Когда все плотно поели, служанки унесли посуду, оставив лишь несколько кружек. Солнце уже зашло, справа от стола потрескивал выложенный аскафласским камнем очаг, а в воздухе витали ароматы дорогих курительных трав. Весь зал был залит мягким светом масляных ламп и резных деревянных люстр с медными подсвечниками. Путники вытянули ноги под стол и прислонились спинами к стене. Только сейчас, впервые за долгое время, они расслабились по-настоящему: опасностей ждать было неоткуда, по крайней мере в ближайшие несколько недель уж точно, а намеченные дела можно было на какое-то время и отложить. Единственным, кто не мог отпустить все заботы и отдаться безмятежности, был Кэлбен, который так и ждал какого-нибудь внезапного подвоха. Однако спустя ещё полчаса даже и он задвинул под стол соседнюю лавку, вытянулся, закинув на неё скрещенные ноги и, покуривая свою верную трубку, погрузился в какие-то собственные думы.

Когда Руф уже начал похрапывать, а Кас и Альден заразительно зазевали, Кэлбен вдруг резко дёрнулся, ударив столешницу носком сапога, да так, что все кружки задрожали. Все тут же насторожились. Даже толстый купец проснулся и испуганно завертел головой по сторонам.

В зал вошла чужестранка, о которой упомянул Омнусу придверник, – женщина необычайной красоты с неестественно яркими зелёными глазами, в которых изумрудными искрами тут же заиграли отблески пляшущих язычков пламени светильников. Её длинные каштановые волосы были убраны в хвост, кроме нескольких передних прядей, заплетённых в четыре свободно болтающиеся косички, к концам коих зачем-то были подвязаны крохотные металлические защепки. Под дорогой зелёной накидкой с опущенным капюшоном, расшитой змеевидными узорами, скрывалась чёрная туника, перехваченная широким кожаным кушаком, что был под стать плотным штанам и высоким, покрывающим колени, сапогам. Ремень огибали две линии вшитых колец, между которыми крепились миниатюрные зашнурованные мешочки, помеченные неразборчивыми надписями. В центре ремня отливала серебром приметная круглая пряжка в виде четырёх соединённых по кругу листьев, на каждом из которых был отчеканен собственный символ.

– Степные волки! Ворожея! – сдавленно вырвалось у Кэлбена. Он смотрел на неё с ошарашенным видом, и взор его падал вовсе не на стройную фигуру или чарующие глаза, горящие зелёным огнём, а на большую круглую пряжку на талии. Когда-то он уже видел такую застёжку с этим узором. Та женщина из далёких воспоминаний годилась этой в бабушки да и была одета совершенно иначе, но у неё были точно такие же яркие сверкающие глаза, правда вот только, не зелёного, а белого цвета. Ошибиться он не мог: это была именно одна из ворожей, о которых по всему миру ходили удивительные слухи, но которых редко кому удавалось увидеть.

Женщина остановилась возле входа и, задумавшись, изучала продолговатую правую часть обеденного зала, хорошо освещённую рядом свечных люстр. Внезапно у неё за спиной показался помощник магистра Эрефелиус. Он бегло окинул взором всё помещение, что-то ей шепнул и, развернувшись, скрылся в тёмном проходе. Ворожея скосила взгляд на стол, за которым сидели путники, а потом уверенно направилась к ним. Она отодвинула стул с высокой деревянной спинкой и уселась, сложив руки на столе и внимательно изучая странную компанию из пяти человек. Дремота и спокойствие мигом покинули отобедавших. Они молча уставились на странную гостью, которая по какой-то причине заинтересовалась ими. Кэлбен напрягся, вытянулся и отпрянул, будто ошпаренный. Толстяк Руфрон продолжал глупо хлопать глазами, не понимая, проснулся ли он или всё-таки крепко заснул. Старый механик Омнус сощурился, с любопытством вглядываясь в изящное лицо и дивные глаза. Оба мальчугана, вжались в угол стены и замерли, словно мыши.

– Доброго вечера, путешественники, – с заметным заморским выговором молвила женщина. – Меня зовут Тессеральда, я прибыла в Добраобар два месяца назад на корабле Велери из-за Снер Аспан – такое название вашего моря у нас. Начальная цель в моём пути была здесь, – сказала она, после чего вытащила из внутреннего кармана накидки четырежды сложенную карту, развернула и, положив на стол, показала пальцем на южные области велерийского округа возле гор. – Я добралась до озера Золотая Чаша, но там сказали, дальше идти нельзя, в горах живут Пепельные Дикари. Очень опасно, и даже есть охранные крепости. Защищают от них. Тогда я вернулась в Велери, наняла четыре «Велерийские Буревестники» и доехала до этого города, где добывают медь. Но они ушли от меня, когда узнали, куда я хочу дальше.

– Ещё бы, велерийские крысы, – вырвалось у Кэлбена.

– Нет! Не крыса. Бу-ре-вестники. Так они называются, – пояснила Тессеральда. – В «Медном Легионе» здесь обещали помочь, но затем у вас начинается война на севере, и никто не согласился. Магистр говорит, что может помочь, если получится, и вот этот добрый господин Эрефелиус советовал мне искать вас здесь, – закивала чужестранка, мило улыбнувшись.

– Тессеральда, так куда же вы всё-таки теперь направляетесь? – полюбопытствовал Омнус.

– Вот сюда! – бодро сказала она, ткнув пальцем на карту и выжидающе осмотрев всех своим пронзительным, пробирающим до озноба зелёным взглядом.

– Милейшая, но сюда не получится, – молвил Омнус.

– Почему так, как вы сказали? – удивилась женщина.

– На вашей карте не отмечено, но там всюду тянутся Чумные Земли. Через них невозможно пробраться, там всех ждёт погибель.

Она задумалась и постучала пальцем по столу.

– Возможно, – внезапно подал голос Кэлбен.

Все посмотрели на караванщика с большим удивлением, кроме чужестранки, которая ему обворожительно улыбнулась, хотя как только он встретил её взгляд, то тут же поспешил отвернуться.

– В Чумных Землях гибнут только люди, но… не животные, – объяснил он. – Полагаю, что госпожа сможет найти решение, как перейти эти смертоносные края.

– Не называйте меня «госпожа». Можете просто Тесса. Но откуда знаете, что я смогу?

– Я уже… я уже видел… такую как вы, – нерешительно ответил Кэлбен. – Это было очень давно. Очень далеко отсюда, за Каменным Хребтом. То была старуха с точно такой же пряжкой на ремне, как у вас. И глаза… яркие… только совсем белые, словно чистейший снег на горных вершинах.

– Белые? Вы уверены? – поразилась ворожея. – Такое не может быть. Никто не доходил так далеко…

– Да, до этих гор путь не близкий, много сотен вёрст к востоку отсюда. Но добраться можно.

– Восток… горы… нет, я не про восток. Скажите, когда вы её видели?

– Больше десяти лет назад.

– Десять лет назад… неужели правда… как же жаль, да, очень давно, – едва слышно прошептала Тесса, обращаясь к самой себе, после чего замолчала и призадумалась, но затем продолжила как ни в чём не бывало:

– Итак. Вы едете со мной? – прямо спросила она, посмотрев на всех, кто сидел за столом. – Магистр сказал, великие путешественники, проделывали трудный путь. Сколько вы берёте денег? Вы – Кэлбен, да? Магистр сказал, вы поможете.

– Так вот зачем я понадобился магистрату в этот раз, – осенило Кэлбена.

Вы – караванщик. Хорошее нужное ремесло, – весело промурлыкала Тесса.

Кэлбен тяжело вздохнул, не поворачивая головы, боясь посмотреть ей в глаза. Но затем его лицо приняло странное выражение, а взгляд уткнулся в пламя очага. Альден уже видел его таким в самый первый день встречи в деревне Три Холма, когда мать просила караванщика взять мальчика с собой.

– Хорошо, я поеду. Денег с вас не возьму, но есть условие. Как только как мы прибудем туда, – Кэлбен ткнул пальцем в западную границу Аянты, – вы поможете мне дальше добраться вот досюда, – сказал он и передвинул палец левее на пустой неразмеченный участок карты.

– Кэлбен, но там же ничего нет! Там сплошная пустыня! – воскликнул Руфрон.

– Да, на всех картах значится, что у Пепельных Клыков начинаются раскалённые безжизненные пески, которые длятся многие версты. И известно, что кто туда уходил, либо возвращался в ближайшие дни, либо пропадал на веки вечные. Но у меня есть одна вещь, доказывающая, что пустыня не такая и безжизненная, по крайней мере, когда-то уж точно была. Я всегда ношу это с собой, чтобы не потерять, – эта вещица слишком ценна, чтобы оставлять где-либо.

Караванщик достал свёрнутую книжную страницу, развернул и положил на стол рядом с картой Тессы.

– Пыльные Гущи… Мез-Аннем, – прочитал Руфрон. – Что это? И где это?

– Мез-Аннем! – не поверив своим ушам, прохрипел Омнус. – Я не ослышался, вы сказали Мез-Аннем?

Теперь все с удивлением перевели взгляд на мастера. Он засуетился, хлопая себя по карманам и пытаясь нащупать убранные в один из них очки, а когда нашёл, то надел и уставился в развёрнутый Кэлбеном листок.

– Я думал, это просто легенда, которая ходит среди механиков, – задумчиво молвил мастер, обращаясь, скорее, к самому себе.

– А ну-ка, поясни, старик, – попросил караванщик.

– Согласно этой легенде, самая старая и самая первая добраобарская гильдия механиков была основана потомками жителей Мез-Аннема, который славился выдающимися изобретателями и удивительными машинами. Говорят, в этом городе даже было нечто, что может победить целый мир! Быть может, какое-то великое механическое оружие, кто знает? Я обязательно должен попасть в этот город, если он действительно существует! То, что могло бы там найтись, намного важнее любых поручений, которые могут мне дать в Гоудане. Кэлбен, что это за листок? Откуда он?

– Я случайно наткнулся на него, когда читал пятое пополнение «Альманаха Джахрира», которое удачно выторговал в Пейме. Этот вырванный лист был сложен вдвое и всунут между страницами ближе к концу книги. Я понятия не имею, как он там оказался, ведь эта книга, – явно копия, а не подлинник, но этот листок, – и я уверен в этом полностью, – не что иное, как страница из личного дневника самого Джахрира. Как вы видите, с этой стороны на ней часть карты, а с другой – его личная заметка об этом городе с кое-какими любопытными пояснениями. Карта сама по себе не даёт понять, где это место, но я уверен, что Пыльными Гущами он обозвал как раз те самые бескрайние пески за Пепельными Клыками. Смотрите сами. Видите вот эти два отрога, и дальше, горную цепь на самом верху. Очень похоже на то, как расположена на большой карте восточная часть Пепельных Клыков. Если так, то тогда Мез-Аннем будет находиться примерно вот здесь, в пустыне, западнее Аянты.

– А какой у вас интерес, Кэлбен? Что в этом Мез-Аннеме? – поинтересовалась Тесса.

– Сокровища. Джахрир пишет о несметных богатствах в заброшенных руинах. Хватит до конца жизни. При этом он отмечает, что знает только один способ, как туда добраться, но не хочет связываться с аянтцами. Поэтому рискну предположить, что он там ещё не был.

– Но это очень далеко! Почти три сотни вёрст по пескам, – сказал Омнус. – Как же ты думаешь туда добраться? Никто не выдержит такого перехода!

– Госпожа Тесса поможет, – кивнул на ворожею Кэлбен.

– Я не могу вам обещать. Хотя… это может быть возможно, – ответила она. – Сумею сказать, когда будем там, куда я прошу. Вы помогаете мне, а я, может быть, помогаю вам. Или не помогаю. Если такие условия, тогда мы едем?

– Идёт. Я готов рискнуть, – согласился Кэлбен.

– Тесса, я готов понять Кэлбена, но что вы, такая красивая и молодая, забыли на краю пустыни? – спросил Омнус.

– Это моё личное дело, многоуважаемый. Разрешите, если не отвечу вам, – увильнула она.

– Это вы простите моё нахальство, честное слово, совсем не хотел вас задеть, – извинился он.

– Извините, но, боюсь, я с вами в этот раз не поеду, – вмешался Руфрон.

– А, это ваши два ребёнка, – показала Тесса на Альдена и Каса, – я понимаю.

– Нет! Что вы, что вы! – покраснел торговец. – Они тут сами по себе. Вот этот мальчуган местный, прибился случайно, а вот этот славный малый – ученик мастера Омнуса, – объяснил Руф, показав на старого механика.

– Никто из вас туда и не поедет, – внезапно отрезал Кэлбен. – От вас, господа, было мало толку в пути. Вы обуза. Мы с госпожой Тессой сами доберёмся до Утрила по реке, а там наймём хороших крепких ребят и поедем на юг.

– Кэлбен, я понимаю, что делиться богатствами древнего города тебе неохота, но ведь я стремлюсь попасть туда не ради золота или драгоценностей. Меня интересуют только механизмы, которые могли бы там сохраниться. Если тебе так будет угодно, могу даже напротив, заплатить, чтобы ты взял меня с собой.

– Мне не нужны твои деньги, старик, но думай сам: пустыня – это не лес и не цветущие луга. Хотя, если тебе и впрямь нужны ржавые железяки, – спроси госпожу Тессу. Пусть решит она.

– Нисколько нет возражений, вы вместе прошли опасный путь, – согласилась ворожея.

– Тогда и я с вами! – вскинулся Альд. – Мастер Омнус, пожалуйста! Я не хочу оставаться в аскафласской гильдии!

– Альден, там может быть очень опасно. Я не могу брать такую ответственность на себя. Ты и так должен был остаться в Тиринмине.

– Я сам беру на себя! Хотите или нет, я поеду с вами!

Механик покачал головой и хотел было что-то ответить, но тут вмешался беспризорник:

– А как вы доберётесь до Утрила? Вам нужен корабль, а все корабли до единого уплыли в столицу. Даже торговцы не проплывали по реке с тех самых пор.

– Поедем на лошадях? – спросила Тессеральда.

– На лошадях мы доберёмся до границ южного округа вот досюда, к изгибу Шиеги, – показал на карте Кэлбен. – А дальше вдоль реки и до самых Чумных Земель сплошной лес и скалы. Придётся идти пешком, а там может быть небезопасно. Вдали от поселений, как мы уже выяснили, плодятся чудовища. Не удивлюсь, если и там мы встретим какую-нибудь новую «гадость от Джахрира». К тому же по воде мы доберёмся до Утрила намного быстрее.

– Если возьмёте и меня в долю, то я достану вам корабль. Уж больно здоровское приключение у вас намечается! – весело выпалил беспризорник.

– Какой кошмар, опять собирается балаган на колёсах, что ж мне всё время так не везёт, – схватился за голову караванщик. – И где же ты, мелкий нищеброд, достанешь нам корабль?

– В тоннеле под городом. Такой, что вам и не снилось! Давно стоит там, наверное заброшенный. Правда, не подойти вплотную, везде толстенные решётки.

Омнус с Альденом переглянулись.

– Скорее всего, парень говорит правду, – заступился за него Омнус. – Сами подумайте, зачем ему врать?

– Что опять за бред начинается? Какой ещё подземный корабль?! – резко ответил Кэлбен.

– Давайте сходим и посмотрим, чего гадать? – предложил старый мастер. – Каддис, ты можешь нас туда провести?

– Конечно! Только вам придётся позатыкать носы. Там нужно будет пройти вдоль одного стока, где такая вонища, что жуть!

– Ну началось, – протянул караванщик. – Госпожа Тесса, а вы не могли бы спросить в магистрате насчёт судна, раз уж там вам так охотно идут навстречу?

– Воинов в путь не дали, наверное не предложат корабль. На пристани и правда пусто, как объявили о вашей войне. Могу спросить господина Эрефелиуса завтра, но, думаю, нужно идти, как говорит мальчик. Я пойду с вами вниз, да.

Все удивлённо посмотрели на ворожею, вероятно, представив, как такая прелестная особа будет лазать по грязным и вонючим тоннелям Аскафласа.

– Ну тогда как скажете. Можем, конечно, и спуститься посмотреть, – с видимым недовольством согласился Кэлбен. – Но даже если оборванец не врёт, мы всё равно ничего не сможем сделать с решётками.

– Железные решётки не проблема, – хитро улыбнулась Тесса. – Но мне будет надо растение, у вас называется «ревень».

– Это вам к моей сестре Мере! – воскликнул Кас. – Она обожает наш сад и возится там день и ночь. Чего у неё только нет! Тем более, если уж мы едем, то мне нужно обязательно попрощаться с ней. Конечно, будет грустить, но я всё равно и так целыми днями в городе пропадаю. А она вся в заботах со своими клумбами да деревьями. Зато как вернусь с богатствами – сразу заживём!

– Возится день и ночь? Любопытно, – загадочно молвила Тессеральда. – Хорошо, завтра идём к сестре, а потом вниз на корабль.

– Кэлбен, но как же твой фургон? Тарны? – спросил Руфрон.

– Что, хочешь взять покататься? – поддел караванщик. – Хотя, ты знаешь, это не такая плохая идея. Как уедем, – если уедем, – поручаю их тебе, Руфрон. На время, конечно же, не насовсем. Найду тебя в Велери и спрошу сполна, имей в виду.

– Отдашь всё мне? – не мог поверить своим ушам купец.

– Руфрон, я же сказал, на время.

– Даже не знаю как тебя и благодарить! – обрадовался толстяк. – С такой-то повозкой я вмиг окуплю все свои траты. Будь уверен, уж за этим-то добром я услежу. Завтра же пройдусь по городу и присмотрюсь к товарам. А как вернёшься, я тебе два таких фургона верну. С четырьмя тарнами!

– Не зарекайся, Руфрон. – Надеюсь, что хотя бы это сохранишь. И чтоб на восток даже носа не совал, ясно?

– Опять к этим чёрным штуковинам? Да ты, наверное, шутишь!

– Ну кто тебя знает, может нахлещешься своего любимого сидра и укатишь куда не следует.

– В таком случае, я довольна, что мы все договорились, – кивнула Тесса. – Мальчик, завтра в полдень я жду у гостиницы. Мы идём к сестре, которая возится день и ночь.

– Прекрасно! У нас с Альденом есть кое-какие дела в гильдии механиков. Предлагаю встретиться в точности здесь же в этом зале, скажем, в пять вечера, – предложил Омнус.

– Хорошо, – согласился Кэлбен. – Я тем временем попробую разузнать на северной пристани, что там с кораблями. Может, и не придётся лезть в эти гадкие тоннели. «Тогда, гляди, ещё и от этого мелкого шпенделя удастся избавиться», – подумал он про себя и приободрился при этой мысли.

* * *

Упав поздно вечером в мягкие перины, путники всю ночь проспали как убитые. Утро выдалось восхитительным. Все встали в бодром расположении духа, хорошенько отоспавшись и набравшись сил. Такого удобства они не видывали уже давно, – по меньшей мере, с ночёвки в одиноком трактире на развилке восточного тиринминского тракта, хотя там кровати были поуже и похуже. Правда, несколько раз ночью Кэлбену приходилось вставать и пинать толстого купца, который заливал всю комнату громким раскатистым храпом. Однако тот, перекатываясь на другой бок, так и продолжал спать с довольной улыбкой и грезил о благоденствующих западных землях, о морских портах, полных чужеземных кораблей, о выгодных сделках и товарах и, конечно же, о поданных с пылу с жару булочках и свежем грушевом сидре. Старый механик после нудного канюченья беспризорника разрешил ему остаться на ночёвку в гостиничной комнате, которую делил с Альдом, но позволил спать только на полу, что Каса, однако, нисколько не смутило.

В десятом часу утра Омнус со своим учеником отправился в механическую гильдию, радостный Руфрон побежал по лавкам, а Кэлбен решил наведаться на верфь и на пристань, – разузнать последние слухи, да выяснить чего полезного.

К полудню из гостиницы вышла Тессеральда, где её уже поджидал беспризорник. Взяв бричку, они быстро помчались по беловато-розовым мостовым Аскафласа, остановившись у нескольких кожевенных и швейных лавок, где ворожея прикупила Касу одёжку и обувку взамен его серо-грязных оборванных лохмотьев и некоего подобия башмаков, похожих, скорее, не на обувь, а на две пыльных кучи грязи. Тот вовсю сопротивлялся и пытался убедить её, что новёхонькие предметы одежды очень скоро превратятся в такие же, какие были у него прежде, но женщина с довольной улыбкой наряжала мальчугана и пропускала мимо ушей все его предостережения.

После отовариваний они выехали за стену через западные ворота и через пять минут езды по велерийскому тракту свернули налево на одну из последних улочек старого рабочего посёлка. Бричка подъехала к покосившейся лачуге с прохудившейся соломенной крышей. Слева от неё открывался вид на большой рудник с многочисленными деревянными строениями, которые, словно грибы на лесной поляне, были раскиданы по нему в низинках и на возвышениях. Справа терялся в деревьях большой ухоженный сад с цветниками и огородами. На крыше хибары лежали две полосатых кошки, вальяжно греясь на солнце и полуприкрытыми глазами посматривая на копошащуюся внизу девчушку. Пока Тесса расплачивалась с возницей, Кас соскочил с повозки и убежал к сестре, с возбуждённо-радостным видом ей что-то показывая и рассказывая. Когда экипаж уехал, ворожея потопталась на месте, какое-то время рассматривая издали брата с сестрой, выжидая, пока тот закончит со своими тирадами. Как только мальчик указал рукой в сторону женщины, она не выдержала и направила шаги к ним.

– Здравствуйте, госпожа, меня зовут Мерлира, – смущённо сказала бедно одетая кареглазая девушка с чёрными волосами, аккуратно заплетёнными в короткую толстую косу. – Брат говорит, вы ищете какое-то растение?

Ворожея ответила не сразу, но прежде внимательно рассмотрела её, а потом перевела взгляд на ухоженный сад.

– Дитя, есть в твоём саду растение «ревень»?

– Ревень? Эм… – удивилась девушка, услышав столь неожиданный вопрос, – конечно, посажен у меня у самой ограды, – вон там, за теми яблонями.

– Пойдём, посмотрим. Но расскажи мне о своём саде. Что у тебя есть ещё?

– Много чего. Здесь у меня вишни и абрикосы – уже, конечно, отошли. А вот здесь, идите сюда, видите, осенний сорт груш, – как раз вошли в самый сок, а там – поздний виноград, поспеет только к концу месяца. Есть и огород, а за домом несколько цветников. Мы с братом только этим и живём, после того как мама пропала в вентенлинских лесах, а отец погиб в шахте.

– Ты следишь за растениями, потому что родителей нет больше? – спросила Тесса, аккуратно ступая по узкой меже.

– Я всегда любила растения, сколько себя помню. Мы с мамой вместе выращивали этот сад. Прошло столько времени, но мне всё ещё так грустно, что её больше нет. Так больно. Но ничего не поделать, – тихо вымолвила Мерлира.

– Да, ничего не поделать, всё верно, как ты говоришь. Но не будем. Расскажи ещё про свой сад, мне интересно, – перевела тему чужестранка.

Девушка продолжала показывать и рассказывать, а Тессеральда задавала ей всё новые и новые вопросы, интересуясь, как та разводит цветы, когда поливает, чем удобряет, как оберегает от насекомых, как излечивает древесные болезни, когда высаживает рассаду и прочее иное, пока, наконец, Касу не надоели все эти скучные садово-огородные темы и он не сказал:

– Пойду посмотрю, что там на руднике сегодня накопали! Скоро вернусь!

Как только мальчишка скрылся за деревьями, Тессеральда внезапно прервала юницу:

– Ты хотела показать мне ревень, Мерлира.

– Простите, госпожа, совсем забылась, – искренне извинилась девушка. – Идёмте, он вон там.

Они подошли к ограде на краю сада, где росло несколько растений с огромными, как у лопуха, листьями и длинными прочными стеблями.

– Ревень, – показала Мера. – Очень вкусный стебель, иногда готовлю из него компот. Говорят, помогает, полезный для живота.

Тесса встала в задумчивости рядом с присевшей у растения девушкой. Она то ли что-то пыталась припомнить, то ли что-то замыслила, то ли не могла что-то решить. По её отрешённому взгляду было видно, что думала она сейчас о чём угодно, но только не о стеблях ревеня. Казалось, она перенеслась в своих мыслях далеко-далеко отсюда, в далёкие края давних воспоминаний.

– Госпожа, так вам нужен ревень? Хотите, я отрежу несколько стеблей? – повторила Мерлира, отметив заминку ворожеи.

– Да… полезный… помогает… – едва слышно изрекла Тесса, как бы соглашаясь с девушкой. Затем она присела рядом, посмотрела своими изумрудными глазами ей в лицо и решительно сказала:

– Полезный. Да. Но только не стебель. Лист.

– Госпожа, листья не съедобны, – объяснила Мера.

– Да, не съедобны, – подтвердила ворожея и протянула девушке открытую ладонь. – Положи свою руку сюда, – сказала она. – Не нужно ждать. Положи.

Мерлира повиновалась.

– Не так. Палец к пальцу. Смотри, чтобы очень ровно. Чувствуешь тепло? А теперь возьми другой рукой вот так, – показала она, зажав лист ревеня между большим и указательным пальцами.

Девушка взялась за краешек растения, недоумённо глядя на ворожею, но боясь перечить.

– Теперь закрой глаза. Дыши, ровно. Не нужно думать, нужно дышать. Ничего не говори, ничего не думай. Нужен покой, не нужно напрягаться.

Мерлира послушно сидела на корточках, держась за растение одной рукой и соединив ладонь с ладонью Тессеральды. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, и все мысли действительно куда-то подевались, внутренний голос стих, и она почувствовала своё дыхание так чётко, как никогда прежде, всё больше погружаясь в безмятежную тишину сада.

– А теперь чувствуй касание листа. Не думай о другом. Только лист. Чувствуй его.

Прошло несколько минут и вдруг в безмолвной пустоте её сознания забрезжила странная идея, которая становилась всё чётче и ярче, перерастая в жгучее желание. Поразившись этому, Мерлира резко открыла глаза.

– Что ты сейчас подумала? Говори! – выпалила Тесса.

– Пришла странная, но настойчивая мысль, что нужно взять этот лист и покромсать его тонкими линиями, – удивилась самой себе юница.

– Молодец! – обрадовалась ворожея. – Очень талантливая! Очень способная! Послушная. Мало мыслей, мало забот. Ты смогла слушать ревень, да!

– Я вас не понимаю, – молвила Мерлира.

– Ты говоришь всё правильно. Нужно резать тонкие линии. А потом нужно сжечь. А потом нужно растолочь. Но не камнем. Деревом. И в глиняной чашке. Не в деревянной. Не в железной. И тогда будет готово, – довольно закивала она.

– Что готово? – удивилась девушка.

– Я тебе покажу.

Тесса сорвала ревень, и, вернувшись с Мерлирой в дом, попросила её разрезать лист в точности так, как той хотелось, а сама достала огниво и развела в очаге небольшое пламя. Когда девушка закончила с резкой, ворожея взяла тонкий пучок свежих зелёных полосок и подержала над огнём. Затем достала с пояса крохотный деревянный пестик размером с палец. Вскоре всё действо было завершено: Тессеральда положила сожжённый ревень в миску и размельчила пестиком в пыль.

– Попробуй, – сказала ворожея, открыв рот и коснувшись языка указательным пальцем, – показывая, что нужно сделать.

Мерлира опустила палец в миску, а потом его облизнула.

– Какой странный резкий вкус! Что это?

– Ни на что не похоже, да? И ни с чем не спутать. Это ирцалис, – улыбнулась Тесса, словно довольная кошка. – Эссенция, самая сущность этого растения. По-другому никак не получить. Только так. Больше никак. Сделаешь по-другому – простая пыль, бесполезная. Но, может, помогает от живота, – внезапно рассмеялась она.

– Ирцалис, – медленно повторила юница. – И для чего он?

– Я тебе покажу, – хитро сощурилась Тессеральда.

Она ловко отцепила с кушака три кожаных мешочка, помеченных надписями на неведомом языке, раскрыла и положила на стол перед собой.

– Это ирцалисы разного растения. Астра, крапива и… аруамери, не знаю, как по-вашему будет, – объяснила она, после чего достала спрятанный за поясом тонкий металлический диск, поместила перед мешочками, и, взяв щепотку из одного, высыпала на железную поверхность. Затем она выждала несколько мгновений, быстрым движением схватила щепотку из другого и опять бросила на диск. Следом, почти в тот же самый миг, достала другой рукой третью щепотку и насыпала сверху на уже образовавшуюся кучку. Та внезапно сменила тёмно-бурый цвет на ярко фиолетовый. Тесса осторожно взяла диск, поднесла к потухшему очагу и развеяла над ним фиолетовый порошок. К полному недоумению Мерлиры пустой очаг вспыхнул ярким пламенем, и огонь не погас, а так и продолжил гореть.

– Очень удобно, когда нет огнива, свечи, или если сырое дерево, – улыбнулась она, а затем вернулась к столу, сняла с пояса два других мешочка и достала теперь уже деревянный диск. Бросив на него первую щепотку ирцалиса, Тесса замерла над столом, выжидая в этот раз гораздо дольше. Когда наступил ведомый только ей момент, она высыпала на диск щепотку второго ирцалиса. Получившаяся кучка пыли резко пожелтела.

– А это можно взять в ладонь, совсем безопасно, – сказала она Мерлире. – Вот. Теперь иди за мной.

Они вышли в сад и подошли к вишне, что росла сразу за домом.

– Вишня отошла. Ягоды в следующем году, – показала Тесса на деревце.

– Да, будут в начале следующего лета, – согласилась девушка.

– Нет, не в начале, – сейчас, – улыбнулась Тесса, раскрыла ладонь и аккуратно подула в сторону ствола.

Вишня будто оживилась, ветки начали едва заметно извиваться, а затем всё деревце покрылось пышным зонтом белых цветов. Однако не прошло и мгновения, как все цветки опали на землю, уступив место набухающим зелёным плодам, которые спустя всего несколько секунд налились бордовым цветом. Ворожея сорвала одну вишенку, положила в рот и довольно покивала.

– Очень вкусная вишня в твоём саду, Мерлира.

Девчушка от увиденного замерла, будто громом поражённая, и смотрела круглыми глазами то на вишню, то на Тессеральду, не сумев взять в толк, явь ли это или наваждение.

– Эта пыль называется мерéнте, – объяснила ворожея. – Можно получить только так. Больше никак. Сделаешь по-другому – просто смесь ирцалисов, бесполезно, – деланно фыркнула она, поморщив нос.

– Но как вы это сделали, госпожа? – ошеломлённо зашептала Мера.

– Древние знания ворожей и сила растений. Никто не умеет, никто не знает. Ворожеи знают, они умеют. И не думай, что только это – огонь или вишня. Много всего, разного. Я научу тебя когда-нибудь потом. Возможно. Если ты готова пойти по пути земли через Санрунд – так называется у нас то, что на ваш язык перевести так можно: «Великий Круг», – сказала Тесса, постучав пальцем по блестящей металлической пряжке на кушаке.

– По пути земли… через что? – смутилась юница, глядя на необычную круглую застёжку в виде четырёх переплетённых листьев.

– Не так важно. Сейчас думай, хочешь ли уметь так делать, как я.

– Конечно хочу! Неужели я тоже смогу?

Тессеральда довольно улыбнулась.

– Сможешь, если будешь стараться. Но есть два условия. Первое: ты никому не скажешь, что узнаешь. Нарушишь это правило – я перестану учить, и мольба не поможет. Утратить доверие легко, восстановить невозможно, а без доверия ворожея не учит.

– Госпожа, не оброню ни слова! – пообещала девчушка.

– Даже близким. Даже твоему брату, – сказала ворожея и скосила взгляд на деревья, за которыми угадывались розовато-рыжие насыпи рудника, к которым и побежал Кас.

– А второе?

Второе: будут лишения. Например, нужно оставить этот сад – навсегда.

– Но… все мои растения… они же погибнут без моей…

– «Так больно. Но ничего не поделать», – так ты сказала, твои слова, – быстро остановила её Тесса.

– А как же мой брат? Я не могу его бросить тут одного, без меня он пропадёт.

– Он не сказал тебе? Он говорит, нашёл корабль. Мы плывём на его корабле – вместе с ним. Решай, Мерлира. Если готова – собирайся, и мы отправляемся. Все вместе. Мы едем в город Утрил, а потом… на юг. И, да, принеси мне пять листьев ревеня. Нужен этот ирцалис. Много.

* * *

В механической гильдии Аскафласа работало всего четверо механиков – слишком мало на весьма большой, пусть и одноэтажный, дом с открытым внутренним двориком. Хотя в прежние времена их было больше. Первые мастера прибыли в Аскафлас, когда тот ещё только начинал расползаться по просторному, покрытому лугами увалу возле полноводной Шиеги. Большинство из них прибыло из Утрила, механическая гильдия которого, в свою очередь, была основана гоуданцами для помощи утрильским горнякам, осваивавшим южные склоны Дарлид, а также и землевладельцам, строившим водяные мельницы на речушках, что сбегали с гор к самому Утрилу.

Вместе с утрильцами из южного города в Аскафлас прибыл и Джамен Бриггинс – выдающийся столичный механик, который по каким-то причинам покинул престижную гоуданскую гильдию, перебравшись в Утрил. Там он проработал несколько лет, а затем возглавил группу мастеров, отправившуюся к медным шахтам Аскафласа. Поговаривали, что несмотря на талант, характером он обладал прескверным. Кто-то считал, что именно в этом и состояла истинная причина его постоянных переездов, хотя по его собственным утверждениям, он столь часто перебирался с одного места на другое потому, что его всё время окружали лентяи, тупицы, негодяи, бюрократы и невежды. Так ли это было или нет, сейчас уже доподлинно сказать не мог никто, но именно из-за него у аскафласской гильдии с самого начала не сложились отношения с Городским советом. Гильдия не развивалась, будучи обременённой странными инспекциями и штрафами, а также особым налогом на изготовление любых механизмов, кроме тех, что были хоть как-то связаны с добычей меди. Даже после внезапного исчезновения Бриггинса отношение магистрата к гильдии механиков так и не изменилось, по крайней мере, существенно. Власти рассматривали гильдию исключительно как винтик в добывающем промысле, поэтому аскафласские механики не видели для себя выгоды принимать необычные заказы или создавать что-то незаурядное. Мало-мальский уровень умений и знаний, который пытались держать первые мастера, быстро упал, а желающих податься в ученики с каждым годом становилось всё меньше и меньше.

– Добрый день! – поздоровался Омнус, обратившись к открывшему дверь мужчине в коричневом, покрытом опилками и древесной пылью фартуке. – Могу я поговорить с главой гильдии аскафласских механиков? – почтительно выговорил он старческим голосом.

– Он сейчас на юго-западном руднике. Даже не знаю, появится ли сегодня. А какое у вас дело? Нужно что-то починить?

– Починить? Нет, что вы. Я странствующий механик из Тсула, а это мой тиринминский ученик.

– Так вы ищете работу? Боюсь вас огорчить, но предложить вам ничего не можем. Заказы редки, а с тем, что есть, мы прекрасно справляемся и сами.

– Работа нам не нужна. Мы в Аскафласе проездом. Просто бы хотелось навести справки о… госпоже Висильдии, – сказал Омнус, немного помедлив.

– Решили воспользоваться случаем и зашибить деньгу на прихотях этой злыдни? – рассмеялся в ответ аскафласский мастер. – Ничего не выйдет, любезнейший. Тут пробовал лучший из лучших, и всё без толку.

Омнус с Альденом переглянулись.

– Не могли бы вы пояснить? – не сдавался Омнус.

– Ладно, заходите, всё равно собирался делать перерыв.

Мужчина в фартуке широко распахнул дверь и пригласил войти. От квадратной прихожей углом расходились два больших светлых коридора, освещавшихся чередой окон, выходящих во дворик, где виднелась полуоткрытая кузня под пологой деревянной крышей. Окон с противоположной стороны, что выходили на улицу, было намного меньше, и все они были закрыты прочными коваными решётками с длинными вертикальными прутьями, завершавшимися острыми пиками. Вдоль стен коридоров тянулись верстаки, строительные козлы, длинные столы, заваленные досками, брусьями, рейками, уголками и всяким разным хламом. Мужчина провёл их по правому коридору, нырнул под арку, ведущую в открытый внутренний двор, и предложил присесть за тяжёлый бревенчатый стол возле каменной кладки кузни.

– Висильдия, значит, – сказал он. – Даже если бы и была возможность, – это я вам как собрат по нашему ремеслу говорю, – не посоветовал бы связываться. На личико-то она ничего, да и при деньгах, вот только, поговаривают, трёх ухажёров уже извела, – одного так и вовсе приступ хватил! Вас, небось, магистр направил? А не упомянул ли, что приезжал столичный мастер, и даже он не справился?

– Почтенный… кстати, как вас зовут? Моё имя Омнус, а моего ученика зовут Альден, – представился старый механик.

– Рад познакомиться, я Тильрам. Занимаюсь здесь железяками в основном.

– Тильрам, нет, мы ничего не слышали о гоуданском мастере, да и вообще подробности как-то вот обошли нас стороной. Были бы весьма признательны, если бы вы растолковали, что да как.

– В общем, три недели назад Висильдия явилась к нам, как гром среди ясного неба. Стала требовать починить ей механического кота, ясное дело, работы столичных мастеров, не иначе. Я его как увидел, чуть молоток на ногу не уронил – никогда не думал, что такое вообще возможно смастерить! Весь такой красивенький, блестящий, пластинами покрыт, непонятно как внутрь-то заглянуть. Сказала, что это подарок от тайного ухажёра из Гоудана. Не думаю, что соврала. Скорей всего, так и есть. Подарок от какого-нибудь противного жирного вельможи, – поморщился Тильрам. – Да вот только котик тот чудный поломался, и, конечно, куда же ей ещё было пойти, кроме как не к нам. Но мы-то чиним только лебёдки да подъёмники – даже и пробовать не стали. Отправили её сразу в столичную гильдию. Раз там сделали, пусть там и чинят. А она ленива донельзя, сама-то, конечно, никуда не поехала, а пошла к магистру, чтобы тот по своим связям выписал из Гоудана лучшего мастера. Он и приехал. Думаю, дней пять назад. На обратном пути к нам заглянул да рассказал, что было-то. Оказывается, свалился откуда-то с высоты этот кот и поломался. Гоуданец в подробности вдаваться не стал – сказал только, что починить можно, но, во-первых, это будет стоить целый мешок золотых монет, а во-вторых, для этого нужно забрать котика в столицу. Уж не знаю, почему так дорого. Наверное, внутри больно хрупкий механизм и легче нового смастерить. Как бы то ни было, отказала она ему, да так остервенилась, что тот из её дома еле ноги унёс. Так что, уважаемые, не советую вам туда к ней и носа казать – хлопот не оберётесь.

– Покорнейше благодарю за рассказ! Если всё и впрямь, как вы говорите, Тильрам, значит, и вправду связываться с ней мы не станем, – сказал Омнус, незаметно подмигнув Альду. – А не подскажете, как звали того самого мастера?

– Уже и запамятовал. Как-то на «н» или на «м»… нет, не помню, – почесал лоб Тильрам. – Такой высокий, худощавый, с вытянутым лицом и впавшими глазами.

– Что ж, мастер Тильрам, ещё раз спасибо за столь ценные сведения, а теперь нам пора, у нас ещё много дел до отбытия, – поблагодарил его Омнус. – Если вдруг будете в Тсуле… – неловко продолжил он.

– Э, нет, почтенный! Тут родился, тут и помру. Вас-то что занесло на другой конец света?

– Нелёгкая, чтоб её! – улыбнувшись, проскрипел старик, поднимаясь из-за стола.

Тильрам проводил их к выходу и, ещё раз тепло попрощавшись, затворил за ними дверь.

– Мастер Омнус, вы ведь говорили, что его невозможно починить? – сказал Альден, как только они прошли несколько домов. – А Тильрам рассказал, что починить можно.

– Да… – неуверенно ответил старик. – Видишь ли, с этим котом не всё так просто, как тебе кажется. Если представится случай… Ладно, давай пока не будем об этом. Сейчас нужно посмотреть, что за странное судно нашёл беспризорник, – постарался уйти от разговора Омнус.

– А вы знаете этого мастера из столицы? – полюбопытствовал мальчик.

– Исходя из того, что сказал Тильрам, – нет, не знаю. Но хорошо, что ты напомнил. Мне нужно обязательно отправить письмо своему хорошему другу из гоуданской гильдии: объяснить, почему не приеду, и рассказать о нашем походе в легендарный Мез-Аннем! Жаль, оборванца нет рядом, он бы мигом довёл нас к почтовому двору.

– Вы действительно хотите ехать с этой странной женщиной, мастер Омнус? А что если мы не найдём город? А если там одни лишь руины и больше ничего?

– Может случиться и так, мальчик. Поэтому мне и не хотелось бы брать тебя с собой. Может, всё-таки вернёмся, и я поговорю с Тильрамом?

– Нет! Не хочу здесь оставаться, – упрямился парень.

– Тогда поезжай на запад с Руфроном. Тем более, что у него теперь большой фургон Кэлбена, и там, ты сам видел, места на шестерых хватит. А как вернёмся, вас обоих найдём в Велери.

Парень призадумался, по его лицу промелькнула тень сомнения. В долгой поездке Руфрон чего только ни порассказал. По его историям западный Добраобар действительно представлялся Альдену тем местом, которое стоило бы увидеть. Однако затем он вспомнил суету и толкотню на рынках, споры с пеной у рта о цене, лживые россказни о чудесных свойствах товаров – и замешательство ушло.

– Я еду с вами, мастер Омнус.