Шрила Прабхупада обладал безграничной верой в гуру и Кришну – это несомненный факт. Можно восхищаться и удивляться этому, но, на мой взгляд, куда удивительнее другое его качество – вера в людей, в своих неумелых, неопытных, но полных энтузиазма учеников и даже в обычных людей, которым довелось столкнуться с ним на жизненном пути.

На самом деле, конечно же, его вера в людей была продолжением его веры в духовного учителя и Кришну: он понимал, что Кришна и духовный учитель могут сделать инструментом служения себе кого угодно. Именно этого он и хотел – всех и каждого сделать слугой Кришны, чтобы избавить людей от страданий. И это горячее желание занять всех – годных и негодных, достойных доверия и не достойных – в служении Кришне преображало сердца людей, сталкивавшихся с ним.

Конечно же, мы должны учиться у Шрилы Прабхупады его вере в Кришну и гуру и его желанию служить им, но еще в большей степени мы должны учиться у него его вере в то, что каждый человек может служить Богу и уже хотя бы поэтому заслуживает доверия.

 

Чем обернулось первое приветствие

Даже мимолетная встреча со Шрилой Прабхупадой оставляла в сердцах людей неизгладимый след. Таково могущество желания святого человека соединить людей с Богом. Взгляд Шрилы Прабхупады глубоко проникал в сердца людей, сажая в них семя веры и желания служить. Последствия такой мимолетной встречи могли прийти сразу или годы спустя.

Как семя, посаженное в землю, может прорасти сразу, а может пролежать в земле долгие годы, ожидая своего срока.

Чьявана Свами:

19 сентября 1965 года я дежурил на патрульном катере в гавани Бостона. В это время грузовое судно «Джаладута» снялось с якоря и стало пришвартовываться к пристани Конституции. По старинной морской традиции, когда два судна проплывают мимо, они приветствуют друг друга, приспуская флаг на мачте. «Джаладута» проплывала всего в нескольких метрах от моего катера. Деловито спуская флаг, я вдруг заметил пассажира на палубе этого сухогруза. Облаченный в оранжевые одежды, он смотрел прямо на меня, как будто хотел мне что-то сказать. Поймав на себе его пристальный взгляд, я тоже стал приглядываться к нему. Что-то в его внешности не позволяло мне отвести глаза. Я смотрел на этого необычно одетого человека и не мог оторвать от него взгляда. От его тела исходило явственное сияние, а во внешности непостижимым образом слились достоинство и смирение. Я стоял, как будто загипнотизированный, пока руки мои механически тянули за канат, опуская флаг.

Разумеется, тогда я не знал, что приспускал звездно-полосатый американский флаг, как бы салютуя подвигу Шрилы Прабхупады. Он отозвался на мое приветствие, помахав мне левой рукой и слегка улыбнувшись.

Шесть лет спустя, в том же Бостоне я получил у него посвящение. Вечером накануне обряда Прабхупада позвал меня к себе в комнату и попросил меня прочитать два стиха из «Бхагавад-гиты»: «Тот, кто открывает эту сокровенную тайну Моим преданным, обязательно обретет преданное служение и в конце вернется ко Мне. Во всем мире нет для Меня слуги дороже, чем он, и никогда не будет». В течение нескольких минут он объяснял смысл этих стихов, а потом велел мне отправляться в Африку и открыть там храм. Я снова поймал на себе тот же самый пристальный, проникающий в самое сердце взгляд, только теперь мне было чуть-чуть более понятно, что он хотел им сказать. Я отправился в Африку, и жалею только об одном – что не смог сделать для него больше.

–

Шрила Прабхупада, мне не довелось поймать на себе твой пристальный взгляд, но слова твои по какой-то счастливой случайности все же проникли в мое сердце. Не знаю, понял бы я смысл твоего взгляда или прошел бы мимо тебя, как прохожу мимо множества людей каждый день. Но благодаря твоим книгам я точно знаю, что ты хотел нам сказать.

Поэтому я пытаюсь делать что-то для тебя и сокрушаюсь только о том, что не могу сделать для тебя больше.

 

Ступай и проповедуй!

Если один взгляд Шрилы Прабухпады обладал способностью изменить жизнь человека, то что тогда говорить о его объятиях?

Тамал-Кришна Госвами:

По пути в Мадрас мы заехали в Бомбей. Я был санньяси, а моя бывшая жена служила в бомбейском храме, поэтому я отправил преданных, путешествовавших со мной, в храм отчитаться Прабхупаде о моих первых попытках проповедовать в статусе санньяси, а сам остался ждать на вокзале. Вдруг я увидел Яду-бару. Он искал меня: «Прабхупада велел мне привезти тебя к нему. Он сказал, что ты можешь приехать в храм». Я ответил: «Нет, я никак не могу появляться в храме. Я санньяси, а там – моя бывшая жена». Ядубара помотал головой: «Нет, Прабхупада сказал, что ты можешь приехать». Мы поехали с ним в храм, я вошел в комнату к Прабхупаде и поклонился. Прабхупада сказал: «Храм – это нейтральная территория. И ты, и твоя бывшая жена можете находиться здесь одновременно. Ничего страшного».

Затем он велел всем выйти из комнаты, что было достаточно необычным. Как правило, Прабхупада этого не делал. Он пригласил меня сесть к его столу и сказал: «Ну, теперь отчитывайся». Я рассказал как и что, и он был очень счастлив. Он встал, подошел ко мне, обнял меня и крепко держал, обнимая то с одной стороны, то с другой. Он сказал: «Помести санньяса-мантру глубоко в сердце, путешествуй повсюду и проповедуй. Киртанананда – санньяси, Брахмананда – санньяси, и ты – санньяси. Теперь я могу удалиться от дел и спокойно переводить книги. Ступай и проповедуй!»

Когда Прахупада обнял меня, я почувствовал, что в моем теле происходят какие-то изменения. Прабхупада очень редко кого-то обнимал. Его прикосновение наполнило меня необычайной энергией и вдохнуло силы в сердце.

* * *

Прабхупада пишет в «Нектаре преданности»: «Но иногда бывает, что преданность Господу Кришне внезапно развивается в человеке, никогда до этого не занимавшемся преданным служением. В этом внезапном развитии преданности нужно видеть проявление особой милости Кришны или Его преданного. Такое, на первый взгляд, необъяснимое появление в сердце человека экстатических переживаний может быть вызвано тремя причинами: его могут вызвать к жизни просто слова, просто взгляд или просто благие пожелания». Вслед за Рупой Госвами Шрила Прахупада ничего не говорит об объятиях преданного. Похоже, что это очень редкий дар, который включает в себя всё сразу: и слова, и взгляд, и благие пожелания.

 

Самое большое достоинство

Шрила Рупа Госвами объясняет, что единственной квалификацией, необходимой для того, чтобы идти по пути преданного служения, является вера, шраддха. Шраддха – это вера в путь бхакти, и главный признак такой веры – непоколебимая вера в слова гуру, который учит нас, как идти этим путем. Именно с этой веры начинается подлинная духовная жизнь человека. Такая вера всегда является источником энтузиазма – желания действовать. Шрила Прабхупада очень хорошо понимал это, и потому больше всего на свете ценил в своих учениках их веру и энтузиазм. В его глазах эти качества перевешивали все их недостатки.

Тамал-Кришна Госвами:

Однажды во Вриндаване местные садху пришли к Шриле Прабхупаде с жалобами на его западных учеников. Они жаловались на то, что его ученики не умеют себя вести и очень часто грубо нарушают правила этикета вайшнавов. Шрила Прабхупада внимательно выслушал их жалобы, покивал головой, соглашаясь со всем, а затем сказал: «Всё так. И все же у них есть одно хорошее качество: они беспрекословно слушаются своего духовного учителя!»

Хамсадута:

Шрила Прабхупада откликался на энтузиазм. Материальные качества, такие как начитанность или даже специальные познания в какой-то узкой области, не представляли для него особой ценности. Самым ценным для него качеством, которое в его глазах затмевало все остальные, был энтузиазм. Если энтузиазм ученика был непритворным, не было предела возможностей для служения, которые предоставлял ему Шрила Прабхупада. И именно это позволяло нам общаться со Шрилой Прабхупадой. Я не имел хорошего образования, у меня не было большого опыта в какой-то конкретной сфере деятельности. Я даже и американцем-то не был – я родом из Германии. Более того, я был женат. И тем не менее Шрила Прабхупада давал мне такие возможности, которые по-хорошему должны были достаться другим, более достойным людям. То же самое можно сказать не только обо мне. Прабхупада больше всего ценил людей с энтузиазмом и решимостью. Это было главным условием. Но затем Шрила Прабхупада работал над нами, чтобы направить наш неуклюжий, юношеский энтузиазм в нужное русло. Как опытный ювелир, он безошибочно определял в невзрачных камешках подлинные алмазы и сам же подвергал их огранке.

Тамал-Кришна Госвами:

Я лег на операционный стол, и мне дали наркоз. Мысленно я попросил защиты у Шрилы Прабхупады и Радхи-Расабихари и стал представлять арати Божествам в храме. В этот момент врач, держа маску у моего лица, сказал: «Считай от десяти в обратном порядке». Я досчитал до семи и отключился. Я погрузился в некое тягучее, вязкое, мутное пространство, в котором отсутствовало время. Это было довольно мучительное состояние, но вдруг туман рассеялся, и моему внутреннему взору предстало удивительное по своей отчетливости видение. Мне снилось, будто учителя нашей сампрадаи вызвали Шрилу Прабхупаду к себе, чтобы послушать о том, что происходит на Земле. Шрила Прабхупада стал рассказывать им о своей проповеди на Западе. Шрила Прабхупада сказал: «Люди, которым я проповедую, не имеют никаких хороших качеств. У них начисто отсутствует культура, они невоспитанны, не имеют никакого понятия о том, как нужно себя вести, не владеют собой, не знают даже азов духовной науки – словом, у них нет практически ничего, что требуется для духовной практики. И все же у них есть одно достоинство, которое с лихвой искупает все их недостатки, – так или иначе, они верят в меня и находят прибежище в служении моей миссии».

Сон кончился. Я очнулся на больничной койке. Рядом со мной сидел Шрила Прабхупада. Он сказал: «Я торопился как мог.

На мой взгляд, операцию лучше было бы сделать в Америке, но я приехал слишком поздно – операция уже прошла. Теперь уже ничего не поделаешь». Он мчался в джипе из Джуху в час пик, только чтобы остановить операцию – похоже, он не очень доверял индийским врачам. Я был очень тронут его вниманием и заботой. Он сидел рядом на кровати, а я, как маленький ребенок матери, рассказывал ему свой сон. Он внимательно выслушал, улыбнулся и сказал в ответ только четыре слова: «Так оно и есть».

* * *

Да, Шрила Прабхупада, мы выросли в другой культуре, в культуре, где мягкость и обходительность считаются проявлением слабости или лицемерия, а грубость и жестокость воспринимаются как добродетели. Мы выросли в культуре, где вожделение ценится чуть ли не превыше всего, жадность не считается пороком, а гнев не предосудителен. Где все находятся в иллюзии, считая материальное счастье смыслом жизни, где все гордятся собой и при этом завидуют другим. Впрочем, культура эта стремительно завоевывает последние бастионы духовности в мире, и Индия в этом смысле уже мало чем отличается от других стран. Недаром Кали-югу называют океаном пороков. Но, так или иначе, благодаря твоей невероятной искренности и решимости мы обрели веру – веру даже не в Кришну, веру в тебя. И вера эта стала нашим единственным достоинством, которое с лихвой искупает все наши недостатки. Спасибо, Шрила Прабхупада, за то, что ты видел главное – то, что обычно не видит никто, и не обращал внимания на второстепенное – то, что всем бросается в глаза.

 

Я же говорил тебе

В «Шримад-Бхагаватам» говорится, что вера в человека, преданного Господу, позволяет преодолеть любые препятствия. Но даже тогда, когда вера учеников в Шрилу Прабхупаду была не очень сильной, он сам восполнял ее недостаток своей верой в них. Это напоминало цепную реакцию – небольшая вера в него в сердце ученика умножалась на его веру в ученика и становилась во много крат сильнее. Он верил в своих учеников даже тогда, когда они не верили в себя сами. В этой его вере – разгадка чудес, которые он совершал через них.

Нара-Нараяна:

В первый период развития Движения у нас было очень много возможностей для личного общения со Шрилой Прабхупадой. Общение с ним – как бы это сказать – электризовало всех. Он напоминал огромный магнит, а мы липли к нему, как железная стружка. В то время все было очень просто. Рядом с ним мы практически без усилий могли быть преданными, и духовная жизнь казалась нам увлекательным приключением. Достаточно было ему сказать: «Дал готовится так», и вы уже могли готовить любой дал. Стоило ему сказать: «Мантру нужно петь вот так», и даже те, кто до этого вообще не мог петь, вдруг обнаруживали у себя голос и музыкальные способности.

Если он говорил: «Купите это здание», – неожиданно для всех здание становилось нашим. Единственное, что требовалось от нас, это выключить свое недоверие ровно на то время, какое было необходимо, чтобы сделать то, о чем он нас просил. Всё случалось благодаря непосредственному, электризующему присутствию Шрилы Прабхупады.

Если Шрила Прабхупада просил сделать что-то вместе людей, которые за десять минут до того были смертельными врагами, они начинали понимать друг друга с полуслова – как тигры и олени в лесу Джарикханда, когда по нему шел Господь Чайтанья. Прабхупада играючи устранял барьеры нашего эго, которые в обычных условиях мешали нам видеть духовную природу каждого человека и его отношения с Кришной. Поскольку Прабхупада находился в непосредственном контакте со Сверх-душой, все, что он делал, приносило благо каждому. Когда же он уезжал из храма, в течение какого-то времени мы изо всех сил старались поддерживать такой же стандарт, но наша природа потихоньку брала свое, и всё разлаживалось. Однако стоило ему снова вернуться, как мы опять воодушевлялись и опять всё начинало работать. В то время мы надеялись, что так будет всегда – что Шрила Прабхупада всегда будет переезжать из одного храма в другой и оживлять всё своим присутствием… Увы, Кришна распорядился иначе – наверное, Он тоже хотел, чтобы Прабхупада был рядом с Ним.

Говорится, что именно вера поклоняющегося заставляет Бога проявить Себя через камень или дерево. Бог находится всюду, но именно вера человека проявляет Его присутствие. Благодаря вере, которая была у Прахлады, Бог явил Себя из каменной колонны во дворце его отца. Точно так же вера Шрилы Прабхупады чудесным образом проявляла присутствие Бога в окаменевших сердцах окружавших его людей.

Брахмананда:

Прабхупада горел желанием поскорее напечатать «Бхагавадгиту как она есть», но у нас не было денег, чтобы издать ее самим. Помочь нам вызвался Аллен Гинзберг, который, хоть и не был преданным в строгом смысле этого слова, тем не менее с радостью улаживал для нас разные дела. Аллен бывал в Индии и любил петь маха-мантру. Прабхупада посоветовал ему всегда петь Харе Кришна перед выступлениями, на которых Аллен читал стихи, и тот неизменно следовал этому совету. Он подарил Прабхупаде фисгармонию, которую привез из Индии. Он давал пожертвования, а также помогал Прабхупаде с визами. Но когда Аллен, желая помочь Прабхупаде, отослал рукопись «Бхагавад-гиты» своим знакомым издателям, все они отказались ее печатать – по понятным причинам никто не хотел связываться с книгой откровенно религиозного содержания. Шесть месяцев он пытался что-то сделать, но потом даже у него опустились руки.

Прабхупада передал рукопись Раяраме, редактору журнала «Обратно к Богу». Раярама посылал ее в разные академические издательства, но все было напрасно. В конце концов, эта затея стала казаться ему безнадежной. Тогда Прабхупада передал рукопись мне. Я заглянул в нее и понял, что никакой коммерческой ценности она не представляет. На каждой странице говорилось о сознании Кришны. Я подумал: «Если человек не сознаёт Кришну или не интересуется сознанием Кришны, то ему будут неинтересны эти комментарии». Там не было ни изящной поэзии, ни заумных примечаний, ни научного анализа, ни эзотерических сентенций. У меня не было ни грамма веры в то, что кто-то заинтересуется этой рукописью. Я не знал, что делать и с какого конца взяться за эту задачу. Я принялся ходить по книжным магазинам и библиотекам и расспрашивать всех, как печатают книги.

Тем временем Прабхупада записал самую знаменитую пла-стинку, которая впоследствии понравилась битлам. Пластинка имела успех, и даже одно альтернативное радио под названием WBAI крутило ее по десять часов в день.

Обычно я получал почту Прабхупады, приносил её к нему, и мы вместе ее разбирали. Он диктовал ответы, а я записывал. В один прекрасный день пришел заказ на пластинку. На конверте значился адрес «Макмиллана», одного из издательств с мировым именем. Заказ был написан на фирменном бланке «Макмиллана», и внутри конверта я обнаружил чек. Я бросился к Прабхупаде и закричал: «Прабхупада! Нам написали из „Макмиллана“». Я был в восторге, но не понимал, что делать дальше. Прабхупаде приходилось учить нас всему.

Прабхупада на минуту задумался, а затем сказал: «Лично отнеси завтра эту пластинку в издательство. Скажи, что у тебя есть рукопись „Бхагавад-гиты“, готовая к печати».

Я ответил: «Хорошо. А мне взять рукопись с собой?»

Он сказал: «Нет, не надо, просто между делом упомяни об этом».

Я ответил: «Ладно. Но мне придется рассказать о Вас как об авторе. Может быть, взять с собой несколько книг, которые Вы издали в Индии?»

Он сказал: «Нет. Ни в коем случае. Просто скажи, что у тебя есть рукопись „Бхагавад-гиты“, готовая к публикации. Больше ничего говорить не надо».

Я ответил: «Хорошо».

На следующий день я надел костюм, повязал галстук и отправился в город, к небоскребу компании «Макмиллан». К моему разочарованию, человек, который хотел приобрести пластику, оказался бухгалтером. Он копошился с цифрами и никакого отношения к редакторскому отделу не имел. Я смотрел на него и думал: «Как мне сказать ему о книге? Что я ему могу сказать?» Мы поговорили о пластинке, о мантре, еще о чем-то. Уже пора было уходить. Но вдруг дверь отворилась, и бухгалтер сказал: «Знакомьтесь, это Джеймс Вейд, наш главный редактор». Я пожал руку господину Вейду, посмотрел ему прямо в глаза и выпалил: «Кстати, у меня есть „Бхагавад-гита“, готовая к публикации». Он с удивлением воззрился на меня: «„Бхагавад-гита“? Переведенная кем? Свами? Индийским свами? Здесь, в Нью-Йорке? Он сделал это сам?» Я сказал: «Да». Он продолжал спрашивать: «Полностью текст? Вся „Бхагавад-гита“?» Я отвечал: «Да, да». Он заулыбался: «Это как раз то, что я искал для нашего отдела религиозной литературы. У нас есть книги по буддизму, есть Коран. У нас есть все направления, но нет „Бхагавад-гиты“. Мы издадим вашу книгу».

Мне показалось, что я сплю. Он согласился напечатать книгу, даже не заглянув в рукопись. Прочие издатели отказывались печатать ее под самыми разными предлогами, а он согласился опубликовать «Гиту» не глядя. Я летел обратно в храм как на крыльях. Я вбежал к Прабхупаде в комнату и взахлеб стал рассказывать обо всем, что произошло. Я был на седьмом небе от счастья, а он только важно кивнул, словно ничего другого и не ожидал: «Я же говорил тебе, а ты не верил…»

Духовная вера, неподвластная влиянию трех гун материальной природы, творит чудеса в этом мире, ибо это одна из самых поразительных энергий Бога. Вера – это дверь в царство любви, войти в которое нельзя ни через какую другую дверь. И вера эта начинается с абсолютного доверия к духовному учителю – представителю Бога.

Шьямасундара:

Мы близко сошлись с Джорджем Харрисоном. Одно из негласных условий нашей дружбы заключалось в том, что я никогда не просил у него денег. Сам Прабхупада учил меня: «Никогда ничего не проси. Просто давай, давай, давай всё что можешь». Именно так я и поступал в своих отношениях с Джорджем. Но было одно исключение.

Однажды Прабхупада пригласил меня к себе в комнату. «Шьямасундара, ты знаешь, у нас всего одна книга». В то время у нас и вправду была только «Бхагавада-гита». «„Книга о Кришне“ уже полностью готова. Сегодня мне прислали чистовую рукопись. Как нам ее напечатать? Нам очень нужна эта книга». После минутной паузы он сказал: «Я хочу, чтобы ты отправился к Джорджу и попросил у него денег на публикацию этой книги».

«О-о-о-о… Нет, Прабхупада, только не это. Вы же сами прекрасно знаете, что Джордж так много помогает нам только потому, что я никогда ничего у него не просил. Я всегда жду, когда он сам предложит». Прабхупада кивнул: «Да, я знаю, но эта книга нам очень нужна!» «Сколько?» – спросил я. «Девятнадцать тысяч долларов». По тем временам это была огромная сумма – примерно как сейчас сто тысяч. «Фью! Прабхупада, ох, не нравится мне эта затея». – «Нет, нет, не беспокойся. Всё у тебя получится. Кришна тебе поможет. Вот увидишь». Что я мог сказать на это?

На следующий день мы с Джорджем поехали выбирать новый мрамор для алтаря. Помочь нам в этом он позвал своего друга, знаменитого скульптора, лауреата многих премий, Дэвида Уинна. Дэвид прославился тем, что изваял бюст королевы Елизаветы. Пару часов мы втроем обходили мраморные склады, а потом, ближе к вечеру, отправились к Дэвиду на ужин. Все это время я пытался набраться смелости. Внутри у меня шла борьба. «Как у меня повернется язык попросить у Джорджа денег? Сегодня он купил нам кусок мрамора за три или четыре тысячи фунтов, и после этого у меня хватит наглости просить его еще о чем-то?» Ужин кончился. Было уже поздно, на дворе давно стояла ночь. Мне предстояла дальняя дорога на другой конец Лондона, а Джорджу нужно было добираться до своего загородного поместья. Поэтому в конце концов я просто выпалил, сгорая от стыда: «Джордж, Шрила Прабхупада попросил меня спросить, не дашь ли ты нам денег на печать „Книги о Кришне“». Я стал объяснять ему, что это за книга, и, пока он слушал меня, его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Мне казалось, что я читаю его мысли: «Так… И эти туда же. Вот ради чего была вся наша дружба…» На мгновение повисла гнетущая тишина, пока Джордж думал, что ответить, сверля меня хмурым взглядом исподлобья. Вдруг – БА-БАХ! – сверкает молния, ударяет гром, и весь свет в доме гаснет. Всё именно так и произошло – мне самому иногда не верится, когда я вспоминаю этот момент. Молния ударила прямо в дом, и всё здание сотряслось. Мы сидели, пораженные, в полной темноте. Прошло, наверное, пара минут. В конце концов свет снова зажегся. Я посмотрел на Джорджа и не поверил своим глазам: он сиял. «Сколько, ты говоришь, вам надо?» – засмеявшись, спросил он. Я назвал сумму. «Что ж, придется дать. С такими доводами трудно поспорить».

Когда я вернулся в храм, Шрила Прабхупада еще не спал – он работал у себя в кабинете. На радостях я постучался и вошел к нему. Не успел я произнести и слова, как Прабхупада сказал: «Я же говорил, что Кришна тебе поможет. А ты не верил…»

–

Шрила Прабхупада, позволь мне всегда хранить веру в тебя. Я на своем опыте убедился, что эта вера творит чудеса.

Благодаря вере в тебя невозможное становится совсем нетрудным. Но когда вера эта слабеет, даже простые вещи становятся почти невозможными. О да, я также знаю, что, испытывая нас, Кришна будет милостиво посылать в нашу жизнь людей, которые будут пытаться уничтожить нашу веру в тебя. Их ядовитые слова, иногда в сладкой оболочке славословий в твой адрес, а иногда в форме грязной хулы, будут проникать в наше сердце, сея сомнения в тебя и путь, проложенный тобою для нас. Посылая их, Кришна проверяет, насколько мы дорожим обретенной верой и какую цену готовы заплатить, чтобы сохранить ее. Шрила Прабхупада, во что бы то ни стало я хочу сберечь свою веру в тебя.

Поэтому я прошу тебя – позволь мне все время чувствовать на себе твой слегка укоризненный взгляд, как бы говорящий: «Я же говорил тебе… Почему ты мне не веришь?»

 

Я научу вас

Доверие – это всегда желание дать, поделиться чем-то. Вайшнав всегда хочет делиться с другими счастьем служения, поэтому он не может не доверять людям, даже если видит их в первый раз.

Атмататтва:

Я мыл пол в делийском храме. В это время в храмовую комнату зашел какой-то человек лет шестидесяти. Он поклонился Божествам, а потом подошел ко мне, мы разговорились. Он узнал, что я недавно получил посвящение у Прабхупады, и сразу же сказал: «Я тоже хочу получить у него посвящение. Я спрашивал об этом его учеников, но они сказали, что вначале я должен прослужить в храме хотя бы шесть месяцев». С этими словами он показал мне свою распухшую ногу. «Я не могу служить в храме, у меня больная нога. Может быть, ты спросишь у Прабхупады, не даст ли он мне посвящение без этого условия?» Я ответил: «Вы можете зайти к Прабхупаде и сами спросить у него. Он каждый вечер беседует с людьми. Приходите завтра, мы пропустим вас первым». На прощание я сказал ему: «Принесите какой-нибудь гостинец для Прабхупады». Он сказал: «Хорошо, хорошо, я обязательно принесу».

На следующий день он пришел с большим подносом, накрытым тканью. Его провели на даршан первым, и я вошел вместе с ним. Он поставил поднос на столик перед Прабхупадой. Прабхупада поглядел на него и сказал: «Слушаю Вас». Тогда этот человек дрожащим голосом стал говорить: «Прабхупада, я очень хочу повторять Харе Кришна». Прабхупада улыбнулся и ответил: «Кто же мешает Вам повторять? Вы знаете, как повторять на четках Харе Кришна?» Человек сказал: «Я знаю мантру: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе». Прабхупада сказал: «Правильно», – и взял четки у этого человека. «Я научу Вас. Начинайте повторять с большой бусины и, отсчитывая от нее, на каждой бусине читайте целиком мантру Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна…» Прабхупада перешел на следующую бусину, затем на другую. Так он прочел один круг на его четках и в конце сказал: «А теперь попробуйте Вы». Я смотрел на эту сцену и ликовал. Никого не спрашивая, Шрила Прабхупада дал ему посвящение.

Через какое-то время я уехал из Дели и несколько лет странствовал. Вернувшись в Дели, я решил встретиться с этим человеком. Оказалось, что он по-прежнему повторяет мантру. В его комнате я увидел большую фотографию Прабхупады. Еще через несколько лет, когда я снова пришел навестить его, мне сообщили, что он покинул этот мир. Его родственники рассказали мне, что он умер, сжимая четки в руках, и что эти четки потом долго не могли высвободить из его пальцев. Последние две-три недели своей жизни он ничего не делал, а только повторял святые имена. Всю неделю перед своим уходом он сидел на одном месте и неотрывно смотрел на изображение Прабхупады, бормоча мантру. Последние слова, которые услышали от него его близкие, были «Харе Кришна».

–

FB2Library.Elements.Poem.PoemItem

«Высшее совершенство человеческой жизни, которого можно достичь, либо досконально познав природу материи и духа, либо овладев мистическими силами, либо в совершенстве исполняя предписанные обязанности, состоит в том, чтобы в конце жизни помнить Верховного Господа, Нараяну» [32] .

Этот человек не был великим философом, он не занимался мистической йогой и вряд ли тщательно следовал всем правилам дхарма-шастр. И тем не менее он достиг совершенства. Почему? У него была единственная квалификация – он непоколебимо верил в тебя, Шрила Прабхупада, а разве не сказано в том же «Шримад-Бхагаватам», что одной веры в духовного учителя достаточно, чтобы достичь любых совершенств? [33]

 

Ты будешь проповедовать по всему миру

Шрила Прабхупада щедро раздавал свою милость всем, кто обладал хотя бы небольшой верой в него, – не только своим ученикам, не только пожилому человеку в Дели, который хотел получить у него посвящение, но даже тем, кто не собирался получать у него посвящения и даже не собирался строго следовать тому, чему он учил. Единственное, что требовалось от них, – крупица веры. Всё остальное делала его милость. Следующие две истории повествуют об этом.

Садху Махарадж:

Мой дедушка, Раджа Рагхунандана Прасад Сингх, во времена британского колониального режима был царем провинции Мунгер, что в штате Бихар. Его духовным учителем был Бхагаван дас Бабаджи Махарадж из Навадвипы, прямой потомок Самого Господа Нитьянанды. После завоевания независимости дедушка был избран членом Парламента Индии и часто ездил в Дели по делам. У него был большой дворец в Дели, но в нем он не чувствовал себя комфортно. Будучи с самого детства вайшнавом, слугой Господа Кришны, он предпочитал жить во Вриндаване и ездить на правительственные встречи оттуда, хотя в то время это было очень сложно и утомительно.

Он, его жена и сын построили во Вриндаване Мунгер-мандир и установили в этом красивейшем храме Божества Шри Шри Радхи-Мохана. Наши предки были рама-бхактами, но дедушка стал последователем Шри Чайтаньи Махапрабху. Хотя он обладал огромными богатствами и ездил на позолоченном роллсройсе, он никогда не был привязан к власти и роскоши. Управлению провинцией он уделял не более двух часов в день. Всё оставшееся время он проводил в повторении святого имени, служил преданным и Махапрабху, а также поклонялся Божествам. Все пуджи он всегда делал сам, не поручая никому другому.

Во Вриндаване дедушка никогда не носил обуви и просил милостыню у местных жителей – враджаваси. Он и бабушка, ее звали Сарасвати, повторяли по триста тысяч святых имен ежедневно. Они прожили в браке несколько лет, но у них не было детей, и их подданные волновались, что династия прервется. Однажды мой прадедушка, еще более обеспокоенный отсутствием наследников, решил тайком заглянуть к ним в комнату ночью. Он обнаружил, что оба они сидят каждый в своем углу комнаты и повторяют святые имена. К тому времени они уже пять лет были женаты, но так и не удосужились вступить в близкие отношения, чтобы у них появился ребенок. Отец дедушки стал умолять его произвести на свет сына. Так появился мой отец, которого назвали Шачинанданой. Отец получил посвящение у Радха-Говинды даса Махараджа, и я, еще будучи маленьким мальчиком, тоже получил у этого святого сначала первое посвящение, а затем в 1974 году и дикшу. К тому времени моему Гуру-деву было больше ста двадцати лет.

Мой дедушка был знаком со Шрилой Прабхупадой с тех самых пор, как Шрила Прабхупада обосновался во Вриндаване. Мне рассказывали, что впервые я увидел Шрилу Прабхупаду еще в младенчестве. Я помню, как позже в храме Радхи-Дамодары мой дедушка представил меня Шриле Прабхупаде, который тогда носил белые одежды. Каждый день мы вместе с дедом ходили в храм Радхи-Дамодары, получали даршан Шрилы Прабхупады и вместе с другими садху слушали его проповедь. Дедушка рассказывал, что они очень тепло относились друг к другу.

В 1977 году мой Гуру Махарадж узнал, что Шрила Прабхупада, распространивший сознание Кришны в странах Запада, тяжело заболел и вернулся во Вриндаван. Гуру Махарадж спросил меня: «Знаешь ли ты Шрилу Прабхупаду?», на что я ответил, что встречался с ним, когда был ребенком, но едва помню его. На это Гуру Махарадж сказал: «Ты должен немедленно пойти к нему и получить у него благословения. Он получил шакти от Самого Нитья-нанды Прабху. Нитьянанда действует через Шрилу Прабхупаду. Если ты хочешь получить настоящую милость нашего Нитья-нанды, ты должен без промедлений отправиться в Кришна-Баларам-мандир. И не возвращайся, пока не встретишься со Шрилой Прабхупадой».

Он сказал мне, что помнит времена, когда Шрила Прабхупада жил в храме Радхи-Дамодары, работая над книгами и издавая первые номера журнала «Обратно к Богу». По его словам, Шрила Прабхупада обращался к моим дедушке и бабушке за помощью, и они сделали пожертвование в его книжный фонд ради развития миссии Махапрабху.

Гуру продолжил: «Им движет единственное желание – помочь людям в этом мире, и это желание делает все его поступки совершенными».

Я сразу же пошел на Рамана-рети, в храм Кришны-Баларамы, но встретиться с Прабхупадой было не так-то легко. Я долго прождал под его дверью. Шрила Прабхупада был занят, у него шло какое-то важное собрание. В конце концов вышла молодая женщина, извинилась и сказала, что у меня не получится встретиться с Прабхупадой в этот раз, так как он очень занят с Джи-би-си. Я сильно расстроился и стал объяснять ей, что это приказ Гурудева – я во что бы то ни стало должен его увидеть, и непременно сегодня! Похоже, я говорил слишком громко, потому что внезапно из комнаты раздался голос Шрилы Прабхупады: «Ке аче окана?», что в переводе с бенгали значит: «Кто там?» Она стала объяснять: «Тут какой-то человек хочет непременно увидеться с Вами, потому что его гуру послал его к Вам». Шрила Прабхупада сказал: «Пусть заходит». В комнате находилось около двадцати пяти европейцев или американцев. Я пристроился позади них, в дальнем углу комнаты. Через пару минут Прабхупада сказал им, чтобы они вышли, посовещались, приняли решение, а затем вернулись к нему с предложением.

Когда все вышли, я неожиданно для самого себя оказался наедине со Шрилой Прабхупадой. Я подошел ближе и растянулся в дандавате. Мне не верилось: неужели передо мной человек, несущий энергию Самого Нитьянанды Прабху? С замиранием сердца я смотрел на Шрилу Прабхупаду, отказываясь верить своей удаче. В конце концов я произнес: «Я хочу предаться Кришне».

Это прозвучало немного пафосно. Он же, наоборот, очень по-простому спросил меня: «Ты сам откуда будешь?»

Я ответил: «Из Мунгер-мандира».

«О! Тогда ты должен быть знаком с Рагхунанданой дасом».

Услышав, что это мой дед, он привстал, подозвал меня поближе и крепко обнял. «Значит, ты и мой внук тоже», – сказал он мне. В этот момент по телу моему пробежали мурашки. Сам не знаю почему, я вспотел, задрожал и заплакал. А он продолжал обнимать меня. У меня в голове мелькнула мысль: «Как же я могу быть его внуком?»

Прочитав мои мысли, он произнес: «Я знаю, что ты думаешь: „Как же я могу быть его внуком?“»

Услышав эти слова, я расплакался еще сильней. «От него ничего нельзя скрыть», – промелькнуло у меня в голове. Я почувствовал себя очень маленьким и слабым.

А Шрила Прабхупада продолжал: «Ты, наверное, не знаешь, но я давний друг твоего деда. Мы провели много времени вместе. Я знаком с вашими Божествами, Радхой-Моханом (он именно так и сказал: я знаком с вашими Божествами). Как проходит сева-пуджа в вашем храме?» Я сказал: «Очень хорошо, много людей занято в служении Им».

Он удивленно спросил: «А ты сам чем занимаешься?»

Я ответил: «Я руковожу. Другие служат в храме, а я занимаюсь своим бизнесом».

Он рассердился и сказал: «Ты смеешь заниматься бизнесом, перепоручив служение Божествам слугам? Не могу в это поверить. Твой дед был Махараджей, он управлял целым царством, но у него было время самому служить Божествам. А ты уже и так состоятельный человек, но у тебя, видите ли, нет времени служить Им. Ты сам, своими руками должен убирать храм и выполнять севу».

Я ответил: «Я самый старший в семье и несу ответственность за все дела нашего рода. У меня пятеро детей – две девочки и три мальчика. У нас храм во Вриндаване, большой храм Махапрабху в провинции Мунгер и еще несколько храмов вблизи него. Как по-другому мне вести все эти дела, Махарадж?»

Он сказал: «Если ты захочешь, то сможешь сам служить Божествам даже при такой нагрузке. Более того, – он слегка возвысил голос, – я знаю, что ты будешь делать это. И не только это, – неожиданно добавил он, – ты будешь проповедовать по всему миру…»

Меня чуть удар не хватил: «Я не проповедник, и едва ли когда-нибудь им стану. Я ведь ничего не знаю».

Он сказал: «По моему благословению ты примешь санньясу и будешь проповедовать по всему миру. Занимайся этим и время от времени навещай меня».

Затем он спросил: «Кто твой гуру?»

Я сказал ему, что принял посвящение у Радха-Говинды даса Бабаджи Махараджа и что гуру послал меня за благословлениями к нему.

«Я знаю его, он приходил ко мне в храм Радхи-Дамодары. Он тоже из Бенгалии. Следуй всему, что он говорит тебе, так, чтобы его благословения были с тобой. Он сиддха-пуруша – великий святой».

Получив такую милость от Шрилы Прабхупады, я вернулся к своему Гурудеву и рассказал ему все, что произошло. Ему к тому времени уже было больше ста двадцати пяти лет, но, выслушав меня, он стал прыгать от восторга: «Ты получил настоящую милость. Ты увидишь, что произойдет с твоей жизнью. Всё, что он предсказал, обязательно сбудется. Ты будешь давать людям любовь к Кришне. Все будут любить тебя. Он передал тебе свою шакти, которую получил от Нитьянанды».

Счастье переполнило Гурудева, он обнял меня и благословил. До этого я был фанатично привязан к своему гуру, но Шрила Прабхупада открыл мне важность общения с великими вайш-навами. Он велел мне сосредоточить ум на стопах моего Гуру-дева, но принимать благословения и помощь от всех махаджан.

Несколько месяцев спустя, когда Шрила Прабхупада вернулся из Лондона, я снова отправился к нему, чтобы повидаться, но он был уже очень сильно болен. Его западные ученики сказали, что мне едва ли удастся увидеться с ним. Стоя у его двери, не имея никаких шансов увидеть его и поговорить с ним, я молил Кришну о возможности служить Прабхупаде и прославлять его. Через несколько дней нам сообщили, что он покинул этот мир и вернулся обратно к Богу.

Прошло несколько лет. Я давно забыл о его благословениях. Материальная жизнь полностью поглотила меня. Я по-прежнему вел дела семьи и управлял храмами, построенными моими предками. К тому времени мой Гурудев тоже ушел из этого мира. В 1994 году в наш храм во Вриндаване зашел ученик Шрилы Прабхупады – Парамадвайти Махарадж. Первые же слова, которые он мне сказал при встрече, поразили меня. Мне показалось, что он знает, о чем мы говорили со Шрилой Прабхупадой.

Он сказал: «Почему ты не проповедуешь? Почему ты сам не служишь в храме?» Я мгновенно всё вспомнил и понял, что это сам Шрила Прабхупада напоминает мне о своих благословениях.

Парамадвайти Махарадж сказал мне: «Почему ты не принимаешь санньясу? Ты должен стать проповедником и начать распространять сознание Кришны по всему миру». К тому времени мне было пятьдесят лет. Я спросил разрешения у своей семьи, и они, неожиданно для меня, согласились. Несколько месяцев спустя я принял санньясу у Парамадвайти Махараджа, и он сразу же отправил меня в Южную Америку проповедовать. С тех пор на протяжении последних девяти лет я непрерывно путешествую по всему миру.

Я весьма явственно ощущаю, что сам Шрила Прабхупада делает все это через своего ученика. Таким образом, его высказывание о том, что я его внук, оказалось чистой правдой. Я стал его настоящим внуком, приняв санньясу от его сына. И теперь я делаю все то, что он предсказывал. По его милости я путешествую и проповедую по всему миру. Все это стало возможным только благодаря его милости и милости моего Гурудева. Никакой моей заслуги в этом нет. Я вспоминаю о них и чувствую себя инструментом в их руках. Я ощущаю милость Господа Нитья-нанды, которая идет через Шрилу Прабхупаду и задействует меня в служении и распространении славы святого имени.

И еще одна история о том, как мимолетная встреча со Шрилой Прабхупадой много лет спустя отозвалась в жизни одного человека, перевернув ее и вместе с нею – множество других жизней.

Атмататтва:

Дело было в экадаши во время Кумбха-мелы в Аллахабаде. Прабхупада сидел за своим низеньким письменным столиком, полузакрыв глаза и вытянув ноги, и рассказывал о том, как надо соблюдать экадаши. Он вскользь обронил: «В экадаши хорошо есть семена лотоса, обжаренные в топленом масле». Кто-то тут же побежал на базар искать семена лотоса. Почти сразу после этих слов, как это нередко бывало, в палатку Шрилы Прабхупады зашел брахман из Рамананди-сампрадаи с мальчиком лет двенадцати, оба с тилаками своей сампрадаи. Они поклонились, отец снял с плеча тряпичную сумку и поставил ее на столик Прабхупады. Прабхупада заглянул в сумку и торжественно объявил: «Только посмотрите, это они». Конечно же, это были семена лотоса, обжаренные в топленом масле. Прабхупада посмотрел на брахмана и спросил: «Как поживаешь?»

Человек этот оказался его знакомым. Он служил домашним жрецом в бенгальской семье из Фирозабада (Уттар-прадеш), в чьем доме останавливался Прабхупада. Несмотря на то, что брахман принадлежал к сампрадае ачарьи Рамананды, он поклонялся Божествам Гауры-Нитая в этой семье. Прабхупада съел несколько семян лотоса, раздал остальное присутствующим и осведомился у брахмана: «Ты уже омылся в сангаме?» Рамананди ответил: «Свамиджи, я как раз пришел к Вам, чтобы омыться в сангаме», – с этими словами он поставил специальный поднос у стоп Прабхупады. Прабхупада поместил свои стопы на поднос, и брахман стал омывать их водой из слияния священных рек, повторяя положенные мантры. Прабхупада смотрел на него и улыбался. Тогда, в январе 1977 года, нам редко удавалось получить чаранамриту со стоп Прабхупады, поэтому все с нетерпением ждали окончания церемонии. Рама-нанди побрызгал чаранамритой себе на голову, зачерпнул, сделал пару глотков и разбрызгал остатки на наши головы. Он сказал Прабхупаде: «Ваши стопы – вот истинный сангам. Какой прок омываться в другом сангаме? Ваши стопы могут очистить Гангу, но Вы не пошли на Гангу, поэтому я принес Гангу сюда. Эту чаранамриту я смешаю с водами Ганги, чтобы все получили благо».

Прабхупада улыбнулся и неожиданно сказал: «Отдай мне своего сына. Я сделаю из него ачарью». Брахман ответил: «Он Ваш, Свамиджи, можете забирать его в любое время».

Прабхупада сказал: «Нет, так не пойдет. Любое время – значит никакое время. Отдай мне его прямо сейчас. Я сделаю из него ачарью».

Брахман был явно не готов к такому резкому повороту событий: «Свамиджи, сейчас он учит грамматику санкрита. Чтобы изучать комментарии, он должен хотя бы до некоторой степени овладеть грамматикой. Как только он окончит курс вьякараны, я отдам его Вам. Можете считать, что он Ваш».

Прабхупада в третий раз попросил: «Нет, нет, какая еще грамматика? Нам не нужна грамматика. Отдавай его мне. Я сделаю из него ачарью».

Брахман сказал: «Свамиджи, я же не говорю „нет“. Все, что есть у меня, принадлежит Вам. Однако он еще слишком юн. Вы просто намучаетесь с ним. Пройдет несколько лет, и я отдам его в Ваши руки». Прабхупада согласился: «Окей, хорошо, хорошо», – и потрепал мальчугана по макушке. После под тент стали входить другие посетители, и отец с сыном удалились.

Прошло несколько лет. Краем уха я слышал, что Рамананди-сампрадая распалась на несколько враждующих между собой групп. Прошло еще какое-то время. В 1991 году я повез десять учеников нашей гурукулы на Кумбха-мелу в Аллахабад. Там я, к своему удивлению, узнал, что рамананди помирились и выбрали нового ачарью – молодого санньяси, который возглавил всю сампрадаю.

На Кумбха-меле у рамананди был огромный шатёр. Я сказал своим воспитанникам: «Мы обязательно должны увидеть этого санньяси. Этот садху сумел объединить всю сампрадаю – дело неслыханное! Вам, ребята, надо во что бы то ни стало познакомиться с человеком, обладающим такой силой. Кто знает, может быть, вскоре кто-то из вас тоже станет гуру».

Мы отправились к нему. Нас пропустили без очереди, потому что увидели мальчиков из Южной Америки, Австралии и т. д. Несколько десятков почтенных, убеленных сединами старейшин окружали юного санньяси. Все они годились ему в деды. Юный санньяси сидел на большой вьясасане, и люди омахивали его чамарами. Мы поклонились, и один гурукулёнок из Южной Америки громко продекламировал санньяса-сукту, гимн, которым по традиции приветствуют санньяси. Пока он декламировал сукту, все в молчании слушали. Но, когда он закончил, неожиданно для всех юный Махарадж стал декламировать экспромтом сочиненные стихи на санскрите, прославлявшие Прабхупаду. Мне врезался в память один стих: «Если я скажу, что не было и не будет ачарьи, равного ачарье Движения Харе Кришна, я нисколько не принижу основателя моей школы, Гуру Рамананду, ибо он сам в своих комментариях предсказывал, что поклонение Господу Вишну распространится по всей Земле. Слава тому, кто осуществил его предсказание!»

В этот момент я понял, что передо мной тот самый мальчик, которого трепал по макушке Шрила Прабхупада. Санньяси произнес четыре стиха, прославляющие Прабхупаду, и в заключение прославил Господа Джаганнатху – Повелителя Вселенной. Он поговорил лично с каждым из мальчиков, после чего повернулся ко мне и сказал: «Атмататтва Прабху, Вы не помните меня? Когда-то Вы катали меня на спине». Тут я вспомнил, что в свое время, путешествуя с падаятрой, мы останавливались в доме его отца. В то время я еще был брахмачари, и этот мальчик любил покататься у меня на спине. Помню, как он называл Локанатху Махараджа «старичком», потому что у того были седые волосы.

Санньяси сказал: «Прабхупада хотел, чтобы я стал ачарьей. Похоже, что Рам услышал его желание. Да и как Он мог не услышать? Мой отец так и не отдал меня в Движение Харе Кришна, но, незадолго до своего ухода, он попросил меня изучить комментарии Шанкары на „Веданта-сутру“. Он хотел, чтобы я мог побеждать майявади в споре. Это была его последняя воля. Я выполнил ее. Четыре года я провел с майявади в Бенаресе, изучая комментарии Шанкары. Это был самый трудный период в моей жизни. Потом наша сампрадая из-за каких-то недоразумений разделилась на несколько групп, и я подумал, что, поскольку у меня есть благословения Прабхупады, я, может быть, смогу объединить нас. В этом году, спустя несколько лет, мои попытки увенчались успехом. По благословению вашего Гуру Махараджа мы объединились. Как говорил Рамананда, пока мы разобщены, мы не сможем исполнить его предсказание. Но Рамананда также говорил: „Нам нет нужды исполнять это предсказание, его исполнят другие“. Даже это его предсказание исполнилось теперь! Нам остается просто присоединиться к вам и проповедовать вместе. Ваше Движение распространяется по всему миру, а мы можем вам помогать, чтобы люди во всех странах мира стали бхактами Господа Вишну».

Я внимательно наблюдал за ним и понимал, что юный санньяси разговаривает не со мной – его речь, главным образом, была обращена к своим последователям, это им он пытается объяснить величие Шрилы Прабхупады, сделавшего его ачарьей.

* * *

Милостью, безусловно, можно злоупотребить, поэтому Кришна не торопится давать самое ценное, что у Него есть, – бхакти. Но вайшнав раздает свою милость бесконечно щедро, даже с риском того, что люди не оценят ее и попытаются использовать этот драгоценный дар в своих интересах – ради денег, власти, почета и последова-телей. Вайшнав рискует, но он знает, ради чего идет на риск. Без оглядки раздавая сокровища своего сердца, вайшнав хочет одного – чтобы его милость воспламеняла сердца других людей и помогала им продолжать проливать на других милость Кришны. Только ради этого он живет.

Шрила Прабхупада, по твоей милости мальчик стал ачарьей, бизнесмен – знаменитым проповедником, по твоей милости тысячи людей обрели способность проповедовать бхакти.

Не это ли самое большое чудо из всех, которые ты совершил?

 

Я хочу, чтобы ты ехал в Китай!

Иногда Шриле Прабхупаде приходилось отнимать у своих учеников полномочия и даже наказывать их.

Но и это он умудрялся делать так, чтобы не лишать их вдохновения и не унижать их. Даже наказание он мог превратить в награду.

Тамал-Кришна Госвами:

Наша передвижная группа санкиртаны «Радха-Дамодара» неизменно занимала первые места по распространению книг. В один год мы перечислили в Би-би-ти сорок процентов их годового дохода. Однако из-за нас во многих храмах у президентов были бесконечные проблемы: наши санньяси переманивали брахмачари из храмов, говоря, что для них лучше общаться только с санньяси, а не служить под началом каких-то семейных людей. В результате всей этой проповеди с нами в Индию приехало девяносто брахмачари. Группа «Радха-Дамодара» заняла весь третий этаж здания «Лотос» в Майяпуре. Мы были на пике успеха. За один только Рождественский марафон 1975 года мы распространили четверть миллиона экземпляров журнала «Обратно к Богу» и шестьдесят тысяч больших книг. Это было что-то! Разумеется, я был очень горд нашим успехом.

Однако остальные преданные были недовольны. В Майяпуре все президенты храмов наперебой стали жаловаться Прабхупаде. Я сидел в комнате, и Прабхупада смотрел на меня. Все ушли, а я остался сидеть. Я хотел обсудить этот вопрос с Прабхупадой наедине. Прабхупада пристально глядел на меня. Обстановка была напряженная. Чтобы слегка ее разрядить, я в шутку сказал: «Не знаю даже, что мне теперь делать. Может быть, отправиться в Китай или еще куда подальше?» Разумеется, я не собирался ни в какой Китай. Для меня отправиться в Китай было все равно, что полететь на Луну. Я сказал это под настроение. Мы поговорили еще немного, и я ушел.

На следующее утро, прямо посреди арати, слуга Прабхупады нашел меня и сказал: «Прабхупада срочно хочет видеть тебя». Я пришел к Прабхупаде. Он сказал: «Я подумал и решил, что это хорошая идея. Я хочу, чтобы ты отправлялся в Китай». Я ответил: «В Китай?! Вы шутите, Шрила Прабхупада? На мне ведь вся наша группа „Радха-Дамодара“. Я должен оставаться с ней».

Он резко сказал: «Нет. Я хочу, чтобы ты оставил все и ехал в Китай». Он развернулся и пошел в ванную комнату чистить зубы, готовясь выйти на прогулку. Через некоторое время он вернулся и стал ставить тилаку. Взглянув на оторопевшего меня, он чеканно повторил: «Я хочу, чтобы ты отправлялся в Китай».

Я попытался придумать какие-то отговорки: «Если я поеду в Китай, что станется с группой?» Прабхупаде не понравилось, что я спорю с ним: «Не волнуйся о группе. Она прекрасно обойдется без тебя». Его нижняя губа и одна рука начали дрожать. Он повторил: «Не надо беспокоиться о группе». Я снова возразил: «Но это ведь такое важное служение!»

Он ответил: «В таком случае я забираю это служение у тебя. С этой минуты у тебя нет никаких дел. Либо отправляйся в Китай, либо сиди здесь, в Майяпуре, и повторяй Харе Кришна. Отныне у тебя нет никаких других дел». За мной сидел Гурукрипа. Он решил как-то помочь мне: «Давайте я вместо него поеду в Китай». Прабхупада закричал: «Нет! В Китай должен ехать он!» У меня потемнело в глазах. Однако я собрался с мыслями и сказал себе: «Подожди-ка минутку. Группа „Радха-Дамодара“ была создана ради того, чтобы доставить удовольствие Прабхупаде, и если, поехав в Китай, я доставлю Прабхупаде удовольствие, то мне нечего больше и желать. Почему я так расстраиваюсь?» Я взглянул на Прабхупаду и сказал: «Хорошо, я готов ехать». Прабхупада просиял. Это было одно из его удивительных качеств – его настроение могло поменяться мгновенно.

Мы поднялись наверх, на плоскую крышу, где часто гулял Прабхупада, и он объявил во всеуслышание: «Тамал-Кришна Махарадж собирается поехать в Китай и начать там проповедовать сознание Кришны! Поздравьте его!» Все дружно закричали: «Джай! Харибол!» Так Прабхупада неприятную ситуацию превратил в геройский поступок. Я не знаю никого другого, кто мог бы так мастерски поправлять людей. Он не стал ругать меня за то, что происходило в храмах. Он не сказал мне: «Посмотри, люди на тебя жалуются». Ничего подобного. Он нашел способ одновременно исправить ситуацию, поставить меня на место и начать новое дело для Кришны.

* * *

Шрила Прабхупада, любой другой на твоем месте, наверное, лишил бы своего проштрафившегося ученика доверия.

Но только не ты. Ты наградил его еще большим доверием, и он с благодарностью помнил об этом всю жизнь.

 

Наша жизнь основана на доверии и любви

Доверие к людям Шрилы Прабхупады было качеством гораздо более глубоким, чем материальная доверчивость простачков или наивность витающих в облаках идеалистов. Его доверие состояло из веры в Кришну и сострадания к людям.

Хамсадутта:

Судама был президентом нашего храма на Гавайях. Какой-то человек пожертвовал ему, как президенту храма, ресторан, но Судама решил, что ресторан принадлежит ему. Несколько лидеров во главе со Шрилой Прабхупадой пригласили Судаму, чтобы обсудить этот случай. Шрила Прабхупада сказал: «Ты мой ученик». «Да», – подтвердил Судама. «Это значит, что все, что люди дают тебе, на самом деле предназначено для меня». «Да», – согласился Судама. «Тогда кому принадлежит этот ресторан? Принадлежит он тебе или он принадлежит мне?» Судама на мгновение задумался, а потом без колебаний ответил: «Разумеется, он принадлежит мне». Прабхупада сказал: «Хорошо. Забирай и будь счастлив!» Судама вышел из комнаты.

Тогда Прабхупада обратился ко всем оставшимся в комнате: «Что нам теперь делать? Стоит ли нам обращаться в суд?»

Гуру-крипа тотчас ответил: «Конечно, Шрила Прабхупада».

Шрила Прабхупада задумался. Прошло несколько долгих секунд, наконец он сказал: «Нет. Ни в коем случае. Тогда мы ничем не будем отличаться от обычных материалистов. Наша жизнь основана на доверии и любви. Если у нас не будет доверия и любви, то не будет и духовной жизни».

* * *

Слова эти особенно значимы в устах Шрилы Прабхупады – человека предельно практичного. Он никому не позволял выдавать халатность и беспечность за святость. Он был бесконечно далек от хрестоматийного образа витающего в облаках садху. В 1968 году, когда Шрила Прабхупада провожал Шивананду, первого преданного, отправленного им в Европу, он дал ему напутствие: «Будь предельно осторожен».

После чего Шрила Прабхупада с гордостью добавил: «Я бывалый калькуттский парень. С того момента, как я приехал в Нью-Йорк, никому еще не удавалось меня обмануть».

Да, с обманщиками нужно держать ухо востро.

Вайшнав не обманывает сам и не позволяет обманывать себя. Однако не позволять себя обманывать – не значит навсегда захлопнуть свое сердце для доверия и любви.

«Если у нас не будет доверия и любви, то не будет и духовной жизни». Спасибо, Шрила Прабхупада, за это напоминание о хрупкости духовной жизни, которую так сложно обрести в этом мире и так легко потерять.

 

Я пришел только для того, чтобы воодушевить

Шрила Прабхупада не просто доверял своим ученикам сам, он очень хотел, чтобы в начатом им Движении царила атмосфера доверия и любви – задача почти невозможная в век Кали. Атмосфера доверия очень хрупка. Ее трудно создать, но очень легко разрушить.

Люди склонны сосредоточиваться на негативе, на своих и, главным образом, чужих ошибках, промахах, неудачах. А для атмосферы доверия нет ничего губительнее, чем эта человеческая склонность видеть во всем негатив.

Амбариша:

Прабхупада всегда защищал ИСККОН. И внутри, и снаружи хватало тех, кто пытался критиковать его учеников, но Шрила Прабхупада никогда не мирился с этим.

Когда я впервые приехал на Гавайи, там был один преданный, который немного возгордился и порой даже грубил Шриле Прабхупаде. Однако Прабхупада продолжал поддерживать его, был с ним ласков и не хотел, чтобы он уходил. Прабхупада был не обидчив. Однако там же был еще один преданный, который занимался какими-то своими делами, и на одной утренней прогулке, когда я вез преданных, он наговорил много гадостей про ИСККОН. Я рассказал об этом Парамахамсе Свами, а он передал мои слова Прабхупаде. Прабхупада рассвирепел. Он тотчас запретил этому человеку проповедовать в храме и отказался видеть его.

Насколько я понял, Прабхупада не принимал близко к сердцу оскорблений в свой адрес, хотя тот преданный, который непоч-тительно вел себя с ним, в конце концов ушел из Движения. Понятно, что Кришне его поведение не понравилось. Но Прабхупада не терпел, когда люди искали недостатки в его учениках.

Один его духовный брат приехал на один или два дня к нам на Гавайи, и в течение своего визита он нелестно отозвался о том, как преданные повторяют джапу. Он сказал об этом Брахмананде и еще нескольким преданным. Он сказал, что во время повторения святых имен преданные не сосредоточены и не внимательны. После того как этот санньяси уехал, преданные в расстроенных чувствах пришли к Прабхупаде и спросили его, что им теперь делать. К их облегчению, Прабхупада сказал: «Просто повторяйте и слушайте то, что повторяете. Не беспокойтесь – Кришна оценит ваши усилия. Не обращайте внимания на то, что говорят другие. Это их проблемы». Так он защищал своих учеников. Он был словно отец, а мы были его детьми. Под его руководством мы не могли натворить чего-то особенно страшного, хотя, конечно же, постоянно делали ошибки.

Удаянанда:

Как-то раз утром Прабхупада шел на Гангу вместе с учениками. Там было несколько президентов храмов, Джи-би-си, санньяси. И некоторые из них решили воспользоваться этой возможностью, чтобы пожаловаться Прабхупаде: «Этот натворил в моей зоне таких-то дел», «А этот действует сам по себе, не спрашивая у меня разрешения». Так один за другим руководители ругали всех и жаловались друг на друга. Прабхупада молча слушал всё это. Вдруг он резко остановился, повернулся к ним, поднял трость и, прочертив ею размашистую дугу в воздухе, отчеканил: «Все вы пришли только для того, чтобы мешать друг другу, а я пришел только для того, чтобы воодушевить». Он ледяным взглядом осмотрел всех и повторил: «Все вы пришли только для того, чтобы мешать друг другу, а я пришел только для того, чтобы воодушевить». Не произнеся больше ни слова, он развернулся и продолжил путь. Как по команде все преданные стали говорить друг другу: «Прабху, примите мои смиренные поклоны», «А Вы примите мои», «Прости, пожалуйста, мои оскорбления». Эти слова тронули меня до глубины души. Я подумал: «Что бы ни случилось со мной и с кем бы ни свела меня судьба, я смогу найти общий язык с любым человеком, если буду следовать одному этому наставлению Шрилы Прабхупады».

* * *

Шрила Прабхупада, что бы ни случилось со мной, с кем бы ни свела меня судьба, позволь мне всегда помнить это твое наставление. А если я все же по неразумию своему забуду о нем и помешаю кому-то служить тебе, позволь мне найти в себе смелость и искренне попросить за это прощения. А если меня не простят, позволь мне найти в себе силы принять это как целительную милость и не пытаться погасить в себе боль раскаяния, пока она окончательно не излечит меня от желания искать недостатки в других.

 

Всегда оставайся негодяем!

Воистину, чтобы неустанно пробуждать человеческое достоинство в других, надо самому обладать неисчерпаемым источником внутреннего достоинства. Неисчерпаемость эта возможна только тогда, когда крошечное сознание человека связано с неисчерпаемым сознанием Кришны.

Нара-Нараяна:

Шриле Прабхупаде удавалось каким-то образом воодушевлять каждого из своих учеников. Рядом с ним, ощущая на себе его любовь, каждый чувствовал себя достойным человеком. И при этом каждый знал, что Шрила Прабхупада видит его насквозь и понимает все наши проблемы лучше, чем мы сами.

Однажды я пришел к нему и сказал: «Шрила Прабхупада, я хочу попросить у Вас прощения. Я знаю, что я ни на что не способный и очень падший человек. Я пытаюсь что-то советовать другим, но всё без толку, потому что, даже когда я думаю, что я прав, они говорят мне, что я заблуждаюсь. Я просто хотел попросить у Вас прощения за то, что от меня нет никакого прока».

Шрила Прабхупада спокойно посмотрел на меня и сказал: «Господа Чайтанью и Кришну тоже критиковали».

Я очень удивился, когда услышал этот ответ. Мне показалось, что Шрила Прабхупада не понял, что я хочу ему сказать. Слегка встревоженный, я стал оправдываться: «Шрила Прабхупада, я не пытаюсь критиковать Господа Чайтанью и Кришну. Я просто хотел попросить у Вас прощения. Мне очень стыдно за то, что я такой падший. Я знаю, что должен быть лучше». Но Шрила Прабхупада опять повторил: «Господа Чайтанью и Кришну тоже критиковали. Даже когда Сам Кришна был на Земле, люди не признали в Нем Бога. Все Его только критиковали. А когда Господь Чайтанья был здесь, люди швырнули глиняным горшком в Господа Нитьянанду. Его тоже не признавали. Что же тогда говорить о тебе или мне?»

Только теперь до меня дошло, что имел в виду Шрила Прабхупада! Я осознал, что Шрила Прабхупада видел все, что творилось в моем сердце, и понимал меня лучше, чем я сам. Я помню, как я просиял в этот момент. Как будто камень упал у меня с сердца. Я сказал: «Что же мне теперь делать? Просто продолжать свои попытки?»

«А у тебя есть какие-то другие варианты?» – ответил мне Шрила Прабхупада.

Бхаргава:

Я постоянно переедал – мой язык отказывался слушаться, и мне трудно было просыпаться рано утром. Философия тоже давалась мне с трудом, но мне очень нравилось фотографировать Шрилу Прабхупаду. Это было единственное, что у меня получалось хорошо. Я какое-то время путешествовал со Шрилой Прабхупадой, но все время находиться рядом с его секретарями и слугами было слишком трудно для меня, поэтому в один прекрасный день я набрался духу попросить у него разрешения вернуться в свой храм. Желание это давно уже созрело во мне, поэтому я начал свою речь, обращенную к Шриле Прабхупаде, с заранее заготовленных слов: «Шрила Прабхупада, я такой негодяй».

«Это хорошо, – не дав мне договорить, отозвался Шрила Прабхупада. – Всегда оставайся негодяем». Потрясенный, я не знал, что на это сказать. Что это значит? Значит ли это, что Прабхупада проклял меня навечно оставаться негодяем? Видя мою растерянность, Шрила Прабхупада пояснил: «Господа Чайтанью тоже называли негодяем. Знаешь историю про Господа Чайтанью и Его духовного учителя?» Неожиданно для самого себя я стал рассказывать историю о том, как духовный учитель назвал Шри Чайтанью глупцом и потому запретил Ему изучать «Веданту». Пожалуй, впервые в моей жизни язык идеально слушался меня. С огромным удовольствием я дошел до того места, где учитель Господа Чайтаньи говорит Ему: «Просто повторяй Харе Кришна! Никакой другой надежды у Тебя нет». Прабхупада улыбнулся и больше не произнес ни слова. А я вдруг очень отчетливо понял, что в глазах Шрилы Прабхупады моя глупость была не изъяном, а достоинством, потому что давала мне шанс целиком положиться на святое имя Кришны, не ища спасения ни в чем другом. На сердце у меня вдруг стало очень спокойно, и желание уйти от Шрилы Прабхупады исчезло.

* * *

Шрила Прабхупада, какое-то время назад я понял, что никаких других вариантов у меня нет. Но хотя я это отчетливо понимаю, в сердце моем по-прежнему живет надежда. Увы, это надежда не на милость Кришны. Это горделивая надежда на то, что так или иначе я сам сумею спасти себя.

Благодаря тебе я со всей очевидностью понял, что других вариантов у меня нет, теперь же я хочу попросить тебя дать мне то же самое редкое благословение – всегда помнить, что я как был, так и останусь негодяем, и потому у меня есть право надеяться только на милость, и ни на что другое.

 

Он так старается!

Общаясь с другим человеком, мы видим свое отражение в зеркале его ума. Почему нам легко и приятно общаться с одними, бесконечно тяжело и неприятно общаться с другими и просто скучно – с третьими? Просто в уме одного мы видим отражение своих лучших качеств, и общение с таким человеком возвышает нас. В уме другого мы видим только отражение собственных недостатков и пороков, и общение с такими людьми делает нас хуже. Общение с садху освобождает, общение с людьми, зацикленными на поиске недостатков, – закрепощает. Поэтому Рупа Госвами дает определение садху: анйа-ниндāди-ӯнйа-хрдам – «Настоящий садху – это тот, чье сердце полностью свободно от склонности находить недостатки в других и упрекать их за это».

Анируддха:

Когда я жил в Сан-Франциско, там были два преданных – Макан-лал и его брат Нара-Нараяна. Они были очень искренними преданными. Они присоединились в самом начале проповеди на Западном побережье, и Прабхупада говорил про них, что они очень хорошие, хотя и немного эксцентричные. Так вот, когда Маканлал с Нара-Нараяной присоединились, они были типичными хиппи с длинными волосами, в соответствующих нарядах, и изъяснялись они немного высокопарно, как шекспировские герои. Маканлал очень любил петь Харе Кришна, но пел он глубоким оперным голосом, как на сцене: «Харе! Кришна! Харе! Кришна! Кришна! Кришна! Харе! Харе!» Должен покаяться, его пение выводило меня из себя. Всегда во время его киртанов я начинал злиться. Мне хотелось убежать куда-нибудь подальше. Так вот, однажды Маканлал организовал проповедническую программу в Беркли, в университетском общежитии. Мне поручили отвезти Шрилу Прабхупаду на программу и обратно. Всё было хорошо, программа шла своим чередом, как вдруг – что вы думаете! – киртан запел Маканлал! Это было уже слишком. Я стремглав выбежал из зала, чтобы только не слышать этого.

Похоже, мой побег не остался незамеченным. Когда я вез Прабхупаду обратно в храм, он посмотрел на меня и сказал: «Анируддха, правда ведь, наш Маканлал хорошо поет? Он так старается. Что ты думаешь?» Единственное, что я смог выдавить из себя, было: «Джая, Прабхупада».

Постепенно я понял: трнāд апи сунӣчена тарор апи сахишнунā. Проповедовать и постоянно повторять святое имя возможно, только если у вас есть смирение. Именно в таком настроении действовал Прабхупада. Он в совершенстве понимал, как занять каждого в служении. И даже если у человека были какие-то не очень хорошие качества, он не винил его в этом и никогда не сосредоточивался на недостатках. Он просто не считал их достойными внимания, вместо этого он находил в людях хорошие качества и старался всех воодушевить. Он часто говорил: «Легче легкого критиковать других, но редко кому удается видеть хорошее». У меня не было этого качества, и только теперь я начинаю понимать, до какой степени Прабхупада обладал им и как виртуозно проявлял его в самых разных ситуациях. Проповедовать – значит уметь видеть в людях хорошее. Только так вы сможете не причинять людям беспокойств. Прабхупада был идеальным вайшнавом. Чистый вайшнав – совершенный джентльмен, он может найти общий язык с каждым и никому не причиняет беспокойств. Он способен увидеть и пробудить хорошее в других. Вот почему мы стремились служить Прабхупаде, и по этой же причине нам трудно общаться с людьми, которые не пробуждают в нас хороших качеств. Очень редко кому удается полностью развить в себе такую способность, но Прабхупада показал нам пример, которому мы должны следовать, как бы трудно это ни было.

–

Шрила Прабхупада любил повторять стих из «Нити-шастры» про мух и пчел.

FB2Library.Elements.Poem.PoemItem

«Мухи всегда слетаются на раны, а пчелы всегда ищут мед. Точно так же низкие люди всегда выискивают недостатки, а святые люди всегда видят достоинства».

Вайшнав видит мир сквозь призму своего ума, очищенного постоянным соприкосновением с духовной энергией.

В этом причина его способности воодушевлять других и доверять людям. Падший же человек, сосредоточенный на материи, проецирует на мир свои собственные качества и потому повсюду видит негатив.

Желание выискивать недостатки сродни наркотику. Муха любит гной, и ей невозможно объяснить, что мед вкуснее.

Человек, пристрастившийся к вкусу негатива, будет везде его искать. Вот что пишет об этом сам Прабхупада: «У всех есть пороки и добродетели, но вайшнав, трезво мыслящий человек, воспринимает только добродетели и не принимает всерьез недостатки: мухи всегда летят на раны, а пчелы – на мед». Маленькая, но многозначительная деталь – Прабхупада называет вайшнава «трезво мыслящим человеком».

Все остальные опьянены и потому видят повсюду одни пороки. В век Кали негатив – самый ходовой товар, на него всегда есть спрос. Пристрастие к негативу держит людей в своих тисках крепче, чем самые сильные наркотики. Шрила Прабхупада, ты осмелился бросить вызов веку Кали. Одинокий воин, ты без устали боролся с этим болезненным пристрастием, используя в качестве оружия свое доверие и святость.

Теперь, когда ты ушел, век Кали быстро наверстывает упущенное. Желание выискивать недостатки снова поселилось в наших сердцах, разъедая энтузиазм и лишая веры. Что может спасти нас теперь, кроме памяти о том, как ты верил людям?

 

В поисках утопии

Откуда берется в человеке эта склонность – видеть только негатив, сосредоточиваться на нем, радоваться чужим недостаткам? Шрила Прабхупада знал, из какого корня растет эта склонность. Именно для того, чтобы вырвать этот корень из сердец людей, он и приехал на Запад. Послушаем, что он говорит.

Дорогой Атрея Риши, пожалуйста, прими мои благословения.

Я получил твое замечательное письмо от 10 января 1972 года, и мне понравились чувства, которые ты выразил в нем. Однако ты не должен считать, что недостатки, с которыми ты сталкиваешься в общении с духовными братьями и сестрами, ошибки и недочеты в управлении нашим Обществом или отсутствие тес-ного сотрудничества вызваны их имперсонализмом. Нет. Природа живых существ такова, что у них всегда будут недостатки. Недостатки и какое-то соперничество есть даже в духовном мире – порой гопи ссорятся друг с другом, соревнуясь за благо-склонность Кришны. Однажды Кришна так загляделся на Радхарани, что по ошибке стал доить быка вместо коровы. В другой раз гопи так спешили на свидание с Кришной, что красной кункумой подвели глаза, а черной маскарой выкрасили пробор, нарядившись, как несмышленые дети. Таких примеров можно привести множество. Но это не то же самое, что материальные недостатки или обычная зависть. Это духовные явления, поскольку в их основе лежит привязанность к Кришне. Иногда, видя, как ее подруга служит Кришне, другая пастушка сокрушается: «О, моя подруга так замечательно послужила Кришне. Но я стану служить еще лучше, чтобы порадовать Кришну». Это соперничество, но духовное, потому что в нем нет злобы и вражды. Поэтому не стоит нигде искать утопическую идиллию. Как раз это и есть имперсонализм. Люди не должны ожидать, что где-то – даже в Обществе сознания Кришны – они найдут идеальную Утопию. Каждый вайшнав – личность, поэтому у всех всегда будут какие-то недостатки. Разница только в том, что недостатки тех, кто пожертвовал всем ради служения Кришне – деньгами, карьерой, репутацией, богатством, хорошим образованием, всем, – стали трансцендентными, ибо, что бы они ни сделали, высший смысл их поступков – служение Кришне. «Даже если человек, занимающийся преданным служением, совершит отвратительный поступок, его все равно следует считать садху, ибо он исполнен решимости идти по верному пути». Преданные Кришны – самые возвышенные люди на этой планете. Они лучше, чем все правители и цари вместе взятые, и нам следует всегда помнить об этом. Подобно пчелам, мы всегда должны искать нектар, или лучшие качества в человеке. Нет никакого смысла уподобляться искателям выдуман-ного идеала, которые на поверку оказываются мухами, летящими на гнойные раны. Они не находят своей утопии здесь, и потому им не остается ничего другого, кроме как радоваться обнаруженным недостаткам. В результате, не найдя никого, кто был бы свободен от недостатков, они хотят раствориться в пустоте, стать ничем. В конце концов, пустота, или отсутствие личностного начала, – единственная Утопия, которую они находят.

Поэтому, если между преданными есть какие-то незначительные разногласия, причина этого не в имперсонализме, а нао-борот – в том, что они личности. Такие разногласия не следует принимать всерьез. Преданный всегда относится с пессимизмом к материальному миру, однако по отношению к духовной жизни он всегда оптимист. Поэтому ты должен всегда считать каждого, кто служит Кришне, лучшим из людей.

Мне нравится, что ты помогаешь своим духовным братьям. В этом наша истинная природа: стать слугой слуги слуг. Своей кротостью и смирением ты будешь подавать хороший пример вайшнавского поведения, и все будут учиться у тебя. Очень скоро от их заносчивости не останется и следа, и они будут приходить к тебе за советами.

* * *

Шрила Прабхупада, если бы я не встретил тебя, я так и продолжал бы скитаться по этому миру в поиках немыслимой Утопии. Я ждал бы от других идеального поведения и никогда бы не понял, что на самом деле мой идеал – это стерильная пустота. Я никогда бы не понял, что мое пустое сердце стремится к пустоте, но лживо выдает поиски пустоты за поиски идеала. Я никогда бы не понял красоты духовного мира, которая, на первый взгляд, выглядит далекой от идеала, и продолжал бы строить воздушные замки здесь, сражаясь за свою пустую утопию. По старинной привычке я продолжал бы судить всех с высоты своего положения бога-неудачника и наивно бы удивлялся, почему это не все выстраиваются ко мне в очередь за советом. Чистая доброта, позволяющая увидеть в этом мире проявление красоты и милосердия Бога, никогда не вошла бы в мое холодное и требовательное сердце имперсоналиста. И, что самое главное, я никогда бы не понял, что настоящий идеал, единственный, к которому стоит стремиться, – это положение слуги слуг настоящих слуг Бога.

 

Это несомненный факт

Доверие Шрилы Прабхупады не было проявлением его наивности или врожденной сентиментальности.

Его готовность доверять не мешала ему трезво оценивать реальный уровень своих учеников, так же как и трезвая оценка не мешала ему продолжать доверять им.

Бадринараяна Свами:

Во время одного из приездов в Детройт Шрила Прабхупада давал утреннюю лекцию по «Бхагаватам». Послушать его собрались преданные с Восточного побережья, Среднего Запада и из группы «Радха-Дамодара». Храмовая комната была набита битком. Готовясь к приезду Шрилы Прабхупады, преданные трудились день и ночь. Почти никто из них не спал несколько последних ночей. Утренняя лекция для многих из них была первой за многие дни возможностью присесть. Разумеется, природа взяла свое – практически все, кто сидел в храмовой комнате, безмятежно спали, и только несколько героев отчаянно сражались со сном. В это время я готовил завтрак на кухне и слушал лекцию по трансляции. Улучив момент, я заглянул в храмовую комнату и увидел такую сцену: вся аудитория мирно спит, а Шрила Прабхупада, сидя на вьясасане с полузакрытыми глазами, говорит о милости Господа Чайтаньи. Развивая свою мысль, Шрила Прабхупада приводит пример бедняка, который может разбогатеть, только если с ним случится какое-то чудо: либо на него неожиданно свалится наследство, либо он найдет клад. Заговорив о беспричинной милости Господа, Шрила Прабхупада возвышает голос и, подводя итог, произносит: «Точно так же наше Движение развивается только по милости Кришны». В этот момент он открывает глаза и поверх очков оглядывает аудиторию. Увидев мирно спящих перед ним преданных, он с легкой улыбкой добавляет: «И это несомненный факт».

Амбариша:

Однажды мы возвращались в храм после утренней прогулки. Возвращение в храм всегда сопровождалось неразберихой, потому что все носились вокруг как угорелые, пытаясь понять, в какой машине им ехать. И главное, все норовили сесть в ту машину, которая везла Шрилу Прабхупаду. В то время секретарем Шрилы Прабхупады был Харикеша. Обвешанный звукозаписывающим оборудованием, он с трудом протискивался сквозь шумную толпу набивавшихся в машины преданных. Я сидел на заднем сиденье вместе со Шрилой Прабхупадой и наблюдал за этой беготней. В этот момент Шрила Прабхупада кивнул головой и произнес: «Иногда мне кажется, что все мои ученики немного сумасшедшие». Я подумал про себя: «Но это не мешает Вам принимать всех нас, даже понимая, что сами по себе мы ни на что не годимся».

В другой раз президент храма на Гавайях пытался убедить Шрилу Прабхупаду, что нам нужно купить яхту, на которой мы будем плавать с острова на остров. Он привел последний довод: «Для этого нам всего-то и нужно не более дюжины надежных людей». Реакция Шрилы Прабхупады была мгновенной: «Во всем ИСККОН не наберется дюжины надежных людей». Я думаю, он не преувеличивал. Но самое удивительное, что несмотря на это Шрила Прабхупада принимал всех нас и наши неуклюжие попытки служить ему.

–

В материальном мире люди сначала идеализируют других и любят, по сути, придуманный ими образ. Потом они неизменно разочаровываются и начинают ненавидеть тех, кого раньше любили. Поначалу мы не видим в человеке никаких недостатков, а потом не видим в нем ничего, кроме недостатков. Так материальная любовь превращается в ненависть. Ненависть может быть сильнее или слабее в зависимости от расстояния, на котором мы общаемся с человеком; она может принимать разные формы – от высокомерия и показного пренебрежения до ядовитых поношений. Часто под старость люди, которые обжигались много раз, облачаются в латы всеобщего недоверия.

Это недоверие, как бы его ни оправдывать, – та же самая ненависть к людям и в конце концов к Богу.

Шрила Прабхупада, ты не закрывал глаза на недостатки своих учеников. Не раз и не два они причиняли тебе боль, множество раз они подводили тебя и множество раз злоупотребляли твоим доверием. Но даже тень неприязни к ним, высокомерия или пренебрежения не могла коснуться твоего сердца. Несмотря ни на что ты продолжал доверять им, ибо твое доверие было не позой, а жизненным кредо – проявлением твоего бесконечного доверия к Богу.

 

Что ты делаешь со своей жизнью?

Желание помочь людям соприкоснуться с духовной реальностью в виде святого имени иной раз приводило Шрилу Прабхупаду в очень экзотичные места, куда едва ли до этого ступала нога санньяси. Но его это мало смущало – даже в этих неожиданных местах он оставался самим собой.

Сатсварупа дас Госвами:

В субботу, первого апреля, под конец своего пребывания в Сан-Франциско, Шрила Прабхупада принял приглашение от Лу Готлиба посетить нудистскую коммуну хиппи «Утренняя звезда», которую Лу возглавлял. Как объяснили ему преданные, коммуна «Утренняя звезда» состояла из молодых людей, которым нравилось жить на природе. Все они были искателями истины. Между делом они выращивали овощи и поклонялись Солнцу. У них был особый обряд: все брались за руки и вместе слушали песню ветра. И разумеется, все принимали наркотики и свободно занимались сексом.

Лу заехал утром, чтобы забрать Свами. Они поговорили, Прабхупада угостил его расагуллой (бенгальской сладостью из свежего творога). Через несколько минут они уже ехали на машине в «Утреннюю звезду», которая находилась в семидесяти милях к северу от Сан-Франциско.

Лу Готлиб:

По пути я решил блеснуть эрудицией и завел разговор о Рама-кришне, биографию которого недавно прочитал. В ответ на мои разглагольствования Бхактиведанта дал мне совет, который, думаю, помог бы всем искателям истины. Наверное, это самый лучший совет из всех, что я получил за свою жизнь. Я говорил о Рамакришне, Вивекананде, Ауробиндо, еще о ком-то. Какое-то время он слушал меня, а потом сказал, мягко положив руку мне на колено: «Знаешь, когда человек нашел свой путь и уверен в его истинности, дальнейшее изучение многочисленных религиозных систем превращается просто в самолюбование».

Ранчо «Утренняя звезда» находилось в роще огромных калифорнийских секвой – каждая метров семьдесят в высоту. Раньше здесь располагалась птицеферма. Сейчас же часть земли была выделена под огород, тут и там стояли палатки и маленькие хижины – благо погода в Калифорнии всегда теплая. Кто-то и вовсе устроил себе жилище прямо на ветвях деревьев. Единственным приличным домом было заброшенное здание фермы, в котором проживал Лу. Коммуна насчитывала около ста постоянных членов, а также множество приезжих, число которых по выходным, особенно в теплую погоду, достигало трехсот человек. Кто-то работал в саду, а другие просто прохаживались нагишом и курили марихуану.

Прабхупада приехал туда около часу пополудни. Погода стояла ясная, солнечная. Он хотел сначала немного отдохнуть, и Лу пригласил его к себе. По дороге к дому Прабхупада заметил нескольких голых мужчин и женщин, которые работали в саду. Один из них, низкорослый, коренастый юноша по имени Герби Брессак, оторвался от работы и поспешил поприветствовать Свами.

Герби:

Лу Готлиб познакомил нас. Мы как раз сажали картошку. Лу сказал: «Это Свами Бхактиведанта». Я выбрался на тропинку и пожал Свами руку: «Привет, Свами». Он спросил меня: «Ты что делаешь?» Я объяснил ему, что мы сажаем картошку, но он сказал: «Я не это имею в виду. Что ты делаешь со своей жизнью?» Я не нашелся, что ответить, но слова эти запомнил на всю жизнь.

Отдохнув несколько минут, Прабхупада выразил готовность начать киртан. Он и Лу взобрались на пригорок, где перед беседкой из диких цветов хиппи поставили для Прабхупады деревянное сиденье в форме полукруглой сцены-ракушки. Прабхупада сел и начал петь киртан. Тут же все члены общины, которые с нетерпением ждали Свами, сбежались туда, чтобы принять участие в групповой медитации.

Майк Моррисей:

Кто-то приоделся по случаю, но большинство хиппи пришли голыми. Когда киртан набрал силу, многие стали танцевать – я уверен, что для него это было довольно странное зрелище. Но Свамиджи не смотрел на наши тела, он смотрел на наши души и одаривал нас милостью, в которой мы так нуждались.

Киртан понравился всем. Один из членов коммуны так вдохновился, что решил одеться и поехать со Свами в Сан-Франциско. Прабхупада прочел короткую лекцию, а затем стал прощаться, пожимая всем руки и обмениваясь любезностями.

Шрила Прабхупада не говорил много о философии, но его киртан произвел неизгладимое впечатление на хиппи из «Утренней звезды». Прощаясь, Шрила Прабхупада сказал одному молодому человеку из коммуны: «Продолжайте петь эту мантру Харе Кришна здесь». Самое удивительное, что почти все хиппи последовали его совету.

Лу Готлиб:

Свами был очень умным человеком со своей миссией. В нем не было и намека на религиозное позерство, он не закатывал глаза в притворном духовном экстазе. Как сейчас помню, в общении с ним у меня появлялось очень приятное и стойкое чувство полной безопасности. И знаете – стоило маха-мантре запасть вам в голову, ее оттуда уже ничем было не выветрить. Она начинала крутиться в мозгу постоянно. Похоже, что она врезается в память на клеточном уровне, пробуждая в нас какие-то дремлющие гены или что-то в этом роде. Через короткое время добрая половина нашей общины серьезно приступила к мантра-медитации. Это были люди, по-настоящему искавшие Бога. Их устремления были на тысячу процентов искренними, с учетом, конечно, обстоятельств, в которых они находились. Самое удивительное, что все эти хиппи в одночасье оставили наркотики, как только соприкоснулись с маха-мантрой.

–

Закрывая глаза, я вижу этот киртан с пляшущими нудистами на заброшенной птицеферме где-то в Калифорнии. Нароттама дас Тхакур поет: «Ты пришел, чтобы спасти самых падших. Из всех падших людей я, безусловно, самый падший, поэтому Ты должен спасти меня первым». Едва ли в то время, когда эти слова были написаны, кто-то мог представить себе, до какой степени падения может дойти человек, чтобы по праву носить звание самого падшего.

Сумев достучаться до сердец американских хиппи, Шрила Прабхупада наполнил эти слова, обращенные к Господу Чайтанье, новым, неслыханным дотоле смыслом. Снова и снова я ломаю голову над тем, что заставляло тебя доверять самое ценное, что у тебя было, – Харе Кришна мантру – странным людям, пусть даже и искателям истины? И чем больше я думаю над этим, тем яснее мне становится ответ на этот вопрос: «Безграничная вера в очистительную силу святого имени, неотличного от Самого Кришны». Именно эта вера была фундаментом твоего доверия к людям, которые, на первый взгляд, никакого доверия не заслуживали.

 

Милость Господа Нитьянанды

Следующая история еще раз иллюстрирует то, что доверие к людям и, прежде всего, ученикам было жизненным кредо Шрилы Прабхупады, его сознательной установкой, корни которой росли из недр его веры.

Бхакти Викаша Свами:

Шрила Прабхупада никогда не ставил крест на учениках. Сколько бы ошибок ни совершил человек, Шрила Прабхупада хотел, чтобы преданный продолжал служить Кришне. Много ошибок было сделано, но удивительное качество Шрилы Прабхупады заключалось в том, что он никогда, ни при каких обстоятельствах не ставил крест на людях. Он говорил, что, если вы хотя бы один раз произнесете «Харе Кришна» искренне, Кришна от вас уже никогда не отвернется. У меня то же самое ощущение от Шрилы Прабхупады – он никогда не отворачивался от человека, который однажды приходил к нему. В своем служении ему вы могли допустить множество ошибок, но он никогда не отвергал вас, как отец никогда не отвергает сына. Отец знает, что сын совершит ошибки, он ругает его на чем свет стоит за промахи, но он никогда не дает ему почувствовать, что больше не любит его. В моем общении со Шрилой Прабхупадой я всегда чувствовал вдохновение. Никогда у меня не возникало ощущения того, что меня бросили, подвели или опустили.

В Бомбее к ИСККОН присоединился один сикх из Пенджаба. Шрила Прабхупада дал ему имя Чайтья-гуру. Через какое-то время Чайтья-гуру отошел от духовной практики, но продолжал собирать пожертвования с пожизненных членов ИСККОН, присваивая их. Тамал-Кришна Госвами обратился к Шриле Прабхупаде с предложением: «Давайте напишем письмо-предостережение об этом человеке и разошлем его всем пожизненным членам». Прабхупада не торопился. Он не хотел ставить крест на своем ученике. Прошло еще какое-то время, и мы узнали, что Чайтья-гуру живет на Джуху-Бич с каким-то йогом-шарлатаном, от которого учится искусству вкладывать монету в одно ухо и вынимать из другого. Тамал-Кришна Госвами снова обратился к Прабхупаде и сказал: «Это уже переходит всякие границы. Пора поставить точку. Мы должны как-то выразить свое отношение к тому, что он вытворяет». Прабхупада строго посмотрел на него и сказал: «Ты не понимаешь, что такое милость Господа Нитьянанды». «Как это так?» – удивился, чуть ли не возмутился Тамал-Кришна Махарадж. «Господь Нитьянанда может простить всё что угодно. Его милость не знает пределов».

Через какое-то время Чайтья-гуру вернулся, и Шрила Прабхупада снова попытался ему помочь и даже возвел его в сан санньяси. Поистине, Шрила Прабхупада олицетворял собой милость Господа Нитьянанды, поступки его не укладываются в рамки обычной логики. Он был готов простить всё что угодно, поскольку понимал, что никакой другой надежды, кроме надежды на милость Господа Нитьянанды, у нас нет.

* * *

В духовной жизни нам постоянно приходится лицом к лицу сталкиваться с собственными недостатками. На своем опыте мы убедились в том, что духовный путь остр, как лезвие бритвы. Слабости, простительные в обычной жизни, то и дело напоминают нам, что, по-хорошему, у нас нет никаких оснований рассчитывать на духовный успех. Да, мы знаем, что в конце концов мы можем надеяться только на милость, но где нам в нашей реальной жизни увидеть проявления этой милости? Нам постоянно говорят, что мы должны быть предельно требовательны к себе и не торопиться прощать себе свои слабости, к тому же вокруг всегда есть кто-нибудь, кто укажет нам на наши ошибки… Словом, есть от чего прийти в отчаяние. Что бы делали мы, если бы не память о бесконечном сострадании Шрилы Прабхупады, явившего людям Запада неисчерпаемую милость Господа Нитьянанды?

 

Я думаю, что это самое важное служение

Гордыня подчас может принимать очень тонкие формы.

В любом духовном обществе она проявляется не в виде откровенного хвастовства и саморекламы, а более тонко – в виде гордости за свою отреченность или служение. Такой человек начинает свысока смотреть на всех, кто занят другим, менее почетным или менее сложным, служением. Так зависть и дух материального соперничества начинают изнутри разъедать общество, вытесняя подлинные духовные ценности – смирение и искреннее желание служить. Для самого Шрилы Прабхупады не было служения важного и неважного, для него было важно только одно – что его ученики служат.

Гурудас:

Распространителей книг прославляли за их служение гораздо больше, чем танцоров и актеров. Многие смотрели на артистов свысока, потому что, как правило, у них не было большого желания распространять книги. Издерганные таким отношением, наши артисты хотели, чтобы их служение тоже как-то признавалось, поэтому они пришли ко мне и спросили, что делать. Я ответил: «Давайте, когда Шрила Прабхупада в следующий раз приедет в Нью-Двараку, покажем ему спектакль». И вот, когда Прабхупада приехал в Лос-Анджелес, я сообщил ему: «Танцоры и актеры приготовили для Вас спектакль. Когда Вы хотели бы посмотреть его?» Он ответил: «Завтра». На следующий день они показали свои сценки прямо в храме. Праджапати играл Баладеву, еще кто-то был демоном Праламбой. Прабхупада смеялся до слез. На следующее утро я участвовал в совещании Би-би-ти. Рамешвара подробно рассказывал, как обстоят дела с книгами. Полагаю, это был один из тех случаев, когда Прабхупада прочел мысли своих учеников. Вдруг, неожиданно для всех, он спросил: «А где наш Праджапати?» Кто-то помчался за ним. Когда Праджапати пришел, Прабхупада сказал: «Давайте показывать спектакли на темы сознания Кришны в каждом городе и каждой деревне, так же, как мы распространяем книги». Все понимали, что это была его похвала актерам, которых другие ученики обычно считали – что греха таить – преданными вто-рого сорта.

Барадрадж:

Разговор зашел об изучении иностранных языков, и Прабхупада заметил: «Искусство не знает языковых барьеров. Картина с изображением Кришны говорит с каждым человеком, в какой бы стране он ни жил. Картины переносят Кришну прямо в умы людей. Не нужно думать, что работа художника – это второсортная вещь. Нет, это великое служение. Не сомневайся в этом». Художники все время переживали, что они какие-то не такие, как остальные. Иногда им говорили, чтобы они, пока не поздно, побросали свои кисти и холсты и занялись настоящим делом – вышли на улицы и распространяли книги. Бытовало мнение, что мы прячемся от служения и, только чтобы нас не выгнали, сидим и водим кисточкой по холсту. Мы были людьми второго сорта. Я сказал об этом Прабхупаде, и он ответил: «Нет. Вы делаете великое дело. Иногда я даже думаю, что это самое важное служение. Книги нужно переводить на другие языки, и еще неизвестно, какой там будет перевод и сколько в нем будет ошибок. Но картины – это самая прямая проповедь. Они сразу дают людям возможность подумать о Кришне!»

* * *

Шрила Прабхупада, я размышлял сегодня над природой этой твоей способности бесконечно воодушевлять других, а также пытался понять, почему у нас это не получается. Я понял, что в основе твоей способности лежит душевная щедрость, свобода от зависти и отсутствие ревности.

В основе нашей неспособности – зависть, замешанная на гордыне. Возвышенному человеку легко возвышать других, низкому – легко опускать. Похвала в чужой адрес радует сердце смиренного и огорчает гордого. Ты сам черпал бесконечное вдохновение в своих отношениях с Кришной и потому мог без конца вдохновлять других.

 

Никогда больше не позволяй ему говорить

И все же доверие Шрилы Прабхупады имело границы.

Он воодушевлял любого, кто имел хотя бы крупицу веры в него и в путь бхакти. Любой, кто прилагал хотя бы небольшие усилия, чтобы идти по этому пути, мог рассчитывать на огромный кредит его доверия. Такой человек сразу становился инструментом в руках Шрилы Прабхупады, получая от него духовную энергию. Но если человек, утратив веру в путь, переставал заниматься духовной практикой, Шрила Прабхупада не торопился уполномочивать его, какими бы достоинствами он ни обладал.

Теджьяс:

Первым учеником Шрилы Прабхупады, получившим посвящение от него еще в Индии, был Ачарья Прабхакар. Они беседовали друг с другом исключительно на санскрите. Я не шучу. Шрила Прабхупада говорил о нем так: «Он владеет санскритом лучше, чем я – английским. Он великолепно знает санскрит. Не удивлюсь, если его признáют самым большим знатоком санскрита в Индии». Мне было известно также, что в какой-то момент Прабхакар разочаровал Шрилу Прабхупаду. Глядя на Прабхакара, я улавливал в выражении его лица и поведении нечто такое, что указывало на то, что в его духовной жизни есть какой-то пробел. Только представьте себе – провести столько времени практиче-ски один на один со Шрилой Прабхупадой! Но как-то случилось, что он так и не понял, кто же такой Кришна. Однако к самому Шриле Прабхупаде он относился с большим уважением.

Шрила Прабхупада всячески воодушевлял Прабхакара помогать мне. Мы даже обсуждали идею перенести наш храм в его центр в Кирти-нагаре. Мне не очень нравилась эта идея, поскольку я понимал, что, если мы сделаем это, наш храм будет трудно защитить от философской майи уважаемого Ачарьи. Он – индиец, а я – человек с Запада. Наверняка все наши гости исходили бы из того, что иностранцы заведомо ничего не знают о Кришне, и больше прислушивались бы к нему. К тому же он слыл одним из лучших знатоков Вед в Индии, блестяще выступал перед публикой и был по-своему знаменит. Я был ничто рядом с ним. Кто станет меня слушать? Все внимание будет приковано к нему. Не подумайте, что я завидовал, мною двигал только здравый смысл и желание защитить чистоту слов Шрилы Прабхупады.

Шрила Прабхупада написал Ачарье Прабхакару, чтобы он работал «…с моим секретарем, Теджьясом дасом, который сейчас находится в Дели». Шрила Прабхупада написал ему несколько писем и всегда отправлял копию мне. Я понял, что хотел сказать Шрила Прабхупада, и, положившись на Кришну, стал общаться с Ачарьей, хотя и с осторожностью. В нашем центре в Дели была особая зала, дизайн которой разрабатывал сам Шрила Прабхупада: там лежали ковры, стояли кресла и на всех стенах по периметру висели книжные полки. Люди могли проходить в эту залу в обуви, а лектор стоял за трибуной на сцене.

Мне пришла в голову мысль о том, как можно было занять Ачарью. Обычно на своих программах Шрила Прабхупада первым просил сказать несколько слов какого-нибудь знаменитого гостя, затем говорил ученик, и только потом – сам Шрила Прабхупада, который комментировал все сказанное с точки зрения чистого сознания Кришны. Ачарья Прабхакар был знаменитым лектором, более того, он, несмотря на свою бездонную эрудицию, с готовностью следовал моим указаниям. Хорошенько всё взвесив, я попросил его каждый раз произносить вступительное слово перед моей лекцией.

Через некоторое время в очередной раз приехал Шрила Прабхупада, и я, по обыкновению, стал отчитываться перед ним о проделанной работе и проповеди. Памятуя о том, как Шрила Прабхупада хотел, чтобы я сотрудничал с Ачарьей Прабхакаром и вовлекал его в служение, я рассказал об этих вступительных лекциях. Реакция Шрилы Прабхупады была неожиданной: «Зачем ты это сделал? Зачем ты позволил ему говорить? Он не занимается духовной практикой. Нельзя было разрешать ему говорить. Это как в Гаури-Шанкар-мандире на Чан-ди-чоук. Там у них много профессиональных рассказчиков, которые декламируют „Рамаяну“. Но, так как они сами ничему не следуют, люди приходят, слушают их и уходят такими же, как пришли. Ничего в их сердце не меняется. Но ты следуешь хоть чему-то, поэтому, когда ты говоришь, твои слова оставляют след в сердцах людей. Впредь никогда больше не позволяй ему говорить».

С первых же его слов я понял, что мне выпала великая удача получить удивительные, важные наставления от великой души, великого слуги Господа. Я слушал, не перебивая, не споря, но принимая всё и пытаясь всем своим разумом понять его слова. Меня поразило, как Шрила Прабхупада, с одной стороны, сделал мне комплимент, но сделал это осторожно, смягчив его: «следуешь хоть чему-то, поэтому, когда ты говоришь, твои слова оставляют след в сердцах людей». Это была одновременно похвала и мягкий упрек – что я недостаточно строго следую его настав-лениям и потому мои слова не имеют большой силы. Он помог мне не умиляться его похвале и не раздуваться от гордо-сти. Нельзя, услышав ободряющие слова от духовного учителя, мнить о себе невесть что. Наоборот, надо стать еще более смиренным. В принципе, мои намерения, когда я просил Ачарью Прабхакара говорить, были благими. Шрила Прабхупада часто ругал меня за то, что я недостаточно доверяю людям и не занимаю их в служении Кришне. И я, помня о его наставлениях, пытался занять Ачарью в служении. Я также пытался угадать желание Шрилы Прабхупады: было очевидно, что он думал о сотрудничестве с Ачарьей. Однако я решил придержать все свои аргументы при себе. Я нисколько не сомневался, что все эти причины Шрила Прабхупада сам прекрасно знал. В конце концов, это он познакомил меня с Ачарьей. Сам он часто позволял разным людям произносить вступительное слово перед своими лекциями. Какой смысл выкладывать все эти аргументы перед Шрилой Прабхупадой, который был в миллионы раз мудрее меня? Я просто сидел и старался принять его наставления с радостью и серьезностью, я хотел поместить их в самую глубину своего сердца с надеждой, что в один прекрасный день я пойму его слова и стану немного лучшим слугой, чем сейчас. И еще я надеялся, что, внимательно выслушав его, я, наконец, начну понимать искусство преображения сердец, которым сам он владел в совершенстве.

* * *

Шрила Джива Госвами пишет в «Сандарбхах», что половинчатое знание гораздо хуже полного невежества. Частичное знание делает человека гордым и мешает ему постичь истину и преклониться перед духовным учителем. Джива Госвами называет таких людей «неизлечимыми». Шрила Прабхупада, ты разглядел будущего проповедника в обычном бизнесмене, запутавшемся в семейных делах, ты разглядел будущего ачарью в маленьком мальчике и дал им свои благословения, вложив в их сердце духовную энергию. Но человеку, который первым формально принял у тебя посвящение, ты не позволял даже выступать со вступительным словом перед лекцией своего ученика. Сейчас я молю тебя только об одном – пусть память о тебе поможет мне когда-нибудь исцелиться от этой неизлечимой болезни – гордыни.

 

Он, несомненно, добрая душа

Пожалуй, самым ярким примером безоглядной готовности Шрилы Прабхупады доверять своим ученикам является история его отношений с Киртананандой Свами.

Нам не удалось найти рассказа, повествующего об этих отношениях, кроме очень короткого и сухого повествования Тамал-Кришны Госвами в одной научной статье. Но история эта очень хорошо задокументирована в письмах Шрилы Прабхупады. Поэтому мы приведем несколько отрывков из его писем, которые иллюстрируют его практически безграничную способность доверять своим ученикам, прощать их за очень серьезные ошибки, наказывать при необходимости недоверием, но затем снова прощать и снова облачать доверием.

Киртананда Свами был одним из первых учеников Шрилы Прабхупады. Сын баптистского пастора с Юга, он искал Бога, и поиски привели его в Индию еще до встречи с Прабхупадой.

Вскоре после встречи с Прабхупадой он переехал в храм, первым надел вайшнавскую одежду, обрился и стал проповедовать. С самого начала Шрила Прабхупада оказывал ему особое доверие. Именно он стал его личным слугой в период первой серьезной болезни Шрилы Прабхупады в 1967 году. Именно он сопровождал Прабхупаду во время его первого путешествия обратно в Индию, и он же стал первым учеником Прабхупады, получившим титул санньяси. К тому времени Киртанананда повторял Харе Кришна чуть больше года.

«Ты будешь рад узнать, что Киртанананда стал Триданди Свами Киртананандой. Я дал ему санньясу вчера, в день явления Господа Кришны [во Вриндаване], и эта церемония неожиданно прошла очень успешно. В тот самый момент, когда он получал санньясу, в храме шло празднование Джанмаштами, и сотни мужчин и женщин поздравили его с принятием санньясы . Кто-то даже сказал, что он выглядит, как Господь Чайтанья» [48] .

«Он – первый санньяси в моей духовной семье, и я надеюсь, что он скоро вернется обратно, чтобы возобновить проповедническую деятельность [в США] с еще большим размахом и успехом» [49] .

«Киртанананда завтра едет в Лондон. Я рекомендовал ему открыть проповеднический центр в Лондоне. […] У него есть опыт открывать новые центры, поэтому я поручил ему эту ответственную задачу. Я надеюсь, что он добьется успеха в Лондоне. Для этого я снабдил его очень важным рекомендательным письмом» [50] .

Почему вдруг Лондон? Ведь всего за месяц до этого Прабхупада хотел послать своего первого санньяси обратно в Америку. Тамал-Кришна Госвами объясняет:

«Киртанананда считал, что странный внешний вид преданных – традиционные одежды и шикха, прядь волос, оставленная на чисто выбритой голове, – препятствуют распространению сознания Кришны. Но на этом разногласия Киртанананды и его духовного учителя не заканчивались. За сомнениями относительно необходимости носить традиционные одежды стояли более глубокие сомнения – сомнения в справедливости дуализма, в существовании различий между индивидуальной душой и Богом. […] Первая реакция Прабхупады на отклонения Киртанананды была неожиданной: вместо того, чтобы резко осудить его измышления, Прабхупада предложил ему остановиться в Лондоне по пути в Америку, чтобы на практике проверить, насколько работают его идеи. Однако Киртанананда пренебрег приказом своего гуру и полетел прямо в Нью-Йорк, где стал про-поведовать духовным братьям свое новое учение».

А вот рассказ самого Шрилы Прабхупады о том, какие события стояли за принятием санньясы:

«Как только мы приехали во Вриндаван, Киртанананда стал упрашивать меня отпустить его обратно. Он практически каждый день настаивал на том, что ему надо возвращаться, в конце концов я сказал ему, что у меня нет денег на его билет – как он вернется? Он ответил на это, что может обратиться в американское посольство и, как американский гражданин, попросить у них денег на возвращение. Я вынужден был оплатить ему обратный билет, и, поскольку он поменял свои планы, Общество, если быть честным, потеряло 1200 долларов на его бес-смысленную поездку в Индию и обратно. Я подумал, что часть этих денег можно будет считать потраченными с пользой, если он по пути в Нью-Йорк остановится в Лондоне, чтобы прощупать возможности для проповеди и открыть там филиал. Он согласился, и я вручил ему рекомендательное письмо и дал денег на первое время, чтобы он мог начать проповедь в Лондоне. Однако у него не было желания ехать в Лондон, и он прилетел прямо к вам. Также хочу добавить, что он очень сильно хотел получить санньясу, поэтому я дал ему посвящение. Мне также показалось странным, что он потребовал официальное удостоверение санньяси . Никто из нас никогда не брал никаких удостоверений ни от духовного учителя, ни от кого-либо другого. Однако он объяснил это необходимостью проповедовать, и я выписал ему удостоверение. К сожалению, все это оказалось напрасным из-за его новых идей» [51] .

Самое интересное, что это был уже не первый случай, когда Киртанананда подводил Прабхупаду.

«Где Раярама? Пусть он заберет у Киртанананды рекомендательное письмо для мисс Д. С. Ботвелл и отправляется с ним в Лондон, как мы и договаривались. Я доверил это служение Киртанананде, но он ослушался меня, и я до сих пор не могу прийти в себя от его поступка. До этого он уже один раз не послушался меня, в результате мы потеряли 1200 долларов в истории с г-ном Пейне. На этот раз он опять не послушался меня. Если его поступки послужат примером для других членов нашего Общества, это сильно помешает нам в нашей деятельности. Послушание – первый закон ученичества. Мы планируем создать огромную всемирную организацию, но ее невозможно будет создать без послушания» [52] .

При этом Прабхупада не теряет надежды на возвращение Киртанананды, хотя прекрасно понимает всю тяжесть его духовной болезни.

«Что касается Киртанананды, то, несомненно, он добрая душа, однако недавно он, к сожалению, поддался влиянию майи . Он такого высокого о себе мнения, что не побоялся даже ослушаться духовного учителя и начал нести вздор относительно Кришны. Как человек, одержимый духами, начинает нести бред, так и тот, кто попал под власть иллюзорной энергии, майи, несет всякую околесицу. Последняя атака майи на обусловленную душу – это имперсонализм. Есть четыре формы влияния майи на человека (по степени тяжести): 1) когда человек хочет стать ярым поборником религии; 2) когда человек отказывается от религии и хочет поправить свое материальное положение; 3) когда человек с головой погружается в чувственные наслаждения; 4) когда он разочаровывается во всех этих попытках обрести счастье и переходит на последнюю ступень – становится имперсоналистом и начинает воображать себя неотличным от Всевышнего [53] . Эта последняя атака очень серьезная, и, как правило, она приводит к смертельному исходу. У Киртанананды с недавних пор развилась эта четвертая степень заболевания, потому что он пренебрег указаниями своего духов-ного учителя и ослушался меня. Так иногда глупый пациент, больной лихорадкой, с помощью врача немного сбивает температуру и начинает считать, что полностью выздоровел и что ему больше не нужно принимать лекарства. С Киртананандой приключилась именно эта беда. Поскольку он помогал Обществу открыть центр в Монреале, я подумал, что теперь он смо-жет организовать филиалы в других местах, и, когда он попросил меня о  санньясе, я согласился, тем более что он в это время находился во Вриндаване. Однако он решил, что, облачившись в одежды санньяси, он полностью избавился от всех материальных болезней и ошибок. Под влиянием майи он возомнил себя освобожденным пациентом, подобно глупому больному, которому кажется, будто он излечился от болезни. Под влиянием майи он сознательно ослушался моего приказа и не поехал в Лондон, отчего у него произошел рецидив его давней болезни. Теперь, приехав в Нью-Йорк, он, прикрываясь моим именем, стал говорить полную чепуху: про отказ от одежд, флагов [54] и проч. Вместо того, чтобы открывать новые центры, он начал проповедовать свои абсурдные идеи духовным братьям. Слова его идут вразрез с правилами, установленными нами. Поэтому сейчас ему следует просто повторять Харе Кришна и прекратить читать лекции» [55] .

Вернувшись в Нью-Йорк и воспользовавшись своим новым статусом санньяси, выданным удостоверением и близостью к Шриле Прабхупаде, Киртанананда стал говорить преданным, что Прабхупада, скорее всего, никогда не вернется в Америку и, вероятно, скоро умрет в Индии. Он претендовал на роль преемника Прабхупады и место духовного учителя в недавно созданном Прабхупадой Обществе. Он облачился в новые одежды наподобие сутаны католического священника и пытался убедить сделать это других преданных, ссылаясь на то, что это якобы желание Шрилы Прабхупады. Когда его попытки ввести духовных братьев в заблуждение были разоблачены самим Прабхупадой, духовные братья с позором изгнали его из храма. В отместку он забрал пожертвованные им в храм подсвечники и ткани и даже ухитрился выкрасть рукопись «Бхагавад-гиты как она есть».

Он убрал имя Прабхупады с титульной страницы и попытался опубликовать книгу под своим именем в одном из религиозных издательств Нью-Йорка. Но даже это не мешало Прабхупаде продолжать верить в него.

«Что касается Киртанананды, то я не могу позволить ему снова стать Китом [56] . Он мой духовный сын, и я никогда не позволю ему пасть. Когда я приеду, я сделаю всё, чтобы он вернулся и исправился. Любой, кто приходит ко мне, становится моим возлюбленным сыном. Временно такой человек может проявлять симптомы болезни, вызванной влиянием майи, но долго это не продлится. Я благодарен Господу Кришне за Сатьяврату и Вумапати, и я искренне надеюсь, что Киртанананда тоже вернется и станет служить с удвоенной энергией. Я рад, что Хаягрива вернул рукопись „Гиты“» [57] .

«Если Киртанананда хотя бы когда-то искренне служил Кришне и своему духовному учителю, он не падет».

В то же время Шрила Прабхупада предостерегает других своих учеников от преждевременных попыток стать гуру. По сути, попытки раньше времени стать духовным учителем, не получив на это благословения своего гуру, есть не что иное, как имперсонализм, продиктованный желанием занять место Бога.

«Любой, кто следует наказу Господа Чайтаньи под руководством Его истинного представителя, может стать духовным учителем, и я хочу, чтобы все мои ученики, когда я уйду из этого мира, стали истинными духовными учителями ради распространения сознания Кришны по всему миру. Таково мое желание, однако Киртанананда возомнил о себе невесть что и выпросил у меня бумагу, удостоверяющую, что он получил сан санньяси . В духовной жизни никто не может стать истинным духовным учителем, если он вызывает неудовольствие своего духовного учителя. Говорится, что удовлетворить Верховного Господа можно, если просто удовлетворить духовного учителя, поэтому человек, который вызывает неудовольствие духовного учителя, не допускается в духовный мир. Киртанананда хотел стать духовным учителем, вызвав неудовольствие своего духовного учителя, и потому он пал. И до тех пор, пока он не восстановит свое чистое сознание в духовном мире, как о том было сказано выше, в его словах не будет истины» [59] .

«Киртанананда – сумасшедший. Это ясно как божий день. Он заявил, что стал равным духовному учителю, однако он настолько глуп, что не понимает, в чем смысл ученичества – даже с материальной точки зрения. Конечно, человек может сравняться с духовным учителем в эрудиции и знании, однако он должен следовать правилам, продолжая подчиняться главе организации. Если не соблюдать такую дисциплину, никакая организация никогда не будет развиваться» [60] .

Но одновременно с этим Прабхупада не винит его – он полностью принимает ответственность за все происшедшее на себя, он продолжает молиться о его благополучии и просит своих учеников делать то же самое.

«Я принимаю ответственность за любую искреннюю душу, однажды обратившуюся ко мне с просьбой о духовном просвещении, и должен вернуть ее назад, домой, к Кришне. Ученик под влиянием майи может неправильно понять истинного духовного учителя. Но, когда ученик неправильно понимает духовного учителя, настоящий духовный учитель сокрушается о своей неспособности защитить этого ученика, так что иногда он даже плачет. Я сам видел, как это делал мой Гуру Махарадж. Один из его учеников принял санньясу, но позже бывшая жена силой утащила его. Узнав об этом, мой Гуру Махарадж со слезами на глазах стал корить себя за то, что не смог спасти эту душу» [61] .

«Уход Киртанананды и Хаягривы причинил мне сильную боль. Я практически не мог сдержать слез, видя, как они по пустяковой причине решили отколоться от нас. Иными словами, я чувствую ответственность за то, что не смог спасти эти две души. Однако сама по себе вся эта история доказывает, что каждая душа индивидуальна. Инцидент с Киртананандой и Хаягривой полностью опровергает глупую теорию о пресловутом единстве. Однако мы не должны гневаться на этих бедняг. Постарайся убедить их словом и разумными доводами, но не злись на них. Господь Нитьянанда сохранял спокойствие и невозмутимость, даже когда Джагай с Мадхаем повели себя с Ним в высшей степени дерзко. Они подняли руку на Господа Нитьянанду, так что даже Господь Чайтанья, автор „Шикшаштаки“, вышел из себя. Но Нитьянанда Прабху оставался невозмутимым и в конце концов возвысил этих двух негодяев. Когда мы проповедуем, мы должны всегда держать пример Господа Нитья-нанды Прабху у себя перед глазами» [62] .

Самому Киртанананде Прабхупада пишет письмо, исполненное смирения и любви.

«Если ты не согласен с моей философией, можешь действовать сам по себе, но за пределами ИСККОН. Ты не понял Кришну. Самое лучшее для тебя будет, если ты перестанешь проповедовать вплоть до моего возвращения. Если ты любишь меня, пожалуйста, не выступай публично, а просто повторяй святое имя в уединенном месте – где тебе больше нравится» [63] .

Киртанананда и Хаягрива предпринимают какие-то попытки привлечь последователей своей новой философии, но все их усилия не приносят никаких результатов. Лишившись благословений и защиты Прабхупады, они теряют духовную силу, к ним возвращаются старые привычки, старые воспоминания с новой силой оживают в сознании. В конце концов они понимают свою ошибку и решают вернуться к Прабхупаде. Они навещают его в Монреале в 1968 году, просят у него прощения, получают его и возвращаются в ИСККОН.

Шрила Прабхупада полностью восстанавливает их во всех правах и пишет об этом своим ученикам, прося их о снисхождении к раскаявшимся отступникам.

«Давайте забудем все, что случилось с Хаягривой и Киртананандой. Относитесь к Киртанананде как к настоящему вайшнаву и называйте его Киртанананда Махарадж. Все должны кланяться ему, а он с почтением должен приветствовать своих духовных братьев. […] Пожалуйста, относитесь по-братски к Хаягриве и Киртанананде. Они вернулись со всей искренностью» [64] .

Прабхупада снова облачает их доверием, и снова его духовная энергия начинает действовать через них, позволяя им делать удивительные вещи в служении Кришне и духовному учителю. Киртанананда Свами не покладая рук трудится, создавая первую сельскохозяйственную общину в ИСККОН – Нью-Вриндаван. В 1969 г. Прабхупада в первый раз посещает Нью-Вриндаван и, довольный своим учеником, говорит преданным: «Мы все должны следовать по стопам Киртанананды Махараджа». В 1972 г. Киртанананде, первому из своих учеников, Шрила Прабхупада доверяет начитывать четки новых учеников, получающих посвящение у Прабхупады, и подбирать им санскритские имена.

В 1976 г. Прабхупада в последний раз посещает Нью-Вриндаван, обходит резиденцию, строящуюся для него (так называемый «Дворец Прабхупады»), и говорит: «На самом деле я уже живу здесь, потому что этого хотите вы».

К сожалению, история на этом не заканчивается. В жизни далеко не у всех историй счастливый конец. После ухода Прабхупады Киртанананда Свами снова забывает о том, кому обязан всеми своими достижениями. Дух соперничества с гуру с новой силой просыпается в нем. Как говорил Прабхупада, у него произошел рецидив старой болезни. Он снова проявляет независимость, которой наделены все индивидуальные души, и, злоупотребив ею, покидает прибежище служения духовному учителю. Успех кружит ему голову. Опять, но уже в гораздо более серьезных масштабах, он начинает проповедовать свою версию сознания Кришны, смешанного с идеями имперсонализма, и снова прикрывается для этого именем и авторитетом Прабхупады. Как и прежде, он отменяет традиционные одежды, тилаки и другие внешние атрибуты. На алтаре рядом с Кришной появляется распятие, а во время служб в храмовой комнате играет орган.

Увы, на этот раз Прабхупада не может поправить своего зарвавшегося ученика. Сначала Киртанананда Свами, а потом и вся община Нью-Вриндавана исключаются из ИСККОН.

* * *

Иногда я думаю, а что было бы, если бы Прабхупада по-прежнему был рядом? Наверняка он снова сумел бы сделать так, чтобы его ученик раскаялся и вернулся к нему – такова была сила его бескорыстной любви. Впрочем, у меня нет никаких сомнений в том, что любовь Шрилы Прабхупады по-прежнему хранит «добрую душу», Киртанананду Свами, в ее странствиях по этому миру и когда-нибудь обязательно поможет ей снова вернуться на истинный путь.

 

Забери мои туфли!

История эта имела любопытное продолжение.

«Дворец Прабхупады» в Нью-Вриндаване достроили только в 1979 году, и он сразу стал местом паломничества. Люди приезжали со всей Америки, только чтобы взглянуть на этот памятник любви учеников своему духовному учителю. Прабхупада не зря сказал: «На самом деле я уже здесь живу, потому что этого хотите вы».

Однако через несколько лет практически вся община Нью-Вриндавана отходит от служения Шриле Прабхупаде, а в 1987 году Нью-Вриндаван исключают из ИСККОН.

Постепенно некогда процветающая община приходит в упадок, «Дворец» пустеет. Должно было пройти несколько долгих лет, наполненных болезненными уроками, чтобы эта община снова смогла вернуть себе доверие и покровительство Прабхупады.

Радханатха Свами:

В феврале 1996 года вайшнавы в Нью-Вриндаване получили необычную бандероль. В коробке они обнаружили туфли Шрилы Прабхупады, те самые, которые загадочным образом пропали несколько лет назад с его вьясасаны во «Дворце». Преданные тогда подумали, что какой-то сентиментальный последователь Прабхупады утащил их, чтобы поклоняться им на своем домашнем алтаре. Однако к бандероли прилагалось письмо, проливавшее свет на историю их исчезновения.

Письмо было написано женщиной средних лет, домохозяйкой из провинциального города Америки. Семь лет назад она приезжала в Нью-Вриндаван вместе с группой туристов. Как только она вошла во «Дворец Прабхупады», она услышала голос, который настойчиво приказал ей: «Забери мои туфли». Она огляделась, но рядом с ней не было никого, кто мог бы произнести эти слова. Она подумала, что ей почудилось. Однако мгновение спустя она снова услышала еще более настойчиво звучавший голос: «Забери мои туфли». Вокруг были люди, но, похоже, никто другой этого голоса не слышал. Ей стало не по себе. Голос не унимался: «Забери мои туфли! Забери мои туфли! Забери мои туфли!!!» Ее бросило в холодный пот, она подумала, что сходит с ума. Голос обращался явно к ней: «Забери мои туфли!»

Тут она увидела эти туфли – ошибиться было невозможно. Они лежали на подушке подле огромного трона. Она подумала про себя: «Лучше уж сделать это, чем сойти с ума». Она улучила момент и украдкой сунула туфли себе в сумку. В письме она пишет, что выросла в благочестивой христианской семье и никогда в жизни ничего не воровала. Ей было очень неловко, но, как только она положила туфли в сумку, голос смолк.

В письме она описывала, как хранила эти туфли в кладовке все последующие годы, надеясь когда-нибудь их вернуть. И вот в одну из ночей к ней во сне пришел Шрила Прабхупада. Она поняла, что это он, потому что вспомнила мурти Прабхупады во «Дворце». Прабхупада заговорил с ней, и она тотчас узнала неподражаемый голос, который потребовал от нее забрать туфли много лет назад. Прабхупада сказал ей во сне: «Можешь отослать мои туфли обратно. Я вернулся».

–

Шрила Прабхупада, ты всегда живешь там, где люди служат тебе, и всегда готов дать им свою защиту и благословения. Ты с грустью уходишь из того места, где люди забывают о служении тебе и начинают служить своим идеям. Но самое удивительное, что в любое мгновение ты готов вернуться снова.

 

Я пришел оттуда

Завершая эту главу, мы расскажем еще одну историю – историю о том, как Шрила Прабхупада доверил свой секрет простой благочестивой индийской женщине, обычной домохозяйке, и как много лет спустя его доверие преобразило ее жизнь.

Дайви-шакти:

Мне выпала честь близко знать одну уважаемую женщину, Шримати Гиту деви. Это она в свое время, вопреки желанию своего мужа, пожертвовала Шриле Прабхупаде землю во Вриндаване, ту самую землю, на которой он построил Кришна-Баларам-мандир. Она не послушалась своего мужа, потому что Божества, которым она поклонялась, велели ей эту землю отдать.

В то время, когда я близко познакомилась с ней, она была уже в очень преклонном возрасте, муж ее умер, и она осталась одна, без помощников и близких, доживая свою жизнь во Вриндаване. Временами, чтобы как-то скрасить свое одиночество, она звонила мне, и мы проводили какое-то время вместе. Однажды ночью раздался звонок. Это была Гита. Я пришла к ней, чтобы услышать от нее повергшую меня в смятение просьбу: «Не могла бы ты сопровождать меня? Я прямо сейчас еду на Гангу». Нехотя, только ради Шрилы Прабхупады, я согласилась, и уже через несколько минут мы обе сидели в машине. Чтобы сократить путь, мы ехали по каким-то маленьким, пустынным дорогам. Проживя много лет во Вриндаване, я прекрасно знала, насколько это опасно – путешествовать ночью по деревенским дорогам, вдалеке от больших городов. Ночью здесь с вами может случиться все что угодно, особенно если у вас есть с собой деньги. Поэтому всю дорогу я старалась разговаривать с Гитой о Кришне – эти разговоры немного разгоняли мои страхи. В конце концов мы доехали до какого-то городка, через который протекала Ганга. В этот момент она вдруг посмотрела на меня глазами полными слез. Сквозь слезы она сказала: «Знаешь, почему я подарила эту землю Шриле Прабхупаде? Потому что он заботился обо мне, как отец. Ни от кого другого я не чувствовала такой заботы – даже от моего мужа». Она замолчала, но я чувствовала, что она хочет сказать мне что-то еще. Через несколько мгновений она снова заговорила: «Однажды, когда мы остались с ним наедине, он поделился со мной своей тайной. Я никому об этом никогда не рассказывала, но тебе скажу. Тебе следует это знать. Как-то вечером я пришла к нему. Это было в 1976 году. Храм уже был построен. Он сидел в своем садике. Вокруг него на земле сидели его ученики, секретари и слуги. Я подошла ближе. Он улыбнулся мне и попросил всех удалиться. Я села подле его стоп, и вдруг он, слегка наклонившись ко мне, сказал: „Кришна послал меня сюда. Он хотел, чтобы я проповедовал. Он прислал меня оттуда“. Он показал рукой в небо. „Я знал английский, бенгали и хинди. Этих трех языков достаточно, чтобы проповедовать по всему миру. Сейчас я почти закончил свое дело и скоро вернусь к Нему“». Она снова замолчала, видимо, вспоминая то время. «Меньше чем через год он покинул нас – ты знаешь. После его ухода в сердце моем возникла пустота, которую я ничем не могу заполнить». Слезы градом катились у нее из глаз.

Я знала, что она говорит правду, и потому смотрела на нее одновременно с восхищением и недоверием: почему он сказал об этом ей, простой женщине, которая не была даже его ученицей? Почему он выбрал именно ее, чтобы доверить эту тайну?

Мы отправились в обратный путь. По дороге она вдруг взяла меня за руку и сказала: «Прабхупада приглашал меня поехать с ним на Запад, но тогда я не могла, потому что у меня был муж. Он моего мужа тоже приглашал, но мой муж отказался уезжать из Вриндавана. К тому времени он безвыездно жил во Врин-даване много лет. Однажды Прабхупада сказал моему мужу: „У Вас такая замечательная жена. Сам Кришна послал ее Вам. Только благодаря ей Вы обосновались во Вриндаване“». Она умоляюще посмотрела мне в глаза и вдруг попросила: «Пожалуйста, очень тебя прошу, научи меня говорить по-английски». «Гита, опомнись! Зачем это тебе? Ты уже старая. Зачем тебе тратить на это свое время?» «Нет, – настаивала она, – мне очень нужно научиться говорить по-английски. Я тоже хочу пропо-ведовать, как Прабхупада». Я смотрела на нее с изумлением – передо мной сидела другая Гита, не та, которую я знала: старая, одинокая женщина, оставленная всеми. Глаза ее горели молодым огнем, не было никаких сомнений: она действительно хотела проповедовать, как Прабхупада. Я подумала: «Огонь, с чем бы он ни соприкоснулся, всё превращает в огонь. Это огонь его сострадания, заставившего его прийти оттуда, спустя многие годы воспламенил ее сердце».

Шрила Прабхупада, я никогда не видел тебя, но огонь твоего сострадания однажды коснулся и моего сердца. Я хорошо помню свое первое ощущение, родившееся в глубине сердца после прочтения твоей книги: «Этот человек хочет сказать мне что-то очень важное. Он знает, что я буду изо всех сил сопротивляться тому, что услышу. Он знает, что мне, как и большинству людей, не понравится то, что он хочет нам сказать, но все равно он говорит это».

Сам я к тому времени привык говорить другим только то, что им понравится. Я слишком зависел от их мнения, чтобы отважиться говорить что-то еще. Признаюсь тебе, твоя откровенность, Шрила Прабхупада, поначалу очень раздражала меня. Ум мой возмущался: «Кто он такой, чтобы нарушать все правила, по которым люди испокон веков живут в этом мире? Зачем он говорит мне все эти вещи, которые мне так не нравятся?» Но что-то мешало мне навсегда отложить твою книгу и забыть о ней.

Что? Удивительное ощущение того, что, говоря все эти вещи, ты доверяешь мне. И в ответ на это твое доверие мне невольно хотелось самому довериться тебе.

Пожилая индийская женщина не просила тебя открывать ей этот секрет – ты сам наклонился к ней и вдруг поведал ей свою тайну. Точно так же тысячи людей в этом мире не просили тебя окрывать им сокровенную тайну души, Бога и отношений, связывающих их. Но ты, рискуя быть непонятым и осмеянным, снова и снова сам раскрывал им эту тайну. Я уверен, что рано или поздно каждый, кто прочитал хотя бы строчку из твоих книг, почувствует, что они продиктованы огнем твоего сострадания. И тогда ему, наверняка, захочется, чтобы другие люди, такие же озябшие и одинокие, тоже погрелись у этого огня.