6

ЮГО-ВОСТОЧНАЯ РУМЫНИЯ, ДАКИЙСКИЕ ГОРЯЧИЕ ИСТОЧНИКИ

Два богато украшенных вагончика бесперебойно бегали вверх и вниз по мощной восьмикабельной системе фуникулера. В компьютерной программе, управлявшей их движением, не было ни одного изъяна. Канатная дорога работала, последние приготовления к шикарному приему на выходных были почти закончены, и у Яноша Важича появилось ужасное беспокойство перед началом того, что могло стать концом его мечты.

Янош наблюдал, как несколько работников, прибывающих из замка, вышли из вагончика. Настроение мужчин, казалось, сильно улучшилось после того, что произошло предыдущей ночью в горах высоко над замком. Когда Важич отвернулся, он увидел, как Джина вышла на платформу канатной дороги высоко над атриумом. Она протянула ему лист бумаги.

– Это только что пришло по факсу из Бухареста.

Янош взял листок и быстро пробежал его глазами.

– Что, черт возьми, Заллас пытается с нами сделать? Он включил в этот список всех нелегальных торговцев, бандитов и аферистов в мире. Если в эти выходные сюда удастся пробраться прессе, об открытии можно будет забыть, и мне плевать, что Заллас держит министра внутренних дел на коротком поводке. Одного международного давления хватит, чтобы закрыть нас! – Важич скомкал список гостей и сбросил его с края платформы канатной дороги прямо на куст герани.

– Полагаю, что все, что мы можем сделать, это увеличить охрану и… – заговорила его помощница

– Мы не отвечаем за охрану. Охранный персонал курорта в выходные не понадобится.

– Что? Это же казино, Янош! В нем должна быть вооруженная охрана в любое…

– В эти выходные охрану предоставит Заллас. Здесь будут его люди, и он говорит, что их будет в два раза больше нашей обычной охраны. А еще он сказал, что прессы не будет в радиусе сотни миль от «Края света».

Янош увидел, как поникла его управляющая, и приобнял ее.

– Я пожалел о том, что стал партнером этого человека, в первый же день. Такое чувство, что у него никогда раньше не было денег, и теперь он сходит с ума, не зная, как их потратить. Как с этой проблемой с жителями на перевале: он посылает туда тупого русского якобы на охоту, и тот возвращается оттуда один, однако нападения прекращаются. Я просто не понимаю этого.

– Где вообще этот неандерталец? – спросила Джина, когда они направились к подъехавшему вагончику.

– Посмотри туда, – ответил Важич, показывая наружу через большое стеклянное окно в конце вагончика. Он указывал вниз, на бассейн, растянувшийся на пятьсот футов в задней части курорта. У бассейна сидел русский охотник. Он устроился на шезлонге и не двигался.

– Что он делает? – поинтересовалась Лувински.

– Он сидит так с пяти утра, с тех пор как пришли рабочие. И все это время он не двигался. Отказывается от еды и воды. Просто сидит и смотрит в пустоту в ожидании приезда Залласа.

– Что с ним такое и где румынские охотники, которые приехали с ним?

– Они пропали. По крайней мере, мы их не видели в тех пор, как они ушли прошлым вечером. Он просто что-то бормочет о перевале, – рассказал Янош, глядя наверх вдоль канатной дороги на гору. – И все. Он не пошевелится, пока лично не поговорит к Залласом.

Джина посмотрела на неподвижного и молчаливого человека внизу, а затем снова повернулась к своему шефу.

– У меня ужасное чувство, что мы находимся в эпицентре чего-то, что совсем не можем контролировать.

Янош Важич прошел к началу вагончика и увидел черный «Мерседес», приближающийся с юга. Он глубоко вздохнул и повернулся к управляющей.

– Что ж, человек, в чьих руках находится контроль, только что приехал.

Посмотрев туда же, куда и Важич, Джина увидела более пятидесяти машин, двигавшихся к самому шикарному курорту в Восточной Европе.

Вторжение преступников в Карпаты началось.

КОМПЛЕКС ГРУППЫ «СОБЫТИЕ», ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА «НЕЛЛИС», НЕВАДА

Джек услышал стук в дверь, и в следующую секунду в кабинет просунул голову Карл Эверетт, выглядевший измученным и сонным.

– Я заметил, что тут повсюду горят красные лампочки чрезвычайного происшествия, как в День независимости. Что я пропустил? – поинтересовался он.

– Это точно. Присаживайся, Карл. Нужно поговорить, – ответил полковник.

Эверетт открыл дверь кабинета и вошел внутрь, после чего потер глаза и сел перед столом Джека.

– В какой-то момент я подумал, что уже потерял вас, – заметил тот. – С Райаном все в порядке?

– Райан отправился на боковую после перелета. Он пока не может к нам присоединиться, разница во времени и все такое.

– А ты как?

Карл ответил не сразу – некоторое время он просто смотрел на полковника.

– Я злюсь на женщину и двуличного полковничка «Моссад», который пытался нас убить, – сказал он, наконец. – Но меня сейчас волнует не это. Можно на минутку сменить тему, полковник?

Коллинз откинулся в своем кресле и стал ждать, что же скажет ему Эверетт. Он заметил, что Карл обратился к нему по званию, хотя в кабинете больше никого не было – обычно в таких случаях «морской котик» этого не делал. Джек кивнул, показывая, чтобы он продолжал.

– Я считаю необходимым доложить своему командиру о том, что я подал заявку на перевод в новый Научно-исследовательский центр проблем надводной войны ВМС, открывающийся на мысе Канаверал, – объявил капитан.

Джек поднял брови, слушая своего заместителя – человека, с которым он пережил тяжелые времена, и настоящего друга. Он знал причину происходящего.

– Новый эвфемизм для центра космических боевых систем? Слово «надводная» там не совсем к месту, – заметил он. – Ты не капитан корабля, Карл. Ты гораздо более ценный специалист.

– Некоторые так считают, полковник. Но, с другой стороны, ты не позволил мне помочь тебе в поисках убийцы твоей сестры. Это для меня очень личное дело, потому что я знал и любил Линн. Думаю, что будет лучше, если я приму участие в этой новой программе и, возможно, смогу быть там полезным.

– Я был спокоен за вас с Райаном, пока вы были в Риме. Даже когда я знал, что ваши жизни в опасности. Я могу с этим жить. Я могу позволить вам отправиться на опасное задание, если вы едете туда по работе и под эгидой организации, в которой вы служите. – Джек встал из кресла, прошелся к двери и запер ее, а затем вернулся к своему столу и сел. – Я не готов терять друзей из-за личных проблем или из-за мести, когда они и так сталкиваются со смертью каждый день прямо здесь, в этом сумасшедшем доме истории. Мы все сознательно пошли на это. Но я не могу позволить тебе умереть, нарушая закон ради меня, Карл, и никогда не позволю.

Эверетт не отвел взгляда от глаз полковника, в которых блестела ярость.

– В этом твоя ошибка, Джек. Если ты не видишь, в чем здесь проблема, то ты еще более слеп, чем можешь себе представить. Ты не прав не только в том, как лучше подойти к поиску убийцы твоей сестры, но в том, что не используешь то, на чем держится вся работа группы – людей, которые верят, что они для тебя не просто сотрудники, черт возьми.

Коллинз пытался уложить у себя в голове то, что сказал ему Эверетт. Впервые в своей сознательной жизни он не знал, что сказать.

– Твое общение с французом должно прекратиться, Джек. – Карл встал и посмотрел на своего друга. – Фарбо помогает тебе, потому что тебе кажется, что он лучше справится с тем, что ты хочешь сделать – найти и убить этого подонка. Но ты не видишь, что Анри Фарбо не делает ничего, что бы не было выгодно Анри Фарбо. Он убьет тебя при первой же возможности, можешь быть в этом уверен.

– У моих действий, какими бы бредовыми они ни казались, есть основания, Карл. Возможно, он сделает то, о чем ты меня предупреждаешь, хотя бы для того, чтобы заполучить Сару, кто знает, – но ты упускаешь один очень важный момент: если этот сукин сын погибнет, мне будет плевать, а на тебя и на других моих друзей – нет. Больше никто не умрет из-за меня. Умереть на службе – одно, а из-за какого-то личного дела – совсем другое.

Эверетт стиснул зубы и впервые посмотрел прямо на Джека.

– Запрос о переводе остается. Я нужен в других местах, обстановка в мире сейчас очень сложная.

Коллинз глубоко вздохнул и сел обратно в свое кресло. Он посмотрел на Эверетта, а затем на свой стол. И кивнул в знак согласия.

Карл вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал. Джек поднял голову и нахмурился.

– На флоте не принято салютовать в кабинетах, капитан… Вы свободны.

Эверетт опустил руку, резко повернулся, открыл дверь и вышел из кабинета.

Когда «Европа» проиграла звуковой сигнал по системе громкоговорящей связи, встроенной в стены, Джек сидел и смотрел в пустоту. Мысли о событиях последних дней ушли на второй план. Он только что потерял одного из своих лучших друзей из-за упрямства, о котором его тысячу раз предупреждала Сара.

– Внимание, всем сотрудникам, в двенадцать часов сорок пять минут сегодняшнего дня директор отдела пятьдесят шесть – пятьдесят шесть отдал оперативное распоряжение об объявлении чрезвычайного происшествия в Карпатском регионе Румынии. Руководители всех подразделений должны немедленно прибыть в главный зал заседаний. Персоналу запрещается покидать базу, выходы один и два закрываются. Степень боевой готовности два была повышена – в силу вступают максимальные меры безопасности.

Джек не слышал не единого слова суперкомьютера, объявившего о чрезвычайном происшествии. Он думал о своих друзьях – о тех, кого он терял из-за своих страхов, и о страхах других людей, старше его по званию.

За стенами его кабинета начали формироваться оперативные группы. Вторжение в Карпатские горы только что приобрело официальный характер.

Теперь Группа «Событие» была в своей стихии.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, КАРПАТСКИЕ ГОРЫ, РУМЫНИЯ

Луна светила ярко, и жители перевала Патинаш наслаждались прохладой вечера. Эта деревня считалась большой по сравнению с большинством в регионе. По данным переписи населения, проведенной в 1980 году бывшим коммунистическим правительством, в ней проживало 752 человека. На главной деревенской площади, окруженной каменными и деревянными домами, горел костер, который каждый вечер разжигали для того, чтобы жители могли собраться и поделиться друг с другом событиями уходящего дня. Это было традицией на протяжении более двух тысяч лет. Семьи собирались и смеялись, пели и играли на струнных инструментах к радости детей. Большинство музыкальных инструментов были новыми и блестящими, а в небольшой деревне теперь было электричество, появившееся совсем недавно – уже после инструментов, подаренных за последние пару лет человеком, который скоро должен был стать их королем.

Когда колокол румынской католической церкви прозвучал один раз – что означало, что на часах девять, – все те, кто сидел на траве вокруг огня и слушал музыку, начали прощаться и желать доброй ночи друзьям и родственникам. Затем все со смехом направились по домам или за пределы деревни на свои фермы, и у костра остался только один человек – пожилая женщина, которая устроилась в своем обычном кресле и отмахивалась от нескольких своих племянников и племянниц, которые пытались убедить ее не сидеть на улице такой сырой и холодной ночью.

Когда все жители деревни разошлись, старая цыганка посмотрела по сторонам на то, что им удалось построить за долгие годы. Она медленно встала, оперлась на деревянную трость, в рукоять которой было вставлено Око Ра, и так же медленно повернулась и посмотрела на гору у себя за спиной, окружавшую красивую, но маленькую долину и перевал Патинаш. Взгляд ее разноцветных глаз остановился на храме, который был виден только ей, и она покачала головой. Поток, струившийся из нескольких отверстий вдоль дороги, ведущей на гору, был постоянным напоминанием о том, что мать-природа варила бульон ярости, чтобы когда-нибудь вылить его на долины далеко внизу – эта примитивная древняя сила, в конце концов, должна будет сровнять с землей горный хребет, которому было 250 миллионов лет. Пар от горячей воды в источниках, протекавших через гору, вырабатывал достаточно тепла, чтобы влиять на погоду зимой, принося обманчивое тепло в деревню и на перевал.

– Нужно было похоронить тебя под целой горой еще до того, как ты был достроен. – Женщина ткнула своей тростью в темноту над собой, в гору, которая скрывалась за этой темнотой. – Ты проклятие, которое нам никогда не следовало брать на свою душу. – Неожиданно силы покинули ее, и она опустилась обратно в кресло.

– Чтобы снести этот храм, одной старой палки не хватит, бабушка.

Старуха закрыла глаза и опустила голову на рукоять трости.

– Прошлой ночью кто-то погиб на дороге к перевалу. Ты ослушался меня, мальчик, – сказала она.

– Нет, один из них выжил. Сообщение, которое я хотел передать, было доставлено, а мужчины, которые пришли вместе с этим подонком, заплатили за доставку. Никому не дозволено подниматься выше этого идиотского замка. Больше сюда никто и никогда не придет без приглашения.

Старая цыганка слегка приподняла трость над землей, а затем снова опустила ее, обернувшись, чтобы посмотреть на своего внука. Он был одет в ярко-красную рубашку и головной платок, на этой раз королевского голубого цвета. Его черные волосы и кожаные штаны переливались в свете восходящей луны. Пока он смотрел на нее, старуха сделала над собой усилие и попыталась успокоиться.

– В последнее время тебя не хватало у костра, – упрекнула она внука. – Ты, похоже, не замечаешь, что твоя семья скучает по тебе. И для человека, который подарил нашему народу множество таких прекрасных вещей, ты слишком много внимания уделяешь тому, что происходит внизу, и слишком мало – тому, что происходит наверху.

Молодой человек фыркнул и покачал головой.

– Сидеть вокруг костра и петь старые цыганские песни, в которых так же мало правды, как и в легендах, которые мы рассказываем о стародавних временах? Нет, мне больше не интересно слушать ложь. Прошли времена, когда нужно было просто хранить богатства и знания наших предков. Настал момент забрать то, чего мы заслуживаем. А небольшие подарки для народа – это обычная помощь будущего короля цыган людям.

С этим старуха не могла поспорить.

– Скольких наших мужчин ты забрал из деревень внизу? – спросила она, боясь услышать ответ.

– Достаточно, чтобы защитить то, что принадлежит нам.

– Ты недавно ходил в храм.

Мужчина засмеялся. Его бабушка всегда знала, как он восхищался храмом и что это магическое место для него значило. Еще маленьким ребенком он уходил в горы и сидел там часами, а иногда и днями, чтобы просто поговорить с хранителями храма, своими друзьями, голиа, и полюбоваться самим храмом и окружающей природой. Она знала, как он любил огромные каменные глыбы, созданные древними мастерами для людей, которым никогда не суждено было увидеть результаты их труда. Ее внук всегда думал о жертве, которую принес его народ ради благополучия людей, которые избегали племени Иедды еще до начала Исхода.

– Не пытайся скрыть свои действия очередной ложью. Сестра приедет завтра и выяснит, что ты задумал, Марко, – сказала пожилая цыганка.

Мужчина повернулся к ней, и улыбка исчезла с его лица.

– Да, впервые за много лет мы увидим сестру, мой мальчик, и правда выйдет на поверхность. Я не знаю, какую сделку и с каким дьяволом ты заключил, но сестра поймет, как лучше поступить. Я молю Бога о том, чтобы не оказалось, что ты обманывал меня, Марко. Меня или голиа. – Бабушка улыбнулась, глядя на своего внука. – Они не настолько всепрощающие, как эта старуха.

– Ты отослала ее на много лет, чтобы она познакомилась с законами иудейского государства и следила за тем, что говорят о храме и о том, что в нем спрятано. Но я остался здесь и так и не увидел внешнего мира. Мне никогда не суждено побывать в городах и пожить жизнью, для которой была избрана моя сестра.

– Марко, она была лучше подготовлена, более уравновешена для обязанностей, которые я возложила на нее. Дело не в том, что я…

Молодой человек поднял руку, прерывая ложь своей бабушки. Ему удалось выдавить из себя улыбку.

– Я рад снова увидеть сестру, – сказал он, повернувшись и направившись прочь, глядя в сторону спрятанного храма. – Прошло много лет, и я действительно скучал по ней.

Старая цыганка наблюдала, как Марко уходит, сжав кулаки от злости. При его приближении заблеял ягненок, отбившийся от стада за главными воротами и забредший в деревню. Мужчина пнул маленького ягненка, который завизжал и упал на землю.

Старуха медленно поднялась на ноги, подошла к ягненку, положила на него свою сморщенную руку, и он перестал блеять от боли. Но потом глаза ягненка расширились, и она перестала гладить испуганное животное. Ягненок вскочил на ноги и бросился к открытым воротам, а женщина поняла, что прямо за ней стоит другое животное. Она медленно и осторожно повернулась.

Голиа, покрытый черным мехом, сидел на задних лапах и смотрел прямо на нее. Его уши были в положении, означавшем, что он не настроен агрессивно. Глядя на гигантского волка, цыганка заметила, что его желтые глаза смотрят на нее с таким же любопытством.

– Ты так сильно вырос, Станус. – Она медленно сделала шаг вперед, поднесла руку к морде животного и почесала нового вожака голиа своими короткими поломанными ногтями.

Станус слегка наклонил свою огромную голову влево, пока старуха чесала его, как она делала уже миллион раз. Он не сводил глаз с ее морщинистого лица. Пока она чесала морду альфа-самца, ее рука начала медленно подниматься к левой стороне морды, к месту под самым ухом. Станус заметил это движение, тихо поворчал и поднес правую лапу к своей морде. Женщина наблюдала, как его пальцы медленно развернулись, вытянулись и оказались такими большими, что с легкостью обернулись вокруг ее руки и запястья. Опустив руку старухи, зверь встал на четыре лапы, сделал шаг назад и снова присел на задние ноги. Желтые внимательные глаза продолжали смотреть на лицо старухи.

– Твое доверие пусто, как твоя берлога на перевале. Ты хотя бы знаешь, что задумал Марко или ты просто подыгрываешь ему, чтобы, наконец, выпустить наружу накопившуюся ярость, как, в общем-то, делает и сам мой внук? – спросила цыганка.

На этот раз волк наклонил свою огромную голову вправо, слушая слова старой женщины. Она видела, что уважение, которое испытывал к ней зверь, никуда не делось, но подозревала, что Станус находился в смятении. До нее даже доходили обрывки мыслей нового вожака голиа, но ей не удавалось понять причину испуга животного. Глядя в его желтые глаза, она улыбнулась Станусу, который даже сидя был на целую голову выше ее.

– Как твои дети? – спросила старуха.

Волк низко заскулил.

– Ты не был на перевале, не так ли? Ты все время был с Марко.

Низкое скуление прозвучало еще раз.

– Что бы он ни делал против воли королевы, он делает это против семьи голиа. Ты будешь нужен мне, Станус, в ближайшие дни. Мы должны…

Голиа неожиданно прыгнул с того места, где сидел. Он перемахнул через старую женщину, прыгнул снова и перескочил через каменную стену, окружавшую деревеньку, и молча исчез в ночи.

Цыганская королева повернулась и прислушалась к пронесшемуся по горам вою множества волков, покинувших свои логова и храм. В последние месяцы вой доносился из темноты все чаще, по мере того как все больше голиа переходили на сторону Стануса и Марко. Дело было не в том, что Марко хотел лучшей жизни для своих людей – его бабушка сама несла ответственность за бунтовскую натуру своего внука, поскольку, по правде говоря, большую часть жизни посвятила борьбе с традициями и древними суевериями, чтобы освободить свой народ от проклятия, наложенного на него три с половиной тысячелетия назад. Просто они с Марко не могли прийти к согласию насчет способа, которым нужно было добиваться свободы своего народа.

Земля содрогнулась, и все стихло – ночь превратилась в блеклую картину горного пейзажа, воплощавшую собой Знамение времен. Вой разбудил всех обитателей Карпат: все жители окружающих деревень в эту минуту подошли к окнам и закрыли ставни.

ПАЛИЛУЛА, СЕРБИЯ, ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ РЕКУ ДУНАЙ

Женщина с иссиня-черными волосами, известная израильской разведке и Группе «Событие» как майор Мика Сороцкин, сидела и смотрела на свое отражение в грязном окне поезда. Она увидела темные круги под воспаленными глазами и зажмурилась, чтобы не смотреть на свое уставшее лицо. Потом она и вовсе отвернулась от окна, за которым проносился ночной пейзаж сербского муниципалитета Палилула – поезд в тот момен как раз въехал на старый мост через Дунай. Мика снова закрыла глаза, чувствуя себя в гораздо большей безопасности от того, что впервые за девять лет въезжала в Румынию.

Вагон, в котором она ехала, был почти пустым, несмотря на то что перед пересечением Дуная поезд сделал незапланированную остановку, и в несколько передних вагонов зашли больше сотни солдат. Они все были румынами и несли с собой полное обмундирование и пайки: было похоже, что они ехали на учения. Солдаты разместились в трех вагонах перед Сороцкин, и усталая женщина тут же забыла об их существовании.

Закрыв глаза, она пыталась вспомнить последний день, который провела на перевале Патинаш. Как она плакала и в каком была отчаянии, когда бабушка решила отправить ее за границу. Сначала Мика потратила четыре года своего детства на учебу в Праге под вымышленным именем. Когда с этим было покончено, бабушка отправила ее еще в одно тяжкое изгнание – ей пришлось поступить в военное училище под новым именем и проучиться там два последних года своего высшего образования. Так сложилось, что училище находилось в Израиле. Под новым именем девушку приняли в сверхсекретную военную программу «Тальпиот». Это училище было самым элитным учебным заведением в Израиле, принимавшим всего пятьдесят студентов в год. Там они изучали физику и другие науки, которым в большинстве военных учебных заведений внимания не уделялось. Целью учебы было воспитание будущих лидеров Армии обороны Израиля, не только способных изменить привычную тактику большинства военных – «сначала делай, потом думай» – но и, наконец, сделать вооруженные силы государства показателем эффективности.

В течение этих двух лет Мика так хорошо справлялась с учебой в «Тальпиот», что привлекла внимание «Моссад». Все это время планировалось организовать с ними «случайную встречу» под руководством ее бабушки, которая была умнее своих лет и всегда утверждала, что отослала внучку из дома для служения народу и что то же самое пришлось сделать и ей самой много лет назад, с той единственной разницей, что она училась в Оксфорде и в Каире. Они обе покинули свой дом, чтобы изучить современный мир и защитить свой народ.

Сороцкин открыла глаза и посмотрела в окно на далекий горный хребет, спрятанный в темноте за чистыми и холодными водами Дуная. Пробегавшие перед ее глазами слабо освещенные домики, построенные вдоль железнодорожных путей трудолюбивыми жителями этих плодородных земель, начинали потихоньку оживать.

Мика слегка улыбнулась, понимая, что приближается к дому, и почувствовала себя счастливой впервые за много лет. Она не отвернулась от улыбки, подаренной ей ее же отражением, но заметила, что ее лицо изменилось за девять лет отсутствия. Не то чтобы оно сильно состарилось, но на нем отразилось беспокойство за ее народ, и оно было теперь сильнее, чем когда она была маленькой. Теперь майор начинала понимать, что горы больше нельзя защитить. Ей предстояло сообщить эту новость своей бабушке.

Беспокойство о судьбе храма, людей и животных, которые защищали его, испарилось, когда она подумала о том, что снова попадет на перевал. Это было место, где Мика бегала и играла с животными, жившими в мифах и легендах. Голиа ждали ее возвращения, и ей не терпелось восстановить дружбу, которая была потеряна, когда ей пришлось уехать.

Она задумалась, и когда кто-то присел на место рядом с ней, это застигло ее врасплох.

– Генерал и представить себе не мог, насколько ты хороша. Но я знал, что стоит перевести тебя в Рим и навести на след забытых легенд, и ты откопаешь что-нибудь, чтобы помочь правому делу и вернуть то, что принадлежит нам, домой.

Мика отвернулась от окна и посмотрела в глаза подполковнику Бен-Невину. Пистолет, который он держал в руке, находился низко и был нацелен вверх, а его ствол ни разу не дрогнул, как и кривая улыбка Ависа.

– Подполковник, вы и люди, которым вы подчиняетесь, наслушались сказок, которые никогда не основывались на фактах. Из-за таких, как вы, Израиль отстал от других стран и не нашел себе союзников в мире, – ответила Сороцкин. – Если бы не власть нескольких тщательно выбранных друзей, от этой страны уже ничего бы не осталось.

– И это говорит мне верный и преданный патриот? Я так не думаю, майор. – Бен-Невин немного поднял пистолет. Женщина медленно отвела глаза, чтобы получше оценить ситуацию, которая оставляла желать лучшего. Вагон поезда был почти пустым, за исключением мальчика в сопровождении – вот уж повезло! – козы. «Добро пожаловать домой, Аня», – подумала майор, взглянув на мальчика в начале вагона и мгновенно пожалев о том, что пришлось оставить своего маленького племянника в Риме. Однако тогда ей показалось, что пока лучше оставить продавца апельсинов в безопасности.

Подполковник посмотрел, как она изучает обстановку, и улыбнулся еще шире, чем раньше.

– Даже не пытайся. Нашего прибытия ждут больше пятидесяти человек. Ты проведешь нас к сокровищам Исхода, чтобы истинные патриоты Израиля смогли вернуть наследие своего народа.

Аня Корвески даже не посмотрела на пистолет, потому что знала, насколько жестокими по отношению к женщинам были люди, с такими же религиозными убеждениями, как у Ависа. Они были довольно отсталыми и думали только о своей драгоценной религии. Большинство израильтян были согласны жить в гармонии с остальным миром, но были и такие, кто не хотел находить общий язык с людьми, которые сопротивлялись засилью еврейской власти на оккупированных территориях. Полковник был членом организации под названием «Патриоты Масады», названной в честь небольшой горы, которую однажды осаждала римская армия, чтобы подавить небольшой бунт две тысячи лет назад. Ане стало интересно, знает ли подполковник о том, что каждый из этих древних патриотов покончил жизнь самоубийством, чтобы избежать римского правосудия. Возможно, пришло время освежить память Бен-Невина по этому вопросу.

– Вы знаете, что нет места, куда вы сможете сбежать и спрятаться, – сказала женщина. – Генерал Шамни сожжет любые убежища и убьет всех доносчиков, он возьмет вашу группу в плен, чтобы отследить вас, не взирая на закон.

– А ты, его любимица? Твое предательство так же не понравится генералу, как и мое. Боюсь, что мы с тобой в одной лодке. – Выражение лица Ависа напоминало взгляд кота на канарейку, сидящую в клетке. – Только у меня есть много друзей и влиятельных союзников.

Аня рискнула еще раз окинуть взглядом вагон, но его единственным пассажиром продолжал оставаться маленький мальчик с козой далеко впереди. В половину пятого утра получить помощь было довольно сложно.

– Не стоит все усложнять. Нас провозгласят мужчиной и женщиной, которые вернули наследие и сокровища избранного народа и доказали всему миру, что Бог действительно был когда-то на нашей стороне, и вот тому доказательства, – сказал Бен-Невин. Глаза его расширились, а дыхание стало тяжелым.

– Это обычные старушечьи сказки, которые придуманы, чтобы люди продолжали верить в прошлое, когда им нужно смотреть вперед, в будущее. Нет никакого золота и других сокровищ. Нет никаких артефактов, доказывающих, что Бог когда-то помогал нам. Возможно, кому-то и удалось приблизиться к правде, но ни к чему хорошему это не приведет. – Корвески посмотрела прямо на своего противника и даже не моргнула, когда он поднял пистолет еще немного выше. – Ковчег Завета был потерян в стародавние времена – потерян, подполковник. Сокровища Исхода никогда не существовали. Вы навлекли смертный приговор на свою голову и на головы своих последователей, и все израильские агенты в мире будут охотиться за вами, чтобы убить.

– Вы можете обмануть генерала, майор, но я и мои люди не так наивны, как остальные. Мы знаем правду. Мы знаем, что сделал Иисус, и наша судьба – сделать так, чтобы в Израиле знали эту правду, несмотря на то что делают эти предатели генерал и премьер-министр.

– Генерал – хороший человек, как и премьер-министр. Они никогда не позволят вам продолжить вашу деятельность.

– Из-за хороших людей всегда погибают прекрасные люди. Он и ему подобные сделают все возможное, чтобы не дать нам право на жизнь – жизнь и расширение границ Израиля.

– И вы думаете, что находка каких-нибудь ценностей позволит еврейскому народу подняться и взять все под контроль? Люди не такие, как вы думаете, подполковник. Они изменились с тех времен, когда несколько фундаменталистов могли загнать их в патриотический раж. Для этой политики было определенное время и место. Но сейчас все сплотились, а теперь вы хотите снова разделить нацию. – Аня наклонилась к Бен-Невину, ошарашив его настолько, что он поднял пистолет еще выше и в результате направил его прямо ей в лицо. – Знаете, подполковник, за то время, что я провела с народом Израиля, я поняла одну важную вещь – эти люди любят жизнь. А еще они любят смотреть, как их сыновья и дочери приезжают домой на автобусах, в которых не взрываются бомбы. Матери, отцы, дедушки и бабушки любят жить в мире, и ради этого они готовы порвать с традициями. Им на самом деле нравится жить… тупые идиоты, да?

– Некоторые из нас не настолько преданы правому делу, как остальные. Некоторым из нас нравится брать лучшее от жизни.

– Я знаю таких как вы, подполковник, – женщина на мгновение отвела взгляд, – потому что у меня есть брат, который не сильно от вас отличается. Он тоже готов обрушить мир на наши головы, потому что его вера для него превыше всего. Но даже я не верю, что он способен продать свой народ, как это делаете вы.

– Мне не нужны сокровища, – солгал Авис с профессиональной убедительностью, которую Аня прочла в его глазах. – Израилю нужно жизненное пространство, и мы можем его получить, только убедив низшие народы в том, что Господь всегда был на нашей стороне.

Корвески улыбнулась, заметив, что подполковник сам загнал себя в ловушку.

– Адольф Гитлер, тысяча девятьсот двадцать восьмой год. Ваши познания в истории впечатляют, подполковник Бен-Невин. Интересно, найдут ли ваши попытки создать жизненное пространство для людей такую же поддержку, как действия Гитлера в тридцатых и сороковых годах. Я припоминаю, что он вырезал миллионы, чтобы получить это жизненное пространство. Он даже пытался следить за моим народом, потому что думал, что мы знаем какой-то великий и ужасающий секрет, связанный с нашими общими предками.

– Гитлер был маньяком. А под своим народом ты подразумеваешь цыган?

Аня улыбнулась и изогнула брови.

– На сегодня мне, пожалуй, хватит уроков истории, почему бы нам…

Подполковник понял, что они уже были не одни. Маленький мальчик с козой теперь стоял в проходе и смотрел на него.

– Отойди, мальчик, – велел ему Бен-Невин. – Возьми свою козу и сядь на место.

Мальчику было лет одиннадцать или двенадцать, и он переводил взгляд с мужчины на женщину, которая только сейчас поняла, кем был этот ребенок. Она сначала не узнала его, да и не могла понять, откуда у него взялась коза. В ее маленькой деревне все так же творились сумасшедшие вещи, и Корвески знала, что этот ребенок оказался здесь по поручению ее бабушки.

– Извините, – сказал мальчик на ломаном английском. – Тетя Аня?

Майор улыбнулась в ответ и успокоилась, окончательно убедившись, кто этот малыш. Она чувствовала, как глаза ее наполняются слезами, и пыталась скрыть свою слабость, хотя и понимала, что в этот момент была обычной женщиной, а не профессиональным агентом «Моссад», которым себя считала. Теперь Аня поняла, как сильно скучала по дому. Она посмотрела на мальчика и кивнула, из-за чего тот улыбнулся еще шире.

– Привет, Георгий, ты знаешь, что как две капли воды похож на своего двоюродного брата Кинту, который жил со мной в Риме? – спросила Аня, широко улыбаясь мальчику, который тоже расплылся в улыбке. – Сейчас он там, но я надеюсь, что к следующей неделе он уже будет дома.

– А, мальчик, который спас американцев, продавец апельсинов! – сказал Бен-Невин, не в силах скрыть удивление. – Вы не перестаете меня удивлять, майор. Привести с собой ребенка в Рим для работы и скрыть его от «Моссад» – вы еще хитрее, чем я думал.

Корвески повернулась к подполковнику.

– Я обычный человек. То, что со мной был кто-то из родной деревни, помогло мне держать себя в руках и полностью сосредоточиться на том, что мне нужно было сделать. – Она на мгновение опустила глаза. – Я совершала ошибки, но помощь моего племянника напоминает мне о том, что действительно важно, как и вот этот мальчик. – Женщина улыбнулась и снова подняла глаза на ребенка, не обращая внимания на Ависа.

– Да, я твоя двоюродная тетя. Тебя отправила сюда бабушка?

– Довольно, – сказал Бен-Невин, потянувшись и взяв мальчика за руку. – Порадуетесь семейному воссоединению позже. Он поедет с нами, когда мы встретимся с моими людьми в Бухаресте.

Мальчик просто посмотрел на руку, которая схватила его. В тот же самый момент подполковник увидел, как он поднял глаза, а затем услышал блеяние козы, которая попыталась отступить назад по проходу. Ее глаза тоже расширились, после чего она упала на пол и попыталась забиться под ближайшее кресло. Авис увидел, как улыбка на губах ребенка расширилась, а его взгляд переместился с его руки на то, что находилось у него над плечом. Он услышал низкое рычание из-за спины и почувствовал влажное, теплое дыхание на своей шее.

Аня понятия не имела, как ему это удалось, но ее племянник каким-то образом умудрился провести одного из голиа в поезд. Она медленно повернула голову и увидела животное, сидящее в проходе. Его желтые глаза смотрели прямо в затылок подполковнику. Бен-Невин сглотнул и медленно повернул голову, чтобы посмотреть на огромного черно-серого зверя, угрожающе смотревшего ему в спину.

– Боже мой!.. – прошептал он, медленно поднимая пистолет.

– Это, – со знанием дела сказала Корвески, – не самая лучшая идея, подполковник. Животное откусит вам руку до того, как вы успеете нажать на спуск. – Она выпрямилась в своем кресле и внимательно посмотрела на голиа. Ее глаза расширились, когда она увидела, что от его правого уха оторван кусок. Женщина вспомнила, что, когда она была маленькой, этот зверь был ранен в схватке со своим старшим и гораздо более агрессивным братом, Станусом.

– Георгий, это Микла? – спросила майор племянника.

Двенадцатилетний мальчик кивнул, а волк заскулил и тряхнул ушами, услышав свое имя. Но его желтые мерцающие глаза продолжали смотреть на подполковника.

Аня улыбнулась, повернувшись лицом к голиа, который родился всего через два дня после нее. Из-за того, что они появились на свет почти в одно время, ее бабушка всегда включала черного волка с серыми кончиками ушей и хвостом в празднование ее дней рождения в детстве. Позже майор с любовью вспоминала маленького волчонка с дурацким праздничным платком на голове. Теперь же гигантский волк не обращал на нее никакого внимания, потому что был полностью сосредоточен на Бен-Невине.

– Это невозможно, что это за животное? – пробормотал тот.

Корвески медленно протянула руку, забрала у подполковника пистолет и направила оружие на него.

– Старый и дорогой друг, которого мне не хватало. – Она улыбнулась, а затем увидела, что Микла повернул голову и стал смотреть на что-то, находящееся далеко за плечами и головой ее племянника. Послышалось низкое рычание, и уши зверя медленно опустились. Стало ясно, что к ним кто-то идет, и огромный голиа почувствовал это. Аня быстро подняла глаза, и кровь застыла у нее в жилах.

– Похоже, у нас скоро будут гости, майор… какое там у тебя настоящее имя, – сказал Бен-Невин, который тоже поднял глаза и увидел, что из предыдущего вагона к ним по проходу идут солдаты. Они смеялись и шутили, у одного из румынских военных была большая бутылка водки, а двое других постоянно оглядывались назад, словно все они пытались незаметно ускользнуть, чтобы выпить крепкого алкоголя.

На этот раз сомнений не было – рычание Миклы было угрожающим. Подполковник поморщился, почувствовав, что волк позади него меняет положение. Он закрыл глаза, когда рычание стало еще ниже и гораздо более угрожающим, чем всего несколько секунд назад. Военные подошли к двери вагона и собирались зайти в тамбур между вагонами. Микла прыгнул и оказался в центре прохода в десяти футах перед мальчиком и Аней, державшей Ависа под прицелом.

– Нет, Микла! – закричала женщина, когда солдаты открыли дверь в вагон, а огромный зверь в четыре шага преодолел расстояние до начала вагона. Корвески видела, что голиа не собирается подчиняться: он чувствовал опасность, исходящую от незнакомых людей, и собирался защитить ее и мальчика, и никакие ее слова или действия не смогли бы его переубедить. Аня встала со своего кресла. – Нет, Микла, не нападай на них! – закричала она в тишине вагона.

Вместо того чтобы послушать ее, волк встал на задние лапы, и трое людей в вагоне услышали хруст костей, менявших свое положение, благодаря чему голиа получал чудесную возможность карабкаться по любым стенам, горам или зданиям. Сначала щелкнула и встала в нужное положение кость одной лапы, из-за чего зверь наклонился вправо и ухватился своими длинными пальцами за два ближайших к проходу кресла. Когда он облокотился на кресла, кость второй ноги тоже встала на свое место, позволив животному выпрямить спину и встать на две ноги. Ноги его стали сильнее, длиннее, и новые пропорции волка теперь давали ему возможность ходить, как человек.

Бен-Невин не мог поверить своим глазам, которые расширились, когда он увидел, что зверь даже не мог выпрямиться в вагоне из-за своего огромного роста. Его уши упирались в деревянную облицовку потолка вагона, а рычание стало таким громким, что даже окна вокруг них завибрировали.

Солдаты находились в тамбуре между двумя вагонами: они пили водку и смеялись. Голиа зарычал еще раз, и у подполковника кровь застыла в жилах.

– Микла, оставь их в покое! – продолжала требовать женщина. – Иди…

Бен-Невин протянул руку и схватил оружие, которое у него отобрали несколько секунд назад. Он направил его на Аню, толкнул ее и собирался прицелиться в голиа, когда почувствовал, что пистолет вырвали у него из руки вместе с тремя пальцами. Подполковник в шоке поднял глаза, поскольку животное передвигалось так быстро, что он не успел заметить, как на него напали. Волк стоял над ним, сжимая пистолет в своей огромной левой руке. Зверь понюхал оружие, а затем его желтые глаза медленно поднялись и встретились с испуганными и шокированными глазами Ависа.

Аня знала, к чему все идет, поэтому перепрыгнула через кресла и втиснулась между голиа и мужчиной, которого зверь готовился разорвать на части. Но она не успела ничего сделать, чтобы спасти человека, которого презирала, когда дверь вагона медленно открылась, и все они услышали смех румынских солдат, входящих на поле боя.

– Микла, домой, сейчас же! – прокричала Корвески так громко, как только могла, пока дверь еще была открыла лишь наполовину, а трое военных на мгновение замешкались, чтобы выпить еще водки.

Зверь повернул свою огромную голову вправо и увидел солдат. Аня знала, что голиа не может решить, с какой угрозой разобраться в первую очередь. Огромная голова снова повернулась с израильскому подполковнику, который упал на пол вагона и закрыл лицо рукой, запачкав свой костюм кровью из раненой кисти. Голиа поднял пистолет, который держал в руке за ствол, схватил его всеми пальцами и бросил в конец вагона. После этого Микла наклонился к Бен-Невину и начал широко открывать пасть. Его зубы были ровными, чистыми и самыми большими, какие Авис видел в своей жизни. Затем, так же неожиданно, как все началось, все закончилось – животное выпрямилось, повернулось и посмотрело на солдат, закончивших пить. Зверь зарычал и начал поворачиваться к угрозе, приближавшейся к женщине и мальчику.

– Микла, домой! – рявкнула Аня.

Голиа повернулся и посмотрел на нее, а затем одним быстрым движением схватил ребенка и его козу. Потом он легко забросил мальчика и блеющую козу к себе на спину, посмотрел на Аню и зарычал, недовольный тем, что ему приказали не убивать солдат. Его уши снова выпрямились, и зверь невиданной силы взял женщину за руку и засунул ее себе под мышку, а затем сделал огромный шаг к стене вагона и выбил своей когтистой лапой три сиденья между собой и свободой. Микла поднял свою мощную ногу и ударил один, два и, наконец, три раза по окну вагона. Целая панель из дерева и алюминия отделилась от поезда, оставив после себя дыру диаметром футов в восемь. Зверь высунулся из вагона, и его мех обдало ветром. Глаза Ани, мальчика и козы расширились, когда голиа повис над землей, проносившейся под движущимся поездом.

Микла завыл, оттолкнулся от вагона, и голиа и его перепуганные пассажиры выскочил в темноту раннего утра.

Голиа ударился о землю, выпрыгнув из поезда, двигавшегося со скоростью пятьдесят шесть миль в час. Однако огромный зверь ни на секунду не потерял равновесия, соприкоснувшись с жесткой щебенкой рядом с путями. Он просто взвыл от боли, а затем исчез в темноте.

Солдаты вошли в открытую дверь и почувствовали ветер, прежде чем увидели лежавшего на полу испуганного и окровавленного человека. Их взгляды переместились на огромную дыру в стене вагона, а бутылка водки выскользнула из руки мужчины, стоявшего впереди двух своих товарищей.

В следующее мгновение рядом с ними оказался помощник командира взвода. Он посмотрел на каждого солдата по очереди, а затем наклонился и подобрал наполовину пустую бутылку водки. Его брови поднялись в знак молчаливого осуждения. Румынский сержант просто показал на дверь, через которую они вошли.

– Думаю, что пора завязывать с выпивкой на службе… Пошли.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, КАРПАТСКИЕ ГОРЫ

Старуха стояла, прислонившись к стене храма рядом со входом, где созданные человеком материалы встречались с камнем, из которого состояла гора. Она крепко держалась за выступ, пока утренний воздух охлаждал ее лицо после жары, стоявшей внутри огромного храма. Мадам Корвески знала, что за ней следили с того места, где она сошла с дороги, ведущей к подножию горы. Голиа были там и наблюдали за ней, некоторые просто с легким любопытством, а некоторые – с недобрыми мыслями. Она знала также, что это молодые голиа – самцы и самки, которые пришли отдельно от остальных. Одним из пришедших был Станус. Королеве цыган было известно, что он лежит на высоком выступе над храмом в одиночестве и наблюдает за всем, что происходит вокруг огромного каменного строения и замаскированного входа, ведущего в глубь горы.

Жара внутри стала невыносимой для старой цыганки, и теперь она расплачивалась за то, что так много времени провела внутри. Она глубоко вздохнула и почувствовала боль в обеих ногах от десяти тысяч ступенек, по которым нужно было спуститься и подняться, чтобы добраться до сердца огромного замка. Ей нужно было пойти домой и выпить столько чая из корня горечавки, сколько удастся себя заставить, чтобы облегчить боль, которая скрутит ее, когда она проснется на следующий день. Женщина знала, что один чай убьет ее или вызовет такой запор, что она пожалеет, что жива. Вздохнув еще раз, цыганка задрала свое цветастое платье чуть выше правой лодыжки. Она была пурпурно-черной, и хотя мадам Корвески точно не знала, сломана ли у нее нога, все говорило именно об этом. Стоило ей немного надавить на щиколотку или на ступню, как всю ногу пронизывала ужасная боль.

Осторожно опираясь на свою трость, старуха сделала несколько шагов по узкой тропинке, ведущей в деревню, и услышала смех нескольких мужчин где-то впереди. Всего через несколько шагов перед ней появился ее внук с четырьмя другими цыганами, которые повсюду сопровождали его последние шесть лет. Трое из них были из той же деревни, а четвертый – с фермы в пятнадцати милях от нее. Корвески не доверяла никому из них. Марко остановился, и разговор между цыганами прекратился, когда они увидели, какой измотанной и нездоровой она выглядит. Ее внук выглядел шокированным – он подошел к бабушке, а четверо его друзей поприветствовали цыганскую королеву полупоклоном и растворились в деревьях, которые росли по краям тропинки.

– Что ты здесь делаешь, бабушка? – Марко взял ее под руку и поддержал ее, в то время как разговор его людей затихал вдали. Он подождал, пока они удалятся, и только потом заговорил снова. – Ты была в храме? – Его голос все еще был обеспокоенным, но теперь в нем звучало подозрение.

– Думаю, я пока еще имею право свободно посещать свой собственный храм, не так ли? – Старуха посмотрела на него и даже выдавила из себя улыбку, но вскоре у нее пропало желание улыбаться и высоко держать голову.

– Давай, я отведу тебя домой и положу в кровать, глупая женщина, – сказал молодой человек, обняв ее и двинувшись вперед по тропинке. Они шли молча. Когда Марко снова заговорил, солнце уже всплывало из-за восточного горного хребта. – Станус сегодня очень взволнован. Думаю, что ты заметила это вчера у костра. Кажется, один из его голиа пропал.

Старуха не ответила. Она просто медленно и осторожно продолжила свой путь, постоянно опираясь на палку, чтобы уменьшить боль в правой лодыжке.

– Конечно же, это самец, Микла. Он всегда был угрюмым, и он единственный из братьев, которого Станусу сложно контролировать, – продолжал ее внук.

Королева цыган продолжала идти молча.

– Ты скажешь мне, что делала в замке так поздно одна? – настаивал Марко.

– Я не могла уснуть. И да, причиной стала сегодняшняя встреча со Станусом. Мне нужно было помолиться. Альфа-самец чем-то обеспокоен. – Мадам Корвески приостановилась и посмотрела наверх в темное лицо внука. – Ты ничего не знаешь об этом, мальчик мой? – Она знала, что застала его врасплох и взяла реванш, потому что Марко остановился и отошел от нее, чтобы видеть ее целиком в обманчивом утреннем свете.

– После всех перемен в долине внизу и даже на нашей горе ты хочешь, чтобы Станус не был обеспокоен? Он успокоится, вот увидишь, – заявил мужчина. – Так ты знаешь, куда делся Микла?

– Да, – сказала его бабушка, неожиданно передумав играть в эту игру со своей собственной плотью и кровью. – Я знаю, где Микла.

Ее правая нога полностью отказалась служить ей, и она почти упала на землю, когда Марко поддержал ее. Он приподнял ее и донес до небольшого каменного выступа рядом с тропинкой, после чего снял с нее сандалию и увидел, что ее лодыжка распухла и была раз в пять больше своего обычного размера.

– Что случилось? Ты упала на лестнице в храме? – встревожился молодой человек.

– О, я всего лишь подвернула ногу. Иногда это происходит, когда я спотыкаюсь на ровном месте.

Марко посмотрел на бабушку, а затем снял с головы свой голубой платок и начал перевязывать им ужасно опухшую лодыжку.

– Подвернула? Я очень удивлюсь, если нога не сломана, бабушка. – Он закончил перевязку, положил локти на свои согнутые колени и посмотрел на цыганскую королеву. – Где Микла и что ты с ним сделала, что у тебя так опухла нога? С ним все в порядке? Мне отправить Стануса, чтобы вернуть его?

– Это не очень хорошая идея, потому что Микла и еще несколько молодых голиа не очень любят Стануса. И Микле не нужна помощь, чтобы добраться домой, с ним двое очень ответственных людей, – ответила старуха.

– Что ты сделала?

– Защитила будущее своего народа лучшим способом, который знаю. А теперь помоги мне добраться до дома, где ты должен будешь сделать мне чаю из корня горечавки, потому что я просто ненавижу его запах, – сказала она, хватаясь за сильное плечо внука, чтобы подняться на ноги.

Марко ничего не ответил. Он знал, что пользы от этого все равно не будет, потому что упрямее его бабушки был разве что сам Моисей. Молодой человек глубоко вздохнул, зная, что придется бороться с ее подозрениями, пока он не будет готов сделать то, что нужно. Он молчал всю дорогу до дома.

* * *

В ста восьмидесяти милях к западу в канаве рядом с пустынной второстепенной дорогой лежали трое. Мальчик крепко спал после их отчаянного побега с поезда, и Аня надеялась, что он не находится в шоке от произошедшего. Благодаря ее бабушке, двое ее маленьких племянников спасли ее жизнь дважды за последние сутки.

Больше всего майор Сороцкин беспокоилась о Микле. Голиа лежал на боку и лизал свою заднюю лапу и лодыжку. Зверь неудачно приземлился, спрыгнув с поезда. Он раньше не сталкивался с такими понятиями, как большая скорость, и для зверя стало неожиданностью, когда они необычно приземлились. Животному едва удалось удержаться на ногах, но вскоре пришлось перейти на бег на четырех ногах, чтобы снизить нагрузку на заднюю лапу.

– Бедный Микла, это я виновата, что заставила тебя сбежать, когда ты хотел остаться на месте и защитить нас. – Женщина протянула руку и погладила его бок. Гигантский волк посмотрел на нее, а затем заскулил и лизнул ее руку. Молодой голиа долго смотрел Ане в глаза, а затем протянул свою правую руку с вытянутыми пальцами и блестящими на солнце когтями, взял ее руку и слегка сжал ее. Первобытный волк неожиданно вздрогнул и закрыл свои желтые мерцающие глаза, после чего отпустил руку Корвески и положил голову на траву.

– Мы постараемся сегодня получше отдохнуть и двинемся дальше с наступлением темноты. – Аня снова погладила его мех. – Может быть, мы снова прокатим тебя на поезде, на этот раз, наверху? – сказала она с улыбкой, нежно гладя его. Уши волка встали серыми кончиками кверху, и она поняла, что мысль о поездке на поезде, несмотря на то что его первая поездка закончилась не очень удачно, все равно привлекала Миклу и что он был раз возможности прокатиться снова. Корвески знала, о чем он думал в критические моменты, подобные этому, и его радость или счастье было легко заметить. Но она не была уверена, чему именно радовался Микла – перспективе прокатиться на поезде или тому, что они приближались к дому.

Гигантский голиа привалился головой к Ане и довольно закрыл свои желтые глаза, которые теперь стали почти зелеными в свете поднимающегося солнца.

Микла выполнил задачу, ради которой его сюда отправили, и по крайней мере, сегодня он был доволен и спокоен, лежа с теми, кого должен был защищать.

 

7

ДАКИЙСКИЕ ГОРЯЧИЕ ИСТОЧНИКИ, КАРПАТСКИЕ ГОРЫ, РУМЫНИЯ

Дмитрия Залласа крайне впечатлила экскурсия по римским грязевым ваннам и горячим минеральным источникам, примыкающим к куполу «Энвайрон». Приготовления к прибытию более тысячи гостей, которые, без сомнения, насладятся спа, когда все будет работать в полную силу, были закончены. Пар от натуральных горячих источников и грязь, которая всплыла на поверхность, проварившись миллионы лет далеко в глубине под Карпатами, делали растительность садов такой же буйной, как и в любом влажном тропическом лесу.

– Я так понимаю, ваш человек сделал успешную вылазку на перевал Патинаш? – спросил Важич.

Улыбка исчезла с лица Залласа, когда он повернулся к своему партнеру.

– Она обошлась нам дорого, но того стоила. Больше у вас не будет проблем в горах над замком.

Янош сжал губы и на мгновение заколебался, стоит ли говорить о том, что его беспокоит, прежде чем все же сказал это.

– С этим мужчиной происходит что-то странное, – сообщил Важич, подходя к геодезическому куполу. Они были на девятом этаже у входа в вагончики фуникулера, и он показал вниз в направлении площадки технического обслуживания в тысяче ярдов от огромного бассейна и спа. Мужчина сидел прямо на земле в своей шубе, несмотря на то что день был жарким, прижав колени к груди, из-за чего рабочие и обслуживающий персонал вынуждены были обходить его. Увидев этого шокированного мужчину, Заллас сощурился, и его глаза стали похожи на щелки. – Он сидит там с тех пор, как вернулся с перевала без своих спутников, которые, кстати говоря, пропали без вести.

– Они не пропали без вести, Янош. Они просто уехали домой, бросив этого человека одного. Он сделал то, за что я заплатил ему. – Дмитрий повернулся и посмотрел на Важича. – Я его уберу.

– Могу я обсудить с вами еще один вопрос?

– Он связан с моим списком гостей? – спросил Заллас, отвернувшись и направившись к эскалатору, чтобы спуститься в казино.

– Гм, хотя меня очень беспокоят несколько наиболее… колоритных имен в этом списке, действительно нервничать меня заставляет всего одно. Но я должен начать с того, что беспокоит меня еще больше, потому что именно это заметит любой дурак, который сюда приедет: количество охраны, которое вы привезли. Тут больше сотни вооруженных до ушей мужчин. Это никому не покажется нормальным – не только гостям, но и прессе.

– Переходи к делу, Янош, хватит пустых рассуждений. – Заллас остановился у ограждения перед огромным эскалатором и повернулся к своему партнеру.

– Несколько представителей прессы начали задавать вопросы о том, каким образом земля была передана от государства в частную собственность после того, как столько лет она находилось под защитой правительства. Дмитрий, они начали задавать вопросы. И посмотрите на это. – Важич протянул ему большой список гостей, в котором было почти две тысячи фамилий. – Стефан Антонеску, министр внутренних дел, тоже в списке. Мы не можем пустить его в отель – по крайней мере, не сейчас.

– Продажу земли не удастся проследить до нас через него. Помни, что мы получили эту землю, несмотря на громкие и тщательно освещенные в прессе протесты нашего благородного министра внутренних дел. Он добавил в уравнение правильную переменную, такую, с которой никто в Румынии не будет спорить. Больше того, люди думают, что это было сделано для их же блага. Я хочу сказать, разве мы могли желать более влиятельного союзника, чем самая устрашающая военная организация в истории человечества, которой теперь придется защищать нас? – Заллас улыбнулся, глядя на шокированное лицо собеседника. – Раз речь идет о безопасности новой нации. Что такое один крохотный курорт, когда правительство, наконец, получило контроль над единственным перевалом в Карпатских горах, который не удалось покорить даже великой немецкой армии?

Яшон Важич услышал шум, доносившийся через стеклянные панели купола, и подошел к передней части огромной конструкции, чтобы посмотреть на юг, где шло строительство нового шоссе для клиентов нового курорта. Под полуденным солнцем блестела целая колонна машин. Янош прислонился к стеклу, глядя на длинную процессию грузовиков, миновавших въезд на курорт и проехавших дальше на запад, где они исчезли за поворотом шоссе. Он попытался внимательнее рассмотреть машины, но они были слишком далеко. Заллас посмотрел на Важича, который вглядывался в даль, а затем улыбнулся, залез в карман пиджака и достал небольшой бинокль, естественно, позолоченный.

– Вот, возьми, рассмотри все, что хочешь, и успокойся. Сначала посмотри на надписи на первой машине, а затем на остальных, обрати внимание на военные отметки на этих машинах, и я буду готов выслушать твои извинения за беспочвенные сомнения в наших правах на землю.

Янош взял бинокль и посмотрел в глаза Дмитрию, прежде чем поднести его к глазам. Глядя на первую машину, старую военную модель американского внедорожника, собранную в Советском Союзе, за которой следовало сорок двухтонных грузовиков, он сосредоточил внимание на надписях сбоку капота рядом с черно-серым орлом: румынские слова «2-я горно-стрелковая бригада». Повернувшись, Важич посмотрел на Залласа.

– Новая румынская горно-стрелковая дивизия?

– Да. А теперь посмотри в конец колонны, Янош, там наши спасители, – сказал его партнер с улыбкой, – и люди, благодаря которым, хотя в тот момент они об этом не знали, мы получили эту землю и заставили новое румынское правительство открыть доступ к земле, которая была закрыта для внешнего мира почти три тысячи лет.

Улыбка Дмитрия пугала Важича гораздо больше, чем гнев, который время от времени охватывал этого человека. Он направил маленький позолоченный бинокль на конец длинной колонны странного вида автомобилей и всмотрелся в надписи на военных грузовиках.

– О боже! – произнес Янош, когда смог прочесть буквы на бампере одной из машин: 223-ООВСН-Д82 США.

– Нет ничего удивительного, если тебе не совсем понятно, на что именно ты смотришь. В конце концов, ты же румын, ты и не должен этого знать. На прошлой неделе я получил информацию о наших гостях. Это Оперативный отряд войск специального назначения – корпус «Дельта» – знаменитая Всеамериканская дивизия. Там внизу – американский воздушно-десантный отряд, Янош, и именно то, что ты сейчас видишь, дало нам возможность построить этот курорт, – сказал Дмитрий, проводя рукой вокруг себя. – Представляю тебе НАТО. Организацию Североатлантического договора, самую мощную военную силу, которую когда-либо видел мир.

– Что они здесь делают? – спросил Важич, опустив бинокль.

– Причина, по которой этот регион так важен для них, заключается в том, что перевал Патинаш – это важнейший путь на север этой страны. На военном жаргоне это геостратегическая точка, на которую указали нашим друзьям в министерстве обороны. Таким образом, наше новое партнерство с НАТО полностью окупило себя. Перевал будет занят военными, а американцы приехали, чтобы показать им, как защищать его в случае нападения с юга. – Дмитрий улыбнулся, похлопав Яноша по спине. – Сегодня они останутся внизу, а завтра отправятся на перевал, чтобы рассчитать план защиты от нападения, которое никогда не произойдет. – Он засмеялся. – Очень легко напугать людей, которые так долго жили под гнетом тоталитаризма, что не способны распознать реальную угрозу.

Дмитрий Заллас, возможно, и был спокоен, но Важич задумался, какие еще сделки были заключены и будут ли они так же полезны для курорта.

– После того как будет создана карта перевала и подготовлены военные планы, вся зона будет открыта для лизинга и строительства, – добавил его партнер. – Это и есть мой план. Скоро вся гора будет нашей, и мы расширим курорт до самого перевала.

Пока Янош пытался переварить этот план, до них донесся громкий рокот.

Шокировав всех на курорте, над отелем зависли три американских вертолета «Блэк Хок». Затем они резко свернули направо и пристроились за удалявшимся концом колонны НАТО.

– Видишь, Янош, кому нужны друзья, когда твой путь расчищает самый опасный хулиган на районе? – усмехнулся Заллас.

– Есть еще одна проблема, Дмитрий. С Дуная должна прийти плохая погода. Она может сыграть с нами злую шутку в день открытия замка.

– Ураган? – спросил Заллас с гораздо более заметным энтузиастом, чем было приемлемо для такой плохой новости о дне открытия «Замка Дракулы». – Великолепно! Лучшего антуража для этого великого вечера и не придумать. – Он хлопнул Яноша по спине.

Важич посмотрел, как Дмитрий повернулся на каблуках и ушел, и впервые за все время понял, насколько сумасшедшим был русский бандит на самом деле. Он скомкал бумагу, которая была у него в руке, и выбросил ее в мусорный контейнер.

– Этот кошмар когда-нибудь закончится?

* * *

В четырех милях вверх по горе и в миле над новым и улучшенным «Замком Дракулы» темные глаза наблюдали за тем, что происходило внизу. В этих глазах вспыхнула злость, когда появились вертолеты и начали кружить над курортом и у подножия горы.

Марко Корвески отвернулся, положил руку на ближайшее дерево и облокотился на него. Его взгляд переместился на замок внизу, а затем – на курорт у подножия горы.

– Что ты задумал, Заллас? – сказал он, наблюдая за тем, как рабочие заканчивали приготовления к открытию далеко внизу. Молодой цыган ожидал чего угодно, только не появления солдат. Как только мысли о возможном предательстве впервые пришли ему в голову, он замер, почувствовав, что кто-то стоит позади него. Он медленно повернулся и постарался не реагировать на то, что увидел.

– Ты должен всегда сообщать о своем приходе, Станус, – сказал он строгим голосом.

Огромный голиа долго наблюдал за Марко, сидя на большом валуне над тропой, ведущей на перевал. Его черный мех блестел в свете солнца, а желтые глаза, приглушенные светом, смотрели то на молодого человека, то на долину далеко внизу. Марко чувствовал смешанные вибрации, поступавшие от голиа, который тихо сидел и наблюдал за происходящим.

– Это не имеет для нас никакого значения. Солдаты просто обеспечат дополнительную защиту для людей и для голиа.

Цыгану оставалось только надеяться, что эта полуправда удовлетворит Стануса, и тот не почувствует страха, который испытывал человек, только что сильно приуменьшивший риск для горы, храма, людей и уникального вида животных под названием голиа.

Когда Марко повернулся, Стануса уже не было.

КОМПЛЕКС ГРУППЫ «СОБЫТИЕ», ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА «НЕЛЛИС», НЕВАДА

Тем ранним утром последний кусочек головоломки встал на место благодаря Питу Голдингу, который, ранее получив выговор от Найлза, сразу же отправился работать с «Европой». Суперкомпьютер, как всегда, не подвел. Он успешно нашел информацию о человеке, который, по мнению Элис, был ведущим авторитетом не только по древнему племени Иедды, но и по волкам, связанным с этой легендой. Пит готовился к презентации в главном зале заседаний и собирался впечатлить всех. На круглых мониторах появилась фотография бородатого человека в толстых роговых очках.

– Дамы и господа, это профессор Ави Фейерштайн, бывший завкафедры по медиевистике Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, – начал Голдинг.

Все посмотрели на угрюмого человека в твидовом пиджаке, и Питер продолжил:

– Этот профессор написал ряд статей и заметок, в которых он утверждает, что обретение евреями родины в Ханаане было определено не Богом, а военной ситуацией в регионе примерно в одно время с Исходом. Он отказывается обсуждать с кем-либо этот вопрос из-за насмешек, с которыми столкнулся, опубликовав свои диковинные теории. Он практически лишен средств к существованию, живет в отеле и занимается только своими исследованиями, которые сам финансирует из своих скудных сбережений и из денег, которые получает за работу репетитором по древнееврейской истории с детьми. – Пит сделал паузу и кивнул Элис, которая сидела на своем обычном месте рядом с директором.

– Ни в одной из своих статей о затерянном колене Иедды он ни разу не упомянул о том, что думает о голиа, которые в свое время были защитниками не только этого племени, но и всех израильских племен, а также северных и западных границ Египта во времена фараонов.

Найлз Комптон откашлялся, желая поскорее услышать выводы Элис.

– У этого человека есть доказательства, которые вы искали, о племени Иедды и вашей теории о том, что они помогли совершить Исход евреев из Египта? – Он перевел взгляд с Гамильтон на Голдинга.

– Часть информации, найденной «Европой», не относится ни к данным профессора Фейерштайна о Египте, ни к данным о еврейских племенах, – ответил Питер. – Похоже, что этот человек обнаружил часть стены из частной коллекции, найденной в ходе раскопок на полуострове Малая Азия. Эта стена была покрыта надписями на иероглифическом хеттском – давно умершем языке, принадлежавшем исчезнувшей культуре исторических врагов племени Иедды. Там рассказывается о битвах хеттов с врагами из великих южных пустынь, с неизвестным им народом со множеством флагов и знамен.

На многочисленных экранах, окружавших зал, появились рисунки и другие произведения искусства древних хеттов, на которые с интересом уставились все присутствующие.

– Эта армия описывается в различных текстах того времени как магическая. Они побеждали во всех сражениях, и какую бы тактику ни применяли хетты, им не удавалось защитить свои земли от этих захватчиков. Вскоре этот странный народ и его еще более странный бог ушли в великие горы на севере, и о нем больше никогда не слышали. – Пит на секунду замолчал, чтобы убедиться, что все посмотрели на изменившееся изображение – это была красивая статуэтка из черной глазури, изображавшая древнеегипетского бога Анубиса в боевой позе с копьем в руке. – Хетты писали о магических животных, которые сражались за этих странных людей. Этих животных они описывали, как черных демонов ночи – богов, способных ходить, как люди.

– Где эта бесценная стена, которую нашел профессор? – спросил Найлз Комптон.

– Согласно записям Фейерштайна, эта часть стены была уничтожена при пожаре, когда хранилась в музее в Праге, в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году. Было проведено расследование и доказано, что это был поджог.

– Пит, у меня в «НЕЛЛИС» готово вспомогательного оборудования и топлива на двадцать миллионов долларов, и они ждут только наш отдел, переходи к сути дела, – сказал Найлз.

– Понятно, извините. «Европа» взломала сетевую защиту компьютера, на котором профессор хранит свои доказательства. – Освещение изменилось, и на экране появились новые изображения. – Объект номер один, – начал рассказывать Голдинг, глядя на статуэтку, стоящую на мягкой подкладке из красного атласа. То, как был показан этот артефакт, напомнило Элис о лотах с аукциона, проводившегося на «Золотом дитя» много лет назад.

– Рамзес Второй, я прав? – спросил Чарли Элленшоу.

– Да. Судя по его записям, этот объект был выставлен на аукционе в Париже в девяносто девятом году. В ходе торгов неизвестный покупатель предложил пятьсот миллионов долларов за семидюймовую статуэтку.

– Артефакт находится в идеальном состоянии, – сказала Гамильтон, изучая статую. – Ни один предмет этой династии не был найден в таком виде, словно его вырезали и покрасили только вчера. Кому бы эта статуэтка ни принадлежала, он о ней хорошо заботился.

– Возможность подделки? – спросил Комптон, внимательно рассматривавший статуэтку.

– Нулевая, – ответил Пит, указывая на ближайший к себе монитор. – Если бы вы могли поднять статуэтку, вы бы увидели высверленные отверстия в ее дне. Они появились из-за проверки изотопом углерода С-четырнадцать в семьдесят седьмом году. Возраст статуэтки, находящейся перед вами, составляет три тысячи шестьсот лет плюс-минус пятьсот лет, и это значит, что ее держал в руках сам Рамзес или хотя бы кто-то из его ближайшего окружения.

После этого вся группа кивнула в унисон, поняв, что Пит и «Европа» в очередной раз совершили невозможное.

– Объект номер два, – продолжил Голдинг, и на мониторе появилась фотография большой каменной глыбы. На следующем изображении огромный камень был расколот на две части. Элис Гамильтон улыбнулась – впервые, как ей казалось, за много лет. Она видела давно потерянного друга. – Вот фотография, восстановленная из закодированного файла.

– Иерихонский волк Элис, – громко сказал Чарли Элленшоу.

– Найден под руинами в Телль-эс-Султане, под тем, что осталось от библейского города Иерихон, как и сказала Элис, – кивнул Питер.

– Что думает профессор о его исчезновении? – спросил Найлз, ожидая подтверждения, которого больше всего ждала миссис Гамильтон.

– Фейерштайн пишет, что глыба исчезла где-то после войны, – ответил Голдинг.

Сидящие за столом обменялись взглядами, потому что рассказ Элис о том, что она видела на борту «Золотого дитя», теперь подтвердился.

– Несмотря на то что я твердо верю в романтическую версию Исхода, рассказанную в Библии, – сказала Гамильтон, – и несмотря на то, что, возможно, бог наслал казни, чтобы наказать фараона, все указывает на то, что это именно израильская армия и голиа освободили еврейский народ от того, что они считали рабством или, по меньшей мере, угнетением.

– Я так понимаю, в вашем отчете есть еще один объект, Пит? – спросил Комптон, взглянув на часы.

Изображение на мониторах сменилось еще раз, и эта серия фотографий привлекла всеобщее внимание. На них была изображена еще одна статуэтка – очень мускулистого голиа, сидящего на троне с двойной короной Верхнего и Нижнего Египта на голове.

– Я думаю, именно по этой причине Рамзес Второй позволил своим слугам и северной армии покинуть Египет, – сказал Голдинг. – Я думаю, что племя воинов, известное, как колено Иедды, служившее колену Левия, готовилось свергнуть оба королевства. Это не единственный артефакт, изображающий животных на троне Египта. Их было гораздо больше – они были собраны за много лет и спрятаны. Как будто кто-то заметал следы после этого события.

– Каково происхождение этого объекта? – спросила Вирджиния Поллок, смотревшая на голиа, вырезанного из дерева и покрытого лаком.

– Этот артефакт был продан с тайного аукциона семь месяцев назад на Украине. Статуэтка находится в идеальном состоянии – безупречная работа мастера и неоспоримые доказательства ее возраста.

– Кто ее купил? – просил Джек, уже зная ответ.

На экране появилась фотография бородатого мужчины с темными глазами.

– Вот кто является бывшим владельцем артефакта, проданного за тридцать четыре миллиона долларов, – объявил Питер.

– Дмитрий Заллас, – громко сказал Коллинз.

– Джек? – спросила Элис, которая впервые слышала это имя. Посмотрев на Найлза, она поняла, что тот тоже знает человека, чье лицо смотрело на них со всех мониторов.

– Бывший фигурант списка десяти самых опасных преступников России, – стал рассказывать Коллинз. – Он уехал из Белоруссии десять лет назад, чтобы обосноваться в более теплых и прибыльных местах. Текущее место жительства неизвестно, но где бы он ни находился, он останется убийцей. Занимается аферами, связанными с артефактами, по всему миру. Обычно больше продает, чем покупает. «Европа», покажи мне все, что есть, о Залласе и его местонахождении.

– Да, полковник, – ответила «Европа».

– Можно сказать кое-что, о чем мы с Чарли размышляем уже некоторое время? – вновь вступил в разговор Пит.

Найлз кивнул.

– Ответы лежат в области истории, как и всегда, – начал Голдинг. – Настоящий ключ к разгадке – это левитские материалы, которая нашла Элис: в них говорится, что нам нужно начинать поиски с Румынии. Например, теперь мы знаем, что Римская империя боялась этого региона как огня. Турки однажды преследовали господаря Влада Цепеша на его собственной земле, и ему пришлось скрываться от их гнева в Карпатах. Затем неожиданно и по непонятной причине турки начали проигрывать в каждом сражении против Влада Колосажателя, как это отражено во всех документах. Он перевернул ход войны, найдя союзников среди своего собственного народа, о существовании которых не знал. Союзников, которые были особенно жестокими – отсюда пошли ужасные сказки и домыслы о том, что Влад Дракула был вампиром. Смею добавить, что подобная репутация, возможно, была основана на зубах, когтях и оружии не только голиа, но и одного из затерянных колен Израилевых – племени Иедды.

Найлз кивнул в знак согласия с выводами Пита, к облегчению Джека и Элис.

– Лейтенант Макинтайр, вы подали отчет совместно с командой Элис о геологии перевала Патинаш в Румынии? – повернулся он к Саре.

– Самая выдающаяся особенность перевала – термальные источники. Плиты под Карпатами довольно активны по европейским меркам – я имею в виду тектоническую активность. Вода постоянно кипит под горным хребтом и в нескольких местах вырывается на поверхность, создавая естественные горячие источники в нескольких небольших долинах у подножия горы. Эти горячие источники влияют на погоду и климат зимой. Единственный район Карпат, в котором такое происходит. – Мисс Макинтайр улыбнулась. – Возможно, это одна из причин, по которым в этом регионе так много старых легенд: туман появляется ниоткуда, неожиданно идет дождь из чистого ночного неба. Древние легенды о вампирах и оборотнях зародились именно здесь.

Сара закончила свой рассказ и села как раз в тот момент, как вошел связист военно-морского флота, который вручил полковнику Коллинзу сообщение. Джек пробежал его глазами и передал Найлзу Комптону. Прочитав коммюнике, тот откашлялся и посмотрел на Элис, которая тихо говорила о чем-то с Вирджинией.

– Дамы и господа, ситуация меняется довольно быстро в связи с тем, что непредвиденные события в Румынии превращают эту операцию в нечто гораздо более серьезное, чем поиск нескольких украденных артефактов. Речь может идти о коррупции на высоком уровне в правительственном аппарате Румынии, поэтому теперь это главная забота военных сил нашего государства. Полковник Коллинз, не могли бы вы объяснить, что я имею в виду? – попросил Найлз, а затем подошел к своему столу и взял свой телефон.

– Человек, продающий артефакты, связанные с Исходом, известен как Дмитрий Заллас, как мы выяснили ранее, – заговорил Джек. – Но только что мы получили информацию о том, во что он инвестирует свои деньги. «Европа», изображение со спутника НАТО, двенадцать – сорок пять, центральная Румыния, пожалуйста.

На экрана появилась фотография, сделанная со спутника.

– Увеличь изображение, координаты тридцать четыре – восемьдесят девять и тридцать четыре – двенадцать, – скомандовал Коллинз. – Этот снимок был сделан с большой высоты одним из наших военных спутников «Блэкберд» пять лет и два месяца назад. Как вы видите, это просто красивая гора и долины – там нет ничего, кроме нескольких небольших деревень. Ладно, «Европа», теперь дай мне вчерашнее фото со спутника по тем же координатам.

На экране появился огромный курорт, и Джек прочел отчет, наскоро составленный «Европой»:

– Представляю вам «Гостинично-курортный комплекс и казино «Край света», принадлежащий не кому иному, как Дмитрию Залласу. Он находится в четырех милях ниже перевала Патинаш: перевала, который новый союзник НАТО – Румыния – сейчас изучает на предмет возможного нападения с юга. Это рутинное исследование, через которое проходят все новые союзники НАТО – оценка оборонных позиций страны с целью их возможного использования в будущем.

– Какое отношение это имеет к расследованию Элис? – спросила Вирджиния.

– «Европа», увеличь сетку двадцать девять – Б, – сказал Коллинз.

На многочисленных мониторах, включая 78-дюймовый экран в центре зала совещаний, появился аэрофотоснимок перевала Патинаш.

– Пока мы насчитали не меньше тринадцати небольших деревень рядом с перевалом, самой большой из которых является вот эта деревня в самом центре. – Джек использовал лазерную указку и отметил точное местоположение на снимке с координатной сеткой. – Это главная деревня Патинаша. Мы не получим точный отчет о результатах переписи населения, пока «Европа» не найдет его для нас. – Полковник посмотрел на Пита Голдинга, который кивнул в знак того, что понял неоглашенный приказ.

Найлз в это время быстро и решительно говорил по телефону за своим столом.

– Вот в чем здесь дело, – продолжал Коллинз. – По вопросу с НАТО ЦРУ провело небольшое расследование для армии США, которое «Европа» присвоила до отправки отчета в Пентагон и сохранила до тех пор, пока мой информационный запрос не сопоставил его с именем Залласа. Земля вокруг перевала Патинаш к югу и к северу от горного хребта всегда была защищенной. Это нам известно, но мы не знали, что теперь эта земля принадлежит нашему другу Дмитрию Залласу – тому же самому господину, который неожиданно разбогател на торговле реликвиями. На его курорте послезавтра планируется частная вечеринка. Это один из доступных нам способов пробраться в долину. Другой способ – НАТО. Мы сможем доставить больше людей в долину, если прикроемся ими. Доктор Комптон уже получил разрешение президента, так что половина нашей команды попадет в долину по приглашениям на частную вечеринку, а остальные поедут на перевал Патинаш в составе отряда НАТО в восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии. Капитан Эверетт и лейтенанты Райан и Менденхолл сопроводят Элис на перевал.

Руки Пита Голдинга и профессора Чарльза Хиндершота Элленшоу III взлетели в воздух одновременно, так как оба они хотели опротестовать свое отсутствие в составе полевой группы.

– Опустите руки, вы не в начальной школе, – раздраженно сказал Найлз, зная, что Джек уже попросил двух профессоров в свою команду из-за познаний Чарльза в древних легендах и компьютерного мастерства Пита – Коллинз посчитал, что они оба ему понадобятся. – Вы оба будете в команде полковника. И будете подчиняться приказам.

Оба профессора улыбнулись и кивнули в знак согласия.

Коллинз сел, зная, что Сара смотрит на него. Он продолжил свой монолог, не сводя глаз с директора:

– Об этом чрезвычайном происшествии было объявлено из-за растущего количества доказательств, предоставленных Элис, которые были признаны достаточными. Однако происходящие события оказались гораздо глобальнее. Теперь речь идет о продаже уникальных артефактов неразборчивым частным покупателям. Мы должны выяснить, откуда эти артефакты берутся. Далее, из служебной записки госдепартамента у нас теперь есть подтверждение того, что земля, переданная этому русскому преступнику, была, скорее всего, получена путем взяток и коррупции, что повлияет на способность НАТО включить Румынию в свой союз. И самое главное – это чрезвычайное происшествие очень быстро набрало популярность. У нас есть шанс переписать несколько очень запутанных страниц, повествующих об Исходе, страниц, которые имеют серьезное влияние на историю и наследие почти всех жителей Палестинского региона. Другими словами, это очень щепетильный вопрос, который должен быть решен нами и только нами.

Найлз бросил взгляд на часы на стене.

– Джек, как продвигаются дела с приглашениями на вечеринку этого гангстера, которую он устраивает на деньги племени Иедды?

– Через несколько минут я получу факс, с помощью которого «Европа» сможет сделать точные копии приглашения, проникнуть в компьютерную систему компании, управляющей курортом, и добавить в список имена, которые мы выберем для наших гостей, – сообщил Коллинз.

– С вашего разрешения. – Карл Эверетт заговорил впервые с самого начала совещания. – Могу я уточнить источник приглашения, которое вы получите?

– На текущий момент источник не разглашается, – покачал головой полковник.

Карл посмотрел в сторону, а затем – на Сару Макинтайр, которая точно знала, о чем он думает. Был только один человек, достаточно бесчестный, чтобы получить настоящее приглашение от человека такой сомнительной репутации, как Заллас, при этом входящий в сеть незаконной торговли реликвиями – полковник Анри Фарбо. В ту же секунду, когда Джек опустил взгляд, чтобы не смотреть им в глаза, и Эверетт, и Макинтайр убедились в своих подозрениях, что этим тайным контактным лицом действительно был этот самый француз.

– Необходимое оборудование уже было загружено в наш «Боинг», – снова взял слово Комптон. – Полетим в Бухарест. После приземления от нас отделится поисковая группа. Они проникнут на мероприятие, чтобы найти связь, существующую между владельцем курорта и артефактами, которые магически образом появлялись из ниоткуда за последние десять лет. Лейтенант Макинтайр, капитан-лейтенант Райан и ты, Пит, поедете с полковником Коллинзом и его командой на курорт. Пит, вам понадобится защищенная телефонная линия связи с «Европой», чтобы консультироваться с ней по мере необходимости. Моей команде она тоже пригодится. Судя по аэрофотоснимкам, вышки сотовой связи там уже строятся, но пока не работают. Возможно, со связью с внешним миром возникнут сложности, так что посмотрите, что можно сделать.

– Мои обязанности? – спросила Сара.

– Вы с полковником будете оценивать ситуацию и докладывать мне из командного пункта НАТО у подножия горы. Также вы, лейтенант, проведете оценку слоев породы вокруг курорта на предмет аномалий, чтобы объяснить, почему застройщик, – тут директор сморщился от эвфемизма для русского бандита, – так хотел построить курорт именно в этом месте. Возможно, дело в горячих источниках, но изучите это подробнее.

Сара все записала, решив зайти в компьютерный центр перед отъездом на авиабазу «НЕЛЛИС», чтобы изучить геологическую структуру Карпат еще раз.

– Моя основная команда будет гражданской исследовательской группой и попытается хорошенько изучить перевал, – продолжил Комптон. – Это значит, что мы вместе с членами восемьдесят второй дивизии сначала посетим деревни внизу, а затем – главную деревню наверху на перевале. Эта маленькая деревенька Патинаша выглядит как центр всей социальной активности в регионе.

– Это почему, Найлз? – спросил Пит Голдинг.

– Горячие источники вытекают из горы рядом с перевалом и орошают все долины внизу. Кроме того, крупный рогатый скот и стада овец пасутся рядом с деревней.

– Кто войдет в эту команду? – спросила Элис, медленно отрывая взгляд от своих записей и решительно глядя на Комптона.

– В мою команду войдут капитан Эверетт, лейтенант Менденхолл и профессор Элленшоу, у которого будет связь с «Европой», чтобы мы могли поддерживать коммуникацию и получать необходимые данные. Так что вы с Питом будете работать вместе, если нам удастся решить коммуникационные проблемы. Кроме того, доктор Гиллиам будет единственным врачом на две команды. Как вы заметили, я не включил в список службу безопасности и группу поддержки. Остальные подразделения также не примут участия в операции. Отправлять на эту операцию чересчур большую группу может быть слишком опасно, поскольку существует вероятность, что нам придется убираться оттуда очень быстро. Вирджиния, убедись, что все подразделения придерживаются своего расписания и продолжают свои исследования. – Найлз замолчал и немного подождал, пока его заместительница осознает тот факт, что ей придется остаться в комплексе. Она смирилась с этим решением и кивнула.

Гамильтон немного подождала в тишине, а затем взглянула на Комптона.

– Элис, ты поедешь с моей командой на перевал Патинаш, – сказал тот.

Она облегченно вздохнула, поняв, что примет участие в операции, и поблагодарила Найлза легким кивком головы.

Чарли Элленшоу встал из-за стола с выражением любопытства на лице. Он подошел к экрану, на котором все еще висел аэрофотоснимок перевала Патинаш, внимательно присмотрелся к нему, а затем повернулся к директору.

– Найлз, у вас есть какая-нибудь информация о том, что это за странная штука? – спросил он, ткнув пальцем в большой монитор. Комптон взял со стола отчет, добытый «Европой» путем взлома сервера компании, управляющей курортом, прочел название и улыбнулся.

– Ну, раз уж мы едем в страну, которая раньше называлась Трансильванией, думаю, что можно зайти и в клуб под названием «Замок Дракулы».

Элленшоу поднял глаза и посмотрел на коллег, бормоча себе под нос.

– О, дела идут все лучше и лучше…

 

8

«Замок Дракулы», ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ,РУМЫНИЯ

В свете уходящего дня вид был просто потрясающим. Пока Дмитрий Заллас наблюдал за деятельностью внизу на курорте, рабочие позади него заканчивали последние приготовления в «Замке Дракулы» – ночном клубе, лучше которого, возможно, не существовало во всем мире. Заллас отвернулся от фальшивого парапета, который на самом деле представлял собой стеклянное окно размером десять на восемь футов, и увидел плоский картонный макет известного американского шансонье Дрейка Эндрюса в полный рост, изображающий его сразу после исполнения программы, которая десять лет подряд шла в отеле «Хилтон» в Лас-Вегасе. Он был первой звездой, которая должна была выступить на курорте, и был забронирован на следующие четырнадцать месяцев. Дмитрий улыбнулся, глядя на макет известного певца, и легонько постучал по нему.

– В тебе столько же души, сколько в этом куске картона, Заллас, – послышался чей-то голос.

Русский поднял голову, и его улыбка испарилась, словно ее и не было. Он отпустил улыбающийся макет Эндрюса и быстро огляделся, чтобы убедиться, что его телохранители следят за ситуацией – они следили. Четверо высоких мужчин в черных пиджаках стояли у разных стен якобы средневекового замка. Кроме того, там было более сотни рабочих, развешивающих фальшивую паутину и устанавливающих декоративную подсветку для освещения замка снаружи. Сумасшедший цыган не осмелится навредить ему здесь, решил Дмитрий.

Марко Корвески демонстративно стоял посередине танцпола, из-за чего рабочие вынуждены были обходить его. Платок у него на голове был из черного атласа и подходил под его остальную черную одежду. Единственным предметом одежды другого цвета на молодом человеке была ярко-красная рубашка под жилетом.

– Ты не должен быть здесь, – сказал Заллас, подходя к краю танцпола и ожидая, что цыган подойдет к нему. Тот не подошел.

– Издевательства над нашим наследием не должно быть здесь, славянин.

– Я просил тебя не называть меня так, – прошипел Дмитрий и вышел на широкий деревянный танцпол одним размашистым и угрожающим шагом.

Марко улыбнулся, увидев, что Заллас остановился в нескольких футах от него, на безопасном расстоянии.

– Ты не славянин?

– Мне не нравится это слово, и больше я не собираюсь ничего объяснять по этому поводу.

– Я понимаю. Давай попробуем другие слова. – Незваный гость положил руки на бедра. – Как насчет такого имени, русский, как… просто выбери – лжец, обманщик, бандит? Я могу продолжить.

На этот раз Заллас посмотрел на своих людей, и они вышли вперед, делая групповое предупреждение цыгану.

– Я должен был все это построить. Ты только посмотри, это же золотая жила! – Русский махнул рукой, демонстрируя блоки из камня, пластмассы и стеклопластика, из которых был построен замок. – Это всего лишь одно небольшое изменение нашего плана. – Он посерьезнел, посмотрев на цыгана, и весь энтузиазм испарился с его лица и из голоса. – Изменение, которое не давало тебе права убивать моих рабочих.

На этот раз улыбнулся Марко.

– Некоторым жителям этих гор совсем не понравилось твое вторжение за пределы выделенной тебе территории. Пришлось прибегнуть с силе убеждения, чтобы заставить их взглянуть на вещи по-другому, и это обойдется тебе гораздо дороже, чем ты сейчас думаешь. – Он сделал паузу, посмотрев на телохранителей, а затем – опять на русского. – Мы слышим и видим солдат в нашей долине. Мы слышим шум вертолетов, пролетающих над перевалом. Мы видим, как еще больше солдат прибывает с юга. Да, Заллас, ты будешь должен нам больше, чем мы изначально договорились. Займ на первоначальные инвестиции, который ты получил, благодаря нашим артефактам, имеет очень высокую процентную ставку. Как видишь, я разбираюсь в бизнесе лучше, чем ты думал, – мужчина снова улыбнулся, – или надеялся.

– Ты получил много миллионов долларов, что еще тебе нужно?

– Ничего. Деньги, которые я получил, позволят моим людям впервые за много лет жить в достатке. Никаких больше овец, коров и кур. Мы заслуживаем лучшего и теперь будем жить так, как должны были жить всегда. – Марко угрожающе шагнул навстречу русскому бандиту, и телохранители приблизились к нему. Но Заллас поднял вверх руку и остановил их. – Если вы продвинетесь севернее этого игрушечного замка, я не смогу остановить… остановить некоторых из своих друзей.

Дмитрий Заллас наблюдал, как цыган повернулся и начал уходить, а затем остановился и еще раз посмотрел на русского.

– Еще распорядись, чтобы эти твои идиоты, – он показал на вооруженных людей в черных пиджаках, – искали женщину с черными волосами в компании маленького мальчика. Она будет проходить здесь по пути на перевал. Для твоего же блага советую задержать эту женщину и доставить ее ко мне. Ей не должно быть нанесено никакого вреда.

– А-а-а, понятно, твоя сестричка возвращается в родные пенаты! – кивнул Дмитрий. – Теперь ясно, почему с тобой так сложно договориться в последнее время, друг мой. Не беспокойся, она не пройдет мимо моих людей. Они лучшие в своем деле. Курорт – самая охраняемая частная собственность по это сторону Кремля, уверяю тебя.

Марко засмеялся, а затем отвернулся, чтобы уйти, продолжив при этом смеяться.

Заллас проводил цыгана взглядом, а затем фыркнул и подтянул свои брюки. Потом он повернулся к своим телохранителям и смотрел на них, пока они все не отвернулись. После этого он подошел к окну, чтобы взглянуть на линии фуникулера и курорт далеко внизу, сглотнул и закрыл глаза, чтобы избавиться от стоящего перед его глазами лица Марко Корвески, единственного человека в мире, которого боялся Дмитрий Заллас.

Вскоре он жестом позвал самого крупного из своих телохранителей. Этот мужчина был спецназовцем во времена Советского Союза и был похож на босса своей подлостью.

– Да, Дмитрий?

– Мы готовы к субботнему вечеру?

– Этот цыган введет нас прямо в него, и ничто в этом мире не помешает нам добыть цыганскую информацию.

Дмитрий еще раз кивнул, поворачиваясь к противоположному окну и наблюдая за тем, как Марко идет по дороге, ведущей на гору. С ним была его неизменная четверка, состоящая из самых мощных цыган, которых Заллас когда-либо видел. Они шли медленно, а затем исчезли за деревьями. Тогда он повернулся и снова посмотрел на своего охранника.

– Если мои догадки верны, у нашего партнера есть секрет, на фоне которого стоимость этого курорта просто блекнет. Да, наш цыганский друг очень скоро поделится с нами этим секретом, и тогда, думаю, мы узнаем, откуда берутся все эти древние сокровища. – Дмитрий улыбнулся. – Ты предупредил своих старых друзей со времен службы о том, что мы выступим на перевал, самое позднее, вечером субботы?

– Они прибыли на место и ждут ваших приказов, – ответил телохранитель.

– У них не будет проблем с выполнением поставленных мной задач?

– Они уничтожат всех мужчин, женщин и детей в деревне, если потребуется.

Заллас отвернулся и посмотрел туда, где цыган исчез за деревьями.

– Из-за того, что он там спрятал, поверь мне, скорее всего, потребуется.

Наблюдая за деревьями, Дмитрий заметил тени, появившиеся из-за медленного покачивания тонких сосен, из которых состоял лес в этом регионе. Он мог поклясться, что эти тени меняют форму вне зависимости от ветра. Тряхнув головой, бандит выкинул из головы мысли о том, что бродит по ночам в этих горах.

Заллас отвернулся от окна и не заметил, как гигантский волк медленно скользнул на выступ скалы рядом с замком, всего в десяти футах от окна, возле которого он только что стоял.

* * *

Три часа спустя Марко заметил Стануса, сидящего под окном его бабушки. Зверь не заметил его приближения, что было довольно странно, учитывая, что обычно от внимания альфа-самца ничто не ускользало.

Внук цыганской королевы остановился в двадцати футах от небольшого дома и от места, где огромный голиа лежал на животе, доставая своей мордой почти до открытого окна спальни его бабушки. Он оглянулся и увидел, что большинство мужчин деревни еще не вернулись с пастбищ, а женщины были заняты своими каждодневными делами и подготовкой к ужину.

Марко стал наблюдать за Станусом, который еще раз поднял голову и принюхался. Затем голова альфа-самца повернулась к человеку. Хищник встал так быстро, что Марко вздрогнул, что было не лучшей стратегией поведения с застигнутым врасплох голиа. Зверь зарычал. Не громко и даже не угрожающе. Альфа-самец просто продемонстрировал мужчине силу животного, стоящего меньше, чем в двадцати футах от него.

– Микла дома? – спросил Марко. Тусклые желтые глаза зверя внимательно посмотрели на него, и это, само по себе, могло выбить из колеи. – Станус, Микла вернулся домой в храм?

Голиа уставился на Корвески, а затем его уши расслабились и откинулись назад, и огромный зверь зевнул. Станус тряхнул головой, как будто только проснулся от долгого сна, а затем безо всякого предупреждения, встал на задние лапы. Марко отчетливо слышал, как бедренные кости животного меняют свое положение. Как и все, кто видел эту метаморфозу, он никогда не переставал удивляться способности голиа менять свой физический облик и теперь с восхищением наблюдал, как правая лапа зверя поднялась и из нее вытянулись пальцы, которые до этого были аккуратно свернуты. Когтистые пальцы ухватились за подоконник комнаты его бабушки, после чего зверь оттолкнулся от него, перемахнул через домик и исчез среди окружавших деревню скал.

Марко был в замешательстве от того, как Станус вел себя с тех пор, как исчез Микла. Именно тогда вожак вышел из-под контроля и убил трех рабочих в замке, потому что посчитал их присутствие там вторжением на свою землю. Корвески потребовалось пятнадцать часов постоянного мысленного контакта, чтобы убедить огромного волка, что эта перемена была необходима и что убийство людей приведет к тому, что на перевал приедет еще больше народа.

Молодой человек подошел к домику и остановился перед деревянной дверью. Глубоко вздохнув, он протянул руку, поднял железную задвижку и вошел в темный дом.

– Бабушка? – позвал он, взглянув на старую плиту. Даже чайник, который всегда стоял на ней, был холодным. Марко быстро прошел в единственную отдельную комнату в доме – спальню хозяйки – и увидел, что она лежит на своей маленькой кровати. Она натянула одеяло до подбородка и дрожала от холода. – Бабушка, что ты сделала на этот раз? – спросил внук, подбегая к ней.

Он увидел ее лодыжку, торчавшую из-под одеяла, и его глаза расширились при виде опухшей пурпурно-черной ноги. Нога была вывернута в сторону, а женщина стонала от боли во сне.

Марко покачал головой. Он знал, что она каким-то образом сломала ногу, и если в ближайшее время одна из деревенских женщин не вылечит ее, может начаться гангрена. Когда он присел на кровать, чтобы заново перебинтовать ее лодыжку, то услышал, как бабушка заговорила во сне:

– Микла, не двигайся, ты не должен шевелиться!

Глаза молодого человека расширились, и он поднялся с кровати. Этим движением он потревожил старую цыганскую королеву, и она проснулась. Открыв глаза, мадам Корвески огляделась, морщась от боли в ноге, и ее взгляд остановился на Марко.

– Я говорила во сне, да? – спросила старая цыганка, откинув голову обратно на тонкую подушку, сделанную из старых тряпок и мешка для муки.

– Ты это сделала, так ведь? – спросил ее внук. – Где Микла? Он с моей сестрой?

– Оставь их в покое, Марко.

– Тебе нельзя этим заниматься. Ты слишком стара, чтобы накладывать заклинание. Посмотри, чего тебе это стоило, старуха! Нам придется отрубить эту ногу, если твое состояние не улучшится. Разорви свою связь с Миклой сейчас же, потому что ты не переживешь ампутацию ноги, если только половина твоего мозга будет бороться с заражением. Отпусти Миклу, чтобы залечить эту рану.

– Разве так не будет лучше моему мальчику? Разве моя смерть не даст тебе власть над людьми, к которой ты так стремишься?

– Ты не в себе от лихорадки, – сказал Марко, успокоившись и снова присев на край кровати, и положил опухшую ногу бабушки к себе на колени. – Ты знаешь, что ни одному человеку не удавалось контролировать голиа. Они идут своим путем, – добавил он, покачав головой, и изучая рану, которую пожилая женщина нанесла себе из-за связи с Миклой, крупным волком, пропавшим из своего логова и из храма.

– Да, они идут своим путем. Моему внуку стоит задуматься об этом. – Цыганская королева попыталась сесть, но не смогла. Она несколько раз глубоко вздохнула и легла обратно. – Кроме того, они воспринимают обман не так, как люди. Они не понимают, что такое ложь. Какова цена предательства? Они могут понять такие вещи, только если наложить на них заклинание – тогда они видят. – Ей наконец удалось поднять свою голову на достаточную высоту, чтобы посмотреть Марко в глаза. – Они понимают очень многое, даже то, что спрятано глубоко в твоей голове. Они видят, они понимают, и они реагируют, как все животные – пытаясь защитить себя и тех, кого они любят. В этом они не так уж сильно отличаются от нас, тебе так не кажется, мальчик мой?

– Так ты помогаешь моей сестре добраться до дома? – спросил мужчина, начав перевязывать ее лодыжку.

– Она будет здесь, – сказала старуха, снова откинувшись на подушку и закрыв глаза. – Она должна очень многое здесь сделать.

Глаза Марко потемнели, когда он уже заканчивал перевязку. Он осторожно положил ногу бабушки на кровать и укрыл ее одеялом, после чего наклонился, поцеловал ее в лоб и направился в кухню.

– Я заварю тебе чаю из корня горечавки, и мы будем ждать приезда сестры. – Он обернулся и посмотрел на женщину, лежащую на кровати и мучающуюся от боли, а затем бросил спичку в дровяную плиту. – Я даже думаю, что Станусу и еще нескольким голиа это тоже будет интересно.

– И почему, мальчик мой? – спросила мадам Корвески, уже засыпая.

– Потому что Станус только что узнал, что Микла пропал и, возможно, погиб из-за тебя. Знаешь, Станусу, может, и не нравится Микла, но это один из его голиа, и для него это очень личная потеря.

Произнеся эту угрозу – или предупреждение, – Марко отвернулся, чтобы наполнить чайник водой из резервуара с помпой, и ему показалось, что бабушка сказала что-то еще. Он тряхнул головой и решил, что, наверное, ослышался.

Молодой человек несколько раз со злостью нажал на ручку помпы, а затем остановился и оглянулся на комнату. Он попытался вспомнить, что только что сказала старуха, но знал, что неправильно расслышал ее.

– Все это будет не важно через два дня? – спросил он самого себя, когда понял, что она пробормотала во сне.

Он повернулся к помпе и налил в чайник холодной колодезной воды.

– Что, черт возьми, будет не важно через два дня?

ДЕЛЬТА РЕКИ ДУНАЙ, СТО МИЛЬ К ЮГУ ОТ ПЕРЕВАЛА ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Темноволосая женщина положила голову на вздымающуюся грудь Миклы. Она слышала скуление, доносящееся из груди голиа. Впервые за несколько часов гигантский волк лежал спокойно и не зализывал свою сломанную заднюю лапу. Эта лапа, правая задняя, распухла и сделалась в три раза больше обычного размера, а ходьба на ней за прошлые сутки только ухудшила ее состояние, которое теперь стало критическим.

Аня Корвески использовала знания, полученные в «Моссад»: каждые десять минут она оказывала давление на рану, а затем снимала его, чтобы обеспечить необходимый приток крови к лапе. Ей казалось, что Микла, голиа, которого она знала всю свою жизнь, был серьезно ранен и мог передвигаться только благодаря своей природной силе. Если голиа не мог использовать одну из своих лап, он становился опасной обузой для всей стаи – зверь, не способный карабкаться по крутым склонам Карпатских гор, был, как слепой человек в перестрелке, абсолютно беспомощным. Голиа выжили только потому, что оставались незамеченными людьми в своей естественной среде обитания. Если бы их обнаружили, это стало бы началом конца для вида животных, существовавших с тех самых пор, когда маленькие млекопитающие под названием люди выбрались из пещер где-то в Африке.

Аня убрала голову мальчика со своих колен, на которых он спал. Они двигались всю ночь и теперь были всего в шестидесяти милях от дома.

Днем женщина уловила некоторые вибрации Миклы. Бессвязные мысли животного попадали к ней в голову вместе с нечеткими картинками того, что происходило на перевале Патинаш. Она знала, что животные то разделялись на два лагеря, то снова объединялись во имя общей цели, и не могла разобраться в запутанных образах, которые до нее доходили. Но одна мысль Миклы, которую Корвески точно поняла, заключалась в том, что Станус, зверь, с которым сама она никогда не была близка, был центром всех проблем дома. Ее брат, Марко, то появлялся, то исчезал в этих мыслях, но женщина не могла понять, какую роль он играл во всем этом.

Микла скулил во сне, и Аня положила свою маленькую руку на спину животного и ощутила его вдох. Корвески почувствовала искушение поднять руку выше и установить связь со зверем, которая так легко давалась таким, как она. Что связывало членов племени Иедды с голиа, так это возможность объединиться телом и сознанием на глубинном уровне с другим из пары величайших божьих созданий. Рука цыганки зависла над ушами Миклы. Она сжала руку в кулак, решив, что не стоит устанавливать связь со зверем, который был ранен, потому что это выведет ее из строя в точно такой же степени на то время, которое будет длиться связь. Выглянув из-за группы деревьев, растущих у реки, женщина решила, что терять контроль над собой нельзя – она не могла позволить, чтобы ее поймали, а голиа убили.

Гипнотизирующее течение Дуная, казалось, успокаивало спящего зверя. Впервые с того момента, как они спрыгнули с поезда, Микла отдыхал, не просыпаясь от боли в сломанной ноге. Аня решила, что пришло время просыпаться и начинать последний забег до дома.

Она встала и посмотрела на мальчика и на волка, после чего кивнула и двинулась к реке.

Нагнувшись, чтобы побрызгать водой на лицо, Корвески подумала о генерале и «Моссад». Она не могла отделаться от чувства, что это не она предала Израиль, потому что была вовлечена во что-то большее, чем задача и путь, выбранные для нее ее бабушкой девять лет назад. Не только она лгала «Моссад», они тоже лгали ей и знали гораздо больше о вещах, связанных с голиа и проклятыми сокровищами, вывезенными из Египта более трех тысяч лет назад. Майор Сороцкин хотела задать своей бабушке множество вопросов после того, как предупредит ее о Бен-Невине – подполковник догонял ее, и она боялась, что приведет его прямо на перевал Патинаш.

Аня поздно почувствовала, что позади нее кто-то есть – она не заметила, как к ней подошли, потому что задумалась. Теперь женщина медленно повернулась и посмотрела на пришельца.

– Документы, пожалуйста, – сказал мужчина, одетый в серо-черную форму местной полиции. Второй полицейский сидел на пассажирском сиденье маленькой белой патрульной машины, припаркованной у реки. Аня прошла мимо, даже не заметив их. Она попыталась улыбнуться, хотя и понимала, что полицейского очень беспокоит ее внешний вид.

– Я потеряла все свои документы, – сказала она, пытаясь обезоружить молодого человека улыбкой.

– Потеряли, да? – Офицер достал свой блокнот и начал листать страницы в поисках чего-то. Он остановился, прочел то, что там было написано, и посмотрел на женщину, а затем снова заглянул в блокнот, закрыл его и сурово уставился на Аню. Его напарник тоже вышел на берег реки. Солнце медленно опускалось к горизонту на западе. – Вы подходите под описание женщины, которая нанесла ущерб вагону поезда на несколько тысяч леев.

Корвески захотелось выругаться из-за такого невезения.

– Это произошло на поезде «Сараево» из Боснии. Вы недавно ездили в Боснию и Герцеговину, молодая леди? – спросил офицер.

– Нет, я еду на север. Там моя родина, – ответила цыганка, надеясь, что этот разговор не разбудил Миклу и ее племянника.

– А где именно? – продолжил расспрашивать полицейский, в то время как его напарник отошел в сторону и начал медленно подходить к Ане сзади.

Она знала, что оказалась между молотом и наковальней, и понимала, что будет гораздо лучше, по крайне мере, для этих двух невинных полицейских, если они возьмут ее под стражу. Об альтернативной судьбе этих двух блюстителей закона ей не хотелось даже думать.

– Нам придется задержать вас до тех пор, пока мы не будем уверены, что вы не та женщина, которую мы ищем. – Мужчина настаивал на своем, пока второй офицер пытался подойти к Корвески сзади. Она собиралась позволить им надеть на себя наручники и взять себя под стражу, чтобы спасти жизни этих двух невинных людей, которые не заслужили того, чтобы умереть, выполняя свою работу. Женщина сглотнула и стала ждать.

Неожиданно и без предупреждения перед ними появился Микла. Зверь выпрыгнул из-за деревьев, за которыми они прятались, и приземлился между Аней и стоявшим перед ней мужчиной. Все произошло так быстро и внезапно, что второй офицер отпрянул и упал прямо в Дунай. Микла, правая задняя нога которого была поднята над землей, обнажил свои шестидюймовые когти перед мужчинами и пригнул переднюю половину своего тела к земле. Аня знала, что он готовится к прыжку.

– Нет, Микла! – крикнула она, но было слишком поздно: зверь перепрыгнул через первого полицейского, а затем и через саму Корвески и приземлился перед шокированным вторым полицейским, который все еще лежал на спине, пытаясь уползти от ужасного зверя, которого видел перед собой. Когда Микла скакнул на берег реки, Аня услышала, как гигантский зверь взвизгнул, приземлившись на больную ногу после прыжка, а потом увидела, как голиа быстро пришел в себя и захромал к перепуганному человеку. Молодой полицейский отчаянно пытался достать пистолет из кобуры, его напарник – тоже. Аня могла разбираться только с одним из них по очереди. Она снова велела Микле остановиться, мгновенно переместилась и выхватила пистолет, только что вытащенный из кобуры полицейским, который допрашивал ее. Глаза мужчины расширились от того, как быстро он был обезоружен, а цыганка размахнулась и ударила его ребром правой ладони, от чего тот упал на колени, хватаясь за горло. Нехватка воздуха должна была обездвижить его на то время, которое было нужно женщине, чтобы снова вернуть контроль над Миклой.

Ей необходимо было действовать быстро, потому что огромный голиа уже забыл о своей ране и начал медленно приближаться к человеку, лежащему на спине. Аня увидела, что полицейскому, наконец, удалось вытащить пистолет из кобуры и направить его на волка.

– Нет! – закричала она и прицелилась, но затем поняла, что собирается застрелить невинного человека из-за того, что сама сглупила и попалась полиции, не добравшись до дома.

Микла отреагировал так быстро, что мужчина увидел свою пустую руку и только затем понял, что его пистолет оказался в длинных пальцах животного. Зверь сощурил свои желтые глаза и продолжил просто держать пистолет перед лицом мужчины, который не мог осознать то, что видел – гигантский волк с человеческими руками? Нет, полицейский решил, что нужно сейчас же просыпаться от этого кошмара. Он закрыл глаза.

– Микла, пойдем, нужно уходить! – позвала Аня.

Огромный голиа, чья задняя нога все еще была подняла на фут от земли, повернулся и посмотрел на нее. Его желтые глаза сузились. Женщина видела, что Микла не собирается ей подчиняться. Волк снова опустил свои уши с белыми кончиками, а затем выбросил пистолет в воду. Пока зверь пытался решить, подчиниться приказу Ани или нет, второй полицейский встал на ноги в тот же момент, когда первый оправился от удара по горлу, и двое мужчин, падая и спотыкаясь, бросились к своей маленькой «Ауди». Микла повернулся и зарычал, после чего еще раз прыгнул к полицейской машине, когда мужчинам удалось забраться в нее с воплями ужаса и одновременно радости.

– Оставь их в покое, Микла! – крикнула Корвески, зная, что зверь приготовился к бою и его уже не успокоить. Ей было известно, какими дикими на самом деле были голиа и как сложно было контролировать их стаю, когда она сталкивалась с опасностью. Двоим мужчинам придется поплатиться за то, что они оказались не в то время не в том месте.

Племянник Ани вышел из-за деревьев в слезах: мальчик только что понял, что ему предстоит увидеть, как двое людей будут разорваны на части. Женщина отбросила пистолет, отобранный ею у первого офицера, на берег реки и увидела, как Микла одним прыжком преодолел тридцать футов, отделявших его от патрульной машины. Зверь приземлился на капот маленькой белой «Ауди», разрушив не только металлический капот, но и двигатель машины и решив судьбу полицейских. Передние шины автомобиля взорвались из-за ужасного удара, потрясшего ее, когда на нее приземлился голиа, и Корвески услышала, как мужчины внутри вопят от ужаса.

– Микла, оставь их в покое! – закричала она снова, но голиа уже завелся из-за боли и из-за того, что проснулся и не нашел Аню, а затем выяснил, что двоим незнакомцам удалось проникнуть на его территорию незамеченными. Это подсказывало голиа, что он умирает: эти звери, как и люди, в отличие от всех остальных животных на планете, знали, что однажды умрут.

Аня направила все свои силы на то, чтобы создать связь с Миклой, но расстояние между ними было слишком большим, и она не могла прикоснуться к нему. Однако ей удалось проникнуть в его мысли, и этого оказалось достаточно, чтобы животное в замешательстве скатилось с кузова раздавленной патрульной машины. Микла неожиданно остановился и посмотрел на женщину, зная, что это она вторглась в его разум. Цыганка сглотнула и постаралась сделать так, чтобы он понял ее.

Зверь мгновенно остановился, когда мысли Ани проникли в его взбешенный разум. Он тряхнул головой, снова повернулся к Корвески, и на этот раз его рычание было таким, какого она ни разу в жизни не слышала в исполнении голиа. Микла был близок к тому, чтобы спрыгнуть с машины и убить ее. Он решил, что она предала его. Женщина мысленно показала ему людей такими, какими они были. Она заставила голиа увидеть, что эти мужчины не были злыми, что это были обычные люди, которые не хотели им навредить.

Хищник перестал двигаться по кругу и спрыгнул с капота, еще больше напугав своим быстрым перемещением мужчин в машине. Он облокотился на раздавленный капот «Ауди» своими человеческими руками, чтобы сохранить равновесие, и встал на задние лапы, осторожно опираясь на сломанную ногу. Теперь зверь возвышался над раздавленной машиной.

– Микла, пойдем домой, – сказала Аня так спокойно, как только могла, и создала в своих мыслях образ храма, спрятанного в глубине горы. Они передала зверю мысли о Патинаше. Казалось, Микла успокоился, когда через его разум пронеслись мысли о доме.

Но когда стало похоже, что голиа избавился от гнева и животной ярости, мужчины в автомобиле совершили ужасную ошибку. Первый офицер снял ружье с крепления на средней консоли и попытался зарядить его картечью, когда Микла неожиданно снова обратил свое внимание на машину. На этот раз Ане не удалось остановить голиа, который схватил «Ауди» обеими руками за бампер и поднял переднюю часть машины фута на четыре над землей, спровоцировав очередную серию воплей ее пассажиров. Ужасно хромая на больную ногу, хищник снова зарычал и на этот раз использовал свое огромное весовое преимущество, чтобы подбросить машину вверх и перевернуть ее вверх колесами. После этого голиа снова зарычал, хромая к перевернутой «Ауди». Не утолив этим свой гнев, зверь встал на все четыре лапы и принялся топтать перевернутую машину с перепуганными и шокированными полицейскими внутри. От его ударов по автомобилю стоял жуткий шум. Наконец зверь столкнул «Ауди» в Дунай.

Аня видела, как огромный голиа в изнеможении упал на землю и перестал двигаться. Он потратил всю свою энергию и был совершенно обессилен. Двое полицейских в тонущей машине продолжали кричать, пока их белая «Ауди» медленно погружалась под воду.

Корвески подошла к Микле и опустилась рядом с ним на колени, но прежде чем она успела положить руку ему на шею, чтобы успокоить его, зверь поднял свою правую руку и взял ее за запястье, не давая ей установить контакт. Заем он медленно отпустил ее, и Аня убрала свою руку.

– Спасибо, – сказала она. – Нам нельзя убивать невинных, иначе что хорошего в нас, Микла? Ты не Станус, а я не мой брат. Мы не такие, как они.

– Что случилось с Миклой? – спросил женщину ее подошедший племянник.

Аня встала и посмотрела, как солнце исчезло за горами Сараево на западе. Она протянула руку, приблизила к себе и обняла мальчика, который смотрел на голиа, а потом подняла глаза и проводила взглядом полицейскую машину, которая исчезла за поворотом Дуная под крики перепуганных мужчин, которые все еще были внутри.

– Он хочет домой. – сказала женщина, прижимая племянника к себе. – Он просто хочет попасть домой, а не умереть на этой равнине.

Микла поднял голову, когда мысль Ани проникла в его разум. Он заскулил, а затем замер на мгновение и неожиданно поднялся, стараясь беречь больную ногу, которая стала в два раза больше, чем до схватки. Зверь посмотрел на далекие горы и тряхнул своей большой головой, пытаясь освободиться от остатков мыслей, которые посылала ему Корвески, после чего вошел в Дунай и поплыл на другой берег.

Аня с Миклой были всего в двенадцати часах пути от дома, который она не видела целых девять лет.

САМОЛЕТ ГРУППЫ «СОБЫТИЕ» «747-C 200», В 650 МИЛЯХ НАД АТЛАНТИЧЕСКИМ ОКЕАНОМ

Переоборудованный 747-C был разделен на четыре части. В переднем отсеке самолета находились системы связи, переговорные и помещение для исследований. Центральный отсек был похож на передний: там располагались небольшие хорошо оборудованные лаборатории с самым современным оборудованием для проведения радиоуглеродного анализа, специально доставленным из «Сперри-Рэнд Корпорэйшн», а также полной всемирной библиотекой и экспертом по взлому компьютеров, благодаря наличию «Европы» в компьютерном центре, в который нужно было подниматься по винтовой лестнице. В третьем отсеке находилась столовая и кухня, а дальше располагались душевые и туалеты, а также спальный отсек, в котором одновременно можно было разместить больше ста человек на отделенных друг от друга и занавешенных койках. В нижнем грузовом отсеке хранилось все: от оружия, спрятанного в передней и главной переборках, до полноценной секции по подделке документов под управлением преступного гения – «Европы».

Умиротворяющее жужжание четырех двигателей «Дженерал Электрик» загипнотизировало большинство пассажиров, и они крепко спали в своих койках. У пилотов ВВС, прикрепленных к отделу, были две полных команды экипажа для обслуживания огромного самолета во время длинного перелета через Атлантический океан, а затем через итальянский сапог к восточным горам под названием Карпаты.

Джек сидел наверху на второй палубе и читал засекреченный отчет, который Найлзу удалось достать для него. Это был протокол брифинга по национальной безопасности из Белого дома. Коллинз сидел, читал отчет и думал, был ли протокол о включении Румынии в НАТО предоставлен с добровольного разрешения президента или похищен Найлзом, Питом и Мамашей Баркер – «Европой». Джеку начинало казаться, что суперкомпьютеру нравилось совершать преступления – настолько хорошо это у него получалось.

Полковник услышал, как кто-то поднимается по винтовой лестнице, и поднял глаза от своего небольшого стола, стоявшего у стены коммуникационного центра. Сейчас была его очередь следить за операцией, и он думал, что все, за исключением экипажа ВВС США, спали. Он опустил отчет о сомнениях НАТО, связанных с включением Румынии, и увидел, что к нему медленно поднимается Элис.

– Ну наконец-то компания! – сказал Джек, откладывая строго засекреченный отчет на стол перед собой. – Не можешь уснуть?

Гамильтон огляделась и решила присесть перед компьютером. Она повернула свой стул и улыбнулась полковнику, ничего не сказав и просто глядя на него.

– Ты мне так сильно напоминаешь этого старого хрыча Гаррисона, – наконец произнесла она, на мгновение отвернувшись, а затем снова посмотрела на Коллинза. – Вы очень похожи.

– Ну, думаю, мне далеко до сенатора в большинстве областей, – сказал полковник, смущенный тем, что она сравнила его с Ли. – Мне кажется…

– Он тоже иногда был засранцем, – сказала Элис, все еще улыбаясь. – Больше того, Джек, он мог быть настоящим мудаком, если хотел. – Она невинно хлопала ресницами, глядя на собеседника. – Совсем, как ты.

Коллинз был потрясен этим милым и невинным подходом в стиле Ширли Темпл, который использовала миссис Гамильтон, чтобы привлечь его внимание с помощью ложной лести. Он улыбнулся и чуть не рассмеялся над тем, как невинно она выглядела в этот момент.

– Подожди, Элис, я уже объяснил всем заинтересованным сторонам свое мнение насчет того, что касается убийства моей сестры. Все здесь знают, что произойдет, и я не буду их в это втягивать. У меня есть исполнитель и информатор, которого не жалко потерять и который найдет ее убийцу – и точка. Никто из моих друзей не будет принимать в этом участия. – Коллинз немного помолчал, а затем наклонился вперед на своем стуле, чтобы убедиться, что Элис видит его и слышит его слова. – И это вдвойне относится к Карлу. На это есть причины, о которых ты и понятия не имеешь. Нет, я сделаю это по-своему.

Женщина протянула руку и похлопала полковника по колену, а затем со вздохом откинулась на стуле и закрыла глаза.

– Джек, если Гаррисон Ли когда-либо в чем-то ошибался, так это в том, что он не разговаривал о своих чувствах ни с кем, даже со мной, почти до того момента, когда могло бы быть слишком поздно, чтобы сделать это. – Она открыла глаза и посмотрела на человека, сидящего напротив нее. – Дело не в том, что ты не включил друзей в свои поиски, Джек. А в том, что ты так и не дал им адекватного объяснения почему. – Она улыбнулась и посмотрела к его голубые глаза. – Ты должен пустить Карла в свой мир, потому что ты сделал этот мир его миром, когда приехал. Знаешь, после того как он потерял Лизу в Аризоне во время того чрезвычайного происшествия, он бы ушел в отставку, если бы ты не был тогда у руля. Ты не дал ему сдаться, потому что сам, несмотря ни на что, не хотел сдаваться, после всех тех потерь, крови и страданий, которые тебе пришлось пережить. Ты подал ему пример, а теперь отказываешься от помощи человека, который больше всех тобой восхищается. Это значит, что Линн была его сестрой в той же степени, что и твоей. Он восхищается тобой и относится к тебе как к старшему брату, и это, Джек – все, что есть у него.

Элис поразила полковника своими откровениями о Карле, и ее удар пришелся чуть ниже пояса. Джек никогда не понимал, как сильно Эверетта ранила смерть его невесты, потому что даже такой стоик, как Джек Коллинз, был погружен в свои печальные чувства и жалость к себе из-за того, что армия объявила ему бойкот после Афганистана. Джек посмотрел на Элис, а затем наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Как, черт побери, сенатор мирился с тобой все эти годы? – спросил он, остановившись рядом с ней.

– Он всегда боялся, что я могу убить его, пока он спит. – Гамильтон еще раз зажмурилась, а затем встала, похлопала Коллинза по плечу и, зевая, повернулась, чтобы уйти.

– И не забудь о Саре, Джек – прекрати вести себя как идиот из-за этого проклятого француза. – Она повернулась и посмотрела на полковника, прежде чем начать спускаться по винтовой лестнице. – Она никогда не будет ни к кому относиться так, как к тебе. Даже если ты решил сделать то, что должен сделать, она заслуживает провести с тобой каждую минуту, которая у тебя осталась. – Женщина отвернулась и начала спускаться по ступенькам. – Или мне просто придется подкинуть лейтенанту Макинтайр пару намеков о том, чтобы убить одного тупого идиота, пока он будет спать – по крайней мере, в моем случае это сработало.

Коллинз посмотрел, как Элис начала медленно спускаться по лестнице к своей койке. Он улыбнулся тому, насколько умной была эта женщина и как она умудрялась вплести логику в любую ситуацию.

Мысли Джека вернулись к операции, когда он начал изучать довольно плохой прогноз погоды на Адриатике. Было похоже, что в Карпатском регионе ожидается проливной дождь. Пока полковник разглядывал водоворот черных туч, сгущавшихся над курортом и загадочными обитателями перевала Патинаш, самолет медленно повернул на восток и начал двигаться в направлении Адриатического моря и ночных гор на востоке Румынии.

АВИАБАЗА «ПАЛЬМАХИМ», ТЕЛЬ-АВИВ, ИЗРАИЛЬ

Авиабаза находилась на побережье к югу от столицы, скрытая от любопытных глаз прессы и гражданских. В командном пункте размещалась военная часть специального назначения и служба безопасности, и теперь он стал новым домом для генерал-лейтенанта Аддиса Шамни. Он был на базе с раннего утра и теперь наблюдал, как солнце спускалось к горизонту.

– Пока никаких новостей, генерал? – спросил голос из-за широкой спины бывшего солдата армии.

– Нет. – Шамни повернулся и посмотрел на мускулистого человека в зеленой футболке и камуфляжных брюках для пустынного ландшафта. – Ни один из агентов не выходил на связь. Подполковник Бен-Невин – ну, он не стал бы связываться с нами, так ведь? Что касается майора Сороцкин, – генерал покачал головой, – то, думаю, она потеряна для нас, как и этот предатель Бен-Невин.

Генерал подошел к кофемашине и налил себе еще чашку, а затем встал у окна и увидел, что группа специального назначения закатывает огромный «Локхид C-130 Геркулес» назад на закрытую предангарную площадку. Внутри затемненной площадки находилось специальное оборудование, используемое ударной группой, состоящей из двадцати трех бойцов «Сайерет». Генерал точно знал, что мужчины, за молчаливой работой которых внутри хорошо охраняемого ангара он наблюдал, опережали все организации в мире в том, что касалось мастерства в искусстве смерти.

– Я надеюсь, что ваши люди терпеливы, капитан. – Шамни отвернулся от окна. – Может пройти много времени до того, пока мы получим приказ. Обстоятельства и время определят, когда ваша команда будет выступать.

– Да, сэр, мы найдем чем себя занять, – ответил мускулистый капитан и повернулся к двери. – Мы привыкли к ожиданию.

– Специальная взрывчатка готова?

Лысый капитан команды самых элитных воинов в мире повернулся, прежде чем открыть дверь.

– Да, она находится под бдительным оком ваших агентов «Моссад».

– Я улавливаю своего рода презрение к моим людям и их возможностям, капитан, – заметил Аддис, оставив чашку кофе на полпути ко рту.

– Вовсе нет, генерал Шамни, я имею в виду, что именно из-за ваших двоих людей мы и сидим здесь, на авиабазе «Пальмахим» в ожидании шанса вторгнуться в дружественную нам страну, потому что они повернулись против вас. Презрение, генерал? Может быть, это неправильное слово в данной ситуации, – сказал его собеседник, оставив остальную часть фразы незаконченной, и вышел из кабинета.

– Да, капитан, я сам могу предложить несколько слов, которые идут гораздо дальше презрения, – проворчал ему вслед Шамни.

Гнев генерала был направлен на Бен-Невина, а не на майора Сороцкин. Его мысли о ней были всего лишь вспышками беспокойства. Ему оставалось только надеяться, что майор доберется домой в целости и сохранности.

Внутрь самолета «C-130 Геркулес» была помещена тщательно закреплена хорошо охраняемая алюминиевая коробка размером четырнадцать на шесть футов. Закончив с этим, люди посмотрели на нее с трепетом, потому что после Войны Судного дня 1973 года ядерное оружие впервые было помещено на борт израильского боевого самолета и вместе с израильскими элитными спецназовцами «Сайерет» должно было лететь на север, где из их народа 3500 лет назад исчезло легендарное племя, которое с тер пор считалось потерянным.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, КАРПАТСКИЕ ГОРЫ, РУМЫНИЯ

Марко Корвески сидел в большом деревянном кресле возле умирающего огня, в котором угли сгорели почти до золы. Рядом с ним на полу, облокотившись рукой о его ногу, сидела женщина, наблюдавшая, как исчезают последние языки пламени. На ней не было надето ничего, кроме золотых серег и ожерелья, которые Марко подарил ей этим вечером, но вскоре собирался забрать обратно.

– Солнце взойдет через несколько часов, тебя не должны здесь видеть. – Молодой человек наклонился и поцеловал макушку девушки, а затем плавно убрал серьги и золотое ожерелье с уникальной вставкой, которую она так любила. – И точно не должны видеть это на тебе. – Он подбросил реликвии в воздух, а затем поймал их своим большим кулаком. – Теперь иди.

Девушка поныла из-за того, что приходится оставить подарки здесь, в доме Марко, но сделала, как ей было сказано, и медленно оделась, пока ее приятель стоял и тыкал кочергой в угли умирающего огня. Она остановилась у двери, положив руки на бедра, в ожидании, что темноволосый цыган что-нибудь ей скажет. Ее красное платье и синяя блузка выделялись на фоне всего, что находилось в его захламленном доме. Когда же девушка увидела, что Марко просто продолжает тыкать кочергой в огонь, она со злостью и обидой выпрямилась, выставив свою большую грудь вперед, и ушла.

Корвески положил кочергу, а затем разжал свою левую руку, чтобы посмотреть на серьги и ожерелье. В серьгах не было ничего уникального, за исключением того, что им было более трех тысяч лет. Колье было его любимым, и он думал, что молодая девушка будет впечатлена. Око Ра в этом украшении было таким же, как и на трости его бабушки. Зрачком глаза был четвертьдюймовый зеленый камень – Марко никогда раньше не видел такого. Око было выполнено так искусно, что мужчина не мог на него насмотреться.

Он подержал египетские украшения в ладони, а затем отвернулся от камина. Его глаза расширились, когда он увидел, что через открытые ставни на него смотрит голиа.

– Бог с тобой, дружище, где ты… – пробормотал цыган.

Станус исчез из окна размытым движением черного на черном.

Марко опустил голову. Видел ли гигантский зверь артефакты, которые он взял из храма? Знал ли он о других кражах сокровищ из наследия народа? Молодой человек покачал головой, но больше не разжимал кулак. Он засунул ожерелье и серьги в рукав своей красной рубашки и посмотрел в окно еще раз, но не увидел никаких признаков присутствия Стануса. Корвески не знал, на что способен голиа, если решит, что ему лгали о странных людях далеко внизу. Он думал, что в конечном счете сможет убедить животных остаться в горе и выходить только когда придет время питаться их овцами и козами, но Марко знал, что ему, возможно, придется сделать немыслимое в отношении Стануса. Этот голиа был слишком умен. И то же самое касалось Миклы, если этот чертов зверь все-таки явится обратно. Оба крупнейших голиа ненавидели друг друга, но их любовь к остальным животным была непререкаема.

* * *

Станус летел вниз с горы на бешеной скорости. Гигантский волк, несущийся к замку, был похож на черную полосу, которую никто не смог бы различить и посчитать живым существом. Даже если бы его увидели, как случалось с несколькими голиа в прошлом, о нем говорили бы, как всего лишь об очередном призраке, которыми были населены Карпаты. Многие слухи о призраках возникли здесь всего лишь из-за того, что кому-то казалось, что они видели зверя, которого в действительности никогда не встречали. Так было на протяжении многих веков: истории о странных существах, которые бродят по горам древней и современной Валахии и Трансильвании, появлялись и исчезали.

Голиа бежал на всех четырех ногах, приближаясь к каменному основанию замка. Задняя часть фундамента опиралась на склон горы стальными столпами по три фута толщиной. Приблизившись к замку в том месте, где стена встречалась с дорогой, ведущей к деревням внизу, Станус подпрыгнул и схватился за одну из стальных опор, прикреплявших основание замка к горе. Уцепившись своей огромной рукой за сталь и раскачавшись, он перепрыгнул на следующую опору, и стал забираться таким образом все выше и выше до самого верха. Наконец гигант добрался до самого высокого парапета современной копии замка Дракулы. Ухватившись за точную копию старинного флюгера наверху парапета, он принялся наблюдать за тем, что происходило далеко внизу на курорте. Зверь откинул уши назад и издал низкое рычание из своей все еще вздымающейся груди.

Неожиданно утреннее спокойствие было нарушено рокотом вертолета НАТО, пролетавшим над курортом.

Станус наблюдал за странной машиной, пока она не исчезла из вида за правой стороной замка, который закрывал ему вид на лагерь НАТО в двадцати милях оттуда. Голиа злобно тряхнул своей массивной головой, а затем покачал ею, вспомнив о золоте, которое держал в руке Марко.

Во второй раз за несколько минут темноту спокойного утра прорезал звук, разбудивший многих жителей долины, мирно спавших внизу. Рабочие, для которых это была последняя ночь на курорте, услышали звуки, которые они периодически слышали большую часть тех трех лет, что они занимались строительством «Края света».

Оглушающий вой, который издал Станус, был криком отчаяния от мысли о возможном предательстве человека, которого раньше он считал своем другом – Марко Корвески, цыганского принца и наследника королевского престола племени Иедды.

Хищник еще больше запутался, и это позволило ему вернуться в те времена, когда у голиа не было хозяев и они превратились в легенду, которая за долгие годы не умерла ни в Карпатах, ни в большинстве стран Восточной Европы – легенду о мифическом звере, которого стали называть оборотнем.

САРАЕВО, БОСНИЯ-ГЕРЦЕГОВИНА

К тому моменту, когда самолет начал медленный разворот над горами Боснии, люди на борту уже полностью проснулись и заканчивали подготовку к высадке двух оперативных групп. Найлз и его люди детально изучали геологические данные, предоставленные Сарой Макинтайр, которая объясняла им, насколько восхитительна геологическая структура Карпат и, в частности, перевала Патинаш. В регионе не должно было быть вулканической активности, и ее не было несколько тысяч лет – таким образом, не было никакого логического объяснения горячих источников и гейзеров, которые, как известно, там были.

– Эта аномалия может представлять опасность для людей, живущих в долинах выше и ниже перевала? – спросил Найлз Комптон, выглядевший странно в своей рабочей одежде цвета хаки.

– Если она представляет для них угрозу, то они либо не обращают внимания на опасность, либо не обеспокоены, – ответила Сара. – Я подозреваю, что истине соответствует второй вариант, потому что нельзя жить рядом с этим перевалом или в деревне, которая названа в его честь, и не знать, что гора, по которой ходишь – это больной зуб во рту, полном мертвых или вот-вот готовых начать разрушаться зубов. Существует связь между горячими источниками и горой, и эта связь не может быть хорошей.

– Спасибо, лейтенант. Румынское правительство располагает какой-нибудь информацией о том, что на Патинаше есть сейсмическая активность?

– После приватизации земли у них теперь есть возможность отправить туда геологов и проверить это. Возможно, им не понравится то, что они найдут.

– Спасибо, лейтенант, можете присоединиться к вашей команде. Если будет нужно, мы доставим вас на перевал завтра или около того. Может быть, вы будете первым геологом на перевале.

– Да, сэр, – сказала Сара, а затем кивнула Элис, сидевшей рядом с Найлзом и капитаном Эвереттом. Уилл Менденхолл, только что вышедший из душа, шагнул в сторону, чтобы Макинтайр могла пройти в тесном помещении.

– Лейтенант Менденхолл, вы опоздали на совещание. Вы, в общем и целом, в курсе того, что за народ живет у перевала Патинаш и какие у него традиции?

– Я знаю только, что это родина Дракулы, – серьезно ответил Уилл.

– Не совсем так. Вы смотрите слишком много фильмов. Элис, объясните мистеру Менденхоллу разницу между легендой и фактом.

Уилл сел и стал ждать, когда Гамильтон достанет свои записи.

– Господарь Влад Дракула или, если изволите, Влад Цепеш, родился на юге региона, ранее известного, как Валахия или Трансильвания, который опоясывал с востока горы, сейчас известные как Карпаты. Их история документирована гораздо лучше, чем можно было подумать. И слухи о том, что в этих горах творится что-то неладное, так и не были развеяны.

– Например? – спросил Уилл, которого заинтересовал рассказ Элис.

– Например, со сто первого по сто второй и со сто пятого по сто шестой годы римские армии во главе с императором Траяном провели серию военных кампаний, пытаясь подчинить себе богатое Дакийское царство. К сто шестому году им удалось покорить южные и центральные регионы Дакии, за исключением одного региона богатого царства – Патинаша. Это один из важнейших перевалов во всей стране, и самый опытный римский военачальник Траяна оставил его без защиты. Ни один полководец не оставил бы без гарнизона такой очевидный для любой вражеской армии путь для атаки.

– Римляне, лейтенант, размещали своих людей во всех местах, где, по их мнению, могла начаться атака, и Патинаш был одним из таких мест, – пояснил Найлз и жестом показал Элис, чтобы она продолжала.

– После римлян были вестготы и карпы, а после них – Аттила. Но единственным местом, которое ни одному из этих опытных захватчиков не удалось оккупировать, был перевал Патинаш. Даже бойскауту понятно, что этот перевал – идеальное место для нападения. – Гамильтон подняла свою папку и стала копаться в ней, пока не нашла отчет, который искала.

– А что насчет Дракулы? – спросил Уилл с поднятыми бровями и намеком на улыбку.

– С тысяча двести сорок первого по тысяча двести сорок второй год во время монгольского вторжения в Европу Трансильвания была одной из территорий, разрушенных Золотой Ордой. Основная часть населения погибла, но одно оставалось неизменным: Чингисхан, самый способный из всех военачальников, когда-либо вторгавшихся в Трансильванию, так и не взял перевал Патинаш, и ни в одном историческом документе о хане не объясняется, почему он этого не сделал. С этой горой что-то не так. Она была недоступной для вражеских армий с начала времен. С римлян до Габсбургов этот регион все оставляли в покое по непонятной причине. Наконец после оказания помощи Владу Цепешу в его войне с Османской империей и в борьбе с турецкими войсками, господарь Влад, – Элис посмотрела прямо на Менденхолла, – он же Дракула, если хотите, объявил эту землю охраняемой территорией после того, как война была наконец выиграна. До самого дня своего убийства он так и не объяснил причину этого поступка.

Уилл посмотрел на большую фотографию перевала, сделанную со спутника, и увидел, что извилистая дорога, проходящая через небольшую деревню, во многих местах исчезала под массивными выступами скал. Он насчитал сотню удачных мест для засады войск защиты, и видя суровый пейзаж, окружающий перевал Патинаш, начал понимать, откуда берутся слухи и легенды о чудовищных существах, живущих в Карпатах.

– Так как мы имеем дело с историческими фактами, мы должны исключить любые предположения о сверхъестественном, чтобы войти в уравнение, – говорила Элис. – Кто бы там ни был – а я полагаю, что это были мои волки, – они не легенда или миф, а реальные животные, способные напугать троих из самых жестоких людей, известных миру: императора Траяна, Чингисхана и, наконец, Влада Дракулу. Я даже не буду упоминать немецкую армию в тысяча девятьсот сорок третьем году. Все эти люди боялись чего-то в этих горах. Эти факты не оспариваются, Уилл, как и тот факт, что, с исторической точки зрения, мы отправляемся в мир, о котором ничего не знаем и в котором, вполне возможно, существуют ужасные монстры. Нет, Уилл, это не мифы и не легенды о вампирах и оборотнях, голые исторические факты не врут. Это как раз тот случай, когда мы понимаем, что суеверия и наука говорят об одном и том же.

– Прошу меня простить за то, что не воспринял это всерьез, извините, – сказал Менденхолл, видя, что из-за его шутки Элис обрушила на него возмущенный академический доклад, отреагировав, как любой хороший учитель и отразив его недоверие фактами.

Миссис Гамильтон успокоилась, а затем улыбнулась Уиллу, встала и похлопала его по груди. Их собрание уже подходило к концу. Самолет начал снижение над Бухарестом.

Отдел чрезвычайных происшествий прибыл на место, чтобы встретиться с обитателями горного перевала, которым удалось отпугнуть самых жестоких убийц в европейской истории, от римлян до немецкой дивизии СС. Когда самолет приземлился, все мысли летевших на нем людей вернулись к чрезвычайному происшествию, которое было самым необычным из всех, на которое когда-либо отправляли сотрудников отдела 56–56.

Операция «Гримм» была официально запущена, и группа приступила к работе.

 

9

ДАКИЙСКИЕ ГОРЯЧИЕ ИСТОЧНИКИ, РУМЫНИЯ, «ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА»

Солнце взошло два с половиной часа назад, но курорт выглядел так, словно на нем отдыхало несколько тысяч гостей, потому что рабочие, усердно трудившиеся над его постройкой, собрали свои пожитки и направились к автобусам, которые должны были отвезти их в Бухарест, Прагу, на Украину и в другие города и страны Восточной Европы. Они возвращались к тяжелой жизни в ухудшающихся экономических условиях своих стран. Несмотря на это, многие из этих мужчин и женщин были более чем счастливы оставить чудесный курорт, который они построили, далеко позади и больше никогда его не видеть.

Янош Важич и управляющая отелем Джина Лувински наблюдали за линией из арендованных автобусов, покидавших курорт. Важич взглянул на свою помощницу, которая прижала к груди папку-планшет и смотрела на последние из уезжающих автобусов и на первый из нескольких сотен черных лимузинов, начавший разворот.

– Это похоже на возвращение Чаушеску и его головорезов, – сказал Янош, глядя на первого из прибывающих гостей. – Пожалуйста, сообщи нашему хозяину, что первые бандиты уже начали прибывать. – Он повернулся и позволил раздвижной стеклянной двери автоматически открыться, а затем остановится и посмотрел на Джину с кривой улыбкой на гладко выбритом лице. – Можешь использовать другое слово для обозначения его друзей, если хочешь.

– Не знаю, по-моему, «бандиты» вполне уместно в данном случае, – усмехнулась женщина.

Янош достал сотовый телефон из кармана пиджака и открыл его.

Прием сигнала был на нуле.

– Когда заработают вышки сотовой связи? – раздраженно просил он, захлопывая мобильник.

– Не раньше следующей недели из-за погодных условий.

– Черт, меня не радует мысль о том, что единственным способом вызвать помощь будет наша древняя телефонная система в таких погодных условиях, какие предсказывают. – Важич на мгновение задумался, а затем повернулся к Джине. – Убедись, что наш технический персонал предупрежден о необходимости поддерживать линию телефонной связи в рабочем состоянии.

Янош посмотрел наружу и увидел, что на небе не было ни облачка. Он сморщился и испытал ужасное чувство при мысли, что скоро под этим прекрасным голубым небом будут твориться самые темные дела.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Нескольким крепким мужчинам из деревни удалось поднять старуху с кровати, и после того как женщины одели ее, она была перенесена прямо в огромном деревянном кресле на поросшую травой площадь в центре Патинаша. Там деревенские жители аккуратно положили ее сломанную лодыжку на большое полено, чтобы ей было удобно. Костры, разожженные для завтрака, были давно потушены, и большинство людей уже ушли на высокогорные пастбища. Мадам Корвески поблагодарила своих помощников и позволила им разойтись по своим делам. Женщины остались на площади подольше, чтобы поделиться утренними новостями о том, что происходит внизу, а затем тоже разбрелись по двое или по трое, чтобы заняться своими заботами и сделать жизнь на перевале легче.

Старая цыганка позволила солнцу ласкать свое лицо, уставившись вверх в ярко-голубое небо. Карпаты были самыми недооцененными горами на земле, и она хорошо знала, что ее люди сильно постарались, чтобы добиться этого. Однако, по ее мнению, эти горы были последним великим шедевром Бога – красотой, скрытой среди камней и пара на перевале.

Она опустила голову, услышав звон маленького колокольчика на шее козы у ворот, ведущих к дороге, а затем и предупредительное блеяние. Мадам Корвески повернулась и секунду смотрела на козу, но потом животное снова опустилось на колени и продолжило жевать, расслабившись после первоначального звука или запаха, который напугал его. Цыганская королева всегда приказывала привязать одну из молодых коз у передних и задних ворот деревни, как предупреждение для мужчин, женщин и детей о том, что рядом может быть голиа, и чтобы следить за их мыслями.

– Я вижу, что обезболивающие и антибиотики, который мне дал этот грязный славянин на курорте, помогли тебе. Ты пережила эту ночь, – услышала старуха голос внука.

Она не повернула лицо к нему – вместо этого она снова подставила его солнцу.

– Ты, похоже, немного разочарован, Марко.

– Ты знаешь, что это не так. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. В конце концов, у меня больше никого нет.

Старая женщина не стала открывать глаза и продолжила греться на солнце. Она глубоко вздохнула, потому что таблетка перкоцета, которую она приняла раньше, казалось, помогала не только ей, но, возможно, и Микле, который был где-то на равнине.

– У тебя еще есть сестра, не забывай об этом, – сказала мадам Корвески, когда Марко уже повернулся, чтобы уйти.

– Она больше не является частью моей жизни, – возразил молодой человек. – Она оставила людей, чтобы жить в мире, о котором мы ничего не знаем, и теперь она никогда больше не будет частью народа.

– В отличие от тебя, мальчик мой, она сделала так, как ей было сказано. Она покинула дом, потому что я сказала, что так нужно. – Королева, наконец, опустила лицо, направленное к солнцу, и сурово уставилась на Марко. – И она всегда будет частью нашего народа, можешь не сомневаться, мой принц, – добавила она, а затем усмехнулась этому титулу.

– Как скажешь, бабушка, – улыбнулся молодой человек. – Береги свою ногу.

– Ты сегодня не займешься своим стадом? – спросила пожилая женщина, когда он повернулся к ней спиной.

– Нет, у меня есть другие дела, связанные с племенем.

– И какие же?

– Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоиться.

– Королева задала тебе вопрос, внук мой, – строго добавила мадам Корвески.

Марко остановился и глубоко вздохнул, прежде чем повернуться к ней с улыбкой, все еще играющей на его бородатом лице.

– Мы с еще несколькими братьями познакомимся с этим новым миром, который прибыл к нам на порог – в конце концов, я молод и должен соответствовать своей сестре, по крайней мере, в том, что касается внешнего мира.

– Думаю, что ты получил достаточно этих знаний за последние несколько лет, Марко. Ты изменился, и не думай, что я не знаю, что ты любезничаешь со злом, которое прибыло на нашу гору.

Марко решил, что ему больше не нужно отвечать на обвинения бабушки. Вскоре люди увидят, что его путь в будущее – правильный. Не старый путь, а человеческий. Он был их лидером, и в прошлое возврата уже не было. Иеддиты больше не будут следовать законам древних. Теперь они присоединятся к людям внешнего мира, и им больше не придется пытаться выжить в горах, они будут вознаграждены за три тысячи лет изгнания и станут наконец использовать то, что охраняли так долго. Это был настоящий камень преткновения между ним, его сестрой и бабушкой – все они знали, что пришло время отказаться от старого образа жизни, но только Марко хотел получить заслуженную награду.

Снова послышался звук колокольчика на козе – животное встало и нервно оглядывалось на дорогу, голые деревья и скалы.

– Похоже, голиа взволнованы. Они вышли из храма в такой прекрасный день, – сказала цыганская королева.

Марко проигнорировал ее комментарий, а затем направился к главным воротам, обходя взволнованную козу. Животное смотрело на что-то, прячущееся за дорогой.

Старая женщина долго вглядывалась в том направлении, зная, что за ней тоже наблюдают. Она подозревала, что Станус был там и что он чего-то опасался. Мадам Корвески подумала, что, возможно, он беспокоился за Миклу или даже злился на него, за то что тот исчез по ее приказу. В любом случае, гигантский волк вел себя странно, и этот факт сам по себе беспокоил королеву цыган.

Вокруг деревни Патинаш голиа наблюдали за каждым движением всех мужчин, женщин и детей. Они начали чувствовать, что их предали люди, с которыми они жили со времен Авраама и Иосифа.

На перевале что-то изменилось, и что бы это ни было, это взбудоражило голиа так, как ни разу до этого за все три тысячи лет, что они прожили на перевале.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ «ОТОПЕНИ», БУХАРЕСТ, РУМЫНИЯ

«Боинг 747-С 200» вырулил на безопасную зону международного аэропорта, предназначенную для военно-воздушных сил Румынии и 90-й тактической военно-воздушной флотилии. Американцы использовали свой статус в рамках текущих маневров НАТО к востоку от Дуная. Они участвовали в этой операции и были прикреплены к группе картографов перевала Патинаш. Президент использовал авторитет Овального кабинета, чтобы получить пропуски.

Бело-красный «Боинг 747» был помещен в большой ангар персоналом ВВС США, дислоцированным там для обслуживания американских воздушных перевозок во время проведения маневров. Когда четыре мощных двигателя начали остывать после долгого и трудного пути, гигантская дверь ангара стала медленно закрываться. Снаружи ангара шум двигателей самолета сменился на рокот двух вертолетов армии США, к которому вскоре добавился шум запуска нового вертолета «Сикорски Экзекьютив S-76C++», позаимствованный у Госдепартамента и посла Румынии.

Процессия, двинувшаяся вниз по трапу самолета, началась с Найлза Комптона, одетого в костюм цвета хаки и бейсболку. За ним спустились Менденхолл, Райан, а затем и Элис в сопровождении капитана Эверетта, за которыми последовали исследовательские группы во главе с Питом Голдингом и Чарли Элленшоу. Наконец, появились Джек и Сара, одетая в повседневном стиле. Они несли сумки с одеждой, которая была необходима для экспедиции на «Край света». Пит Голдинг и Джейсон Райан выглядели примерно так же, за исключением того, что у Коллинза и Райана под куртками были спрятаны 9-миллиметровые пистолеты.

– Доктор Комптон? – спросил специалист по погрузке ВВС и его помощник.

– Я Комптон, – сказал Найлз, достигнув основания трапа.

– Сэр, ваш транспорт ожидает вас снаружи для полета к лагерю у дакийских горячих источников. Экипаж вертолета «Сикорски Экзекьютив» ожидает, как вы и просили. – Это замечание вызвало неодобрительный взгляд Уилла Менденхолла, который был направлен на Джейсона Райана за то, что ему повезло лететь на роскошном вертолете, в то время как Уилл должен был трястить на вертолете «Блэк Хок».

– Спасибо. Есть ли новые сообщения от полковника Гильена из восемьдесят второй воздушно-десантной с прошлой ночи? – спросил Найлз, проходя мимо двух летчиков.

– Нет, сэр, они не ждут вашу команду для рекогносцировки самого перевала. Нам сообщили, что буря, которую мы отслеживали, стала причиной серьезных наводнений в низинных районах вдоль Дуная на юге и западе. Ходят слухи, что операция по исследованию перевала Патинаш может быть отменена. Румынская армия может быть отозвана для оказания чрезвычайной помощи. Боюсь, что нам приходится полагаться на них для транспортировки оборудования. Это будет сделано как только мы сможем договориться с некоторыми из этих людей – как только мы сможем найти человека, который говорит по-английски.

– Очень хорошо, ВВС, как всегда, на высоте, большое спасибо вашей команде за информацию о погоде. – Комптон потер подбородок, глядя на то, как их груз вытаскивают из нижних отсеков «Боинга», и сожалея, что оборудование будет не в руках США.

Когда сотрудники группы выстроились перед двумя наблюдательными летчиками, персонал ВВС США увидел, что у этой исследовательской группы НАТО был довольно странный состав. Мужчины обменялись взглядами после того, как мимо прошел улыбающийся Чарли Элленшоу, бодро и неправильно отсалютовавший им с широкой улыбкой, которого толкнул вперед Пит Голдинг. Последним был Джек Коллинз, оглядевший летчиков с ног до головы. Они сразу поняли, что этот человек был офицером – и, похоже, хорошим офицером, очень опытным – и их инстинкт самосохранения, который срабатывает у всех солдат в присутствии опытного военного, подсказал им, что он знает, что такое война.

– Лаборанты из НАТО, твою мать, – сказал один из летчиков, мужчина невысокого роста, когда за Джеком закрылась дверь.

Сержант поднял взгляд на «Боинг 747-С 200» и покачал головой.

– Кто, черт возьми, эти люди?

ДАКИЙСКИЕ ГОРЯЧИЕ ИСТОЧНИКИ, РУМЫНИЯ, «ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА»

В два часа того же дня более тысячи специально приглашенных гостей Дмитрия Залласа блуждали по отелю и казино с открытыми ртами. Никто из них никогда не видел ничего подобного «Краю света» во всей Восточной Европе. Визитеры еще продолжали прибывать на свой трехдневный уик-энд, и на каждых четырех гостей полагался один стюард. Это очень беспокоило Яноша Важича. Его главной задачей было минимизировать потери от открытия.

Важич улыбнулся, насколько мог, стоя внутри длинного крытого перехода, связывающего отель с соседним зданием, где зарабатывались основные деньги – казино, название которого было написано над входом золотыми буквами: «Дакский зал».

Янош напрягся, увидев Залласа, приближающегося к нему с одной из пяти разных женщин, с которыми он видел его только за последние два часа.

– Должен сказать, ваш персонал работает чрезвычайно эффективно, – сообщил Дмитрий. – Мои гости до сих пор искренне верят, что находятся в Лас-Вегасе. Дождаться не могу торжественного открытия замка завтра вечером. Надеюсь, что персонал будет таким же профессиональным, как здесь.

Важич кивнул в знак того, что принял комплимент, но не хотел говорить в присутствии румынской проститутки, липнущей к Дмитрию.

– Министр внутренних дел до сих пор не приехал? – спросил Заллас, улыбаясь, когда мимо них прошли шестеро шикарно одетых гостей, направлявшихся в казино.

– Мне об этом не сообщали. Полагаю, он хочет приехать после наступления ночи. – Янош посмотрел на партнера. – Чтобы скрыть свой приезд от толп прессы, караулящих у ворот. Еще одно, о чем вы просили не беспокоиться.

Заллас уловил намек на своего второго партнера по сложной системе финансирования «Края света», как и сарказм по поводу прессы у главных ворот. Он только рассмеялся.

– Очень хорошо, Янош, очень хорошо, – сказал он, после чего перестал улыбаться и наклонился к румыну. – Постарайся не демонстрировать свое выдающееся остроумие перед министром. Ты меня понял? В противном случае это остроумие тебя погубит – в буквальном смысле.

Важич смотрел, как улыбка вернулась на бородатое лицо русского, который обнял девушку и медленно пошел в казино, не оглядываясь назад.

– Помоги мне, Господи, – пробормотал он.

Возбужденные гости Дмитрия Залласа, болтавшиеся вокруг Яноша, уже поняли, что их ждет самый интересный уик-энд за последнее время. И судьба распорядилась так, что их действительно ждали очень интересные и бурные выходные.

ВОСЕМЬДЕСЯТ МИЛЬ ОТ ПЕРЕВАЛА ПАТИНАШ

Мужчина сидел и ждал факса, который должен был прийти от его контактного лица внутри правительственного органа государства Израиль. Человек, который должен был прислать информацию, был внедрен в Совет безопасности Израиля и был в курсе всех секретных данных военной разведки, о которых премьер-министру докладывали каждое утро.

Бен-Невин был недалеко от женщины и ее собачки, и он знал это. Это было все то же необычное животное, которое беспокоило его, так как он никогда не видел ничего подобного за всю свою жизнь. Один только его размер был устрашающим, но еще больше Ависа пугало то, как девушка контролировала зверя. Бен-Невин не мог поверить, как близок он был к смерти несколько раз за последние два дня. Подполковнику никогда раньше не приходилось использовать оружие в гневе, и он почти потерял все, прежде чем получил возможность завершить свою миссию.

На небольшой придорожной АЗС было место, где можно было выпить прохладительный напиток и съесть сандвич из автомата. Авис воздержался от упакованного в пластик сандвича с начинкой из жирной на вид колбасы и ограничился прохладительным напитком. Он сидел, ожидая звукового сигнала единственного факса в радиусе двадцати миль, стоящего за прилавком, где скучающий продавец облокотился на прилавок, просматривая порножурнал. За возможность воспользоваться факсом на заправке подполковнику пришлось отдать свои недорогие наручные часы и двадцать евро, хотя продавец даже не знал толком, как этот прибор работает.

Люди Бен-Невина ждали снаружи в обманчивом вечернем свете под мигающим и постепенно угасающим люминесцентным освещением. После инцидента в поезде они нервничали и каждый раз, когда мерцали огни, насторожено оглядывались по сторонам. Авис ухмылялся, глядя на своих людей, потому что знал, что они психовали бы гораздо сильнее, если бы знали, с кем путешествует майор Сороцкин. Эту женщину сопровождало чудовище из фильма ужасов, и если бы они видели то, что видел в поезде он, скорее всего, ему было бы уже некем командовать.

Он собирался продолжить погоню, как только получит информацию о конечном пункте маршрута женщины и ее спутников, которую должны были отправить ему друзья из «Моссад».

Потягивая румынский вариант колы через соломинку, подполковник услышал, как за прилавком зазвонил телефон. Он продолжал звонить. Бен-Невин поднял глаза, и дородный мужчина кивнул и исчез за дверью небольшого кабинета, прилегающего к прилавку.

Авис промокнул свои тонкие усики салфеткой, а затем отодвинул банку и салфетку в сторону и встал, бережно следя за своей раненой правой рукой, на которой теперь не хватало пальцев. К тому времени, когда он подошел к прилавку, продавец вернулся, держа в руке лист факсимильной бумаги. Он держал его достаточно далеко от подполковника, чтобы тот понял намек. Мужчина решил, что заслужил больше денег за факс. Бен-Невин улыбнулся, а затем поднял левую руку и немного распахнул свою спортивную куртку – ровно настолько, чтобы показать рукоять 9-миллимитрового пистолета «глок», который лежал под ней. После этого Авис покачал головой.

Продавец на мгновение замер, а потом улыбнулся подполковнику в ответ своим беззубым ртом и передал ему факс. Бен-Невин взял бумагу, но посмотрел в глаза этого человека – достаточно долго, чтобы тот потерял свою глупую улыбку и отвернулся.

Затем подполковник быстро прочел факс и улыбнулся.

– Я знал, что ты рядом, маленькая ведьма, – сказал он, сложив факс и сунув его в карман куртки.

Когда он понял, что находится всего в нескольких милях от, вероятно, богатейших археологических находок в мировой истории, на заправку заехали несколько машин. Глаза продавца расширились, когда он увидел, сколько мужчин вышли из семи автомобилей. Вновь прибывшие потянулись, а затем пожали руки мужчинам, которые прибыли раньше вместе с усатым человеком. Продавец повернулся и посмотрел на подполковника, который тоже уставился на него. Когда Авис поднял правую руку, грузный продавец сглотнул. Потом Бен-Невин улыбнулся и поднял раненую и перевязанную руку к губам.

– Тссс, – сказал он, после чего повернулся и вышел на улицу.

Там он пожал руки мужчинам, которые приехали, чтобы помочь ему в поисках того, что принадлежало Израилю. Кроме того, эти люди, хотя они этого и не знали, должны были помочь ему убить маленькую ведьму и ее огромную собаку.

– Господа, полагаю, что ваше оборудование лежит в багажниках, так что давайте выдвигаться, – сказал Авис. – Я хочу разбить лагерь рядом с пунктом нашего назначения и дождаться нашу подругу там.

– А где находится наш пункт назначения? – спросил один из приехавших бородатых мужчин.

Бен-Невин указал на смутный силуэт Карпат вдалеке.

– Вон там мы найдем свою награду, друзья мои.

– А у этого места есть название? – спросил тот же самый человек, открыв заднюю дверь для полковника.

– Да, перевал Патинаш.

* * *

В пятнадцати милях от Дакийских горячих источников и лагеря НАТО от головного вертолета «Сикорски Экзекьютив» отделились два вертолета «Блэк Хок». Внутри большого вертолета Джек Коллинз нащупал приглашение, подделанное «Европой» по образцу, который отправил ему Анри Фарбо – этот человек должен был Группе «Событие» больше, чем когда-либо мог заплатить, за то, что они помогли ему сбежать от американского правосудия два месяца назад. Запрос приглашения был только началом планов Джека в отношении полковника Фарбо. Коллинз улыбался, глядя, как Пит Голдинг возится со своим костюмом. Зеленый костюм шел в комплекте с ярко-золотым галстуком, и именно этот галстук делал Пита похожим на странную версию Хью Хефнера – без девушек и в роговых очках.

На угловом месте вертолета «Сикорски» лицом по ходу движения дремал Джейсон Райан, положив подбородок на руку. Он был одет, как не очень опытный, но довольно удачливый молодой преступник, недавно приехавший из Испании. Почему Райан выбрал именно эту национальность, Коллинз понятия не имел: насколько он знал, Джейсон учил в школе только один язык, и это был английский, да и то иногда его познания даже в этом языке были под вопросом.

Джек покачал головой, поняв, что недавно повышенный в звании капитан-лейтенант мог спать, несмотря ни на что. Должно быть, дело было в его подготовке в ВМС, где солдат учили игнорировать любой шум, чтобы не слышать грохот реактивных двигателей истребителей. Полковник улыбнулся и посмотрел на Сару, которая, в свою очередь, смотрела на него. Ее улыбка казалась Джеку волшебной, и он залюбовался ею. Она была одета в дорогой французский брючный костюм, которому позавидовала бы любая женщина в отделе, если бы увидела его на мисс Макинтайр. Он был белым с зеленой блузкой, оттенявшей ее глаза. Ее волосы были короткими, однако Коллинз обожал к ним прикасаться, когда они были наедине, и ему всегда хотелось гладить и перебирать их как можно дольше. Теперь он пожалел о том, что сомневался в отношении Сары и француза. Улыбка, которую она сейчас дарила ему, отвечала на все вопросы.

– Полковник? – послышался из динамика голос пилота ВВС. – Разбудите всех, мы приземляемся на курорте через две минуты.

Джек с Сарой посмотрели в окно с ее стороны и увидели огни огромного курортного комплекса. Взгляд полковника прошел мимо отеля и задержался на вершине горы на несколько секунд.

– Да, такое не каждый день увидишь, – сказал Джейсон, зевнув и кивнув на пейзаж за большим окном. – На полпути в гору, – добавил он, показывая пальцем.

Его коллеги посмотрели наверх на перевал и увидели фиолетовые и синие прожекторы, смешанные с белыми прожекторами поменьше и усиленные несколькими синими и фиолетовыми лазерными лучами, мерцавшими на «Замке Дракулы». Огромное строение находилось высоко над курортом и соединялось с ним гигантским фуникулером. Более странное здание на склоне горы сложно было представить. Замок с пятью большими парапетами и настоящим рабочим подъемным мостом был не единственной жемчужиной на склоне горы: вагоны канатной дороги, стоящие на горе без движения, были самыми большими, какие американцы когда-либо видели. Вся картина выглядела так, словно ее взяли со страниц романа Алистера Маклина.

– Думаете, старик Влад Цепеш представлял, что случится с его наследием? – спросила Сара всех сразу и никого конкретного, когда вертолет начал опускаться на посадочную площадку, где его ждали четверо служащих отеля.

– Знаете, я уже начинаю думать, что плохие парни лучше платят, – сказал Райан, глядя на шикарно одетых служащих в ярко-красных куртках и черных брюках.

– Но у нас зато белая зарплата и отличная страховка, – заметил Джек, отстегивая свой ремень безопасности и глядя за пока закрытую заднюю дверь.

– Ну, вот твой шанс посмотреть, как живут эти плохие парни, Джейсон. Кто знает, мне кажется, ты мог бы привыкнуть к такой жизни, – пошутила Сара, отстегивая свой ремень.

Райан покачал головой, когда открылась вторая дверь.

– Как сказал полковник, многие из этих подонков рано и навсегда заканчивают карьеру, так что нет, спасибо, я доволен своей работой, и хватит уже об этом.

Когда четверо пассажиров вышли из вертолета, служащие разгрузили багажное отделение и проводили команду в отель. Они вошли в главный вестибюль и были ошеломлены коллекцией средневековых статуй, оружия и гобеленов, украшавшей интерьер великолепного отеля. У каждого входа и выхода стояли рыцарские доспехи различных видов, а разводной мост, который вел к крытому переходу, соединяющему отель с казино, удерживали на месте гигантские цепи. Каждая деталь была тщательно вырезана, отлита или слеплена.

– Думаю, что ты все же был прав, Джейсон, я могла бы к этому привыкнуть, – сказала Сара, в благоговении глядя на 180-футовый атриум, устремляющийся к небу, в центре величественного курорта.

– Можно было подумать, что в отеле будет гораздо более людно, – сказал Райан, следуя за их багажом.

– Да, но если принять во внимание тот факт, что здесь только друзья и деловые знакомые Дмитрия Залласа, то нельзя не признать, что народу довольно много. – Коллинз проследовал за Райаном к стойке регистрации вместе с Сарой и восхищенным Питом Голдингом.

– Надеюсь, что Менденхоллу достанется койка рядом с доком Элленшоу, который будет болтать с ним день и ночь. Это дополнит эту прекрасную поездку, – веселился Джейсон. Однако потом он увидел взгляд полковника и быстро добавил. – По крайней мере, для меня.

После того, как они сдали свои фальшивые паспорта и поддельные приглашения на ресепшн для лазерного сканирования, четверых сотрудников группы проводили в их номера, находившиеся на последнем, шестнадцатом этаже отеля. Джек запросил эти номера из-за отличного вида на замок и возвышающиеся над ним горы. Все они планировали принять душ, а затем встретиться через час в лобби, чтобы подробно осмотреть курорт. Сара хотела зайти в спа-центр, чтобы почитать буклеты о горячих источниках, а также взять образец грязи, поднимавшейся на поверхность откуда-то из-под отеля.

Полковник открыл дверь своего номера и осмотрел комнату, прежде чем шагнуть внутрь. Он предупредил всех членов своей команды, чтобы они тоже тщательно проверили свои номера, потому что русский бандит вряд ли был выше того, чтобы установить в номерах гостей жучки. Джек знал, как мыслят преступники, а подслушивание в большинстве случаев окупалось.

Коллинз не стал заносить свой багаж внутрь, пока не проверил каждую розетку, выключатель и даже изголовье постели. Подходя к окну, чтобы проверить оконную раму, он увидел замок наверху. Огни отбрасывали тени и пятна красного и синего цветов на огромные каменные глыбы, из которых состоял замок. Затем взгляд Джека поднялся вверх по дороге к перевалу. Конечно, ему ничего не было видно, но он мог представить себе, какой тяжелой была жизнь людей, которые годами жили на перевале. Его взгляд вернулся на пока пустующий «Замок Дракулы», в котором через два дня должно было состояться торжественное открытие.

В дверь легонько постучали. Полковник подошел к двери, посмотрел в глазок и увидел макушку Сары. Он открыл толстую дверь и позволил ей быстро зайти внутрь.

Макинтайр переоделась в вечернее платье синего цвета с декольте. Она улыбнулась и вошла в номер Джека, держа в руке туфли на высоком каблуке. Посмотрев на Коллинза, она бросила туфли на дорогой ковер.

– Правила армии не запрещают полковнику застегнуть платье лейтенанту? – спросила она, поворачиваясь к нему спиной с незастегнутой молнией.

Джек улыбнулся и впервые расслабился. Он протянул руки и взял Сарру за плечи.

– Вообще-то это абсолютно точно запрещено армейскими правилами, лейтенант, но в настоящий момент я являюсь преступником в отпуске, довольно мерзким и гнусным типом. – Он положил свои руки под лямки ее платья и спустил их с ее плеч, позволив наряду скользнуть на пол, после чего повернул любимую к себе и поцеловал ее.

– Кроме того, на следующий час армия США может идти…

– Вольно, полковник, – прошептала Сара, притягивая голову Джека вниз, и поцеловала его – этот маневр сработал и заставил ее командира замолчать и прекратить ругать армию хотя бы на некоторое время.

И на следующий час ночной клуб «Замок Дракулы», перевал Патинаш и сказка о Красной Шапочке Элис Гамильтон вместе с ее теорией о потерянных коленах Израилевых – все это было временно поставлено на паузу, и Коллинз сконцентрировался исключительно на женщине, которую отчаянно любил.

* * *

Марко стоял у входа в отель и смотрел на толпившихся гостей, которые смеялись и указывали на каждый из сотен изысканных предметов искусства, стоявших вдоль стен огромного лобби, на пьедесталах и стендах. Большинство из этих людей, вероятно, плели интриги, чтобы постараться украсть некоторые из работ, принадлежащих человеку, который их сюда пригласил.

Молодой цыган был одет во все черное. Жилет из черного атласа и еще более черная рубашка без воротника, застегнутая на все пуговицы, блестели под искусственным освещением передней галереи, а черный платок у него на голове был аккуратно завязан на затылке, и его концы свисали на спину почти на фут. Бородка Марко была недавно пострижена, а золотые украшения блестели и в ушах, и на запястьях. Его накачанные цыганские друзья из других деревень были одеты похожим образом. Шестеро мужчин на минуту остановились, чтобы посмотреть на гостей, бродящих по лобби, через стеклянные окна высотой в двадцать футов. Цыганская компания привлекали внимание многих гостей, и те останавливались, чтобы поглазеть на странных мужчин в экзотической и немного неуместной крестьянской одежде.

Марко переступил порог отеля, который профинансировал, выкрав часть наследия своего племени. Пришло время пожинать некоторые из плодов этого позорного поступка.

Джина Лувински увидела шестерых цыган, вошедших в лобби отеля. Темноволосый мужчина с напряженным взглядом был ей знаком. Она видела, как он время от времени общался с Залласом, и ей казалось, что этот человек ни капли не боится русского. А теперь управляющая заметила, как один из дежурных менеджеров отеля подошел к мужчинам так осторожно, как только мог, и откашлялся с неприятной миной на лице. Джина покачала головой, а затем двинулась вперед, чтобы предотвратить неприятности, которые скоро должны были произойти у нее на глазах.

– Я могу вам помочь, господа? – спросил начальник смены у Марко, который стоял перед своими людьми.

Цыган раздраженно посмотрел на менеджера.

– Нет, не можешь.

– Господа, у вас есть приглашение на торжества в эти выходные?

– Нет, – сказал Марко, глядя на начальника смены с какой-то мертвой улыбкой, которая исчезла задолго до того, как дошла до подведенных черным глаз.

– Все в порядке, этим господам не нужны приглашения – они знакомые мистера Залласа. – Джина отвернулась от дежурного менеджера и посмотрела на цыгана, который взглянул на нее так, будто она была ему противна. Однако его спутники не особо пытались скрыть вожделение при виде управляющей «Курортно-гостиничного комплекса и казино «Край света». – Господа, вам понадобятся номера на эти выходные? – спросила она, одновременно молясь, чтобы эта компания не остались на ночь, потому что они привлекали внимание настоящих гостей Дмитрия Залласа, которым не нравились странные цыгане.

– Нет. Где русский? – спросил Марко.

– Думаю, что господин Заллас сейчас в казино. Господа, не желаете набор фишек для игры? – предложила Лувински и, увидев раздраженное выражение лица цыгана, добавила. – За счет заведения, разумеется.

Марко повернулся и пошел прочь, не сказав ни слова. Его спутники сделали то же самое. Они улыбнулись Джине, проходя мимо, но в этих улыбках не было ни капли доброжелательности. Управляющая была рада, что иметь с ними дело придется Залласу, а не ей.

Снаружи луна начала свое медленное восхождение на небо, поднимаясь выше скалистых вершин Карпат.

* * *

– А, Марко, и в компании наших друзей и соседей! Как мило с твоей стороны присоединиться к нашем скромному празднику! – воскликнул Заллас, отходя от стола с рулеткой до того, как группа цыган успела присоединиться к нему и его гостям. Он с улыбкой взял наследника цыганской королевы под руку и попытался увести его от игроков, наблюдавших за новыми посетителями казино с большим интересом, потому что большинство из них никогда не видели цыган до этого довольно необычного вторжения.

Марко замер на месте и выставил Залласа дураком, потому что ему пришлось смущенно толкать каменную стену, которая не двигалась с места. Русский улыбнулся глазеющим гостям и наклонился к цыгану.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он с фальшивой улыбкой сквозь сжатые зубы. – Ты говорил, что тебе неинтересна работа объектов твоих инвестиций.

– Убери от меня свою руку, – сказал Марко, глядя прямо перед собой. Заллас сделал так, как он просил, и осмотрелся вокруг с улыбкой, надеясь, что гости не замечали враждебность, исходящую от темноволосого человека, стоящего в центре казино. – Я здесь, чтобы оценить результат своих инвестиций.

– Теперь, когда ты оценил его, тебе не стоит приходить сюда снова, особенно со своими друзьями. Это вызовет слишком много вопросов в залах заседаний, в том числе от людей, которые очень заинтересованы в успехе этого проекта. Сегодня здесь будут представители правительства, которые отчитаются обо всем, что увидят на «Краю света», уверяю тебя.

Марко впервые улыбнулся, повернувшись к русскому и посмотрев на него.

– Наблюдателей будет больше, чем ты можешь себе представить, славянин. Таких, которые хорошо видят в темноте.

Дмитрию уже надоела эта старая голливудская версия фильма под названием «Ужасный цыган», поэтому он раздраженно подошел к незваному гостю, собираясь напомнить ему, чтобы тот перестал пытаться оскорбить его, назвав по национальности.

– Я просил тебя, не называть меня славянином, мне это не…

– Я и мои друзья осмотрим курорт, а затем, думаю, мы перекусим. Убедись, чтобы нас разместили и хорошо обслужили.

– Я не…

– Ты именно такой, каким я всегда тебя считал, Заллас, и именно поэтому я пришел, чтобы посмотреть на результаты работы. – Цыган улыбнулся, глядя на полное гостей казино. – То есть на результаты моих инвестиций, конечно.

Русский заметил, что шестеро человек начали вызывать насмешки и открытую враждебность со стороны гостей. Он видел, что цыган то ли не обращает внимания на взгляды и перешептывание, то ли просто не слышит их, то ли слышит, но не понимает.

* * *

В пяти милях к востоку от «Края света» находился лагерь НАТО. Самый многочисленный контингент был у румынской армии – 150 человек. Вторым по численности был контингент армии США, состоящий из 88 членов 82-й военно-воздушной дивизии. Еще несколько соседних государств прислали своих людей, но, по большей части, это была очередная операция «для своих», которые особенно нравились НАТО. Людям пока был приятен свежий воздух и горы, и никто из них не сомневался, что все мифы и легенды об этом прекрасном месте были выдумками. После пустынь Афганистана и Ирака, Карпаты казались им райским садом.

– Что ты думаешь о тех странных утках, которые прилетели на вертолетах «Блэк Хок»? – спросил один из военных.

Его партнер засмеялся и убрал острый камень у себя из-под задницы, после чего бросил камень в темноту.

– А когда эти вертолеты приносят не странных уток, включая нас?

– Да, – сказал его собеседник, снимая кевларовый шлем. Взяв небольшую боевую винтовку «M-14», он вытащил магазин и заглянул внутрь. – Вот к этому я не могу привыкнуть с того момента, как мы вернулись в цивилизацию, – сказал он, качая головой.

– И к чему же? – спросил его напарник, доставая еще несколько камней из-под себя.

– Ходить с холостыми вместо нормальных патронов – это, по-моему, полный бред.

– Ну, нельзя же ходить и расстреливать наших новых союзников, правда же? Кроме того, эти румыны справа от нас уже давно не коммунисты. Мы служили вместе с ними в Афганистане, эти парни – бойцы.

– Да? Молодца! Может, попросишь у них настоящие пули, умник?

* * *

Элис Гамильтон подняла повыше воротник своего зеленого пальто, глядя не на солдат и их снаряжение, а на горы. Она не могла поверить, что действительно находится здесь и смотрит на них. Для нее кривые шрамы, прорезающие горы, и маленькие древние ручейки, протекающие среди камней миллионы лет – все это было прекрасно. Эти шрамы на камнях напоминали Элис о белом снеге и льде, покрывающем горы почти круглый год.

– Когда смотришь на них в лунном свете, почти начинаешь верить в легенды, не так ли? – послышался у нее за спиной чей-то голос.

Гамильтон повернулась и увидела Карла Эверетта, стоявшего позади нее. На нем был жилет-пуховик и синяя джинсовая рубашка. Ботинки капитана были популярного в Америке бренда, а джинсы – фирмы «Ливайс».

– Для того, чтобы я поверила, не нужен был этот вид, Карл. Я видела эти горы тысячу раз в своих мыслях, даже не зная, что это были именно Карпаты. Я и представить не могла более красивый пейзаж. – Женщина улыбнулась, снова поворачиваясь лицом к величественным горам. – Особенно, когда эта старуха утверждает, что там водятся монстры, – сказала она издевательски зловещим тоном.

– О, ты не старая! – запротестовал Карл, надеясь, что Элис правильно поймет его шутку. Она поняла.

– Нет, не старая, но в народные сказки очень верю – вы на это намекаете, мистер Эверетт? – спросила она, с улыбкой поворачиваясь к собеседнику.

– Да, что-то типа того. – сказал тот, подходя к ней сзади, обнимая ее своей мощной рукой и глядя вместе с ней на горы. Гамильон положила свою ладонь на его руку, и они просто стояли молча.

– Э, прошу прощения, вы капитан Эверетт? – нарушил тишину еще чей-то голос.

Карл и Элис повернулись и увидели, что рядом с ними стоит молодой штаб-сержант.

– Это я, сержант, – ответил капитан.

Молодой человек протянул ему листок бумаги.

Когда Карл взял его, то увидел краем глаза, что там, где румынская армия готовилась к своим маневрам, шла какая-то бурная деятельность. К его шоку, было похоже, что они собираются уходить.

– Что задумали румыны? – спросил Эверетт, включая небольшой фонарик, чтобы прочитать сообщение.

– Они уходят, сэр. Из-за бури к югу отсюда рядом с Дунаем произошло серьезное наводнение и поскольку эти ребята – инженеры, им было приказано помочь с эвакуацией, если до этого дойдет, – объяснил сержант.

– Что там? – спросила Элис, когда Карл опустил записку.

– Он прав, румынам приказали уходить на юг, а восемьдесят второй – вернуться обратно на авиабазу.

– Тогда бы останемся без прикрытия.

– Нужно сообщить Джеку.

– Сэр, нам было приказано оставить вам два военных внедорожника и двадцать человек. Остальные должны вернуться на базу, – сказал сержант.

– Черт! – выругался Эверетт, посмотрев на гору. – Без сотовых у нас будет только спутниковая связь с «Европой», да и то не все время, потому что спутник будет над нами только дважды в день. Я пойду найду Уилла и доставлю это сообщение полковнику – пешком, если придется.

В этот момент к ним подошел Найлз Комптон, торопливо заправляя рубашку. Эверетт показал ему сообщение, и директор поднял руку.

– Я его видел – есть предложения?

Пока они стояли и наблюдали, их защита и прикрытие в лице армии США и солдат их нового союзника – Румынии – продолжали паковать свое снаряжение. Вскоре послышался шум двигателей вертолетов «Блэк Хок». Эверетт кивнул Элис.

– Найлз, у нас будет короткое окно в один час на общение с «Европой», поэтому предлагаю найти Менденхолла, попросить его позвонить Джеку по защищенной спутниковой линии и сообщить ему, что мы только что потеряли наше прикрытие, – сказал капитан. – И не забудь напомнить всем, что из-за надвигающейся бури мы можем вообще потерять связь с «Европой» в эти выходные.

– Ты куда? – спросил Комптон, увидев, что Карл потянулся за небольшой сумкой и достал оттуда что-то. Это был пистолет, и он засунул его за пояс.

– Мы с Чарли Элленшоу собираемся сходить поближе к курорту и посмотреть, что там творится. Если последних солдат из восемьдесят второй дивизии отзовут, мы останемся вообще без прикрытия. Так что я думаю, нужно изучить местность и понять, насколько сложно будет пройти мимо местных жителей и добраться до перевала своими силами. В конце концов, Элис приехала сюда не затем, чтобы ее тяжелая работа совсем не окупилась. – Эверетт улыбнулся и кивнул Найлзу, а потом повернулся и покинул сворачивающийся лагерь НАТО.

Пока вертолеты продолжали наращивать мощность своих двойных двигателей, Элис повернулась и посмотрела на гору, высоко над собой, зная, что нужные ей ответы были там, в темноте перевала Патинаш.

ДАКИЙСКИЕ ГОРЯЧИЕ ИСТОЧНИКИ, РУМЫНИЯ, «ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА»

Джек и Сара осмотрели все три огромных здания. Отель, казино и купол «Энвайрон», который Коллинз посчитал слишком вычурным, были безупречно спроектированы. Его подругу больше всего интересовали грязевые ванны и открытые горячие источники. Она наклонилась поближе к одному из бассейнов с водой и опустила в него кончики пальцев.

– Джек, если судить по этому бассейну о размере и мощности натурального водовода, который позволяет воде отдаляться так далеко от источника и сохранять настолько высокую температуру, в этой зоне может быть серьезная сейсмическая проблема. И серьезная в данном случае значит – действительно серьезная, – сказала женщина.

– Не совсем понимаю, – ответил полковник, тоже прикасаясь к воде очень горячего источника, бурлящего перед ними.

– Вода должна была остыть гораздо сильнее, еще протекая под землей или даже в горах, которые возвышаются над этим чудовищным сооружением. Если судить по этой воде о термальных колебаниях в этом регионе, то в ближайшем будущем стоит ожидать серьезных сейсмических изменений.

– По-английски, мелкая.

– Джек, в месте, на котором построен этот курорт, есть сейсмическая активность. Большое количество тепловой энергии откуда-то берется, и ее источник находится ближе, чем думают эти идиоты. Подозреваю, что как раз на перевале Элис. Поток прямо оттуда.

– Ты хочешь сказать, что все это может взорваться? – спросил Коллинз, глядя на нескольких гостей, восхищавшихся растительным миром, собранным под куполом. – Да ладно, серьезно?

Макинтайр огляделась, увидела пузырящуюся грязь, и на лице у нее появилось выражение, которое Джеку не понравилось.

– То есть будет же какое-то предупреждение, землетрясение и все такое, да? – неуверенно уточнил он.

Сара посмотрела на Коллинза, подняв левую бровь – привычка, которую она переняла у самого Джека за долгие годы и которая начала его все больше раздражать.

– Я знаю об одной горе, которая сто двадцать три года не проявляла никакой значимой активности. Не было почти никаких предупреждений – ни толчков, ни землетрясений, просто резкое увеличение средней температуры. Через одиннадцать дней началась сейсмическая активность, и в этот день, восемнадцатого мая тысяча девятьсот восьмидесятого года, гора взорвалась.

Джек кивнул в знак понимания.

– Вулкан Сент-Хеленс?

– Да, и на нем тоже не было никакой серьезной активности почти до того дня, как его разнесло на миллион кусочков. Здесь может происходить тоже самое.

– Но в Румынии? В этом регионе нет вулканов!

Сара улыбнулась наивности своего любимого.

– Мой дорогой полковник, только в Восточной Европе более шестисот девяноста двух погасших вулканов. И не забывай, что Италия, один из самых сейсмически активных регионов в мире, совсем рядом. Поверь мне, Джек, это все здесь может рвануть и очистить это место и от строений, и от людей.

Коллинз оглянулся на огромный шумный купол.

– Может, это было бы и к лучшему, – сказал он, взяв Сару под руку и направившись к большому эскалатору. – Что ты скажешь на то, чтобы отложить поездку на эскалаторе на завтра, пойти в номер и начать завтра со свежей головой? Тебе нужно упорядочить то, что ты сегодня видела, а мне – запустить поиск по нескольким лицам и именам через «Европу». Может, мы даже определим личности нескольких покупателей древних реликвий сегодня. Можно начать создавать досье на каждого, чье настоящее имя удастся узнать. Это решит много проблем в будущем, когда придет время уничтожить этих подлых воров, ну или хотя бы арестовать.

– То есть нам придется спать в отдельных комнатах? – спросила Макинтайр, притворно нахмурившись.

– Хватит, лейтенант. Ты уже успела повеселиться за эту поездку. – Коллинз улыбнулся и расслабился. – Давай так: поскольку ты сегодня уже успела воспользоваться гостеприимством своего полковника, мы поужинаем и потом пойдем спать?

Сара скорчила гримасу, услышав предложение заменить секс ужином, но потом одернула себя и посмотрела на Джека печальными глазами.

– Знаешь, а Элис права.

– Да, мелкая, и в чем же она права?

Женщина с улыбкой посмотрела на Коллинза.

– Ты иногда такая сволочь.

– Эй!

* * *

Короткие черные волосы Джейсона Райана были гладко зачесаны назад и блестели от геля. Он выглядел великолепно в темно-синей спортивной куртке и золотистой рубашке, из-под расстегнутого ворота которой торчало столько золотых цепей, сколько помещалось на шее. Эти цепочки и другие украшения были позаимствованы из лучших коллекций Группы «Событие». Даже при ближайшем рассмотрении – а подготовка подсказывала Райану, что их с Питом внимательно рассматривают с того момента, как они вошли в казино – его наряд выглядел убедительно. Подвеска с «Оком Ра» у него на лацкане должна была привлечь одну из самых крупных рыб в этом казино. Что же касается Пита Голдинга, то Джейсону хотелось бы, чтобы он перестал теребить свой галстук.

– Почему мне всегда достается странная одежда? – спросил компьютерный гений, поправляя этот раздражавший его предмет туалета.

Райан задержался у ряда столов с блэк-джеком, протянувшимся через все казино. Он заметил, что всего четверть столов была занята посетителями. Возле остальных стояли крупье, аккуратно сложив руки перед собой, в ожидании избалованных гостей Дмитрия Залласа. Джейсон решил, что кто-то любил бросать деньги на ветер и нанял слишком много служащих.

– Послушай, Пит, рекомендованная для тебя одежда была подобрана твоей собственной компьютерной системой – ты хочешь сказать, что «Европа» ошиблась с подбором наряда для тебя в рамках своих знаний о том, как одеваются бандиты?

Питер перестал поправлять галстук и посмотрел на своего товарища.

– «Европа» никогда не ошибается, мистер Райан, – заявил он и посмотрел на свой зеленый вязаный синтетический костюм с желтой рубашкой и еще более желтым галстуком. – Но на этот раз она не очень-то права.

Джейсон улыбнулся тому, как Голдинга шокировало то, что его компьютер с голосом Мэрилин Монро подвел его.

– Господа, могу я предложить вам шампанского? – раздался голос у них на спиной.

Обернувшись, Райан увидел ту же самую женщину, которую заметил при заселении в отель. Она улыбалась, прижав к груди папку-планшет, а слева от нее стояла официантка. Молодая румынка уверенно держала поднос с шампанским и тоже обаятельно улыбалась. Благодаря богатому опыту общения со множеством женщин по всему миру, Джейсон заметил, что им обеим было крайне неприятно находиться в казино, полном бандитов и мошенников. Женщина повыше была одета в черный костюм, открывавший ее длинные ноги, и Райан не мог отвести от нее глаз.

Он не учел, что благодаря его маскировке, ему нужно утроить свое обычное обаяние, чтобы компенсировать зализанные гелем волосы и подстриженную трехдневную бородку. Увидев легкое отвращение на лице темноволосой дамы, Джейсон почти начал паниковать и объяснять, что он обычно выглядит совсем иначе и одевается нормально, но вспомнил, что не может ничего сказать, потому что эта женщина, вероятно, была в курсе всей той дьявольщины, которая творилась в этом хорошо замаскированном логове воров.

Спас ситуацию Пит Голдинг, который протянул руки и с улыбкой взял с подноса два бокала шампанского, кивнув молодой официантке. Он пихнул напарника, и тот взял свой бокал, не сводя глаз с женщины, которая, судя по позолоченной табличке на нагрудном кармане, была управляющей курортом. Ей стало не по себе, когда взгляд Райана задержался на табличке с ее именем на секунду дольше, чем было необходимо. Она торопливо прикрыла своей папкой зону декольте.

– Большое спасибо, – сказал Пит, осушив свой бокал одним огромным глотком, и продолжил наблюдать за напряжением, которое возникло между управляющей и Джейсоном.

– Господа, вам понадобятся фишки для игры? – спросила Джина, просто чтобы проверить, умеет ли этот невысокий мужчина с дурацкими золотыми цепями и кольцами разговаривать или его вербальные навыки ограничиваются кряхтением и битьем себя грудь, как и у большинства неандертальцев на курорте.

– Э, нет, спасибо, – наконец, выдавил из себя Райан, передавая нетронутое шампанское Голдингу, который взял пустой бокал в другую руку и осушил второй бокал. Джейсон наклонился к нему. – Почему бы тебе не подойти к той официантке и не взять себе еще, док, – заговорщически прошептал он своему несуразно одетому напарнику.

Питер поднял глаза и увидел, что женщина чувствует себя неловко, разговаривая с кем-то похожим на маленького злого наркобарона. Голдинг выпрямился.

– Думаю, нам пора идти.

Райан улыбнулся, развернул компьютерного гения и толкнул его в направлении молодой официантки, которая предлагала шампанское нескольким брутальным мужчинам, сидящим за столом с блэк-джеком и курящим толстые сигары. Джейсон сразу же почувствовал к ним неприязнь, но выкинул их и Голдинга из головы, снова поворачиваясь к управляющей.

– На чем мы остановились? – спросил он со своим фирменным выражением лица, которое он называл «Я всего лишь обычный милый летчик». Главным элементом этого выражения был печальный щенячий взгляд.

– Вы собирались присоединиться к своему другу – похоже, он немного приревновал вас ко мне. – Лувински улыбнулась и подмигнула ему, а затем повернулась и ушла.

Райан на секунду задумался, и тут до него дошло, что происходит. Он все понял, повернувшись и внимательно посмотрев на доктора Голдинга, стоящего с бокалом шампанского в изогнутой руке. Глаза Джейсона расширились, когда он понял, что управляющая курортом, одна из самых красивых женщин, которые попадались ему за уже довольно долгое время, подумала, что он гей и что они с Питером проводят выходные вместе. Райан не знал, то ли ему бежать в свой номер и застрелиться, то ли немедленно раскрыть свое прикрытие, признаться во всем этой шикарной даме и надеяться на лучшее. Если бы какой-нибудь мужчина подумал, что он гей, Джейсону было бы все равно, потому что он ничего не имел против такого стиля жизни, разве что считал, что в нем есть серьезный недостаток: отсутствие одной из самых главных прелестей жизни – женщин.

– Эй, эй, подождите! – сказал он, догоняя Джину Лувински, чтобы объяснить ей, что его нетрадиционная ориентация является физически невозможной. Райан быстро поравнялся с управляющей, которая была занята внимательным изучением пола казино. – И снова, привет, – сказал он, догнав ее. Джина закатила глаза, но продолжила улыбаться из последних сил. – Думаю, что у вас могло сложиться обо мне неверное впечатление, – сказал молодой человек, остановившись перед ней, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь удержать ее внимание. Она посмотрела на его цепочки и расстегнутый воротник и кивнула. – Э, я не гей ни в какой форме, – сказал Джейсон с улыбкой, которая вызвала у Лувински только с сомнением приподнятую бровь. – Правда. Не то, чтобы я был против геев.

– Мистер…

– Райан, я Райан, – сказал он, как школьник, называющий свою фамилию дежурному.

Управляющая демонстративно просмотрела свой длинный список гостей, и пока она это делала, ее собеседник понял, что на самом деле догнал эту женщину, чтобы объяснить ей не то, что он не голубой, а то, что он не такой, как остальные гости. Лучше пусть думает, что он гей, чем что он один их плохих парней.

– Мистер Райан, я не вижу вас в списке гостей, – сказала дама, снова проводя накрашенным ногтем по списку. – Вы американец? – спросила она, посмотрев на улыбающееся лицо Джейсона.

– О, – выдал тот, чувствуя, как кровь отливает от лица. – Э… – кивнул он затем в сторону Пита, разговаривавшего с молодой официанткой, которая, похоже, объясняла компьютерному гению правила игры в блэк-джек. – Мой помощник так привык, что я путешествию под вымышленным именем, что я иногда говорю его на автомате.

– И какое же ваше настоящее имя? – спросила Джина, краем глаза наблюдая за начинавшийся перепалкой. Официантку, с которой разговаривал спутник этого мужчины, щупали и пихали мужчины на игровым столом, а ее собеседник выглядел смущенным и погрозил пальцем двум польским и двум румынским бандитам, как учитель, отчитывающий плохого ученика. Райан же не заметил, куда смотрит Лувински и не понял, что док в опасности.

– Э, Менденхолл, – сказал Джейсон, забыв присвоенную ему фальшивую фамилию, потому что глаза этой женщины стерли всю важную информацию в его мозгу.

Не став искать его имя, Джина переключила все внимание на стол, у которого стоял Пит, и официантку, которая отбивалась от рук пытавшихся облапать ее мужчин.

– Спасибо, мистер Менденхолл… прошу меня извинить, – сказала управляющая, после чего повернулась и ушла от Джейсона, который стоял и удивлялся, куда делось его магическое обаяние за время перелета сюда. Он покачал головой, глядя, как женщина направляется к игровым столам.

– Господа, у наших официанток много работы, и они не могут слишком долго находиться у одного стола, – сказала Джина подонкам, щупающим молодую румынку.

Ближайший к этой девушке мужчина улыбнулся и провел рукой ей по бедру, из-за чего она чуть не уронила поднос, пытаясь уклониться от прикосновения. Пит уловил панику в ее глазах. Он шагнул вперед и оттолкнул руки мужчины от девушки. Это привлекло внимание гостей, сидевших за нескольким соседними столами. Стоявший через проход Джейсон Райан закатил глаза, зная, что теперь им не избежать проблем.

– Это непозволительно, мистер, – сказал Голдинг, выпрямляясь и понимая, что он только что натворил, когда крупный мужчина в черном встал со своего кресла. Накачанный головорез оттолкнул девушку в сторону и встал перед Питером.

Голдингу показалось, что время остановилось, когда бородатый мужик схватил его за ненавистный галстук. Управляющая курортом попыталась встать между двумя гостями, но в этот момент остальные трое мужчин встали и двинулись на нее. Бандит отпустил Пита, вырвал папку из рук Джины и демонстративно бросил ее на ковер. Он улыбнулся еще шире, протянул руку и грубо ощупал ее левую грудь под черным костюмом.

Глаза Питера расширились – он никогда не был свидетелем такого хамского поведения и теперь был в шоке от того, как вели себя эти люди. Голдинг снова оттолкнул руки мужчины от Джины, и в ответ тот схватил его за горло и начал толкать его назад.

Лувински запаниковала и хотела позвать охрану, но в казино были одни лишь люди Залласа, которые не только не пытались остановить мерзавца, но и смотрели на него с веселым любопытством. Понимая, что осталась одна, Джина схватила огромного бандита за руку и попыталась оторвать ее от шеи Пита. Но к ней подошел второй бандит, который схватил ее своими толстыми руками и оттащил ее в сторону.

Женщина поняла, что падает, и все случилось так быстро, что ей показалось, что она на мгновение отключилась. Она ударилась от пол и увидела, как громила, который схватил ее до этого, упал на пол рядом с ней.

Райан двигался так быстро, как никогда. Увидев, что на дока напали, а управляющую схватили, он перестал мыслить рационально и в результате отреагировал так, как его учил полковник. Следующим движением он поднял руку вверх и ударил мужчину, державшего Пита за горло, в толстую кость запястья. Этот удар сломал кость на две части. Мужчина закричал, а Голдинг опустился на пол, ловя ртом воздух.

Джина попыталась встать, увидев, как двое оставшихся у стола бандитов бросились на мужчину, которого, как она думала, звали Менденхолл. Она сморщилась, увидев, как невысокий брюнет встал в боевую стойку, и в этот момент гигант, чье запястье он только что сломали, опустился на колени, держась за руку. Райан махнул ногой в новом ботинке от «Гуччи» и ударил бандита в грудь, от чего тот перелетел через стол для блэк-джека, а сам Джейсон подготовился к схватке с четвертым бандитом. Его глаза расширились, когда этот четвертый вытащил пистолет и направил его на военного летчика.

– О, черт! – сказал Райан. – Всегда найдется один трус, который достанет пистолет. – Он приготовился к тому, что пуля закончит это небольшое приключение в карпатских горах.

Однако еще до того, как прогремел выстрел, несколько одетых в черное мужчин схватили мужчину с оружием и троих его товарищей. Один из охранников поднял с пола раненого бандита со сломанным запястьем и бесцеремонно поставил его на ноги.

– Господа, господа, это всего лишь наш первый совместный вечер, и в первые же несколько часов происходит такое? – сказал Дмитрий Заллас, приближаясь к игровым столам вместе с многочисленной охраной. С ним был Янош Важич, который торопливо подошел к Джине и помог ей подняться на ноги. Заллас долго смотрел на Райана, наклонив свою большую голову, чтобы получше изучить гостя, которого он не знал. Затем русский посмотрел на раненого мужчину, который держался за сломанное запястье и сверлил Райана взглядом. – Лено Куркович, я мог бы догадаться, – усмехнулся Дмитрий, протягивая руку и помогая ему облокотиться на игровой стол. – Такое поведение, возможно, допустимо в Кракове, друг мой, но на нашем курорте нужно быть сдержаннее. – Он наклонился к польскому бандиту, чтобы тому было видно его лицо. – Еще одно нарушение, мой друг – и ты и твои товарищи будете вынуждены покинуть курорт. Это понятно?

Крупный польский бандит продолжал молча сверлить глазами невысокого Райана, и тот, наконец, расслабился. Джейсон снова вернулся в свое обычное веселое расположение духа – он подмигнул бандиту, чьи глаза неожиданно расширились. Мужчина хотел броситься на него, но Заллас его остановил.

– Довольно! – сказал он, жестом показывая своей охране, чтобы та убрала четверых зачинщиков беспорядка. – Проследите, чтобы наш друг добрался до медпункта. – Дмитрий похлопал раненого человека по плечу. – У нас великолепный медицинский персонал, и ты будешь как новенький, к торжественному открытию «Замка Дракулы». – Он склонил голову налево, и его люди увели четверых бандитов из казино.

Райан наклонился и помог ошарашенному Питу Голдингу подняться на ноги, одновременно подняв папку-планшет Джины.

– Черт, док, ты слишком много общаешься с чокнутым Чарли Элленшоу – ваше с ним конфликтное поведение уже перешло все границы! – Он шлепнул Пита по спине. – Как и твое вечное стремление к справедливости.

– Спасибо, Райан, – сказал Питер, доставая помятый и порванный галстук из-за шиворота. – Я думал, что этот монстр оторвет мне голову от плеч.

– Думаю, он хотел это сделать в воспитательных целях, док.

– Господа, я не знаю, что сказать, – подала голос Джина, забирая папку из рук Райана. – Но спасибо вам.

– Да, должен признаться, я ни разу не видел, чтобы наш друг, мистер Куркович, был так легко повержен, – сказал Заллас, подходя к Джейсону и Голдингу. – И так профессионально. – Русский перевел взгляд с Райана на все еще дрожащего Пита. – Вы оба проявили выдающуюся храбрость.

Джейсон ничего не сказал, повернувшись лицом к хозяину этого шоу уродцев. Их глаза встретились, и молодой американец понял, что стоящий перед ним человек привык получать то, что хочет.

– Если бы здесь была наша собственная охрана… – начал Янош.

– Если бы здесь была ваша охрана вместо этих двух героев, вы бы уже были мертвы и залили бы кровью мой новый ковер. – Дмитрий повернулся и посмотрел на Важича. – А мы не можем этого допустить, так ведь, Янош?

Важич устало посмотрел на перебившего его Залласа, а затем обнял молодую официантку и управляющую за плечи и повел их к переходу, ведущему в отель.

– Нет, не можем.

Понаблюдав за этим разговором, Райан понял, что лысеющий партнер Дмитрия и управляющая отелем, Джина, не в восторге от русского.

Женщина развернулась, уже уходя, и посмотрела на Джейсона, который тоже смотрел ей вслед. Она беззвучно прошептала: «Спасибо», а он так же беззвучно ответил: «Я не гей».

Лувински улыбнулась и удалилась.

Заллас долго смотрел на Райана, а затем тоже улыбнулся: этот невысокий человек не был знаком ни с ним, ни с кем их присутствующих.

– Итак, что я могу сделать для двух таких исключительных людей? – заговорил Дмитрий. – Я перед вами с глубоком долгу. Особенно, учитывая, что я ни одного из вас не знаю, а поскольку это моя вечеринка, мне как-то даже неудобно.

Райан посмотрел на Пита, который осушил еще один бокал шампанского, взятый у проходящей официантки, чтобы уменьшить боль в горле, насколько это было возможно.

– Меня зовут Джейсон Краббл. – Молодой человек поморщился, произнеся фальшивое имя. – А моего друга – Пит Послвайт, и мы здесь, потому что получили приглашение. – Он демонстративно полез в карман пиджака за тщательно подделанным «Европой» позолоченным документом, но Заллас остановил его.

– В этом нет необходимости, мистер Краббл, никакой. Раз вы здесь, значит, вам было суждено разделить с нами открытие этого чуда архитектуры. – Дмитрий улыбнулся двум подошедшим к ним шикарным женщинам и положил их руки себе на талию, по одной с каждой стороны, пока они обе оценивающе разглядывали Райана. – Господа, я перед вами в глубоком долгу, и если вам что-нибудь понадобится, – он посмотрел налево и направо на двух красоток, стоящих рядом с ним, – что угодно, только попросите. Я с огромным уважением отношусь с героям. – Он улыбнулся, глядя на Пита Голдинга, который прикончил еще один бокал шампанского. – И судя по тому, что я видел, вы не обычные герои.

Уходя, Заллас еще раз пристально посмотрел на Джейсона, и тот понял, что они оба раскрыли свое прикрытие из-за его глупости и флирта. Райан увидел, как одна из двух женщин задержалась после того, как Дмитрий посмотрел на нее и кивнул. Она подошла к молодому американцу, взяла его за руку и надула свои ярко-красные губы, но тот покачал головой и убрал руку. Он посмотрел на Пита и наклонил голову в направлении отеля, намекая, что пора уходить, а затем посмотрел на женщину, которую Заллас оставил для него. Эта блондинка не могла сравниться с темноволосой красавицей управляющей, которую партнер русского только что увел из казино.

– Нет, спасибо, красавица, я гей, – покачал головой Джейсон.

* * *

Дмитрий Заллас увидел, что невысокий мужчина не воспользовался возможностью разделить постель с предложенной ему молодой девушкой. Он проследил, как двое американцев ушли, и жестом подозвал одного из своих телохранителей.

– Да, мистер Заллас? – шагнул к нему тот.

– Я хочу, чтобы министр внутренних дел проверил этих двух американцев и всех остальных западных мужчин и женщин, которых я не знаю. Мне нужно полное досье на этих двоих и на всех остальных, кого я вижу впервые.

– Вы подозреваете, что они здесь не как ваши друзья? – спросил здоровяк.

Дмитрий засмеялся.

– У меня здесь очень мало возможностей. – Он показал на гостей, шумно отдыхающих в казино. – Это все возможности для бизнеса. Но эти двое американцев… Нет, они не друзья. Думаю, они что-то гораздо большее.

– Полиция? – спросил охранник. – Интерпол?

– Возможно, – сказал Заллас, глядя, как двое американцев исчезли в переходе, ведущем в отель. – Кем бы они ни были, за ними и за всеми, с кем они общаются, нужно проследить.

* * *

Аня не могла больше сделать ни шага. Она несла своего племянника и за последний час споткнулась уже раз десять со спящим мальчиком на руках. В конце концов, ей пришлось остановиться, чтобы отдохнуть.

Только через пять минут к месту их отдыха дохромал Микла. Гигантский волк упал на землю, тяжело дыша от изнеможения. Корвески протянула руку и потрогала кончик носа животного. Он был теплым и сухим, и это ее беспокоило. Голиа лихорадило, и она ничем не могла ему помочь, пока они не доберутся до дома. Женщина откинулась назад и удивилась, услышав шум откуда-то спереди. Она подняла голову, вгляделась в темноту и, увидев яркие огни вдалеке, подумала, что они, видимо, сбились с курса. Она знала, что в радиусе 150 миль от перевала Патинаш нет таких ярких огней, и теперь раздраженно покачала головой, понимая, что они, скорее всего, заблудились.

Корвески легла на землю и положила руку на Миклу. Волк, видимо, был настолько болен, что заблудился на пути домой. Раньше он в этом никогда не ошибался – куда бы его ни отправили, он всегда мог найти обратную дорогу. Теперешний случай стал исключением.

Аня была так вымотана, что ее глаза закрылись сами собой, и она решила, что ей не помешает пара минут отдыха. Цыганка уснула, и в следующие восемь часов так и не узнала, что до ее дома оставалась всего одна миля, а огни, которые она видела, горели на курорте «Край света».

После девяти долгих лет отсутствия она вернулась домой, но была слишком измотана, чтобы заметить это.

* * *

Шестеро мужчин сидели за большим столом в элегантном ресторане «Римская весна». Официанты начали гадать, сколько же бутылок «Лафит Ротшильд» 1995 года по 900 долларов каждая эти странно одетые мужчины способны выпить. Менеджер по закупкам заказал ящик из Сан-Франциско и еще один со склада во Франции, так что всего в ресторане было восемь бутылок элитного вина, шесть из которых уже стояли пустыми на столе. Необычные посетители также поужинали устрицами, стейками и еще дюжиной дорогих блюд, большинство из которых официанты, в конечном итоге, забрали в том же виде, в каком и принесли. Похоже, этим гостям понравилось «Лафит Ротшильд» Дмитрия Залласа. Высокий мужчина в вышитом серебряной нитью головном платке махнул рукой официантке, чтобы принесла еще бутылку этого дорогого вина.

Макро смотрел, как официанты забеспокоились, понимая, что нужно сообщить Залласу о бесцеремонном истреблении его личного запаса. Темноволосый мужчина ухмыльнулся, зная, что это было любимое вино его партнера по бизнесу.

Подошедший официант открыл еще одну бутылку, но один из спутников Марко забрал эту бутылку у него из рук. Не дав вину подышать, цыган начал неаккуратно наливать вино в бокалы.

Взгляд Марко привлекла пара, сидевшая в почти пустом ресторане. Мужчина был чуть выше шести футов ростом, благодаря чему красивая миниатюрная женщина в голубом вечернем платье привлекала к себе еще больше внимания. Темные глаза цыгана проследили за тем, как мужчина придержал стул для своей спутницы, и продолжили наблюдать за парой, получившей меню и слушавшей официанта, перечислявшего специальные предложения ресторана.

Один из спутников Марко протянул очередной бокал цыганскому принцу, но сразу же заметил, что тот отсутствует, по крайней мере, ментально. Мужчины, сидящие за столом, знали, что означал такой его взгляд. Он «прощупывал» кого-то из посетителей ресторана. Все затихли и поставили свои бокалы на стол, а затем повернулись и посмотрели туда, где сидела только что пришедшая пара.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил один из мужчин, посмотрев на миниатюрную женщину и оценив ее красоту.

Через минуту Марко моргнул, а потом снова попытался сфокусироваться на спутнике маленькой женщины, и в этот самый момент объект его мыслей поднял голову и взгляды этих двух людей впервые встретились. Затем мысли мужчины открылись цыгану и проехались по его мозгу как каток. Глаза Марко расширились, когда он узнал секрет мужчины, и впервые в жизни он был ошарашен чувствами того, с кем установил связь. Голубые глаза этого человека встретились с карими глазами цыгана, и мужчины словно заглянули в мысли друг друга. Голубоглазый незнакомец поднял одну бровь, после чего отвернулся, а Макро продолжал смотреть на него вытаращенными от шока глазами. Он чувствовал, как у него медленно встает ком в горле.

– Марко, ты выглядишь так, словно самого Моисея увидел, в чем дело? – спросил мужчина, сидевший рядом с ним, убрав бокал вина, стоявший перед дрожащими руками цыганского принца.

– Давайте уйдем отсюда, – сказал Марко, переводя взгляд с мужчины на улыбающуюся женщину. Он смотрел, как она слегка коснулась руки своего спутника, а затем убрала руку, словно им было почему-то нельзя прикасаться друг к другу. – Идите, встретимся снаружи. – Он посмотрел на своих людей. – Идите, братья, я скоро к вам присоединюсь.

Мужчины сделали, как им было сказано, и встали, чтобы уйти, не глядя на пару, которая так напугала Марко – человека, который никогда и ничего не боялся. Поскольку они впервые видели, чтобы он так себя вел, их это насторожило. Они двинулись по направлению к выходу к большому облегчению официантов, которые понятия не имели, как объяснить Залласу, куда делось все его любимое вино.

Когда друзья Марко покинули ресторан, он остался один за столиком. Напугавшие его женщина и мужчина проводили цыган взглядами.

Когда его люди ушли, как им было приказано, Марко продолжил изучать парочку. Эти двое не сводили друг с друга глаз, но он знал, что они следят за тем, что происходит вокруг. Они были не такими, как большинство гостей, с которыми пытался установить связь цыганский принц. Они были не похожи на Залласа и остальных приглашенных.

Продолжая наблюдать, Марко поднял брови, поймав мимолетное ощущение в голове незнакомца – любовь к деятельности. Он понял, что этот мужчина не привык вести спокойную жизнь. Это был жесткий человек, постоянно находившийся в движении. Цыган наклонил голову набок и сконцентрировался на его спутнице. Пробившись через ее чувства к мужчине, сидящему перед ней, он увидел более четкую картину мыслей женщины в голубом платье. Марко улыбнулся, обнаружив, что она обычная учительница или что-то вроде того. Он постоянно видел драгоценные камни, бриллианты, золото, обычные камни – и естественные горячие источники. Глаза принца цыган снова расширились. Эта женщина приехала, чтобы изучать его землю – его гору. Уловив эту мысль, он закрыл глаза и опять настроился на мысли пары.

Марко снова очнулся, а затем встал и уверенно направился к столику, за которым сидели эти двое. Подойдя, он остановился рядом с мужчиной, ожидая, пока тот обратит на него внимание. Темноволосый джентльмен промокнул губы салфеткой и медленно отпил воды из стакана. Он специально выжидал, прежде чем поднять глаза на подошедшего к ним незнакомца.

– Мне было интересно, будете ли вы смотреть на нас весь вечер или подойдете и объясните, в чем дело, – сказал Джек Коллинз, наконец, посмотрев на Марко. Сара отпила вина из бокала и стала ждать, что будет дальше.

– Прошу извинить меня за излишнее внимание к вам, но я местный, и мне просто было интересно, зачем вы сюда приехали, – отвеил цыган без тени угрозы, кивнув женщине в знак приветствия и получив такой же сухой кивок в ответ.

– Ну, мы здесь для того, чтобы отдохнуть на этом новом курорте и отпраздновать открытие с его хозяином, – ответил Джек, понимая: этот человек откуда-то знает, что это ложь. Над его аккуратно подстриженной бородкой продолжала играть улыбка.

– Американцы? – спросил Марко, разглядывая открытое декольте Сары.

– Да, мы американцы, – сказал Коллинз. – А вы румын и, предполагаю, цыган.

– Да, удивительно, что туристы в наших чудесных горах ожидают увидеть нас в яркой одежде и шелках вокруг костра, рассказывающими легенды и сказки о вампирах, ведьмах и…

– Оборотнях? – спросила Макинтайр и увидела выражение любопытства на лице цыгана. – Нельзя забывать об оборотнях, это же Карпаты, в фильмах ужасов они кишат вампирами и оборотнями, так ведь?

Улыбка Марко стала еще шире, когда он посмотрел на американку, а затем снова повернулся к Джеку и обратился к нему:

– Да, мы, цыгане, – довольно необычный народ. Мы хорошо уживаемся с фермерами и пастухами, которые живут здесь. – Он наклонился и перевел взгляд с Коллинза на Сару. – И мы стараемся сохранять свой фольклор и традиции. – Молодой человек широко улыбнулся, а затем заговорил заговорщическим тоном. – Но, честно говоря, никаких вампиров здесь на самом деле нет. А Влад Колосажатель жил к западу от этих гор.

– С вампирами все понятно, а как насчет… других легенд? – настаивала Макинтайр. Она посмотрела на Джека, и он слегка кивнул.

– Это всего лишь мифы и легенды, и те, кому больше нечего делать, по вечерам садятся вокруг костра и рассказывают истории, чтобы напугать детей и развлечь редких туристов, которые забредают на гору, – заявил цыган.

– Я не хотела оскорбить ваш уклад жизни, – заверила его женщина. – Я считаю ваше наследие уникальным.

Марко еще раз посмотрел на нее и поклонился.

– Да, «Юниверсал Студиос» и остальной Голливуд хорошо заработали, рассказывая миру о цыганах. – Он посерьезнел и перевел взгляд на Коллинза. – И вот, что я вам скажу: мир ничего о нас не знает. – Он снова взглянул на Сару и положил обе руки на стол. – Ничего.

После этого цыганский принц выпрямился, а затем ослепительно улыбнулся американцам. Улыбка подчеркивала нарядность его яркой одежды красного, черного, серебряного и голубого цветов. А его золотые украшения были тончайшей работы и еще больше убеждали Джека и Сару, что именно этот человек и был им нужен.

– Надеюсь увидеть вас снова до конца недели, – сказал Марко. – Если решите осмотреть гору, спросите обо мне, и вас пропустят туда, куда обычным туристам путь закрыт. Я с радостью покажу вам, как живут цыгане. Может, вы сможете подняться завтра к нам на перевал?

– Спасибо. Могу я узнать, почему вы оказываете нам такую честь? – спросил Коллинз с легкой улыбкой, после чего медленно поднял стакан с водой и отпил.

– Потому что знаю, что вы здесь не ради общения с Залласом или с идиотами, которых он пригласил. Вы здесь для другой цели, – цыган сделал полупоклон, – и эта цель останется вашим секретом, – он выпрямился, – но если вам понадобится помощь, пожалуйста, спросите любого человека на горе обо мне, и мне сообщат, что вы хотите… поговорить. – Марко было приятно дать собеседникам понять, что он не дурак. – Просто спросите о…

– Марко Корвески? – сказал Джек, ответив ему туше в американском стиле, и увидел, что улыбка на лице цыгана слегка угасла. Однако он быстро пришел в себя и, к своей чести, не стал задавать вопросов.

– Да, как примечательно, что вы уже знаете обо мне и о моей семье.

– Всем, кто приезжает туда, где никогда не был, стоит узнать, кто на самом деле находится у руля. И в настоящий момент власть здесь разделена на две части. Между Залласом, который контролирует все между замком и курортом, и семьей Корвески, королевой-матерью и ее двумя внуками, Марко и Аней, которые контролируют перевал и гору.

– Я действительно впечатлен, мистер…

Джек рисковал, открывая свои карты, но им представилась редкая возможность, и ее нельзя было упускать. Принц цыган был заинтригован тем, что им так много известно, а кроме того, Коллинз понимал, что Корвески захочет держать их с Макинтайр поближе к себе, чтобы понять, что им на самом деле нужно.

– Это не важно, просто зовите меня Джек, – ответил он. – А это Сара.

Марко поклонился и посмотрел на них обоих.

– Я хотел бы выяснить, как моя семья стала такой популярной за пределами Патинаша. А то, что вы знаете о моей сестре, поистине удивительно. Вы должны посетить Патинаш и позволить моим людям показать вам гостеприимство не только цыганской семьи Корвески, но и наших друзей и соседей. Завтра днем и вечером у нас будет праздник. Я буду рад видеть вас на нем. – Цыган наклонился и слегка прикоснулся к руке Сары. – Я настаиваю, не хотелось бы вас разыскивать.

– Мы с радостью принимаем ваше приглашение, – сказала Макинтайр. – А можем мы взять с собой своих знакомых?

– Пожалуйста, берите, кого угодно. Вы увидите настоящие Карпаты. – Внук цыганской королевы с презрением махнул рукой вокруг себя. – Не это.

– Думаю, это неплохая идея. Мы приехали, чтобы создать карту перевала для НАТО. Уверен, что вы видели здесь солдат? – спросил полковник.

– Я не разбираюсь в военных делах, Джек, – Марко произнес это имя так, словно только что проглотил кусок тухлого мяса. – Но если вам нужна информация о перевале, моя бабушка с радостью ответит на все ваши вопросы. Она знаток истории Патинаша.

– Ждем с нетерпением. Значит, завтра после обеда?

Цыган поклонился и ушел, не говоря больше ни слова. Официанты заметили его уход и разошлись в стороны, как воды Красного моря, увидев выражение его лица. Его глаза горели от нескрываемой ярости.

– Ну, этого я не ожидала, – сказала Сара, отпивая вина из бокала.

Джек провожал глазами уходящего Марко Корвески, который выглядел гораздо более впечатляюще, чем на фотографии в его досье.

– Уверен, что он – тоже. – Коллинз посмотрел на подругу, швырнул салфетку на стол и встал. Затем он бросил стодолларовую купюру на стол и помог подняться Саре.

– Так, я знаю этот взгляд, полковник, о чем ты думаешь? – спросила она.

– Я думаю, что когда он сидел за своим столом, у меня было чувство, что он шпионит за мной внутри моей собственной головы. – Джек поднял глаза, ожидая, пока Макинтайр отойдет от столика. – И не спрашивай, откуда я это взял, потому что я не знаю. У меня еще ни разу в жизни не было такого чувства. – Он взял женщину под руку, и они пошли к выходу. – Словно он вытягивал из меня информацию.

– Какую?

– Теперь он знает, как выглядят все члены нашей команды, и ни с того ни с сего предложил, чтобы мы все пришли посмотреть на перевал.

– Может быть, мне не стоило упоминать о Найлзе и его команде… – вздохнула Сара.

Пока они шли, Коллинз подумал об этом. Он остановился и посмотрел на подругу, пока они ждали лифта.

– Он опасен, но я пока не знаю чем.

– Что будем делать? – спросила Макинтайр.

– Нужно дать команде Найлза заниматься тем, за чем они приехали, а самим сфокусироваться на наших задачах. Наша миссия здесь – выследить артефакты и найти связь с теорией, которую построила Элис. – Джек задумчиво сжал губы. – Нет, мы останемся, а в деревню пойдут они. Нам нужно держаться поближе к Залласу.

– Черт! – сказала Сара, когда двери лифта открылись.

– Что? – спросил Джек.

– Мы застряли тут с бандитами и другими отбросами общества, а Найлз с командой проведут время с легендарными людьми и, возможно, еще более легендарными животными.

– Да, им достанется все веселье. Заходи в лифт, мелкая, пока я не отправил тебя танцевать с волками. И говоря о волках, надеюсь, что Пит с Райаном не вляпались в неприятности.

– Это же Райан, разве что-то могло пойти не так? – сказала Сара с усмешкой.

* * *

Джейсон Райан был в своем номере и только что вышел из душа, намучившись с гелем, которым обильно были смазаны его волосы, и колючей трехдневной бородкой.

Вытеревшись, мололой человек накинул самый шикарный гостиничный халат, какой он когда-либо видел, и услышал стук в дверь. Райан подошел к ней, посмотрел в глазок и увидел нервно выглядевшего Пита Голдинга, который пытался разглядеть своего напарника через тот же самый глазок. Джейсон глубоко вздохнул и открыл дверь. Компьютерный гений все еще был одет в зеленый костюм и выглядел расстроенным.

– Эй, док, в чем дело? – спросил Райан, досушивая волосы полотенцем и бросая мокрое полотенце на кресло.

Голдинг переминался с ноги на ногу и смотрел то в одну, то в другую сторону коридора. Джейсон понял намек и дал ему войти.

Питер остановился у двери и обхватил себя руками. Он повернулся к Джейсону, который стоял у двери с поднятыми бровями.

– Послушай, я знаю, что у меня нет физической подготовки, как у тебя, полковника, Уилла и Карла, я это знаю. И я просто хочу извиниться за то, что навлек на нас неприятности внизу. Я мог провалить всю операцию.

Райан покачал головой.

– Слушай, док, ты сделал то, что сделал бы любой из нас. Обращаться с девушкой, которая просто пытается делать свою работу, так, словно она предмет мебели или чья-та личная игрушка, – да, думаю, что любой из сотрудников службы безопасности именно так и поступил бы, только ты сделал это, не думая. Это редкость и показывает, что у тебя появляются полевые инстинкты. – Джейсон надеялся, что эта речь поможет доку, хотя в ней не было ни капли правды. Он взял Пита под руку и направил его обратно к двери. – Слушай, я знаю, что это твоя… какая? Третья полевая операция без «Европы»? Думаю, что ты становишься ценным оперативником, док, я правда так думаю.

– Ты серьезно? – спросил Питер, лучезарно улыбаясь.

– Я никогда не говорю того, во что не верю.

Голдинг улыбнулся, а затем остановился перед дверью, из-за чего Райан столкнулся с ним.

– Ты не мог бы сказать это профессору Элленшоу? Он думает, что он единственный за пределами службы безопасности, кто достоин полевых операций.

Джейсон засмеялся, посмотрел на профессора и подмигнул ему, наклоняясь, как будто хотел сообщить секрет.

– Вот что докладывает внутренняя разведка, док – только для твоих ушей. Полковник сказал, что он предпочел бы забрать тебя из компьютерного отдела, чем получить десятерых «морских котиков», потому что ты оригинально мыслишь. А если он предпочитает тебя десятерым морпехам, док, то, что говорить об этом чокнутом Чарли? Ему до тебя, как до Китая.

– О-о-о, – только и смог сказать Питер.

Райан похлопал его по плечу, чтобы заставить его снова двинуться к двери.

– И вот еще что, Пит…

– Да, капитан?

– Сними этот костюм и вернись к своим обычным белым рубашкам и черным галстукам, они тебе больше идут.

– О, понятно, – закивал Голдинг и начал расстегивать рубашку.

– В своем номере, док. – Джейсону, наконец, удалось открыть дверь, и Пит начал обратно застегивать свою зеленую рубашку, но вдруг замер. Райан скорчил гримасу и бросил взгляд за плечо профессора – и сердце у него ушло в пятки.

Джина Лувински стояла у двери с невозмутимым видом, наблюдая за Питером, который опустил руки от пуговиц рубашки и отступил от открытой двери. Джейсон же замер, поняв, что оказался в самом компрометирующем положении в своей жизни, включая тот случай в прошлом месяце, когда ему пришлось переодеваться медсестрой, чтобы сбежать из больницы в Лас-Вегасе.

– О, извините, я… я… я просто хотела сказать… – Темноволосая румынка прикрыла рот рукой и отвела взгляд. – Мне так, так жаль, что…

– Док, иди в свой номер… сейчас же, – прошипел Райан, придя в себя.

Пит проскользнул мимо ошарашенной управляющей и удалился в свою комнату.

– Как я уже сказала, мне очень жаль, что я помешала вашему… вашему… мне просто очень жаль. Я хотела поблагодарить вас за то, что вы сделали внизу. Уверяю вас, что такое поведение было бы недопустимым, если бы работала наша собственная охрана. Вы и ваш… – Джина попытался подобрать правильное слово, и Райан вздрогнул, когда она, наконец, нашла его. – Ваш друг…

Молодой человек притянул женщину в номер и закрыл дверь, ошарашив ее этим.

– Послушай, док – мой друг, и ничего больше, – объявил он.

Пока он говорил, управляющая курортом «Край света» разглядывала его. Она заметила, что в волосах Джейсона уже не было геля, да и золотые цепи с другими украшениями тоже исчезли. Бросив взгляд на полки шкафа, Лувински увидела аккуратно сложенную обычную одежду, среди которой не было ни единого предмета яркого или кричащего цвета. Она посмотрела на Райана и поняла, что с ее первым впечатлением об этом невысоком брюнете было явно что-то не так.

– Черт, я даже не знаю, как все это объяснить, – пробормотал американец.

Женщина поняла, что он хотел что-то сказать, но затем подумал, что это было бесполезно. Она видела, как он глубоко вздохнул, после чего его лицо наполнилось решимостью.

– О, какого черта? Все, что ты обо мне думаешь, – скорее всего, правда. Сейчас я слишком устал, и у меня слишком болит рука, так что мне все равно. – Райан протянул руку и открыл дверь.

Джина закрыла ее и посмотрела на него.

– Все американцы такие же странные, как вы двое? – спросила она, разглядывая лицо Джейсона – весьма привлекательное без бороды, геля и золотых побрякушек.

– В основном, да.

Управляющая посерьезнела и сделала шаг навстречу Райану.

– Мужчины, с которыми ты подрался, не забудут такого оскорбления. Владелец не выселил их, так что, пожалуйста, будь осторожнее. – Она повернулась к двери, но молодой человек остановил ее, развернул к себе и в тот же момент захлопнул дверь ногой.

– Я не боюсь этих ребят. В конце концов, я свободен, я гей, я этим горжусь, и я остаюсь. – С этими словами он обнял Джину.

Следующие четыре часа капитан-лейтенант ВМС США Джейсон Райан доказывал очень наблюдательной управляющей курортом «Край света», что он и правда не гей, а Джейсон Райан, летчик ВМС и король всех ловеласов в мире.

 

10

ВХОД В ХРАМ, ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Марко молча стоял перед замаскированным входом в храм. Зайдя внутрь, он почувствовал жар, сочащийся через трещины в горе. Его глаза привыкли к тусклому свету масляных ламп, висящих в бесконечно длинном коридоре со ступенями, ведущими вниз в глубь горы. Цыган начал спускаться. Далеко внизу он увидел свет в храме и услышал шум кипящей воды, поднимавшейся из артезианских источников далеко под землей. Адская смесь жары и пара делала спуск вниз малоприятным.

Молодой человек преодолел всего половину спуска, когда услышал шум позади себя. Он остановился и вгляделся в мерцающую темноту, освещаемую масляными лампами, висящими в ведущем в храм тоннеле. Ничего не увидев, он собрался повернуться и продолжить спуск по лестнице, но вдруг услышал низкое рычание и понял, что был не один. Корвески протянул руку и снял со стены древнего тоннеля чашу с горящим маслом. Подняв эту чашу вверх, он увидел желтые глаза, уставившиеся на него. Они злобно мерцали в свете лампы.

Станус стоял на ступенях в двадцати футах от Марко. Он наблюдал за ним, но не шевелился. Низкое рычание, доносившееся из горла голиа, звучало устрашающе.

– Я тебя искал, где ты был? – спросил цыган, аккуратно вешая маленькую чашу с горящим маслом обратно на стену.

Зверь снова зарычал, но даже не пошевелился. Не задавая больше вопросов, Марко медленно опустился на трехтысячелетнюю ступеньку. Он глубоко вздохнул и снова посмотрел на Стануса, который все еще неподвижно стоял на ступеньках высоко над цыганским принцем.

– Я знаю, ты думаешь, что я предал тебя, голиа и наш народ. – Корвески посмотрел своими темными глазами в желтые глаза волка. – Людское вторжение не распространится выше этого дурацкого замка внизу. – Макро убедился, что Станус внимательно смотрит на него. – Но завтра ты увидишь, что придут солдаты. Это наши солдаты и несколько американцев. – Цыган засмеялся, а затем покачал головой и улыбнулся зверю, который перестал рычать, наклонив голову и пытаясь понять слова человека без установления связи с ним. – Ты даже не знаешь, кто такие американцы, так ведь?

Станус пошевелил ушами, как бы говоря: «Какая разница?»

– Они составляют карту перевала, как в свое время твои предки, как мой предок Кале. Они составляют карту для защиты севера на тот случай, если начнется война с людьми не с этой горы. Не с нами, а с жителями равнины.

Животное заскулило и сделало три осторожных шага вниз по ступенькам.

– В ближайшие два дня голиа должны оставаться внутри храма, и тогда чужаки и солдаты покинут эту землю, принадлежащую голиа и иеддитам, – добавил Корвески. – Ты понимаешь меня, Станус?

Волк сел рядом с ним и посмотрел ему в глаза. Зверь был на четыре головы выше Марко, поэтому смотрел на лицо человека сверху вниз. Цыган медленно поднес руку к левой стороне огромной головы животного, но оно уклонился от прикосновения, словно не хотело, чтобы человек установил с ним связь. Из-за этого Марко занервничал, хотя такое случалось не впервые в присутствии огромного альфа-самца.

– Мы запустили цепь событий, которые обеспечат безопасность нашей горы, нашего народа и наших детей. Детей, которые живут с тобой в храме. Нам больше никогда не придется беспокоиться о своей безопасности. После стольких лет мы узнали, что нам нужно, чтобы выжить, – деньги. – Корвески выдержал взгляд голиа и не дрогнул. – Ты не знаешь, что такое деньги, так ведь? Подумай о золоте и драгоценных камнях – у нас есть то, что нужно внешнему миру. Так же, как тебе необходимо общество других голиа, им необходимы материальные ценности.

Нужно было постараться, чтобы волк все понял без установления связи с ним.

– Вот почему нужно, чтобы ничего плохого не случилось ни с солдатами, которые придут, чтобы составить карту перевала, ни с теми людьми внизу. Я обещаю тебе, друг мой, что никто из людей не поднимется выше замка, кроме солдат, и вы не должны им вредить. Я повторяю, Станус, не трогайте их. Я со своими людьми разберусь со всеми, кто захочет сойти с дороги. Держите детенышей голиа в безопасности в храме.

Станус не шевелился. Было похоже, что он пытается найти признаки лжи в словах Марко.

– Я знаю, что сказал тебе, что чужаки не поднимутся на гору, и клянусь, что этого больше не повторится. Бабушка заставит нас уничтожить то, что принадлежит нам, и покинуть наш дом, но я считаю, что мы должны сохранить свое имущество и остаться там, где прожили последние три тысячи лет.

К удивлению Марко, Станус наклонился к нему и потерся мордой о его щеку. Зверь пытался унюхать ложь, и к счастью для молодого человека, на этот раз он сказал правду. Корвески закрыл глаза, ожидая, что голиа не согласится с ним, но этого не произошло. Огромный волк фыркнул, как бы говоря: «Посмотрим» – и одним прыжком перемахнул через Марко и исчез в пещере, в которой находился крупнейший храмовый комплекс, когда-либо построенный людьми.

Цыганский принц долго сидел и молился о том, чтобы его решение о партнерстве с русским оказалось верным. Он знал, что в противном случае его мечтам, его дому и голиа придет конец.

Мечтам о том, что все утихнет после того, как курорт внизу начнет работать, а его люди начнут получать стабильный скрытый доход, и Марко не придется воровать артефакты из храма, чтобы подкупить не только русского, но и министра внутренних дел.

Завтра пятница, и если ему удастся еще сутки удержать голиа и не дать им показать свою ярость, они снова будет в безопасности на своей горе и заживут той жизнью, в которой им было отказано последние три с половиной тысячи лет.

* * *

Подполковник Бен-Невин рассредоточил своих людей, сравнив карту с местностью перед новым курортом. Он остановил свой маленький конвой в трех милях к западу от отеля на безопасном расстоянии от толпы репортеров и телевизионщиков, разбивших лагерь перед главными воротами. Его тайный сообщник в кнессете отправил ему координаты местности, добытые израильской армией. Информация эта была получена напрямую от самого генерала Шамни во время его отчета перед комитетом иностранной разведки. Эти данные были полезны, потому что дали Авису новую точку отсчета. Он знал, что если майор Сороцкин направляется на Патинаш, то другого пути туда нет.

– Сэр, – сказал один из его людей, подходя к полковнику.

– В чем дело? – спросил Бен-Невин, отрывая взгляд от карты.

– Наша восточная команда сообщает, что на дальней стороне курорта сворачивается лагерь НАТО. Похоже, что основная часть военных уходит отсюда.

– Основная часть?

– Небольшой отряд еще остался.

– Наш информатор был прав насчет того, что НАТО интересует этот перевал, но я думал, что им потребуется чуть больше времени, чтобы закончить свои дела.

Связной собрался уйти, но Бен-Невин подозвал его к капоту машины, на котором он развернул карту. Он ударил по карте, взятой на заправке, пальцем своей неповрежденной левой руки.

– Мне нужно десять человек вот здесь. – Авис указал на точку на карте, которую подробно изучал последние два часа. – Если она рядом, то ей придется пройти именно там. Это единственное место, расположенное у подножия, через которое можно подобраться к дороге, ведущей к перевалу. Да, в этом месте. Скажи солдатам, что я скоро присоединюсь к ним.

Его сотрудник кивнул и отвернулся, чтобы собрать людей, и внезапно услышал щелчок заряжаемого оружия позади себя. Казалось, что подполковник собирается на охоту.

* * *

Чарли Эллешоу потребовалось больше полутора часов, чтобы полностью проснуться. Он плелся позади Эверетта, пока они медленно изучали территорию перед отелем. Карл остановился и посмотрел на отель и охрану, а Чарльз опустился на колени позади него.

– Надеюсь, что Найлзу удалось связаться с Джеком, потому что я не думаю, что нам удастся пробраться внутрь, – сказал капитан. – Если это их обычная охрана, но она вполне способна конкурировать с армиями нескольких небольших государств, в которых я был.

– Туда невозможно проникнуть? – спросил Элленшоу.

Эверетт улыбнулся и посмотрел на профессора криптозоологии.

– Невозможно? Нет, просто сложно, док, просто сложно.

С этими словами капитан встал и снова пошел на запад.

Огни курорта все еще освещали ночную темноту вокруг них, и Карл чувствовал себя незащищенным. Наконец, он разглядел дорогу, ведущую на гору, и удивился, увидев, что у тропинки, ведущей к этой дороге, стояли двое мужчин. Они что-то обсудили за пару секунд, а затем к ним подошел третий мужчина – он что-то сказал, и все трое ушли. Эверетт глубоко вздохнул, поняв, что они чуть не подошли прямо к этим двум людям. Он покачал головой и махнул Чарли, показывая, что можно идти дальше, и мысленно укоряя себя за глупость – нужно было меньше переживать о том, что вокруг курорта было светло, и больше смотреть по сторонам.

– Почему нельзя просто пойти по дороге? – спросил профессор, когда увидел, что его спутник продолжает использовать деревья как прикрытие.

– Ну, док, если мы…

Не успел Карл ответить Элленшоу, как ночную темноту пронзили крики мужчин. Судя по звукам, эти люди от кого-то убегали. Эверетт поднял руку и притянул Эллешоу вниз. Оба стали ждать.

– Что-то здесь в лесу ужасно людно, учитывая, что уже почти рассвет, – проворчал ученый.

По этому вопросу Карл не мог с ним не согласиться.

Неожиданно над небольшой канавой, в которую они спрятались, показались две пары ботинок. Эверетт покачал головой, увидев, что Элленшоу начал двигаться. Приблизившиеся к ним мужчины говорили на иностранном языке, и Эверетт знал, что это не румынский – он слышал этот язык всего два дня назад в Риме. Двое мужчин быстро удалились, и капитан перевернулся на спину и остался лежать так, пока его глаза не разглядели исчезающие на предрассветном небе звезды.

– Как, черт побери, они догадались прийти сюда? – спросил Карл у иcчезающих звезд.

Чарли хотел попросить, чтобы капитал объяснил ход своих мыслей, но внезапно они услышали визг большой собаки. Затем через деревья пронесся еще один наполненный болью вопль, за которым последовали крики мужчин, после чего какая-то женщина громко выругалась.

Эверетт достал из-а пояса 9-миллиметровый пистолет.

– Пошли, док, эти звуки не предвещают ничего хорошего.

– Эй, а для меня у тебя есть пистолет? – прошептал Чарльз так громко, как только ему хватило смелости.

– Черт, я случайно выдал его Питу Голдингу, – пошутил Карл, зная, как это взбесит его товарища. Затем он медленно выбрался из небольшой канавы и спрятался за деревьями. Элленшоу на мгновение растерялся, а потом нахмурился.

– Пит! – тихо выругался он себе под нос и двинулся за капитаном.

Через несколько минут в лесу возле дороги и на прилегающей к ней тропинке снова стало тихо, а Карл и Чарли умудрились не попасться никому на глаза.

Эверетту выпала возможность посмотреть на мужчин вблизи, и он заметил, что они не только не были солдатами, но и вообще не имели никакой военной подготовки. Оба вели себя как специалисты разных профилей, и это сильно упрощало работу капитана, потому что он мог следить за шумными мужчинами, оставаясь незамеченным.

Долго прождав за большой сосной, которые стали расти все реже по мере того, как американцы приближались к горе, они увидели, как одиннадцать человек стали возвращаться к дороге – к тому же месту, где чуь раньше началась суматоха. Все, кроме одного, поправил себя Карл. Один человек молча стоял на месте и прислушивался к звукам утренней природы.

В предрассветном полумраке у капитана возникло ощущение дежавю, когда он смотрел на темную фигуру, стоящую перед ним и Чарли. Высокий, худой мужчина оперся рукой о дерево и прислушался, а затем неожиданно исчез. Эверетт немного поднял голову, чтобы выяснить, куда исчезла эта знакомая фигура, и вдруг услышал какой-то звук. Это был негромкий возглас, словно кто-то оступился в тусклом утреннем свете. Капитан жестом показал Элленшоу, чтобы тот оставался на месте, и профессор кивнул в знак согласия.

Карл медленно вышел из-за последнего доступного в ближайших ста ярдах укрытия. Он старался держаться ближе к земле, двигаясь к большому валуну, отколовшемуся от горы то ли год, то ли тысячу лет тому назад. Пока Эверетт бежал, согнувшись, он понял, что уделял недостаточно времени занятиям в спортзале, потому что ему было сложно держать спину согнутой. Наконец, капитан оперся руками на большой камень и опустился на колени, чтобы передохнуть. Он чувствовал себя незащищенным в утреннем свете и знал, что глупо было пытаться подобраться так близко к тому месту, откуда донесся звук. Наконец, он отдышался, прислушался и услышал, как птицы поют свои утренние песни, а несколько из них даже спустились с деревьев. Но странный звук, который он услышал до этого, больше не повторялся.

Карл уже собрался бежать обратно, как вдруг до него донесся еще один возглас, а затем кого-то вытолкнули из укрытия среди деревьев в пятидесяти футах ниже того места, куда забрался Эверетт, и послышалась чья-то ругань.

– Поездки с детьми никогда не поощрялись в «Моссад», майор Сороцкин, это должно быть вам известно.

Карл увидел мужчину, а затем женщину и мальчика. Ребенок был другим, не тем, кто помог им в Риме, но женщиной была та самая Аня Корвески – агент «Моссад» из итальянской столицы. А мужчиной, который держал их обоих под прицелом, был не кем иным, как подполковником, который пытался убить Эверетта с Райаном в Риме в небольшом антикварном магазине рядом с Ватиканом.

– Ба, какая встреча! – пробормотал Карл и оглянулся, чтобы убедиться, что Чарли был на своем месте за большим деревом. Его глаза расширились, когда он увидел, что Элленшоу там не было. Капитан чертыхнулся, поняв, что потерял профессора, и злобно повернулся с странной сцене, которая разворачивалась перед ним в тусклом утреннем свете. Затем он снова обернулся и убедился, что мужчины, которые только что ушли, не возвращаются. Он решил, что высокомерный мужчина, держащий женщину с ребенком под прицелом, думал, что справился с ними в одиночку – что отлично вписывалось в новые планы Карла.

– Ты думала, что мы не сможем отследить твои перемещения? – спросил тем временем подполковник. – Для этого нужно было просто следить за генералом Шамни. Наши люди знали, куда ты направляешься, в тот же самый момент, когда об этом стало известно генералу. Ты в курсе, что он собрал группу захвата? А это значит, что у меня осталось очень мало времени, чтобы открыть тайну этой горы всему Израилю или, по крайней мере, самым важным людям в стране.

Эверетт наблюдал за женщиной, зная, что она была очень быстрой и могла двигаться молниеносно. Но он также понимал, что она не сделает ничего, что бы могло подвергнуть риску жизнь прижавшегося к ней мальчика.

– Просто смешно, что такое ничтожество, как ты, думает, что видит генерала Шамни насквозь. – Женщина остановилась, но руки держала так, чтобы подполковник Бен-Невин мог их видеть. – Возможно, я сейчас у него не в почете, но этот человек любит свою страну, и ты не смог бы думать, как он, даже если бы от этого зависела твоя жизнь.

Бен-Невин не отреагировал на оскорбление.

– Итак, где же это великолепное животное, которое спасло тебя в поезде? Я должен посмотреть на зверя и убедиться, что легенды не врут. – Он улыбнулся, зная, что его пленники этого не видят. – Потому что, если эти животные существуют, это значит, что и другие, более важные легенды тоже не врут.

– Микла умер сегодня днем во сне. Он был сильно ранен, и в его сломанную ногу попала инфекция, – ответила майор Сороцкин.

– Какая жалось! Я надеялся, что у меня будет возможность прикончить зверюгу самому и повесить его голову на стену в своем кабинете.

– Тебе не удалось бы перехитрить или победить Миклу в бою даже с армией солдат.

Авис ухмыльнулся – Эверетт заметил это из своего укрытия за большим валуном. Затем Карл злобно поморщился, когда увидел, как подполковник сильно пихнул женщину в спину дулом своего пистолета. Она не издала ни звука и отшатнулась вперед, таща мальчика за собой. Оба споткнулись и упали на землю, и Бен-Невин двинулся к ним, чтобы пнуть обессиленные тела.

К этому моменту Карл уже стоял с оружием в руках. Он быстро прицелился в подполковника до того, как тот успел опустить ногу на тело беззащитной женщины, но неожиданно почувствовал острое дуло пистолета, приставленное к своей спине.

– Не двигайся, – сказал чей-то голос по-английски с сильным акцентом.

Неожиданный шум не предотвратил пинок, доставшейся Ане, которая зажмурилась от боли в почках, по которым ударил ее тяжелый ботинок полковника. Мальчик показал всю свою храбрость и, прикрыв собой тело Корвески, стал ждать своей очереди. Однако внимание Бен-Невина привлекло что-то, чего Аня не расслышала. Ей удалось поднять голову и увидеть, что к ним шел мужчина, и несмотря на ограниченный обзор с того места, где она лежала, цыганка заметила, что мужчина, приближавшийся к ним с поднятыми руками, выглядит знакомым. Она почувствовала дуновение воздуха, когда подполковник перешагнул через нее и ее племянника.

– Какая удача, скажу я вам! – проворчал Авис.

Эверетт был зол, но пытался держать себя под контролем после того, как двое мужчин застали его врасплох, подобравшись к нему со спины незамеченными. Он решил, что эти двое или их напарники добрались и до бедного Элленшоу – потому-то его и не было у того дерева. Карлу казалось, что он подвел Чарли, оставив его одного.

В утреннем свете Эверетт увидел, как подполковник Бен-Невин перевел взгляд с него на женщину, которую только что пнул. Сама она смотрела на Карла, и он видел по ее глазам, что она узнала его после их встречи в Ватикане.

– В вашей стране так принято обращаться с женщинами, козел? – сказал Эверетт и получил за это сильный тычок дулом в спину. Он полуобернулся на мужчин за спиной. – Что касается вас, то в этой чертовой штуке есть пули – советую вам воспользоваться ими вместо того, чтобы пытаться проткнуть меня дулом. – За это он получил еще один тычок.

– Вы, американцы, все такие наглые? – спросил Бен-Невин, подходя к троим мужчинам. Он жестом велел мужчине с «AK-47» за спиной Карла отойти – не из-за заботы о пленнике, а потому, что Авис не хотел, чтобы кто-то находился слишком близко к этому человеку. Подполковник видел его в действии и уважал каждого, кто мог двигаться так же быстро, как этот американец. Люди Ависа сделали два шага назад, и Эверетт был благодарен за появившееся пространство для маневров, которое могло пригодиться при появлении подходящей возможности.

– Только те, кого я знаю, – ответил Карл, оглянувшись назад, чтобы понять, насколько далеко отошли вооруженные мужчины. Они были опытнее, чем он думал, и стояли на безопасном расстоянии от него.

– Остроумно. У тебя есть имя или только номер? – спросил Бен-Невин.

– У меня есть имя, но только моей маме разрешено его использовать. Ты можешь звать меня просто Моряк Попай.

Подполковник поднял пистолет, но не направил его на Эверетта, а просто начал махать им взад-вперед, чтобы убедиться, что американец видит оружие.

– Хорошо, мистер Попай, куда делся забавный беловолосый человек, с которым вы сюда пришли?

– Беловолосый? Вы, ребята, должно быть, увидели привидение, потому что я…

Дуло «AK-47» снова воткнулось между ребер Карла и закончило его ответ за него, потому что он упал на колени от удара. Он почувствовал, как воздух покинул его легкие, и услышал, как женский голос просит Бен-Невина остановиться. Эверетт покачал головой и с огромным усилием сделал вдох. Он медленно обернулся и посмотрел на человека, который нанес удар. Тот стоял позади него с довольным видом.

Напарник этого военного нагнулся и поднял Карла на ноги, и капитан постарался снова не упасть, медленно восстанавливая дыхание.

– Парни, у вас на Среднем Востоке нет чувства юмора? – спросил Эверетт, чувствуя, как его ребра смещаются обратно на свое обычно место.

– Я не из тех людей, которые будут стоять и упражняться с вами в остроумии, мистер Попай. Я еще раз спрашиваю, кто вы такой и на кого работаете. Если вы не ответите, уже во время следующего болезненного вдоха получите ту самую пулю в затылок, которую только что просили, – пригрозил Авис.

– Меня зовут Попай, и я работаю на человека по имени Вимпи и ненавижу его, потому что они никогда не платит мне за гамбургеры.

– Застрелить его, – сказал Бен-Невин, злобно отворачиваясь от американца, чтобы сосредоточиться на женщине и мальчике.

Эверетт знал, что его песня спета, и приготовился умереть – но, по крайней мере, не от пули в затылок. Он предпочел бы погибнуть, схватив за горло человека, который ударил его сзади.

Карл напрягся, готовясь к прыжку, но не успел пошевелиться, как услышал звонкий треск и еще более громкое кряхтение. Затем в воздухе что-то просвистело, и Эверетт услышал громкий стон боли. Он обернулся и увидел Чарли Элленшоу, который подобрался к двум мужчинам сзади и вырубил их большим суком дерева. Теперь профессор стоял с этим суком в руках и выглядел ужасно виноватым, словно сожалел, что ударил их так сильно. Карл отвернулся от него и схватил упавший «AK-47».

Бен-Невин повернулся на необычный звук, и его глаза расширились, когда он увидел того же самого человека, о котором только что спрашивал американца. Человек этот стоял, держа в руках огромную палку, а его напарник тянулся к одному из упавших автоматов. Подполковник «Моссад» быстро вытащил свое собственное оружие, но как только он прицелился в американца, его ногу пронзила острая боль. Оправившись от шока, он посмотрел вниз и увидел маленький нож, торчащий из его левой ноги. Обернувшись, Авис увидел, что еще один маленький мальчик снова спас жизнь этим мужчине и женщине – по крайней мере, на данный момент. Он направил оружие на ребенка, и в это мгновение земля под ним зашаталась – Аня сбила его с ног в последний момент перед тем, как он успел выстрелить в лицо ее племяннику.

Бен-Невин упал на землю и сразу же почувствовал, что оружие вылетело у него из рук. Он откатился в сторону так быстро, как только мог, чтобы американец не смог прицелиться в него поднятым с земли оружием, и продолжал катиться до тех пор, пока не достиг склона, где скорость его движения увеличилась. Наконец, Авис остановился, встал на ноги и исчез за деревьями раньше, чем кто-либо успел прицелиться в него.

Карл попытался поднять автомат и, по крайней мере, попытаться попасть в убегающего подполковника, но один из мужчин, которого нокаутировал Чарли, пришел в себя и схватил Эверетта за ногу, не дав ему выстрелить. Капитан чертыхнулся, легко перевернул автомат и ударил этого мужчину стволом по голове.

– Это за удар по ребрам, – сказал он, начав отворачиваться, а затем снова повернулся к своему противнику и ударил его еще раз. – А это за то, что проснулся не вовремя. – Мужчина обмяк и остался лежать.

Чарли Элленшоу в шоке наблюдал за тем, как злой капитал Эверетт повернулся и зашагал к упавшей женщине и мальчику. Ученый осторожно перешагнул через двоих мужчин, оглушенных суком дерева, который он все еще сжимал в руках. После этого он отбросил сук в сторону, и его глаза расширились, когда он увидел еще один автомат, лежащий рядом с одним из его поверженных противников. Он потянулся за ним одновременно с Эвереттом, который поднял его, когда пальцы Чарли уже почти коснулись оружия.

– Извини, док, это не «Эм-шеснадцать», это гораздо более чувствительное оружие, а одного удара в спину мне на сегодня хватит.

– Черт! – выругался Чарльз, когда Карл снова отвернулся.

Эверетт увидел, что женщина медленно поднялась на ноги. Он обернулся и убедился, что больше сюрпризов их не ожидает, а затем вынул магазин из автомата и посмотрел на патроны, после чего вставил его обратно и вновь перевел взгляд на женщину.

– Похоже, что у вас было тяжелое путешествие? – спросил капитан. Он не стал направлять дуло «AK-47» на Аню, но не стал и разворачивать его в обратном направлении. Эверетт внимательно изучил даже мальчика. В конце концов, именно этот ребенок спас ему жизнь, и это заслуживало уважения.

Женщина ничего не ответила, помогая мальчику встать. Она огляделась, а затем посмотрела на капитана.

– Он вернется с подкреплением, мне нужно уходить. – Она начала подталкивать мальчика вперед, но Эверетт убедился, чтобы она услышала, как он снял автомат, нацеленный на нее, с предохранителя. Корвески злобно развернулась. – Нам нужно уходить. Вы нужны ему так же, как и я. Подполковник не остановится, у него теперь нет выбора. Он хочет убить вас и всех, кто встанет у него на пути.

Капитан поднял дуло автомата вверх и в сторону от Ани. Она кивнула ему в знак благодарности, а затем повела мальчика в глубь зарослей, где они и прятались, когда их заметил Бен-Невин.

Карл прошел за женщиной, мальчиком и Чарли еще ярдов двести вверх. Наконец, он заметил дорогу, ведущую наверх к странному замку и перевалу над ним.

– А мы не слишком близко к дороге? – спросил он, когда Аня, наконец, остановилась и огляделась. – Мне кажется, что Бен-Невин и его друзья выследят тебя здесь, это же самый главный путь.

Женщина посмотрела на него.

– Подполковнику никогда не хватит глупости показаться на открытой дороге на этой горе. Это единственное место на планете, которое не контролируется людьми из внешнего мира… Нет, мы должны пересечь дорогу здесь и забрать кое-что, что я оставила.

– Что, черт возьми, может быть настолько важным, что рисковать…

Эверетт разозлился, когда Аня Корвески перебежала через дорогу вместе с мальчиком. Вскоре они исчезли за небольшой стеной из наложенных друг на друга камней.

– Твою мать! – сказал капитан, жестом показывая Элленшоу следовать за собой. Он резко перескочил через каменную стену, а Чарли сделал то же самое после него, ударившись о нее, перелетев на другую сторону головой вперед и приземлившись лицом вниз.

– Боже, док, еще громче нельзя? – спросил Карл, пытаясь понять, куда исчезли Аня с мальчиком.

– Извини, немного недооценил высоту, – прокряхтел профессор.

– Черт, если я снова потерял эту женщину… – пробормотал Эверетт, не закончив фразу. – Док, ты слышал, что подполковник спрашивал ее о животном?

– Должно быть, я это пропустил, – сказал Чарльз, вместе с капитаном ища глазами девушку.

– Ну, мы не найдем их сидя на месте, пошли вот сюда, – вздохнул Карл, поднимая Элленшоу на ноги, но не успели они сделать и шагу, как увидели женщину, которая стояла меньше, чем в десяти футах от них и наблюдала за ними.

– Если вы не хотите, чтобы нас снова поймали, вам двоим придется двигаться немного более скрытно, чем у вас пока получается, – посоветовала она.

– Извини, это я виноват, я не настоящий опера… – принялся было оправдываться профессор.

– Достаточно, док, – перебил его Карл. – Она знает все, что ей пока нужно знать. По крайней мере, пока не объяснит, зачем пыталась раскрыть нашего агента в Ватикане.

– Я не пыталась его раскрыть, как ты предположил, – возразила Корвески. – Я пыталась узнать, что ему известно о перевале и о моем народе. Вот чем я занимаюсь.

– Да, ты принадлежишь к племени под названием иеддиты. А вот что ты делаешь в «Моссад», нам еще предстоит выяснить, – сказал капитан.

– Кем бы ты ни был, ты довольно много знаешь о том, о чем за пределами этой горы слышали меньше ста человек. Возможно, я следила не за тем человеком в Ватикане. Наверное, мне следовало оставить молодого священника в покое и последовать за тобой, учитывая твои познания в истории. – Женщина отступила на два шага в лес и исчезла.

Эверетт не хотел снова терять ее из виду, поэтому схватил Чарли за ветровку и потащил его в глубь лесной чащи, за которыми исчезла беглянка.

– Слушай, ты больше от нас не скроешься, так что почему бы тебе… – попытался он уговорить ее вернуться.

Но тут Чарльз Хиндершот Элленшоу III и Карл неожиданно остановились, и кровь застыла у них в жилах. У обоих мужчин отвисли челюсти, когда они увидели девушку, мальчика и самого крупного зверя, которого когда-либо видели за пределами зоопарка. Волк лежал на боку, подняв голову с земли, и смотрел на двух чужаков. Он попытался встать, но Аня держала его за уши и что-то тихо ему говорила.

– О боже!.. – едва слышно прошептал Чарли.

Желтые глаза продолжали смотреть на Карла и Элленшоу, а волк продолжал рычать. Затем он неожиданно заскулил, свернулся клубком и начал лизать одну из своих задних лап. Аня снова что-то сказала зверю, а затем встала и посмотрела на мужчин.

– Я должна доставить его домой к своей бабушке, или мы его потеряем. Сейчас перелом не такой уж серьезный, но инфекция скоро распространится, если бабушка не вылечит его. Вы поможете мне доставить моего друга обратно на перевал?

– Твоего друга? – спросил Чарли, глядя на лежащего на земле, но очень опасного на вид волка. – Это животное, должно быть, весит почти тысячу фунтов! – сказал Элленшоу, вспоминая множество легенд об оборотнях. Именно к этим легендам профессор всегда относился с особым скептицизмом, потому что знал о физических ограничениях человеческого тела и стандартного волка. Любые трансформации из волка в человека, по его экспертному мнению, были категорически невозможны.

Эверетт еще некоторое время смотрел на женщину, а затем его взгляд переместился на огромного волка, лежащего у ее ног. Мальчик продолжал гладить зверя и разговаривать с ним.

– Сначала ответь на мой вопрос, а затем мы поговорим, – сказал капитан.

– У нас нет времени, – умоляюще ответила Корвески.

– На это у тебя найдется время, потому что это очень важно для очень дорогого мне человека.

Аня посмотрела на Миклу, а затем кивнула Эверетту.

– Это голиа? – спросил он.

– Это Микла. Голиа не знают старого названия своего вида. Он не различает по названиям, он просто знает.

Карл улыбнулся, думая о том, как отреагирует на это Элис.

– Если вы закончили со своими вопросами, вы поможете мне доставить Миклу обратно на Патинаш, пока Бен-Невин не вернулся? – попросила цыганка.

– Надеюсь, ты не предлагаешь, чтобы мы его несли? Не думаю, что ему это понравится, – сказал Чарли, глядя на огромного голиа, который продолжал скулить и зализывать свою рану.

– Он пойдет за нами, мне просто нужно прикрытие, и это будете вы. Микле понадобится время, чтобы одолеть подъем, – объяснила женщина.

– Ну что ж, – вздохнул Эверетт, доставая свою рацию и снова безуспешно пытаясь связаться с Найлзом. Он знал, что пожалеет о том, что не сообщил Джеку о своей находке. – Почему бы и нет? – сказал он, жестом показывая женщине, чтобы шла вперед.

Под пристальными взглядами Карла и Чарли гигантский волк медленно поднялся на четыре лапы и, не наступая на правую заднюю, захромал следом за Аней и мальчиком. Капиан снял с плеча второй «AK-47» и протянул его Элленшоу.

– Не стреляй из него, просто целься, а если это не поможет, бросай и спасайся бегством.

– Понял, – отозвался профессор, взяв в руки тяжелый русский автомат. – Сдохни от зависти, Пит.

Эверетт повернулся и проводил взглядом женщину, мальчика и волка кошмарных размеров.

– Держись так близко к ним, как только сможешь, – велел он своему напарнику. – Я буду держаться в стороне, чтобы убедиться, что к нам сзади не приближается ненужная компания.

– Хорошо, – ответил Элленшоу, улыбаясь Карлу. – Элис была права, они существуют, – добавил он и пошел за женщиной и ее друзьями.

– Точно, – кивнул Эверетт, провожая ученого взглядом. – Теперь нам нужно беспокоиться о том, насчет чего еще она была права.

Он покачал головой и скрылся за деревьями.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Старуха оперлась на дверной косяк, осторожно выставив свою больную ногу за дверь. Она старалась не поскользнуться на утренней росе, которая покрывала все – от расселин в горе до высокогорных пастбищ, на которые все мужчины ушли за два часа до рассвета.

Королева цыган спала в своем большом кресле, положив ногу на табуретку. Она помнила, что слышала храп Марко – он спал на небольшой кровати, которой она предпочла свое удобное кресло. Ее внук вернулся поздно и вместо того, чтобы пойти спать к себе домой, решил поухаживать за бабушкой и остаться у нее. Он был в плохом настроении, и она видела, что его кто-то или что-то разозлило. У нее сложилось стойкое впечатление, что Марко беспокоило что-то, чего он не ожидал. Он упомянул, что завтра у них могут быть гости – как минимум нижние деревни посетит группа американцев. Именно это и беспокоило внука мадам Корвески – она сразу это почувствовала, но вместо того, чтобы сказать ему что-нибудь, цыганская королева всю ночь не спала, беспокоясь о том, что он мог натворить.

Она стояла в дверном проеме, смотрела на юг с горы, и ее предчувствие становилось все сильнее. Старуха сморщилась, перенеся слишком много веса на заживающую, но все еще туго перебинтованную ногу. Неожиданно мысли ударили по ее мозгу, как кувалда. Это была Аня. Микла был с ней, и мальчик, Георгий, тоже, и еще кто-то… Нет, подумала пожилая цыганка, еще двое. Она наклонила голову, отчаянно пытаясь получить больше информации. Мадам Корвески все еще чувствовала, как ее внучка боится, что их поймают, но она также знала или, точнее, ощущала, что люди, шедшие за ней, не были причиной ее страха.

Старуха повернулась к двери и дважды позвала Марко по имени – очень громко. Услышав, как ее внук ворочается на кровати, цыганская королева подняла руку и схватилась за тонкую веревку, к которой был присоединен колокольчик – она попросила внука приделать его много лет назад на те случаи, когда ей понадобится помощь. Сейчас ей нужна была помощь. Она начала настойчиво звонить в колокольчик, чтобы привлечь внимание нескольких местных жителей с нижних лугов, и мгновение спустя увидела нескольких мужчин, быстро спускающихся с пастбищ, находящихся прямо под перевалом. Заметив, что Марко подошел к ней, заправляя рубашку, она перестала звонить.

– Что такое, пожар? – спросил ее внук, чья голова раскалывалась от выпитого накануне.

– Ты пахнешь вином, мой мальчик, – сказала старая цыганка, осторожно отходя от двери. Марко протянул руку и помог ей удержать равновесие.

– Ты из-за этого разбудила меня и всю долину? – раздраженно спросил он.

– Нет, – ответила его бабушка, но не стала ничего объяснять, пока в ее небольшой огороженный дворик не зашли несколько человек.

– Что такое, пожар? – повторил один из мужчин вопрос Марко, остановившись перед ним и его бабушкой.

– Быстро идите домой и возьмите свои ружья. Аня здесь, и она в беде. Она близко, внизу, – сказала старуха, показывая вниз с горы. – Она с Георгием и Миклой, и с ними еще двое мужчин – их не убивайте. Приведите их ко мне. Убейте всей, кто попробует им навредить.

Марко посмотрел на других цыган, прослушав довольно жесткое объявление своей бабушки.

– Убить их? – переспросил он.

– Злые люди, от которых она бежит, хотят навредить ей. Они хотят навредить нам. Убейте их всех, если они приблизятся к моей внучке. Идите и приведите ее домой, – велела цыганская королева.

Жители Патинаша даже не посмотрели на ее внука – они просто развернулись и побежали в свои небольшие и скромные дома, чтобы снять свои ружья с каминов, которые уже остыли от горевшего в них утром огня. Марко был зол и разочарован из-за того, что жители деревни все еще слепо и без лишних вопросов подчинялись приказам старухи. Он не был уверен, что после ее смерти его будет ждать такое же уважение и преданность.

– Ты могла бы и разбудить меня до того, как объявлять тревогу, бабушка. Это можно было сделать тихо и без необходимости убивать людей, которые, возможно, случайно отошли от курорта и заблудились, а вовсе не гонятся за моей дорогой сестрой. – Молодой человек повернул мадам Корвески к двери и проводил к креслу. Его еще больше раздражало то, что она улыбалась, как школьница.

– Чему ты так радуешься? Перспективе убить кого-нибудь? – проворчал ее внук.

– Нет, глупый мальчик. Я счастлива, что Аня вернулась домой.

Марко нахмурился, подойдя к каминной полке и взяв с нее двустволку. Он проверил ее и увидел, что старые патроны все еще были там.

– Тогда мы проведем традиционное жертвоприношение, когда она прибудет, – резко сказал он, – и устроим праздник, как будто сейчас время урожая, в честь возвращения блудной дочери. И все племя Иедды возрадуется, что она пришла домой, чтобы спасти его от своего ужасного злого брата. – Корвески захлопнул двустволку, повернулся и вышел их домика.

– Марко, я не хотела…

Слова пожилой женщины оборвал хлопок старой обветшалой двери.

Она закрыла глаза, понимая, что снова обидела внука. Цыганская королева думала, что могла бы лучше обращаться с мальчиком после смерти его родителей, но он всегда был слишком упрямым и завидовал жителям внешнего мира, владевшим материальными богатствами.

В глубине души мадам Корвески знала, что Марко, хотя и пытался помочь своим людям, впустил зло в их мир. Ей было ясно, что она уже не контролирует ситуацию и, что хуже, не контролирует голиа.

Она начинала понимать, почему Станус странно ведет себя: альфа-самец чувствовал приближающиеся перемены и готовился к ним.

Но к чему именно готовился гигантский голиа, ей было неизвестно.

* * *

Подполковник Бен-Невин не пускал своих людей на главную дорогу, ведущую на перевал. Оставаться незамеченными и так было трудно, потому что рабочие, оставшиеся в замке, с раннего утра начали подготовку к торжественному открытию, которое должно было состояться на следующий день. Авис раздраженно покачал головой, понимая, что девушка теперь может быть где угодно. Двое мужчин, которые так сильно его подвели, уже вернулись в их маленький лагерь со сломанным носом и тремя треснувшими ребрами. Конечно, Бен-Невина нельзя было ни в чем обвинить, пока рядом были люди, на которых было так удобно свалить вину.

– Подполковник? – обратился к нему один из его людей. – Сэр, это только что прибыло из Иерусалима. – Он протянул Авису факс, полученный на аппарат на местной станции.

– Только не говори мне, что это правительственная операция – лучше уж разводить костры и посылать дымовые сигналы, как индейцы! – Бен-Невин взял сообщение и прочел его. – Собери людей, мы подойдем к этой проблеме с другой стороны, – сказал он, складывая факс от своего контактного лица к кнессете – Похоже, у нас здесь есть друг, о котором мы не знали. – Подполковник улыбнулся. – И откровенно говоря, он о нас тоже.

Невысокий военный прочел факс, протянутый Ависом.

– Кто такой Дмитрий Заллас? – спросил он, опуская листок.

– Человек, настолько же охочий до древностей, насколько и я.

– И где же этот спаситель нашего дела?

– Он прямо вон там, – сказал Бен-Невин, указывая на юг.

Его подчиненный посмотрел на ведущую в долину дорогу, и увидел сияющий в утреннем свете фасад самого большого гостинично-курортного комплекса и казино в Восточной Европе – «Края света».

– Улыбнись, друг мой, иногда не стоит жаловаться на то, кто наши союзники, пока они могут помочь нам и нашему народу, – сказал подполковник, на этот раз показывая на север. – Кроме того, любой, у кого хватило фантазии построить это, легко сможет представить, что может находиться в горах над его головой – если все ему объяснить.

Его собеседник повернулся и посмотрел туда, куда показывал Бен-Невин.

– Что это, черт возьми, такое?

На горе над ними угрожающе возвышался новый, усовершенствованный «Замок Дракулы».

* * *

Найлз Комптон прохаживался перед стоящим «Хаммером». Двадцать человек из 82-й дивизии сидели вокруг и ели свои сухие пайки, ожидая приказа о выступлении на перевал. Найлз в очередной раз посмотрел на часы, а затем повернулся к Элис Гамильтон.

– Если Менденхолл не свяжется с Джеком или не выяснит, нашли ли они наше оборудование для спутниковой связи, эта миссия может провалиться еще до того, как мы увидим этот перевал.

Элис сложила руки на груди и улыбнулась Комптону.

– С Уиллом все будет в порядке, ему просто нужно осторожно подобраться к курорту, а затем передать Джеку сообщение о том, что Карл и Чарли пропали.

– Где, черт возьми, эти двое?!

Гамильтон протянула руку и похлопала Найлза по плечу. Директор был не очень близко знаком с превратностями полевых операций. О, он все знал о расчете стоимости миссий и о том, как безупречно организовать многомиллиардную миссию, но ему не хватало практики, когда дело касалось беспокойства об участниках миссии – иногда Элис думала, что Комптон даже не знает, насколько хороши его сотрудники в своем деле. Ей казалось, что он слишком сильно о них беспокоится.

Уилл Менденхолл подошел к Элис и Найлзу вместе с Денизой Гиллиам. Она ела свой паек и хмурилась из-за его вкуса.

– Ну? – спросил директор.

Менденхолл поднял небольшое радио и бросил его директору.

– Ну, Сара была права, когда предположила, что у нас проблемы со связью, – рассказал он. – Мне удалось связаться с полковником и в течение часа добиться, чтобы он понял мое сообщение. Полковник Коллинз считает, что нам нужно продолжить миссию без капитана и Чарли. Он сказал, что нужно доставить Элис на перевал. Он уверен, что если Эверетт где-то и объявится, то именно там – это единственное место, в котором, по его данным, мы точно будем. Полковник предлагает, чтобы мы шли на перевал и ждали там.

– А он не считает, что его команде нужно закончить с разведкой на курорте и присоединиться к нам? – уточнил Комптон.

Менденхолл увидел, что директор недоволен и тем, что Эверетт пропал, и тем, что Джек посчитал нужным остаться на курорте.

– Он говорит, что Сара, возможно, наткнулась на что-то, подвергающее опасности весь регион. Что-то, связанное с отводом воздуха от горячих источников, я не совсем понял из-за железной руды в этих горах, – ответил Уилл.

Найлз вернул ему небольшое радио, а затем отошел на несколько шагов, чтобы подумать. Он посмотрел на двадцать человек, готовых к подъему на перевал, покачал головой и принял решение.

– На текущий момент у нас нет другого выбора, кроме как последовать совету полковника.

Гамильтон выдохнула, когда поняла, что ее страхи по поводу того, что миссию могут отменить, не оправдались.

Комптон же посмотрел на часы.

– У нас есть только один день на то, чтобы осмотреться, Элис, потому что завтра все мои люди должны быть собраны в одном месте в связи с приближающейся бурей. Если у нас уже сейчас нет спутниковой связи, то представь, что будет завтра! Нет, нужно подняться туда и разведать перевал.

Уилл кивнул, и они с Денизой Гиллиам пошли загружать свое оборудование.

– В чем дело, Найлз? – спросила Элис.

Директор отвернулся от двух «Хаммеров», в которые его люди начали грузить геодезическое снаряжение.

– Радио, спутниковая связь с «Европой», Сара находит геологическую проблему в этой долине, а теперь на нас движется один из сильнейших ураганов в этом году. – Комптон поднял голову, посмотрел на кристально чистое небо и покачал головой. – Сначала мы потеряли румынских военных, а подкрепление из восемьдесят второй дивизии сократили почти до ничего, да еще и оружия у нас толком нет. – Он улыбнулся Элис. – Я бы сказал, что ситуация могла бы быть и получше.

Гамильтон улыбнулась ему в ответ и похлопала его по плечу.

– Гаррисон однажды сказал мне, что иногда, несмотря на то что у тебя есть власть, самое дорогое оборудование и умнейшие люди в мире, приходится, в конце концов, рассчитывать только на свои мозги и… – Женщина улыбнулась и подмигнула собеседнику. – Яйца. – Она отвернулась под пристальным взглядом Найлза. – Другими словами, можно быть королем мира в одну секунду, а уже в следующую неожиданно понять, что единственное, что на самом деле работает на тебя – это тот факт, что ты все еще сидишь на собственной заднице на своем высоком троне.

– И что, черт возьми, ты пытаешься донести до меня этой странной метафорой? – спросил Комптон.

Элис снова посмотрела на него.

– То, что иногда приходится обходиться без продвинутых игрушек и работать в такой среде, которая неудачников не прощает. Теперь ты знаешь, что значит быть директором отдела пятьдесят шесть – пятьдесят шесть. Идти вперед, несмотря ни на что. – Она улыбнулась и отвернулась, чтобы собрать свои записи и данные об истории перевала. – А тебе очень повезло, Найлз, мой мальчик.

– И почему же это, миссис Гамильтон? – спросил Комптон.

– Потому что на тебя работают лучшие специалисты в мире, и знаешь что? Они всегда со всем справляются. И ты тоже справишься. А теперь пошли проверим, съехала ли у этой старухи крыша или в этих горах и правда есть оборотни, – сказала Элис с забавным деревенским акцентом.

Найлз улыбнулся, провожая глазами самую выдающуюся женщину, какую он когда-либо знал, которая готовилась исполнить свою мечту и найти племя Иедды, а затем повернулся и посмотрел на гору.

– По правде говоря, старушка Элис, именно этого я и боюсь. – Он покачал головой под звук заводящихся двигателей машин. – Черт возьми, Карл, куда вы с Чарли пропали?!

 

11

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Ресторан был несколько переполнен, что слегка удивило Джека и Сару. Когда их вели к столику, Коллинз увидел, как Джейсон и Пит тоже вошли туда из дальнего конца зала. Их глаза на мгновение встретились, а затем полковник сел за стол и взял меню. Подняв глаза, он увидел, что официантка ведет Голдинга и Райана к их собственному столику. Джейсон выглядел обеспокоенным, а Питер – просто растерянным.

– Прошу прощения, но здесь полно свободных столиков, – сказал Райан, не обращая внимания на меню, протянутое официанткой.

– Мистер Заллас оставил четкие указания персоналу ресторана, чтобы вас четверых посадили вместе, – возразила та.

Услышав это, Коллинз понял, что их полностью раскрыли или что, по крайней мере, Заллас подозревал, что с американцами что-то нечисто.

– У этого требования есть какие-то конкретные основания? – спросил Джек, глядя на молодую девушку.

– Мы просто выполняем его указания, сэр. – Ей, наконец, удалось заставить Пита и Райана взять меню, и они, сдавшись, сели за столик. Официантка налила кофе двум новым гостям ресторана, а хостес просто стояла рядом. Затем обе девушки ушли.

– Ну, это нехорошо, – проворчал Райан, открывая свое меню.

– Сейчас вообще хорошего мало, – сказал Коллинз, отпивая апельсиновый сок. – Похоже, что мистер Эверетт и наш друг Чарли Элленшоу пропали вчера ночью.

– Как, черт возьми!.. – воскликнул Джейсон, но полковник поднял руку в знак того, что понял вопрос.

– Мы не знаем. Радио практически не работает. А еще на нас движется буря, и вчера вечером румынская армия была отозвана на юг для решения проблем с наводнением. Не говоря уже о том, что у нас не хватает грузовиков с оборудованием, включая систему спутниковой связи, и мы даже не можем связаться с «НЕЛЛИС». – Коллинз покачал головой и безнадежно вздохнул. – То есть мы имеем двадцать безоружных парней из 82-й дивизии и два «Хаммера» в качестве подкрепления.

Сара покачала головой и протянула руку за своей чашкой кофе. В этот момент темная жидкость в чашке вздрогнула, а затем успокоилась – но не надолго. Еще через секунду чашка снова завибрировала, после чего все опять прекратилось. Геолог внимательно посмотрела на стол и подождала, но больше толчков не было.

– Если нас раскрыли, я не вижу причины оставаться здесь. Нужно валить отсюда и найти капитана и Чарли, – заявил Райан. – Мы тут как в каменном веке – поверьте, группа к этому не привыкла! Наша хорошо продуманная операция неожиданно превратилась в чертову…

Джек посмотрел на молодого человека, успешно остановив поток его ругательств. Однако Коллинз знал, что капитан-лейтенант прав. Было опасно оставаться в отеле, хозяин которого подозревает, что ты не тот, за кого себя выдаешь. А теперь еще и люди начали пропадать, и связаться ни с кем было нельзя. «Да, каменный век», – подумал полковник и сделал глоток кофе. Потом Джек поставил чашку и вдруг почувствовал это. Он положил руки ладонями на стол и посмотрел на Джейсона, Пита и Сару по очереди.

– Думаю, что параметры миссии за последние сутки изменились, и приоритеты… – начал Пит, промокая рот салфеткой.

– Не сейчас, – сказал Коллинз, после чего бросил салфетку на стол и начал вставать.

– Ты куда? – спросила Макинтайр.

– Мы с тобой пойдем на Патинаш. По крайней мере, Залласу и его приспешникам будет сложнее за нами следить. Мы разделимся. Вы двое останетесь и будете на чеку на случай появления артефактов Элис. Если Заллас начнет перегибать палку, уходите на север к перевалу. Я люблю Элис, но терять ради этого людей – это перебор. И боюсь, что наш мистер Заллас может быть немного опаснее, чем говорится в отчете Интерпола.

– Зачем нам с тобой на Патинаш? – спросила Сара Джека, когда Райан отодвинул для нее стул.

– Потому что я почувствовал толчок, как и ты несколько минут назад, – ответил полковник.

Макинтайр была удивлена, что он почувствовал движение земли до того, как она успела сообщить ему об этом.

– И кроме того, мне нужно еще кое-что вам показать, – добавил Коллинз. – Так что пошли.

Все вышли вслед за Джеком из ресторана, заметив, что за ними последовали мужчины, сидевшие через столик от группы американцев. Коллинз подождал остальных перед большим эскалатором, поднимавшим людей на вершину атриума, после чего подошел к основанию 170 000-тонного подъемника и нагнулся, притворяясь, что завязывает шнурок.

– Что ты об этом думаешь? – спросил он Сару.

Пит и Райан окружили их, так что большинству гостей, перемещавшихся между рестораном и казино, не было видно, что делает Макинтайр. Она присела и изучила место, на которое показывал Джек.

– Я увидел это вчера, – сказал Коллинз, заканчивая притворное завязывание шнурка. Он встал и подождал, пока Сара рассмотрит бетон, из которого состояло основание гигантского эскалатора.

– Этому бетону и стальным креплениям всего по несколько месяцев. – Женщина провела рукой по большой трещине в бетоне, а затем опустила свои маленькие пальчики в глубь трещины и нахмурилась. – Черт, думаю, что эта трещина идет насквозь до арматуры.

– Настолько серьезно, насколько я думал? – спросил полковник.

– Это ненормальное расширение высыхающего бетона. Этот изъян ненормален, тут видно, что две половины не соединяются, и это значит, что сдвинулось все основание эскалатора. Это указывает на движение земли. – Лейтенант Макинтайр отвела Коллинза в сторону и подождала, пока Райан и Пит подойдут к ним. – Джек, вся эта долина по какой-то причине смещается.

Полковник смотрел, как Сара подошла к водопаду и горячему источнику под ним. Макинтайр без колебаний присела и опустила пальцы в воду, на мгновение нахмурившись, прежде чем вынуть их.

– Навскидку скажу, что температура поднялась градусов на пять со вчерашнего дня, – сказала она, и все четыре сотрудника Группы «Событие» поняли, что времени осталось в обрез.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Эверетт подождал, пока гигантский волк прохромает мимо него и Чарли. Аня старалась идти между зверем и двумя шокированными мужчинами. Микла зарычал, медленно проходя мимо них. В этот момент американцы смогли рассмотреть животное вблизи, и то, что они увидели, навсегда запечатлелось в их памяти.

Чарльз толкнул Карла и кивнул на лапы голиа. Впервые они увидели то, на чем основывались все легенды, сказки и мифы, которые стали для них реальностью – увидели пальцы, свернутые в лапу, с аккуратно загнутыми внутрь большими пальцами. Подушечки были на внешней стороне пальцев, и животное опиралось на них, когда шло на всех четырех ногах.

Затем взгляд Эверетта переместился со странно свернутых внутрь пальцев на правую заднюю ногу мощного животного. Он увидел, как она опухла под повязкой из водорослей, соломы и ткани. Боль от ходьбы явно вытягивала силы из огромного волка.

Голиа прошел черед подлесок и исчез вслед за мальчиком и Аней. Карл достал радио, и ему на мгновение показалось, что он уловил голос полковника. Не получив подтверждения, он все равно доложил о ситуации в надежде, что Джек его услышит.

* * *

Сара, Райан и Пит стояли полукругом вокруг Джека, пока он, склонив голову, прислушивался к неожиданно заработавшему радио. К счастью, звук на нем был приглушен, так что проходящие мимо бандиты, воры и убийцы ничего не услышали. Коллинз был наполовину внутри маленькой ниши, в которой на подставке стоял бюст Юлия Цезаря. Макинтайр услышала раздраженный голос Джека, пытавшегося что-то сказать тому, кто звонил. В конце концов, он чертыхнулся и вышел из-под ниши.

– Миллиарды бюджетных долларов, лучшие люди в мире, лучшее оборудование, которое можно купить за деньги, а теперь нам надо искать таксофон, которого тут, скорее всего, и нет, все из-за того, что у нас эти дурацкие радиоприемники, и мы не можем связаться ни с кем их своих! – возмущался полковник.

– Кто это был? – спросила Сара.

– Это был Карл, и, насколько я понял, у них с Чарли все в порядке и они направляются в небольшую деревню под перевалом. И можете не спрашивать – больше я ничего не понял, кроме какой-то загадки, о которой я сейчас даже не хочу думать. В любом случае, Джейсон и Пит, вы идете на гору. Проясните ситуацию с Эвереттом и Элленшоу, если будет возможность. Если нет, разведайте территорию до самого замка. Доложите о результатах, если получится, а если нет – возвращайтесь.

– Что за загадка, полковник? – спросил Райан, вместе с Голдингом подойдя ближе к Джеку и Саре.

– Капитан сказал передать Элис, что у трех поросят есть причина держаться подальше от этой горы.

– Что это… – начал было Питер, но Райан нахмурился и прервал его, подняв руку.

– Кто охотился за тремя поросятами, Пит?

На лице Голдинга появилось понимание.

– Большой злой волк.

* * *

Птицы перестали щебетать, даже насекомые затихли, и Эверетт остановился и прислушался. Чарли почувствовал недовольство Карла и тоже понял, что что-то не так. Прошло десять минут с тех пор, когда они в последний раз видели мальчика, Аню и голиа, которого цыгане называли Микла. Эверетт знал, что эта троица не могла уйти далеко, потому что они с Чарли отстали от них всего на несколько минут, чтобы попытаться связаться с Джеком.

– Вы под прицелом двух дробовиков, и я бы посоветовал вам серьезно отнестись к просьбе не двигаться, – услышали они чей-то голос.

Капитан замер. Кто бы ни приблизился к ним со спины, этот человек явно был хорошо натренирован подкрадываться незаметно, потому что Эверетт не слышал ни одного подозрительного звука. Карл медленно повернулся и почувствовал, что Чарли позади него делает то же самое.

Первым, что увидел капитан, повернувшись лицом к подкравшемуся сзади человеку, были его глаза, темные как ночь. Этот мужчина на несколько дюймов поднял старый обрез, чтобы дать понять Карлу: одно неловкое движение – и он оценит на себе всю серьезность угрозы.

– Зачем вы здесь? – спросил Марко Корвески.

Эверетт дождался, пока еще трое мужчин выйдут из-за деревьев с такими же обрезами. Он чувствовал, что в лесу прячутся еще несколько.

– Мы ищем тех, кого потеряли: женщину и маленького мальчика, – ответил капитан.

Мужчина в яркой одежде ничего не ответил на эти слова. Он склонил голову набок и перевел взгляд с Карла на беловолосого Чарли Элленшоу, который, к огромной радости Эверетта, молча стоял, подняв руки вверх.

– Я тоже ищу маленького мальчика и женщину, они из моей деревни. – Незнакомец снова посмотрел на капитана, не опуская угрожающе выглядящий обрез.

– Привет, Марко, – сказал женский голос из-за деревьев.

Карл увидел выражение лица мужчины при звуке голова Ани. Непонятно было, что это – радость или шок. Местный житель медленно повернулся и посмотрел на появившуюся из леса женщину. Капитал расслабился, увидев искреннюю улыбку человека, который был рад увидеть Аню, хотя и не совсем готов к этой встрече. Он опустил ружье и сделал шаг ей навстречу.

– Привет, сестренка. Я ожидал, что ты вернешься домой с большей торжественностью, а не скрываясь в лесу от этого довольно крупного американца.

Аня улыбнулась. Это была усталая улыбка, которую она выдавила из себя из последних сил, делая последние шаги навстречу Марко, чтобы обнять его.

– Я не знал, что почувствую, увидев тебя спустя столько лет. Что почувствую из-за того, что тебя отправили учиться, а меня оставили здесь. – Ее брат улыбнулся и снова обнял ее. – Но я ошибался. Я рад снова тебя видеть.

– Марко, что здесь происходит? Сейчас о нас знает больше людей, чем за всю историю нашего народа. Что случилось? – прошептала женщина, когда подошли еще несколько жителей деревни. Карл насчитал семь человек, и все они были вооружены.

– Во-первых, где Микла? – спросил Марко, чье поведение изменилось быстрее, чем Аня успела заметить. – Насколько серьезно он ранен?

– Откуда ты знаешь, что он ранен? – спросила его сестра, переведя взгляд на Эверетта, который слушал их разговор под охраной людей с Патинаша.

– Бабушка сломала лодыжку – правую лодыжку.

– Это была она? – спросила Аня, наконец, отпуская Марко. – Черт возьми, зачем она так рискует: что если бы Миклу застрелили?!

Эверетту с трудом удавалось следить за этим перешептыванием.

– Меня это тоже беспокоит. Мне нужно знать, где Микла и зачем бабушка вызвала тебя домой.

– Микла…

Внимание всех привлек щелчок затвора автомата. Карл поднял глаза и увидел семерых человек, стоявших полукругом вокруг группы. Глаза Марко сузились, когда он увидел, что на них нацелены автоматы. Его и жителей деревни застали врасплох из-за радости, с которой он встретил свою сестру.

– Что это такое? – спросил Марко, поднимая свой обрез. Он повернулся и угрожающе посмотрел на Эверетта. – Нужно было сразу тебя застрелить, – добавил он, бросая обрез на землю. Его люди сделали то же самое, посмотрев на пришельцев еще более угрожающе, чем их предводитель.

– Он не с ними, – сказала Аня, увидев тех же людей, которые были в команде убийц Бен-Невина. – Эти люди работают на жестокого подонка по имени Бен-Невин, подполковника израильской спецслужбы «Моссад».

– «Моссад»? – спросил Марко, поворачиваясь, наконец, к своей сестре.

– Где волк? – спросил один из пришельцев, толкнув одного из жителей деревни. Аня увидела, как он передал автомат одному из своих спутников, а затем медленно вытащил нож из скрытых под рубашкой ножен.

– Вы должны покинуть это место, – сказал Марко, делая угрожающий шаг вперед.

Майор Сороцкин увидела его взгляд и испугалась за своего брата. Он сделал еще один шаг, после чего мужчина поднял нож и ткнул его в живот, но невысокий цыган продолжил двигаться вперед, из-за чего лезвие на четверть дюйма погрузилось в его тело. Марко улыбнулся и наклонился вперед, еще сильнее надавливая на лезвие. Эверетт поморщился, понимая, что этот человек пытался заставить пришельца атаковать.

– О, это к добру не приведет! – пробормотал Чарли, посмотрев на что-то, чего Карлу не было видно. Он повернулся и посмотрел на Аню, которая покачала головой, а затем моргнула, кивая на землю. Глаза Элленшоу снова расширились, когда он понял, что она пытается ему сказать.

В этот самый момент Марко упал на землю. Это произошло так быстро, что убийца не успел ничего сделать, а цыган уже лежал на траве. Пока пришелец соображал, что к чему, на него прыгнул гигантский волк. Минуту назад этот человек стоял с ножом, готовый к работе, а теперь он просто исчез. Все стоявшие вокруг услышали короткий вскрик, а затем люди Бен-Невина начали стрелять по деревьям. Аня, Марко, жители деревни и Чарли с Карлом распластались на земле.

Эверетт поднял голову, и его глаза расширились, когда она увидел, как голиа снова спрыгнул с деревьев. На этот раз он схватил одного из стрелявших людей за горло и оторвал ему голову, прежде чем запрыгнуть обратно на ветку. Оставшиеся пятеро начали целиться и стрелять по деревьям и из-за этого не заметили, как Марко и его люди подняли брошенное оружие. Вскоре по лесу пронеслись ружейные выстрелы. Не было ни криков, ни возгласов, ни предупреждений. Местные жители безжалостно убрали всех, кто стоял рядом. Что же касается волка, то он просто исчез.

На небольшой поляне воцарилась тишина, наполненная дымом от выстрелов. Чарли дрожал, но не от испуга. Он протянул руку и потряс Карла за плечо.

– Ты… ты видел размер этого волка? Это был не Микла, – проговорил Элленшоу, к концу фразы перейдя почти на писк.

Эверетт увидел, как Аня встала, подбежала к брату и помогла ему встать, а затем отвернулся и посмотрел на мертвецов, пока жители деревни ходили от трупа к трупу, проверяя, не выжил ли кто.

– Ну, это было лишнее, – сказал Марко, покачав головой. Он перевел взгляд на Карла и Чарли. Его темные зрачки сузились, когда он встретился взглядом с высоким светловолосым американцем.

– Они видели Стануса, – сказал молодой цыган, делая шаг к ним. Аня увидела жестокое выражение его лица.

– Да, и еще они видели Миклу. И они спасли твою сестру всего полчаса назад от этих людей, – заявила она.

И тут Эверетт наконец понял, на кого он смотрит. На Марко Корвески, наследника цыганского трона.

* * *

Бен-Невин терпеливо ждал своих людей. Они не отвечали, даже когда связь была хорошей. Железная руда в этих горах блокировала все линии связи, кроме стационарных телефонов. Подполковник посмотрел на часы, увидев, как трое мужчин, которых он отправил на поиски остальных, вышли из леса. Они покачали головами, поймав взгляд командира.

– Ну? – спросил он, бросая бесполезное радио своему помощнику.

– Мы нашли целое море крови и это. – Один из его людей передал ему автомат Калашникова. Дуло оружия было погнуто. Бен-Невин внимательно рассмотрел его и с отвращением вернул нашедшему. – Наша добыча от нас ушла, и у нас недостаточно людей для продолжения поиска.

– Сколько человек осталось? – спросил Авис.

– Вместе с нами пятерыми – восемнадцать человек.

Бен-Невин снова покачал головой. Он засунул руку в карман куртки, достал сообщение, полученное из Тель-Авива, и поднял его в покалеченной руке.

– В этот сообщении говорится, что Тель-Авив больше никого не отправит нам на помощь.

– И каков ваш план, подполковник? – спросил высокий помощник, когда Авис отвернулся и посмотрел на курорт, раскинувшийся в двух милях от них.

– Я планирую вернуть сокровища нашего народа, и единственный способ это сделать – найти союзника, подсказанного нашими друзьями в Тель-Авиве. Наши контактные лица утверждают, что он будет очень заинтересован в пополнении своей коллекции, а если нет, то в обогащении. В любом случае, у нас нет выбора, нам нужно это сделать – либо с русским, либо в одиночку.

– Если этот… этот… владелец казино уже знает, где находится храм, разве мы не раскроем себя, если расскажем ему, что на самом деле ищем? – засомневался помощник.

Бен-Невин с улыбкой повернулся к двум своим людям.

– Что это за жизнь без капли опасности и интриги?

– Подполковник? – озадаченно спросил один из военных.

Авис протер лицо носовым платком, а затем снял куртку и стряхнул пыль и сосновые иголки, приставшие к ткани.

– Когда тебе нечего терять, опасность уже не имеет значения. – Бен-Невин снова надел куртку, после чего повернулся и еще раз посмотрел на «Край света».

– Я вас не понимаю, подполковник, – растерялся его подчиненный.

– В Тель-Авиве уверены, и я согласен с ними, что этот глупый русский понятия не имеет, что величайшее сокровище в истории мира находится всего в нескольких милях от него внутри горы, которая для него – всего лишь удобное место для отдыха бандитов и воров.

– Вы думаете, что он поможет нам? – настаивал военный.

– О, да, а еще он станет удобным козлом отпущения, если что-то пойдет не так. – Бен-Невин повернулся, открыл переднюю дверь машины, и они отправились на встречу с возможным партнером по нападению на гору. Авис знал, что у него было очень мало времени до того, как генерал Шамни в Тель-Авиве решит действовать.

Операция «Рамзес» будет запущена, гора и храм будут разрушены – не Божьим огнем, а человеческим.

* * *

Найлз распорядился, чтобы его люди ехали в первом «Хаммере», когда они двинулись вверх по главной дороге, ведущей к курорту. Уилл Менденхолл ехал вместе с инженерами из 82-й дивизии во второй машине. Пятерых человек они оставили в лагере на тот случай, если скоро прибудут грузовики румынской армии с их оборудованием. Насколько им было известно, эти грузовики и их дорогое оборудование все еще были на пути к Дунаю.

Директор отдела 56–56 много раз слышал о том, что правительственные операции за пределами его ведомства порой были небрежно организованы, но он впервые видел такое в своем отделе, и это ужасно его угнетало. Он был идеалистом и только сейчас понял, как тяжело приходилось его людям и как быстро им нужно было соображать на лету.

Комптон залез в карман и достал оперативную сводку о погоде, предоставленную 82-й дивизией после того, как они случайно поймали предупреждение румынской армии о том, что буря остановилась на юге и, возможно, не дойдет до них. Также там сообщалось, что даже те части огромного фронта, которые достигли Дуная, оказались не такими ужасными, как предполагалось. Найлз протянул руку и передал сообщение Элис, которая была зажата между Денизой Гиллиам и довольно грузным инженером в камуфляже для пустынного ландшафта. Гамильтон прочла сообщение, улыбнулась и покачала головой, передавая его обратно Комптону.

– То есть наше оборудование находится на юге для помощи региону, где так и не было ужасной бури, а все наше прикрытие и румынская армия были отозваны в тот же самый регион. Как ты думаешь, кому-нибудь хотя бы хватит ума отправить нам обратно наши вещи? Или даже несколько солдат?

Найлз засмеялся, излучая сарказм.

– Думаю, что да, как только все это нам будет уже не нужно.

– Вот видишь, – сказала Элис, улыбаясь директору, – юмор Джека уже начинает передаваться тебе.

Комптон посмотрел на свою старую подругу.

– Если честно, я не знаю, как этот человек и его оперативные группы выживают в дурацких ситуациях, в которые они ежедневно попадают.

– Аминь, – отозвалась Элис, когда два «Хаммера» свернули на дорогу, которая шла параллельно курорту и вела к «Замку Дракулы», а затем к перевалу над ним.

Проезжая мимо главных ворот курорта, они увидели репортеров и протестующих, собравшихся у «Края света», где уже второй день проходило частное торжественное открытие.

– Надеюсь, что Джек и Сара соблюдают там осторожность, – вздохнула миссис Гамильтон.

Найлз ничего не ответил обеспокоенной Элис. Он смотрел на гигантские стальные башни, первые из многих, которые поддерживали систему позолоченных вагончиков фуникулера. Вагончики, поднимавшие гостей наверх для осмотра «Замка Дракулы» снаружи, были загружены только наполовину. Затем гости спускались вниз, потому что внутрь ночного клуба пока никого не пускали. Огромные вагончики двигались одновременно вверх и вниз по гигантской системе фуникулера, состоящей из восьми линий.

– Такое можно увидеть в Баварии или в похожих местах. Очень впечатляюще, – сказала Дениза Гиллиам, наблюдая, как 62-футовые золоченные вагончики легко скользят по своим линиям.

– Да, и теперь мы знаем, откуда взялась, по крайней мере, часть денег на это, – ответил Найлз, посмотрев на Элис. – Давайте не забывать об этом, думая об оборотнях и затерянных племенах Израилевых. И я надеюсь, что Джек все держит под контролем в этом логове воров.

Гамильтон знала, что директор был прав. Открытия открытиями, но в игре, в которую они играли, были и другие опасности, и русский бандит был не последней из них. Когда они сворачивали на широкую и извилистую дорогу, «Хаммеры» неожиданно остановились из-за встречного движения. Колонна машин, грузовиков и мотоциклов, а также поломанных и изношенных передвижных домов резко повернула и направилась в том же направлении, куда двигались они. Впереди колонны ехал помятый и очень старый седан «Ситроен». Наблюдая за проезжавшими мимо машинами, Найлз увидел, что все они были забиты мужчинами, женщинами и детьми, причем все эти пассажиры были ярко одеты, а из открытых окон каждого помятого и проржавевшего грузовика или легковой машины лилась громкая музыка. Комптон даже заметил, что в одном старом «Мерседесе» на переднем сиденье ехала довольно крупная свинья.

– Что за…? – спросила доктор Гиллиам, глядя на цыганский караван перед собой. Он тоже направлялся на перевал Патинаш.

– Похоже, цыгане собираются вместе, – сказала Элис, наклоняясь вперед, чтобы получше рассмотреть вереницу автомобилей. – Поверить не могу, что мы это видим.

– Что такого особенного в караване местных жителей? – спросила Дениза.

– Я могу ошибаться, и мое предположение под большим вопросом, – ответила Гамильтон, улыбавшаяся все шире с каждой проезжающей мимо помятой машиной, – но думаю, что молодая девушка, о которой говорил мистер Эверетт, бывшая агент «Моссад» из Рима, уже здесь.

– То есть они знают о ней и приехали, чтобы поприветствовать ее? – уточнила Гиллиам, отвернувшись, наконец, от дороги, по которой только что медленно проехала последняя, двадцать вторая машина.

– Думаю, да. – Элис посмотрела на Денизу, а затем, когда «Хаммеры» пристроились сзади к длинной цветной и громкой колонне, шлепнула Найлза по коленке.

– Что? – спросил тот, когда их машины двинулись вверх по длинной дороге, ведущей к перевалу. – Сбор?

– Цыгане почти никогда не собираются в одну большую группу. И эти путешественники – не обычная группа цыган. Перед нами – большая королевская семья. Они путешествуют малыми семьями или караваном и безопасно перемещаются с места на места. Но обычно никогда не собираются в одном месте. Особая группа – члены королевских семей – скорее всего, никогда не покидала Европу. Они остаются тут, разделенные и никогда не собирающиеся вместе как народ. Но теперь решили собраться, и у этого может быть только одно объяснение, – сказала Гамильтон, доставая небольшой дневник из кармана куртки. Она листала его, пока не нашла запись, которую искала. – Народ готовится к смене власти. Кто-то снимает с себя полномочия короля или королевы. – Она широко улыбнулась. – Подозреваю, что именно поэтому они собираются.

Элис начала верить в то, что ее мечты сбываются. Два военных «Хаммера» последовали за пестрым цыганским караваном по дороге к «Замку Дракулы» и к горе над ним.

 

12

Отправив Райана и Пита на поиски возможного местонахождения капитана Эверетта и Чарли Элленшоу, Коллинз решил, что им с Сарой нужно поближе подобраться к самым подозрительным личностям на курорте. Возможно, так им удастся выйти на поток артефактов, которые появились на всех аукционах, благодаря не самому скрытному преступнику – Дмитрию Залласу.

Последние пару часов Джек с Сарой изучали его досье, пытаясь найти связь с именами торговцев древностями из списка. Пока они обнаружили несколько знакомых лиц среди гостей курорта. Свободно гуляя по «Краю света», пара заметила, что за ними пристально следят несколько охранников Залласа.

Прогуливаясь мимо грязевых ванн и бань в атриуме, они смотрели на привыкших к роскошной жизни мужчин и женщин, отмокавших в грязи и гревшихся в банях с естественным паром, поднимавшимся из горы. Дмитрий, похоже, совершенно не беспокоился о стоимости этого мероприятия, потому что каждого гостя обслуживал как минимум один служащий отеля. За то короткое время, пока американцы прогуливались по шикарному спа, к ним по меньшей мере три раза подошли сотрудники гостиницы и предложили напитки, полотенца, халаты и другие атрибуты роскоши.

– Как думаешь, мы могли бы уговорить Найлза построить такую у нас в комплексе? – шутливо спросила мисс Макинтайр, кивая в сторону довольно крупного и пухлого бородатого мужчины, который медленно садился в грязь, оценивающе разглядывая Сару. Затем мужчина нахмурился и быстро встал из грязи, жалуясь на слишком высокую температуру.

– Еще как. Уверен, что он наскребет лишних сорок пять миллионов баксов в бюджете, – отозвался Коллинз.

Сара улыбнулась, но улыбка тут же сползла у нее с лица, когда она увидела, что к ним, тоже широко улыбаясь, приближается Заллас, вокруг которого, как обычно, была группа мужчин и женщин. Макинтайр подумала о страхах Джека, связанных с тем, что их, возможно, раскрыли.

– Скажите, друзья, вы наслаждаетесь выходными на моем курорте? – спросил Дмитрий с улыбкой, которая как бы говорила, что он только что съел кошку, съевшую, в свою очередь, канарейку, и никто ничего не сможет с этим поделать.

Джек и Сара понимали, что единственной причиной, по которой он к ним подошел, была попытка выяснить, с кем он имеет дело. Полковник понял, что Заллас подозревает что-то, но никакой точной информации у него нет. Он будет блефовать до последнего.

– Это один из самых гостеприимных курортов, на которых я бывал, – сказал Коллинз, хотя он в жизни не был ни на одном курорте. – А вы один из самых обходительных хозяев, какие мне встречались.

Дмитрий наклонил голову и засмеялся, протягивая Джеку руку.

– Не думаю, что имел удовольствие с вами общаться, мистер…

Коллинз, как и Сара, наблюдал за поведением Залласа, и в этот момент они оба поняли, что их страхи были небезосновательными. Хозяин курорта, хотя и не знал точно, кто они такие, подозревал, что они были связаны с правоохранительными органами, и оценивал их, чтобы выяснить, что нужно будет сделать, чтобы защитить свои интересы.

– Коллинз, Джек Коллинз, полковник, армия США, – представился Джек. – А это лейтенант Сара Макинтайр из той же организации.

Залласу с трудом удалось скрыть свое удивление. Он искусно миновал протянутую руку американца, а вместо этого взял руку его спутницы и неожиданно поцеловал ее, заставив женщину поморщиться от прикосновения его мокрых губ. Из-за этого поцелуя и из-за того, что Джек шокировал ее тем, что неожиданно выдал правду о том, кем они были, Сара впала в легкий ступор и замерла, а затем взяла полковника за руку.

– Я удивлен. Как солдат, да еще такой красивый, – сказал Дмитрий, пожимая руку полковнику, а затем быстро оценивая Сару в дорогом брючном костюме, который подходил под больше ненужное прикрытие, – оказался на моем курорте?

– Ну, это вполне логично, э-э… мистер Заллас, правильно? – спросил Джек.

Русский сделал шаг назад и улыбнулся. Он кивнул, а затем посмотрел на Коллинза взглядом, в котором читалось почти отвращение.

– Да, Дмитрий Заллас. Я владелец «Края света».

– Как я и сказал, мистер Заллас, объяснение довольно простое. Нас распределили сюда вместе с солдатами НАТО, и у нас было свободное время. Мы подумали – чем черт не шутит, попробуем забронировать места. И вот мы здесь. Признаю, пришлось подделать приглашения, но ведь в худшем случае нас просто могут выгнать, правильно?

– Да, но «выгнать» звучит довольно грубо. Уверен, что мы сможем придумать что-нибудь получше, – ответил Дмитрий, и Джек услышал завуалированную угрозу в этом комментарии. – Странно только, что наш центр бронирования еще не работает, и все мои деловые партнеры получили приглашения на открытие через курьеров.

– Если это самое странное, с чем вам придется столкнуться на этих выходных, то вы просто везунчик, – заявил Коллинз, глядя Залласу в глаза.

Русский поднял руку и жестом подозвал кого-то, кого Джеку не было видно. Вскоре к ним подошла Джина.

– Да, мистер Заллас, – сказала она, кивая американцам и жалея, что им не удалось избежать встречи с бандитом.

– Это главная управляющая курортом, Джина Лувински, – представил ее Дмитрий.

Джек и Сара знали: русскому точно сообщили о том, что утром они пообщались с Райаном и Питом в ресторане.

– Да, мы встречались с мисс Лувински сегодня утром перед завтраком, – сказал Коллинз.

– Мисс Лувински проследит за тем, чтобы вы отлично провели время на моем курорте. Джина, пожалуйста, убедись, чтобы полковник и лейтенант получили приглашения на завтрашнее представление в «Замке Дракулы». Убедись, чтобы их столик был рядом с моим, – улыбнулся русский, переводя взгляд на Коллинза. – Может, нам пригласить двух ваших коллег поучаствовать в веселье? – спросил он на почти сносном английском.

– Чем больше, тем веселее, – заявила Сара, пока Джек и Заллас продолжали смотреть друг на друга. Оба улыбались, но ни у одного из них не читалось радости в глазах. Наконец, полковник протянул руку русскому.

– И я так думаю, – сказал Заллас, быстро касаясь его руки. Затем он кивком попрощался с американцами, взял Джину под руку и удалился вместе со своей свитой.

Лувински кивнула Джеку и Саре перед тем, как он увел ее.

Коллинз и Макинтайр проводили их группу глазами. Дмитрий выглядел так, словно хотел убить управляющую прямо в спа. Она качала головой, и Коллинз знал, что женщине, вероятно, придется заплатить за их уловку. Возможно, не стоило говорить Залласу, кто они такие – это явно принесло румынке неприятности.

– Джек, не подскажешь, ты полностью слетел с катушек? – Сара перестала притворяться его подчиненной и повернулась к нему. – Я полковник Джек Коллинз, а это лейтенант такая-то из армии США! Спрошу еще раз: ты сошел с ума?!

– Слушай, он знает, что мы ему не друзья, и знает, что мы не его партнеры, поэтому было бы глупо притворяться дальше. Этот человек чует преступников за версту и вычислил был нас в любом случае, – объяснил Коллинз. – Он точно знает, что Райан и Пит с нами, так зачем лгать? Если бы он был сильно обеспокоен нашим присутствием, то что-нибудь предпринял бы. А раз он этого не сделал, у нас есть какое-то время, пока он придумает, как с нами поступить. Может быть, будучи русским, он подумает дважды, прежде чем убивать представителей НАТО.

Сара закатила глаза, недвусмысленно давая полковнику понять, что она думает о его аргументах.

– Ты не подумал, что, возможно, этот человек просто псих и в любом случае прикажет убить нас, просто потому, что мы ему не нравимся или он нам не доверяет? С чего ты решил, что он будет думать о чем-то еще, кроме того, что такие люди попытались пройти мимо его службы безопасности и им это удалось? И ты думаешь, что ему не хватит ума приказать похоронить нас где-нибудь там? – Макинтайр жестом указала на гору.

– На это я и рассчитываю.

– Он не Анри Фарбо, Джек, у этого человека нет ни капли чести, он реагирует, он не думает.

– Ну, надеюсь, что ты ошибаешься.

* * *

Заллас перестал распекать Джину из-за мошенничества с приглашениями, о котором ему только что сказал Коллинз, и отправил ее заниматься другими гостями.

– Эти двое и двое их сообщников… – повернулся он к своей охране.

– Да, мистер Заллас? – спросил самый здоровый из пятерых телохранителей.

– Они не должны покинуть эту долину. Армия США, ну конечно! Если они не из Интерпола, или американского ЦРУ, или ФБР, я подарю этот курорт Яношу Важичу.

– Сэр?

– Я хочу, чтобы всех четверым повырывали головы, руки и зубы, а затем похоронили среди камней там, где даже вороны их не найдут.

* * *

Пит Голдинг и Джейсон Райан были двумя из двадцати гостей курорта, которые стояли и наслаждались прекрасным видом. Вагончик фуникулера не был заполнен даже на четверть, и можно было свободно рассматривать красоты над ними вокруг «Замка Дракулы». Пока Питер восхищался современными строительными материалами, создающими иллюзию древности и мощи, и отмечал, что замок был настоящим чудом архитектуры, его товарищ пытался определить, кто из мужчин и женщин, находящихся в вагончике, действительно смотрел в окно, а кто наблюдал за ними с Голдингом. Пока он успел насчитать как минимум двоих людей Залласа. Они просто не успели отвести взгляд, когда Джейсон посмотрел на них несколько раз.

– Думаешь, капитан и Чарли поднялись сюда? – спросил Пит.

– Отсюда можно начать, – отозвался Райан.

Пока вагончик набирал достаточную высоту по пути на гору, скрытая система динамиков рассказывала гостям о замке. Запись была сделана каким-то очень знакомым голливудским актером, который в последнее время озвучивал все подряд, и Питер с Джейсоном очень удивились, услышав его голос, рассказывающий легенду о Владе Цепеше и о Дракуле, и все это по-румынски, по-английски и по-французски. Когда они приблизились к замку, слова рассказчика возымели свой эффект. В тот момент, когда голос объяснял, почему Влада объявили сумасшедшим, Джейсон и Пит почувствовали, как история этой горы оживает.

Вагончик полз вверх, и Райан пихнул напарника в бок и показал куда-то вниз, в окно. Далеко внизу на широкой дороге, идущей параллельно замку и поднимающейся вверх к перевалу, они увидели длинную линию из сотен машин всех возможных марок и моделей. Джейсон кивнул и сказал Питу посмотреть на середину длинного каравана. Голдинг кивнул, узнав два новых «Хаммера», которые выделялись на фоне окружающих их развалюх.

– Ну, по крайней мере, кто-то придерживается плана, который у нас был изначально, – пробормотал Райан.

Пит посмотрел на него и кивнул – как раз перед тем, как вагончик приблизился к широкой платформе, где пассажиры должны были сойти. Когда вагончик подошел к платформе, стилизованной большими каменными глыбами и толстым огнестойким деревом, они почувствовали небольшой толчок. Стена была увешана искусно выделанными железными факелами, которые выглядели очень уместно, несмотря на то что были газовыми и горели ярким светом. Питер был впечатлен, Джейсон же – нет, потому что увидел, как двое мужчин, которые наблюдали за ними, вышли из вагончика вместе с остальными.

Райан и Голдинг тоже покинули вагончик и посмотрели на этих двух людей, которые заколебались, но затем поняли, что не могут отстать от толпы и остаться незамеченными, и двинулись вперед вместе с охающими и ахающими гостями, рассматривающими фойе огромного клуба.

Внутри все напоминало съемочную площадку голливудского фильма, и даже Райан был ошеломлен увиденным. Все выглядело как олицетворение романа Брэма Стокера. Отделка была настолько дорогой, что Пит и Джейсон сразу поняли: для строительства этого клуба потребовались нереальные вложения.

Сцена была огромной и могла соперничать с подобными заведениями Лас-Вегаса. Система специальных дверей, построенная вдоль бродвейской сцены для поднятия и опускания музыкальных инструментов, работала, пока они наблюдали за последними приготовлениями к завтрашнему торжественному открытию.

– Если не знать, что деньги на строительство этого клуба были получены от продажи украденных артефактов, то хочется увидеть, как он будет работать, – заметил Голдинг.

Райану пришлось согласиться с ним. Тут нужны были огромные деньги, и найти их в стране, которая все еще пыталась встать на ноги после падения коммунизма, было практически невозможно. Немногие банки готовы были давать ссуды, когда люди боялись остаться без топлива суровой зимой. Нет, здесь, у всех на виду, точно были грязные деньги.

– Ого, я видел его шоу в Лас-Вегасе! – сказал Пит, подходя к большому картонному изображению Дрейка Эндрюса, на котором он стоял в ярком пурпурном смокинге и пел перед аудиторией, теперь редко посещавшей его шоу в пустыне.

Питер в последний раз обнял картонного Эндрюса, словно турист, желающий сфотографироваться с легендарным шоуменом. Он улыбнулся Райану, который просто уставился на него во все глаза.

– Извини, просто я обожаю старые песни, – объяснил компьютерный специалист.

– Поверь мне, после тебя, Элленшоу и полковника я никогда не смогу серьезно относиться к музыке, – ответил его напарник.

Пит пожал плечами.

– Куда теперь? Я не вижу ни капитана, ни Чарли.

Райан вздохнул, оглядел огромный клуб и покачал головой.

– Да, мы только зря потратили время. – Он снова посмотрел на Голдинга. – Но зато узнали, что сюда приедет Дрейк Эндрюс. Пошли, может, снаружи больше повезет, – скомандовал Джейсон, подкалывая Пита за его любовь к шоумену.

– Ну, раньше он был звездой…

Когда американцы повернулись, чтобы найти выход к горе, двое людей Залласа последовали за ними, задев картонного Дрейка Эндрюса, развернув его и свалив на пол, где потом на него случайно наступили несколько гостей.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ «ОТОПЕНИ», БУХАРЕСТ, РУМЫНИЯ

«Ми-26» – это российский двухтурбинный транспортный вертолет. Это самый большой серийный вертолет в мире, который был головной болью для разработчиков НАТО много лет, пока вертолеты не состарились или не вышли из строя и не были отправлены в страны-сателлиты Советского Союза до его распада. Количество оборудования и людей, которых они могли перевозить, до сих пор является предметом гордости разработчиков и инженеров. Теперь один такой вертолет стоял на площадке, ожидая загрузки оставшегося оборудования и пассажиров, и его тяжелые двигатели заработали, а старый корпус завибрировал, как в блендере.

Сидевший на заднем сиденье вертолета американский певец Дрейк Эндрюс бросил взгляд на своего агента, который смотрел прямо перед собой, боясь пошевелиться, пока древний российский вертолет трясся и гремел, стоя на площадке перед ангаром.

– Напомни мне убить тебя, когда мы вернемся в Лас-Вегас через четырнадцать месяцев, – сказал Эндрюс, когда в одном из двигателей произошла обратная вспышка, от которой оба мужчины в дорогих костюмах подпрыгнули и вскрикнули.

– Это не я попался на уклонении от уплаты налогов. У тебя был выбор – или это, или потерять зверинец, который ты называешь домом, в Вегасе.

– Да ну, эти два миллиона баксов мне не пригодятся, если мы разобьемся на чем-то, куда не полезли бы даже братья Райт.

– Тебе стоило бы закончить школу, а не быть звездой с детства, Дрейк. Братья Райт строили самолеты, а это вертолет, – сказал агент таким тоном, словно объяснял что-то ребенку.

Эндрюс посмотрел на него и поднял бровь.

– Ты решил поумничать, после того как отправил меня в Румынию? Это наглость, скажу я тебе.

– Иски об установлении отцовства, налоги, драки в барах – и все потому, что ты зол на мир за то, что он прошел мимо тебя и твоих шоу. Давай просто заберем деньги за выступления и вернемся обратно в Вегас – тогда, ладно уж, и уволишь меня. А пока просто заткнись.

– Сколько номеров до меня? Подходят они под мою программу? – спросил артист, закрыв глаза.

– До тебя пять выступлений, это будут попурри для разогрева гостей перед твоим шоу. Они будут петь песни твоего времени, и…

Эндрюс резко посмотрел на своего соебседника.

– Каверов на мои хиты не будет, так ведь?

– Нет, Дрейк, не будет, просто хиты шестидесятых, семидесятых и восьмидесятых, ничего новее и точно ничего настолько же старого, как твои песни, – сказал агент, удовлетворенно улыбаясь и откидываясь в кресле. – Кстати говоря, вот твои коллеги идут, – продолжил он с еще более широкой улыбкой.

Певец поднял голову и увидел, как самая пестрая группа людей, какую он когда-либо видел, заходит в старый вертолет. У них были длинные волосы, и казалось, что они выпали из микроавтобуса 1967 года. Их было шестнадцать, и некоторые женщины выглядели так, словно брали советы по стилю, прическе и маникюру у Элиса Купера. Неожиданно один из мужчин отделился от этой шумной группы и направился к Эндрюсу с убийственной ухмылкой на лице. Его одежда сильно отличалась от костюма за две тысячи долларов, в который был одет Дрейк. Длинноволосый мужчина затараторил на каком-то языке – артист не понял, на русском или на румынском.

– Ого, стоп, помедленнее, приятель, – сказал певец, сильно пихая локтем своего агента.

– Дрейк Эндрюс, эй, ребята, это Дрейк! – завопил мужчина, пытаясь перекричать шум двигателей вибрирующего вертолета. – О, мы ждем с нетерпением, когда будем разогревать народ перед великим Дрейком Эндрюсом, вот увидите, мы сделаем так, что люди будут в восторге от вашего шоу! – Он улыбнулся и хлопнул артиста по плечу, толкнув его к сидевшему рядом с ним агенту. Американец проводил взглядом этого полного энтузиазма молодого человека, который пошел на свое место.

Затем Эндрюс уставился на остальную толпу мужчин и женщин, которые занимались, кто чем – от борьбы в проходе до стука по стеклу в окнах, чтобы проверить, крепкое ли оно. Его глаза расширились, когда он увидел, как одного из русских членов группы проводили на место после того, как он предложил пилотам бутылку водки.

– Боже, я умер, и это ад. Я и не понимал, что ад – это Хейт-Эшбери шестьдесят седьмого года в старом и сломанном русском вертолете. – Певец повернулся и посмотрел на улыбающегося агента. – Ребята, которые будут выступать у меня на разогреве, похожи на семейку Мэнсона!

Но его агент ничем не мог ему помочь: после того ада, через который он прошел из-за Дрейка за долгие годы, он наконец-то получил возможность позлорадствовать.

– Напомни мне уволить тебя, когда вернемся домой, а потом я тебя убью! – пообещал ему Эндрюс.