Утрильский парусник отшвартовался и двинулся вниз по реке. Матросы сгрудились на палубе, наблюдая доселе невиданное и неслыханное: колесо «Корсара» замолотило по воде, корабль подался назад, развернулся, описав дугу, а затем поплыл вслед за ними. Впрочем, дивным судном они любовались не так уж и долго. Как только показалась заводь с полусгнившими пристанями, железная стрела с механическим колесом повернула и скрылась за утёсом, остановившись у причала.

– Опять подземелье, опять тьма и опять нет щита, – ворчал Кэлбен, осторожно ступая по хлипким доскам.

– Не волнуйтесь, в этот раз мы плывём, не надо идти пешком, – отметила ворожея, идя следом.

– Да, вот только кому-то придётся сидеть наверху и освещать пещеру. И что-то мне подсказывает, что это опять буду я.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Подождите, кажется, я это уже где-то слышал. Вышло так, что вам не понравилось. И всё-таки зачем вам в западное захолустье Аянты? Почему туда, а, например, не в Буспутан?

– Я не уверена, что туда. Но начать прекрасно оттуда. А потом на юг, около пустыни.

– Ищете какое-то редкое растение для вашего ведовства?

– Не скажу.

– Как всегда, у всех секреты: у вас секреты, у механика секреты… интересно, у толстяка Руфрона тоже были свои? – бормотал он себе под нос.

– Что вы там говорите?

– Ничего. А вон те деревца подойдут. Палок нам понадобится ой как немало. Унесёте охапку?

– Я не такая слабая, как вы думаете, Кэлбен.

– Ничего такого я не имел в виду, простите, – оправдывался караванщик, взобравшись на крутой склон с обнажённым мечом, где выбирал с какой ветки начать.

Когда с готовкой факелов было закончено, капитан повёл корабль в узкий проход между зарослями мимо старых подъёмников. Через пару десятков саженей скалистая щель закончилась, наклонные берега резко свернули и вывели к высоченному гроту. Попадающие внутрь лучи солнца отражались от гладкого каменного купола и рассеивались по пещере, окрашивая реку в приятный голубоватый цвет. Однако дальше подземная галерея тонула в непроглядном мраке. Капитан сбросил скорость, а Кэлбен забрался на палубу и запалил два факела. Их свет разукрасил высокие своды, что длинной чередой складок уходили в глубь горы. Казалось, что корабль заплыл в пасть громадной рыбы, которая, даже не заметив, проглотила его, словно крошечного водяного жучка. Длинное полукруглое окно входа в пещеру начало неумолимо уменьшаться. Непонятно как забравшиеся на отвесные камни деревца будто бы провожали путников невидимым взглядом, удивляясь их безрассудной затее намеренно покинуть свет и погрузиться в вечную тьму.

Сияние факелов отпугнуло непроглядный мрак и окружило судно высоким, сотканным из отблесков света балдахином, который, будто влекомый чьей-то огромной рукой, передвигался по пещере вместе с кораблём. По потолку и стенам поплыли причудливые тени, то изгибаясь, то сужаясь, то выглядывая из-за острых уступов, словно неведомые хищники, желающие напасть, но боящиеся огня пуще смерти. Свет стелился и по воде, освещая, однако, лишь самую поверхность, а затем пропадая в непроглядных глубинах.

– Эй, парень, – обратился капитан к Касу, – передай Кэлбену, чтобы сообщил, если вдруг увидит что неладное – сразу дам задний ход и остановлю. Воду мне отсюда видно не так хорошо, а пропороть брюхо здесь – как нечего делать. Сам останься у лестницы и попроси второго мальчишку, как там его, пусть побудет здесь, у мостика. Крикнешь ему, тот крикнет мне, – чтобы не бегать, а то можно и не добежать.

– Понял, капитан! – радостно выпалил беспризорник и скрылся в полутёмном отсеке, чуть не сбив один из двух масляных фонарей, которые старый механик поставил на сундук.

Он пролетел по второму отсеку мимо шепчущейся с ворожеей сестры, едва не потушив отдёрнутой занавеской пламя свечи, которое задрожало и забегало красными светлячками по блестящей застёжке на поясе Тессеральды. Мерлира обратила внимание на затейливую игру огней и спросила:

– Госпожа, в саду вы мне что-то говорили про этот круг. Что он означает?

– Это древний символ ворожей. Каждая носит такой. Как только станешь сэнейрой, тоже будешь. Он означает четыре пути – один идёт вслед за другим.

– И что в самом конце?

– В самом конце зеркало. А за ним мир рахассар – Земля Счастья. Предание гласит, что там никто не знает горя. Каждая ворожея идёт туда, ведь зеркало может создать только она.

– Значит, она может забрать кого-нибудь с собой в эту счастливую страну?

– Не может. Зеркало знает только её отражение.

– А вы когда-нибудь видели это зеркало?

– Нет, никогда. Моя видджая рассказывала мне об этом, но и она не видела его. Она шла только путём земли, как и я. А теперь её нет. Она умерла.

– От болезни?

– Нет, Мера. Ворожеи редко болеют, а даже если болеют, легко лечат болезнь – ты видела сама, – подмигнула она ей.

– Неужели её убили? – ахнула юница.

– Не убили. Она умерла от старости, а старость нельзя лечить. Когда она взяла меня, мой возраст был больше немного, чем твой. А ей было… – задумалась ворожея, – даже не знаю. Много было, очень много лет.

– Получается, все её старания были напрасны?

– Мерлира, Санрунд – это Великий Круг. Если не проходишь, то начинаешь с самого начала.

– Как это с самого начала? Разве мы не уходим к духам предков после смерти?

– Я не знаю. Возможно, кто-то и уходит. А кто-то возвращается сюда, обратно. Видджая сказала мне, что вернётся и продолжит путь вновь.

– Так вот почему вы хотите добраться до южной страны! – догадалась девушка. – Вы хотите найти её там!

– Возможно, я уже нашла, – загадочно улыбнулась ворожея.

Мерлира хотела задать следующий вопрос, но внезапно откуда-то сзади раздался мощный удар. Механизм заскрежетал, гребное колесо забило по воде широкими лопастями. По отсеку пробежал перепуганный Кас и скрылся за перегораживающей проход мешковиной. Ворожея с Мерлирой поспешили вслед за ним. Как оказалось, на мостике капитан был уже не один. Рядом с ним стояли старый механик с Альденом, и все вглядывались в смотровые окна.

– Что там? Что случилось? – воскликнул беспризорник.

– Румнарии, парень. Да так много, что столько за раз я никогда не видывал, – пояснил капитан Бромсберт.

И действительно, перед самым носом судна и чуть поодаль толкались огроменные чёрно-коричневые камни овальной формы – то были панцири удивительных рыб, которые на аскафласской переправе тащили через реку тяжёлые паромы с людьми, телегами или фургонами. «Камни» то всплывали к поверхности, то тонули, иногда словно нарочно сталкиваясь друг с другом. В воде виднелось не менее десятка рыб, хотя трудно было сказать, те ли самые румнарии всплывали к поверхности реки или это были уже другие, и сколько ещё их скрывалось во тьме, куда не доставал свет факелов.

– Невероятно, – продолжал капитан, – всегда считал, что румнарии нерестятся в озере Сти-Ша, но, как выясняется, и здесь тоже. Так вот откуда они появились на переправе. А я-то прежде думал, что магистрат платит немалые деньги, выкупая их у утрильцев и каблосовцев. Выходит, они просто наняли тех, кто научил бы управлять этими рыбами. Кажется, теперь я понял, зачем в действительности аскафласский гарнизон занял старую крепость, после того как шахты были закрыты, – скрипуче рассмеялся Бромсберт. – Если бы тайна стала известна утрильцам, мог бы начаться делёж.

– И как же мы проплывём вперёд, если ими здесь всё кишит? – спросила Мерлира.

– Потихоньку пойдём, разойдутся. Но даже если попадут под лопасть, – ты не представляешь, девонька, какой толщины у них панцирь! Самым острым гарпуном не пробить.

«Корсар» медленно двинулся вперёд, панцирные рыбы расступились и погрузились в чёрную ледяную глубину. Высокие своды тянулись всё дальше и дальше, уводя в толщу Дарлид. Река виляла то в одну, то в другую сторону, и вскоре стало непонятно, в каком вообще направлении движется корабль. Через пару часов она вывела к длинному залу с великолепными каменными водопадами. Казалось, будто кто-то посадил здесь рощу плакучих ив, которые позже застыли и окаменели, окрасив неподвижной белизной некогда зелёные кроны. Вдоль левого берега шла неровная отмель, местами вдаваясь в прозрачные воды крупными угловатыми камнями. Капитан остановил корабль возле самого низкого из них, с которого можно было перебраться на два соседних и выйти на берег, даже не замочив ноги.

Все, кроме Омнуса, покинули судно, дабы полюбоваться подземной красотой. Как только последний из путников оказался на берегу, повисла непривычная давящая тишина, нарушаемая лишь хлопаньем пламени факелов и хрустом камней, попадавших под ноги.

– Смотрите! – вскричал Кас.

За непрерывной чередой толстенных сталагмитов лежало нечто совершенно чуждое странному подземному миру – аккуратно уложенная груда обтёсанных брёвен.

– Интересно, откуда это здесь и зачем? – спросил Альден.

– Явно с горняцких лодок. Наверняка хотели здесь что-то строить. Может, причал, а может, собирались начать прокладывать тоннель, – предположил Бромсберт.

– Так или иначе, не воспользоваться этим ценным даром было бы глупо, – решительно заговорил караванщик. – Не пойму, сколько времени мы плыли по подземелью, но меня уже клонит в сон. Не удивлюсь, если сейчас уже глубокая ночь, ведь солнце почти добралось до запада, когда мы сюда занырнули. Надо сделать костёр, поужинать, а как выспимся, продолжим путь. Факелов и смолы у нас предостаточно. Хватит, чтобы проплыть день пути, а потом, если что, вернуться назад. Но мне кажется, что впереди, кроме подземной выработки, мы не найдём ничего.

– Вы считаете, что капитан Бердар нам соврал? Но зачем? – молвила Тесса.

– Зачем? Не знаю. Иногда люди ведут себя странно и совершают странные поступки. Может, он, в действительности, хотел поквитаться с Бромом, а не нам помочь.

Все перевели взгляд на капитана.

– Поквитаться? За что? – искренне удивился тот.

– Ты так много пил, что даже забыл, встречал ли вообще этого утрильца, и уж тем более не помнишь, какие имел с ним дела, – укорил его Кэлбен.

– Не в каждом нужно искать изъян, – возразила ворожея. – Иногда люди помогают, просто чтобы помогать.

– Ох, моя жизнь говорит об обратном, госпожа. Что ни человек, то заноза.

– Все эти прекрасные люди вокруг вас сейчас – заноза? И я тоже заноза?

– Вечно вы всё перевернёте с ног на голову, – проворчал караванщик. – Просто посмотрим, кто из нас окажется прав.

* * *

После горячего ужина котелок, треногу и всю посуду перенесли обратно на корабль. Хотя древесины в огромном зале было столько, что можно было много дней подряд жечь костёр, ложиться спать под мрачным, щетинящимся сталактитами куполом никто не захотел, – даже несмотря на красоту каменных изваяний вокруг, которые внезапно стали казаться не столько красивыми, сколько холодными и чужими. Дозор также было решено не выставлять – в зале не было каких-либо проходов, из которых внезапно мог бы вылезти кто-то или что-то, а если бы неприятель показался со стороны реки, то в любом случае пришлось бы защищать судно – единственное, на чём можно было выбраться из пещеры.

Ночь прошла спокойно, и даже тяжёлая звенящая тишина ощущалась внутри корабля не с такой тревогой. Оба мальчугана время от времени просыпались, гадая, утро ли сейчас, день, или всё ещё ночь, но, глядя на сопящего капитана, засыпали опять. Время в пещере текло каким-то своим неясным чередом. Если отмерить несколько секунд ещё было несложно, то едва ли кто был способен понять, прошло ли пять минут или же минуло полчаса. Поэтому утро для путешественников началось ровно в тот миг, когда проснулся капитан. Он заворочался, открыл глаза в кромешной тьме, и, не увидев ими маломальского очертания хотя бы чего-нибудь, бросил в пустую черноту громкое и чёткое «Пора!» – желая понять, проснулся ли он, или же всё это часть какого-то страшного сна, в котором он напрочь лишился собственных глаз.

Где-то рядом кто-то завозился, чиркнуло огниво и загорелась масляная лампа. Так настал второй день пути по пещере. Громадные своды продолжали идти вперёд, временами начиная опускаться с пугающей быстротой, однако затем вновь устремляясь ввысь. Подгорная река хитро изворачивалась, иногда опасно сужаясь, иногда подбрасывая коварные подарочки в виде острых уступов или торчащих прямо из воды сталагмитов. Кэлбен замерял прошедшее время по сгоревшим факелам, которые складывал в деревянный ящик рядом с собой. Прошло не меньше шести часов. За это время корабль миновал ещё несколько залов. В некоторых из них также были выгружены и сложены брёвна.

Наконец показался широкий грот, где река разливалась небольшим подземным озером. На левом берегу стелились высокие известковые насыпи, извивающиеся по всему залу громадными белыми змеями. Одна из таких насыпей подходила прямо к воде, и в том месте начинался добротно сбитый пирс, у которого могли свободно разместиться три или четыре лодки. «Корсар» причалил, и все высыпали на пологий берег, что плавно поднимался до каменистой гряды и там пропадал во мраке.

– Похоже, это и есть шахта. Нам сюда, – показал Кэлбен на выдолбленные ступени, тянущиеся вверх по склону.

Идти долго не пришлось. Через сотню-другую шагов тропа упёрлась в откос пещерной стены, которая вся целиком была застроена деревянными лесами.

– Как странно. На железный рудник не похоже. Что здесь добывали? – задался вопросом капитан.

Омнус подошёл поближе, нырнул под деревянный настил, поднёс лампу к самой стене и сказал:

– Здесь добывали не железо. Здесь добывали серебро.

– Так вот зачем они заплывали так далеко. Теперь понятно, – изрёк Кэлбен.

– Добывали только самородки. Остальную же породу, где лишь один серебряный песок да прожилки, особо не трогали, – ответил механик. – Видимо, слишком накладно было вывозить всё это для очистки и плавки.

– И что дальше? Река идёт вперёд, можно проплыть ещё, но, похоже, я оказался прав, и утрилец нам наврал. Так что пора назад.

– Я за то, чтобы плыть дальше, – возразила Тессеральда.

– Запасов смолы осталось не так много. Можно, конечно, ещё побороздить реку этого чудесного подземелья, но через несколько часов всё равно придётся поворачивать назад. По мне – бессмысленная затея. Плывём обратно.

– Я безусловно согласен с госпожой Тессой, – поддержал ворожею Омнус. Раз уж мы так долго плыли, глупо было бы всё бросить и повернуть назад, когда есть ещё возможность исследовать пещеру.

– Тогда пусть решит капитан, – ответил Кэлбен. – Это ему вести судно по неизвестным тоннелям, где за каждым поворотом наверняка таится опасность.

– Я не против, – пожал плечами Бром. – А вдруг дальше остались неизведанные залы, полные серебра? – внезапно оживился он.

– Если шахту забросили, то вряд ли оставили непроверенные гроты, – по крайней мере те, до которых можно добраться. Но раз уж я в меньшинстве, поступайте как знаете, – сказал Кэлбен и зашагал к ведущим вниз ступеням.

Когда корабль отчалил и доплыл до середины озера, Бромсберт попросил Альда позвать Омнуса.

– Смотрите. От озера, похоже, расходятся два рукава. Куда поплывём?

– Мы столько виляли, что я понятия не имею, куда нам надо. Но, с другой стороны, когда мы только заплыли в пещеру, Утрил оставался по правую руку, так что давайте туда и поплывём.

– Вполне разумно, – поддержал капитан.

«Корсар» отчалил от заброшенного пирса и взял вправо. Потолок над озером был не таким высоким, и сидящий на палубе Кэлбен вполне мог бы до него дотянуться, если бы встал в полный рост. Столб света, что окружал корабль, медленно плыл вперёд. Он отражался от потолка пещеры и таял в тёмной воде, но вскоре очертил и дальние стены грота. Бромсберт дал задний ход, и корабль почти что остановился.

– Похоже, и здесь копали, разворачиваемся, – бросил он механику.

Рукав подземного озера сужался и подходил к проёму в стене, который, как и вся стена, был застроен точно такими же деревянными лесами.

– Нет, нет, нет, подождите, капитан, – остановил его Омнус.

– Что не так? Думаете, здесь ещё осталось серебро, которым можно разжиться?

– Нет. Посмотрите туда, я там что-то вижу.

– Да где же?

– Вон там, за досками, куда уходит вода, – показал рукой старик. – Надо попросить Кэлбена потушить факелы. Альден, передай Касу, чтобы тот попросил караванщика погасить огонь.

Спустя полминуты после того, как рыжеволосый парень скрылся в полутьме переднего отсека, на мостик взошёл недовольный Кэлбен.

– Что ещё? Вы понимаете, что из-за вас мне пришлось выбросить в воду два недогоревших факела?

– Смотрите, вот там, – показывал механик.

Где-то вдали за досками виднелись едва различимые бледно-голубые огоньки, тающие в черноте пещеры.

– О нет, Чёрные Путники, – отпрянул Кэлбен.

Синие огни, зависнув у потолка, зловеще блестели, но почти не мигали.

– Нет, это не они.

– Как не они? – свирепо зашептал караванщик. – Один в один, только голубые, а не белые! Капитан, давай назад, скорее!

– А я говорю, не они! – возражал Омнус. – От этих падают отсветы, они совсем не мерцают, и их там целая россыпь – с чёрными тварями было совсем не так. К тому же без света звёзд тени пропадали. Вспоминайте, что мы видели в лесах Трилистника, и что приключилось с вами в Мыльных Копях у Аскафласа.

– Такое забудешь, старик. Но если так, чего же ты тогда попросил затушить огонь?

– При свете их было почти не разглядеть, а теперь видно не только их, но и освещаемый ими проход. Видите, река уходит туда дальше.

– И что? Ты хочешь проверить, правда ли это не Чёрные Путники?

– Я думаю, что это выход из пещеры.

– Да неужели? С чего бы это?

– Наверняка рудокопы заделали проход лесами, чтобы никто сюда не пробрался со стороны Утрила. Какой смысл иначе было городить помосты над пустотой? Проход закрыли умышленно.

– А если эти огни – какая-нибудь тварь, что в сто раз хуже Чёрного Путника? Может, закрылись от неё? Что тогда? Нас всех тут же ждёт смерть!

– Где же ваша храбрость?

– Плыть туда не храбрость, а безрассудство.

– Вы говорите точно также, как те нурдайнские стражники, которые трусливо оставили нас у Гли-Бам-Ронта.

– Тогда полезай на крышу сам. Что-то я и так засиделся на этом посту, – зло прорычал Кэлбен.

– Запросто, только после того как проломим дыру в этих лесах.

– Проломим дыру? – встрепенулся Бром. – Вы с ума сошли?

– Этот корабль, капитан, строился мастером Бриггинсом как военный таран, чтобы топить вражеские суда. Железный каркас выдержит удар, – объяснил Омнус.

– Но если доски попадут в колесо? Они могут заклинить и поломать его, – беспокоился Бромсберт.

– Именно поэтому нужно действовать также, как и при задуманной Бриггинсом атаке. Ломаете доски и брёвна носовой частью, а затем отступаете назад. Что упадёт, то упадёт, а дальше мы проплывём.

– Тогда вы бы это… предупредили бы всех там, – кивнул капитан в сторону отсеков.

Корабль набрал ходу и острым носом пробил в деревянной преграде здоровенную брешь, войдя в скрытый проход не меньше, чем на половину своей длины. Затем неистово забил лопастями по тёмной глади и потянулся обратно. Часть старых досок и деревянных переходов с грохотом осыпалась в воду, но остальное сооружение выстояло.

«Корсар» медленно проплыл под поломанными кривыми настилами и осторожно направился к голубому сиянию. Как оказалось, лезть на площадку палубы Омнусу не потребовалось: подземная река, дойдя до светящихся огней, повернула и озарилась ярким свечением тысяч таких огоньков. Они были повсюду: опоясывали кольцами торчащие из воды валуны и сталагмиты, ютились внизу у самой кромки воды, ползли по стенам извилистыми полосками. Но больше всего их было на сводах, которые лучились синевой над подземными водами, словно осеннее ночное небо, расстелившееся до самого горизонта яркими звёздами. Все прильнули к окошкам и глазели на это завораживающее чудо.

– Что это такое? – не верил своим глазам Альден.

Ответ последовал не сразу, уступив место всеобщему восхищённому молчанию. Наконец голос подал Кэлбен:

– Наверное, это Лунный Кристалл. Что же ещё это может быть?

– Нет, – не согласился Омнус. – У Лунного Кристалла другое свечение, более мягкое и бледное. Да и где здесь кристаллы? Я вижу только точки на камнях. Может, это растения? Альден, иди спроси у госпожи Тессы.

Тот спустился в тускло освещённый отсек и позвал ворожею на мостик.

– В мире так много чудес. Иногда думаешь, что знаешь всё, но это не так. Я никогда не встречала светящихся растений, но очень интересно посмотреть поближе, – ответила та, присоединившись к остальным.

– Не думаю, что это хорошая мысль, госпожа, – предупредил Кэлбен. – Честно сказать, я рад, что теперь не надо жечь факелы, сидя там, наверху. Но лучше не тревожить этих светлячков, помяните моё слово.

– Целиком поддерживаю эту мысль, – сказал капитан. – Давайте не будем совать нос куда не следует и просто поплывём себе дальше. Смотрите, как засветилась пещера – на сто шагов вперёд виден каждый изгиб, каждый камушек. Чудеса, да и только. Главное, чтобы теперь всё это не закончилось так же быстро, как и началось.

– Уж по мне, лучше бы закончилось, и повернули бы обратно, – ответил ему караванщик. – Всё равно смолы на обратную дорогу впритык.

Но светящийся тоннель даже и не думал заканчиваться. Он вёл всё дальше и дальше, то становясь ярче, когда гладкие своды начинали жаться к реке, то почти затухая, когда открывались величавые гроты, – и тогда рой синих светлячков взмывал высоко вверх, словно пещера обрывалась, выставляя напоказ долгожданное звёздное небо.

– И всё-таки здесь есть ещё кое-что странное, – молвил капитан. – Уж не знаю, заметили ли вы…

– Тени на потолке, вы об этом? – поинтересовался Альден.

– Ага, ты тоже заметил, парень? Молодец, глазастый, – похвалил его Бром.

– Что не так с тенями? – спросил механик.

– А вы, мастер, посмотрите сами. Иногда они как-то очень странно изгибаются. Вон там, видите?

– Нет, не вижу, где?

– Да вон же… хотя…

– Я тоже ничего не вижу, – подтвердил караванщик.

– Э, да вы подождите, – протянул капитан. – Вот сейчас этот грот пройдём, пещера станет пониже, тогда и разглядите.

С правой стороны от корабля медленно поплыл пологий зал, дальняя стена у которого отсутствовала, поскольку там, где она могла бы быть, гладкий наклонный пол соединялся с откосом потолка.

– Глядите! – воскликнул Альден.

На гладких камнях лежал истлевший скелет в сапогах и рваной одежде, подлинный цвет которой нельзя было определить из-за вездесущей голубизны. Из поломанной грудины торчал острый сталактит.

– Как он здесь оказался? – проронил капитан.

– Лодки нигде нет, – заметил Омнус. – Наверняка один из контрабандистов. Повздорил с остальными, а они убили его и бросили прямо здесь. А может, всё было иначе. Просто оставили, так как на беднягу случайно упала эта штука сверху.

– Да уж, сам он досюда доплыть не мог уж точно, – согласился капитан.

– Он и не плыл, – пролепетал Кэлбен, внимательно рассматривая мертвеца. – Его умертвила эта штука.

– Вот и я говорю, убили и бросили, – сказал старый мастер.

– Вы не понимаете! Его никто не бросал – остальные просто на дне! – вскричал Кэлбен и бросился вниз по лестнице к своему сундуку.

Все, кроме капитана, последовали за ним. Караванщик достал завёрнутую в плотную ткань книгу, развернул и положил на крышку соседнего сундука. Затем зажёг фонарь и всучил его Альдену.

– Джахрир писал про такое, уж это-то я помню точно. Мы опять в западне, чёрт вас всех побери! – ругался Кэлбен, судорожно листая страницы. – Где же это было… где же, где же… Вот! – сказал он, показав на рисунок с изображением перевёрнутой вверх тормашками лужицы с торчащим из неё длинным конусом.

– «…К концу шестого дня», – быстро читал вслух караванщик, – «мы остановились в одной из пещер на отроге Лиргыд, что тянется от горы Вотонхонны на северо-востоке Каменного Хребта. Пастух предупреждал нас, и к нашему несчастью он оказался прав. Страшное каменное копьё пронзило одного из наших проводников. Мои воины похватали оружие и щиты, но долго не могли понять, кто на нас напал, – пока не увидели его – Каменного Джерида. Так мои воины обозвали это чудовище после. То была плоская тварь с чёрными пятнами, которая гнездилась на каменном своде. Как только она поползла, стараясь укрыться в широкой расселине, мои верные воители утыкали её стрелами, и она тут же обратилась в прах, осыпавшись с потолка серой каменной пылью.

Потом нам ещё не раз пришлось столкнуться с этими гадами. Увидеть их не так просто, но зато можно заприметить их язык, который, изгибаясь из стороны в сторону, торчит из круглого рта, словно длинный толстый кол. При приближении любой живой твари, будь то человек али животное, Каменный Джерид метится в него языком, а затем выстреливает им, точно арбалетным болтом. Оторванный кусок быстро каменеет, а чудовище отращивает новый, на что у него уходит не меньше двух-трёх минут. В это время оно неопасно и может быть легко повержено любым оружием. Но бдите! Лёгкий щит не спасёт от мощного удара его острого языка. Если вы знаете, что где-то рядом может прятаться Каменный Джерид, настоятельно советую облачиться в тяжёлый доспех, надеть шлем и взять с собой крепкий щит, обитый железом. Опасность не велика, но больших групп следует избегать».

– Но это было за Каменным Хребтом, – пугливо отметил мастер. – Здесь-то им откуда взяться?

– А откуда было взяться Трясинникам, пням, теням и той премерзкой груде слизи в шахтах? Их тоже никто не видывал там прежде, а теперь получите, – пылко проговорил Кэлбен.

– А где мой брат? Где Кас? – раздался тоненький голосок Мерлиры.

Кэлбен подбежал к лестнице на корме и двумя рывками долез до самого люка, исцарапав руку о грубую древесину. Корабль уже почти миновал грот. Местами потолок пещеры почти доставал до корабля, провисая над водой громадными округлыми выступами. Каддис стоял на площадке палубы и тянулся во весь рост к одному из них, пытаясь схватить странные синие огоньки. Когда судно подошло чуть ближе, он подпрыгнул и схватил рукой один из огней.

– Эй! Ты что там делаешь! А ну, давай мигом назад! – закричал караванщик.

– Какая гадость, – поморщился беспризорник. – Эта светящаяся штука – холодный скользкий червяк!

– Червяк? – удивился Кэлбен.

– Ага. Вот, сами поглядите.

Каддис подошёл к люку, присел и помахал перед лицом у мужчины прозрачным скользким шнуром, внутри которого горел маленький синий огонёк.

– Фу, выбрось эту тварь подальше отсюда, а сам забирайся вниз, тут небезо… – не договорил он, как вдруг прямо возле его головы с громким скрежетом в палубу воткнулся чёрно-серый штырь. Он наискось пробил крышу судна, пропоров медный лист, и противно затрепетал.

– Вниз! – заорал караванщик и спрыгнул с лестницы.

Каддис зайцем подскочил к люку и развернулся. В том месте, где он стоял секунду назад, воткнулся ещё один сталактит и также странно задрожал, словно стараясь пробуриться насквозь. Кас, не глядя, прыгнул в люк, ноги попали на одну из ступенек. Он не удержался и полетел спиной вниз, где, однако, был пойман на руки караванщиком.

– Ты что чудишь, проныра! Зачем ты туда полез! – вскинулся он, поставив опешившего мальчишку на ноги.

После этих слов раздался ещё удар, и под тёмным потолком показалось трясущееся остриё, которое протискивалось всё глубже и глубже внутрь. Кэлбен схватил один из лежащих в проходе длинных брусьев и несколькими точными ударами вытолкал штырь наружу. Тот с раскатистым грохотом прокатился по наклонной крыше и тяжёлой булыгой свалился в воду.

Капитан прибавил ходу. Раздалось ещё несколько громких ударов. В соседнем отсеке завизжала Мерлира. Кэлбен, сдёрнув краем бруска занавеску из мешковины, висевшую в проходе, бросился вперёд. Из потолка торчало ещё три трепещущих сталактита.

– Хватайте палки, выбивайте этих гадин отсюда! – орал он, пытаясь попасть торцом бруска в одну из них.

Тесса и Омнус кинулись вперёд, вытаскивая из-под ног караванщика длинные палки. Но сколько бы они ни били, не обладая особой удалью, они только и могли, что колошматить трясущиеся конусы по бокам, тем самым лишь помогая им прорываться внутрь судна. Кэлбен выбил наружу ещё один конус, оттолкнул старика и принялся за следующий. Однако ворожея не успела вытолкать третий штырь. Тот с треском провалился сквозь крышу, вонзившись в пол и продолжая бешено дрожать.

Мерлира завизжала ещё громче, и тут же потолок пробили ещё два «языка».

– Не стойте же, – горячился Кэлбен, – вяжите его мешковиной и кидайте за борт! Он же продырявит нам днище! Проныра! Чего разинул рот? Открывай дверь! Хватайте же его, чего вы стоите?!

Омнус тыкал длинным шестом в одну из только что появившихся тварей. Кас трясущимися руками пытался открыть дверной замок, на котором нужно было поочерёдно нажать буквы «б», «г» и «с». Альден схватил мешковину и накинул на мерзко дрожащий конус. Как только беспризорник открыл дверь, Альден с Тессой ухватили оживший сталактит и поволокли к корме, после чего вместе с подоспевшим к ним Касом сбросили его за борт.

– Дверь закрывать? – переведя дыхание, спросил беспризорник.

Женщина выглянула наружу, потянула за ручку, и как только дверь захлопнулась, в неё со страшным хрустом врезался ещё один острый столб, почти пробив дверь насквозь. Ворожея отпрянула.

– Альд, помоги! – воззвал Кас, хватаясь за сколоченный из грубых досок ящик со свечами.

Они подняли короб, разбежались и двинули им по дрожащему конусу. Тот вывалился и окатил борт «Корсара» ледяными брызгами.

Тем временем караванщик расправился с ещё одним «языком», но последний, будто нарочно уворачиваясь от ударов шеста Омнуса, пролез сквозь пробитое отверстие и, воткнувшись в пол, стал быстро углубляться, судорожно трепыхаясь.

– За борт нельзя, через дверь опасно! – сообщил Альден.

Кэлбен открыл сундук, достал оттуда свою шерстяную накидку, набросил на чёрно-серый штырь и жестом показал, что нужно делать. Все дружно набросились, вытащили конус из пола и боком закинули в сундук, после чего караванщик хлопнул крышкой. Сундук дрожал несколько минут, а затем наступила тишина, нарушаемая лишь работающими частями корабельного механизма и приглушённым плеском гребного колеса за кормой.

– Эй, идите сюда, смотрите! – нагнувшись, зашептал Бромсберт, чуть спустившись с мостика.

Все поспешили подняться и стали пристально всматриваться в каменные своды, всюду поросшие длинными и короткими сталактитами.

– Теперь и я вижу, о чём вы тут толковали, – едва слышно молвил Кэлбен.

Хотя тени от сталактитов падали ровно, некоторые из них странным образом выгибались, но стоило присмотреться получше, как сразу же становилось ясным, что выгибались вовсе не тени, а сами сталактиты.

– Кошмар, сколько их здесь, – не мог поверить своим глазам Омнус.

– Тс-с-с…! – процедил Кэлбен. – Похоже, они не чуют и не слышат нас, пока мы внутри и пока молчим.

Его догадка оказалась верной, так как прошёл целый час, но нападений больше не последовало. «Корсар», пройдя ещё несколько крутых поворотов, выплыл к длинному прямому гроту. Светящихся насекомых в пещере почти не осталось, а впереди замаячило синевато-розовое пятно. Оно становилось всё больше и больше, растягивалось всё выше и шире, пока, наконец, не показался зелёный склон, ласкаемый последними лучами заходящего солнца. У всех сразу отлегло от сердца. Подземное путешествие подошло к концу.

* * *

После ночёвки, сделанной возле выхода из пещеры, капитан повёл судно по реке, заключённой в узкую теснину с высокими лесистыми берегами. Течение, однако, здесь было почти таким же спокойным, как и в подземелье. Благодаря этому утрильские контрабандисты когда-то и пользовались этим, теперь уже заброшенным путём, поднимаясь сюда на вёслах от самого города. Через час-другой левый берег расстелился пологой равниной, покрытой редкими лиственными деревьями, а правый всё также грозно высился, иногда даже нависая над рекой плавными вымоинами в скалах.

– Вот видите, Бердар нам всё-таки помог, – обратилась к караванщику Тессеральда.

– Не помог, а пустил нас на верную смерть, – ответил тот, поглядывая на сундук, который пока что так и не решался открыть.

– А я говорю, он помог.

– Как же он помог, если нас чуть не потопили те штуковины?

– Но ведь мы выбрались и сейчас плывём в город.

– Но могли бы не выбраться и сейчас кормить пещерных рыб.

– Вы очень настырный, Кэлбен, – заключила ворожея.

– Это просто женщины никогда не сознаются в том, что были неправы.

– Женщины во всём хорошо сознаются. Просто это вы упрямый.

– Если это я упрямый, то почему до сих пор спорите? – отразил Кэлбен.

Тесса недовольно нахмурилась и отвернулась.

– Будет вам пререкаться, – вмешался механик. – Давайте лучше посмотрим, где мы сейчас. Кэлбен, у вас же есть карта.

– Хочешь открыть сундук, старик?

– Я не пойму, вас как будто подменили, – удивился Омнус.

– Его не подменили. Он обижен, что мы не пошли пешком, как он хотел, – ответила Тесса. – А ещё – потому, что оказался неправ, – выразительно добавила она, выделяя каждое слово.

Караванщик усмехнулся, подошёл к сундуку, открыл, достал тяжёлый свёрток и швырнул к ногам Омнуса.

– Разворачивай, посмотрим, – небрежно бросил он механику, а сам стал копаться в сундуке дальше, после чего вынул помятую и в некоторых местах порванную карту. – Ну здорово, нечего сказать, – буркнул он.

Омнус с недоверием посматривал на обёрнутый накидкой конус, боясь, что тот вот-вот задёргается опять. Кэлбен, заметив это, с кривой ухмылкой уселся на накидку и начал аккуратно раскрывать листок бумаги.

– Где мы сейчас – вопрос хороший, но, полагаю, вот здесь, если на этой карте отмечены все реки. Наверное, через день этот приток, ведущий из-под гор, вынесет нас к Ипранте – одной из трёх рек, на которых стоит Утрил. Дальше два дня пути, и мы на месте, если, конечно, наша посудина доберётся до Ипранты – уж больно узкой стала водная тропа, – берега так и норовят схлопнуться, – сказал караванщик, после чего поднялся и потянул за край накидки.

Конус покатился, загрохотав по полу.

– Камень, как Джахрир и говорил. Куда б мы без тебя, мил-человек, – шутливо поклонился Кэлбен толстой книге с металлическими уголками, лежавшей на крышке соседнего сундука.

На вид безжизненный чёрно-серый язык Каменного Джерида мало чем отличался от отбитого с потолка пещеры сталактита, разве что рельефной поверхностью, которая шла по всему конусу неестественно ровными волнами. Кэлбен взял долото и молоточек, валявшиеся в ящике среди старых ржавых инструментов, оставленных в корабле ещё со времён его постройки, несколько раз ударил по кончику окаменевшего языка и, отбив кусок, бросил его в свой сундук.

– На память, – объяснил он, после чего открыл дверь, подтащил к ней каменюку и швырнул в реку. – Ну как, теперь спокойнее? – усмехнулся он.

– Определённо, – согласился Омнус, посмотрев на белеющие дыры в потолке.

Корабль прошёл ещё порядка шестидесяти вёрст, где была сделана стоянка у последних холмов южного отрога Дарлид. Вопреки предположению караванщика, трудностей на реке не приключилось, если не считать небольшой поломки в механизме (которую старый подмастерье устранил менее чем за полчаса), а также изредка шаркающих по днищу карчей и песчаных бугров, которые Бромсберт всячески старался обходить.

К следующему полудню «Корсар» добрался до более широкой Ипранты, бегущей с северо-западных холмов предгорья Дарлид. Ещё через полтора дня, минуя не поддающиеся счёту утрильские деревушки, отличавшиеся от аскафласских селений на Шиеге тем, что в каждой из них обязательно было по две-три водяных мельницы, корабль стал на якорь в каких-то двадцати верстах от города.

– Что это за странные постройки? – обратилась ворожея к капитану Бромсберту, показывая на едва различимые очертания высоких столбов на горизонте.

– Вы ведь никогда не видели прежде башен Утрила, я прав? Величайший город южного Добраобара. Уверен, вас он удивит.

Сайт автора книги «Круг Ворожеи»

www.goudansky.ru