Джеймс смотрел предварительную версию фильма в одном из конференц-залов в отеле «Киприани». Прилетев два часа назад, они с Роджером звонили в номер Кэсс, но она не брала трубку, а может, уехала из отеля на целый день.

Джеймс настоял на том, что если Роджер летит в Венецию «контролировать» Кэссиди, то он полетит с ним. Телефонные разговоры Кэссиди с отцом проходили тепло, но ее отказ следовать всем советам Роджера все же вызывал скрытую напряженность. Теперь, по крайней мере, Джеймс не допустит, чтобы их встреча, которая будет весьма непростой, закончилась отвратительной сценой.

Однако ни Роджер, ни Джеймс не предполагали, что предварительный просмотр «Опасных желаний» произведет такой эффект. Особенно впечатляла игра ведущей актрисы. Офелия, роль которой исполняла Челси Хаттон, возникла на экране как забытый облик из прошлого, пробуждающий горькие воспоминания.

Джеймс помнил это лицо, и он знал, что Роджер тоже его помнит. Непостижимым образом эта странная женщина, самозванка, которая называла себя дочерью Роджера, вынудила Кэссиди взять ее на главную роль в «Опасных желаниях». Джеймс гадал, знала ли Челси о том, что ее сходство с Ланой будет таким заметным. Этого ли она добивалась? И неужели он недооценил Челси Хаттон? Она так умело использовала Кэсс и «Опасные желания», чтобы получить то, чего хотела, и он не мог ее остановить. Как только «Опасные желания» появятся, любовь зрителей вознесет имя Челси на вершину славы. Кэсс не могла и предположить, на что способна эта ненормальная.

Джеймс попросил рабочего остановить показ и оставить их с Роджером вдвоем.

— Ты узнаешь ее? — По его тону Джеймс понял, что Роджер надеется, что друг рассеет его подозрения. Но Джеймс не мог этого сделать.

— Я узнал ее на вечеринке и потом, когда просматривал первый отснятый материал с Джеком. Думаю, я был слеп, не понимая, откуда я ее знаю.

Роджер снова позвал рабочего и попросил его продолжить показ. Актриса плавно двигалась на экране, и Джеймс с Роджером узнавали эту знакомую кошачью грацию. Как только они снова остались одни, Роджер сказал:

— Мне необходимо поговорить с Кэсс. Если эта Хаттон первая доберется до нее, я потеряю ее навсегда. Я этого не переживу.

Джеймс посмотрел на старого друга.

— Я подумаю, что можно сделать. — Он прокручивал в голове десятки различных сценариев для Кэсс, но она была уже не ребенком и легко разоблачила бы его обман. — Думаю, нам стоит рассказать ей обычную историю. Ты был молод и глуп, спал с женщинами, и твое безответственное поведение могло привести к появлению ребенка, но ты наверняка этого не знаешь. Тогда мы сможем убедить Кэсс, что ты никогда намеренно не обманывал ее. Ты очень ее любишь, и в конце концов она тебе поверит.

Роджер повернулся к Джеймсу:

— Договорись с мисс Хаттон об ужине в моем номере сегодня в восемь.

* * *

Кэсс, лежа в постели, пила ромашковый чай, когда в ее дверь постучал посыльный. Увидев огромное количество пакетов и коробок из всех лучших магазинов Парижа, она подумала, что кто-то ошибся и растерянно сказала:

— Это не для меня… Я не заказывала.

Посыльный прервал ее на полуслове:

— Мистер Кавелли сказал, что это должно быть доставлено до полудня. — Он сверился со своими часами, даже сравнил их со старинными часами на столике и улыбнулся. — Без пятнадцати. Я точно выполняю поручения. — Из внутреннего кармана куртки он вынул конверт и протянул ей. — Мистер Кавелли еще велел отдать Вам это.

Она поблагодарила его и, едва за ним закрылась дверь, бросилась к пакетам: «Шанель», «Прада», «Ла Перла» и «Диор». Сердце бешено билось, когда она вскрывала конверт.

Сегодня я проснулся немного раньше, чем обычно. Вместо того чтобы послать за покупками или разбудить свою секретаршу в Лос-Анджелесе и довести ее до белого каления, диктуя поручения и отдавая всем приказы, я решил умнее распорядиться свободным временем. Я купил одежду и все, что может тебе понадобиться, ведь я не доставил тебя в Венецию, когда обещал. Должен признать, было нелегко найти вещи, достойные такой красавицы, как ты.

Прими их, пожалуйста, не только в качестве извинения за то, что я не отвез тебя вчера «домой», но как выражение моей привязанности… и приглашение пообедать со мной на Ривьере.

Надеюсь, это загладит мою вину.

Джек

P.S. Признаюсь, я консультировался с девушкой в фойе по поводу макияжа. Если цвета тебе не подходят или тебе нужно что-то еще, позвони и спроси Жан-Мари.

Вчера в одно мгновение Джек легко убедил ее, что действует из эгоистических побуждений и потому им не стоит начинать близкие отношения, а теперь он заваливает ее подарками. Кэсс мучили противоречивые чувства. Она не представляла себе, что должна чувствовать: радость, растерянность… страх?

Разум говорил, что ей стоит рассердиться — он играл ее чувствами как раз тогда, когда ей больше всего нужно сохранять душевное равновесие. Но, может, он тоже растерян. Он привык к осложнениям в бизнесе, но подготовили ли они его к сердечным переживаниям? Как он говорил, им обоим надо быть осторожными. Она не могла допустить, чтобы ей снова причинили боль, ей нужно сохранять контроль над ситуацией.

Она размышляла, что делать с подарками. Стоит ли прислушаться к голосу разума и вернуть их? Конечно, ей и раньше дарили дорогие подарки. Однажды Рудольфо прислал ей целый гардероб, потому что, как он объяснил, ему до ужаса надоели ее «превосходные черные костюмы от “Шанель”» (она заметила ему тогда, что у нее был и синий костюм). Роджер тоже дарил ей вещи, когда убеждал ее остаться в Лос-Анджелесе. Почему же тогда она должна это возвращать?

Все, хватит, подумала Кэсс и направилась к телефону, чтобы до того, как она потеряет решимость, позвонить Джеку, поблагодарить и отказаться.

— Похоже на Рождество, правда? — спросил он прежде, чем она успела что-то сказать. Голос его был сладким, как мед.

— Ну, если честно, я не…

— Не продолжай. У меня была веская причина, чтобы прислать тебе эту одежду. Как я написал в записке — надеюсь, ты ее прочитала, — очень влиятельный деловой партнер пригласил меня сегодня на Ривьеру. Такие обеды нагоняют на меня смертельную скуку. Ты можешь пожалеть меня и пойти со мной на обед, танцы и все остальное?

«Все остальное» могло означать что угодно, но ей было все равно. Кэсс моментально попала под его чары.

— Но я думала, ты хочешь разделить бизнес и… все остальное.

— Вы меня слушаете, мисс Инглиш? Это и есть бизнес.

Ей не хотелось отказываться, да и подарки были такими прекрасными.

— В таком случае я буду рада составить тебе компанию.

— Предлагаю тебе померить одежду. Может, придется что-то подогнать.

— Нет, я уверена, все подойдет. — Она едва могла говорить. Ее сердце не прислушивалось к голосу разума. «Опасные желания» с их финальными сценами остались где-то далеко.

— Я зайду за тобой в семь. — Он помолчал. — Заметь, я не присылаю за тобой шофера!

— Ты быстро учишься. — Она засмеялась, но в душе чувствовала себя полностью поверженной.

— Оревуар, — сказал Джек по-французски и повесил трубку.

В пакете от «Шанель» она обнаружила две пары туфель. Светлые босоножки с хрустальными пряжками, которые она решила надеть сегодня, были на невероятно сексуальных шпильках. Другие туфли оказались черными лодочками из мягкой кожи на низком каблуке. Она нашла записку со словами: «Это удобные туфли, чтобы ты бегала быстрее, снимая наш фильм!» Она улыбнулась и взяла второй пакет от «Шанель». Там лежала завернутая в папиросную бумагу светлая шелковая вечерняя сумочка и три пары тонких шелковых чулок — цвета загара, телесные и черные.

Открыв пакет от «Лагерфельда», она обнаружила элегантный трикотажный костюм — жемчужного цвета свитер с широким горлом и плотный сиреневый блейзер с рукавами реглан. В следующем свертке нашла изящные черные шелковые брюки свободного покроя. В других пакетах были классическая сумка через плечо от «Прада», простое легкое платье из шерсти с шелком и подходящий к нему двубортный пиджак длиной три четверти, светлая юбка с жакетом из мягкой кожи и шелковая блузка в тон и, наконец, мокасины и сумочка, тоже от «Прада». Да, у него действительно было много дел.

Кэсс развернула пакет от «Кристиан Диор». В бежевом пакете зашуршала папиросная бумага, в которой лежало светлое платье с открытой спиной из прозрачного шелка и тонкого кашемира, с драпировкой, открывающей ложбинку на груди. Она примерила его. Облегающая юбка слегка расширялась книзу и струилась вокруг ног, когда она крутилась перед зеркалом. Обычно Кэссиди не очень нравилась вечерняя одежда, но это платье мгновенно изменило ее отношение. Как мог мужчина, едва знающий ее, выбрать то платье, которое она купила бы сама? Облегающий фасон платья, несомненно ручной работы, предполагал, что его носят без нижнего белья.

«Ммм, что бы Эдит Хед подарил Мерилин к этому платью?» — подумала она.

Джек — или тот, кого он попросил сделать покупки, — выбрал белье настолько красивое, что оно могло удовлетворить самому изысканному вкусу. В дополнение к жемчужно-белому атласному халату от «Ла Перла» с пеньюаром и шортиками она обнаружила очень сексуальные бюстгальтеры, трусики, комбинации и комбидрессы. Кэсс не видела ничего прекраснее, Джек словно угадал ее страсть к красивому нижнему белью, появившуюся еще в детстве, когда она играла, наряжаясь в вещи Ланы.

* * *

Когда Кэссиди открыла ему дверь, Джек впился в нее взглядом. После недолгой паузы он, восхищенно улыбнувшись, сказал:

— Платье будто шили специально для тебя.

Голос его дрогнул. Этот миг был словно эхо из далекого прошлого. Лана, в ту ночь, когда ее убили, была одета в похожее платье. Джек, сам того не желая, воскресил чувства, которым лучше было бы оставаться похороненными. Что заставило его купить для нее это сексуальное, вызывающее воспоминания платье? Неужели он потерял хладнокровие? В конце концов, его целью было уничтожить «Десмонд», а не окончательно влюбиться в нового исполнительного продюсера.

Кэсс кивнула, довольная его словами, и слегка улыбнулась.

Помогая ей надеть легкую кружевную накидку, тоже от «Диор», Джек рассматривал ее со спины: длинные пышные волосы, обнаженные плечи, которые так хотелось поцеловать. Он на мгновение задержал руку на ее обнаженной спине, и прикосновение к нежной коже лишило его решимости. Но Джек вспомнил, что ему нужно взять себя в руки и продолжить игру, которую он начал.

Его собственная жизнь преподала ему такой урок. Прошлое — это пролог, напомнил он себе. Кэссиди должна была думать, что она видит его насквозь, управляет им. Но ему нельзя увлекаться, иначе он может потерять бизнес, будущее, даже себя. Он должен держаться на один шаг впереди нее — и впереди своего сердца.

* * *

Когда они приземлились в аэропорту Ниццы, уже смеркалось. По узким, петляющим прибрежным дорогам лимузин домчал их до Монако, рая у морского побережья. При виде белоснежного фасада «Отель де Пари», освещенного тысячами огней, захватывало дух. Перед ними, как перед членами королевской семьи, лежал красный ковер, и люстры из хрусталя Баккара сверкали, как миллионы светлячков в летнюю ночь.

Восхищенная огнями казино, Кэссиди сначала не поняла, что они с Джеком были объектом внимания сотен камер. Вдруг откуда-то появились микрофоны, и она внезапно запаниковала. Джек схватил ее за локоть и побежал вперед, увлекая ее за собой.

— Здесь мы в безопасности, — сказал он, когда они достигли лифтов. — Через персонал казино пробиться труднее, чем через всю французскую армию.

Он улыбнулся ей, и его спокойный взгляд придал ей сил. Вдруг какая-то тревога отразилась на его лице, в глазах.

— Завтра все бульварные газеты отправят нас к алтарю, — сказал он, невесело смеясь.

Она вдруг почувствовала неловкость. Все чувства смешались, и на мгновение она почувствовала себя стоящей на краю пропасти.

— Тебе это кажется ужасным? — спросил он. — Ты выглядишь напуганной до смерти.

У нее не было времени, чтобы ответить, потому что в этот момент темноволосый мужчина, одетый в цилиндр и фрак, тепло поприветствовал их у лифта.

— Месье Кавелли, как хорошо, что вы вернулись.

Женщины в изысканных вечерних платьях и дорогих украшениях в сопровождении представительных мужчин в черных галстуках двигались по коридору, будто танцуя.

Лифт привез их в самый лучший номер с восхитительной панорамой Монте-Карло, открывающейся за стеклянной стеной.

До этого момента Монако, покрытое туманом неизвестности, казалось сказочным княжеством — Джеймс Бонд, принцесса Грейс… Для Кэсс это название было связано лишь с ужасной смертью светловолосой красавицы Голливуда Грейс Келли. И конечно, Кэсс слышала о казино с его историей, которая заставляла меркнуть все остальные игорные дома мира.

За спиной она услышала, как посыльный принес багаж и горничная начала распаковывать его, спрашивая мистера Кавелли, всем ли он доволен. После этого дверь закрылась, и они с Джеком остались вдвоем.

— Позволь показать тебе твою комнату, — сказал он и провел ее через весь номер: гостиная с камином, столовая, библиотека, две спальни и три ванные комнаты. Номер был размером с маленький дом! В отличие от «Рица», в нем не было грандиозности и изощренности, но он казался теплым и уютным. На полу роскошное покрытие цвета абрикоса, стены обтянуты светлым муаром. Окна украшали занавеси из роскошного шелка и мягких гобеленов.

Оказавшись в спальне, Кэссиди сразу подошла к большому балкону. Обстановка комнаты, такая женственная и романтичная, очень понравилась Кэсс. Прозрачный шелковый полог цвета слоновой кости закрывал кровать и ниспадал на светлый ковер. Одна из горничных уже приготовила постель с великолепными простынями и атласными наволочками.

Джек оставил ее стоящей около окна, захваченной очарованием Монте-Карло. Кэсс вышла на балкон и увидела внизу Средиземное море. Дул теплый ветер, и она сбросила кружевную накидку, позволив ветерку нежно касаться кожи. Она почувствовала, как ее соски затвердели под прозрачным платьем, отдаваясь прикосновениям морского ветра, который ласкал ее, будто любовник. Она глубоко вдохнула, желая запечатлеть в памяти этот момент. По ее телу пробежала дрожь, когда она почувствовала за спиной присутствие Джека. Ей хотелось проникнуть в его мысли, узнать, о чем он думает.

— Нам пора идти. Обед в восемь тридцать. — Его голос нарушил тишину.

Обернувшись, Кэсс встретилась с ним взглядом. Ее глаза широко раскрылись от возбуждения, в уголках губ заиграла улыбка.

— Я вижу, тебе понравился номер.

— Очень, — ответила она с едва уловимой насмешкой в голосе.

— Хорошо. Обещаю, что доставлю тебя в Венецию завтра к полудню.

Ей хотелось сказать: «Пожалуйста, не забирай меня отсюда, не сейчас… Я не хочу, чтобы этот праздник кончился», — но она лишь произнесла:

— Очень хорошо. — Она направилась к двери, но он остановил ее:

— Я забыл одну вещь…

Кэсс вопросительно взглянула на него. Из кармана он достал черную бархатную коробочку.

— Всего лишь еще один подарок.

— О, нет. — Она начала протестовать, но он перебил ее:

— Я настаиваю… Это дополнит твой великолепный наряд. — Он протянул ей коробочку. — Открой. Пожалуйста. — Тон его был настойчивым.

Дрожащими руками она открыла крышку. Внутри были серьги с сапфирами и бриллиантами, которыми она восхищалась в ювелирном магазине «Бушрон». Она заговорила:

— Нет… Джек… правда, я не могу.

— Тебе придется, — ответил он. — Все эти леди внизу усыпаны бриллиантами. Боюсь, ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке.

Она все еще колебалась.

— Ну, хорошо, тогда возьми их напрокат. Знаменитости постоянно это делают.

Джек привык добиваться всего, чего хочет, и она поддалась.

Кэсс дрожащими руками надела серьги, потом прошла в холл к большому зеркалу в стиле барокко и посмотрела на свое отражение. Блеск драгоценных камней завораживал.

— Сапфиры сияют так же, как твои глаза, — сказал он, нежно обняв ее за талию. — Все женщины будут тебе завидовать.

— А самое главное, Джек, что это заметят все мужчины! — Она говорила без сарказма, но с озорной ноткой в голосе.

* * *

Остальные гости уже беседовали за коктейлями, когда Джек и Кэсс вошли в столовую. Вдоль стен стояло около двадцати круглых столов. На белых скатертях красовались великолепный фарфор, серебро, тарелки на золотых подставках, позолоченные столовые приборы в стиле барокко. Каждый стол украшали изящные подсвечники и вазы с прекрасными белыми лилиями.

Официанты, одетые в накрахмаленные белые рубашки, черные брюки и белые перчатки, разносили шампанское на подносах и предлагали гостям закуски. Постепенно официанты исчезли, и в зале показались несколько поваров.

— Вижу, Антон захотел, чтобы все было неофициально, — прошептал Джек на ухо Кэссиди, показывая на три стола с закусками.

Кэсс увидела на столах самые изысканные яства — лобстеры, фазаны, овощи, великолепные салаты, фрукты и деликатесные сыры. Около каждого стола повар в белом колпаке нарезал и гарнировал мясо, в то время как официанты разносили тарелки с заказанными блюдами.

Джек не был удивлен, что все гости старались незаметно рассмотреть Кэссиди, хотя ему показалось забавным перехватить пару взглядов и тем смутить тех, кому они принадлежали.

Он подслушал, как одна женщина со светлыми волосами, торчащими в разные стороны, сказала:

— Думаю, она — открытие месяца.

Одна из ее собеседниц, молодая, но довольно невзрачная дама, высокомерно ответила:

— Без сомнения, очередная актриса или модель.

— К полуночи о ней уже забудут, — резко заметила другая.

Джеку нравилось подслушивать. Это было интереснее обычных пустых разговоров. Джек приблизился к мужчинам, чтобы послушать, о чем говорят они. Их мнение о Кэссиди, разумеется, было совсем другим.

— Джек на этот раз отхватил лакомый кусочек, — сказал джентльмен с серебристыми волосами и аристократическими чертами лица. Джек знал этого человека, его звали Клод Дюпрей, они вместе инвестировали деньги в Лондоне.

Джек поймал взгляд Кэсс, и ее глаза сказали ему: «Уведи меня отсюда, это сводит меня с ума».

Он шепнул ей на ухо:

— Час, не больше, я обещаю. Потом мы уйдем.

Она кивнула, и секунду спустя он скрылся в толпе, приветствуя знакомых.

Джек заметил, что Кэсс тоже общается с гостями. Она была любезна и очаровательна, грациозна и остроумна и легко завладела вниманием всех присутствующих. Джек не мог не чувствовать гордости. Он стоял в углу, где влиятельные бизнесмены и женщины столпились вокруг него, желая завладеть его вниманием. Он постоянно следил глазами за Кэссиди и тепло улыбался ей. Он знал, что его спутница произведет впечатление, но не предполагал, что она станет центром внимания. Через какое-то время он, извинившись перед гостями, незаметно приблизился к ней сзади, осторожно обнял и прошептал:

— Ты великолепна. Посмотри вокруг. Ты всех очаровала.

Прием закончился около полуночи. Джек решил, что еще довольно рано, и настоял, чтобы они пошли в казино.

Кэссиди Инглиш много путешествовала. Она провела детство в Голливуде, была в Тадж-Махале, в известных замках Шотландии, Англии и Ирландии, в Китае посетила священный Императорский Город. Она думала, что видела все места на планете, где было сосредоточено огромное богатство, но она ошибалась: был еще Монте-Карло.

Холл, отделанный хрусталем и мрамором, поражал воображение. Показной блеск и грохочущая музыка, свойственные другим казино, были не для Монте-Карло. Это аристократическое заведение совсем не походило на парк развлечений. Здесь играли изящно; игроки могли быть пьяны, они могли нажить свои состояния бесчестным путем, но вид их был воплощением элегантности.

Кэсс не привлекали азартные игры, хотя ей доводилось несколько раз бывать в Лас-Вегасе. Но между Вегасом и Монте-Карло было столько же общего, сколько между Юпитером и Землей. Здесь собирался цвет общества со всего мира. Некоторые гости были титулованными особами: графы из Восточной Европы и английские лорды. Шейхи в сшитых на заказ костюмах играли в баккара, и при взгляде на фишки на столе Кэсс поняла, что ставки были крупными.

Они немного прошлись. Джек приветствовал старых друзей и знакомых. Кэсс завороженно смотрела на мужчин и женщин, молодых и старых, стоящих возле стопок фишек на зеленых столах, где играли в рулетку. Колесо крутилось, шарик останавливался, и фишки исчезали в руках умелых крупье.

Безукоризненно одетый менеджер с широкой улыбкой на лице устремился к ним:

— Месье Кавелли, какой приятный сюрприз.

Джек улыбнулся в ответ:

— Добрый вечер, Албин. Есть у вас интересный стол для меня?

Собеседник кивнул.

— Конечно, сэр. Вон там. — Он жестом указал на противоположную сторону роскошного казино.

Джек проводил Кэсс через зал в изысканную игорную комнату, сверкающую, как шкатулка с драгоценностями, — казино внутри казино. Минимальные ставки здесь начинались с тысячи франков.

Двое мужчин в смокингах, сидящие возле стола, подняли взгляд; один из них приветствовал Джека легким кивком. Они сделали ставки и ждали, когда начнется игра.

— Может, мне подождать снаружи… я же не играю, — прошептала Кэссиди.

— Это невозможно. Игра уже началась. Делай ставку, — ответил Джек с лукавой улыбкой. Он подвинул красный бархатный стул и жестом предложил ей сесть.

Кэсс посмотрела ему в глаза: — Ты шутишь? — Он не ответил. — Нет, ты не шутишь. — Крупье поставил перед ней стопку фишек. — Но… Я не умею играть… Я никогда…

Он взглянул на нее.

— Тогда я тебя научу. — Он посмотрел на других игроков и вежливо произнес: — Уверен, вы не будете возражать, если я задержу вас на минутку, чтобы научить играть эту прелестную леди?

Остальные игроки и крупье, потрясающая рыжеволосая девица в шелковом костюме от «Армани», не возражали.

Джек и Кэсс играли два часа, и ни один из них не выиграл. Но весь вечер Джек ощущал присутствие Кэсс рядом с собой. Когда он склонялся к ней, чтобы объяснить тонкости игры, он вдыхал аромат ее тела, и только это помогало ему сдержаться и не увлечь ее на балкон, выходящий на бухту. Он пытался сосредоточиться на игре. Он не должен терять голову и погружаться в эти отношения.

После окончания игры они подождали в баре, освещенном свечами, пока Албин подготовит счет для Джека. Потом не спеша направились в отель.

Джек проводил Кэсс до комнаты. Он колебался, не желая заходить слишком далеко. На прощанье он лишь сказал:

— Спокойной ночи, Кэсс. Спасибо за прекрасный вечер.

* * *

Кэсс не могла даже думать об обычном вечернем ритуале — раздеться, умыться, снять украшения. Сбросив туфли и чулки, она не смогла противиться ночному ветру, дующему с террасы, и босиком вышла на балкон. Там, над морем, она увидела огни вдалеке — Кеп д’Антиб, где ночь никогда не кончалась, а плавно переходила в следующий день с новыми развлечениями.

Внезапно она вздрогнула, услышав звук слева; ей даже не нужно было поворачиваться, тело подсказало ей, что там Джек. Как глупо было не подумать, что он тоже может выйти на террасу. Теперь ей ничего не оставалось, как попробовать тихо ускользнуть. Когда Кэсс вошла в комнату, она обернулась и встретилась глазами с Джеком. Не говоря ни слова, он, казалось, звал ее, прося подойти ближе.

Теперь, стоя спиной к стеклянной двери, она с тоской закрыла глаза. Никогда раньше она не теряла контроль над собой, Кэсс больше не могла управлять своими чувствами, поступками, желаниями. Она шагнула в комнату и налила себе бокал шампанского из бутылки, что охлаждалась около двери на террасу.

Сделав глоток, она подошла к шкафу и, перебрав одежду, нашла то, что искала. Неужели он планировал все это, когда покупал для нее такой соблазнительный пеньюар? Не важно. К своему удивлению, она не чувствовала страха. Чтобы освободиться, она должна была это сделать. Кэсс села к столику, взбила волосы, освежила макияж и подушилась везде, где ей хотелось почувствовать поцелуи. Босиком она выскользнула в коридор и остановилась перед дверью Джека. Собрав все свое мужество, она постучала. Через несколько секунд дверь открылась. Кэсс почувствовала, что он ждал ее. Взгляд его был не таким властным, как раньше, теперь в нем светились тепло и мягкость. Она шагнула в комнату. На спинке бархатной кушетки в черно-серую полоску в стиле ампир она увидела его пиджак и галстук. В маленьком камине горел огонь — это так напоминало старую Европу.

— Ты уверена?

Когда она утвердительно кивнула, он протянул руки, и она бросилась в его объятия. Первый поцелуй был стремительным, но потом его губы, едва касаясь, прижались к ее губам. Они стояли так близко, что она чувствовала жар его тела, его возбуждение. Он медленно провел руками по ее плечам, скользнул пальцами под бретельки пеньюара. Тонкая ткань упала, освободив тело. Кэсс не смела противиться. Каждая частичка ее тела отзывалась на его прикосновения. Она желала, чтобы эти волшебные мгновения длились вечно. Несмотря на огонь, бушующий внутри, Кэсс чувствовала себя в безопасности, она освободилась от всех страхов, которые всегда преследовали и останавливали ее. Кто был этот загадочный человек, который имел такую власть над ее душой? Джек внушал ей чувства счастья, ужаса и безопасности одновременно, и она ощутила, как на глаза наворачиваются слезы.

Возможно, чтобы слегка успокоиться, Джек отступил. Дыхание его было быстрым и прерывистым, взгляд блуждал по ее телу, и казалось — он видит ее сердце, ее душу. Он легко, поддразнивая, коснулся ее груди сначала губами, потом зубами, языком. Она не могла сдержать дрожь, волнами проходящую по телу от его ласк. Его руки нежно, но настойчиво гладили ее тело, он дотронулся до ее густых волос, его губы скользнули от нежной кожи шеи к губам. Джек подвел Кэсс к кровати, придерживая одной рукой, другой он расстегивал пуговицы рубашки. Он сел на край кровати и притянул ее к себе. Она все еще стояла, когда он начал покрывать легкими поцелуями ее живот и бедра. Он положил руки на талию, спускаясь все ниже и ниже.

Кэсс провела ладонями по его широким плечам, руки скользнули по его груди… вниз… по талии… Джек был прекрасно сложен. Он застонал, и у Кэсс закружилась голова при мысли о том, какое наслаждение она может ему подарить. Джек откинулся на кровать и нежно притянул ее к себе. Кэсс прижалась к его груди, обхватила его ногами, почувствовав коленями мягкое бархатное покрывало. Она ждала его следующего шага. Но он не шевельнулся, наблюдая за ее лицом, тогда она закрыла глаза и улыбнулась.

Джек хрипло прошептал:

— Я ждал так долго… — Кэсс поняла, что пора, он был готов.

Джек еще сильнее притянул ее к себе. Теперь он был сверху, долгим взглядом он посмотрел ей в глаза, как будто пытаясь сохранить их в своей памяти навечно.

Он медленно вошел в нее.

— Да, — прошептала она, не в силах бороться со своим желанием. Она не могла сдержать стоны.

Джек ускорил темп. Их тела сплелись в одно целое, она обхватила его руками, заставляя еще глубже проникнуть в нее. Она была как в огне; дыхание сбивалось, она полностью отдалась этой всепоглощающей силе. Лицо Джека горело желанием, и они слились в едином порыве страсти и наслаждения.