Билли и Гаррет обычно сдавали украденную автоаппаратуру скупщику, которого они из-за его кожи, липкой на вид и напоминающей восковой мелок или пастель, окрестили Мелком. Настоящее же имя Мелка, лысого, высокого и тощего, было Деннис. Деннис, Деннис, грозный Деннис.

Скупщик краденого жил на Семнадцатой улице в Ист-Сайде напротив электроподстанции, в доме с осыпающейся штукатуркой, и приходить к нему можно было в любое время дня и ночи — он всегда оказывался дома.

Подстанция была огорожена забором-сеткой метра четыре в высоту и снабжена тремя рядами колючей проволоки. Металлические щиты предупреждали об опасности: «Высокое напряжение! Не влезай — убьет!»

Поджаришься и сдохнешь — перевел на свой язык Билли. Он хлопнул дверцей «пинто» и стоял, прислушиваясь к тихому жужжанию и потрескиванию электричества. Подстанция была похожа на место действия фильма ужасов. Билли вспомнил про убийцу Теда Банди, приговоренного к смертной казни на электрическом стуле. Билли читал об этом техасском убийце в газетах. Раз-два, хлоп, прощай, Тед! Что чувствует человек, когда через него пропускают несколько тысяч вольт? Какой это, должно быть, ужас. Или боль так сильна, что человек тонет в ней, растворяется до бесчувствия? Горят волосы, глаза вытекают из орбит…

Просто счастье, что отменена смертная казнь. Пришей ты хоть половину жителей города, получишь только пожизненное заключение, но саму жизнь у тебя отнять не могут!

Билли достал из багажника «пинто» потрепанную картонную коробку, набитую ворованными приемниками и другой радиоаппаратурой, и, прижав ее к груди, торопливо пошел по грязной скользкой дорожке через улицу к дому Денниса.

Поддерживая коробку согнутой в колене ногой, он дважды до боли в костяшках пальцев постучал в большую деревянную дверь, которая была, наверно, единственной прочной частью этого ветхого дома. Тишина. Коробка ребром врезалась в колено, он выругался и стукнул в дверь кулаком.

Яркий луч фонарика скользнул по лицу, на секунду ослепив его.

— Билли.

— Точно.

— Но еще не семь.

Билли, вытянув левую руку, кивнул на часы «сейко», которые он, совершенно новенькими и даже в подарочной коробке, стянул с заднего сиденья какого-то «ауди». Луч фонарика переместился на запястье Билли.

— Сейчас семь, Деннис. Ровно семь.

— Подожди минутку, ладно? У меня тут кое-кто есть. Я немножко задержался.

Дверь захлопнулась.

— Сволочь, — сказал Билли, но не слишком громко. Поставив коробку на мокрую дорожку, он вытащил из кармана мятую пачку сигарет «Вайсрой». Огонек спички на мгновение осветил его лицо — бледное и худое. Он сунул руки в карманы и облокотился о стену дома. Это была самая холодная зима за всю его короткую жизнь. Интересно, будет еще снег или нет? — подумал он. Почему-то в голову снова полез Тед Банди. В Техасе электрический стул и смертная казнь, зато там круглый год тепло, значит, не отморозишь задницу. Билли никогда не был в Техасе и почерпнул свои познания в сериале «Даллас». Сидя на диване с бутылкой холодного пива и глядя на экран телевизора, многое можно узнать.

Оранжевый огонек сигареты на секунду осветил циферблат. Десять минут восьмого.

Господи, и скотина же этот Деннис! Странно, что он до сих пор в деле, раз так себя ведет. Хуже обслуживают только в столовке через квартал от его дома, там приходится стоять в очереди с подносом и ждать, пока тебе приготовят цыпленка.

Дверь распахнулась.

— Извини, что заставил ждать, — сказал Деннис.

Он почувствовал себя виноватым. Как будто Деннис читает его мысли.

— Ничего, все в порядке.

Скупщик краденого, захлопнув дверь, закрыл ее на толстый засов и на две металлических щеколды шириной с руку Билли. Он сначала решил, что это от полиции. Деннис тогда очень смеялся и объяснил, что это от его клиентов, от воров. Что же касается полицейских, то они вроде тараканов, куда хотят, туда и пролезут.

Они спустились в подвал.

— Здесь не курят, мальчик, — сказал Деннис, — ты же знаешь.

Билли бросил сигарету на бетонный пол и раздавил ее каблуком.

— Пять приемников «Блаупункт», пара магнитофонов «Альпина» и проигрыватель для лазерных дисков этой же фирмы, плюс САС-дека с парой колонок фирмы «Пионер». А еще отличный усилитель фирмы «Сони».

— САС? — Деннис пробежал пальцами по своему лысому черепу, как будто проверял, на месте ли мозги. — Никогда не слышал.

— Съемная аудиосистема. Дека, которая вынимается. Хорошая вещь. Можно продать за пять-шесть сотен.

— Никогда не слышал.

Он подошел к книжной полке, просмотрел каталог, покачал головой.

Билли вынул приемники и разложил их на стойке. Съемная дека была сделана так, что хозяин мог вытащить ее за секунду и взять с собой или запереть в багажнике… Никаких проводков перерезать не надо, просто нажимаешь кнопочку и готово. Мечта для ленивых воров.

Деннис вернулся к стойке, листая каталоги аппаратуры фирм «Блаупункт» и «Альпина». Он проверял цены.

Билли сунул в рот сигарету, но, вспомнив о запрете, положил зажигалку обратно в карман.

— Ты все так же работаешь со своим рыжим приятелем? Кажется, его зовут Гарри?

— Гаррет.

— Неважно, — пожав плечами, сказал Деннис, облизал палец и перевернул страницу.

Билли постоянно придирается к своему приятелю, унижает его, считает тупицей, однако Гаррет устроил так, что именно Билли рискует, занимаясь продажей краденого. А Гаррет потом звонит Деннису и проверяет, сколько тот заплатил… Ведет учет, а Билли и невдомек. У Гаррета мозги на месте, а вот у Билли интеллект на уровне травы.

Тем временем Билли, прислонившись бедром, обтянутым голубыми джинсами, к стойке у двери, от нечего делать посматривал вокруг. Деннис в основном промышлял скупкой и продажей краденого, но приторговывал и пивом, и более крепкими напитками, беря в ночное время вдвое против обычной цены. Не так уж много, наценка как в ресторанах. Деннис предпочитал получать с покупателей наличными, но не гнушался и бартером. Поэтому один из углов подвала напоминал магазин верхней одежды — там стояли деревянные кронштейны с множеством рубах, пиджаков, курток. Билли попытался представить себе, как можно настолько хотеть выпить, чтобы отдать последнюю рубаху, если не хватает на бутылку, но так и не смог.

— По сорок долларов за магнитофоны «Альпина», — сказал Деннис. — Кроме вот этого. За этот я дам пятьдесят. За приемники «Блаупункт» — по шестьдесят. И двадцать за съемный магнитофон. Не нравятся мне эти кнопки. Стукнешь по ним чем-нибудь, они и повываливаются все. И что я тогда с ним буду делать?

— Ни фига, — ответил Билли.

— Посчитай, сколько это будет вместе, мальчик. Шестьсот пятьдесят долларов. Неплохая плата за то, что ты гуляешь и бьешь стекла в машинах. Ты, может быть, иногда этим и просто так занимаешься? За бесплатно, а?

— Я никогда ничего не делаю просто так, — сказал Билли.

Деннис ухмыльнулся и стал складывать аппаратуру обратно в коробку.

— Я сам, — сказал Билли. — Ты еще уронишь какой-нибудь приемник, что я буду тогда с ним делать?

Деннис почесал подбородок. Он был небрит, и в тишине подвала Билли отчетливо услышал сухой шорох щетины.

— Ну ладно, пусть будет семьсот, — сказал Деннис.

— Восемьсот, — возразил Билли.

Деннис порылся в заднем кармане штанов и вытащил пачку пятидесятидолларовых купюр. Отсчитав четырнадцать бумажек, он положил деньги на стойку.

— Семьсот. Бери или не бери — твое дело.

Билли подхватил съемный магнитофон, сунул его под куртку и положил деньги в карман джинсов.

Деннис с секунду смотрел на него пристально, потом кивнул и сказал:

— А ты стойкий парнишка. Мне такие нравятся. Далеко пойдешь, если тебя не сцапают.

— Кто же меня поймает, — расхохотался Билли, — если я сам себя догнать не могу?

Но когда он ехал домой в своем замызганном «пинто», с испорченным обогревателем, всю дорогу счищая наледь с лобового стекла, Билли терзала такая злоба, что ему хотелось что-нибудь расколотить вдребезги или разрыдаться.

Семьсот баксов за неделю ползанья по проулкам, автостоянкам и чужим гаражам. И половину он должен отдать Гаррету. Значит, остается всего триста пятьдесят. Паршивые триста пятьдесят долларов! Билли умножил это на четыре недели. Тысяча четыреста. А еще на двенадцать… Цифры путались в голове. Трудно думать, считать и вести машину… Что-то около шестнадцати или семнадцати кусков в год. Мелочь.

Он выбросил окурок в окно, зажег новую сигарету. Шестнадцать кусков в год! Это только на сигареты! А его уже дважды брали, Деннис об этом не знает. И отвозили в центр временного заключения в Уиллингдоне. Через два месяца ему стукнет восемнадцать. И тогда подростковая халява закончится. Деннис подбросил ему пишу для размышлений. Вдруг его возьмут и засунут на пару лет в этот хлев, в тюрьму? И наступят для него трудные времена.

И за что? Ради чего? Триста пятьдесят долларов в неделю! Едва хватает, чтобы сводить концы с концами. Не может же он всю жизнь жить со своей чертовой мамашей!

Билли уже давно подумывал, что ему пора сменить занятие. На что-нибудь более рискованное, но лучше оплачиваемое. Банки рэкетировать не стоит. Он слышал, что в среднем с банка берут по куску и семьдесят процентов отстегивают полиции, чтоб не трогали. Никакой выгоды. Надо найти способ заработать массу денег, особо не рискуя своей задницей.

На какую удачу надеется Деннис, если он в собственном деле ни черта не смыслит? Придурок, мать его. Билли опустил окно и вышвырнул съемный магнитофон на дорогу. Он прокатился несколько метров по асфальту, ударился об угол дома и разлетелся на куски. Пользы он не принес. Но Билли надо было показать Деннису, как обстоят дела. А может быть, себе?