На следующий день телефонный звонок выдернул его со второго часа семинара. Вежливый собеседник дождался короткой перемены, представился Игорем Владимировичем и предложил выйти в вестибюль. "А, наверняка ромкин босс", - догадался Бен, ведь сам же оставил свой номер врачу, но внутри почему-то неприятно торкнуло. Ну босс и босс, наверное, деньги принес, успокаивал себя Бен, сбегая по лестнице, а нехорошее предчувствие гудело и разрасталось.

По вестибюлю неторопливо прохаживался мужчина лет под пятьдесят, для своего возраста очень неплохо выглядящий и подтянутый, холеный и ухоженный, в дорогом костюме и шикарном пальто - точно, тот самый, решил Бен. Уж слишком явно выделялся визитер на фоне пестрой студенческой толпы. В нескольких шагах позади гостя сканировал помещение недоверчивым взглядом шкафообразный субъект помоложе. "Наверно, охранник", - догадался Бен. Однако же и птица этот Игорь Владимирович, ишь ты, с телохранителем ходит! Интересно, кто же он такой, и кто при нем Роман?

Визитер, увидав Вадима, безошибочно направился к нему навстречу.

"Стоп! Откуда он меня в лицо-то знает?" - Бена снова торкнуло. Еще один повод удивляться...

– Здравствуй, Вадим, - представился гость; при этом держался он так, словно чувствовал себя здесь хозяином; да похоже - не только здесь, а и везде он привык себя так чувствовать. - Мы с тобой заочно знакомы, дальнейшие церемонии ни к чему; здесь найдется какое-нибудь тихое место, где мы могли бы побеседовать?

– Да, сейчас найдем какую-нибудь пустую аудиторию, - пролепетал Бен. - Пойдемте.

Пустая аудитория отыскалась через несколько минут блуждания по замысловатому лабиринту переходов между секциями здания. Охранник остался снаружи, за дверью; Игорь Владимирович не стал садиться на преподавательское место, как поначалу подумал Бен, а демократично устроился на расшатанном стуле за одной из парт.

Бен сначала хотел было остаться стоять, но потом подумал и тоже сел. На соседний ряд, напротив важного гостя.

– Во-первых, я чрезвычайно признателен тебе за спасение моего сотрудника, - начал Игорь Владимирович проникновенным тоном.

"Как будто благодарственную речь с трибуны толкает", - мелькнуло в голове Бена.

– Роман - очень ценный для меня работник... И поэтому вот, - Шепелев достал из внутреннего кармана чистый конверт и протянул Бену, - прими в качестве возмещения своих расходов, ну и небольшое вознаграждение сверх того.

Бен заглянул в конверт, вытянул за уголок несколько купюр... Сумма, даже на первый взгляд, была заметно больше той, которую он взял из отцовского стола. "Брать все? Или только сумму, которую я взял у папаши? А, ладно! Возьму все. Светку тортиком порадую. А может, еще и к Ромке соберемся, и ему чего-нибудь прикупим. Фрукты там, соки, и что еще обычно больным носят..."

– Спасибо, - он сдержанно поблагодарил, убрал конверт в сумку, и только приподнялся было, чтоб встать, как его осадил обратно пристальный и тяжелый взгляд.

Собеседник не собирался подниматься. Он явно не считал разговор завершенным.

– А теперь объясни, пожалуйста, Вадим, как ты нашел Романа в третьей медсанчасти? Мне очень хотелось бы это знать. В тот день дежурной больницей была Первая городская, и "скорая" возила всех экстренных туда.

Вопрос загнал Бена в тупик. За два дня он так и не придумал убедительной версии событий - сначала ничего не приходило в голову, потом тупо закрутился и забыл, да никто и не интересовался деталями, в конце концов. И врачам, и отцу вполне хватило маленьких огрызков лжи. Бен и не стал напрягать мозги, выдумывая большую складную ложь.

– Только, пожалуйста, не надо сочинять, что тебе позвонили из больницы, потому что нашли твой номер в записной книжке Романа, - вдруг сказал Шепелев и усмехнулся, наслаждаясь произведенным эффектом.

А Бен застыл на полу-вздохе с приоткрытым ртом. Заготовленная им фраза, которую словно прочитал в его мыслях и только что произнес вслух собеседник, колючкой застряла в горле.

– Ромкин телефон забрали нападавшие, - откомментировал Шепелев. - Потому, собственно, Роман и оказался в таком бедственном положении. Он не смог вызвать помощь, пока еще был в сознании.

– А также не надо сочинять, будто ты обзвонил последовательно несколько городских больниц, пока в "Тройке" тебе не ответили - мол, да, такой к нам поступал. - Шепелев говорил, словно загоняя очередной гвоздь в крышку гроба правдоподобной лжи, - Ты не делал этого. Отодвинем пока в сторону тот факт, что ты не знал фамилии, а по одному имени и описанию внешности тебе вряд ли кто-то ответил бы что-то внятное. Ты позвонил только по ноль-три в скорую, узнал, какая больница была дежурной, а потом сразу помчался в "Тройку". Объясни, пожалуйста, как тебе в голову пришла эта идея?

Повисла тягучая тишина.

– А... Я обязательно должен это объяснять? Это важно? - хрипло проскрипел Бен.

– Очень. Видишь ли, сама история с нападением на Романа очень мутная. Я еще не разобрался, кто и ради чего это сделал, а также кто был загадочный спаситель, доставивший его в "Тройку" самостоятельно, не вызывая "скорой"... Но раз ты, не совершая никаких действий по поискам Романа, тем не менее совершенно четко, с первого попадания его, так сказать, "нашел" - то у меня есть все основания подозревать, что ты как-то связан либо с нападавшими, либо со "спасителем". Теперь понятно?

– Да, - Бен тупо разглядывал изрисованную каракулями и исписанную непристойностями крышку стола.

Взгляд Шепелева давил не хуже железобетонной плиты:

– Надеюсь, ты понимаешь, что произошло уголовное преступление, а на тебя падает подозрение в соучастии?

"Вот и попался..." - вертелось в голове у Бена. - "Попался... Скрывал-скрывал, сколько мог, но теперь деваться некуда..."

– Я могу объяснить, - с трудом выдавил он. - Только... Во-первых, вы все равно не поверите. А во-вторых, решите, что я свихнулся.

– Ты расскажи, как было. А там я уж сам определюсь, верить ли мне, и что о тебе подумать, - жестко подстегнул Шепелев.

– Ладно... Значит, накануне вечером я сидел в нашем туристическом клубе. Песни под гитару пели. И вот Вовка начал петь про снегопад...

...Второй час семинара давным-давно закончился. Бен перевел дух:

– Ну, а потом, когда я Романа увидел в палате и узнал, то пошел в ординаторскую поговорить с врачом... А дальше вы, наверно, уже знаете.

Бен посмотрел на собеседника - Шепелев молчал. И что-то обдумывал настолько напряженно, что Бену мерещилось поскрипывание шестеренок.

– Я понимаю, что история невероятная, и со стороны кажется полным бредом, но...

– Не надо оправдываться, - отмахнулся Шепелев. - Я хотел услышать правду, и вот - услышал.

– Я не сочинил все это, честное слово...

– Я знаю, - Шепелев очень весомым тоном перебил готовый извергнуться поток оправданий. - Я в состоянии отличить, когда человек врет, а когда - нет; если бы я этого не умел - то занимал бы сейчас какое-нибудь другое место в жизни, а не это... Хотя, признаться, в такое поверить сразу, хм... Требуется некоторое время, чтоб напомнить самому себе - "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам"...

– У меня иногда такое бывает, - решил все-таки добавить подробностей Бен, как будто лишние подробности могли придать его рассказу больше достоверности. - Предчувствия подтверждаются. Я давно уже понял, что к своей интуиции надо прислушиваться и не переть против, а то все равно ничего хорошего не получится. И местонахождение кое-кого из знакомых я и раньше вот так же определял по карте методом тыка. Особенно пригодилось, когда один из наших в лесу заблудился...

– А вещи таким образом разыскивать ты не пробовал? Или людей пропавших?

– Нет, у меня так получается только с уже знакомыми людьми, с кем я раньше лично встречался, - отрицательно помотал головой Бен. - И еще личные отношения очень много значат. Если я хочу общаться с человеком, то я и буду с ним сталкиваться, судьба будет как бы случайные встречи подбрасывать. Или если он мне для чего-нибудь нужен... Ну, если он может мне помочь в чем-то, какую-то услугу оказать... Вот как с Ромкой в магазине, например.

– В магазине?!

Пока Бен в красках расписывал обстоятельства встречи в отделе бытовой техники, Шепелев мысленно поставил галочку напротив еще одной утаенной Романом информации...

– Я как раз за день до встречи вспоминал про Романа и его машину, хотел уговорить его свозить нас на природу...

– Погоди-ка, - опять перебил Шепелев, - или ты невнятно сказал про один момент, или у меня в голове не отложилось... Повтори-ка еще разок, где вы с Романом впервые встретились?

– Да недалеко от леспромхоза! На дороге! У него машина в грязи увязла, а я как раз шел!

– На какой дороге? - в голосе собеседника шевельнулся интерес.

– Которая от леспромхоза идет через лес, к автотрассе. Грунтовка...

– Это какой леспромхоз?! - Бен явно ощутил, как его собеседник насторожился чуть ли не до испуга.

– Ну, поселок "Леспромхоз", заброшенный! Он даже на карте так называется. Если вылезти на платформе "132-й километр" и от нее идти по грунтовке, то примерно через пять километров будет поселок...

Слово за слово - и разговорчивый мальчишка выложил все. Даже и за язык тянуть особенно не пришлось, разве что в некоторых местах направлять в нужное русло наводящими вопросами. Шепелев устало потер лоб. Ох ты, словно бревна на субботнике ворочал... Еще бы, ведь на него неожиданно вывалился громадный ком чрезвычайно важной информации. Что называется, приехали. Идя на эту встречу, он рассчитывал максимум выяснить, как могут быть связаны между собой его подчиненный и некий неизвестный юнец, а оказалось...

Судя по словам Вадима, он с друзьями-туристами болтался на окраине поселка как раз в то время, когда установка работала на полную мощность. ("Кстати, это надо будет еще уточнить у Михалыча и Толика", - мысленно поставил еще одну галочку Шепелев.) На друзей-туристов излучаемая частота подействовала - возникло неосознанное раздражение и желание уйти отсюда подальше, а Вадиму хоть бы хны, полез дальше в лес... Конечно, этот факт еще требует проверки. И даже если первый результат окажется удачным - надо будет провести еще ряд тестов с разными параметрами; вдруг к одной частоте Беневицкий невосприимчив, а другая подействует на него так же, как и на любого человека... "Да - все, абсолютно все еще надо выяснять и проверять", - одернул свои слишком разогнавшиеся радужные мечты Шепелев.

Но радость от неожиданной, и, как подсказывала его неслабая интуиция, чрезвычайно важной находки застучала в висках, забилась в учащенном пульсе.

Вот это подарок судьбы...

Брать быка за рога. Сразу. Проверить как можно скорее.

Шепелев вытащил из внутреннего кармана пальто некрупную купюру, протянул Бену:

– Вадим, у вас тут есть что-нибудь вроде буфета? Или магазинчик поблизости? Не сочти за труд, сбегай, купи нам минералки, горло пересохло. Да, и пару стаканчиков не забудь. Володя! - это явно относилось к охраннику за дверью, - Вадим сейчас за водичкой сбегает, ты пропусти его.

Когда за Беном закрылась дверь, Шепелев вытащил телефон:

– Марина Николаевна, здравствуйте... Возникло очень важное дело. Вы могли бы прямо сегодня протестировать одного молодого человека? Нет, ехать никуда не надо, я возвращаюсь в офис и захвачу его с собой. Вы пока подумайте, какие вопросы ему лучше задать. Но меня больше интересуют не его ответы, а ваше впечатление. Мы примерно минут через сорок подъедем...

Бена грызло беспокойство. Оно начало покусывать, пока он бегал за минералкой, и еще сильнее вцепилось зубами, пока они с Игорем Владимировичем ехали в шикарной иномарке в центр города, к офису. Что-то непонятное происходит... Откуда и зачем столько интереса к его скромной персоне у такого серьезного и влиятельного - сразу видно - человека? Наверняка крупный чиновник... Вряд ли бизнесмен - глядя на круг общения отца, Бен уже научился безошибочно отличать людей, чей образ мышления построен на "купи-продай", от представителей других сфер деятельности.

Но, увидев табличку справа от парадного входа в офисное здание, Бен почувствовал, как неприятно ёкнуло сердце.

"Областное управление ФСБ" - значилось золотистыми буквами на вишневом пластике.

Шепелев, с плохо скрываемым насмешливым взглядом слегка подтолкнул его под локоть. "Так вот кто такой Ромка и где он работает... Ой-ей... Ну, я попал..."

В большом кабинете - хотя, скорее всего это была комната для совещаний, а не чей-то личный кабинет, - их поджидала грузная тетушка лет сорока пяти, увешанная броской бижутерией. Строгий жакет торчал жесткими углами на ее оплывшем теле, как коробка, надетая на мешок; тетушка встретила вошедшего Бена пристальным "рентгеновским" взглядом а-ля "я насквозь вас вижу". Потом уселась напротив него и начала задавать вопросы.

К концу разговора, который куда уместнее было бы назвать допросом, Бен вымотался не меньше, чем после десятикилометрового перехода с рюкзаком. К тому же, ему несколько раз чудом удалось увернуться от конкретных ответов на слишком щекотливые вопросы; он еле-еле успел остановить вторжение чужого любопытства за границы своей личной территории, куда он не сразу рискнул бы допустить даже очень близкого человека, а не то что эту стервозную мымру. Наконец его отпустили; Шепелев вручил ему свою визитку и пообещал в ближайшие дни позвонить Бену - да, ему собираются сделать предложение о сотрудничестве, но прежде надо кое-что прояснить.

Когда взмокший Бен уже плелся, подволакивая ноги, к выходу из здания, Шепелев вопросительно посмотрел на сотрудницу:

– Что скажете, Марина Николаевна?

– Потенциал у мальчика большой, - уверенно ответила тетушка. - Поле чуть больше среднего радиуса, но очень сильное, плотное, и очень отличается по своей структуре от, условно говоря, нормального.

– В лучшую или худшую сторону отличается?

– Оно просто другое. Рыба хуже мяса? Мясо хуже рыбы? И то, и другое - разные виды белка, только и всего.

– А тип вы можете определить?

– Мальчик однозначно "защитник". Какие-то атакующие воздействия, направленные вовне, ему не будут удаваться, сколько ни тренируй. Он скроен для защиты "своих". А "своими" он считает не партнеров по общему делу, а только тех, кто лично ему приятен. Выраженных целительских способностей я не заметила, однако эффект "защитника" вполне может сработать и для физического восстановления объекта защиты. Грубо говоря, если вы хотите, чтоб кто-либо побыстрее выздоровел, то пусть Вадим проводит рядом с ним больше времени.

– Ага... - услышав этот комментарий, Шепелев призадумался. Похоже, у него появились кое-какие планы на этот счет. - А по сравнению с Мальцевым как бы вы оценили Вадима?

– Сильнее, заметно сильнее! - оживилась Марина Николаевна.

– А их биополя по, так сказать, структуре похожи?

– К чему вы клоните, Игорь Владимирович? Вас интересует, способен ли новый мальчик сопротивляться излучению - как Мальцев, или даже лучше? Ну, так бы прямо и сказали!

– Мари-и-ина Николаевна!

– Я выдала секрет Полишинеля?! Да господь с вами, это давно уже не тайна! По крайней мере, для меня. Могли бы сразу прямо спросить...

Она снисходительно улыбнулась, ощущая явный испуг Шепелева.

– Да не переживайте вы так, я не болтала об этом направо и налево. Но для себя вывод сделала. А насчет Вадима... Да проверьте вы его, и вся недолга. Отвезите в лабораторию да посадите под излучатель.

Шепелев задумчиво постукивал по столу пальцем:

– Да... Да, вы правы, это самый простой способ... Правда, есть одна загвоздка... В случае с Мальцевым ее не было...

– Загвоздка в том, что Мальцев уже состоял у вас на службе, а с мальчиком еще неизвестно как получится - подойдет он или нет, а секрет раскрыть придется?

– Ну, тут уж придется рискнуть... Да и многим ли вы рискуете? Обставьте эту поездку так, чтоб он увидел по минимуму.

На вольный воздух Бен вывалился с таким чувством, словно чудом вырвался из тюремной камеры. Все время, проведенное им в кабинете управления, его невольно потряхивал страх. Наследственный, подсознательный страх. В их семье об "органах" старались лишний раз не упоминать, а если уж говорили - то намеками и полушепотом. Наверное, с таким же суеверным страхом могли бы говорить о колдовстве честные обыватели во времена средневековья... Слишком уж много натерпелись предки Бена от "органов". Его прадед угодил в лагеря еще в сороковые; деда с материнской стороны так и не выпустили за границу; бабку с отцовской - склоняли к стукачеству...

Как ни старался сообразительный парень Бен скрывать свой особый дар, а все равно погорел... Пришлось раскрыться, чтоб не пришили уголовку.

"Н-да, от родителей дела с Комитетом теперь придется скрывать; не дай бог проболтаться... Сожрут же, заживо сожрут... Как всегда, обвинят в том, что сделал и не сделал, и будут жрать под соусом "заботы"... Разве что Светке рассказать можно. Вот она - поймет и не осудит."

Светка, услышав последнюю новость, только тихо охнула. И замолчала. Вот так, молча, они брели по мокрой аллее, и с голых веток на них падали холодные капли. А что тут говорить... Даже сакраментальный вопрос: "Ну, и что же теперь делать?" не имел смысла, потому что сделать ничего невозможно...

– Чего они от тебя хотят? - наконец мрачно спросила Светка.

– Не знаю... Пока не сказали. Намекнули, что могут предложить мне работу.

– Какую?

Бен в ответ тихо фыркнул. Какой бессмысленный вопрос...

– Вот и помогай после этого людям, - сказала Светка в пространство. Конечно же, имея в виду Романа.

– Да ладно, он не виноват... Он-то как раз меня не заложил, хотя мог еще в конце лета... Это... Так уж получилось.

Бен обнял подружку за плечи:

– Ладно, хватит киснуть! Ромкин босс мне премию отвалил. Пошли в кафешку, шиканем!

Светка поморщилась:

– Не хочу. Народ, музыка эта дурацкая... А ради чего? Поесть и дома можно.

– Ну, тогда пошли ко мне! Мать свалила к какой-то подружке, смс-ку мне прислала, что нескоро вернется. Но ведь нам того и надо, верно?! Сейчас купим чего-нибудь... Какого пива хочешь?

– Лучше уж красного вина, если деньги есть.

– Окей, сейчас купим красненького!

Беневицкий-старший сегодня вернулся домой несколько раньше, чем рассчитывал. Из комнаты сына доносились шум и смешки. "Ага, голубки тут... Сидят, воркуют... Ну и замечательно! Сейчас одним выстрелом обоих зайцев..."

У него уже давно было что сказать сыну. А особенно после того, как он сегодня утром пересчитал купюры в ящике своего стола. И подружке сына тоже было что сказать, да все подходящего момента не подворачивалось. А сейчас накипь забурлила и начала переливаться через край...

Беневицкий-старший торопливо повесил пальто на "плечики", скинул ботинки, и решительно постучал в дверь комнаты сына:

– Вадим! Выйди сюда. Поговорить надо.

– Началось, - с тоской пробормотал Бен, и с обреченным видом поплелся к двери. Светка притихла.

– Вадим, ты брал из моего стола деньги?! - отцовский палец-сосиска постукивал по дверному косяку.

– Брал, - честно признался Бен. - Вчера. Мне срочно понадобилось.

– Преподу за зачет? Или за эту... как ее... лабораторку? - ехидно фыркнул отец.

– Нет, оплачивал медицинские услуги.

– Какие?.. Ты что, заболел? Что с тобой? Что могло случиться с тобой такого, раз ты счел возможным скрывать это от нас с матерью?! Или... А-а! - отец посмотрел на Свету и, как ему показалось, догадался. А Бен догадался, глядя на выражение его лица, какая догадка посетила отца первой.

"На ящик пива могу поспорить - он думает, или что Светка залетела, или что я триппер подцепил. Другие варианты ему просто в голову не приходят."

– Нет, папа, это не то, о чем ты подумал. Друга ножом пырнули. Пришлось срочно дать на лапу хирургу, чтоб заштопал нормально.

– Во-первых, не смей мне хамить! Ты пока еще на мои деньги живешь! Во-вторых, разве ты не мог попросить?!

– Некогда было. Мне позвонили из больницы рано утром. Ты еще спал, я не хотел тебя будить, ну и вообще...

– А почему они позвонили именно тебе? У него что, родственников нет?

Бен поморщился. Как говорится в бородатом анекдоте - "ну все, началось"...

– На сей момент ему больше никто не мог помочь, ну, такая ситуация сложилась, - он все-таки еще пытался разрешить конфликт мирно.

– С каких это пор ты - душеприказчик какого-то там приятеля? Ты что, должен решать чужие проблемы?! - не слушая, продолжал отец.

– Вот именно поэтому я и не стал просить, - коротко буркнул Бен. - Не было времени на обсуждения, чего я должен, а чего не должен.

Конечно, он несколько кривил душой. Будь ситуация предельно ясной и такой, как он пересказал ее отцу - еще был бы шанс, что Беневицкий-старший одолжил бы денег. Но Вадим прекрасно знал, что отец потребует все анкетные данные друга, а так же адреса и телефоны его родных. И обязательно сам позвонит им и проверит - а не собирается ли сыночек его обмануть и под соусом благотворительности выманить деньги на какие-то предосудительные цели? А некоему "товарищу по клубу", о котором сын не знает даже фамилии, папаша не дал бы ни копейки.

– Ты пока что "должен" только одно - слушать родителей и учиться! Вот когда начнешь свои деньги зарабатывать, получишь право тратить их куда угодно, хоть на бродячих кошек, хоть на лечение всяких нищих босяков...

– А Ромка не мог ждать, пока я начну их зарабатывать! - рявкнул Бен. Терпение лопнуло. - Да уймись ты, я уже положил обратно все, что взял. Пойди и пересчитай, если не веришь.

Отец недоверчиво нахмурился:

– Откуда ты успел достать деньги?!

– Ромкин босс вернул, - Бен нагло подбоченился, - узнал, что за его сотрудника кто-то заплатил, и вернул мне всё. Сразу.

Отец открыл рот. Потом опять закрыл. Наверняка пытался проглотить невысказанные слова. А их накопилось много; они булькали перекипевшей мутной жижей и рвались наружу... Исчерпанный - вроде бы - конфликт вокруг денег ничуть не обрадовал Беневицкого-старшего. Даже наоборот. Он оглядел комнату... Бутылка вина на столе, огрызки яблок, на пластиковом поддоне покосился набок недоеденный кусок торта... И подозвал Светку:

– Эй, девушка, подойдите-ка сюда!

– Пап, ты чего? - неуверенно дернулся Бен.

Отец жестом отодвинул его в сторону.

– Итак, девушка, я вижу - вы зря времени не теряете. И догадываюсь, на что направлены ваши далеко идущие планы. Да, такая дальновидность и настойчивость заслуживает всяческих похвал; но в данном конкретном случае я вас разочарую. Ничего вы не добьетесь! - отец потряс пальцем в воздухе.

– А чего, по-вашему, я добиваюсь? - удивилась Светка.

– Ни единого метра жилплощади вам при разводе не достанется! Имейте это в виду! Да, поставить штамп в паспорте я не смогу вам помешать, естественно! Но никакой прописки вы не получите, уж это-то в моих силах! И вообще, Вадим вам разве не объяснил, что обещанная ему на свадьбу квартира пока что принадлежит мне, и он не может никак ей распоряжаться? Я не отступлю от своих слов - он получит дарственную в день свадьбы, но одновременно с брачным контрактом, составлением которого займусь я сам, лично! И согласно этому контракту любая охотница за жилплощадью уйдет с тем же, с чем и пришла!

Голос отца все набирал и набирал громкость, а Светка, наоборот, стояла с прикушенным языком.

– Пап, прекрати! Че ты несешь?! - отчаянно завопил Бен, но передавить железный прессинг матерого адвоката ему было не по силам.

Светка протиснулась мимо Беневицкого-старшего в прихожую.

– Не волнуйтесь, ваша квартира останется при вас, - слова она ему в лицо буквально выплюнула. И принялась натягивать сапоги.

Отец с видом победителя прошествовал в свой кабинет.

– Мразь! Какая же ты мразь! - крикнул ему вслед Бен. - Такая же мразь, как и те, кого ты защищаешь и от тюряги отмазываешь!

– А ты молчи, захребетник, ты пока еще на мои деньги живешь, - небрежно бросил отец через плечо.

Светка, не попадая в рукава, напяливала куртку, уже еле сдерживая слезы. Схватила сумку и шарф, распахнула дверь и выскочила в коридор.

– Све-ет! Света, подожди! - ломанулся следом Бен. - Подожди, я провожу, только оденусь! - он третий раз подряд промахивался мимо ботинка, а девушка уже бежала вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.

– Света! - он выскочил следом за ней на улицу, догнал, схватил за рукав.

– Не надо меня провожать, - обернулась девушка. - Бен, ты не обижайся... Против тебя я ничего не имею, но житья в этом доме мне не будет. Я только что это поняла. Благодарить надо твоего папашу - за то, что розовые очки с меня сбил. Поэтому ты как хочешь, а я здесь ни минуты больше не останусь и никогда больше не приду. Все, пусти!

Она сердито вырвалась и быстро пошла, почти побежала к остановке.

Бен стоял в распахнутой куртке и без шарфа; он только сейчас заметил, что зачерпнул незашнурованным ботинком грязной ледяной жижи; а на лицо и голову оседает противная морось. Его трясло - не столько от холода, сколько от бессильной злобы.

Поднявшись в квартиру, он захлопнул за собой дверь ванной, запер задвижку и на полную мощь вывернул оба крана. Потом он сидел в ванне, подставив спину под струю горячей воды, и никак не мог согреться. Его скручивала и встряхивала нервная дрожь. Свалить бы куда-нибудь из этого опостылевшего дома; но на какие шиши снимать жилье? Кто возьмет на хорошую денежную работу недоучку-третьекурсника? А если оставить все так, как есть, то он потеряет Светку - единственного человека, рядом с которым легко дышать...

Запасы терпенья опять иссякают. Пора что-то менять. Но, черт побери, с какого конца хвататься? И в ванной не просидишь до тех пор, пока придет в голову решение...

Тем временем вернулась из гостей мать; включила телевизор, защелкала каналами.

– ...Самое загадочное из всех ныне существующих мест на планете...

Что там трещал ведущий - было совершенно неважно, потому что камера охватила панораму вроде бы обычной промышленной свалки, наездом приблизилась к земле, к чуть светящемуся пятну. Откуда-то из-за кадра вылетел брошенный чьей-то рукой камешек, и навстречу ему из земли взметнулся электрический разряд.

– Подожди! - он выхватил у матери пульт и уставился в экран.

– Вадик, переключи на второй канал, там сейчас фильм начнется! - запросила мать. - Да все это уже сто раз показывали...

Может, и сто раз. Но только сейчас вылетевшая из земли молния на экране словно щелкнула его по нервам, и вместе с ней в мозгу вспыхнула четкая мысль: все скоро изменится.

Глядя на бьющую электричеством землю, Бен ощущал кончиками перекрученных нервов, как привычный ход его жизни трещит и лопается, словно уставший металл.