Элизабет Батори, как и многие богатые люди в те времена, интересовалась алхимией и колдовством.

Мне, во что бы то ни стало, нужно было понять, чего именно хочет книга, что именно означает крест с короной. Я никому не говорила о моей тайне, поэтому нужно было идти кружным путем, чтобы никто об этом и не догадался. Для начала я решила разыскать тайную книгу моей придворной ведьмы Анны Дарвульи.

С тех пор, как я спасла ее от верной смерти, она во многом помогла мне. Я так к ней привязалась, что и не представляла, как мне быть без нее. Она помогала мне в управлении хозяйством, она играла с детьми. Илона недолюбливала ее, говорила, что у таких, как она, неизвестно что на уме, но видя мое расположение к Анне, не смела мне перечить. Иногда Анна выполняла роль няньки, когда Илона была занята другими делами.

Анна открыла мне секреты красоты, которыми пользуются все ведьмы. Она сама готовила для меня мази, которые оберегают мою кожу и сохраняют ее красоту. Она ходила в лес, собирала там свои травы, из которых и делала все то, что мне было нужно. Помимо трав в ее снадобья входит еще очень много всего. Я как-то попросила ее записать состав самых лучших из них. Это не только мази. Это еще и особые отвары, которые помогают поддерживать хорошее настроение. Это и красные, как кровь, настои, которые полезно добавлять в ванну. Анна сказала мне, что я, возможно, не захочу пользоваться этими средствами, если узнаю о том, из чего они сделаны. Я же заверила ее, что состав мне вовсе неважен, что тот результат, который я вижу — это единственное, что меня интересует. Тогда она написала мне несколько рецептов. Ну что же, я ничего не имею против летучих мышей, которых нужно ловить в полнолуние. Наверное, мне очень интересно было узнать, что же делает меня красивой, поэтому я, однажды прочитав то, что написала Анна, я накрепко запомнила эти рецепты.

Анна сказала тогда, что состав этих снадобий — это лишь внешняя форма, подобранная таким образом, чтобы тот, кто владеет Знанием, способен был призвать к этой форме нужные силы. Когда эти силы находят для себя подходящее место, они проникают внутрь. Тогда снадобье и приобретает свою силу. Она говорила, что не так важен состав, как важно хорошее намерение, с которым делаешь, например, настойку для поднятия духа. Равно как и важны пожелания зла врагу, когда варишь черное зелье для того, чтобы недруг заболел, сошел с ума или умер.

Однажды Анна обратилась ко мне с необычной просьбой. Все началось с того, что я стала замечать ненужные морщинки вокруг глаз. Сколько ни смотрела я в зеркало, сколько ни пыталась убедить себя в том, что все это лишь кажется мне, однако все тщетно. Я попросила, чтобы Анна сделала мне снадобье, которое поможет сохранить мою красоту навсегда. Та усмехнулась таким моим словам, но немного позже подошла ко мне и сказала, что такое снадобье существует. Она сказала, что это снадобье считается самым дорогим и сильным из всех, рецептами которых владеют ведьмы. Анна показала мне список того, что входит в его состав. Я читала его, а она молча ждала рядом. Она ждала того момента, когда я удивленно подниму на нее глаза и спрошу о том, почему в списке значится младенец. Когда она дождалась, то ответила, что рецепты составляет не она, что они приходят к ней сами, и что она лишь может точно воспроизвести это все.

Она попросила разрешения наведаться в деревню и украсть там младенца. Она слышала, что одна из крестьянок несколько дней назад родила мальчика, и он отлично подойдет для снадобья. «Ну что же, ради красоты и молодости я готова на многое», — подумала я.

Уж не знаю, что она сделала с тем младенцем, но Анна не подвела меня. Ее новое снадобье вернуло мне красоту, которая уже готова была подернуться предательскими морщинами.

*****

Я знала, где Анна хранит книгу. Я надеялась найти там намек на мой главный вопрос о том, нужно ли мне, для исполнения пророчества убить собственных детей. Анна так тряслась над этой книгой, что я полагала, будто книга содержит ответы на все вопросы этого мира. Я взяла ее, пролистала… Рецепты снадобий, да какие-то бессмысленные записки. Меня постигло разочарование, да и только. И со мной ровным счетом ничего не произошло. Думаю, те, кто приписывает ведьминым книгам особую силу, просто сочиняют сказки.

Анна же, когда узнала, что я читала эту книгу, как-то сразу сникла и постарела лет на сто. Из сильной и прекрасной молодой женщины она сразу превратилась в сгорбленную старуху, которая еле таскает ноги. Потом Анна ослепла… Мне было очень жаль ее. Она так много хорошего принесла в мою жизнь. Когда Анна умирала, она взяла меня за руку и сказала, что теперь ее книга принадлежит мне, сказала, что не винит меня за мое любопытство и благодарит за то, что спасла ее тогда от смерти. Она сказала, что рядом со мной ей было хорошо и что, за неимением другой наследницы, передает свой дар мне.

Должно быть, я теперь могу считаться ведьмой. Хотя я не особенно верю в то, что у Анны был какой-то особый дар. Она очень хорошо понимала природу и умела пользоваться всем, что та содержит в себе. От душистых травок — до краденых младенцев. Да и книга ее, если судить по потрепанным страницам, вытертому переплету и разному начертанию знаков, встречающемуся на ее страницах, скорее всего, принадлежала многим поколениям таких вот любопытных женщин, как она. Их вера в избранность позволяла им творить чудеса.

Мой вопрос все оставался без ответа, тогда я решила попытать счастья в другом месте. Я призвала к себе алхимиков. Те рады были откликнуться, когда им передали мои слова о том, что я не стеснена в средствах, что я щедро вознагражу их усилия и предоставлю им все, что только будет нужно для их опытов.

*****

Сама по себе идея поиска философского камня всегда казалась мне забавной. Открыть секрет получения золота, секрет вечной жизни… Однако, я не особенно надеялась на то, что им это удастся. Мне не верилось, что из какого-то мусора могут сами собой рождаться мыши. Не верилось, что зарыв в навоз бутылку, наполненную невесть чем, можно вырастить гомункула. Будь это возможно, уверена, до этого давно бы кто-нибудь додумался. Да и можно ли сравнить возню с камнями, железяками и разными дурно пахнущими субстанциями с тем, что приходится делать мне ради вечной жизни и вечного счастья? Сравнится ли жизненная сила сотен невинных с кучами хлама, который любой разумный человек попросту велит выбросить со двора?

Я поставила условие этим умникам, которые приехали ко мне с целым караваном припасов. Я сказала им, что хочу участвовать в их опытах. Им ничего не оставалось сделать, кроме как согласиться. Они привезли с собой книги, я взяла их и провела несколько недель в чтении, после чего заглядывала в залу, которую я отвела им. Там горели огоньки, над которыми нагревались стеклянные сосуды. Там лежали горы разных припасов, которые они растирали в ступках, смешивали друг с другом, нагревали и остужали.

Конечно же, они не знали истинной цели, с которой я позволила устроить у меня в доме весь этот балаган. Я рассчитывала не на то, что они все-таки найдут что-нибудь, а на то, что мне удастся увидеть что-то, подсказывающее ответ на свой вопрос. Я ожидала, что высшие силы должны дать мне знак, и полагала, что для этого нужно создать подходящие условия. Думаю, я все для этого подготовила.

Я видела, как горят их глаза, когда они проводят свои опыты. И это не удивительно. Ведь ими движет, в сущности, та же цель, которая захватывает меня. Они ищут все то, что нужно мне и пытаются создать философский камень, который ответит на все их вопросы. Они не испытывали того, что испытала я, но все равно, основываясь лишь на старых книгах, да на своей вере в возможность положительного исхода поисков, они упорно трудятся. Они не имеют никаких подтверждений результатов своей работы. Они не имеют путеводной звезды…

Знай они, что я очень близка к таким открытиям, которые им и не снились, они потеряли бы рассудок. Однако между нами есть одно существенное различие. Они пытаются, смешивая вещества и нагревая их на огне, понять принципы, применив которые можно обрести желаемое. Мне кажется, что сам процесс испытаний так их увлекает, что найди они то, что ищут, их жизнь потеряет смысл. Я думаю, если один из них наделает с помощью философского камня золотые горы, они тут же забудут о золоте и начнут искать что-то еще. Я же, в отличие от них, уже устала от процесса обретения желаемого. Меня интересует результат. Если бы судьба показала мне более короткий путь к моей мечте, я бы пошла по нему, не задумываясь о тени дракона, которая обретает силу, когда приходит время убивать.

Наше отличие и в том, что они возятся с бездушными веществами, в которых нет жизненной силы. Даже Анна, моя любимая ведьма, понимала то, что в снадобье главное не состав, а жизненная сила того, кто его собирает. А они этого не понимают, пытаясь получить живое из неживого или преобразовать одним порошком другой. Настоящая сила заключена в жизни, настоящая тайна и власть.

*****

Есть лишь один человек на этой земле, который, похоже, начинает понимать, что я делаю. Я называю его просто «рыжий». Он очень уж любопытен. Как моему родственнику, да еще и воспитателю моего сына, ему довольно легко узнавать то, что не предназначено для чужих ушей. Я думаю, что он записывает все, что ему удается пронюхать. Он записывает, например, что за неделю в нашем доме в Вене погибло пять служанок. И в своих записках обвиняет в этом меня, да еще и прибавляет к тому, что известно, вдвое больше.

Я знаю, зачем он это делает. Он хочет однажды принести мне свои записи и, пригрозив отвезти их к королю, потребовать у меня денег. Бедные люди, которые полагают, что достойны большего, опасны. Я с огромным наслаждением убила бы его, но он, к сожалению, не крестьянка. Смерти той никто не хватится, да и родственник он все же, хотя и паршивый.

*****

В это тяжелое время меня впервые посетил Он. Я не знаю, кто это. Он является ночью. Он говорит со мной до утра. Я не помню точно наших бесед, но они вселяют в меня надежду.

Когда Он приходил ко мне, я почему-то сразу подумала о той третьей сущности, которой себя ощутила однажды. Но я не представляю себе, как я сама могу породить того, кто знает намного больше, чем я.

Обычно я молча слушаю его слова, пытаясь вникнуть в их смысл. Я несколько раз задавала ему вопрос о том, сбудется ли пророчество, смогу ли я победить время и обрести ту самую жизнь, которую видела и ощущала в моих видениях. Он не отвечал. Мне казалось, что Он знает ответ, но важно, чтобы я сама нашла его.

Мне казалось, что все то, что он говорит мне, нужно мне не для того, чтобы я это запомнила или поняла. Он как будто вспоминает вместе со мной о будущем, но не о том будущем, которое являлось мне в видениях, а о каком-то промежуточном состоянии между днем сегодняшним и тем днем, когда я обрету обещанное счастье.

Иногда я думаю, что это — безымянный черный кот, который принимает иной облик, чтобы придать себе большую серьезность, чтобы я внимала его словам, не смущаясь видом говорящего кота. Я никогда не видела их вместе. Либо я видела незнакомца, либо кота, который, похоже, скоро издохнет, если я не найду точный ответ или не убью одного из моих детей…

*****

По неписанным законам хорошего тона, каждый хозяин обязан с радостью принимать гостей. К счастью, гости, которые бывали в Чахтице, редко добирались до верхнего замка, который стоял на холме. Обычно я устраивала их в нижнем, в том, который находится в селении. Он, конечно, невелик, но позволял достойно принять любого гостя. К тому же, гости обычно радуют своим присутствием хозяев по нескольку дней, а то и по месяцу. В этом нет неудобства, однако я, защищая мои секреты, старалась никого не звать в замок на холме. Не всегда это удавалось. Гостей, которые могут неделями жить в твоих владениях, прямо таки тянет заглянуть в каждый их уголок.

В этот раз у меня гостили мать и дочь, из не слишком богатого, но знатного и древнего рода. Обычно я даю указания оповещать меня, когда кто-нибудь из гостей соберется посетить верхний замок. В этот раз я решила, что довольно будет устроить ужин для гостей, а потом они будут спокойно отдыхать в нижнем замке сколько им заблагорассудится. Я полагала, что ни мать девушки, ни она сама, не станут преодолевать путь на холм, к главному замку. Поэтому я никому ничего не сказала. Эта моя ошибка сыграла со мной злую шутку.

Я ждала для наказания служанку, которая разбила кувшин на кухне. Я была готова, при ее появлении, тут же наброситься на нее. Хотя книга не принимала пока новых жертв, но мой внутренний дракон, когда я долго не позволяла ему проявлять себя, доставлял мне слишком много неудобств. Именно поэтому судьба служанки была решена.

Когда в комнату, где я едва сдерживалась, чтобы не броситься на стену, вошла девушка, я пришла в себя лишь тогда, когда та испустила дух. Я взглянула на нее. Мне показалось подозрительным то, что служанка хорошо одета. Показалось невероятным то, что на том, что от ней осталось, видны украшения, которые явно не по карману молодой кухарке из крестьян. Пока я раздумывала об этом, дверь отворилась и ввели ту самую виноватую служанку, неся следом за ней блюдо с кусками разбитого кувшина.

Как только куски происходящего сложились воедино, я поняла, что убила одну из моих гостий. Пропажа дворянина — это совсем не то же самое, что пропажа бесправной крестьянки. Я представила себе вселенский скандал, который поднимет мать этой девушки, если войдет сюда и увидит, что я, вся в крови ее дочери, стою над ее обезображенным телом. Я не боялась скандала. В конце концов, у нас достаточно денег и власти, чтобы выйти сухими из любого омута чужих обвинений. Я опасалась лишь того, что замок наполнится представителями судьи или даже короля, если у семьи убитой хватит решимости довести дело до него. Эти люди будут всех здесь расспрашивать, совать всюду нос и мешать моим делам. Поэтому если бы в эту минуту мать девушки вошла в комнату, я, ни секунды не колеблясь, убила бы ее, чтобы избежать беспокойства. Однако мать не появлялась, а убивать ее без нужды мне не очень-то хотелось.

Я очень сожалела о том, что не могу достойно похоронить эту девушку. Священник, который и без того косо смотрит на меня, наверняка не станет втихомолку хоронить девушку из знатной семьи. К несчастью, даже если бы я приказала раздеть ее, чтобы не видно было дорогой одежды, в ее лице, чудом неповрежденном, все говорило о ее аристократическом происхождении. На ее пальцах остались бы следы от колец. Священник углядел бы их. Я уже было решила приказать изрубить тело в куски, но вовремя поняла, что похороны мешка с кусками мяса вызовут у священника еще больше подозрений.

Тогда я приказала закопать тело девушки под крепостной стеной, с внутренней стороны замка, а когда дело было сделано, меня привели в порядок, и я отправилась в нижний замок. Мать девушки, как ни в чем ни бывало, что-то читала. Когда зашел разговор о дочери, мать сказала, что та с утра решила прогуляться. «Она заходила к вам? — спросила та. — Да, заходила, я накормила ее и она отправилась прогуляться в лесу», — ответила я.

Когда на следующее утро взъерошенная мать стояла у меня на пороге, сообщая о том, что дочери до сих пор нет, я пообещала приложить все усилия для того, чтобы найти ее. Мы подняли всех крестьян, всех слуг из замка и два дня те заглядывали под каждый камень во всех окрестных лесах. Девушку, к сожалению, не нашли. Мы с матерью решили, что ту загрызли волки.

Только когда несчастная мать покинула мои владения, я смогла вздохнуть спокойно. Вся эта суматоха очень утомляет и не дает заниматься делами. Мои алхимики все проводили свои эксперименты, но, судя по всему, так и не научились получать живое из неживого и делать золото. Я, несколько отвлеченная, решила привести в порядок свои чувства и продолжить поиски ключа к коронованным крестам, я решила полистать мою книгу, поразмышлять над ней. Я не ждала изменений, лишь надеялась на то, что ее вид подскажет мне, где искать ответ.

Я механически листала книгу, дошла до той страницы, где продвижение остановилось. Я глядела на страницу, не осознав сразу, что удерживает мой взгляд. Когда я поняла это, тут же я поняла, и то, что случайно забредшая в замок девушка спасла моих детей и мою надежду на будущее счастье. Крест с короной залило красным.