1. Требуется помощь экстрасенса

В начале 1940 г. Гитлер поручил Герингу организовать в составе люфтваффе специальный штаб для планирования военной операции в Норвегии. Собственно говоря, предметом его забот была не Норвегия, а месторождение железной руды на севере Швеции, близ города Кируна, откуда это жизненно важное сырье поступало в Германию морским путем через норвежский порт Нарвик. Месторождение оказалось в двойной опасности: со стороны Советского Союза, начавшего войну против Финляндии, и со стороны англичан, грозивших перерезать морские пути, по которым руда доставлялась в Германию. Чтобы отвести угрозу, Гитлер решил оккупировать Норвегию, назначив начало операции на апрель 1940 г.

Было также решено осуществить наступление на Францию через Голландию и Бельгию, но его начало несколько раз откладывалось из-за плохой погоды в январе, а затем произошло еще одно непредвиденное событие, спутавшее планы и доставившее Герингу много неприятностей.

Самолет, на котором находился офицер связи с планами вторжения в Бельгию и Голландию (их нужно было доставить из Мюнстера в Кельн), сбился с курса и совершил вынужденную посадку в Бельгии, возле города Мехелен. Офицер (майор Гельмут Рейнбергер из штаба парашютно-десантной дивизии) попытался сжечь документы, но не успел и был арестован бельгийской полицией. Он оказался безнадежно виноват в случившемся: ведь ему было приказано отвезти документы поездом, а он сам напросился в самолет, чтобы быстрее обернуться с командировкой. В руки противников Германии попали секретные сведения, касавшиеся планов ведения войны на Западе, и это грозило немецким войскам серьезной неудачей. Отвечать пришлось командованию люфтваффе и Герингу.

Эмми Геринг удалось спасти мужа от гнева фюрера. Она обратилась к знакомому экстрасенсу (телепату и прорицателю) доктору Хеерману, который, выслушав рассказ о случившемся, успокоил фрау Геринг, сказав, что ничего страшного не произошло: документы обгорели до такой степени, что стали совершенно непригодными для прочтения. Это подтвердил пилот самолета, вернувшийся из Бельгии. Фю-pep, и сам питавший склонность к оккультным знаниям, позволил себя убедить, приказав все же переделать планы наступления и расстрелять офицера связи, когда он вернется (майор Рейнбергер, предвидя такую участь, застрелился сам перед возвращением в Германию). Тем не менее, репутация Геринга серьезно пострадала. Гитлер перестал ему доверять и отстранил командование люфтваффе от составления планов операции в Норвегии, передав их в ОКВ («Оберкоммандо вермахт» — Главное командование вооруженных сил), объявив, что в будущем все военные операции станут планироваться только этим органом. Геринг был обижен, его потрясло недоверие фюрера, и он решил впредь не навязываться ему с советами и помощью, ограничиваясь выполнением своих прямых обязанностей, которых у него хватало: нужно было составить планы «освоения» новых территорий, которые должны были оказаться под властью рейха после наступления вермахта на Западе. Требовало внимания и строительство, продолжавшееся в Каринхалле: здесь было решено устроить «Музей Германа Геринга», в котором его хозяин задумал собрать все свои художественные коллекции: картины, предметы старины и художественные изделия; все это он обещал передать государству (которое пока оплачивало все расходы) в день своего шестидесятилетия (т. е. в 1953 г.).

17 марта 1940 г. Гитлер назначил инженера доктора Тодта государственным министром вооружений и снаряжения, передав ему в ведение и вопросы перевооружения армии. Это означало новое сокращение полномочий Геринга, уже получившего перед этим, 5 марта, очередной сильный удар по самолюбию. Фюрер отстранил его от командования операцией «Везерюбунг», предполагавшей оккупацию Норвегии, Дании и Швеции, передав все полномочия начальнику ОКВ генералу Йодлю. Это вывело Геринга из себя, так что он впервые осмелился противоречить фюреру. Дело шло к войне против Швеции, власти которой получили от Геринга обещание «уважать ее нейтралитет» (соответствующие заверения были переданы королю Швеции Густаву через Томаса Кантцова). Теперь возникла опасность того, что родные и знакомые Геринга, оставшиеся в Швеции (семья фон Фок, Томас Кантцов, граф Розен и многие другие) станут противниками Германии и даже выступят против нее с оружием в руках, а самого Геринга сочтут предателем и врагом. Такова была очередная плата за участие в «великих свершениях» фюрера, требовавшего, как сказочное чудовище, все новых кровавых и позорных жертвоприношений от своего слуги.

С большим трудом Герингу удалось убедить Гитлера отложить оккупацию Швеции, получив от нее гарантии на регулярные поставки железной руды и на пропуск немецких войск через свою территорию.

 

2. Призраки расплаты

В начале марта в Германию прибыл специальный посланник президента Рузвельта, Самнер Уэллес, объезжавший все воюющие страны и побывавший перед этим в Риме, где он встречался с Муссолини.

Геринг принял Уэллеса в Каринхалле, показал ему картины и животных, среди которых был даже львенок; но доверительной беседы не получилось. Одной из первых тем, затронутых гостем, стала проблема преследования евреев в Польше, о которой Геринг предпочел не распространяться, заметив только, что белые американцы в свое время тоже преследовали индейцев и истребляли их. Посланник откланялся, не получив даже приглашения на обед, но все же отметил потом в своем отчете, что Геринг — единственный из нацистских руководителей, способный здраво судить о германо-американских отношениях. Он написал также, что Геринг выглядит усталым и применяет грим.

Примерно в это же время Гитлер имел встречу с Муссолини, который заверил фюрера, что выступит его союзником в войне против Франции. Геринг скептически встретил это сообщение: он не верил ни в желание, ни в способность итальянцев оказать Германии серьезную поддержку и был к тому же рассержен на Муссолини за то, что тот так и не наградил его пока орденом «Аннунциата».

Все же встреча с американским посланником не прошла бесследно. Геринг вызвал к себе Гиммлера, усердно проводившего «германизацию» возвращенных рейху территорий, и посоветовал ему действовать осторожнее, чтобы избежать упреков в жестокости со стороны иностранной прессы. Посоветовавшись, два нацистских «вождя» пришли к мудрому решению: Геринг издает распоряжение о прекращении эвакуации евреев (чтобы успокоить иностранцев), но оно вступит в силу только в мае, когда Гиммлер уже закончит «акции» по переселению. Гиммлера не слишком волновали наскоки иностранных журналистов. Он был занят великим делом обустройства рейха, направляя многотысячные потоки людей в отведенные им места. На отвоеванных землях расселялись немцы, прибывшие из России и Прибалтики (по согласованию с советским правительством), евреев и поляков выгоняли из их домов и отправляли в «генерал-губернаторство»; там евреев сгоняли в гетто, где они тысячами гибли от голода и холода. Гиммлер рассказывал офицерам дивизии «Адольф Гитлер»: «В Польше приходилось перегонять при сорокаградусном морозе десятки и даже сотни тысяч людей, и нам нужно было проявлять твердость (вам следует узнать об этом и тут же забыть), чтобы расстреливать тысячи видных польских деятелей. Господа, часто бывает легче идти в атаку на фронте, чем подавлять этих лишних ничтожных людей с низким уровнем культуры, проводить казни и гнать переселенцев как скот, или выгонять истерично рыдающих женщин из их домов».

Слухи о жестокостях и массовых расправах, творимых эсэсовцами в тылу, достигли армии, и генерал Бласковиц, командующий восточной группировкой войск, осмелился пожаловаться фюреру на действия Гиммлера, но Гитлер приказал снять Бласковица с его поста «за нелояльность по отношению к политике рейха».

 

3. «Пусть король выполнит распоряжение фюрера!»

Операция «Везерюбунг» началась 9 апреля 1940 г.; Геринг отрядил для нее 1000 самолетов, половину из которых составили транспортные «юнкерсы». Гитлер намеревался осуществить «бескровную оккупацию» Дании и Норвегии, и это ему удалось, особенно в Дании, правительство которой заявило о капитуляции, едва германские бомбардировщики появились над Копенгагеном. Как пишет У. Ширер, «планы германского командования были претворены в жизнь без малейших помех. Транспорт с войсками подошел к Копенгагену перед рассветом, проследовал мимо береговых батарей форта, охранявших гавань, и мимо датских патрульных кораблей и спокойно пришвартовался у пирса Лангелини в центре города, всего в 50 метрах от Цитадели, где размещался штаб датской армии, на небольшом расстоянии от дворца Амалиенборг, постоянной резиденции короля. Оба объекта были быстро захвачены единственным немецким батальоном без какого-либо сопротивления».

В Норвегии пришлось повоевать, и германский военно-морской флот («кригсмарине») понес значительные потери, но бомбардировщики люфтваффе решили исход кампании, завершившейся еще быстрее, чем в Польше. Под конец германская авиация разбомбила деревню на севере Норвегии, где укрылся король Хокон и его придворные. «Деревня была стерта с лица земли, — рассказывает У. Ширер, — но король и правительство не пострадали. С приближением нацистских бомбардировщиков они укрылись в соседнем лесу и, стоя по колено в снегу, наблюдали, как немецкая авиация уничтожала скромные домики этой деревушки. Они оказались перед выбором: либо идти к границе и просить политического убежища в нейтральной Швеции, либо продвигаться дальше на север и скрыться в собственных горах, покрытых глубоким снегом…»

Англичане тоже проводили высадку своих войск в Норвегии, ничего не зная о планах немцев. Британские корабли прибыли к местам назначения всего на несколько часов позже, но были встречены огнем и бомбами и бесславно убрались домой. Только в Нарвике английский десант потеснил горно-стрелковую бригаду генерала Дитля и прижал ее к шведской границе, так что стрелки уже собирались сдаваться шведам. Но тут Мильх, посланный Герингом, организовал бомбежки английского десанта и спас положение. Англичане отступили, и Норвегия оказалась под контролем немцев. Мильх получил за эту операцию «Рыцарский крест».

 

4. Блицкриг во Франции

Начало наступления на Западе было назначено на 10 мая 1940 г. К этому времени Геринг сосредоточил там крупнейший воздушный флот, когда-либо существовавший в истории: 1016 истребителей, 1482 бомбардировщика, 42 штурмовика и 248 двухмоторных истребителей. Кроме того, там находился также воздушно-десантный дивизион, части специального назначения и военно-транспортная авиация. Этой армаде противостояли 1150 истребителей противника и небольшое количество бомбардировщиков, так что наземным германским войскам было обеспечено и надежное прикрытие, и поддержка их действий с воздуха.

10 мая правительство Чемберлена в Лондоне ушло в отставку, и премьер-министром стал сэр Уинстон Черчилль. Это была плохая новость для Геринга: он знал упрямство и несговорчивость Черчилля еще с тех времен, когда вел с ним переговоры через Далеруса. Впрочем, первые военные шаги Черчилля оказались неудачными: операция по захвату Норвегии, которой он руководил, потерпела провал, и впереди его ждали еще более крупные поражения.

До 15 мая Геринг оставался в подземной штаб-квартире люфтваффе, находившейся близ Потсдама, под холмом Эренфортен; рядом стоял в готовности его специальный поезд «Азия». Мильх ежедневно летал на фронт, возвращался и докладывал шефу об обстановке.

Утром 16 мая Гитлер отбыл на свой командный пункт, устроенный в горах Эйфель, а ночью за ним последовал и Геринг на своем поезде «Азия», перед которым шел поезд охранения, с зенитными пулеметами на платформе; на другую платформу были погружены автомобили. Штаб Гитлера, называвшийся «Горное гнездо», находился среди скал, неподалеку от Кобленца. Сохранилась фотография Геринга, сделанная в те дни: суровый воин, похожий на статую из железа, в мундире, затянутом ремнем и портупеей, с нарукавной повязкой авиаполка «Рихтгофен», с «Железным крестом» на груди и орденом «За заслуги» на шее, стоит в уверенной позе возле автомобиля; на голове — форменная пилотка люфтваффе, во рту — фарфоровая баварская трубка с длинным гнутым мундштуком, которую он придерживает левой рукой, зорко вглядываясь вдаль.

Его люфтваффе с первых дней наступления захватили господство в воздухе, громя аэродромы и уничтожая самолеты противника, не успевавшие взлетать. На Роттердам был сброшен десант парашютистов (4000 человек) под командованием генерала Штудента; они быстро захватили центр города, и голландское правительство запросило пощады, но бомбардировщики продолжали перепахивать городские кварталы, пока шли переговоры о капитуляции. Под бомбежку попал по ошибке немецкий город Фрибург, где были уничтожены жилые дома и детский сад: погибли мирные жители, но Геббельс объявил налет «варварской местью французской авиации». Голландия капитулировала 14 мая 1940 г.

В тот же день (по описанию У. Ширера) «танковая армия, невиданная в истории войн по своей численности, концентрации боевой техники, мобильности и ударной мощи, прорвалась через французские армии и устремилась к Ла-Маншу, оставив союзные войска в Бельгии. Это была грозная, неумолимая сила. Ее появлению предшествовали следовавшие одна за другой атаки пикирующих бомбардировщиков, обрабатывавших французские оборонительные рубежи; на месте переправ через реки и каналы суетились саперы и понтонеры, ставившие на воду лодки и наводившие понтонные мосты; у каждой танковой дивизии имелась своя самоходная артиллерия и по одной бригаде мотопехоты, а непосредственно за танковыми корпусами шли дивизии моторизованной пехоты, закреплявшиеся на позициях, захваченных танковыми частями. Такую махину из стали и огня невозможно было остановить теми средствами, которыми располагали обороняющиеся; они были ошеломлены и не выдерживали натиска».

23 мая танковые колонны немцев, прорвав фронт в Бельгии, вышли на побережье пролива Па-де-Кале, остановившись всего в 15 км от Дюнкерка, куда отступили части английского экспедиционного корпуса и подразделения французских и бельгийских войск. Геринг позвонил Гитлеру и сообщил ему, что люфтваффе могут самостоятельно решить задачу уничтожения окруженной группировки, без помощи наземных войск. Гитлер обрадовался такому предложению, так как торопился повернуть танковые соединения против основных сил французской армии. Вот что рассказывал после войны германский генерал Гальдер:

«В ходе последующих дней (после 24 мая) стало известно, что принятие Гитлером этого решения (остановить танковые армии на подступах к Дюнкерку) было сделано под влиянием главным образом Геринга. Быстрое продвижение войск, риск и возможности успеха которого были недоступны пониманию фюрера из-за отсутствия у него военного образования, обретало для него почти зловещий смысл. Он постоянно тревожился, что произойдет нечто непоправимое. Геринг, хорошо знавший фюрера, воспользовался его беспокойством. Он предложил завершить последнюю часть грандиозного сражения против окруженного противника только силами люфтваффе, устранив тем самым риск использования танковых соединений, столь важных для дальнейших планов. Он сделал это предложение из соображений, присущих столь неразборчивому в средствах тщеславному человеку. Он хотел, чтобы после поразительно удачных операций армии осуществление заключительного акта в этой грандиозной битве было поручено его авиации. Тем самым он надеялся снискать себе славу за успех всей операции».

Авиация Геринга принялась за работу, но уничтожить окруженных и прижатых к морю англичан оказалось непросто. Немецкие летчики не смогли остановить эвакуацию английских войск через пролив, производившуюся главным образом в ночное время, на всех крупных и мелких судах, оказавшихся под рукой: военных, транспортных, рыболовных и спортивных. Днем переправу прикрывали английские истребители «спитфайр», сражавшиеся на равных с немецкими «мессершмиттами». В результате английскому командованию удалось эвакуировать к 4 июня 224 000 британских и 114 000 французских и бельгийских солдат. Англичане потеряли 60 000 человек; почти всю боевую технику и вооружение пришлось бросить на берегу, и все же это не было разгромом. 40 000 французов прикрывали эвакуацию до конца и сдались, только расстреляв все боеприпасы. Бельгийская армия капитулировала.

Дюнкеркское сражение породило много толков и пересудов. Конечно, англичане потерпели поражение, но ведь и немецкое руководство допустило грубый просчет, позволив основным силам противника ускользнуть из окружения. Немецкие генералы ругали сквозь зубы «дилетантов, укравших у них победу». Генерал Гальдер записал в дневнике: «Главная ошибка состояла в том, что вследствие остановки механизированных колонн кольцо не было замкнуто на побережье, и после этого нам пришлось созерцать, как многие тысячи солдат противника у нас под носом бегут в Англию, так как авиация, по разным причинам, не могла действовать».

Ясно было, что Геринг не выполнил обещание, данное фюреру; его оправдания насчет «плохой погоды и слишком удаленных от фронта аэродромов» звучали неубедительно. Люфтваффе сбили 302 английских самолета, и это явилось хорошим козырем при подведении итогов операции, но и потери немцев оказались значительными: над Дюнкерком было сбито 130 германских самолетов.

Прошел и такой слух: мол, фюрер намеренно позволил английскому командованию эвакуировать свою армию из Дюнкерка, чтобы не подвергать Британию слишком большому унижению: он все еще надеялся заключить с ней мир, а потом вместе выступить против Советов. Эта версия кажется правдоподобной, но Геринг не мог быть сторонником такого маневра: он знал, что Черчилль, став премьер-министром, никогда не примирится с Гитлером.

Геринг следил за сражением за Дюнкерк, находясь!5 Амстердаме и получая регулярные доклады Удета, ежедневно летавшего на фронт и сообщавшего обо всем увиденном: о воздушных боях, об отступлении английской армии, о том, как десятки лодок и катеров с английскими солдатами пытаются пересечь пролив и попадают под бомбы и пулеметный обстрел с воздуха. Геринг обсуждал эти новости с Мильхом, и тот высказал свое мнение: нужно немедленно, всеми силами армии и флота осуществить вторжение на острова, преследуя отступающую английскую армию. «Если мы дадим англичанам хотя бы четыре недели передышки, — сказал он, — то потом будет поздно, мы уже ничего не сможем с ними сделать!» Геринг выслушал его совет, не возражая, и сказал: «К сожалению, это не в наших силах! У меня всего одна парашютно-десантная дивизия, да и ту я собрал почти тайком, вопреки протестам армейского командования. Вот если бы у меня было четыре таких дивизии, то можно было бы, не откладывая, организовать вторжение в Англию!»

 

5. Заботы победителя

Главные силы французской армии, отступавшие к Парижу, были разбиты, и 21 июня 1940 г. в Компьеннском лесу (вблизи французской столицы) было подписано перемирие. Церемония состоялась в том самом вагоне, где когда-то, в 1918 г., французский маршал Фош принимал капитуляцию немцев. На этот раз роли переменились: французы были побежденной стороной. Геринг стоял позади кресла, в котором восседал фюрер, пока длилась церемония; он думал о том, что очередной блицкриг прошел удачно, что теперь наступит мир, нужно только хорошенько прижать англичан, не давая им опомниться после Дюнкерка. Пока что это удавалось, в воздухе господствовали люфтваффе. «Да, вот именно, — пока! — мелькнула тревожная мысль, которую Геринг поспешил отогнать. — А потери? Из 3600 самолетов уничтожено 1500, и еще около 1000 получили повреждения!» Но дело было даже не в потерях самолетов, а в утрате экипажей: погибло 2400 летчиков, в основном — из бомбардировочной и военно-транспортной авиации, и среди них было много мастеров своего дела, опытных пилотов и инструкторов авиашкол. Конечно, летный состав тоже можно было пополнить, но обучение летчика — долгое и кропотливое дело, трудное в условиях войны. «Придется сокращать программу обучения и объем тренировок!» — продолжал думать Геринг.

Потом беспокойные мысли отступили, оттесненные более уместными для победителя приятными заботами. Геринг поехал в Париж, где с увлечением занялся любимым делом: покупкой и продажей картин. Дела шли удачно: продавцы нервничали, опасаясь невзгод военного времени, и проявляли сговорчивость. В голове у Геринга стала зреть дерзкая идея насчет того, что неплохо было бы подобраться к коллекциям Лувра. Но фюрер запретил трогать национальную сокровищницу Франции, имея на нее свои особые виды.

6 июля 1940 г. Геринг встречал Гитлера в Берлине, на Ангальтском вокзале; маршалу люфтваффе была оказана честь: его автомобиль ехал вслед за машиной фюрера, которого берлинцы бурно приветствовали на всем пути следования к рейхсканцелярии. Их радость была искренней: все верили, что теперь наступит желанный мир. Война была выиграна: давний противник, Франция, был повержен, и упрямые англичане, зализывая раны, с позором убрались на свои острова.

Германия праздновала победу. Рестораны и казино не закрывались до утра, на прилавках было полно дешевых продуктов, привезенных из Польши и из Франции — словом, жить было можно, если не забивать себе голову мыслями о концлагерях и о преследованиях евреев — но кому была охота об этом думать! «Пусть за всех думает фюрер — он знает, что делает! Немцы достаточно настрадались в годы Веймарской республики и кризиса — пусть теперь пострадают другие. Пусть поляки поработают на благо рейха — нечего было занимать германские земли; ну а евреи найдут выход из любого положения — на то они и евреи!» — примерно такие рассуждения звучали тогда нередко и не встречали особых возражений.

19 июля 1940 г. состоялось заседание рейхстага, на котором Гитлер выступил с речью; фюрер, как великодушный монарх, щедро наградил своих верных полководцев. Геринг получил звание «маршала рейха» («рейхсмаршала») и был награжден «Большим железным крестом», генералы люфтваффе Кессельринг, Шперрле и Мильх были произведены в фельдмаршалы, а начальник штаба люфтваффе генерал Гешоннек стал генералом авиации.

«Маршал рейха»! Для Геринга эти слова звучали как звон фанфар, возвещавший об исполнении давней мечты, об открывающихся новых великолепных перспективах. Но эти проклятые англичане, эти упрямцы! Их самолеты стали все чаще появляться над Германией и сбрасывать бомбы на немецкие города. Когда рейхсмаршал, не спеша, красуясь перед публикой, проезжал по берлинским улицам, во всем блеске нового мундира и орденов, он стал слышать за спиной неприятные выкрики: «Эй, Герман! Когда ты разбомбишь Лондон, чтобы они от нас отвязались?!»