13

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Старый и помятый автофургон медленно полз по дороге.

Аня думала остановиться в небольшой деревушке перед перевалом, чтобы Микле могли оказать помощь, Марко же хотел как можно скорее доставить пострадавшего голиа на перевал. Не только, чтобы помочь ему, но и чтобы успокоить Стануса. Гигантский голиа появился всего раз после встречи в лесу и только на мгновение, когда цыганский принц заметил, что волк следил за ними из большой расселины в горе, почти полностью сливаясь с темной горной породой.

Микла занимал почти весь пол грузовика, и теснота действовала всем на нервы, если не сказать больше. Каждый раз, когда кто-то в грузовом отделении шевелился, зверь поднимал свою большую голову и рычал, сузив глаза и откинув уши назад. Этого было достаточно, чтобы заставить нервничать из-за нахождения в закрытом пространстве с раненым голиа даже Аню.

– Ты не расскажешь мне о своих американских друзьях? – спросил Марко, перевязывая ногу Микле. Он даже не поднял глаза, чтобы посмотреть на сестру.

– Этот человек спас мне жизнь в Риме. – Аня посмотрела на Эверетта, а затем быстро отвела глаза.

– И ты решила взять его домой, как бездомную кошку? – спросил ее брат, разрывая край ткани и некрепко обвязывая ее вокруг ноги волка. Микла только поморщился. – Как видишь, сестренка, у нас здесь более чем достаточно животных. – Он погладил животное по голове так аккуратно, как только мог. – Что касается тебя, Микла, я советую тебе некоторое время держаться подальше от Стануса. – Хищник поднял брови и низко зарычал, и Марко поспешил отстраниться.

Аня быстро посмотрела на Карла и Чарли и задумалась, стоит ли ей говорить о семейных делах в их присутствии. Затем она посмотрела на брата.

– Почему бабушка вызвала меня домой? – спросила она, сверля его глазами.

– Я уже не понимаю, почему наша бабушка что-либо делает. Возможно, это как-то связано с моими инвестициями для нашего народа.

Когда женщина услышала этот ответ, на ее лице появилась смесь шока и удивления, и эта эмоция не ускользнула от Карла.

– Инвестициями? – Цыганка бросила взгляд на Эверетта, который сидел и наблюдал за их разговором, когда грузовик заехал в выбоину на старой грунтовой дороге, из-за чего Миклу тряхнуло, и он заскулил. – Марко, нашим людям нужны только они сами и голиа. Нам всего хватает.

– Нам всего хватает, потому что у нас никогда ничего не было. Но это изменится. Бабушкины методы устарели. И я не буду обсуждать это в присутствии незваных гостей. – Корвески посмотрел на Эверетта, и на его лице не отразилось ни капли симпатии к американцу, хотя тот и спас жизнь его сестре.

– Скажи, что изменилось за три тысячи лет, что твои люди начали распродавать наследие, которое они хранили со времен Иисуса? – спросил Карл, просто чтобы посмотреть на выражение лица Марко.

Сидевший рядом с Эвереттом Чарли вздрогнул, потому что знал, что этой информации не было в книгах по истории, доступных всем американцам. Либо капитан точно знал, что делает, либо, чего особенно боялся Элленшоу, этот крайне неприятный человек сейчас достанет нож и перережет им глотки – по его виду было понятно, что он на это способен.

Марко еще раз погладил Миклу, а затем облокотился на стену грузовика. Он глубоко вздохнул и посмотрел сначала на капитана, а затем на свою сестру.

– И неожиданно этот человек, которого ты только что встретила, знает все, что нужно знать, о… – Он улыбнулся. – О нашем народе.

Аня не слышала того, что сказал ее брат – ее зеленый и карий глаза уставились на Карла.

– Да, неожиданно он очень много знает. – Она подняла левую бровь, глядя на крупного американца. Тишина стала осязаемой.

– Мы стараемся ни во что не ввязываться, не имея базовой информации, – сказал Эверетт, переводя взгляд на Марко. Двое мужчин уставились друг на друга, и каждый понял, что не может оценить возможностей другого.

Цыган изогнул левую бровь, а затем поднял руку и начал задумчиво теребить кольцо в ухе.

– Мы? – спросил он, и на губах у него начала играть улыбка. – Я так понимаю, ты имеешь в виду своих четверых друзей, которые находятся на курорте? Друзей, которые выделяются там, как уголь на снегу, кем бы они ни являлись? Они уже привлекли ненужное внимание очень неприятного человека, который, по стечению обстоятельств, является владельцем курорта.

– Ты знаешь очень много о нас, по крайне мере достаточно много, чтобы быть в курсе того, чтобы знать, чем занимается этот неприятный человек, – парировал Карл. – А точнее, Дмитрий Заллас, твой деловой партнер?

Марко сглотнул и перевел взгляд с американца на Аню. Печальное выражение ее глаз дало ему понять, что она видела, что он сделал. Цыганский принц всегда мечтал, чтобы его люди вели нормальную жизнь. Чтобы они были как все люди и жили бок о бок с остальным миром. Он всегда делился этими мечтами с сестрой, которая раньше разделяла их. Но теперь молодой человек видел, что Аня была как его бабушка – она намеревалась проследить, чтобы все оставалось по-прежнему.

– Марко, что ты наделал? – Женщина опустила голову, будучи больше не в силах смотреть своему брату в глаза.

– Я сделал то, что должны были сделать все правители до меня. Почему эти так называемые лидеры народа держали нас в крайней бедности, пока остальной мир купался в роскоши? Наши жизни так и не изменились. Мы все еще находимся в рабском положении.

– А голиа? – спросила Аня.

Марко впервые улыбнулся и нежно положил руку на спину отдыхающего Миклы.

– Они снова сильны. Мы им больше не нужны. Они дома, и они останутся здесь. Теперь мы должны присоединиться к миру как народ и жить так, как должны были жить все эти долгие годы. Мы ничего никому не должны.

– Позволь сказать тебе, дружище, как человек, который живет в том самом мире, о котором ты говоришь, вот что. Временами он суров, и всем, всем без исключения, приходится бороться за выживание. – Эверетт показал на стену грузовика. – И насколько я вижу, здесь у вас есть настоящий дом – тот дом, который все мы ищем. Не отказывайся от него из-за нескольких хороший вещей, потому что, приятель, хорошие вещи находятся прямо перед тобой.

Элленшоу в шоке молчал, отвернувшись. Аня же, наоборот, смотрела на Карла так, словно впервые увидела его. Она наклонила голову влево и изучала его, пока он не посмотрел на нее. В этот момент цыганка закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Марко взглянул на сестру, не заметив, как она смотрела на американца, когда грузовик остановился.

Аня подняла голову и поняла, что она, наконец, вернулась домой на Патинаш. А когда двери грузовика открылись, гора наполнилась воем голиа, разнесшимся по голубому небу Карпат.

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Джек наблюдал за Сарой, которая находилась у огромного бассейна. Геолог убедилась, что на нее не смотрит единственная находящаяся неподалеку женщина, которая явно не была заинтересована в азартных играх, как большинство гостей, после чего наклонилась и опустила в хлорированную воду небольшой термометр, соединенный с тончайшей проволокой. Затем она посмотрела на данные, появившиеся на маленьких часах. Это дорогое оборудование было одним из немногих инструментов, которые остались у Джека с Сарой после того, как грузовики с приборами были направлены на юг.

– Ну? – спросил Коллинз.

– Температура поднялась на один градус с восьми утра.

– Мелкая, они должны были знать о том, что в этой зоне есть сейсмическая активность, или какого черта было строить курорт именно здесь?

Макинтайр медленно и со знанием дела убрала небольшой щуп, и проволока аккуратно спряталась в основание наручных часов.

– Самое простое и удобное объяснение – они просто не проверяли. Не забывай, что этот регион находился под защитой правительства почти две тысячи лет. Сложно представить, чтобы сюда пусками много сейсмологов или геофизиков.

– Хочешь сказать, они просто не стали делать геологическую оценку земли?

– Джек?

– Да, – сказал полковник, глядя на главные ворота в отдалении, у которых собрались репортеры и протестующие, которые не хотели уезжать, несмотря на медленно приближающиеся черные тучи.

– Как думаешь, какова стоимость этого курорта? – спросила геолог, оглядываясь вокруг.

– Найлз оценил его примерно в два с половиной миллиарда долларов – это все вместе, курорт, замок и земля. Плюс неизвестно, сколько ушло на взятки, чтобы получить разрешение на покупку земли. – Коллинз отвернулся от ворот и посмотрел на Сару. – А почему ты спросила?

– Зачем ему строить его здесь? Все же просто, он должен был знать, что в той зоне есть сейсмическая активность, обязан был.

– К чему, черт возьми, ты клонишь? – спросил полковник после недолго молчания.

– Он мог купить землю где угодно в Румынии, в лучшем месте, более доступном для туристов. Зачем строить курорт у черта на куличках?

– Потому что, ты сама сказала, земля была дешевой.

– Нет, Джек, земля не была дешевой. Об этом написано в отчетах. Возможные взятки министру внутренних дел, переговоры с местными жителями об использовании дорог… Нет, он мог потратить в два раза меньше. Нет, он купил землю здесь целенаправленно.

Полковник отвернулся и посмотрел на мужчин и женщин, прогуливающихся по курорту за стеклянной стеной. Он перевел взгляд с казино на ресторан, а затем – на атриум.

– Ты думаешь, что он знает о иеддитах? Может быть, не о волках Элис, но о самом племени? – уточнил Коллинз.

– Какая ему разница? – спросила его подруга.

– Помнишь, что говорилось в отчетах о древних сказках, где говорится о затерянных племенах? Дискредитированный профессор из Лос-Анджелеса сказал, что по слухам, одно их этих племен унесло с собой множество трофеев, полученных за время Исхода. Самый известный слух был о том, что в каком-то отдаленном месте был построен огромный храм, в котором хранятся величайшие сокровища не только Египта, но и всего еврейского народа.

– Джек, это слегка притянуто за уши, тебе не кажется? – возразила Сара, понимая, что даже она не могла представить, чтобы кто-то рискнул такими огромными деньгами ради слухов.

– Сколько могут стоить одни артефакты? – спросил полковник вместо того, чтобы ответить ей.

– Они бесценны. Нельзя определить цену чего-то подобного. Только с культурной и исторической точки зрения они стоят… стоят…

– Гораздо больше двух с половиной миллиардов долларов, я думаю.

– Все равно, Джек, это все шито белыми нитками. Я хочу сказать, два с половиной миллиарда в руке гораздо лучше мечты о триллиардах в небе.

Коллинз посмотрел на Сару и улыбнулся, покачав головой.

– Отлично сказано, мелкая.

– Стараюсь.

– Все равно, не сходится. Это место будет приносить деньги, в этом нет сомнений. Но я просто не вижу нашего русского друга в роли владельца отеля, а ты?

– Нет, он точно не Конрад Хилтон.

– Тогда будем надеяться, что Элис с Найлзом удастся получить больше информации, когда они доберутся до перевала. – Джек покачал головой и отошел на несколько шагов. Из-за туч в этот момент прорезалось солнце.

– В чем дело? – спросила Макинтайр.

– Я просто думаю, насколько далеко может зайти Заллас, чтобы проверить, правда ли, что сокровища затерянного племени существуют. Мы же знаем, что кто-то доставлял ему артефакты, скорее всего кто-то из колена Иедды. Возможно, это был Марко, возможно – нет. Но одно мы знаем точно – Заллас должен знать, что у поставщика есть доступ к сокровищу. Возможно, изначально у него был другой план, но все изменилось. Судя по датам разрешений на строительство, «Замок Дракулы» был построен последним. Его можно было построить гораздо ниже на горе и гораздо дешевле.

– Эй, это же я, скажи, о чем ты думаешь!

– Всего четыре или пять сувениров времен Исхода принесли этому человеку почти миллиард долларов; только подумай, какие планы о богатстве он строит теперь. И снова вопрос – насколько далеко он зашел бы, чтобы добраться до сокровища, если бы думал, что оно существует?

– Учитывая его прошлое, боюсь предположить.

– Ну, остается надеяться, что ему не удастся узнать, откуда появились те артефакты.

* * *

Дмитрий Заллас обедал. Его постоянные спутницы женского пола отсутствовали, потому что он всегда предпочитал есть один. Это было единственное время, когда он мог спокойно подумать, и ему не нужна была лишняя болтовня.

Физически Заллас был мелковат для русского бандита. Большинство его коллег добивались своего простым запугиванием и жестокостью, и обычно причиной этому было то, что они были крупнее и сильнее остальных. Но Дмитрию приходилось решать проблемы иначе. Он был невысоким и коренастым, поэтому рассчитывать он мог только на свой ум. С учетом этого он строил свои планы и рисковал. Поэтому он и оказался в этом регионе Румынии – по расчету. О, курорт был отличным вложением, и он заработает на нем миллиарды! Но на самом деле Дмитрию нужно было не это, ему нужен был риск – решение проблемы, которое приходит с поисками. Он знал, что его болезнью была не жадность, а власть. Эти реликвии давали ему власть, власть знания.

Бандит поднял глаза и увидел, что Джина Лувински стоит у входа в ресторан, глядя на него. Он наклонил голову, и управляющая подняла что-то и указала на его столик. Ее папка была, как обычно, прижата к груди. Дмитрий сделал глоток кофе и жестом подозвал Джину к себе. Он посмотрел на двух своих охранников, и они дали женщине пройти. Заллас взял салфетку и промокнул рот, а затем бросил ее на тарелку, все еще полную еды.

– И чем же я могу вам помочь, мисс Лувински? – скучающим голосом спросил он.

Джина протянула ему небольшую визитную карточку. Дмитрий посмотрел на нее и поднял брови, но в руки ее не взял.

– Довольно грязный и неопрятный человек у главных ворот передал это вашей охране, – сообщила управляющая.

Заллас посмотрел на визитку, но так и не взял ее. Карточка осталась у него перед глазами, так как Джина продолжала держать ее перед ним.

Дмитрий отпил еще кофе, а затем поставил чашку на стол и выхватил карточку из ее руки. Посмотрев на нее, он увидел, что она была белой, без окантовки или модного шрифта – просто белая визитка с черной надписью.

– Ави Бен-Невин, – прочел он, после чего поднял карточку и снова посмотрел на Джину, изогнув брови – у него заканчивалось терпение.

– Прочтите с обратной стороны, – сказала управляющая, а затем повернулась и вышла из ресторана.

Русский проводил ее взглядом, а затем резко перевернул визитку.

– Подполковник, «Моссад», – прочитал он. Торопливо написанная кириллицей строчка внизу гласила: «Сокровища Исхода – я знаю, где они».

Впервые за все выходные улыбка Дмитрия Залласа была искренней.

– Да, – сказал он сам себе. – Сделки с недвижимостью – дело очень прибыльное.

* * *

К главному входу в отель подъехала ярко-красная «Тойота Лэнд Крузер» с логотипом «Края света» на обеих передних дверях. Подполковник Бен-Невин подумал, что, вероятно, совет, полученный из Тель-Авива, отправил его в логово врага, а не возможного союзника.

Заллас стоял у огромного стофутового окна, выходящего к бассейну. Он разговаривал с одним из своих людей и не повернулся к Авису, который ждал, пока его заметят. Русский что-то сказал охраннику, и тот, кивнув, вышел. Последний раз взглянув на пару, стоящую у бассейна, Дмитрий повернулся и посмотрел на подполковника. Он не улыбался, но держал в руках визитку. Заллас поднял ее перед собой, а затем согнул ее между пальцами до щелчка и сделал несколько шагов навстречу человеку в грязном костюме.

– Обычно я бы сообщил гостю, одетому как вы, что в определенных частях курорта мы придерживаемся строгого дресс-кода. – Он посмотрел на гостей, проходящих через фойе отеля. – И это одна их таких зон.

– Приношу свои извинения, – сказал Бен-Невин по-русски, глядя на бородатого мужчину в белом костюме и красном галстуке. Подполковник понял, что это за человек, еще до того как тот открыл рот. Он знал, что русскому не очень нравится его национальная принадлежность. Маленькие темные глаза Дмитрия смотрели на израильтянина с отвращением.

– У вас очень интересная манера представляться, подполковник. Можно подумать, что вы специально напечатали эту визитку – чтобы обмануть меня, – тут Заллас впервые улыбнулся, – да еще эта бессмысленная фраза, которую вы написали на обратной стороне. – Он снова щелкнул визиткой.

Бен-Невин почувствовал на себе взгляд охранников, но сделал еще один шаг вперед, сокращая расстояние между собой и русским. Он тоже улыбнулся хозяину курорта.

– Если бы я имел наглость врать человеку с вашей репутацией и ресурсами на вашей территории, не имея подкрепления, думаю, что вам стоило бы выслушать этого наглого джентльмена и самому решить, правду он говорит или ложь.

Заллас наконец убрал визитку в карман шелкового пиджака, а затем жестом показал неожиданному гостю подойти к окну.

– Хорошо, подполковник, допустим, вы этот человек и заслужили свое звание в этой организации. Что я могу для вас сделать, учитывая, что я мало что знаю об Исходе? Боюсь, все мои познания сводятся к тому американскому фильму.

Бен-Невин сразу же заметил, что его собеседник был профессиональным лжецом. Он видел, как его мозг пытается придумать, как получить от от гостя информацию, ничего не дав ему взамен. Он был идиотом, и Авис видел его насквозь, словно тот был сделал из стекла, через которое они смотрели.

– Имей я доступ к разведданным, я бы точно владел информацией о контрабанде и продаже артефактов. – Бен-Невин продолжил смотреть в окно на пару, стоящую у бассейна. Эти двое выглядели так, словно были увлечены беседой, и по какой-то причине казались подполковнику подозрительными. Он наблюдал за парой и говорил. – Я знаю, что через ваши руки прошли некоторые артефакты, в которых заинтересованы многие люди. Мы готовы предложить вознаграждение тому, кто поможет моей организации в наших поисках.

– Поиски сокровищ в Румынии? – Заллас повернулся и посмотрел на Ависа и его грязную одежду. – Жду с нетерпением, подполковник.

– Вы когда-нибудь слышали о египетских реликвиях, которые забрали евреи во время Исхода? Огромные запасы золота, драгоценностей и других трофеев, полученных в ходе бесконечных сражений. Сокровища настолько великие, что невозможно даже примерно оценить их стоимость. И это лишь верхушка айсберга. – Подполковник вдохновенно говорил по-русски. – Реликвии, которые вы продали, чтобы профинансировать этот… этот… курорт, – Бен-Невин жестом показал вокруг себя, – были лишь мизерной частью того, что находится внутри великого храма племени Иедды.

Заллас медленно повернулся лицом к израильтянину.

– Великого храма? – спросил он, не заметив, что Авис мастерски поймал недалекого его на лжи о том, что он якобы ничего не знает.

– Такого огромного, что его пришлось спрятать внутри горы.

– Горы, – повторил Дмитрий, словно в полусне.

– Храма, построенного великими еврейскими мастерами и инженерами, которые в свое время реализовывали задумки Рамзеса Второго.

Заллас молча посмотрел в глаза подполковнику. Тот увидел, что уголок его рта слегка подергивается, и понял, что ему, по крайней мере, удалось завладеть вниманием этого идиота.

Наконец невысокий мужчина улыбнулся и покачал головой.

– Какая интересная сказка! У нас много подобных историй о царях и сокровищах, спрятанных в стародавние времена. – Он засмеялся. – Должен спросить, где вы услышали эту историю и, главное, как вы планируете доказать ее правдивость.

На этот раз улыбнулся Бен-Невин, наконец отведя взгляд от пары у бассейна.

– Доказательство, которое вам нужно, связано с человеком, который в прошлом помог вам с вашим совместным предприятием.

Заллас засмеялся.

– Мой партнер? Вы имеете в виду мистера Важича? Боюсь, что вам не удалось убедить меня, подполковник.

– Я говорю не об этом человеке. Мистер Важич находится в столице и должен прибыть сюда позже. Ваш настоящий партнер и человек, благодаря которому все это стало возможным, живет здесь. – Авис повернулся и указал на север в направлении перевала. – Его зовут Марко Корвески. Вам знакомо это имя, да? – Подполковник продолжал улыбаться. Он понял, что его связи в кнессете сработали на славу, когда лицо русского, казавшееся загорелым из-за искусственного освещения, побледнело и посерьезнело.

– Как неожиданно вы много знаете о моих деловых связях, еврей.

– О, как обидно! – Бен-Невин тоже перестал улыбаться. – Но совсем не по делу, мистер Заллас. Суть вопроса заключается в том, что ваш партнер Марко знает, где находится храм. Он поставлял вам реликвии, которые нельзя было достать ни в каком другом месте, кроме храма, который я вам только что описал. А теперь я поделюсь с вами информацией, которая поможет вам быстро решить, стоит ли помогать мне и моим людям в этом предприятии – или похоронить меня в этих безлюдных горах и потерять шанс на бессмертие.

– Я слушаю, – угрожающе сказал русский.

– Хорошо, вот это уже продуктивно, мистер Заллас.

– Вы начинаете раздражать меня, подполковник-еврей.

– Да, я заметил. Храм был построен три тысячи лет назад. – Бен-Невин наклонился к Залласу. – И я могу гарантировать, что в ближайшие сорок восемь часов придут еще люди, не находящиеся в моем подчинении, за тем, что они считают своим.

– И кто же эти люди?

– Члены моего правительства, которых вы не хотите видеть на своем курорте, уверяю вас.

Русский повернулся и посмотрел на парочку у бассейна, которая направилась к входу в отель. Он внимательно наблюдал за ними.

– Вы знаете этих мужчину и женщину? – спросил он, кивнув в их сторону и поймав Ависа врасплох неожиданной сменой темы разговора.

– Нет. – Бен-Невин не стал говорить, что эти двое тоже казались ему подозрительными.

– Они американцы. – Дмитрий повернулся и посмотрел на израильтянина. – Подозреваю, что как-то связаны с правоохранительными органами. ФБР, ЦРУ или, возможно, Интерпол.

– Мужчина не полицейский, – возразил Авис, наблюдая за темноволосым гостем. – Этот господин – военный.

– Да, именно это он мне и сказал. Я ему не верю.

– Тогда вам определенно стоит за ним понаблюдать. – Бен-Невин наконец отвернулся, когда пара подошла к отелю. – Но как насчет моей истории, мистер Заллас? Вас интересует поиск того, о чем я рассказал?

Дмитрий повернулся и подал знак одному из своих людей. Охранник быстро отошел и вернулся вместе с Джиной Лувински. Она подошла к владельцу отеля и его собеседнику в грязной одежде.

– Да, мистер Заллас, – сказала она, стараясь скрыть раздражение от того, что ей постоянно приходилось находиться на побегушках у русского.

– Убедитесь, чтобы руку нашего друга осмотрели, а также одели его в нашем магазине и выделили номер-люкс для него и его людей на свободном этаже, поскольку я уверен, что ему не помешает отдохнуть. Я хочу, чтобы они были отделены от остальных гостей, это понятно?

– Да, мистер Заллас, – вежливо ответила Джина, повернувшись к стойке регистрации.

– Мудрое решение, – сказал подполковник, наблюдая, как американская пара зашла в отель, – которое принесет вам огромную прибыль.

– Я всегда получаю прибыль, – заявил Дмитрий. – Я умею обезопасить свои вложения.

Бен-Невин повернулся к нему и стал крайне серьезным.

– Но я должен предупредить вас, что нам придется столкнуться с большим сопротивлением со стороны цыгана и его народа. Надеюсь, что у вас достаточно людей, чтобы забрать то, зачем мы пришли. – На самом деле Авис даже не думал о людях Марко, но он точно не собирался упоминать огромного волка, который защищал иеддитов.

– Подполковник, когда будете на стойке регистрации, попросите список гостей и скажите мисс Лувински, что у вас есть мое разрешение.

– И зачем мне это делать?

– Это, подполковник-еврей, моя армия. – Дмитрий отвернулся и направился в казино. – Это и еще сотня вооруженных людей, готовых умереть по моему приказу.

Бен-Невин посмотрел, как русский удалился, словно бог среди простых смертных.

Полковник повернулся и пошел в фойе отеля. Он сразу же увидел мужчину и женщину, которые привлекли его внимание снаружи, а теперь шли мимо него к лифтам. Темноволосый американец ни разу не посмотрел на него, хотя они прошли всего в футе от него.

* * *

Джек опустил глаза, обняв Сару и на ходу притянув ее поближе.

– О, черт! – выругался Коллинз, проходя мимо стойки регистрации.

– Что? – спросила его спутница, борясь с искушением повернуться и посмотреть на то, что он увидел.

– Отель наполнен очень темными личностями.

– Ты о человеке в грязном костюме? – спросила Макинтайр так тихо, что только Джек мог ее услышать.

– Да, этот человек – подполковник Авис Бен-Невин из «Моссад», именно он пытался убить Карла, Райана и нашего человека в Ватикане. И еще одного человека, который сейчас находится в бегах.

– А теперь он здесь.

– Возможно, нас ждут взрывные выходные.

– Что будем делать? – спросила женщина.

– Нашу работу – и надеяться, что Райан с Питом найдут Эверетта.

Коллинз остановился, чтобы подождать лифт, повернулся и посмотрел на Сару.

– Это будет непросто, учитывая, что ты рассказал Залласу, кто мы такие. Но ты прав, – сказала она, бросая взгляд на грязного человека у стойки регистрации, а затем снова глядя на Джека. – У нас проблемы.

Полковник нахмурился, когда двери лифта открылись.

– Это союз, которого мы не ожидали, – добавила Макинтайр.

– Ну, мы не предсказатели будущего, и до «Европы» нам тоже далеко, – сказал ее друг с улыбкой, когда они зашли в лифт.

– Или до цыган.

ДЕРЕВНЯ ПАТИНАШ

Карла и Чарли бесцеремонно втолкнули в какое-то подобие амбара. Там пахло то ли козами, то ли овцами – Эверетт не мог определить, чем, да это было и не важно. Аня, Марко и еще несколько человек, поймавшие их, положили Миклу на импровизированные носилки, сделанные из двери соседнего дома. Дверь была слишком маленькой для огромного животного, но им все же удалось вытащить его из душного грузовика.

Странным было то, что когда Микла впервые оказался на улице, на горе поднялся дикий шум, и Эверетт с Элленшоу могли поклясться, что это был вой. Карл надеялся, что с ним сыграло шутку воображение, потому что если он был прав, то такой вой могли устроить только несколько сотен волков.

Капитан наблюдал за небольшим домом в центре деревни через щели досок, из которых был построен амбар. Эверетт знал, что легко может выбить одну из досок, но решил посмотреть, что будет дальше, в надежде на то, что женщине удастся заставить сородичей прислушаться к голосу разума. Он смотрел, как к дому, куда зашли Аня и Марко, направились еще несколько жителей деревни.

Эллешоу похлопал Карла по плечу.

– Смотри, – сказал он, указывая на небольшое окно в южной стене амбара.

Капитан подошел к этому окошку и увидел сотню людей на дороге, ведущей к Патинашу. Там были мужчины, женщины и дети с козами, коровой и телегой с несколькими свиньями. Все они улыбались и выглядели так, словно шли на большой пикник или ярмарку. На ходу они играли веселую музыку на бубнах, скрипках, флейтах и рожках. Музыка стала громче, когда они приблизились к деревне.

– Должно быть, они из ближайших поселений, – сказал Эверетт, глядя на процессию ярко разодетых цыган.

– Зачем они пришли? – спросил Чарли, вытянувшись, чтобы разглядеть что-то из-за спины Карла.

– Не знаю, но думаю, что мы очень скоро это выясним.

* * *

Мадам Корвески прижала внучку к груди и заплакала. Марко, сначала почувствовавший себя неловко, смягчился, глядя на родных ему женщин, которые оплакивали безвозвратно ушедшие годы.

Потом внук цыганской королевы отвернулся и погладил густой черных мех Миклы. Волк не пошевелился и позволил ему погладить себя. Зверь закрыл свои желтые мерцающие глаза, и в этот момент Марко положил руку ему на голову, легонько нажал и держал так, пока зверь не проваливался в сон. После этого молодой человек наклонил голову, медленно водя рукой по голове животного. Микла вздрогнул во сне, а затем успокоился.

Марко увидел Аню, а потом человека, лицо которого было ему незнакомо. Загорелое лицо, худосочная фигура, тонкие усики – ничего знакомого. Конечно, он знал, что видит его через приглушенный серо-зеленый спектр, в котором видели голиа, но изображение было четким. Зверь видел в этом человеке угрозу, от которой было необходимо защитить Аню, для охраны которой Миклу отправили на равнину.

Слова вторглись в мысли Марко, и связь нарушилась. Он почувствовал небольшую головную боль, но не такую сильную, как когда он устанавливал связь со Станусом, после которой он часами не мог нормально соображать. Кроме того, цыган почувствовал острую боль в правой лодыжке, которая тут же прошла, и повернулся к своей бабушке.

– Марко, ты меня слушаешь? – спросила она.

Ее внук моргнул и улыбнулся.

– Да, – просто ответил он – так спокойно, как только мог после того, как увидел человека, который пытался убить его сестру, увидел гораздо более отчетливо, чем она его ему описала.

– Так ты собираешь им сказать, что сейчас не лучшее время для песен и плясок? У нас будет достаточно времени, чтобы отпраздновать, после того как я помогу Микле.

Тут Марко, наконец, услышал какофонию, стоявшую рядом с деревней. Местные жители начали собираться, чего он боялся с тех пор, как бабушка сказала, что Аня скоро вернется домой. Громко играла музыка, и вообще стоял ужасный шум, и Марко почувствовал укол зависти, а кроме того, забеспокоился, что на Патинаш прибыло слишком много членов племени Иедды, что слишком много глаз увидят происходящее внизу на курорте. Сборище было сейчас совсем не к месту.

– Я позабочусь об этом, – сказал молодой цыган, повернувшись и последний раз погладив Миклу по щеке. Волк заскулил и снова затих, а Марко вышел, не посмотрев ни на бабушку, ни на сестру.

– Боюсь, что твой брат навлек на нас большую беду, – сказала мадам Корвески, проводив внука глазами. – Он сделал это ради цели, которая кажется ему благородной, но я боюсь, что это нас погубит.

Аня вытерла слезы и посмотрела на бабушку.

– Поэтому я должна остаться?

Королева цыган улыбнулась и окинула взглядом свою внучку, подав ей руку, чтобы та помогла ей встать с большого кресла.

– Нет, не поэтому. Твоя миссия во имя колена Иедды подошла к концу. Нам больше не нужно следить за тем, что происходит в мире и особенно – в Израиле.

– Я не понимаю, – сказала Аня, помогая бабушке подойти к двери, которая лежала на двух огромных козлах из амбара. Он смотрела, как старая женщина положила иссушенную руку на плечо Миклы, стараясь не прикасаться к его голове. Мадам Корвески хотела, чтобы он спал, пока она будет делать то, что задумала. Она легонько погладила его, и волк фыркнул, а затем затих.

– Мы на перепутье, дитя мое. Мир начал собирать больше информации, чем бы можем скрыть. – Королева цыган повернулась и печально посмотрела на Аню. – Боюсь, что причиной этому стал твой брат. Он был слеп, а теперь начинает понимать, что сделал, и видеть, каким событиям дал толчок. – Мадам Корвески посмотрела на Миклу и погладила густой мех спящего животного. Она нежно провела рукой по всей длине волка, прихрамывая на ходу.

Аня подошла, чтобы помочь старухе, но та покачала головой, дотронувшись рукой до места перелома на задней правой лапе животного.

– Он сделал это, думая, что облегчит жизнь нашему народу. А теперь миру стали известны многие вещи, и эти знания не должны покинуть эти горы.

– Дурак, – сказала молодая цыганка, покачав головой при мысли о наивности своего старшего брата. – Что нас ждет? – спросила она, боясь услышать ответ.

Старая цыганка замерла, нащупав небольшой перелом кости. Она наклонила голову и закрыла глаза. Мадам Коовески чувствовала свое собственное прикосновение на своей опухшей лодыжке и знала, что оно успокаивало не только ее, но и Миклу тоже. Она кивнула и глубоко вздохнула.

– Все не так плохо, как я думала, – сказала она, улыбнувшись, и потерла рукой мускулистую ногу голиа. – Мы тебя быстро починим, неуклюжий волк, – добавила цыганка, смеясь над своими собственными словами.

– Бабушка, что нас ждет? – повторила Аня.

– Ничего, кроме полного краха нашего образа жизни. – Старуха сказала это слишком спокойно, и ее внучке показалось, что она неправильно ее поняла.

– Все не может быть так…

– А я не уверена, что это плохо.

Теперь Аня была полностью шокирована. Она ухватилась за старую деревянную дверь, чтобы устоять на ватных ногах, и почувствовала, что ее сердце разбилось от мысли о том, что они потеряют гору и все то, что они защищали три с половиной тысячи лет.

Не успела Аня ничего сказать, как старуха подняла руку, останавливая ее поток вопросов.

– Мы обсудим это после того, как я позабочусь о Микле. Нужно отправить его в храм, как только ему станет получше. Остальные голиа, возможно, успокоятся, когда он вернется невредимым.

Младшая Корвески стала смотреть, как ее бабушка готовится к целебным заклинаниям, которые должны были облегчить боль не только Миклы, но и ее самой. Внучка подошла, взяла ее под руку и помогла ей дойти до кухни, которая была всего в нескольких шагах.

– И тогда мы обсудим этого высокого американца, которого ты привела домой, – сказала цыганская королева.

– Он спас мне…

И снова улыбка и поднятая рука прервали Аню.

– Ты знаешь, как я отношусь к таким сюрпризам. Ты всегда приносила домой животных, потому что они были больны или нравились тебе. – Пожилая женщина повернулась к молодой, все еще улыбаясь. – Но мне кажется, что этот найденыш значит немного больше для моей внучки.

Ее рука опять не дала Ане ответить, и та начала злиться, пока ее бабушка копалась в своих коробках и шкафчиках в поисках вещей, которые были нужны для целебного заклинания.

– Я цыганка, дорогая моя, и некоторые истории о нас – правда. Я знаю, что ты долго отсутствовала, поэтому допускаю, что у тебя могут быть сомнения. Но я чувствую, что этот мужчина завладел твоим сердцем. – Старуха прекратила копаться и повернулась к молодой женщине, которая выглядела в точности как бабушка в ее возрасте. – Послушай меня, девочка, – сказала она, перестав улыбаться и крайне серьезным тоном. – Все скоро изменится, и сейчас не лучшее время для того, чтобы рядом с племенем Иедды находился твой американец.

Ане не хотелось вступать в какую-либо конфронтацию с бабушкой. Мадам Корвески была стара и видела все не так четко, как раньше. Но новость о ее брате начала тяготить молодую цыганку. Она улыбнулась и поцеловала бабушку в щеку.

– Твои пророческие способности тебя подвели, бабушка, американцу не интересна цыганка с гор.

Старуха рассмеялась.

– Ты слишком долго отсутствовала. Я так скучала по твоей улыбке! И я даже не буду говорить, как плохо тебе удается врать.

С этими словами бабушка обвила руки вокруг Ани и обняла ее, словно в последний раз.

* * *

Насколько понял Найлз, пятерым пассажирам военного «Хаммера» нравилось находиться в караване старых машин, грузовиков и другой рухляди. Они кивали и показывали на знакомые им с детства автомобили. Там было все от прогнивших «Шевроле» до французских «Ситроенов».

– Это потрясающе, – сказала Элис с заднего сиденья «Хаммера».

– Можно и так сказать, – согласился Комптон. – Я думал, что большинство этих машин развалились примерно в то время, когда убили Кеннеди. Что могло случиться, что на перевал приехало столько цыган?

– Я много раз об этом слышала, но никто их тех, с кем я говорила, никогда не видел Сбор.

– Сбор нехилый, – сказал Найлз, наблюдая, как мимо них проехала старая и помятая «Тойота» с десятью детьми и несколькими взрослыми. Все они болтали и смеялись, и директор отдела 56–56 покачал головой. – Только непонятно, сбор чего. Посмотрите на их наряды, в каких стилях они одеты. Я словно смотрю на людей из разных веков. В основном шестидесятые, но некоторые и на конец девятнадцатого века тянут. Это удивительно!

– Цыгане, – чуть слышно произнесла Гамильтон.

– Что ты сказала? – спросил Комптон, наклоняясь к ней.

– Так выглядят настоящие цыгане, Найлз. Так они выглядят в реальности, а не в кино или в воображении обычных людей. – Элис посмотрела на Комптона и улыбнулась, и он понял, что она наслаждается каждой минутой происходящего. Эта женщина, наконец, была в своей стихии. – Это не те цыгане, которых можно встретить в Париже, Лондоне или Нью-Йорке. Нет, это те, кто остался рядом с горами.

Найлз посмотрел на пеструю группу цыган внутри проехавшего мимо грузовика.

– Ты хочешь сказать, что эти люди…

– Колено Иедды.

Комптон хотел ответить, но внезапно водитель «Хаммера» показал вперед.

– Перед нами деревня, и она непохожа на те, что мы видели внизу, тут довольно много народу.

Найлз и Элис посмотрели через ветровое стекло и увидели множество мужчин, женщин и детей, толпившихся вокруг небольшой деревеньки Патинаша. Многие стояли на дороге и среди деревьев, которые росли вокруг поселения, большинство играли и смеялись, пока ждали, а другие сидели и курили трубки и сигары, обсуждая стрижку и забой скота, которым нужно было заняться осенью. Женщины сплетничали о том о сем, а дети смотрели на затейников и артистов, ходивших в толпе.

– Думаю, что дальше проехать мы не сможем, сэр, – заметил шофер.

Найлз поднял руку и похлопал его по спине.

– Ладно, пошли посмотрим, что происходит, и спросим, можно ли нам подняться наверх на перевал.

Когда Элис вышла из машины, она с удивлением увидела множество дружелюбных улыбающихся лиц, которые приветствовали их. Это было совсем не похоже на закрытые сообщества цыган, путешествующие по западному миру, – эти люди были открытыми и очень доверчивыми.

Члены 82-й дивизии вместе с Найлзом, Элис, Уиллом Менденхоллом и Денизой Гиллиам посмотрели на жонглеров и торговцев, а затем их глаза расширились при виде маленького бурого медвежонка с поводком на шее, которого вел цыганский ребенок – к большой радости остальных детей. Медвежонок был в золотой рубашке и черном жилете и шел на двух лапах.

Дениза не смогла сдержать улыбку при виде открывшего рот Менденхолла. Даже инженеры из 82-й дивизии выглядели теперь как дети, впервые попавшие в цирк. Один старший сержант потянул второго за рукав и показал на двух девочек-подростков, которые танцевали и крутились под звук рожка и били в бубны. Мужчины были поражены увиденным, а Элис в восторге захлопала в ладоши и засмеялась. Найлз наблюдал за ней – директору отдела 56–56 было приятно видеть, что она снова улыбается. Со смерти сенатора прошло много времени, и она заслужила стать свидетелем этого последнего чрезвычайного происшествия.

– Что ты думаешь, Элис? – спросил Комптон, отворачиваясь и изучая шумную толпу счастливых цыган, должно быть, съехавшихся со всех городов и деревень Чехии и из российских степей. Как сказала Гамильтон, эти люди были настоящими.

Элис улыбнулась, огляделась, а затем посмотрела на пик горы. Она пыталась представить себе храм и разглядеть главный секрет племени Иедды.

– Это Сбор, на котором должны что-то объявить. Или, возможно, отпраздновать чье-то возвращение, – сказала она, подмигнув Комптону.

– Ты хочешь сказать, что все это может быть в честь пропавшей девушки – агента «Моссад»?

– Да, именно так, и если подумать, то между ее присутствием здесь и исчезновением капитана Эверетта… ну, здесь может быть связь.

Найлз выглядел встревоженным, глядя на пустые ремни инженеров 82-й дивизии. Его беспокоило то, чего на этих ремнях не было – у них не было никакого оружия.

– Ну, надо выразить почтение? – сказал он вместо того, чтобы озвучить свои переживания об безоружности своих людей. Он решил позволить Элис порадоваться еще чуть-чуть.

– Конечно, вперед! – согласилась миссис Гамильтон.

И секунду спустя Элис и Группа «Событие» шагнули на три тысячи лет назад в историю.

* * *

Солнце спряталось за горы, создав иллюзию вечера, который остудил шумную толпу цыган перед входом в небольшой домик. Чарли Элленшоу наблюдал за происходящим через щели в старом амбаре. Он моргнул, увидев в толпе знакомое лицо человека, который был на голову выше остальных. Чарльз снял очки в роговой оправе и потер глаза, а затем снова надел их и опять посмотрел наружу. На его губах медленно появилась улыбка.

Эверетт искал в амбаре слабые места на тот случай, если ему надоест играть в послушного пленника. Он выяснил, что на то, чтобы выбраться наружу, ему требуется ровно столько же времени, сколько нужно, чтобы поднять ногу и выбить одну из древних досок, которые и так дышали на ладан. Из них состояли три стены амбара. Четвертая – задняя – сторона упиралась в гору, которая и служила стеной, что, должно быть, было абсолютно непрактично в сезон дождей. Карл посмотрел вверх и увидел сеновал, доходивший до сломанной крыши, через которую он увидел обрывистую скалу, поднимавшуюся ввысь над амбаром.

– Будь я проклят, они добрались до деревни! – сказал Эллешоу, повернувшись к своему товарищу.

– Директор? – спросил Карл, выходя из небольшого и ветхого загона для скота. – Ну, значит, там еще Уилл и парочка военных.

Эверетт подошел к стене, стряхивая остатки сена и еще бог знает чего с голубой джинсовой рубашки. Он подошел к самой большой щели, посмотрел наружу и увидел Уилла, стоящего в большой толпе цыган. Он улыбнулся, увидев Элис и Найлза в окружении инженеров из 82-й дивизии.

– Пошли, выйдем с южной стороны, там меньше людей и стена выглядит так, что вот-вот сама развалится, – предложил капитан.

Он повернулся к ветхой стене и начал поднимать правую ногу, но в следующий момент замер и медленно опустил ногу и руки, расставленные в стороны для баланса перед ударом. Он желтых глаз, уставившихся на него, кровь у Карла застыла в жилах. Элленшоу же медленно повернулся к нему, улыбаясь тому, что увидел друзей.

– Скорее бы рассказать Элис о том, что мы видели, она просто… о, черт! – воскликнул Чарли, увидев, что остановило удар Эверетта. Волк стоял у дальнего конца стены и смотрел на них. Причем для профессора главным словом здесь было «стоял».

– Не шевелись, док, – сказал Карл, не сводя глаз со зверя, который уставился на него своими жуткими желтыми глазами. Его уши были подняты, а размер животного, которое стояло на двух ногах, заставил капитана почувствовать себя маленьким ребенком рядом с немецким доком.

Не успел Карл моргнуть, как зверь прыгнул и исчез из вида. Эверетт быстро сделал шаг назад, услышав, что волк находится на крыше. Из-за огромного веса животного, стоявшего на старой деревянной крыше, на запертых в амбаре людей посыпались листья, пыль, сосновые иголки и другой мусор, скопившийся там за долгие годы. Они следили, как гигантский зверь ходил по крыше и под ним тряслась и прогибалась каждая ветхая доска.

– Это тот, который побольше, да? – спросил Чарли, отклоняясь еще дальше к стене, через которую он только что увидел друзей. – Которого Марко и Аня звали Станусом… Кажется, он не очень-то дружелюбен.

Карл ничего не сказал, но он был согласен с Элленшоу. Зверь, который пришел к ним на помощь раньше, казался ему довольно угрюмым. И этот зверь был недоволен, когда увидел их с Чарли рядом с Аней и Миклой. А теперь он решил нанести пленникам визит. Капитан поморщился, услышав, как гвозди, вколоченные лет сто или больше назад, выскакивали из своих гнезд. Не успели пленники пошевелиться, как волк запрыгнул в амбар и приземлился среди теней и лучей света, пробивавшихся через многочисленные щели. Черный гигант поднялся во весь рост, выпрямившись после прыжка с тридцатипятифутовой высоты. Оба американца услышали рычание, доносившееся глубоко из пасти животного. Эверетт перевел взгляд со злой морды голиа на длинные и хорошо развитые пальцы, которые Станус сворачивал и разворачивал, перемещая вес с одной ноги на другую, чтобы поддержать баланс, к которому он привык с рождения.

– Это самое удивительное, что я когда-либо… – заговорил Чарльз.

– Док, сейчас не время для монолога в стиле Карла Сагана, – оборвал его капитан.

Станус вышел вперед под большой луч света, который медленно начал исчезать из-за того, что солнце зашло еще дальше за горы на западе. Его уши были подняты, рычание усиливалось. Большая голова повернулась от более опасного Эверетта к Элленшоу, который держал себя в руках и не двигался, хотя и смотрел на то, чего, по его собственным словам, не могло существовать.

Не успел капитан пошевелиться, как животное молниеносно приблизилось и схватило его за шею, а затем подняло мужчину весом 235 фунтов в воздух. Карл схватился на мощную мускулистую руку, чтобы снизить давление на шею, в то время как Чарли бросился ему на помощь. Станус просто наклонился вперед и зарычал, причем на этот раз его уши были прижаты к голове, что говорило о том, что он больше не намерен терпеть чужаков. Потом он поднял уши, и Элленшоу отошел обратно к дальней стене. Огромный волк, чье существование казалось немыслимым еще пару дней назад, наконец снова сосредоточил все свое внимание на Эверетте.

– Э, может, попробуем договориться? – выдавил из себя Карл, несмотря на то, что зверь все сильнее сжимал его шею.

Станус зарычал, а затем ослабил свою хватку на горле Эверетта, наклонился и обнюхал капитана с кончиков светлых волос до шеи. Голиа втягивал в себя воздух глубоко и медленно, словно решая что-то. Его пасть медленно открылась и приблизилась к лицу Карла, и тот увидел самый большой набор зубов в своей жизни. Но капитан все же понял, что зверь ему не угрожает, а только проверяет его на признаки паники – по крайней мере, американец надеялся, что зверь делает именно это. Эверетт открыл глаза и, не моргая, уставился на голиа. Капитан так сосредоточился на этом, что ни он, ни Чарли не услышали, как открылась дверь амбара. Только Станус бросил взгляд в ее сторону, когда его густая и остро изогнутая бровь поднялась, потому что Карл, видимо, прошел какой-то символический тест.

– Поставь американца, Станус.

Эверетт, хотя и не мог дышать, узнал голос, раздавшийся у него из-за спины.

Голиа повернулся голову к человеку, которого Карл пока не видел. Он глубоко и на этот раз угрожающе зарычал, а его уши снова опустились, и Станус бесцеремонно позволил Карлу проскочить через его пальцы и упасть на грязный пол, где капитан наконец смог вздохнуть, разминая себе шею.

– Гора, Станус; иди домой, ты не должен быть здесь – слишком много тех, кто не знает о голиа. Даже среди нашего народа есть люди, которым не стоит видеть это чудо. Иди домой, Станус, – велел цыганский принц.

Карл посмотрел на Марко и волка. Цыган уверенно стоял на месте, а Станус сделать угрожающий шаг ему навстречу. Его руки были вытянуты, а длинные когти готовы к расправе. Эверетт видел, как темные глаза Марко смотрят на эти движущиеся когти. Но затем противостояние закончилось, Станус выпрямился, его длинные мощные руки расслабились, и он отступил в тень на два шага, а потом еще на два. Желтые глаза переместились с Марко на Эверетта, а затем обратно, и так продолжалось, пока единственным, что люди могли различить в темноте, не стали эти горящие глаза. После этого Станус одним прыжком взлетел на стропила, а еще через секунду оказался крыше, просевшей под его весом. С крыши он полез на гору и пропал из виду.

– Может, стоит подумать о поводке? – пошутил Карл, медленно поднимаясь. Он потер шею, пытаясь уменьшить боль в горле.

Марко перевел взгляд с Эверетта на перепуганного Чарли, который бросился к капитану, чтобы помочь ему. Темные глаза цыгана начали изучать обоих мужчин.

– Поводок, как смешно! Думаю, я бы не отказался посмотреть, как ты попытаешься надеть поводок на Стануса или на любого другого голиа. – Марко повернулся и показал на дверь. – Моя сестра настаивает, чтобы вам позволили присоединиться к друзьям, которые приехали снизу. – Он снова повернулся и посмотрел на Эверетта. – Мужчины и женщины, которых я пригласил, с ними нет. Подозреваю, что ваш темноволосый друг пытается запугать русского на курорте.

– И ты это знаешь, потому что…? – спросил Карл, подойдя к ведру с водой и плеснув немного застоявшейся жидкости себе на лицо.

– Потому что я цыган, и я знаю, что твои друзья хотят навредить Дмитрию Залласу. Пока я не могу этого позволить. Через несколько месяцев – да, пожалуй, вы сможете его убрать, но сейчас он нужен. Поэтому завтра забирай своих друзей и покинь эту гору. Вам здесь не место.

– Ты не особо дружелюбный парень, да? – сказал капитан, делая шаг навстречу цыгану, который был гораздо ниже него, и вытирая рукавом мокрое лицо.

– После сегодняшнего вечера мое слово будет законом, – заявил цыганский принц. – Мои планы во благо моего народа начнут осуществляться, как только я получу власть.

– А твоя сестра что думает по поводу этого нового пути иеддитов?

Карл видел: тот факт, что он много знает про колено Иедды, выбивает цыгана из равновесия. Он понимал, что тот не привык к тому, чтобы у чужаков была такая точная информация о легенде, которая успешно скрывалась три с половиной тысячи лет.

Марко скорчил гримасу и улыбнулся, словно вопрос был задан маленьким ребенком.

– А какое отношение моя сестра имеет к моим планам? Она теперь здесь чужая, и возможно, ее собственный народ ей больше не доверяет. Она моложе, и ее никогда не сделают королевой, пока я жив.

– То есть все эти люди приехали сюда, чтобы посмотреть, как ты получишь заслуженную награду? – спросил Эверетт, заметив, что Марко стало сложнее сохранять спокойствие, когда речь зашла о его сестре.

– Вы можете присоединиться к своим друзьям, но не поднимайтесь выше на перевал. Думаю, что мы можем закончить с этим дурацким притворством. – Цыган посмотрел капитану в глаза. – НАТО, меня не переставало удивлять, как легко русский обманул румынское правительство при содействии НАТО в передаче земли в собственность. И вы считаетесь светом всего мира? Думаю, что я лучше буду сотрудничать с русским. – Марко повернулся и вышел, и американцы заметили, что дверь амбара осталась открытой.

– Какой отличный парень! – сказал Чарли и посмотрел на то место, где исчез Станус. С поврежденных мест крыши, по которым прошелся зверь, все еще сыпалась грязь. – Похоже, что у волка и этого молодого человека одинаково тяжелый характер.

– Да ну, к твоему сведению, док, – сказал Эверетт, наконец, посмотрев на Элленшоу, – когда волк держал меня в воздухе, у меня было четкое впечатление, что он пытался понять, являюсь ли я частью чего-то, что ему не очень нравится, и когда он об этом думал, я постоянно видел лицо человека, который только что вышел.

– И что ты хочешь сказать? – спросил Чарльз, когда они оба направились к двери амбара.

– Я хочу сказать, док, что я не уверен, что Станус так уж доверяет своему другу Марко. Он обнюхивал меня и пытался решить, на чьей я стороне. – Капитан улыбнулся, а потом засмеялся. – Черт, я не знаю, но этот волк и Марко как-то связаны, и не по-дружески! Марко в чем-то подвел этого зверя, и Станус чувствует себя растерянным. Я это чувствовал, док, можешь считать меня сумасшедшим.

– Хочу, но не могу – это звание уже занято.

Карл и сумасшедший Чарли Элленшоу рассмеялись и вышли из амбара, чтобы принять участие в одном из самых больших праздников в истории иеддитов.

АВИАБАЗА «ПАЛЬМАХИМ», ТЕЛЬ-АВИВ, ИЗРАИЛЬ

Три «Мерседеса» промчались по старой взлетной полосе и исчезли в ангаре. Через несколько мгновений двери открылись, и в темное помещение вошли несколько сотрудников безопасности в черном. Они увидели людей из отряда командос в белом с серым камуфляже и изучили каждого, прежде чем отойти в сторону. Все смотрели на премьер-министра, который переступил через порог раздвижных ворот. Он держал руки за спиной и задумчиво опустил голову – именно так этот человек выглядел почти на всех фотографиях. Одет он был в простой синий свитер, под которым была белая рубашка. На нем не было галстука, а его седые волосы не скрывала черная шляпа, которую он обычно носил.

Наконец премьер-министр отвлекся от своих мыслей и поднял глаза. Эти глаза говорили о том, что он был отзывчивым человеком. Командос знали и уважали этого человека, хотя он был сильно смещен влево от политического центра – израильские военные начинали это поддерживать. Каждый солдат понимал, как сложно было быть лидером страны, со всех сторон окруженной врагами.

Премьер-министр государства Израиль молча подошел к зоне связи ангара под пристальным взглядом каждого члена группы командос. Он поднял глаза и кивнул, когда для него открыли дверь.

Генерал Аддис Шамни пошевелился во сне, а затем открыл глаза, почувствовав, что в комнате кто-то есть. Он посмотрел на койку, на которой спал, и увидел, что премьер-министр сидит в кресле, меньше, чем в трех футах от него. Его очки были на лбу, а сам он с улыбкой наклонился вперед.

– Можно спросить, что тебя так веселит? – задал вопрос генерал, медленно опуская ноги на пол и садясь. Он потер горящие глаза, а затем постарался сфокусироваться на своем старом друге.

– Ты спишь, как большой ребенок, ты это знаешь?

– Для тебя все, кому нет восьмидесяти, – дети, – сказал Шамни, снова пытаясь сфокусироваться. – Зачем ты пришел?

– Я хотел сообщить тебе сам.

– О, это интересно! Если случилось что-то настолько плохое, что ты оторвался от книг и пришел сюда, то нам, наверное, объявили войну или что-то очень похожее.

Премьер-министр протянул руку и шлепнул генерала по колену.

– Приятно видеть, что ты умеешь шутить. – Сам он уже перестал улыбаться.

– Войны нет, но есть проблемы в Румынии.

– Ты хочешь сказать, новые проблемы?

– Да, новые проблемы. Наши радикальные друзья в кнессете связывались с твоим полковником Бен-Невином. Насколько известно моим и твоим людям, сволочи-сепаратисты направили Бен-Невина на встречу с владельцем этого проклятого курорта. В связи с этим событием должны быть приняты меры.

Генерал потер рукой лицо, а затем встал и подошел к кофейнику. Он хлопнул радиста по плечу и попросил его оставить их с премьер-министром наедине. Старик проводил спецназовца глазами, а затем посмотрел, как генерал наклонился и прибавил громкость радионавигационной системе дальнего действия, настроенного на нужную волну.

– Боюсь, что слух уже не тот, – сказал Шамни, смущенно улыбаясь, после чего подошел к столу и налил себе чашку холодного кофе.

– Ни слова, – отозвался премьер-министр, поворачиваясь лицом к Аддису.

– Нет, но это ожидаемо. С нами не свяжутся до самого последнего момента, когда необходимость перевесит здравый смысл.

– Я улавливаю исходящую от тебя злость, дружище.

– Эта проблема должна была быть решена задолго до того, как мы заняли свои посты. – Генерал посмотрел на холодный кофе, поморщился, а затем поставил чашку на стол, на котором сидел. Он посмотрел на молчащее радио и покачал головой, а потом встал и подошел к окну, выходящему на ангар и четкие линии самолета «Локхид C-130 Геркулес», стоявшего в полной готовности. – Думаю, что жизнь каждого из этих парней дороже того, что спрятано внутри этой чертовой горы.

– Согласен, дружище, но нам придется послать их туда. Мы не можем допустить, чтобы это открытие дало нашим радикальным друзьям оружие для отделения от наших соседей – это должно закончиться. Если они доберутся до того, что там хранится, мы будем воевать еще тысячу лет или пока кто-то не доставит нам маленькую ядерную посылку на порог.

Генерал видел беспокойство на лице своего друга. Проблемы старого мира вмешивались в их планы по развитию региона, и они не могли этого допустить. Верования за много лет созрели, и теперь экстремисты хотели, чтобы мир думал, что они на самом деле являются избранным народом. Премьер-министр и Шамни оба знали, что старые предрассудки возродятся, если секреты горы выйдут наружу.

– Если с нами не выйдут на связь завтра до полуночи, мы выступим, не дожидаясь сигнала с Патинаша, – сказал министр.

Аддис кивнул.

– Это никогда не закончится?

 

14

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Сара смотрела, как огромный вертолет, видевший лучшие дни, жестко приземлился на лужайку перед огромным бассейном. Она на мгновение задержалась у окна и улыбнулась, узнав выходящего из вертолета нахального – и разоренного – певца из Лас-Вегаса Дрейка Эндрюса. Он выглядел так, словно его раздражали все окружающие. Женщина покачала головой и отвернулась от окна.

Потом она подошла к туалетному столику и посмотрела на результаты эксперимента. На столике неподвижно стоял фужер с водой. В центре фужера плавала маленькая чашечка, сделанная из золотистой фольги от конфетной обертки, и к этой фольге была присоединена небольшая проволочка, которую Сара подключила к своему сотовому телефону. Мобильник был открыт и сломан в трех местах и лежал на столе рядом с фужером, а возле него находились остатки терморегулятора, который контролировал температуру в их номере. В чашечке из фольги лежала небольшая трубочка с ртутью, которую Макинтайр присоединила к контактам телефона. Теперь женщина сконцентрировалась на данных на экране. Приложение представляло собой эквалайзер, используемый в программах для прослушивания музыки, чтобы регулировать громкость и другие параметры.

– Ну, господин волшебник? – спросил Джек, выходя из ванной и вытирая руки полотенцем.

Сара подняла руку, внимательно изучая импровизированный сейсмограф, который она соорудила на замену дорогого оборудования, оставшегося у румынской армии. Она покачала головой, когда цифры остановились на предыдущих показателях.

– Движение ускорилось на ноль целых одну десятую с четырех часов.

– Я так понимаю, это плохо? – спросил Коллинз, бросая полотенце на кресло в дальнем углу. Он начал надевать рубашку, подойдя к Саре и глядя, как она записывает текущие показатели.

– Нет, плохо то, что я только что видела, как приехал Дрейк Эндрюс, а это значит, что завтра он будет нас развлекать. – Макинтайр подняла голову и улыбнулась – Джек оставался серьезным. – Ладно, данные удручают, но без информации о предыдущих измерениях мне не с чем их сравнить, поэтому я не знаю, насколько все плохо. Но здесь наблюдается движение земной коры, и оно связано с горячими источниками. Возможно, речь не идет об извержении, но рост давления определенно присутствует. Мне нужны предыдущие сейсмические данные по перевалу, прежде чем я смогу сделать какие-либо выводы. Мне нужна «Европа».

– А «Европы» у тебя нет, как и каких-либо дополнительных данных, так что мне нужно мнение нашего геолога, и оно нужно мне сейчас, – возразил полковник. – Наши люди находятся на этой горе, и мы должны предупредить их как можно скорее, если ты думаешь, что там может произойти что-то серьезное.

Сара закусила нижнюю губу и повернулась спиной к Джеку. Он покачал головой и застегнул молнию на ее вечернем платье. Они получили приглашение на ужин от главной управляющей в знак благодарности за помощь Пита и Райана прошлым вечером. Также к ним должен был присоединиться партнер Дмитрия Залласа, Янош Важич. Коллинз решил, что нужно попытаться получить как можно больше информации, прежде чем приходить к выводу, что Заллас слишком опасен и им с Сарой нужно покинуть курорт. Когда платье было застегнуто, женщина повернулась и записала последние цифры.

– Я просто не знаю, к чему все это идет, Джек, – сказала она. – Это могут быть просто безвредные толчки, а может быть катастрофа масштаба вулкана Сент-Хеленс. Мне очень нужны данные министерства внутренних дел Румынии.

– Поверь мне, эти данные нам всем очень нужны, чтобы понять, насколько сильно помог Залласу министр внутренних дел. Сегодня мы попробуем что-нибудь узнать, а затем, думаю, будет лучше убраться отсюда и найти наших людей. Не думаю, что Заллас попробует что-то предпринять при свидетелях, даже несмотря на контингент его гостей. Но это только предположение. Скорее всего, он дождется завтрашнего открытия клуба, так что, если ты не против, мелкая, я бы предпочел не присутствовать на этом празднике.

Сара накинула на плечи легкую атласную накидку и бросила взгляд на Джека, который натягивал темно-синюю спортивную куртку. Он тоже посмотрел на свою подругу и не смог сдержать улыбку, глядя на нее. Если эта миссия чему-то научила Коллинза, так это тому, что он без всяких сомнений любил стоящую перед ним миниатюрную женщину, как не любил никого и никогда в жизни.

– Ну, товарищ геолог, не хотите ли пойти и показаться преступному миру во всей красе и постараться вписаться в него? Давай сделаем то, зачем приехали, и постараемся доказать происхождение каких-либо реликвий, которые тут есть. Тогда нам будет гораздо проще доказать, что они были украдены, когда мы будем общаться с Интерполом. Возможно, нам придется стать преступниками после обеда и взломать кабинет нашего хозяина.

Сара засмеялась и обняла Коллинза.

– Странно то, что ты довольно легко перевоплощаешься в преступника.

– Да, я обычный аферист.

– И еще какой, мой милый полковник!

Они собирались выйти за дверь, когда Макинтайр вдруг замерла, а затем резко вскинула голову, развернулась и побежала к своим записям, лежавшим на столике у окна. Второпях она толкнула его и разлила воду, с которой все еще был соединен ее сломанный телефон.

– Эй, что случилось? – спросил Коллинз, быстро выглянув в коридор и закрыв дверь.

– Джек, я смотрела на это не с той стороны. Цифра, обозначающая движение породы, является постоянной, а это невозможно. Сила извержения или любого другого сейсмического происшествия должна накапливаться с течением времени. Поэтому сначала идут маленькие толчки, а затем неожиданно – большой. Но это, Джек, – сказала геолог, взяв в руки свои записи и начав записывать новую формулу, – это слишком устойчивый показатель. Больше похоже, словно я рассчитываю грязевой оползень или что-то подобное. Это движение породы, да, но меньшего масштаба. Оно слишком локализовано – если бы оно не было таким локальным, мы бы заметили его по всему миру со станций мониторинга.

– Я окончательно запутался, – признался полковник.

– Джек, это может быть делом рук человека. Это постоянная, а в сейсмологии постоянных не бывает. – Сара вырвала свои записи из блокнота и перечитала их. – Ты прав, Джек, нам нужно пробраться в кабинет Дмитрия Залласа, и пока ты будешь искать, кто украл артефакты, я поищу геологический отчет по этому курорту. – Мисс Макинтайр подошла к окну, отодвинула цветные шторы и посмотрела наверх на выкрашенный в яркие голубые и пурпурные цвета «Замок Дракулы». – Если основание это здания так трясется, мне нужно узнать, что происходит там, наверху. Как, черт возьми, они построили его? Смотри, Джек, он торчит из этой горы, как приклеенный. Мне нужно знать, как они установили анкерные опоры.

– Что ты хочешь сказать? Что нестабильность, которую мы обнаружили, может быть результатом низкопробного геологического исследования?

– Движение замедляется в южной части курорта. Это возможно только в том случае, если проблема находится к северу от нашего текущего местоположения, а единственное, что изменилось на этой горе за несколько тысяч лет, это…

– Замок.

– Именно. Нам нужно выяснить, нанесло ли строительство какой-либо вред горе, к которой прикреплена эта постройка.

– Вы, профессора, иногда меня пугаете. Чтобы додуматься до этого, тебе понадобился только сломанный телефон, стакан воды и несколько листов бумаги? – удивился Джек, поворачиваясь к двери.

– Да, и теперь мне осталось только придумать, как найти Карла и Чарли и предупредить всех, чтобы не лазили на эту гору, потому что она может развалиться.

Они вышли в коридор. Коллинз молчал.

– О чем ты думаешь? – спросила Сара, беря его под руку.

– Думаю, что, возможно, нам придется очень быстро отсюда выбираться, если что-то пойдет не так. А это значит, что нужно найти капитана Эверетта, Элис, Найлза и других, а для этого нам нужны Пит и Райан.

– Да, и где их, черт возьми, носит? – вздохнула Макинтайр, кивая тучному джентльмену, держащему под руку девятнадцатилетнюю красотку.

– Зная стиль работы Райана, он, скорее всего, загорает у бассейна, – предположил Джек.

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Питу Голдингу казалось, что он успел зацепить все виды шипов и колючек, встречающиеся в Румынии. К тому времени, как они прошли через усиленную службу безопасности, которая сверила их документы с бронированием и приглашениями, Питер готов был все отдать за флакон увлажняющего лосьона.

Поднимаясь по подъездной дороге, они с Джейсоном обрадовались, что солнце спряталось за горы и день, потраченный на безрезультатные поиски капитана Эверетта и Чарли Элленшоу в нижней части гор, закончился. Единственным, что они более или менее подтвердили, было то, что их друзья, скорее всего, находятся на Патинаше, как и предполагал полковник.

– Я устал и вымотался, и по-моему, у меня в носке колючка размером с бейсбольную биту, – пожаловался Пит, хромая по направлению к отелю.

– Мне бы сейчас пивка и чизбургер, да еще выспаться, – согласился Райан.

Подойдя к входу в отель, они увидели вчерашних возмутителей спокойствия, только теперь их стало больше. Джейсон толкнул своего спутника влево и направился к входу со стороны бассейна, расположенному сбоку. Свернув за угол, он остановился и прислонился спиной к стене здания, заставив Голдинга сделать тоже самое.

– Это никак не помогает моим ногам, одетым в носки, наполненные природными инструментами пытки, – проворчал тот. – Я думал…

– Док, замолчи и послушай, – шепнул Райан, быстро выглянув за угол здания. Он насчитал восьмерых мужчин, к которым в этот момент подошел девятый с двумя телохранителями. Дмитрий Заллас стоял и тихо разговаривал с бандитами из казино. Пытаясь что-то расслышать, Джейсон увидел, как к группе приблизился еще один человек. Он курил огромную сигару, которые любил русский, и выглядел очень заинтересованным в беседе остальных собравшихся бандитов.

– В любом случае, мы доставим его сюда. Мы перекроем цокольный этаж и начнем оттуда, – сказал Дмитрий.

– Если этого человека так легко поймать, почему бы тебе не поручить это своим людям? – спросил его один из румынских головорезов. Это был тот самый бандит, который приставал к официантке, что и привело к заварушке прошлым вечером.

– Он будет вести себя очень осмотрительно и недоверчиво по отношению ко мне и к моим людям. Но он не предвидит появление тебя или твоих ребят. Просто доставьте его сюда, и мои люди закончат работу. Я хочу разобраться с этим до торжественного открытия замка. – Заллас залез в карман пиджака и вытащил толстый конверт. – Вот твой аванс и фишки на десять тысяч долларов. Когда привезете его завтра, сделайте это тихо. Мне не нужно, что бы его люди узнали, что с ним случилось.

Румынский бандит положил конверт в карман, и головорезы ушли. Райан проводил восьмерых преступников глазами. На месте остались только Заллас и его гость, которого Джейсон сразу же узнал.

– Вы должны помнить, что это нужно сделать с максимальной секретностью и осторожностью, – сказал этот гость. – Если Тель-Авив узнает о том, что мы идем в храм, они…

– Что они? Сбросят командос с ночного неба во время бури на самую скалистую местность во всей Европе в полной темноте? Это не Уганда и не семьдесят шестой год, подполковник-еврей, это двадцать первый век, и у нас есть методы борьбы с самоуверенными военными. – Заллас повернулся и посмотрел на Бен-Невина. – Мы с моими людьми получим все сокровища до копейки, которые там есть, и обчистим этот замок задолго до того, как твои волшебные командос доберутся сюда.

– Похоже, вы недооцениваете угрозу военного вторжения, мистер Заллас, – возразил Авис, затягиваясь некачественной сигарой и с отвращением бросая ее на траву. – На вашем месте я бы не стал дожидаться завтрашнего вечера. Я бы забрал этого цыгана сегодня же и заставил его рассказать, где находится замок. Выдвигайтесь сегодня, заберите все, пока Тель-Авив не успел ничего предпринять. – Он посмотрел на Дмитрия с улыбкой, растянувшей его тонкие усики в издевательскую насмешку, из-за которой русскому захотелось ударить подполковника по лицу. – Потому что, не сомневайтесь, они отреагируют быстро и беспощадно.

Заллас улыбнулся и посмотрел на своего высокого собеседника, а затем отвернулся к огромного бассейну, который сейчас был пустым в связи с приближением ночи.

– Сегодня этот человек будет занят, и его будет сложно забрать из деревни. Завтра будет наш единственный шанс сделать это, не всполошив каждого цыгана в этой долине. Можете собрать своих людей и попытаться сделать это – прямо сейчас, если хотите.

Бен-Невин посмотрел на самодовольное лицо русского и понял, что ни за что и никогда не станет подниматься на эту гору в темноте или даже днем, пока там есть эти волки. Он хотел упомянуть про волков в разговоре с Залласом, но решил не усложнять мыслительный процесс бандита.

– Очень хорошо, надеюсь, что у вас достаточно людей, потому что эти цыгане…

– Не выстоят против моих людей. И у меня больше двухсот человек. – Дмитрий улыбнулся и прошел мимо Ависа. – И они готовы пойти на смерть по моему приказу, что, полагаю, многим из них и придется сделать. – Он продолжал идти. – Может, выпьем, подполковник?

Бен-Невин уже через пару минут после первой встречи с русским решил, что не покинет Патинаш, не прострелив антисемитскую голову русского бандита, и теперь улыбнулся своим мыслям. Может, перед выстрелом в голову он прострелит ему коленные чашечки.

Двое мужчин исчезли за углом, и Райан отвернулся, чтобы обдумать то, что только что услышал.

– Ого, – сказал Пит, когда они с Джейсоном, наконец, отошли от стены. – Они говорили о нас, полковнике, Элис или об одном из цыган?

– Ну, наша команда не знает местонахождения храма, так что думаю, что они говорит о ком-то из местных. Может быть, об этом Марко, о котором нам говорил полковник, – предположил Райан.

– Что будем делать? – спросил Голдинг, поворачиваясь и догоняя его.

– Доложим об этом полковнику Коллинзу, а затем съедим по чизбургеру.

– Может, сначала чизбургер и увлажняющий лосьон? Этот чертов храм стоит здесь уже три тысячи лет и никуда от нас не денется.

ДЕРЕВНЯ ПАТИНАШ

Карл с Чарли пробирались через толпу, следуя за Марко. Эверетт каждые пару минут дотрагивался до шеи и разминал то место, за которое его схватил Станус. У него камень вставал в горле, когда он вспоминал о невероятной силе животного и о том, что зверь легко мог убить его, если бы захотел.

Найлз и Элис наблюдали за домом, как и тысяча мужчин, женщин и детей, с нетерпением ожидавших чего-то, и Комптон сгорал от любопытства, думая о том, что же это было. Миссис Гамильтон нервно постукивала носками ботинок, пока они ждали, а Найлз повернулся и увидел невысокого человека в черной жилетке, ярко-красной рубашке и черном головном платке, стоявшего перед ними. Позади него было двое гораздо более крупных цыган, которые выглядели угрожающе.

– Вы американцы, с которыми приехали мужчина и женщина, живущие на курорте, полковник Коллинз? – спросил Марко, сверля своими черными глазами Комптона, ошарашенного тем, что этот человек знает настоящее имя Джека. – А вы Элис Гамильтон? Полковник вчера вечером попросил моего разрешения на то, чтобы вы присоединились к нам здесь на перевале, и в качестве жеста доброй воли в сторону нашего нового союзника, НАТО, до которого моим людям мало дела, я неохотно разрешил вам посмотреть на мою родину – Патинаш.

– Спасибо, мы благо… – начала Элис, но ее перебили.

– Однако я настаиваю на том, чтобы вы не выходили за пределы деревни и держали своих людей под контролем. И держите этих двоих подальше от моей семьи, – сказал Марко, отходя в сторону и давая Эверетту и Элленшоу протиснуться через толпу людей.

– Карл! Чарли! – воскликнула Гамильтон, обнимая капитана, а затем гладя профессора по груди. – Мы так беспокоились! – Она отпустила Эверетта, а затем повернулась к Марко, но он и его люди уже ушли.

– Этот парень – что-то с чем-то, – сказал Карл, улыбаясь Элис и Найлзу. Чарли активно жестикулировал, пытаясь объяснить все, что с ними случилось с того момента, когда они расстались. Он поднял руки вверх и изобразил когтистые лапы, и глаза Уилла расширились о того, что он услышал о последних приключениях профессора.

Карл взял Гамильтон за руки и посмотрел ей в глаза, пока мимо них сновали мужчины и женщины, пытающиеся поближе подойти к дому. Музыка была почти оглушающей.

– Мы их видели, Элис, – сказал капитан так спокойно, как только мог. Ему было сложно сдержать улыбку.

– Их? – спросил Найлз за свою старую сотрудницу, не дождавшись ее ответа.

– Голиа; мы видели двух из них, а одного мне удалось рассмотреть очень близко, – сообщил Карл, осторожно трогая свою красную шею, которая ужасно болела.

Гамильтон почувствовала слабость в ногах и взялась за руку Эверетта. Вопрос стоял у нее в глазах, но она не могла облечь его в слова.

– Да, все, что ты думала о них, – правда, – заверил ее капитан. – Руки, большие пальцы, прямохождение, лазание по горам… Но самое главное, Элис – они умны. Один недавно спас наши задницы. И я тебе еще вот что скажу: они опасны. Думаю, что такой волк может нас всех поубивать, и ему это совершенно ничего не будет стоить.

– О боже! – выдавила из себя женщина.

Карл собирался продолжить, но тут цыгане вокруг них начали приветствовать кого-то впереди, кого им не было видно.

Затем они увидели Марко и его людей, стоявших у входа в дом, на который все смотрели. Сам же цыганский принц смотрел на собравшихся жителей Патинаша. Найлз наблюдал, как отцы сажали детей на плечи, чтобы тем хорошо было видно, что происходит. Неожиданно открылась дверь, и из дома вышли двое здоровяков в тяжелых ботинках и головных платках, неся между собой большое кресло. В этом кресле сидела женщина. Ее платок был светло-голубого цвета, а на лице у нее сияла улыбка. Она махала собравшимся и даже подняла вверх свою старую трость, чтобы поприветствовать толпу, взорвавшуюся при ее появлении.

Комптон, Эверетт, Уилл и Чарли посмотрели на Элис, когда цыганскую королеву вынесли из дома, чтобы она могла поприветствовать свой народ. Они видели, что миссис Гамильтон счастливо улыбается. Она была на седьмом небе от счастья. Все годы исследования, все разочарования – все это перестало иметь значение в те несколько секунд, когда она поняла, что была права.

Двое мужчин поставили кресло на небольшую усыпанную галькой дорожку, ведущую к дому. Марко подошел к креслу и опустился перед ним на одно колено. Старуха улыбнулась и подняла руку в воздух, а затем опустила ее на покрытую платком голову своего внука. Он еще ниже опустил голову, а затем начал вставать, и толпа снова взорвалась. Марко выглядел немного ошарашенным – ему показалось, что этот шум был в его честь. Но затем он медленно поднялся и увидел, кого приветствовали люди. На пороге стояла его сестра, которую увидели те, кто был ближе всего к дому – они начали выкрикивать приветствия.

Шум нарастал, как волна, пока Аня стояла на пороге дома. Бабушка жестом позвала ее к себе, и она медленно и неохотно подчинилась. Наконец, внучка королевы цыган, чистая и отдохнувшая, вышла на дорожку и улыбнулась людям. Небольшая деревенька захлебнулась восхищением своей младшей сестрой, которая так долго не была дома. Аня отвернулась, чувствуя смущение: ведь она не сделала ничего особенно, она просто вернулась домой.

Ее глаза сканировали толпу, пока не остановились на человеке, которого она искала. Карл Эверетт стоял далеко от нее и от небольшого дома, но младшая Корвески видела, что он смотрит ей в глаза. Она нерешительно подняла руку, чтобы помахать ему, но в этот момент несколько здоровяков подняли ее в воздух, и народ Иедды начал весело танцевать и аплодировать, радуясь тому, что цыганская принцесса вернулась домой.

Эверетт смотрел на Аню, которую показывали шумной и счастливой толпе современных иеддитов. Он не мог оторвать глаз от этой прекрасной женщины, и с ней происходило то же самое. Пока Аню передавали из одних сильных рук в другие, она пыталась найти в толпе единственного мужчину, который привлек ее внимание за последние девять лет. Наконец, она заметила Карла, который попытался поднять руку, когда ее подняли несколько фермеров и овцеводов.

Элис толкнула Найлза в бок и кивнула на Эверетта, который не сводил с девушки глаз. Комптон никогда не видел капитана таким. Капитан смотрел только на Аню, и его друзья увидели, как на его лице медленно появилась улыбка, когда он, наконец, встретился с ней взглядом. На этот раз он все же поднял руку в воздух, пока ее крутили и передавали над собой люди. А она улыбалась все шире, пока они смотрели друг на друга в угасающем свете дня.

Вскоре зажглись сотни факелов, а на длинных деревянных столах начали расставлять принесенные жителями угощения. Люди разбились на группы поменьше, в основном по деревням, из которых они приехали. Пока шли эти приготовления, сотрудники Группы «Событие» смотрели, как старуху занесли обратно внутрь, а Аня вскоре ушла за ней, еле вырвавшись от обожавших ее людей.

Карл почувствовал, что его сердце упало, когда дверь небольшого домика закрылась, а в его окнах зажегся свет. Он, наконец, повернулся к Элис и остальным и увидел, что все его коллеги смотрят на него. Капитан лишь беззвучно спросил их: «Что?»

Все вокруг них, весь Патинаш наполнился запахами еды, звуками музыки и ощущением праздника, несмотря на то что внизу, на курорте уже было запланировано истребление народа Иедды.

* * *

Кресло со старухой поставили у стола, где все еще лежал Микла. Когда мужчины вышли из комнаты, а Аня зашла внутрь, старая цыганка положила руку на волка. Младшая Корвески наблюдала за тем, как бабушка гладила огромное тело голиа, а затем повернулась и посмотрела на внучку.

– Видишь, как люди тебя любят? – спросила она, взяв мягкую молодую руку Ани в свои старые больные ладони.

– Мне было приказано вернуться домой тобой, бабушка. Вернуться к моему народу не было моим выбором. Думаю, что я приносила гораздо больше пользы раньше, чем здесь, где мы постоянно играем в королей и слишком много значения придаем этому званию, – ответила молодая цыганка.

– Ты научилась говорить, ничего не говоря, дитя. – Старушка отпустила руку Ани и посмотрела ей в глаза. – Так мой статус ничего не значит, девочка? – Она продолжала улыбаться, и ее внучке стало стыдно за то, что она только что обесценила всю жизнь своей бабушки.

– Ты же знаешь, что я ничего особенного не имела в виду, – принялась оправдываться цыганская принцесса. – Я просто устала и беспокоюсь о Микле. И о Станусе. Я никогда не видела его таким. Он пугает меня, а раньше такого не было. Даже в детстве Станус иногда заигрывался, но я всегда была уверена, что он не будет вести себя как голиа с нами. Сейчас он выглядит растерянным, словно не понимает, что вокруг него происходит.

– Когда я была в храме, там не было ни одного взрослого самца или самки голиа. Я раньше никогда не видела, чтобы они оставляли своих детенышей совсем без присмотра. Где они, я не знаю. Они исчезают на несколько часов, и Статус возглавляет их. Когда они возвращаются из пещер и с источников, они все покрыты грязью и потом.

– Если они оставляют своих детенышей без защиты, значит, случилось что-то серьезное, бабушка. Что они делают? Они когда-нибудь раньше были такими скрытными?

– Нет. – Старуха закрыла глаза и задумалась, пытаясь вспомнить, вели ли голиа себя так раньше. – Марко что-то сделал, из-за чего они перестали нам доверять. Я смогла установить связь с Миклой, потому что он был рядом с тобой. – Она посмотрела на молодую версию себя. – А так из всех членов племени Иедды только Марко мог устанавливать связь с ними. И теперь я подозреваю, что Марко тоже потерял их доверие. Голиа не дают нам увидеть, чем они занимаются, а это противоестественно для них. Если мы потеряли их доверие, то мы пропали.

– И поэтому мое прикрытие в Риме больше не имело смысла. – Это было утверждение, а не вопрос. – Зачем предупреждать людей об опасности, если дома все разрушено? Сокровища распродаются, как и сказали американцы?

Королева цыган взяла руку своей внучки и сжала ее.

– Теперь для нас пришло время перемен. Ты нужна мне здесь.

– Что происходит? – спросила Аня.

Старуха глубоко вздохнула, глядя, как дышит Микла.

– Почему я вызвала тебя домой – для тебя не главное сейчас, девочка. – Она снова взяла руку молодой женщины и сжала ее, а потом наклонила голову, посмотрела на Аню, на мгновение почувствовав свою внучку. – Ты думаешь об американце.

Цыганская принцесса высвободила свою руку из рук бабушки.

– Не делай этого, ты всегда обещала, что не будешь читать мои мысли, никогда. А теперь скажи, что здесь происходит. – Аня знала, что ее собеседница не хочет отвечать – по крайней мере пока.

– Успокойся, девочка. Я хочу встретиться с этим человеком – человеком с моря.

– С каким человеком, я не…

– О, он стоит снаружи и думает о том, чтобы снести мою и без того ветхую дверь, – усмехнулась мадам Корвески, после чего замолчала, и на ее лице появилось забавное выражение. Ане казалось, что она видит, как бабушка на мгновение покинула свое тело. – Хранительница тайн, – добавила она, открыв глаза, и улыбнулась, а потом посмотрела на внучку, изогнув брови. – Твой мужчина прилетел из Америки с хранительницей тайн.

– О чем ты говоришь? – спросила молодая цыганка, забеспокоившись, что ее бабушка не только потеряла способность правильно читать мысли, но и, возможно, начала сходить с ума.

– Приведи их сюда, Аня. Марко, ты там? – позвала старшая Корвески, зная, что ее внук стоит в тени и слушает их разговор.

– Да, ты же знаешь, что я здесь, – ответил он, проходя мимо сестры с недовольным видом.

– Возьми большое одеяло из моей комнаты… нет, лучше два. Сними второе с кровати, если нужно. Укрой Миклу как можно лучше. – Старуха улыбнулась и жестом показала Марко, чтобы тот поторопился.

– Аня, я попросила тебя привести своего мужчину и его друзей. Марко, когда закончишь, займись солдатами, которые сопровождают спутников Ани. Накорми их и убедись, что за ними присматривают. И мне интересно, Марко, почему ни один из взрослых голиа не пришел в дом навестить Миклу – это очень странно. Возможно, они не в храме, как обычно было в последние два месяца.

Внук цыганской королевы снял одеяло с кровати и встал перед ней, не отвечая не ее вопрос. Затем он наклонил голову, нагнулся и поцеловал бабушку.

– Голиа начали исчезать почти год назад, – ответил Марко. – Я спрашивал Стануса об этом, мне стало сложно с ним общаться с тех пор, как началось строительство замка. Пока он держит свое обещание и больше не трогает румынских рабочих ночью. Станусу придется измениться со временем, как и всем нам. Он должен научиться защищать голиа и при этом жить среди людей. Ему придется сделать это или волки просто вымрут.

– Я не позволю этому случиться, – заявила мадам Корвески. – Ты это знаешь. Мы сегодня поговорим со Станусом и решим, как лучше действовать. А теперь, девочка, приведи ко мне гостей Патинаша. Я поговорю с ними и с хранительницей тайн.

Аня перевела взгляд с бабушки на брата, который только пожал плечами, находясь в таком же смятении от планов старухи, как и его сестра.

Марко накрыл Миклу одеялами, а затем брат с сестрой отправились выполнять свои задания.

Что же касается мадам Корвески, то пожилая цыганка сидела в кресле и улыбалась, вспоминая о давно прошедшей ночи в бухте Гонконга, где она встретила молодую американскую женщину и привлекательного одноглазого негодяя.

– Добро пожаловать на Патинаш, хранительница тайн.

* * *

Станус лежал высоко на выступе горы, положив свою огромную голову на передние лапы, и смотрел на то, что происходило внизу. Волк расположился там недавно, после того, как изучил двоих людей, которых держали в амбаре. По их запаху вожак голиа понял, что они не принимают участия в осквернении его долины. Тем не менее, его инстинкты подсказывали, что за чужаками нужно внимательно следить.

Пока Станус смотрел на веселящихся цыган, рядом с гигантским альфа-самцом легла его самка. Вожак наклонился и обнюхал ее морду. Знакомый запах был ему приятен. Потом зверь перевел взгляд на небольшой дом, где лежал больной Микла. Огромные желтые глаза дважды моргнули, а затем самец потерся носом о свою самку. Он начал лизать ее грязные лапы, пока она лежала рядом с его мощным мускулистым телом. Когти ее были поломаны и содраны, а подушечки лап кровоточили в нескольких местах.

Станус зализывал ее раны, и самка разрешала ему это делать.

Голиа выполняли задачу, которую поставил перед ними вожак вскоре после того, как он понял, что Марко обманывал его. По мысленной связи цыганский принц сказал Станусу, что строительство было во благо голиа и народа Иедды. Несмотря на все свои инстинкты, вожак позволил Марко поступить по-своему, и строительство курорта началось. Станус позволил это без сопротивления, но потом понял, что Корвески обманул его. Замок строился, и Станус пошел в атаку. Это продолжалось до тех пор, пока Марко не убедил альфа-самца, что это будет последним изменением на перевале. Замок будет последним оскорблением, которое им придется вынести, а затем их жизнь войдет в норму. Принц цыган мысленно заверил Стануса в этом.

Единственным, чего не принял в расчет Марко, был интеллект Стануса. Иеддиты всегда знали, что голиа были самыми умными из всех когда-либо существовавших животных, но Корвески не знал, что обмануть голиа, особенно, такого как Станус, можно только один раз. После этого он больше никогда не будет тебе доверять. Станус принял решение, выходящее далеко за рамки взаимной защиты голиа и колена Иедды, потому что если бы пришлось выбирать, он должен был защитить то, что было для него важнее всего. То есть голиа – и больше ничего на свете не имело значения; это была задача альфа-самца. Не защита племени Иедды, а защита права голиа на жизнь в этом мире людей.

Станус закончил вылизывать лапы своей самки и развернул свои длинные пальцы, чтобы взять ее более женственные и миниатюрные пальцы в свои. Целый час два голиа сидели так, наблюдая за деревней внизу и за тем, как иеддиты праздновали возвращение своей принцессы. Самка положила голову на грудь Стануса. Она глубоко дышала, пока ее самец смотрел на то, что происходит внизу.

* * *

Элис, Чарли, Найлз, Дениза, Уилл Менденхолл и Карл стояли и смотрели на мужчин и женщин, развивших вокруг них бурную деятельность. Они быстро и профессионально превратили небольшую деревеньку Патинаш в маленькую городскую ярмарку, похожую на те, что устраивают в городках по всему миру. Улицы освещали сотни факелов, отовсюду звучала музыка, люди танцевали, ели и говорили о возвращении своей принцессы на гору. Словно в этот вечер все на Патинаше поняли, что на следующее поколение они в безопасности, потому что брат с сестрой теперь соединились воедино и готовы вести иеддитов в будущее. Чарли Элленшоу подпрыгнул от взрыва петарды, и несколько маленьких мальчиков со смехом пробежали мимо, спасаясь от разгневанной мамы, которая гналась за ними с метлой.

Дверь открылась, на улицу вышел Марко, к которому присоединились двое его охранников, и все трое быстро ушли. Затем из дома вышла Аня – она огляделась, увидела Найлза и остальных и двинулась к ним. Ей пришлось протискиваться через толпу обожавших ее людей, чтобы добраться до американцев.

* * *

Марко смотрел, как мужчины и женщины из племени Иедды тянули руки, чтобы прикоснуться к Ане. Цыганский принц понял, что люди скучали по ней гораздо больше, чем он предполагал. Он никогда не принимал в расчет тот эффект, который произведет ее возвращение, и их гордость за свое наследие и на желание сохранить его, несмотря на грандиозные планы, которые он строил для своих людей. Марко знал, что люди хотели новостей о внешнем мире и об Израиле, но вскоре понял, что им достаточно краткого описания того, что происходило в мире, а потом они вернутся к своей спокойной и размеренной жизни.

Наблюдая за лицами людей, мимо которых проходила Аня, за тем, как они следили за каждым ее движением, внук цыганской королевы чувствовал, как кинжал вонзается ему в сердце. Он понимал, что то, чего он достиг, подарив людям современные бытовые приборы и электронные девайсы, было теперь утрачено среди всеобщей эйфории от возвращения принцессы.

Марко перевел взгляд на высокого светловолосого американца. Он видел, как этот мужчина с яркими голубыми глазами смотрит на его сестру. Может быть, это поможет Марко получить свою власть? Он думал об этом, глядя, как толпа расступается, чтобы пропустить Аню, которая вела американцев к своей бабушке.

– Она гораздо популярнее у народа, чем мы предполагали, – сказал здоровяк, стоявший справа от Марко, глядя на то, как иеддиты выкрикивают Ане похвалы, трогают ее и улыбаются ей.

– Скоро это будет не важно. Сестра приехала слишком поздно, чтобы остановить переход иеддитов из каменного века в настоящее, – заявил брат Ани. – Даже если бы моя бабушка сошла с ума и решила объявить Аню королевой, несмотря на то что я являюсь законным наследником, уже поздно. Скоро у нас не будет сокровища, которое нужно охранять, и традиционный лидер племени будет больше не нужен. Новым лидером народа Иедды станет тот, кто поведет его в будущее и поможет ему занять свое место в мире. Мы больше не будем хранителями культуры, которая давно канула в Лету. Нет, она ничего не изменит. Люди со временем увидят, что я хочу, чтобы они получили свой статус после стольких лет порабощения.

– Ты способен сделать то, что нужно, Марко, если и когда возникнет такая необходимость? – спросил охранник, внимательно глядя на цыганского принца, чтобы увидеть признаки лжи в его словах.

– Моей сестре не будет причинен вред. Мне этого не нужно. Я вижу, – Марко продолжал смотреть на цыганскую принцессу, протискивающуюся через толпу счастливых мужчин и женщин. – что Аня мало заинтересована в продолжении этого древнего фарса. – Он повернулся и посмотрел на своих спутников, стоявших у ворот. – Власть сама придет ко мне в руки, и тогда мы начнем использовать доходы от моих инвестиций и встретим гораздо более радужное будущее, чем наш народ мог когда-либо мечтать. Со старой жизнью покончено.

Охранники посмотрели на Марко, а тот в последний раз взглянул на сестру, после чего повернулся и направился к входу в храм.

* * *

Аня, наконец, добралась до входной двери. Найлз отклонился в сторону, когда старуха протянула руку и прикоснулась к Аниным волосам. Молодая женщина наклонила голову и улыбнулась, но Комптон видел, что ей было неудобно от того, что все ею восхищаются. Она старалась улыбаться и кивать, но старая женщина продолжала держать ее длинные черные волосы в руке. Наконец, Эверетт подошел и осторожно убрал руку старухи, улыбнувшись ей. Аня почувствовала себя неуютно, но взялась за ручку двери и вошла внутрь. Остальные последовали за ней. Капитан подождал, пока все зайдут, и после этого отпустил руку старой цыганки, которая продолжала восхищенными глазами смотреть на свою внучку. Карл не уставал удивляться тому, что происходило на его глазах.

Зайдя в полутемный дом, Эверетт закрыл дверь. Дениза Гиллиам, Чарли Элленшоу, Найлз и Элис стояли внутри и смотрели, как Аня наклонилась и обняла кого-то, кто был скрыт от их глаз. Наконец, Аня отошла в сторону и они впервые увидели мадам Корвески вблизи. Женщина, на которую смотрела Гамильтон, была той самой молодой девушкой, которую она встретила много лет назад в гонконгской бухте на борту «Золотого дитя». Корвески состарилась гораздо сильнее, чем Элис. Годы волнений и заботы о своем народу стояли за каждой морщинкой на ее лице.

Цыганская королева наклонила голову, глядя на пожилую американку. Две женщины, встретившиеся через многие годы, поняли, что время не стояло на месте для них обеих.

– Много лет прошло, миссис Гамильтон.

Аня первая удивилась тому, что ее бабушка знала эту американскую леди. Она посмотрела на лица всех гостей по очереди и была шокирована тем, что на них было написано то же удивление, что испытывала она сама.

– Действительно, мы так и не были полноценно представлены, когда наш вечер неожиданно был прерван… когда вы взорвали «Золотое дитя» у нас под ногами, – ответила Элис.

Найлз Комптон позволил ей разыграть беседу так, как она хочет. Гамильтон лучше всех была посвящена в детали расследования и лучше других знала, что нужно сказать этой женщине. Директор старался соблюдать максимальную осторожность, потому что пока не понял, как королева цыган относится к вторжению его команды на перевал.

– Вообще-то, миссис Гамильтон, я использовала гораздо меньше взрывчатки, чем хотела применить моя прабабушка той ночью в Гонконге. Она приказала, чтобы выживших не было. – Мадам Корвески, не мигая, смотрела в глаза Элис.

– Ну, если вас это утешит, то мой спутник тем вечером воспользовался тем, что взрывчатки было мало, и умудрился нас спасти, как вы, конечно, знаете, – ответила Гамильтон.

– А, – сказала ее старая собеседница, опираясь на трость, чтобы встать, и игнорируя Аню, которая протянула руки, чтобы помочь ей. Элис посмотрела вниз и увидела Око Ра на рукояти трости. Это была та же трость, с которой ходила прапрабабушка Ани тем вечером на яхте. – Хранитель тайн, – сказала мадам Корвески, взяв миссис Гамильтон за руку.

– Да, так вы назвали его тогда: хранитель тайн. Но он был не единственным хранителем тайн на той яхте, не так ли, мадам? Думаю, что вы сами любите держать информацию при себе, правильно?

Старуха улыбнулась и посмотрела на Найлза, проигнорировав слова Элис. Она отпустила Гамильтон и взяла руку Комптона. Тот чувствовал себя некомфортно и переминался с ноги на ногу. Рядом с директором стоял Чарли Эллешоу – он улыбался во весь рот, когда пожилая цыганка закрыла глаза.

– Наблюдатель. Столько усталости, беспокойства за тех… за тех… – Она улыбнулась и открыла глаза. – Нет, ты собираешь, защищаешь… ты тоже хранитель тайн. – Мадам Корвески посмотрела в пустоту, а затем – снова на Найлза. – Иметь столько информации порой утомляет, не правда ли? – спросила старуха, и Комптон почувствовал, что она не только видит его насквозь, но и понимает, как его положение влияет на его мысли и его личность и как его постоянно тяготит огромная ответственность, не покидающая его ни на минуту. Цыганка погладила его по руке, а затем отпустила ее. – Одно утешение для тебя, хранитель, твоя работа не станет легче, но однажды ты поймешь, что важна не задача, а люди, которые ее выполняют. Я поняла это много лет назад. – Она похлопала Найлза по груди и подошла к Денизе Гиллиам.

Дениза не очень-то верила в ясновидение или предсказания. Она была ученым до мозга костей и знала, что то, что она чувствует или видит, было реальностью, без примеси мистицизма.

– А, целитель… – улыбнулась мадам Корвески и посмотрела в глаза молодого врача. – Но ты здесь, чтобы наблюдать… наблюдать за ней, – сказала она, с улыбкой поворачиваясь к Элис. Гамильтон яростно посмотрела на Найлза, поняв, что Гиллиам приехала присматривать за ней, и это ее ужасно разозлило. – Но, возможно, у меня есть кое-что, что тебя заинтересует, целитель, что тебя удивит или даже испугает.

– Вообще-то я уже жутко напугана, – призналась Дениза, когда мадам Корвески отпустила ее руку.

Старуха перешла к Чарли Элленшоу. В этот момент Аня быстро посмотрела на Эверетта. Карл заметил это, и они задержали взгляд друг на друге. Младшая Корвески сглотнула в тот же самый момент, как и Эверетт, и они оба поняли, что пялятся друг на друга, и отвернулись.

– Мой дорогой друг с забавными волосами, в твоей голове царит полный беспорядок, – заявила цыганская королева.

Чарли выглядел смущенным, а затем посмотрел на Найлза, который просто пожал плечами, как бы отвечая: «Я тебе говорил».

– О, вот оно… – продолжала пожилая женщина, переместив руку на лоб Чарльза. – Ты человек, который верит в мифы и легенды. – Она наклонила голову и закрыла глаза. – Ты веришь в то, чего никто не видит. Ты пытаешься открыть то, во что никто не верит. Да, тут полный бардак, – сказала она, опуская руку и трогая гладкий подбородок профессора. – Но тебе это нравится, не так ли? – Она не дождалась, когда Чарли смущенно кивнет, прошла дальше и остановилась перед Эвереттом. Маленькая старушка посмотрела Эверетту в глаза и замерла, разглядывая его.

Аня почувствовала себя неуютно. Она боялась того, что ее бабушка могла узнать про капитана. Ненавидел ли ее американец за то, что произошло в Риме? Зачем эти мужчины и женщины приехали на перевал? Цыганская принцесса переминалась с ноги на ногу, пока старуха стояла перед американцем.

– Мужчина с моря, – сказала мадам Корвески, снова закрывая глаза, только на этот раз она взяла обе руки Карла в свои. Ее трость была зажата между их руками, и Эверетт мог поклясться, что чувствовал кожей старое дерево. – Обеспокоен. Ты обеспокоен из-за друга, из-за потери… потери… уверенности в этом друге… Джеке. Да, ты обеспокоен тем, что твой друг Джек не дает тебе приблизиться… – Она снова наклонила голову. – Он не дает тебе приблизиться к опасности.

Карл поднял брови, глядя на маленькую женщину перед собой. Она открыла глаза и похлопала его по груди, как и остальных.

– Как тебе такая цыганская магия? – с улыбкой спросила старушка.

– Крайне проницательна, – сказал Эверетт, глядя на Аню.

– Правда, человек с моря? А вот кое-что, что заставит твой маяк гореть ярче. – Старшая Корвески еще раз посмотрела на Карла, а затем – на Аню. – Ты должен держаться подальше от моей внучки, человек с моря. Здесь нет ничего для тебя.

Цыганская принцесса в шоке открыла рот и невольно шагнула вперед, чтобы попытаться заставить бабушку замолчать.

– У нее здесь много работы, и ей нельзя отвлекаться. Время для Ани совсем неподходящее, – заявила пожилая цыганка и замолчала, ожидая реакции Карла.

Что же касалось самого капитана, то он видел, что старухе было неприятно говорить то, что ей нужно было сказать. Мадам Корвески повернулась и посмотрела на Аню.

– Прости меня, девочка, но ситуация изменилась, и, как ты знаешь, королева не может выйти замуж или просто быть с чужаком.

Внучка застыла на месте. Он слов, произнесенных старой женщиной, у нее замерло сердце.

– Ты сошла с ума, бабушка? – спросила она, выйдя, наконец, из оцепенения, после чего подошла к Эверетту. – Прошу прощения, капитан, я не понимаю, что на нее нашло. – Молодая цыганка повернулась и посмотрела на старуху, которая молча стояла, опираясь на свою трость. – И что значит «королева»? Я ни за что на это не пойду. Марко был рожден, чтобы возглавить наш народ, и ты это знаешь. Он мой брат, и я не пойду против него.

– Ты поступишь так, как решит твоя королева, девочка, и сбавь тон, пока…

Все услышали дыхание позади себя. Никто из сотрудников группы не заглянул в маленькую комнату справа, когда они зашли в домик. Стоя в дверях и наклонившись, чтобы видеть кухню, Микла опирался на руки, чтобы не наступать на больную ногу. Он стоял на двух ногах, но сломаная едва касалась пола. Зверь громко дышал, разглядывая гостей.

– О! – все, что сумел выдавить из себя Найлз. Дениза почти опустилась на одно колено, потому что ее ноги подкосились. Элис Гамильтон улыбнулась и перевела взгляд с Миклы на мадам Корвески. Старуха не удивилась, что на лице Элис не было ни капли шока. Казалось, Гамильтон ожидала увидеть Миклу в любой момент.

– Голиа, – сказала Элис, не дыша.

– Похоже, вы много знаете о нас, миссис Гамильтон. Это хорошо, теперь мне не придется объяснять, почему в том, что касается моей внучки, мои приказы должны выполняться беспрекословно, – заявила цыганская королева.

В комнате наступила тишина. Все смотрели на Миклу, который, в свою очередь, изучал их. Зверь был слаб, и люди видели, что ему с трудом удается стоять у двери.

– Элис, это Микла, – сказал Карл, делая шаг навстречу огромному зверю. Голиа зарычал, когда Эверетт приблизился. Капитан остановился и подождал Аню. Он видел, что зверь еле держится на ногах.

– Я хотела, чтобы ты кое-что увидела, целитель, – сказала старуха, посмотрев на Денизу Гиллиам, а потом подошла к Микле и прикоснулась к нему, от чего зверь вздрогнул и чуть не упал. – Не все можно вылечить зельями и лекарствами. Иногда нужно кое-что еще.

– Что с ним? – спросила Элис, тоже делая осторожный шаг вперед, чтобы получше рассмотреть голиа.

– Если мы срочно не вправим его сломанную ногу и не наложим заклятие, Микла умрет, – сказала Аня, делая шаг вперед. Ее глаза на мгновение встретились с глазами Карла, словно она извинялась за то, что чуть раньше сказала ему ее бабушка. Наконец, она подошла к Микле, и он опустил голову от боли и слабости, позволив Ане отвести себя обратно в спальню.

– Нам нужно доставить Миклу в храм, скоро нужно наложить заклинание, – сказала мадам Корвески. – Аня, то, что я сказала твоему другу, мы обсудим позже, – она посмотрела на Эверетта, – наедине. Сейчас нужно отнести Миклу в храм. Ты останешься с людьми и покажешься им. Они нам понадобятся, когда придет время сообщить твоему брату о моих решениях.

– Это не может быть твоим решением, бабушка. Это моя жизнь, и я сделала все, что ты от меня потребовала, но у всего есть предел, – возразила младшая Корвески. – Марко – король, и он поведет племя вперед. Его ошибка не может быть таким серьезным преступлением, как ты утверждаешь.

– Ты сделаешь, как я скажу, Аня. Именно для этого ты вернулась домой. Марко так запутал и разозлил голиа, что Станус и остальные больше не доверяют ему. Он солгал им, и они его не простят. Ты единственная, кто может исправить ошибки Марко. – Старая цыганка подняла руку, когда Аня остановилась вместе с опирающимся на нее Миклой, чтобы предотвратить превращение этого диалога в полноценный спор между королевой и ее внучкой. – Если о том, что хранится внутри горы, стало известно, нам придется действовать, и я не могу доверить это Марко. Его положение в племени и наша безопасность были ослаблены.

Дверь открылась, и в дом зашли несколько жителей деревни. Микла зарычал, когда они подошли к нему, и даже слабо попытался ударить главного из них, но тот легко уклонился от длинный острых когтей. Им повезло, что зверь был измотал и слишком слаб, чтобы защищаться. Цыгане подняли Миклу и положили его на снятую с петель дверь, которая использовалась как постель, и подняли ее, чтобы отнести его в храм, где он должен был либо исцелиться и выжить, либо пострадать от плохо наложенного заклинания и умереть ужасной смертью. Микла чувствовал это и был встревожен.

– Вы все пойдете со мной, миссис Гамильтон. Я покажу вам и вашим друзьям, где хранятся настоящие секреты, – объявила цыганская королева.

– Храм с золотом и египетскими сокровищами, – сказала Элис, повторяя слова легенды о затерянном племени и великом храме.

Старуха улыбнулась, а затем громко засмеялась.

– Да, именно, миссис Гамильтон, сокровища Исхода и дворец, построенный для их хранения – все это находится к нашей магической горе.

Эверетт посмотрел на Аню и увидел, что она не может поднять голову и взглянуть на него.

– Человек с моря, останься здесь и присмотри за моей внучкой. Если ты правда относишься к ней так, как я прочла в твоем сердце, ты постараешься, чтобы ничто не мешало ей сделать то, что она должна сделать для своего народа. – Старшая Корвески сделала болезненный шаг в стороны Карла, опираясь на трость. – Полагаю, у тебя хватит достоинства, чтобы не мешать развитию трехтысячелетней истории?

– Мадам Корвески, уверяю вас… – начал Найлз говорить за Эверетта, но пожилая женщина прервала его.

– Запад уже достаточно вмешался в наши дела, позволив НАТО продать мою землю чужаку, да еще и русскому. Нет, ты и твои люди мне уже достаточно навредили, человек с моря. Исправь их ошибки и позаботься об Ане, пока я не вернусь. А теперь, откройте Анин сундук с приданым, он вон там, – улыбнулась старуха, когда ее внучка вспыхнула, – и дайте мне одеяло, молодой человек.

Карл сглотнул и, в последний раз взглянув на Аню, кивнул, словно боялся, что голос может подвести его в этот неподходящий момент. Он сделал несколько шагов к небольшой кровати, увидел огромный сундук размером четыре на пять футов, который явно видел лучшие времена, и достал из него большое одеяло.

Подняв одеяло, Карл увидел что-то квадратное, завернутое в другое старое и поеденное молью покрывало. Прежде чем закрыть крышку он посмотрел на Аню и подумал: «Какая женщина может хранить камень в своем сундуке с приданым?» Опустив крышку, капитан попытался пододвинуть его к кровати, но то, что хранилось в нем завернутым в старые одеяла, оказалось тяжелым, как дюжина золотых слитков. Карл еще раз толкнул сундук к кровати, и на этот раз он сдвинулся. Эверетт выпрямился с выражением любопытства на лице, а затем передал одеяло старухе.

– Миссис Гамильтон, если вы вместе с остальными пойдете со мной, я покажу вам то место, ради которого вы сюда приехали, и совершенно особенную форму жизни, которая защищает наследие Иедды, – сказала цыганская королева.

 

15

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Когда Голдинг с Райаном шли по коридору, ведущему в фойе отеля, Джейсон заметил выходящих из лифта Коллинза и Макинтайр. Посмотрев на их дорогую одежду и свои заляпанные грязью штаны, Райан все же решил, что информация, которую он должен сообщить полковнику важнее его внешнего вида.

– Пошли, Пит, вон полковник с Сарой, – сказал он, потянув компьютерного гения за локоть.

Питер опустил очки со лба на нос, покосился в сторону лифта и покачал головой.

– Ни за что. Мне нужно зайти в туалет или мои ноги сведут меня с ума, капитан.

Джейсон посмотрел на покрытые колючками штаны Голдинга и покачал головой.

– Ладно, док, оставайся там и не поднимайся в номер, пока я не расскажу полковнику, почему все пытаются от нас избавиться.

– Хорошо, – быстро ответил Пит, после чего повернулся и почти бегом бросился в сторону мужского туалета.

Райан снова покачал головой, удивляясь тому, как быстро ученые начинали сходить с ума из-за самого минимального физического дискомфорта.

Сам он направился к ресторану.

Пит толкнул дверь туалета и зашел внутрь, не глядя по сторонам и абсолютно не беспокоясь о том, есть ли там кто-то еще – лишь бы скорее попасть в кабинку. Он быстро закрыл за собой дверь и начал снимать ботинки и носки. Потянув за носок, Голдинг почувствовал, как колючки и репьи медленно отрываются от его ноги вместе с кожей. Наконец, отодрав от ног носки, он вздохнул с облегчением, после чего встал, поднял крышку унитаза, бросил в него носки и нажал на слив. Закрыв глаза и наслаждаясь тем, что боль прекратилась, Питер вдруг понял, что что-то не так. Его ноги оказались в воде.

– О, черт, – проворчал он, увидев, что толчок забился от носков и вода теперь переливалась через край прямо ему на ноги. – Черт! – повторил Пит и с гримасой отвращения засунул руку в унитаз. Пошарив рукой в воде, он сначала выудил из забившегося туалета один носок, а затем второй. Вода начала убывать, но Голдинг все еще стоял в холодной воде, поэтому он закрыл крышку и залез на нее, чтобы выбраться из лужи.

Пит проклинал свое невезение, глядя, как вода, наконец, прекратила литься на кафельный пол. Он сел, чувствуя себя полным идиотом, а никак не выпускником Массачусетского технологического института и Стэнфорда, и внезапно услышал, как дверь туалета открылась и зашли как минимум двое мужчин. Голдинг собирался предупредить посетителей о небольшом наводнении, но услышал голос, который сразу же узнал. Это был человек, которого они встретили прошлым вечером, и тот же самый бандит, который всего полчаса назад получил приказ обезвредить их с Райаном. Пит замер, когда мужчины направились в его сторону и остановились у раковин у стены напротив.

Они говорили на румынском, и Питер не понимал, о чем идет речь. Когда эти двое помыли руки и двинулись к выходу, он подумал, что они его не заметят, но затем один из мужчин вдруг замолчал. Ученый услышал какой-то плеск, после чего в туалете повисла тишина. Голдинг скорчился на крышке туалета: он сидел так тихо, как только мог, и почувствовал, что у него горит грудь из-за того, что он задержал дыхание. Затем он услышал шаги, и его сердце остановилось, когда он поднял глаза и увидел, что не запер дверь кабинки. Питер потянулся к щеколде, но дверь резко отворилась, и он увидел перед собой человека, с которым столкнулся прошлым вечером в ресторане. На бородатом лице бандита медленно заиграла улыбка.

– А, мелкая туалетная крыса! Пытаешься спрятаться среди затопленных толчков?

Пит медленно опустил ноги на пол и наступил в холодную воду, которая медленно растекалась по туалету. Здоровый румынский гангстер отступил назад и придержал открытую дверь кабинки.

– Как удачно, что мы на тебя наткнулись – не придется обыскивать весь отель. Теперь осталось найти твоего наглого друга, с которым я очень хочу пообщаться. – Мужчина жестом показал Голдингу, чтобы тот вышел из кабинки. – Пошли, у меня есть приказ доставить тебя туда, где ты больше не сможешь нанести ущерб отелю мистера Залласа. Прошу пройти с нами.

Пит не представлял, как остальным сотрудникам отдела 56–56 удавалось участвовать в операциях, не ввязываясь в столько неприятностей, сколько умудрились найти на свою голову они с Чарли Элленшоу за те несколько раз, когда их выпускали из комплекса. А теперь его уводили двое румынских громил, которые выглядели так, словно ели кандидатов наук на завтрак. Да еще, ко всему прочему, Голдинг шел босиком.

Он знал, что Чарли всю жизнь будет ему это припоминать.

* * *

Не успели Джек с Сарой повернуть за угол на пути в фойе, как увидели женщину, с которой им необходимо было поговорить. Она была единственным сотрудником отеля, по которому было заметно, что ему не нравится Заллас и его методы управления. Поскольку американцы не знали, насколько ее коллега, Янош Важич, был близок с Залласом, оставалось надеяться, что главная управляющая курорта, Джина Лувински, с пониманием отнесется к их странной просьбе.

Коллинз взял свою подругу под руку и направился навстречу Джине, которая давала какие-то распоряжения одному из своих подчиненных. Она подняла глаза, увидела американских гостей и сразу же отпустила сотрудника, после чего нервно огляделась, а затем улыбнулась подошедшему к ней Джеку.

– Полковник, я предположила, что вы и мисс Макинтайр предпочтете провести остаток выходных в другом, более безопасном месте. – Управляющая снова огляделась с фальшивой улыбкой на лице. – Я имею в виду, что учитывая конфликт, связанный с мистером Райаном, сменить отель было бы логичнее, чем… поступить иначе.

– Какой вздор, мисс Лувински! – возразил Коллинз. – С чего вы взяли, что мы уедем? Из-за небольшой ссоры? Нет, у нас есть здесь дела, и мы думаем, что вы единственная, кто может нам помочь.

Джина в очередной раз нервно посмотрела по сторонам и кивнула Яношу, который проходил мимо дальней стены отеля. Он прошел дальше, даже не обратив внимания на людей, с которыми она разговаривала.

– Помочь вам с чем? – тихо спросила женщина, даже не пошевелив губами и не нарушив свою искусственную улыбку.

– Моя подруга считает, что этот курорт скоро взорвется или что-то типа того, и она хотела бы взглянуть на ваши первоначальные геологические отчеты о земле, на которой он построен.

Джина была шокирована тем, что Джек выпалил все это на одном дыхании.

– Я смотрю, я вас немного застал врасплох, – с улыбкой сказал полковник. – Но мне нужно было привлечь ваше внимание. Мисс Макинтайр необходимо ознакомиться с геологическим отчетом по долине.

– Мисс Лувински, на территории всего Патинаша наблюдается постоянное движение земли в зоне, в которой не наблюдалось сейсмической активности, – вступила в разговор Сара и быстро объяснила ситуацию.

Главная управляющая потеряла дар речи. Она растерянно перевела взгляд с Макинтайр и Коллинза.

– Э, эти планы и отчеты должны быть в конструкторском отделе, рядом с кабинетом мистера Залласа. Он никогда не допустит туда посторонних. – Румынка на мгновение задумалась. – Даже меня – совсем никого.

Джек улыбнулся, взял Джину под руку, и они вместе с Сарой отвели ее в сторону от нескольких гостей, направлявшихся в ресторан.

– Послушайте, мы можем сделать это сейчас и, возможно, предотвратить что-то ужасное или мы можем подождать, связаться с командованием НАТО в Германии и опечатать всю эту зону, но на это потребуется время, мисс Лувински, время, которого у нас нет. – Полковник огляделся, не переставая улыбаться, а затем снова посмотрел на управляющую. – У нас есть личная причина поторопиться. Наши друзья находятся где-то на горе, и мы не знаем, где они и нужна ли им помощь. Мы не можем начать искать их или помочь им, пока над нашими головами висит возможная катастрофа.

Джина сглотнула и огляделась. Ее сердце бешено колотилась, и она не узнавала ничего вокруг. Она знала, что эти люди не шутят, но также она знала, что Заллас убьет ее, если она позволит им проникнуть в его кабинет.

– Я уверена, что если вы поделитесь с мистером Залласом своими подозрениями, он… – пробормотала женщина.

– Ваш босс – преступник, и нашей первоначальной задачей было доказать, что он связал с кражей артефактов, и выяснить, откуда он их брал, – сообщил ей Коллинз. – Теперь нам пришлось отвлечься от этого вопроса в связи с открытием моей подруги-геолога.

– Вы из полиции? – спросила Джина, неосознанно отступая на шаг от двух американцев.

– Нет, не совсем, – сказала Сара, сокращая расстояние между собой и Лувински. – Мой друг говорит правду. Нам нужно увидеть геологический отчет – и это срочно. Мистер Заллас не позволит этого, так что это должны сделать вы, иначе вы будете так же виноваты в том, что, я уверена, должно произойти, как и ваш работодатель.

Слова Макинтайр дошли до Джины, но она все еще находилась в оцепенении от своего страха перед Залласом. Не сказав ни слова, управляющая повернулась и быстро пошла прочь, оттолкнув Джека и чуть не столкнувшись с приближающимся Райаном, которого она даже не заметила.

– Да уж, она отреагировала не лучшим образом, – сказал полковник.

– А чего ты ожидал, – отозвалась Сара, – с таким прямолинейным подходом? Можно было быть немного тактичнее, бравый солдат.

– Ну, у нас нет на это времени, мы должны…

– Черт, я выгляжу и пахну настолько плохо, или кто-то сказал ей, что я полный придурок? – спросил Джейсон, оглядываясь на удалявшуюся от них испуганную Джину.

– Нет, это я ее испугал. У нас может быть более серьезная проблема, чем кража артефактов, мистер Райан, – ответил Коллинз.

– Да, я тоже так думаю. Мне кажется, что владелец этого места хочет убрать нас с дороги, – сообщил Джейсон.

– Еще есть хорошие новости? – раздраженно спросила его Сара, вставая между двумя мужчинами.

– Ну, еще секунду назад не было, но теперь, похоже, есть, – сказал Райан, указывая в том направлении, откуда пришел.

Они увидели, как Пита Голдинга выводят из мужского туалета и ведут к лифтам. Джек опустил глаза, когда понял, кто сопровождает ученого. Он увидел, что огромный румын улыбается в ожидании лифта, а бедный Питер выглядит просто ужасно – он был в грязной одежде и босиком.

Макинтайр посмотрела на полковника, и он презрительно покачал головой, отвратительно себя чувствуя из-за того, что дока уводят прямо у них из-под носа.

– Капитан, нам необходимо попасть в конструкторский отдел рядом с кабинетом Залласа, – сказал он Джейсону. – Сара считает, что есть серьезные проблемы с геологической структурой земли в этом месте.

– Ну, судя по тому, что мы подслушали снаружи, это будет сложно сделать, если нас убьют и где-нибудь неподалеку похоронят, – проворчал Райан. – Я не думаю, что наш хозяин в восторге от нашего присутствия здесь, словно он знает, что нас не приглашали.

– Ого, интересно, с чего он это взял! – фыркнула Сара, посмотрев на Джека с поднятой бровью.

– День каждую минуту становится все более праздничным, – вздохнул полковник, направляясь к испуганному Питу Голдингу, но его остановила протянутая рука. Райан покачал головой, глядя на Коллинза.

– Вы с Сарой делайте то, что задумали, а Пит – моя проблема. Я вытащу его из этой заварушки, и мы встретимся позже в номере.

– И как вы планируете это сделать, мистер Райан?

Джейсон глубоко вздохнул и улыбнулся, а затем повернулся к лифту.

– Как и вы, полковник, я предпочитаю импровизировать.

Под пристальным взглядом Джека, Райан двинулся прямо к мужчинам, стоящим у лифта. Коллинз покачал головой, а затем взял Сару под руку и они направились в фойе отеля.

– Ну, думаю, что сейчас самое время навестить кабинет Залласа перед тем, как идти в ресторан. – Полковник огляделся и кивнул в направлении стойки регистрации с одиноким сотрудником, стоявшим перед компьютером. – Думаю, можно предположить, что административные помещения находятся там.

– Что ты предлагаешь? Просто подойти к стойке регистрации и попросить ключ от кабинета Дмитрия Залласа? – удивилась Макинтайр.

– В данном случае это будет не лучшая стратегия.

Джек с Сарой повернулись и увидели вернувшуюся управляющую курорта. Джина медленно сняла очки, и оба американца заметили, что она боится того, что они попросили ее сделать. Мисс Макинтайр видела, что ее рука, держащая очки, сильно дрожит.

– Мистер Заллас находится где-то на курорте, и его охрана с ним, за исключение тех двоих людей. – Лувински кивнула им за спину. – Я не знаю, где именно сейчас Заллас, и поскольку он запланировал ужин с вами, у вас будет всего несколько минут на осмотр его кабинета. Думаю, что одному из вас нужно заняться поиском информации об артефактах, а второму пойти в конструкторский отдел за геологическим отчетом. Если вас поймают, то нас ждет… ну… Я слышала много историй о Залласе и о его стиле ведения бизнеса.

Джек посмотрел на Джину, протянул руку и взял ее дрожащую руку в свою.

– Он просто человек, который поддерживает свой имидж. Его бизнес… он построен на страхе. Он глуп, но люди такого рода, по нашим наблюдениям – самые опасные и непредсказуемые. Он думает, что мы из НАТО, и это снижает шансы того, что он попытается убрать нас, пока мы здесь. Помогите нам найти нужную информацию и уходите, идите на ужин, и мы вернемся – не успеете оглянуться.

Не сказав больше ни слова, Лувински кивнула, подошла к дальнему краю стойки регистрации и зашла за нее раньше, чем Коллинз и Макинтайр успели пошевелиться. Джина повернулась и улыбнулась им, а затем протянула руку за чем-то за стойкой, стараясь выглядеть естественно, чтобы портье ничего не заподозрил.

– Прошу сюда, я покажу вам специальные предложения для молодоженов, – сказала она, широко и очень неестественно улыбаясь, после чего посмотрела на портье и улыбнулась молодому человеку, который улыбнулся в ответ и вернулся к работе.

– Не обольщайся, Джек, – сказала Сара, торопливо проходя мимо полковника к ожидающей их Джине Лувински.

Джек посмотрел на свою любимую и покачал головой.

– Молодожены, – пробормотал он, идя за двумя женщинами к офисным помещениям, где должна была начаться их афера против одного из самых опасных людей в мире.

ДЕРЕВНЯ ПАТИНАШ

Аня была недовольна тем, что ей пришлось остаться в деревне и присматривать за Марко. Ее бабушка хотела, чтобы за ним наблюдали, и эта задача досталась цыганской принцессе. Мадам Корвески готовилась идти в храм и собирала все, что ей было нужно для того, чтобы исцелить Миклу, которого уже забрали и отнесли в храм несколько жителей Патинаша. Цыганская королева опиралась на свою трость сильнее, чем раньше. Доктор Гиллиам предложила ей обезболивающее, но та объяснила медику, что любые токсины или опиаты, принятые сейчас, помешают правильному проведению обряда.

– Мистер Эверетт, – сказал Найлз, – Чарли и Дениза настаивают на том, чтобы пойти вместе с нами в храм Элис. Думаю, что будет лучше, если вы и лейтенант Менденхолл останетесь здесь и попробуете что-нибудь выяснить об этом Марко и о его настоящих планах. Если мы с вами мыслим одинаково, то стоит пообщаться с его сестрой о расстановке сил на перевале.

Эверетт кивнул, в то время как Аня зашла в комнату бабушки, чтобы переодеться и причесаться.

Комптон увидел, как мадам Корвески, наконец, опустилась в большое кресло, которое подняли с пола четверо мужчин. Она улыбнулась Элис, Денизе, Чарли и Найлзу, а затем жестом приказала мужчинам вынести ее.

Эверетт увидел, как женщина надела на голову ярко-красный атласный платок, простой, но элегантный. Его цвет совпадал с цветом ее платья, и капитан впервые разглядел молодую Аню в этой старой женщине, которая смотрела на свой народ, пока ее выносили из дома. Музыка заиграла громче, и приветственные возгласы людей разнеслись по небольшому домику. Карл подошел к двери и увидел, как люди протягивают руки к мадам Корвески, словно она была Иисусом у ворот Иерусалима. Мужчины, которые ее несли, сияли от оказанной им чести. Так, торжественно, они и внести королеву в храм.

– Мы здесь любим иногда перебарщивать, – произнес чей-то голос за спиной капитана.

Эверетт обернулся, и его глаза расширились. Аня была одета в платье небесно-голубого цвета длиной до середины икры, сшитое из тонкого хлопка. Поверх платья она надела кофточку такого же голубого цвета с красными полосками по краям рукавов и очень глубоким вырезом. Ее черные волосы были прямыми, гладкими и блестящими, а яркий голубой шарф закрывал часть ее головы – ровно столько, чтобы Карл почувствовал желание увидеть больше. Кроме того, на пальцах у нее были кольца, которых он раньше не видел, а на обоих запястьях – многочисленные браслеты. На ногах Ани красовались старомодные сапоги с пуговицами, на шпильках, которые пользовались популярностью в девятнадцатом веке. Сверху сапоги были белыми, а снизу – черными.

– Ну что, твои представления о том, как должна выглядеть цыганская девушка, подтвердились? – спросила Корвески с сарказмом в голосе.

Эверетт не смог сдержать улыбку.

– Да, подтвердились, – сказал он, глядя в ее разноцветные глаза. – Только цыганские девушки, которых я видел, никогда так не выглядели.

Комплимент Карла застал Аню врасплох. Она на мгновение смутилась, а затем отрицательно покачала головой.

– Что ж, к сожалению, мы одеваемся именно так, и не умничайте на этот счет, капитан. – Она недовольно посмотрела на Эверетта и обошла вокруг него.

– Никогда, – ответил он и повернулся, чтобы последовать за ней. Когда ее окружили несколько матерей и тетушек и других почитателей, Карл наконец заметил Уилла Менденхолла и помахал ему. Ожидая, пока он подойдет, капитан увидел, что военные из 82-й дивизии наслаждаются гостеприимством цыган и пробуют разнообразные угощения. Менденхолл еле протиснулся через толпу, чтобы добраться до него.

– Уилл, присмотри за этими парнями и убедись, что они не ввяжутся в неприятности международного масштаба, – сказал Эверетт, увидев, что Аня, наконец, высвободилась из объятий женщин и отошла от дома.

– Да, сэр, вы хотите… – начал свой вопрос лейтенант, но Карл отошел от него, как во сне. – Думаю, что нет, – закончил Менденхолл.

Эверетт подошел к Ане, стоявшей и смотревшей на гору над ними. Несколько мужчин и женщин прошли мимо них, но не стали ее беспокоить, понимая, что она заново знакомится со своим домом. Карл приблизился к ней и тоже посмотрел наверх.

– Знаешь, я надеялся получить более подробное объяснение того, кто ты, черт возьми, такая. Я хочу сказать, ты… – Капитан огляделся, чтобы убедиться, что их никто не слышит – к счастью, рядом никого не было. – Ты иеддитка или еврейка? Просто «Моссад» – довольно странное место для деревенской девушки вроде тебя.

Аня не посмотрела на него, но и не отвернулась.

– Я не еврейка – по крайней мере, не в том смысле, в котором ты имеешь в виду, – сказала она, кивая нескольким своим почитателям, проходившим мимо нее и высокого светловолосого американца. – Капитан, на самом деле мы больше не можем называться коленом Иедды. – Она, наконец, посмотрела на Карла. Пламя огромного костра, разожженного в центре деревни, отражалось от его загорелой кожи. Мужчины и женщины танцевали, музицировали и смеялись – все это расслабило Эверетта, как никогда раньше.

– Я тебя не понимаю, – сказал он, глядя, как свет костра играет на черных волосах женщины.

– Я не злюсь на своего брата, как моя бабушка. Я вижу, что делает Марко, и хочу, чтобы он добился успеха, но не тем путем, который он избрал, пустив чужаков в долину. Нельзя допустить продажу… некоторых вещей. – Корвески показала на мужчин и женщин, которые плясали вокруг костра. – Мы не такие, какими были когда-то. Марко прав, эти люди заслуживают служить сами себе, а не какому-то древнему обещанию, данному тем, кто о нем давно забыл, словно мы никогда и не существовали. Марко должен был сделать все иначе. Теперь все это может исчезнуть, моя бабушка об этом позаботится.

Карл подошел к Ане, понимая, что сейчас она рассказывает ему все, словно ей нужно выплеснуть давно подавляемые эмоции.

– Я так давно отсутствовала, что стала цинично относиться к своему собственному народу. И есть еще одна проблема. Я еще не сказала об этом бабушке, но я думаю, что ряд людей в «Моссад», помимо подполковника Бен-Невина, знают об иеддитах и о нашей горе гораздо больше, чем мы думали. Почему обычный рапорт об американском шпионе в ватиканском архиве спровоцировал такую реакцию? Кто-то запаниковал, увидев, какая информация была в том сообщении.

– Череп волка? – спросил Карл.

– Как вы сказали в Риме, капитан, я не сильно верю в совпадения в таких делах. А теперь у меня есть вся эта информация, а происходит то, что злит меня настолько, что плеваться хочется.

Ане вручили подарок – большую сумку из овчины – и она приняла его, а потом выпила какую-то жидкость красного цвета и ударила Эверетта сумкой в грудь. Капитан тоже выпил.

– Ты начнешь плеваться, если продолжишь пить это, – сказал он, разглядывая сумку.

Аня повернулась к Карлу, словно он был причиной всех ее проблем.

– Я не могу быть королевой. Я не являюсь ее прямой наследницей и никогда не являлась. Моя бабушка нарушит закон, объявив меня наследницей своего трона.

– Возможно, ты сможешь принести пользу там, где, по мнению твоей бабушки, не сможет Марко.

– Мой брат не так глуп, как многие предпочитают думать. Он сможет привести людей в будущее, и бабушка должна это понять.

– И что ты думаешь делать?

Корвески закусила нижнюю губу.

– Я попрошу Марко порвать связи с этим курортом и его владельцем. Тогда мы сможем двинуться в будущее с чистой совестью. Продажа того, что хранится в этой горе, приведет только к тому, что миру станет известно о существовании голиа. Я надеюсь, что смогу сказать все это моему брату.

– Ну, почему бы тебе не найти его и не поговорить с ним, хуже ведь не будет, так?

– Поверьте мне, капитан, с Марко никогда не знаешь, откуда ждать подвоха. – Аня взяла Карла за руку, чем сильно удивила его. Он подошел к ней ближе, под ее пристальным взглядом. – Я больше беспокоюсь из-за голиа.

– Я знаю, о чем ты, они меня тоже беспокоят.

Молодая цыганка впервые улыбнулась, и Эверетт почувствовал себя в разы лучше. По какой-то непонятной причине ему хотелось, чтобы она улыбалась и смеялась, словно ей давно не хватало этой маленькой радости.

– Думаю, что для пришельца логично к ним так относиться, – сказала она, улыбаясь еще шире от тепла, разливавшего по ее телу от выпитого вина. – Все, что голиа когда-либо хотели – это жить, капитан, больше ничего. Они охотятся на животных, которых мы растим для них, поэтому им никогда не приходится покидать свой дом. Они заботились о своих семьях и были здесь в безопасности. Но сейчас из-за плана Марко Станус и остальные ведут себя так, как никогда не вели себя раньше. Станус прочел что-то в Марко, когда они были связаны, понял что-то во время этой связи и с тех пор презирает Марко.

– Думаю, что сначала тебе придется объяснить, что, черт возьми, еще за «связь».

Аня снова повернула голову к капитану и кивнула.

– Я все забываю, что ты совсем ничего о нас не знаешь.

В этот момент невысокий человек с бочкообразной грудью и впечатляющими усами в форме велосипедного руля приблизился к ней в танце.

Он играл на небольшой скрипке и лучезарно улыбался, а потом прекратил играть ровно на столько времени, чтобы взять Аню под руку и закружить ее в направлении большого костра, где собравшиеся цыгане взорвались приветственными возгласами радости от того, что к ним вернулась блудная дочь.

Карл смотрел на младшую Корвески, которая остановилась, а затем начала медленно танцевать вокруг костра. Эверетт встал между двумя мужчинами, которые смотрели и хлопали вместе с остальными, пока Аня двигалась вокруг костра. Кто-то бросил ей бубен, и она начала бить в такт старой мелодии. Играли скрипки и флейты, и она танцевала, кружилась, била в бубен и снова кружилась, а ее голубое платье развевалось, как цветок, открывающийся навстречу утреннему солнцу. Со всех концов деревни к костру начали стекаться мужчины, женщины и дети, чтобы посмотреть на возвращение первой дочери Патинаша.

Уилл Менденхолл и несколько инженеров из 82-й дивизии подошли к Эверетту, который все еще был очарован Аней и ее соблазнительными движениями.

– Ого! – только и смог сказать молодой лейтенант, раскрыв рот.

Кружась вокруг огня, Аня приблизилась к Карлу, и их взгляды встретились. Цыганская принцесса вспотела и прядь ее черных волос прилипла ко лбу. Потом музыка замедлилась, и танцующая женщина резко остановилась. Она смотрела на Эверетта, а ее грудь вздымалась из-за сбившегося во время танца дыхания. Капитан никогда не видел, чтобы столь невинный танец был таким невероятно эротичным. Казалось, что они целый час стояли на расстоянии пары футов друг от друга и смотрели друг другу в глаза и все на Патинаше замедлилось, а время остановилось. Карл почти не слышал шума толпы вокруг и даже не моргнул, когда Аню, наконец, подняли и унесли от него ее многочисленные почитатели.

– Вот такое я точно видел только в кино, – сказал Менденхолл, когда инженеры вернулись к длинным столам с едой. Уилл улыбнулся и покосился на капитана, а Карл просто стоял и смотрел на цыганскую принцессу.

Менденхолл покачал головой, поняв, что его друг не слышал ни одного его слова. Голубые глаза Карла, в которых отражалось пламя, следили за множеством людей у костра. «Он где-то далеко», – подумал Уилл.

Под пристальным взглядом Эверетта Аню наконец опустили на землю, и она заметила, что он смотрит на нее. Молодая цыганка тяжело дышала, все еще не придя в себя после танца. В этот момент ей стало ясно, что ее бабушка все поняла верно. В этом американском агенте было что-то, от чего ее сердце замирало каждый раз, когда она смотрела на него. Так было с того самого момента, когда майор Сороцкин впервые его увидела.

Наконец, Аня вырвалась из толпы и подошла к Эверетту, который по-прежнему стоял и смотрел на нее. Менденхолл, научившийся быстро соображать еще в тот раз, когда был вместе с Райаном в Лас-Вегасе, знал, когда нужно уходить со сцены.

– Я буду вон там, ужинать с вампирами и оборотнями. – Последний раз взглянув на Эверетта, Уилл положил руки в карманы и отошел.

– С вампирами и оборотнями, хорошо, – кивнул капитан, даже не понимая, что он только что повторил.

Бывшая агент «Моссад» подошла к Карлу и убрала мокрую прядь волос с его лба, а затем взяла его за руку. После этого она неожиданно побежала через толпу, словно ей стало душно среди всеобщего веселья народа Иедды, потянув американца за собой.

Они с Эвереттом бежали до тех пор, пока не оказались за главными воротами деревни.

* * *

Элис, Найлз, Чарли и Дениза шли друг за другом позади двух цыган, которые несли мадам Корвески вверх по небольшой пастушьей тропинке, ведущей от деревни на перевал Патинаш. Тропинка была старой, и грязь, по которой они шли, была протоптана до самой скалы под ней. Приблизившись к огромной глыбе гранита, американцы увидели небольшие символы, высеченные на камне. Комптон вопросительно посмотрел на миссис Гамильтон, поднеся свой газовый фонарик к одному из символов.

– Какие-то иероглифы, – заинтригованно сказала она.

– Это язык колена Иедды, – ответила мадам Корвески, которую мужчины понесли дальше вверх по крутому подъему.

– А почему иероглифы? Разве они говорили не на древнееврейском языке? – спросила Элис, впервые понимая, что сейчас получит бесценную информацию об иеддитах и голиа.

– Иеддиты, военный клан племен Израилевых, не говорил на языке Авраама, Иосифа, Моисея и Иисуса. У нас был свой язык, – объяснила цыганская королева, проплывая над камнями и кустами по тропинке, которая, казалось, вела в никуда. – Старейшины всегда отделяли нас от остальных племен. Нас боялись, потому что мы были воинами не только Израиля, но и Рамзеса Ворого и его предшественников.

– И вы создали свой собственный язык? – спросила Элис.

Ее спутники услышали, как мадам Корвески засмеялась.

– Мы так считаем. Прошло много времени, и многие старые легенды стерлись из памяти колена.

Гамильтон хотела задать еще вопросы о происхождении этого языка, но осеклась, когда подняла голову и увидела, что мадам Корвески и мужчины, которые ее несли, исчезли с тропинки.

– Просто подойдите к этому огромному валуну и заходите внутрь, – раздался голос старухи, которой нигде не было видно.

Найлз придержал Элис, и они с Чарли Эллешоу прошли мимо двух женщин к большому валуну, который, казалось, преграждал путь по тропинке. Их глаза расширились, когда они поняли, что огромная глыба была не чем иным, как воротами, ведущими внутрь горы. Со стороны тропинки казалось, что камень размером с дом был целым, но, подойдя ближе, американцы увидели, что в нем была арка, вырезанная за тысячи лет до того, как они приехали на Патинаш.

– Вот это маскировка, Джек был бы в восторге! – сказал Комптон, прикасаясь рукой к валуну, когда они заходили внутрь горы. – Можно подойти к нему впритык и не заметить, что тут есть вход, – добавил он, но неожиданно понял, что Чарли, Элис и Дениза не следуют за ним. Оглянувшись, Найлз увидел, что все трое остановились и уставились на что-то впереди. Когда он повернулся, Гамильтон медленно подняла палец и указала в ту сторону, куда был направлен ее шокированный взгляд. Элленшоу же улыбался так, словно только что поймал Санта-Клауса за поеданием печенья с молоком. Директор застыл на месте, увидев, что в проходе стоит огромный голиа, преграждающим им путь. Зверь тяжело дышал, и его пальцы вцепились в обе стороны входа, а яркие мерцающие желтые глаза смотрели на Найлза. Темный силуэт заставил Комптона замереть.

– Думаю, мы наткнулись на одного из охранников храма, – сказал Чарли, опускаясь на одно колено, чтобы улучшить обзор.

– Надя, оставь их в покое, это друзья! – громко произнес голос мадам Корвески с другой стороны от входа.

– Надя? – шепотом переспросила Дениза. – Этот зверь ростом шесть с половиной футов – девочка?!

Глаза голиа сузились, а уши приняли более расслабленное положение. Животное неуклюже отошло в сторону, но не удалилось, пока остальные медленно протиснулись мимо него.

Элис сглотнула, вплотную приблизившись к голиа. Она чувствовала горячее дыхание зверя и взгляд его горящих глаз, проходя через каменный вход.

– Осторожно, у Нади течка, поэтому ее и оставили в храме. Надя, иди к детенышам! – велела хищнице цыганская королева.

Животное наклонилось и, протянув руку с развернутыми пальцами, прикоснулось к роговым очкам Чарли – один раз, потом другой, а потом еще раз, пока они не упали на землю. Глаза голиа расширились от шока, что Эллешоу потерял свои глаза, и гигантская самка попятилась, а затем вскарабкалась на гору, используя свои мощные ноги и руки, и исчезла.

– Оставили? Что вы имеете в виду? – спросила Элис, когда они вошли в помещение, похожее на огромную галерею, высеченную из камня много веков назад. Это помещение было размером с театральное фойе, а у стен там стояли ряды старых деревянных факелов, которые освещали иероглифы на стенах. Они были похожи на египетские по начертанию, но ни Найлз, ни Элис не могли расшифровать написанное, не рассмотрев их подробнее.

– Похоже, что это – тайна дня, – сказала мадам Корвески, сидевшая и ожидавшая, когда гости присоединятся к ней. Двое мужчин терпеливо ждали, стоя рядом с ее креслом. Они наблюдали за американцами, которые изучали каждый угол галереи. – Все наши взрослые голиа начали исчезать по ночам, и мы не знаем, куда или зачем. Это как-то связано с Марко, но я, хоть убей, не представляю, куда волки ходят ночью. Наде из-за ее состояния было поручено присматривать за детенышами голиа.

– Должен признать, что я немного разочарован структурой храма, – сказал Элленшоу. – Я думал, что за столько тысяч лет он мог бы стать больше и не состоять из одного помещения.

Мадам Корвески рассмеялась и покачала головой, удивляясь наивности гостя.

– Храм? Нет, – сказала она, пытаясь прекратить смеяться над несчастным американским ученым. – Это не храм. Храм находится в сотнях футов в глубине горы. Это просто галерея, таких можно было построить миллион в системе пещер этой горы.

Двое цыган не стали ждать приказа. Они взялись за массивные ручки кресла своей правительницы, снова подняли старую женщину и двинулись по широкой лестнице, которая раньше была спрятана за спиной огромной самки голиа. Все спускались молча, и чем ниже они оказывались, тем ужаснее становилась жара.

Наконец, несущие королеву мужчины остановились на краю большого обрыва и подождали остальных. Американцы приблизились к ним и, посмотрев вниз, увидели самое удивительное зрелище в своей жизни. Перед ними раскинулся целый город. Повсюду виднелись египетские шпили и колонны, а на огромных рельефных изображениях были показаны различные древние божества. Иероглифы, обозначающие животных и людей, были как минимум тысячу футов в высоту и пятьдесят в ширину. Пиктограммы опоясывали огромный город, который лежал перед ними, словно Лос-Анджелес. Здания, многие из которых никогда не использовались, были пустыми и темными. Кроме того, гости заметили несколько небольших храмов. На окраинах города находились огромные бункеры для зерна, напоминавшие пчелиные ульи. Внимание привлекала большая пирамида в центре. Город освещался крупными плошками на подставках, стоящими по всему периметру храма.

– О боже! – воскликнула Элис, стоя на краю шестисотфутового утеса и глядя на прошлое народа, который, как считалось, давно уже исчез с лица земли.

Самым удивительным в этой похожей на египетскую архитектуре было то, что почти весь город был построен из камня огромной системы пещер. Из него были высечены колонны, и только их передние части были обработаны резчиками. Четыре небольшие пирамиды, окружавшие пятую, побольше, были построены на совесть и стояли у дальней стены храма. Там же были и огромные каменные статуи божеств или членов древнееврейских племен, которых Элис, Найлз, Дениза и Чарли никогда раньше не видели. Обширное собрание скульптур было расставлено вокруг гигантской галереи храма, а в самом центре небольшого каменного города привлекали всеобщее внимание четыре каменные лестницы, ведушие к алтарному камню, вырезанному из выходящей на поверхность лавы, которая много веков назад пробилась на поверхность из-под пола пещеры. Прямо за алтарем находилась самая большая пирамида.

Спустившись на нижний этаж натуральной системы пещер, находившейся на глубине шести тысяч метров, американцы начали подробнее изучать это особое место. Именно чудаковатый Чарли Элленшоу первым заметил, что с этим храмом что-то было не так. Поближе рассмотрев каменные статуи в мерцающем свете факелов, он обнаружил, что краска, использовавшаяся для нанесения изображений, была старой, потрескавшейся, а местами почти выцветшей. Большинство предметов были не в лучшем состоянии, чем современные развалины Луксора. У многих статуй не хватало больших или маленьких кусков, некоторые строения обвалились, а сталактиты, наросшие над самой большой пирамидой, покрыли ее почти целиком. Огромное Око Ра, начертанное на полу, было покрыто экскрементами, которые, судя по всему, принадлежали голиа. Наконец, Чарли посмотрел на Найлза и Элис, которые что-то обсуждали с Денизой, похлопал директора по плечу и указал на пирамиду и на закрывающий ее огромный сталактит. Комптон кивнул.

– Мы именно об этом и говорили. Похоже, народ Иедды не тратил времени на ремонт.

– Иеддиты сюда нечасто приходят, да? – спросила Элис старую цыганку, которая смотрела наверх.

– Нет, это город голиа, – ответила та. – Это их дом.

Когда четверо американцев повернулись и тоже посмотрели вверх, они увидели сотни детенышей голиа и бесчисленные желтые точки, наблюдавшие за пришельцами, находившимися далеко под ними. Впервые Гамильтон осознала, что голиа реально существуют и живут припеваючи в румынских горах.

Чарли посмотрел на мерцающие точки, уставившиеся на них сверху. Казалось, что детеныши голиа знали, что безопаснее вести себя тихо. Они не двигались, а просто сидели и наблюдали. Профессор был поражен, когда увидел издалека, как один из совсем маленьких детенышей встал на задние лапы, сделал пару шагов и упал. Элленшоу понял, что он сейчас смотрит на источник того самого мифа, который, по его экспертному мнению опытного криптозоолога, не мог быть правдой – он смотрел, как маленький оборотень учится ходить.

– Представляю вам Орашул луи Моизе, – сказала мадам Корвески.

Сотрудники Группы «Событие» смотрели вниз на город Моисея.

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Джек ждал, пока Джина и Сара изображали непринужденную беседу, в то время как Лувински открывала дверь к отдельному офисному крылу, расположенному в удалении от остальных кабинетов управленческого персонала отеля.

Джина повернула ключ и вздрогнула от щелчка, словно его мог услышать весь курорт. Она жестом пригласила обоих американцев внутрь, а сама осталась стоять у двери.

– Заллас использует вот этот кабинет, с двойными дверями, – указала она на двери наманикюренным пальцем. – Конструкторский отдел вот там, двери в оба кабинета не заперты.

Коллинз кивнул.

– Я буду здесь, прослежу за стойкой регистрации.

Джек и Сара снова кивнули в знак понимания. Джина прикрыла дверь и ушла.

– Ладно, я займусь кабинетом бандита, а ты иди за отчетом, – решил полковник.

Сару не нужно было просить дважды – она торопливо отправилась искать геологический отчет. Коллинз проводил ее глазами и повернулся к двойным дверям, ведущим в кабинет Дмитрия Залласа.

Он толкнул дверь и вгляделся в темноту кабинета. Единственный свет исходил от мягко светящегося глобуса в углу. Джек вошел внутрь и закрыл дверь, после чего достал из кармана небольшой тонкий фонарик. Он включил его, прикрыв сверху рукой, так что света, проходившего через его пальцы, едва хватало для того, чтобы сориентироваться. Оглядевшись, полковник улыбнулся. Только Заллас мог быть таким самоуверенным. По всему офису – на столе, в шкафчике и на стеклянный полках, установленных специально для этой цели – стояли сотни небольших артефактов, которые он мог получить только от иеддитов.

Коллинз чуть не рассмеялся от того, как легко будет доказать факт кражи, словно Дмитрий хотел, чтобы его разоблачили. Джек привык работать с такими профессиональными аферистами, как мерзавец Анри Фарбо, который никогда бы оставил в своем доме или офисе что-либо, что могло указать на его махинации.

Подойдя к идеально отполированному шкафчику, полковник открыл верхнюю дверцу и увидел самую современную систему коротковолновой радиосвязи, какую когда-либо встречал на гражданке. Там было все от радиоприемника до функций спутниковой связи.

«Ну, по крайней мере, этот идиот подготовился к чрезвычайным ситуациям, и это может пригодиться», – подумал Коллинз, проверяя, работает ли оборудование.

Закрыв дверцу шкафчика, он услышал, как дверь кабинета распахнулась, и повернулся. В этот момент его мир скатился в пропасть.

* * *

Саре оказалось не так просто найти нужные планы строительства курорта. Она почти сразу обнаружила геологический отчет и увидела, что он подписан самим министром внутренний дел. Женщина подняла бровь, увидев, что его подписал не специалист по инженерной геологии, а министр внутренних дел, слишком влиятельный человек для стандартного отчета. И эта подпись подтверждала, что с точки зрения геологии, земля, гора и равнина, на которых должен был быть построен курорт, были безопасны для строительства.

Макинтайр раздраженно закрыла ящик, в котором нашла отчет, и, посмотрев на план фундамента отеля, увидела, что он был построен как минимум в пятидесяти милях от ближайшей аномалии породы. Она взяла толстую папку с геологическими данными, а затем повернулась и снова посмотрела на ящики, где лежали архитектурные планы. Может, она что-то упустила? Геолог вернулась с ящику и открыла его. Она перерыла тысячи чертежей и, наконец, остановилась, когда один заголовок привлек ее внимание. «Замок Дракулы» был одним из последних чертежей в ящике. Сара вытащила планы, разложила их на полу и стала рассматривать удивительный чертеж замка. Перед ней были все до единой детали его конструкции. Она покачала головой, подумав о стоимости строительства.

На третьей странице огромных чертежей лейтенант Макинтайр подняла брови. Она провела своим фонариком над грандиозными планами строительства замка, который должен был быть встроен прямо в гору. Сара уже была под впечатлением от этой задумки, когда смотрела на замок из своего номера. Это строение было закреплено на горе так, что казалось, будто оно высечено в ее склоне. Теперь, изучая планы, женщина поняла, как это удалось осуществить.

Она перевернула страницу и провела рукой по чертежу шестнадцати гигантских креплений по восемь футов в диаметре и в триста футов длиной, торчавших из фундамента замка и соединяющих его с горой, на триста футов вонзаясь в стену дома иеддитов. Стальные крепления фиксировали замок на месте, соединяя его со склоном горы.

– Гениальный архитектурный дизайн, – пробормотала Сара и вдруг заметила небольшую записку, прикрепленную поверх планов. Вытащив записку из-под скрепки и развернув ее, Макинтайр увидела, что это был чертеж архитектурной фирмы, находящейся в Москве. Женщина прочла ее, и ее глаза расширились. Сара начала торопливо копаться в планах, пока не нашла нужный чертеж. Затем она открыла папку с геологическими исследованиями и достала отчет, который обычно находился на самом верху. Она прочла отчет, а затем еще раз посмотрела на расположение креплений, после чего поморщилась и, перевернув толстую папку, высыпала ее содержимое на ковер. Она копалась в бумагах до тех пор, пока не нашла документ, который заметила краем глаза чуть раньше, но не обратила на него внимания. Это был отчет и чертеж большого дефекта в горе, к которой был прикреплен замок. Трещина проходила по всей ширине каменного слоя, прилегающего к замку. Она была на глубине в двести футов в горе, и крепления проходили прямо через нее. Крепления, по сути, держали вместе две части горы, и в одну из этих частей был встроен замок.

– Сукин сын, – сказала мисс Макинтайр, найдя первоначальный геологический отчет и комментарии геолога. Она медленно опустила руки на колени, сидя на полу кабинета русского.

Отчет был составлен таким образом, что получалось, что трещины, которая проходила за задней стеной замка и, говоря простым языком, удерживала его на месте с помощью гигантских креплений, просто не существовало. Геолог посмотрела на чертеж еще раз и убедилась, что крепления действительно проходили через трещину. Заллас стал причиной надвигающейся катастрофы. Сара покачала головой и начала собирать нужные бумаги. Чтобы ни случилось с их расследованием, нужно было показать этот отчет людям, чтобы закрыть замок до того, как погибнут тысячи человек.

Макинтайр услышала, как дверь кабинета открылась. Она возбужденно встала с чертежами замка и геологическим отчетом в руках.

– Джек, это место в большой опасности, они…

Женщина осеклась, увидев Залласа. Позади него стояли еще двое мужчин, а за ними был Джек и еще трое головорезов. Рядом с ним стояла Джина, и Сара видела, что она до смерти напугана. Геолог посмотрела на русского, который, в свою очередь, огляделся и увидел строительные чертежи на полу.

– Это место, как вы выразились, мисс Макинтайр, не единственное, что находится в большой опасности.

Сара уронила планы на пол, чувствуя, что ее сердце почти остановилось.

Дмитрий кивнул ей, чтобы она вышла к ним в коридор.

– Да, сегодня у нас довольно много проблем, – сказал Заллас, когда открылась дверь в офисное крыло. – И как вы видите, их становится все больше.

В дверях стоял высокий человек, которого Джек видел раньше. Этот пришелец ухмыльнулся, и Коллинз назвал его имя раньше Сары.

– Подполковник Авис Бен-Невин. – Джек ухмыльнулся ему в ответ и посмотрел на Залласа, чьи охранники напрягись и направили на него оружие, когда стоящий перед ними человек отвесил полупоклон.

– Я вас не знаю, – ответил наконец Бен-Невин.

– Нет, но я знаю человека, который с вами встречался и хотел бы встретиться снова.

– Поверьте, я тоже это планирую, друг мой.

Коллинзу совсем не понравилась улыбка Ависа, когда его бесцеремонно толкнули к задней двери офисного крыла.

– Есть хорошие новости, мы решили поселить вас в номер получше, – сказал Дмитрий. – Вы остановитесь в еще не обжитом люксе Влада Колосажателя. Думаю, он вам понравится.

ГОРОД МОИСЕЯ, ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Когда Найлза, Элис, Денизу и Чарли повели вниз по каменному спуску к храму, температура возросла по крайней мере на десять градусов, и достигла, по прикидкам Компnона, почти сорока пяти. Когда носильщики поставили кресло с мадам Корвески перед алтарем, американцы воспользовались возможностью получше рассмотреть архитектуру города. Цыганская королева подняла голову, устав от неровной походки двоих мужчин во время спуска в храм, и увидела замешательство своих гостей.

– Люди, которые построили этот храм, хотели, чтобы он простоял тысячу лет. Ну а простоял он три с половиной. – Старая цыганка оглядела полуразвалившийся храм. – Мы устали выполнять эту задачу поколениями. Мы слишком долго жертвовали собой ради защиты и сокрытия этого места, здесь мой внук прав.

– Я не понимаю, – сказала Элис, видя, что женщина хочет о чем-то объявить.

– Наш народ рассредоточен по миру, как масло на слишком большом тосте. Мы разбросаны по земле. Современный мир вытер о нас ноги. Печально, но это было неизбежно – вы, американцы, должны это понимать – как уничтожение ваших индейских племен. Не важно уже, как и почему, это просто случилось. Для нас потеря веры была так же неизбежна, как наше желание со временем освободиться от оков истории. Как и ваши индейцы, мы отдаляемся от своей истории, но в отличие от тех благородных людей мы хотим этого. Возможно, не так быстро, но все же хотим. А теперь из-за наглых действий моего внука, это происходит.

– Я не понимаю, – повторила миссис Гамильтон, видя усталость сидящей перед ней старухи, так резко отличающуюся от энергии, кипевшей в ней в то далекое время, когда она взорвала очень дорогую яхту в гонконгской бухте.

– Боюсь, что Марко связался с дьяволом, и нам придется за это заплатить. Боюсь, что он позволил чужакам узнать о храме, и мы не можем этого допустить, – сказала мадам Корвески.

– Русский? – спросил Найлз, у которого волосы встали дыбом.

– Да, – ответила старуха.

Элис смогла лишь кивнуть.

* * *

Комптон слегка пихнул миссис Гамильтон и повернулся, когда двое мужчин, в сопровождении еще шестерых, внесли старую и ветхую дверь в храм. На ней лежал накрытый одеялом Микла. Цыгане положили животное на каменный алтарь, а затем кивнули, поклонились королеве и удалились в темноту города.

Микла глубоко дышал – все видели, как поднимается и опускается одеяло. Казалось, что каждый вдох дается огромному животному с трудом.

– Нужно действовать немедленно и наложить заклинание, пока в ране Миклы не началось заражение, – сказала мадам Корвески.

Чарли толкнул локтем Денизу и кивком показал на высокую каменную галерею и странный светящийся минерал, вросший в камень. Гиллиам ахнула.

Высоко над ними завыли детеныши голиа. Это была жалкая попытка в сравнении с громогласным воем их родителей, но они все равно старались. Кроме того, каждый детеныш пытался встать. Все они по очереди падали, но те, кому удалось устоять, махали лапами в воздухе, чувствуя присутствие спящего Миклы далеко внизу.

Мадам Корвески посмотрела вверх и закрыла глаза.

– Сила голиа поможет нам с Миклой. Они чувствуют его боль и помогут мне в том, что нужно сделать. Мы сольемся воедино и исправим то, что случилось с Миклой.

Американцы смотрели, как гигантский волк напряг мышцы от боли. Одеяло медленно свалилось с животного, и они увидели, что его черный мех запутался и покрылся потом и грязью за то время, пока они добирались на Патинаш.

Неожиданно верхняя галерея снова взорвалась воем детенышей голиа. На этот раз им всем удалось полноценно завыть, и это было непохоже ни на что, когда-либо услышанное сотрудниками группы. Звук был такой, словно сотни детей начали плакать и кричать одновременно.

– Боже! – охнула Дениза Гиллиам, закрывая уши руками, потому что эта какофония оглушила ее.

– Они получают сигналы о том, что Микла в серьезной беде, – сказала мадам Корвески, гладя черный мех раненого волка.

– Сигналы? – спросил Найлз, сморщившись от воплей и подвывания детенышей голиа.

– Все они связаны. Некоторые чувствует эмоции других голиа за несколько сотен миль. – Пожилая цыганка улыбнулась и посмотрела наверх, медленно погружая свою маленькую руку в черный мех зверя. – И скоро вы увидите, какой еще более серьезной связью обладают голиа. – Она отвернулась и жестом подозвала одного оставшегося рядом жителя деревни. Он кивнул в знак того, что сделает, как ему было приказано раньше. – Ваш человек с моря, ваш… По-моему, вы зовете его мистер Эверетт?

– Карл? – спросила Гамильтон, пытаясь понять, к чему старая цыганка клонит на этот раз.

– Да. Моя внучка просто очарована им, а всего пару дней назад они были в Риме и хотели убить друг друга. Жизнь – странная штука, не правда ли, хранительница тайн?

Элис перевела взгляд с Найлза на сотни шумных детенышей голиа, безостановочно суетившихся над ними, а затем посмотрела на старую женщину.

– Ваши планы насчет мистера Эверетта? – спросил Комптон.

– Он отличается завидным здоровьем и напоминает мне вашего высокого мужчину в Китае, – сказала Корвески, глядя на Гамильтон. – Первого хранителя тайн.

– Вы заметите, что у них много общих качеств, – сказала Элис, а затем на ее лице, повернутом к цыганской королеве, отразилось понимание. – И боюсь, много общих недостатков.

– Это и делает их такими, какие они есть, не правда ли, миссис Гамильтон?

Элис не ответила.

– Отвечая на ваш вопрос, мистер Комптон – ваш друг нужен, – сказала старая цыганка. – Нужен вашим коллегам внизу на этом убожестве, которое они называют курортом.

– Что случилось с нашими коллегами? – насторожился директор.

– Похоже, что они столкнулись с людьми, с которыми сотрудничал мой внук, и я чувствую, что им нужна помощь. Нужно, чтобы ваш мистер Эверетт выяснил, что именно там произошло, – старушка снова криво улыбнулась, – а затем вы увидите особую силу голиа и поймете, для чего Господь создал их. Единственная истинная связь.

– Я не понимаю, что вы говорите – что за единственная истинная связь? – спросила Элис.

– Истинная связь, которая будет с ним у мистера Эверетта, – сказала мадам Корвески, взглянув наверх, на высокую каменную галерею, находившуюся прямо под одной из трех каменных пирамид.

Повернувшись и посмотрев туда, все увидели зверя. Он стоял, и его рост достигал как минимум восьми с половиной футов. Его левая рука была вытянута, так как зверь опирался на каменный выступ. Голиа стоял на задних ногах, и его желтые глаза выделялись в темноте, пока гигантский волк смотрел на людей сверху.

– О… – только и смогла выдавить из себя Элис.

– Ого! – произнес Чарли Элленшоу, сделав шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть животное, стоящее высоко над ними. Дениза, наоборот, решила, что находится достаточно близко, и сделала три шага назад. Найлз остался стоять на месте, а Гамильтон, как и Чарльз, подошла поближе, чтобы лучше видеть легендарного альфа-самца голиа.

Раньше, чем кто-либо успел пошевелиться, Станус спрыгнул вниз и пронесся по воздуху, пока его огромные лапы не ударились о каменный пол храма. Вожак опустился на колени, потому что прыжок был сделан с высоты как минимум в сто метров. Зверь начал медленно выпрямляться, и в этот момент из его лап показались очень длинные когти, и американцы поняли, что Станус точно не рад их присутствию в храме.

Четверо американцев отступили назад, но огромный зверь сделал шаг, а затем еще один в сторону возвышения, где лежал Микла. Он не сводил глаз с американцев. Мадам Корвески была под впечатлением, потому что большинство людей бросались наутек при виде Стануса, как и их предки, в страхе уносившие ноги от ужасного чудовища.

Неожиданно вожак голиа низко зарычал и подошел к старой женщине и Микле. Зверь отвернулся от Найлза, Элис, Денизы и Чарли, поднял правую руку с вытянутыми пальцами и положил ее на шею своего собрата. Уши Стануса медленно поднялись, и все услышали, как гигант заскулил, водя когтями по грязному мокрому меху Миклы.

Элис увидела, каким человечным было прикосновение голиа. Глаза, предназначенные для того, чтобы вселять страх во все живое, медленно разглядывали Миклу. Наконец, огромная рука добралась до его сломанной лапы. Уши Стануса опустились, и люди снова услышали низкое рычание волка. Казалось, что вожак унюхал или еще каким-то образом почувствовал запах инфекции, которая началась в ране Миклы. Мадам Корвески медленно и осторожно протянула руку и положила ее на руку Стануса. Она закрыла глаза, после чего волк затих и замер. Желтые глаза закатились, а уши встали вертикально, как антенны. Затем альфа-самец открыл глаза и, бросив последний взгляд на Миклу и американцев, повернулся, разбежался, вскарабкался по стене в галерею и исчез.

– Это было удивительно, – сказала Элис, подходя поближе к возвышению и вопросительно глядя на мадам Корвески. Получив молчаливое разрешение, она тоже положила руку на вздымающуюся грудь Миклы и почувствовала жар животного и запах инфекции.

– Вы можете что-нибудь для него сделать? – спросил Найлз, отвлекаясь от неприятностей, в которые попали Джек и остальные и концентрируясь на проблеме, которая была у него самого и его спутников – раненом голиа.

– Да, возможно, Микла поправится и будет здоров уже завтра. Если же нет и он умер, то нам грозят серьезные проблемы со Станусом, потому что он вряд ли хорошо воспримет смерть своего единственного брата, – ответила королева цыган. – Люди, которые сделали это с ним, не вернутся живыми домой. Так что мне нужен ваш мистер Эверетт. Мне нужен Станус, его сила, его мощь и его инстинкты. Мне нужен ваш друг, потому что он сможет оценить ситуацию, которую не поймет Станус.

– Я вас совсем не понимаю. Я должен убедиться, что мои люди в безопасности. – Комптон посмотрел на Элис. – Нам нужно уходить, мы не можем допустить, чтобы Джек и остальные остались там без нашей помощи.

– Вы останетесь, пойдет Станус и пойдет ваш мистер Эверетт.

– Я не позволю капитану находиться рядом с этим животным, это не очень благоразумно, – возразил Найлз, которого начинали раздражать разговоры о магии и то, как ненаучно было все происходящее.

– Что вы планируете? – спросила Гамильтон, когда Микла заскулил во сне.

– Пока мы будем заниматься Миклой, ваш друг и Станус совершат чудо и узнают, что на самом деле происходит с вашими друзьями и нашим общим врагом – заявила мадам Корвески.

Чарли Элленшоу почувствовал, что его желудок сделал сальто, поняв, к чему она клонит.

– Чудо? Чудо это…

– Сегодня вы узнаете, что в мире людей и правда существуют монстры.

– Загадки – плохой способ добраться до истины, мадам, – сказал Найлз, чья злость сдавалась под натиском любопытства, присущего всем сотрудникам группы.

Старая цыганка улыбнулась, а затем детеныши голиа снова завыли своими тонкими резкими голосами, и она подняла голову.

– Сегодня вы увидите трансформацию.

– Трансформацию? – спросила Дениза, которой, как врачу, совсем не нравилось то, что она слышит.

– Да, моя дорогая, есть только один способ узнать то, что мы хотим узнать и что нам нужно сделать это незаметно.

– И какой же? – спросил Комптон, почти боясь услышать ответ.

– Оборотень. – Корвески широко улыбнулась, глядя на шокированные лица вокруг себя.

– Обо…

– Да, человек-волк, – ответила старуха, прерывая ошарашенного Найзла, – и сегодня вниз побежит волк, а ваш мистер Эверетт побежит вместе с ним.

– Вы хотите сказать… – начал свой вопрос Чарли, но от изумления не нашел слов.

– С вашим человеком с моря произойдет трансформации, и он побежит вместе со Станусом, станет с ним единым целым и на себе ощутит магию голиа.

– Не может быть, чтобы он… – сказала Элис, но осеклась, когда старая женщина засмеялась.

– Сегодня самый древний зверь оживет, и оборотень снова появится на этой горе.

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Пока их вели вниз по коридору, Джек заметил, что у людей, следящих за ними, не было никакого оружия – по крайней мере, насколько он видел. Один человек шел рядом с Сарой, другой – слева от него, а еще один – сзади, вместе с Залласом и его новым другом Бен-Невином. Коллинз знал, что легко может вырубить двух мужчин рядом с собой и Сарой, но Авис не был дураком, у него было бы достаточно времени, чтобы достать оружие.

Пока их вели по коридору шестого этажа, Макинтайр с облегчением увидела, как Пит Голдинг и Джейсон Райан выходят из-за угла с противоположной стороны. Сара подняла руку, чтобы предупредить их, что они не одни, когда увидела четырех мужчин, шедших позади ее друзей. Питер и Джейсон были в такой же неприятной ситуации, как и они с Джеком, их всех вели к одному и тому же люксу.

– Хорошая работа, Райан, я вижу, ты вытащил Пита из неприятностей, – сказал Джек, когда их заставили остановиться у двойных дверей с номером 66-6.

– Да, эти четверо вооруженных людей с их мерзкими автоматами отговорили меня от каких-либо неуместных действий, связанных со спасением дока, – отозвался Джейсон, после чего один из охранников достал небольшой пулемет и толкнул его дулом в спину.

– Я понял, о чем ты, – кивнул полковник, когда Райана пихнули вперед.

– Ткни меня этой штукой снова, и то, что я устроил вчера вечером в казино тебе покажется цветочками, придурок, – прошипел Джейсон головорезу, с которым подрался предыдущим вечером. Мужчина улыбнулся и собрался поднять небольшой пулемет и ткнуть Райана снова.

– Прекратите это, – сказал Заллас позади них, достав карточку-ключ и вставив ее в замок. В качестве второй меры безопасности он ввел код на панели. – Это мой личный люкс. – Он улыбнулся и распахнул дверь. – Думаю, что вам будет очень комфортно здесь, пока не приедут румынские власти, чтобы взять вас под стражу.

– Под стражу? – изумилась Макинтайр. – Вы, должно быть…

Коллинз поднял руку и прервал ее возглас.

– Да, а вы что думали, что я настолько глуп, чтобы убить трех американских солдатов и одного, – Дмитрий посмотрел на Пита Голдинга, – непонятно кого? Может быть, вы и из НАТО, может быть, нет, но если это правда, то было бы очень глупо с моей стороны убивать четырех представителей организации, которая сделала строительство этого курорта возможным. Нет, я не собираюсь конфликтовать с НАТО. Вас арестуют за взлом и проникновение, а затем депортируют из Румынии. Это может не понравиться вашим работодателям, кем бы они ни были, но зато вы будете заняты, пытаясь объяснить им, почему не справились с работой.

Пока Джек смотрел на Залласа, раздался стук в дверь. Полковник знал, что этот человек, пусть он и был недалеким гангстером, был достаточно умен, чтобы понять, что ему не стоит привлекать к себе внимания. Для человека, который скрылся от старого КГБ и от новой версии этой организации, ФСБ, чтобы сбежать из России, а затем создать бизнес здесь… Коллинз понял, что Заллас был не так глуп, как многие думали.

Один из румынских головорезов открыл дверь и впустил внутрь второго владельца отеля.

– Что это? – спросил Янош Важич, когда увидел американцев в центре комнаты.

– Эти люди были пойманы во время взлома и проникновения в мой кабинет и в кабинет архитектора, – рассказал его партнер. – Они будут арестованы, а затем высланы из Румынии – после того, как праздничные мероприятия закончатся.

– Эти гости не похожи на воров, – возразил Важич, волнуясь, что Заллас зашел слишком далеко.

– Мистер Янош, – сказала Сара, – ваш партнер подписал смертный приговор этому курорту. Все тут может обвалиться в любую минуту из-за его взяточничества и непродуманного строительства.

Важич перевел взгляд с Макинтайр на Дмитрия, который покачал головой.

– О чем она говорит? – спросил Янош.

– Я говорю о том, что замок крепится к горе гигантскими анкерными болтами, и они проходят прямо через огромную трещину, которая была найдена и указана в первоначальном геологическом отчете из вашего министерства внутренних дел, – сообщила геолог.

– И что это значит? – уточнил Янош, не сводя глаз с Залласа.

– Строительство замка нанесло непоправимый ущерб той части горы, к которой он прикреплен.

– Я не понимаю, – сказал Важич, отвернувшись наконец от русского.

– Это означает, что ситуация быстро ухудшается и что замок может рухнуть с горы, как Шалтай-Болтай.

Янош обернулся и посмотрел на Дмитрия. Его глаза вспыхнули, и он почувствовал себя так, словно кровь застыла у него в жилах.

– Министерство внутренних дел? Наш партнер, Кенли Вацлав – поэтому вы и взяли его в долю, потому что нужно было подкупить его, чтобы скрыть геологический отчет от властей, – сказал он, как ему все стало ясно – словно солнце вышло из-за туч. – В противном случае сделка с НАТО никогда не была бы одобрена, и нам бы никогда не разрешили начать строительство в долине.

Заллас улыбнулся, а затем посмотрел на своего новейшего партнера, Бен-Невина, который наблюдал за их диалогом с умеренным интересом.

– Боже, тебе потребовалось много времени, чтобы разобраться в том, что вокруг тебя происходит, Янош, – усмехнулся русский.

– Значит, это правда?

– Первоначальный отчет был, да, но в обновленном отчете от лучшей архитектурной фирмы скрыто то, что нужно было скрыть. – Дмитрий сделал несколько шагов вперед, а затем коснулся щеки Сары, чем привел Джека в полную боевую готовность. – Нет, замок не упадет. Даже наши инженеры признали, что сваи были проведены через трещину, но они говорят, что трещина крепкая и болты держат обе половинки, и таким образом, фундамент замка так же крепок, как если бы он был высечен прямо в горе.

– Ты идиот, я об этом и говорю! – возмутился Важич. – Вы кое-чего не учли – то ли из-за естественных причин, то ли из-за анкерных болтов внутри горы, то ли порода вокруг горы не выдерживает – по какой-то причине порода в этом месте движется.

– Достаточно. Замок находится на гораздо более безопасной земле, чем отель внизу. Я был заверен в этом, – сказал Заллас, приобняв Яноша и провожая его к двери. – Я буду беспокоиться о горе и замке, а ты беспокойся о курорте.

– Джина пропала, и я не знаю, где она! – выпалил Важич.

Дмитрий остановился и открыл дверь. Он положил свою маленькую девичью руку на Яноша, а затем улыбнулся.

– Я уверен, что с ней все в порядке, и ты очень скоро ее найдешь.

С озабоченным видом посмотрев на американцев, Важич покинул номер. Заллас закрыл дверь, а затем посмотрел на Джека – однако угрожающий шаг навстречу русскому сделал Райан.

– Если ты что-нибудь ей сделаешь, я…

Один из румынских бандитов ударил Джейсона по затылку, и военно-морской летчик упал на колени. Полковник метнулся к этому головорезу и поймал его руку в воздухе, прежде чем тот успел во второй раз обрушить оружие на голову Райана. Коллинз выхватил маленький пулемет их руки бандита и мастерски разрядил его, а затем одной рукой вставил пустую обойму внутрь и бросил оружие Дмитрию Залласу, который поймал его с выпученными глазами.

– Больше никогда не прикасайся ни к одному из моих людей, – сказал Джек, не глядя на обидчика, а вместо этого уставившись на Залласа, который покачал головой, когда обезоруженный румын повернулся к Коллинзу. Бандит попятился, а потом поймал пулемет, который бросил ему Дмитрий.

– В следующий раз полковник имеет право перерезать тебе горло. – Заллас сделал угрожающий шаг навстречу пяти румынам. – Без каких-либо обвинений с моей стороны.

– Что ты сделал с Джиной? – спросил Райан, которому помогли подняться на ноги Джек с Питом, энергично потирая шею, куда плотно приложился пулеметом охранник Дмитрия.

– Я ее уволил. – Владелец курорта улыбнулся, глядя на Коллинза. – В конце концов, она не из НАТО, и никто не будет по ней скучать.

– Если ты причинишь ей вред, я…

Но Заллас уже повернулся к двери, жестом зовя своих людей за собой.

– Вред? – переспросил он. – Мой юный друг, она мертва. Мое милосердие и понимание, очевидно, имеют свои пределы. – Бандит повернулся и посмотрел на подполковника Бен-Невина.

Тот поймал мимолетную угрозу и понял, что, когда придет время, с Дмитрием Залласом нужно будет разобраться. Но пока ему пришлось подыграть русскому.

– Мне нужно знать, какая у этих американцев есть информация о храмовом комплексе, – сказал Заллас. – Если они знают, где он находится, нам не придется ловить этого Марко Корвески, чтобы узнать расположение храма. – Бандит снова посмотрел на Бен-Невина и покачал головой.

– Люди, которые живут на этой горе, гораздо более изобретательны, чем вы думаете, – сказал Авис. – Я полагаю, что раз они защищали эту гору три тысячи лет, то могут сделать это достаточно эффективно, если в этом возникнет необходимость. Вы меня понимаете?

– Они обычные крестьяне.

– Да, но именно крестьяне каждый раз отбивались от хеттов, вестготов, римлян, а затем, наконец, от Влада Цепеша, не считая всю Османскую империю. Обычные крестьяне, конечно. – сказал Джек, изо всех сил стараясь разозлить этих двоих мужчин.

Заллас и Бен-Невин обернулись и посмотрели на улыбающегося Коллинза.

– На самом деле, думаю, было бы целесообразно запастись серебряными пулями, если вы собираетесь туда. – Улыбка полковника росла, пока он смотрел на них.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – спросил Дмитрий, которого смутили слова Коллинза. Он надеялся, что речь не шла опять о несуществующих горных волках.

– Мистер Заллас сказал, что у нас будет достаточное количество людей и оружия, чтобы забрать то, что нам нужно с этой горы, если мы захотим. Я не думаю, что старые легенды испугают этого человека, – с надеждой сказал Бен-Невин.

Русский перевел взгляд с Ависа на Коллинза, а затем покачал головой.

– Я приму ваше предложение и подумаю о нем, – сказал он, широко улыбаясь тому, что, как он думал, было попыткой американца заставить его передумать и не нападать на местных жителей. Он открыл дверь люкса.

– Стойте!

Заллас и его люди вместе с Бен-Невиным повернулись и посмотрели на Райана, который все еще потирал шею в том месте, куда его ударили.

– Из профессиональной вежливости и для справки, кто именно убил мисс Лувински? – спросил Джейсон, приближаясь к головорезам, и Джек позволил ему разыграть все по-своему. Обычно полковник этого не делал, но сейчас он видел, что сообщение о смерти Джины Лувински потрясло летчика ВМС.

Делового партнера Залласа тоже поразила эта новость.

– Если хочешь знать, маленький человечек, это был я, – сказал румынский здоровяк с прошлого вечера, тот самый, который наехал на Пита и официантку. Он шагнул вперед с широкой улыбкой на бородатом лице. Райан бросил взгляд на Коллинза и не увидел никаких признаков того, что тот что-то имеет против его действий.

– Хорошо, я думал, что это можешь быть ты, – ответил Джейсон, переместившись так быстро, что никто не успел его остановить. Правая рука вылетела у него из-за спины вверх и ударила румынского бандита в нос. Удар был настолько сильным, что мужчина застыл на месте и почти сразу обмяк. Ладонь Райана ударила в его нос так сильно, что взрывная смесь костей и хрящей была направлена непосредственно в недалекий мозг гангстера. Лицо мафиози побледнело, а затем он осел на пол: сперва опустился на колени, а затем медленно упал лицом вниз – мертвым. Джейсон вытер руку и стал ждать пулю, которая убьет его. Один из румын посмотрел на своего друга и поднял пулемет, но Заллас остановил его.

Дмитрий посмотрел на мертвого гостя и снова покачал головой, кивнув стрелявшему, чтобы тот убрал своего падшего лидера.

– Это было впечатляюще, – сказал он и посмотрел на Райана. – Я прощу это вам, на этот раз. – Бандит усмехнулся. – Но только на этот раз. – Русский повернулся и вышел, продемонстрировав то, как дешево он ценит человеческую жизнь.

Бен-Невин тоже покачал головой, перешагивая через убитого, которого пытались поднять его друзья. Дверь закрылась, и Джейсон повернулся к Джеку. Он все еще потирал руку после смертельного удара, которому Коллинз научил его больше пяти лет назад.

– Я никогда вот так никого не убивал, – сказал Райан, не сводя глаз с закрытой двери.

– К этому сложно привыкнуть, – согласился Джек, ведя его к центру большого номера. – Но если тут кого и нужно было убить, то его.

– Она не заслуживала смерти, – продолжил Джейсон после того, как наконец сел за большой стол. Коллинз вернулся к двери и проверил замок – тот не двигался. Сара, в свою очередь, подошла и положила руку на плечо молодого летчика.

– Успокойтесь, мистер Райан, – сказал Джек. – Это я втянул мисс Лувински в неприятности, а не вы. – Он повернулся и посмотрел Джейсона. – Я думаю, что мы, возможно, сможем найти выход отсюда. Заллас сказал, что не убьет нас, но он лжет. Мы его запасной план на тот случай, если допрос Марко Корвески пойдет не по плану.

– Какому плану? – спросил Пит.

– У меня есть подозрение, что они собираются напасть на храм, построенный внутри горы.

Сара повернулась, посмотрела в большое окно и увидела переливы синего и фиолетового цветов на камне, из которого был построен «Замок Дракулы».

– Маленькое приключение Элис внезапно стало попахивать фантастикой, – сказала она, глядя на движущиеся прожекторы, которые освещали замок.

Они услышали, как Райан усмехнулся. Это был почти печальный звук, особенно, учитывая, что его издал человек, который никогда ни о ком не говорил ни одного плохого слова.

– Когда хоть одна из наших миссий не оказывалась фантастической? – спросил Джейсон.

Джек тоже усмехнулся, и этот звук заставил всех занервничать.

– Но это наша работа. А теперь давайте подумаем о том, как убраться отсюда и подняться на эту гору.

 

16

ПАТИНАШ

Карл сидел с Уиллом Менденхоллом и Аней в относительно спокойном дворике дома ее бабушки. Небольшой забор был плохой защитой от натиска доброжелателей и всех, кто просто хотел улыбнуться цыганской принцессе и поздороваться с ней, но жители деревни, казалось, уважали их личное пространство, огороженное небольшими деревянными столбиками.

Когда стало смеркаться, мужчины и женщины Патинаша и остальных шести деревень, расположенных на этой горе, начали забирать своих спящих детей, которые были измучены волнениями, так редко случавшимися в этих местах. Дети уснули, зная, что все будет лучше теперь, когда брат и сестра снова были вместе.

Аня помахала нескольким семьям и пожелала им спокойной ночи, после чего улыбнулась Карлу, который сидел на маленьком крыльце домика, состоявшем из единственной ступеньки. Огонь медленно догорал в камине позади них и грел им спины. Менденхолл медленно встал и потянулся, а затем кивнул Эверетту и Ане.

– Ну, пора разбивать лагерь или мы будем купаться в росе к утру. Посмотрим, знают ли парни из восемьдесят второй, как ставить палатки.

– Я подойду, как только вернется директор вместе с остальными, – сказал Карл, вставая.

– Если поставите палатку поближе к амбару, то вас разбудит утреннее солнце, – Аня перевела взгляд с Уилла на Эверетта и снова улыбнулась. – Это одна из самых приятных вещей в жизни на Патинаше.

– Сделаем, мэм, и спокойной ночи, капитан. – Менденхолл отсалютовал Карлу двумя пальцами и медленно пошел прочь, по дороге отказываясь от угощения одной из пожилых женщин, которые ждали у ворот.

– Вы с ним близкие друзья? – спросила Аня капитана, который наблюдал, как Уилл улыбнулся, кивнул и снова отказался от угощений, предложенных еще несколькими женщинами.

– Да, мы с лейтенантом очень близки. Этому парню пришлось в свое время очень постараться, чтобы чего-то добиться в жизни, – сказал Эверетт, медленно садясь на маленькое крыльцо рядом с Аней. Он вытянул ноги, а затем посмотрел на звезды, которые казались гораздо ближе, чем он когда-либо видел. – Только подумать, что об этом месте наплели в Голливуде! Я никогда не видел такого красивого места. – Карл посмотрел на Аню, которая наблюдала за ним, пока он говорил.

– Ты беспокоишься обо мне, – сказала цыганская принцесса, отвернувшись, когда Эверетт снова повернулся к ней лицом и понял, что это утверждение, а не вопрос.

– От Патинаша до «Моссад» довольно большое расстояние. Кроме того, какая же нужна изобретательность, чтобы шпионить за организацией, которая гордится тем, что в нее никогда не удавалась проникнуть ни одному агенту! – ответил он.

Аня покачала головой.

– Моя бабушка отправила меня в эту одиссею. Она никогда и ничего мне не объясняла и не объяснит. Я наладила связи внутри «Моссад», которые не должна была иметь. Во время подготовки меня заметили все нужные люди, мне давали только нужные задания для роста по званию. Нет, очень мало что в моей истории с «Моссад» было моей заслугой. Моя бабушка должна рассказать мне правду о том, что она делает.

– Должен сказать, что я мало что понимаю, – признался Эверетт, качая головой и глядя в сторону.

Корвески протянула руку, положила ее ему на плечо и закрыла глаза. Карл почувствовал ее прикосновение, и впервые за долгое время ему казалось, что у него в животе летают бабочки.

– Можешь дать мне свою руку? – попросила Аня.

– Собираешься погадать мне? – спросил ее собеседник и тут же пожалел об этом.

– Как неполиткорректно. – Женщина склонила голову вправо. – Полагаю, вы смеетесь над цыганами, капитан, – сказала она и убрала руку от Эверетта, в шутку сделав вид, что он ее оскорбил.

Светловолосый американец оставил свою руку на месте. Аня снова взяла его руку и повернула ее ладонью вверх.

– Кроме того, я не гадаю, мистер Эверетт, гадает моя бабушка. – Она улыбнулась, а затем сжала руку Карла и обвила свои маленькие пальцы вокруг нее. – Я посмотрю в твое прошлое.

– Мое прошлое? – спросил капитан, борясь с желанием убрать руку.

– Да, вот такие мы цыгане странные.

– Ты имеешь в виду, женщины из рода Иедды? – уточнил Карл, наблюдая за Корвески. Вместо ответа она сильнее сжала его руку.

– На самом деле, я не расскажу тебе ничего о твоем прошлом – ты расскажешь мне, и я не услышу, я увижу. Сила мозга велика, как, я уверена, ты успел узнать в своих многочисленных путешествиях. Но два ума, связанные вместе, являются силой, которая не поддается описанию.

– Я не очень-то верю в пророчества или предсказания плохих вещей.

– Вы, американцы, всегда такие самовлюбленные. Вы верите только в себя и ни во что другое. Мир может столько вам дать, а древний мир – даже больше, чем можно описать словами и легендами. Я хочу показать тебе, что мир, мой мир, может дать тебе.

Карл почувствовал тепло прикосновения Ани и закрыл глаза, представляя ее лицо. Он почувствовал, как она поднесла его кулак к своим губам, а затем – тепло ее легкого дыхания, когда она подула ему на руку. Мужчина ощутил, как будто через его сжатые пальцы сочится вода, и от этого ощущения у него поползли мурашки по коже. На секунду ему показалось, что он плывет.

– Открой ладонь, – сказала Аня, отпустив его.

Эверетт открыл глаза и посмотрел на черноволосую красавицу, которая улыбалась ему. Огонь освещал ее со спины, и Карл готов был поклясться, что она источает свечение, которое мог чувствовать только он. Он опустил глаза, а затем медленно разжал кулак – раскрыл рот, увидев лицо, которое, казалось, было нарисовано на его ладони кровавыми чернилами. Это было точное подобие женщины, с которой капитан был тайно помолвлен семь лет назад. Он потерял ее в пустыне во время миссии, которая, казалось, была очень давно, но воспоминание о ее смерти было таким четким, словно это произошло всего несколько недель назад. Улыбающееся лицо Лизы Уиллинг смотрело на Карла из его собственной ладони. Он поднял вторую руку и потер изображение.

– Крошечные кровеносные сосуды только что лопнули под слоем эпидермиса. Кровеносными сосудами управлял твой собственный мозг и твоя память, – объяснила ему Корвески. – Как я уже сказала, есть силы, которые мир никогда не понимал.

Эверетт снова потер изображение, словно мог стереть его.

Аня протянула руку и положила ее на его щеку. Он посмотрел на нее, и женщина увидела боль от так давно случившейся потери. Она мягко улыбнулась, а затем подняла его руку к своим губам, снова сжала ее и поцеловала. Она закрыла глаза, и в этот момент Карл почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Он тоже закрыл глаза, чувствуя, что сердце сейчас выскочит у него из груди. Потом капитан почувствовал, как Аня опустила его руку и убрала свою. Он медленно открыл глаза, и изображения Лизы на его ладони уже не было. Боль, которую он всегда ощущал и чувство утраты, которое было с ним каждый день, казалось, исчезли из его ума и сердца. Он медленно встал с крыльца, вышел в небольшой дворик и там, почувствовав, что Аня смотрит на него, повернулся к ней лицом. Она сидела на крыльце, а затем подняла руки ко рту, словно осознав что-то, после чего поднялась на ноги и стала ждать.

Капитал Карл Эверетт видел только Аню Корвески, и больше ничего.

* * *

Позже, тем же утром, Карл стоял рядом с Аней за воротами Патинаша. Он посмотрел на темную гору, обняв женщину, с которой всего два дня назад в Риме они были врагами. Эверетт не пытался анализировать, что именно он чувствовал, а просто старался освободить свои ум и сердце от здравого смысла. Он повернулся, посмотрел на Корвески и хотел заговорить, но она подняла руку и взглянула куда-то вверх.

– Там кто-то есть, – сказала она, выскальзывая из-под руки Карла, и посмотрела в лес, а затем вверх по склону скалистой горы. Оба они услышали треск, повернулись и увидели одного из деревенских старейшин, сопровождавшего госпожу Корвески и остальных в храм. Он подошел к Эверетту и Ане, переводя взгляд с женщины на высокого американца.

– Ваша бабушка желает видеть вас в храме. И вы должны взять этого человека с собой, – сказал старейшина, а затем опустил голову и снял маленькую черную шляпу, после чего двинулся в сторону своего дома.

Аня посмотрела ему вслед, а потом взяла Карла за руку. Она улыбнулась ему, и этот взгляд сказал капитану все, что ему нужно было знать о ее чувствах. Это было то же самое выворачивающее наизнанку ощущение, что и у него.

Корвески потянула Эверетта к тропе и храму над ними, а затем повернулась и посмотрела в лес, зная, что человек, который наблюдал за ними, все еще был там. Она отвернулась и еще крепче сжала руку Карла.

* * *

Марко вышел из-за деревьев на дорогу, когда Аня исчезла за поворотом тропинки вместе офицером ВМС США. Его глаза сузились, когда он вспомнил, как его сестра вышла из дома их бабушки вместе с этим человеком. Ему не нужно было его яркое воображение, чтобы понять, что Аня находилась под властью американца. К чему это приведет, цыганский принц не знал. Но он точно знал одно: он не мог допустить, чтобы его младшая сестра управляла его людьми, потому что тогда их жизнь никогда не изменится.

Более трех тысяч лет они выполняли просьбу племен, которых уже не знали и не любили. Дни рабства и служения фараону так никогда и не закончились для иеддитов. Они только сменили одну жестокую и безразличную руку на другую. И теперь для них пришло время порвать с прошлым и насладиться наградой за тысячи лет рабства, которое когда-то назвали свободой, что Марко и большинство его людей считали наглой ложью. Сокровище принадлежало им, и нужно было использовать его и наполнить мир этими артефактами.

* * *

Карл не мог поверить своим глазам, когда они спускались по длинной и широкой лестнице, высеченной из камня за 3500 лет до его рождения. Посмотрев вниз, он увидел протертые участки, которые рассказывали историю о миллионах пар ног, веками ходивших по этим ступеням. Когда они вошли в главную галерею храма, Эверетт остановился, чтобы рассмотреть великолепную резьбу храма Моисея.

– Поверить не могу, что он на самом деле существует, – пробормотал Карл.

– Да, он здесь, но, прежде чем начинать петь дифирамбы, вспомни, что народу Иедды потребовалось две тысячи лет, чтобы построить этот храм – и все это за минимальную заработную плату или даже меньше, – пошутила цыганская принцесса, проходя мимо капитана в храм.

– Я так понимаю, тебя достижения вашего народа впечатляют не так сильно, как гостей, – сказал американец, поравнявшись с Аней. Его глаза изучали три пирамиды, представляющие собой фон храма. Колонны и обелиски стояли в каждом углу и в нише великолепного строения.

– Мои люди были рабами этого зверинца слишком долго, тут мой брат прав. Дворец, построенный в честь Исхода от фараона, не принес нам ничего, кроме неприятностей, и его давно нужно было похоронить. – Корвески оглянулась на освещенный факелами храм и вздохнула. – Я и мои люди устали следить за этим музеем нашей истории, и я просто не могу так больше. – Она посмотрела на Карла. – В этом я согласна с Марко.

– Почему бы тебе не подойти сюда и не объяснить мне, что ты можешь и не можешь сделать, внучка? – услышали они старческий голос.

Аня повернулась и увидела свою бабушку, сидевшую рядом с возвышением, на котором все еще лежал тяжело дышавший Микла.

– Я объясняла, как отсталые люди должны принять тех, кого они боятся больше всего, – ответила младшая Корвески.

– Так как мы отсталые люди, о которых ты говоришь, люди, которых мы боимся – это остальной мир, я правильно тебя понимаю, девочка? – уточнила цыганская королева.

Карл видел, как смутившаяся Аня переминается с ноги на ногу, глядя на бабушку. Он взглянул на Найлза и Элис, которые молча смотрели на эту небольшую демонстрацию силы. Чарли и Дениза тоже были там, но их внимание привлекло что-то позади Эверетта и молодой цыганки.

– Я не имела в виду… – начала Аня.

– Да, дитя, имела. Марко сделал ужасную вещь, и теперь его ошибку нужно исправить, так что я думаю, что твое желание исполнится скорее, чем ты думаешь. Наша жизнь на этой горе подходит к концу. Только то, каким будет этот конец для нашего народа, нам еще предстоит выяснить. – Мадам Корвески кивнула за спину вновь прибывшей пары.

Карл и Аня медленно повернулись. В шести широких ступеньках от пола храма сидел на корточках Станус. Зверь рычал и смотрел на Эверетта. Его желтые глаза были полны решимости, и капитан видел, что гигантский волк шевелил своей черной губой над сверкающими белыми зубами. Молодая цыганка взяла Эверетта за руку и сделала шаг вперед, встав перед ним.

– Бабушка, почему Станус здесь? – спросила она, облокотившись спиной на Карла и наблюдая за опасным зверем перед ними.

– Он ждет тебя и твоего человека с моря. У меня есть задание для них обоих.

Капитану удалось отвести глаза от гиганта, угрожающе сидящего перед ними. Затем он заметил, что Найлз стоит неподалеку вместе с остальными. Директор отдела 56–56 только пожал плечами, показывая, что понятия не имеет, что задумала старуха.

– У них есть работа, так же, как и у вас, а я займусь сегодня Миклой. Мы должны действовать быстро, до восхода всего три часа, – сказала цыганская королева.

Аня сглотнула и увидела, что Станус внимательно слушал каждое слово, произнесенное ее бабушкой. Его взгляд перемещался с двоих людей, стоящих перед ним, на старуху, и он все время низко рычал.

– Работа с Миклой должна быть закончена до первой утренней птицы, иначе он не выживет. – Мадам Корвески засмеялась и похлопала своего спящего пациента. – Клянусь костьми Иисуса, я не уверена, что сама выживу. – Она жестом подозвала Карла к себе. Вожак голиа продолжал смотреть на Эверетта, сидя на лестнице – он ловил каждое его движение. – Станусу все это не очень-то понравится, – сказала старая цыганка, беря большую руку Карла в свою.

– Бабушка, что ты задумала? – взволнованно спросила Аня.

– Твой человек с моря сегодня пойдет с волком, и ты должна подготовить его к этому путешествию.

– Ты не можешь, Станус убьет его! – Принцесса цыган повернулась лицом к Карлу. – Он ни за что не сможет контролировать его, зверь возьмет верх над ним. Ты помнишь эту поговорку, бабушка? Зверь возьмет верх. Капитан не сможет удержать его под контролем.

– Его не нужно контролировать, достаточно просто направлять. Мне нужно знать, что происходит с друзьями этого человека.

Старуха улыбнулась и крепче сжала руку Карла, подняв голову и посмотрев ему в глаза.

– Иди и подготовь капитана к этой прогулке, – велела она. – После этого мы отправим его и Стануса в путь и сможем приступить к лечению Миклы.

Аня Корвески закрыла глаза, а затем вслепую протянула руку к Карлу, который отошел от мадам Корвески и приблизился ней. Молодая цыганка взяла его за руку, и их пальцы переплелись.

– Прости, я не хотела, чтобы это случилось с тобой.

– Если это необходимо, чтобы помочь моим друзьям внизу на курорте, у меня нет выбора, кроме как послушаться твою бабушку. Что бы она ни просила меня сделать.

– Разве ты не слышал, что она сказала? Ты должен пойти сегодня со Станусом.

Эверетт посмотрел на то место, где сидел Станус. Гигантский волк не сводил глаз с высокого американца. Он просто сидел и смотрел.

– Ну, если я иду с ним, я надеюсь, что у вас есть чертовски большой поводок, – усмехнулся американец.

– Она имеет в виду кое-что другое, – сказала Элис, толкая Чарли Элленшоу, чтобы тот помог Ане и Эверетту. Карл перевел взгляд с Гамильтон на свою цыганскую подругу, которая отвернулась, а затем подтолкнула его к небольшому каменному углублению, в котором не было ни окон, ни других отверстий, кроме входного. Чарльз посмотрел на Найлза беспокойным, но радостным взглядом, а затем пошел за ними.

Что же касается Найлза Комптона, то они с Элис повернулись к мадам Корвески и увидели, как она замерла и замолчала. Директор наблюдал, как ее рука гладит мех Миклы, а гигантский волк скулит в своем тревожном сне. Гамильтон толкнула Найлза в бок, и они оба заметили, что цыганка закатила глаза.

– Словно она находится в фазе глубокого сна, и началось быстрое движение глаз, – шепнула Элис.

– Смотри, – отозвался Комптон, указывая на Миклу. Волк все еще спал, но и его глаза теперь быстро двигались под веками.

Микле тоже начал сниться сон.

Недалеко от них Карл позволил Ане затащить себя в небольшой высеченный из камня домик.

– Что это значит? – спросил он, и Чарли Элленшоу вздрогнул, зная, какой последует ответ.

– Она имела в виду, что ты должен соединиться воедино со Станусом, – стала объяснять младшая Корвески. – Моя бабушка, очевидно, беспокоится о ваших друзьях внизу. Мне кажется, она думает, что если с ними что-нибудь случится, это привлечет еще больше внимания к иеддитам. Она бывает очень эгоистичной.

– А соединиться воедино со Станусом означает…

– Сегодня ты узнаешь, какого побывать в старом фильме ужасов.

– И что же, черт возьми, это значит? – спросил Эверетт, когда цыганка взяла его за руку и потащила в освещенную факелами комнату.

– Сегодня ты станешь оборотнем.

* * *

Внутри небольшой высеченной из камня комнаты Элленшоу увидел, как Карл лег на старую койку российского производства. Глаза Чарли бродили по комнате, и в этот момент он увидел глубоко отпечатавшиеся следы когтей на каменных стенах. Большие царапины прорезали камень, и было похоже, что владельцу оставивших их когтей очень не нравилось там находиться.

Карл лежал, глядя в потолок, на котором в свете пяти факелов вырисовывалась расплывчатая темная тень того, что делала Аня. Она стояла рядом с небольшим столом и смешивала какие-то травы в небольшой глиняной миске, используя камень, который износился за многие годы, и теперь идеально помещался в ее маленькой ручке или в руке некроманта, в зависимости от того, кто его держал. Аня молчала, мешая странное варево.

– Заклинание вначале вызывает небольшие желудочные колики, но они пройдут, как только яд попадет в твою кровь, – сказала она спустя некоторое время.

– Яд? – переспросил Чарли.

– Да, в смеси есть небольшое количество мандрагоры и паслена, – ответила женщина, поставив миску и повернувшись спиной к Карлу и Чарли. Глаза ее смотрели куда-то в пустоту. – Я хотела бы сказать, что больно не станет, но это было бы ложью. Первые пять минут, когда разумы начнут воссоединяться, будут мучительными. Станусу не понравится находиться в твоей голове, а тебе точно не понравится, что он там находится.

– Похоже на какие-то наркотики из шестидесятых, – сказал Чарльз. – Многие тогда так и не вернулись. – Аня и Эверетт посмотрели на Элленшоу и задумались, не бы ли он одним из тех, кто безвозвратно потерялся в 1969 году. – Как работает эта связь или заклинание? – спросил профессор, зная, что Карл думает о боли.

– Смесь, – сказала цыганка, повернувшись к Чарли с маленькой глиняной миской в руках, – откроет разум капитана. Освободит его, если хотите. Сначала он будет чувствовать себя так, словно принял легкий галлюциноген, а затем он уснет.

– Но как соединяются разумы? – спросил Чарльз Хиндершот, всегда остававшийся, в первую очередь, любопытным ученым. Что же касается Эверетта, то он не был уверен, что хочет об этом знать.

Аня одарила Чарли печальной, понимающей улыбкой.

– Все находится в руках голиа – в буквальном смысле. Станус соединится с капитаном через прикосновение, это особый дар оборотня – соединение двух разумов, которые связаны миллионом лет эволюции в ходе совместного выживания. Симбиоз позволит Карлу бродить по разуму Стануса. Он будет чувствовать силу волка, а также видеть то, что он видит. Он будет волком и ощутит силу того, чего следует опасаться.

С этими словами цыганская принцесса положила руки за голову Карла и подняла ее. Она поднесла маленькую глиняную миску к его губам и наклонила ее, чтобы темная, вязкая жидкость потекла в рот Эверетта, которого чуть не вырвало. Он кашлянул и попытался проглотить отвратительную смесь. Наконец, ему это удалось, и он положил голову обратно на старую, покосившуюся койку.

– Станус станет глазами и ушами Карла, пока он будет лежать здесь, с нами, – продолжала женщина. – Капитан сможет в некоторой степени направлять зверя, но никогда не сможет рассчитывать на то, что тот будет выполнять все его просьбы. И волк не будет выполнять приказы. Как вы можете видеть по лодыжке моей бабушки, заклинание связано с определенной опасностью. Ты получишь такие же раны и такое же удовольствие, ты почувствуешь такую же боль, как голиа, Карл. И я должна предупредить тебя, что ты увидишь, что разум голиа обширен и тревожен. С его видом жестоко обращались с незапамятных времен. Люди охотились на них, изгнали их из красивейших уголков мира, пока они не были вытеснены человечеством на самый край земли.

Неожиданно кто-то появился в дверях и закрыл собой свет от горевших снаружи факелов. Чарли и Карл повернули головы и увидели Стануса, стоящего в небольшом проеме. Он был так высок, что ему пришлось наклониться вперед, чтобы заглянуть в комнату. Зверь рычал, и от этого по спине и рукам Элленшоу поползли мурашки, и он неосознанно сделал шаг назад.

– Не двигайтесь, профессор, пожалуйста, – сказал Аня, поставив пустую миску на небольшой деревянный стол. Она повернулась и посмотрела Стануса, который тяжело дышал, глядя на Эверетта.

– А голиа нравится соединяться с людьми? – спросил Чарли.

– Они это обожают. Ну… иногда обожают, иногда нет.

Наконец, цыганка подошла к Станусу, медленно подняла руку к его огромной голове и потерла ее. Зверь наклонился ближе, чтобы Аня могла почесать его посильнее, а затем неторопливо опустился на четвереньки и вошел в комнату, заставляя Корвески отступить назад.

– Станус позволяет это только потому, что ему любопытен капитан и его намерения, касающиеся меня и бабушки, а также потому, что он хочет убедиться, что вы приехали сюда не с целью обмануть нас, – объяснила цыганская принцесса. – Это было бы очень плохо. Твой разум должен быть открытым, Карл. Не пытайтся скрыть что-либо. Станус снесет любую преграду, чтобы получить информацию, которая ему нужна. Именно в этом, по моему мнению, Марко ошибся, попытавшись обмануть Стануса насчет планов русского инвестора. Волк знал, что его обманывают.

Чарли прижался к шершавой стене, когда вожак голиа опустился на все четыре лапы, вошел в комнату и заполнил ее собой. Стоя на четырех лапах, зверь оказался лицом к лицу с ученым. Он принюхался и фыркнул, а потом подошел к Ане и сел перед ней. Женщина без каких-либо лишних движений поставила перед ним чашку с оставшимся зельем.

Волк вылизал отвратительную жидкость.

Аня тяжело дышала и думала о том, как Станус может принять незнакомца в своей голове. Зверь обошел стол на четырех лапах, продолжая изучать Карла. Тот лежал так неподвижно, как только мог, и на него уже начал действовать самодельный галлюциноген. Волк остановился, а затем облизал оставшуюся на морде часть жидкости своим широким языком. После этого Станус неожиданно оперся правой передней лапой о койку и, удерживая таким образом равновесие, поднялся с пола и встал на две лапы, глядя на Карла сверху вниз. Он опустил уши, но потом, когда зверь начал видеть кусочки разума человека, они снова поднялись и встали торчком.

Аня жестом велела Чарли Элленшоу медленно отойти от разыгрывающейся перед ними сцены. Глядя на происходящее и одновременно сползая по стене, профессор увидел, как зверь положил свою большую руку с длинными когтистыми пальцами на офицера военно-морского флота. Впервые почувствовав пульс Карла, он закрыл глаза. Его дыхание выровнялось, и волк крепче ухватился за голову капитана, который негромко ахнул, жалея, что еще не успел уснуть.

Эверетт почувствовал зверя внутри себя. И себя внутри зверя. Он растерялся, разглядывая свое лежащее тело глазами волка, и даже ощутил колючесть своей двухдневной щетины, когда рука Стануса ощупывала мельчайшие поры и недостатки его кожи. Несколько раз эта рука задержалась на глубоких шрамах, оставшихся с того времени, когда Карл служил в морском спецназе. Зверь заскулил, когда его пальцы почувствовали боль, которую Эверетт пережил в прошлом. Станус ощутил его печаль из-за потери Лизы Уиллинг, а затем прошел мимо нее в настоящее Карла. Было похоже, что волк пытается определить, кем был Эверетт и что он представлял собой. Рука все время переходила на новое место на голове капитана, задерживалась на мгновение и двигалась дальше. Наконец, зверь открыл глаза, а затем без предупреждения перепрыгнул через койку и встал перед Элленшоу. Чарли почувствовал, что его мочевой пузырь частично опустел. Из всех удивительных вещей, встреченных им за многие годы работы криптозоологом, ничто не могло сравниться с пугающим, но прекрасным зрелищем, свидетелем котором он был в этот момент. Голиа понюхал его.

– Не бойтесь, – сказала Аня. – Я думаю, что это капитан. Станус там, но он на время уступил Карлу контроль. Думаю, что он хочет, чтобы вы знали, что он в порядке и внутри Стануса.

– Вы, наверное, шутите, – сказал Чарльз, наполовину отвернувшись от морды волка, которая была теперь в нескольких дюймах от его лиц. Горячее дыхание зверя омывало его, словно водопад.

– Чаааааарллллллиииии, – из пасти донесся искаженный и очень низкий звук, но имя ученого было произнесено достаточно четко.

– А вот это очень хорошо, голиа раньше никогда не говорил во время связи с человеком, которого не знает. Станус, должно быть, чувствует себя комфортно с вашим мистером Эвереттом, – сказала Аня, медленно и осторожно подходя к волку сзади. – Карл проявляет удивительную силу, контролируя его.

Глаза Чарльза расширились, когда зверь поднял большую руку и одними лишь своими длинными когтями повернул голову Элленшоу к своим желтым глазам. Затем зверь взял профессора за шиворот и поднял его с каменного пола. Элленшоу почувствовал, что его ноги болтаются без опоры, когда животное крепко вцепилось в его горло.

– Ой-ой, это не капитан! – Аня быстро подошла и положила обе руки на спину гигантского волка. Она чувствовала, как его мышцы под черным мехом напряглись, пока зверь медленно выходил из себя. – Капитан, если ты меня слышишь, восстанови свое влияние и скажи Станусу, что профессор Элленшоу наш друг! Он еще не дошел до этой части твоей памяти. Он забрал у тебя контроль, когда его часть разума не узнала твоего друга. Представь их друг другу!

Внезапно зверь ослабил хватку, но его рука все еще держала Чарли за горло. Странно было то, что ученый даже не пытался дышать. Станус понюхал профессора еще раз, а затем произошло нечто удивительное. Элленшоу опустился на землю, а голиа пригнулся и посмотрел ему в глаза, после чего без предупреждения опустился на четвереньки и прыгнул не в открытую дверь, а в одно из больших окон – и был таков. Чарли услышал, как доктор Дениза Гиллиам вскрикнула, когда Станус выпрыгнул из окна.

* * *

Карл обнаружил, что он был просто пассажиром в этой главной поездке всей своей жизни. Он действительно мог чувствовать землю под лапами на бегу и узнал, что у Стануса было любимое занятие и это был бег. Голиа чувствовал себя свободным, когда его ноги были вытянуты до предела. Еще капитан узнал, что Станус ненавидел жизнь, которую он вел на горе, не имея возможность покинуть ее пределы. Но Эверетт также чувствовал, что зверь был доволен, пока его клан находился в безопасности. Это была самая главная мысль, которую Карлу удалось уловить.

Эверетт почувствовал, что зверь остановился, а затем поднялся на задние лапы, ухватился за большую сосну и огляделся. Карл действительно ощущал запахи леса и горы, запах птиц высоко в гнездах. Он лучше видел в темноте, чем когда-либо днем своими собственными глазами. Все было серых и зеленых оттенках, и капитан видел все предметы и движения вокруг. Казалось, что каждое животное, лежащее в своей норе или гнезде, знало, что оборотень бродит по горе в эту ночь. Эверетт никогда не чувствовал такой силы, как в тот момент. И самым удивительным было то, что он знал: Станус наслаждался этим хвастовством.

Потом Карл почувствовал, что внимание зверя привлекло что-то внизу. Когда Эверетт настроил свой разум на разум волка, он увидел цветные переливы «Замка Дракулы».

Капитан почувствовал себя свободным и впервые ощутил, как Станус ухватился за дерево, на которое опирался, и завыл. Это развеселило Карла. Казалось, что голиа провозглашал миру, что к нему приближается что-то особенное – одно из величайших творений Господа.

Затем Станус опустился на все четыре лапы, и его пальцы свернулись внутрь, сделав руки пригодными для бега. Он бросился вниз с горы на умопомрачительной скорости, и Карл чувствовал, что животное хочет продемонстрировать ему свою истинную силу и мощь.

Он бежал к «Замку Дракулы».

* * *

Уилл Менденхолл проснулся и не сразу сообразил, где находится. Прошлым вечером он вымотался гораздо сильнее, чем думал, и уснул сразу же, как только положил голову на надувной матрас и спальный мешок, который ему дали парни из 82-й дивизии. Эти ребята сказали ему, что будут стоять на карауле возле своего маленького лагеря на три палатки.

Пока лейтенант пытался сориентироваться, его глаза расширились, и он, наконец, понял, где он и что его разбудило. Это были не странные звуки и не ночные животные, это был его мочевой пузырь. Если бы он не проснулся в этот самый момент, то произошло бы то, что ему никогда не дадут забыть – особенно Райан. Уилл поблагодарил небеса за то, что накануне был слишком вымотан, чтобы даже расшнуровывать сапоги, прежде чем отрубился. Он вскочил с надувного матраса, подполз к выходу из палатки и бросился наружу, едва не налетев на двоих мужчин, которые как раз сменялись на карауле.

– Эй, лейтенант, похоже, что праздник закончился где-то час назад, и мы… – начал кто-то из них.

Уилл побежал мимо этих мужчин, и они проводили его взглядами. В следующий миг он исчез за деревьями, которые росли рядом со старым амбаром прямо под неровной поверхностью горы.

– Не могу сейчас говорить, чрезвычайное положение! – крикнул он, пролетев мимо военных.

Наконец, Менденхолл, добрался до деревьев, расстегнул ширинку джинсов и начал мочиться прямо на нижнюю часть скалы, закрыв глаза и засвистев.

– Господь всемогущий! – прошептал он затем. – Чуть не…

Уилл поднял голову после первоначального облегчения от того, что он все же успел добежать до деревьев, и замер: он увидел два желтых миндалевидных глаза, которые смотрели на него сверху вниз. Зверь висел вверх ногами, и из-за темноты молодой человек ничего не видел, кроме его черного меха. Менденхолл уставился на идеально замаскированного голиа, и когда его облегчение испарилось, понял, что это был Станус, вонзивший все четыре комплекта своих когтей глубоко в горный склон. Кроме того, Уиллу стало ясно, что он видит то, что зверь делал лучше всего – он отлично умел лазить по горам, как и рассказывала Элис. Станус висел вниз головой, и Менденхолл увидел, как он медленно открыл рот и начал наклоняться вперед, приближаясь к нему.

Уилл думал, что сможет, по крайней мере, сглотнуть, когда его первая попытка закричать провалилась, но не смог собрать достаточно слюны для этого. Он почувствовал сухость в горле, когда зверь оказался всего в нескольких дюймах от его поднятого лица. Неожиданно гигантский волк отпустил ближайшую к голове лейтенанта руку, а затем игриво ударил его по правой стороне головы, повалив Уилла на землю. Когда Менденхолл перевернулся, он увидел, что Станус исчез. Некоторое время американец просто лежал, глядя на пустой склон горы, пока ветерок шевелил ветки деревьев.

* * *

Внутри храма, в комнате, расположенной всего в двадцати пяти футах от самого легендарного сокровища в библейской истории, капитан Карл Эверетт ошеломил Аню и Чарли, хихикнув во сне от чего-то, что произошло со Станусом. Его глаза быстро двигались, и наблюдавшие за ним друзья поняли, что Карла что-то только что позабавило во время его крайне необычной прогулки.

«Замок Дракулы»

Дрейк Эндрюс стоял на передней части огромной сцены и морщился от громкости звука музыкальной системы. Он неодобрительно посмотрел на своего агента. Русская музыкальная труппа выстроилась вдоль передней и задней частей сцены, чтобы просто услышать, как Дрейк споет несколько строк из своих старых песен для проверки звука. Даже несмотря на то что звуковая система была самой современной, инженер умудрился где-то что-то соединить неправильно, и по почти пустому ночному клубу пронесся пронзительный скрип. Эндрюс закрыл уши руками, а русские, наоборот, начали аплодировать и приветствовать его, услышав первые строки его хита 1967 года.

В этот момент некоторые куклы из реквизита Дракулы, расположенные вокруг оформленной в готическом стиле сцены, выскочили из своих древних на вид гробов, а одна даже вылетела наружу и врезалась в столик, стоящий в первом ряду. Механическая кукла ударилась в стол, скатилась, а затем что-то внутри нее зашипело, и в воздух поднялся дым. Дрейк снова посмотрел на своего агента, не говоря ни слова, пока российские музыканты все еще аплодировали ему. Было три тридцать утра, и Дрейк Эндрюс вылетел со сцены, после чего вышел на большой каменный балкон с видом на гору. Его агент последовал за ним, когда еще один механический Дракула наполовину открыл крышку своего гроба и вывалился из него, к большому удовольствию длинноволосых россиян.

Американский артист посмотрел на большой открытый двор и понял, что это выступление будет катастрофой и, когда новости о нем расползутся, ему придется работать в ресторанах на корпоративах.

Его глаза бродили по горе, возвышающейся над клубом. Что ж, по крайней мере, если он захочет выйти, ему будет гарантирована относительная анонимность. Перестав злиться из-за неполадок, певец повернулся и ударился лицом прямо в стену, которой не было в этом месте всего секунду назад, когда он вышел во внутренний дворик.

– Что за… – Слова застряли у Эндрюса в горле. Он не видел ничего, кроме черноты, а его нос, прижатый к чему-то теплому, почувствовал тяжелый животный мускусный запах. Его глаза поднялись выше, и он увидел желтые светящиеся шары с черным кольцом вокруг зрачков. Дрейк сделал шаг назад, и его глаза расширились еще сильнее.

Перед горе-певцом стоял Станус, который смотрел на него таким взглядом, как будто испытывал не более чем легкое любопытство. Большая голова животного сначала наклонилась вправо, а затем влево, а уши остались в вертикальном положении. Волк был выше шести с половиной футов, и Эндрюсу приходилось напрягать шею, чтобы целиком рассмотреть стоящее перед ним существо.

– Ух ты, вот это уже лучше! – воскликнул Дрейк, протягивая руку и прикасаясь к густому черному меху Стануса, который осторожно сделал шаг назад. – Это ты должен быть там, а не эти механические чудовища, которые постоянно ломаются. Это впечатляет.

Черные с серебристыми кончиками уши Стануса стали медленно опускаться, пока не легли на его голову. Его мышцы заиграли под толстым мехом и шкурой. Затем зверь быстро закрыл свои глаза, и его уши снова встали вертикально. Казалось, что животное не могло решить, опасен ли человек, который стоит перед ним, или это просто клоун.

– Ну, может быть, костюм нужно вот здесь немного ушить, – сказал Эндрюс, оттягивая на дюйм шкуру и мех гигантского животного, стоящего всего в футе от него. Станус зарычал. – Да, и кроме того, еще бы не помещало глаза сделать не такими яркими. – Артист похлопал Стануса по животу, а затем обошел взволнованного зверя и закричал в сторону клуба. – Вот это, я понимаю, костюм, а вы, ребята, отправили его сюда, чтобы пугать туристов! Он должен быть там! – После этого певец улыбнулся, поворачиваясь обратно к своему гостю. – Да, немного поработать, и ты станешь довольно убедительным… – И тут Эндрюс осекся, поняв, что актера в вонючем костюме волка и след простыл.

Ветеран Лас-Вегаса подбежал к перилам балкона и посмотрел через крутую расселину, на которой был построен замок – ничего. Человек просто исчез.

– Да уж, единственный отличный актер во всем этом зверинце, и тот ушел – просто отлично, – проворчал Эндрюс.

* * *

Станус бросился вниз по склону после краткой встречи с человеком в замке. Волк сначала хотел сделать то что он делал во время своих предыдущих визитов в «Замок Дракулы», то есть оторвать голову мужчины от шеи. Но присутствие путешественника остановило его, не дав последовать своим кровавым инстинктам. Американец внутри его головы, хоть и не мог помешать Станусу делать то, что он хочет, был способен повлиять на зверя и направить его по другому пути. Голиа всегда принимали заклинание и путешественников, участвовавших в нем, потому что животные всегда стремились получить дополнительную информацию от иеддитов.

Карлу удалось унять животные инстинкты Стануса, когда человек схватил его за шерсть. Несмотря на то, что он не причинил волку этим никакой боли, что зверь ненавидел прикосновения кого-либо, за исключением других голиа. Эверетт прочел это в его голове. Во сне он чувствовал ту дорогу, по которой бежал Станус. Он ощущал гладкость каменной террасы и даже запахи. А еще была одна вещь, которая его беспокоила, и Карл знал, что это может быть серьезной проблемой. Он чувствовал все, вплоть до шишек, которые голиа давил своими лапами на бегу. Станус, казалось, не замечал острой боли, но Карлу она очень мешала. Для него это означало, что если он мог чувствовать даже мельчайшие вещи, он также почувствует, когда животному будет действительно больно или когда оно будет ранено. Теперь он знал, почему у мадам Корвески была сломанная и опухшая лодыжка. Она сломала ее, когда путешествовала с Миклой. Капитан понял, что эта маленькая экскурсия на курорт может оказаться немного рискованной, и, конечно, надеялся, что он сможет контролировать Стануса настолько, чтобы не попасть под пулю.

Эверетт был поражен тем, каким проворным и точным был Станус. Зверь отлично лазал по деревьям и скалам – не хуже обезьян. Он перемещался с молниеносной скоростью и так эффективно, что мягкость его бега была сравнима с поездкой на машине с хорошей подвеской. Капитан только и думал о том, как бы сделать такие прогулки регулярными.

Запрыгнув на дерево, хищник остановился, чтобы передохнуть, глядя на огромный L-образный отель и казино. Он принюхался, и у Карла возникло странное ощущение: словно животное что-то искало в его памяти, а затем вынюхивало эти воспоминания. Голиа ухватился за большое дерево, и его когти врезались глубоко в древесину, заполнив воздух тяжелым мускусным запахом сосновой смолы. Глубокие вдохи Стануса наполнили его легкие таким количеством воздуха, что Карл подумал, что гигантский волк лопнет, но в этот момент Станус медленно выдохнул. Эверетт был потрясен, когда глаза животного уставились на самый верх отеля, и голиа замер, изучая каждое окно шестого этажа.

Не успел Карл понять, что происходит, как Станус выскочил из-за деревьев и бросился прямо к курорту и к врагам голиа.

ПАТИНАШ

Мадам Корвески долго смотрела на Элис и поняла, почему американская женщина беспокоится за человека, который был сейчас со Станусом. Затем она перевела взгляд на Денизу, Чарли и Найлза, которые были заняты изучением одной из небольших пирамид, высеченных из камня. Храм в реальности оказался именно таким, как мечтала Гамильтон.

– Вы выбрали плохое время, чтобы приехать сюда, когда плохие вещи должны произойти с этой горой и, возможно, с моим народом, – вздохнула цыганская королева.

– Что изменилось для иеддитов после всех этих тысячелетий – мир начал посягать на ваше наследие? – спросила Элис.

Мадам Корвески засмеялась и сжала ее руки.

– Не мир, дело никогда не было в мире, равно как и в сокровище Исхода. Не в вере, не в Боге, не в Израиле. Нет, – она посмотрела на галерею высоко над ними и на детенышей, которые играли и боролись между собой, – дело было в них. Защита голиа – наша единственная проблема, и я в свое время совершила много низких поступков ради этого. Мы с большим уважением относимся к тому, что защищают голиа, будьте в этом уверены, миссис Гамильтон. Но мы не пожертвуем ими ради того, что тайно храним здесь, – никогда.

Элис почувствовала силу и убежденность слов старухи и поняла, что на самом деле племя находилось на перепутье из-за того, что Марко привлек внимание к перевалу и к тому, что находилось рядом с ним.

– Вы ожидали храмы, полные золота, гранитных колонн и бесчисленных сокровищ, каких не нашлось бы и в тысяче гробниц Тутанхамона, я права? – снова заговорила старая цыганка.

– Я редко думала о великом сокровище Исхода. И если я когда и задумывалась о нем, то только в те дни, когда занималась поисками вас и их. – Гамильтон указала на галерею.

Мадам Корвески кивнула, а затем отпустила руку Элис.

– Гора теперь принадлежит голиа, и я должна сделать так, чтобы их покой никогда-никогда не нарушили.

– Как вы планируете этого добиться? Вы понимаете, какие политические силы выступают против колена и голиа? Вы знаете, какая власть была использована, чтобы построить курорт внизу? Вы не привыкли к современной политике. Но теперь НАТО заинтересовалось перевалом. Голиа, в конце концов, придется найти себе новый дом.

На лице цыганской королевы появился серьезный и угрожающий взгляд.

– Нет, если перевал, который нужно защищать, исчезнет.

Элис собиралась попросить старуху объяснить, что она имела в виду, но тут к ним подошли Найзл Комптон и Дениза Гиллиам. На лице Найлза, который поджал губы, было написано беспокойство.

– Доктор Гиллиам встревожена симбиозом, в котором участвует капитан Эверетт, – сказал он, после чего встал на колени и осмотрел лодыжку мадам Корвески. Он покачал головой и уступил место Денизе, чтобы она тоже могла взглянуть, а сам поднялся на ноги и посмотрел на цыганскую королеву. – Точно такая же травма и на том же самом месте, как и у нашего удивительного друга Миклы. Вы с ним были ранены в одно и то же время, не так ли? – спросил директор, не сводя глаз с цыганки.

– Ну, я не знаю, как вы справляетесь с болью, – сказала Дениза, – потому что эта лодыжка сломана не в одном, а в трех разных местах. Понятия не имею, как вы можете терпеть такую боль. – Сказав это, врач немного подождала, но никакого объяснения не последовало.

Элис Гамильтон знала ответ, но ждала, пока мадам Корвески сама ответит на вопрос доктора Гиллиам.

– Я терплю ее, потому что в противном случае инфекция внутри лодыжки Миклы, убила бы его. В настоящее время я беру основной удар инфекции на себя, – сказала наконец пожилая цыганка.

Дениза покачала головой, скрестила руки на груди и отошла на несколько шагов, не веря в такую магию.

– Мы обсудим это в другой раз. Сейчас мы должны попытаться спасти Миклу. Доктор Гиллиам, вы поможете мне? – Мадам Корвески подождала, пока краска медленно отхлынула от лица Денизы. – И вы трое тоже, – сказала она, посмотрев по очереди на Элис, Найлза и Чарли Элленшоу.

– Все мы? – спросила Гамильтон, и ее голос задрожал от волнения.

– Микла в очень плохом состоянии и умрет в течение часа, если мы не исправим положение. – Королева цыган протянула руку, взяла Денизу за руку и притянула ее ближе к возвышению. – Вам будет сложнее всех. Ну, – сказала она, печально покачав головой, – почти всех. Если честно, – добавила Корвески, давая руке врача выскользнуть из ее собственной, – я очень рада, что среди нас есть американский врач. Иногда мне кажется, что эти старушки в деревне не особенно стараются, и я предпочла бы, чтобы твердая рука помогла мне сделать то, что я должна сделать.

Найлз и Элис обменялись обеспокоенными взглядами, а Дениза Гиллиам побелела, когда поняла, в чем заключался план старухи.

– И что вы должны сделать, чтобы Микле стало лучше? – спросила Гамильтон.

Мадам Корвески грустно улыбнулась ей, а затем снова погладила черный мех гигантского голиа.

– Нам придется удалить перелом из ноги Миклы. Доктор Гиллиам придется ее ампутировать.

Все глаза обратились к лежащему на возвышении волку. Микла тяжело дышал, а его язык был высунут изо рта.

– Он переживет операцию? – спросил Чарли, искренне обеспокоенный здоровьем зверя.

– Микла выживет, – сказала цыганка, глядя на животное сверху вниз со слезами в старых глазах. – Но без задней ноги его жизнь будет гораздо короче, чем у остальных голиа. Другие голиа не прогонят его, но Микла, в конечном итоге, сам уйдет из храма и умрет в одиночестве на горе. Голиа не сможет выжить без возможности лазать и бегать.

На лицах всех присутствующих застыло печальное выражение.

– Теперь я должна подготовить заклинание и зелье, у нас мало времени, – продолжила старуха.

– Я должна получше промыть лодыжку Миклы, чтобы, по крайней мере, видеть, что делаю, – сказала Дениза, нервно сжав руки и глядя на огромного волка перед собой.

– С Миклой все хорошо, оставьте его в покое, – сказала мадам Корвески, вставая и опираясь на свою трость. Найлз и Чарли подбежал к ней и помогли ей опереться на единственную здоровую ногу. Она улыбнулась и кивнула двум мужчинам в знак благодарности. – Вам нужно готовиться работать со мной.

– Я не понимаю, – сказала Гиллиам.

Комптон и Элис все поняли первыми.

– Микла никогда не сможет пережить операцию, – сказала старая цыганка, глядя на Денизу. – Он слишком плох, и мы добрались до него слишком поздно. Моя травма находится буквально и исключительно в моей голове. У меня нет реальных физических повреждений лодыжки. О, все выглядит именно так, но это всего лишь иллюзия, созданная моим разумом.

– Не смешите меня! Я прощупывала переломы в этой ноге, – запротестовала врач.

Мадам Корвески только улыбнулась.

– Дениза, она говорит, что ее рана на самом деле не инфицирована, и перелом – всего лишь иллюзия – мощная, но такая, которую мозг может воспроизвести самостоятельно. Так как рана Миклы очень тяжелая, она предлагает не пытаться лечить самого Миклу, а выбрать более безопасный путь, тем самым продлив жизнь Миклы, – объяснил Комптон.

– Я совершенно ничего не понимаю, – замотала головой Гиллиам. Даже несмотря на то что она уже знала, что хотел сказать директор, она хотела что бы кто-нибудь сказал это прямо.

– Вы будете ампутировать ногу и лодыжку не Микле, доктор, – проговорила Элис, взяв мадам Корвески за руку и вместе с Найлзом и Чарли направившись к маленькой хижине, где спал Карл под присмотром Ани.

– Вы отрежете ногу мне, доктор Гиллиам, а не Микле, – закончила ее фразу цыганская королева.

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Райан взглянул на двойные окна и покачал головой, а потом повернулся и посмотрел на Коллинза и Пита. Сара была занята проведением своих экспериментов на одном из больших столов люкса.

За последние три часа Заллас и его люди заходили к ним всего четыре раза. Джейсон подошел к Джеку.

– Не открыть. Черт, мы бы наделали столько шума, пытаясь открыть их, что они решили бы, что началось второе Норманнское вторжение!

– Солнце скоро взойдет, может быть, лучше подождать, когда они принесут нам еду, и тогда попытаться найти возможность выбраться? – предложила Макинтайр, набросав несколько заметок на гостиничной бумаге о странных и растущих вибрациях, идущих от земли и от горы. Она покачала головой и закусила нижнюю губу.

– Ну, есть у тебя хорошие новости для нас? – спросил Джек, отвлекшись наконец от поисков выхода из огромного, богато обставленного президентского люкса, в котором они были пленниками.

– Мы имеем увеличение вибрационных воздействий, которые растут такими темпами, что остается мало сомнений в том, что движение земли не только продолжается, но и ускоряется, – Сара снова немного прикусила нижнюю губу, по привычке, которая обычно нравилась Джеку. Однако это означало, что женщина была глубоко сконцентрирована, и когда это происходило, было сложно заставить ее отвечать на какие-либо вопросы.

– И что это значит? – спросил Коллинз, наклоняясь, чтобы находиться на одном уровне с ее лицом.

– Джек, все, что я могу сказать – это что произойдет что-то нехорошее. Я подозреваю, что источник проблемы или там, – Макинтайр указала на гигантское десятифутовое окно, из которого открывался вид на замок и гору, возвышавшуюся над отелем, – или прямо здесь, под нашими ногами.

– Сколько у нас времени? – спросил Пит, жалея, что у него нет доступа к «Европе». Она бы сделала все их догадки бесполезными и точно рассчитала бы время и место любого сейсмического события. Но Сара знала, что делает, и если она сказала, что у них будут проблемы, Голдинг знал, что они действительно будут.

– Кто знает, я не могу сделать точные выводы без подробного изучения этого геологического отчета и данных об источниках. – Геолог по очереди посмотрела на присутствующих в комнате. – Слушайте, ребята, это место может провалиться под землю в любое время. И я не преувеличиваю.

– Черт, неожиданно наша небольшая веселая экскурсия в Румынию в поисках расхитителей древностей и персонажей из легенд стала немного серьезнее, чем мы предполагали. – Джек повернулся, посмотрел на предрассветную темноту и покачал головой. Они с Райаном могли просто открыть дверь номера и устранить всех, кто был в коридоре, но что от этого толку? Приходилось ждать, пока Элис и Найлз закончат свои дела на горе, вернутся и вытащат их отсюда, потому что сейчас других вариантов у них не было. Полковник повернулся и посмотрел на остальных. – Предложения?

– У нас нет другого выбора, кроме как позволить Залласу сделать следующий шаг, – сказал Райан. – Он и эта тварь, подполковник Бен-Невин, в конечном итоге, попытаются напасть на храм – это мы знаем точно. Но когда они туда пойдут и как предупредить людей на перевале, чтобы те могли дать им отпор?

Джек знал, что Джейсон правильно озвучил два серьезных вопроса, стоящих перед ними. Он повернулся и прошел к большой гостиной люкса, сел на край дивана и задумчиво опустил голову.

– Полковник? – раздался голос Пита Голдинга.

Коллинз сперва не ответил. Он опустил голову и стал думать о самом верном способе сообщить Найлзу и Элис или, по крайней мере, капитану Эверетту, о том, что деревня и перевал Патинаш в ближайшие двадцать четыре часа подвергнутся нападению.

– Полковник Коллинз? – снова позвал его Питер.

– О, черт! – послышался затем испуганный голос Райана.

– Джек, я думаю, что сказочный аспект нашей миссии, о котором ты сейчас говорил, только что вышел на первый план, – сказала Сара, и в комнате воцарилась мертвая тишина. Стало тихо и спокойно.

Джек Коллинз, полковник армии Соединенных Штатов и обладатель Почетного ордена конгресса, медленно встал, повернулся и посмотрел в сторону Сары, Пита и Райана, которые уставились на большое окно. Неожиданно все сказки и легенды, которые старухи рассказывали, чтобы напугать маленьких детей, оказались за окном и уставились на американцев. Впервые за всю свою легендарную карьеру Джек Коллинз раскрыл рот и почувствовал, как его желудок делает сальто назад, когда его глаза встретились с настоящим и вполне реальным голиа.

– Боже мой! – охнула Макинтайр. Она хотела отойти от окна, но почувствовала, что ее ноги приклеены к полу. Казалось, гигантский зверь одним своим взглядом пригвоздил ее к месту.

Волк смотрел на них через левую часть большого окна, из чего Джек с Райаном сделали вывод, что зверь висел на каменной стене отеля, не держась ни за что, а просто вцепившись в нее когтями на руках и ногах. «Настоящие альпинисты», – подумал Коллинз. А животное все смотрело на них своими желтыми пронзительными глазами. Уши дернулись один раз, потом еще раз и еще, и все это время зверь по очереди изучал каждого из запертых в номере людей. Его пасть слегка приоткрылась, и Пит, стоявший ближе всех к окну, увидел сверкающие белые зубы и впечатляюще мощную челюсть голиа. Он невольно отступил на шаг от окна.

Зверь зарычал, и все четверо услышали глубокий и гулкий баритон, от которого задрожало стекло. Животное снова посмотрело на каждого из них по очереди, а затем, наконец, остановились на Джеке, который, в отличие от Питера, сделал несколько осторожных шагов в сторону окна. Это вызвало еще более заметную реакцию голиа, который поднял одну из своих рук и поднес открытую ладонь к стеклу.

– Может быть, я схожу с ума, но по-моему, он хочет, чтобы ты приблизился, – сказала Сара, сделав шаг назад.

Коллинз не мог удержаться от улыбки, глядя на крупные пальцы животного. Когти на них были такими длинными и мощными, что превосходили любую естественную защиту, которую он видел в природе. Пальцы были хорошо развитыми, а рука, хотя и похожая на человеческую, все равно сохранила волчьи признаки, которые больше полувека показывали в фильмах. Полковник улыбнулся еще шире, когда понял, что все, что Элис сказала об этом звере, – правда. Он был великолепен.

Четверо американцев смотрели, как Станус протянул руку и прислонил ее к холодному стеклу. Они увидели, как стекло прогнулось внутрь, и в этом момент, как все они клялись позже, зверь улыбнулся. Потом он убрал руку, и пленники в шоке уставились на голиа, который, держась всего одного рукой, оттолкнулся от стены и повис перед большим окном. Джек и Райан увидели его мощные мышцы и поняли, что этот волк, без сомнения, был самым сильным животным в мире. Коллинз прикинул, что голиа должен был весить не меньше восьмисот фунтов.

Неожиданно голиа растопырил пальцы правой руки и поднес ее к стеклу, а затем, на его морде снова появилось нечто похожее на улыбку, словно он шутил с шокированными людьми, стоящими внутри гостиничного номера. Они ошарашенно смотрели, как зверь поднял руку и поднес ее к своему толстому, покрытому складками лбу, а затем рука поднялась, остановилась, словно прикрывая глаза, и улыбка голиа стала еще шире, от чего у Джека кровь застыла в жилах. Потом американцы увидели, как желтые светящиеся глаза на мгновение потускнели, но это произошло так мимолетно, что все они потом сомневались, было ли это на самом деле. Желтый цвет сменится на голубой, после чего так же быстро снова превратился в цвет палящего солнца. Рука приблизилась к окну в последний раз, а потом появился один коготь, который голиа приставил к внешнему стеклу окна. Заостренный коготь начал царапать окно, и перед изумленными лицами пленников появилась цифра 6. Затем зверь исчез.

В номере было абсолютно тихо. Все смотрели на окно и на цифру 6, которая была на нем нацарапана. Личный состав самого тайного агентства американского правительства и члены команд, которые принимали участие в бесчисленных операциях в самых странных местах мира, которые открывали удивительные факты о реальном мире и которых было очень сложно напугать, продолжали стоять в шоке. Пит прислонился к стене, а затем позволил своим коленям согнуться и сполз в сидячее положение.

– Как бы я ни любил Элис Гамильтон и какой бы гениальной ее ни считал, я правда думал, что на этот раз она спятила, – сказал Пит, снова глядя на пустое окно. – Но это, мальчики и девочки, был не один из видов волков, когда-либо упомянутых в палеонтологической летописи.

– А причем тут летопись? – спросила Сара, заставив себя, наконец, отвернуться от окна. – Это голиа, как и говорила нам все время Элис.

Райан медленно повернулся и хотел было сказать что-то, но остановился. Вместо этого он подошел к внушительному бару и налил себе небольшую рюмку, а затем одним глотком опрокинул ее. Он был готов ко всем видам опасности, как и большинство бывших военных, но столкновение лицом к лицу с чем-то подобным, когда между тобой и мифом, который не может существовать на самом деле, всего несколько миллиметров стекла, сильно пошатнуло уверенность молодого человека в собственном бесстрашии.

– Что такое, мистер Райан? – спросил Джек, точно зная, что видел военно-морской летчик. Коллинз видел то же самое, и было интересно, не начал ли он терять свою способность интерпретировать увиденное правильно.

Джейсон толкнул небольшую рюмку вдоль бара – так сильно, что она врезалась в бутылку и чуть не разбила ее, а затем отскочила и упала на пол.

– Вы подумаете, что я спятил, – сказал он, изо всех сил стараясь не смотреть в глаза Саре и полковнику. Пит в это время все еще пялится на большое окно.

– Ну, тогда нам всем дорога в психушку, потому что я думаю, что видела то же, что и ты, – сказала Сара. – Джек?

Коллинз улыбнулся, а затем присоединился к Райану у бара, решив, что может позволить себе один раз выпить на работе. В конце концов, как часто вы видите оборотня у себя в окне и при этом точно знаете, что он был настоящим? Он налил себе рюмку, а затем быстро выпил, поставил ее на место и улыбнулся.

– Ты имеешь в виду, когда большой злой волк изменил свой цвет глаз на цвет глаз капитана Эверетта или когда эта чертова зверюга отдала мне честь?

Пит Голдинг посмотрел на Джека, который снова наполнил рюмку виски и сначала немного отпил из нее, а зачем осушил ее до дна.

– Ты имеешь в виду, что капитан…

– Да, я думаю, это был Карл, и он… – Коллинз рассмеялся, а затем снова наполнил рюмку, но, подумав, отодвинул ее в сторону, в изумлении качая головой. Питер опустил голову и произнес слова, которые полковник не мог заставить себя сказать:

– Он оборотень?

– О боже, это уже слишком много! – воскликнул Голдинг. – То есть да, то, о чем говорила Элис, – правда. Я хочу сказать, потерянное колено Израилево, нет проблем, да, конечно, это я готов принять, после всего того, что мы видели за последние несколько лет, легко. Но капитан – оборотень? Так, я должен серьезно подумать об увольнении.

Миссия приняла такой оборот, в возможность которого никто из присутствующих не верил.

– Ну, это доказывает одно, – сказала Сара, подходя и поднимая рюмку, которая слетела с барной стойки. Женщина поставила ее около полковника, прикрыв рукой.

– И что же? – спросил Джек, глядя на рюмку и руку Макинтайр над ней.

– Операция «Гримм», – сказала геолог и ухмыльнулась, посмотрев на Райана, Пита, а затем на Коллинза. – Элис выбрала очень подходящее название для своего чрезвычайного происшествия, не так ли?

Вопрос остался без ответа, и солнце взошло над горой в день торжественного открытия «Замка Дракулы» и последний день колена Иедды.

 

17

ПАТИНАШ

Карл почувствовал, как зверь напрягся и воспротивился его предложению установить контакт с Джеком и остальными. Эверетт не знал, позволит ли ему голиа управлять своим телом достаточно долго, чтобы он успел пообщаться с Коллинзом. Он увидел удивленные лица своих друзей через двойное окно и понял, что либо они заметили знаки, которые он им подал, либо были так потрясены появлением настоящего голиа, что не увидели ничего, кроме огромных зубов и мощного тела Стануса. Но Карлу было также ясно, что его эксперимент был проделан не зря: впервые за все те годы, что он знал полковника Джека Коллинза, он увидел, как этот человек в шоке сделал шаг назад и его глаза расширились. Это будет отличной темой для беседы в столовой комплекса.

* * *

Станус бежал со всех ног вверх по склону горы, словно большой мозг животного знал, что на перевале что-то происходит и что он должен быть там. Карл пытался увидеть то, что видел голиа, но добился только того, что животное остановилось в миле от замка. Солнце встало, и утренние лучи рассеивались штормовыми тучами, которые медленно приближались с юга. Станус покачал головой, стоя на четырех лапах, и Эверетт чувствовал, что зверь начал бороться с ним. Голиа тряс своей огромной головой так сильно, что слюна начала вылетать из его рычащей пасти. Внезапно Карл почувствовал во сне, как его желудок выворачивается наизнанку один – а потом еще раз, и еще.

Станус попытался встать на задние лапы, опираясь на одну из крупных сосен, поднял морду к утреннему небу и испустил вой, который напугал мужчину, находившегося в голове гигантского волка. Крупные, толстые когти фиолетового цвета впились в кору и вырвали четырехфутовый кусок дерева, пока голиа пытался изгнать Эверетта из своей головы. Потом зверь упал на землю и начал кататься по ней. Карлу пришлось направить всю силу своего спящего разума на то, чтобы успокоить Стануса. Аня говорила, что иногда голиа позволяет людям находиться в своей голове всего пять минут, а затем начинает сопротивляться своему гостю.

Капитан почувствовал, что начинает терять ощущение животной сущности, когда Станус не просто упал на землю и начал кататься по ней, но еще и затряс головой так, словно одно это могло изгнать незнакомца, который находился внутри него. Неожиданно Эверетт почувствовал, что сила голиа отхлынула и покинула его тело. Он больше не чувствовал Стануса, не ощущал голых эмоций животного, и ему стало ясно, что действие заклинания закончилось. Разум Карла находился в смятении после того, как сила волка безвозвратно покинула его. Его тело было обессилено, а разум пытался вытеснить бесполезную информацию – запутанные мысли и животную ярость.

Время капитана Карла Эверетта в качестве оборотня закончилось.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, ХРАМ МОИСЕЯ

Карл бился и метался на старой армейской койке.

Его рука отлетела и ударилась о каменный пол. Мадам Корвески только что принесли и положили на деревянную кровать, которая была выше той, на которой лежал Эверетт. Старуха протянула руку, взяла Аню за руку и удержала ее, не дав ей подойти к Карлу.

– Нет, девочка, пусть он выберется на поверхность сам, не вмешивайся, ты же знаешь, что это ему только навредит.

– Но Станус полностью изгнал его, он никогда не делал этого прежде! – запротестовала молодая цыганка.

Найлз и Чарли Элленшоу зашли в комнату, и старуха, улыбнувшись легла на деревянный стол. Комптон поднял большую черную сумку и показал ее очень нервной и сердитой Денизе Гиллиам. Та кивнула, а затем жестом пригласила Найлза и Чарльза войти.

– Держитесь поблизости, вы мне понадобитесь.

Обеспокоенный Элленшоу посмотрел на Комптона, который знал, что хочет спросить доктор.

Мечущегося на койке Эверетта в конце концов вырвало на пол небольшого каменного домика. Красная смесь вылилась на каменный пол, а затем, когда он уже думал, что уже очистил свой желудок от основной части мерзкого зелья, его стошнило еще раз, и на этот раз остатки ядовитой жидкости наконец покинули его организм. Аня вырвала свою руку из рук бабушки, бросилась к Карлу и с помощью Найлза и Чарли положила его обратно на койку.

– Это хуже, чем просыпаться утром после попойки, – сказал Карл, жмурясь от света горевших вдоль стены факелов. Он моргнул и увидел, что в маленькой хижине появился еще и электрический свет, сосредоточенный на столе рядом с его кроватью. Аня долго держала руку капитана, пока его разум пытался полностью вернуться в его голову.

– Станус показал тебе силу волка, и теперь ты заплатишь за это, – сказала она и положила руку ему на лоб, а затем вытерла сверкающие капельки пота.

– Капитан, вы узнали, что происходит с вашими людьми на курорте? – спросила мадам Корвески.

– Я думаю, да. Черт, сейчас я не слишком уверен! – отозвался Эверетт.

Аня улыбнулась, глядя на него сверху вниз, но затем забеспокоилась из-за того, что он был очень бледным. Заклинание повлияло на Карла гораздо сильнее, чем она предполагала. Теперь цыганская принцесса знала, что сила, которую проявил Эверетт, контролируя Стануса, оказалась слишком большой для американца. После этого он был изможден, и единственным, на что у него хватало сил, был отдых.

– Что здесь происходит? – услышали все внезапно недовольный голос.

Все обернулись и увидели Марко Корвески, который стоял в дверном проеме. По обеим сторонам от него замерли двое крупных цыган, и все они выглядели разъяренными.

– Бабушка, ты знаешь, что закон Иедды строго запрещает приводить сюда чужаков! – возмутился внук цыганской королевы.

Старуха усмехнулась, что заставило Марко поморщиться, пока он смотрел на лицо своей склонившейся над американцем сестры.

– И похоже, что этот человек устанавливал связь с голиа. – Молодой цыган сердито посмотрел на свою бабушку. – Ты приказала это?

– Да, и теперь у меня есть приказ для тебя, мальчик, – сказала мадам Корвески, в то время как Дениза начала готовить ее опухшую лодыжку к внеплановой операции. – Приближается буря, – начала она, посмотрев наконец на Марко. – Сегодня вечером исполнится твое самое заветное желание, внук мой: ты покажешь, на что способен, и станешь королем цыган, присоединившись к длинному списку правителей, начинающемуся от самого Кале Эль-Саула.

И Марко, и Аня были потрясены этим заявлением.

– Будущее нашего народа и голиа окажется в твоих руках, Марко, в ближайшие несколько часов. Многие голиа и люди не встретят рассвет после грядущей ночи, – добавила старая цыганка.

Ее внук посмотрел на сестру, которая наблюдала за происходящим, держа американца за руку. Было похоже, что она недовольна решением королевы.

– Вы собираетесь отрезать лодыжку моей бабушки или Миклы? – спросил Марко врача, когда та прошла мимо него с кастрюлей воды, принесенной Элленшоу из горячего минерального источника, который выплевывал на поверхность дымящуюся жидкость, поднимающуюся из глубины горы. Гиллиам остановилась и сердито посмотрела на высокомерного цыгана.

– Вашей бабушке нужно в больницу, – сказала она, передавая Найлзу чашку с водой. – У меня нет необходимого оборудования, и санитарные условия здесь не поддаются описанию. Тут пыль и грязь сыплются с трехтысячелетнего потолка, а я должна провести серьезную операцию у женщины, которой далеко за семьдесят, когда ее внук мог бы посадить ее в один из этих разваливающихся кусков дерьма, которые вы называете машинами, и отвезти ее в нормальную больницу, где ее вылечат!

Найлз увидел, что Дениза близка к нервному срыву. Они требовали от врача слишком многого. Ей предстояло на время отложить в сторону все свои убеждения и отрезать ногу старухе, чтобы спасти другое существо, к которому скальпель не должен был даже прикоснуться. Он подошел к ней и сделал жест рукой, в которой держал кастрюлю воды. Дениза кивнула и поняла, что перегнула палку. Она жестом показала директору, чтобы он поставил воду на край стола, после чего залезла в сумку и достала маленький флакончик морфина, а затем посмотрела на мадам Корвески. Врач нерешительно улыбнулась и покачала головой, а потом начала раскладывать свои инструменты.

– Вы думаете, что моя бабушка стала бы меня слушать? – спросил Марко. Он шмыгнул носом и фыркнул. – Если она жертвует собой ради Миклы, то так тому и быть. Она покалечилась, скрывая свои планы, хотя всего этого можно было бы избежать, объявив меня наследником много лет назад. – Он подошел ближе к столу и посмотрел вниз на старуху. – Теперь мы будем все делать по-моему, – заявил молодой человек и шокировал всех, наклонившись и поцеловав ее в лоб.

– Ты еще не король, мальчик, у меня есть для тебя последнее задание, – отозвалась пожилая цыганка.

Дениза медленно вставила шприц в небольшую коричневую бутылку, а затем посмотрела на Найлза и недовольно покачала головой. Она знала, что мадам Корвески не сможет пережить ампутацию – королева цыган была слишком стара, а инфекция распространилась слишком далеко. Ее судьба будет такой же, какой была бы и у Миклы, только он умер бы еще до завершения операции. Гиллиам ввела иглу в руку старухи, а затем посмотрела Марко в глаза.

– Попрощайтесь, потому что ваша бабушка предпочла самоубийство здравому смыслу. – С этими словами Дениза в гневе бросила иглу в стену комнаты. Чарли Элленшоу подошел к ней и обнял ее.

Марко проигнорировал возмущенного американского врача и посмотрел на мадам Корвески, чьи глаза начали затуманиваться.

– Иди к своим новым друзьям на курорте и скажи им освободить американцев, – приказала старая цыганка своему внуку и закрыла глаза, почувствовав, что морфин начинает действовать. – Объясни своему партнеру, что если он сделает это, то будет щедро вознагражден. Безделушки, которые ты дал ему – ничто в сравнении с тем, что цыганская королева готова дать ему за освобождение американцев.

– Мне не нужно просить, я прикажу, чтобы их освободили. – Марко еще раз наклонился и заговорил прямо в ухо мадам Корвески. – После этого иеддиты начнут новую жизнь, ту, которую мы заслуживаем. Ты меня понимаешь, бабушка?

Старушка слегка похлопала его по руке, уже начав переходить в бессознательное состояние.

– Ты будешь королем, и сможешь делать все, что угодно. А теперь иди и освободи американцев, им не стоит быть на курорте, когда завтра закончится день.

Последние слова были почти неразличимы, и Марко позволил бабушке уснуть. Он закрыл глаза и произнес короткую молитву за женщину, которая вырастила его и которую он любил и уважал, как никого другого, но которую он также всегда боялся, потому она всегда принимала тяжелые решения. Молодой человек надеялся, что в нем тоже есть эта сила.

Внезапно поведение Марко полностью изменилась. Он повернулся к Ане, а затем посмотрел на американца.

– Эти люди должны завтра покинуть Патинаш. – Он перевел взгляд с Найзла на остальных, остановившись на Денизе, а затем добавил. – Пожалуйста, помогите моей бабушке, я бы не хотел, чтобы она вот так умерла.

– Послушай меня, отсталый придурок, я сделаю все, что… – зашипела на него Гиллиам.

– Доктор! – произнес Найлз громче, чем планировал.

Дениза замолчала и просто покачала головой.

– Я соберу своих людей, и мы навестим нашего партнера, пообедаем с ним и пожелаем ему успешного открытия нелепого замка. Затем я прикажу, чтобы ваших друзей отпустили, – пообещал Марко. – После этого вы уедете из Румынии и никогда не вернетесь. Эта гора – не ваша.

Все посмотрели, как Марко вышел из комнаты в сопровождении своих здоровяков, которые неуверенно похлопали его по спине, чтобы поздравить с честью, оказанной ему бабушкой.

– Ну, у нас мало времени, ее температура поднялась до сорок одного градуса. Нужно ампутировать сейчас, – сказала доктор Гиллиам.

Поднимаясь по большой лестнице, Марко остановился и посмотрел вниз на четырех деревенских женщин, которые молча стояли вокруг Миклы в центре храма. Взгляд цыганского короля поднялся к галерее наверху, и он увидел, что все детеныши голиа выстроились в ряд и смотрели на Миклу. Затем Марко с улыбкой повернулся и двинулся по лестнице.

В следующий миг все голиа завыли, как один, а Микла взвизгнул во сне – ампутация началась.

Со стонов боли спящего голиа, эхом разлетавшихся по потерянному храму Моисея, начались последние двадцать четыре часа существования древнего племени Иедды.

* * *

Дениза битый час занималась ампутацией сломанной ноги мадам Корвески. Потеря крови была огромной, и Доктор Гиллиам была поражена тем, как старуха, казалось, могла контролировать не только боль, но и поток собственной крови. Сначала Дениза хотела списать эту странную способность на счастливую случайность, но теперь она была уверена, что госпожа Корвески действительно контролировала скорость, с которой билось ее сердце. Это подсказало врачу, что иеддиты умели контролировать не только свой разум, но и свое тело. Позже Дениза, Элис, Чарли и Найлз пришли к выводу, что этот народ умел контролировать не только голиа, но и физический, а также метафизический мир вокруг себя. Таким образом, американцы сделали вывод, что слухи о вампирах, оборотнях и других странностях, происходящих в Карпатах, заставляли легенду казаться правдой.

Во время операции Найлз и Чарли Элленшоу приблизились к Микле, насколько осмелились. Нескольким здоровякам из деревни удалось привязать голиа к каменному возвышению. Веревки были обмотаны вокруг восемьсотфунтового зверя несколько раз, потому что мужчины Патинаша знали, как сложно удержать самого опасного убийцу в природе.

Микла успокоился, когда доктор Гиллиам сделала мадам Корвески укол морфина. Еще минуту назад волк рычал на людей вокруг себя, а теперь его ярко-желтые глаза потускнели и гигантский голиа успокоился. Мужчины по-прежнему держались на расстоянии. Только сумасшедший Чарли подошел ближе, и Найлз потом признался, что храбрость Элленшоу заставила его последовать примеру чокнутого криптозоолога и приблизиться к пока что находящему в сознании зверю. Чарльз уставился на возвышение и на ногу голиа. Комптон сложил руки вместе в ожидании реакции волка, которая вскоре должна была последовать.

– Я много слышал о дистанционном лечении, Найлз, но никогда – о дистанционном лечении с заменой, – признался профессор. – Я хочу сказать, ампутировать ногу кого-то, кто на самом деле не пострадал, кто болен только психосоматически, и таким образом лечить настоящую рану, нанесенную другому существу, – удивительно.

Директор отдела 56–56 посмотрел на Элленшоу, который был в восторге от происходящего с тех пор, как они вошли в храм. Комптон, по своей привычке, всегда наблюдал, а затем формировал свои мнения. И пока он не был полностью уверен, что госпоже Корвески можно доверять. То, что она резко изменила свое решение насчет назначения своего внука Марко, говорило о том, что у нее есть план, который Найлзу еще предстояло разгадать. Казалось, что старуха устала от борьбы и сдалась, передав руководство племенем Иедды Марко, а не лучше подготовленной к этому Ане.

Чарли перевел взгляд с Миклы на Найлза, а затем на четверых мужчин, стоящих вокруг, но все еще на безопасном расстоянии от Миклы. Ученый сглотнул, а затем положил руку на заднюю ногу зверя, рядом с местом перелома. Рана опухла, и Элленшоу ясно видел все места, в которых кость была сломана. Один изгиб был больше, чем другие, но Чарльз все же насчитал три отдельных перелома. Он грустно покачал головой, почувствовав мерзкий запах, и повернулся к Комптону.

– Гангрена началась, вся нога Миклы заражена. – Чарли снял очки и закрыл глаза. – У этого волка нет никаких шансов выжить. Даже я не могу поверить в эту… эту…

– Магию? – спросил Найлз, подсказав Элленшоу логическое завершение предложения.

– Хорошо, я рад, что это сказали вы, а не я. Я бы…

Больше профессор ничего объяснить не успел, потому что Микла вдруг напрягся под связывающими его веревками. Зверь бился и метался, угрожая сорвать толстые веревки, удерживающие его. Его пасть была открыта, и из нее летела слюна, а затем он издал самый истошный вой, когда-либо звучавший в этом храме.

Комптон и мужчины с Патинаша увидели их первыми. Взрослые голиа были повсюду. Неизвестная миссия, в которой они участвовали, явно не была сегодня для них приоритетом, потому что все они спускались по стенам храма, вернувшись из какого-то места, известного только им. Звери спускались вниз головой, боком или задом, цепляясь за грубо отесанные стены храма. Все они спешили на помощь Микле. Четверо мужчин с Патинаша поняли, что пора уходить. Они убежали из центра храма, бросив испуганных Чарли и Найлза, которые смотрели им вслед. А потом Комптон перевел взгляд с убегающих цыган на тело Миклы, мечущееся на каменном столе.

– Думаю, что нам лучше последовать их примеру и убраться отсюда, – сказал он, хватая Элленшоу за руку и утаскивая его прочь от раненого волка. Чарли кивнул, согласившись, эта оценка ситуации была правильной, после чего они оба повернулись и увидели Стануса, который стоял у подножия каменной лестницы, ведущей наружу. Голиа замер, держась одной рукой за стену. Его когти глубоко погрузились в камень. Зверь тяжело дышал и смотрел на двух американцев.

– Знаете что, господин директор? Я не думаю, что он доволен, и подозреваю, что капитан уже не является пассажиром на борту этого круизного лайнера, – сказал Элленшоу.

Найлз не смог ответить, почувствовав, что остальные взрослые голиа опустились на пол обширного храмового комплекса. Там было не меньше тысячи удивительных волков. Вес самцов, которые шли на всех четырех лапах к возвышению, на котором бился Микла, колебался от нескольких сотен фунтов почти до тысячи. Один за другим голиа окружили раненого Миклу. Пока они не обращали внимания на Найлза и Чарли, но Комптон полагал, что это продлится ровно столько, сколько решит Станус. Тем не менее, альфа-самец продолжал наблюдать. Его дыхание начало успокаиваться, но было очевидно, что зверь все еще злится, что ему пришлось пустить в свою голову незнакомца.

Внезапно Станус направился прямо к Найлзу и Элленшоу. Зверь приблизился к большой каменной глыбе и злобно ударил по валуну размером примерно десять на десять футов. Стоя в нескольких шагах от смерти, Комптон и Элленшоу изумленно наблюдали, как большой кусок камня отлетел и ударился о стену. Разозленный лидер стаи одним ударом разбил кусок горы. Найлз уже почти закрыл глаза, когда Микла испустил вопль, от которого по спине директора побежали мурашки. Он даже забыл о непосредственной угрозе – Станусе – и повернулся, чтобы посмотреть на Миклу. В тот же момент Станус остановился и уставился на остальных взрослых голиа, покрытых грязью и потом, которые начали повторять наполненный болью вой своего собрата.

Они наблюдали, как лодыжка огромного волка щелкнула и распрямилась. Микла опять завопил от ужасной боли. Центральная веревка, сдерживавшая его, лопнула, издав протяжный звон, когда две ее половинки разъединились. Голиа дернулся и зарычал. Станус поднял морду к потолку и испустил леденящий кровь вой, который заставил Чарли прикрыть уши руками. В это же время остальные взрослые голиа и их потомство высоко наверху тоже завыли. Стоял оглушительный шум, а исцеление Миклы продолжалось. Комптон мог только удивляться, что старуха готова была вытерпеть ради зверя, которого она послала защитить Аню.

Не успели двое мужчин ничего понять, как Микла снова завыл от боли. Его тело напряглось, и зверь перевернулся на спину, подняв ноги в воздух. Огромная пасть хищника открылась, и Чарльз с Найлзом увидели удивительную белизну его зубов. Он хотел в очередной раз завыть от боли, но не издал ни звука, а затем его тело обмякло. Чарли вздрогнул, поняв, что боль от заклинания исцеления была слишком ужасной для Миклы, и начал подозревать, что внутри что-то пошло не так с мадам Корвески.

Станус замер перед двумя американцами, сверля их своими желтыми глазами.

Пока Найлз и Чарли стояли в ошеломленной и пугающей тишине, Микла вдруг вырвался из оставшихся веревок, которые держали его. Он работал когтями и зубами до тех пор, пока веревки не рассыпались на кусочки вокруг каменного стола. После этого гигантский волк спрыгнул с возвышения и приземлился на все четыре лапы. Его задняя правая лодыжка выглядела так, словно никогда и не была сломана. Чарльз сделал шаг в сторону Миклы, который наблюдал за людьми, тряся головой, чтобы очистить ее от болеутоляющих, которые дала ему доктор Гиллиам, и почувствовал, что на кону было его желание заниматься наукой. В ответ на храбрость Элленшоу, Микла гневно зарычал и встал на задние лапы. Его правая рука свернулась в кулак и ударила по каменному возвышению. Огромная каменная плита треснула, но не развалилась.

Станус переместился раньше, чем мужчины успели понять, что происходит. Гигантский зверь перепрыгнул через Найлза и Чарли и встал между ними и возродившимся Миклой. После этого остальные голиа молча вскарабкались по стенам и исчезли. Задержались только Микла и Станус, но затем даже Микла, бросив последний взгляд на каменную хижину, где проходила операция, отпрыгнул в мерцающем свете факелов. Вожак же остался на месте.

– О-о!.. – простонал Элленшоу, когда Станус посмотрел прямо на них. Когти обеих его рук были выпущены, когда он сделал угрожающий шаг навстречу двум мужчинам.

– Станус, хватит!

Услышав из-за спины голос Ани, зверь замер и медленно повернул голову к прервавшей его женщине. Найлз и Чарли ясно видели, что Станусу надоело слушать приказы. Боковым зрением двое мужчин увидели, что Аня стоит в дверях вместе с Карлом Эвереттом. Капитан обнимал цыганскую принцессу и выглядел слабее, чем когда-либо на их памяти. Он был изможден, но его глаза все еще оставались ярко-голубыми, и его друзья поняли, что он пережил заклинание.

– Иди к детенышам, Станус. Иди! – сердито крикнула Аня. Тяжелая ночь давала о себе знать.

Станус повернулся и направился к младшей Корвески и Эверетту. Чарли сделал шаг вперед, но Найлз удержал его. Что бы ни случилось сейчас с Аней и Карлом, они с Эллешоу ничем не могли им помочь. Зверь оттолкнул цыганскую принцессу в сторону, а затем схватил Эверетта и поднял его в воздух – так, что ноги высокого американца болтались в трех футах над полом.

– Станус, нет! – закричала Корвески, и в этом момент уши зверя опустились, и он начал поднимать свою правую руку в воздух для решающего удара по усталому и измученному лицу капитана. Аня попыталась схватить правую ногу волка, чтобы отвлечь его внимание от Карла, но зверь проигнорировал ее.

– Станус, подойди, – донесся слабый голос из комнаты. – Станус, подойди ко мне!

Голиа замер. Его рука все еще была в воздухе и острые когти находились всего в футе от лица капитана, когда он поднял уши.

Комптон почувствовал, что понимает, что происходит. Зверь испугался, что мадам Корвески умерла, и именно поэтому разъярился. Это в сочетании с предательством, которое Станус видел в необходимости устанавливать связь с Карлом, разъярило его.

Теперь же вожак голиа отпустил Эверетта, повернулся и побежал в хижину. Через несколько мгновений он вышел из домика, где лежала накачанная лекарствами и измотанная цыганская королева, и посмотрел на двоих мужчин и Аню. Карл все еще был на земле, глядя на волка, внутри которого он находился совсем недавно. Зверь внезапно нагнулся и поднял Эверетта с пола, а затем поднес его к своей морде и несколько раз понюхал его. Затем он разжал пальцы, державшие Карла, и исчез так же, как и остальные голиа. В храме стало тихо, как в гробнице.

Найлз и Чарли подбежали к Карлу и Ане и помогли им подняться на ноги. Капитан был в шоке, а цыганка – в ярости.

– Голиа становится слишком трудно контролировать. Я никогда не видела, чтобы Станус и остальные так себя вели. Куда исчезают взрослые волки и почему, черт возьми, они такие грязные?! – спросила она себя вслух, а затем подошла к одной из разорванных веревок, подняла ее и внимательно осмотрела.

– Как ваша бабушка? – спросил Комптон, которому наконец удалось унять дрожь.

Аня посмотрела на него, а затем отбросила рваную веревку в сторону и помогла Карлу подняться на возвышение, где тот тяжело оперся о камень.

– Она умрет к полуночи, – ответила молодая женщина. – Она отдала свою жизнь за Миклу.

Дениза Гиллиам вышла из комнаты и упала на каменный пол, вытирая пот с лица и со лба. Она покачала головой и посмотрела на Аню.

– Она бы не была настолько слаба, если бы мы доставили ее в больницу. Черт, мы все еще можем спасти ее, если отправимся сейчас! – сказала врач, умоляюще глядя на младшую Корвески.

– Моя бабушка сделала свой выбор. Она будет жить, пока все это не закончится, а затем присоединится к Кале, Иисусу Навину и Моисею, – возразила Аня.

– Я не верю своим ушам, вы же образованная женщина! Мы можем спасти ее.

– Нет, доктор, не можем. События этой ночи были предсказаны еще во времена Иисуса Навина. Во времена Исхода. Мы либо переживем сегодняшнюю ночь, либо нас ждет то, что давно должно было случиться с голиа – вымирание. Жизнь моей бабушки гарантирует, что они выживут.

– Вы сошли с ума, – сказала Дениза, встав и повернувшись, чтобы проверить состояние своей умирающей пациентки. – И вы, директор Комптон, мыслите так же отстало, как иеддиты.

– Мы не имеем права вмешиваться, – начал объяснять директор, но остановился и опустил голову. – Сегодня ночью колено Иедды станет историей.

* * *

Станус выплеснул свой гнев, глубоко вонзив свои когти в каменную стену храма и запрыгнув с земли на двадцать футов вверх по стене. Он замешкался, пока его когти искали опору в пористой породе. Там где эти кинжалообразные когти фиолетового оттенка глубоко проникали в камень, появлялись небольшие струйки пара. Зверь оттолкнулся задними лапами, отколов несколько камешков от стены, и прыгнул еще на тридцать футов вверх, а затем его длинные, сильные пальцы рук и ног снова вонзились в стену. Он продолжал карабкаться таким образом, пока не запрыгнул на верхнюю галерею, где вокруг него столпились детеныши голиа. Но он раскидал и растолкал маленьких волков, встав на все четыре лапы после приземления.

Затем альфа-самец покачал головой, глядя на детенышей. Их родители снова исчезли после того, как их любопытство, касающееся судьбы Миклы было удовлетворено. Станус повернулся, посмотрел вниз на храм и увидел человека, которому Аня помогала подняться на возвышение. Волк никогда раньше не испытывал таких смешанных чувств от появления незнакомцев. По причине, которой зверь не мог понять, королева приняла их, и когда ее мысли встретились с его, он понял, что она доверяла этим людям, хотя голиа боялись их. Станус находился в растерянности по поводу человека, который путешествовал вместе с ним. Сначала голиа разозлило вторжение личности, которой он не знал. Он не мог полностью понять глубину человека, которого пустил в свою голову. Этот мужчина был похож на самого Стануса, что было странно для чужака. Тем не менее, у животного было ощущение, что человек и его спутники прибыли сюда, чтобы определить судьбу голиа – и этого он не понимал. Разница между связью с Марко была в том, что Станус знал Марко, хотя и никогда полностью не доверял человеческому принцу. Еще больше вожака голиа запутало то, что человек, с которым он сегодня соединился, расслабил его настолько, что зверь позволил путешественнику увидеть и почувствовать себя. Этому человеку доверяли его люди, и разница между ним и Марко вводила Стануса в заблуждение.

Альфа-самец медленно поднялся на обе ноги и выпрямился, а затем понюхал воздух. Постояв немного, он побежал на двух ногах, миновал детенышей, а затем встал на все четыре лапы и помчался еще быстрее к самой высокой точке храма. Его взору открылось множество отверстий, которые были вырыты в прошлом году. Стены были усеяны сотнями дырок размером с небольшие дверцы. Темнота в этом месте дня ночного зрения голиа была как ясный день. Станус просунулся в одно из отверстий и побежал вниз по длинному тоннелю, вырытому его соплеменниками.

Зверь пробежал две мили и добрался до пещеры, достаточно широкой для тысячи голиа. Эта пещера достигала пятисот футов в высоту и столько же в длину. Хищник выбежал из тоннеля и бросился к странному объекту, который проходил через всю ее длину. Еще несколько длинных круглых объектов торчали из камня. Волкам понадобился целый год, чтобы добраться до места, на которое мадам Корвески мысленно указала им почти восемнадцать месяцев назад.

К Станусу присоединился Микла. Уже здоровый волк обнюхал тело своего брата – тот позволил ему это. Микла был несильно меньше, чем Станус, но альфа-самец весил почти на четверть больше, чем его младший брат. После того, как приветствие было закончено, братья поднялись на задние лапы и возобновили раскопки, которыми были заняты остальные взрослые голиа. Время от времени слышалось рычание. Волки пытались справиться со стальными опорами.

Стальные анкерные болты «Замка Дракулы» были теперь полностью обнажены, и их основания рушились гораздо быстрее, чем в предыдущие дни и месяцы. Странная вибрация, причину которой отчаянно пыталась понять Сара, росла, потому что огромные болты начали поддаваться.

«Замок Дракулы» отторгался самой горой, к которой он был прикреплен: болты держались все хуже в потрескавшейся горной породе.

Тысяча животных начали копать вокруг огромных стальных опор, упорно пытаясь разрушить крепления.

Новый и значительно улучшенный «Замок Дракулы» был обречен задолго до появления первых гостей на танцполе.

* * *

Мадам Корвески лежала на койке – операция была закончена. Капельница с морфином, которую ей удалось соорудить из минимального оборудования, заставила Найлза гордиться молодым врачом Денизой, которая в полевых условиях провела ампутацию ноги восьмидесятивосьмилетней женщины.

– Молодая мисс, я хотела бы поблагодарить вас за то, что дали мне дополнительное время, которое мне было нужно, – сказала старая пациентка.

Дениза Гиллиам бросила окровавленное полотенце, а затем облокотилась на старый изношенный стол, на котором были разложены ее стальные инструменты. Она столкнула ненавистные ей сейчас инструменты на пол, опустила голову и заплакала. Ничего не говоря, измотанная и злая женщина повернулась и вышла из хижины.

Элис, сидевшая рядом с мадам Корвески на маленьком стуле, знала, что они потребовали от Денизы слишком многого. Врачи не любят, когда пациенты думают, что знают больше, чем они. И доктор Гиллиам злилась, понимая, что ей только что пришлось убить старуху без какой-либо видимой причины, кроме веры в то, что это спасет раненого волка. Она негодовала, даже несмотря на то что Найлз объяснил, что странный обмен сработал и Микла бодро сбежал через минуту после того, как встал со своего смертного одра.

– Я должна поговорить с вами, – заговорила королева цыган, приподняв голову с импровизированной подушки, состоящей из двух изношенных одеял, и повернувшись к Гамильтон. – И с вами, хранитель тайн, – добавила она, посмотрев затем на Комптона, который подошел к ее небольшой кровати. – Я не жду, что вы поймете иеддитов и голиа. Сказать по правде, мы сами не понимали себя так долго, что потерялись. Сегодня вы узнаете тайну племени Иедды, узнаете, почему мы поселились здесь в этих горах и почему наша миссия тридцать пять веков назад была попыткой выжить. Вы узнаете о тайне, но вы никогда не увезете ее отсюда. Все закончится здесь, сегодня. Если на перевале случится то, что я думаю, то все это исчезнет к завтрашнему рассвету. Вы заберете правду с собой в ваше хранилище тайн и сохраните знания, которые мы больше не хотим хранить.

– Мы не понимаем, – сказала Элис, держа умирающую женщину за руку.

Мадам Корвески изо всех сил постаралась рассмеяться, но постоянная пульсирующая боль в отсутствующей правой ноге не дала ей этого сделать.

– Сокровище Исхода станет причиной того, что храм Моисея падет от руки неверующего.

– Если мы доберемся до курорта, то сможем вызвать властей… – начал Найлз.

Мадам Корвески подняла руку.

– Приведите человека с моря, – попросила она директора, и тот мгновенно подошел к двери и вышел из хижины.

Две минуты спустя уставший Карл Эверетт зашел в комнату, где он был всего пять часов назад. Элис улыбнулась капитану, и он кивнул. Аня вошла позади него, обняла его за талию и помогла ему идти.

– Кто может понять обычаи древнего мира лучше, чем путешественник, который испытал их на себе? – снова заговорила старая цыганка.

Карл был смущен, переводя взгляд с умирающей на ее внучку.

– Ты видел своих товарищей? – спросила мадам Корвески еще более усталым голосом.

– Да, я думаю, что их держат в плену. Я уверен в этом, но… но…

– В чем дело? – спросила Элис, когда Эверетт смутился.

– Это не я почувствовал, что Джека и остальных удерживают против их воли, это был волк, Станус: он точно знал, что они не хотят находиться в этой комнате. Он почувствовал это. – Карл покачал головой, понимая, что никогда не сможет объяснить, метафизические свойства того, что случилось с ним в эту ночь.

Старая цыганка закрыла глаза, и все подумали, что она задремала под сильным влиянием наркотиков. Элис приготовилась попросить Аню сбегать и позвать Денизу, но тут старуха посмотрела ей в лицо.

– Ты по нему скучаешь? – спросила она усталым голосом.

Даже не думая об этом, Гамильтон точно поняла, кого госпожа Корвески имеет в виду.

– Я скучаю по Гаррисону каждую минуту каждого дня, – сказала она, смахнув небольшую слезу.

– Да, я знаю, что это так. Он был хорошим человеком. Я знала это еще в Гонконге, и я знаю это сейчас. Поэтому, и только поэтому вы получили право узнать о нас теперь, когда наш народ совсем скоро перестанет существовать. Народ Иедды наконец покинет эту долину и впервые воссоединится с миром.

– Я не поним…

Старуха прервала Элис.

– Молодежь никогда не понимала рассказов о старых временах – старых религиях и даже старых лидерах, которые обрекли их на отсталое существование на протяжении трех тысяч лет. О, старики останутся и будут бороться за существование рядом с голиа, потому что больше они ничего не умеют! Но молодые, – старшая Корвески улыбнулась и посмотрела на внучку и на человека, которого та обнимала, – они заслужили право присоединиться к человеческой расе. Это то, чего я всегда хотела, с тех пор как была девочкой – не прятаться он мира, пытаясь сохранить в тайне ложь, навязанную нам много тысяч лет назад. Нет, они должны любить и жить. – Она крепче сжала руку Элис.

– Расскажите мне свой план, – попросил Найлз Комптон.

– Они придут, – сказала умирающая.

– Кто придет? Думаю, что я могу практически гарантировать, что НАТО пересмотрит свой стратегический план для этой долины и перевала. У меня есть связи в правительственных кругах, – сказал Найлз, и даже Карл покачал головой, зная, что директор сильно поскромничал, так как он был лучшим другом самого могущественного человека в мире – президента Соединенных Штатов.

– Нет, не солдаты – русский преступник узнал о нашей тайне и придет вместе с еврейским Иудой моей внучки, – ответила мадам Корвески.

– Бен-Невин вступил в союз с Дмитрием Залласом? – уточнил Комптон.

– Подполковник работает на ряд безжалостных еврейских экстремистов, которые проникли в кнессет, – стала объяснять Аня. – Они обладают большой властью и в своем стремлении доказать, что еврейский народ был избранным народом, готовы пожертвовать всем, за что Израиль боролся последние почти семьдесят лет. Они хотят снова изолировать израильскую нацию из-за древней истории, которая с самого начала не имела никакого смысла. Это не то, чего хотели Моисей и Иисус Навин. Израиль должен дружить со своими соседями, или Исход никогда не закончится. Мой великий предок Кале знал это еще тысячи лет назад. Иисус тоже в конце концов это понял, и именно поэтому колено Иедды было проклято. Поэтому такие великолепные животные, как голиа, были обречены хранить тайну народа, на долю которого выпала эта избранность. Чтобы спрятать их от человечества и выполнить волю людей, которых уже много веков нет в живых.

Не успела Аня закончить свое объяснение, как из храма донесся громкий лай и рычание. Все услышали голос Чарли, кричавшего кому-то снаружи, а затем испуганный голос Менденхолла в некотором отдалении.

– Хороший песик, – последовало за этим осторожное приветствие.

– Мисс Корвески, э-э… моему другу нужна небольшая помощь! – крикнул Элленшоу, и Аня вместе с измотанным и слабым Эвереттом пошли посмотреть, что происходит.

– О боже! – охнула младшая Корвески, увидев то же, что и Карл, и они вместе попытались приблизиться к сбитому с ног Уиллу Менденхоллу, вокруг которого прыгали, как минимум, шесть или семь молодых голиа размером с немецких овчарок. Они облизывали его и даже стащили с него ботинок.

– Помогите, меня тут грабят! – позвал Уилл, перевернувшись на живот, чтобы спрятать лицо от холодных языков.

Аня засунула два своих маленьких пальца в рот и громко свистнула. Детеныши голиа прекратили играть с Менденхоллом и подняли уши. Вся группа покрытых черным мехом малышей вскарабкалась на стену рядом с лестницей, а лейтенант перевернулся на спину и закрыл глаза, пытаясь замедлить бешено колотящееся сердце. Чарли побежал к лейтенанту и помог ему подняться, опираясь на ту ногу, на которой оставался ботинок.

– Ну, по крайней мере, эти были поменьше собаки, которую я видел до этого, сказал Менденхолл, отряхивая пыль с одежды.

– Э-э… это были не собаки, Уилл, – заметил Чарльз.

Молодой человек перестал отряхиваться и посмотрел на Элленшоу.

– Я не понял, они же были тут, вы видели их – куча больших собак.

– Не собак, оборотней.

Менденхолл улыбнулся, а затем похлопал профессора по спине.

– Ты еще скажешь, что это были голиа?

Чарли подождал, пока Уилл прекратит смеяться, а затем тоже похлопал его по спине и указал вверх. Уилл посмотрелв ту сторону и раскрыл рот. Микла вернулся и стоял на верхней части галереи, глядя вниз. Он стоял на двух ногах, а руки его были вытянуты вдоль туловища. Огромный волк наблюдал за тем, что происходит внизу, в храме. Менденхолл повернулся к Элленшоу и изменился в лице, когда понял, что играл не с собаками, а с детенышами оборотней. Он закрыл глаза и сглотнул.

Неожиданно на каменный пол храма упал ботинок, и Уилл снова посмотрел на Миклу.

– Думаю, что он вспомнил тебя после вчерашнего и захотел вернуть обувь, – смеясь, сказал Чарли и отошел.

– Отлично! – улыбнулся Менденхолл, поднимая ботинок, и, бросив последний взгляд на Миклу, который зарычал и отпрыгнул в сторону, захромал к хижине, где ждали Аня, Найлз и Карл.

– Почему вы здесь, лейтенант? – спросил Эверетт, снова обнимая цыганскую принцессу.

– Мне потребовалось больше трех часов, чтобы найти вход сюда. Ребята, которые придумали эту замаскированную дверь, лучше, чем наши специалисты, – отозвался лейтенант.

– Так что же заставило тебя рискнуть и подняться на перевал? – настаивал Карл.

– Мы получили часть радиограммы от подразделения НАТО, которое помогает бороться с наводнением на юге.

Найлз и Эверетт мгновенно забеспокоились.

– Буря развернулась и движется на север. Местная радиостанция предупреждает всех, что она может стать причиной внезапного наводнения на всем протяжении Южных и Центральных Карпат, – рассказал Уилл.

Капитан, услышав это, произнес то, о чем подумали все, кроме Ани:

– Мы должны добраться до Джека и вытащить всех отсюда.

Прежде чем кто-либо успел пошевелиться, несколько больших кусков камня упали с потолка огромной пещеры и ударились в пол. Затем еще секунд пятнадцать потолок продолжал трястись, и с него сыпались пыль и грязь.

– Скажи мне, у вас часто случаются такие толчки? – спросил Карл Аню, глядя на галерею, с которой исчезли все детеныши голиа.

– Нет, никогда, – покачала головой цыганка. – В этом регионе, не считая горячих источников, бьющих с очень большой глубины, нет никакой сейсмической активности.

Эверетт перевел взгляд с Уилла Менденхолла на Найлза Комптона.

– Клянусь, мы, должно быть, приносим неудачу, потому что каждый раз, когда мы куда-нибудь приезжаем, какая-нибудь особенность местности или что-то еще, остававшееся неизменным тысячу лет, внезапно меняется и сваливается на наши головы! – в отчаянии воскликнул Менденхолл.

– Это ж и есть наша работа, лейтенант, – ответил ему Комптон и вернулся обратно в хижину.

– В следующий раз нас заставят обезвреживать какое-нибудь оружие массового уничтожения, – сказал Уилл, резко садясь, чтобы надеть ботинок.

Чарли Элленшоу понимал, о чем он думает.

– Я точно знаю, чем такие вещи заканчиваются, – добавил профессор.

 

18

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Было уже больше четырех часов дня, и ни один из сотрудников отеля не видел Джину Лувински с прошлого вечера. Янош Важич приготовился к худшему, разыскивая ее по всему отелю и казино. Он слышал, что она исчезла в то же время, что и американцы, но пока ему не удалось получить какую-либо точную информацию, а бесперебойная работа гостиницы без управляющей пошла на спад.

Важич увидел Дмитрия Залласа рядом с грязевыми источниками в спа-центре. Русский был одет в белый махровый халат и курил сигару, пока один из сотрудников спа делал массаж его маленьких ног. Подполковник Бен-Невин был рядом и раздраженно ждал, пока Заллас закончит своей дневной спа-сеанс. Телохранитель Дмитрия, как всегда, был рядом и пытался встать между Яношем и его партнером. Лысеющий Важич чувствовал, как жара, царящая в спа, начала проникать под его синий костюм, пока его вели туда, где сидел Заллас, чье лицо было намазано грязью, а глаза закрывали темные очки для солярия. Бен-Невин оглядел Яноша, а затем быстро решил, что этот человек не представляет угрозы ни для него самого, ни для русского, который был нужен ему живым и невредимым в ближайшие двенадцать часов. Что со славянским гангстером будет дальше, ему было плевать.

– Янош, почему ты не готовишься к празднеству в замке? – спросил Дмитрий, которого на самом деле мало волновал ответ.

– Джина пропала. Я так и не смог найти ее с прошлого вечера. И четверо американцев также исчезли, – сказал его партнер.

– Может быть, американцы уехали, и мисс Лувински уехала с ними. Мои люди сообщили мне, что у нее были довольно интимные отношения с этим маленьким и очень высокомерным черноволосым американцем, – сообщил Дмитрий.

– Джина никогда не покинула бы курорт – да еще перед сегодняшним торжественным открытием! Думаю, что вас должно больше беспокоить ее отсутствие, так как мы отчаянно нуждаемся в ней, если хотим, чтобы сегодня все прошло с минимальными накладками.

Заллас, наконец, опустил сигару, а затем снял очки. Он перевел взгляд с Яноша Важича на израильтянина, после чего улыбнулся и снова сосредоточил внимание на своем партнере.

– О, сегодня все должно пройти идеально! Я думаю, что все пройдет без сучка и задоринки, как любят говорить американцы.

– А что насчет пятидесяти новых людей, прибывших сегодня утром на машинах?

– Ничто от тебя не ускользает, Янош. Да, именно поэтому я думаю, что сегодня у нас не будет проблем – поскольку я вызвал дополнительную охрану.

– Вы имеете в виду, в дополнение к ста мужчинам, которые уже были здесь?

– Да, сегодняшний вечер очень важен для меня… – Дмитрий посмотрел на Бен-Невина, который сидел неподвижно и не улыбался, и снова уставился на Яноша Важича. – И многих-многих других моих новых друзей.

Важич знал, что Заллас что-то задумал. Это что-то изменило поведение русского за последние сутки, и причиной тому был высокий тощий человек, уставившийся на него.

– И по телевизору сказали, что буря, которая принесла много разрушений на юге, взяла поворот на север и идет прямо на нас. Это не сулит ничего хорошего для вашего торжественного открытия, – заметил партнер Дмитрия.

– Мои гости не боятся небольшого дождика, Янош. А теперь перестань быть занудным румыном и займись подготовкой.

– В любом случае, я найду Джину, – сказал Важич, начав отворачиваться.

– Янош? – позвал его русский.

Румын остановился вполоборота к нему. Бен-Невин подошел к Важичу, положил руки на плечи невысокого мужчины и повернул его лицом к Дмитрию Залласу.

– Нашему другу нужно ваше полное внимание, – сказал он, а затем отступил на Яноша. Тот посмотрел на высокомерного военного.

– Ищи женщину, но не в ущерб моему торжественному открытию. Начнешь примерно в полночь, так как у меня есть другие дела. – Русский устрашающе посмотрел на партнера. – Тебе все ясно, брат Янош?

– Яснее некуда, – сказал тот, а затем покинул спа, бросив последний взгляд на израильтянина. Двое оставшихся внутри мужчин с улыбкой проводили его взглядами.

– Слишком опасно оставлять его в живых после сегодняшнего дня, – сказал Авис. – Он видел меня, а нам не нужны люди, которые будут мутить воду.

– Янош пришел ко мне после того, как его инвестиционная группа узнала, что мы формируем это партнерство – ему можно доверять, – возразил Дмитрий. – Во всяком случае, как ты видишь, этот человек в ужасе от меня.

Бен-Невин смотрел на удаляющуюся спину румына и подумал, что она кажется ему знакомой. Он сомневался, что мог видеть этого человека раньше, однако в карих глазах Важича было что-то, что очень не нравилось подполковнику. Это была молчаливая уверенность.

– Ужас – это слово, которое редко используется в моей работе, а этот человек что-то скрывает, – проворчал Авис.

* * *

Янош Важич понял, что пришла пора бежать. Дополнительные люди, за которыми послал Заллас, вкупе с тем, что человек, с которым он теперь проводил чрезмерное количество времени, был не кем иным, как подполковником Ависом Бен-Невином, человеком, которого он узнал, некоторое время порывшись в памяти. На мгновение ему показалось, что Авис тоже узнал его, но румын расслабился, когда подозрение в глазах израильтянина исчезло. Теперь у Важича не было выбора. Джина ушла, так что пришло время и ему убираться отсюда. Бросив последний взгляд на фойе отеля, он зашел за стойку регистрации и направился к кабинету Залласа.

Янош заглянул за небольшую перегородку и увидел двух портье, стоящих со скучающим видом, так как большинство гостей были либо на раннем ужине, либо в казино в ожидании момента, когда можно будет сесть в вагончики фуникулера и отправиться на торжественное открытие. Увидев, что сотрудники гостиницы не обращают на него внимания, Важич использовал свой ключ, о котором Заллас не знал, открыл дверь в кабинет и замер в ужасе, когда увидел, что было за дверью.

– Джина! – сказал он, зная, что говорит слишком громко.

Джина Лувински сидела в кресле. Ее голова упала вперед на грудь, а вокруг ее ног была лужа крови. Янош сглотнул, когда увидел, что ее запястья были порезаны. Он закрыл глаза, медленно вошел в кабинет и притворил за собой дверь, после чего опустил голову, а затем пошел к своей партнерше. Осторожно подняв руку женщины, он проверил ее пульс. Его не было. Важич увидел, что большинство из ее пальцев и ухоженных ногтей были сломаны. Ее держали, пока кто-то перерезал ей запястья.

Янош медленно опустил руку Джины на подлокотник, а затем он закрыл глаза и произнес про себя молитву за женщину, с которой работал последние пять лет. Он собирался уйти, когда услышал, как кто-то вставляет ключ в замок. Тогда Важич повернулся, тихо и быстро шагнул к стене и стал ждать.

Один из телохранителей Дмитрия открыл дверь и просунул голову внутрь. В этот момент Янош бросился в атаку. Он обеими руками схватил охранника за голову и затащил его в кабинет, где тот споткнулся о персидский ковер и упал всего в нескольких дюймах от сидящего тела Джины Лувински. После этого Важич очень медленно закрыл дверь и запер ее изнутри, а потом расстегнул пиджак и снял его. Он положил пиджак на стол Залласа, а затем, прежде чем человек на полу успел прийти в себя, замахнулся и изо всех сил пнул его в живот, от чего тот сложился пополам. Важич нагнулся и вытащил его оружие из кобуры, которая теперь была на виду. Он убедился, что пистолет заряжен, сунул его в штаны и пнул бандита еще раз.

– Это чтобы привлечь твое внимание, – сказал Янош, опускаясь на колени рядом с человеком, который безуспешно пытался сделать вдох. – Ты приложил к этому руку, да?

Телохранитель стонал и продолжал кататься по полу от боли. Он не мог поверить, что маленький румынский менеджер так его покалечил.

Важич сделал глубокий вдох, а затем протянул руку, взял большой палец правой руки мужчины и быстро переломил его пополам.

– Еще раз, ты приложил руку к убийству этой женщины, да?

– Нет… то есть… мы выполняли приказ! – закричал охранник в надежде, что этого будет достаточно человеку, стоящему на коленях над ним.

– Ах, выполняли приказ, – сказал Янош с грустной улыбкой. – Мы все слышали это раньше, не так ли? – Он посмотрел на мужчину и принял быстрое решение. – Мы больше не терпим мужчин и женщин, которые действуют вслепую и просто выполняют приказы. Это больше не допустимо. – Важич протянул руку, взял бандита за челюсть, повернул его голову и посмотрел в его карие глаза. – Люди, которые приехали сегодня – для чего они нужны Залласу? Это не дополнительная охрана. Эти люди слишком хорошо вооружены.

– Я… не знаю… это как-то связано с перевалом, это все, что я знаю. Обычная охрана не присутствовала на совещании. Я знаю, что… это должно случиться в полночь.

– Я хочу, чтобы ты знал, что вы убили самого доброго и самого профессионального агента, с которым я когда-либо имел честь работать, и то, что она умерла вот так… из-за этой ерунды? Ну, я за тысячу миль от дома, и здесь нет никого, кто мог бы меня остановить, так что… – Янош протянул руку, взял стонущего телохранителя за голову и сломал ему шею, после чего встал и, бросив последний взгляд на Джину, пошел в офис русского гангстера.

Пришло время Яношу Важичу закончить свое сотрудничество с Дмитрием Залласом.

АВИАБАЗА «ПАЛЬМАХИМ», ТЕЛЬ-АВИВ, ИЗРАИЛЬ

Генерал Аддис Шамни из «Моссад» дремал на койке, когда радист вставил правый наушник себе в ухо и сильно надавил на него, потому что связь была такая плохая, что практически ничего не было слышно.

– Генерал, на связи Деметрий. Его слышно, но очень плохо. На Карпатах начинается, – сообщил радист.

Шамни вскочил на ноги и подбежал к радио. Он сильно дернул за шнур наушников радиста, они отсоединились, и далекий голос зазвучал из динамиков, однако его почти не было слышно из-за помех. Дверь открылась, и внутрь просунулась голова майора Донни Мендольсона.

– Деметрий, это Герцог, вы меня слышите, прием? – спросил Аддис.

Было огромное количество помех, и оператору пришлось поиграть с несколькими кнопками, а затем они услышали голос агента «Моссад», находящегося за тысячу восемьсот миль к северу.

– Герцог… Деметрий… Форсталл мертв, похоже… Царь выступает на город, прием.

Генерал Шамни опустил голову, а при упоминании Дмитрия Залласа и его кодового имени, Царь, достал свой мобильный телефон. Номер, который он набрал, был защищен так, как только можно было защитить телефонный звонок на Ближнем Востоке.

– Подождите, Деметрий, – сказал радист.

– Господин премьер-министр, русский планирует напасть на город Моисея, как мы и подозревали, – сообщил Аддис. – Предлагаю немедленно перейти ко второй фазе.

Затем генерал Шамни замолчал, слушая своего старого друга на другом конце провода.

– Спасибо, друг мой, удачи всем нам. – Генерал закрыл телефон и взял в руки микрофон для радио. Прежде чем включить микрофон, он посмотрел на командира израильских командос, который ждал его приказаний. – Немедленно выступайте и высаживайтесь. Майор, помните, что летите, чтобы помочь с наводнением, разрешение НАТО получено. Удачи, мой мальчик.

– Спасибо, генерал.

Донни покинул офис, и Шамни услышал, как закрытое пространство ангара наполнилось шумом двигателей самолета «С-130». Он покачал головой, неохотно отправляя израильских ребят на опасное задание.

– Деметрий, это Герцог, прием, – сказал он в микрофон.

– Герцог, едва… слышу вас… погода становится…

– Деметрий, операция «Рамзес» запущена. Повторяю, операция «Рамзес» запущена. Время начала – ноль-два-пятнадцать, высадка в деревне под Патинашем. Будьте там для извлечения по завершению операции. Отбой.

Ответ пробился сквозь помехи, и Шамни передал микрофон радисту, ни капли не интересуясь тем, что именно было сказано в ответ на приказ о запуске исторической операции.

Он подошел к окну, выходящему на ангар, где стоял пронзительный шум четырех мощных двигателей гигантского самолета. «C-130» начал поднимать свою заднюю погрузочную платформу, и они начали разгоняться до холостого хода. Майор Донни Мендольсон прикрепил трап для команды к двери пилота в задней части кабины. Он повернулся и посмотрел на генерала, а затем быстро отдал ему честь и улыбнулся, после чего вошел в самолет – как раз в тот момент, когда гигантская дверь амбара начала подниматься.

Генерал Шамни отвернулся, а самолет начал выкатываться из ангара, чтобы внести вклад Израиля в помощь жертвам наводнения в южной Румынии.

В «Моссад» давно ждали строительства курорта, еще когда Марко только начал распродавать реликвии времен Исхода через контакты русского. Шамни знал, что разрушение храма имело сейчас первостепенное значение для государства Израиль.

Сегодня прошлое будет похоронено навсегда, и то оружие, которого больше всего боялся Уилл Менденхолл, было теперь на пути к стране, которую когда-то называли Трансильванией.

Аддис бросил последний взгляд на закрытый отсек, который должен был открыться автоматически на определенных координатах над Румынией. Затем хранящееся в нем устройство будет сброшено над Патинашем, подобрано военными силами, участвующими в операции «Рамзес», и установлено в затерянном городе Моисея.

Это устройство являлось ядерным оружием.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Дождь начался на закате, и темные облака быстро закрыли солнце. Буря, которая, по первоначальным прогнозам, должна была миновать перевал, теперь направлялась прямо на него. В деревне Патинаш было необычно тихо, так как большинство жителей усаживались за холодный ужин. Плохое предчувствие, которое мучило всех в этом небольшом поселении, было просто осязаемым – Найлз Комптон чувствовал его, шагая по единственной оживленной улице в центре деревни. Трое саперов 82-й воздушно-десантной дивизии шли за ним. Найлз снял очки и посмотрел на черное небо, которое в этот момент было скрыто за усиливающимся грозовым фронтом. Он отказался от водонепроницаемой накидки, предложенной сержантом и снова надел очки, а затем посмотрел на Уилла.

– Вы трое, соберите остальных. Мы останемся здесь на ночь – может, будет немного суше, чем в палатках, – сказал Комптон, глядя на инженеров. – Кроме того, я хочу, чтобы все мы были в одном месте. Чарли присоединится к нам позже. Элис и Дениза настаивают на том, чтобы остаться с мадам Корвески.

Трое инженеров воздушно-десантных войск хотели отсалютовать ему, но потом передумали и вышли из дома. Уилл Менденхолл нашел единственный источник света в доме и сильно надавил на старый выключатель. Ничего не произошло. Он попробовал снова, но ничего не изменилось.

– Света нет, – сказал лейтенант, но тут заметил через открытое окно, как светится «Замок Дракулы» в двух милях вниз по склону горы. – Ха, а замок выглядит так, словно там проходит премьера голливудского фильма! – воскликнул молодой человек и посмотрел на Найлза, который был занят протиранием своих очков.

– Ты видел однофазную линию электропередачи, поднимающуюся на гору? – отозвался директор. – Ну так можешь поставить свою премию на то, что она проходит только здесь. В отель и казино все провели заново.

Теперь Уилл понял.

– Должно быть, приятно быть другом и партнером министра внутренних дел.

Найлз кивнул.

– Я планирую это изменить, подав несколько рапортов. НАТО и президент не сильно обрадуются, узнав, что приняли участие в международном захвате земли, спонсируемом шайкой воров и бандитов. Думаю, что новый президент Румынии, возможно, захочет пообщаться со своим министром внутренних дел.

Менденхолл подошел к открытому окну и закрыл старые деревянные ставни и еще более древнее окно из свинцового стекла. После этого он повернулся и посмотрел на директора в надежде, что их мысли совпадают.

– Как мы планируем вытащить полковника с этого курорта?

Комптон надел очки, а затем подошел к камину и начал подкладывать внутрь поленья. Он остановился, и его плечи опустились.

– Похоже, что сейчас мы должны положиться на этого Марко в том, что касается помощи Джеку, Саре, Питу и мистеру Райану. – Директор покачал головой и сердито бросил последнее полено в темный камин.

– Да, сэр, но на чьей именно он стороне? – спросил Менденхолл, озвучив те же сомнения, которые испытывал и сам Найлз.

Жизнь их друзей зависела от кучки цыган, которые должны были умереть более тридцати пяти веков назад.

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Дмитрий Заллас стоял на шестом этаже, посреди просторной платформы, обнимая темноволосую женщину, которая послушно кивала в знак приветствия всем бандитам, которые подходили, чтобы доехать на фуникулере до замка. Заллас был разодет в пух и прах. На нем был черный смокинг и ослепительно яркий красный шарф, обернутый вокруг его толстой шеи. Он курил свою сигару и довольно улыбался. Однако человек, стоявший рядом с ним, не разделял его оптимизма. Подполковник Авис Бен-Невин, одетый в новый костюм, который был приобретен, конечно, после того как он за него расписался, молча ждал, когда последние из гостей покинут казино. Наконец, последние шестнадцать смеющихся и готовых к празднику гостей зашли в вагончик, где бармены уже смешивали для них коктейли. Когда вагончик уже готовился к отъезду, к нему подошел еще один человек, оглядывающийся по сторонам.

– Он приехал, мистер Заллас, – сказал этот человек, а затем махнул рукой за стеклянную стену большого геодезического купола, под которым располагался атриум и платформа канатной дороги.

Дмитрий улыбнулся, увидев, как с севера приближаются старые автомобили – они без проблем двигались под дождем. Русский вынул изо рта сигару и снова улыбнулся – на этот раз темноволосой женщине рядом с собой.

– Дорогая, я скоро присоединюcь к тебе в замке, у меня появилось срочное дело.

Женщина притворно надула губы, а затем тоже улыбнулась и запрыгнула в фуникулер, разрушив иллюзию того, что у нее был хоть какой-то статус. Бен-Невин покачал головой и стал ждать. Двери закрылись, и вагончик с томящимися в ожидании праздника гостями начал долгий подъем к «Замку Дракулы».

– Пошли, давай встретимся с его королевским высочеством, – сказал Заллас и почти бегом бросился по эскалатору, ведущему в спа и в сад, где они должны были встретиться с Марко Корвески.

* * *

Из темного угла казино за происходящим наблюдали чьи-то глаза. Этот мужчина только что тайно передал радиограмму в Тель-Авив. Он видел автомобили, приближающиеся к курорту, и знал, что это был цыган, Марко, а кроме того, видел недалеко во дворике вооруженных людей, которые грузили автоматы. Он насчитал более 135 профессиональных наемников.

У агента «Моссад» Яноша Важича теперь официально заканчивалось время.

* * *

Райан стоял у двери и слушал. Он полуобернулся и поднял руку, а затем так же быстро опустил ее и покачал головой.

– Никого. Мне на секунду показалось, что я слышал карточку-ключ.

– Забудь, мы надеялись, что они принесут нам еды, а потом нашли набитый продуктами холодильник, так что этот план не сработает, – проворчал Голдинг. – Им даже не нужно проверять нас.

Джейсон выпрямился и посмотрел на Пита, испепеляя его взглядом.

– Доктор, они знают, что мы точно не специалисты из НАТО, так что будут проверять нас, как и сказал полковник. Просто наберись терпения.

Голдинг вздрогнул, а затем кивнул в знак понимания. Он повернулся и посмотрел на Джека и Сару, которые молча сидели за маленьким столиком и ждали.

Потом все заметили, как свет снова моргнул. Это колебание света они замечали постоянно в последние три часа и в конце концов поняли, что это происходило из-за остановки и запуска гигантских вагончиков фуникулера на большой платформе. Джек взял вилку и сделал еще одну пометку на салфетке. Пока у него была двадцать одна метка.

– Ну, это только предположение, но отель уже должен быть почти пустым, – сказал он.

Райан посмотрел на Коллинза, а затем подошел к большому окну, на котором до сих пор была видна нацарапанная волком цифра 6. Канатную дорогу, тянущуюся от платформы, было хорошо видно. Джейсон увидел дорогие светильники внутри, освещавшие гостей, находившихся в предвкушении отличного праздника, каким обещало стать торжественное открытие «Замка Дракулы», а потом перевел взгляд на водоворот огней, который был четко виден, даже несмотря на погоду этой ночи. Он повернулся и подошел обратно к двери.

– Думаешь, они ждали, пока отель опустеет, чтобы что-то сделать с нами? – спросила Сара, протянув руку, и взяла вилку, с помощью которой Джек отмечал, сколько раз вагончик фуникулера покидал платформу. Она положила вилку на стол и взяла полковника за руку.

– Если нет, то это время будет самым подходящим, чтобы попытаться выбраться отсюда, – сказал Джек и подмигнул ей.

Пит кивнул, чувствуя себя лучше каждый раз, когда полковник объяснял ситуацию. Сомнения начинали закрадываться в его голову между этими моментами.

Джейсон еще раз поднял руку, и комната затихла. На этот раз Джек встал из-за стола, услышав то же самое, что и Райан. Из коридора определенно донесся шум. Коллинз протянул руку и взял небольшой нож, найденный на небольшой кухне люкса. Он подошел к двери и стал ждать вместе с Райаном, а Питер просто прирос к центру комнаты. Послышался еще один удар, а затем дверь на дюйм приоткрылась. Джейсон приготовился.

Дверь распахнулась, и через проем в комнату влетел какой-то мужчина. Он упал на спину, а в следующий миг на него приземлилось еще одно обмякшее тело. Райан стоял на изготовке, но затем расслабился, увидев, как в комнату зашел Янош Важич. Он закрыл дверь, пнул по ногам последнего человека, брошенного внутрь, а затем посмотрел на изумленные лица вокруг себя.

– Полковник Коллинз, вам и вашим людям лучше покинуть это место немедленно, – сказал Янош, быстро шагнув к окну, и выглянул наружу. Он сердито покачал головой, оглядывая люкс.

– Мистер Важич, не могли бы вы объяснить нам, что происходит? – спросила Сара, пока Коллинз и Райан выглядывали в коридор, прежде чем закрыть дверь, и рассматривали человека, который оказался вовсе не простым владельцем отеля.

Человек, которого все они считали румыном, подошел и взял один из стульев, стоящих в люксе королевы Анны, после чего вернулся к окну. Он глубоко вздохнул и посмотрел на двух мужчин, которые пододвинулись ближе к нему, и, наконец, улыбнулся.

– Полковник Коллинз, достаточно сказать, что мы в «Моссад» не дураки, – заявил Янош. – Только то, что мы не можем узнать ваше текущее назначение или место службы, не значит, что мы хоть на секунду поверили, что вас направили на исследовательскую миссию НАТО. Не с вашей репутацией и послужным списком. Мы нашли бы вас, даже если бы вы не сказали нам свое настоящее имя.

– «Моссад»? Все, кого мы здесь встречаем, служат в «Моссад»? – спросил Райан, сразу же потеряв всякое доверие к владельцу отеля после того, как к нему и мистеру Эверетту отнеслись в Риме представители этой конкретной организации.

– Ну так что, мистер Важич? – спросил Джек, держа небольшой нож наготове в правой руке, что не ускользнуло от внимания Яноша Важича.

– Меня зовут Янош Шуман, я капитан «Моссад», – сказал он, глядя на правую руку Коллинза и отвешивая полупоклон по правилам воинского этикета. – Полковник, вы должны покинуть это место. Мы не хотели бы, чтобы обладатель Почетного ордена конгресса погиб, когда мы взорвем эту гору. Это будет не слишком хорошо выглядеть в заголовках газет.

Прежде чем Джек смог ответить на загадочную угрозу находящегося под глубоким прикрытием агента «Моссад», израильтянин поднял стул и разбил первую панель оконного стекла. Двое американцев отскочили, когда он снова поднял стул и ударил по второму, гораздо более толстому стеклу – оно разбилось не сразу, и он продолжил колотить по нему, пока стул не вылетело в окно. Затем израильский капитан наклонился, чтобы отдышаться. Дождь и ветер проникли в комнату через разбитое окно.

– Идите по небольшому выступу к платформе канатной дороги, – сказал Янош американцам. – Она на этом же этаже. Затем спускайтесь вниз и уезжайте отсюда.

– Мы не можем. У нас есть люди на перевале, и мы не уедем без них, – покачал головой Коллинз.

– Но вы должны…

– Не старайтесь, капитан, вы слышали, что сказал полковник, мы не уйдем без своих людей, – категорически заявил Джейсон, глядя на агента «Моссад».

Янош Шуман сердито покачал головой, а затем вытер капли дождя с лица. Он быстро принял решение.

– Вам все равно придется выйти здесь, у вас нет выбора, – сказал он, смягчаясь и глядя на Коллинза. – Единственный способ добраться до перевала – это канатная дорога. Погода ухудшается, и идти или ехать на перевал, не зная дороги, слишком опасно.

– Я бы предпочел рискнуть на дороге, – сказал Райан, переводя взгляд с Яноша на Коллинза.

– Это не сработает. У Залласа и подполковника Бен-Невина там армия, как и по всему отелю. Они поймают вас, и на этом все и закончится. Я не думаю, что они оставят в живых свидетелей, после того как найдут то, что хранится прямо у них под носом.

– Вы имеете в виду сокровище Исхода, которое находится внутри города Моисея? – уточнил Джек, опередив Яноша.

– Хорошо, полковник, вам, кажется, известно немного больше о моей работе, чем должно быть, – угрожающе отозвался тот.

– Туше, капитан. Так что задумал Заллас и какова расстановка сил? – спросил Коллинз, пытаясь разрядить обстановку комнате.

– У него больше ста вооруженных людей.

– А какой у вас план?

– Наша ударная группа в настоящее время находится на пути в Румынию.

– «Сайерет» будет здесь через несколько часов, не так ли? – Джек сказал это, вспомнив, что рассказывала «Европа» об израильской армии.

– Да, они уничтожат этот храм, и никто не сможет остановить их. Они знают, что их жизни не имеют значения на фоне этой цели.

– Они собираются прыгать с парашютом в такую погоду? – Коллинз сделал еще один угрожающий шаг навстречу своему израильскому коллеге. Он знал, что если командос из спецподразделения «Сайерет» собирались совершать HALO – прыжок с парашютом, при котором парашют раскрывается очень низко от земли – дело было серьезным, и Коллинз понимал, что это дело затронет его друзей на перевале.

– Хорошо, мы вылезем в окно. Но можете не сомневаться, капитан Шуман, мы заберем своих людей с этого перевала, и если мне придется для этого пройти через вас и лучших солдат в мире, я это сделаю.

– И он это может, – добавил злой Райан, подходя к израильтянину.

Янош посмотрел на двух американцев и сразу понял, что если с людьми на перевале что-то случится из-за его солдат, он точно познакомится с острым концом длинного ножа, так как Коллинз сдержит свое обещание. Да, до Шумана действительно доходили слухи о репутации полковника армии США Джека Коллинза.

– Вы позволили Залласу убить мисс Лувински, чтобы сохранить свое прикрытие? – посмотрела на него Сара.

– Джина была не только моим другом, она была моим партнером в этой миссии последние пять лет. Я бы легко отдал свою жизнь за нее, – ответил Янош.

Джейсон покачал головой, удивляясь миру, в котором он жил. Теперь он знал: никто в этом мире не был тем, кем кажется.

– Она была хорошим агентом, и я знаю, что она хотела помочь вам и вашим людям, кем бы вы ни были, – продолжил агент «Моссад». – Так что, пожалуйста, идите и заберите своих людей с перевала, у нас очень мало времени.

В этот момент Джек повернулся к Саре и протянул ей руку, а затем посмотрел на мокрого насквозь Пита Голдинга.

– Давай, док, пошли выясним, так ли тяжело там приходится Чарли, как нам тут, – сказал Коллинз, хлопнув Райана на спине и подтолкнув его в сторону окна, из которого был виден ярко освещенный замок вдалеке.

Торжественное открытие «Замка Дракулы» началось, и полковник, как и остальные американцы, не хотел его пропустить.

* * *

Марко стоял перед Дмитрием Залласом со своими двенадцатью здоровенными цыганами угрожающего вида. Цыгане были одеты так же, как и в последние двести лет их жизни на перевале. Их яркие наряды контрастировали со смокингом русского.

– Я ждал тебя с самого утра, Марко, что тебя так задержало? – спросил Заллас.

– Я пришел не в игры с тобой играть, славянин, – откликнулся цыганский король.

На слове «славянин» Дмитрий вздрогнул, но продолжил улыбаться.

Бен-Невин, в свою очередь, ухмыльнулся, услышав расистский эпитет, брошенный высокомерному русскому цыганом. Этот человек по крайней мере не был трусом.

– Я хочу, чтобы четверых американцев привели ко мне – моя бабушка желает, чтобы они были ее гостями на перевале, – сообщил цыган.

Заллас улыбнулся еще шире, затем посмотрел на Ависа, а после этого повернулся к Марко.

– Конечно, для твоей бабушки – все, что угодно, ты это знаешь. Я отпущу их, если у меня будет гарантия, что американцы не будут допущены обратно на территорию курорта. Справедливо?

– Я здесь не для того, чтобы обсуждать, что справедливо, а что нет. Это приказ, – заявил Марко, и для убедительности его двенадцать мужчин слегка разошлись в стороны, глядя сверху вниз на Залласа и его людей.

– Приказ, который будет вскоре выполнен, друг мой, уверяю тебя, – ответил Дмитрий, продолжая ужасно раздражать Марко своей улыбкой. При этом глаза русского совершенно точно не улыбались.

Появление двадцати вооруженных до зубов мужчин, а затем громкий выстрел заставили цыганского короля вздрогнуть. Оглядевшись, он увидел, что один из его людей лежит лицом вниз в грязевой ванне, где всего три часа назад купались гости. Этот человек медленно погрузился в горячую грязь, а затем исчез. Марко увидел, что он и его люди окружены, и медленно повернулся к Залласу. Тот, по-прежнему, улыбался, когда подполковник Бен-Невин достал старый автомат. Оружие было направлено в живот Марко.

– Сегодня я буду отдавать приказы, – сказал Дмитрий, когда его люди вышли вперед и начали разоружать цыган, забирая у них малокалиберное оружие, а также обширный арсенал ножей и других колющих инструментов, которые те любили прятать под одеждой. Один из мужчин попытался отпихнуть от себя руку охранника, и ему выстрелили в затылок. Марко не повернулся к своему застреленному товарищу, поскольку был полностью сосредоточен на Дмитрии Залласе и Бен-Невине. Мертвеца, которого только что показательно застрелили, столкнули в грязь.

– Ну и зачем ты это сделал? – спросил Заллас, потянувшись за полотенцем и вытирая какую-то воображаемую грязь с рук. – Вам просто придется доставать его из грязи позже, думайте, господа, думайте. – Он отбросил полотенце в сторону, прикурил сигару, а затем посмотрел на Корвески. – Итак, нам нужно поговорить как партнерам, Марко. Мне кажется, что ты скрывал от меня определенную информацию, связанную с артефактами, которые доставлял мне.

Предводитель цыган не мог поверить, что его провел этот человек, этот тупой бандит. Его бабушка была права. Марко принес зло на перевал, начав распродавать свое наследие. Его затошнило, когда он услышал, как его людей пихают, толкают и пинают в направлении отеля. Портье увидел, что происходит, и скрылся под стойкой регистрации.

Дмитрий посмотрел на Марко и понял, что этот человек никогда не раскроет местоположение спрятанного храма. Однако Заллас знал, как решить эту проблему. Он хотел положить руку на плечо цыгана, но, увидев уставившиеся на него черные глаза, передумал и опустил свою ухоженную руку, вместо этого махнув ею в сторону отеля.

– Пойдем, Марко, это не займет много времени. Нам просто нужно задать тебе несколько вопросов о местонахождении сокровища Исхода.

Цыганский король перевел взгляд на того, кто, очевидно, рассказал русскому о храме – на высокого мужчину с тонкими усиками, который ухмылялся ему, все еще направляя на него автомат. Затем Марко снова посмотрел на Залласа.

– Я убью каждого из вас за это, – сказал он, когда его толкнули в спину в направлении фойе.

– Да-да, я в этом не сомневаюсь, но сначала нам нужно поговорить. – На этот раз Дмитрий осмелился прикоснуться к плечу Марко, которого выводили из спа. – Когда я был маленьким, несколько очень убедительных людей из московской милиции объяснили мне, как невыгодно быть преступником в закрытом обществе. Я изучил методы, которые использовались в те времена, и поверь мне, друг мой, ты и твои люди в конце концов расскажите нам все, что мы хотим знать. – Заллас ударил Марко на спине, а потом остановился и посмотрел, как лидера цыган ведут через фойе к лифту, который должен был доставить его и его людей вниз на цокольный этаж отеля, где их крики никто не услышал бы.

– Я не хочу, чтобы цыгана покалечили или убили, он может понадобиться нам после того, как все это закончится, – сказал Дмитрий, не поворачиваясь к Бен-Невину. – Ты уверен, что сможешь сломать его по-своему?

Вместо ответа он услышал, как агент «Моссад» усмехнулся, так и не повернувшись к нему лицом.

– Я буду в замке, – сказал Заллас, поправляя свой ярко-красный шелковый шарф. – Собери людей в полночь, и мы навестим перевал.

– Вам не кажется, что это важнее торжественного открытия «Замка Дракулы»? – спросил его Авис, направившись к лифту.

На этот раз русский остановился и наконец повернулся лицом к израильтянину.

– Я потратил более пяти миллионов долларов только на сегодняшнее шоу и спецэффекты для клуба и планирую вернуть эти деньги, произведя настоящий взрыв.

Когда Заллас улыбнулся и отошел, Бен-Невин подумал о том же самом. Он еще не сообщил Дмирию о том, кто придет по их души. Если бы русский знал это, он не относился бы так спокойно к тому, что должно было произойти на перевале. Подполковник же не испытывал иллюзий по поводу того, что если бы генерал Шамни каким-то образом узнал о том, что он здесь, подразделение «Сайерет» недвусмысленно объяснило бы Залласу и его людям истинную расстановку сил.

Бен-Невин знал, что Сатана был где-то в небе над черными тучами и направлялся к ним.

* * *

Джейсон Райан собирался первым выйти в бурю, но Джек потянул его за руку, заставив спрыгнуть с подоконника большого разбитого окна обратно в номер.

– Вольно, мистер Райан, я пойду первым. Если я упаду, иди внутренним маршрутом и вытащи отсюда Сару и дока.

– Я бы сказал, полковник, что, может быть, капитан Эверетт прав, – заметил Джейсон.

– И в чем же, о мудрейший? – спросил Коллинз, зная, что сейчас ему придется поплатиться за привилегию обладания властными полномочиями. И он не был разочарован.

– В том, что, возможно, тебе стоит позволить нам принимать участие в безрассудствах, которые ты совершаешь. – Райан посмотрел на Джека, и его обычная шутливая улыбка на этот раз отсутствовала. – При всем уважении, конечно.

– Разумеется, – согласился Коллинз. – Тем не менее, я пойду первым. А ты пойдешь путем нашего нового друга, агента «Моссад», и выведешь этих двоих отсюда. Если у тебя не получится – присоединишься ко мне на этом трехдюймовом выступе через несколько минут. – Полковник смотрел на Джейсона, подняв брови, до тех пор, пока тот не сдался под его взглядом. Он кивнул в знак понимания, и Джек хлопнул его по плечу. – Пожалуйста, не торопись погибнуть, Райан, у тебя будет много возможностей для этого в самое ближайшее время, поверь мне. – С этими словами он вскочил на подоконник, а затем посмотрел на Сару. – Будь осторожна, мелкая, этот ветер сдует тебя прямо в страну Оз.

– По одной сказочной стране за раз, спасибо, – ответила Макинтайр, но Джек уже вышел на карниз в усиливающуюся бурю. – Невежливо, полковник. – Сара посмотрела на Пита, заставив его отвести взгляд, а затем жестом показала ему, что, возможно, ему стоит перестать острить и последовать за Коллинзом.

Райан смотрел, как Джек отошел от окна их комнаты и начал медленно двигаться в направлении далекой платформы канатной дороги, похожей на крытый стадион. Он помог Питу забраться на скользкий выступ, и пока тот пытался найти опору в стене из искусственного камня, Райан быстро протянул руку, снял с Голдинга роговые очки и положил их в карман его рубашки.

– То, чего ты не видишь, тебя не испугает, док.

Питер зажмурился, а затем начал медленно двигаться по трехдюймовому выступу.

– После тебя, моя дорогая, – сказал Джейсон, кланяясь Саре.

Перед тем, как залезть на подоконник, миниатюрный лейтенант посмотрела на Райана, который был не намного выше нее.

– Знаешь что, умник, раз уж ты пытаешься сделать все возможное, чтобы напугать дока, подумай о том, на какой высоте мы находимся, и о том, что у одного первоклассного летчика нет с собой парашюта, так ведь? – передразнила его Макинтайр, а затем ловко вскочила на подоконник и двинулась вдоль выступа, быстро догнав мешкающего Пита Голдинга.

Райан не мог не улыбнуться сообразительности Сары. Он подошел к подоконнику и бросил беглый взгляд вниз на мокрую от дождя территорию отеля, после чего покачал головой, поняв, что Макинтайр была права: до земли было далеко.

Побег из тюрьмы начался.

* * *

Когда Райан, наконец, добрался до угла отеля, он увидел, как Коллинз сидит на корточках у одного из больших квадратных окон, из которых частично состоял геодезический купол платформы канатной дороги. Сара сидела на крыше и тихо разговаривала с Голдингом, который все еще смущался из-за того, что так сильно их замедлил. Джейсон прошел мимо них, приблизился к Джеку и опустился на колени рядом с ним.

– Что тут у нас? – спросил Райан, изо всех сил стараясь убрать голову из-под проливного дождя, из-за которого все они несколько раз чуть не свалились с выступа на шестом этаже.

– Тут у нас один разодетый русский, который готовится поразить индустрию развлечений, – ответил Коллинз.

– Что?

Джек повернулся лицом к Джейсону.

– Русский готовится присоединиться к своим гостям в замке.

– Это значит, что нам придется ждать, пока вернется вагончик?

– Мы не можем себе этого позволить, – возразил полковник, быстро приняв решение. – Ну, все равно мы все мокрые, еще немного воды ничего не изменит. Зови остальных и пошли.

Райан жестом показал Саре и Питу, что пора выдвигаться, но к тому моменту, как он оглянулся, Коллинз уже прошел через множество труб и других препятствий на пути к верхней части канатной дороги. Затем полковник остановился и подождал, пока остальные трое догонят его.

– Джек, по-моему, ты сошел с ума, – сказала Макинтайр, пытаясь отдышаться. Коллинз с улыбкой посмотрел на свою подругу, которая была похожа на мокрую крысу в своем насквозь промокшем вечернем платье, и покачал головой из-за собственной не озвученной шутки. – Мы не можем поехать в том же вагончике, что и Заллас! – убежденно прошептала женщина.

– Жду других предложений, ребята, – отозвался Джек.

Питу удалось подняться достаточно высоко, чтобы увидеть через плечо Райана канатную дорогу.

– Простите, полковник, но как мы проникнем в вагончик, не попавшись на глаза русскому?

– Вперед, док, – сказал Джейсон, когда Джек направился к уже движущемуся вагончику, который начал подниматься к замку. Как только он выехал с платформы, Коллинз легко зашел на его крышу. Он повернулся и помог залезть туда Саре, а затем, по настоянию Райана, Питу. Джейсон шагнул на крышу вагончика последним.

– Черт, а я думал, что нам будет легче, чем Менденхоллу, здесь, на курорте, – проворчал он. – Я жестоко ошибался.

Пока Заллас ехал внизу в тепле и уюте, потягивая шампанское, сотрудники Группы «Событие» путешествовали на крыше вагончика фуникулера под открытым небо, на котором сверкали молнии.

Впереди они увидели движущиеся прожекторы, окрашивающие замок в синие и фиолетовые цвета под проливным дождем.

Все четверо одновременно поняли, в какой сюрреалистической ситуации оказались. Сара улыбнулась и посмотрела на Джека, который держался за трос, находившийся на высоте человеческого роста. Когда большой вагончик выехал из-под платформы, поднялся ветер, и американцы ощутили на себе силу бури.

– Ты думаешь о том же, о чем и я, полковник? – просила Макинтайр, пытаясь защитить лицо от дождя.

– Думаю, что да. Мы едем на фуникулере к «Замку Дракулы» темной ненастной ночью, чтобы попытаться спасти одно из потерянных колен Израилевых и подвид волка, который три тысячи лет принимали за оборотня, а затем мы должны вытащить наших друзей с горы, которая может взорваться в ближайшие шесть часов. Я ничего не упустил? – Коллинз усмехнулся, а дождь тем временем начал усиливаться, и все стоявшие на крыше вагончика люди повисли на тросе, когда он немного качнулся.

– Да, ты кое-что упустил, – ответила Сара.

– Что же?

– Что наш долг, согласно уставу группы, заключается в том, чтобы выяснить, что же является настолько важным для иеддитов и евреев, что им пришлось похоронить это за две тысячи миль от родины и что они теперь готовы уничтожить.

Джек улыбнулся, а затем наклонился к подруге.

– Я не хотел использовать так много слов.

После этого Сара просто смотрела на него, пока вагончик, в которым сидел Дмитрий Заллас, направлялся к «Замку Дракулы», выглядевшему так, словно он материализовался из фильмов ужасов.

«Замок Дракулы»

Большинство гостей уже расселись, и обслуживающий персонал разливал бесплатное шампанское по бокалам элитного сборища воров и банкиров, что в данном случае являлось одной и той же профессией. Занавес-водопад особенно понравился публике, которая охала и ахала, глядя на разноцветные капли воды, которые меняли цвет каждые несколько секунд под звуки играющей рок-музыки. Было десять часов вечера.

За кулисами Дрейк Эндрюс сидел в кресле, пока его менеджер перечитывал его программу выступления. До его части шоу было еще два часа, и Дрейк поклялся, что ноги его не будет на сцене до последней минуты. Артист никогда еще не чувствовал себя таким униженным, как в эту дождливую ночь в Румынии. Он услышал громкий смех, шагнул к занавесу, выглянул на сцену и застонал:

– Серьезно, они нарядили белого человека в костюм Стиви Уандера? О боже! Моей карьере пришел конец.

Пока они с менеджером смотрели, как русская группа занимает свои места, Эндрюс почувствовал легкую дрожь под пальцами, которыми держался за дверной косяк. Он закатил глаза, наблюдая за группой, которая должна была играть у него на разогреве. Вибрация снова началась, а затем прекратилась. Певец посмотрел на свои руки и снова проклял собственную судьбу.

– Музыка еще даже не началась, а это место уже трясется.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Найлз вернулся в храм, чтобы забрать Чарли Элленшоу, так как он был уверен, что вопросы профессора уже начали сводить Аню с ума.

Спускаясь по освещенной факелами лестнице, Комптон услышал какой-то шум позади себя. Он остановился и прислушался, но все было тихо: слышалось только шипение факелов. Директор отвернулся и продолжил спускаться по лестнице, но потом снова остановился, на этот раз, будучи уверенным, что он не один. Медленно подняв голову, он понял, почему не увидел ничего позади себя – волк висел над ним вниз головой, крепко держась когтями за стену. Микла не двигался, но его нос подергивался, пока он обнюхивал Найлза.

Комптон не мог не застонать себе под нос. Вблизи голиа были самым пугающим и самым удивительным зрелищем, которое он когда-либо видел. Если кто-то и должен был выйти из этой заварушки невредимым, то это были эти животные. Директор считал, что спасение голиа было приоритетной задачей, и, выбравшись отсюда, он планировал первым делом заняться поискам безопасного дома дня них – в том случае, если выживет сам, конечно.

Микла низко заскулил, а затем отпустил свою правую руку и положил ее на голову Найлза. Длинные, хорошо развитые пальцы и когти обхватили череп американца так, как обычный человек обхватывает яблоко. Зверь, казалось, был поражен тем, что у стоящего под ним человека не было волос на макушке. Затем он ударил когтем по очкам Найлза, и раздался треск. Зверь еще несколько раз стукнул по ним, пока они не покосились на лице Комптона.

– Микла, прекрати! – прикрикнул на волка женский голос. – Клянусь, твое любопытство тебя до добра не доведет.

Найлз знал, что это была Аня, но не рискнул повернуться к ней, когда Микла резко отдернул руку. Голиа два раза рявкнул, а затем спрыгнул со стены, после чего Комптон услышал треск его суставов, изменивших свое положение, чтобы зверь мог воспользоваться своей удивительной способностью и встать на две лапы. Голиа выпрямился перед Найлзом и наклонил голову. Он в последний раз обнюхал Комптона, а затем протянул руку и одним длинным острым когтем надавил на очки, пока они не заняли правильное положение на лице директора. После этого животное прыгнуло на стену и с легкостью мухи поползло наверх, в темноту верхней галереи города Моисея.

– Спасибо, – сказал Найлз, вытирая холодный пот со лба.

– Микла никогда не пытается никому навредить. В отличие от Стануса, у него есть способность видеть вещи по-другому. Он с гораздо более сильным любопытством относится к людям, чем было бы полезно для него. Это единственный голиа на моей памяти, который сам ищет себе путешественников. – Аня вышла на свет факелов. С ней был Чарли Элленшоу, и они оба посмотрели наверх, в темноту, где исчез Микла. – Моя бабушка хочет, чтобы вы зашли к ней. Она говорит, что у нас осталось мало времени, чтобы рассказать нашу историю так, чтобы хранительница тайн смогла правильно понять ее с исторической точки зрения.

– И что это значит? – спросил Найлз, глядя на улыбающееся лицо цыганки.

– Она хочет, чтобы вы знали, почему это место было выбрано Богом для голиа и почему здесь спрятано величайшее сокровище древнего мира, то, которое исчезнет через несколько часов.

Комптон выпрямился, а затем уставился на молодую женщину взглядом, говорящим, что он все равно не до конца понимает ее.

– Вы увидите то, за чем пришли сюда, доктор Комптон, то, что моя бабушка и все наши предки со времен великого Исхода хранили более тридцати пяти веков в этих когда-то заброшенных горах, – сказала Корвески.

– И что же это? – настаивал Найлз.

– Вы не задумывались, почему этот храм называется именно так, как он называется, доктор?

– Город Моисея?

– Именно, – сказала Аня, а затем повернулась и начала спускаться вниз, в недра храмового комплекса.

Комптон посмотрел на Чарли, а затем они оба повернулись и последовали за ней, спеша гораздо сильнее, чем было необходимо.

Город Моисея вскоре должен быть раскрыть свой древний и ужасный секрет, который некоторые люди в мире считали настолько важным, что готовы были уничтожить целый народ, а другие – уничтожить все историческое наследие этого народа, только из-за угрозы того, что этот секрет может быть раскрыт.

Великий Исход наконец подходил к концу – через почти четыре тысячи лет после своего начала.

РЕЙС 262, ТРАНСПОРТНЫЙ САМОЛЕТ ГРАЖДАНСКОЙ АВИАЦИИ, ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО РУМЫНИИ

«Геркулес C-130» трясся, пролетая через сгущающиеся тучи, прорезаемые яркими электрическими разрядами молний, которые едва не касались корпуса тяжелого американского самолета. Самолет тряхнуло, и мужчины в нем попадали с громкими возгласами «Ого!», пытаясь сбросить с себя волнение перед прыжком с парашютом, который им предстояло совершить.

Майор Донни Мендольсон сидел за маленьким навигационным столиком и изучал траекторию полета вместе со специалистом ВВС. Они пришли к выводу, что не смогут прыгнуть с той высоты, с которой планировали изначально, из-за большой высоты бури – они бы приземлились как минимум в двух милях по ветру, если бы прыгнули с высоты 32 000 футов. Им придется рискнуть и совершить прыжок с вдвое меньшей высоты.

– Деметрий выходил на связь? – спросил Мендольсон, убирая свою карту в пластиковый чехол, а затем – в карман куртки. Он и его люди были одеты в черную полиамидную спецодежду и были готовы самостоятельно справиться с чем угодно – при условии, что все они доберутся до земли живыми в эту бурю. Прыгать в таких условиях им всем приходилось впервые.

– Не было ничего ни с юга, ни с севера Румынии с тех пор, как началась буря, – доложили майору. – Власти сообщают, что им с трудом удается эвакуировать местное население из низинных районов Дуная.

Донни кивнул, застегивая свой черный бронежилет.

– Ну, думаю, что они будут слишком заняты, чтобы беспокоиться из-за одного крошечного самолета, который немного отклонился от курса, особенно во время бури столетия. Передайте срочное сообщение в Тель-Авив. Скажите генералу Шамни, что операция «Рамзес» начинается. – Майор посмотрел на свои черные часы и запустил таймер. – Прыгаем через пять-восемь минут.

Тель-Авив принял звонок с объяснением, и самые опытные убийцы в мире были готовы прыгнуть в адский котел темноты и сверкающих молний, чтобы положить конец тому, что было скрыто от человечества много веков.

Черный самолет «C-130» сделал последний поворот и взял курс на далекие пики Карпатских гор.

Современное воплощение непобедимых колесниц фараона двигалось к дому Иедды с той же самой целью, с какой когда-то египтяне, – чтобы уничтожить.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Эверетт медленно сел на кровати и посмотрел, как протестующая Дениза Гиллиам делает мадам Корвески укол болеутоляющего. Карл просто сидел и слушал. Несколько минут назад цыганская королева спала и кричала во сне что-то про голиа. Было непонятно, что она пыталась сказать, но затем ее глаза окрылись, и старая женщина села на ветхой койке. Она проснулась и медленно моргала сонными глазами, а потом посмотрела на Денизу, и в этот момент у них начался спор о количестве морфина, которое врач считала необходимым.

Теперь Эверетт ждал и наблюдал за старухой, которая, казалось, находилась в глубоком трансе. Он перевел взгляд на дверь, когда вошли Аня, Найлз и Чарли.

– Она в таком состоянии уже пять минут, – сообщил им Карл, отбросив старое армейское одеяло в сторону, а затем поставил ноги на пол и начал натягивать ботинки. Он чувствовал себя намного лучше после изматывающей прогулки со Станусом восемь часов назад.

Аня подошла к бабушке и посмотрела на Элис, которая все еще держала руку пожилой женщины. Гамильтон покачала головой, показывая, что она не знает, что происходит. Младшая Корвески прошептала имя королевы цыган, а затем провела рукой над ее открытыми глазами. Они продолжили смотреть прямо перед собой, не моргая.

– Она сейчас не здесь, – сказала молодая цыганка, после чего повернулась и посмотрела, как Карл одевается. – Ты достаточно отдохнул, чтобы вставать?

– С учетом того дерьма, которое готовится свалиться на нашу голову, думаю, что доку Элленшоу может потребоваться помощь, тебе не кажется? – спросил капитан, быстро раздражаясь из-за того, что все были очень озабочены его небольшой прогулкой со Станусом.

– Я тоже так думаю, да, – сказал Чарли, переводя взгляд с Карла на директора.

Мадам Корвески моргнула, а затем повернула голову и посмотрела на Элис.

– Они идут за сокровищем. Они идут сейчас. У них Марко, но Марко храбр и силен. Он будет сопротивляться, но мужчины, которых он считал такими же сильными, как он сам, предадут его, и тогда русский и израильтянин придут.

– Они идут в город Моисея? – спросила Аня, пытаясь заставить свою бабушку лечь обратно, но та сопротивлялась ее усилиям.

– Мы должны собрать всех мужчин и спрятать женщин и детей, фараон идет на нас.

– Сейчас не время показывать, какая ты загадочная цыганка, бабушка, расскажи нам, что происходит, – потребовала младшая Корвески, и Эверетт улыбнулся тому, каким современным образом она пыталась добраться до сути.

Старуха снова моргнула и посмотрела на точную копию себя, какой она была шестьдесят пять лет назад.

– Люди Марко сломаются под пытками израильского предателя.

– Чертов Бен-Невин! – прошипела Аня.

– Да, это имя я вижу, Бен-Невин, слабое имя, если хотите знать мое мнение. Я думаю, что он является сыном человека, которого я знала много лет назад. – Старушка попыталась пошевелить ногами, чтобы встать, но ее внучка и Элис были слишком быстры и сильны для нее. Они удержали ее на месте.

– Отправьте хранителя тайн на Патинаш, чтобы собрать людей, позвонив в колокол. Вооружите их, так как мы должны удержать храм до прибытия подмоги, – велела мадам Корвески.

– О чем ты говоришь? Какой подмоги? – спросила Аня, придерживая бабушку на расстоянии вытянутой руки и глядя на нее.

– Очень старый и дорогой друг спешит на помощь. – Старая цыганка наконец посмотрела на внучку, улыбнулась, и ее лицо прояснилось, словно обезболивающие и последствия ампутации вдруг испарились. – Ты знаешь, в глубине души, о ком я говорю, не так ли, девочка? – Она с улыбкой повернулась к Элис. – И ты тоже, не так ли, хранительница тайн?

Миссис Гамильтон посмотрела на Найлза, беспокоясь, что старая цыганская королева окончательно слетела с катушек.

– Ну что, или мне попросить доктора Комптона, чтобы он объяснил вам? – продолжала, тем временем старушка. – Мне кажется, он разобрался в ситуации.

Все взгляды обратились к Найлзу, который отвернулся и задумчиво прошелся до двери.

– Господин директор, вам есть, что сказать? – спросил Эверетт, неуверенно поднимаясь на ноги и заправляя джинсовую рубашку в брюки.

– Да, Элис должна знать, кого она имеет в виду, так как мы имели дело с этим человеком на протяжении многих лет – он просто не знал, кто мы такие. – Найлз обернулся и посмотрел на выжидающе уставившихся на него людей. – Его зовут Генерал Аддис Шамни, если я не ошибаюсь.

Старуха забавно ухмыльнулась, а затем снова легла.

– Да, – сказала она, – хранитель тайн знает все.

Комптон проигнорировал это заявление и снова зашел в каменную комнату.

– Нет, не все, но я начинаю понимать. Генерал Шамни является главой «Моссад». – Он взглянул на младшую Корвески за подтверждением, и хотя она ничего не ответила, ему было достаточно ее молчания. – Он присматривал за молодой Аней, когда она служила в системе израильской разведки, в то время, пока она не была готова помочь в сокрытии всего, что нужно знать об иеддитах. Я подозреваю, что она была одним из многих таких агентов по всему миру.

– Я не понимаю, – сказал Чарли, глядя, как старушка с улыбкой слушает Комптона.

Найлз тем временем подобрал один их последних фрагментов паззла.

– Кем этот генерал приходится вам? – спросил он мадам Корвески, и Аня почувствовала, что ее сердце остановилось, когда она поняла, что бабушка знает генерала.

– Он мой брат, младше меня на двадцать лет, – сказала старая женщина, закрыв морщинистой рукой глаза, и молча заплакала. – Я не видела Адди с сорок седьмого года.

– Да, это логично, – кивнул Комптон, посмотрев на Аню. – Вы работали на своего двоюродного деда все то время, что были в «Моссад». – Он повернулся и посмотрел на мадам Корвески. – Как давно израильским властям известно о городе Моисея и как давно вы договорились с ними, что они должны уничтожить это место, если его обнаружат?

Аня был так потрясена, что споткнулась, и Карл протянул руку, чтобы удержать ее. Она покачала головой, посмотрев на него. Цыганская принцесса казалась растерянной как маленький ребенок.

– Домашние племена всегда знали о храме. Еще со времен Иисуса Навина, – продолжила рассказывать старшая Корвески. – Это ведь Иисус отправил нас в пустыню, чтобы скрыть то, что мир никогда не должен был найти. Люди пытались, но не смогли нас отыскать. Иногда они даже добирались до горы, чтобы столкнуться там с голиа.

– Марк Палитерн Тапио, – сказала Элис, посмотрев на Найлза, и старуха подтвердила, что ее расследование было точным.

– Да, миссис Гамильтон, – сказала мадам Корвески, отправившись в то место своей памяти, которое было неведомо всем остальным. Она медленно моргнула, а затем снова посмотрела на Элис и сжала ее руку. – Не только Рим, дорогая миссис Гамильтон, но еще и Троя, войска Александра, Чингисхана, и даже этот мелкий мерзавец Гитлер пытались погубить нас всех из-за тайны храма, не зная, как и другие, что тайна была известна лишь нескольким настоящим Джидда, а не всему нашему роду, который отделился от нашего народа сотни лет назад. Нет, многие из них искали, и некоторые нашли, но никому никогда не удалось выжить, чтобы рассказать об этом. – Ее улыбка показалась Чарли жутковатой, но он держал рот на замке. Женщина явно наслаждалась возможностью излить свою душу присутствующим.

– Что вы защищаете здесь? – спросил Найлз.

Старуха медленно села с помощью Денизы и Элис.

– Девочка, отведи их в храм, – сказала она, потянувшись к своей шее, а затем резко дернув что-то и протянув это Ане. Это был маленький, но толстый медальон в форме пятиконечной звезды. Мадам Корвески вслепую протянула руку и попыталась нащупать свою трость. Гиллиам увидела, что она ищет, и подала ее ей, после чего старушка протянула оба предмета Ане. – Отведи их, они должны узнать правду.

Все четверо американцев обменялись настороженными взглядами.

– Идите, правда ждет, и вам все станет ясно, – добавила старая цыганка.

«ГОСТИНИЧНО-КУРОРТНЫЙ КОМПЛЕКС И КАЗИНО «КРАЙ СВЕТА», ПАТИНАШ, РУМЫНИЯ

Подсобка подвала была большой и почти пустой, поскольку основная часть того, чтобы было нужно для обслуживания гостей, еще не была доставлена. Группа мужчин стояла вокруг фигуры в центре комнаты. Этот человек был подвешен на лебедке и веревке, и его запястья были почти сломаны из-за веса, который приходилось удерживать костям и сухожилиям. Марко Корвески был близок к смерти.

Подполковник Авис Бен-Невин взял маленькую пластиковую бутылку минеральной воды и вылил ее себе в ладонь, а затем бросил пустую бутылку одному из людей Залласа. Он начал тереть руки, пытаясь отмыть кровь, а потом взял вышитое отельное полотенце и вытер руки. Затем он подошел к обнаженному до пояса Марко и поместил полотенце вокруг шеи цыгана, после чего поднял его за концы и заговорил. Длинные черные волосы его жертвы были распущены и промокли от пота. Почти все зубы цыгана были выбиты.

– Теперь вы видите, каких неприятностей можно было бы избежать, если бы вы проявили благоразумие? – спросил Авис, наклонившись к полумертвому человеку и потянув за полотенце. – Расположение храма уже было раскрыто одним из ваших людей больше часа назад. Но вы до сих пор отказываетесь со мной разговаривать. И посмотрите, к чему это привело.

Марко попытался поднять голову, но его опухшие глаза не видели, где находится израильтянин. Последним, что он видел, было то, как его людей бросили на пол в дальнем углу подсобки и казнили всех по очереди, пока последний из них, фермер, живший не на Патинаше, не сломался и не рассказал мучителям, как найти скрытый вход в храм и город Моисея.

– А теперь вы хотите мне что-то сказать? – спросил Бен-Невин.

Марко попытался улыбнуться, показывая свои выбитые зубы. Из его разбитых губ и десен хлынула кровь. Совершив титаническое усилие, новый король цыган плюнул в лицо агента «Моссад». Авис быстро отступил назад, и в этот момент один из людей Залласа направил на Марко пистолет, готовясь прикончить его. Подполковник придержал дуло пистолета и покачал головой, после чего стащил полотенце с шеи цыгана и вытер лицо.

– Оставьте его, пусть истечет кровью, – спокойно сказал он, и это спокойствие заставило русских бандитов зауважать этого человека из Тель-Авива гораздо сильнее, чем раньше. Они наблюдали, как Бен-Невин схватил Марко за черные волосы и потянул его к себе, из-за чего цепи, обмотанные вокруг его запястий, впились в них еще сильнее. – Я хочу, чтобы ты услышал это, прежде чем умереть, цыган. Знай, что я убью всю твою семью не потому, что ты оскорбил меня, а потому, что я и так собирался убить их и любого члена племени Иедды, который встанет на моем пути. – Резко дернув умирающего за волосы, Бен-Невин повернулся и вышел из подвала в сопровождении всех людей Залласа, кроме одного.

Марко почувствовал, что его голова плывет. Звуки, которые он слышал, казались далекими, словно его измученный разум понял, что он умирает, и ему представлялось, что это должно происходить именно так. Этот сценарий не был таким уж неприятным для цыгана, потому что он ужасно подвел своих людей, пытаясь сделать их жизнь лучше, чем когда-либо. Но теперь он понял, что ошибся. Перемены должны были занять годы, а не месяцы. И он знал, что он никогда не сможет сказать своей бабушке, как сильно был не прав.

Единственный оставшийся бандит насвистывал, и этот свист почему-то ужасно раздражал Марко. Он попытался поднять голову, чтобы посмотреть на человека, который свистел, приближаясь к нему, но его опухшие глаза отказывались фокусироваться. Вдруг он услышал громкий удар по двери погрузочной платформы. Раздвижная алюминиевая панель представляла собой вход для разгрузки доставленных товаров, к которому вела дорога, уходящая под землю и соединявшая вход с погрузочной платформой, которую не было видно. Именно эта дверь теперь тряслась от основания. Человек, который только что свистел и прикручивал глушитель на свой 35-миллиметровый «Глок», остановился и посмотрел на все еще трясущуюся дверь.

Марко Корвески улыбнулся своим беззубым ртом, подняв голову, когда человек, который должен был проследить, как он отдаст концы до рассвета, неожиданно замер. Дверь снова сотряслась, и на ней появилась большая вмятина, а затем еще одна и еще. Мужчина с пистолетом отступил, поднял оружие и прицелился в дверь, однако она не стала двигаться сильнее.

Цыгану удалось рассмеяться сквозь боль, и от этого смеха у здорового румынского бандита кровь застыла в жилах.

– Страшный серый волк стучится в дверь, маленький поросенок, что же тебе делать? – Марко снова засмеялся, на этот раз громче.

Тут глаза мужчины расширились: под дверь скользнула огромная рука с очень длинными и очень острыми когтями. Сначала она обшарила пустое пространство под дверью, а затем схватилась за ее нижний край и начала тянуть ее вверх. Дверь была зафиксирована на месте с двух сторон, поэтому сила, прикладываемая к ее центру, подняла вверх только ее внутреннюю часть, как жалюзи на окне. Этот процесс сопровождался скрежетом, и в стороны летели алюминиевые стружки. А когда бандит увидел, кто стоял за этой дверью, его глаза расширились еще больше.

Марко истерически засмеялся, одновременно отхаркивая кровь.

Станус стоял, тяжело дыша и глядя своими желтыми светящимися глазами на стоящего перед ним человека. Левая рука волка все еще держала раскоряченную дверь, пока он разглядывал мужчин внутри. Его взгляд переместился с испуганного преступника на прикованного и истекающего кровью Марко. Глаза зверя сузились, когда он увидел, в каком состоянии находится король. Его пасть широко раскрылась, и все мысли о том, что нужно поддерживать дверь, улетучились. Зверь взревел и двинулся на охранника – его длинные пальцы сворачивались в кулаки и снова разворачивались. Он двигался широкими шагами на двух ногах и, приблизившись к бандиту, заревел во второй раз. Его руки раскачивались по бокам, пока он сокращал расстояние до охранника.

Тот попытался поднять пистолет, и ему это удалось, но выстрелил он преждевременно. Пуля отскочила от бетонного пола в тот момент, когда Станус добрался до него. Голиа поднялся во весь рост, а затем протянул правую руку, схватил мужчину за горло и поднял его с пола. Человек был настолько застигнут врасплох, что все мысли об оружии вылетели у него из головы, и он вцепился в когти и пальцы, обвившиеся смертельной хваткой вокруг его шеи. Станус тряхнул румына один раз, и в шее того что-то треснуло. После этого альфа-самец поднес наемника к своей большой морде, наклонился и принюхался. Удовлетворенный тем, что человек мертв, голиа отбросил его к дальней стене и потянулся к Марко. Цыган вскрикнул от боли, когда Станус попытался освободить его. Волк отступил и заскулил, наклонившись, чтобы оказаться на уровне его глаз. Он понюхал пленника еще раз, а затем зарычал от ярости, потому что обладал уникальной способностью, которой не было больше ни у одного вида животных, понял, что этот человек обречен. Станус покачал своей массивной головой и зарычал, подняв морду вверх. Рычание длилось так долго, что в конце концов превратилось в скорбный вой. Зверь наконец остановился, и послышались громкие щелчки – его суставы встали на свои места. Затем хищник сложил свои длинные пальцы внутрь, встал на все четыре лапы и молча свернулся калачиком у ног умирающего цыгана.

Марко не знал, сколько он был без сознания. Открыв глаза, он увидел, что Станус, свернувшись, лежит у его ног и скулит. Это был самый печальный звук, который цыган когда-либо слышал, и теперь, впервые в своей жизни он действительно слушал голиа. Он понял, как много эти два племени – колено Иедды и голиа – значили друг для друга.

– Нет времени грустить, старый друг, – с трудом произнес Марко своим искалеченным ртом, зная, что пока он говорит, его легкие наполняются кровью. – Ты должен еще кое-что для меня сделать, – добавил он, продолжая захлебываться кровью. – Сейчас ты должен покинуть меня, брат, – сказал Марко, и его голова упала еще ниже, потому что его силы иссякли.

Станус заскулил и начал ходить по кругу. Его скорбь была безграничной, потому что волк знал, что больше никогда не увидит Марко. Даже несмотря на то что зверь не доверял цыгану, все голиа любили внука цыганской королевы.

– Встань, брат волк. Встань и пусти меня в себя в последний раз, – попросил Марко. – Без зелья, без заклинания. Прими меня полностью и позволь мне исправить то, что я натворил.

Слова затихли, когда Станус взревел и гневно затряс большой головой. Затем зверь оттолкнулся от пола и встал одним быстрым и резким движением. Теперь альфа-самец находился лицом к лицу с Марко.

– Один… последний… раз… старый… друг… позволь мне… бежать… с тобой. – Слова были такими тихими, что Станус наклонился и навострил уши. Затем зверь медленно поднял свою правую руку, положил длинные пальцы на голову Марко и надавил когтями на тонкую кожу. Цыган почувствовал легкую боль, а затем связь между ними и животным установилась в последний раз. Это был единственный раз на памяти иеддитов, когда человек принял решение умереть, находясь в сознании голиа.

Станус вскоре отпустил Марко и отошел к дальней стене, и голова умирающего упала на грудь. Его сердце почти остановилось в тот момент, когда голиа установил связь. Марко ушел, осталось только его избитое тело.

Хищник замер, и его глаза снова сузились и превратились в яркие узкие щелки. Голиа неожиданно повернулся к двери, и его рев потряс здание. Марко открыл Станусу правду о том, что происходило на самом деле.

Волк тремя большими шагами достиг поврежденной двери, а затем начал колотить по металлу кулаками, вымещая на нем свой гнев. Дверь разлетелась на куски под его яростными ударами. И вот Станус встал в дверном проеме.

Его вой донесся до самого перевала. Уилл Менденхолл и инженеры из 82-й дивизии встали под проливным дождем и посмотрели на юг.

В тот момент, когда разум Марко угас в его избитом и искалеченном теле, мадам Корвески подавила рыдание. Ее сердце сжалось, и она не могла не подумать о том, каким ее внук был в детстве, и о том, как он играл со щенками голиа, среди которых были Станус и Микла. Теперь Марко покинул их, и она знала, что больше никогда не увидит своего мальчика снова. Как старуха ни пыталась сдержать свои эмоции, ее сердце разрывалось от скорби по внуку, который всего лишь хотел лучшей жизни для своего народа.

«Замок Дракулы»

Джейсон Райан вздрогнул и стиснул зубы, когда вагончик фуникулера начал раскачиваться взад и вперед на толстых тросах, к которым он крепился. Удары молний вдоль хребта горы время от времени освещали ночную долину, и Джейсон был поражен, что в эти моменты вокруг становилось светло как днем. Вагончик медленно доплыл до крытого ангара, который вел к стилизованной под старину деревянной платформе. Там он так же медленно остановился, и в этот момент они услышали грохот музыки, доносившейся из клуба. Яркость люминесцентных ламп заставила Джека прищуриться, когда он жестом показал остальным, чтобы следовали за ним по крыше вагончика.

Вскоре Коллинз заметил ремонтную лестницу и начал подниматься по ней. Остальные быстро последовали за ним – и вовремя, потому что в этот момент автоматические двери вагончика закрылись, и он двинулся назад к отелю, в ту же секунду, когда его близнец начал подниматься на гору. Пит чуть не упал из-за сильной вибрации оборудования шкива и электродвигателей системы, стоимостью 27 миллионов долларов. Он облокотился на Райана, который поднимался по лестнице вслед за ним и подпер его зад своей сильной правой рукой.

Джек наконец добрался до небольшой платформы, ведущей к узкому проходу, который выглядел так, будто вел в замок. Полковник посмотрел на Сару и ее насквозь мокрую одежду, а затем на Джейсона и Питера, которые выглядели еще хуже. Снаружи не на шутку разыгралась буря.

– Похоже, что единственный способ спуститься вниз – это пройти через ту дверь, но мы точно не знаем, куда она ведет и что за ней находится, – заявил Коллинз.

– Учитывая, как все шло до сих пор и какие животные здесь обитают, я готов поспорить, что ничего хорошего нас там не ждет, – сказал Райан, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что за ними не наблюдают, потому что было бы непросто объяснить, что четыре человека делают там, куда боятся соваться даже летучие мыши.

Полковник провел пальцами по волосам, чтобы немного их пригладить.

– О да, так гораздо лучше, Джек! – усмехнулась Сара, подняв брови.

– Ну ты тоже сейчас не супермодель, дорогуша, – отозвался Коллинз, после чего протиснулся мимо нее и направился вниз по узкому проходу к широкой двери.

Джек закрыл глаза, прижался ухом к двери и прислушался. Он услышал громкую музыку – но больше ничего. Покачав головой, полковник попробовал повернуть ручку стальной двери. Ему показалось, что она не поворачивается, но затем он понял, что просто его руки были мокрыми и скользили, и ухватился за нее сильнее. Ручка повернулась, дверь открылась, и Коллинз со своими товарищами вошел внутрь.

Когда дверь на гидравлической пружине начала с легким шипением закрываться, появилась чья-то большая рука, которая схватила эту тяжелую стальную дверь, не дав ей захлопнуться. Черный волк просунул свои пальцы в щель, спрыгнув откуда-то сверху прохода, и дверь так и осталась открытой. Голиа проделал большую дыру в стальной сетке и дождался, пока Джек и остальные пройдут мимо. Это были те же люди, которых Станус видел раньше на курорте. Зверь испытывал любопытство, стоя на задних лапах перед дверью.

Потом Станус тряхнул своими большими ушами, услышав неприятную для него музыку. Зверь медленно открыл дверь и шагнул в «Замок Дракулы» прямо позади ничего не подозревающих Джека, Сары, Пита и Райана в тот момент, когда множество зрителей далеко в глубине ночного клуба разразились аплодисментами.

Прибыл Дмитрий Заллас, и «Замок Дракулы» теперь был готов к началу праздника.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Найлз вызвал Уилла Менденхолла и дал ему единственное оружие, которое у них было. Это был один из небольших автоматов, которые они забрали у напавших на Аню людей. Два других были бесполезны, поскольку все патроны, которые у них остались, Эверетт приказал поместить в один автомат. Буря становилась сильнее с каждой минутой, и Уилл сообщил, что жители начали собираться в большом заброшенном амбаре, который находился с подветренной стороны горы, что обеспечивало ему небольшую защиту от проливного дождя и сокрушительного грома.

Когда группа шла за цыганской принцессой, удаляясь от центра каменного храма, Найлз заметил, что Карл медленно восстанавливал силы, которые потерял во время своей прогулки со Станусом. Теперь он шел без помощи Ани, хотя она все равно шагала рядом с ним. Директор Найлз Комптон никогда не видел, чтобы капитан так комфортно чувствовал себя рядом с женщиной, не считая друзей по работе. Он знал, что последние семь лет, с тех пор, как погибла его невеста, были тяжелыми для Карла и что мистер Эверетт заслужил возможность снова насладиться дружбой с женщиной.

Найлз подождал Чарли Элленшоу, который оглядывался вокруг, словно школьник внутри циркового шатра. Ученый восхищался изображениями, высеченными на каменных стенах храма. Примерно так же вела себя и Элис, которая взяла Элленшоу под руку, и они выглядели так, будто были влюбленной парой, которая решила прогуляться по самому удивительному парку в мире. Комптон увидел виноватое выражение на лице Гамильтон и порадовался за нее. Этот последний шанс доказать ее теорию был большой удачей, и директор был счастлив, что Джек уговорил его объявить об этом чрезвычайном происшествии. При условии, конечно, что им удастся выбраться отсюда живыми, подумал он. Дениза Гиллиам осталась в каменной хижине ухаживать за слабеющей мадам Корвески, которая, казалось, начала угасать быстрее, чем раньше, прямо у них на глазах, после того как всплакнула из-за чего-то, о чем ее внучке и остальным было ничего не известно.

Аня прошла мимо двойных деревянных дверей в двадцать пять футов высотой, которые были вставлены глубоко в каменную стену самой большой пещеры. Найлз сначала подумал, что именно сюда она и ведет их, но теперь понял, что их место назначения была далеко за пределами того, что было видно из храма. Он наблюдал, как младшая Корвески подошла к, казалось бы, сплошной каменной стене, протянула руку и взяла факел, который знавал лучшие дни. Она поднесла слабое пламя к стене, чтобы ее гости смогли увидеть изображение, высеченное одним из талантливых каменотесов Древнего мира. Это было коническое глубоко вырезанное изображение Ока Ра. Аня опустила факел и подняла пятиконечную звезду, которая до этого момента была прикреплена к цепочке ее бабушки, а затем приложила ее к изображению самого известного глаза в истории божеств. Она вдавила бронзовую пятиконечную в изображение ее точной копии на камне. В стене появилось углубление, и Аня стала поворачивать звезду, пока все не услышали щелчок, эхом разнесшийся по небольшому замкнутому пространству, в котором они находились.

– Ключ, – произнес Уилл Менденхолл, повернувшись, чтобы увидеть, что делает цыганка. До этого он смотрел наверх, где ему постоянно слышался какой-то шум.

– Да, по крайней мере, часть ключа, – сказала Аня, поднимая трость мадам Корвески и ловко отламывая ее рукоятку от старого дерева. – К сожалению, бабушка, у меня нет времени сделать это более аккуратно, – добавила она, прикладывая рукоятку с изображением глаза в центре к камню и снова нажимая на нее до тех пор, пока рукоятка не повернулась и не погрузилась в стену. После этого Аня повернула рукоятку вправо, а затем отпустила ее и отступила назад. – Осторожно, эти двери, возможно, давно не открывали, и я не знаю, сколько теплового давления за ними накопилось.

Не успели Найлз и Чарли задать уточняющие вопросы, как от скалы отделилось ложное покрытие из камня и на стене появился широкий стык. Квадрат был размером примерно двадцать на двадцать футов, и теперь стоял, отодвинувшись от стены на пять дюймов. Из идеально подогнанных стыков спрятанной двери повалил пар. Шипение продолжалось и становилось все громче до тех пор, пока американцам не пришлось закрыть уши руками из-за ужасного шума. Наконец, раздался громкий треск, и пар хлынул из разрезов в камне, а потом произошло нечто удивительное: стена выдвинулась вперед и распахнулась с грохотом взрыва и новым всплеском пара. За темной дверью было темно и жарко.

– Это самая удивительная инженерная конструкция, какую я когда-либо видел, – сказал Найлз, изучая дверь и гадая, каким образом племени Иедды удалось подогнать срезы так точно, чтобы запечатать пар под давлением. Он покачал головой в изумлении.

– Да, иеддиты были лучшими мастерами-строителями Рамзеса. Многие называли их одним из сокровищ Египта, – сказала Аня, взяв факел, и под руку с мистером Эвереттом зашла в дверь. – Пожалуйста, проходите внутрь, но будьте осторожны, не наступайте туда, куда не достигает свет факела.

Комптон и остальные вошли в настоящую баню. Внутри было не меньше пятидесяти градусов жары. Когда Аня увидела всех в слабом свете факела, она приложила его к желобу у стены, наполненному керосином. Пламя распространилось и разлетелось по площади в две квадратные мили, через которую проходил желоб, соединяющий места, где разгорелись костры, осветившие помещение храма. Когда все внутри осветилось, женщина отбросила гаснущий факел в сторону и подошла к выступу. Она улыбнулась и жестом указала своим спутникам на то, ради чего они приехали в Румынию.

Когда они осторожно подошли к выступу, Элис ахнула, увидев то, что было перед ней. Впереди раскинулся город, подобного которому никто не видел со времен фараонов. Эти были не резные копии, как в городе голиа: здания здесь были высечены из камня, статуи тоже были настоящими. Яркость цветов застала людей врасплох. Памятники были окрашены в яркие белые, красные и синие цвета. Для того чтобы вырезать рептилий, растянувшихся над городом, должно быть, потребовались сотни лет. Пирамиды не были похожи на те маленькие, которые американцы видели в храме. Три каменных сооружения были триста футов высотой и смотрели на небольшой город, как часовые.

– Боже мой! – охнул Найлз, а Карл Эверетт присвистнул.

Город был точной копией египетского города. Зданий было не так много, как потребовалось бы для города с большим населением, но точность их выполнения поражала – ведь они были построены теми же руками, которые создали такие древнеегипетские города, как Фивы, Мемфис, Ра-Рамзес и Луксор.

Шесть гигантских каменных львов с головами бородатых мужчин охраняли самое большое строение, помимо трех пирамид. Они представляли собой нечто среднее между египетскими сфинксами и евреями с длинной и кудрявой бородой.

Это самое большое здание с колоннами было встроено в дальнюю стену пещеры. К нему вели пятнадцать больших каменных ступеней с сотней колонн по краям. Перед львами стояла гигантская статуя Анубиса, и на этот раз у сотрудников Группы «Событие» не было иллюзий насчет того, воплощением чего была эту статуя – она изображала голиа. Голову волка венчал яркий головной убор красного, голубого, зеленого и других ярких и праздничных цветов.

Изумленные американцы охали и ахали, как и ожидала Аня.

– Добро пожаловать в настоящий город Моисея-законодателя, – сказала она.

«Замок Дракулы»

Джек Коллинз оказался в тупике – он не мог придумать, как добраться до нижних уровней замка, оставшись незамеченными. Им нужно было выбраться наружу и найти дорогу, которая поднималась на гору, а затем должны были, черт побери, добраться до Патинаша и забрать Найлза и остальных своих людей оттуда! Полковник понимал, что его стремление поскорее выбраться давит на него и мешает ему ясно мыслить. Они находились в главном тоннеле, созданном для обслуживания системы освещения клуба. Сара, Пит и Райан старались вести себя максимально незаметно на тот случай, если в тоннеле появится светотехник. Голдинг слушал музыку, доносившуюся снизу, и кивал.

– Эти ребята не так уж плохи, – сказал он, слушая припев песни «Мустанг Салли», звучавший на сцене.

– Не люблю соглашаться с доком, но он прав, они неплохо играют, – кивнул Джейсон, глядя на Сару, которая лишь покачала головой.

– Поклонники странного искусства закончили свое обсуждение? Думаю, что я нашел выход, – прервал их разговор Джек.

Райан нахмурился, не догадавшись, что Коллинз мог услышать его слова.

По пути они поражались обстановкой даже самых верхних частей замка. Там было все – от щитов до старых длинных деревянных столов, заполненных экзотическими деликатесами. Стоимость строительства и обстановки этого здания должна была быть огромной.

Джек как следует рассмотрел то, что заметил минуту назад. Это было небольшое вентиляционное отверстие, выходившее наружу. Полковник увидел, что вентилятор, который превратит это отверстие в полноценную вытяжку, еще не был установлен, а значит здесь они могли выйти наружу. Подойдя ближе, он обнаружил, что коридор закончился и верхний этаж перешел в средневековой балкон – раньше Коллинз его не заметил. Не увидев никого рядом, он покачал головой и вышел из коридора на ковер, расстеленный по всей длине балкона. Остальные замедлились и последовали за ним к вентиляционному отверстию, которое Джек сразу же попытался открыть. Наконец, ему удалось снять с него крышку, и на них мгновенно полил дождь. Полковник кивнул.

– Э-э-эх, мы все равно мокрые – вперед!

Выбравшись из замка, американцы поняли, что оказались на его северной стене и что до камней внизу всего пара шагов, а там и до дороги на перевал оставалось немного.

– Это как-то слишком легко, – сказал Райан.

– Смотрите, – перебил его Пит, показывая на дорогу, на которую они скоро должны были выйти.

Друзья увидели колонну автомобилей, которая проехала мимо замка и направилась дальше на север. Не было похоже, что водителей пугали мощные потоки воды, которые рекой бежали вниз по дороге. Шестнадцать полноприводных автомобилей медленно двигались к перевалу.

– Черт возьми, они времени не теряют! Это подполковник Бен-Невин и его штурмовой отряд, – сказал Джек, вытирая капли дождя с лица. Молния осветила ночное небо, и Сара увидела почти пораженческое выражение в глазах Коллинза. Дальше было только хуже.

– Только шевельнитесь, и это будет последнее, что вы сделаете, – произнес позади них голос с сильным британским акцентом. Его владельцем был один из личных телохранителей Дмитрия Залласа.

Джек повернулся и увидел, что они были окружены десятью мужчинами в одежде для грозовой погоды.

– Мистер Заллас предполагал, что вы появитесь здесь сегодня вечером. Только он думал, что у вас это займет чуть меньше времени. – Охранники засмеялись, продолжая держать их под прицелом.

– Да ну, сам попробуй прокатиться на крыше вагончика фуникулера, и я посмотрю, насколько быстроногим ты будешь, прорвавшись через эту бурю, тварь! – ответил Райан, заметив, что один из мужчин, окруживших их, был тем самым бандитом, с которым они с Питом столкнулись в казино.

– Да, я уверен, что это была захватывающая поездка. К сожалению, ситуация здесь, на Патинаше, изменилась, и господин Заллас больше не может гарантировать вашу безопасность из-за сильной бури, – сказал этот мужчина, улыбнувшись и махнув американцам пистолетом, чтобы те возвращались в замок. – Мы не можем допустить, чтобы представители НАТО поскользнулись на одной из наших опасных дорог и погибли в буре.

– Да, вот была бы трагедия, особенно если наши тела были бы нашпигованы пулями, – отозвался Джек, понимая, что идти внутрь им ни в коем случае нельзя. Он собрался совершить нечто очень глупое, чтобы дать остальным шанс.

Коллинз развернулся, не доходя до стальной двери, и в этот момент увидел, как с вершины одного из парапетов замка спрыгнул волк. Прыжок был сделан с высоты футов в тридцать, и зверь приземлился с глухим стуком, который привлек внимание людей Залласа, но было слишком поздно – не успели они понять, что происходит, как Станус набросился на них и разорвал их в клочья. Зверь метался, как одержимый, пока не убил всех людей, стоявших у стены замка. Когда последний охранник упал замертво, голиа торжествующе зарычал – а дождь уже смывал кровь с камня. Станус посмотрел на мертвых мужчин, разбросанных вокруг, а затем обратил свое внимание на Джека и его людей, которые застыли в шоке от неожиданного поворота событий.

– О черт, этот зверюга не выглядит счастливым! – охнул Джейсон, делая шаг назад от тяжело дышащего животного. Глаза летчика изучали изогнутые шевелящиеся когти, да и остальные не могли отвести взгляд от крови, которая медленно капала с этих восьмидюймовых фиолетовых когтей.

Джек двинулся к дальней стене и к тропе, расположенной чуть ниже нее, но Станус зарычал и шагнул вперед, чтобы перекрыть ему дорогу. Райан попытался осуществить тот же маневр, но зверь зарычал снова, а затем закрыл путь и ему.

– Я думаю, что он не хочет, чтобы мы туда шли, – сказала Сара, глядя в узкие желтые светящиеся глаза голиа.

Наконец, Станус громко зарычал и прыгнул к противоположной стене, после чего, бросив последний взгляд назад на Коллинза, перепрыгнул через каменный парапет. Джек и остальные подбежали к стене и увидели, что там была еще одна тропинка, поменьше, которая вела к горе, а затем исчезала в никуда.

– Смотрите! – воскликнул Пит, указывая куда-то сквозь пелену дождя.

В тот момент, когда все посмотрели в ту сторону, большая молния прорезала черное небо. Земля осветилась, и они увидели, как Станус исчез в большой трещине в склоне горы среди причудливого ландшафта теней и деревьев, которые были чернее самого зла. Некоторое время все смотрели туда и ждали, но волк так не вернулся.

– Ну, думаю, что мы выбираем план голиа, – сказал Джек, после чего спустился со стены и последовал за Станусом к центру горы.

– Никогда не думал, что буду выполнять приказы большой собаки, – буркнул Райан, запрыгнув на верх стены и посмотрев вниз. Затем он улыбнулся и взглянул на Сару Макинтайр. – Но зато я просыпался с несколькими, – засмеялся он и исчез за стеной.

РЕЙС 262, ТРАНСПОРТНЫЙ САМОЛЕТ ГРАЖДАНСКОЙ АВИАЦИИ, ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО РУМЫНИИ

«Геркулес C-130» кружил на позиции, поочередно поднимаясь на 28 000 футов, а затем спускаясь, чтобы занять правильное положение над сильнейшим грозовым фронтом. Они уже предприняли все возможное, разве что не объявили о чрезвычайном положении, чтобы как можно ближе подобраться к месту прыжка.

– Диспетчер «Отопени», это израильский гражданский рейс двести шестьдесят два, наша инерциальная навигационная система по-прежнему немного шалит, нам понадобится еще несколько минут, чтобы привести ее в порядок, прежде чем мы повернем на юг, прием, – вызывал второй пилот аэропорт Бухареста.

Майор израильской армии Донни Мендольсон стоял между креслами основного и второго пилота и слушал. Он поправил наушники, чтобы услышать раздраженный ответ румынского авиадиспетчера:

– Израильский рейс двеси шестьдесят два, продолжайте кружить на текущей высоте и скорости, сообщайте о любых изменениях в ситуации и не выходите на связь, пока ваша ситуация не изменится. Прием.

– Спасибо, диспетчер, это израильский рейс двести шестьдесят два, отбой. – Пилот полуобернулся и посмотрел на майора. – Кажется, они не слишком довольны, но у нас есть еще несколько минут, так как они не спешат разбираться с нами. На данный момент у них больше двухсот коммерческих рейсов плюс дополнительные рейсы для помощи с наводнением. Но довольно скоро кто-нибудь в Бухаресте заподозрит неладное, и мы сможем познакомиться поближе с новенькими «Фалконами F-16», которые румыны только что закупили у американцев.

– Какие предположения? – спросил Мендольсон.

– Всепогодные истребители сядут нам на хвост максимум минут через тридцать. После этого нам придется повернуть на юг или нам подпалят крылышки.

Майор похлопал пилота по плечу.

– Этого должно хватить. Мы прыгнем до этого времени.

Вернувшись в основной отсек, Донни посмотрел на своих элитных бойцов – их было шестьдесят два человека. Они были заняты проверкой трехминутного запаса кислорода, который потребуется для прыжка. Две из этих минут были добавлены из соображений безопасности, так что воздуха должно было хватить, чтобы они смогли добраться до земли, но в каком состоянии они туда доберутся, совершив прыжок в сильнейший ураган, никто не мог предсказать. Майор знал, что многие из его людей погибнут во время этого прыжка и что они были к этому готовы.

Меньше чем через тридцать минут в далекую Трансильванию должна была высадиться новая и улучшенная еврейская армия.

ПАТИНАШ

Город Моисея представлял собой самое впечатляющее зрелище, какое любой из попавших в него американцев когда-либо видел. Рассматривая город, они увидели молодого голиа, игравшего в огромном храме, который фактически являлся хранилищем тайн еврейского племени. Голиа были повсюду, и их ни капли не беспокоило то, что город Моисея наполнился светом и незнакомыми голосами людей.

Аня взяла Карла за руку и двинулась вниз по крутому спуску, который вел в город. Куда бы они ни посмотрели, по всему городу были проделаны большие отверстия для выхода пара. Эверетт сжал руку своей спутницы, когда их группа достигли нижней части спуска и они шагнули в историю. Этот город мог бы быть миниатюрной версией Луксора. Львы с головами давно забытых бородатых мужчин и статуи Анубиса, которые, как американцы теперь знали, не имели никакого отношения к мелким шакалам. Теперь им стало известно, что это голиа. И повсюду были детеныши этих черных волков – Эверетт сбился, попытавшись сосчитать их.

Когда они приблизились к многоколонному храму, Элис поняла, что первый храм был не более чем уловкой, чтобы сбить с толку тех, кому все же удастся найти путь внутрь горы. Охрана комплекса была такой же открытой, как лезвие ножа. Голиа знали, кто присматривает за этим местом – они как раз сейчас бегали и играли вокруг каменных стражей. Аня начала подниматься по ступеням.

Найлз шел рядом с Элис, которая находилась между ним и Чарли. Уилл Менденхолл продвигался последним и не сводил глаз со спуска позади их группы. Он начинал чувствовать, что что-то было не так.

– Стойте, подождите! – сказал Менденхолл, подняв руку и оглядевшись. Вы это чувствуете? – спросил он, медленно опуская руку.

Его спутники чувствовали. Пока они шли по лестнице, ведущей к храму, весь город дрогнул и сотрясся. Ощущение движения прекратилось, но все равно обеспокоило их.

– Я никогда не замечала такого раньше, – сказала Аня, крепче сжав руку Эверетта. Она покачала головой и улыбнулась Карлу, который не мог отвести глаз от женщины с черными волосами под синим платком. Наконец цыганка повернулась, подошла к гигантским бронзовым дверям и остановилась в ожидании.

Элис была в своей стихии. После всех лет ожидания, поисков и споров с Гаррисоном Ли о храме и о самом существовании племени Иедды происходящее было слишком волнительным для нее. Она готова была пуститься в пляс от перспективы наконец увидеть настоящее сокровище Исхода своими глазами.

– Тутанхамону до этого далеко, – сказал Чарли, когда двойные бронзовые двери широко открылись.

– Настоящее сокровище Исхода, – объявила Аня, отходя в сторону и позволяя американцам прикоснуться к истории.

Зрелище, которое открылось их взору, никто их них никогда не сможет забыть.

* * *

Трещина в горе позади «Замка Дракулы» была тесновата, но Джек подумал, что если волк смог протиснуться через нее, то смогут и они. Правда, милю спустя ему начало казаться, что он просчитался.

– Джек, эта трещина слишком прямая, чтобы быть естественным явлением. Она узкая, но взгляни на стены. Этот тоннель выкопан, – сказала Сара.

В щели было настолько тесно, что крупный Коллинз не мог повернуться, чтобы посмотреть на нее.

– И что, лейтенант? – раздраженно спросил он.

Не успел он получить ответ из окружающей их темноты, как вдруг почувствовал, что его схватили за горло, потащили вперед и выбросили из узкого тоннеля на открытое пространство.

– Полковник? – услышал он голос Райана – как будто бы издалека.

Коллинз тряхнул головой, и в этот момент что-то тяжелое приземлилось рядом с ним. Он ощупал землю вокруг себя и обнаружил, что кто-то бросил на пол незажженный факел. Затем Джек услышал, как остальные вылезли из трещины на открытое пространство. Сильные ветер сразу же подхватил волосы Сары, и они вытянулись в направлении тоннеля, из которого вылезла их компания.

– Ну и сквозняк тут! – сказала женщина, вытягивая руки перед собой, чтобы не врезаться в стену.

– Никому не двигаться – ни на один дюйм, – услышали они голос Коллинза, а затем яркая вспышка осветила небольшую пещеру, в которой они теперь находились. Факел загорелся, а Джек потушил всю книжечку спичек, которые ему пришлось использовать, чтобы разжечь пламя. Обернувшись с факелом в руке, он почти столкнулся с чем-то, что стояло прямо перед ним.

– О черт, он большой!.. – в изумлении воскликнул Райан.

Станус стоял перед Коллинзом и обнюхивал его, словно запах полковника служил зверю напоминанием, что тот мужчина, с которым он путешествовал ранее, был близок этому человеку. Он понюхал воздух и понял, что это можно было сказать обо всех четырех людях внутри пещеры. После этого животное опустилось на четыре лапы с отчетливо слышным смещением суставов и уверенно подошло к Элленшоу, Саре и Райану. Голова его была на уровне глаз Джейсона и намного выше Макинтайр. Чарли был единственным, чей рост позволял увидеть плечи волка. Сара медленно подняла руку, чтобы Станус мог ее понюхать, и Джек замер, подумав, не спятила ли его подруга.

Вместо того чтобы понюхать руку женщины, волк резко присел, а затем поднял свою правую переднюю лапу и развернул пальцы прямо перед ее лицом. Он протянул руку, и его длинные пальцы погладили лицо Сары так нежно, словно это была рука ее любимого. Затем голиа моргнул и подошел к чему-то, чего американцы еще не успели заметить в свете факела. Станус отпрыгнул на восемь футов с того места, на котором сидел, и приземлился на что-то круглое и черное. Глаза Джека расширились, когда он шагнул вперед с мерцающим и шипящим факелом в руке.

– О боже! – ахнула Сара, увидев, что это было, пока голиа прохаживался рядом, глядя на четырех людей внизу. Земля вокруг черной штуковины была выкопана, и этот странный предмет был полностью открыт. Это был гигантский стальной анкерный болт, одна из шестнадцати опор, крепивших фундамент замка к горе. Огромный болт заканчивался сверлом, прорывшим себе путь в твердой горной породе. Паровые отверстия ослабили породу вокруг креплений, и закончить раскопки было несложно.

– Что это? – спросил Пит, положив руку на холодную сталь.

– Это один из шестнадцати анкерных болтов, которые крепят замок к горе. Если остальные пятнадцать находятся в таком же состоянии, то мы только что обнаружили причину вибрации. Причиной сейсмической активности является не пар и не естественные горячие источники, а они, – объяснила мисс Макинтайр, указывая наверх в темноту.

Над ними, присоединившись к Станусу на верхней части стального болта, сидели остальные взрослые голиа. Даже Микла был там: он смотрел вниз на людей.

– Думаю, что этот здоровяк пытается что-то сказать нам, – заметил Джек, поднося факел к тому месту пещеры, куда проникал болт. – Смотри, мелкая, все как ты сказала, когда увидела архитектурные планы и геологический отчет.

Сара положила руку на анкерный болт и почувствовала, что он не просто двигается вверх и вниз – казалось, что сталь пытается вылезти из отверстия, которое она проделала в горе.

– Эти отверстия для вывода пара ослабили горную породу: она стала практически пористой. И поэтому, очень слабой, и любой уважающий себя геолог увидел бы это во время первоначального исследования, – сказал Коллинз.

– Если бы у этого геолога не было доступа к Залласу и его миллионам. – Сара вынуждена была признать, что Джек прав. С помощью взяток этот сумасшедший русский обрек на разрушение, по крайней мере, часть горы, а именно перевал Патинаш.

– Я не понимаю, – пробормотал Питер, тоже видя гигантские трещины в скале вокруг болта.

– Смотри, Пит, – начала объяснять Макинтайр, забрав факел из рук полковника и положив его рядом с креплением внизу, где на потрескавшемся полу лежала свежая грязь. – Эта опора ни на чем не держится. Это как проткнуть ножом печенье. Каким бы острым ни был нож, он все равно заставит печенье треснуть, и оно разломится. То же самое и здесь, – сказала она, проводя факелом вдоль стальной опоры. – Постоянное давление замка, который держится на этих креплениях на горе, слишком велико для этих шестнадцати анкерных болтов. А теперь еще наши удивительные животные раскопали те места, где опоры держались крепче всего.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Голдинг, до которого начало доходить, какой план был у голиа.

– Что они хотят разрушить «Замок Дракулы» и, возможно, весь курорт под ним.

– Ни одно животное не смогло бы до такого додуматься, – заявил Пит и в изумлении покачал головой, завидуя вычислительной мощности мозга, который придумал такой великолепный план.

– Возможно, ни одно животное, кроме голиа, но я подозреваю, что идею диверсии против вторжения на гору волкам подкинул кто-то другой, а не просто умный волк, – предположил Коллинз.

– Мадам Корвески? – спросила Сара.

– Думаю, да, так как вряд ли этот Марко до такого додумался бы.

– С другой стороны, я никогда не думал, что существует столько причин того, почему собака копает, – сказал Райан, до которого суть дела всегда доходила в самых простых выражениях. – Может быть, голиа просто не нравятся эти уродливые стальные опоры в их горе и поэтому они пытаются выкопать их? Я скорее поверю в это, чем в то, что большой волк способен перехитрить меня на поле боя.

Джек улыбнулся и посмотрел на молодого капитана.

– Из того, что я слышал от Элис, эти проклятые волки заработали как раз такую репутацию – великих воинов и стратегов. Я склоняюсь к сотрудничеству между племенем и голиа, направленному на то, чтобы остановить это посягательство единственным доступным им способом.

– Но инженерная ошибка такого масштаба привлечет слишком много внимания к этому региону, иеддиты не смогут ее скрыть, – напомнила полковнику Сара.

– Нет, если они планирует разрушить весь перевал, – сказал Джек, поняв, что племя и голиа собираются покинуть свой дом, в котором жили три с половиной тысячи лет. Конец и для тех, и для других, возможно, был близок.

Они услышали, как голиа уходят, щелкая когтями по поверхности стальной опоры. Коллинз взял факел из рук Сары, направил его на длинный анкерный болт и увидел, что грязь и камни были откопаны от стали, по меньшей мере, на пять футов во всех направлениях. Болт практически висел в воздухе, ни за что не держась, и было видно, как стальная опора двигалась вверх-вниз. Это движение нарастало, и к своему ужасу Коллинз увидел, что крепление вылезло из горы по крайней мере на три дюйма за то время, пока они стояли рядом с ним.

– Нужно добраться до Патинаша и увести всех с этой проклятой горы, – решил полковник.

Все последовали за ним, а сам он протиснулся между разболтанной стальной опорой и горой. Теперь их ждала долгая пробежка до перевала.

Пока они бежали, стальная опора еще сильнее вылезла из горного склона, и гора задрожала. Она погибала от ножа, который вонзили ей в сердце.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Сержант Джимми Форестер смотрел на приближающуюся колонну автомобилей и задавался вопросом, что за дураки могли отважиться подняться по этой ужасной грунтовой дороге в ночное время и во время ужасной бури. Он наклонился вперед и открыл деревянные ставни дома мадам Корвески. Глядя на колонну, которая приближалась к деревне, Джимми подумал, куда подевался офицер. По какой-то причине инженер чувствовал себя лучше, когда рядом был командир, который отдавал приказы, и самому Форестеру, солдату воздушно-десантных войск, было непросто признать этот факт. Но все-таки эта гора не способствовала позитивному мышлению.

Неожиданно из каждого угла деревни Патинаш послышался звон колоколов. В каждом доме загорелся свет, а затем распахнулись двери, и множество людей – мужчины, женщины и дети – высыпали на улицу, даже толком не успев одеться. Мужчины несли ружья, женщины – детей. Они бежали к воротам и к горе за ними. Сержант побежал к двери и открыл ее как раз в тот момент, когда один из старейшин деревни зашел на небольшое крыльцо.

– Нужно идти в храм, немедленно, возьмите то оружие, что у вас есть, и то ружье над камином. Думаю, что у королевы есть патроны на кухне, – сказал этот седобородый человек, потянув за рукав камуфляжной куртки американца. – Берите своих людей, скорее! – добавил он на очень плохом английском языке, после чего повернулся и побежал.

– Черт, не знаю, как вам кажется, сержант, но раз местное население убегает и пока мы не знаем, кто эти придурки на машинах, было бы разумно сделать то же самое, – заметил один из военных. – Судя по испуганным лицам этих мужчин и женщин, я бы поспорил, что они не очень рады гостям, кто бы это ни был.

Джимми знал, что его человек был прав. Он посмотрел на два почти пустых автомата и понял, что у них просто не хватит боеприпасов, чтобы защитить свою позицию здесь.

– Ладно, сваливаем, – сказал сержант, и шестнадцать человек из 82-й дивизии собрали свое оборудование. Они взяли единственный дробовик с патронами к нему и даже большой тесак и нож для разделки мяса с кухни старой цыганки, после чего вышли из домика и присоединились к исходу из Патинаша. К тому времени первые машины уже добрались до деревни.

* * *

Подполковник Авис Бен-Невин вышел из внушительной полноприводной «Тойоты» и посмотрел на небольшую деревню Патинаш. Некоторое время он наблюдал, как его люди рассредоточились по деревеньке. Каждый из мужчин был вооружен новым «АК-47», предоставленным Залласом и его людьми в Бухаресте, которые прислали ему наемников.

– Проверьте каждый дом. Приведите всех кого найдете, – приказал подполковник. – Если нам удастся их поймать, наша задача может упроститься.

Он посмотрел на бушующее ночное небо, которое почти постоянно прорезали молнии. Авис чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние несколько лет. Буря была настолько сильной, что даже великий генерал Шамни не сможет доставить сюда подкрепление. Бен-Невин знал, что гора будет в его распоряжении на несколько ближайших часов, пока он не найдет доказательства, необходимые его руководству для их фундаменталистского движения. Нет, кавалерия не появится на холме, чтобы всех спасти. Не на этот раз.

РЕЙС 262, ТРАНСПОРТНЫЙ САМОЛЕТ ГРАЖДАНСКОЙ АВИАЦИИ, ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО РУМЫНИИ

– Вот и все, майор, долетались, – сказал пилот, борясь со штурвалом, когда «Геркулес» подпрыгнул на сто футов в бушующей стихии.

– Что случилось? – спросил Донни Мендольсон, выходя вперед.

– Из Плоешти вылетели два «Фалкона», и они направляются прямо к нам. Они больше не верят, что у нас проблемы с навигационной системой. Мы должны покинуть воздушное пространство Румынии как можно скорее, прежде чем они нас увидят. Они не слишком обрадуются, увидев израильский военный «Геркулес» вместо заявленного «Аэробуса».

– Да, могу их понять.

Майор повернулся и подошел к коммуникационному пункту в кормовой части кабины, а потом кивнул оператору, подавая круговой сигнал своим людям. Его команда молча заканчивала подготовку к прыжку. Радист, который также выполнял роль координатора прыжка, передал Мендольсону пару наушников.

– Сигнал со спутником установлен, – сказал оператор, и Донни снова кивнул.

– Сети, это Палаш, вы меня слышите? Прием.

– Палаш, это Сети Великий, слышимость чистая и громкая, – прозвучал ясный голос генерала Шамни по зашифрованной линии связи.

– Сети, пора играть или уходить из парка, тут налетели довольно неприятные местные хулиганы, – сказал майор, сообщая Шамни, что румынская авиация решила навестить их. Он говорил уклончиво по привычке и знал, что генерал будет делать то же самое. Никакая степень защиты не была достаточной для элитных войск государства.

Аддис Шамни знал: независимо от того, что происходило внизу на Патинаше, ему нужны были глаза на земле и нужно было решить, совершать прыжок или нет. Для него это решение было очень простым: он хотел отдать этот приказ с тех пор, когда еще ребенком узнал об этом кошмаре.

– Вас понял, Палаш, приступайте к операции «Рамзес», повторяю, приступайте к операции «Рамзес», – отозвался генерал. – Прием.

Мендольсон сглотнул, а затем, не отворачиваясь от радио, поднял правую руку с оттопыренным вверх большим пальцем. Люди внизу молниеносно поднялись – приказ был официально отдан.

– Вас понял, Сети Великий, Палаш подтверждает, к операции «Рамзес» приступаем. Отбой.

– Удачи, Палаш, покончите с этим, – прозвучал усталый голос Шамни.

В самолете раздался громкий сигнал, лампы изменили цвет на красный, и началась подготовка к прыжку в бушующую стихию. У каждого человека была шлем-маска и запас кислорода. Также у всех было по 190 фунтов дополнительного снаряжения, в основном оружия. Они никогда не прыгали туда, откуда, по их мнению, не было никакой надежды выбраться, что, возможно, было самообманом, но психологически так им было легче.

Ровно через две минуты на территорию суверенного государства Румыния, новейшего партнера Америки в НАТО, должны были высадиться военные силы дружественной страны, целью которых было уничтожить легенду.

Древнему городу Моисея оставалось стоять всего час.

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Стены огромного помещения, которое освещали тысячи масляных ламп, были ярко украшены – но не обычными красками, которые использовались на большинстве статуй. Древняя история, рассказанная иероглифами, была написана золотом, а местами украшена изумрудами, рубинами и бриллиантами. Там описывался Исход.

Хранилище сокровища было прекрасно. Оно было таким, как Элис Гамильтон всегда представляла. За одним исключением – там не было сокровища. Помещение было совершенно пустым, не считая трех деревянных ящиков размером с гробы, стоявших на резных каменных возвышениях.

Найлз посмотрел на Элис, выглядевшую теперь растерянной. Сама же она взглянула на Аню Корвески, которая что-то шептала Карлу Эверетту.

– Аня сказала, что ей стыдно и неловко. Она знала, что вы будете разочарованы, – сказал Карл вместо цыганки, которая отошла в сторону и села рядом с центральным возвышением. Она глубоко вздохнула и стала ждать, когда все посмеются над глупостью ее народа.

– Разочарованы? – переспросила Элис. Она отошла от Найлза к Ане и встала перед ней. – Моя дорогая, как ты думаешь, на что мы пришли посмотреть? Мы здесь ради тайны твоего народа и истории, которая должна быть задокументирована и записана, чтобы правда о вашем народе заняла свое заслуженное место рядом с остальной историей цивилизации. А не ради сокровища.

– Не хочу показаться меркантильным, но просто из любопытства… Здесь вся комната усыпана золотом и драгоценными камнями, но где же все остальное? – спросил Уилл Менденхолл, проводя рукой по бриллианту размером с голубиное яйцо, который был умело инкрустирован в стену.

Наконец, Аня громко рассмеялась – но только Карл улыбнулся ей в ответ.

– Это и есть сокровище Исхода, лейтенант. Все трофеи Египта, – проговорила Корвески.

Карл засмеялся, и теперь вместе с ним стали смеяться Найлз и Элис. Чарли перевел взгляд с одного веселящегося лица на другое и тоже захохотал, просто потому, что его забавляло, что у них у всех разом началась истерика. Только Менденхолл выглядел расстроенным.

– Настоящими военными трофеями были сельскохозяйственные орудия, животные – обычные вещи, которые мы считаем предметами быта, – объяснила Аня. – Но для наших предков это были настоящие богатства. Зерно, вода, пища – все то, что было нужно для нормальной жизни – был их наградой за сотни лет рабского труда. Только это им и удалось вынести из Верхнего и Нижнего Египта.

– Я подозреваю, что настоящее сокровище и причина такой скрытности находится здесь, не так ли? – спросила Элис, положив руку на первый из трех древних ящиков и проведя пальцами по его изветшавшей поверхности.

– Моя бабушка рассказывала мне историю вашей встречи, миссис Гамильтон. Она сказала, что считает вас редкой женщиной, способной понять народ Иедды, – и все это после одной короткой встречи в Гонконге.

– Ваша бабушка была не только красивой, но и очень проницательной, барышня, – довольно сказала Элис.

Аня улыбнулась в ответ, а затем подала руку Эверетту, чтобы он помог ей подняться на ноги. Она посмотрела в глаза американке, а затем обняла ее.

– Сейчас вы узнаете, почему мир и, особенно, наш собственный народ в Израиле никогда не должны узнать об этом месте, – прошептала она на ухо Гамильтон.

Менденхолл, Чарли, Найлз и даже Эверетт подскочили, когда Корвески внезапно резко столкнула крышку центрального ящика на пол. Не заглядывая внутрь, Аня отошла в тени, отбрасываемые неровным пламенем факелов.

Элис проводила молодую женщину взглядом, а затем посмотрела на содержимое ящика и ахнула. Она ожидала увидеть что-то, имеющее огромное религиозное значение, возможно, даже потерянный Ковчег Завета, но то, что она обнаружила на самом деле, поразило и испугало ее. Это был мумия. Лоскуты, которыми она была обернута, сгнили, и основная их часть отслоилась от тела тысячи лет назад, обнажив остатки кожи, которые окаменели из-за особых условий внутри запечатанного храма.

Когда остальные приблизились, чтобы посмотреть на мумию в ящике, Аня вдруг повернулась, подошла к другому, левому ящику и тоже столкнула с него крышку на каменный пол. Затем она сделала то же самое с третьей коробкой, после чего с усталым видом отошла к дальней стене и стала ждать вопросов от своих гостей.

Гамильтон посмотрела на высокий потолок, богато украшенный деревом и камнем, и глубоко задумалась.

– В чем дело, Элис? – спросил Найлз, и только Чарли улыбнулся, догадавшись, что она скажет.

– «И взошел Моисей с равнин Моавитских на гору Нево, на вершину Фасги, что против Иерихона, и показал ему Господь всю землю, и сказал ему Господь: вот земля, о которой я клялся Аврааму, Исааку и Иакову, говоря: «семени твоему дам ее». Я дал тебе увидеть ее глазами твоими, но в нее ты не войдешь. И умер там Моисей, раб Господень, в земле Моавитской, по слову Господню», – процитировала американка.

– Книга Моисея? – спросил Комптон, которому в последнее время не хватало знаний Библии.

– Второзаконие, – сказала Элис, уставившись в центральный деревянный ящик. – В Библии также говорится, что Господь похоронил Моисея, и место его захоронения не было раскрыто людям. После смерти Моисея его тело стало причиной войны между архангелом Михаилом и дьяволом, но по этому поводу постоянно идут дебаты, так Аня?

– Да, согласно легенде, в конце концов Господь воскресил Моисея и забрал его на небо, – ответила цыганка. – Именно это Иисус Навин сказал всему Израилю. Миф о его божественной природе сохранился даже после его смерти. Это было первое из многих…

– Укрывательств, – закончила за нее Элис.

– Только американцы могут употребить это слово, но мне кажется, что лучше сказать «искажений правды».

– Стойте, я ничего не понимаю. Если никакого сокровища нет, зачем строить все это? – спросил Уилл Менденхолл.

– Для хранения тела величайшего еврея всех времен, а также человека, служившего при дворе Рамзеса Второго, – сказала Гамильтон, глядя на центральную мумию, укрытую простым красно-черным одеялом. – Аня, это ведь твой прямой предок – ты не могла бы объяснить лейтенанту Менденхоллу, кто это?

Корвески подошла к Уиллу и улыбнулась его наивности.

– Египетское имя этого человека – Муниус, а Тора переводит его на иврит, как Моше. Но он был также известен как минимум под десятком других имен во времена своего могущества, как среди египтян, так и среди иудеев. Его называли Йеред, Авигдор, Шевер и еще семью такими же труднопроизносимыми именами.

Элис улыбнулась и приобняла Менденхолла.

– Трудно все это осознать, да, Уилл? – спросила она.

– Вы хотите сказать, что это… – пробормотал лейтенант.

Аня прервала его, встав рядом со вторым ящиком и снова громко заговорив:

– А это тело Иосифа, человека, ответственного за порабощение израильтян египтянами. – Она подошла к третьему ящику. – Это Иисус Навин, чье тело мой предок Кале украл у народа вскоре после его смерти, чтобы похоронить рядом с его братом и наставником.

Уилл Менденхолл, наконец, понял, что ему пытались объяснить, и посмотрел в ящик с небольшой пятифутовой мумией внутри. Элис усмехнулась и взглянула на ошеломленного лейтенанта.

– Поздоровайся с пророком Моисеем, Уилл.

– Ну, это уже слишком!

* * *

Подполковник Бен-Невин наблюдал, как наемники заканчивали зачистку деревни, так и не найдя ни одного местного жителя. Это его немного обескуражило, потому что он рассчитывал застать их среди ночи врасплох. Он раздраженно показал своим людям, чтобы они шли к воротам и к горе, которая ждала, пока они надругаются над тем, что в ней спрятано. Авис собирался двигаться, когда путь его людям преградил яркий свет фар. Он выругался, увидев, что это был черный внедорожник «Мерседес», и узнав человека, сидевшего на заднем сиденье. Этот мужчина был одет в длинное шерстяное пальто и черный смокинг, а его сигара горела, когда он вышел в бурю. Раздраженный Бен-Невин подошел к Дмитрию Залласу.

– Я думал, что мы договорились, что я заберу сокровище. Вы не должны быть здесь.

Заллас вытащил изо рта сигару, увидев, что дождь мгновенно промочил ее насквозь, и раздраженно бросил ее в текущую воду, которая быстро превращалась в озеро.

– Да, планы изменились. Я собирался отсидеться в замке и дождаться своей награды, но я не могу позволить себе такую роскошь после того, как десять моих людей были убиты внизу в замке, пытаясь задержать не таких уж невинных американцев. Это было просто ужасно, и я считаю это личным оскорблением, поэтому я приехал убедиться, что люди, которые это сделали, дорого заплатят. К черту НАТО. – Дмитрий вздрогнул и пригнул голову, когда ударившая поблизости молния отправила небольшой заряд электроэнергии через их ботинки.

Бен-Невин понял, что спорить с идиотом бесполезно. Вместо этого он повернулся и направился к скрытому входу в город Моисея и его сокровищницы.

 

19

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Звуки первых выстрелов эхом отразились от каменных ступеней большой лестницы. Первые несколько обойм были вслепую выпущены в бегущих жителей, которые в ужасе неслись вниз по лестнице, спасаясь от неизвестных нападавших. Двое сержантов из 82-й воздушно-десантной и трое местных обитателей заняли позицию за первым же поворотом лестницы.

Два автомата в руках военных должны были стать бесполезными всего через двенадцать выстрелов из каждого. Кроме того, эти люди отлично стреляли их привычных «М-16» или 14, но «узи»? Они были уверены, что их сопротивления хватит всего на несколько секунд. Сержанты посмотрели на древние двустволки в руках трех бородатых цыганских фермеров и отвернулись, сомневаясь, что их небольшая засада хоть как-то поможет защитить жителей деревни. Американцы решили, что раз они не знают, кто есть кто в этой путанице, то правильнее будет встать на сторону семей, которые накормили и приютили их. Кроме того, этим военным нравились цыгане хотя бы потому, что они относились к ним как к родным. Да, если сомневаешься, просто будь хорошим парнем.

Первый человек, который зашел за угол, с удивлением увидел бородатых цыган в компании еще двух мужчин в форме, которые поджидали их. Его глаза расширились от неожиданности, когда первый цыган, стоявший рядом с одним из сержантов, выстрелил ему из двустволки в грудь, и тот отлетел в каменную стену, по которой широкой аркой брызнула кровь.

Цыган усмехнулся, переломив ружье и выбросив на пол дымящиеся гильзы, а затем легко вставил два новых патрона.

– Думаю, что ты получил от этого слишком много удовольствия, – сказал сержант, когда снова прогремел выстрел дробовика.

Еще один человек упал, когда второй цыган открыл огонь по незваным гостям.

Второй сержант выстрелил из «узи», но пули разлетелись во всех направлениях, кроме того, куда он прицелился.

– Черт побери! – крикнул он, проклиная свою плохую меткость.

Третий цыган что-то громко сказал, обходя сержанта – очевидно, ругая его за промах – и выстрелил. Еще один из людей Бен-Невина отлетел назад, но затем старик неожиданно схватился за голову и упал. Пуля прошла насквозь прямо через центр его лба.

Первый цыган посмотрел на друга, после чего с гневным видом встал и разрядил оба ствола своего оружия во врагов. Потом он крикнул что-то на румынском и повернулся к американцам.

– Сейчас мы бежим, – сказал он и бросился наутек. Американцы обменялись удивленными взглядами, а затем последовали его примеру, двигаясь так быстро, как только могли, вниз по длинной лестнице.

* * *

Джек услышал выстрелы откуда-то спереди. В темноте тоннеля, выкопанного голиа, он едва видел стены, не говоря уже о выходе наружу. Было так тесно, что ему пришлось погасить факел, из-за которого они могли погибнуть от удушья.

– Э, похоже, что у кого-то гости, – сказал Райан, находившийся позади всех.

– Черт возьми, Джек – там Элис и Найлз! – крикнула Сара, неосознанно начав подталкивать Коллинза вперед.

– Эй, эй, если ты продолжишь меня толкать, мы тут застрянем! – отозвался тот, пытаясь двигаться быстрее.

Неожиданно Джек вышел на открытое пространство и увидел впереди, на некотором расстоянии свет. Шагнув вперед в темноте, он надеялся, что он не движется к пропасти, которую не было видно.

– Полковник, я думаю, что мы здесь не одни, – сказал Пит Голдинг, тоже выбравшись из тоннеля.

– Ну, давайте не будем ждать появления еще какого-нибудь ночного кошмара, – ответил Джек, схватив руку Сары и двинувшись по коридору к источнику свету.

Приблизившись к нему, он обнаружил, что это было всего лишь круглое отверстие, и было похоже, что его вырыли недавно. Пахло влажной землей, и Коллинз понял, какой тяжелой была для голиа работа над тоннелями. Он высунул голову и увидел, что они оказались в большом помещении с тремя ящиками в центре и золотыми рельефными изображениями египетских или каких-то других божеств на стенах. Джек вылез из отверстия, а затем помог выбраться Саре. Снаружи доносились звуки выстрелов – сначала они звучали эпизодически, а затем началась полноценная перестрелка. Коллинз выпустил руку Макинтайр, вытащил украденный девятимиллиметровый пистолет из своих мокрых и грязных штанов и подождал, пока Райан с Питом сделают то же самое.

– У вас есть еще оружие, которое мы забрали у тех прекрасных людей? – спросил он, протягивая один из пистолетов Саре, которая зарядила его и посмотрела на полковника.

Джейсон взял на себя инициативу, что быстро начало входить у него в привычку под руководством Джека. Стрельба загремела снова, и вскоре опять послышались крики мужчин сначала на румынском, а затем на другом неизвестном языке. Райан выглянул из-за дверного проема и увидел, как несколько женщин и детей бросились с огромной пустой лестницы к городу, подобных которому молодой американец и представить себе не мог. Они смотрели, как небольшая группа скрылась из вида. Группа жителей добралась до укрытия, когда последняя кучка людей сбежала с лестницы и бросилась по спуску к странному городу внизу. Кроме того, Джейсон и Джек увидел троих мужчин, которые палили по бегущим перед ними людям.

Коллинз поискал глазами кого-нибудь, кто прикрывал женщин и детей, но никого не увидел. Возможно, у них кончились патроны.

– Прикрытие, мистер Райан, – спокойно сказал он, прицелившись во вторую группу и выстрелив. Джейсон выстрелил одновременно с ним. Пули попали в двоих нападавших почти одновременно, и они оба упали – один даже отлетел так далеко, что перевалился через край и рухнул на каменный пол с двухсотметровой высоты. Однако первые трое преследователей добрались до конца спуска и бросились в город, направляясь к укрытию, в котором исчезли остальные.

– Вперед, – скомандовал Джек, двигаясь вправо и стараясь держаться как можно ближе к колоннам храма. Он дошел до конца и увидел множество жителей перевала, а затем Найлза, Менденхолла, Эверетта и Чарли Эллешоу, сидевших на корточках у самой маленькой из трех пирамид. Было похоже, что рядом с ними лежали пустые автоматы, и они теперь держали в руках самые древние ружья, какие он когда-либо видел. Коллинз покачал головой и вышел из укрытия.

Он не успел пройти и трех шагов, как вся верхняя галерея разразилась выстрелами. Почти 120 автоматов одновременно начали стрелять, и пули посыпались на каждый дюйм города. Джек немного подождал, а затем толкнул остальных вперед, и они спрятались за первой пирамидой.

– Было близко, – сказал Джейсон, доставая обойму из своего пистолета и проверяя, остались ли там еще патроны, а затем вставляя ее назад. – Но должен признаться, что с удовольствием пристрелю этих ублюдков за то, что они сделали с Джиной.

– Да, думаю, что за это они расплатятся по полной, – кивнул Джек, выпрямляясь и оглядываясь, когда стрельба стихла. Затем он подбежал к второй пирамиде и, наконец, к третьей, встав рядом с капитаном Эвереттом. Райан и Пит бросились за ним и заняли позиции рядом с Уиллом и Чарли Элленшоу.

– Хорошо провел время на курорте? – спросил Карл Джека, открыв древнюю на вид коробку с патронами для дробовика и высыпав их на землю для удобства.

Коллинз покачал головой.

– Еще как! Как видишь, мы только что вылезли из грязевых ванн, – усмехнулся он, бросая Эверетту один из запасных пистолетов.

– Обманщик, я точно знаю, что вы были заперты в приличном номере отеля с горячей едой и баром. Что это был за номер, люкс Франкенштейна?

– Думаю, что тебе придется объяснить мне, как ты это провернул, капитан, – сказал полковник, потому что капитан только что подтвердил: то, что они видели в отеле, им не показалось.

– Нет, это фишка «морских котиков», Джек, – заявил Карл и поднял пистолет, целясь в людей, которые снова начали собираться на выступе галереи.

Чарли Элленшоу, который сидел и следил за нападавшими, готовившимися разрушить город, отвернулся от галереи и посмотрел на Пита Голдинга.

– Ну что, тебе надоело развлекаться на курорте, и ты решил, наконец, поработать? – спросил он абсолютно серьезно.

– Если бы ты знал, через что мы прошли, Чарльз, ты бы не выглядел таким самодовольным. Ты в курсе, что там водятся оборотни? – отозвался Питер.

– Серьезно? Ну, когда ты узнаешь, что творится здесь, ты в штаны наложишь, доктор Голдинг!

* * *

Станус последним из голиа покинул храм. Все детеныши были теперь в безопасности в пяти милях от перевала. Что же касается взрослых голиа, то их вожаку даже пришлось порычать и пустить в ход зубы, чтобы заставить их убраться подальше от храма в эту историческую ночь. Давно готовившиеся планы племени Иедды и голиа начали реализовываться, и хотя огромный зверь не мог понять всех тонкостей, он знал, что план мадам Корвески был единственной надеждой для его вида. Теперь остался только Микла, младший брат Стануса, последним вошедший в систему пещер, которую голиа обнаружили много веков назад и местоположение которой хранилось в секрете даже от королевы цыган.

Микла стоял на четырех лапах, потому что если бы он встал перед Станусом на две ноги, это было бы воспринято как вызов. Младший брат отдавал старшему дань уважения, но отказывался присоединиться к остальным голиа в пещерах. Он заскулил, а затем сделал шаг в сторону Стануса, который стоял на месте, но не сделал никаких агрессивных движений в направлении полностью исцеленного и здорового Миклы. Вскоре два гигантских волка сошлись нос к носу, и альфа-самец посмотрел своими желтыми глазами на брата, а затем оба они впервые в жизни установили связь между собой как лидеры стаи. Станус дал Микле понять, что он с уважением относится к тому, что тот путешествовал со старухой и спас жизнь юной принцессе. Вожак фыркнул, а затем опустил голову и игриво шлепнул своего почти близнеца по челюсти. Микла вскочил и положил обе лапы на спину Стануса, и два волка принялись кататься по полу, пока остальные голиа наблюдали за этим странным представлением, разыгрываемым двумя братьями, с безопасного расстояния.

Наконец огромный альфа-самец прекратил играть в грязи и воде и медленно отодвинулся от своего младшего брата. Бросив последний взгляд на пещеры, где теперь спрятался клан голиа, Станус и Микла на полной скорости бросились к храму, сотрясая своими восьмисотфунтовыми телами землю при каждом прыжке.

Час оборотня приближался.

* * *

Снаружи на главной дороге появилась какая-то одинокая фигура. Она вышла под дождь и подняла голову, чтобы посмотреть на бушующую стихию. Янош Важич, а точнее Шуман, был одет в черную спецодежду из спецполиамида, а за плечами у него висел автомат. Он увидел, что рядом с деревней Патинаш никого не было, и понадеялся, что ветер и дождь не помешали прыжку парашютистов и никто не погиб. Янош быстро установил штатив, который висел у него за спиной, а затем поместил маленькую черную коробочку в слот в его верхней части. Он поднял маленькую крышку, ввел координаты, и вскоре яркий зеленый лазерный луч выстрелил прямо в небо, а затем отрегулировался, исчезнув за облаками. Некоторое время Шуман смотрел, как лазерный луч начал двигаться назад и вперед со все возрастающей скоростью. Он сформировал веерообразное изображение, конус, на который должны были ориентироваться парашютисты, если бы лучу удалось выбиться из-за туч.

Лазерная система была всего лишь запасным вариантом на той случай, если система GPS, установленная на руке каждого парашютиста, по какой-либо причине не сработает, когда он будет нестись к земле на бешеной скорости более четырехсот миль в час.

Янош услышал хлопок, который, даже несмотря на раскаты грома, прозвучал очень громко. Потом он увидел первый парашют, отделившийся от облаков всего в двухстах футах у него над головой. Парашютист напрягся, а затем врезался в дорогу и покатился, пытаясь затормозить. В конце концов он поскользнулся и упал лицом в грязь.

– Это было чертовски изящно! – выругался первый приземлившийся, когда Янош подбежал, чтобы помочь ему с его парашютом и креплениями. В это время послышались уже знакомые хлопки парашютов остальных членов ударной группы.

Майор Донни Мендольсон скинул с себя тяжелое снаряжение, а затем бросил свою кислородную систему в кучу больше не нужного оборудования.

– Сержант-майор, соберите снаряжение и уничтожьте его, пожалуйста, – распорядился он, убедившись, что оружие было готово к стрельбе, после чего поднял голову и увидел, что Янош Важич подошел к нему и кивнул.

– Я так понимаю, вы Деметрий? – спросил майор, взмахом руки приказав своим людям занять позицию, чтобы поддержать легкую дисциплину.

– На самом деле, я капитан…

– Пожалуйста, давайте обращаться друг к другу по именам, меня зовут «не спрашивайте». Так, – Донни посмотрел на Яноша и широко улыбнулся, – мы сможем остаться друзьями.

– Вы все доставили? – спросил Шуман.

Молодой майор быстро взглянул на часы, а затем надел перчатки.

– Если в ВВС хоть немного разбираются в навигации, мы должны получить письмо из дома прямо сейчас, – сказал он, показывая на небо.

Янош перевел взгляд со стихии на молодого командос. Потом он услышал последний громкий хлопок в темноте и увидел небольшой ярко-красный парашют, появившийся из-за туч и приземлившийся в центре деревни, откуда его быстро забрали, пока его не унес ветер. Можно было только гадать, как он добрался до деревни с самолета, и учитывая сложность формул расчета траектории полета с учетом воздушных потоков и ветра, было удивительно, что посылка вообще прибыла.

Майор пожал плечами.

– Навигация у них отличная, а вот момент они выбрали неподходящий, – язвительно заметил он.

Важич увидел, как спецназовец быстро отдал приказ своим людям выступать в направлении храмового комплекса.

Операция «Рамзес» перешла в наземную стадию, и уже через несколько секунд после этого сам ад спустился на землю.

* * *

Джек знал, что все закончится быстро. У него осталось четыре обоймы, а им удалось нейтрализовать меньше десяти процентов атакующих. Люди Залласа, возможно, и были бандитами и ублюдками, но либо они были одними из самых храбрых мужчин, которых полковник когда-либо видел, либо просто до ужаса боялись своего босса.

– У нас, возможно, серьезная проблема, Джек, – сказал Эверетт, вставляя последнюю обойму.

– Умеешь ты мастерски смягчить, капитан. И почему ты постоянно оглядываешься на ту девушку, вы с ней снова пытались друг друга застрелить или что? – спросил Коллинз, после чего прицелился, выстрелил и удовлетворенно кивнул, услышав, как один из бандитов вскрикнул и упал.

– Или что, – ответил Карл с улыбкой, которая не ускользнула от внимания Джека. Полковник наклонил голову и вернулся к своей работе.

* * *

Мадам Корвески не чувствовала никакой боли, поскольку Дениза накачала ее морфином, когда деревенские мужчины ворвались в хижину и забрали ее, стол и все остальное, в город Моисея.

Элис Гамильтон сидела рядом с ней, пока вокруг них шла перестрелка. Пули свистели и рикошетили от каменных памятников, и шум, который они создавали, пугал детей, сгрудившихся вокруг своих матерей, пока их отцы и старшие братья с сестрами сражались с людьми Залласа. Люди использовали в качестве оружия все, что было под рукой. Женщины сражались с дробовиками и рогатками в руках, и в пришельцев летели даже камни. Элис смотрела, как история этих людей разворачивается перед ней. Как американские индейцы в прошлом, цыгане боролись сейчас за существование, и Гамильтон гордилась тем, как они сплотились перед лицом опасности. Она знала, что мадам Корвески приказала Станусу не принимать участие в битве. Он должен был увести свой клан в безопасное месте и не возвращаться в долину – никогда.

– Похоже, у людей заканчиваются боеприпасы, – сказала Элис и ошарашенно посмотрела на приличного размера тесак в правой руке улыбающейся мадам Корвески. До этого она прятала его под одеялом, которым была укрыта.

– Я задержу их, пока не прибудет помощь, как говорят в старых фильмах. – Старая цыганка засмеялась, а затем посмотрела на сидящую рядом американку. Ее зрачки были так сильно расширены, что Элис забеспокоилась: ей пришло в голову, что Дениза так разозлилась из-за ампутации, что намеренно вколола слишком большую дозу морфина упрямой и очень проницательной цыганской королеве. Гамильтон протянула руку и опустила тесак, но не попыталась забрать его у цыганки. В конце концов, он и правда мог ей потребоваться. – Я рада, что вы решили составить нам компанию на нашей маленькой горе, миссис Гамильтон. – Мадам Корвески медленно выдохнула. – Вы же увидели великолепие голиа, не так ли? – спросила она, и ее глаза, казалось, умоляли Элис понять, почему она приказала голиа навсегда покинуть гору.

– Они, как иеддиты, будут жить всегда, и я клянусь вам, что использую все свое значительное влияние, чтобы убедиться, что так оно и будет, – пообещала Гамилтон. – В качестве моего подарка вам, просто в благодарность за то, что сохранили этот вид и помогали ему выжить до тех пор, пока голиа не стали готовы жить отдельно и быть свободными от людей. Нет, старая подруга, пора было с этим заканчивать.

– Да, пора заканчивать. – Корвески закрыла глаза. Засыпая, она знала, что по крайней мере один человек понимает причины того, что она сделала.

* * *

Пуля попала в один из нижних блоков, из которых состояла левая пирамида, а затем отскочила прямо в левый ботинок Джейсона Райана. Она просвистела так близко, что оторвала каблук от дорогого дизайнерского ботинка.

– Черт возьми, я расписался за эти ботинки! – возмутился Райан, а затем быстро выстрелил дважды в сторону убийцы его обуви.

Менденхолл перевернулся и лег на живот рядом с Джейсоном, а затем дважды выстрелил в верхний вход в город, снова завалив не одного, а сразу двоих головорезов.

– Как по уткам в тире, да? – пошутил Уилл, когда пять крупнокалиберных патронов врезались в большие каменные блоки, заставив его свернуться в позу эмбриона.

– Да, только эти утки отстреливаются, если ты не заметил, – ответил Райан, довольный тем, что выстрелы нападающих прозвучали как раз вовремя, чтобы заставить замолчать любившего выпендриваться Менденхолла.

– Ну, эта пара обуви, за которую тебе придется заплатить – это наказание за то, что тебе досталось тепленькое местечко на курорте, в то время как мы тут пытались выжить в дикой местности, пока за нами гонялись все, кто только можно – от волков до Гензеля и Гретель.

– Не хочу вас перебивать, но сколько патронов у вас осталось, девчонки? – спросил Джек, отбрасывая последнюю пустую обойму. Уилл сунул руку в карман и бросил Коллинзу свою последнюю обойму. – А теперь, если вы, дамы, на несколько минут перестанете язвить, у меня есть идея. Кстати, вы видели этого мудака Бен-Невина после начала боевых действий?

Райан с Менденхоллом покачали головами, а Джек проскользнул мимо них и пробрался к задней части городской стены, которая окружала весь город. Когда он проходил мимо, Уилл неодобрительно посмотрел на Джейсона, а затем оба последовали за полковником.

* * *

Когда спецподразделение «Сайерет» остановилось перед тем местом, где, судя по карте майора, должен был находиться главный вход в храм, он приказал своим людям не двигаться, пока местонахождение входа не будет подтверждено. Пустота Патинаша свидетельствовала об опасности впереди. Мендольсон достал из кармана водонепроницаемую карточку и компас. Покрытая тритием шкала сообщила ему, что он находится перед огромным камнем, закрывающим вход.

– Ладно, с этого момента можете стрелять в случае опасности, – сообщил он своим людям. – Вперед, джентльмены, и…

Майор не успел закончить свой приказ о входе в храм – в тот момент, казалось, вся поверхность горы вспыхнула огнем, когда сидевшие в засаде люди открыли по ним огонь. Донни не мог поверить, что слепо пришел прямо в руки неизвестному противнику, который застиг его врасплох. Его высокомерие привело к катастрофе.

Его люди пришли в себя и начали отстреливаться. С этого момента им были не нужны указания майора или даже командиров группы, потому что каждый человек знал свою работу и знал, чего от него ждут.

Мендольсон опустился на грязную дорогу и сполз в канаву вдоль нее. Он попытался поднять голову, чтобы посмотреть сквозь очки ночного видения на тех, с кем они столкнулись, но тут неподалеку ударила молния, и командиру пришлось сорвать очки ночного видения с головы.

– Черт, – прошипел он, а затем поднес к глазу свой карабин «М-14» и быстро изучил зону перед собой, надеясь увидеть, кто по ним стрелял, в свете вспышек оружия, направленного на его команду. В последнюю секунду ему помогла молния, и то, что Мендольсон увидел, заставило его перекатиться на спину и выругаться. Он насчитал, по меньшей мере, пятьдесят или шестьдесят автоматов впереди у входа в храм, после чего закрыл глаза и позволил дождю омыть его лицо, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать.

Прежде чем он успел закрыть глаза рукой, над его головой вспыхнула сигнальная ракета, и Донни снова перевернулся на живот, чтобы воспользоваться моментом. Свет отбросил движущиеся тени на все, что находилось перед ними, – казалось, что кусты и деревья тоже нападали на них.

– Прекратить огонь… прекратить огонь! – произнес усиленный мегафоном голос.

Майор Мендольсон просканировал глазами территорию, но никого не увидел и решил подождать.

– Я сейчас говорю с лидером ударной группы «Сайерет», которая в данный момент нарушает закон Израиля, вторгаясь на зарубежную территорию, – сказал голос на английском языке, так что только Донни смог понять эту ложь.

– О боже, какая прелесть! – хмыкнул майор, выжидая.

– Я говорю сейчас от имени израильского кнессета, вы были отправлены сюда незаконно и должны прекратить это незаконное вторжение. Сложите оружие, и румынские власти возьмут вас и ваших людей под стражу для возвращения в Израиль. Мы не причиним вам вреда, – продолжал голос.

Старшина группы лег рядом с Донни Мендольсоном.

– Кто бы это ни был, брехать он умеет, – сказал он и подождал, пока его командир что-нибудь ответит.

– Думаю, что знаю, кто пытается ввести нас в заблуждение, – сказал майор, наклонившись вперед, а затем подняв голову в надежде, что дождь достаточно хорошо скрывает его от снайперов, которые точно были где-то в темноте. – Мы приехали на торжественное открытие курорта.

– Я знаю, что вы из «Сайерет». Я видел ваши приказы об объявлении тревоги. Эта операция является незаконной и приведет к самым печальным по…

Мендольсон открыл огонь из автомата, отправив двадцать крупнокалиберных патронов в сторону огромного камня, скрывавшего вход в храм. После этого он посмотрел на своего сержанта и улыбнулся.

– Какой противный голос, – сказал Донни, а затем поднялся и продолжил стрелять, пока у него не закончились патроны. Его люди последовали его примеру, и вверх по склону горы посыпались выстрелы, а вокруг засверкали огненные вспышки от отскакивающих от камней и деревьев патронов.

* * *

Джек остановился, чтобы объяснить Эверетту и Ане Корвески свой план. Аня согласилась, что идея была неплохая, а затем всеобщее внимание привлек шум. За пределами города шла дополнительная стрельба. Выстрелы гремели вдалеке, и только натренированный слух военных мог услышать их через рокотание грома, сотрясающего всю гору.

– Думаю, что у плохих парней появилась компания, – сказал Коллинз, переглянувшись с Аней. Карл посмотрел на нее, подняв бровь.

– Ты ничего не хочешь рассказать? – спросил он, зная, что выражение лица цыганки означало, что она на самом деле что-то знает.

– Думаю, моей бабушке и моему бывшему работодателю придется объясниться, – сказала она, подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит, но подъем, ведущий из храма, был слишком далеко, а выход – еще дальше.

– Попробуйте еще раз, мисс Корвески, – настоял Джек. – Мы все внимание.

– Думаю, что «Моссад» отправил нам помощь… то есть, может быть, помощь, а может быть, кого-то, кто тоже попытается уничтожить храмовый комплекс и убить нас, – предположила цыганская принцесса. – С генералом Шамни и его другом премьер-министром никогда не знаешь. Это может быть «Сайерет».

– Так я и подумал, – сказал Коллинз, опустив плечи, и погрузился в размышления. – У нас был отчет из ЦРУ о том, что спецподразделение «Сайерет» было приведено в состояние боевой готовности, и сейчас, я думаю, мы знаем почему.

– Они здесь не для того, чтобы кого-нибудь спасти, так ведь? – спросил Эверетт, надеясь, что Аня скажет им правду.

– Нет, они здесь, чтобы уничтожить храм. Но я не знала наверняка до сегодняшнего дня, – отозвалась женщина. – Это все моя бабушка и генерал Шамни, мой начальник в «Моссад». Пришло время, когда Израиль больше не может терпеть существование тех мумий. Они должны исчезнуть навсегда.

– Но почему? – удивился Карл, который вообще не понимал Аню.

– Потому что фундаменталистское движение, которое набирает обороты в Израиле, могло бы нарушить мирный процесс, курс на который сейчас взят, не так ли, Аня? – спросила Элис Гамильтон, вместе с Найлзом присев рядом с троицей. Стрельба началась снова.

– Объясни, – попросил Джек Элис, которая улыбнулась Ане, показывая, что, по крайней мере, они с Комптоном понимают, что происходит.

– Премьер-министру, – объяснила Гамильтон, – не нужна гражданская война из-за споров, чья религия является истинной. Эти мумии, если будет доказано, что они те, кем их считают иеддиты, разожгут фундаменталистскую войну против мужчин и женщин, которые хотят, чтобы враждебность остыла, а не разгорелась заново из-за древней истории. А все потому, что Моисей был всего лишь человеком: этот обман длиной в три с половиной тысячи лет создает большую проблему для религии в целом, хотя всем просто нужно понять, что, как ни посмотри, без божественной помощи дело не обошлось. Голиа? Действительно. Бог? Что ж, голиа создала природа, а она всегда и была богом. Но объяснение никогда не бывает достаточно простым. Моисей был человеком, который говорил с Богом и который превратился в миф, и мы должны скрывать этот миф просто потому, что люди не могут понять простой факт, что у истории Исхода, несмотря на ее правдивость, есть множество более сложных аспектов, чем кажется на первый взгляд, или даже более сложных, чем написано в Библии.

– Да, – сказала Аня, улыбнувшись и кивнув Элис. – Миссис Гамильтон абсолютно права.

– Сюрприз, сюрприз, – буркнул Чарли Элленшоу. – Храм и город Моисея перестанут существовать после сегодняшней ночи.

Джек покачал головой.

– Нет, если то, что мы слышим – это та помощь, о которой вы говорите, потому что похоже, что они попали в засаду, – сказал он, видя, как все больше и больше мужчин спускаются по ступеням. При этом у жителей деревни и американцев почти не осталось боеприпасов. – Должен быть другой выход отсюда, – заявил полковник, глядя на испуганные лица женщин и детей, чьи мужчины начали отступать, когда их жалкая попытка обороны не удалась. Люди пытались успокоить детей как могли. Коллинз увидел, что большинство мужчин бросили свои пустые ружья и вооружились большими ножами и вилами, и покачал головой, зная, что перед его глазами творилось настоящее безумие. Он не мог допустить, чтобы эти люди пострадали из-за того, что кто-то думал, что внутри храма спрятаны огромные сокровища.

– Эй, помнишь сегодня днем, капитан? – спросил Элленшоу, взяв Карла за руку. – Амбар, Станус?

– Как голиа попал в деревню – над амбаром есть скрытый вход в храм? – спросил Эверетт Аню.

– Не знаю. Станус был над амбаром? – уточнила она.

– Он мог бы прийти только с горы, так как в деревне было полно народу, который хотел тебя увидеть, так что волк такого размера мог приблизиться к амбару только с одной стороны.

– С горы, – подтвердила Корвески.

– Мы должны найти тот выход, это наш единственный способ выбраться отсюда. – Джек повернулся и предложил двинуться на юг за гигантских каменных львов с головами бородатых мужчин. – Он может быть только с этой стороны, – добавил Коллинз, ожидая подтверждения, что его предположение было самым удачным.

– Я никогда не видела там голиа, – сказала Аня.

– Насколько я успела понять, в последнее время голиа делали много вещей, о которых иеддитам ничего не известно, – вмешалась Сара и напомнила всем об анкерных болтах, которые волки выкапывали весь прошедший год.

– Хорошо, соберите людей и пусть держатся вместе. Найдите мужчин, которые понесут мадам Корвески. Нужно идти, пока еще не поздно. – Джек посмотрел на Уилла и Джейсона. Прежде чем он успел что-либо сказать, Чарли и Пит подошли и присели рядом с Райаном и Менденхоллом, как бы говоря полковнику, что приказы, адресованные этим двоим, относятся и к ним тоже. Джейсон испытал гордость за двух суперботаников, но профессорам здесь было не место.

– Вы двое будете прикрывать нас, сколько сможете. А затем убирайтесь – не вздумайте геройствовать и погибнуть здесь, – сказал Джек, глядя на Элленшоу и Голдинга. – У них всего два пистолета с патронами, так что шевелитесь и помогите детям и старикам.

– Но, полковник, мы можем… – начал Пит.

– Парни, вы слышали полковника?! – почти крикнул Эверетт, чтобы напугать их и заставить подчиниться. – Выполняйте приказ и уведите этих людей отсюда.

– Да, сэр, – ответили оба ученых и, низко пригибаясь, поспешили на помощь женщинам и детям, в то время как вся деревня Патинаш начала уходить в темноту.

– Удачи вам двоим, – сказал Джек, тоже уходя. Карл кивнул Райану и Менденхоллу, и Аня улыбнулась. Элис Гамильтон поспешно поцеловала обоих мужчин в щеку, а Найлз Комптон наклонил голову и покачал ею, как бы говоря, что предпочитает обойтись без поцелуев. Вместо этого он просто кивнул и ушел. Директор знал: его люди понимали, что он заботился о каждом мужчине и женщине в комплексе, но целовать их на прощание… Здесь он провел для себя черту.

Начался новый исход затерянного колена Израилева, племени Иедды, в поисках безопасной гавани.

* * *

Майор Донни Мендольсон понял, что он должен рискнуть, когда увидел, как несколько людей отошли от замаскированного входа в храм и скрылись где-то внутри.

– Вы видите то же, что и я? – спросил старшина, покосившись на него.

– Да, они уходят по двое и по трое последние пять минут. Они ослабили свою основную защиту, напав на нас. Этими идиотами точно управляет агент «Моссад».

Старшина посмеялся над дежурной шуткой, которая ходила в «Сайерет» про разведку – здесь все было примерно так же, как и в США: американские солдаты, как правило, тоже редко хорошо отзывались о ЦРУ.

– Ладно, придется действовать вдвоем. Нужно войти в храм и установить эту малышку, – сказал старшина, постучав рукой в перчатке по алюминиевому корпусу, под которым лежал небольшой кусочек солнца. Дождь все еще лил как из ведра, когда майор подал сигнал оставшимся людям, чтобы те прикрыли их, открыв огонь по левой части входа, пока они попытаются зайти справа и в одиночку проникнуть в храм.

– И что нам делать после того, как мы попадем внутрь и обнаружим, что их там двести человек? – спросил старшина.

– Ну, несмотря на то что наши тела будут пронизаны иностранными пулями, мы выполним свой долг и убьем их всех или взорвем храм вокруг себя и их вместе с ним, – ответил Донни.

– Меня устраивает такой план, – сказал ветеран, принимавший участие почти в каждом военном конфликте, в которые Израиль был вовлечен за последние десять лет, – за исключением той части, где мы погибаем.

– На войне как на войне, сержант, на войне как на войне.

Сигнал рукой был подан, и все автоматы заработали одновременно.

Последнее нападение на город Моисея началось.

* * *

Подполковник Бен-Невин пригнулся, когда пули отскочили от скалы рядом с ним. Он попытался встать, чтобы посмотреть, что происходит, но встречный огонь был настолько сильным, что он не мог пошевелиться. Авис посмотрел налево и увидел, что большинство подручных русского пытаются атаковать евреев спереди. Бен-Невин знал, что это тактика была глупой, и сказал им об этом, но они были похожи на Залласа, поэтому проигнорировали предупреждение и двинулись в атаку. В результате подполковник обнаружил, что теперь под его командованием осталось всего двадцать человек из семидесяти пяти, которые участвовали в засаде изначально.

Авису нужно было разместить оставшихся людей у входа, чтобы никто не смог пройти мимо них. Единственное спасение Бен-Невина было в том, чтобы попасть в храм и получить доказательства хотя бы части той лжи, которую прикрывал Израиль. Это само по себе удовлетворило бы его начальство, и он получил бы свою виллу вместе с хорошей частью добычи. Он начал выкрикивать новые приказы, пытаясь перекричать проливной дождь и ветер, когда что-то отскочило от камня, закрывающего вход в храм. Бен-Невин подумал было, что члены «Сайерет» докатились до бросания в них камней, но тут заметил, что именно швырнули в его направлении. Граната лежала всего в трех футах от него. Подполковник, не мешкая, прыгнул за огромную глыбу у входа в храм, и в этот момент граната взорвалась. Взрыв потряс Бен-Невина. Он покачал головой – и тут еще одна граната перелетела через препятствие и отскочила от камня, за которым он прятался. На этот раз Авис повернулся и побежал к входу в храм, поняв, что у него не хватит людей, чтобы отразить начинающееся нападение.

Резкая вспышка огня, которая смела всех, кому хватило храбрости высунуть голову из укрытия, отвлекла внимание людей Залласа от входа на достаточное время, чтобы двое мужчин успели украдкой проникнуть в храм. Они вместе несли одно оружие, которое по мощности могло поспорить с самим Богом.

Майор Донни Мендольсон был первым израильским солдатом, несшим оружие, которого, по заверениям Израиля, не было в арсенале его армии – тактическое ядерное оружие мощностью 1,2 килотонны.

* * *

Джек шел впереди, а Сара двигалась сразу за ним. Остальные жители деревни растянулись почти на полмили, пока беженцы с Патинаша шли по древним пещерам, о существовании которых иеддиты уже давно забыли. Голиа знали храмовый комплекс лучше, чем кто-либо еще на земле.

Коллинз видел усталость жителей. Отцы, не привыкшие к более захватывающим событиям, чем высокое поголовье скота, увеличившееся за зиму, или возможность получить с этого скота много шерсти, пытались успокоить детей, вокруг которых летали пули. Двигаясь вдоль дальней стены города Моисея, Коллинз почувствовал, что пар, выходивший из природный паровых отверстий, стал горячее.

Сара потянула Джека за рукав и глазами указала, что ему нужно посмотреть наверх. Он сделал это и в тот же миг увидел Стануса и Миклу. Два брата-волка, несмотря на свой огромный размер, были достаточно ловкими, чтобы перемещаться в ограниченном пространстве между валунами и выступами горной породы у людей над головами. Вскоре к ним присоединились Аня и Карл. Эверетт, казалось, чему-то радовался. Коллинз остановился и подождал, пока эта пара пройдет через толпу перепуганных фермеров и пастухов, а также детей и женщин, которые не понимали, почему внешний мир пытался разрушить их жизнь. Карл вздрогнул, услышав, что арьергардная защита, возложенная на Джейсона Райана и Уилла Менденхолла, началась всерьез. У них не было времени. Какими бы отличными стрелками ни был Райан с Менденхоллом, скоро у них должны были закончиться боеприпасы. И при этом против них по-прежнему выступала бы сотня разозленных преступников.

– Полковник, капитан говорит, что он улавливает мысли Стануса… и еще моего брата, – сказала Аня, не понимая, как разум Карла мог получать двойную порцию мыслей от вожака голиа, который наблюдал за тем, как жители деревни уходили из города Моисея.

– Теперь я точно ничего не понимаю, – ответил Джек, повернув голову и оглядывая скалы над собой в поисках отверстия, которое могло бы вывести их наружу.

– Капитан хочет поспросить Стануса о помощи, но каждый раз, когда он пытается установить соединение, то сталкивается с Марко в сознании голиа, словно…

– Твой брат мертв, Аня, – услышали они голос цыганской королевы.

Все повернулись, посмотрели назад и увидели трех цыган с Патинаша, один из которых держал мерцающий факел, а двое других несли мадам Корвески в кресле. Увидев это, Элис пришла в ярость из-за глупости мужчин.

– Поставьте ее, пока она не упала, – велела Гамильтон, пройдя мимо Найлза.

– Я не покину в храм. Я останусь. – Старшая Корвески посмотрела на свою ошеломленную внучку. – Марко погиб сегодня от рук своих новых друзей.

Карл увидел, как проявились истинные чувства, которые Аня испытывала к брату. Молодая цыганка была зла и шокирована происходящим. Она покачала головой и положила ее на грудь Эверетта, а затем глубоко вздохнула, после чего посмотрела на него, а затем приняла решение.

– То, что осталось от моего внука, теперь находится внутри Стануса, – сказала мадам Корвески. – Вскоре альфа-самец стряхнет с себя воспоминания о Марко, и мальчик будет полностью поглощен волком. Именно так голиа поддерживают высокий уровень интеллекта.

Эверетт посмотрел на Аню, и та, кивнув, объяснила.

– Каждый из нас формирует связь с голиа, когда умирает. Наши тела станут частью природы и будут похоронены в земле, но наши души, наша память и наша любовь к волкам и людям переходят к голиа. Таким образом, мы продолжаем жить в гораздо более простой форме, свободной от человеческих тягот. Голиа – это мы, а мы – это они.

– А теперь, капитан, попросите моего внука, чтобы он помог вывести моих людей с этой горы, потому что сегодня Господь уничтожит это место, – сказала мадам Корвески, пока Дениза Гиллиам измеряла ее пульс, приказав мужчинам поставить ее на землю и поднеся факел поближе, чтобы лучше видеть. Найлз Комптон наблюдал за королевой цыган и знал, что фактически старуха была уже мертва и единственным, что заставляло ее сердце биться, было ее упорство. Джек и Сара посмотрели на Эверетта, который пожал плечами, показывая, что ничего не понял, но постарается понять. Аня взяла капитана за локоть и остановила его.

– Карл, если разум Марко путешествует со Станусом, я не знаю, как мой брат отреагирует на тебя. Станус пустит тебя в свою голову, но Марко может спровоцировать конфликт. Я не знаю, подозревал ли он что-нибудь о… ну, о том, что я испытываю к тебе чувства, но ты должен быть осторожен. Станус может разорвать тебя на части, не понимая, зачем он отрывает тебе руки, не зная, что Марко имеет большое влияние на его мыслительный процесс. Если мой брат ненавидел тебя из-за меня, он может тебя убить.

Джек, Сара, Найлз и Элис увидели небольшую ухмылку на лице Эверетта.

– С чего бы Марко заподозрить, что мы вместе? – спросил Карл, не обращая внимания на то, кто его слышит. Он опустил длинный рукав своей рубашки, готовясь взбираться по отвесной стене, чтобы поговорить со Станусом и, возможно, быть убитым разумом, который скрывался внутри волка. Все, с точки зрения капитана, было довольно логично. Между тем, стрельба, доносившаяся из города, начала усиливаться. У Джейсона и Уилла теперь были серьезные проблемы.

Аня смутилась, услышав вопрос своего друга, и отвела глаза от ярких голубых глаз американца, поняв, что не может смотреть на них. В этот момент Карл понял, что эта женщина никогда не планировала влюбляться в мужчину. Он улыбнулся, а затем, бросив взгляд на своих друзей, которые с интересом наблюдали на происходящим, наклонился и уверенно поцеловал молодую цыганку. Затем капитан отстранился, но глаза Ани, по-прежнему, были закрыты. Эверетт почувствовал на себе пристальный взгляд, полуобернулся и увидел, что мадам Корвески смотрит на них с не особо приятным выражением лица.

– Ну тогда, может быть, мне стоит перетереть кое-что с братом Марко и объяснить ему, что я планирую жениться на цыганской принцессе? – предложил Карл.

Аня открыла глаза и улыбнулась Эверетту – так, что Сара чуть не расплакалась, взяв Джека под руку.

– А пока, если я не вернусь через двадцать минут, звоните президенту, – пошутил капитан, посмотрев на Джека. Однако прежде чем он успел ухватиться за первый выступ скалы, чтобы начать карабкаться наверх, Коллинз остановил его.

– Не на этот раз, Джек. – Эверетт отбросил сильную руку полковника в сторону и начал подъем. – Это моя задача, у меня здесь больше поставлено на карту, – сказал он и исчез в темноте пещеры. Коллинз посмотрел на Аню и увидел, что ее глаза были по-прежнему сосредоточены на образе человека, который уже исчез из виду. Она медленно подошла к бабушке, и когда мужчины посадили ее на каменный пол, села рядом с старухой, а затем положила голову на ее слабое плечо. Мадам Корвески осторожно обняла девушку и стала тихо говорить с ней о Марко.

Стрельба, доносившаяся из города в полумиле он них, начала медленно затихать, и Джек понял, что Райан и Менденхолл теперь двигались, чтобы в них сложнее было попасть. Полковник знал, что его ребята продержатся так долго, как только возможно – они были мастерами своего дела. Нет, эти двое никогда бы не сдались перед кучкой бандитов.

* * *

– Думаешь, пора сдаваться? – спросил Уилл Райана, отбрасывая пустой пистолет в сторону и глядя на своего друга.

– Нет, давай попробуем продержаться еще немного, – сказал Джейсон. Он высунул голову из-за угла подножия Анубиса или, как они теперь знали, статуи голиа, и выпустил свои последние четыре патрона, за что был вознагражден криком и стоном еще одного преступника. Посмотрев на Менденхолла, Райан дважды поднял брови, хвастаясь своей меткостью, но его улыбка исчезла, когда он заметил, что патроны закончились. Он нахмурился и отбросил пистолет.

– Хорошо, я просто хотел убедиться, что флот не планирует отступать, – сказал Уилл, выглядывая из-за подножия статуи, чтобы посмотреть на мужчин, спускавшихся из внешнего храма по уклону. – Точно одно – здесь становится немного тесновато. Предлагаю занять позицию рядом с Моисеем и Иисусом Навином: те двери выглядят безопаснее, чем эти пальцы Анубиса, – добавил лейтенант, выходя из открытия и бросаясь к храму Моисея.

Райан посмотрел, как его лучший друг пробежал мимо него, а затем вздохнул с облегчением, увидев, что ему удалось забежать в храм.

– Ты прав в одном, приятель, флот собирается выбраться из этого захудалого места, – сказал Джейсон, а затем рванулся вперед, почти мгновенно преодолев сто футов, отделявших его от входа в храм.

Когда Райан и Менденхолл начали готовится к штурму, который, как они знали, должен был скоро начаться, земля у них под ногами затряслась, а потом успокоилась. Они обменялись взглядами и поняли, что их положение превращается из плохого в ужасное.

Анкерные болты, крепившие «Замок Дракулы» к горе, вылезли из камня на три фута.

Огромный замок наклонился вперед настолько сильно, что напитки на столах внутри него расплескались. Затем они остановились, но если бы кто-то присмотрелся к ним повнимательнее, он бы заметил, что поверхность напитков теперь была неровной. Замок наклонился вперед на восемнадцать дюймов из того положения, которое здание занимало раньше в тот же вечер.

Гора начала стряхивать с себя позорный «Замок Дракулы», когда американский певец Дрейк Эндрюс вышел на сцену. Его первый номер был настолько громким, что вибрация достигла фундамента и раскопанных анкерных болтов, уходящих в глубь горы. Децибелы музыки, разносившейся по «Замку Дракулы», начали разъедать оставшуюся землю, удерживавшую болты в горе.

Здание был близко к тому, чтобы сотрястись и скатиться вниз по склону.

* * *

Карл Эверетт остановился на пути вверх по отвесной стене и утер пот со лба. Температура поднялась, по крайней мере, на пятнадцать градусов с тех пор, как он начал свое восхождение. Капитан собирался переместить правую руку в более удобное и безопасное положение, когда его левая рука соскользнула с выступа, за который он держался, и в этот момент от понял, что упадет с огромной высоты и на этом все закончится. Но внезапно он завис в воздухе – в тот же момент, когда его рука соскользнула со скалы, ее схватили так сильно, что чуть не сломали ему запястье. Эверетт дернули вверх, словно он был маленьким ребенком, и не успел он оглянуться, как оказался висящим над пропастью в руке Стануса, который смотрел ему прямо в лицо. Волк, казалось, улыбался, потому что уголки его рта были подняты кверху.

– О, привет! – сказал Карл, потому что ничего лучшего ему в голову не пришло.

Добродушное выражение исчезло с покрытого мехом лица Стануса, и он подтянул Эверетта вверх так сильно, что тот почувствовал, что его плечо сейчас вывихнется. Наверху зверь бесцеремонно бросил его на пол. Вокруг было так темно, что единственным, что видел капитан, были, естественно, желтые светящиеся глаза голиа. Карл отполз на несколько футов, пока не врезался во что-то. Тогда он остановился, а затем оглянулся и посмотрел вверх. В темноте, у себя над головой, капитан увидел еще одну пару горящих глаз, смотревших на него сверху вниз.

– Микла, – нервно сказал Карл. – Рад тебя ви… – Микла оборвал его, протянув руку и подняв крупного американца на ноги.

Эверетт отряхнулся, а затем вытер пот с лица. Он бросил взгляд на Миклу, после чего повернулся и посмотрел на более крупного Стануса, стоявшего на задних ногах и перемещавшего вес с одной огромной когтистой лапы на другую. Дыхание животных было глубоким и устойчивым, и их уши, к облегчению Эверетта, стояли прямо, а не лежали вдоль головы в знак агрессии. Нет, если Марко был где-то там, он не собирался убивать американца на месте. Капитан оглянулся на Миклу, который опустился на четыре лапы с громким щелчком вставших на место суставов. – Э, Аня передает привет, – это было все, что додумался сказать Карл.

Станус не двигался. Зверь просто стоял и раскачивался, словно танцевал под какую-то музыку, которую больше никто не слышал.

– Слушай, плохие люди пришли сюда, чтобы уничтожить народ Иедды и забрать их наследие. Их нужно остановить, – продолжил Эверетт.

Станус зарычал, Микла позади него – тоже, и Карл закрыл глаза в надежде, что младший голиа не начнет раздирать его спину своими когтями, пока не обнажит спинной мозг. Тем не менее, он попробовал поговорить с волками еще раз.

– Мы должны отвести народ в безопасное место. Нужно уходить отсюда, сейчас же, – сказал Эверетт, и Станус неожиданно опустился на все четыре ноги.

Огромный голиа медленно приблизился к человеку. Его глаза продолжали смотреть на Карла, пока он приближался. Альфа-самец подошел к капитану так же близко, как Аня всего несколько минут назад, но тот не чувствовал тех же эмоций от лидера голиа, какие испытывала к нему младшая сестра Марко. Станус обнюхал все его тело – хотя Эверетт знал, что это было, скорее, любопытство путешественника внутри волка, Марко, а затем его желтые глаза остановились на Микле. Карлу показалось, что вожак молча отдал своему брату несколько приказов, и Микла спрыгнул с уступа и исчез в направлении храма.

– Нет! – крикнул Эверетт. – Это неправильный путь, там плохие люди, нам нужно идти в амбар, Станус, в амбар!

Голиа наклонил голову, пытаясь понять, что ему говорят. Затем волк толкнул Карла, сначала один раз, а потом еще, чуть не ударив его об стену. Внезапно капитан понял, что дело было не в местонахождении выхода из пещер, а в более личных эмоциях человека, находящегося внутри, Марко Корвески. Голиа протянул руку и схватил Эверетта за шею, а затем сжал ее. Все это время животное стояло на трех ногах и сделать это ему было просто, тем более что капитан не сопротивлялся.

– Ну давай, мои намерения все равно не изменятся, парень, я все решил в ту же минуту, когда встретил твою сестру в Риме, – сказал он, когда хватка Стануса, или точнее Марко, усилилась, и в легкие Эверетта перестал поступать воздух. Карл разозлился и задержал дыхание, пока зверь медленно душил его. Капитан заметил, что все вокруг начало расплываться, и понял, что еще немного – и его тело безвольно обмякнет в лапе огромного волка.

Скуление было достаточно громким, чтобы Карл открыл глаза, когда Станус освободил его и позволил его крупному телу соскользнуть на каменный пол. В темноте Эверетт видел, как желтые светящиеся глаза растерянно моргают, после чего вожак голиа заскулил, повернулся и огляделся, словно забыл, где находится.

– Ты хочешь лучшего для своего народа? Все должно закончиться сегодня – или мир узнает о голиа и колене Иедды, и мир не поймет, – принялся убеждать его американец. – Поверь мне, мы все знаем, как толпа реагирует на вещи, которые пугают ее. Мы этим занимаемся, я и мои друзья, мы защищаем мир от нашего собственного страха перед неизвестным. Позволь мне помочь Марко спасти его народ, Станус. Пусти меня внутрь, нам нужно найти выход из храма и увести народ в безопасное место.

Станус низко зарычал, и Карл подумал, что нажал не на ту кнопку. Голиа посмотрел на него, а затем протянул руку, но вместо того, чтобы схватить его и закончить начатое, ухватился за каменную стену и встал на две лапы. Эверетт с удивлением увидел, как зверь поднял морду к потолку, и в темноте окраины города Моисея раздался такой громкий рев, что с потолка начали падать камни.

Этот рев заставил замолчать каждого мужчину, женщину и ребенка от города Моисея до входа в первый храм. Заллас, который приближался к храмовому комплексу, остановился и посмотрел на мужчин вокруг себя. Рык животного эхом отражался от стены к памятнику, от пирамиды к обелиску, пока, наконец не растворился в воздухе.

* * *

Майор Донни Мендольсон и старшина остановились на длинной лестнице, ведущей в храм – рев заморозил кровь в их жилах.

– Как думаете, командир забыл упомянуть что-то об этой миссии? – спросил старшина, когда они продолжили спускаться к первому внешнему храму.

* * *

Что касается Карла, то он смотрел, как Станус нагнулся и снова схватил его за шею. Но вместо того, чтобы оторвать ему голову, зверь толкнул Эверетта себе на спину и начал карабкаться по стене.

Это голиа умели, и очень хорошо.

* * *

Заллас стоял за одной из небольших статуй египетского бога подземного мира. Анубис был изображен в величественной позе с египетским боевым топором в руке, расставив ноги и приготовившись к бою. Заллас посмотрел на статую и провел рукой по позолоте, нанесенной на камень более трех тысяч лет назад. Он улыбнулся, когда понял: если древние потратили столько золота на то, чтобы украсить статуи – то что же должно ждать его в храме? Он жестом показал своим людям, чтобы те удвоили свои усилия, направленные на то, чтобы проникнуть внутрь. Ответный огонь прекратился больше двух минут назад, и Дмитрий увидел, как подполковник Бен-Невин бежит по уклону из верхнего храма. Он выглядел так, словно за ним гнался сам дьявол.

Русский в недоумении высунулся и посмотрел, как израильтянин собрал четырех человек у подножия спуска и приказал им следить за входом. Он дико жестикулировал, а затем его глаза посмотрели на Залласа, и он подбежал к нему.

– Вашим глупым людям нужно научиться выполнять приказы. На нас сбросили израильскую ударную группу, и ваши идиоты решили взять дело в свои руки – и теперь у нас командос в храме! – сердито сказал Бен-Невин Залласу, который недоуменно смотрел на него. – Они здесь, чтобы взорвать его, идиот! Ты должен отправить еще людей наверх и уничтожить этих военных!

– Израильские командос? – в шоке переспросил Дмитрий. – Во что, черт возьми, ты меня втянул?! Сначала я убиваю членов НАТО, а теперь сражаюсь с израильтянами?

– Ты знал, что было поставлено на карту! Ты же не думал, что мужчины и женщины, которые скрывали это место почти четыре тысячи лет, позволят тебе, идиоту, просто прийти сюда и толкнуть тележку с яблоками, которая и так была готова перевернуться в любой момент! Отправь туда людей, или мы ничего не получим. – Авис рискнул протянуть руку и схватить русского за ворот пиджака. – У тебя не будет ничего, даже твоего маленького казино, ты все потеряешь. Ты убил членов НАТО, идиот! – Бен-Невин усмехнулся. – Ты думаешь, что какая-либо законность будет соблюдаться, когда к тебе среди ночи вломятся военные и размозжат тебе череп ледорубом? У тебя теперь нет выбора, кроме как выйти из этой ситуации победителем и забрать как можно больше сокровищ.

– А тебе что нужно?

– Все что мне нужно – это доказательства того, что находится внутри этой горы, мне все равно, кому все это будет принадлежать. Моя задача – доказать существование города Моисея, вот и все. Люди у власти ждут не дождутся падения нынешнего правительства, чтобы отдать все, что Израиль заработал кровью своего народа.

– Ты сумасшедший, а люди, на которых ты работаешь, – психи, – сказал Заллас, сожалея, что вообще связался со шпионом, который был более высококвалифицированным специалистом по обману и манипуляции, чем он сам когда-либо надеялся стать. – Но, как ты и сказал, почему бы не попробовать что-то заработать на этом?

– Разумно. Нашим единственным преимуществом является тот факт, что солдаты из «Сайерет» были застигнуты врасплох и большинство из них не выберется из засады. К сожалению, мы не сможем убрать их всех, они слишком хороши. Так что я предлагаю либо перебить командос внутри храма, либо забрать, что сможем, и вернуться на курорт – это единственное место, куда люди из «Сайерет» не заявятся, чтобы не раскрыть себя.

Заллас понял, что сильно переоценил свои возможности из-за этого человека. Но он также знал, что зашел слишком далеко, чтобы упустить свой шанс добраться до реликвий, которые начали распродавать цыгане. Даже если храм рухнет, земля будет по-прежнему принадлежать ему, и он сможет достать все, что израильтяне похоронили.

– Смотри, у людей, которых они оставили, должно быть, кончились патроны, – заметил тем временем Авис. – Скажи своим людям, чтобы заходили в храм.

Гангстер осмелился заглянуть внутрь и увидел, что там было всего два человека, которые защищали переднюю часть храма. Теперь они остались без боеприпасов и бросились наутек через большие двери. Дмитрий злобно покачал головой, заметив, что одним из мужчин был американец с курорта: его подозрения, касающиеся части истории американцев, связанной с НАТО, подтвердились. Он пришел в ярость, когда понял, что кучу его наемников задержали всего двое защитников храма, и начал злобно махать рукой своим людям, показывая им, чтобы они заходили в храм. Залласу все это уже надоело, ему нужно было быть в замке, а не в храме внутри горы, о существовании которого он узнал только вчера.

– Убить этих людей, сейчас же! – приказал он, после чего посмотрел на Бен-Невина, а затем взглядом отдал приказ одному из своих телохранителей, и тот направил свой «АК-47» на израильтянина. – Посмотрим, что находится в храме, подполковник?

Бен-Невин посмотрел на оружие, а потом на русского, который был занят отряхиванием пыли со своего дорогого пальто. Он решил, что одних лишь древностей в руках Дмитрия будет достаточно для завершения миссии, потому что доказательств существования сокровища Исхода хватило бы для того, чтобы дать всем понять, что древние легенды были реальностью, и раскрыть ложь левого правительства. Теперь Авис понял, что было не важно, выживет русский или нет – дело было в артефактах. Нет, подумал он, это совершенно не имеет значения.

– Да, посмотрим, что иеддиты спрятали от нас, – произнес подполковник вслух.

* * *

Джек объявил о передышке, потому что становилось слишком жарко, чтобы цыгане могли нормально дышать и при этом быстро идти. Коллинз посадил одну маленькую девочку на ближайший выступ, а затем высоко поднял факел и посмотрел вдоль стены, которая уже не была отесана, а представляла собой необработанный камень. Они покинули храмовый комплекс и теперь ушли в глубь горы по естественной системе пещер. Перемещая факел, Джек увидел тысячи отпечатков лап в грязи истоптанного тоннеля. Он понял, что дорога, по которой они шли, годами использовалась голиа, и именно так они перемещались по горе, не попадаясь на глаза людям на ее склонах и у подножия.

– Как у нас дела, полковник?

Джек повернулся и увидел Найлза Комптона с Сарой. Лейтенант несла сестру-близняшку той девочки, которую нес Коллинз. Она положила эту малышку рядом с сестрой, и две маленькие цыганки обнялись. Американцы же принялись обсуждать варианты дальнейших действий.

– Если мы не выведем людей отсюда в ближайшее время, нам придется иметь дело с тепловым истощением, – заметил полковник.

– Мы не можем вернуться назад и не можем продолжать двигаться в глубь горы. Пули или пар, выбор не велик, – ответил Найлз, протирая запотевшие очки.

– Джек, стрельба в храме прекратилась, – сказала Макинтайр и лишь после этого поняла, что это значит. Джейсона и Уилла либо уже убили, либо взяли в плен.

– Я знаю, – обеспокоенно сказал Коллинз. – Эти двое теперь сами по себе. – Он посмотрел на встревоженные лица Сары и директора. – Не волнуйтесь, они знают, когда пора забыть о доблести. С ними все будет в порядке, – солгал Джек, чтобы успокоить и себя, и остальных. Тем временем Найлз задал гораздо более насущный вопрос:

– Где мистер Эверетт?

* * *

Элис смотрела на спящую старуху, слегка промакивая пот, выступивший у нее на лбу. Аня держала бабушку за руку, шагая с другой стороны импровизированной кровати. Четверо деревенских мужчин несли косу, длинный нож мясника, большую дубинку и даже рогатку. Гамильтон видела, что все они начали уставать. Она собиралась убрать руку, когда мадам Корвески схватилась за нее и повернула голову к Элис. Затем она слабо повернулась и посмотрела на внучку.

– Твой сундук с приданым, – сказала она едва слышным шепотом.

– Что, бабушка? – спросила Аня.

Перед тем как ответить своей внучке, мадам Корвески повернулась и посмотрела на Элис.

– Сундук в моем доме, это сундук с приданым Ани, его нужно спасти.

– Бабушка, не думаю, что мы сможем вернуться за моим сундуком, – покачала головой молодая цыганка.

Элис Гамильтон слушала этот разговор и вспомнила тяжелый сундук – как Карл Эверетт достал из него одеяло мадам Корвески и как тяжело ему было придвинуть его к кровати.

– Вы должны это сделать. И миссис Гамильтон, сундук ваш, хранительница тайн, – сказала цыганская королева слабеющим голосом.

– Бабушка, мы не можем вернуться на Патинаш, это слишком опасно, полковник Бен-Невин и русский бандит завладели деревней и храмом, – принялась убеждать ее внучка.

– Миссис Гамильтон, пообещайте мне, что вернетесь в мой дом и заберете мой подарок. Возьмите его в свой храм в пустыне и поместите среди ваших величайших тайн. Хорошо спрячьте то, что найдете, – продолжила настаивать старая цыганка.

Элис перевела взгляд с закрытых глаз мадам Корвески на Аню, которая была в таком же замешательстве, как и она сама.

– Обещайте мне это, миссис Гамильтон, – попросила умирающая.

– Обещаю, – сказала Элис, зная, что Аня была права и что возвращение на Патинаш было невозможно. Эта дорога была теперь закрыта для отступающих цыган. Единственным спасением было покинуть гору, пройдя по ней или под ней.

Элис посмотрела вниз и увидела, что мадам Корвески снова уснула. К старухе подошла Дениза Гиллиам, что измерить ей пульс и потрогать лоб. Она покачала головой, а затем приблизилась к нескольким пожилым цыганкам, которые держали на коленях детей. Врач дала взрослым таблетки соли от обезвоживания, а детям раздала те скудные запасы воды, которые у них были. Длинная цепочка беженцев с Патинаша растянулась почти на полмили, и только мерцание нескольких факелов говорило о том, что они прятались в темноте. Чем дальше они шли, тем сильнее становилась жара.

* * *

Уилл попытался закрыть большие двойные двери храма, но они были слишком тяжелыми и не закрывались лет сто. Створки скрипели и стонали, и тогда Райан помог ему, навалившись на них всем своим весом. Вдвоем им, наконец, удалось закрыть двери как раз в тот момент, когда в древнее дерево попали несколько крупнокалиберных пуль.

– Черт, думаю, мы в ловушке! – охнул Менденхолл, повернувшись и посмотрев внутрь гробницы. Три импровизированных саркофага стояли в центре большого храма, но, кроме них, в комнате было негде спрятаться и нечем защищаться.

– Тогда позволь спросить, зачем ты привел нас сюда? – спросил Джейсон, подбегая к дальней стене в поисках выхода.

– Это было единственное место, которое я знал.

Пока они бегали в поисках чего-нибудь, чем можно защищаться, двойные двери прогнулись внутрь под напором людей Залласа, пытающихся открыть их снаружи.

– Ой. Я думаю, что они догадались, что нам больше нечем стрелять, – сказал Райан, и они с Уиллом замерли, уставившись на медленно открывающиеся дверные створки.

– Джентльмены, вы все еще можете пережить эту ночь, у нас нет никакого желания убивать американцев, так что поднимите руки так, чтобы мы могли их видеть, и давайте покончим с этим! – послышалось из-за дверей.

– Могу ли я предположить, что говорю с мелким мерзким предателем, подполковником Бен-Невином? – насмешливо спросил Уилл, и Джейсон скорчил ему гримасу, говорящую: «Что, черт возьми, ты делаешь?!»

– Можете, – отозвался Авис. – Теперь мое терпение кончилось. Мы можем с той же легкостью похоронить вас здесь, среди скал и овец, и поверьте мне, друзья мои, вас никто не найдет. Просто очередное загадочное исчезновение в темных и опасных Карпатах.

Райан посмотрел на своего товарища и пожал плечами.

– Черт, – сказал Менденхолл, поняв, что игра для них с другом закончилась. – Ты же знаешь, что это все ваша вина, могли бы принести чуть больше боеприпасов с курорта, – добавил он, поворачиваясь к двойным дверям. Они полностью открылись, и в древнейшее хранилище в мире вошли подполковник Бен-Невин и шестьдесят румынских и русских головорезов.

– Того, что мы принесли, было бы достаточно, если бы ты научился метко стрелять и не тратил патроны так, словно у нас их миллионы, – парировал Райан, поднимая руки в воздух.

– Ну, по крайней мере, я не просидел все время в грязевых ванных, как некоторые…

– Руки вверх, – сказал один из бандитов, грубо толкнув Менденхолла и развернув его спиной к себе.

Уилл и Джейсон посмотрели друг на друга – каждый намного больше беспокоился о своем друге, чем о себе.

– Полное дерьмо, – сказал Райан, смирившись с тем, что они с Менденхоллом были теперь вне игры.

Когда мужчины заполнили комнату, Авис Бен-Невин вошел в дверь, а сразу за ним появился Дмитрий Заллас. Русский остановился в дверях и закурил сигару, а затем, посмотрев на двух американцев, покачал головой и жестом показал израильтянину, чтобы говорил.

– Спасибо, джентльмены, теперь мы можем закончить свое дело и разойтись, – сказал Бен-Невин, когда земля вокруг них затряслась и с потолка посыпалась пыль. – Потому что, по той или иной причине, эта гора, по-моему, не является полностью стабильной.

Уилл с Джейсоном огляделись и обменялись обеспокоенными взглядами, потому что этот толчок продлился гораздо дольше предыдущего.

Подполковник был прав, гора ожила.

* * *

Джек знал, что нужно было поднять людей и идти дальше. Если Сара была права, то время у них было на исходе. Если в храме произойдет какой-либо взрыв, то он в ближайшее время вызовет массовое смещение породы, и это приведет к тому, что анкерные болты, держащие замок, сломаются или полностью вылезут из горы.

Сара и Найлз встали, увидев, что Коллинз собирался снова объявить о том, что пора двигаться дальше. Глядя на людей, Макинтайр поняла, что им не удастся дойти до поверхности по такой жаре.

– Я знаю, о чем вы думаете, но у нас нет выбора, – сказал полковник. – Нужно продолжать двигаться и надеяться, что мистер Эверетт смог…

Каменная стена рядом с Джеком и позади Комптон начала рушиться от мощных ударов. Через несколько мгновение все она обвалилась, и увидев того, кто стоял за ней, люди замерли на месте. Станус зарычал, а затем отошел от проделанного отверстия и исчез, а из дыры вышел Карл Эверетт.

– Сюда, пожалуйста, за дамским бельем, утварью и древнеегипетскими проходами, – объявил он.

Внутрь начал поступать прохладный воздух снаружи, остудивший возросший из-за жары страх цыган, и вся колонна взорвалась радостными криками и плачем.

Второй исход племени Иедды вывел его на новый путь к спасению.

* * *

Майор Донни Мендольсон понял по снизившейся частоте выстрелов, доносившихся снаружи сквозь шум бури, что его люди захватили контроль над входом, возле которого они слишком долго задержались. Он злился из-за того, что люди, которые спланировали миссию, не учли армию вооруженных защитников, а еще больше злился сам на себя за то, что считал самым опасным элементом операции «Рамзес» прыжок с парашютом, а не само разрушение храма.

– Насколько я понимаю, нам еще повезло, что они не были профессиональными военными, – сказал старшина, целясь в сторону входа в храм, через который они только что прошли.

Майор Мендольсон услышал шум и направил автомат на вход. В осветившей все вокруг яркой вспышке молнии они увидели стоящего человека и приготовились нашпиговать гостя свинцом, но он поднял правую руку.

Это был Янош Важич. Он был мокрым и грязным и понял, что его только что чуть не застрелили.

– Наши потери составляют порядка пятидесяти процентов. Мы создаем сухое место для раненых, и ваш врач работает с ними, – сообщил он своим коллегам.

Донни уставился на него в ожидании худшего.

– Одиннадцать членов вашей команды мертвы, майор, – продолжил Янощ.

Мендольсон только что получил намек на то, скольким людям придется погибнуть ради того, чтобы уничтожить что-то, о чем он и его люди даже не знали, и теперь гибель его людей подтвердила, каким сложным стал мир. Он повернулся к Важичу.

– С кем, черт возьми, мы сражаемся и кто возглавляет оборону внутри этой горы? – спросил Донни.

Янош Важич впервые услышал перестрелку, которая происходила далеко под ними в храме. Он не мог и представить себе, что деревенские жители могли так активно сопротивляться.

– Вы сражаетесь против безжалостного ублюдка, который является одним из самых богатых бандитов в Восточной Европе. Это человек не остановится ни перед чем, чтобы получить все, чего у него пока еще нет, – рассказал Янош Мендольсону.

– И этот человек встал на сторону русского? – спросил майор, ожидая, что агент «Моссад» скажет ему, что они столкнулись не только с бандитом, но и с хорошо обученным агентом. Теперь он понял, почему засада была настолько мощной и неожиданной – сукин сын знал, что его команда придет. Донни захотелось ударить стоящего перед ним агента за то, что он не предусмотрел этого. Его люди всегда страдали от непрофессионализма оперативных агентов, которые не могли отличить свою задницу от дырки в земле. Недовольство Мендольсона разделяли все военные в мире, участвовавшие в тайных операциях.

– Подполковник Бен-Невин не должен покинуть это место живым, – добавил Янош.

– Что я могу в значительной степени гарантировать, капитан, – ответил майор. – А кто сражается против него? Это не могут быть местные жители – слишком грамотная тактика.

– Это, должно быть, американцы. Я видел их машины рядом с деревней. Чуть раньше я помог им бежать и знаю, что они пришли сюда за своими людьми. Моя партнерша погибла, так что не смотрите на меня так – я иду с вами.

– Что, черт возьми, американцы тут забыли?! Им обязательно все в мире усложнять?

– Сначала я думал, что они – часть группы НАТО, прибывшей, чтобы создать карту перевала, но их подготовка гораздо серьезнее.

– Очевидно, что там внутри не инженеры и геодезисты.

– Джентльмены, у нас скоро будут гости, – сказал старшина, снова поднимая оружие и целясь в направлении входа. – Предлагаю закончить с нашей доставкой и выбираться, пока не появились китайцы – все, кроме них, похоже, уже здесь.

– Согласен, вперед! – отозвался Донни. – Оружие нужно разместить так глубоко в структуре храма, как мы только сможем добраться живыми.

– А потом? – спросил Важич, заряжая свой пистолет.

– Потом нам останется вернуться обратно в деревню и надеяться, что генерал Шамни сможет вытащить нас из этого румынского кошмара.

Трое мужчин двинулись по верхней лестнице, ведущей в первый храм, и тут гору начало трясти всерьез.

* * *

Пит был одним из последних, кто подошел к отверстию и заглянул внутрь.

Он повернулся и посмотрел на капитана, передавшего ему испуганного маленького мальчика с широко раскрытыми глазами, которому было страшно лезть в темную дыру. Голдинг сочувствовал ребенку, потому что и сам был в ужасе. Колонну теперь возглавляли инженеры из 82-й дивизии, чья военная форма заставляла фермеров, пастухов и женщин с Патинаша чувствовать себя в большей безопасности. Но Пит ничего такого в данный момент не ощущал.

– Этого волка там уже нет, да? – уточнил он на всякий случай.

– У нас не так уж много времени, док, – сказал Эверетт. К ним подошел Чарли Элленшоу и посмотрел на Питера.

– Все хорошо, Пит, я сейчас зайду следом за тобой.

Карл и Джек обменялись взглядами, поняв, что на самом деле Голдинг боится замкнутого пространства гораздо больше, чем волков. Они позволили Чарльзу успокоить компьютерного гения, и вскоре все трое шагнули в отверстие следом за биологом, рассказывавшим Питу обо всех удивительных открытиях, которые они сделали.

Наконец, к отверстию подошли четверо здоровенных цыган с Патинаша, несших мадам Корвески на импровизированной кровати. Элис была с ней, а последней в длинном ряду беженцев шла Аня. Дениза Гиллиам выглядела подавленной, и Джек понял, что старуха, должно быть, была уже на последнем издыхании.

Глядя, как они просовывают старую цыганку через большое отверстие, Коллинз повернулся к Найлзу, Эверетту и Ане, а потом кивнул Саре, чтобы та объяснила, о чем они оба думали.

– Я понимаю динамику того, что здесь происходит. Анкерные болты не выдержат – стала объяснять лейтенант Макинтайр. – Я подозревала, что вибрация увеличивается, а теперь, думаю, что знаю почему. Волки прекратили раскопки. Аня, ты сказала, что Станус и Микла спрятали остальных голиа?

– Да, именно так. Станус знает, что гора нестабильна, потому что они планировали это с моей бабушкой с самого начала, – ответила младшая Корвески.

– Если они перестали откапывать опоры замка, почему вибрация и толчки становятся сильнее? – спросил Найлз, надеясь услышать какую-нибудь хорошую новость.

– Торжественное открытие замка. Там играет живая музыка, и это влияет на опоры, – пояснил полковник. – Судя по частоте толчков, эта гора готова отпустить замок.

– Что ты хочешь сказать, Джек? – спросил Карл, вытирая пот со лба.

Коллинз повернулся к Ане.

– Слушайте, я не знаю, как принято в «Моссад», но мы с моей командой стараемся не убивать невинных людей, и это даже включает тех, кто живет не совсем в соответствии с законом.

Молодая цыганка понимала, на что намекает американский полковник, но ничего не сказала, когда яркие зеленые глаза Джека уставились на нее. Карл наблюдал за этим диалогом с возрастающим беспокойством, заметив, что поведение Коллинза изменилось, когда жители деревни вышли из пещеры.

– Я знаю, что эти спецназовцы здесь, чтобы уничтожить храм, но как они собираются это сделать? – спросил полковник.

Аня почувствовала себя неудобно, потому что знала, разрушение города Моисея людьми из «Сайерет» было их единственной надеждой в том случае, если волкам не удалось достаточно ослабить опоры замка.

– В замке больше четырехсот человек, майор, – продолжил Джек. – Я не хочу показаться бесчувственным к вашему тяжелому положению, но ваше беспокойство о том, чтобы мир не узнал ваши секреты, должно иметь границы. Итак, какое оружие используют ваши люди?

Корвески перевела взгляд с Коллинза на Карла. Она хотела услышать это от капитана. Хотела, чтобы он приказал ей ослушаться не только приказов «Моссад», но, хуже того, пожеланий ее бабушки. Женщина сглотнула, зная, что у них мало времени, потому что гора снова затряслась, и на этот раз вибрация длилась на десять секунд дольше, чем все предыдущие толчки.

– «Кузнеца», – стыдливо сказала Аня.

Джек закрыл глаза, а Эверетт покачал головой, после чего протянул руку, положил ее на плечо цыганки и сжал его. Теперь, когда секрет «Моссад» стал известен американцам, она чувствовала себя опустошенной.

– Выведите их, капитан, – сказал Коллинз, посмотрев на Найлза. – Я возвращаюсь, чтобы выгнать этих парней оттуда и попытаться переубедить хоть кого-нибудь.

– Что такое «Кузнец»? – спросил Комптон, который впервые слышал о таком оружии.

– Это оружие, которое превратит храм в адскую баню за несколько миллисекунд, – объяснила Сара. – Его мощности также хватит, чтобы отделить внешнюю часть горы от места трещины всего в четверти мили от замка. Это означает, что замок со всеми этими мужчинами и женщинами внутри развалится, как карточный домик, если мы не помешаем им установить эту штуку. В противном случае это все равно случится из-за толчков, но не так быстро.

– А нам нужно время, чтобы эвакуировать гостей из замка, – заключил Джек.

Карл шагнул вперед с факелом и собрался возразить, но потом посмотрел на Аню и понял, что должен вывести ее отсюда. Он кивнул Коллинзу, а затем поднес факел к отверстию, и Найлз, опустив голову, пролез в него. После этого и Сара положила руку на плечо Коллинза и улыбнулась.

– Не будь мудаком и не оставляй меня снаружи одну, слышишь меня?

Полковник подмигнул своей любимой, а затем подтолкнул ее в отверстие, после чего посмотрел на Эверетта и Аню.

– Удачи, Джек, увидимся снаружи, – сказал капитан, указывая Ане факелом на отверстие. Цыганка посмотрела на Коллинза и кивнула.

– Код отмены – Матильда, сто двенадцать, запомнили? Он заставит командира «Сайерет» отметить операцию «Рамзес», но как только «Кузнец» будет запущен, его нельзя будет остановить.

– Когда-нибудь я найду того парня, который придумал эти чертовы штуки и их системы защиты, и переломаю ему руки, – пообещал Джек, поблагодарив Корвески, а затем двинулся туда, откуда только что пришла длинная вереница беженцев.

– Надеюсь, что командир этого подразделения послушает его, – проговорил Карл. – «Сайерет» обычно предпочитает играть по собственным правилам.

– Ну, ваш человек скоро встретиться с парнем, который не следует правилам вообще, – заметила Корвески.

Эверетт кивнул ей, чтобы она пролезла в отверстие, а затем последовал за ней.

* * *

Микла ждал своего брата, Стануса, чуть выше храма. До него доходили видения из спящего разума мадам Корвески, и он был растерян, когда вожак голиа подбежал к нему. Неожиданно Станус тоже почувствовал вторжение старой цыганки и начал кататься по каменному полу прохода над городом Моисея, которым пользовались голиа. Последние остатки разума Марко Корвески тщетно пытались разобраться в запутанных сообщениях, отправленных мадам Корвески. Это были вспышки видений – бегущих людей, кричащих и умирающих под бушующим ночным небом. Вскоре ужасные видения проникли в разумы обоих голиа, и они вместе стали кататься по земле. Их просили в последний раз принести жертву ради иеддитов. Станус отказывался сделать это, а Микла нет, и они принялись бороться друг с другом и рычать. Некоторое время волки царапали друг друга, а затем видение неожиданно прекратилось, и они увидели, как гора обрушилась вокруг них и их детенышей.

В трех милях от них трое взрослых голиа высунули морды из пещеры, куда привел свой клан Станус. Они тоже улавливали тревожные видения мадам Корвески. Детеныши внутри системы пещер завыли и запищали, а потом и самки присоединились к вою своего потомства. Неожиданно двадцать самых крупных самцов выскочили из пещеры и со всех ног бросились в бурю. Вспышка молнии осветила склон горы, по которому впервые за многие столетия открыто бежали несколько голиа.

Волки неслись в южном направлении, в сторону «Замка Дракулы», к ничего не подозревающим гостям Залласа, которые понятия не имели о том, что к ним приближалась живая легенда.

* * *

Впереди храма Моисея были огромные ворота с двумя колесницами, расположенными лицом друг к другу и раскрашенными различными цветами, которые выцвели от времени и пыли. Гигантские деревянные двери достигали семидесяти футов в высоту и почти четырех футов толщину. На глазах Райана и Менденхолла Заллас и его люди бросились через ворота. Яркие переносные прожекторы освещали то, чего не было видно в свете факелов.

Двое американцев смотрели, как подручные русского рассредоточились внутри и уставились на них, понятия не имея, что с ними делать. Дмитрий немного прояснил ситуацию.

– Вы и ваши люди стоили мне кучу времени и сил. Боюсь, что я был слишком гостеприимен. И боюсь, что вы… как там говорят американцы? Ах да, что вы злоупотребили моим гостеприимством! – сказал Заллас, словно гордясь своими познаниями в американском английском.

– Ну, извините нас всех к чертовой матери, – проворчал Райан, заставляя Менденхолла вздрогнуть и сделать глубокий вдох.

Подполковник Бен-Невин подошел к Джейсону и ударил его. Тот выплюнул кровь, после чего посмотрел израильтянину в глаза.

– Капитан Эверетт говорил, что ты бьешь как девчонка, и теперь я вижу, что он не соврал.

Авис снова замахнулся, но на этот раз Дмитрий Заллас поймал его руку в воздухе.

– У нас нет времени для истерики, подполковник, нужно забрать то, за чем мы пришли.

Бен-Невин злобно посмотрел на Райана, и тот послал ему воздушный поцелуй. Затем Авис с Дмитрием подошли к левому из трех больших ящиков, и русский не смог сдержать улыбку, закрыв глаза и представив себе сокровище, которое ждало его под крышкой. Он открыл ящик, и улыбка быстро сползла с его лица. Бен-Невин тоже выглядел растерянным, разглядывая мумифицированные останки. После этого они оба подошли к центральной коробке и изучили ее содержимое.

– Что это? – спросил Заллас, не сводя глаз с забинтованного и разваливающегося на части трупа Моисея-законодателя.

– Что-то не так… Где же древности, золото? Это не то, что должно быть здесь, – Авис подошел к третьему ящику, заглянул в него и отвернулся, бледный от шока, после чего оглядел смотревших на него людей. – Тут должны быть скрытые тайники.

– Похоже, иеддиты потратили много денег на протяжении веков, да? – пошутил Райан, заставив Менденхолла вздрогнуть еще раз. Уиллу казалось, что его товарищ действительно пытается заставить противников расстрелять их быстрее, чем планировалось.

Бен-Невин прекратил поиски и сделал пять быстрых шагов в сторону Райана, а затем достал свой автомат, приставил его ко лбу Джейсона и взвел курок.

– Где сокровище Исхода? – спросил он, и Райан улыбнулся.

– Здесь, в моем левом переднем кармане, придурок, – фыркнул он, и дуло автомата ударило его по виску.

Уилл шагнул вперед, но один из людей Залласа направил на него свой «АК-47» и помешал ему помочь своему другу.

– Ай, – сказал Джейсон, когда его колени подогнулись. – Это больно.

– Где оно? – настаивал подполковник.

– Ты тратишь свое время, шпион, – обратился к нему Дмитрий. – Жители Патинаша, очевидно, вынесли из храма все ценное и оставили нам только эти гнилые трупы. – Он махнул ногой в черном ботинке от «Армани» и столкнул на пол ящик с телом Иисуса Навина. Мумия выкатилась наружу и замерла на полу. Райан посмотрел на нее, а затем медленно встал и повернулся к Бен-Невину. Уилл поднял брови, а Заллас посмотрел на них обоих.

– Не стоило делать этого, друг мой, – сказал Джейсон. – Некоторое время назад некоторые люди считали этого человека очень важной персоной.

– Вонючий труп, – пожал плечами Дмитрий.

– Послушай, я не верю в библейское учение, но если я чему-то и научился, так это тому, что все основывается на фактах, и тот небольшой факт, который ты скинул на пол, чертовски пугает меня, – сообщил ему Райан. – На твоем месте я бы вышел из игры, пока это еще возможно. Осквернение того, в чем ты ни хрена не разбираешься, может выйти тебе боком.

– Ты надоел мне со своими народными сказками, – огрызнулся Заллас и повернулся к Бен-Невину. – Заканчивай свои дела здесь, и проверим, что эти тупые цыгане отсюда унесли. Вперед, они могли уйти только в одном направлении, и мы встретим их там!

Авис улыбнулся, а затем, когда русский и его люди начали выходить из храма и направились к подъему, подошел к Райану.

Менденхоллу не показалось, что израильский подполковник любит поболтать и собирается рассказать его другу, какой ужасной будет его смерть, дав Уиллу, таким образом, шанс этой смерти избежать. Нет, Бен-Невин поднял автомат, и его улыбка стала еще шире… И в этот момент просвистела пуля.

Уилл в шоке увидел, как оружие вылетело из руки Бен-Невина. Подполковник повернулся, но позади него никого не было. Он бросился бежать, и в этом момент еще одна пуля отскочила от каменного пола. На этот раз Авис метнулся к двери, держась за раненое правое плечо.

– Черт. Все чисто?

– Чисто! Чисто!

Менденхолл услышал выкрики, донесшиеся слева от двери. Это означало, что пока внимание Залласа и его людей было сосредоточено на допросе Райана подполковником, кто-то вошел в храм незамеченными и занял позицию позади Дмитрия, а затем тихо дождался, пока они уйдут, и воспользовался появившимся шансом.

Уилл подошел к Джейсону и помог ему подняться.

– Можно было разговорить его не только с помощью оскорблений, знаешь ли, – сказал он истекающему кровью другу.

– Да, но вымораживать его было гораздо интереснее, – ответил тот, пошатнувшись, а затем восстановив равновесие. В этот момент они увидели, как трое мужчин спустились с высокой стены слева от огромных дверей.

– Извините, мне пот попал в глаза в последнюю секунду, а потом я снова промахнулся. Должно быть, старею, – сказал один из этих троих.

Уилл с Джейсоном посмотрели на них снова, и глаза Райана расширились, когда он увидел, что одним из мужчин в черной одежде из спецполиамида был не кто иной, как Янош Важич.

– Владелец отеля? – удивился Райан.

– Что? – отозвался Уилл.

– К сожалению, как я уже сказал, ему повезло, что я промахнулся. Думаю, что вы были правы, сержант-майор, нужно было дать вам выстрелить, но я хотел сам пристрелить этого ублюдка, – сказал Янош.

– В следующий раз стреляю я, – заявил один из его спутников, высокий здоровяк, вставляя новую обойму в присвоенный Важичем «АК-47» и возвращая ему оружие.

– Э, кто вы, черт возьми, такие? – наконец подал голос Менденхолл.

Невысокий человек, стоявший впереди, потянулся к своему левому плечу и отстегнул липучку. Под ней была черно-серая версия израильской шестиконечной звезды, и этого оказалось достаточно для двух американцев.

– Это «Сайерет», лейтенант, и они не очень-то дружелюбны, – послышался еще чей-то голос.

Все взоры обратились на Джека Коллинза, который спрыгнул с задней стены храма – оттуда, где больше часа назад исчезли жители деревни. Джек подошел к Джейсону и приподнял его подбородок.

– Ты как, капитан?

– Нормально, но буду лучше, когда мы доберемся до этого мерзавца, подполковника, – ответил тот, и Коллинз, похлопав его по спине, повернулся к троим израильтянам – хотя интересовал его только один из них.

– Кто здесь главный? – спросил Джек, пока его глаза изучали всех троих. Израильтяне не ответили и продолжили стоять молча.

– Полковник Коллинз, не так ли? – спросил Янош Важич, вставая между американцем и израильским майором. Джек проигнорировал Яноша, ничего не ответив ему. Он определил, что невысокий человек, уставившийся на него, был командиром ударной группы «Сайерет».

– Поздравляю с успешным прыжком в такую ужасную бурю. – Коллинз наклонил голову и на мгновение задумался. – Майор или капитан?

Невысокий человек выдержал его взгляд.

– Майор, и, прощу прощения, но этим я ограничусь.

– Да, я знаю эту игру, майор, и знаю, как в нее играть. А вы, сэр, играете не так, как должны.

Джейсон и Уилл заметили, что старшина напрягся и на один или два дюйма приподнял свое оружие, наблюдая за полковником.

Невысокий человек посмотрел на часы, а затем – на старшину, и тот опустил оружие.

– Я здесь, чтобы выполнить свою работу, полковник, – заявил израильский майор. – Если вы тот, кто я думаю, то можете это понять.

– Для того, чтобы выполнить ваш приказ, майор, вам придется убить более трехсот невинных людей. Если произойдет взрыв, вся гора обрушится на курорт, – сообщил ему Коллинз.

– Меня заверили, что разрушительной силы хватит только на то, чтобы разрушить храм и уничтожить то, что находился внутри.

Джек готов был наклониться и поцеловать гору за то, что в этот самый момент весь храм задрожал сильнее, чем когда-либо до этого.

– Здесь была проделана работа, которая гарантировала разрушение не только храма и города Моисея, но и всего курорта внизу, в долине, – объяснил он.

– Работа? – переспросил молодой майор.

– Да, работа, в реальность которой вам будет сложно поверить, – сказал Райан Коллинзу.

– У меня приказ, полковник, пожалуйста, вы и ваши люди должны освободить храм, – обратился к ним майор.

– Да, я понимаю, как строго генерал Шамни следит за выполнением приказов, – отозвался Джек.

Все трое израильтян замерли, услышав это имя.

– Да, я очень хорошо знаю генерала, – подтвердил Коллинз. – Мы вместе преподавали тактику в Сандхерстском военном училище в Англии целый семестр. Итак, код отмены Матильда, сто двенадцать. Отмените операцию «Рамзес», майор.

Трое израильских разведчиков снова обменялись недоверчивыми взглядами. Они бы ни на секунду не оказали этому незнакомцу никакого доверия, если бы он не упомянул имя Шамни. Только премьер-министр знал имя человека, который возглавлял сверхсекретное спецподразделение «Моссад».

– Прошу прощения, полковник, так не пойдет, – покачал головой майор. – Вы знаете, что я не могу послушать вас. Я хотел бы доверять вам, но мы должны выполнить эту миссию.

– Слушайте, ваша миссия гарантированно выполнит себя сама, и вам не нужно это чертово оружие! Отмените ее, майор! – воскликнул Джек, угрожающе делая шаг к израильтянину.

Тот поднял «узи», и Коллинз остановился, но не дрогнул.

– Как я уже сказал, полковник, эта миссия…

Прежде чем майор успел договорить, храм заполнился ревом, который эхом отразился от каменных стен. Израильтяне вздрогнули – кто-то спрыгнул к ним и схватил маленькую алюминиевую коробку. Никто не успел выстрелить, а Станус уже взял небольшое устройство и запрыгнул на стену, держа его за ремень. Оказавшись на стене, зверь взревел, остановился и посмотрел вниз. Майор быстро поднял свое оружие, оправившись от первоначального шока при виде животного, и выстрелил. Пуля попала Станусу в нижнюю часть спины, и Джек услышал, как гигантский волк взвизгнул от боли. Потом он оттолкнулся от стены и исчез высоко наверху, а Коллинз опустил голову и покачал ею.

– Чертов идиот!

– Что, черт возьми, это было? – спросил старшина.

– Это был один из «рабочих», которые собираются разрушить замок, а вы, идиоты, только что подстрелили его! – крикнул Менденхолл, осознавая, что его беспокоит судьба раненого голиа.

Джек хотел схватить молодого офицера и трясти его, пока тот не поймет, что миссия никогда не зависит только от приказов, что необходимо ориентироваться на ходу, чтобы в нужный момент сделать правильный выбор. Коллинз делал так множество раз и в результате расплачивался за это, но все равно лучше было опираться на здравый смысл, чем действовать как безмозглый робот.

Гора задрожала, пока отголоски вопля боли, изданного Станусом, медленно затихали. Земля затряслась, и на этот раз деревянная дверь с левой стороны слетела со своих бронзовых петель и на мгновение зависла в воздухе, а затем упала на землю.

– Что это, черт побери, было? – спросил майор Мендольсон с широко раскрытыми глазами.

– Это долгая история, которую ваш друг, мистер Важич, расскажет вам позже, – ответил Джек.

– Полковник, я не хочу, чтобы все подумали, что я трус, но я бы предпочел не носить эту гору, как шляпу, – сказал Райан, так как они с Уиллом уже давно мечтали убраться из этого места.

– Майор, вы и ваша команда можете остаться и постараться убедить волка вернуть вам ваше оружие или бежать с нами и помочь нам спасти людей внизу в замке, – предложил израильтянину Коллинз.

Джейсон и Уилл направились к двойным дверям.

– Эй, в каком замке? – крикнул Мендольсон, когда Джек повернулся и последовал за своими людьми.

– В «Замке Дракулы», – ответил Янош Важич и тоже пошел за американцами.

Майор и старшина посмотрели друг на друга, и именно старшина наконец произнес очевидное, повернувшись и направившись за остальными.

– Это я не могу пропустить, – взволнованно сказал он после того, как увидел самое большое животное в своей жизни.

Мендольсон посмотрел на сержанта, который с энтузиазмом двинулся за американцами и Важичем.

– Думаю, что я уже видел достаточно.

 

20

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Потребовалось больше часа, чтобы увести жителей Патинаша в безопасное место по тоннелям в горе, которыми пользовались голиа. Станус убедился, что Эверетт знает обратную дорогу, и только после этого большой волк исчез. Последние из женщин и детей выбрались через одно из древних паровых отверстий, усеивавших весь склон горы. Найлз был под сильным впечатлением от того, что за все время, что они шли, ни один ребенок не пожаловался или не заплакал. Мужчины тоже молчали и не жаловались, уводя свои семьи в неизвестность. Это были выносливые люди, которым почти не была нужна помощь Комптона и его людей. Этим мужчинам и женщинам не приходилось занимать мужества. Они, как и голиа, умели выживать.

Одной из последних, кто выбрался из горы, была мадам Корвески: ей пришлось покинуть импровизированную койку, которая не пролезла бы через паровое отверстие. Элис, Дениза и Сара держали над дырой одеяло, чтобы защитить старуху от сильного дождя. После того, как все беглецы выбрались, Карл попытался понять, где они оказались, и Найлз отозвал своих людей в сторону.

– Где мы? – спросил он. – Есть предположения?

– Думаю, что мы всего в миле от замка и в миле к югу от Патинаша, и лучше нам сваливать отсюда, пока не вернулись Заллас и его люди, – ответил Эверетт.

Комптон кивнул и завертел головой в поисках Элис, которая ушла вместе с Сарой и Аней. Он огляделся и увидел, что все цыгане исчезли за пеленой дождя.

– Куда они делись? – спросил Пит, и они с Чарли перебежали через дорогу, чтобы проверить, не туда ли отправились местные жители.

– Они знают эту гору лучше, чем кто-либо другой. Думаю, что им известно, куда идти, чтобы оказаться в безопасности, – сказал Эверетт и вспомнил об Ане, Саре и Элис.

– Но с ними мадам Корвески долго не протянет, нужно найти их, – возразила Дениза.

– Сейчас нам нужна помощь. Чарли, вы с Питом идите в замок и сделайте все, что сможете, чтобы предупредить всех, – распорядился директор. – Бейте тарелки или морды, все равно, но выведите людей оттуда. Капитан, возвращайтесь на Патинаш. Не знаю почему, но я думаю, что наши женщины отправились именно туда. Это как-то связано с мадам Корвески, я уверен. Доктор Гиллиам, вы пойдете со мной и организуете станцию сортировки пострадавших на курорте на тот случай, если не удастся вовремя всех эвакуировать. Нам понадобится много медицинской помощи, если случится худшее.

– А ты? – спросил Карл, вздрогнув от вспышки молнии над головой.

– Джек говорит, что в кабинете Залласа есть коротковолновый радиоприемник. Думаю, что нам пора сделать звонок другу.

Когда все разделились и пошли в разные стороны, Эверетт задумался, кто мог бы приехать и помочь им в подобной ситуации.

Но Найлз Комптон точно знал, кому нужно позвонить.

* * *

Элис с трудом плелась по дороге обратно к Патинашу. Ее ноги подкашивались уже три раза, и Саре приходилось помогать ей подняться. В конце концов, Аня взяла миссис Гамильтон под вторую руку, и они вместе пошли сквозь разбушевавшийся ветер и дождь к перевалу Патинаш. Наконец они увидели деревню, и молодая Корвески задала очевидный вопрос:

– Зачем вы это делаете? Моя бабушка была в бреду, мы не можем вернуться туда, Заллас и его люди все еще там.

Элис отказалась рассказать им с Сарой, зачем ей было необходимо вернуться на Патинаш в тот момент, когда гора могла в любую секунду обвалиться под ними. Пожилая американка продолжала идти, борясь с бьющим ей в лицо ветром, а затем неожиданно остановилась, застав Сару и Аню врасплох – перед ними были двадцать вооруженных мужчин в черной одежде.

Корвески боялась этого почти так же, как столкновения с русским и его людьми. Они пришли прямо в руки самых профессиональных убийц Израиля.

– Я, майор Мика Сороцкин, приказываю вам опустить оружие! – заявила цыганская принцесса.

Но мужчины просто смотрели на них и ничего не отвечали. Аня видела, что большинство из них были в крови. Лидер остававшихся в живых командос собрался выйти вперед и обратиться к майору, но вместо этого внезапно пригнулся – из-за их спин прогремела автоматная очередь.

Пули свистели повсюду, и Элис с Сарой и Аней нырнули в поток воды и грязи, чтобы укрыться. Макинтайр рискнула поднять голову и увидела, как из храма стремительно выскочили и бросились к своим машинам подручные русского. Израильтяне повернулись, поскользнулись в грязи и открыли ответный огонь, но к тому моменту еще трое из них были ранены. Пули летали слева и справа от женщин, но Элис неожиданно встала и побежала. Сара кричала, чтобы она остановилась, но старушка продолжала бежать под обстрелом. У Макинтайр не было выбора, кроме как броситься за ней, и Ане пришлось сделать то же самое.

Первый внедорожник выехал из деревни, за ним последовали остальные, и перестрелка начала потихоньку стихать по мере того, как все больше мужчин садились в свои автомобили.

Человек, которого назначили лидером оставшейся снаружи группы, мысленно корил себя за то, что не привел транспортные средства в негодность.

Элис споткнулась, поскользнулась и упала в воду, добравшись до главных ворот деревни. Большой черный внедорожник чуть не задавил ее, когда она растянулась на земле Патинаша. Сара подоспела, когда последний внедорожник двинулся вниз по горе.

– Ты с ума сошла?! – закричала лейтенант, помогая Элис встать на ноги.

– Пожалуйста, мы должны добраться до дома мадам Корвески, сейчас же! – простонала Гамильтон. Аня протянула руку и помогла им с Сарой подняться. Под льющим как из ведра дождем она посмотрела на Элис и встряхнула ее.

– Моя бабушка ошибается: то, что вы хотите забрать, ничего не стоит. Даже я понятия не имею, что там! – закричала она.

– Она говорит, что это важно, – сказала пожилая женщина, изо всех сил пытаясь выпутаться из поддерживающих ее рук.

– Здесь нет ничего настолько важного, вы же видели, что иеддиты защищали все эти годы! Здесь нет ничего, за что стоило бы умереть. Вот почему мы собирались уничтожить храм. Пожалуйста, забудьте о сундуке, миссис Гамильтон! – умоляла Корвески.

Элис вырвалась и побежала к домику. Аня закричала от злости, и они с Сарой бросились за ней.

Входная дверь была открыта, и несколько человек подняли оружие и направили его на Гамильтон, которая, спотыкаясь, вошла внутрь. Все мужчины были ранены – или в перестрелке, или еще во время прыжка.

– Нет! – крикнула им Корвески по-английски, чтобы они точно поняли ее.

Элис с помощью Сары пробежала мимо мужчин и нашла спальню, а затем практически упала на старый сундук с приданым. Аня вошла вслед за ними с керосиновой лампой и подождала, пока старая американка пыталась отдышаться. Земля теперь дрожала на этой высоте постоянно.

– Там нет ничего, кроме несбывшихся мечтаний бабушки о моем будущем. Там нет ничего ценного, миссис Гамильтон, пожалуйста, давайте просто уведем этих раненых людей с горы! – продолжала настаивать цыганская принцесса.

Элис распахнула крышку сундука и начала отбрасывать в сторону одеяла, простыни и другие предметы, которые Аня в свое время хотела сохранить. Затем американка наткнулась на что-то металлическое и тяжелое. Она остановилась и рассмотрела свою находку, а у цыганки появилось странное выражение на лице, потому что она не знала, что на дне сундука было что-то еще. Корвески поднесла лампу поближе, когда Элис протянула руку и открыла стальную коробку. Внутри был старый мешок, завязанный на одном конце веревкой, и Гамильтон, медленно протянув руку, достала его. Он был таким тяжелым, словно в нем лежали одни камни. Элис вытащила его из сундука и уже собиралась развязать веревку, когда в дом вошли несколько мужчин. Подняв голову, Сара с облегчением увидела Джека, Джейсона и Уилла. Все они были мокрыми, и у Райана текла кровь, а Менденхолл выглядел перепуганным до полусмерти.

– Дамы, я же сказал вам убираться с этой чертовой горы, что вы здесь делаете?! – раздраженно спросил Коллинз.

– Забираем кое-что, что мадам Корвески хотела отдать нам, – ответила Макинтайр. – Но теперь предлагаю поступить, как говорит Джек, потому что, по-моему, гора разваливается.

В этот миг Элис, поразив всех, выскочила из комнаты, а потом и из ведущей на улицу двери.

– Вот что я вам скажу: ее больше нельзя брать на полевые операции! – заявил полковник.

* * *

Когда Пит и доктор Элленшоу поднялись по лестнице на платформу канатной дороги, они повернули налево к вестибюлю, а Найлз и Дениза сели в вагончик фуникулера в тот момент, когда его двери уже начали закрываться. Комптон посмотрел на часы и забеспокоился, что им потребовалось слишком много времени, чтобы добраться до замка.

Голдинг и Чарли услышали музыку и почувствовали создаваемую ею вибрацию прежде, чем вошли в клуб. Дрейка Эндрюса, исполнявшего свой самый известный кавер – на песню группы «Криденс Клируотер Ривайвл» «Грин Ривер», было слышно повсюду. Зрители шумели, музыка грохотала вовсю. Пит открыл дверь, чтобы войти, но какой-то довольно большой и грубый человек положил ему на грудь свою медвежьего размера ладонь, а затем окинул мокрого и грязного компьютерного гения неодобрительным взглядом. Он только покачал головой, увидев состояние одежды Питера и его самого.

– Слушайте, необходимо вывести всех этих людей отсюда! – сказал Голдинг, пытаясь протиснуться мимо охранника. Тот не сдвинулся с места.

Когда музыка заиграла еще громче, Чарльз выглянул наружу и увидел бушующую бурю и раскачивающиеся тросы канатной дороги. Затем он почувствовал, как толстые каменные блоки под его ногами сдвинулись. Его глаза расширились, и он побежал в зал, протиснувшись мимо большого человека у двери и сбив их с Питом на пол.

– Бегите, бегите отсюда все! – кричал сумасшедший беловолосый Чарли Элленшоу так громко, как только мог, но все было напрасно, потому что все смотрели на известного американского эстрадного певца, крутившегося на сцене. Его группа переживала один из лучших моментов в своей жизни, выступая с некогда самой популярной звездой. – Хватит, хватит играть и бегите отсюда! – не унимался Чарли, но его не слышали – он словно кричал в вакууме.

Охранник, наконец, поднялся на ноги, схватил биолога за воротник его грязной рубашки и собрался вытолкать его обратно к канатной платформе, когда почувствовал, что уперся спиной во что-то. Мужчина повернулся и поднял руку, чтобы ударить второго грязного человека, но его глаза не увидели ничего, кроме черных волос. Покрытая этими волосами грудь поднималась и опускалась, и охранник услышал тяжелое дыхание. Его глаза медленно посмотрели выше, после чего он отпустил Элленшоу, и тот упал на пол.

Микла стоял на платформе и смотрел на крупного охранника сверху вниз. Тот застыл от страха, когда недавно исцеленный голиа наклонился и посмотрел ему прямо в глаза, а затем открыл пасть, чтобы продемонстрировать ему свой деловой подход.

Человек почувствовал, что его колени подкосились, когда огромный хищник взревел. Его уши легли на голову, а рука поднялась, но охранник уже упал на пол.

– Молодец, Микла, молодец! – обрадовался Чарли. Он не знал, как и почему голиа спас их, но не стал выяснять это, а просто воспользовался моментом, чтобы вывести людей из замка, который уже начал двигаться у них под ногами.

Казалось, что у зверя была своя миссия, потому что он тряхнул своей огромной головой и с опущенными параллельно голове ушами направился к открытому входу в «Замок Дракулы».

* * *

Дрейк Эндрюс наслаждался одним из своих лучших выступлений, ощущая тончайшие эмоции аудитории, которая была в восторге от его музыки. Он не чувствовал силы своего пения уже почти четверть века. Его репертуар стал избитым и предсказуемым – дошло даже до того, что отель «Эм-Джи-Эм Гранд», а затем и «Мираж» – в таком порядке – отменили его запланированные концерты.

Певец как раз заканчивал, когда услышал какой-то шум сверху. Он посмотрел на балкон и услышал крики, но предположил, что зрители просто хотят, чтобы он спел еще. Эндрюс повернулся к группе и сказал что-то, а затем зазвучала песня Томми Джеймса и «Шонделлз» «Мони, Мони». Когда заиграла тяжелая музыка, выступающие услышали еще один крик, а потом еще, и Дрейк улыбнулся, понимая, что песня завладела вниманием зрителей.

Эндрюс подошел к микрофону и только открыл рот, когда увидел, что один из гостей клуба влез на парапет, огораживающий верхний балкон, где богатые могли посидеть и послушать музыку, выпить или заняться чем-то еще, чего нельзя было сделать внутри. Дрейк посмотрел на этого человека и удивился, зачем он туда полез – и тут странный зритель неожиданно спрыгнул с парапета и приземлился в восьмидесяти футах внизу рядом со столиками, а затем перекатился на пол, крича от ужаса. Эндрюс ошеломленно поднял глаза и увидел, как волк, которого он видел прошлой ночью, прыгнул за тем мужчиной и зарычал над толпой. Теперь Дрейк, вместо того чтобы петь первые строки «Мони, Мони», смотрел, как толпа начала аплодировать тому, что, по их мнению, было частью шоу. Но артист знал, что если это все-таки и было частью шоу клуба, то в программе что-то только что пошло совсем не по плану.

Зверь снова зарычал, когда с балкона спрыгнули еще два человека. Потом голиа заревел в третий раз, и группа, наконец, прекратила играть: музыканты просто уставились на нереальную сцену у себя над головами. Человек со странными белыми волосами подошел к черному стоящему на двух лапах волку, от которого все зрители были в полном шоке.

– Если вы не заметили, то этот очень большой волк хочет, чтобы вы все сматывались отсюда! – закричал Чарли во все горло, а Микла зарычал и отпрыгнул от парапета на стол, разбив его. Мужчины и женщины, сидящие в зале, молча уставились на удивительное существо, стоящее на останках стола и с любопытством оглядывающееся вокруг на испуганных людей. Микла протянул руку и похлопал по испуганному человеку в смокинге, убедившись, его когти были убраны достаточно далеко, чтобы он не мог перерезать ему горло.

До некоторых из гостей торжественного открытия наконец дошло, что это не было частью шоу или шуткой: посреди клуба стоял волк, и он был настолько настоящим, насколько это только было возможно. Они запаниковали и бросились в разные стороны, крича и вопя, а Микла снова зарычал и начал молотить лапами по пробегавшим мимо людям.

Чарли Элленшоу посмотрел вниз с балкона, и Пит присоединился к нему. Они увидели, как мужчины и женщины хаотично разбегаются в разные стороны и как Дрейк Эндрюс попытался помочь одной даме, которая хотела залезть на сцену, чтобы спастись от огромного волка, только что разбившего стол. Но ее рука выскользнула из руки певца, и она упала обратно в обезумевшую толпу. Эндрюс повернулся и начал расталкивать молодых российских музыкантов со сцены. Глядя на все это сверху вниз, Чарли и Пит переглянулись, и Элленшоу скривился. Паникующие люди внизу видели, как начала сыпаться штукатурка с потолка, но никому внутри «Замка Дракулы» не было до этого дела. Обезумевшие гости наконец бросились к лестнице и канатной платформе, чтобы убраться из этого кошмара, чего бы им это ни стоило.

– Ого, это можно было сделать немного иначе, профессор, – проворчал Голдинг.

* * *

Внедорожники мчались вниз по грязной мокрой дороге так быстро, как только было возможно. Некоторые из вездеходов вылетели с грунтовки, не вписавшись в поворот на такой скорости, но водитель каждого автомобиля боялся последним добраться до замка. Дмитрий Заллас потерял праздничное настроение, которое было у него вечером. В первом автомобиле сидели он сам и подполковник Бен-Невин, который все еще держался за свое раненое плечо, простреленное другим израильтянином. Подполковник хмуро сидел на заднем сиденье, полагая, что независимо от того, что произойдет дальше, его миссия была провалена, и теперь закончилась не только его карьера, но и его жизнь, потому что доказательств существования города Моисея в этих горах никогда не было. Легенда была ложью, обманом, из-за которого столько людей были прикованы к прошлому, включая человека, которого Авис начал презирать больше всех остальных в Израиле.

Черный внедорожник вильнул на дороге, когда они проходили последний поворот. Глаза Залласа расширились, когда он увидел, как его гости разбегаются в ночи. Часть из них стекала вниз по лестницам наружу, а остальные пытались протолкнуться к вагончику фуникулера, который только что подъехал к платформе. Было видно, как сильно перегруженный вагончик провис на толстых тросах. Дмитрий в гневе закричал, когда автоматические двери вагончика закрылись, без сомнения, травмировав нескольких из его гостей. Он смотрел на все это снизу, когда его внедорожник подъехал к первой башне канатной дороги, а вагончик высоко над ними выполз с платформы.

Заллас видел, как толпы люди движутся к двум маленьким лифтам, и решил обойти их и подняться по лестнице.

Из-за дождя было скользко. Остальные люди Дмитрия подъехали и присоединились к нему на лестнице, чтобы подняться в клуб, где, возможно, скрывались жители Патинаша. Бен-Невин тоже пошел с ними, чтобы спрятать от бури свою пульсирующую болью руку, простреленную одним из его собственных людей… То есть его людьми они были раньше, поправил себя Авис. Подполковник «Моссад» знал: то, что они делали сейчас, было пустой тратой времени. Просто русский не хотел оставаться в дураках. В мире были вещи похуже этого, например виселица для предателей.

Дмитрий остановился, когда они достигли верхнего этажа, где его гости вопили и кричали, пытаясь спуститься по той же лестнице. Он начал сердито всех расталкивать и, добравшись до двери верхнего этажа, даже услышал, как кто-то из его людей застрелил кого-то внизу. Но теперь Залласу было плевать на своих гостей. Он хотел получить то, что принадлежало ему, и сделать так, чтобы его курорт был защищен, но сейчас не мог добиться ни того, ни другого. Русский быстро подошел к входу, изо всех сил оттолкнув темноволосую женщину и пнув ногой ее спутника, когда тот попытался остановить его, а затем вытащил пистолет из кармана своего длинного пальто и, не задумываясь, выстрелил в этого мужчину. Еще несколько выстрелов раздались позади него, когда его люди последовали примеру своего работодателя. Узнав о потерянном сокровище, подручные Дмитрия стали еще более жестокими.

Пит повернулся и увидел Залласа – как раз вовремя, в тот момент, когда тот со своими людьми вышел на балкон клуба. Голдинг, вообще без предупреждения, толкнул Чарли через перила, а затем прыгнул вслед за ним сам. Элленшоу ударился об пол и почувствовал, что его щиколотка изогнулась таким образом, который не способствовал прямохождению. Он перевернулся и заорал, схватившись за травмированную ногу.

Микла находился рядом со сценой и злобно рычал на испуганных людей, которые бежали в одну сторону, а затем, увидев голиа, разворачивались и устремлялись в противоположном направлении. Дрейк Эндрюс и перепуганная русская группа все бросили и пытались убежать со сцены, но каждый раз, когда им казалось, что они нашли выход, путь им преграждала толпа людей, спасающихся из сотрясавшегося замка. Американский певец услышал рев животного, который перешел в длительный вой. Он закричал от ужаса, пытаясь вместе с остальными выбраться наружу. Все вокруг кричали и паниковали – но уже в следующее мгновение замерли, услышав стрельбу.

* * *

Единственными исправными автомобилями, которые они смогли найти, были две очень старых машины, использовавшиеся цыганами для спуска в долины внизу. Одной из них был тридцатипятилетний «Ситроен», а второй – красная «Шевроле Импала» 1962 года, бог знает каким образом попавшая в Румынию. Джек, Сара, Аня и майор Мендольсон ехали впереди на «Шевроле» вместе с Менденхоллом, Элис, ее мешком и Райаном. Джек проклинал ручную коробку передач старой машины, переводя ее на пониженную скорость. Внезапно сидящая рядом с ним Аня закричала: кто-то выбежал на дорогу, размахивая руками.

– Это Карл! – воскликнула Корвески, радуясь капитану, когда он остановился перед скользящей «Шевроле». Майор Мендольсон надеялся, что «Ситроен», ехавший за ними, не впечатается в них, пока они ждали американца. Карл быстро втиснулся на заднее сиденье, чуть не придавив израильского командос, упершись сзади в переднее сиденье.

– Классная тачка, Джек! – сказал Эверетт, толкая Менденхолла.

– Да, боюсь, что, кроме этого красного дерьма, у них ничего не было, – сказал полковник, приводя машину в движение и трогаясь дальше в воде и грязи.

Карл увидел, как Аня повернула голову и посмотрела на него. Она была счастлива, что он еще жив, и при этом ее мучила совесть за то, что она ушла с Элис, ничего ему не сказав. Капитан покачал головой и подмигнул ей, и она повернулась вперед с улыбкой на грязном лице. Только Джек заметил ее взгляд, пытаясь не вылететь на старой «Шевроле» с дороги.

Коллинз не мог доказать этого, но мог поклясться, что дорога начала двигаться под изношенными колесами машины.

* * *

В двух милях в глубь горы музыка Дрейка Эндрюса и его новой русской группы закончила саботаж, начатый голиа. Вибрации, вызванные новейшей звуковой системой, установленной в «Замке Дракулы», разболтали последние остатки земли, которые удерживали анкерные болты на месте. Стальные опоры по шесть футов толщиной каждая начали вращаться, перестав упираться в гору. Пока они крутились, толстая сталь переломилась в нескольких местах. Дальше настала очередь креплений фундамента, которые связывали опоры с основанием замка. Здание отклонилось на фут от склона горы и нависло над курортом далеко внизу, заставив самый высокий парапет задрожать и разломиться в нескольких местах на три отдельные части, которые едва держались.

Самый длинный и глубоко сидящий в горе анкерный болт освободился с грохотом, который был бы слышен даже в Бухаресте, если бы стальная опора не была похоронена в глубине горы. После того как она разломилась пополам, ее обломки повредили оставшиеся слои породы, через которые проходили термальные отверстия. Подземный гейзер хлынул в трещины горы и создал в них достаточное давление, чтобы последующий взрыв снес мощные, но теперь ничем не закрепленные опоры. Сила взрыва сместила вершину горы к югу, создав огромный оползень. Начался камнепад, который все продолжал набирать силу и масштаб. Верхняя часть Патинаша стала напоминать волну, которая обрушилась на деревню и навсегда похоронила ее.

Высвободившейся энергии было некуда деваться, кроме одного пути, пути наименьшего сопротивления – через тридцатипятивековой город Моисея. Взрыв потряс город, опрокинув великолепные обелиски и колонны. Гигантские врата с изображениями колена Иедды во времена их служения фараону рухнули, а резной потолок обрушился на трех самых известных людей в истории мира, превратив их останки в пыль и похоронив их под собой навсегда.

Всего за несколько секунд результат трудов двух тысяч членов племени Иедды и множества мастеров Рамзеса II был разрушен навеки.

* * *

Пит Голдинг пытался поднять Чарли Элленшоу, когда мимо них пробежали несколько человек – трое из них остановились, чтобы помочь ему. Дрейк Эндрюс не стал ждать благодарности и вместе с музыкантами из России бросился бежать, когда Микла снова зарычал совсем рядом с ними. Они не увидели волка, когда остановились, и не стали оглядываться назад. Элленшоу на мгновение уставился на паникующих людей, а затем крикнул Питу:

– Думаю, что этого достаточно, может быть, нам пора разделиться, как ты думаешь?

Голдинг кивнул, показывая, что да, он действительно считал, что помощь голиа больше не требовалась.

– Микла, уходи! – крикнул Чарли. – Беги!

Волк вдруг опустился на четыре лапы и огляделся, словно в растерянности, после чего завыл и бросился вперед сквозь толпу кричащих и отскакивающих с его дороги людей.

Чарли увидел, как голиа запрыгнул на высокую сцену и зарычал на нескольких гостей, отчаянно пытавшихся убраться подальше от того, что, по их мнению, являлось вышедшим из строя спецэффектом. Элленшоу увидел две пары гостей, сидящих в дальнем углу замка и продолжающих сидеть, разговаривать и выпивать среди окружающего хаоса, и поспешил к их столику, споткнувшись о нескольких людей, которые отчаянно пытались отползти от Миклы как можно дальше. Зверь стоял на двух лапах и рычал на пробегающих мимо людей. Чарли был обеспокоен тем, что вместо того чтобы уйти, гигантский голиа начал заводиться и рассвирепел настолько, что скоро мог начать разрывать людей когтями на части, если они с Питом не выберутся оттуда.

Двое мужчин и их спутницы наконец подняли головы, увидев, как Элленшоу с Питом, спотыкаясь, бегут к ним. Один из гостей встал из-за стола, и в тот же миг три пути прошили его белый смокинг. Мужчина отлетел в стену, обрызгав своих товарищей кровью. Женщины закричали, а затем еще две пули попали в стол, разбив бокалы и отправив остатки их коктейлей в воздух. Чарли упал на живот и прикрыл голову, а Питер посмотрел вверх и увидел Залласа и его людей, стоящих у парапета балкона и стреляющих вниз. Пули, отлетающие от пола и стен вокруг, предназначались Голдингу и Чарльзу. Пит протянул руку и подтащил Элленшоу как можно ближе к стене, чтобы укрыться от выстрелов.

Микла снова взревел, когда Дрейк Эндрюс с несколькими из молодых российских музыкантов не смогли найти дорогу к платформе канатной дороги, где мужчины и женщины толкались, чтобы либо пробиться в первую линию перед вагончиком, либо пихали друг друга на лестницах, которые вели с платформы к земле. Даже от этого пострадало больше людей, чем мог бы покалечить голиа, потому что они валились с лестницы, словно делали это специально, и как раз одного из этих несчастных чуть не задел бампером старой «Шевроле» Джека, останавливаясь перед замком.

Даже через крики гостей и топот бегущих ног Коллинз слышал звуки выстрелов. Затем пассажиры «Шевроле» услышали рев голиа, и каждый из них представил самое худшее: что один из волков пробрался в клуб и теперь убивал там всех подряд, не заботясь о необходимости скрывать свое существование. Коллинзу бросили «узи» без глушителя, и они с Карлом, Мендольсоном, Менденхоллом и Райаном вылезли из машины в толпу охваченных безумием людей, спотыкавшихся и падающих в грязь и в воду в своих вечерних туалетах и дорогих костюмах среди бушующей стихии.

Когда полковник сделал первый шаг по длинной лестнице, ведущей к верхней части платформы, подъехал следующий вагончик, и Джек услышал крики, толкотню и ругательства людей, пытавшихся первыми попасть внутрь, спасаясь от ужасных вещей, творившихся в клубе. Дойдя до первого пролета длинной лестницы, по которой остальные члены команды поднимались позади него, Коллинз вздрогнул: он увидел, как сначала тело женщины в вечернем платье ударилось о край лестницы, а затем отлетело в бурю и упало о землю далеко внизу. После этого мимо пролетело тело мужчины, задев поручень на пути вниз.

Сара и Аня оставили Элис в машине вместе с вонючим мешком. Макинтайр подбежала к женщине, которая упала на землю, и проверила ее пульс, и во время вспышки молнии Корвески увидела, что лейтенант покачала головой. Затем Сара быстро проверила тело мужчины, который приземлился всего в нескольких дюймах от своей спутницы. Он тоже был мертв. Мисс Макинтайр знала, что если они не возьмут Залласа и его людей под контроль, то скоро тут произойдет катастрофа, масштабы которой привлекут слишком много внимания к группе. Нужно было спасти столько людей, сколько возможно, и убраться оттуда до приезда румынских властей, которые будут задавать слишком много вопросов по поводу странной группы мужчин и женщин, утверждающих, что они работают на НАТО.

Услышав еще один рев голиа, Аня взлетела по лестнице, осознав, что один из любимых ею зверей был внутри клуба, откуда доносились выстрелы.

* * *

Заллас стоял рядом с перилами балкона и смотрел на катастрофу, в которую превратился его драгоценный «Замок Дракулы». Русский был так зол, что не чувствовал движения массивных каменных блоков под ногами – как до этого большинство его гостей не заметили, что жидкость в наполовину наполненных бокалах сильно наклонилась к югу.

Дмитрий повернулся и схватил раненого Бен-Невина за воротник пальто, после чего подтащил его к перилам и тряхнул его, показывая на творящийся внизу ужас.

– Что ты сделал с моим клубом?! – закричал, брызжа слюной в лицо агента «Моссад». – Все это из-за тебя – и ничего взамен!

Авис наблюдал, как женщины и мужчины по-прежнему пытаются выбраться из огромного ночного клуба, спасаясь от животного, которое перебегало с места на место, обезумев от возбуждения. Глаза подполковника расширились, когда он узнал Миклу – зверя, который спас Аню в поезде всего два дня назад. Бен-Невин оттолкнул Залласа от себя, а затем достал свой пистолет из-за пояса. Он быстро прицелился и открыл огонь по толпе, пытаясь попасть в волка. Микла опустился на четыре лапы, практически взлетел вверх по стене и исчез в темноте. Но после этого израильтянин заметил новую цель. Мужчина с белыми волосами и странный парень из отеля сжались в дальнем углу у сцены. Было похоже, что они ждали удобного момента, чтобы броситься к задней двери и канатной дороге снаружи. Бен-Невин прицелился в человека со странной шевелюрой.

* * *

Чарли Элленшоу и Пит Голдинг наконец отказались от попыток отделить гостей от вооруженных людей, которые стреляли по всем подряд из-за замешательства, которое вызвал Микла. Чарльз притянул Питера поближе к полу, увидев, как в клуб зашли тридцать или даже больше мужчин с авоматами. Судя по оружию, это были люди Залласа. Чарли приготовился поднять Пита на ноги, когда его опять сбили на пол, и три пули пробили каменную стену рядом с его головой.

– Ого, парень, думаю, что тебя пытаются убить! – сказал Дрейк Эндрюс, откатываясь от Элленшоу. Биолог поднял голову и увидел помятого и потрепанного американского певца. Его черный концертный пиджак был заляпан кровью, да и молодые ребята позади него выглядели не лучше.

– Спасибо, – выдавил из себя Элленшоу, когда еще несколько пуль попали в столы и стены за группой испуганных музыкантов.

– Ты американец? – спросил Эндрюс.

– Да, мы американцы, но если мы не выберемся отсюда, то никогда не увидим золотые берега снова, – вставил Пит.

Очередная пуля отскочила от черной стены позади них, и одна из молодых русских певиц вскрикнула от боли, схватившись за руку. Дрейк притянул ее к себе и заслонил ее.

– Нужно вытащить этих ребят отсюда, – сказал Эндрюс.

– Да, есть какие-нибудь предложения? – спросил Чарли. – Если я не ошибаюсь, кажется, там наверху бушует очень злой русский!

* * *

Бен-Невин снова увидел беловолосого мужчину, и решил, что на этот раз американский певец его не спасет. Но внезапно перед его лицом пролетело несколько злых шершней. Он повернулся и увидел нескольких мужчин, причем, к его удивлению, с ними была Аня Корвески, которую подполковник знал, как майора Мику Сороцкин. Она быстро спряталась за большим пьедесталом, на котором стояли доспехи. Заллас оттолкнул Ависа, и его люди начали ответный огонь по американцам.

Дмитрий жестом показал своим оставшимся мужчинам, чтобы те приблизились к американцам: ему было все равно, сколько человек он потеряет, чтобы убрать своих врагов.

– Убить их всех! – закричал он, оглядываясь на руины своего замка. Заллас не мог поверить, что повелся на рассказы израильского предателя. Он знал, что всегда пойдет даже за дешевым латунным кольцом, хотя у него уже было достаточно денег, чтобы купить завод, выпускающий такие кольца. Ему всегда было необходимо иметь то, что имели другие, и вот к чему это привело. Замок был полностью потерян, и теперь нужно было убедиться, что эта катастрофа не коснется гораздо более ценной собственности внизу – «Края света». Курорт необходимо было сохранить после этого фиаско.

Дмитрий посмотрел на трусливого Бен-Невина и решил, этот человек медленно умрет в подвале его отеля – так же, как Марко Корвески умер в начале вечера.

Джек случайно взглянул вниз через перила и увидел, что единственными, кто остался в клубе, были Чарли, Пит и группа перепуганных молодых людей, которые жались друг к другу у сцены. У полковника и его людей не было никакой возможности вызволить Элленшоу и Голдинга, не имея достаточно оружия.

– Джек! – закричала Сара, подняв пистолет и показав на дальнюю стену, ближе всего находившуюся к платформе фуникулера.

Коллинз посмотрел в ту сторону, куда она показывала, ткнул в бок Мендольсона и окликнул Карла, после чего тоже указал в том направлении. Глаза его товарищей расширились. Они смотрели, как в том месте, где каменные блоки были соединены цементом, появилась трещина шириной дюймов в восемь, которая продолжала расширяться. Сара поняла, что замок начал отделяться от горы. Он затрясся, и все выстрелы волшебным образом на мгновение прекратились, так как все находившиеся в здании люди одновременно поняли, что с ним творится что-то неладное. Даже Заллас вспомнил зловещие предупреждения Макинтайр о надвигающейся катастрофе. Теперь русский начинал видеть – и чувствовать – то, о чем она говорила. Он подумал, что, может быть, пришло время уходить и разобраться с этой проблемой из какого-нибудь безопасного места, например из своего кабинета.

– Док застрял у сцены, похоже, что они могут быть последними на выход, – сообщил Коллинз. – Они там с Питом и кучкой детишек.

– Детей? Здесь? – удивился Карл, принимая еще одну обойму от одного из израильских командос. Эверетт выскочил и сбил одного их наемников русского, который схватил его за лицо, а затем упал с балкона и врезался в стол, стоящий в центре комнаты. – Если придется мочить их по одному, мы можем не успеть уйти до того, как этот чертов замок развалится, – закончил он и снова выстрелил в группу убийц впереди.

– Если вы не против, джентльмены, скажите, пожалуйста, кто вы такие, черт подери? – спросил Мендольсон.

– Он с флота, я из армии, и в настоящий момент это не имеет значения, майор, – сказал Джек, посмотрев на него. – Важно, что у меня еще двое людей внизу, которые защищают кучку детей. Я должен их вытащить.

– Ну, нас осталось пятнадцать человек. Остальные ранены или помогают с эвакуацией, – сообщил Донни. – Не густо.

Коллинз поморщился.

– Вон они, Джек! – крикнул Эверетт, вслепую стреляя в людей, которые пытались добраться до платформы фуникулера.

– Черт!

Пули начали отскакивать от пола и от стен вокруг них. Железные доспехи, в конце концов, опрокинулись и, едва не придавив Аню, упали на пол. Коллинз видел, что с русским было покончено, и хотел выбраться наружу, но теперь эти доспехи были у него на пути. Однако полковник не собирался опускать руки и пропускать Залласа к подъезжающему вагончику. Пока он пытался привлечь внимание Элленшоу внизу, в его левое плечо попала пуля – он почувствовал укол. Сара увидела, как он упал, но ничем не могла ему помочь.

Джек и его команда спасателей почти проиграли.

Дмитрий знал, что сможет пройти с живым щитом перед собой. Он повернулся, схватил Бен-Невина и притянул его к себе.

– Ты останешься со мной, мой друг, пока я не получу то, что ты мне обещал. Мне нужно, чтобы эти люди были мертвы, и мне нужно то, что цыгане вынесли из храма!

Один из мужчин выпустил длинную очередь из своего «АК-47», и бандит, подняв глаза, увидел, как темноволосый американец опустился на пол. Для русского это было хорошее начало. У него было плохое предчувствие, связанное с зеленоглазым американцем, с того самого дня, когда он его встретил. Заллас снова улыбнулся, тряхнул Ависа и показал ему на своего американского противника.

– Сейчас ты увидишь, как ведется бизнес в России! – сказал он, маниакально улыбаясь.

* * *

Микла стоял на высоком парапете на восточной стене замка. Гигантский голиа протянул руку, оперся на богато украшенный флюгер для баланса и испустил вой, который было слышно даже сквозь бурю. Животное звало на помощь.

Гора над замком вдруг ожила – в темноте по ней неслись черные голиа, издалека похожие на муравьев, спускающихся по своему муравейнику. Гигантские волки спешили на свой последний бой с армией фараона.

* * *

– Вот и все, у меня пусто! – сказала Сара, оглядываясь в надежде, что Мендольсон или его люди дадут ей еще патронов.

Они этого не сделали. Их выстрели стали реже. Их песенка была спета.

Они увидели, как Заллас движется к платформе, прикрывшись израильским подполковником, пока его люди стреляли по американцам. Вагончик фуникулера выглядел уже совсем не так эффектно после дикой поездки вниз с кричащими гостями, которые были в ужасе от того, что, по их мнению, было неудачными спецэффектами.

* * *

– Молись, чтобы эта старая цыганка и ее отсталый народец были внизу, или ты никогда отсюда не выйдешь, еврейский подполковник! – пригрозил Авису Заллас, изо рта которого лился антисемитизм, как кровь из раны. – И чтобы у них было то, что ты обещал мне. – Он встряхнул Бен-Невина еще раз, двигаясь под прикрытием своих людей. – Посмотри на это, это все ты виноват!

Когда Дмитрий огляделся, он обнаружил, что его клуб лежит в руинах, и понял, что потеряет как минимум миллионы из-за запоздалого открытия. Заллас относился к людям, никогда не обращающим внимания на юридические нюансы проблем, с которыми сталкивались: у него всегда были на этот случай козыри в рукаве, как например его текущее партнерство с министром внутренних дел. Ущерб можно было возместить, но это не значило, что еврей, заключивший с ним сделку, мог отказаться от нее, даже если русскому бандиту пришлось бы убить всех евреев в Румынии, а потом перейти на соседние страны – никто не смел обманывать Дмитрия Залласа или приносить ему убытки.

* * *

– Док!

Профессор Элленшоу услышал крик из-за спины. Перестрелка наверху начала ослабевать, потому что у их спасателей заканчивались боеприпасы. Чарли опустил свою голову на голову женщины, которую защищал своим телом, и увидел, что Джейсон Райан и Уилл Менденхолл лежат на холодном каменном полу, глядя на них из небольшого закутка в конце сцены. Им потребовалось десять минут, чтобы выбраться на улицу и подойти к богато украшенному окну, и еще три – чтобы проломить свинец, на котором держался витраж.

– Давай, док, мы должны разделиться, – сказал Райан, отчаянно махая Элленшоу и его подопечным из своего угла.

Чарльз начал с дамы, которую обнимал. Молодая женщина была одета, как Дженис Джоплин, и на ней все еще были темные очки. Это заставило чокнутого Чарли внимательно посмотреть на нее.

– Наверное, шоу было отличное, – сказал он, толкнув женщину к Джейсону, который тоже внимательно посмотрел на нее.

Следующим Пит толкнул Джима Моррисона, за жилетку которого, отделанную длинной бахромой, держались три солистки «Сапримз», взвизгивающие, когда пули отлетали от толстых каменных стен. Каждый из российских исполнителей, которые были одеты как звезды, которые раньше участвовали в шоу Дрейка Эндрюса, пролез через небольшое отверстие за сцену к ложному фасаду замка. Райан и Уилл обменялись удивленными взглядами, потому что вечер становился все более странным.

– Ладно, давай, Джонни, шевелись! – крикнул Джейсон, когда предпоследний исполнитель, одетый во все черное, как Джонни Кэш, почти застрял в маленьком проходе.

– Ого! – воскликнул Менденхолл, увидев, что последним к ним подошел не кто иной, как Дрейк Эндрюс.

– Эй, чувак, спасибо большое! – сказал певец, проползая через отверстие в небольшой проход.

– Давай, док! – позвал Райан наконец, помогая Элленшоу и Питу пробраться через отверстие, и добавил. – Молодцы, что вытащили этих ребят оттуда.

Пули дождем летели в отверстие сверху.

– Куда теперь? – спросил Голдинг остальных.

– Разводной мост спереди, это единственный способ добраться до платформы, мы не можем рисковать, спускаясь по лестнице из главного зала, – ответил Менденхолл, толкая Питера вперед через тоннель у сцены.

– Разводной мост? – переспросил компьютерный гений.

* * *

Джек, Карл, Мендольсон, Сара, Аня, Эверетт и трое израильских командос были вынуждены сорваться с места и отбежать в дальний угол от платформы, потому что больше не могли стоять и защищаться.

Не успел Коллинз понять, что происходит, как русский застал его врасплох, не только отправив своих людей к вагончику, чтобы занять его, но и послав двадцать человек вслед за его небольшим отступающим отрядом. Пока он смотрел, как подручные Залласа свернули в коридор с балконом, замок сильно наклонился и закрепленный цементом фундамент и каменные стены наконец отделились от горы. Здание соскользнуло вперед от горы на полтора фута. На этот раз анкерные болты уже не были ничем закреплены, а значит, больше ничего не удерживало замок на горе. Он начинал падать, и Джек знал это.

– На крышу, поймаем вагончик оттуда, и надеюсь, что мистер Райан найдет дорогу. Вперед, – скомандовал полковник, когда майор Мендольсон взял на себя инициативу и бросился к лестнице в конце зала в надежде, что она поднимается, по крайней мере, еще на один этаж до верхнего променада замка.

* * *

Заллас и его люди сразу поняли, что американцы сорвались с крючка. Они сделали безумный рывок к огромному вагончику фуникулера, который подъехал всего несколько секунд назад. Он все еще находился в движении, качнувшись в зоне посадки, когда трое людей русского подбежали к его резным деревянным дверям, но автоматическая система не сработала, и двойные двери остались закрытыми. Мужчины начали стучать в запотевшее окно, но ничего не изменилось. Один из них попытался заглянуть внутрь, но там ничего не было видно. Бандит отступил, и в этот момент заметил, что каждое из окон вагончика было покрыто тонким красным слоем. Глаза мужчины расширились, когда двери вдруг открылись, и двое его товарищей забежали внутрь, прежде он смог их остановить.

Русский услышал крики людей в тот момент, когда они вышли на посадочную площадку. Сунувшиеся внутрь мужчины кричали, а большой, тяжелый вагончик раскачивался на своих тросах. Остальные подручные Дмитрия стояли рядом с вагончиком, когда Станус выскочил из дверей и остановился на хорошо освещенной платформе. Зверь стоял на двух ногах, и его черная морда блестела от свежей крови тех двух мужчин, которые были теперь разбросаны по всему вагончику. Голиа тяжело дышал, глядя на стоящих перед ним пораженных людей. Его желтые глаза потускнели от боли, а два пулевых ранения сильно кровоточили – одно на спине, а второе на задней части шеи. Станус покачивал своей огромной головой вперед и назад, разбрызгивая слюну и кровь во все стороны, а затем собрался с силами, поднял морду и взревел. Этот звук потряс платформу, и самые жестокие люди в Восточной Европе отступили как быстро, как только могли.

Бен-Невин был единственным, кто отреагировал иначе, потому что уже привык видеть этих существ. Он позволил Залласу отойти назад, а сам достал свой пистолет. Станус опустил голову и уставился на подполковника, снова подначивая его выстрелить.

Еще четверо мужчин повернулись и решили, что они предпочли бы разобраться с этой странной гигантской собакой сейчас, чем потом – с Залласом. Вся четверка медленно подняла свои «АК-47» и прицелилась.

В этот самый момент вся чертовщина, столетиями существовавшая в легендах темных Карпатских гор, вырвалась наружу. Голиа напали на замок все вместе. Микла был первым, кто спрыгнул с крыши вагончика, где он прятался до этого среди шкивов и тросов, и запрыгнул на крышу, а затем провалился на пол, раздавив тонкий алюминий, стилизованный под толстые деревянные балки. Он встал на все четыре лапы и занял позицию перед своим старшим братом, Станусом, рыча и заставляя людей заколебаться на достаточное время, чтобы остальные голиа успели напасть со стороны променада. Волки атаковали так мощно, что наемники не успели отреагировать. Отступая, Бен-Невин выстрелил вслепую, и пуля просвистела в нескольких дюймах от Миклы, который метнулся и ударил в сторону подполковника, слегка промахнувшись, потому что тот развернулся и бросился бежать вместе с Залласом и последними пятнадцатью из его людей.

Остальные убийцы испытали на себе гнев голиа и начали очень быстро отступать, потому что стоило появиться одному человеку, как на него нападали трое гигантских волков, и он быстро оказывался разорванным на куски. Страшные крики людей заглушали звуки и маскировали смещение замка, который полностью отделился от горы, порвав электрические кабели, проходившие через цемент фундамента, после чего свет моргнул и полностью погас.

В полной темноте за те несколько секунд, которые заняло включение аварийного освещения, Заллас услышал, как монстры, вышедшие из какого-то кошмара, разрывают его людей на куски. Теперь Марко и его друзья-цыгане выглядели не так уж глупо. Водопровод, оторвавшийся от горы, добавился к дождевым рекам, стекающим с перевала. Окончательный обвал города Моисея сотряс гору в последний раз, словно бог объявил, что всем пришел конец.

Дмитрий и его личные телохранители понимали, что у них был только один выход из того ужаса, который теперь виднелся в тусклом свете аварийного освещения. Им нужно было добраться до верхней части замка, а затем спуститься вниз, надеясь, что американцы выбрали другой путь. Они побежали к лестнице, которая была хорошо замаскирована под толстую деревянную дверь. Бен-Невин решил, что лучше держаться единственной группы людей на горе, у которых было оружие, и последовал за ними, пока голиа расправлялись с пришедшим на их землю злом.

* * *

Станус рухнул внутри вагончика и не двигался. Внушение, которое он получил от мадам Корвески, исчезнувшей вместе с остальными цыганами, привело его к башне канатной дороги. Он вскарабкался на самый ее верх и дождался возвращающегося к замку вагончика. Другие голиа встретились с Миклой и присоединились к нему на крыше замка, чтобы терпеливо дождаться момента и застать свою добычу врасплох – эту тактику охоты они отработали до совершенства. Теперь Станус умирал, хотя кровотечение и замедлилось из-за снижения давления. Аня остановилась на крыше и почувствовала внезапную потерю, когда вожак голиа тяжело задышал, а стоящий над ним Микла заскулил, обнюхивая своего огромного брата. Станус поднял голову, тоже понюхал Миклу, а затем лег на спину. Его младший брат посмотрел на оставшихся самцов голиа и вышел из вагончика. Двери закрылись позади него. Брат вожака использовал свое особое зрение и увидел отпечатки, которые отставили отступившие люди на каменном полу. Они выделялись более темным оттенком серого, чем пол вокруг.

Микла зарычал, а затем гнев из-за гибели Стануса охватил более спокойного из двух братьев и запустил процесс изменения формы. Голиа взревел, попытался встать и не смог.

Потом он снова громко зарычал – его суставы, наконец, начали менять свое положение, и ревущий от боли Микла встал на задние лапы, огляделся, опустил свои большие уши и завыл. Остальные голиа остановились и все как один бросились по площадке канатной дороги к лестнице.

* * *

Джек балансировал снаружи на небольшом выступе, который шел вдоль задней стены. В ста футах под ними находилась площадка канатной дороги, и единственным способом добраться до вагончика был прыжок со стены замка прямо под одним из больших парапетов на крышу вагончика, а затем и в сам вагончик. Полковник жалел, что у них не было времени, чтобы просто убежать пешком, но он знал, что наводнение на дороге исключало любые попытки попасть на курорт таким образом. Теперь они вынуждены были рискнуть и добраться до фуникулера. Сара, стоявшая позади Джека, увидела, что он остановился и прислушался. Крики, доносившиеся из замка, шокировали даже Коллинза. Голиа были внутри, и полковник не был уверен, что, разъярившись, они будут обращать внимание на то, кто был хорошим, а кто – плохим. К счастью, Аня Корвески стояла перед Эвереттом на шестидюймовом выступе.

– Аня, в чем дело? – спросил Карл, почувствовав, что женщина пошатнулась и чуть не упала вниз. Он быстро протянул руку, схватил цыганку и удержал ее. Мендольсон заметил, что произошло, и помог ему.

– Станус умирает, – сказала Корвески.

Эверетт не знал, что на это ответить. Он помог Ане выпрямиться, и в это время Джек снова начал двигаться.

Коллинз подошел к парапету, возвышавшемуся над ними, и первые выстрелы обрушились на стену рядом с ним, посылая мелкие камешки прямо ему в лицо.

– Черт! – сказал полковник, чуть не потеряв равновесие. Макинтайр вздрогнула, оторвала одну руку от трещины в строительном растворе и схватила Джека за ремень. Она закрыла глаза, не зная в ту секунду, не улетят ли они вместе в пропасть между дорогой и замком. Наконец Коллинз поймал равновесие, среди продолжающейся стрельбы вокруг них. – Спасибо, мелкая, – сказал он и дошел до конца выступа к открытому окну парапета. Там он помог Саре, а затем и остальным забраться внутрь, после чего выглянул наружу и увидел, как Заллас и его люди начинают заходить на большой выступ.

Двигаясь в темноте в поисках выхода на противоположный выступ, с которого можно было перепрыгнуть на крышу платформы канатной дороги, все они потеряли опору под ногами, когда замок разломился на две половины. Верхняя часть оторвалась от основания и сползла на пять футов, нависнув над клубом внизу, и остановилась, когда гора прекратила сотрясаться. Коллинз поднялся на ноги и почувствовал, как замок наклонился. Теперь он постоянно двигался, потому что цемент и камень начали отделяться друг от друга в различных местах, о чем свидетельствовал отчетливо слышный всем несмолкающий скрежет.

– Думаю, у нас закончилось время, Джек! – крикнул Карл, бросаясь наконец к двери в темноте.

Эверетт распахнул дверь, и Мендольсон шагнул внутрь и исчез. Сердце Коллинза остановилось, когда он протянул руку и едва успел схватить израильского майора за рукав, не дав ему свалиться с четырехсотфутовой высоты. Карл, Аня и Сара, снова схватившая Джека за ремень, помогли ему втащить Донни обратно.

Вся стена западной башни сместилась, оставив зазор в двадцать футов между ними и платформой. Наконец, Джеку и остальным удалось втащить майора назад через открытую дверь.

– Ого, премного благодарен! – сказал Мендольсон, пытаясь прийти в себя. Одного прыжка в год было для него достаточно, не говоря уже о том, чтобы прыгать без парашюта.

– Думаю, нужно найти другой путь, прыгать слишком далеко, – сказал Коллинз, а Эверетт, выглянув в дверной проем, подтвердил, что полковник прав.

– Где Станус, когда он так нужен? – проворчал Карл, отходя от двери. – Джек, ты же знаешь, что когда эти придурки доберутся сюда, они откроют такой огонь, что эта комната превратится в тир с каменными стенами. Нужно подняться еще выше и найти другой способ. У нас не хватит времени, чтобы спуститься отсюда вниз.

– На этот раз веди ты, морячок, – отозвался полковник. – По-моему, я потерял свои навыки горного козла.

Капитан кивнул и взял руку Ани, а затем еще раз посмотрел в открытую дверь. Он увидел за дверью небольшую лестницу, которая была частью другой лестницы, теперь отломившейся от здания и валявшейся внизу, в овраге. Прежде эта лестница вела к одному из люков на крыше. Эверетт наклонился и поцеловал Аню в щеку, а затем протянул руку и ухватился за оставшиеся на месте ступени, которые должны были привести их на самый верх «Замка Дракулы».

Они не знали, что эта часть лестницы теперь болталась над руинами клуба и балансировала над пропастью.

* * *

Чарли, Райан, Менденхолл, Пит, Дрейк Эндрюс и шестнадцать российских музыкантов и исполнителей обнаружили, что попасть на платформу нереально, и пошли единственно возможным путем. Множество лестничных пролетов, которые им пришлось миновать, чтобы добраться до основания башни канатной дороги, были такими скользкими, что они постоянно падали на мокрую сталь и тратили по десять минут на каждый пролет. Несколько раз молния ударяла совсем рядом, и Райан чувствовал короткие удары электрического тока в поручнях. Наконец, они увидели дно.

Пит первым сошел с лестничного пролета в чернильную темноту и тут же исчез, потому что его смыло бурным потоком. Дождевая вода превратила дорогу в грязную реку, а обрушившийся храмовый комплекс открыл проход для волны грязи, стекающей с горы. В эту бушующую реку и попал Голдинг. Чарли попытался прыгнуть в воду, чтобы спасти своего друга, и остальным пришлось оттащить его назад.

– Нет, док! – закричал Райан сквозь бурю. – Ты достаточно сделал, теперь моя очередь, – заявил он и обратился к Менденхоллу. – Доставь их вниз, Уилл.

После этого Джейсон без лишних слов нырнул в бурлящую воду и пропал.

Менденхолл и Райан знали, когда игры и шутки заканчивались и наступало время для младшего офицера выполнять приказы старшего по званию. Теперь был один из таких моментов, хотя Уилл и не хотел этого признавать. Лейтенант задрожал от гнева за то, что его друг без колебаний бросился в воду, но он понимал, что нужно было двигаться, потому что башня, с которой они только что спустились, качалась все то время, пока они лезли вниз.

Менденхолл вывел своих спутников из башни на край дороги, который теперь находился всего в нескольких дюймах над водой. Первая девушка – та, которая была одета как Дженис Джоплин – поскользнулась и чуть не упала в воду, но Уилл и Элленшоу поймали ее и вытащили обратно. Девушка дрожала так сильно, что лейтенант понял: ему ни за что не удастся заставить ее попробовать снова.

– Черт, док, нам позарез нужно такси! – крикнул он в сердцах.

В этот самый момент красная «Шевроле Импала» 1962 года врезалась в башню и накренилась над лестничным проемом, чуть не задев Менденхолла и Чарли. Уилл действовал быстро – они никогда не смотрел дареному коню или, в данном случае, лодке, в зубы. Лейтенант протянул руку и, опираясь на дверную раму, запрыгнул на капот машины, а затем добрался по лобовому стеклу до открытого окна. К счастью, старая и потрепанная «Шевроле» на мгновение пришвартовалась к башне, зацепившись бампером за дверной проем. Менденхолл махнул Чарли, яростно жестикулируя, чтобы тот посадил всех их шестнадцать спутников в машину. Было ясно, что им придется потесниться, но Уилл знал, что во время бури хороша любая лодка. Русские артисты начали запрыгивать на капот машины и на крышу. «Шевроле» просела, когда на ней разместилось столько людей. Чарли был последним и застрял наверху, несколько раз оттолкнувшись ногой с помощью Эндрюса, пока машина не отплыла от башни.

Вскоре «Импала» уже быстро двигалась вниз по новейшей горной реке в Восточной Европе. Когда Уилл рассказывал эту историю позже, он называл этот спуск дикой поездкой Дракулы.

Мужчины и женщины из русской музыкальной группы вместе с Дрейком Эндрюсом и Чарли Элленшоу закричали, когда машина начала крутиться в бурлящей воде, грозя за серьезной скорости врезаться в обреченный курорт.

* * *

Заллас, наконец, выбрался через открытое окно, и за следующие десять минут несколько раз чуть не разбился, пока не добрался до платформы, где теперь было тихо. Он провел перекличку и обнаружил, что у него осталось всего лишь десять человек – русский потерял еще троих, пока спускался к вагончику. Он жестом приказал своим людям идти вперед и убедиться, что эти безумные собаки уже ушли.

Когда они приблизились к двери, она автоматически открылась, и мужчины отскочили назад, увидев тело поверженного Стануса. Гигантский волк не двигался, лежа на персидском ковре, покрывавшем пол вагончика. Бен-Невин, выместил свою злость на звере, который уже не мог оторвать ему голову от плеч – подполковник подошел и дважды выстрелил голиа в спину. Станус не двигался, и тогда Авис жестом показал наемникам, чтобы те заходили в вагончик. Он едва удержался на ногах, когда замок снова сдвинулся. Потом здание замерло, но все поняли, что это ненадолго, увидев длинную и очень глубокую трещину в мощеном полу платформы.

– Давайте, идиоты, заходите, этот замок больше не хочет оставаться на горе! – Израильтянин посмотрел на прошедшего мимо него Залласа. – Думаю, что маленькая американка была права, тебе стоило заплатить хорошему архитектору, а не тратить деньги на взятки.

Дмирий злобно взглянул на подполковника, перешагивая через истекающего кровью голиа. Он должен был заметить большой толчок в груди зверя, когда автоматические двери закрылись, и машина медленно оттолкнулась от крытой площадки.

* * *

Когда вагончик выплыл с платформы, Джек понял, что они не успели – до него было слишком далеко. Возможно, они смогли бы успеть посадить на крышу Аню с Сарой, а может быть, и майора, но на него самого не было времени. Однако цыганка с Миклой решили эту проблему.

– Вы трое идите. Микла донесет меня, вперед! – крикнула она, когда голиа запрыгнул на крышу платформы. Еще одним прыжком он легко добрался до большого окна, выходившего на движущийся вагончик внизу. Не колеблясь, Микла схватил сопротивляющуюся Аню за руку и забросил ее себе на спину, а затем оттолкнулся от окна и исчез.

– Видимо, у него есть свои приоритеты, – сказала Макинтайр, высунувшись из большого окна и увидев, как голиа положил разгневанную Корвески на крышу вагончика и снова начал подниматься наверх, оставив отчаянно размахивающую руками цыганку.

– Кажется, волк возвращается, чтобы… и – снова заговорила Сара, и тут Микла бесцеремонно выдернул ее из окна и повторил весь процесс спуска, пока лейтенант не оказалась рядом с Аней, глядя снизу на трех мужчин.

Пока все смотрели, как волк снова начал свой удивительный подъем, пол треснул прямо посередине, и на этот раз верхняя половина замка наклонилась далеко вперед. Джек почувствовал, что она соскальзывает с нижней половины.

– Все из окна, сейчас же! – закричал он, когда башня начала рушиться прямо у них под ногами.

Трое мужчин выбрались за окно в бушующую стихию так быстро, как только смогли, но, уже карабкаясь по наклонившейся стене, обернулись и увидели, как накренился восточный парапет. В свете молний было видно, как в какой-то момент он оказался в вертикальном положении, а во время следующей вспышки башня уже падала мимо держащихся за стену мужчин, которые надеялись, что она не заденет ни их, ни всю платформу канатной дороги. Этого не случилась – башня просто пролетела мимо, создав свой отдельный водоворот разваливающихся каменных блоков, которые врезались в клуб внизу. Сила удара наконец оттолкнула основание клуба от горы, и он рухнул следом, скользя и несясь вниз по склону прямо к курорту далеко внизу.

Коллинз, Эверетт и Мендольсон почувствовали, что стена, за которую они держались, завибрировала – теперь она тоже грозила рухнуть.

– Ну, это была чертовски интересная ночь, джентльмены, а теперь придется проверить, умеем ли мы летать, – сказал Донни и спрыгнул на вагончик, который уже выехал из-под крытой плаформы. Майор зацепился за толстый трос, крепко ухватился за него, а затем медленно опустился на крышу, и Джек с Карлом вздохнули с облегчением.

Без всяких комментариев Коллинз, а потом и Эверетт отпустили стену в один и тот же момент зацепились за тот же кабель и вместе спустились на крышу вагончика. Не успели они коснуться ногами его крыши, как из салона раздались выстрелы и пули пронеслись мимо них, заставляя новых пассажиров отойти к центру вагончика, где к нему крепились тросы и большая система шкивов. Джек посмотрел вниз, когда вагончик завис над пропастью, и их спуск в долину начался.

Сара и Аня пытались разглядеть в темноте, когда верхняя половина «Замка Дракулы» рухнет и раздавит их всех, и в этот момент вспыхнула молния, и они увидели, как южный парапет наклонился вперед и упал. Это было похоже на голливудский фильм о гневе божием, уничтожающем каменное кощунство, которое посмело нарушить спокойствие горы и ее обитателей. Башня пролетела мимо движущегося вагончика и врезалась в другую, главную башню, тряхнув кабель и соответственно вагончик. Он начал так сильно раскачиваться взад и вперед, что чуть не отправил Джека и остальных в пропасть. Через деревянный потолок снова посыпались пули, так как Заллас и его люди не теряли надежды задеть кого-нибудь из пассажиров вагончика.

Внезапно они увидели яркую вспышку взорвавшихся линий электропередачи – в тот момент часть восточного парапета врезалась во вторую башню, а вагончик как раз двигался мимо нее. Парапет оборвал провода и тряхнул вагончик и людей внутри так сильно, чтобы они забыли о своих врагах на крыше, осознав, что мир может свалиться им на головы в любую минуту.

Наконец гора мощно затряслась в последний раз, и остатки замка, оторвавшись от нее и вместе с каменными глыбами размером с дом, полетели вниз с горы. Один из двадцатидвухтонных каменных блоков врезался в первую башню канатной дороги, снеся ее с фундамента, а тросы, проведенные через систему шкива на башне, размотались, и вагончик начал пикировать на дорогу, до которой оставалось метров триста. Джек и остальные еле держались за тяжелую систему шкива на крыше падающего вагончика. Они приготовились к ужасному удару при приземлении, а затем почувствовали сильнейший рывок и упали на жесткую сталь. Последний трос удержался на следующей башне и движение продолжилось. Они не двигались вперед, но больше не падали, а опускались вниз, как на лифе, пока кабель держался на второй башне. Теперь они были всего в сотне футов от бурлящей воды внизу.

Наконец, наступила очередь 800 000-тонного фундамента. Анкерные болты, которые голиа кропотливо выкапывали в течение многих месяцев, выскочили из своих отверстий, и все остатки замка, фундамент и шестнадцать стальных опор, весом по тысяче шестьсот фунтов каждая, отделились от горы. Все это вместе полетело вниз с горы, словно гигантские лопасти газонокосилки, торчащие из камня, и врезалось во вторую башню так сильно, что она не только слетела с фундамента, но и согнулась пополам. Со следующей башней все было еще проще, и куски «Замка Дракулы» отправили вагончик вниз в бурлящие воды потопа.

Джек с Сарой и Аней, а также Мендольсон и Эверетт вцепились в тросы вагончика, когда он развернулся по кругу и помчался вниз по оврагу в сторону отеля. Все они чуть не закричали, когда Микла вскочил на крышу вагончика. Корвески протянула руку, схватила волка за уши и притянула его поближе к себе. Она подумала, что они потеряли Миклу, когда замок обрушился, но волк, должно быть, перепрыгивал с обломка на обломок, пока не добрался до третьей башни.

Вместе с русским и его людьми, сидевшими внизу в темном вагончике и вопившими, как школьницы на американских горках, сотрудники Группы «Событие», Аня и израильский спецназовец неслись вниз по горной реке, с трудом вписываясь в повороты, прямо на «Край света» – буквально.

* * *

Уилл не мог поверить, что он на самом деле пытается управлять автомобилем в поднимающемся потоке воды, пока «Шевроле» неслась вниз по затопленной дороге. Автомобиль врезался в правую обочину, развернулся по кругу, а затем врезался в левый край дороги. Машина была близка к тому, чтобы утонуть под огромным весом ее шестнадцати пассажиров, сидевших внутри и на крыше автомобиля. Дрейк Эндрюс первым увидел приближающуюся катастрофу и начал стучать по крыше, как будто Менденхолл мог что-то сделать, чтобы ее избежать.

– Эй, эй, берегись! – закричал Эндрюс, а затем увидел, как несколько каменных блоков весом по несколько сотен тон пролетели мимо них к отелю. После этого Дрейк и Чарли начали барабанить по крыше автомобиля, заметив новую опасность.

– Уилл! – закричал Чарльз с крыши, не зная, что лейтенант пытается рулить автомобилем, который сейчас плыл быстрее, чем когда-либо ездил.

Менденхолл посмотрел в зеркало заднего вида мимо всех мокрых пассажиров машины, и от того, что он увидел, кровь застыла у него в жилах. Вагончик фуникулера находился прямо за ними и быстро приближался. Он видел людей внутри вагончика и снаружи, на крыше, и приготовился к столкновению – которое вскоре и произошло.

Вагончик врезался в «Шевроле» и сбросил Элленшоу, Эндрюса и девушку, одетую как Дженис Джоплин, с автомобиля в воду. Его задняя часть взлетела вверх, и в этот момент майор Мендольсон не справился с центробежной силой и тоже полетел в поток следом за уже упавшими туда людьми.

Джек и Макинтайр пытались удержать Эверетта и Аню, но эти двое тоже вылетели с крыши в воду, куда после этого прыгнул и Микла, последовав за цыганской принцессой. Коллинз выругался и прижал к себе Сару, когда вагончик стремительно понесся прямо на геодезический купол большого спа и природного центра.

* * *

Найлз Комптон и Элис Гамильтон наконец добрались до отеля, чтобы предупредить всех о катастрофе, но все, что они увидели – это остатки гостей торжественного открытия «Замка Дракулы», которые, окровавленные и перепуганные, в панике носились по гостиничным коридорам. Сотрудников эвакуировали вместе с ними. Все собирались у ворот, отчаянно пытаясь убраться из «Края света» как можно быстрее.

Найлз крепко держал Элис под руку, зная, что пожилая женщина едва держится на ногах, но она все еще бережно держала мешок, в котором было что-то, что мадам Корвески посчитала важным. Комптону потребовалось еще пять минут, чтобы добраться до радио в кабинете Дмитрия Залласа.

– Да, Вирджиния, я уверен, что, – говорил он спустя еще минуту Вирджинии Поллок, находившийся в комплексе группы в Неваде, – если нас срочно не эвакуируют с течение часа, то мы окажемся в центре конфликта мирового масштаба, который никогда не закончится. У нас есть доказательства хищения артефактов и необходимости объявления чрезвычайного происшествия. Да, немедленно, мы должны…

Директор почувствовал гул как раз в тот момент, когда Элис уронила свой мешок и оттолкнула его в сторону, и первый каменный блок с обвалившегося парапета врезался в отель и задел казино, в конце концов приземлившись в огромный бассейн.

Найлз поднял голову, почувствовав на лице дождь и вой ветра, доносившийся оттуда, где раньше была стена. Он все еще держал микрофон с радио в руке. Шнур был срезан, потому что блок снес половину кабинета вместе с радио.

Гамильтон быстро подняла мешок и помогла Комптону встать на ноги.

– Думаю, мы сделали то, что хотел Джек, и, возможно, пришло время начать то поспешное отступление, о котором всегда говорят, – сказала она, осторожно выбираясь из руин кабинета.

Элис и Найлз Комптон успели выбраться из отеля, когда в него врезались остатки фундамента замка.

Верхний этаж провалился на пятый и совмещенный вес двух этажей создал пугающий эффект, который можно наблюдать при обвале зданий. Отель полностью обрушился и затянул казино в воду вместе с собой.

«Край света» был полностью стерт с лица земли.

* * *

«Шевроле», вагончик фуникулера и те, кому удалось удержаться на них во время спуска с горы, скользнули в фундамент, оставшийся от казино. Мужчины и женщины выбрались с крыши и из салона «Шевроле» и бросились в укрытие, спасаясь от стрельбы, которая снова началась в вагончике. Пули разбили окна, когда двери открылись, и несколько человек прыгнули в воду, чтобы добраться до руин казино. Затем наружу выпрыгнули еще несколько человек. Менденхолл наблюдал, как Джек Коллинз и Сара Макинтайр спрыгнули в воду с крыши автомобиля. Он открыл дверь, а затем позволил текущей воде вынести себя наружу. Российские музыканты вскоре присоединились к Уиллу в воде, а последний из людей Залласа бросился в сторону того, что раньше являлось казино.

Дмитрий Заллас был в ярости. Мало того, что он был испуган как ребенок и ярко продемонстрировал это по пути вниз с горы, но еще и его самые доверенные люди покинули его. Остался только подполковник Бен-Невин. Русский сделал Авису знак, чтобы тот отдал ему свой пистолет, но израильтянин только улыбнулся и потер рану на плече. Он поднял пистолет и направил дуло в грудь Залласа, пока тот, насупившись, не отошел в сторону. Бен-Невин покачал головой, проходя мимо ошарашенного бандита.

– Боюсь, что наша сделка расторгнута, – сказал он, не отводя пистолет от груди русского.

– Ты не справился с нашей миссией, твое будущее будет таким же печальным, как и мое! – прошипел Дмитрий.

– Возможно, но думаю, что мы навели достаточный беспорядок, чтобы мир заметил, что нынешнее израильское правительство незаконно отправило подразделение израильских солдат на территорию дружественной страны, что привело к гибели румынских граждан, так что в конце концов мои покровители все же придут к власти в любом случае. По крайней мере, у меня остаются шансы на успех. А ты? Боюсь, что ты потерял все. А сейчас, прошу меня извинить, мне нужно организовать себе трансфер отсюда.

Заллас посмотрел, как Бен-Невин вошел в бурлящую воду и исчез. Вагончик к тому времени уже начал наполняться мутной водой.

– Я убью тебя! – заорал Дмитрий, ища дверь в темноте.

Когда он уже приготовился прыгнуть в стремительный поток, его схватили сзади за плечо. Когти глубоко врезались в руку Залласа – так глубоко, что ударились о его ключицу. Он завопил от боли, и тут его противник неожиданно развернул его лицом к себе. Русский увидел мокрого и истекающего кровью Стануса. Зверь был еще жив и достаточно силен, чтобы стоять на двух лапах в поднимающейся воде. Он тяжело дышал, пытаясь доставить живительный воздух в свои отказывающие легкие. Все это время голиа лежал на полу, не пошевелив ни одним мускулом, даже когда Бен-Невин дважды выстрелил в него. Заллас понял, что это была не обычная собака – перед ним стоял не только самый крупный волк, какого он видел в своей жизни, но и самое умное существо, какое он когда-либо встречал, включая большинство его деловых партнеров. Затем Дмитрий посмотрел в его желтые глаза.

Станус наклонился так близко к русскому, что тот ощутил его смердящее дыхание. Голиа был при смерти, человек видел это, но он также понимал, что зверь проживет достаточно долго, чтобы загнать его в угол вагончика, прежде чем ему удастся сбежать. Затем Дмитрий увидел нечто еще более страшное: глаза животного сделались карими, а потом снова пожелтели. Он увидел Марко в глазах зверя. Цыган был там, внутри волка, русский знал это так же точно, как то, что этот оживший кошмар собирался убить его. Заллас затряс головой – а зверь медленно открыл пасть и откусил ее.

Крик бандита оборвался практически в ту же секунду, а вагончик оторвался от развалин отеля, один раз крутанулся возле бассейна, а затем медленно ушел под воду.

Станус, альфа-самец голиа, умер.

* * *

Джек увидел, как Бен-Невин вылез из вагончика и прыгнул в воду, чтобы последовать за ним. Он знал, что из всех людей в этом кошмаре, именно подполковник был корнем всего зла, которое произошло сегодня вечером. Авис пытался убить его людей, и Коллинз никогда не оставил бы это безнаказанным. Сара крикнула ему вслед, а затем осторожно спрыгнула в поток и побрела за ним и Бен-Невином в сторону руин казино.

– Держите его! – закричал Джек, когда впервые за много часов его ноги коснулись сухого коврового покрытия. Авис повернулся и, не целясь, выстрелил три раза, застав Коллинза врасплох. Реакции полковника едва хватило, чтобы уклониться от пуль. К счастью, в казино было темно и лишь немногие из аварийных ламп еще работали. – Промахнулись, подполковник, типичная стрельба дилетанта, ничего хорошего! Я вижу, что «Моссад» тренирует своих агентов не лучше, чем ЦРУ! – крикнул Джек, пытаясь добиться желаемого эффекта. И у него получилось.

Бен-Невин взбесился и выстрелил еще три раза, а затем Коллинз услышал, как он выругался, потому что в его пистолете закончились патроны. Джек вышел из укрытия и посмотрел на Ависа, но тот уставился мимо него, на что-то у него за плечом. Коллинз медленно повернулся и увидел Карла и Аню. Они были покрыты царапинами, синяками и грязью, но в целом – невредимыми. Полковник перевел взгляд туда, где стояла цыганка, и увидел в слабом свете аварийных огней, что рядом с ней был Микла. Волк смотрел в одну точку – прямо на Бен-Невина, человека, от которого этот зверь спас Аню в поезде. У голиа была очень хорошая память.

– Пока мы плавали по новой реке снаружи, – сказал Джек, – мы натолкнулись на Пита Голдинга и Райана, которые пытались побить мировой рекорд по скорости плавания. Они на улице, вместе с остатками группы забавно одетых русских и Дрейком Эндрюсом. – Коллинз перевел взгляд с Миклы на Карла, а затем обратно на Бен-Невина. – Вы должны за многое ответить, подполковник. Вероятно, мне следовало бы позволить мадам Корвески отвезти вас в Израиль, но это может причинить некоторое неудобство ряду людей, так что, похоже, придется все решить по-тихому, – сказал он, делая шаг вперед.

– Вы можете думать, что вы остановили нашу фракцию, майор, но это не так, – посмотрел Авис на Аню. – Правда об этом месте вылезет наружу. Теперь это уже не остановить, и тогда мы получим полную власть, сместим левое правительство и заменим его теми, кто знает и понимает силу прошлого, кто помнит, что мы богоизбранный народ.

– Думаю, что в этом сценарии много недочетов, – сказала бывшая майор Сороцкин. – А меня зовут Корвески, и я королева иеддитов.

Коллинз двинулся вперед, но Карл протянул руку, взял его за плечо и остановил его.

– Не сейчас, Джек. Я настаиваю на этой чести, то есть мой друг настаивает.

Глаза Бен-Невина расширились, когда Эверетт вместе с Джеком и Аней развернулись и оправились прочь, оставив его наедине с Миклой. Волк не двигался и не издавал ни звука, но потом вдруг встал на задние лапы и сделал четыре широких шага, пока его морда не оказалась в нескольких дюймах от израильтянина. Спустя еще мгновение Микла объяснил Авису, какой участи заслуживают предатели.

* * *

Карл помог Ане выбраться из руин казино и подождал Джека. Рев Миклы заглушал шум ветра и раскаты грома. Подполковник Бен-Невин только что познакомился с настоящей магией народа Иедды и понял, почему их так и не смогли найти – голиа всегда защищали их, и теперь этим занимался Микла.

Оглядевшись, Коллинз увидел остатки своей команды и игорного заведения. Все обернулись, услышав плеск позади себя. Там стоял мокрый майор Мендольсон – и не один. С ним были его спецназовцы, те из пятидесяти шести мужчин, кому удалось выжить. Джек насчитал тридцать два человека, большинство из которых были ранены, но, по крайней мере, они были живы. Коллинз кивнул своему подошедшему коллеге, а потом к ним присоединились и Аня с Карлом. Буря, впервые за всю ночь, начала стихать.

– Джентльмены, майор Корвески, – заговорил Мендольсон, – поскольку нас не смогут эвакуировать отсюда, я передаю себя и своих людей во временное задержание НАТО до того времени, когда нас смогут отправить на родину, где мы предстанем перед судом.

Коллинз и Эверетт знали правила игры. Израильское правительство никогда не признается в том, что санкционировало миссию по уничтожению города Моисея, поэтому у него не было другого выбора, кроме как свалить всю вину на майора и его людей и объявить миссию несанкционированной.

Джек понимающе покачал головой.

– Майор, мы все можем скоро отправиться в румынскую тюрьму, так почему бы нам не подождать немного и не посмотреть, что произойдет?

– Да, но если позволите… – Донни повернулся к Саре Макинтайр. – Я услышал чуть раньше, как вы объясняли динамику храма и горы и инженерные недостатки замка. Можете ли вы заверить меня, что все, что было похоронено внутри этой горы, похоронено навсегда?

Коллинз сразу понял, что имеет в виду майор, и решил помочь Саре.

– Когда мы в последний раз видели оружие, оно было у Стануса, майор, и эту тайну он забрал с собой в могилу.

– Вы имеете в виду волка? – уточнил израильтянин.

– Да, его, – ответил Джек.

Карл взял Аню за руку и повел ее в сторону, пока они не удалились от остальных выживших. Теперь они стояли под дождем. Эверетт наклонился и поцеловал новую цыганскую королеву, а потом просто обнял ее. Пока они стояли, с неба донесся рокот, заглушивший отдаленные раскаты грома. Капитан посмотрел на небо.

– Что, черт возьми, это такое? – спросил Менденхолл, отвлекшись от перевязывания головы Райана.

– Это результат моего звонка домой, – отозвался Комптон. – Полагаю, Вирджинии удалось связаться с президентом, который в свою очередь пообщался с командиром НАТО в Кельне, в Германии, и нам прислали транспорт. В конце концов, мы тоже немного пострадали от наводнения.

Все взоры обратились к грязным Найлзу и Элис Гамильтон. Оба выглядели так, словно вылезли из блендера. Стал слышен рокот шести вертолетов «Блэк Хок» 82-й воздушно-десантной дивизии, движущихся сквозь утихающую бурю к тому, что осталось от самого дорогого отеля и казино в Восточной Европе.

– И, миссис Гамильтон, думаю, что я посижу дома в вашу следующую вылазку в мир – я уже староват для такого, – добавил Найлз, тяжело опустившись на перевернутый игорный стол, и стал ждать, когда американская армия эвакуирует их из региона, который раньше был известен, как Трансильвания – места, которое группа еще долго не забудет.

* * *

Солнце с трудом пробивалось через утренние облака, когда первый из пяти вертолетов поднялся с самыми тяжелыми ранеными из тех немногих, кому удалось выжить и добраться до отеля. После исчезновения Дмитрия Залласа, его охрана покинула курорт.

Джек собирался отправить Мендольсона и его оставшихся людей ко второму вертолету, когда к ним подошли несколько человек в черно-синих мундирах румынской национальной полиции. Коллинз с Эвереттом переглянулись, увидев, что полицейских было много и что большинство уже стояли рядом с двумя грузовиками, чтобы забрать майора.

– Я капитан Чеустанц из национальной полиции, майор Мендольсон, – представился румын. – У меня приказ о взятии вас и ваших людей под временный арест по обвинению в незаконном вторжении в Румынию и в преступной анархии против ее граждан.

Аня хотела выйти вперед, чтобы возразить, но Эверетт удержал ее, покачав головой. Ей не было смысла самой попадать под арест.

Донни сделал полупоклон, давая офицеру понять, что у него не будет никаких проблем с ним или с его людьми, а затем с улыбкой повернулся к Ане и Карлу.

– Майор Корвески, удачи вам в вашей новой жизни. Капитан, – Мендольсон протянул руку, и Эверетт пожал ее, после чего майор повернулся к Джеку и тоже протянул руку. – Полковник, я узнал ваше имя, как только я услышал о вас. Мне бы хотелось когда-нибудь увидеть вас в действии против чего-либо, кроме сказочных существ и бандитов, словно вышедших из плохого боевика.

– Думаю, что это будет скоро, – сказал Коллинз, взяв руку израильтянина и пожав ее. Он с улыбкой проводил майора глазами и вытер грязь с лица.

– Что смешного, полковник? – спросил Менденхолл, увидев, что его босс уставился на два грузовика и милиционеров, которые помогали раненым и измотанным людям майора забраться в грузовик. Донни повернулся и посмотрел на Джека, когда к нему подошел крупный мужчина с бочкообразной грудью и в полицейской форме. Они оба смотрели на пеструю группу американцев. Здоровяк улыбнулся и помахал им, помогая Мендольсону залезть в грузовик.

– Думаю, что мы только что увидели бывшего начальника мисс Корвески, – сказал Джек, когда Аня вышла вперед, чтобы разглядеть его получше. Ее рот приоткрылся, когда они увидела невозможное.

Второе вторжение в Румынию началось, когда генерал Аддис Шамни улыбнулся и отсалютовал Ане. Рядом с генералом она увидела измотанного и усталого Яноша Важича, а затем, к своему шоку, заметила тело своей бабушки, которое заносили в грузовик. Генерал Шамни подошел к ошеломленной группе американцев и к новой королеве цыган. Он взглянул на Эверетта и кивнул ему в знак благодарности, а потом посмотрел на свою бывшую подчиненную.

– Майор, я еду домой и забираю свою сестру с собой. Ей больше нельзя оставаться здесь. Она будет похоронена со всеми королями и королевами Иедды в Иерусалиме и будет лежать рядом с Кале Великим. Она едет домой, туда, откуда ее племя было изгнано тридцать пять веков назад. Она едет домой со мной. – Шамни наклонился и поцеловал Аню в лоб. – До свидания, племянница. – Он повернулся и ушел из жизни Ани Корвески.

– До сегодняшнего дня я даже не подозревала… – проговорила цыганка, глядя, как грузовики с ненастоящей румынской полицией уезжают, спасая свою ударную группу от настоящей полиции.

– Ну, теперь все закончилось, – сказал Карл, зная, что его собственная жизнь тоже никогда не будет прежней.

* * *

Через два часа все члены группы были вместе, включая Денизу Гиллиам, которая оказалась вместе с израильскими спасателями после того, как умерла мадам Корвески. По словам врача, старуха точно знала, что ее внук все еще был внутри Стануса. Затем Дениза добавила, что старая цыганка сделала все, что смогла, чтобы не дать волку умереть, пока он лежал внутри вагончика фуникулера. Королева цыган прожила ровно столько времени, сколько понадобилось Марко, ей самой и Станусу, чтобы отправить Дмитрия Залласа в ад, преподав ему хороший урок.

Последние вертолеты начали заводить свои двигатели. Когда четырехлопастные винты пришли в движение, сотрудники Группы «Событие» начали заходить внутрь.

Коллинз наблюдал, как Чарли и Пит забираются в один из вертолетов, убедившись, что Дрейк Эндрюс и его новая группа уже благополучно расселись на борту другого. Затем Джек подошел к последнему «Блэк Хоку», в котором Сара, Менденхолл, Найлз, Элис и Райан ждали Денизу Гиллиам. Коллинз поднялся на борт, после чего повернулся и подождал Карла. Капитан обнимал Аню и что-то говорил ей, а затем они поцеловались на прощание и расстались.

Корвески не отрывала глаз от спины Эверетта, который направился к своим друзьям. Он добрался до двери, когда резкий гул двух двигателей вертолета стал почти оглушающим. Карл подошел к двери и посмотрел на каждого пассажира вертолета по отдельности, а потом его глаза остановились на Джеке и Саре. Он заколебался, словно хотел, но не решался что-то сказать.

– Что ты делаешь, капитан? – громко спросил Коллинз, когда шум двигателей превратился в оглушительный рев. Карл посмотрел на полковника, и они уставились друг на друга. – Убирайся отсюда.

Эверетт перевел взгляд с Джека на Найлза, который понимающе кивнул. Затем он посмотрел на шокированного Уилла Менденхолла и еще более ошеломленного Джейсона Райана. Он улыбнулся и отдал честь своим друзьям, а потом взглянул на Сару, которая уже была готова разрыдаться и злилась из-за этого. Карл посмотрел на нее, словно говоря: «Спасибо за все». Все, что Макинтайр сделала, чтобы вернуть Карла к нормальной жизни после смерти Лизы, его невесты, не прошло зря. Капитан поцеловал ее, а затем наклонился и чмокнул Элис Гамильтон в щеку. Он похлопал по мешку, который лежал на соседнем сиденье, и подмигнул ей, а Элис улыбнулась сквозь слезы, чувствуя, что не может говорить.

Эверетт выпрямился, а затем протянул руку Коллинзу.

– Спасибо, Джек. Ты подготовишь все документы, да?

Полковник утвердительно кивнул в знак того, чтобы Карл не беспокоился о своих документах об отставке. Он в последний раз пожал руку человеку, который уже восемь лет был его другом.

– Удачи, морячок, и береги эту девушку. Насколько я понял, у нее есть довольно суровые родственники, с которыми будет непросто подружиться.

Джек улыбнулся, и Эверетт ответил ему тем же. Они расстались, когда вертолет набрал мощность и оторвался от земли.

Все сидящие в нем смотрели, как Карл вернулся назад и обнял Аню, провожая взглядом своих друзей, покидавших руины «Края света».

Капитан Карл Эверетт смотрел на военный вертолет, пока тот не пропал из виду. Затем он повернулся к Ане, и они вместе отправились навстречу своему будущему.

спуск, с новой полосы

ЭПИЛОГ

РАЗЛУКА

Внемли и услышь, как кричат моряки,

Почувствуй, как море и небо близки,

И душу свою в полет отпусти тайне навстречу.

Ван Моррисон, «Навстречу тайне»

КОМПЛЕКС ГРУППЫ «СОБЫТИЕ», ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА «НЕЛЛИС», НЕВАДА

Люди, сидевшие за столом в конференц-зале, молчали, после того как представители остальных отделов ушли после ежедневного утреннего собрания. Остались только Джек, Сара, Уилл, Пит, Чарли, Элис и Вирджиния. С момента их возвращения из Румынии прошло две недели. Менденхолл, Макинтайр и Райан все еще были перевязаны в нескольких местах, но, в целом группа прошла через это испытание с минимальными потерями, не считая отъезда Карла. Все они сидели за столом, когда Найлз Комптон покинул свое рабочее место и подошел к ним. Он нажал кнопку, и маленький экран выдвинулся из стола рядом с его креслом. Вскоре на нем появилось лицо их главнокомандующего. Президент приветственно кивнул с экрана всем присутствующим.

– Полагаю, что вы готовы, директор Комптон? – спросил он. – Давайте быстрее, у меня встреча с премьер-министром Израиля через десять минут.

– Во-первых, я хотел, чтобы только сотрудники, имеющие прямое отношение к этой операции, ознакомились с результатами судебно-медицинской экспертизы находки Элис в доме мадам Корвески, – заговорил Найлз. – Элис, пожалуйста.

Гамильтон, блистательно выглядевшая в новом синем платье до колен и похожая на себя прежнюю, подошла к большому экрану в центре комнаты. Она казалась смущенной.

– Европа, пожалуйста, выведи слайд четыре-чеыре-пять-семь-восемь-девять, операция «Гримм», на экран.

– Да, миссис Гамильтон.

На мониторе появились шесть больших кусков камня различных размеров, разложенных на стальном столе. Элис дала всем время рассмотреть их.

– Эти камни были подвергнуты анализу нашим отделом ядерной физики, и Вирджиния может подтвердить все свои выводы, – стала рассказывать она. – И это нечто особенное, уверяю вас. Во-первых, камни были найдены внутри старого сундука, о котором вы все, конечно, знаете. Это были единственные предметы, представляющие ценность для иеддитов, и мадам Корвески знала или, лучше сказать, чувствовала, что мы поймем, что с ними делать. Эти каменные фрагменты представляли для нее более серьезную ценность, чем тела Моисея и других великих еврейских лидеров, и гораздо более серьезную, чем любой из трофеев, которые они собрали за время Исхода из Египта.

– Прежде всего, что это за камни? – спросил президент.

– Пожалуйста, Сара, расскажи о составе, – попросила Элис.

Лейтенант Макинтайр встала со своего места, заметив, каким молчаливым был Джек с самого утра, да и вообще последние несколько дней.

– Материал определить было легко – это гранит, твердый гранит с Аравийского полуострова. Однако точную информацию о символах получить не удалось.

– Каких символах? – подал голос Менденхолл, но затем резко замолчал, вспомнив, что их слушает президент. Уилл знал, что главнокомандующему нравилось самому задавать вопросы. Хотя на этот раз было похоже, что президент стеснялся это делать.

– О надписях на граните, – ответила Вирджиния за Элис и Сару. Макинтайр кивнула и села, легко коснувшись руки Джека, чтобы добиться от него какой-нибудь реакции. Но он не ответил и продолжил смотреть в пустоту.

– Надписях? – На этот раз президент все же задал вопрос. – О каких надписях и почему они так важны для племени Иедды?

– Надписи – на древнееврейском языке, – сказала Гамильтон, повернувшись и показав на новый снимок, появившийся на экране. На нем были видны какие-то значки на несколько изогнутой части куска гранита. – Как видите, на самой большой части расколотого камня присутствует надпись. Вообще-то мы можем прочесть, что там написано. – Элис подождала, пока взгляды всех присутствующих сосредоточатся на экране, потому что хотела, чтобы эффект от того, что она собиралась сказать, был максимальным. Она подождала, пока на огромном экране появится та же надпись крупным планом.

– Эти слова были переведены и проверены нашими отделами древних языков и религий. Это древнееврейский, и надпись легко переводится. Тут говорится: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим».

В конференц-зале наступила тишина. Элис ждала, пока все осознают значимость ее открытия.

– Это, как мы знаем, первая заповедь, данная Моисею Богом, – добавила она спустя некоторое время.

– То есть… что вы хотите сказать? – в замешательстве спросил президент.

– В наши руки попали некоторые из первоначальных десяти скрижалей, переданных Моисею Саваофом, по легенде, уничтоженные на склонах горы Синай, которая находится в безопасном месте на территории Саудовской Аравии, а не на Синайском полуострове, как всегда считалось. Была не одна, а две горы Бога. Это было настоящим яблоком раздора среди библеистов почти целый век, но наша версия была подтверждена новым сотрудником нашего отдела, профессором Ави Фейерштайном из Лос-Анджелеса. Иеддиты, должно быть, получили осколки скрижалей после того, как они были разбиты, и сохранили их. Это то, что они считают настоящим сокровищем Исхода: не трупы и не богатства, а закон человеческий, данный Богом.

В комнате воцарилась тишина, потому что все почувствовали себя неловко, услышав эту новость. Даже после того, что сотрудники группы узнали за годы своей работы, они все равно были слегка шокированы этим докладом.

– И еще одно, пока осколки не вернулись в лабораторию к специалистам Вирджинии, – продолжила Элис. – В отчете отдела геологии говорится, что резьба на внешних краях гранита была нанесена четыре тысячи лет назад плюс-минус пятьсот лет. Это означает, что возраст этих камней точно соответствует нашему временному срезу – времени Великого Исхода.

– А возраст надписей? – спросила Поллок.

– Надписи были нанесены тепловым источником, который не мог существовать почти четыре тысячи лет назад. Края камней были вырезаны, как мы и сказали, но там, где речь идет о надписи, обычное превращается в невозможное. Надпись была выжжена на камне чем-то, что может сравниться по мощности с одним из наших современных аргоновых лазеров, Вирджиния и ее специалисты могут подтвердить это.

– То есть вы хотите сказать… – начал президент.

– Что эта надпись не могла быть сделана ни одним из инструментов, которые существовали в те времена в Древнем мире. Она была буквально выжжена на граните, и если у Моисея не было знакомых в «Рейтеон Корпорейшн», то он не мог ее вырезать.

– Если это действительно первая заповедь… – Глава США произнес то, о чем думали все. – Я хочу сказать, что у вас нет никаких конкретных доказательств происхождения этих обломков. Все, на чем вы основываетесь – это слова старой цыганки.

В комнате снова стало тихо, и миссис Гамильтон собрала свои бумаги и села.

– Элис подготовит полный отчет о племени Иедды в самое ближайшее время, – сказал Найлз. – Сейчас мы знаем, что министр внутренних дел Румынии был обвинен в связи с его сотрудничеством с «Гостинично-курортным комплексом и казино «КРАЙ СВЕТА». Земля, на которой он был построен, была снова возвращена румынскому правительству, которое передало ее в лизинг коренным жителям перевала – иеддитам. После обвала самого перевала и храма под ним в НАТО быстро выяснили, что перевал больше не является слабым местом на румынской границе, и таким образом, планы его обороны были отложены, а для НАТО нашлось новое место, которое нуждается в обороне.

– А что насчет того нового вида волка, существование которого вы подтвердили? – поинтересовался президент.

– Согласно официальному отчету об операции «Гримм» отдела пятьдесят шесть – пятьдесят шесть, – объяснила Элис, – попытка найти новый вид волков была безуспешной, и любые другие планы поисков этого вида были отложены. – Ветви волков, известных по легендам, как голиа, не существует и никогда не существовало, согласно палеонтологическим летописям всех стран. – Женщина откашлялась, и то, что эта история, придуманная ради того, чтобы новый альфа-самец, Микла, смог продолжать скрывать свой удивительный клан от остальной части современного мира, была неправдой, стало абсолютно очевидно. – Что же касается колена Иедды, то, по словам Ани, они больше не племя, а обычные граждане мира. Силу связи между видами продолжит изучать наш отдел неврологии, а образец зелья поступил под строгий карантин на уровне семьдесят два.

– Жизнь совсем не научила нас держать высоколетучие соединения подальше отсюда? – спросил Сара, имея в виду катастрофу, произошедшую в группе восемь недель назад, когда во время исследований Лоренса Амброза химическое соединение случайно попало за пределы лаборатории, принеся с собой смерти и разрушения.

– Директор Комптон санкционировал эти исследования, – сказала Элис, – чтобы сохранить это соединение в тайне, не посвящая в наши дела Центры по контролю и профилактике заболеваний. Свойства этих простых растений работают в сочетании с природными эндорфинами человеческого разума, и в конечном результате два разных вида в ходе заклинания обретают химический баланс, что позволяет одному разуму электрически присоединяться к другому, не просто механически. Как мы видели на примере мадам Корвески и Миклы, ментальная связь была настолько сильной, что, когда Микла сломал лодыжку, голеностоп мадам Корвески тоже сломался под влиянием ее разума и боли, которую волк чувствовал в момент травмы. В сущности, мадам Корвески спасла Миклу, приняв большую часть его травмы на себя, чем, в результате, обрекла себя на смерть. Как я уже сказала, нам предстоит много лет изучать этот феномен, который может быть полезным для развития неинвазивной хирургии и лечения некоторых психических расстройств.

Закончив читать свой доклад, Элис впервые за несколько недель расслабилась – с того момента, когда начала настаивать на начале этой операции. Это была последняя миссия, в которой она принимала личное участие, и женщине хотелось, чтобы она осталась в истории группы как одна из лучших. Ведь она доказала не только существование одного из потерянных колен Израилевых, но и одного из самых удивительных животных, которых мир когда-либо видел. Гамильтон подумала о Гаррисоне Ли, а еще о мадам Корвески и о той ночи, когда они встретились в Гонконге – ночи, когда эта история началась для Элис Гамильтон. Она покачала головой, молча сказав Гаррисону Ли: «Мы это сделали».

Через две минуты после того, как президент попрощался, похвалив их за хорошую работу, Сара, Джек и остальные все еще молча сидели за столом. Найлз знал, что Коллинз сейчас скажет своим коллегам то, что должен сказать. И полковник, откашлявшись, встал.

– Два вопроса крутятся у вас в головах в связи с нашим последним чрезвычайным происшествием. Почему я отпустил мистера Эверетта и почему я разрешил ему остаться с Аней на максимально долгий срок? Найлз согласился, что это было к лучшему.

– Я не понимаю, каким образом потеря самого замечательного человека в нашей команде может быть к лучшему, – проворчал Джейсон, который все еще злился и переживал из-за недавнего ухода капитана.

– Поверьте мне, мистер Райан, этого не хотели ни я, ни Найлз, ни Гаррисон Ли, ни президент Соединенных Штатов, – заверил его Коллинз. – Капитан Эверетт является неотъемлемой частью операций, которые запланированы нашей страной и группой на ближайшие два года. Он был отобран Гаррисоном Ли и доктором Комптоном в прошлом году для миссии, которая могла бы помочь нам в ближайшем будущем, миссии, готовящейся ВМС США, которая может иметь серьезные последствия для защиты нашей планеты в связи с чрезвычайным происшествием в пустыне семь лет назад. Тем не менее, в прошлом месяце ситуация довольно сильно изменилась.

– Что ты хочешь сказать? – спросила Сара, и Вирджиния Поллок, которая знала, о чем Джек собирается поведать, протянула руку и погладила руку геолога. Макинтайр почувствовала, что ее начала пугать напряженность, с которой Коллинз пытается сообщить эту новость.

Полковник Джек Коллинз повернулся и грустно кивнул в сторону Найлза Комптона, который вернулся к своему столу и достал небольшой металлический ящик, для открытия которого нужны были отпечатки пальцев владельца.

Когда директор вернулся за общий стол с небольшой коробкой из стали и алюминия, которая достигала всего фута в длину и вдвое меньше в ширину, Коллиз продолжал смотреть в сторону и молчать. Теперь все присутствующие должны были наконец узнать, почему полковник становился таким молчаливым, когда дело касалось капитана Эверетта, со дня возвращения из Румынии.

– Вы все удивлялись, когда я не позволял вам помогать мне в поисках убийцы моей сестры, особенно мистер Эверетт, – произнес полковник. – Он был задет тем, что я не привлек лучшего друга.

Все в комнате увидели нерешительность Джека, впервые сказавшего кому-то, кроме Сары Макинтайр, что капитан Карл Эверетт был его самым лучшим другом на свете.

– На это есть причина, – продолжил Коллинз. – Мы с Карлом не должны встречаться в обозримом будущем. – Он наконец поднял голову и увидел замешательство на лицах своих коллег. Уилл Менденхолл и Джейсон Райан первыми заметили печаль на лице полковника. Пит Голдинг с Чарли Элленшоу переглянулись, но подождали, пока Джек продолжит.

Найлз Комптон положил небольшую коробку на стол, а затем использовал большой палец правой руки для проверки безопасности. Когда его отпечаток был считан и замок щелкнул, крышка открылась с чуть слышным шипением воздуха, выходившего из герметичной коробки. Из контейнера вырвалось небольшое облачко тумана – воздух внутри был ледяным, – и директор резко сел на свое место, не желая смотреть на содержимое. Он поджал губы и кивнул Джеку, вытерев руки о черные брюки.

– В прошлом месяце на раскопках в Антарктиде команда Геологической службы США, находившаяся в шестистах двадцати двух километрах от станции Мак-Мердо, нашла этот предмет под тысячей футов твердого льда, который, по словам геологов, намерз более трехсот тысяч лет назад на месте доисторического тропического леса, – рассказал Коллинз. – Они проводили раскопки с помощью больших тоннелей, высеченных в континенте, и нашли образцы вымерших растений Антарктиды, чего уже было достаточно, чтобы создать на станции Мак-Мердо ажиотаж вокруг этих раскопок – и это мягко говоря. Скважина проходила рядом с этим местом, и магнитометры определили, что там во льду похоронен кусок металла. Спустившись вниз, геологи обнаружили обломки чего-то очень похожего на какой-то корабль. Кроме металла они нашли множество образцов. Им даже удалось раскопать саблезубого тигра, по крайней мере его части. – Джек замолчал и закрыл глаза, пододвигая коробку к себе, а затем с отвращением достал из нее артефакт. – До того, как президент США закрыл раскопки, и доступ в зону начала охранять морская пехота США, они нашли это. – Он передал предмет Саре, которая положила его перед всеми остальными, потому что все, кто знал капитана Эверетта, узнали эту вещь.

– О боже! – охнула Макинтайр. Ее ноги подкосились, и она опустилась на свое место. Чарли с Питом обменялись взглядами, не веря своим глазам, а Райан с Менденхоллом просто сидели молча.

На столе перед ними лежали остатки наручных часов.

Ремешок отсутствовал – за исключением нескольких сломанных золотых звеньев. На задней стороне часов из золота и нержавеющей стали была надпись, которую все они знали наизусть, так как большинство из них принимало участие в ее составлении, чтобы подарить часы Эверетту вскоре после их бразильской операции.

«КАПИТАНУ КАРЛУ К. ЭВЕРЕТТУ – МЫ В ТЕБЯ ВЕРИМ, АДМИРАЛ – ТВОЯ СЕМЬЯ В 56–56».

Каждый человек за столом видел эти часы в тот день, когда они подарили их Карлу в честь того, что его повысили до капитана. Это было пожелание, чтобы в будущем его сделали адмиралом. Эверетт очень обрадовался подарку и благодарил всех, надевая часы на свою мощную руку.

– Что это значит, что означает этот артефакт? – спросил Чарли Элленшоу.

– Эти часы перестали работать, когда человек, который носил их, был убит, умер или потерял их. – Найлз посмотрел на изумленные лица своих друзей и коллег. – Часы остановились более трехсот тысяч лет тому назад.

Тишина в зале говорила громче любых слов. Теперь все поняли, почему Карл не мог быть с ними. Чтобы защитить его, Джек спрятал Эверетта в Румынии, где он будет жить счастливо, пока они не разберутся в этой истории подробнее.

– Но зачем разделять вас с капитаном? – спросил Пит, опасаясь самого худшего. Так было принято в группе в любых ситуациях, и он подозревал, что сейчас вряд ли что-то изменится.

Пока все читали слова, которые и без того хорошо знали, Найлз открыл вторую крышку на коробке, а затем, словно боясь прикоснуться к ее содержимому, толкнул эту коробку Коллинзу. Полковник достал из кармана платок и взял несколько золотых звеньев, из которых когда-то состоял браслет дорогих часов. Он подержал их, снова посмотрел на звенья, а затем грустно улыбнулся и положил их на стол.

– Что это? – спросил Райан, вставая, чтобы рассмотреть получше.

– Это, мистер Райан, причина, по которой нам с капитаном Эвереттом нельзя встречаться до тех пор, пока мы здесь не придем к каким-либо выводам. Я отстранен от работы директором Комптоном без права участвовать в полевых операциях. Капитан Райан будет выполнять мои обязанности.

Комната наполнилась десятками вопросов Найлзу Комптону, который сидел рядом с Элис, опустив голову.

– Еще раз, что это? – спросил Джейсон, которому стало страшно, когда он впервые увидел ужасную тревогу на лице полковника Джека Коллинза.

– Это, мистер Райан, остальные звенья браслета этих часов. Как вы видите, они покрыты коричневатыми пятнами, которые мы проанализировали. Вирджиния, поделишься нашими выводами о том, что это за пятна?

Поллок откашлялась, потому что ей не хотелось обсуждать это ни с кем и меньше всего – со своими друзьями, сидящими в этой комнате.

– Пятно состоит из первой отрицательной группы крови. Оно сохранилось из-за того, что все время находилось в замороженном состоянии.

– Кровь капитана Эверетта? – спросил Джейсон.

– Нет, ДНК совпадает с одним их сотрудников группы, но это не капитан.

– Кто? – спросила Сара, зная, что ответ Вирджинии не сильно что-то изменит.

– Я, – сказал Джек садясь, наконец, на стул.

Шокированные лица всех присутствующих заставили Коллинза почувствовать себя еще хуже, потому что он знал, что только что все их представления о мире перевернулись с ног на голову.

– В какой-то момент, примерно триста тысяч лет назад, капитан Эверетт и, возможно, я сам погибли в доисторическом прошлом.

Саре показалось, что кровь перестала курсировать по ее венам, когда она в оцепенении посмотрела на полковника.

Директор Найлз Комптон постучал костяшками пальцев по столу, чтобы привлечь всеобщее внимание.

– Леди и джентльмены, президент санкционировал немедленное объявление чрезвычайного положения в этом отделе – местом начала расследования является Антарктида. Пит, расследованием займется твоя команда. Вирджиния, нам нужны все теории, даже самые смехотворные или недалекие, о путешествиях во времени, и я хочу, чтобы ты вместе с остальными инженерами определила, что за корабль они нашли подо льдом и откуда он взялся. Президент не ограничивает нас в расходах в рамках этой операции. До тех пор, как сказал полковник, он освобожден от командования и находится под домашним арестом. Мы не можем рисковать, отправляя его куда-то. А что касается капитана, то мы думаем, что в настоящее время он находился в довольно безопасном месте в Румынии.

В зале заседаний воцарилось молчание.

– Мы все знаем о теориях путешествий во времени и об их очевидных недостатках. Но раз Альберт Эйнштейн утверждал, что теоретически путешествовать назад во времени возможно, то можно предположить, что каким-то образом наши друзья оказались в прошлом. Это особенно вероятно после открытия в Антарктиде.

Сара взяла Джека за руку, не слишком заботясь о соблюдении военного протокола или о том, что они не одни.

У друзей и коллег полковника Джека Коллинза и капитана Карла Эверетта появилась новая миссия – выяснить, как их друзья оказались похоронены под толщей льда, который не видел солнца триста тысяч лет.

Группа «Событие» снова была в состоянии боевой готовности.