающих ее гевей. Его нигде не было видно.
Обойдя машину, Элисон споткнулась о свой коричневый кожаный чемодан. Он лежал на земле открытым, вещи валялись рядом на листьях. Он что-то искал, но что? Оглянувшись, она заметила, что в нескольких футах в стороне на земле разложена одежда. Она подошла, чтобы разузнать точнее, и увидела брюки и рубашку - ту одежду, в которой был дед накануне.
Внезапно ее осенило. Она метнулась обратно к чемодану и быстро порылась в остальных его вещах, разыскивая темный костюм, который он любил носить в церковь. Его не оказалось на месте, а она была уверена, что взяла его. Дед никуда бы без него не поехал. Вот во что он переоделся, она была уверена. Вероятно, он в одиночестве бредет вдоль шоссе, думая, что оно приведет его к церкви. Нужно спешить, чтобы найти его прежде, чем он попадет в беду.
Элисон подошла к машине и потянулась за своей сумочкой. Ей пришло в голову, что можно попробовать нагнать деда на машине, но потом она передумала. Вероятно, пешком будет быстрее. Перекинув сумку через плечо, она побежала к шоссе.
Даже находясь довольно далеко от него, Элисон поняла, что там нет совершенно никакого движения. Шоссе было совершенно пустым. Но примерно в двадцати ярдах от дороги она услышала далекие голоса. Она остановилась и вгляделась черед туннель между деревьями, заметив вдали группу велосипедистов: их было человек шесть, и они двигались по направлению к ней.
Элисон сразу вздохнула с облегчением, она поняла, что если побежит, то доберется до дороги как раз когда там будут проезжать велосипедисты. Может, они помогут. Она сделала пару шагов, но затем остановилась и взглянула еще раз, спрятавшись за деревом. Теперь она поняла, что на всех велосипедистах фуражки, а их одежда одинакового цвета. Радуясь, что может укрыться на плантации, она проскользнула чуть ближе к дороге, стараясь оставаться незамеченной.
Когда велосипедисты оказались примерно в двадцати ярдах, она поняла, что это японские солдаты. Они были небриты, а серая форма забрызгана грязью и покрыта пылью, рубашки промокли от пота. У некоторых к кепкам сзади были прикреплены длинные платки, а другие носили шлемы с москитными сетками. На ногах у них были плотные обмотки и парусиновые туфли. У первого велосипедиста на на боку болталась сабля, ножны ритмично клацали по крылу велосипеда. У других были винтовки со штыками. Проезжая мимо, велосипеды скрипели. Элисон слышала, как японцы тяжело дышат, крутя педали.
Чуть впереди шоссе резко поворачивало. Велосипедисты еще находились в поле зрения, когда заворачивали, она услышала, как один из них крикнул и поднял руку, указывая куда-то на дорогу. Внезапно ее охватили дурные предчувствия. Она решила, что обнаружит дедушку на пути обратно в Сангеи-Паттани, но что если вместо этого он пошел в противоположном направлении?
Элисон посмотрела в обоих направлениях и увидела, что шоссе совершенно пустынно. Метнувшись через дорогу, она проскользнула в рощу гевей на другой стороне. Побежав по диагонали, она снова заметила шоссе и спины велосипедистов, едущих вперед и указывающих на маленькую фигуру далеко впереди. Это был человек в шляпе и костюме, неторопливо двигающийся вдоль дороги. Элисон поняла, что это ее дедушка. Солдаты находились совсем близко к нему, изо всех сил нажимая на педали.
Она побежала быстрее, ныряя между деревьями. Ей осталось еще несколько сотен ярдов, когда солдаты нагнали Саю Джона. Она увидела, как они слезают с велосипедов, бросив их на траву. Они окружили Саю Джона, до нее донеслись звуки голосов - солдаты кричали, она не могла разобрать слова. Она бормотала про себя на бегу:
- Пожалуйста, пожалуйста...
Элисон видела, что дедушка не понял, что ему говорят солдаты. Он дотронулся до шляпы и пошел дальше, пытаясь пройти мимо. Один из солдат протянул руку, чтобы его остановить, и Сая Джон ее отвел. Солдаты стали на него кричать, но он, казалось, ничего не слышал. Он махал в их сторону рукой, словно пытаясь отвязаться от уличного попрошайки. Тогда один из солдат с силой ударил его по лицу, сбив с ног. Сая Джон рухнул на землю.
Элисон остановилась, тяжело дыша, прислонившись к дереву и схватившись за него обеими руками. Если бы он только лежал не двигаясь, они бы ушли, она была уверена. Она стала бормотать про себя, молиться, чтобы он потерял сознание. Они бы не стали с ним возиться, наверняка они поняли, что это просто выживший из ума старик, что он не хотел причинить вреда.
Но растянувшийся ничком дедушка зашевелился. Он сел, вытянув ноги, как проснувшийся поутру ребенок, и потянулся за шляпой, надел ее и снова встал. Он посмотрел на солдат, яростно хмурясь и вытирая лицо. А потом снова повернулся к ним спиной и зашагал прочь.
Элисон увидела, как один из солдат снял со спины винтовку. Он что-то прокричал и направил штык прямо в спину старика.
Почти машинально Элисон потянулась к сумочке. Она вытащила револьвер и встала на одно колено. выставив вперед левую руку, оперлась запястьем правой на предплечье левой, как учил отец. Она прицелилась в человека со штыком в надежде его уложить. Но именно в это мгновение другой солдат заслонил цель, пуля попала ему меж ребер, и он с воплями упал на землю. Солдат со штыком на секунду замер, а потом привычным движением его рука дернулась, вонзая клинок, и тело Саи Джона тоже сдвинулось с места. Он ничком рухнул на дорогу.
Теперь Элисон была совершенно спокойна и дышала ровно. Она снова тщательно прицелилась и выстрелила. На этот раз она попала в солдата со штыком. Он закричал и выпустил винтовку, падая ничком на дорогу. Третий выстрел не попал в цель, выбив с обочины кусок дерна. Солдаты залегли, двое скрылись за неподвижным телом Саи Джона. Теперь мишени стали меньше, и в четвертый раз она тоже промазала. Но пятым выстрелом задела еще одного солдата, который завертелся на месте.
Потом внезапно что-то со страшной силой ударило ее, отбросив на спину. Элисон не чувствовала боли, но поняла, что ранена. Она лежала неподвижно, глядя в арку листвы окружающих гевей. В легком ветерке листья раскачивались, словно веер.
Элисон была рада, что всё закончится вот так, когда глаза остановятся на чем-то знакомом. Она вспомнила, как Дину рассказывал про свою мать и конфеты, которые она разделила с захватчиками. Эти воспоминания вызвали у нее улыбку: такое не в ее характере. Она была рада, что заставила их заплатить, что не покинула этот мир, не ударив в ответ.
Элисон уже слышала их шаги и знала, что они бегут к ней. Она поднесла револьвер к виску и закрыла глаза.