– Ва-а-андер!!!

По дому разнесся оскорбленный вопль кикиморы, имевший начало на кухне и затихший на чердаке.

– Ва-андер! Твой ужасный кот, который стоил нам двадцать тысяч, украл все котлеты со сковородки!!!

Уф, как вовремя. Влада села в кровати, пытаясь отдышаться и прогоняя остатки кошмара. Во сне она все еще продолжала носиться по подземному спортзалу. Ее преследовали призраки, гнались по пятам, перекликаясь друг с другом. А она с каждой секундой ощущала все сильнее и сильнее злобное преследование чего-то невидимого и еще более страшного из-за спины…

Из коридора послышалось хлопанье дверями, торопливые шаги деда.

– Марочка, успокойся, – раздались увещевания Вандера Францевича. – Не надо сразу катить бочку на несчастное животное. Я понимаю, что оно попало к нам в дом из особенных рук, но это не значит, что оно такое же, как и тот, кто его принес. Пылесосичек хороший и добрый кот, только надо в него верить. К тому же есть такое понятие, как презумпция невиновности…

Влада сквозь сон услышала чавканье и урчание. В комнате кто-то с аппетитом жрал. Приоткрыв один глаз, она увидела довольного собой рыжего кота, занятого трапезой.

– Вот не стыдно тебе, киса? – зевнула Влада. – А ведь дед в тебя верит. Пылесосичком тебя называет.

Кот, с усилием проглотив последний кусок котлеты, проигнорировал замечание и вразвалочку удалился из комнаты в коридор, важно задрав кверху хвост трубой.

В косых лучах вечернего солнца в углу комнаты что-то поблескивало. Легкое перламутрово-зеленоватое платье, простое и в то же время нарядное, перекинулось через приоткрытую дверцу шкафа. Платье, учитывая почти месяц его изготовления в мастерской домовых Клоповых, было запредельно дорогое и редкое. Влада долго и отчаянно ругалась с дедом и Марой, уговаривая их не тратить деньги на такой наряд, но кикимора стояла стеной.

– Первая Вальпургиева ночь студентке Носферона должна запомниться на всю жизнь! – торжественным голосом произносила Мара, закатив глазки к потолку. – Пусть мы с Вандером потратим деньги, пусть мое пособие по безработице небольшое, а удаленная работа Вандера не стоит так дорого, как хотелось бы… Но зато ты, Владочка, придешь в Носферон с гордо поднятой головой. Это редчайший подводный шелк, который изготавливается из перламутровых водорослей, а они растут только на огромной глубине в Марианской впадине! Его добывают водяные, он стоит баснословных денег!

– Ужас какой, – ворчала Влада. – Еще утащит эта трава меня к себе домой, если соскучится по местам своего детства…

– Это не трава! – обижалась Мара, поджимая губы. – О таком платье мечтает каждая нормальная девушка тайного мира, если бы я в свое время могла себе это позволить, то я бы… эхх… – Кикимора закатывала глазки к потолку, мысленно погружаясь в это таинственное «эх».

Вообще-то, несмотря на все пререкания по поводу платья, Влада не могла не согласиться с кикиморой – оно действительно было каким-то сказочно красивым, таким, что казалось даже немножко ненастоящим.

Влада долго лежала в кровати, вспоминая вчерашний день. Игра, подземный зал, ее безумная пробежка с фантомами, которая чуть было не закончилась плохо, – все было на втором плане.

На первом была неожиданная свобода от Гильса.

И она совсем не радовала, даже на второй день. Он мог бы позвонить ей, проверить, не случилось ли что-нибудь без его защиты, но пропущенных звонков от вампира на мобильном не было.

«А зачем ему мне звонить? – уговаривала себя Влада. – Все, я свободна и он свободен. Не надо больше со мной возиться. А я больше не услышу насмешек про крепостное право, и он не посмеет ничего запрещать. Ведь ничего ужасного не произошло. Наоборот!»

Влада с усилием заставила себя радостно улыбнуться и подошла к зеркалу, придирчиво разглядывая свое лицо.

Ну что, она становится магом после снятия знака вампира?

Что-то было непохоже. Она похудела после экзаменов, а лицо после вчерашнего тяжелого дня выглядело растерянным и таким бледным, что можно было сниматься в вампирском фильме без грима. Дед начнет паниковать и пичкать ее витаминами, если заметит. Пришлось достать коробочку с румянами, которые ей подарила на Новый год кикимора и которыми Влада ни разу не пользовалась. Несколько штрихов широкой кисточкой – и щеки стали розовыми.

Надев халат, Влада вышла на кухню, где комедийный кухонный ситком под названием «Диня пробует быть настоящим домовым» показывал очередную серию.

Домовой жарил картошку на сковородке, и зрителей набралось немало. Почти вся дедовская коллекционная нежить пялилась из всех углов, с карнизов, даже из кухонного абажура. Плюс хмурая Дашуля, которая пила кофе и терзала в руках айфон, гоняя электронного чертика по запутанным лабиринтам и закоулкам. Рыжий кот Пылесос сидел на подоконнике и оценивал прищуренным взглядом обстановку около стола, чтобы улучить время и стащить с него нарезанную докторскую колбасу.

– Всем привет, – Влада помахала рукой деду, макушка которого торчала из-за пузатого телевизора.

– Владочка, а мы не хотели тебя будить! – обрадовалась Мара. – Хорошо, что ты выспалась после этих ваших экзаменов, перед балом! А у нас Дашечка гостит.

– Дашечка за мной тут шпионит, – пояснил Диня. – Чтобы писать доклад в Департамент, как я себя веду под домашним арестом. Что, поинтереснее работенки тебе не дают?

– Заткнись, – грозно посоветовала Дашуля. – Плохо ты себя ведешь, так и напишу. В доме Огневых не убираешься, готовить не умеешь. Картошка подгорает. Не домовой, а наказание.

– Я же ее помешиваю – во! – Диня ткнул ножом в пригоревшие ломтики, и те посыпались со сковородки на пол. – Эй, гражданин надзиратель, не обижай домового!

– Не бойся, Денис, – веселился дед. – Ничего она не напишет про тебя плохого. Это же я подписать должен, а я не подпишу.

– Ладно, Алекс из Америки вернется, я ему все расскажу, – Дашуля мрачно показала Дине кулак. – А вы, Вандер, зря ему потакаете. Распустится, потом не жалуйтесь. Привет! – кивнула она Владе. – Чего на бал не собираешься?

– Успею еще. – Влада ждала от Дашули другого. Она-то думала, что все Мурановы уже знают, что случилось у них с Гильсом, а уж Даша тем более. Значит, Гильс никому ничего не рассказал, даже брату? Да и дед с Марой наверняка бы не стали молчать, если бы узнали, что Влада осталась без защиты Мурановых.

– А что Алекс делает в Америке? – спросила Влада, надеясь, что она узнает что-нибудь заодно и про Гильса. Отмечает он избавление от нее, радуется, уже ищет нового человека, интересно?

– Алекса пригласил Американский филиал Носферона, – важно заявила Дашуля, очень гордая за своего парня. – На семинар «Проблемы безопасности нечисти в Вальпургиеву ночь», а вместо него прилетает группа оборотней из Сан-Франциско.

– Да-да, это же очень интересно! – вдохновился дед, выпрямляясь из-за телевизора и с воодушевлением взмахнув отверткой. – Эти оборотни такая любопытная разновидность нечисти, настоящие мимикранты! Представляете, они обращаются в объект, который их чем-то смутил или обидел! Подумать только, какие шикарные и редкие экземпляры…

– Вандер, – сурово оборвала деда кикимора. – Не вздумай притащить их домой, только этого мне не хватало. И так в доме не протолкнуться! И еще этот кот…

– Да что ты, Марочка, – засмеялся дед. – Это же настоящие оборотни, а не мелкая нежить. Я помню таких из своего детства. Сколько народа пострадало, пока не догадались под ноги такому существу кидать горсть соли!

– Вандер, я не хочу слушать про оборотней и соль, – занервничала кикимора. – И вообще, ты «Теленечисть» починил? А то сидим в канун праздника как отрезанные от всего мира, честное слово.

– Минуточку, – дед крякнул, снова склоняясь над телевизором. – Погодите-ка… Тут закоротило что-то. Ага.

Что-то натужно хлопнуло, ухнуло, и по кухне пополз запах серы. Мара закашлялась, бросившись распахивать окно и размахивая полотенцем.

– Ну вот, починил, – радостно сообщил дед, выдергивая шнур телевизора из розетки.

Экран выключенного телевизора замигал, вспыхнув голубоватым светом. Сначала долго шли помехи, пока не появилась нечеткая серо-голубая картинка. Влада узнала родную Сухаревскую зловоротню, которая служила фоном для физиономии фурии Синициной. Дед подкрутил ручку со звуком, и фурия перестала походить на бессловесную рыбу.

– Итак, сегодня тридцатое апреля, и мы все видим приготовления к празднованию нашей Вальпургиевой ночи! – кричала в микрофон Синицина. – Вчера на знаменитой «Зарнице» впервые за много лет победил факультет троллей, и мы поздравляем ребят с этой непростой победой! Как говорят, победой тролли обязаны Бертилову, который провернул гениальную комбинацию и оставил с носом вампиров! – Фурия перевела дух. – Итак, сегодня Носферон празднует Вальпургиеву ночку, и приготовления идут полным ходом! Тролли во главе с нашим вездесущим Гораном украшают зал. У нас, в Москве, мы видим, как уже с утра в Носферон стягиваются толпы гостей! Предупреждаем сразу, что парковка в пределе километра исключена полностью. Контингента существ «вэ», я имею в виду валькирий и валькеров, это… хи-хи, не касается, зато остальные помучаются. Предупреждение от службы безопасности – на входе будет тщательный досмотр, поэтому шуточки на тему «у меня с собой светлячок» закончатся для шутника празднованием Вальпургиевой ночи на улице. Теперь прямое включение из Нью-Йорка, – фурия тряхнула кудрями. – Там еще ночь, но упыри уже оцепили Гайд-парк, чтобы провести демонстрацию против дискриминации нечисти. Эй, ребята, мы с вами! – Синицина помахала рукой кому-то, и целую минуту на экране была пестрая толпа, расположившаяся с палатками и плакатами на ярко-зеленом газоне. – Все Лысые горы мира сегодня готовятся, Украина гудит, в замок Бран в Румынии съехались все потомки Дракулы! Интересно, почему они все ездят на красных машинах? – сострила фурия, скорчив хитрую мордочку.

– Все празднуют, а я дома торчу, – мрачно буркнул Диня. – Можно я хоть на местную тусню схожу? В соседнем доме домовые будут собираться, тыц-тыц, типа…

– Я все слышу про тыц-тыц. Будешь сидеть тут, потому что ты под домашним арестом до конца жизни, – отрезала Дашуля. – И не вздумай сбежать. Картошка готова?

– Сама дура, – едва слышно буркнул домовой, с неохотой начав раскладывать слегка пригоревший ужин по тарелкам.

После ужина время до выхода было потрачено на одевание и приготовления. К тому, что подгонка платья, создание прически и легкий макияж могут занимать столько времени, Влада была морально не готова. Но тут кикимора была в своей стихии, и сопротивляться было бесполезно.

– Магиструм выразил обеспокоенность в связи с началом Вальпургиевой ночи, – вещала «Теленечисть». – Темной стороне следует соблюдать осторожность из-за возможности провокаций Магиструма…

– Магиструм, Магиструм. – ворчала Мара, орудуя иголкой с ниткой и ушивая платье в талии. – Что мы им – мешаем, жить не даем?

– Мы их геополитические противники, Марочка, – разглагольствовал дед, потягивая кофе из чашки. – Нечему удивляться, это в порядке вещей. Влада, за тобой заедет Гильс, разумеется?

– А вот и нет, – тихо отозвалась Влада, наблюдая за иголкой в руке кикиморы. – Ай! – Она вскрикнула, когда булавка воткнулась ей прямо в бок.

– Ой, извини, я нечаянно… – Кикимора поспешно отбросила иголку с ниткой и расправила складки платья. – Ну вот, любуйся. Те, кто тебя не ценил, сегодня пожалеют, – многозначительно добавила Мара.

Влада придирчиво разглядывала себя в зеркало. Да, какая-то красота, безусловно, сейчас была. Как красота леса в сумерках. Еще не очертились тени, не выявился свет, все будто погружено в неясное ожидание чего-то. Или кого-то. Лучше и не сравнивать себя с красавицей Элей Флаевой или Альбиной Готти – сравнение будет не в нужную пользу.

Однако взгляд Дини, который встретил ее в прихожей, красноречиво говорил об обратном.

– Ух ты! – выдохнул домовой, с восхищением разглядывая Владу, и показал большой палец, присвистнув с видом знатока девчоночьей красоты.

Как только действо с нарядом и прической было закончено, со двора раздалось натужное гудение и возмущенные вопли соседского шишимора. Выглянув в окно, Влада увидела сверкающий новеньким лаком черный «хаммер» с нарисованными по бортам языками пламени и оскаленными черепами. Из него залихватски выпрыгнул Ацкий и принялся расхаживать по двору, пиная ногами бархатцы и маргаритки. Его крылья были запихнуты под кожаную косуху, что придавало его фигуре горбатость, а походке еще большую зловещность.

– Ты… ты вот с этим вот пойдешь на бал?! – ахнула Мара, выглядывая из-за занавески во двор. – Вот с этим вот кошмарным?!

– Вот с этим, – подтвердила Влада, помахав Ацкому рукой из окна.

– Чудовище какое-то, – ахнула кикимора, ткнув пальцем во двор, где кошмарный Ацкий шагами хромого страуса мерил газон. – И совершенно не подходит к твоему шикарному платью. Ни по цвету, ни по стилю!

– Это как понимать?! – возмутилась Дашуля. – Она же под защитой Мурановых. Значит, должна идти с Гильсом!

– Я больше не под защитой Мурановых, – перебила Дашулю Влада. – Все, я свободна.

– Не может этого быть! – рявкнула Дашуля. – Зачем врать-то?! Вампир никогда не снимает защиту, это невозможно!

– А вот и возможно.

– Что ты сделала?!! – завопила Дашуля на Владу. – Почему Алексу не сказала?!

– А ты не ори на мою хозяйку! – неожиданно встрял домовой, вытаращив глазенки на Дашулю. – Я ее опекаю, а я одобряю этого ее ухажера! Это Димка Ацкий, его семья все московское небо курирует, ясно?! Они крутые, они летают!

– Чего-чего?! – огрызалась Дашуля, состроив злобную мордочку. – Ты что, еще прикрикивать на меня вздумал, мелочь?

– Дети, дети, прекратите ссориться… – растерянно бормотал дед, в панике вспоминая, куда он запихал книжки по психологии подростков. Мара Лелевна тоже растерялась, прижав к груди руки, а коллекционная дедовская нежить навострила ушки, с интересом ожидая скандала из темных углов кухни.

Скандал состоялся буквально через секунду и не обманул ничьих ожиданий. Диня и Дашуля оторвались по полной программе.

– Я не мелочь! – скандалил Диня. – Ты сама-то кто-о?! Человечек, который лезет в тайный мир хоть тушкой, хоть чучелом!!!

– Слушай, ты, арестант-нахлебник! – Дашуля рассердилась не на шутку. – Молчал бы, а не кукарекал. Ты сам ходячее недоразумение. Навязался к Огневым, и не выгнать теперь. Преступник малолетний…

– Ах, я преступник?! – взвился Диня. – Да что ты вообще понимаешь, хипстерша айфоновская? Глупая московская фифа на битом «купере»!

– Иди лучше работай, бездельник! – грозно орала на домового Дашуля. – Запишись в бесплатные волонтеры, будешь дежурить по зловоротням, нетопырей оттуда гонять, ничтожество! Да я такое про тебя напишу, узнаешь!

– И пиши, пиши! Тьфу-тьфу-тьфу на тебя!!! – Диня не выдержал и яростно ткнул в сторону Дашули скрюченным указательным пальчиком. Под потолком кухни пронеслось что-то похожее на рваную тюлевую штору, которая задела всех за головы, оглушив легкими разрядами статического электричества.

– По-по…получилось… – прошептал Диня, глядя, как Дашуля с Марой Лелевной пытаются пригладить вставшие дыбом волосы. – Получилось наконец-то… настоящая домовая злость… ДА!.. Взбесить домового это вам не шутки… зов предков…

Восторженные аплодисменты коллекционной нежити взорвали кухню, и Влада, пользуясь суматохой, поспешила смыться.

Подняв подол своего нарядного платья, чтобы не запачкать его о ступеньки, она спустилась вниз и устроилась в машине Ацкого, когда тот разудало распахнул перед нею дверь. Правда, после этого пришлось ждать, пока валькер с руганью поставит отвалившуюся дверь на место.

– Так, – Влада рассматривала шикарный «хаммер», прищурив глаза и склонив голову набок. – Ац, кто тебе морок на машину ставил?

– Ну Бертилов, – хмуро заворчал валькер. – Я вообще-то запросто могу себе и крутую тачку купить, если денег подкопить, только зачем? А Бертилов этот… Он же не может ничего нормально сделать. Я его попросил – сделай из папашиной старой «девятки» новую. Точно такую же, только поновее. Ну простейший же морок для тролля, да?

Влада уселась в машину, погладив рукой ярко-зеленый кожаный чехол сиденья. Ацкий прыгнул на водительское сиденье, и они вырулили со двора. Нет ничего смешнее «хаммера», который громыхает, как железная бочка и рычит оторванным глушителем.

– Как ты? – Влада разглядывала валькера, который был бодр, как обычно. – Вчера-то больно было?

– Вообще, фантомский клинок – это больно, – с уважением в голосе, что происходило крайне редко, признался валькер. – Я чуть не умер, если честно. Потом проморгался, прочухался – и здоров. Слушай, я так понял, что Муранов с тобой поругался вчера? Узла вампира на тебе нет. У вас с ним совсем – все?

– Ага, – не испытывая желания поддерживать эту тему, Влада принялась поспешно пристегиваться. Манера вождения Ацкого дала себя знать во всей красе на повороте из Огонькова на подмосковную трассу. Водил валькер почти так же лихо, как и летал.

Тучи, ходившие табунами, оправдали себя – стоило лже-«хаммеру» набрать скорость, и тут, как по заказу, начался сильный ливень.

Ацкий врубил на полную катушку музыку, громко восхищался вчерашней игрой и косился на голые плечи Влады, на которые та забыла набросить накидку. Когда они застряли на Кутузовском, уже почти сплошная водяная стена с грохотом хлестала по машинам. Мутную темень освещали короткие яркие вспышки грозы, которая прокатывалась над городом, и машина двигалась по десять сантиметров в минуту.

– Нормальная такая погодка, – похвалил Ацкий. – В самый раз для нашего праздничка. Наверняка это Магиструм сделал, типа подгадить нечисти. А мы – опа! И не расстроимся. Потому как первые минуты Вальпургиевой тусни будут гундозить преподы про наше будущее… уф, чуть не сказанул – светлое, – Ацкий театрально похлопал себя ладонью по губам.

– Смотри на дорогу, герой… – напомнила ему Влада. – Кстати, тебе семнадцать вроде, разве у тебя есть права?

– Обижаешь! Лично выданные хорошо знакомым троллем, – подмигнул ей Ацкий. – А у тебя прикольная причесочка, мне нравится.

Влада посмотрела на себя в боковое зеркальце и ахнула, принявшись расчесывать спутанные волосы пальцами и вспоминая Диню недобрыми словами.

– Еще раз проедешь на красный, и я выйду, – мирно высказалась Влада, а валькер довольно заржал, крутанув рулем. Его «хаммер» вдруг протиснулся между двумя серьезными джипами, оставляя позади стоявшие в пробке автомобили. Настроение валькера передалось Владе, и она, вместо того чтобы вцепиться в сиденье или перепугаться, радостно засмеялась и открыла окно, подставив ладони весеннему дождю.

– Здорово! – радостно закричала она, высунув руку в окошко.

«И прекрасно. Пусть Муранов меня увидит вот такую. Красивую, веселую, свободную. Я – другая. Я – меняюсь!!!»

Разметав в стороны огромную лужу, они подкатили к Сухаревской площади, и тут им пришлось встать в мертвую пробку.

– Вы не проедете, тут все оцеплено! – верещал сверху порхающий над площадью валькер в ярко-желтом жилете. Их тут вилась целая туча, и каждый что-то орал либо в мобильный телефон, либо друг дружке. – Дальше топайте пешочком, слышь?!

– Нива-апрос, – Ацкий вылез из машины, обошел ее и распахнул дверь со стороны Влады, снова позабыв об особенностях ее закрывания. Ставить дверь на место Ацкий не стал, а протянул руку с видом галантного кавалера. Влада красноречиво уставилась на свои новые замшевые туфли и на лужу, грязную и глубокую, которая бурлила пузырями.

– Молодец, что избавилась от Муранова, – глубокомысленно изрек Ацкий. – Пришлось бы ему тащить тебя через лужи на плече. Неэстетично. Зато Ацкий – это защита вашей обуви в любую погоду!

Ацкий подхватил Владу и, медленно хлопая крыльями, пронес ее над морем разноцветных машинных крыш и зонтов, опустив прямо в толпу около зловоротни. В метре от нее оказался Бертилов, не слишком веселый, но и недостаточно грустный. С ним кто-то из девчонок, из тех, чьи имена и фамилии невозможно запомнить. Тролль увидел ее, нарядную и красивую, и отвернулся. Влада вдруг поняла, что запал веселья вот-вот закончится.

– Йоу, вечер только начинается, сонц! – Валькер подхватил ее, как пушинку, и они весело проскочили зловоротню.