Когда я проснулась на следующее утро, около минуты оставалась призрачная надежда, что все это было просто сном. Но когда повернулась на бок, увидела на стуле снятое вчера белоснежное платье без алых всполохов и Айлин, сидящую на кровати. Поджав под себя ноги, она обнимала подушку и гипнотизировала меня взглядом.

– Ну наконец-то! – Девушка отбросила подушку, вскакивая с кровати и перемещаясь на мою постель. – Сколько можно спать? Рассказывай! Как бал? С кем танцевала? Почему у платья совсем другой цвет? И почему у тебя волосы теперь изумрудные? Новая стихия?

Мне захотелось схватить одеяло и спрятаться под ним, потому что все эти вопросы неизменно подразумевали в своем ответе ректора Дакара.

– Эм… – протянула я, уставившись в горящие глаза подруги. – Да, у меня земля проснулась.

– Как? Как? Боже, ты теперь нос самому Исару утрешь!

– Я вышла в сад погулять, – на ходу сочиняла я новую историю, понимая, что мне придется рассказывать ее еще не раз, а значит, и запомнить нужно как следует. – Присела на скамейку, цветы красивые были, сорвала бутон, он распустился в моей руке…

– Как красиво, – вздохнула девушка, продолжая завороженно глядеть на меня, и я начала рассказывать ей про бал, чувствуя стыд за то, что в моих словах почти не было правды.

Заболтавшись, мы пропустили завтрак. Первой опомнилась подруга, я была так занята фильтрацией своего рассказа, что совершенно не следила за временем.

– Ой! Давай собирайся скорее! Ректор Дакар нас убьет! – воскликнула девушка, вскакивая на ноги и стаскивая пижаму.

Вылезая из-под одеяла и открывая шкаф, я застыла, после чего решительно взяла зеленую рубашку и улыбнулась, представив, как вытянутся лица окружающих при виде меня. Когда я посмотрела в зеркало, увидела лишь изумрудные пряди – к моему разочарованию, последние отблески огня исчезли из моей шевелюры. Моя глаза были зелеными, приблизившись к зеркальной поверхности, я всмотрелась в них, ощущая себя кошкой. Земля всегда казалась мне худшей из стихий, но сейчас, пропитанная ее силой насквозь, я внезапно осознала, что люблю ее. В отличие от огня, который питал меня яростью, силой, мощью, земля вызывала совсем другие эмоции. Я была фиктивно помолвлена, по академии бегал Исар под экспериментальным любовным приворотом, ну а я просто была ходячей катастрофой, но вместо паники и страха меня наполняло небывалое спокойствие. Отголоски огня пробивались внутрь, пробегая по телу, но сейчас я была полностью во власти земли и почувствовала, что способна взять себя в руки. Спокойствие, умиротворение и любовь к миру – вот что я испытывала.

Внезапное озарение было как удар по голове. Я застыла, вновь уставившись на свое отражение и ярко-зеленые глаза. За всеми волнениями дня я так и не поняла, что теперь, помимо домысла, у меня было реальное доказательство того, что ректор Дакар владеет всеми четырьмя стихиями.

Касаясь меня ветром, он продемонстрировал, что владеет стихией воздуха, а когда использовал воздушный щит, окончательно это подтвердил. Ректор играючи владел стихией огня, а когда мы случайно склеились, пользовался стихией воды, чтобы нейтрализовать воздействие клея. Единственной скрытой стихией, которой не хватало, чтобы быть уверенной, что у него есть возможность владеть духом, была стихия земли. Неудивительно, что вычислить количество стихий было трудно, поскольку землю было легче всего скрыть. Ею редко пользуются в обычной жизни. Я бы, пожалуй, никогда не получила подтверждения четвертой стихии, если бы не бал. Возможно, ректор просто забылся, когда опускался на корточки и касался каменной плитки, взывая к земле и пробуждая ее под своей рукой. Но теперь я могла с уверенностью утверждать, что у него был полный набор. Четыре стихии были главным условием появления пятой, и на моей памяти я не встречала магов четырех стихий. Единственным исключением являлась королевская семья. О других ходили только слухи, возможно, преувеличенные. И хотя маги пяти стихий были скорее легендой, я не сомневалась, что ректор относился именно к ним. Вспоминая его странную магию, мурашки, которые бежали по телу, и его воздействие на человеческий разум, не оставалось сомнений, что он был сильнейший маг из всех, кого я когда-либо встречала. Лишь одно мне было неясно. В памяти всплыли слова отца о том, что он купил у него специальное зелье, чтобы скрывать стихии. Зачем?

Но на этом мои умозаключения закончились, потому как вместо ответа была пустота. Подобная сила была уникальна, и должность ректора академии казалась смешной для человека подобного уровня. От мысли, что именно я делала с магом, владеющим пятью стихиями, стало не по себе. И этого человека я втянула в интригу с фиктивным браком и духом огня, находившимся вне закона!

На занятие мы успели вовремя, ректора Дакара еще не было, но стоило нам усесться за парту, как я разглядела Исара, нетерпеливо постукивающего пальцами по дереву и смотревшего в сторону входа. По кабинету пронесся шепот, когда ребята начали замечать изменения в моей внешности. Исар сорвался с места, направляясь было к нам, но был остановлен вошедшим ректором Дакаром. Не скрывая своего разочарования, Исар вернулся обратно, в то время как глава нашей академии подошел к доске.

– Поговорим сегодня о взаимодействии стихий и их несовместимости, – начал ректор, расстегивая пиджак и облокотившись о стол. – Самым очевидным примером может служить огонь и вода, стихии полностью друг другу противоположные.

Сидящий впереди меня парень обернулся, быстро положил на парту сложенный вчетверо листок и снова отвернулся. Я развернула бумагу, увидела острый угловатый почерк.

«Куда ты вчера исчезла и почему у тебя зеленые волосы?»

Определенно, эта записка была от Исара. Я отложила листок в сторону и нашла глазами Айка. Экспериментатор сидел, откинувшись на стуле, и был полностью расслаблен. И хотя сейчас у меня было достаточно гуманное отношение ко всем окружающим, мне не терпелось поговорить с ним и при возможности дать стимулирующий пинок. Взяв чистый листок, я быстро написала парню послание, после чего скомкала его и невзначай уронила на пол. Легкий ветерок коснулся моей ноги и подтолкнул листок в сторону парня. Опустив глаза, он посмотрел на белый комок, ударившийся об его ногу, и наклонился, поднимая. Спустя пару минут мне вернули записку. Парень явно уловил мой сарказм, за которым я скрыла нежелание писать о привороте. Совершенно забыв о лекции, я тут же ее прочла и написала ответ.

«Я обещаю, скоро ты узнаешь, что такое вечная и всепоглощающая любовь, дорогой мой. А для верности закреплю это все прекрасным катализатором, для стимула».

«И как же действует катализатор?»

«Из стадии страсти резко кидает к нежности и желанию прожить рядом всю жизнь. Я приду к тебе вечером и расскажу подробнее, надеюсь, веник висит на том же месте».

Сложив записку, я решила отправить ее тем же способом и, уронив на пол, небрежно подтолкнула магией, но бумажный комок внезапно встретил преграду. Мои глаза быстро метнулись от ботинок к лицу ректора, который, нахмурившись, взмахнул рукой и заставил записку взлететь вверх и оказаться в его руке. Я мысленно порадовалась, что не стала писать о привороте открыто, Айк был расслаблен, тоже понимая, что в записке нет ничего опасного. Только вот ректор, развернув листок, неожиданно нахмурился и бросил сначала на меня, а потом на Айка недовольный взгляд.

– Впредь занимайтесь своими личными разговорами вне занятий, – сухо велел он, скомкав в своей руке листок, и между пальцами мелькнул всполох огня, мгновенно превращающий послание в пепел.

– И что там было? – послышался наглый вопрос Исара, в голосе которого явно сквозило что-то еще.

– Я думаю, это не ваше дело, – отрезал ректор, за что я была ему благодарна, но тон его оставался недовольным. Когда он бросил на меня последний взгляд, двигаясь вперед по проходу, на стол передо мной вновь опустился сложенный листок от парня, сидевшего впереди. Нетрудно было догадаться, что в этот раз писал Исар. Прежде чем развернуть записку, я покосилась на мага, продолжавшего говорить и двигаться между рядами. Убедившись, что он не смотрит в мою сторону, развернула листок.

«Ты только моя и ничья больше». Всего одно предложение, но по моей коже пробежались мурашки. Это уже не напоминало милую записку влюбленного парня, в этих словах угадывался знакомый мне прежде жестокий и беспринципный Исар. Может, действие отворотного зелья ослабло, и он снова стал собой? А что, если эффект наступает не сразу? Но тогда содержание записки было бы другим. Возможно, я смотрела на эти слова слишком долго, поскольку толчок локтя Айлин застал меня врасплох, и когда я подняла глаза, увидела, что ректор Дакар смотрит в мою сторону. Я быстро стала комкать листок, но тот взмахнул рукой и он вылетел из моих ладоней, направляясь прямо к нему.

– Адептка Аро, у вас есть хоть капля уважения к учебному процессу?

Я чувствовала охватившее меня смущение, и еще неизвестно, от чего сильнее – оттого, что вновь попалась спустя пару минут, или от содержания записки, которую сейчас читал ректор. Брови его приподнялись, и он снова скомкал листок, оставляя от него лишь пепел.

– Если это не наше дело, – вновь вмешался Исар, – почему тогда вы, прежде чем сжечь их, читаете?

Казалось, эти слова застали Дакара врасплох. Кашлянув, ректор вместо ответа продолжил свою лекцию, большую часть времени не спуская с меня пристального взгляда.

Я надеялась, что больше он об этом не вспомнит, но, когда урок закончился, спокойный голос приказал мне задержаться. Я поймала сочувственный взгляд Айлин, которая наверняка дождется меня за дверью, и пошла к столу ректора. Мимо меня прошел Исар, нарочно перегородив мне дорогу, но я, проигнорировав парня, скользнула между партами, перебираясь в соседний проход, и достигла цели.

– Вы что-то хотели, адепт Росс? – поинтересовался ректор у Исара, заметив, что тот до сих пор не покинул кабинет. Парень какое-то время колебался, но потом молча покачал головой и тоже вышел за дверь. Я надеялась, что он не будет дожидаться меня снаружи.

– Извините, – тут же выпалила я, – больше никаких записок на занятиях!

– На самом деле это не единственное, о чем я хотел поговорить.

Вновь напряглась, почувствовав серьезность, с которой говорил мужчина, а когда его рука вновь взметнулась, плотнее затворяя дверь кабинета, с его губ сорвалось то же заклинание, что и вчера. Он не хотел, чтобы нас кто-то слышал.

– Итак, Шета должен поверить, что мы… что вы влюблены в меня, а я в вас.

Неловкость вернулась, когда я поняла, куда повернул разговор.

– Я… попробую.

– Нет, – отрезал мужчина, огибая стол, – у нас второй попытки не будет, нужно не пробовать, а действовать осторожно. В первую очередь не нужно сразу говорить ему о том, что я вам нравлюсь, он сразу разгадает подвох.

Я бы тоже на месте Шеты нам не поверила.

– Что тогда делать?

– Я долго думал вчера ночью о нас… – Ректор запнулся, поняв, насколько двусмысленно прозвучали его слова, и тут же исправился. – О нашей ситуации. Нам нужно будет объясниться с родителями, и долго ждать мы не можем. Я уже написал вашим родителям, что мы навестим их в это воскресенье.

– Что? – удивленно вскрикнула я, в панике уставившись на мужчину. Ко мне домой? С ним, как с женихом? Уже так скоро? Даже коленки начали подкашиваться от этой мысли. Не хочу никуда ехать!

– А в субботу посетим моих родителей, – тут же добавил он.

И мои коленки отказали окончательно, я отступила назад, облокотившись о стол.

– А Шета? Он поедет с нами?

– Он пока не должен знать, пусть решит, что мы злимся на эту ложь.

– О, это мне будет нетрудно изобразить, – с готовностью отозвалась я.

– И мы будем флиртовать. Каждый день.

– Что? – сначала я думала, что мне послышалось.

– Не так открыто, без всякой иронии. Прикосновения, слова, но внешне пару дней нужно позлиться друг на друга. – Ректор сделал небольшую паузу и тут же добавил, как и я недавно: – Ну это будет нетрудно изобразить.

Я дотронулась до ворота рубашки, расстегивая верхнюю пуговицу. Стало чуть легче дышать.

– И к концу недели я вас поцелую.

Он сказал это так спокойно, словно собирался пожать мне руку.

– Шета не поверит, – нервно заметила я.

– Поверит, если будет подсматривать, а вы в эту неделю будете справляться со своей ролью. И если вы грамотно проболтаетесь о нашем поцелуе на балу.

В комнате стало еще жарче, но у меня больше не было пуговиц, которые можно было бы расстегнуть.

– И что тогда, – я сглотнула, – после того, как вы поцелуете меня?

– Предложу сделать эту помолвку реальной. И будем надеяться, духа это устроит, наша поездка к родителям должна его убедить.

План хоть и был хорошим, но внушал некоторые опасения. Лишь одно неловкое движение, и мы можем быть раскрыты.

– И как же мы… будем флиртовать каждый вечер? – поинтересовалась я, понимая, что вряд ли мы будем делать это во время занятий.

– У вас теперь три стихии, будем проводить индивидуальные занятия, пусть Шета тоже тут сидит. И еще хотелось бы, чтобы на этой неделе вы немного осторожнее вели себя в отношении других своих кавалеров.

– Кавалеров? – недоуменно переспросила я, не представляя, о чем шла речь. О записках я уже напрочь забыла, но как оказалось, ректор Дакар – нет.

– Я о ваших записках. Вряд ли дух поверит нам, если в это время вы будете встречаться с кем-то еще.

– Я и не встречаюсь, – пожала я плечами. Брови ректора взметнулись вверх. – Это… дружеские шутки, – уклончиво ответила я, не желая раскрывать правду о привороте.

– Интересные у вас друзья, – напряженно заметил мужчина. – А теперь вам лучше идти на занятие, скажите, что я вас ненадолго задержал.

Кивнув, я подхватила свою сумку и направилась к выходу. Стоило мне приблизиться к двери, как она щелкнула, приоткрываясь передо мной. Когда я обернулась, ректор не смотрел на меня, погруженный в свои мысли.

Шета проснулся после полудня и подкараулил нас с Айлин по пути из столовой. Дракончик возник передо мной, словно из ниоткуда. Он широко улыбался и старался, как мог, быть милым. Только, к его несчастью, я еще помнила, что он устроил.

– Лысая башка, – довольно заметил дракончик, глядя поверх меня, и, обернувшись, я увидела Исара, двигающегося по коридору. Стоило парню увидеть меня, как глаза его загорелись азартом.

– Я весь день пытался с тобой поговорить, но ты исчезала, – возбужденно заявил он, приближаясь. Айлин настороженно перевела взгляд с меня на Исара, явно начиная понимать, что дело тут нечисто. Один Шета продолжал улыбаться, пытаясь казаться милым.

– Эм… дел много, – уклончиво ответила, я не представляя, как стоит вести себя с влюбленными психами.

– Я так и не успел тебя вчера с родителями познакомить, – с искренним разочарованием заметил Исар без намека на агрессию. Выражение лица Айлин становилось все более подозрительным.

– Ничего страшного! – тут же заверила я мага.

– Но как же наша помолвка? Я даже не успел попросить благословения у твоих родителей.

Рядом послышался сдавленный вздох, но, что еще ужаснее, улыбка сползла с лица Шеты.

– Она уже…

Я так быстро и резко наступила на лапу Шеты, что тот взвыл, не договорив. Не знаю, что он хотел сказать, – что я уже занята или помолвлена по его плану, но определенно делать этого не стоило. Пока дракончик обиженно скулил, жалея свою лапу, я оглядела присутствующих, оценивая ситуацию.

– Знаешь… – Я шагнула к Исару, беря его под руку, и повела вперед по коридору, оставляя Шету позади, как и удивленную Айлин, все еще пытающуюся понять, что происходит.

– Знаешь, – повторила я в поисках вдохновения, – все непросто, мне нужно подумать.

– Но я же люблю тебя! – слишком громко воскликнул парень, к счастью, коридор был пустой.

– Дай мне неделю, и потом мы это обсудим подробнее. Ты же можешь сделать это для меня?

Я не была уверена, что Исар согласится. Я вообще сейчас не была уверена в его поведении. Меньше всего стоящий передо мной парень напоминал Исара, и, наблюдая за его изменениями, я все больше убеждалась, что любовь, пусть и фальшивая, помимо прочего, еще и отупляет. Мне даже становилось его жалко. И кто способен жить с привороженным? Это же жутко! При мысли о том, что приворотное зелье могло бы сделать с ректором Дакаром, стало жутко вдвойне.

– Хорошо, – неожиданно согласился парень, – если ты этого хочешь, Юна, я подожду.

И слегка пожав мою руку, Исар внезапно вполне спокойно ушел. Я смотрела ему вслед с удивлением, не в силах поверить, что все оказалось так просто. Пока по обе стороны от меня не появились друзья.

– И что это было? – немного ревниво поинтересовался Шета, явно недовольный увиденным.

– Ты что с ним сделала? – В голосе Айлин слышался ужас и одновременно восхищение. Смесь взрывная, но я ее понимала. Сама до сих пор прийти в себя не могла от обновленной версии Исара.

– Не поверите, это сделала не я.

Две пары глаз уставились на меня с жаждой услышать продолжение, и мы отошли в сторону, где я тихо и кратко обрисовала ситуацию с вечным приворотом Айка. Под конец моего рассказа Айлин смеялась практически в голос, особенно когда я ей описала измененную версию бала, где я убегала от парня, претерпевшего метаморфозу.

– Так ему и надо, – заметила девушка сквозь смех. – Ты только представь, когда он в себя придет, поймет, что носился за тобой, как влюбленный дурак, да еще и жениться хотел.

Глаза Айлин округлились еще сильнее, и она схватила меня за руку, крепко сжимая.

– Я придумала! – благоговейным шепотом заявила она.

– Что придумала? – насторожилась я.

– Месть! Коварная месть! Пусть он за тобой бегает, но еще лучше – пускай публично сделает предложение, а ты откажешься. И тогда сделаем ему новый отворот.

– Это… – Я хотела сказать «гениально», но остановилась на секунду и невольно содрогнулась, представив себя на месте Исара. – Это слишком жестоко, – наконец договорила я.

– А то, что он измывался над тобой при всех, не жестоко? Не гнушался магию использовать в членовредительских целях? А уж его намеки на то, что ты с ректором… Брр!.. Ему вот тебя не жалко было.

В этих словах была своя правда, но парня тем не менее было жалко. А когда он еще и ходит за тобой с глазами верного щенка, злиться на него было совсем невозможно. Это как злиться на шалости Шеты, который потом выглядит раскаявшимся и заглядывает в твои глаза с небывалой преданностью. Кстати, о последнем…

Дракончик молчал, что-то обдумывая и постукивая хвостиком по полу.

– Так ты за него замуж не собираешься? – спросил наконец Шета, прищуриваясь.

– Нет конечно, – с искренним ужасом ответила я дракончику. Тот сразу повеселел и расслабился, шевельнув своими ушками, что явно было хорошим знаком.

– Ну и ладно тогда, пусть ходит, – Шета хитро улыбнулся, – это нам даже пригодится.

– Нам? Зачем? Если мстить не будем, – удивилась Айлин, – только надоедать будет.

Но я-то понимала, что, в отличие от желания преподать Исару урок, Шета преследует и другие цели. Главное, чтобы этот хитрый дракон ничего не сделал без моего ведома.

– Для р-ревности, – довольно прорычал дракончик и был таков, бодро улепетывая по коридору.

– Чьей ревности? – Айлин в замешательстве посмотрела на меня, ожидая объяснений.

– Понятия не имею, – пожала я плечами, – кто этих драконов разберет, что у них на уме.

Я надеялась, что Шета поделится своими соображениями, но дракончик действительно о чем-то тихо размышлял, хитро щурясь, и это начинало меня пугать.

– Не думай, что я тебя простила, – строго сказала я ему, приближаясь к кабинету, где должно было пройти наше занятие с ректором. Стоило мне заикнуться, куда я иду, и дракончик конечно же увязался следом.

– Ты мне потом еще спасибо скажешь, – гордо заявил дух, чем заслужил мой взгляд, полный сомнения. За все время, что он присутствовал в моей жизни, спасибо я ему еще ни разу сказать не хотела, а вот убить частенько подумывала. Оставалось надеяться, что план ректора будет успешным и Шета к концу недели поверит, что ему действительно удалось растопить между нами лед. А может, и искру зажечь, кто знает, чего именно он ждал.

Я толкнула дверь, заходя в учебный класс. Конечно же Дакар был уже здесь, а возможно, и вообще не уходил, занимаясь какими-то своими делами.

– Проходите, – бегло взглянул на нас ректор и быстро стал что-то дописывать. Когда Шета вошел внутрь, я прикрыла за нами дверь. Дракончик тут же переместился к партам, нагло усевшись на одну из них, словно на трибуну для просмотра шоу. Под пристальным взглядом этого прохвоста мне стало неуютно.

– Играть будем? – тут же нагло поинтересовался он.

– Ты уже наигрался, – спокойно ответил ему мужчина, запечатывая письмо в конверт и поднимаясь с места.

Шета бросил на меня взгляд, ища поддержки, но я приняла сторону своего преподавателя.

– Еще как наигрался.

– Здорово, – не унывая, заявил дракончик, – вы уже достигли взаимопонимания.

В ответ он получил еще парочку недовольных взглядов.

– И что мне делать?

Я оглядела кабинет, пытаясь понять, чем должна буду заниматься ближайшие несколько часов, но ничего необычного не заметила. На преподавательском столе, правда, стоял кувшин с водой и кружка с чаем, полная до краев. Но никаких цветов вокруг я не заметила, из чего сделала вывод, что новая стихия вряд ли может мне сегодня понадобиться.

– Будем учиться контролировать огонь. – Обойдя меня, ректор Дакар взял два стула, устанавливая их один напротив другого, и посмотрел на меня. – Садитесь!

Не понимая, каким образом мы будем это делать, я молча выполнила указание, опускаясь на один из стульев, и не удержалась от мимолетного взгляда в сторону Шеты. Дракончик сидел, подперев мордочку лапами, и наблюдал за нами, что уже само по себе было странно. Обычно он предпочитал ерзать на месте, выклянчивая игры и шалости, но, похоже, сегодня это было ему неинтересно.

Ректор тем временем взял со стола свою кружку и, приблизившись, опустился на стул напротив.

– Возьмите.

Я растерянно взяла протянутую мне кружку, сжимая ее обеими руками. Она была ледяной, и напиток в ней, судя по всему, остыл уже давно. Секунда – и стул ректора придвинулся ближе. Я вздрогнула, когда его колени коснулись моих, и еле сдержалась от взгляда за спину, уверенная, что Шета по-прежнему весьма пристально за нами наблюдает. Я посмотрела на Дакара, который, очевидно, уже начал играть на публику.

Неожиданно он вновь взял кружку, положил свои ладони поверх моих, тем самым не позволяя мне ее отпустить и прижимая руки еще крепче к ледяной поверхности.

– Что вы чувствуете? – спросил он, подавшись вперед и удерживая мои руки вместе с кружкой.

Что я чувствую? Замешательство. Неловкость. Недоумение. Какое из чувств назвать? И вместе с тем был страх сделать что-то не так и раскрыть игру ректора, ведь сейчас я действительно не понимала, что же именно должна была чувствовать.

– Кружка! – Его голос ворвался в мои хаотичные мысли, и я сбросила с себя наваждение.

– А? – растерянно переспросила, посмотрев на наши руки.

– Кружка, – терпеливо повторил он.

И стало ясно, какой ответ от меня требовался.

– Она холодная, – ответила я.

– Да. И это можно исправить. Я хочу, чтобы вы подогрели напиток внутри. В действительности это сложнее, чем просто спалить дотла, например, этот кабинет. Нужно использовать лишь малую толику частицы огня для этого элементарного действия, и в этом главная сложность. Рассчитать нужную силу стихии, и остановиться вовремя.

Эта тонкая работа казалась для меня невыполнимой.

– Разве я смогу? – напряженно спросила я, вспоминая, что сама загораюсь как факел, оттого что не могу контролировать силу стихии и ничего не могу с этим поделать.

– Конечно, сможете, – раздался уверенный и спокойный голос, разгоняющий сомнения, – но сначала я объясню и покажу как. Вы действуете, словно топор, когда не знаете принципа, но всегда вполне успешно повторяете урок или даже подхватываете его на лету. Вы молодец.

Я почувствовала неожиданное смущение и гордость от услышанной похвалы.

– Рано радоваться, – тут же осадил он меня, – сначала нужно согреть эту кружку.

Подавив улыбку, я посмотрела на наши руки, оплетающие ее.

– И что же мне делать? – стараясь полностью сосредоточиться, спросила я, позабыв обо всем вокруг.

– Следовать за мной.

Голос Дакара опустился до шепота, и я почувствовала, как зашевелились волоски на моей коже, когда магия проснулась. Руки мужчины стали теплее, приятнее, в то время как кружка под моими пальцами оставалась ледяной. Я видела, как его белоснежная кожа краснеет, и восторженно выдохнула, наблюдая, как по венам течет не кровь, а огонь, распространяя свое тепло.

– Держите кружку крепче, – велел Дакар, и я почувствовала, как его руки ослабляют давление, – стихия спит внутри, нужно ее лишь пробудить и направить, но сделать это нужно мягко и нежно.

Его руки скользнули по моим, поднимаясь вверх. И магия всколыхнулась в ответ едва слышным откликом, готовая сорваться в любой момент, как только я ей разрешу.

– Не нужно срывать барьер, когда можно лишь немного приоткрыть дверь. – Тихие слова успокаивали, и я прикрыла глаза, сосредоточившись на огне внутри себя.

– Совсем немного, лишь для того, чтобы почувствовать тепло, а не жар.

И я почувствовала тепло, которое медленно заскользило и по моим венам тоже, двигаясь послушно и осторожно к кончикам пальцев. Мне показалось, что кружка стала еще холодней, но на деле это мои руки нагрелись, передавая тепло.

Я не смогла удержать победную улыбку и открыла глаза. Холода больше не было, было лишь тепло и мои руки, мерцающие красным. От кружки стало подниматься тепло.

Томный вздох рядом заставил меня поднять глаза, и когда я увидела за спиной ректора мордочку Шеты, вытянувшего шею от любопытства, спокойствия как не бывало. Внезапно кружка стала не просто теплой, а даже обжигающей, мои руки дрогнули, и горячая жидкость опрокинулась прямо на брюки мужчины. В то время как мы с Шетой дружно ойкнули, ректор вскрикнул, вскакивая с места.

– Что ж ты мужика-то обварила! – испуганно закричал Шета, начиная махать на ректора крыльями. – Тебе за него еще замуж выходить! Ему еще наследников делать!

И в мгновение ока, протянув вперед лапы, сдернул с мужчины брюки. Отлетевшая пуговица с шумом покатилась по полу, рядом оказалась пряжка ремня, как и сами брюки. Мы с ректором застыли, уставившись друг на друга, и я нервно сглотнула, чувствуя себя не в своей тарелке. Единственный, кто не растерялся, был Шета, потянувшийся лапами к трусам Дакара.

– Скорей снимай! Надо спасать наследие!

Ректор, опомнившись, весьма резво отпрыгнул от нацеленных на его одежду лап, выпутываясь из остатков брюк.

– При чем тут наследие! – Я кинулась наперерез Шете, пытаясь успокоить не на шутку разбушевавшегося дракончика.

– Уйди, ничего ты не понимаешь, кто же мужика кипятком-то поливает!

– Я в порядке, – поспешно возразил ректор, подхватывая с пола брюки, и, прикрываясь ими, отступил к своему столу.

– Конечно в порядке! Потому что я вовремя отреагировал!

Я заметила укатившуюся пуговицу и, подняв ее, двинулась к Дакару, чтобы помочь починить брюки.

– Вот пуговица, – стараясь не смотреть на мужчину, я протянула ему потерявшуюся деталь. – Я могу починить…

Громкий стук в дверь перебил мои слова, заставив всех троих замереть на месте и практически перестать дышать.

– Господин ректор, – послышался с той стороны голос Ирмы Кармировны, и ручка двери зашевелилась.

– Вы дверь закрыли? – тихо спросил меня ректор.

– Нет, – пискнула я, наблюдая, как та начинает открываться.

Я даже опомниться не успела, как меня схватили и, пригнув голову, пихнули под стол. Стул жалобно скрипнул, когда на него с размаху опустился ректор с брюками на коленях.

Я застыла в неудобной позе, едва дыша и стараясь себя не выдать. Голые ноги ректора, практически не прикрытые свисающими штанами, были у меня прямо перед носом, что создавало атмосферу некой неловкости. Стук двери заставил вздрогнуть, а потом послышался бодрый цокот каблуков приближающейся к столу женщины.

– Господин ректор! Наконец-то я вас нашла! – Судя по звукам, Ирма Кармировна целенаправленно продолжала приближаться к столу.

– Ходют тут, когда не ждут, – раздался ворчливый голос Шеты, и шаги тут же прекратились.

– Простите? – Голос ее обрел грозные нотки, и я готова была поклясться, что Шета удостоился уничтожающего взгляда. После того как он, разбив окно, ввалился в ее кабинет прямо посреди урока, дракончик явно попал в черный список, а выбраться из него было очень непросто, даже если ты питомец самого ректора.

– Шета! – Голос Дакара прозвучал предостерегающе, и я была уверена, что от него он получил тоже не самый ласковый взгляд. Только вот я бы на его месте дракончика не расстраивала, кто знает, что он еще может учудить. Но сидя под столом на корточках и уставившись на голые ноги мужчины, трудно было не засмеяться, слыша его серьезный голос. Я зажала рот рукой, подавляя смешок. Картинка была еще та, интересно, каково ему самому сейчас выдерживать официальный тон, сидя за столом без штанов?

– Вам нужно заняться его воспитанием! – надменно заявила Ирма Кармировна, снова начиная приближаться к столу. Веселье тут же стихло.

– Вы что-то хотели? – Ректор явно хотел переменить тему. Шаги остановились и я облегченно выдохнула, радуясь, что Ирма Кармировна не подходит ближе. Нога ректора дернулась, а потом, зашарив под столом, дотронулась до меня. Догадавшись, что от моего дыхания ему щекотно, я снова зажала рот рукой, второй осторожно ткнув ректора в ногу пальцем и намекая, что она заняла слишком много моего пространства. Нога сдвинулась, возвращаясь обратно.

– Да! Я хотела пожаловаться на него!

Шета громко и возмущенно фыркнул.

– И что он сделал?

Несложно было догадаться, что он был Шета, единственный присутствующий в кабинете.

– Он снова летал у меня за окном и корчил рожи. Уже не первый раз! Ваш дракон мешает моей работе!

– Неправда! – возмутился Шета. – Это она мешает мне веселиться! Сегодня шторы задернула!

– Но это ведь его не остановило! Он пробрался в кабинет на перемене и сжег их!

– Неправда, я их подпалил, а дальше они уже сами горели!

– Ах, просто подпалил! – Судя по шуму, Кармировна кинулась на дракончика с голыми руками. Мне жутко хотелось вылезти из-под стола и хотя бы одним глазком взглянуть на эту сцену. Но вместо этого я была вынуждена сидеть скорчившись, скрывая свое присутствие.

– Прекратите! – Ректор, похоже, увиденным был впечатлен.

Его не слушались, я отчетливо слышала ругань и смешки Шеты, который, похоже, припустил бегом по комнате. Он дразнил женщину и этим злил ее все больше. Тяжкий вздох, который я услышала, явно принадлежал ректору, который наблюдал за всем этим безумием.

– Прекратите немедленно! – повторил ректор, но его слова вновь потонули в проклятиях и смешках.

– Бе-бе-бе, веселиться не умеешь!

– Что за поведение! А ну, спускайся! Я тебе покажу!

Ректор резко вскочил, отчего брюки полетели мне в лицо. Я подхватила их, и в этот момент раздался громкий треск от удара по столу. Я испуганно вздрогнула от громового голоса:

– А ну, прекратите, черт возьми, этот цирк!

Я испуганно уставилась на ноги ректора, который, похоже, совсем забыл о том, что брюк на нем не было, и, протянув руку, тихонько ткнула его пальцем, призывая скорее сесть обратно. Но было уже поздно.

– Г-господин ректор, а почему вы без… без штанов, – заикаясь и, возможно, краснея, прошептала учительница в наступившей тишине.

Я позавидовала выдержке мужчины, который, засмущавшись, не сел тут же обратно, а остался на ногах.

– Пройдите в мой кабинет, я приду туда через несколько минут и мы во всем разберемся, – ровным и уверенным голосом велел Дакар.

– Но… – попыталась было возразить ему Ирма Кармировна.

– Я ваш начальник, если не забыли. – В голосе ректора появились командные нотки, которых он всегда так успешно избегал. Можно подумать, что он сейчас не стоял перед ней в одном исподнем. Даже я в этом засомневалась, но брюки в руках говорили об обратном.

Тем временем мои ноги ужасно затекли. Мечтая, чтобы Ирма Кармировна послушалась и убралась из кабинета поскорее, я зашевелилась, пытаясь хоть немного сменить позу, пока еще могу чувствовать свои конечности. Стоило бы купить учителям столы побольше, потому что я неудачно ударилась готовой о крышку стола, да так, что перед глазами звездочки запрыгали.

– Что это? – услышала я удивленный голос Ирмы Кармировны, которая по-прежнему оставалась в кабинете.

Ноги мои тем временем не просто затекли, покалывание становилось все сильнее, пока я не почувствовала судорогу. Не выдержав, ноги подкосились, и я вылетела из-под стола прямо под ноги ректора. Тихий вскрик Ирмы Кармировны был единственным звуком, который послышался в комнате.

Испуганно подняв глаза, я уставилась на женщину, которая на моих глазах краснела, бледнела, а потом снова краснела. Было ясно, что прятаться было поздно.

– Я-то думала, что вы порядочный взрослый мужчина, – задыхаясь, произнесла Кармировна, наконец-то обретая голос. – Но это кошмар! Средь бела дня!

– Сейчас вечер, – встрял Шета из-за ее спины.

– Средь бела дня! – не унималась Ирма Кармировна, возмущенно уставившись на нас. – Предаетесь разврату, пользуясь своим положением! А вы! – Она ткнула пальцем в меня. – Кошмар! Я доложу об этом…

Договорить она не успела, за ее спиной внезапно взметнулся странный предмет и, закатив глаза, женщина рухнула на пол.

Мы с ректором, онемев, смотрели на Шету, сжимающего в лапах огромную книгу.

– Шета! – одновременно закричали мы с мужчиной.

– Она слишком много видела, – развел лапами дракончик, по-прежнему сжимая свое орудие.

– Но не убивать же ее, – ужаснулась я, прямо на четвереньках подползая к женщине. Схватив ее за руку, я нащупала пульс и, почувствовав под пальцами его трепыхание, облегченно выдохнула.

– Да кто ее убивает, – уже немного виновато заметил дракончик, пряча за спину огромную энциклопедию стихий, – просто ненадолго отключил.

– Это тебя надо ненадолго отключить, – проворчала я, усевшись рядом с лежащей на полу Ирмой Кармировной.

Ректор тем временем произвел магические манипуляции над своими брюками и уже натягивал их обратно.

– Юна права, еще раз натворишь что-то подобное, запрем в башне! – поддержал меня Дакар, приближаясь к нашей троице.

– Меня нельзя запереть, – тихо вставил Шета, все же отступив на шаг назад.

– Если Юна тебе прикажет, ты никуда оттуда не выйдешь, – язвительно пояснил ректор, – а приказывать тебе она еще может. Или ты забыл, кто тебя призвал?

Ушки дракончика поникли.

– Хорошо, я больше не буду бить никого книгами по голове.

– Ты вообще больше не будешь бить никого по голове, – поправила я его.

– Ладно, – согласился Шета.

Ректор тем временем разбирался с Ирмой Кармировной. Он коснулся ее головы, после чего женщина открыла глаза, уставившись на нас растерянным взглядом.

– Господин ректор? Адептка Аро? Что я…

Она нахмурилась, явно вспоминая, где она. Ну вот, сейчас начнется.

– Вы поскользнулись и упали, – улыбнулся Дакар, и я уставилась на мужчину, почувствовав к нему внезапный прилив доверия. Даже я на мгновение поверила, что женщина просто поскользнулась. Он подал Ирме Кармировне руку, помогая подняться. Потом подхватил меня под локоть, тоже заставляя встать на ноги.

– Точно, – женщина смущенно хихикнула, – какая же я неуклюжая.

– Так что вы хотели? – оправляя свой костюм, спросил ректор, предостерегающе поглядывая в сторону Шеты.

– Я… не помню.

– Вам, наверное, полежать надо, – предложила я, всерьез беспокоясь за возможные последствия от удара.

– Наверное, – согласилась женщина, прикасаясь к голове. – А у вас тут проходят занятия, да? Я, наверное, помешала, извините, господин ректор, я пойду.

Наблюдая за тем, как Ирма Кармировна уходит из кабинета, я почувствовала себя виноватой, хотя на деле ругать стоило Шету. Только после того, как она скрылась за дверью, я подхватила оставленный дракончиком на столе том энциклопедии стихий и взвесила его на руке.

– Ты это зачем взяла? – насторожился Шета.

– Для воспитания, – пояснила я, приближаясь к дракончику.

– Я больше так не буду, – быстро произнес дух, не сводя глаз с книги.

Перехватив тяжелый том поудобнее двумя руками, я примерилась, но прежде чем сделала увесистый шлепок по попе дракончика, он успел увернуться, отпрыгивая подальше.

– Дакар! Останови ее! – Шлепая по полу, дракончик убегал от меня, прикрывая лапами пятую точку. Я не сдавалась, твердо уверенная, что в этот раз он заслужил наказание, а раз магию использовать нельзя – придется лупить.

– А зачем мне ее останавливать? – безмятежно поинтересовался ректор, сложив руки на груди. За разворачивающейся картиной он явно наблюдал с удовольствием.

– Юна, не бей меня! Я тебе расскажу, что за секретный чай был у ректора! Странно, что ты сама не поняла, до того как пролила его.

И хотя я поняла, что дракончик нагло отвлекает мое внимание, все же задержалась у стола, где стояла кружка с остатками чая на дне. Подхватив ее, поднесла к носу, принюхиваясь. Шета притормозил и остановился рядом.

– И глотни заодно, – нагло посоветовал он, – тебе сейчас не помешает.

Но вместо дракончика я уставилась на ректора.

– Успокаивающий чай? – недоверчиво спросила у него я. Подобных трав у нас дома было предостаточно, странно, что я действительно не поняла это сразу. Запах был легким и ненавязчивым, но если принюхаться, легко можно было различить, помимо прочего, наличие трав, используемых для успокоения нервов.

Рука Адена Дакара взметнулась вверх, оттягивая ворот и расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.

– Да, – все же ответил он мне.

– У него их много, травок этих, – наябедничал Шета.

И мне в который раз стало жутко стыдно. Не из-за нас ли ректор стал попивать успокаивающий чаек? Осторожно поставив кружку на место, я опустила глаза.

– Извините, – пробормотала я, оставляя книгу на столе.

– Думаете, я пью это из-за вас?

Я подняла глаза, снова посмотрев на мужчину. Неудивительно, что он так часто был спокоен и уравновешен, только вот на лице его не было и тени смущения.

Довольный Шета оставался в углу кабинета, считая, что совершил очередную шалость, но на деле лишь натолкнул меня на интересную мысль.

– Возможно, не только из-за меня, – начала я, но, передумав, прикусила язык, не уверенная, стоит ли говорить дальше.

– Из-за чего же еще? – Покидая свое место, ректор приблизился ко мне, неотрывно глядя в глаза, и сразу вспомнились все его трюки, отчего мурашки прошлись по телу.

– В кружке не только успокаивающие травы, – неуверенно заметила я, опустив глаза и рассматривая кружку. На дне оставалось немного чая, который уже успел остыть.

Ректор молчал; он стоял передо мной и, засунув руки в карманы, словно ждал моего вердикта.

– И у вас явно большое количество стихий, – продолжала я, подбирая слова, – для контроля над которыми требуется светлая голова. Я права?

И набравшись смелости, снова посмотрела на Дакара, при этом остановив свой взгляд на скулах мужчины и не решаясь взглянуть прямо в глаза.

– Думаю, на сегодня мы закончим и продолжим наши занятия завтра, можете потренироваться сами в своей комнате.

Более прямого способа уйти от ответа просто не существовало, и, кивнув на прощанье, я покинула класс, уверенная, что молчание тоже приравнивается к ответу.