Глава 6

Развесив по всем стенам маленького гостиничного номера карты Британской Колумбии и Аляски, Коллинз, Александер и Фарбо сравнивали их с описанием местности у реки Стикин в письме домой Л.Т. Латтимера на последней странице дневника Петрова.

– Не знаю, Джек. Сколько раз за сотни лет Стикин менял русло, пусть даже всего на фут? – сказал Панчи. – Думаю, если я вернусь в Оттаву, я смогу накопать больше. Вдруг кто-нибудь в нашем министерстве внутренних дел сможет подать какую-нибудь идею…

Коллинз отошел от большой карты и посмотрел на него:

– Ты знаешь лучше многих других, что, если мы обратимся с этим делом в любое отделение любого правительства, нас арестуют. Но этим дело не кончится. В те места зашлют столько канадской конной полиции и разведут такую бюрократическую волокиту, что Линн наверняка убьют.

– Проклятье. Прости, Джек. Наверное, мне нужно немного поспать.

Полковник кивнул старому другу:

– У нас будет время отдохнуть по дороге в твои владения.

Фарбо сидел за столиком и прихлебывал кофе из большой чашки, морщась от ужасного вкуса. Он переворачивал страницы дневника Петрова – очень осторожно, – но все равно чувствовал, насколько хрупка была бумага.

– Если не считать упоминания о нависающих обрывах и среднего размера плато, которые наш полковник Петров описывает в рассказе о своем последнем лагере, приметы того места крайне скудны. Слишком многое с тех пор изменилось, – сказал он.

Джек оглянулся на перелистывающего дневник француза:

– Латтимеру дневник помог обнаружить золото. В бумагах и дневнике есть какие-нибудь указания на то, где именно он его нашел?

Анри закрыл старую тетрадь, взял вложенное в пластик письмо, отпечаток которого все еще сохранился на последней странице тетради, и, покачав головой, протянул все это Коллинзу:

– Я не вижу никаких ссылок на его находку, за исключением того, что он открыл потрясающую россыпь.

Джек тоже покачал головой. Он начинал думать, что они могли бы разузнать больше, если бы просто добрались до Стикина в надежде на лучшее. Скорее всего, в тех диких местах русским трудно остаться незамеченными.

В приступе досады он хлопнул по столу вложенным в пластик листком и сел. Он знал, что обманывает сам себя: берега Стикина были самой глухой, почти неисследованной областью Северной Америки, и поиски там могли походить на поиски иголки в стоге сена.

Коллинз в отчаянии принялся перечитывать заявление Латтимера о его находке и заявку.

– Почему русский полковник вообще очутился в той части света? Как кому-то удалось так заблудиться, тем более опытному армейскому офицеру? И кто, черт подери, эти дети, которых он все время упоминает? – спросил Александер. – Это наводит меня на мысль, что вся тетрадь была написана безумцем. Или… Вы вообще рассматривали возможность, что вся эта штука – фальсификация?

– Думаю, мы спросим Сару, что на сей счет сказал док Элленшоу, – ответил Коллинз и потер глаза.

Фарбо начинал склоняться к мысли, что член КСРБ прав.

– Полагаю, тот человек мог быть дезертиром из русской армии, – заметил он. – В конце концов, тогда у них царила политическая неразбериха, если я правильно помню маленькую заварушку под названием «русская революция».

– Но сбежать на Аляску, заблудиться, похоронить где-то повозки, полные золота, а после исчезнуть? – недоумевал Джонатан.

Джек взглянул на него и снова принялся медленно перелистывать документы. И внезапно нашел запись, которую искал.

– Сукин сын! – сказал Коллинз, с улыбкой положив бумаги на стол. – Это все время было тут, а мы, гении такие, не замечали!

Фарбо молча приподнял правую бровь и сделал еще глоток кофе. Панчи Александер отвернулся от большой карты и уставился на Джека:

– Чего не замечали?

– Вот! – Джек толкнул дневник через стол, показав сперва на предпоследнюю страницу. Там были заметки, набросанные почерком Латтимера.

– Он пишет, что наконец-то у него есть россыпи, аллилуйя, что они все время были прямо перед ним, под утесом, как раз там, где Петров и его дезертиры устроили свой последний лагерь. Кстати, там же Латтимер набрел на странный с виду алюминий в сотне ярдов от описываемого места.

– Он пишет про россыпи, Джек, а не про повозки, полные золота. Может, он нашел кучку алюминиевых консервных банок. Не вижу, чем это может нам помочь, – сказал Александер.

Фарбо перевел взгляд с письма на канадца, который присоединился к ним у стола. Потом француз пристально посмотрел на Джека:

– Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, полковник.

– Да, Латтимер нашел вовсе не золотые россыпи. Он нашел дневник, а после обнаружил как минимум одну повозку с золотом, – кивнул Коллинз.

– Да ладно, это натяжка, Джек, – сказал Панчи, покачав головой.

– Нет, он пишет, что там, на реке, огромные россыпи, а не какая-то мелочь, вымытая водой.

Коллинз показал на дату первой записи, указанную в правом верхнем углу предпоследней страницы. Карандашные строки поблекли, но дата была ясно видна: «22 июля 1968 года».

– Но своим родным на последней странице дневника он сообщил другую дату, – сказал американский полковник. – Посмотрите сюда – в заключение он пишет, что посылает Элленшоу обратно с дневником, а сам заберет «россыпи» и двинется обратно, как только местные индейцы помогут ему погрузить находку.

– И что? – спросил Александер.

– Дата, старина. Последняя запись датирована двадцать третьим июля тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. А теперь подумай – как он мог найти месторождение, какое бы там ни было, выкопать золото, уложить и приготовиться выступить через день? Да даже через два, три или четыре дня?

– Будь я проклят! – воскликнул Джонатан. – Да, вполне возможно, что он нашел золото уже переплавленным и отлитым в монеты. Может, в американские «двойные орлы», о которых и…

– …говорится в русском дневнике, – договорили за Панчи Джек и Анри.

– Вот это называется – напасть на жилу! – улыбаясь, заявил Александер, но потом улыбка его угасла. – И все равно тут не сказано, где именно на реке Стикин надо искать.

– Думаю, сказано, – отозвался французский полковник, перелистывая письма. – Значит, так: карта в самом дневнике бесполезна, на ней нет никаких стоящих примет. Кроме этой.

Фарбо вынул из руки Джека последнюю страницу, а потом и старую карту с тонкими каракулями Латтимера.

– Вот, он пишет, что посылает Чарли Элленшоу и остальных студентов обратно в лагерь и считает, что они могут вернуться туда вниз по реке в течение двух дней, – сказал француз.

– И? – спросил Панчи, но Джек уже сложил вместе все части головоломки.

Он встал, подошел к карте и принялся ее рассматривать.

– Формулировка, мистер Александер, – сказал Анри. – Латтимер упоминает лагерь; само собой, мы решили, что он имеет в виду базовый лагерь студентов, которые наняли его проводником. Но в верховьях Стикина требуется куда больше времени на возвращение в цивилизованные места, чем жалкие два дня пути, значит, это должен быть другой лагерь, возможно…

– Рыбацкий поселок, – сказал Джек, повернувшись лицом к своим собеседникам. – Он называл лагерем рыбацкий поселок, а точнее – поселок рыбаков-тлинкитов.

С этими словами Коллинз ткнул пальцем в какое-то место на большой карте:

– Вот тут есть поселение Вахачапи.

– Даже если это не так, полковник, по-моему, это подходящее место, чтобы начать поиски именно с него, – согласился француз, после чего встал, вышел в туалет и вылил свой кофе в унитаз.

– Если юная Сара привезет что-нибудь из вашего комплекса, полковник, я молюсь, чтобы это был настоящий кофе. Если возможно – кофе, обжаренный по-французски, – заявил он.

Джек ничего не ответил, зная, что Фарбо пытается хоть на мгновение отвлечь его от мыслей о Линн. Вместо ответа Коллинз повернулся и снова посмотрел на карту – прежде всего на ее название, которое невольно предвещало беду: «Неисследованная местность – дикие места архипелага Стикин».

* * *

Два часа спустя, когда Джек вот-вот должен был протоптать дорожку на грязном ковре от большого окна номера к стене с картой, Сара наконец вернулась из комплекса в Неллисе. Она обняла Коллинза и по тому, как тот напрягся, поняла: ему не терпится пуститься в путь.

Американский полковник медленно отодвинул мисс Макинтайр, увидев, что между ней и Уиллом Менденхоллом стоит не кто иной, как Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий.

– О нет, док, это вылазка не для вас, извините, – сказал Джек, сверля Сару и Уилла свирепым взглядом. – Довольно того, что мы, вероятно, отправимся из-за этого в тюрьму.

Чарльз, экипированный ярко-оранжевым охотничьим жилетом, зелеными штанами и такой же рубашкой, поправил на носу очки и уставился на Коллинза. Профессор не двинулся с места и только переминался с ноги на ногу.

– Это все Найлз. Он настоял, чтобы Чарли присоединился к нашей шайке людей вне закона, – сказала Сара, выйдя из-за спины Коллинза и показывая глазами на Александера и Фарбо.

– Э-э… Полковник, думаю, мне нужно присоединиться к вашей экспедиции. Помочь вам вернуть сестру, – начал оправдываться Элленшоу.

– Возможно, доку есть что сказать и вам стоит его выслушать, – поддакнул Менденхолл.

Он все еще не переступил порог номера и, судя по его виду, нервничал почти так же сильно, как Чарли.

Коллинз молча уставился на Уилла. Его взгляд сообщил молодому лейтенанту все, что тому нужно было знать.

– Или нет, – сказал Менденхолл, отводя глаза. – Э-э, мы тут привезли кое-какие припасы и снаряжение. Пойду-ка проверю все это.

Уилл, не оглядываясь, поспешил прочь и запрыгал вниз по лестнице. Пусть из-за Элленшоу с полковником сражается Сара!

– Джек, думаю, тебе стоит послушать, что скажет Чарли. Ему знакомо место, которое мы ищем, он может его отыскать и узнать, – принялась уговаривать полковника его подруга.

В конце концов Коллинз сдался и шагнул в сторону, дав профессору войти.

– Ладно, док, у вас есть две минуты, – объявил он. – Убедите меня, что ваше участие окупит вес груза, который нам придется из-за вас выкинуть из самолета.

Хиндершот слабо улыбнулся и вошел в комнату. Он кивнул Панчи, который молча смотрел на седовласого профессора, а потом увидел Фарбо – и остановился как вкопанный.

– Да, профессор, странные обстоятельства требуют странных знакомых, – сказал Анри, кивнув. – Если я не ошибаюсь, вы ведь занимаетесь монстрами, верно?

– Я – криптозоолог, да.

– Я-то думал, вы должны были пресытиться вашей крайне странной профессией еще на Амазонке, доктор, – сказал Фарбо и потрепал высокого худого человека по спине.

– Ладно, можете рассказать вашу историю по дороге к самолету, – бросил Джек, снимая со стены приколотые к ней карты. – Если история будет плохой, вам придется как можно лучше обрисовать нужное место, а после вернуться в Неллис автостопом и передать директору: «Спасибо за предложение, но – нет». Я ясно выразился, док? – спросил Коллинз, быстро сложив карты и метнув на Элленшоу еще один убийственный взгляд.

– Да-да, полковник… Э-э, очень ясно, – вздохнул тот.

– Что ж, нас мало, отчаянно мало. Мы – братья по оружию. – Анри посмотрел на Сару, улыбнулся и слегка поклонился. – Плюс одна сестра. И отправляемся мы на север – не остановимся, пока не свалимся с края мира.

Улыбнулся только Чарли: остальные уже выходили из комнаты.

– Вообще-то я думаю, что мы всего лишь свалимся за край карты, полковник Фарбо, – сказал ученый.

Анри приподнял правую бровь и жестом пригласил его выйти первым:

– Как раз это, мой дорогой профессор Элленшоу, меня и пугает.

Два часа спустя

Эверетту и Райану казалось, что они проторчали возле гидроплана полночи. До рассвета оставалась всего пара часов.

Взглянув на наручные часы, Карл перевел взгляд на крутой склон, который удерживал струйку воды в русле реки Лос-Анджелес. Высокая проволочная сетка вдоль берегов мешала всем, кроме любителей быстрой езды и торговцев наркотиками, соваться в русло. Капитан начал ощущать знакомое, никогда не подводившее его покалывание в задней части шеи.

Джейсон обошел правый крыльевой поплавок «Груммана» и наклонился, чтобы проверить главную опору шасси. На этой стороне давление в шине было низким, но с этим он ничего не мог поделать. Не разгибаясь, лейтенант сделал вид, что проверяет другие места большого колеса.

– Капитан, у меня такое ощущение, что… – начал он.

– …за нами наблюдают, – договорил за него Эверетт. – Побудь там еще минутку. Не распрямляйся.

Пока «Грумман» привлекал лишь внимание случайных зевак. Пока Райану и Эверетту везло: ни один прохожий не позвонил в полицию, чтобы спросить, почему древний самолет стоит под мостом на реке Лос-Анджелес. Карл благодарил небеса за то, что все в Л. А. занимались лишь своими делами: если что-то не касалось лос-анджелесцев напрямую, их это не очень-то интересовало. Но теперь военно-морской капитан начинал задаваться вопросом – не кончилось ли их везенье?

В конце концов Карл заметил, кто следит за ними. В свете уличных фонарей он разглядел двоих, но не сомневался, что на самом деле наблюдателей больше. Узнав водонепроницаемые куртки, которые любили носить оперативники ФБР, Эверетт покачал головой. «Для них это все равно что штатское платье», – подумал он.

– У нас федералы слева и, наверное, еще сзади, – сообщил он своему молодому напарнику. – Ладно, лейтенант, пришло время для начального класса актерского мастерства. Я хочу, чтобы ты засмеялся, потом обогнул самолет, дошел до трапа и забрался внутрь, а я пойду в сторону хвоста. Когда дам сигнал – заводи эту проклятую штуку!

– Ладно, но как же полковник? Разве мы не должны…

– Джентльмены, это ФБР. Пожалуйста, отойдите от самолета! – услышали они незнакомый голос.

Эверетт закрыл глаза, поняв, что к нему подкрались сзади.

Двое агентов неожиданно выступили из темноты позади самолета. Они держали наготове оружие, направив его на Карла с Джейсоном. Капитан почувствовал, как один из агентов вынимает его девятимиллиметровую «беретту», засунутую сзади за пояс брюк. Другой ждал, пока Райан выпрямится, чтобы попытаться его взять.

– В вашем личном деле сказано, что вы хороший моряк, капитан Эверетт, поэтому я ожидаю, что вы пойдете с нами без сопротивления. А когда появятся полковник Коллинз и остальные, мы возьмем и их, – сообщил Карлу обыскивавший его фэбээровец.

– Послушайте, вы же знаете, чем мы занимаемся. Почему бы вам не развернуться и не уйти? – спросил Эверетт, чувствуя, как агент обшаривает его одной рукой в поисках другого оружия.

– Мы выполняем приказ, капитан, – ответил тот. – Если бы мы могли вас отпустить, мы бы отпустили. Президент говорит, что вы очень многим наступили на ноги, так что лучше отойдите в сторонку и позвольте нашему ведомству и канадским властям справиться с ситуацией.

– Мой друг, поскольку вы читали мое дело, вы, конечно, должны были прочесть, кто тут главный. И вы думаете, что он это так оставит? – спросил Карл, наконец повернувшись и впервые увидев, что его собеседник молод, – пожалуй, даже слишком молод.

– Наше начальство не любит посылать нас на операцию без точной информации, капитан, – ответил ему агент ФБР. – Мы достаточно знаем о полковнике Коллинзе, поэтому русло обложили еще пятнадцать наших людей.

Эверетт огляделся и увидел на старом мосту впереди и сзади мелькающий свет фонариков. Те, кто уже спустился под мост, пока вели себя тихо, и Карл подозревал, что там, наверху, осталась как минимум еще одна команда.

Райан вышел из-под шасси с поднятыми руками. В свете уличных фонарей, горящих наверху, было видно, как он пожал плечами.

– Капитан, ваш долг обо всем рассказать этим парням, – заявил он. – Если вы не расскажете, это сделаю я.

Агент, державший Эверетта на расстоянии вытянутой руки, посмотрел на Джейсона поверх плеча высокого «морского котика», но воздержался от вопроса, о чем идет речь.

– Рассказать что? – спросил второй агент, ведя лейтенанта к передней части самолета.

– Послушайте… – начал капитан.

Он опустил руки и приподнял брови, словно спрашивая, нет ли против этого возражений. Агент кивнул, но отошел подальше назад, чтобы держаться вне пределов досягаемости длинных рук и ног Карла.

– Я – милый парень, – заявил Эверетт. – Черт, я знаю, что вы просто делаете свою работу. Даже у Райана бывают моменты просветления, но человек, на которого мы работаем, он, ну… Как я это называю?

– Когда злится, он просто зверь, – договорил за него Джейсон.

– Спасибо, мистер Райан. Видите ли, дело не только во мне. Полковник Коллинз кое-что вбил себе в голову, и…

Над ними на мосту раздались глухой стук и кряканье. Потом – лязг металла и такой звук, будто что-то скользило вниз по крутому бетонному скату.

– Хотя неважно, – сказал Эверетт. – Уже слишком поздно.

Первый агент нахмурился и стал нервно оглядываться по сторонам, но потом попытался принять крутой и уверенный вид.

– Неплохая попытка, – сказал он и потянулся за рацией. – Второй и Третий, это Первый, доложите обстановку.

Ему ответил только шум статических разрядов. Фэбээровец слегка изменился в лице.

– Группы вторая и третья, доложите! – потребовал он громче – пожалуй, слишком громко, выдав Эверетту и Райану, что начинает сильно беспокоиться.

Карл молча скорчил издевательскую гримасу и пожал плечами. Агент поднял пистолет и ясно дал капитану понять, что тот под прицелом. Эверетт покачал головой. И тут послышался звук шагов нескольких человек. Стоявшие под мостом увидели, как три группки людей съехали по бетонным берегам реки. В одной из них был человек, смахивавший на длинноволосое пугало. Этот длинноволосый шлепнулся на задницу, но тут же вскочил и поспешил за остальными.

Агент невольно повернулся к спускающимся сверху людям, и в тот же миг Карл легко схватил его за запястье и без особых усилий выкрутил у него из руки пистолет. Райан не был таким экспертом по разоружению, как капитан, – он изо всех сил наступил на носок правой ноги другого агента и рубанул его по шее. Тот выронил пистолет, который лейтенант еле успел поймать: он чуть было не упустил противника, но затем перехватил понадежнее.

– Внизу все чисто, мистер Эверетт? – раздался голос из темноты.

– Чисто, полковник, – отозвался Карл.

Он вынул обойму из девятимиллиметрового револьвера, передернул затвор, выбросив патрон из ствола, и сунул оружие обратно в руку агента. Джейсон Райан поступил точно так же со своим трофейным пистолетом.

В конце концов из темноты примаршировали восемь агентов ФБР – вид у них был взбешенный и очень расстроенный. Один из них посмотрел на человека, которого только что разоружил Карл, и покачал головой.

– Они набросились на нас, прежде чем мы поняли, что там кто-то есть, – попытался он оправдаться.

– Вы должны были лучше помнить ваши тренировки в Куантико, – сказал Джек, появляясь из-за спин агентов. – На открытой местности в гражданских населенных пунктах нет такого понятия, как охраняемый периметр.

Потом Коллинз посмотрел на главного фэбээровца:

– Ваши люди слишком невнимательно относились к прохожим. Они больше заботились о том, чтобы их не заметили, чем о том, чтобы охранять периметр от любого неприятеля… А мы, сэр, и есть неприятель.

Фарбо, стоя рядом с Сарой и Элленшоу и все еще держа под прицелом трех агентов, улыбнулся. Он знал, что Коллинз был самым сто́ящим врагом, который когда-либо у него был. У Джека ушло всего несколько мгновений, чтобы учуять засаду, когда они проходили по мосту, и еще несколько секунд, чтобы составить план, как обезвредить противника без кровопролития.

– Полковник, когда я прочитал ваше незасекреченное армейское досье, я сразу сказал, что у нас маловато людей, но вы же знаете, какими могут быть последствия всего этого в Вашингтоне, – заговорил главный агент. Потом он посмотрел себе под ноги, пожал плечами и снова взглянул на Коллинза. – Что ж, вы нас взяли. Но я прошу вас как бывший солдат бывшего солдата: передумайте и позвольте другим справиться с этим делом. Передайте нам информацию, которой вы располагаете, и позвольте нам самим выследить русских. У нас есть друзья в Канаде.

Джек кивнул Райану, жестом приказывая ему готовить самолет к отлету, и снова посмотрел на агента.

– А у нас есть друг здесь, и сдается мне, он даже говорит по-канадски, – ответил он фэбээровцу.

Панчи захотелось засмеяться, но он понял, что его друг просто пытается донести до агентов свою точку зрения.

– Что ж, полковник… Мы попытались. – Агент протянул полковнику руку. – Удачи, и надеюсь, вы добьетесь задуманного.

Коллинз посмотрел на протянутую руку и пожал ее.

– О, это очень трогательно, но не мешает подумать о том, как бы убраться отсюда к дьяволу, полковник, – сказал Фарбо.

Он помахал Менденхоллу, чтобы тот принес вниз пожитки, и повернулся помочь ему.

– Лос-анджелесская полиция, возможно, будет не так отзывчива, – добавил француз. – На тот случай, если вы забыли, мы оставили в доме Чавеса двух их связанных собратьев.

Джек огорченно прикрыл глаза. Он и вправду об этом забыл.

– Не тревожьтесь, их нашли спустя час после того, как вы покинули дом, – сказал агент ФБР. – Полковник, я дам вам два часа, а потом мне придется сообщить, что вы двинулись на север.

Он выпустил руку Коллинза и улыбнулся:

– Кажется, я слышал слова «на север от Торонто», если не ошибаюсь.

На этот раз Джек ответил улыбкой на улыбку:

– Да, Торонто.

Спустя десять минут агенты ФБР держали фонари, стоя на мосту в четырехстах футах от бездействующего «Груммана». Самолет был до отказа забит людьми и снаряжением. Сара втиснулась на сиденье рядом с двумя рюкзаками, ружьем и Фарбо. Бросая взгляд в сторону, она каждый раз видела кривую улыбку француза и покачивание его бровей.

– Не беспокойтесь, малышка Сара, вам придется выносить мою близость всего несколько минут. Я не жду, что этот реликт оторвется от земли… Вряд ли он сможет поднять столько груза, – скептически заключил французский полковник.

– Спасибо, Анри. Или вы – или мост… – вздохнула мисс Макинтайр. – В любом случае дело будет швах.

Райан, рядом с которым в кресле второго пилота сидел Джек, потянулся к верхнему пульту управления и передвинул в крайнее положение оба дроссельных рычага.

– Когда я скажу, полковник, вы потянете на себя штурвал как можно дальше и как можно сильнее, – распорядился Джейсон сквозь шум ревущих двигателей, отпустив тормоза.

Коллинз с очень неуверенным видом взялся за штурвал «Груммана». Сперва он осторожно прикоснулся к нему, потом крепко в него вцепился.

– А ему положено так вибрировать? – спросил он, широко распахнутыми глазами уставившись на быстро приближающийся мост и на держащих фонарики агентов.

– Откуда мне знать, полковник? Я всего три раза в жизни летал на тренировочном самолете с открытыми пропеллерами! – прокричал Райан.

Он закатился смехом, потянул на себя штурвал и крикнул еще громче:

– Давайте, полковник, давайте!

Гидроплан подпрыгнул, заставив агентов впереди броситься врассыпную. Потом он подскочил еще раз.

Одним из вкладов Алисы Гамильтон в усовершенствование старого самолета было снабжение его бортовым компьютером, который не только проецировал голографическое изображение приближающегося моста, но и говорил голосом, похожим на голос «Европы» из Группы «Событие». Теперь этот голос начал предупреждать Райана о приближающейся опасности:

– Внимание, обнаружено препятствие. Внимание, превышен максимально допустимый вес груза. Внимание, на пути самолета обнаружено препятствие. Измените курс! Измените курс! Измените курс! – проговорил сексуальный женский голос, когда «Грумман» тяжело отскочил от бетона.

– Ты собираешься перепрыгнуть через этот чертов мост?! – громко спросил Коллинз.

В конце концов нос гидроплана приподнялся над руслом реки.

– Давай, старушка, лети, проклятье, лети! – завопил Джейсон, в то время как остальные в салоне самолета молились в ожидании внезапного столкновения, которое продемонстрирует, что мост, хоть и старый, был выстроен на славу.

«Грумман» взлетел, и когда он с ревом пронесся над мостом, едва не задев перила, все почувствовали удар: заднее колесо врезалось в один из старых мостовых фонарей. Стекло, сталь и колесо гидроплана полетели на тротуар моста, заставив несколько машин резко свернуть, чтобы уйти от несущихся на них обломков. Потом гидроплан внезапно нырнул носом к реке, но Райан справился с ним: он полностью выпустил закрылки, яростно работая рукояткой управления старым гидроприводом. И наконец самолет поднялся в ночное небо и полетел над самыми проводами и крышами домов.

Молодой пилот облегченно вздохнул, почувствовав, как гидроплан выровнялся. Набрав высоту, он стал слушаться лейтенанта лучше, и тот снова начал медленно работать рукояткой управления закрылками.

– Куда летим, полковник? – спросил Райан набравшись наконец храбрости, чтобы снять руку со штурвала и вытереть пот со лба.

– Мы заправимся в устье реки Колумбия в Орегоне, а потом дотянем до Ванкувера. Молись только, чтобы канадские власти нас не сбили. Мы с ними не так хорошо знакомы, как с ФБР, – ответил Джек.

– Тогда – аминь.

Джейсон повернул на север, летя над портом Лос-Анджелеса, и Коллинз тоже заставил себя расслабиться. Сглотнув, он наконец отважился подумать о сестре и стал молиться, чтобы она была еще жива.

– Держись, девчушка, просто продержись еще немного, – пробормотал Джек, глядя на свое отражение в боковом стекле.

Несколько членов Группы «Событие» справились с первым этапом миссии, в которой впервые вообще отсутствовал план, если не считать намерения найти. А в случае Джека Коллинза (если поиски закончатся провалом) – еще и уничтожить.

В шестидесяти милях к юго-востоку от озера Дииз, Британская Колумбия (верховья бассейна реки Стикин)

Линн Симпсон поневоле отдавала должное двум русским и их маленькой армии проводников и наемников: они позаботились обо всем, начиная с продовольствия и перевалочных лагерей и кончая местами для дозаправки во время долгого и трудного пути. Вертолеты совершили перелет от городка Врангель близ национального аляскинского лесного заказника «Тонгасс» до реки Стикин в шести милях к югу от озера Дииз в Британской Колумбии. Линн сперва удивилась, что Сагли и Деонович так щедро делятся с ней информацией об экспедиции, но потом поняла: по их замыслу ей не суждено вернуться вместе с остальными. Так почему бы было не посвятить ее в ближайшие планы?

Четыре новеньких вертолета Сикорского летели вдоль берега реки так низко, как только позволяли деревья. Час назад они чуть не повстречались с маленьким «Белл Рейнджером» канадской конной полиции, но нанятый русскими опытный пилот ловко ускользнул, нырнув ниже линии холмов, окаймлявших Стикин.

Вертолеты были забиты снаряжением и людьми, которые поджидали своих боссов в Сиэтле. Без сомнения, каждый этап операции разрабатывался с тех пор, как неделю назад был убит магнат лесозаготовок Серта.

Линн наблюдала за возвышающейся впереди горной грядой Стикин, когда к ней приблизился мужчина, которого ей представили как доктора экспедиции по фамилии Лионовский или что-то вроде этого. Девушка не могла запомнить всех имен, а значит, плохо справлялась со своей работой. Она собиралась предать правосудию всех мерзавцев до единого, если выйдет из заварушки живой.

Врач бесцеремонно схватил мисс Симпсон за руку и начал разматывать повязку, прикрывавшую место, где раньше был указательный палец. Он осмотрел рану, пару раз потыкал в воспаленную кожу вокруг и удовлетворенно хмыкнул. Затем, заново наложив повязку, медик порылся в своей черной сумке и вытащил шприц.

– Антибиотики, – сказал он, наклонившись к Линн.

– К чему эти хлопоты? – спросила она и уточнила: – Я имею в виду – непохоже, чтобы меня собирались отпустить, когда русские найдут то, что ищут.

– Я делаю, что мне велят, юная леди. Меня не заботят планы моих работодателей. Главное, что они платят.

– Вы говорите как истинный наемник.

Доктор жестом велел ей встать и приспустить джинсы, которые Линн выдали день тому назад. Она так и сделала, оголившись не настолько, чтобы это понравилось молодому врачу, и тот воткнул иглу. Когда пленница оглянулась, несколько других наемных убийц восхищались верхней частью ее задницы.

– В конечном итоге, разве все мы не являемся лишь наемниками? Даже у вас в вашем агентстве есть начальство, – возразил ей медик.

Симпсон не собиралась пускаться с ним в философские дебаты, поэтому застегнула джинсы, села и пристально глядела на всех остальных до тех пор, пока те не отвернулись.

Доктор потянулся к багажной полке, снял с нее пластиковый пакет и протянул Линн.

– Полагаю, размер ваш. Дни здесь все еще теплые, но ночью может быть холодно.

Девушка открыла прозрачный пакет и вынула дорогую ярко-желтую стеганую куртку. Она перевела взгляд с куртки на врача и нахмурилась:

– Это сделает из меня отличную мишень в лесу.

Медик, ничего не ответив, пошел прочь. Ему приходилось хвататься за привязанное снаряжение, чтобы удержаться на ногах, когда вертолет поднимался и нырял, летя над верхушками деревьев.

Линн положила куртку рядом с собой. Тем временем большой вертолет выровнялся и начал опускаться. Они подлетели к какому-то поселку, который казался почти заброшенным. Пока вертолет кружил над селением, пленница заметила несколько маленьких рыбачьих лодок, не больше пятнадцати футов в длину. Наконец пилот посадил машину на небольшой поляне примерно в трехстах ярдах от густого леса, окаймлявшего подножье гор. А далеко в стороне на каменистую землю опустился еще один вертолет.

Девушка продолжала сидеть, и вскоре к ней приблизился Дмитрий Сагли в дорогих туристических ботинках, джинсах и ярко-красной рубашке – так раньше одевались лесорубы, – и выглядел он крайне нелепо. Гангстер даже надел подтяжки. Линн не удержалась от улыбки, хотя и спрятала ее, прикрыв рот рукой.

– Мы в рыбацком поселке Вахачапи. Он маленький, и живут тут индейцы тлинкиты. Если вы попытаетесь сбежать или дать знать местным, что вы в беде, мы пристрелим не только вас, но всех здешних жителей, включая детей, – заявил ей Дмитрий. – Понятно?

– Я отлично понимаю вас с тех пор, как вы впервые открыли свою грязную пасть там, в Вирджинии, – огрызнулась пленница.

– Значит, вы понимаете, что это не мы убьем здешних людей, а вы.

С этими словами Сагли повернулся и пошел к опускающемуся трапу, а десять его людей начали распаковывать снаряжение и припасы.

Линн покачала головой, схватила куртку, которую дал ей врач, и вслед за Дмитрием вылезла из вертолета.

Шагнув на каменистую землю, она удивилась поразительной красоте этого места. Позади и впереди – горы, неподалеку – река: местечко идеально подошло бы для любителей природы. Но Симпсон не увидела там людей, и ее воодушевление быстро угасло.

Примерно в ста ярдах впереди она заметила Деоновича и Сагли, которые разговаривали приглушенными голосами, ни разу не удостоив ее взглядом.

Как следует осмотревшись, Линн заметила нечто вроде сельской лавки: возможно, там продавали наживку местным индейцам. Рядом с трехэтажным магазином стоял большой ледник с охладительной башней, а возле него – маленький склад.

Вскоре на пристани появились несколько местных жителей, которые принялись наблюдать, как вновь прибывшие разгружают вертолеты. Здесь были мужчины всех возрастов: у молодых индейцев волосы были длинными, у тех, что постарше, – коротко стриженными. Кожа их приобрела медный оттенок из-за того, что они жили и работали на открытом воздухе, и, как у всех рыбаков, у этих людей был вид честных тружеников.

Потом мисс Симпсон увидела старуху, которая шла от реки с двумя корзинами, полными рыбы. Ширококостная индианка посмотрела в сторону Линн, а потом бросила быстрый взгляд туда, где стояли двое русских. Снаряжение, которое выгружали из четырех вертолетов, она как будто не заметила.

«Твое счастье, – подумала девушка. – Чем меньше местные будут любопытствовать, тем больше у них будет шансов пережить визит убийц, которые вторглись в их спокойный дом».

– Вертолеты «Сикорский S-76»… Целых четыре. Да, есть рыболовы, которые умеют путешествовать с размахом, – услышала она вдруг позади женский голос.

Пленница вздрогнула, обернулась и увидела совсем молоденькую девушку лет шестнадцати: та стояла, положив руку на гладкий светло-голубой бок хвостовой балки вертолета, на котором прилетела Линн. Симпсон оглянулась на Сагли и Деоновича, но те наблюдали за разгрузкой снаряжения. Тогда она снова повернулась к этой хорошенькой девушке в темно-зеленых рабочих брюках и черной рубашке. Черные, как вороново крыло, волосы местной обитательницы выгодно контрастировали с ее светлым лицом, две черные косы свисали на спину. Удивительно было увидеть среди множества канадских туземцев европейскую девушку.

– Вижу, вы знакомы с вертолетами, – сказала Линн, подойдя к ней.

– Конечно. Мы здесь видим много красивых и очень дорогих вещей. Видите ли, богатые доктора и тому подобные люди нанимают тут проводников для своих рыбачьих и охотничьих вылазок. А еще я учусь в колледже в штате Вашингтон, поэтому имею представление, как живет остальной мир и по каким правилам он играет, – объяснила девушка.

Потом, заметив, что ее заявление озадачило незнакомку, она пояснила:

– Сперва бабушка учила меня дома, а потом я рано поступила в колледж. Другие делают вид, что поступить очень трудно, но это не так.

Линн улыбнулась и огляделась по сторонам, удивляясь немноголюдности рыбацкого поселка.

– Я не хотела быть снисходительной, просто вы не похожи на студентку, – пробормотала Симпсон. – Я имею в виду… Э-э… Дьявол, я не знаю, что я имею в виду!

Девушка убрала руку с алюминиевой обшивки «Сикорского» и внимательно посмотрела на Линн.

– А вы не очень похожи на женщину, которая любит охотиться или рыбачить, – сказала она.

– Туше́, – с улыбкой созналась мисс Симпсон.

Девушка перевела взгляд с нее на большую группу мужчин, которые складывали на берегу мешки и ящики. Когда она снова взглянула на Линн, на лице ее читалось любопытство, но оно исчезло так же быстро, как и появилось.

– Итак, ваши родители заправляют в этом поселении? – спросила Симпсон.

– Мои родители умерли. Я живу с бабушкой и – да, тут все принадлежит ей. Все на милю вверх по склону горы, и даже вода, которая течет на этом участке реки, – все это куплено и оплачено много лет тому назад. Моя семья покупает рыбу у тех немногих тлинкитов, которые еще живут в здешних местах. Мы замораживаем рыбу и продаем ее на юг, в Ванкувер и Джуно.

– Сожалею насчет ваших родителей.

Девушка улыбнулась:

– Зачем вам о них сожалеть? Я никогда их не знала, моя мать умерла в родах, когда я появилась на свет, а отца убили несколько лет спустя. Боюсь, все, что у меня от них осталось, – это фотографии.

Ее улыбка стала шире:

– Хотите на них посмотреть?

Линн с первого взгляда невольно почувствовала симпатию к этой юной девчушке. Вряд ли ей было больше шестнадцати лет, но она сказала, что уже учится в колледже. С точки зрения мисс Симпсон, это делало ее выдающимся человеком. К тому же у нее была заразительная улыбка.

– Да, хочу, – быстро сказала Линн. – И мне бы хотелось познакомиться с бабушкой девушки настолько умной, что она смогла поступить в колледж в столь юном возрасте.

Симпсон внимательно наблюдала за собеседницей. Может, удастся как-нибудь дать ей понять, что здешним людям лучше не вмешиваться в дела визитеров? Линн не доверяла слову Сагли, что русские не будут никого калечить и убивать, чтобы раздобыть то, за чем явились… Или чтобы скрыть от властей сам факт своего появления.

– Меня зовут Марла Петрова, – сказала ее новая знакомая.

– Я – Линн. Рада знакомству, Марла.

Мисс Симпсон повернулась, чтобы последовать за местной жительницей, и невольно заметила, как внимательно та разглядывает выгруженное из вертолетов снаряжение. Девушка как будто размышляла – по какой причине сюда привезли всякие необычные вещи? Взгляд ее задержался на самом длинном из четырех покрытых брезентом предметов, но, к чести девушки, она ничего не сказала и легкой походкой прошла мимо Сагли и Деоновича.

Дмитрий мгновение наблюдал за Линн и ее спутницей, потом бросил напоследок несколько слов Григорию и, не сводя глаз с двух девушек, последовал за ними к маленькому магазину.

Высокий партнер Сагли провожал взглядом всех троих, пока они не исчезли в деревянном доме.

Внезапный порыв ветра шевельнул винты четырех вертолетов. Деонович отвернулся, чтобы поднятая ветром пыль не летела в лицо, и тут ему послышалось, будто где-то вдалеке рухнуло дерево. Ветер стих, и Григорий уставился на другой берег реки. Он пристально вглядывался в даль, и ему показалось, что в лесу что-то шевельнулось, но в темной чаще, полной длинных теней гигантских деревьев, трудно было что-либо разглядеть. Русский отвернулся и вдруг понял, что именно чувствовал, когда смотрел на дальний берег быстрой реки: то было ощущение, что за ним наблюдают.

* * *

Войдя в магазин, Линн удивилась, обнаружив, что он куда современней, чем можно было предположить по виду его старого деревянного фасада. Тут висели новые рекламы пива «Куэрс», «Молсон», «Мусхед» и «Бадвайзер», стояли современные витрины со всеми брендами рыболовного снаряжения и даже имелся отдел, где это снаряжение выдавалось напрокат. Пол был не просто дощатым, а застеленным ярко блестящим бежевым линолеумом. На чистых, без пыли, полках стояли рядами банки, свисающая с потолка гигантская вывеска гласила: «Водонепроницаемые товары», а по соседству имелся еще и молочный отдел, который торговал свежим молоком и яйцами.

– Что ж, вот она – последняя остановка в цивилизованном мире перед дикими местами Стикина, – сказала Марла, жестом пригласив Линн проследовать за ней за большой прилавок справа от прохода.

Мисс Симпсон увидела, как Сагли шагнул в магазин и подозрительно окинул взглядом помещение. Русский позволил себе расслабиться, лишь когда увидел, что в большом магазине нет ни одного покупателя. Линн заметила, как Дмитрий поправил что-то под распахнутой курткой, явно предупреждая ее, что вооружен.

– Большинство фотографий у меня на втором этаже, но несколько бабушка держит здесь. Мы называем это «нашей стеной призраков». – Марла улыбнулась, показав на старую черно-белую фотографию высокого светловолосого мужчины и красивой миниатюрной женщины, в жилах которой явно текла индейская кровь. Мужчина ростом не меньше шести футов и четырех-пяти дюймов обнимал женщину, которая была на добрых полтора фута ниже его.

– Это мои родители. Бабушка говорит, мама ждала меня, когда сделали эту фотографию.

– Ваша мама была красивой женщиной, – сказала Линн, повернувшись к девушке и улыбнувшись при виде того, как откровенно та гордится своими родителями.

– И чем зарабатывал ваш отец? Управлял этим магазином? – спросил Сагли, подойдя к прилавку и снимая рабочие перчатки.

– Ее отец был проводником. Никто в мире не знал этих мест лучше моего Эрика: он вырос у Стикина и никогда не уезжал от здешних вод, – услышали Линн и Дмитрий ответ и повернулись на голос. Из задней комнаты вышла старая женщина, вытирающая руки посудным полотенцем. Она посмотрела на незнакомцев и приподняла бровь. На старухе были просторные хлопчатобумажные штаны и яркая красно-черная шерстяная рубаха, а волосы ее были стянуты в узел. Она выглядела очень живой и проворной для женщины, которой явно перевалило за шестьдесят.

– О, здравствуйте, – сказала Симпсон, выйдя из-за прилавка.

– Ищете проводника? Обычно канадская конная заранее предупреждает нас о рыбаках, которые направляются в сторону утеса Джексона, – ответила старуха.

– Мы прилетели из Джуно, – сказал Сагли, рассматривая ее.

– С Аляски… Но вы ведь русские, верно? – сказала, приблизившись, эта невысокая женщина.

Шагнув за прилавок, она вопросительно посмотрела на внучку.

– Бабушка, это Линн. Линн, это моя бабушка Хелена, и… Э-э… Я не знаю вашего имени, – Марла повернулась к Сагли.

Русский промолчал, взглянул на свою пленницу и снова надел перчатки.

– Итак, насколько я понимаю, вы путешествуете вверх по Стикину? – спросила бабушка Марлы.

Линн собиралась ответить, но тут Дмитрий хлопнул одной рукой в перчатке по другой.

– Мы собираемся разведать кое-что и посмотреть здешние достопримечательности, – сказал он.

– Достопримечательности? На берегах Стикина? – спросила пожилая женщина с улыбкой, снова приподняв бровь.

– Извините бабушку, она иногда бывает не в духе, – сказала Марла, выйдя из-за прилавка. – Но она говорит так только потому, что беспокоится о вас. Стикин может быть очень опасным местом для тех, кто не знает точно, куда направляется и чем хочет заняться. Может, сейчас река и спокойна, но стоит с севера накатиться маленькой грозе, как Стикин тут же превратится в ревущий поток.

– У нас есть хорошая экипировка на случай любой неожиданности, юная леди, – объявил Сагли.

– Многие дураки забирались в леса, в горы и в долину Стикина, будучи хорошо экипированными. И мы находили кое-что из их прекрасной экипировки, когда она плыла вниз по течению неделю-другую спустя, – заметила бабушка Марлы, отпирая кассовый аппарат. – А теперь скажите, чем мы можем вам помочь, прежде чем вы отправитесь дальше?

Дмитрий посмотрел на юную девушку и старуху, взял Линн за руку и потащил к двери. Мисс Симпсон заартачилась было, но русский сильнее сжал ее руку, дав понять – довольно разговоров.

После того как они вышли, Марла повернулась к бабушке, которая с интересом наблюдала за бурной деятельностью на улице.

– Этот человек тебе не понравился, верно? – спросила девушка.

Не глядя на внучку, старуха ответила:

– Он русский.

– Бабушка, в наших жилах тоже есть русская кровь. Ты сама говорила, что в этих местах Канады столько русских, что стоит бросить камень, как попадешь в одного из них, – возразила внучка.

Старуха взглянула на нее и улыбнулась:

– Пойдем, поможешь мне с выпечкой. Тебе нужно заработать на стол и жилье, прежде чем ты вернешься в колледж.

Девушка покачала головой и ушла в заднюю комнату, но пожилая женщина осталась у прилавка и продолжала смотреть, как вновь прибывшие надувают восемь гигантских лодок «Зодиак». Она увидела, как поднялись с земли и исчезли за высокими деревьями вертолеты. И все это время русский, заходивший в магазин, наблюдал за ней через окно.

– Проклятые русские, – только и сказала старуха.

Прежде чем отвернуться, она встретилась взглядом с Линн: даже на таком расстоянии по поведению этой невысокой молодой женщины было видно, что она в беде. Старуха перевела взгляд на людей, грузивших в лодки припасы, и невольно обратила внимание на завернутые в полиэтилен предметы, которые укладывали на дно каждого «Зодиака». Она знала, что это такое. То были не обычные охотничьи ружья, а автоматическое оружие.

Отойдя от окна, старая местная жительница прошла в заднюю комнату возле кухни. Там стояла древняя конторка с открывающейся крышкой, в которой хранились все финансовые документы магазина, а наверху красовался большой радиоприемник. Бабушка Марлы взяла старомодный микрофон и нажала на кнопку вызова.

– Чарли, есть кто на связи? – спросила она в микрофон и стала ждать.

– КККП, Утес Джексона, – раздался ответ из громкоговорителя на стене.

– Чарли Кемп, это ты?

– Хелена, как делишки в поселке?

– Чарли, похоже, нам здесь понадобятся несколько твоих полицейских. У нас посетители, и я не думаю, что они явились сюда, чтобы порыбачить.

 

Глава 7

В двадцати семи милях к северу от рыбацкого поселка Вахачапи на реке Стикин

Линн наблюдала, как четыре больших «Зодиака» вытащили на каменистый берег реки. Удивительно, как они смогли забраться так далеко, покинув лагерь уже после заката, когда солнце и река слились в один большой извивающийся и крутящийся аттракцион «Американские горки».

Когда мужчины вывалились из большого резинового судна и моторы «Эвенруд» мощностью в двести лошадиных сил были заглушены, Симпсон осознала, какая тишина царит в здешних лесах. Шум стремительного Стикина отчасти заглушал гомон людей, выгружавших снаряжение, но она поняла: когда все будет сказано и сделано, в здешней глуши любой звук станет слышен на мили вокруг.

Девушка встала на корме лодки, и Дмитрий Сагли схватил ее за запястье. В другой руке он держал охотничье ружье «Ремингтон-306» с телескопическим прицелом с двенадцатикратным увеличением. Он мимолетно встретился взглядом с Линн, быстро огляделся по сторонам, рассматривая окрестности возле места высадки, а потом снова повернулся к девушке. При свете поднимающейся луны его глаза казались серебряными.

– Я не буду приставлять к вам охрану. Сунуться сюда никто не сможет, а если вы попытаетесь бежать, то лишь приблизите свою кончину. Поэтому, когда мы разобьем лагерь, подумайте о том, что я сказал. В нашей компании у вас может быть крошечная возможность выжить, но против голодного медведя или стаи волков не будет ни единого шанса.

Сагли выпустил ее руку и пошел туда, где облюбовал место для лагеря – сразу за ближайшими деревьями.

– Мы подождем, когда к нам присоединится мой партнер с последними двумя лодками, – бросил он через плечо. – Пробудем здесь не меньше двенадцати часов, так что воспользуйтесь этим временем и отдохните… Для вас это будет последняя возможность отдохнуть, прежде чем мы двинемся к месту назначения.

Линн потерла запястье и огляделась. Только теперь она поняла, что Деоновича и нескольких его наемников нигде не видно. Она вообще не видела Григория с тех пор, как они покинули рыбацкий поселок.

Девушка вылезла из «Зодиака» и зашагала по берегу вдоль реки. Посмотрев на древние и очень зловещие деревья, которые росли вдоль Стикина, она задрожала. Ей и раньше приходилось бывать в глухих местах, но она не помнила, чтобы когда-нибудь у нее появлялось ощущение, будто от цивилизации ее отделяет целый мир. Глядя в небо, Симпсон могла поклясться, что видит каждую звездочку мироздания в той россыпи, что мерцала и переливалась над ее головой. Она как будто смотрела на приближение светящейся приливной волны, внезапно ринувшейся на берег.

Люди быстро и умело поставили большие пятиместные палатки. Линн заметила, что во время работы они не сняли висящие через плечо автоматические винтовки и все время приглядывали за рекой, а еще наблюдали за линией деревьев, надежно укрывших маленький лагерь.

Когда последний палаточный шест был поставлен и веревки туго натянуты, девушка увидела среди сложенного у палаток снаряжения несколько ящиков боеприпасов большого калибра. К чему готовились эти люди? К тому, что нагрянет канадская конная полиция? Или к чему-то другому?

– Львы, и тигры, и медведи – ну и ну, – нервно сказала она себе под нос, пытаясь отвлечься от боли в руке.

* * *

Два часа спустя Линн вручили жестяную миску с густой тушеной говядиной, которая чуть ли не переваливалась через край. Девушка поняла, что почти умирает с голоду, и жадно набросилась на еду, а русские наемники с улыбками наблюдали за ней, покачивая головами.

После того как она наелась, ей показали маленькую двухместную палатку и сказали, что там она будет спать. Не доверяя мужчинам, в компании которых она очутилась, Симпсон потихоньку затащила с собой в палатку небольшую сломанную ветку. В палатке она нашла электрическую лампу и, включив ее, увидела новенький спальный мешок, большую бутылку питьевой воды, а рядом с бутылкой – три болеутоляющие таблетки.

Линн положила ветку на колено и, морщась, попыталась ее сломать. Ветка с листьями была слишком свежей и поначалу не поддавалась, но девушка удвоила усилия и была вознаграждена тем, что ее импровизированное «оружие» все-таки хрустнуло. Правда, сломалась ветка не до конца, но пленница видела – теперь доломать ее будет несложно. Она наклонилась и крутила ветку до тех пор, пока не увеличила надлом, а после потянула ее за концы в разные стороны. В результате в руках у девушки оказались две палки, одна – с более острым концом.

Симпсон улыбнулась и отбросила тупой кусок ветки, оставив себе небольшой заостренный «дротик». Для пробы она сделала им несколько колющих движений. По крайней мере, она сумеет выбить кому-нибудь глаз, если на нее нападут в этом уединенном обиталище из нейлона.

Вооружившись таким образом, девушка сняла куртку: снаружи было достаточно тепло, чтобы провести ночь относительно удобно. Линн легла в спальный мешок, проглотила три болеутоляющих таблетки и стала прислушиваться к отрывистым смешкам людей за стенками палатки. Можно было подумать, что эти ублюдки явились сюда на каникулы. Пленница покачала головой и закрыла глаза.

Спустя час ее разбудил странный звук, какого она никогда еще не слышала во время своих прежних вылазок на природу. Похоже, шумели в нескольких милях отсюда. Линн уселась и по доносящимся снаружи голосам поняла, что мужчины расстегнули клапаны своих палаток и вышли, тоже задаваясь вопросом, что же это такое. Она не понимала русского языка, но было ясно, что непонятные звуки обеспокоили людей.

Девушка встала, осторожно подобралась к выходу из палатки и медленно расстегнула клапан.

Мужчины стояли вокруг полупогасшего костра, и при его неярком мерцании было видно, что они смотрят на север, туда, где Стикин делает крутой поворот. Симпсон наклонила голову к плечу, прислушиваясь, но тут на мужчин цыкнул Дмитрий Сагли, который появился из большой, хорошо оснащенной палатки. Он был голым по пояс, но держал наготове «306-й» и даже передернул затвор, досылая патрон в ствол.

Шум стал тише, но потом снова усилился. Казалось, будто несколько человек колотят большими палками по стволам деревьев. Звук эхом отдавался по долине Стикина, принося холодную дрожь, – еще никогда Линн не испытывала подобного чувства.

Так же внезапно, как и начался, странный стук прекратился, и темный мир вокруг снова затих. Мисс Симпсон увидела, как Сагли опустил оружие и жестами велел одним наемникам вернуться досыпать в палатки, а другим – снова занять сторожевые посты. Потом он посмотрел вверх, на верхушки гигантских деревьев, которые покачивались под поднявшимся ветром. Забросив ружье за спину, русский повернулся и увидел Линн, выглядывающую из расстегнутой палатки. Дмитрий улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Знал ли он что-нибудь о странных звуках и просто не желал ничего объяснять? Или шум застал его врасплох так же, как остальных, в том числе саму Линн?

– Это просто бобры шлепают хвостами по воде, – бросил русский, проходя мимо нее.

Девушка решилась отпустить храбрую реплику из хлипкого укрытия своего тонкого нейлонового форта:

– Похоже, вы выдаете желаемое за действительное.

Дмитрий приостановился и повернулся к ней:

– Какое это имеет значение? Кто бы там ни был, ему будет крышка, если он бросит вызов нашей команде… А теперь ступайте спать, завтра у вас будет трудный день.

Линн наблюдала, как Сагли исчез в своей палатке и погасил свет. Начав застегивать клапан, она снова посмотрела в темноту.

– Черта с два там бобры! – сказала девушка и слегка задрожала.

Вокруг лагеря снова стало тихо. Да, русские поняли: кто-то объявил о том, что они появились в долине Стикин. Но это мало что изменило. Просто те немногие, кто остался на страже, теперь прислушивались внимательней, чем прежде. Большинство ветеранов опустошенной войной Чечни и других горячих точек чувствовали себя так, будто снова очутились на вражеской территории. Все органы чувств, от которых зависело их выживание, обострились. Люди Сагли поняли, как понимают все старые солдаты, что за ними следят.

В десяти милях от берега Пьюджент-Саунд, штат Вашингтон

Гул большого двухмоторного «Груммана» отдавался в ушах Джека. Полковник думал о сестре: он никогда надолго о ней не забывал. Непросто было воскресить в памяти ее лицо. Коллинз помнил, что время от времени случалось с другими значимыми для него людьми, поэтому понимал, что должен представлять себе Линн в разных ситуациях. Легче всего было вспомнить ее детство. Ее улыбку, когда Джек столкнул семилетнюю сестру на велосипеде вниз с холма у родительского дома, отчаянно пытаясь научить ее держать равновесие. Линн тогда сказала, что ей нужно этому научиться, чтобы кататься на взрослом велосипеде, и Коллинз вспомнил, как гордился, когда она сумела ровно съехать по невысокому склону до самого подножия. Вспомнил он и свой пронзительный ужас, когда сестра вдруг покачнулась и рухнула вместе с велосипедом, врезавшись в частокол, окаймляющий передний двор. Теперь он улыбнулся, вспоминая об этом. Линн тогда тут же вскочила и захотела сделать еще одну попытку…

– Полковник, вы не спите?

Джек повернул голову. Улыбка его угасла так же быстро, как воспоминание.

– Не сплю, лейтенант. В чем дело?

Райан смотрел на Коллинза в мягком зеленоватом сиянии карты-голограммы на разделенном перемычкой ветровом стекле. У Джека был усталый вид, и Джейсон чуть было не передумал обращаться к нему с просьбой.

– Э-э, как по-вашему, вы сможете на некоторое время взять управление на себя? – спросил он все же. – Я должен соснуть часок-другой. Во время нашей двенадцатичасовой остановки на реке Колумбия я почти не спал.

Полковник выпрямился на сиденье, и его потемневшее лицо стало обеспокоенным.

– Не волнуйтесь, Алиса поставила сюда очень неплохой автопилот, так что самолет полетит сам, – сказал Райан. – Вам не придется ничего делать, только следить за системой предупреждения вон там, справа от вас. Но мы летим настолько низко, что нас засечет разве что чайка с доплеровским радаром.

– Ладно, лейтенант, – согласился Коллинз. – Но не уходи далеко и, если я позову, быстрее шевели задницей и возвращайся.

– Да, сэр.

Молодой человек расстегнул привязные ремни и приподнялся под нависающей у него над головой верхней панелью управления.

– Скажи, Райан, это ведь приятно – снова летать? – спросил Джек, посмотрев на два одинаковых штурвала на кронштейне в форме буквы Y, которые ходили перед ним сами собой вверх-вниз и вправо-влево.

– Да, босс. У нас в военно-морском флоте есть старая поговорка: «Только не забирайте у меня небо».

Коллинз улыбнулся, взглянув на Джейсона, кивнул и жестом предложил ему пойти отдохнуть.

* * *

– Итак, малютка Сара, поскольку моя левая нога полностью онемела от вашего ничтожно малого веса, отвлеките меня и расскажите о вашем полковнике Коллинзе и его младшей сестре, – обратился Анри к навалившейся на него мисс Макинтайр.

Сара покачала головой. Она устала, но непрерывная болтанка в старом самолете не давала ей расслабиться, поэтому после дозаправки в Орегоне она без умолку разговаривала с Фарбо.

– Анри, вы, возможно, не поверите, но до вчерашнего дня я не знала, что у Джека есть сестра, – сказала девушка.

– Вы, двое, умолкните хоть на время, а? Голос проклятого француза звучит хуже, чем древние поршневые двигатели, – проворчал Эверетт с тесного сиденья по другую сторону прохода.

На нем была старая мягкая фетровая шляпа, добытая в тайном подвале Анри, которую он надвинул на глаза.

– Извини, – виновато отозвалась Сара.

Тут в узкий проем, отделявший кабину от пассажирского отделения, протиснулся Джейсон Райан. Макинтайр увидела, как он огляделся, обнаружил, что сесть некуда, и принялся укладываться на груде снаряжения.

– Нет, Джейсон! Вот, займи мое место, – сказала она, поднявшись с ноги Фарбо. – Поверь, тут удобнее, чем на горе лагерного барахла. Ну, если ты не возражаешь, чтобы Анри время от времени о тебя стукался.

– Туше, моя дорогая, туше! – рассмеялся французский полковник.

– Иисусе, не могли бы вы, люди, выйти поболтать на улицу? – еще более недовольно пробурчал Карл.

– Верно-верно! – согласился Чарли Элленшоу: он прислонялся головой к широкой груди Панчи Александера, который, в свою очередь, перекинул одну ногу чрез колени Уилла Менденхолла и два скатанных спальных мешка.

Сара извинилась, пробралась через переполненный салон и двинулась к кабине пилота.

– Тебе лучше держать руки при себе – а то я слышал, на что вы, французы, способны! – сказал Райан, приваливаясь к Анри.

– О, вы не слышали и половины всего, лейтенант, поверьте мне, – сердито ответил француз, в ответ на что Джейсон придавил его ногу.

* * *

Сара просунула голову за маленькую занавеску, отделявшую кабину от салона. Четырехфутовый проем был бы тесноват даже для хоббита, но девушка решила, что у них с Райаном не будет с этим проблем.

– Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? – спросила она. – Там слегка тесновато.

Джек не стал поворачиваться к Саре: судя по его виду, он все еще читал показания голограммы на ветровом стекле.

– Привет, детка. Не возражаю, садись. Без сомнения, лучше тебе молчать здесь, чем болтать там с Фарбо, – ответил он, не отрываясь от этого занятия.

Макинтайр втиснулась на место пилота и огляделась. Полупрозрачная голограмма отбрасывала зеленовато-голубые тени на ее лицо. Девушка рискнула бросить взгляд на Джека и попыталась улыбнуться.

– За нами есть хвост? – спросила она, просто чтобы начать беседу.

– Был, и очень близко, к югу от Сиэтла, но Райан нырнул в долину за горой Рейнир и довольно быстро от него отвязался.

Сара подождала в надежде, что Коллинз скажет еще что-нибудь, но поняла, что он не собирается ничего добавлять. Сглотнув, она повернула голову влево. Мимо скользило большое облако – благодаря луне его тонкие края почти светились. Девушка посмотрела на свое отражение в стекле и закрыла глаза.

– Джек? – позвала она пилота.

Полковник протянул руку и повернул маленькую ручку на верхней панели управления, которая автоматически корректировала высоту: приборы показали, что старый «Грумман» поднялся футов на десять. Довольный результатом, Коллинз посмотрел на Сару и слегка улыбнулся.

– Скажи, что любишь меня, – проговорила мисс Макинтайр, впившись в него глазами.

Нельзя сказать, что взгляд Джека оправдал все ее ожидания. Он закусил губу, но спустя секунду перестал хмуриться и улыбнулся.

– Ты же знаешь, что люблю, – ответил он. – И одна из причин, по которым я в тебя влюбился, – это то, что ты всегда была уверена в себе. Из всех известных мне женщин ты меньше всего нуждалась в постоянных признаниях. Ты же знаешь, какие чувства я к тебе испытываю.

– Вы совершенно не разбираетесь в женщинах, полковник Коллинз, – сказала Сара, не сводя с него голубых глаз.

Джек тихо засмеялся и кивнул:

– Хорошо. Я тебя люблю. Надеюсь, теперь я загладил все остальные случаи, когда хотел сказать тебе это, но не мог.

Макинтайр улыбнулась и затрепетала ресницами, заставив Джека покачать головой.

Рыбацкий поселок Вахачапи. Река Стикин, Британская Колумбия

Хелена Петрова молча сидела под навесом широкого крыльца магазина и ждала. Она проснулась ни свет ни заря, разбуженная сигналами чалимантанов. Непрекращающиеся ритмичные удары по стволам деревьев заставили ее метаться по постели. Прошло почти двенадцать лет с тех пор, как удары дубин раздавались так близко от поселка, и пожилая женщина не могла понять: почему эти существа рискнули забраться так далеко на север? Из-за них она не спала всю ночь.

Удары прекратились примерно за час до рассвета, когда солнечные лучи еще не отразились в быстрых водах Стикина.

Хелена успела сходить в магазин, сказав Марле, что скоро надо будет вынуть замороженную наживку, чтобы индейцы тлинкиты смогли начать сегодняшнюю ловлю, и теперь сидела в большом кресле-качалке. Она слышала, как девушка ходит в задних комнатах магазина и как множество рыбаков шагают через лес по хорошо утоптанной за столетия извилистой тропе, что тянулась от холмов и гор, окружающих маленький рыбацкий поселок.

Индейцы приветствовали Хелену поднятием рук, а та махала и кивала им в ответ. Многие тлинкиты удивлялись, видя, что пожилая женщина вышла так рано: обычно в это время она была еще в магазине, готовя наживку для утренней ловли. Но несколько старших индейцев знали наверняка, почему нынче утром Петрова сидит на улице. Они тоже слышали непрекращающиеся удары дубинок по стволам и так же, как и Хелена, нынче ночью почти не спали.

– Спасибо за помощь! – сказала Марла, открыв ногой переднюю дверь и появившись с огромной охапкой свертков из толстой белой пергаментной бумаги.

Шестнадцать свертков с наживкой для восьми лодок.

– Прости, милая… Просто этим утром мне что-то не хочется возиться с этим вонючим месивом, – вздохнула Петрова.

– Да? А когда этим занимаюсь я – все в порядке? – спросила Марла, спускаясь по деревянным ступенькам.

Старуха не ответила, глядя, как ее невысокая внучка спускается к ожидающим у реки рыбакам. Она улыбнулась, когда девушка начала раздавать наживку для утренней ловли, смеясь и перешучиваясь со старыми индейцами и отмахиваясь от застенчивых улыбок молодых. Избавившись от своей ноши, Марла поправила вязаную шапку и помахала рыбакам, которые оттолкнулись от берега, завели небольшие моторы и двинулись прочь: одни – вверх по реке, другие – вниз.

Девушка зашагала обратно к магазину, но вдруг замерла и повернулась к деревьям. Она остановилась как вкопанная, и старуха поняла: внучка что-то ощутила. Марла очень остро чувствовала реку и лес, и ничто не могло ускользнуть от нее, поэтому ее бабушка сразу поняла: что-то в лесу изменилось. Хелена задалась вопросом, слышала ли внучка чалимантанов так же, как она сама.

– Что там? – окликнула она с крыльца, встав и оставив раскачиваться пустое кресло-качалку.

Младшая Петрова посмотрела на бабушку, снова перевела взгляд на деревья слева, улыбнулась и пожала плечами:

– Наверное, ничего… Мне просто показалось, что я… А, неважно!

Девушка снова двинулась к магазину. Старуха посмотрела сперва на нее, потом – на лес, в который ее внучка только что вглядывалась. Хелена тоже это чувствовала. Пусть она не могла ткнуть пальцем в какое-то конкретное место, но она знала: кое-кто наблюдает за ними из чащи.

Внезапно Марла остановилась, прислушалась и захлопала в ладоши, уловив вдали знакомый звук. Вскоре его услышала и старая Петрова. Из ее груди вырвался облегченный вздох.

– Ты мне не сказала, что приезжает Чарли Кемп, бабушка! – закричала Марла и снова захлопала в ладоши.

Хелена покачала головой и улыбнулась.

Ее внучка любила визиты людей из канадской горной полиции, особенно визиты Кемпа. Сержант КККП всегда катал ее на вертолете «Белл Рейнджер», а потом сообщал все новости из Ванкувера и Сиэтла. Чарли был всего лет на семь старше Марлы и каждый раз, когда девушка возвращалась в колледж, начинал чахнуть и сохнуть. Их отношения были достаточно невинны, во всяком случае со стороны Марлы, но Хелена знала, что у Чарли юношеская влюбленность, которую излечат только время и расстояние.

Петрова-младшая приложила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от восходящего солнца, и наконец разглядела красно-белый вертолет: с громким шумом двигателя он несся очень низко над верхушками деревьев. На боках «Белл Джет Рейнджера» красовалась золотая корона канадского правительства, на хвостовой балке были красные буквы «КККП».

«Рейнджер» опустился почти на том же самом месте, где вчера приземлялись вертолеты русских. Марла, подбежав к нему, открыла дверь и громко завопила, радуясь, что видит Чарли Кемпа. Юный сержант даже не дождался, пока лопасти винта перестанут крутиться: он сорвал с головы шлемофон, выпрыгнул из кресла пилота и, улыбаясь, с ответным радостным криком поднял подругу на руки и завертел ее.

Хелена с улыбкой наблюдала за этим с крыльца. Чарли был не один: старуха удивленно увидела, как с заднего сиденья вертолета выбрался капитан Дар Уилкокс – командир поста КККП на Утесе Джексона, а за ним – капрал Уинни Джонстон. Итого трое. Значит, к ее сообщению отнеслись очень серьезно.

– Так-так, капитан Дар! И чему мы обязаны удовольствием принимать в нашем скромном поселке командира северной области? – спросила старшая Петрова, перейдя на открытую часть крыльца.

Стоя на верхней ступеньке, она ожидала ответа.

Дар Уилкокс снял зеленую широкополую шляпу и оглядел лагерь. Его загорелое лицо было серьезным.

– Проклятье! Индейцы что, уже начали трудовой день? – спросил он, вытирая пот со лба.

– Вы с ними только что разминулись. А что? – спросила Хелена, когда капитан запрыгал вверх по лестнице.

Обхватив старую женщину одной рукой, он притянул ее к себе.

– Ну, после твоего сообщения я не хотел бы, чтобы кто-нибудь столкнулся с теми парнями. Сперва мы найдем их и проверим, что они за народ, а?

Он снова огляделся, а потом сверху вниз посмотрел на старуху.

– Как у тебя делишки, Хелена?

– Сносно, Дар, всего лишь сносно. Но в последнее время я наслаждаюсь компанией Марлы.

Уилкокс посмотрел на Чарли и Марлу, которые, смеясь, приблизились к магазину. За ними следовал капрал Джонстон.

– Похоже, не только ты наслаждаешься ее компанией, – сказал капитан, в конце концов выпустив Петрову. – Ты правильно сделала, что связалась с нами. Кстати, Уинни, иди-ка и сообщи на базу о нашем прибытии. Время от времени будем выходить с ними на связь.

– Ты собираешь здесь задержаться, Дар? – спросила старуха, когда второй полицейский вошел в магазин.

– Да, на денек-другой. Решил, что после того, как мы выясним, что там затевают русские мальчики, можно будет забросить удочки и проверить, какой улов удастся привезти домой.

– Хорошо, Дар, очень хорошо. Я знаю, какая у вас, горной полиции, тяжелая работа, – сказала Хелена, ткнув капитана в бок.

– Осторожней! Мы, канадцы, не терпим шуточек о своей работе! – сказал капитан, и они оба засмеялись.

Когда Петрова-старшая и ее гость тоже скрылись в магазине, несколько теней появились из самых густых дебрей, наконец-то возвестив солнцу и реке о своем присутствии.

* * *

Капитан Дарвуд Уилкокс прихлебывал кофе, облокотившись на длинный магазинный прилавок, и улыбался при виде того, как светловолосый голубоглазый Чарли Кемп показывает Марле привезенные для нее журналы. «Дьявол, – помотав головой, подумал капитан, – эти журнальчики всего-то двухмесячной давности!»

– Ну что, Уинни, связался с базой? – крикнул он в сторону задней комнаты.

Оттуда вышел капрал Джонстон, а за ним – Хелена. Старая леди покачала головой.

– Да, капитан, – ответил Уинни. – Я сказал, что мы можем тут задержаться на несколько дней и сообщим, если возникнут проблемы.

– Дар, по-моему, ты относишься к этому слишком легкомысленно. Эти парни… Ну, скажем так – они не похожи на соль земли. – Петрова укоризненно на него посмотрела.

Уилкокс поставил на прилавок чашку с кофе и улыбнулся хозяйке:

– Ты беспокоишься, как наседка. Скорее всего, мы имеем дело с браконьерами. Если они так хорошо вооружены, как ты сказала, мы просто понаблюдаем за ними, а после сообщим обо всем большим мальчикам. Пролетим над русскими на «Рейнджере» – пусть знают, что полицейские все еще существуют.

– Просто здорово! Вы пролетите над ними на своем разболтанном «Белл Рейнджере», когда у них там стоят новенькие, с иголочки «Сикорские», – сказала Марла, наконец оторвавшись от Кемпа, который проводил ее оценивающим взглядом.

– Ну, думаю, мы сможем с ними справиться. А, Чарли? – спросил Уилкокс.

Он увидел, каким взглядом на него смотрит юная девушка, и нахмурился.

– Я могу обставить в воздухе кого угодно на северной территории, на чем бы я ни летал, – отозвался Кемп, перестав наконец созерцать задницу Марлы.

– Кэп, мы тут не одни. Вам лучше взглянуть на этих парнишек, – сказал Уинни, стоя у большого окна с зеркальным стеклом.

Капитан Уилкокс повернулся и в два прыжка очутился у окна. Он сразу увидел шесть человек возле вертолета КККП, и лицо его побагровело, когда один из этих людей открыл дверь пилота и сунулся в вертолет. Мгновением позже человек выпрямился и осторожно закрыл дверь.

– Какого дьявола вытворяют эти парни?! – возмутился Дарвуд. – Они не могут… Уинни, поди скажи им, чтобы убирались прочь от собственности правительства!

Капрал повернулся к капитану:

– Кэп, а вы видите, что держат эти ребята?

Уилкокс тут же понял, о чем говорит его подчиненный. При первом беглом взгляде он не заметил, что каждый из чужаков сжимает автомат. Дарвуд насчитал три «АК-47» и три автомата неизвестной ему модели. Чужаки носили зелено-черный камуфляж, как и сам капитан и его люди.

Вдруг Уилкокс охнул и в ужасе выпрямился: один из стоявших у вертолета людей расстрелял полный магазин в отсек двигателя «Рейнджера», усеяв корпус дырами.

Хелена схватила Марлу за плечи и потянула к боковой части прилавка.

– Доберись до Пика Воинов и оставайся там, пока я не пришлю тебе весточку, что можно вернуться домой! – сказала она внучке. – Слышишь?

Та широко раскрытыми глазами уставилась на бабушку. Она смогла лишь кивнуть в знак того, что все поняла. Ее взгляд метнулся от старухи к Чарли и Уинни: те вынули из кобуры на поясе девятимиллиметровые пистолеты. Потом девушка увидела, как то же самое сделал и капитан Уилкокс.

– Чарли, ступай с Марлой, позаботься, чтобы она вышла из дома, прежде чем эта заварушка примет паршивый оборот, – велел Дарвуд. – Потом возвращайся сюда через заднюю дверь и вызови Утес Джексона. Скажем им, что у нас тут скверная ситуация.

Но юноша как будто прирос к полу. Он даже не шевельнулся, чтобы выполнить приказ капитана.

– Чарли! Шевелись, черт побери! – рявкнул тот.

В конце концов Кемп стряхнул с себя оцепенение, подбежал к младшей Петровой, и оба они исчезли за дверью.

– Хелена, беги и ты! Ты слишком большая мишень! – потребовал Уилкокс и вздрогнул, услышав, как старуха досылает патрон в свой дробовик двенадцатого калибра.

– Запихни свой приказ себе в задницу, Дар Уилкокс. Это моя собственность, и я не собираюсь смотреть, как ее разносят на куски! – заявила Петрова.

Капитан покачал головой, сделал глубокий вдох и пошел к дверям. По дороге он пытался придумать, что, черт возьми, сказать самым крупным вооруженным силам, какие он видел на этой территории за целых десять лет – с тех пор, как канадская армия проводила тут маневры. Дарвуду никак не удавалось унять дрожь, и ему очень это не нравилось, но он открыл переднюю дверь и шагнул на крыльцо.

– Эй, люди! – прокричал Уилкокс, приняв властную, как он наделся, позу и глядя на шестерых вооруженных до зубов людей, стоящих в ряд перед магазином. – Вы нарушаете канадский закон, который запрещает ношение автоматического оружия и уничтожение собственности правительства!

Чужаки не шелохнулись. Они вели себя так, будто Дар не произнес ни слова. Краем глаза капитан заметил, как Уинни вышел на крыльцо и встал рядом с ним.

– Проклятье, мальчик, я хотел, чтобы ты остался в магазине. Чем меньше они знают, тем лучше, – шикнул он на капрала.

– Похоже, этим людям было бы наплевать, даже будь с нами целый полк канадцев, кэп, – возразил тот.

Уилкокс знал, что подчиненный прав: перед ними были убийцы. Он солгал бы самому себе, если бы стал это отрицать. Из-за того что он уже сказал этим людям, Дар чувствовал себя глупцом. Можно подумать, сейчас они тихо положат свое ужасное с виду оружие и покорно уйдут!

Один из мужчин в камуфляже шагнул вперед, вскинул «АК-47» и упер деревянный приклад в бедро. Он был всего в дюжине ярдов от магазина.

– Мужчина и женщина, которые выбежали через заднюю дверь, теперь в наших руках! – сказал он. – Ваша радиосвязь уничтожена: и рация, которая была в вертолете, и антенна на магазине. Чудесное спасение отменяется. Положите оружие, и мы не сделаем больше того, что необходимо.

Уилкокс тут же понял, что Хелена была права – человек говорил с сильным русским акцентом. Скука на его лице сказала полицейскому, что он занимается привычным делом, каким занимался уже много раз. Русский ни разу не отвел взгляд от капитана, а спутники, замершие за его спиной, ни разу не пошевелились.

– Наши люди летят сюда! Мы не одни! – заявил капрал, обеими руками сжимая маленький девятимиллиметровый пистолет. Ствол его все еще смотрел довольно низко, но все же был направлен вперед.

Стоявший перед строем человек полуобернулся и что-то сказал по-русски. Не успел Уилкокс понять, что происходит, не успел выкрикнуть предупреждение, как один из людей быстро вскинул оружие и молниеносно выстрелил. Пуля попала капралу Уинни Джонстону в лоб и отбросила его на шаг назад, так что он врезался в деревянную стену магазина. Обмякнув, его мертвое тело сползло по стене вниз и растянулось на крыльце.

– Я не буду просить еще раз, – сказал русский.

– Господи, господи, – пробормотал Уилкокс и опустил пистолет.

Человек перед строем убийц снова нахмурился и покачал головой. Потом он быстро махнул кому-то, кого Дарвуд не видел. На его глазах Чарли и Марлу вывели из прохода между магазином и ледником. Девушка явно была в ярости. Конвоир взял ее за руку, а другой рукой вытолкнул вперед Кемпа. Русский, только что разговаривавший с капитаном, поднял свой «АК-47» и вогнал три пули в грудь юноше. У Чарли был такой вид, будто его ошеломила собственная внезапная смерть. Он немного постоял, потом упал на колени и наконец повалился на землю лицом вперед.

– Ах! – в один голос вскрикнули Уилкокс и Марла.

Чарли сумел перекатиться на спину и уставился в небо. Державший девушку человек дернул ее за волосы, а русский с «калашниковым», ствол которого еще дымился, шагнул к Чарли, поднял оружие и выстрелил ему в лицо. Потом он бесстрастно отвернулся и посмотрел на Уилкокса:

– Я же сказал – бросить оружие. Видите, что бывает, когда меня вынуждают отдавать приказ дважды.

Капитан бросил свой пистолет на гальку и замер в нерешительности, не зная, как поступить дальше – поднять руки вверх или держать их опущенными.

– Спасибо, – сказал крупный, стриженный «под ежик» русский. Затем он в последний раз поднял автомат и выстрелил еще трижды в Уилкокса с расстояния в двенадцать футов.

Одна из пуль попала в зеркальное окно и разбила его. Хелена завопила и ринулась на крыльцо. Она увидела падающего Дара Уилкокса и, отбросив дробовик, кинулась к нему. Но капитан 12-го отделения КККП Утеса Джексона был уже мертв, когда она опустилась рядом с ним на колени.

Главарь группы дал знак тому, кто держал Марлу, подвести ее к старухе.

– Заканчивай тут и давай возвращаться в лагерь, мы и так уже потеряли много времени, – распорядился он.

Конвоир улыбнулся и потянул девушку к магазину.

– Постой! – сказал вдруг главарь и поднял руку. Он наклонил голову к правому плечу, словно прислушиваясь. – Брось обеих в рефрижератор и возвращайся.

Державший Петрову-младшую человек помедлил в ожидании объяснений, не давая пленнице вырваться из своей хватки.

– Быстрей, дурак, мы здесь не одни!

Теперь все услышали шум двигателей приближающегося самолета – и вот он показался из-за поворота реки. Командовавший русскими Григорий Деонович невольно моргнул, когда старомодный гидроплан, каких он не видел с детства, вылетел из-за изгиба Стикина. Большие крылья наклонились так, что казалось, самолет вот-вот врежется в бурлящую воду, которая была всего в тридцати футах под ним.

– Уведи их в дом. Они могут пригодиться, если случится что-нибудь непредвиденное, – приказал главарь.

Человек, которому был отдан этот приказ, побежал к Хелене, потащив за собой Марлу. Пробежав несколько шагов, он с удивительной силой поднял на ноги старуху.

Не выкрикнув вслух ни единой команды, Деонович заставил своих людей рассыпаться. Русские немедленно заняли огневые позиции, но он знал, что они опоздали: гидроплан «Грумман» опустился еще ниже к реке. Григорий не мог поверить в собственное невезенье: самолет собирался приземлиться в рыбацком поселке! Он увидел, как пилот старого гидроплана помахал в знак приветствия рукой, а потом быстро ее опустил.

– Сбить их! – закричал Деонович.

Пять автоматов разом открыли огонь по древнему «Грумману» Алисы Гамильтон. Разрядив магазины в фанерный корпус, русские с радостью увидели, как от него отлетели большие обломки, посыпавшиеся в реку.

Григорий улыбнулся. Он знал, что самолету не уцелеть под градом пуль большого калибра.

– Простите, друзья, но вы выбрали неподходящий день, чтобы порыбачить в этой части реки, – пробормотал он.

* * *

Райан слегка побаивался отключать автопилот, хотя за время долгого перелета несколько раз вырубал установленную Алисой новую систему, чтобы лучше почувствовать древний «Грумман». Уилл Менденхолл, страдающий от жестокой боли в спине и шее после неудобного сна в салоне, с благодарностью сменил Коллинза и составил пилоту компанию на последнем этапе пути до рыбацкого поселка.

– Ну, вот мы и прибыли. Держитесь там! – окликнул Райан своих пассажиров, уменьшая мощность двух моторов «Pratt & Whitney».

«Грумман» начал снижаться. Джейсон наблюдал в боковой иллюминатор за приближением реки Стикин, бурлящей пока далеко внизу.

– Проклятье, это, наверное, самая извилистая река из всех, какие я видел, – охнул Уилл. – Ты уверен, что сможешь сесть на нее, не разбив машину?

– Брось, парень! Если военно-морской пилот не может опуститься на воду, значит, что-то не так, как ты считаешь? – с улыбкой отозвался Райан.

Он опустил закрылки, другой рукой поворачивая большой руль направления.

– Непохоже, чтобы мы приземлялись в горячей точке или что-то вроде этого, – добавил молодой человек.

– Эй! – продолжал беспокоиться Менденхолл. – Мне тут подумалось, что раньше ты приземлялся только на авианосцах. Ты вообще когда-нибудь садился на воду?

– Нет. Мы в военно-морском флоте называем такую посадку «аварией», – ответил Райан.

Снова поглядев в боковой иллюминатор, он увидел несколько человек на берегу реки внизу, поднял руку в перчатке и помахал им… Но в следующий миг, увидев, что держат эти люди, уронил руку.

«Грумман» нырнул вниз, и тут же снаружи послышалось несколько громких глухих ударов.

– В чем дело, дьявол?! – Вопль Уилла перекрыл шум двигателей.

– Уклоняйся, Райан, по нам стреляют с земли! – прокричал из салона капитан Эверетт.

Менденхолл не разобрал его слов и уставился на пилота:

– Что он сказал?

Не успел Уилл вымолвить свой вопрос, как пули большого калибра ударили в ветровое стекло. Потом послышался свист и звук удара где-то наверху, там, где работали два двигателя.

Райан постарался увеличить подачу топлива и начал возвращать закрылки в прежнее положение. Гидроплан снова стал набирать высоту. Джейсон улучил секунду, чтобы взглянуть в боковой иллюминатор, и тут пуля прошла сквозь стекло, едва не угодив ему в голову. Эта пуля вырвала у него из руки двойной дроссельный рычаг на верхней панели управления, и оба срезанных рычага полетели на Менденхолла. Моторы к тому времени уже работали на полную мощность. Если не удастся перекрыть подачу топлива, самолет на полной скорости врежется в деревья или в реку.

Джейсон выругался, пытаясь разглядеть что-нибудь через разбитое стекло. Он увидел, как внизу, на берегу реки, несколько человек стреляют с колена по гидроплану.

– Противник на земле, в дюжине футов от реки! – закричал он, чтобы полковник и остальные сзади знали, что происходит.

Коллинз и Эверетт подняли людей по тревоге, когда тридцать пуль прошили фанерный корпус летающей лодки. Три пули попали бы в Сару, если бы перед ней не были навалены два свернутых спальных мешка – из них во все стороны полетел гусиный пух. И все равно из-за мощных ударов у нее перехватило дыхание.

Джек принялся раскидывать лагерное снаряжение. К нему присоединился Эверетт, бесцеремонно швырнув профессора Элленшоу в тесный проход между сиденьями. «Грумман» качнулся, едва не перевернулся, но выправился, сбив их обоих с ног. Полковник тут же вскочил и выхватил первую попавшуюся «М16» из пластикового футляра, похороненного под остальным снаряжением. Он швырнул винтовку с коротким стволом назад, не заботясь, что она может кого-нибудь ударить.

Наконец-то отдышавшаяся Сара резко пригнулась, когда над ее головой кто-то выбросил руку и перехватил оружие. Повернувшись, она увидела, что это сделал Анри Фарбо. Француз перебрался через три сложенные палатки и выдавил один из маленьких круглых иллюминаторов, тянувшихся вдоль борта самолета.

– Держи, Панчи! – крикнул Джек, бросив канадцу следующую «М16». – Надеюсь, ты не забыл, как ею пользоваться!

Затем он нагнулся за третьей винтовкой, и в тот же миг раскаленная пуля порвала куртку на его плече.

– Если и забыл, мне лучше как можно быстрее это вспомнить, черт! – отозвался Александер.

Он даже не потрудился выдавить один из иллюминаторов, просто выпустил несколько пуль 5,62 калибра в стекло, кинулся ничком и открыл стрельбу по всему, что было на быстро проносящемся мимо берегу реки.

Эверетт схватил оружие и вставил в него магазин.

– Джек, не думаю, что кого-то внизу впечатлил самолет Алисы, – проворчал он.

Коллинз услышал громкий треск, после – стук, и один из двигателей заглох. Подняв глаза, он увидел бреши в верхней части салона, там, где части двигателя прорубились сквозь дерево.

– В нас попали! – раздался крик из кабины пилота.

– У Райана есть привычка утверждать очевидное, – сказал Джек.

Он принялся бить оковкой затыльника приклада по тонкой фанере корпуса. Понадобилось всего шесть ударов, чтобы проделать дыру, через которую они с Карлом смогли открыть огонь.

– Ладно, зададим им жару! – завопил Эверетт, перекрывая шум поврежденных двигателей.

* * *

Деонович с удовлетворением смотрел, как правый двигатель гидроплана выбросил языки пламени в тот самый миг, когда набирающий высоту «Грумман» пронесся в сотне футов от него. Русский увидел, как в воздухе завертелись большие деревянные обломки, – его люди продолжали вести прицельный огонь по старому деревянному самолету.

Но вскоре выражение лица Григория изменилось: его внимание привлекло кое-что странное. Наверное, ему почудилось? Не может быть, чтобы из древнего самолета открыли ответный огонь!

Но русский быстро убедился, что глаза его не подвели, когда три десятка пуль ударило в камни и гравий на берегу реки. Двое его людей пронзительно завопили и упали навзничь: у каждого была дыра в груди.

Деонович решил, что в ближайшие несколько секунд лучше будет отступить в укрытие. Самолет продолжал опустошать ряды врагов ответным огнем, и, кто бы в нем ни летел, наверняка это были не обычные рыболовы.

* * *

Райан боролся за управление гибнущим самолетом. Река впереди была слишком мелкой и слишком извилистой, чтобы можно было выйти на предпосадочную прямую.

– Проклятье! Тут негде посадить эту сучку! – сказал он сквозь сжатые зубы, чувствуя, как дрожит в его руках штурвал. – Мы должны развернуться и опуститься на самом глубоком месте перед рыбацким поселком!

– Эй, дружище! Уж не знаю, заметил ты или нет, но там не самые милые с виду люди поливают нас огнем! – отозвался Менденхолл.

Без оружия он чувствовал себя совершенно не при деле, поэтому сделал лучшее, что ему оставалось в данной ситуации: как можно туже затянул ремни безопасности.

– Полковник, мне надо развернуться! – крикнул Джейсон. – Я предлагаю, чтобы вы очистили берег от тех людей!

Коллинз не ответил. Он знал, что Райан сделает все, что в его силах, и не стал беспокоить военно-морского пилота воплем, который так и рвался из его груди: «Ты чокнутый?!» Вместо этого Джек швырнул всем новые магазины.

Всех в салоне бросило на левый борт, когда летчик повернул «Грумман», выжав из старого самолета все, на что тот был способен. Единственный оставшийся двигатель оглушительно завопил, в то время как второй прожигал их подкрыльную подвеску. Салон и кабина начали наполняться дымом и запахом горящего дерева. И все-таки старый гидроплан послушался лейтенанта, когда тот завершил поворот.

В тот же миг полковник и остальные снова открыли огонь по приближающемуся берегу.

Райан понял, что до катастрофы осталась всего секунда, когда прямо над ним раздался громкий треск в трубопроводе крыла.

– Дерьмо! – завопил Уилл, услышав этот ужасающий треск. – Судя по звуку, дело плохо, совсем плохо!

Джейсон подал штурвал как можно дальше вперед, снижаясь с предельной скоростью, хотя и рисковал, так как «Грумман» мог зарыться носом в реку. Снизу их поливали автоматным огнем, но благодаря Коллинзу и остальным уже не таким шквальным, как раньше. Однако Райан знал, что в данный момент обстрел – наименьшая их проблема.

Гидроплан загорелся, задрав нос, и тут пули срезали поплавок с его правого крыла. Поплавок отвалился, ударился о воду, подскочил и стукнулся о поврежденное огнем крыло, загнув его вдоль линии болтов, которые удерживали крыло на фюзеляже. Старая фанерная конструкция не была предназначена для того, чтобы выдерживать такие повреждения, и когда похожий на лодочный нос самолета ударился о воду, правое крыло отлетело, срезав кабину.

Гидроплан закрутился в реке. Словно бейсбольную биту сунули в огромный вентилятор. Левый поплавок окунулся в бегущий на юг стремительный поток и, хотя «Грумман» влекло в том же направлении, оторвался. Самолет завертелся, потеряв последнее крыло, после чего его фюзеляж разломился пополам. Прошло всего несколько секунд после падения на воду, а собственность старой летчицы-коллекционера уже развалилась на куски.

Увидев это, Деонович выступил из-за дерева, за которым прятался, и покачал головой, дивясь стойкости тех, кто летел в уничтоженном самолете. Удивительно, как противник смог так быстро организовать столь сокрушительную оборону! Оглядевшись по сторонам, русский увидел, что трое его людей убиты, а еще один ранен.

– Потрясающе, – пробормотал он и зашагал к Стикину, чтобы посмотреть, как обломки гидроплана уносит вниз по реке. – Просто потрясающе…

* * *

«Грумман» перевернулся кверху брюхом. Хвостовая секция и большая часть салона пронеслись мимо кабины пилота, увлекаемые стремительным течением Стикина.

В салоне стрелявшего из «М16» Коллинза ударило винтовкой, чуть не выбив ему плечо из сустава. Вода ринулась в самолет, и Джек увидел, как Сара начала падать с того, что раньше было полом. В следующую секунду ее подхватил француз, и оба они исчезли в быстром потоке воды. Коллинз знал, что Фарбо позаботится о его подруге не хуже, чем позаботился бы он сам.

– Чарли! – закричал Эверетт.

Джек оглянулся, и в тот же миг салон полностью ушел в бурлящую воду. Он оттолкнулся ногами от распорки корпуса, все еще сжимая в правой руке «М16». Едва ему удалось вырваться из салона, как его подхватила река, а потом, пока он боролся за то, чтобы остаться на поверхности воды, кто-то врезался в него – сначала один человек, а за ним еще один.

– Проклятье, эти ублюдки продолжают в нас палить! – всплыв, закричал Эверетт.

Его голос оборвался: он набрал полный рот воды.

Джек нащупал ногами каменистое дно реки и постарался выпрямиться и сохранить равновесие. Сильная рука выдернула его из воды: рядом оказался Панчи Александер. Обе его руки были свободны, и он подтянул полковника как можно ближе к берегу. Вокруг них вверх взметались маленькие водяные гейзеры: пули, летящие с верховья, лупили по реке.

– Кто-нибудь вытащил Чарли? – закричал Коллинз.

– Дьявол, не знаю! Но если мы не выберемся на берег, нам отстрелят задницы! – завопил в ответ Александер.

Джек и Панчи добрались до берега и услышали, как где-то впереди открыла огонь винтовка «М16».

– Чертов француз умеет быстро двигаться! Он и малышка прикрывают нас огнем. Пошли, Джек!

Добравшись до каменистого берега, полковник споткнулся и упал, но Джонатан продолжал тянуть его за собой.

– Нам бы помогло, если бы ты встал и пустил в ход свое проклятущее оружие! – крикнул он.

Джек сообразил, что все еще держит в руках «М16». Он вскочил, и в тот же миг три пули чуть не угодили ему в голову. Он увидел, как Эверетт, который залег в десяти ярдах от берега, открыл огонь, быстро прицелился во что-то, находившееся выше по реке и непохожее на дерево, и тоже начал стрелять.

– Остался всего один! – окликнул Анри Фарбо откуда-то из-за деревьев слева от Джека. – И он решил, что с него хватит!

Коллинз, поднявшись, увидел человека, который столкнул в воду большой «Зодиак» и прыгнул в него. Полковник прицелился и выстрелил, но противник был слишком проворен: он уже завел мотор и рванул вверх по реке. Лодка так и подпрыгивала на бурлящей воде.

– Сукин сын прикрылся, как щитом, своими последними двумя людьми! Вот глупые ублюдки… – выругался рядом с ним Панчи.

Канадец шагнул к Коллинзу и окинул его взглядом с ног до головы.

– У тебя скверная рваная рана на лбу, старина, – сказал он и повернулся, чтобы убедиться, что человек в лодке не думает возвращаться.

– Ты сам-то как? – спросил Александера Джек, вытирая кровь, текущую из шестидюймового пореза ниже линии волос.

– Ничего такого, чему бы не помогли швы, – ответил тот, с гримасой оттянув сильно разорванную правую штанину. Кровь обильно сочилась сквозь влажную ткань.

– Малышка, иди сюда и посмотри, сможешь ли ты помочь Панчи, прежде чем он истечет кровью до смерти! – позвал полковник Сару. – Анри, Карл, давайте поищем дока и лейтенантов!

– Проклятье, Джек, мы влетели прямиком в засаду! Наверное, стареем, – сказал Эверетт, отщелкнув магазин своей винтовки и заглянув в него.

Магазин был пуст, и капитан швырнул его на каменистый берег.

– Я – вне игры. Если этот ублюдок снова начнет стрелять, мне придется бросаться камнями, – вздохнул он.

– Что ж, здесь для этого самое подходящее место, – сказал Фарбо, вместе с Сарой присоединяясь к остальным на берегу реки.

Коллинз увидел, что девушка цела: у нее было несколько синяков, но он не заметил ни ссадин, ни ран. Анри отделался тремя царапинами на левой части лица. Джек кивнул французу, благодаря его за то, что тот вытащил Сару из самолета.

– Не думаю, что у вашего профессора Элленшоу много шансов выжить, полковник, – сказал Фарбо, проверяя, сколько у него осталось патронов.

Внезапно все разом повернулись, услышав, как кто-то идет к ним со стороны леса.

– Эй, не стреляйте! Мы выжили в этой кошмарной катастрофе не для того, чтобы нас подстрелили друзья! – крикнул Джейсон.

Он, Менденхолл и не кто иной, как Чарльз Хиндершот Третий, подняли руки.

Джек покачал головой при виде своих людей. Он был чертовски счастлив, что они живы.

– Вы разбили самолет, мистер Райан. Скажите, черт побери, ну какой вы после этого друг? – отозвался он как будто бы шутя, однако в его голосе звучали и серьезные нотки.

– А как вы добрались до леса? – спросил Эверетт, помогая идти хромающему Элленшоу, которого до этого вели под руки молодые лейтенанты.

– Мы с Уиллом взяли билет на аттракцион, прокатились в том, что осталось от кабины, проскользив в ней по воде, со всего разгона врезались в берег реки и рванули в лес. Благодарение господу за ремни безопасности! – Райан опустился на колени, все еще трясясь после пережитого.

Менденхолл наклонился и с влажным чмокающим звуком похлопал Элленшоу по спине.

– Что касается дока, мы нашли его в сотне футов от нас – он делал вид, что ему каюк.

Все посмотрели на Чарльза. Профессор потерял свою шляпу, а его толстые очки в проволочной оправе согнулись, утратив всякую форму: одна дужка болталась вдоль лица. Волосы дока выглядели так, будто какая-то птица начала вить в них гнездо.

– Я был уверен, что мне каюк, лейтенант, – подтвердил Элленшоу, сняв погнутые очки и прикрыв глаза. – Должен сказать, это ужасный способ сажать самолеты.

Джек был благодарен судьбе, что все уцелели. Посмотрев на реку, он не увидел на воде обломков. «Грумман» и все их пожитки к концу недели приплывут в Ванкувер. Сделав глубокий вдох, Коллинз оглянулся на поселок.

Большой деревянный дом выглядел так, будто по нему тоже стреляли, а из нескольких зияющих пулевых отверстий в стоявшем рядом с домом леднике текло то, что могло оказаться жидким водородом. В рыбацком поселке не было видно ни малейшего движения, никаких признаков жизни, и Джек сильно опасался, что с тамошними людьми случилось самое худшее.

– Что ж, давайте посмотрим, как дела у местных, остался ли кто-нибудь из них в живых… – решил полковник.

* * *

Джек, Эверетт и Панчи Александер поодиночке двинулись на открытое место, держась как можно дальше друг от друга, чтобы в них труднее было целиться снайперу. Карл первым подошел к четырем трупам, лежащим на каменистой почве возле реки, перевернул одного убитого на правый бок, наклонился и вынул из его закоченевшей хватки «АК-47». Забросив оружие за плечо, капитан пощупал шею мертвеца в поисках пульса. Его лицо, обрамленное бородой, застыло в потрясенной гримасе, а глаза были широко раскрыты.

Карл приготовился перейти к следующему трупу, когда заметил, что одна из пуль угодила в левую руку убитого выше локтя и в разрыве рукава виднеется что-то цветное. Слегка надорвав материю, Карл быстро вытер кровь с пулевой раны и глубоко выдохнул. Под самым отверстием, куда вошла пуля 5,62 калибра, виднелась татуировка – красные серп и молот, символ старой Страны Советов, и эту эмблему пересекал золотой зигзаг молнии. Эверетт выпустил руку убитого и посмотрел на другие тела. Он мог бы побиться об заклад, что у каждого из них есть такие же татуировки.

– Джек! – окликнул он Коллинза, заставив его замереть. – Глянь на плечо этого человека.

Полковник, который только что проверил, нет ли пульса у мертвеца, лежавшего у его ног, поднял его автомат, вставил в казенник новую обойму, наклонился и разорвал камуфляжную форму на плече убитого. В разрыве он увидел серп и молот, дополненные золотым зигзагом молнии.

– Какого-растакого дьявола? – спросил Панчи, который стоял в нескольких шагах от Коллинза, внимательно приглядывая за окрестностями.

– Спецназ, – ответил Джек, озираясь по сторонам. Теперь он серьезнее оценивал врага, с которым его свела судьба. – Старая школа, татуировки из прежних советских времен.

– Какого черта здесь делают русские коммандос? – удивился Александер, насторожившись еще больше.

Теперь он чувствовал себя более уязвимым, чем всего секунду тому назад.

Джек, не ответив на его вопрос, выпрямился и пошел дальше, к сельскому магазину. На мгновение он приостановился и оглянулся на Райана и Менденхолла, которые вместе с остальными прятались за деревьями. Уилл держал единственную «М16», которой располагал отряд, и наблюдал за берегом в тылу. Коллинз махнул Райану и изобразил, будто нажимает на спусковой крючок, веля забрать оружие у двух других мертвецов. Молодой человек все понял и бросился из-за деревьев к оставшимся телам.

Джонатан все еще думал о русском спецназе и о слухах, которые ходили про способности этих людей. Как офицер разведки он сталкивался с новейшими версиями коммандос, но большинство западных народов знали: это лишь бледная тень былого спецназа. Нынешние «спецназовцы» были безалаберными и некомпетентными в сравнении с парнями, которые называли себя тем же словом два десятилетия назад. Панчи посмотрел на Джека и увидел, что тот не передумал и по-прежнему собирается быстро перебросить свой отряд вперед, несмотря на то что по пути им может встретиться еще одно подразделение спецназа. Александер покачал головой и последовал за Коллинзом.

Полковник быстро направился к широкой лестнице сельского магазина, махнув на ходу рукой, – теперь это был знак Эверетту зайти слева и проверить ледник. Джонатан последовал за Джеком на большое переднее крыльцо и придвинулся к левой, распахнутой половинке дверей, в то время как его друг шагнул к правой, закрытой. Увидев два трупа, Панчи узнал камуфляжную форму и одними губами выговорил: «Конная полиция».

Коллинз сделал неглубокий вдох, покачал головой при виде еще одной ужасной сцены и, не отвлекаясь больше на мысли о несправедливости жизни, быстро открыл дверь. Зазвонил маленький колокольчик, и Джек поморщился, зная, что за подобные ошибки можно заплатить жизнью… А он только что совершил одну из самых грубых ошибок. Полковник посмотрел на Панчи, а тот улыбнулся и возвел глаза к небу.

– Я же тебе говорил: мы становимся для такого слишком стары. Но, с другой стороны, я тоже об этом не подумал, – признался канадец.

– По ком звонит колокол… – прошептал Джек.

Не дав себе больше размышлять, он вошел в магазин и тут же упал на одно колено, а Александер последовал за ним всего секунду спустя, целясь поверх его головы.

Коллинз медленно оглядел просторное помещение: там не было ни души. Он встал и жестом велел Панчи взять на себя левую часть магазина, в то время как сам выбрал правую.

Он расположил бы первый ряд засады рядом с кассовым прилавком, поэтому туда в первую очередь и посмотрел. Джек медленно лег, молча перекатился к ближайшему концу прилавка и увидел валяющиеся на полу жестянки со свининой и бобами – они упали с небольшой витрины после того, как было разбито зеркальное окно. Полковник закрыл глаза, дотянулся до жестянки с красно-белой этикеткой и, едва осмеливаясь вздохнуть, поднял ее. Открыв глаза, он отвел банку назад, как гранату, и бросил, так что она ударилась о дальний конец прилавка. В тот же самое мгновение Коллинз прокатился через все оставшееся пространство до дальнего конца прилавка и прицелился… Никого.

Джек встал, посмотрел на Панчи и покачал головой. Канадец повторил его жест, повернулся и взглянул туда же, куда и Коллинз.

Прямо перед ними была большая стальная дверь огромного морозильника или холодильника. Джек услышал, как загудел включившийся мотор… И увидел в холодильнике два круглых отверстия от пуль. Коллинз поднял «АК-47», направил его на дверцу и двинулся вперед. Джонатан взял под прицел «М16» верхние этажи магазина, где, как он подозревал, жили владельцы. Вот и второе отличное место для засады!

Полковник добрался до холодильника, встал справа от дверцы и потянул за большую ручку.

– Если ты откроешь эту дверь, парень, мы убьем твоего человека, – раздался изнутри тонкий женский голос.

– Давай, убей! Он не наш человек, – заявил Джек и поморщился, безмерно надеясь, что дал правильный ответ. – Мы убили его подельников там, снаружи! – добавил он.

– Я на это не куплюсь! Хочешь, чтобы он сдох? Давай, проверь, сделаю я это или нет, русский засранец! – возразили ему из глубины рефрижератора.

Коллинз оглянулся на Александера, который наблюдал за происходящим издалека. Тот пожал плечами, как бы говоря, что тут его другу придется действовать одному.

– Послушай, меня зовут Коллинз, я полковник армии Соединенных Штатов, – стал объяснять Джек. – Здесь со мной представитель канадских властей, и мы ищем американку… Вот почему мы здесь. Наш самолет подбили дружки человека, который сейчас с тобой. Поэтому мне плевать, убьешь ты негодяя или нет.

В холодильнике наступила полная тишина. Полковник оглянулся на Панчи и кивнул на дверь.

– Мэм, я Джонатан Александер, агент КСРБ в Квебеке. Этот человек говорит правду. Выходите, вас никто не тронет! Во всяком случае, мы, – громко сказал он.

– Моя бабушка ранена. Один из мерзавцев прострелил ей руку, – снова заговорила из-за дверцы девушка.

Ее перебил другой протестующий голос – более сиплый, но тоже женский:

– Да я кухонным ножом сильнее ранилась!

Джек услышал, как первый голос, куда моложе, шикнул в ответ. Потом щелкнула ручка холодильника, но дверца осталась закрытой. Полковник шагнул вперед, взяв на изготовку сделанное в России оружие. В конце концов дверца отворилась, и сердце Коллинза бешено забилось при виде мужчины в такой же камуфляжной форме, какая была на валяющихся снаружи мертвецах. Человек этот стоял, широко открыв глаза, и полковник уже готов был выстрелить, как вдруг русский рухнул лицом вперед.

Джек перевел взгляд с трупа на миниатюрную девушку, которая стояла в центре огромного холодильника, поддерживая пожилую женщину крупного телосложения.

– Вы блефовали, он уже мертв, – сказал Коллинз, нагнувшись и убедившись, что не ошибается.

– В него попали почти сразу после того, как он нас привел сюда, чтобы убить. Наверное, шальная пуля, – сказала девушка, помогая старой леди покинуть холодное убежище.

Коллинз с помощью Панчи отодвинул мертвеца с дороги, чтобы женщины могли выйти. Повесив оружие через плечо, он подошел к старухе с другой стороны и помог девушке ее вести.

– Это, конечно, здорово. Но что бы было, если бы мы оказались плохими парнями? – спросил Джек, выглядывая из-за обширного бюста бабушки, чтобы посмотреть на юную загорелую девушку в окровавленном комбинезоне и вязаной шапке.

– Так далеко я не заглядывала, – сказала Марла, опуская старуху в большое офисное кресло за прилавком.

– Проверь кассу, дорогая. Посмотрим, сколько умыкнули эти русские мерзавцы, – сказала та, зажимая ладонью пулевую рану в левой руке.

Девушка возвела глаза к потолку, сунула руку в ящик большого стола и вытащила аптечку первой помощи.

– Не думаю, что они явились сюда, чтобы ограбить нас, бабушка, – сказала она, роясь в аптечке.

– Ну, этого никогда не знаешь, – морщась, ответила старуха.

– Вы сказали, что ищете американку? – спросила Марла, найдя маленькие упаковки пропитанных спиртом салфеток и антисептическую мазь. – Ее зовут Линн? – не поднимая глаз, продолжала она.

Джек глубоко вдохнул и тяжело оперся о прилавок: полковник вдруг обнаружил, что ему отказал голос и он не может задать девушке вопрос.

Панчи увидел, что творится с его другом. Канадец шагнул вперед, взял у Марлы салфетку и начал обрабатывать рану старухи. То была лишь царапина, поэтому ему нетрудно было одновременно вытирать кровь и говорить.

– Верно, ее зовут Линн, – ответил он девушке и кивнул на Джека. – Это его сестра.

Девушка подняла голову, и ее глаза встретились с голубыми глазами Коллинза:

– Да, я вижу, что вы ее брат. У нее такие же глаза.

– Она… она… – только и смог выговорить полковник.

Марла сделала глубокий вдох и протянула Панчи тюбик с антисептическим кремом.

– Вчера, когда она улетала с русскими, с ней все было в порядке, – заверила она Коллинза.

Он закрыл глаза и отвернулся.

Тут к магазину подошли мокрые до нитки Менденхолл и Райан, а за ними – Сара, Фарбо и док Элленшоу. Уилл и Анри склонились над трупами двух убитых полицейских, а Джейсон вошел в магазин и проверил, как дела у друзей.

Мисс Макинтайр увидела Джека, когда тот вышел из-за полок, уставленных сушеными и запаянными в жестяные банки продуктами, и остановила своего любимого, взяв его за руку.

– Она была здесь. Русские увезли ее вверх по реке, – сказал ей Коллинз, наконец посмотрев на девушку.

– Тогда у нас есть шанс ее вернуть, – ответила та.

Она увидела, как Джек шевельнул губами, но не услышала, какое слово он повторяет снова и снова.

– Что? Что ты говоришь? Я не поняла. – В ее тоне и взгляде был вопрос.

– Он говорит, моя дорогая Сара, что его сестра в руках солдат, известных по всему миру как спецназ. Солдат, специализировавшихся на убийствах со времен холодной войны. Их кровавое правительство создало их и теперь не знает, что делать с теми, кого оно уволило. Сами русские власти до ужаса их боятся… – ответил за Джека Фарбо.

Он внимательно рассмотрел трупы и добавил:

– Как видно, эти спецназовцы нашли себе хорошо оплачиваемую работу.

Сара Макинтайр повернулась к Анри: тот глядел на татуировку, которую заметил на мертвом русском, лежащем всего в нескольких шагах от него. Фарбо склонил голову к плечу, подошел и толкнул мертвеца ногой.

– И эта новая работа, мягко говоря, беспокойная, – заключил он.

Джек и Сара посмотрели на француза, но только у девушки на лице был написан вопрос.

Анри улыбнулся, но без малейшего юмора.

– Осмелюсь сказать, что люди, которые захватили вашу сестру, полковник, куда агрессивнее, чем мне подумалось сначала, – признался он, переведя взгляд с Сары на Коллинза и больше не улыбаясь.

– Вы можете в любое время нас покинуть, – сказал Джек, не сводя с француза пристального взгляда.

Фарбо снова склонил голову набок, словно в глубоком раздумье.

– Нет, полагаю, я на некоторое время останусь. А если дело примет крутой оборот, я всегда смогу обменять вашу жизнь на мою, – решил он.

Джек развернулся и ушел. Сара молча смотрела на французского полковника, качая головой.

– Я знаю, что не разочаровал вас, дорогая… – усмехнулся тот. – Вы же знаете, кто я такой и что из себя представляю.

– Это и не дает мне покоя, Анри. Я знаю, кто вы такой, и все равно, стоит вам открыть рот, как вы каждый раз опускаетесь в моих глазах все ниже и ниже.

С этими словами Макинтайр двинулась вслед за Коллинзом. Фарбо некоторое время смотрел ей вслед, а потом повернулся и увидел, что с крыльца на него глядит юная черноволосая девушка. Она явно слышала их разговор, и, судя по всему, Анри не завоевал дружбу этого невысокого подростка.

Проводив взглядом француза, зашагавшего в сторону ледника, Марла посмотрела на бабушку, которой перевязывал руку Александер.

– Мир что, сошел с ума? – спросила девушка, с отвращением мотая головой.

Панчи закончил обрабатывать рану и выпрямился:

– На тот случай, если вы не заметили, леди, ваша оторванность от прочего мира осталась позади.

Сделав шаг назад, он подобрал свое оружие. Юная девушка смерила его сердитым взглядом.

– Поверьте мне, мистер Оттава, мы это уже заметили.

* * *

Джек стоял на крыльце, рассматривая рыбацкий поселок. Его внимательный взгляд обшаривал усеянную камнями землю и линию деревьев. Поднявшийся холодный ветер заставлял деревья раскачиваться на фоне глубокого голубого неба раннего утра.

Эверетт, Джейсон и Райан проверяли ледник, маленький склад и сарай со снаряжением. Уилл Менденхолл и Сара стояли у большого крыльца вместе с Чарли Элленшоу и пытались как-то помочь промокшему до нитки лохматому профессору, который никак не мог перестать трястись. Макинтайр воспользовалась этим предлогом, чтобы дать Джеку время привести в порядок свои мысли. А потом из магазина вышел Анри Фарбо, и девушка отвела взгляд от Элленшоу.

– Если вы думаете воспользоваться рацией, полковник, с сожалением информирую: здешний приемник выведен из строя, – сообщил француз. – Погибший русский влепил в него пулю перед тем, как запереться в леднике. Старуха чуть не спятила от ярости.

Коллинз не обернулся на голос Фарбо. Он все еще смотрел на деревья, окружающие селение. Потом полковник взглянул на «Белл Джет Рейнджер», который стоял в сотне ярдов от края воды. Ему были хорошо видны дыры от пуль в корпусе двигателя, и было ясно, что коммандос не оставили бы тамошнюю рацию целой и невредимой после того, как основательно потрудились над рацией поселка. А семь мобильников сотрудников Группы «Событие» вышли из строя – ни один из них не ловил сигнал. Джек наконец начал понимать, что его «не-план» по вызволению сестры поставил под удар множество его людей.

– Кажется, я начинаю улавливать ход ваших мыслей, полковник Коллинз. Как говорится, – познай своего врага, и ты познаешь самого себя, – заметил Фарбо.

– Играете словами даже сейчас, Анри? – спросил Джек, все еще слыша шум ветра в ветвях деревьев.

Глаза его следили за малейшим движением в лесу.

– Да, я играю, но не в данный момент. Вы, полковник, боитесь за безопасность остальных людей и подумываете приказать всем остаться здесь, а сами, как хороший командир, собираетесь «провернуть все в одиночку»… Как любите говорить вы, американцы.

Коллинз сохранил нейтральное выражение лица. Он уже знал, что француз куда умнее, чем сказано в его личном деле. Директор Комптон много раз пытался дать ему это понять, но Джек считал, что Фарбо так или иначе можно обвести вокруг пальца. Теперь же до него начало доходить, что эта маленькая задача может оказаться ему не по плечу.

– Если вы попытаетесь отправиться в глушь в одиночку, вы погибнете, и ваша сестра погибнет вместе с вами. Это ясно, как дважды два, полковник. И, осмелюсь сказать, я тогда не получу своей награды за то, что решил поиграть в героя. А ваши люди будут кивать и соглашаться выполнить все приказы, но, когда вы уйдете, последуют за вами. Итак, сэкономьте всем время и даже не предлагайте ничего подобного, – посоветовал ему Анри.

– Если вы собираетесь отправиться за теми мерзавцами, все необходимое лежит в сарае позади магазина, – услышали они низкий женский голос. – Там хранится снаряжение моего сына-проводника. У него имелся небольшой арсенал охотничьих ружей и амуниции: он запасся всем этим потому, что мы не живем через улицу от «Уолмарта».

Джек и Фарбо и не заметили, что старуха и ее внучка вышли из магазина. Панчи тоже стоял у двери на крыльце, обматывая марлей правую руку, и вел себя так, будто его вовсе не волновал обсуждаемый вопрос.

– Думаю, мы возьмем лодку, отправимся вниз по реке и подключим к делу представителей властей, – проговорил Коллинз.

Он сказал это скорее для того, чтобы испытать бабушку Марлы, чем озвучивая свои настоящие планы.

– Властей? – с презрительной усмешкой переспросила пожилая женщина. – Они уже убили всех представителей властей к северу от Утеса Джексона, разве вы не заметили?

Марла положила ладонь на руку бабушки, пытаясь ее успокоить.

– Я не собираюсь оставлять русских властям, теша себя мечтами, что тогда все уладится, – заявила та, не обращая на внучку внимания. – Вы похожи на людей, которые и раньше имели дело с подобными ситуациями, вот и займитесь тем, что для вас, похоже, в порядке вещей. Я хочу, чтобы этих свиней выгнали из моего леса.

– Нам понадобится бо́льшая часть вашей амуниции, если мы отправимся на север, – сказал Анри, прежде чем Джек успел ответить.

– Берите все, чем мы сможем поделиться. Во время вашего отсутствия я пошлю нескольких парней вниз по реке: пусть соберут все «власти», какие смогут найти, и доставят их сюда как можно скорее, – решила старуха.

Коллинз кивнул ей, и она жестом велела всем вернуться в магазин:

– Пойдемте, у нас есть нарисованная от руки карта. Она точнее, чем любая из тех, какие вы изучали, мальчики. И, кажется, я знаю, куда направляются эти мерзавцы.

Увидев, что остальные направились в магазин, Сара, Уилл и Чарли пошли следом.

– Начинайте собирать еду в расчете минимум на пять дней, – сказал этим троим Джек. – Живо!

Все тут же начали выполнять приказ, и только Марла задержалась, чтобы подождать Коллинза.

– Моя бабушка решила дать вам шанс выполнить задуманное, – сказала девушка. – Она очень сердита и, возможно, перестала мыслить здраво. Вы отправляетесь в гиблые земли. Только на моей памяти вверх по Стикину уходили несколько десятков людей – да так и не вернулись. А ведь там их не поджидали преступники, мечтавшие их убить.

Коллинз ничего не ответил. Марла мгновение смотрела ему в глаза и, увидев в них решимость, отошла в сторону. Заметив, что Менденхолл снимает с полок консервные банки, девушка сказала:

– Положите обратно! Вам придется путешествовать налегке, ведь у нас в сарае только две лодки. Наших запасов замороженной и сушеной еды хватит, чтобы прокормить целую армию.

Уилл, с руками, полными банок с лососем, чили и супами, явно пал духом. Он оглянулся на Сару, и они оба возвели глаза к небу.

– Век бы мне не слышать о сухом пайке! – С этим словами Менденхолл принялся медленно ставить консервы обратно на полку.

– Когда-нибудь нам стоит прикупить акции компаний, которые выпускают такое дерьмо, – сказала Сара, тоже возвращая банки на место.

– А мне нравятся лиофилизированные продукты, – подал голос Чарли Элленшоу, оглядываясь по сторонам.

Он поправил очки, увидев, что Уилл качает головой.

– Почему меня это не удивляет, док? – спросил Менденхолл.

* * *

– Итак, мы находимся здесь. – Старуха показала на карте рыбацкий поселок. – Вам не придется переправляться через реку. Держитесь этого берега, и окажетесь в северном Стикине, а он принесет вас туда, где сейчас могут быть русские.

Джек наблюдал, как палец старой леди показал на полукруглый изгиб реки более чем в ста двадцати милях к северу от их теперешнего местонахождения.

– А откуда нам знать, что они будут именно там? – спросил Коллинз.

Хелена Петрова взглянула на француза, американца и канадца.

– Потому что именно там, если верить словам проклятого Л.Т. Латтимера, он и нашел свое золото. Ведь эти люди нацелились именно на золото, я права?

– Я не знал, что Латтимер так широко известен, – сказал Панчи, отправляя в рот четыре таблетки аспирина.

Хозяйка магазина улыбнулась и повернулась лицом к остальным. Все видели, что эта приземистая говорливая женщина некогда была так же красива, как ее юная внучка, хотя красота ее осталась в прошлом. Но, к чести бабушки Марлы, она вела себя так, как будто ее это вовсе не заботило. Старуха оглянулась на худого канадца, который рассматривал большую банку репеллента, внимательно читая ингредиенты.

– Л.Т. Латтимер был высокомерным, никчемным типом, он считался бичом этих мест. На него ни в чем нельзя было положиться. Мы узнали о его вероятной судьбе от этого занудного, промокшего насквозь дылды, – сказала она, показав на Чарли Элленшоу Третьего.

Элленшоу почесал зад, а потом, почувствовав на себе взгляды, повернулся и увидел, что все собравшиеся в небольшой комнате уставились на него. Чарли оглянулся, думая, что кто-то стоит за его спиной, но тут же понял, что сам стал центром внимания. Профессор уже собирался спросить, что же он такого сделал, когда заметил старуху. Чарльз прищурил глаза, лицо его озарилось узнаванием.

– Это и вправду ты, – сказала пожилая дама. – Я все помню! Помню, как ты вернулся сюда с остальными хиппи, толкуя о Латтимере.

Ученый поставил банку с репеллентом и нервно улыбнулся:

– Я тоже вас помню. Вы предупреждали, что с Латтимером надо держать ухо востро. А я рассказал вам о животных, обитающих в здешних местах. И вы даже не отрицали, что здесь может водиться нечто совершенно удивительное.

Он сглотнул, когда к нему вернулись воспоминания о тех днях, и покачал головой: у него вдруг ослабели колени.

– Я же говорила – он знает об этих местах больше меня! – воскликнула Хелена.

– Скажите, мэм, а потом кто-нибудь возвращался туда, чтобы поискать мистера Латтимера? – спросил Элленшоу, слегка успокоившись.

– Мой мальчик искал Л.Т. целый месяц, но не нашел никаких следов. И монстров твоих тоже не нашел, – сказала старуха, глядя ему в глаза.

Профессор уставился в пол, все еще чувствуя на себе взгляды всех собравшихся. Он понимал, что никто не верит его рассказам о том, что существо под названием «бигфут» водится в здешнем уголке мира, но ему было плевать. Он-то знал, что именно пережил летом 1968 года.

– Все в порядке, мальчик. Ты поступил тогда очень правильно, вытащив оттуда остальных студентов и доставив их вниз по реке. Большинство людей не стали бы этого делать. Тебе нечего мне доказывать, – сказала старуха.

Чарли посмотрел на Петрову, и пожилая леди подмигнула ему. Почувствовав себя лучше, профессор смущенно отвернулся.

– Давайте, мистер Наука, присоединяйтесь к нам. Мы тут изучаем карту, – сказал Джек, кивнув в знак того, что согласен с Хеленой.

Старуха улыбнулась Элленшоу краешком рта, когда тот застенчиво вошел в маленький офис.

– Как я уже сказала, северный Стикин не любит дураков. – Хелена повернулась к карте. – И, как я сказала всего минуту назад, у нас есть кое-какое оружие, в основном охотничье, которое мы время от времени находим в лесах. Сами-то мы не охотимся – мы никогда не трогали диких животных. Но вы можете взять это оружие. По правде говоря, там целый арсенал, хоть и маленький. Многие умники, законники и доктора, не прислушиваются к голосу разума, и… Скажем так, порой сталкиваются с существами, непохожими на обычную дичь, не с оленями и не с лосями. Да-да, друг мой, я, как и все остальные, не пропускаю мимо ушей истории, которые рассказывают индейцы по ночам.

– Значит, вы верите в дурацкие выдумки про бигфута? – спросил Александер.

Судя по виду Джонатана, его чуть ли не оскорбляли истории, которыми Чарли сыпал всю дорогу.

– Спасибо, – сказал старухе Джек, прервав дальнейшие рассуждения о том, что было не так уж важно.

– Скажу еще раз – берите на здоровье ружья и снаряжение, – повторила старая леди, крайне пренебрежительно взглянув на Панчи Александера. – Но сейчас послушайте-ка меня.

Она потянула Джека за рукав и кивнула в сторону Чарли:

– Не суйтесь в леса, что лежат в десяти-двенадцати милях к северу от реки Стикин. Слышите? Даже если те, кого вы преследуете, скроются в тамошних дебрях! Не суйтесь в эти места!

Бабушка Марлы повернулась и показала на большой карте участок примерно в тысячу квадратных миль.

– А что там такое? – очень заинтересованно спросил Фарбо.

Ведь материнская жила аляскинского и канадского золота так и не была найдена… Источник этих россыпей все еще скрывался где-то там.

– Там глушь, молодой человек, – ответила Хелена. – Вы и не представляете себе, насколько дикая. Просто держитесь подальше от тех мест. Если ваши русские туда отправятся, будьте уверены – они не вернутся.

Джек знал: если его сестра там, он в любом случае пойдет за ней. Он посмотрел на черные, написанные от руки слова на чистом зеленом пятне, отмечавшем место, которое показала им старуха, и переписал название в свой блокнот: «Плато Чалимантан».

Никто и не подумал спросить, что означает это индейское слово, давшее имя долине и большому плато. Коллинз слышал увещевания старой женщины:

– Не ходите в леса, лежащие к северу от Стикина.

Но он не обратил на них особого внимания.

 

Глава 8

Когда припасы были собраны, их сложили на переднем крыльце. Потом Коллинз созвал там всех, кроме Чарли Элленшоу. Тот вместе со старухой остался в доме рассматривать карту долины Стикин и прилегающего плато.

Марла наблюдала за сборами со стороны, чтобы убедиться, что коробки с патронами «Ремингтон» 306-го калибра уложены в пластиковую сумку и их не намочит речная вода. Девушка и ее бабушка собрали почти двести патронов к охотничьим ружьям и еще сто пятьдесят к автоматам 5,62 калибра.

Эверетт стоял рядом с Коллинзом, переводя взгляд с одного лица на другое. Два офицера приняли решение час назад, и Карл знал, как это решение будет воспринято. Фарбо подозревал, что сейчас скажет Эверетт, потому что видел, как флотский капитан почти на четверть урезал запасы еды, предназначенные для путешествия вверх по реке, и отбросил в сторону одну из палаток.

– Райан, вы с Макинтайр останетесь здесь, – объявил Карл.

– Черта с два!.. – запротестовала Сара.

– Нет-нет! Вы нас тут не оставите, – поддержал ее Джейсон, глядя в упор на Эверетта, а не на Коллинза.

– Вольно, мистер Райан. Выполняйте приказ! – бросил Карл, позаботившись о том, чтобы мисс Макинтайр тоже ощутила его гнев.

– Послушайте, мы не знаем, кто еще затаился здесь, прямо у нас под носом, а здешние люди уже достаточно хлебнули горя. Мы должны оставить кого-нибудь в поселке на тот случай, если русские решат повторить сегодняшнюю вылазку, – сказал Джек.

Теперь он в упор глядел на Сару.

– Полковник, я побьюсь об заклад на двухмесячное жалованье, что старуха смогла бы навалять мне по первое число! – сказал Джейсон. – А девушка куда круче, чем три моих последних товарища по комнате, вместе взятые.

– Я не торгуюсь, мистер Райан. Уилл – солдат, его обучили нашему делу. Док Элленшоу, ну… Он – док Элленшоу, и у него есть причины здесь находиться, а у нас есть причины взять его с собой. Панчи пойдет туда же, куда и я, а у полковника Фарбо имеются собственные резоны быть храбрым. А тебе и Макинтайр незачем отправляться вверх по реке, зато есть веский повод присмотреть за всем здесь. Я хочу, чтобы вы, если получится, починили вертолет КККП.

– Минутку! Вы же знаете, что у меня нет квалификации для такой работы, черт возьми! – снова начал возражать лейтенант.

Джек посмотрел на него в упор:

– Проклятье, мы оба знаем, что ты умеешь летать! Почини чертову штуку на случай, если нам понадобится быстро удирать из этих мест. Вы меня поняли, мистер Райан?

Молодой человек не ответил. Решив, что, раз он одет в штатское, отдавать Джеку честь необязательно, пилот повернулся на каблуках, взял маленький ящик с инструментами и в бешенстве зашагал к поврежденному вертолету. Сара не спускала глаз с полковника, который ожидал, что она продолжит спор. Но вместо этого Макинтайр только приподняла правую бровь (отчего Коллинз понял, что она готова взорваться), повернулась и пошла вслед за Райаном.

– Им просто ужасно не хочется оставаться здесь… – начал объяснять Менденхолл.

– Не сейчас, лейтенант. Бросьте, – оборвал Джек, после чего круто повернулся и взбежал по ступеням. – Капитан, организуйте полковника Фарбо, мистера Александера и мистера Чуткость и погрузите снаряжение в лодку. Я хочу, чтобы тридцать минут спустя мы уже были на воде.

Эверетт и остальные провожали взглядами Коллинза, пока тот не скрылся в магазине. Потом Карл пожал плечами и повернулся к груде пожитков.

– Ладно, шайка пиратов! Нас ждут не дождутся чудеса матери-природы.

* * *

Старуха посматривала на беловолосого Чарли Элленшоу, который внимательно изучал карту. Профессор держал под рукой небольшую записную книжку и, как недавно делал Коллинз, записывал все, что ему удавалось узнать.

– Не подскажете, какая тут площадь в акрах? – спросил он, показав на самую северную часть неисследованной территории в верховьях Стикина. – Как по-вашему, сколько здесь может прокормиться диких животных?

Хелена ответила не сразу, и Чарльз, сморщив нос, взглянул на нее и пояснил:

– Я имею виду растительность, ягоды, лосей, оленей…

– Ты парень со странностями, да? Дьявол, ты был таким даже тогда, в шестидесятые, еще юнцом! – вместо ответа сказала бабушка Марлы.

– Прошу прощения, мадам? – Элленшоу поправил на носу очки и окинул взглядом пожилую женщину.

– Ты не очень-то похож на то, что в нынешние дни называют идеалом мужчины, Чарли. Так что же ты тут делаешь? Ты не такой, как те, другие.

– Вы имеете в виду полковника Коллинза и капитана Эверетта? Полагаю, вместе мы составляем неплохую команду.

– Ты нечасто выбираешься из кабинета, верно? – спросила Петрова, кивая так, будто призывала профессора полностью с ней согласиться.

– Уверяю, я так же квалифицированно выполняю полевую работу, как и любой другой член нашей группы. Я мог бы рассказать об этом пару историй, – Элленшоу огляделся по сторонам, но спохватился, не успев нарушить клятву хранить секретность. – Достаточно сказать, что я побывал в разных местах и видел там такое, чего не найдешь в Канзасе.

Старуха хлопнула Чарли по плечу, чуть не опрокинув худощавого ученого на большую карту.

– Не обижайся, костлявый, я просто шучу, и все. А теперь… Ты спросил насчет растительности и животных там, в верховьях. Ну так вот что я скажу тебе, Хиндершот. – Чарльз внутренне поежился, услышав свое второе имя. – Там достаточно корма и дичи, чтобы хватило на прокорм половины африканской саванны. А почему ты об этом спросил?

Профессор быстро записал информацию.

– Просто так. Любопытство ученого, – пояснил он.

– Врать ты умеешь не лучше, чем стрелять, Хиндершот Элленшоу. Полковник ищет сестренку, тот французик… Ну, по нему видно, что у него на уме кое-что совсем другое. А остальные… Поверь наметанному глазу старой женщины, они последуют за полковником хоть в ад, если понадобится. Но ты здесь по другой причине, верно?

– Мадам, уверяю, я здесь только для того, чтобы помочь полковнику найти его сестру.

Лицо коренастой женщины приняло суровое и в то же время материнское выражение.

– Послушай-ка меня внимательно, Хиндершот. Не надо искать нечто такое, чего тебе не следует искать. Это «нечто» может прыгнуть прямо на тебя и укусить за задницу тебя и твоих спутников. Есть места, которые не предназначены для людей, и место, о котором ты расспрашиваешь, – одно из них. Ты уже однажды там побывал. Оставайся возле реки, и, может быть, ты вернешься в свой научный туалет, – заключила старуха без тени юмора в голосе.

– Вы хотели сказать – в свой научный кабинет? Я еще раз уверяю…

– Довольно, док. Почему бы вам не помочь грузить снаряжение? – перебил спорщиков еще один голос.

Чарли повернулся и увидел, что у прилавка подбоченившись стоит Коллинз. Вид у него был отнюдь не радостный.

– Да, полковник, – подчинился ученый и вышел.

Джек проводил профессора взглядом и потер лицо.

– Мэм, тут поблизости есть еще телефон? Или рация? – спросил он, глядя на старуху покрасневшими глазами.

– Нет, телефонные линии сюда не проведены. Мы будем здесь одни, пока через два дня не вернутся рыбаки, – вздохнула та.

– Я оставляю вам на подмогу лейтенантов Макинтайр и Райана, просто на всякий случай.

– Полковник, мы много лет жили на Стикине, не нуждаясь в няньках. Заботиться нужно об остальных.

– Я понимаю, но… Ну, та невысокая женщина, мисс Макинтайр…

– Здесь она будет в безопасности, – сказала Хелена, поняв, что имеет в виду Джек. Она встретилась с пристальным взглядом его голубых глаз. – Помню, моя внучка говорила о снаряжении русских. Она сказала, что у них прорва всякой электроники и есть оружие большого калибра, так что будьте осторожны и не попадите в еще одну засаду.

– Электроника?

– Так она сказала. В любом случае – удачи, полковник. Мы пошлем за помощью в низовья реки, как только сможем.

Петрова протянула американцу большую ладонь.

– И позаботимся о том, чтобы ничего не случилось с двумя вашими лейтенантами, – добавила она.

– Спасибо, мэм.

Джек начал поворачиваться, но крепкая рука женщины остановила его:

– Послушайте меня, полковник Коллинз. Не суйтесь в леса к северу от реки. Думаю, надо позволить русским парням разыскать то, за чем они явились, тогда в конце концов все устроится и без вас. Вызволяйте оттуда сестренку, возвращайтесь и предоставьте этим убийцам, этим сукиным детям, делать что им вздумается.

После этого руку Джека наконец выпустили и он вышел из магазина, глубоко озадаченный словами пожилой женщины. Остановившись на крыльце, он оглядел поселок. Почти все припасы были погружены, и Сара стояла у подножия приставленной к вертолету маленькой лестницы, придерживая ее и взглядом прожигая в Коллинзе дыру. Райан вымещал свои расстроенные чувства на капоте вертолетного двигателя.

Полковник покачал головой и спустился по ступеням. Деревья вокруг рыбацкого поселка снова ожили под порывами ветра.

Коллинз остановился и посмотрел по сторонам. Очень странно, что звуки и покачивание деревьев так нервировали его. В здешней природе ощущалось нечто древнее, первозданное. А главное, за полковником и остальными как будто кто-то наблюдал… Кто-то опасный.

Джек шагнул было вперед, но, почувствовав на себе взгляд, остановился и обернулся. В дверях стояла Хелена, но она не смотрела на него. Вытирая руки о длинную кожаную юбку, старуха не сводила глаз с деревьев. Потом женщина взглянула на Коллинза, повернулась и вошла в магазин. Темнота внутри поглотила ее.

Река Стикин (плато)

Линн Симпсон стояла у края реки, глядя на лес на другом берегу. Поздний день был еще полон сверкающего солнечного света, блики которого поблескивали на воде быстрого Стикина. Девушка перевела взгляд на десятерых русских: они вытаскивали из коробок какие-то маленькие круглые устройства, упакованные в пенопласт. Высокий могучий мужчина взял одно из этих устройств и принялся заряжать нечто смахивавшее на короткое ружье с широким толстым дулом. Прикрепив к одной из круглых штук недлинный шест, он вбил его в похожее на оружие приспособление и поднял это странное «ружье» к плечу. Он нажал на спуск, раздался грохот взрыва, предмет промчался над Стикином и исчез ярдах в трехстах от стрелявшего, где-то за деревьями. Высокий русский продолжал стрелять до тех пор, пока не послал на другой берег шесть круглых устройств, упавших вдалеке в лесу примерно в четырехстах ярдах друг от друга.

Пока Линн наблюдала за этим странным методом доставки снаряжения, другие русские воздвигли просторную палатку и начали расставлять в ней на столе маленькие пульты управления. Часть наемников выкопали глубокую яму. Вскоре был собран небольшой генератор, который поместили в яму, прикрыв срезанными с деревьев ветвями и соорудив таким образом для него погодостойкое укрытие.

Нынче утром они пропутешествовали вверх по Стикину больше чем на семьдесят миль, добравшись до большого изгиба на восточном берегу, за которым река устремлялась на юг. Вместо того чтобы перебраться на северный берег Стикина, главарь русских, Сагли, разбил лагерь на южном, и Линн не могла понять, почему. До сих пор он держался от нее в стороне и надзирал за устройством того, что смахивало на их последнюю стоянку.

Мисс Симпсон стало еще любопытней, когда возле большой голубой палатки, в которой было собрано все современное оборудование, установили высокую пятидесятифутовую антенну. Натянув как следует оттяжки антенны, люди принялись ставить свои палатки, а потом окружили лагерь защитными ямами с огнем.

Линн любовалась тем, как умело наемники готовят опорный пункт, и тут заметила Дмитрия, который стоял, держа в руке пачку бумаг. Через некоторое время, подняв глаза, русский со стянутыми в «конский хвост» волосами стал внимательно осматривать окружающие леса. Несколько раз он даже взглянул вверх и на другой берег реки. Сагли глубоко погрузился в свои мысли, и в конце концов девушка решилась к нему подойти.

– Поскольку меня, скорее всего, оставят тут, когда остальные покинут это место, можно узнать, что вы ищете?

Сагли снова уткнулся в бумаги и даже не поднял на нее глаза.

– Это копии записок Латтимера, – ответил он. – А еще – описание местности, которое оставил один русский полковник давным-давно, в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Мы получили все это от нашего друга…

Гангстер вдруг замолчал: он вовремя спохватился и не раскрыл того, что поклялся никогда не разглашать.

– Полковник рассказывает, где он спрятал две повозки, полные золота. Вот я и сверяю его дневник с местностью, где решил начать поиски, – ответил он кратко.

– Сдается, если бы вы искали золото, вы бы присматривались к окрестностям плато, а не к открытому месту, как сейчас, – заметила Линн.

– Вы наблюдательны, мисс Симпсон. Однако у нас здесь другая цель.

Сагли наконец опустил бумаги и смерил взглядом красивую американку.

– Я нашел приметы, упомянутые в бумагах. Это вон там, прямо напротив нас, на другом берегу реки. Видите подъем плато в лесу примерно в полутора милях отсюда?

– Вижу, – сказала девушка, прикрыв глаза от слепящего солнца перевязанной рукой.

– Три самых больших месторождения известняка тянутся горизонтально по поверхности склона. Это единственное место, похожее на то, которое описывали Латтимер и русский полковник. То, что обнаружил старатель, должно быть где-то неподалеку.

Дмитрий взглянул на Линн и, казалось, принял решение. Сунув руку в правый карман штанов, он вытащил маленький пластиковый конверт, открыл его и вынул оттуда массивную золотую монету.

– Знаете, что это такое? – спросил он, протянув ее Симпсон.

Линн повертела тяжелую монету в руках. Золото было прохладным на ощупь, и, конечно же, девушка немедленно поняла, что это.

– Американский золотой «двойной орел», выпущенный в тысяча восемьсот девяносто первом году, – сказала она. – Ценность его на сегодняшнем золотом рынке – около девятисот пятидесяти долларов, плюс-минус десять долларов. Если мне не изменяет память, в двадцатидолларовом золотом экземпляре примерно девять тысяч шестьсот семьдесят пять унций чистого золота.

– Я удивлен вашими познаниями в столь мирском предмете, как золото, мисс Симпсон. Воистину удивлен.

– Чтобы бороться с терроризмом, мы должны быть в курсе ситуации на рынках. Странно, что вас это так удивляет.

– Что ж, в любом случае вы правы. И где-то там есть две повозки, полные таких «орлов». Мы здесь для того, чтобы найти место, где погребены эти повозки.

Линн почувствовала, что Сагли лжет. Сперва она думала, что он говорит правду, но русский быстро отвернулся, тем самым выдав себя. Симпсон учили распознавать маленькую ложь, под которой скрывалась бо́льшая, лучше прятавшая истину. А еще она заметила среди копий бумаг, которые изучал Дмитрий, одну компьютерную распечатку на английском языке, и в глаза ей бросился заголовок. Распечатанное письмо было от АНБ – Агентства национальной безопасности ее страны.

– И после Латтимера никто не искал здесь золото? – спросила Линн, чтобы заставить русского продолжать разговор. Она разглядывала бумаги в его руке в попытке прочитать еще что-нибудь на распечатке АНБ.

Сагли повернулся к ней лицом, взял из ее руки тяжелого «двойного орла» и вернул в пластиковый конверт.

– Откровенно говоря, монета была найдена неподалеку в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году.

– И все это стало известно из дневника русского, написанного в тысяча девятьсот восемнадцатом?

– Да. Дневник послужил Латтимеру отправной точкой, когда он нашел полусгнившую тетрадь на этом самом участке реки… Возможно, на этом самом месте.

Линн невольно улыбнулась:

– И вы, будучи самыми богатыми людьми в России, решили бросить все в погоне за сокровищами, которые не составляют даже одной десятой доли вашего теперешнего состояния? Нет, мистер Сагли, я на это не куплюсь. Да и мое агентство не проглотит такую чушь. Что на самом деле вы ищете?

Дмитрий тоже улыбнулся. На сей раз улыбка отразилась и в его глазах, и это выбило девушку из колеи гораздо сильнее, чем те случаи, когда он улыбался одними лишь губами.

– Мы ищем золото, и это куда более ценный товар, чем думает ваше агентство.

Линн наблюдала, как Сагли идет прочь. Когда он скрылся в большой палатке, она последовала за ним, но медленнее, чем шагал русский. Ей не хотелось привлекать внимание людей, которых наверняка приставили за нею наблюдать.

Остановившись у расстегнутого клапана, Линн сунула голову в палатку и увидела, что Дмитрий держит у уха правый наушник головного телефона. Одной рукой сжимая дужку наушников, другой он рассеянно швырнул монету на большой стол, на котором стояла рация. На столе вперемешку с другими золотыми монетами Линн увидела маленькие куски скрученного металла. Не успела она получше рассмотреть эти искореженные обломки, выкрашенные в черный цвет, как большая рука схватила ее за плечо и резко развернула. Линн очутилась лицом к лицу с Григорием Деоновичем, растрепанным и грязным. Несколько человек из лагеря вытаскивали на берег реки «Зодиак», на котором он только что прибыл.

Деонович грубо толкнул Линн в палатку, и Сагли опустил наушники при виде своего партнера, перемазанного и свирепого. Григорий поднял руку и ударил американку по лицу, а когда Линн упала на нейлоновый пол палатки, пнул ее.

– Братишка, братишка, что с тобой? Мы просто пытаемся связаться с твоей командой. Что случилось? – спросил Дмитрий, схватив напарника и помешав ему снова пнуть пленницу, хотя тот уже отвел назад ногу для удара.

– Кто-то идет по следу этой женщины! Мы увидели самолет и решили, что на нем летят люди, которые явились сюда порыбачить, но по нам открыли с воздуха огонь, – крикнул Деонович и повернулся к Сагли. – Они перебили всю мою команду!

Он резко замолчал и потянул партнера к задней части палатки, сердито приказав нескольким техникам выйти.

Линн вытерла кровь с губ и помассировала бок в том месте, куда угодил огромный ботинок. Она увидела, как оживленно Деонович о чем-то толкует Сагли, и по тому, как вел себя громила, поняла: дело не только в засаде, в которую угодили его люди, здесь есть что-то еще.

Дмитрий отвернулся и закрыл глаза. Потом он снова сердито посмотрел на Григория и спросил:

– Он убит?

Деонович перевел взгляд с партнера на Линн, оттащил Сагли еще дальше, где их не было слышно, прошептал что-то и отпустил его руку.

– Да все равно! – сердито крикнул тот. – Почему было не дать самолету приземлиться, прежде чем начинать пальбу? Тогда ты хотя бы знал, кто на нем прилетел! А теперь мы потеряли людей, которым нет замены, и к тому же ты оставил у нас в тылу явного врага.

– У них нет рации. Значит, у нас будет по крайней мере два или три дня, чтобы найти то, за чем мы сюда явились, – сказал Григорий. Он явно старался успокоить партнера после убийства людей в рыбацком поселке и своей провалившейся засады. – Значит, тем людям придется или спуститься вниз по реке в поисках помощи – а к их возвращению мы уже уберемся отсюда, – или отправиться за нами. Если они пойдут за нами, перевес будет на нашей стороне, потому что с ними явится наш…

Он замолчал, уставился на Линн и закричал людям, стоящим возле палатки:

– Уберите отсюда женщину!

После того как мисс Симпсон схватили и вытолкали вон, Деонович продолжил:

– Эти незваные гости явно не понимают, кого с собой привезли.

– И все равно наши шансы на успех теперь сведены к минимуму, – проворчал Сагли.

Он отвернулся в глубокой задумчивости, но потом снова посмотрел на напарника.

– У тебя есть идеи, кем могут быть эти люди?

– Понятия не имею. Могу только сказать, приятель, – они опытные меткие стрелки. Но явились они сюда на таком самолете, что никак не могут быть представителями властей, даже канадских.

– То есть? – переспросил Дмитрий.

– Их самолет выглядел так, будто его украли из музея.

Сагли понятия не имел, кем могли быть незваные гости в рыбацком поселке, тем более если с ними прилетел человек, в котором Деонович узнал их партнера.

– Что ж, – пожав плечами, сказал Дмитрий. – Ставки слишком высоки, чтобы наши карты спутал такой маленький отряд. Мы будем наблюдать, ждать и продолжать поиски. А когда те люди явятся – если явятся, – мы убьем их всех.

Русские отступили в сторону, позволив техникам войти и продолжить настройку оборудования.

Сагли остановился у выхода из палатки и увидел, что Линн стоит, повернувшись лицом к северу, и глядит на другой берег реки. Потом он заметил, что кое-кто из его наемников смотрит туда же. Не успел он приказать всем вернуться к работе, как услышал то, из-за чего люди побросали свои дела: в глубине леса на дальнем берегу палки снова стучали о стволы.

Дмитрий вышел из палатки и склонил голову к правому плечу, пытаясь определить место, откуда доносился раздражающий странный звук, и прикинуть расстояние до него. Еще несколько ударов послышалось в других частях леса. Некоторые, похоже, доносились с противоположного берега. Сагли встревоженно повернулся к Деоновичу:

– Нынче ночью мне нужна от часовых повышенная боеготовность. Похоже, здешние индейцы очень стараются привлечь наше внимание, и кто знает, что они замышляют. Я хочу быть готовым ко всему.

Шум усилился и не стихал еще три часа, пока солнце не опустилось за горы на западе. Вслед за тем наступила ужасная тишина. Даже неумолчное жужжание насекомых смолкло, когда луна медленно поднялась над рекой Стикин и ее обеспокоенными гостями.

Чалимантаны начинали двигаться от маленького плато на юг, в долину реки Стикин.

В шестидесяти пяти милях к югу от реки Стикин

Уилл Менденхолл расположился на носу пятнадцатифутовой лодки «Зодиак». Старая речная лодка была укреплена на носу и корме фанерными листами, на ней имелся маленький кубрик с ветровым стеклом и ящиком для льда, игравшим роль сиденья для рулевого. Отец Марлы также оснастил суденышко холодильниками, глубиномерами, локаторами рыбы и панелью с рычагами управления двумя моторами «Evenrude».

Уилл оглянулся на кокпит, где сидел Карл Эверетт, а потом перевел взгляд на полковника. Джек поместил его на носу в качестве впередсмотрящего, а у бортов с той же целью усадил Анри Фарбо и Панчи Александера. Сам Коллинз сидел рядом с Эвереттом, чистя одно из охотничьих ружей – старомодный «винчестер», заряженный патронами.30–30. Весь последний час Джек без умолку рассказывал что-то Эверетту, и Менденхолл понятия не имел, что могло заставить капитана слушать, не перебивая. Полковник явно разместил француза и Александера как можно дальше от себя, чтобы без помех поговорить с Карлом.

Док Элленшоу все время записывал что-то в дневнике, на минуту отрывал глаза от страницы, задумывался ненадолго, после чего снова погружался в свою писанину.

Они приблизились к большому изгибу Стикина, и Уилл, повернувшись, увидел, что Коллинз успел незаметно перебраться на нос.

– Полковник! – сказал Менденхолл, опустив бинокль и прислонившись к высокому резиново-фанерному носу. – Не надо так ко мне подкрадываться!

– Становишься на старости лет пугливым, лейтенант? – спросил Джек, опустившись рядом с офицером своего отдела безопасности.

Менденхолл созерцал проплывающий мимо лесной пейзаж Стикина. Солнце опустилось очень низко и как будто подожгло деревья и воду, заставив их пылать ярко-оранжевым огнем. Солнечный свет умирал, и Уилл видел, как точно так же умирает надежда, написанная на лице Коллинза. Нынче вечером они слишком много времени провели на берегу, вместо того чтобы двигаться вверх по реке.

– По правде сказать, полковник, я никогда не был мастаком вылазок на природу.

Уилл оглянулся на Джека со смущенной улыбкой, которая сразу угасла.

– Не знаю… Думаю, я острее стал чувствовать все это после того, как мы покинули рыбацкий поселок. Уж последние-то пятьдесят миль – точно.

Коллинз внимательно посмотрел на лейтенанта, который напрасно пытался высказать, что у него на душе. Потом Джек оглянулся, почувствовав на себе взгляд Фарбо, и Анри с улыбкой приподнял брови. Француз давал понять, что знает, как нервирует Менденхолла здешняя лесная глушь. Коллинз ничем не выказал, что его заботит, знает о чем-то Фарбо или не знает, и снова повернулся к молодому чернокожему лейтенанту:

– Похоже, ты не закончил свою мысль, Уилл. Выкладывай, что у тебя на уме?

– За нами наблюдают, полковник, – сказал тот.

Он снова попытался улыбнуться, но безуспешно. Помотав головой, Менденхолл повернулся лицом к носу лодки и стал смотреть на реку впереди.

– Возможно, и наблюдают, хотя я считаю, что мы не наткнемся на наших русских друзей еще миль пятьдесят, – отозвался Коллинз.

– Я не о том, – не глядя на Джека, сказал Уилл. – Это скорее инстинкт… К примеру, идешь себе по улице в Комптоне и просто знаешь, что кто-то притаился за ближайшим углом и поджидает тебя.

– Тебя пугают вернувшиеся воспоминания о твоем детстве в Лос-Анджелесе?

– Ну, с этим-то я мог бы справиться, не впервой. Тут что-то другое. Это как память, очень старая память о чем-то… О чем-то из прошлого… Дьявол, не знаю, что я тут пытаюсь сказать.

– На тебя просто действует заброшенность здешних мест, – сказал Коллинз и развалился, прислонясь к высокому резиновому борту «Зодиака». Он поправил голубую бейсболку семидесятилетней давности, которую дала ему старуха перед отплытием, и надвинул козырек на глаза. – Не знаю, стоит ли тут находиться людям вроде тебя и меня. Черт, может, тут вообще никому из людей не стоит находиться.

Джек приподнял старую бруклинскую бейсболку и, прищурившись, снова взглянул на Уилла:

– А в такой глуши, лейтенант, всегда обитает какое-то зверье.

– Да, сэр, – ответил лейтенант.

Но он не был удовлетворен этим объяснением. Отвернувшись, Менденхолл уставился на темный лес, скользивший мимо большой лодки, которая шла вверх по реке.

Пока лодка с шестью членами экипажа двигалась против течения, солнце начало садиться, а окружающие леса оживать: просыпались ночные хищники. Уилл нервно оглянулся и увидел, что Панчи Александер наблюдает за левым берегом с решимостью человека, который и впрямь высматривает плохих тварей, способных его покалечить. Зато Фарбо, не переставая улыбаться, смотрел прямо на чернокожего лейтенанта, а потом подмигнул ему. Француз снова давал понять, что знает какой-то никому больше не известный секрет. Уилл решил, что Анри ведет себя так только потому, что он – полный засранец.

Менденхолл наконец расслабился, когда Карл повернул «Зодиак» к берегу. Все, кроме полковника, смотрели на открывшуюся впереди маленькую поляну. И вот уже группа странствующих спасателей облюбовала местечко, на котором им предстояло тревожно дожидаться восхода, – дожидаться, когда солнце даст понять, что они еще на один день приблизились к тому, чтобы найти сестру Джека… Так или иначе.

Базовый лагерь русских. Северный Стикин

В палатке, отведенной под столовую, все еще было людно, когда Линн вручили пластиковую тарелку с чем-то напоминающим свеклу и мясом непонятного происхождения. Еще ей выдали пластиковую вилку, но ножа не дали. Она отвернулась от угрюмой скотины в грязном переднике и окинула взглядом палатку. Там было несколько мест, где можно было бы усесться и поесть, но девушка решила воздержаться от великолепной компании людей, с ворчанием уминающих пищу, поэтому вышла наружу и облюбовала место у небольшого костра примерно на полпути между палатками и рекой.

От солнца осталось лишь воспоминание – оно полностью скрылось за деревьями на западе, возвестив о наступлении настоящей ночи.

Линн села на большой камень, обкатанный тысячелетиями омывающей его водой, и увидела, что вокруг лагеря выставлена охрана – первая из нескольких вахт. Часовые не обращали на нее внимания, а она наблюдала, как большинство из них по очереди приглядывают за лесом вокруг лагеря. Люди все еще нервничали, потому что шум в чаще стих всего час назад. Стук палок по древесным стволам взвинтил всех, и наемников успокаивала лишь тяжесть оружия большого калибра, которое они сжимали в руках, глядя, как тьма поглощает лагерь.

Линн подозрительно попробовала стряпню из красной сахарной свеклы и мяса и тут заметила Сагли, а рядом с ним – умывшегося и переодевшегося в чистое Деоновича. Эти двое стояли на берегу реки, разговаривая с одним из техников из большой палатки. Техник держал какое-то приспособление, какого Симпсон никогда раньше не видела. Говорил в основном Дмитрий: русский с «конским хвостом» показал на дальний берег Стикина, обозначив какие-то места, которые Линн не могла разглядеть со своего места у костра. Она снова попробовала свеклу и мясо, скорчила гримасу, поставила тарелку рядом и продолжила следить за оживленной беседой.

Сагли повернулся, увидел девушку и показал на нее русскому технику и Деоновичу. Эти двое круто повернулись и зашагали к палатке, набитой электронным оборудованием. Когда они проходили мимо, Линн заметила, что оба мужчины носят наплечные кобуры. Григорий сердито зыркнул на маленькую американку, прорычал что-то, чего она не поняла, а после исчез в палатке вместе со своим невысоким спутником.

– Похоже, наши приборы засекли что-то за рекой, – услышала Линн голос Сагли и удивленно повернулась. Тот стоял у костра, глядя на нее сверху вниз, но как будто смотрел сквозь нее. Этот человек умел думать, и только теперь Симпсон поняла, что полученные ею оперативные отчеты не совсем точны. На самом деле Дмитрий не был партнером Деоновича. Он был главным, а второй русский просто находился у него на подхвате. Удастся ли ей в будущем извлечь из этого факта какие-то преимущества? Линн пока не знала.

– Тогда почему бы вам не переправиться через реку и не забрать то, за чем вы пришли? – спросила она, наблюдая за реакцией русского.

Сагли не ответил, но мисс Симпсон почувствовала, что затронула некое больное место, которое он почему-то пытался скрыть. Не ответив на вопрос американки, он перестал греть руки над огнем и повернулся к ней.

– Эти леса… – Русский обвел рукой темные деревья и даже реку. – Вам известна их история?

– Может, вы не заметили, Сагли, но я – американка, а это, – Линн насмешливо повторила его жест, – это Канада. И я городской человек.

Дмитрий выглядел раздосадованным из-за того, что Симпсон не только передразнила его, но и не ответила на вопрос. К тому же его как будто удивило, что девушка ненавидит его до глубины души. Он снова уставился на огонь, делая вид, что греет руки, хотя ночь была вовсе не холодной.

– Мои люди служили со мной в Грузии и Афганистане, – заговорил он недовольно. – Все они спецназовцы, но теперь ведут себя будто школьницы. Звуки в лесу заставляют их… – Сагли наконец поглядел на собеседницу, подыскивая нужное слово. – Заставляют их сильно нервничать.

Линн захотелось улыбнуться при виде убийцы, нервно переминающегося с ноги на ногу у огня, но она подумала, что снова дразнить его будет, мягко говоря, опасно. Поэтому она посмотрела на реку и сказала:

– Думаю, там лось или, скажем, олень. Может, у них такой брачный сигнал, знаете – колотить рогами по деревьям, бурелому и так далее. Я, знаете ли, не слежу за каналом «Планета животных», для этого у меня многовато работы.

– Насмешки надо мной до добра не доведут. И, к вашему сведению, мисс Симпсон, вы тоже находитесь в этом лагере. Кто бы там ни шумел, он подбирается не только ко мне и моим людям, но и к вам, – огрызнулся Сагли, после чего резко повернулся и пошел к палатке техников, чтобы присоединиться к своему так называемому партнеру.

Когда он исчез в палатке, Линн услышала трубный крик лося где-то далеко к северу. И хотя она только что попыталась заставить русского поверить, будто раньше в лесу шумел именно лось, тот шум был совершенно не похож на лосиный крик. На самом деле девушка прекрасно различала голоса лосей и оленей.

Всех в лагере мучили мысли о том, кто же мог издавать те странные звуки. Линн за все время своей учебы не читала ни о чем подобном и понимала, что Дмитрий прав – с каждым разом удары становились все ближе.

Впервые со времени своего похищения Линн сомневалась, что стоящие вокруг на страже русские коммандос – это плохо.

К югу от базового лагеря русских

После шестидесяти пяти миль путешествия по реке лодку вытащили на берег и привязали. Как только был разбит маленький лагерь без костра и палаток, Чарли Элленшоу побрел в ближайший лес, и Эверетт был вынужден отправиться на поиски любознательного чокнутого профессора, а после сделать ему выговор за беспечность.

Что же касается Анри Фарбо, то француз швырнул свой спальный мешок на землю под большим деревом, уселся, закинул руки за голову и принялся наблюдать за остальными, в основном – за Коллинзом. Когда Джек поймал его на этом, Анри ничуть не смутился, а просто улыбнулся своей многознающей улыбкой.

– Не знаю, почему ты миришься с этим человеком, – сказал Джонатан, когда Джек прошел мимо него. – Проклятые французы – им нельзя доверять!

– Брось, Панчи, ты отвечаешь за единственную франкоговорящую провинцию на североамериканском континенте. Только не говори, что между Квебеком и Францией все еще есть трения! – отозвался Коллинз и перевел взгляд с Александера на удобно устроившегося Фарбо, который с интересом поглядывал на них.

– Французы всегда обращались не только с Квебеком, но и со всей Канадой как с непослушной маленькой сестренкой, – вспыхнул его канадский друг. – Они все время вмешиваются в наши внутренние дела, у них до сих пор одна из самых развитых инфраструктур разведки после разведки Москвы, и зачем? Чтобы наблюдать за маленьким Квебеком?

– Да успокойся, дружище. Не думал, что тебя так волнуют трудности ваших взаимоотношений с Францией.

Александер ничего больше не сказал. Он швырнул на землю свой спальный мешок, напоследок еще раз взглянул на француза, сел и начал снимать ботинки. Коллинз нехотя отвел взгляд от внезапно взорвавшегося Панчи и посмотрел на сидевшего неподвижно Анри. Тот больше не улыбался. Джек знал, что француз слышал его разговор с Джонатаном, но вместо того, чтобы присоединиться к маленькой дискуссии, Фарбо просто отвернулся и закрыл глаза.

Джек кинул свой свернутый спальный мешок на землю недалеко от вытащенной на берег привязанной лодки. Вскоре к нему подошел Эверетт, через плечо которого висел один из русских «АК-47».

– Какие будут приказы на завтра, Джек? – спросил Карл.

– Я хочу отплыть вверх по реке примерно за час до рассвета. Если карта, воспоминания Чарли и догадки старой леди верны, мы пристанем к берегу примерно в девять тридцать и дальше пойдем пешком.

– А почему вы думаете, что русские не знают о нашем приближении? – спросил Менденхолл, выйдя из темноты.

– Потому что нам пока не устроили засаду. Эти убийцы без колебаний прикончили бы нас всех, если бы знали, что мы близко.

Лейтенант кивнул, доверившись полевому опыту Джека и Карла: у этих двоих было за плечами больше битв и операций под прикрытием, чем у кого бы то ни было в стране. Уилл снял с плеча оружие, аккуратно положил его на землю и лег сам. Веки его отяжелели. Он знал, что завтра об отдыхе можно будет только мечтать.

Чарли Элленшоу прислушивался к разговору Коллинза, Эверетта и Менденхолла, а когда Уилл улегся, наклонился над ним, чтобы привлечь его внимание. Лейтенант уже закрыл глаза, даже не расстегнув молнию своего спального мешка, и тут профессор спросил:

– Они не нападут на нас в темноте?

Уилл вздрогнул.

– Господи Иисусе, док, не делайте так больше! – воскликнул он, повернувшись на бок.

– Так что – не нападут?

– Док, если бы они знали, что мы здесь, они могли бы нанести удар в темноте. Это не один из старых вестернов, которые вы смотрите по телику. Что бы там ни говорили, индейцы и русские коммандос и вправду нападают по ночам.

Чарльз оглянулся на густой лес, окружающий маленькую стоянку.

– Утешительная мысль, – пробормотал он, устраиваясь в своем спальном мешке. Тишина ночи успокоила его. Он больше не слышал звук, который держал его в ужасе и интриговал с 1968 года, – палки больше не колотили по стволам. Теперь шумел только легкий ветер, шевеля верхушки деревьев.

– Насколько я понимаю, есть мы этим вечером не будем? – спросил Чарли, и Менденхолл снова рассердился.

Сняв широкополую шляпу, Уилл посмотрел на профессора:

– Нет, док, нынче у нас лагерь без костра и без горячей жратвы. Утречком умнем какой-нибудь готовый паек и снова двинемся по реке.

– Мило, – сказал Элленшоу, ложась, и через мгновение снова подал голос: – Лейтенант?

– Господи боже, док, ну что еще?

Уилл открыл усталые глаза в третий раз с тех пор, как улегся.

– Мне через какие-нибудь три часа вставать на караул! – возмутился он.

– О… А-а… Я просто хотел пожелать вам спокойной ночи.

Уилл в темноте покачал головой. На душе у него было скверно оттого, что он огрызнулся на старого профессора. Он знал, что док просто слегка устал, а может, даже боялся снова очутиться в этих лесах. И после истории, которую рассказал им Элленшоу, лейтенант не мог обвинять Чарльза в том, что тот ищет у него поддержки. Менденхолл улыбнулся и расслабился:

– Спокойной ночи, док. Не забудьте снять перед сном очки.

Чарли снова лег и уставился на звездную россыпь в небе. Он знал, что остальные в Группе считают его «ботаником», человеком, который в скверной ситуации скорее обмочится, чем поможет, но сам-то он знал, что это совсем не так. Люди вроде Уилла Менденхолла никогда бы не поверили, насколько его взволновало возвращение в эти места. Профессор так много болтал просто от возбуждения и чтобы успокоить нервы, взвинченные от того, что он снова очутился в диких местах Стикина.

Лежа в спальном мешке, Элленшоу посмотрел на затихшего Менденхолла. Доку очень нравился Уилл, но он понимал, что лейтенант считает его старым дурнем, грезящим целыми днями о давно вымерших монстрах, человеком, одержимым сумасшедшими идеями. На самом же деле Чарли был вполне компетентен в полевых исследованиях, хотя все считали его лабораторной крысой.

Размышляя об этом, он медленно сунул руку под свой спальный мешок и удостоверился, что старомодный «Смит-Вессон» 38-го калибра стоит на предохранителе. Потом он нашарил шестидюймовый пружинный нож, который всегда носил с собой на счастье. Нащупав и то и другое, молодой человек улыбнулся. Нет, старая лабораторная крыса знала, что в случае необходимости сможет постоять за себя. В конце концов, он и раньше бывал к северу от Стикина и знал: чтобы встретиться лицом к лицу с тем, что ожидает их на другом берегу реки, могут понадобиться стальные нервы.

Базовый лагерь русских

Почти все разошлись по палаткам, только несколько техников все еще устанавливали мощный металлодетектор всего в нескольких шагах от воды. Они подключили все контакты и навели поисковую катушку конической формы на самое перспективное, с их точки зрения, место. Двое часовых, недавно заступивших на пост, наблюдали за ними со стороны. Вокруг лагеря стояли на страже не меньше пятнадцати человек.

– Как думаешь, они уже выяснили, где находится золото? – спросил напарника один из часовых.

Тот проводил взглядом техников, которые возвращались в свою палатку, самую большую в лагере.

– Что бы мне хотелось заполучить – так это не золото, а братишку того бриллианта, который есть у боссов, – ответил на его вопрос высокий спецназовец. – Да, не отказался бы я на него посмотреть…

Более низкий часовой недавно присоединился к команде. Его лишь недавно уволили из рядов Красной Армии, и он был одним из немногих людей в лагере, не служивших в старом спецназе. Он испытующе посмотрел на своего высокого товарища, а потом оглядел лагерь. Периметр обходили еще шесть пар часовых, но все они были далеко и не могли подслушать их разговор.

– Как думаешь, насколько глубока река вот тут, прямо напротив нас? – спросил солдат, наблюдая за реакцией спецназовца.

– Слишком глубока, чтобы перейти ее вброд, дурак. Ты сам-то хоть понимаешь, что несешь?

Спецназовец посмотрел на товарища сверху вниз стальными голубыми глазами.

– Положим, ты переправишься, но, как только вернешься, босс выпотрошит тебя и бросит на поживу волкам.

Невысокий солдат отвернулся. Он увидел американку, которая решила провести ночь под открытым небом и лежала у гаснущего костра: отсюда было не разглядеть, спит она или нет. Часовой снова посмотрел на высокого спецназовца.

– Если один из нас слиняет, а другой будет смотреть в оба, босс ничего не узнает. Я успел бы за полчаса смотаться за реку и вернуться. Никто и не догадается, что я побывал на том берегу.

– Идиот! Ты даже не знаешь, что именно искать. Там, за рекой, ты можешь наступить на это – и даже не поймешь, на что наступил. Кроме того, – высокий часовой посмотрел на дальний берег, – разве ты не чувствуешь?

– Что не чувствую? – спросил похожий на хорька низкорослый наемник.

– Не знаю. Со мной такое уже бывало, когда я пацаном служил в Афганистане в последние месяцы войны. Помню, обычно я глазел на горы и знал, что мои убийцы там. – Спецназовец посмотрел на невысокого напарника. – Когда я смотрю на тот берег, у меня возникает такое же чувство. Подумай сам: нас возглавляют два парня, которые бросили вызов новому русскому правительству и обошли его на каждом повороте. Так почему эти люди, которые ничего не боятся, держатся на южном берегу? Раз то, что мы ищем, находится на северном, почему бы не разбить лагерь там?

Второй часовой не ответил. Он оглянулся на палатку Сагли и Деоновича, после чего перевел взгляд на линию часовых перед большим лагерем.

– Потому что они знают то, чего не знаем мы, приятель, – продолжал спецназовец. – Они, как и я, чуют опасность и предпочитают не сталкиваться с тем, что в темноте. Они – старая гвардия КГБ, у них на такие вещи нюх.

Невысокий крякнул и пожал плечами, давая понять, что слова напарника его не убедили.

– Похоже, вам, спецназовцам, до того промыли мозги, что у вас началась паранойя. Нам просто не хотят говорить, сколько там припрятано золота! – фыркнул он.

Высокий коммандо покачал головой, молча повернулся и зашагал дальше по берегу реки.

Второй часовой служил в регулярных войсках. Его завербовали вместе с пятерыми другими такими же солдатами, когда многие спецназовцы начали артачиться и спрашивать, зачем им ехать в Канаду. О таких армейцах спецназ любил отпускать шуточки, говоря, что ума у них меньше, чем у курицы.

Наблюдая за дальним берегом светящейся под луной реки, солдат заметил то, что заставило его податься вперед и вглядеться получше. Ему показалось, что одно из деревьев шевельнулось. Да, на фоне теней двигалось что-то еще более черное: это движение выдала яркая луна, чей свет лился на дальний, северный берег Стикина.

Часовой подумал, не окликнуть ли товарища, не рассказать ли, что кто-то отважился перейти через реку и, скорее всего, вместо них ищет там золото? Но что-то удержало солдата, и он продолжал всматриваться в ночь. Потом он быстро расстегнул поясную сумку и вытащил очки ночного видения. На дальнем берегу все замерло. Рядом с одним из самых больших деревьев далекого леса по-прежнему было черным-черно, но сгусток тьмы не двигался с тех пор, как часовой застыл и начал за ним наблюдать. И тут в зеленом свете, просочившемся сквозь фильтр очков, он разглядел возле дерева нечто огромное, не меньше девяти футов ростом.

Часовой снял очки, потряс головой и протер глаза. Когда он снова надел их и поправил фокусировку, тень, за которой он наблюдал, как будто слилась с деревом. Или с деревьями, потому что теперь он вообще не мог различить, где кончается одна чернота и начинается другая.

Солдат знал, что спецназовец пытался одурачить его страшилками о том, что их боссы боятся тьмы на другом берегу реки. Хотел – но не одурачил. На дальнем берегу и правду что-то было, но это не имело ничего общего с призраками и лешими. Там было золото! Так почему бы его не найти? Тем более что никто об этом не узнает?

Невысокий мужчина улыбнулся, оглядевшись по сторонам и высмотрев своего напарника. После того как их сменят, он под каким-нибудь предлогом покинет лагерь – скажем, чтобы сходить по нужде, – и самостоятельно исследует дальний берег… И к чертям собачьим опасность!

* * *

Двадцать минут спустя часовой перешел вброд реку в том же месте, в каком ее пересек Чарли Элленшоу в 1968 году. Перед тем как выйти из воды, наемник обернулся и посмотрел на лагерь на дальнем берегу. Там не подняли тревогу, смена постов прошла обычным порядком. Солдат ухмыльнулся, потешаясь над опытом спецназовца из старой гвардии. Может, когда-то эти вояки и были крутыми, но те дни остались в далеком прошлом!

Невысокий солдат вышел из реки и пригляделся к лесной чаще. Лес был тихим и неподвижным. Луна почти зашла, зловещие тени исчезли, а вместе с ними прошла и тревога, которую он чувствовал перед тем, как перейти Стикин.

Добравшись до каменистого склона, наемник наткнулся на что-то ногой и услышал металлическое звяканье. Русский остановился, опустился на одно колено и подобрал странную штуковину. Повертев в руке кусок черного алюминия, он подумал: «Интересно, почему он так искорежен?» Солдат встал – и в ту же секунду его как громом поразило осознание того, что на этом берегу он больше не один. Мужчина медленно поднял глаза. Вместо неясных очертаний деревьев впереди была лишь чернота, заслонившая все остальное. Он задрал голову, посмотрел еще выше… И выронил кусок алюминия, который откатился к камням. Подняв взгляд чуть ли не к небу, человек гортанно заскулил, потому что сверху на него смотрели чьи-то глаза.

Гигантская тварь склонила голову к плечу, будто наблюдая за стоящей перед ней маленькой фигурой. Тускло-зеленые глаза животного светились внутренним огнем. Солдат попытался шагнуть назад, и тварь недовольно фыркнула. Тогда он потянулся за оружием, висевшим в кобуре на боку. Огромный зверь увидел это, стремительно выбросил руку и, схватив наемника за запястье, переломил пополам толстую кость. Солдат был так поражен молниеносной скоростью движения, что даже не понял, что его рука сломалась, как сухой прутик.

Животное фыркнуло еще раз, и его светящиеся глаза уставились на лагерь на другом берегу. Почувствовав, что человек пытается отодвинуться, тварь снова перевела взгляд на него. Она мотнула головой, и человек удивился, увидев, что часть ее густой, вонючей шерсти заплетена в косу. Неаккуратную, но тем не менее настоящую косу. Солдат попытался высвободиться из державшей его большой руки, и тогда гигант вздернул его за шею в воздух. Зверь потряс человека, как тряпичную куклу, сломав ему не только шею, но и спину в трех местах.

Затем животное поднесло свою добычу к морде и понюхало труп. В последний раз встряхнув солдата, оно с низким горловым рычанием снова посмотрело через реку в сторону русского лагеря. Очередной рык сперва отдался в груди и лишь потом вырвался из пасти гиганта, похожей на обезьянью. Тварь принюхалась, выпустила труп, перехватила его за шею и швырнула в Стикин, словно обычный камень. После этого, в последний раз взглянув на людей на дальнем берегу реки, зверь повернулся и пошел в темный лес.

* * *

В пятидесяти шести милях ниже по течению профессор Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий внезапно проснулся. Ему снилось далекое лето 1968 года, и он не сразу понял, где находится. Поморщившись, Чарли перевернулся в спальном мешке, отбросив его верхнюю половину и подумав, что, наверное, Менденхолл укрыл его после того, как он уснул. Пошарив рядом, профессор приподнял нижнюю часть спальника и вытащил большой камень, который больно колол его в зад. Он взвесил камень в руке и собирался швырнуть его в реку, как вдруг кто-то ухватил его за запястье. Чарли чуть не взвыл от испуга, но, подняв глаза, даже без очков узнал француза, который и помешал ему сделать бросок. Рядом с Фарбо стоял полковник Коллинз, прижав палец к губам. Камень выпал из руки ученого и стукнулся о землю.

– Что такое? – прошептал профессор, глядя на обеспокоенные лица Джека и Анри.

Вместо ответа Коллинз показал на что-то в дальнем конце лагеря. Из-за деревьев вышли Карл Эверетт и Панчи Александер. Положив руку на плечо Чарли, Джек сказал:

– Кто-то перешел реку минут пять тому назад.

Он перевел взгляд с испуганного Элленшоу на Менденхолла, который только что явился с ближайшего к лесу конца лагеря. Встретившись взглядом с Коллинзом, Уилл отрицательно покачал головой.

– Принюхайтесь, док, – сказал Джек. – Вы когда-нибудь чуяли что-нибудь подобное?

Чарльз повернулся лицом к дующему с севера легкому ветерку. Да, он и вправду что-то почуял – запах, более сильный, чем те, которые ветер обычно приносил из леса. Большинство людей сказали бы, что пахнет землей и влагой, а еще мокрой шерстью собаки или какого-нибудь другого зверя. Ко всему этому примешивался запах лесного перегноя. И Элленшоу действительно уже чувствовал раньше нечто похожее.

– Да, запах мне знаком. Я чуял его много лет тому назад, – подтвердил он.

Чарли медленно встал и огляделся. Луна садилась, и он ощутил, что слабый ветерок стихает.

– Они близко, – сказал он.

Коллинз и Фарбо уже уловили то, что остальные, кроме Эверетта, еще только пытались почувствовать. Два полковника направились к реке, внимательно глядя влево и вправо. На берегу они остановились и, повернувшись в разные стороны, начали медленно осматривать все вокруг, а под конец сосредоточились на деревьях за лагерем, у которых только что рыскали Эверетт и Менденхолл.

– Даже русские не могут подкрасться так незаметно и нагло, – сказал Уилл, глядя туда, откуда только что явился.

Он держал вынутый из рюкзака старомодный шестизарядный «Кольт Миротворец» 45-го калибра, который в рыбацком поселке дала ему старуха. Бабушка Марлы сказала, что, судя по всему, Уилл выхватывает оружие быстрее других.

– Думаю, русские крепко спят в своем лагере, до которого еще много миль вверх по реке, юный лейтенант, – сказал Фарбо, покачав головой. – Тут что-то другое. Но, кто бы там ни был, теперь он исчез, полковник.

– Я говорю – это они! – возбужденно сказал Чарли. – Они близко!

Джек кивнул, зная, что Анри прав – кто бы ни являлся с другого берега реки, эти существа или исчезли, или затаились. Теперь Коллинз относился к ученому серьезнее, чем раньше.

Поглядев на часы, Джек вздохнул:

– Что ж, уже четыре сорок, давайте распакуем «Стерно» и поставим вариться кофе.

– А это разумно? Запах кофе разносится далеко, – сказал Элленшоу, начав сворачивать свой спальный мешок. Затем он взглянул на Менденхолла и добавил: – Да, это я и вправду знаю из вестернов.

Коллинз продолжал оглядывать лагерь.

– Ветер снова поднимается и дует с севера, док. А русские в другой стороне, – сказал он как будто себе самому.

С этими словами полковник медленно двинулся прочь. Остальные проводили его взглядами, но Анри пошел следом и догнал Джека у самой реки. Повернувшись к нему, Коллинз увидел, что француз смотрит на то место на другом берегу реки, которое находилось прямо напротив лагеря.

– Я рад, что вы не дремали во время вахты, полковник, – сказал Коллинз, снова отвернувшись к воде.

– Давайте будем честны: вы не спали так же, как и я. Ни один спящий не может среагировать так быстро.

Американский полковник улыбнулся фальшивой улыбкой, но не взглянул на Фарбо.

– Кто бы ни переправлялся через реку, он был быстрым и чертовски огромным. Такой и мертвого разбудит, – заявил он.

– Как скажете, – ответил Анри. – И что мы будем делать с этим невесть чем? Теперь, когда стало ясно, что оно на нашем берегу реки?

– Ничего.

– Это на вас не похоже, полковник.

– Кем бы ни было это создание, оно лишь присоединилось к своим сородичам, которые уже следуют за нами, Анри.

Джек наконец посмотрел на Фарбо и добавил:

– На тот случай, если вы не заметили, обитатели здешних мест были вокруг нас на каждом шагу с тех пор, как мы двинулись вверх по реке.

После этого Коллинз повернулся и пошел прочь.

– Вы всегда так жизнерадостны по утрам, полковник? – спросил француз, глядя ему вслед.

Рыбацкий поселок Вахачапи на реке Стикин

Сара Макинтайр и Джейсон Райан так устали, что расстелили два спальных мешка рядом с «Белл Рейнджером», над которым работали бо́льшую часть дня и даже ночью, разбирая изуродованный моторный отсек. Они обнаружили, что это единственная часть вертолета, которая требует починки, если не считать нескольких резиновых шлангов топливного инжектора. Сейчас инжектор лежал, разобранный на части, на одеяле возле «лыжи» «Рейнджера». Джейсон сказал, что сможет запаять мелкие дыры в сложной системе подачи топлива – олово и паяльник у него были.

В конце концов лейтенанты закончили рабочий день, убавили свет в керосиновых лампах и легли спать, отказавшись от предложенного Марлой и ее бабушкой горячего ужина.

В 4:50 утра они проснулись, потому что младшая Петрова принялась их трясти.

– Вы должны подняться на крыльцо, немедленно! – сказала девушка, стягивая на плечах платок.

Сара заметила, что она не смотрит на них, а наблюдает за лесом справа.

– В чем дело? – спросила мисс Макинтайр, садясь.

Марла, не ответив, выпрямилась и пошла обратно к магазину. Сара посмотрела ей вслед, потом перевела взгляд на крыльцо и увидела, что старуха стоит там в полутьме, скрестив на груди руки, и, кажется, глядит на них.

– Думаю, лучше послушаться Марлу, – сказала Макинтайр и начала выбираться из спального мешка.

– А что такое? Стадо оленей в панике несется в нашу сторону? – спросил Райан, мотая головой и отчаянно пытаясь размять мускулы.

Внезапно оба они ощутили, что в рыбацком поселке что-то изменилось. Наступила полная тишина, говорившая о том, что происходит нечто, чего они не видят, хотя и чувствуют. Сара посмотрела на Джейсона, встала и без колебаний двинулась к магазину. Она не оглядывалась, пока не присоединилась к старухе и Марле на ступенях крыльца. Повернувшись, Макинтайр посмотрела на лес, а потом – на реку, которая после захода луны погрузилась в темноту. Она едва могла различить вертолет, стоящий всего в пятидесяти ярдах от магазина.

– В чем дело? – спросил подошедший Райан старуху, которая смотрела туда же, куда и Сара.

– Этой ночью у нас были гости, – сказала Хелена Петрова, переведя взгляд с деревьев на открытое пространство перед магазином. – Удивительно, что вы не проснулись, когда они рыскали вокруг «стрекозы», которую вы ремонтируете.

– Когда и кто тут рыскал? – удивился Джейсон.

Ему не нравилось, что кто-то подобрался к ним так близко, а они об этом даже не знали.

Старуха, не отвечая, притянула внучку к себе и обхватила ее одной рукой, словно защищая.

– Вы говорите, что здешние индейцы воруют по ночам? – настойчиво продолжал лейтенант.

Хелена наконец удостоила его взглядом.

– Здешние индейцы не воруют, моряк. И упреждая следующий вопрос – мы тоже не воруем, – сказала она холодно.

– Он не имел в виду… – попыталась заступиться за молодого человека Макинтайр.

– Давайте скажем так: лучше будет, если до восхода солнца вы поспите на крыльце.

Вдали прогремели два выстрела. Вслед за тем – еще один. Люди ждали, но в лесу снова воцарилась тишина.

– Что там творится, черт побери? – спросила Сара, когда стихло эхо.

– Не знаю, – ответила старуха, глядя туда, откуда прозвучали выстрелы. – Может, стоит попытаться уснуть. Меня и Марлу завтра ждет работа.

– Нет уж! Сегодня мне точно больше не спать, – сказал Райан, спустился с крыльца и направился к вертолету.

– Ну, тогда почему бы нам не позавтракать, – торопливо проговорила Петрова-младшая. Она быстро сбежала по деревянным ступенькам и схватила Джейсона за руку. – Глядишь, тем временем и солнце встанет.

Сара поняла, что девушка боится и не хочет, чтобы Райан возвращался к вертолету.

– Хорошая идея. Вчера мы пропустили обед, – сказала мисс Макинтайр, глядя Джейсону в глаза и кивком показывая ему, чтобы он вернулся на крыльцо.

– Знаете, это невежливо – таить секреты от чужестранцев, – заявил Джейсон, подчинившись молчаливому требованию Сары и сделав шаг назад.

Девушка продолжала тянуть его за руку. Старуха подождала, пока все трое войдут в магазин, и громко сказала вслед:

– Секреты помогают хранить неприкосновенность личной жизни, лейтенант Райан!

* * *

Два часа спустя солнце вынырнуло из-за небольших холмов, которые до последнего момента скрывали тепло нового дня, и повисло над ближайшими гигантскими деревьями.

Райан сошел с крыльца, чувствуя себя гораздо лучше и почти забыв про раннюю утреннюю побудку. Он набил живот плотным завтраком, который мог сократить его жизнь по меньшей мере на три года. Еще никогда молодой человек не уминал за один присест столько яиц, колбасы, бисквитов и подливки. Похлопав себя по животу, Джейсон направился к «Белл Рейнджеру», но, подойдя ближе, увидел, что там царит беспорядок, которого не было, когда они с Сарой прошлым вечером закончили работу. Одеяло, которым они укрыли инжектор, свисало с одной из лопастей несущего винта, и даже их спальные мешки были разбросаны, как ненужные тряпки. Значит, кто-то побывал здесь после того, как они вернулись в магазин.

– Проклятье! – сердито сказал Райан.

Сара вышла на крыльцо, увидела, как он рысцой припустил к вертолету, и бросилась вдогонку.

Подбежав, лейтенант принялся осматривать землю в поисках топливного инжектора. Сара заметила, что старый ящик с инструментами, которые дала им старшая Петрова, перевернут и ржавые инструменты разбросаны там и сям по каменистой земле.

– Что случилось? – спросила Макинтайр, присоединившись к Райану.

– Кто-то мерзко над нами пошутил, – сказал Джейсон, пнув ящик так, что тот встал на попа. – И спер чертов инжектор!

– Может, он валяется где-то неподалеку? – с надеждой спросила Сара.

– Все остальные детали здесь, а инжектор исчез. Такую большую штуку трудно не заметить. Вот, смотри, – шланги тут, даже нажимные винты…

– Они забрали одну деталь, чтобы не дать нам подняться в воздух, – поникнув, сказала Сара. Подозрения одно за другим вспыхивали в ее мозгу.

– Деталь, которую вы ремонтировали, была блестящей? Ну, знаете, сверкающей? – перебила их остановившаяся неподалеку Марла. Она была в рабочем комбинезоне и держала в руках сверток с наживкой.

– Да, из блестящего алюминия, – подбоченившись, ответил Райан. – А что, индейцам нравятся блестящие штуки?

– Бабушка уже сказала, что это не индейцы. – Марла огляделась по сторонам, потом посмотрела на реку. – И, похоже, индейцы не явились нынче утром за наживкой.

Сара шагнула к девушке, внимательно осматривающей реку.

– Так кто же взял деталь? – спросила Макинтайр, стараясь не слишком давить на девушку.

Та положила сверток с рыбой на каменистую землю.

– Наверное, если мы как следует поищем, мы найдем пропажу где-нибудь в лесу, – сказала она, показав на деревья. – Обычно им быстро надоедают штуки, которые они воруют.

– Кому надоедают блестящие штуки? – недоумевала Сара.

– Они не хотят ничего дурного. И я уже сказала, что вы сможете найти эту деталь, если постараетесь. Им просто нравится блестящее, вот и все.

Юная Петрова, похоже, испугалась, что лейтенанты рассердились на нее.

– Да брось, Сара! Конечно, это сделали индейцы! – сказал Райан, переводя взгляд с Макинтайр на девушку. – Послушай, Марла, у них не будет проблем, но нам нужна эта деталь. Мы не можем лишить наших друзей возможности вернуться. Без нас им придется плохо, гарантирую.

– Мне жаль. Давайте я помогу искать. Держу пари, эта штука где-то недалеко, – сказала Марла, прикусив губу и нервно поглядывая на лес.

– Ох, да это же просто смешно! – воскликнул Джейсон и поднял винтовку «М16», которую оставил прошлой ночью возле вертолета. – Интересно, почему индейцы не тронули оружие, а взяли только деталь?

– Лейтенант, тлинкиты – не воры. Они одни из самых честных людей на земле. Если они в чем-то и виноваты, то только в том, что очень гордятся своим образом жизни. Они живут тут совсем одни, в тех местах, где человек не может уцелеть без помощи из внешнего мира. Они всегда так жили, – заступилась за местных обитателей Марла.

– Как и ваша семья, – напомнила ей Сара.

– Но без тлинкитов никто из моих предков не выжил бы. – Взгляд Марлы смягчился. – Они не брали вашу деталь!

Райан громко выдохнул, поднял и бросил Саре ее «АК-47» и двинулся к деревьям.

Макинтайр проводила его взглядом, проверила, есть ли патрон в патроннике сделанного в России оружия, и грустно посмотрела на Марлу, чувствуя, что девушка не была с ними откровенна. Повернувшись, Сара зашагала к деревьям вслед за Джейсоном. Марла поспешила за ними.

Базовый лагерь русских

Линн сумела ненадолго оторваться от таскавшихся за ней по пятам охранников, чтобы успеть облегчиться в окружающем лагерь лесу. Из лагеря веяло запахами завтрака – или чего-то похожего на завтрак, – и девушка двинулась обратно на лагерные ароматы и звуки, когда увидела его… Вернее, их.

Цепочка невероятно огромных следов тянулась от густых зарослей, примерно оттуда, где Линн вошла в лес в поисках уединенного местечка.

Нагнувшись, мисс Симпсон осмотрела след и увидела, что он во многом похож на человеческий, если не считать величины. Отпечаток был по меньшей мере двадцати четырех дюймов в длину и двенадцати в ширину.

Сглотнув, она оглянулась туда, где была всего несколько мгновений назад, и обнаружила, что следы тянутся в двух направлениях: в заросли и из зарослей. Кто бы ни оставил эти отпечатки, он приходил, чтобы понаблюдать из чащи за лагерем, разбитым на южном берегу.

Линн распрямилась и снова уставилась на гигантский отпечаток у своих ног. Она с дрожью поставила рядом с ним свою ногу в ботинке шестого размера и закрыла глаза, когда ее маленькая нога целиком уместилась во вмятине от большого пальца неведомого создания. Ей разом вспомнились все легенды и мифы, которые она слышала в детстве о темных лесах северо-запада. Поняв, что перестала дышать, Симпсон открыла глаза и позволила реальному миру привести себя в чувство.

Сделав глубокий вдох, она сперва услышала, а после и увидела, как несколько человек бегут к большой палатке с электронным оборудованием. Раздавались крики и сердитые приказы, потом из палатки вышел Сагли и принялся осматриваться по сторонам. Увидев Линн, стоящую возле деревьев, он быстро пошел к ней. Его волосы, не скрученные в хвост, мотались при каждом шаге.

– Где вы были? – спросил Дмитрий, угрожающе подступив к девушке.

– Полагаю, мне позволено пользоваться природным туалетом? – спросила девушка, приподняв брови и пытаясь прийти в себя после своего недавнего открытия.

Шагнув вперед, она шаркнула ногой по ближайшему отпечатку.

– В следующий раз попросите, чтобы вас проводили! – сказал русский.

– Думаю, столь ранним утром я воздержусь от показа стрип-шоу перед вашими людьми.

Сагли, похоже, хотел что-то сказать, но вместо этого круто повернулся и стал выкрикивать приказы. Линн оглянулась туда, откуда пришла, гадая, поблизости ли сейчас тварь, которая просто не могла существовать и все же существовала, словно сбежав из фильмов ужасов.

Люди рыскали вокруг лагеря и, похоже, что-то искали. Вскоре к ним присоединился Деонович, и Симпсон решила подойти к высокому русскому, даже рискуя снова получить удар по лицу.

– Что случилось? Вы что-то потеряли? – спросила она.

Григорий оглянулся, поморщился при виде Линн и хотел отвернуться, но потом снова взглянул на нее.

– Сегодня ты ночевала у костра, так? – спросил он.

– Да, палатка показалась мне слишком тесной тюремной камерой.

– Блистаешь остроумием, американка? Думаешь, такая симпатяга, да? Да не будь ты нам нужна, я бы швырнул твое изуродованное тело в реку!

Линн пришлось спустить Деоновичу с рук и эту угрозу, и его свирепый взгляд.

– Один из наших людей пропал. Ты видела ночью что-нибудь необычное? – спросил русский.

– Вы имеете в виду – кроме шайки русских коммандос, разбивших лагерь в канадской глуши? Нет, ничего такого.

Гангстер занес могучую руку для удара, но замер, услышав крик. Сагли шел к ним, завязывая волосы на затылке кожаным шнурком.

– Помоги людям искать.

Он пристально смотрел на Григория до тех пор, пока разозленный здоровяк не зашагал прочь.

– Мисс Симпсон, мы потеряли не только человека, но и сигналы наших металлодетекторов с другого берега реки. Вы случайно не знаете почему? – повернулся Дмитрий к пленнице.

– Некоторые из ваших людей, похоже, не очень умны, вот и… – начала было Линн, но осеклась, поняв по темным глазам Сагли, что тот не потерпит еще одного оскорбления. – Нет, понятия не имею.

Внезапно с берега реки донеслись крики. Дмитрий повернулся и быстро пошел туда, где стояли еще несколько его людей. Симпсон медленно последовала за ним, делая вид, что лишь слегка заинтересована происходящим.

Когда они подошли, крики уже смолкли. Сагли решил, что его подозвали, найдя тело утонувшего солдата, но его озадаченный взгляд сказал Линн, что русский увидел совсем не то, что ожидал. На берегу бурного Стикина лежали рядком четыре небольших круглых устройства, которые вчера на глазах девушки высокий наемник забросил за реку. Судя по всему, приборы еще работали: огоньки на них вспыхивали и гасли. Дмитрий огляделся, посмотрел на металлоискатели и обратился к низенькому технику, который быстро наклонился и поднял одно из устройств:

– Ты ведь засек точное место, с которого можно начать поиски? Эти штуки нам больше не нужны, верно?

Маленький очкарик посмотрел на него.

– Да, сэр, с помощью этих приборов мы прошлой ночью провели тригонометрическую съемку отправной точки. Радиа…

Сагли махнул рукой, заставив техника резко замолчать, и посмотрел поверх его головы на солдат, которые побрели прочь, продолжая поиски исчезнувшего часового. Убедившись, что люди его не слышат, Дмитрий взглянул на Линн, но та была достаточно умна, чтобы повернуться спиной к беседующим, как только техник проговорился.

– Ладно, и как их отправить на другой берег? – спросил он, поглядывая то на техника, то на пленницу. – Впрочем, неважно. Эй, люди! – закричал Сагли. – Сворачивайте лагерь! Будем переправляться через реку!

Линн увидела, что наемники начали разбиваться на группы. Деонович, стоя одной ногой в воде, помахал, подзывая своего напарника. Похоже, им обоим было плевать, что девушка стоит неподалеку и наблюдает за ними.

Сагли подошел к Григорию и посмотрел вниз, а здоровяк показал на дальний берег. Русский с «конским хвостом» опустился на одно колено, пощупал влажную землю, а затем встал и поманил к себе Линн.

– Скажите, вы когда-нибудь видели что-либо подобное? – спросил он. – Раз вы американка, то смотрите телевизор чаще, чем я и мой приятель.

Линн с любопытством взглянула сперва на него, потом туда, куда показывал мокрый ботинок Деоновича, – и широко распахнула глаза, сделав вид, что потрясена.

– Нет, признаться, такого я никогда не видела!

Уцелела только половина следа, потому что часть его была смыта чистой водой Стикина, но огромные пальцы и подъем были видны очень отчетливо: тут прошло то же самое существо, что оставило отпечатки за деревьями. Ботинок гиганта Деоновича казался рядом с этим следом совсем миниатюрным, как и ботинок Линн рядом со следом, который она рассматривала несколько минут назад. Сагли быстро затер ногой отпечаток, уничтожив улику. Другие следы, дальше по берегу, не были такими четкими, поскольку тянулись по камням.

– Осмотри все вокруг и убедись, что больше такого нигде нет. Проверь песок – камни скроют любой ясный след, – сказал Сагли Григорию. Потом он бросил Линн: – А вы молчите об этой находке, иначе мне придется с вами разобраться.

Девушка молча смотрела на разрытый песок там, где раньше был гигантский отпечаток, а когда Дмитрий пошел прочь, догнала его.

– Знаете, я могу быть не единственной вашей проблемой, – сказала она. – Кажется, тут водятся те, кто не входил в планы этого маленького сафари. По-моему, нас выслеживает существо, которое называют сасквочем… Или тем забавным именем, над которым смеется большинство людей: бигфутом. Может, вам стоит прислушаться к некоторым историям об этом месте и принять их в расчет?

Сагли остановился и улыбнулся.

– Мы все принимаем в расчет, мисс Симпсон… Все!

 

Глава 9

Менденхолл медленно перебрался в кормовую часть «Зодиака», осторожно шагнув мимо капитана Эверетта. Тот замедлил ход большой лодки и убавил обороты мотора, чтобы в тишине миновать крутой поворот – очередной изгиб Стикина. Втиснувшись рядом с пакетами с едой, Уилл посмотрел на Джека.

– Полковник, вы давно знаете канадца? – спросил он.

Коллинз посмотрел на него, и лейтенант отвел глаза.

– Мы с Панчи в незапамятные времена вместе тренировались в Великобритании, – рассказал полковник. – В то время он был с «МИ-5», а я помогал нашим отрядам «Дельта». Нас натаскивала британская САС. Старый Панчи никогда не был силен в полевых учениях…

Джек перевел взгляд с Уилла на крупного канадца, который сидел на носу вместе с Анри. Как ни странно, француз как будто привязался к Александеру, потому что в последнее время отходил от него не больше чем на десять шагов.

– Это роднит его с доком Элленшоу – оба они не любят комарье и всякие ночные ужастики. Но он самый лучший офицер разведки, которого я когда-либо встречал… – добавил Джек и снова посмотрел на лейтенанта: – За исключением моей младшей сестры. Его главное амплуа – компьютерный шпионаж. Он может взломать систему большинства разведок и выкрасть все, что ему вздумается.

– И это все, полковник? Я имею в виду… Я уже видел, как это бывает, на примере капитана Эверетта. Между людьми, которые вместе рисковали жизнью, есть особая связь. У вас с Александером она есть.

Коллинз посмотрел на своего юного лейтенанта. Джек гордился успехами Уилла: в нем начали проявляться задатки лидера. Полковник с самого начала знал, что они у него есть, но теперь Менденхолл стал демонстрировать в придачу еще и зоркий глаз на характеры людей.

– В тысяча девятьсот восемьдесят девятом году меня и Панчи отрядили для выполнения разведывательной миссии к северу от Ванкувера, – сказал Джек. – Мы должны были найти и вернуть кое-что важное. Там мы и познакомились, вот и все.

– Вы гордитесь успехами сестры, верно, полковник? – спросил Уилл, застав Коллинза врасплох.

Менденхолл знал, что вступил на опасную почву, хотя был знаком со своим командиром уже три года. Джек Коллинз был самым скрытным из всех известных Уиллу людей и никого не пускал в свою личную жизнь.

Джек улыбнулся, словно размышляя над вопросом.

– Да, я горжусь Линн, – признал он. – Конечно, мы разные. Она – крестоносец. Она из тех людей, которые разобьют себе голову о стену, лишь бы выполнить свой долг.

– Смахивает на одного человека, которого мы оба знаем, верно, лейтенант? – спросил Карл Эверетт со своего места у пульта управления.

Они миновали поворот, и он передвинул ручку газ-реверс чуть ли не в самое крайнее положение.

Менденхолл не сказал ни «да», ни «нет», но улыбнулся при виде выражения лица Джека Коллинза: тот явно понятия не имел, о ком говорит Эверетт.

– Сбавьте ход, тут что-то в воде! – окликнул их Панчи, поменявшись местами с Анри.

Карл отвел ручку назад, а Александер, переглянувшись с французом, велел придержать себя за ремень. Канадец наклонился над резиновым бортом лодки, схватил что-то, потянул – и наполовину вытащил из воды мертвое тело.

– Господи! – ахнул профессор Элленшоу, отложив свой блокнот и нахмурившись.

Мертвец был очень бледен, но по его лицу было видно, что он недолго пробыл в воде. Голова его была вывернута назад почти на сто восемьдесят градусов, челюсть и обе скулы размозжены.

– Черт, тело вконец изуродовано! – крикнул Джонатан.

– Проверьте его руку, – сказал Джек с кормы Фарбо и Александеру.

Анри сорвал рукав с плеча убитого. Татуировки не было.

– Что ж, теперь мы знаем, что не все наемники – спецназовцы, – сказал Коллинз. – Отпустите его, Анри, у нас нет времени на похороны.

Александер и Фарбо выпустили тело, дав реке унести его. Наклонившись, Элленшоу глядел, как труп проплывает мимо.

– Думаю, мне следует определить причину смерти, полковник, – сказал Чарли, наблюдая, как тело молодого русского солдата уходит под воду.

На самом деле ему не очень-то хотелось этим заниматься, но он чувствовал, что должен сделать такое предложение.

– Полагаю, доктор, вы пришли бы к выводу, что у него сломана шея, в нескольких местах сломана спина и размозжена голова, – сказал Фарбо, отмывая руки в Стикине.

– Бедняга, – сказал Чарли и снова сел.

– Просто не забывайте, док, что эти добрые люди устроили на нас засаду и пытались убить, – напомнил ему Панчи, вернувшись на прежнее место на носу лодки. – Ублюдок-наемник, похоже, попробовал на вкус собственное лекарство.

Джек с легким любопытством следил за разговором Элленшоу и Александера. Джонатан сунул руки в кильватерную струю «Зодиака», чтобы ополоснуть их, и Коллинз увидел, как лицо его исказила гримаса отвращения… А может, нечто другое в теле наемника обеспокоило его даже больше, чем трупное окоченение?

– Наверное, он утонул, а каменистое дно реки изувечило тело, как по-вашему, полковник? – спросил Менденхолл.

Коллинз взглянул на Уилла и, не ответив, молча опустился рядом с Эвереттом.

– Думаю, можно рискнуть пройти по реке еще минуту-другую, не больше. А потом нашим маленьким военно-морским силам придется выбраться из лодки и потопать дальше пешком, – сказал Карл. – Или, как мы говорим, исполнить тустеп Джека Коллинза.

– Вот как вы говорите? – отозвался Джек. – Да, если мы останемся на воде, то скоро можем угодить в беду. Эти повороты и излучины – идеальное место для засады.

– О, здорово! Значит, дальше идем пешком? – спросил Чарли.

Судя по его виду, он и вправду обрадовался, что покинет реку и углубится в лес.

– И тогда мы сможем угодить в сухопутную засаду. Верно, полковник? – спросил Фарбо со своей неизменной улыбочкой.

– Вы в любой момент можете вылезти и отправиться обратно вплавь, Анри, – сказал Коллинз, на этот раз ответив на улыбку.

– Нет, я буду искать бриллианты «Близнецы». Хотя если вспомнить, как выглядел тот русский солдат… Думаю, мы напрасно надеялись, что на суше у нас будет меньше шансов угодить в беду.

Джек улыбнулся еще шире – слова француза и вправду позабавили его.

– Никто никогда не обвинял вас в тупости, Анри, – отозвался он.

Рыбацкий поселок Вахачапи

Джейсон продрался сквозь колючие кусты, получив в награду за усилия сотню царапин на лице. Они искали топливный инжектор в спутанном подлеске, и он уже час не видел Сару, хотя пятнадцать минут назад слышал ее громкую ругань и поэтому знал, что дела у нее обстоят не лучше. Марлы Петровой он не слышал и не видел с тех пор, как их наскоро сколоченная поисковая партия выступила в поход.

Молодой человек прорвался сквозь очередные кусты, насажав шипов в джинсовую рубашку «Левис», и оказался на маленькой поляне, через которую пробегал ручей. Он глубоко вдохнул поднявшийся свежий ветерок, радуясь чистому воздуху после резкой, спертой и зловонной атмосферы густого подлеска. Упершись руками в колени, лейтенант увидел, что и в джинсы воткнулось множество мелких шипов. Райан покачал головой, подошел к чистому ручью, опустился на колени и умылся. Вода приятно пощипывала его исцарапанное, потное лицо.

Почти почувствовав себя человеком, он выпил несколько пригоршней и посмотрел в воду.

В ручье лежал топливный инжектор.

Райан поднялся так быстро, что «М16» упала с его колен и плюхнулась в воду. Внимательно рассмотрев инжектор, Джейсон заметил, что тот измят, как ненужная бумажка. Молодой человек огляделся по сторонам и заметил, какая тишина царит теперь в лесу. Он медленно нагнулся, краем глаза наблюдая за деревьями, и вытащил из воды четырехфунтовый инжектор и «М16».

– Проклятье! – пробормотал он. – Зачем кому-то понадобилось это делать, черт возьми?

За его спиной вдруг раздался громкий треск, и Джейсон подумал, что к его скромной персоне подбирается медведь. Он уронил искореженный топливный инжектор обратно в воду, развернулся, держа наготове «М16», и увидел, как Сара, споткнувшись, шагнула на полянку.

– Ты как? – спросил Райан и подошел, чтобы помочь ей выпрямиться.

– Вода… Ой, как здорово! – воскликнула девушка, одолев последние несколько футов до ручья и опустившись на колени.

Она сунула голову в поток и вымыла лицо, после чего напилась из сложенных чашечкой ладоней и, сделав вдох, повернулась лицом к напарнику:

– Не лесные мы люди, верно?

Райан подошел, сунул руку в воду и вытащил загубленный инжектор.

– Прощай, блестящая штучка, – сказал он, позволив детали соскользнуть в руку мисс Макинтайр.

– Какого черта! Они что, колотили по нему камнем? – распрямившись, сердито спросила та.

– Наверное, они даже не поняли, что испортили его.

Сара и Джейсон обернулись на голос и увидели стоящую на краю поляны Марлу. Она выглядела свежей, как маргаритка, и на лице ее не было ни единой царапинки.

– Ладно! Кто такие «они», черт возьми? – Райан начал выходить из себя. – Только не пичкай меня больше загадками!

Девушка посмотрела на него, потом на Сару и вместо ответа подошла к ручью, зачерпнула воды и напилась.

– Неважно, что деталь испорчена, мистер Райан, – сказала она наконец, взглянув на Джейсона. – Вам она больше не нужна…

– Ты о чем? – не понял молодой человек.

– Дай ей договорить, – сказала Сара, внимательно глядя на девушку.

Марла выпрямилась и показала куда-то вдаль:

– Вон там, примерно в сотне ярдов.

Она шагнула в воду, перешла вброд ручей и исчезла в лесу.

– Иисусе! Эта девочка может ответить прямо хоть на один вопрос? – возмущенно воскликнул Райан, глядя вслед Саре, которая быстро пошла за Марлой.

Совершенно взбешенный, он последовал за женщинами. Спасибо хоть, лес здесь был не очень густым. Джейсон шел за Макинтайр по пятам, глядя ей в спину. Вот она нагнулась, выпрямилась, лавируя между редеющими деревьями, – и внезапно так резко остановилась, что он наткнулся на нее.

– Какого…

Сара изумленно застыла, глядя на то, что предстало перед ней на большой прогалине. Райан обошел ее – и у него отвисла челюсть. Там стояли, блестя под ярким солнечным светом, четыре новеньких, с иголочки, вертолета Сикорского – новейшая модель турбореактивных «С-76». Четыре лопасти винта поникли и покачивались под легким ветерком. Молодой человек поднял «М16», и Сара последовала его примеру, взявшись за свой «калашников».

Марла повернулась к ним и покачала головой:

– Там никого нет. Я наткнулась на них перед тем, как вас нашла. Это вертолеты, на которых сюда явились русские.

– Пилоты, наверное, отправились вместе с остальными, – сказал Райан.

Он двинулся было на открытое место, но Петрова схватила его за руку:

– Нет, пилотам было велено остаться, я сама слышала, что сказал главарь русских. Просто я думала, что они вернулись в Джуно или еще куда-нибудь.

Джейсон прислушался, но не смог уловить никаких тревожных звуков.

– Что ж, возьмем один вертолет и выведем из строя остальные, – решил он.

– Вы не слышите меня, мистер Райан! Пилоты исчезли, – настойчиво сказала Марла.

– Конечно, юная леди, мы внимательно слушаем. Думаю, тебе пора пролить свет на то, что здесь происходит, – потребовал у нее молодой человек.

Марла посмотрела на Сару и выпустила руку Джейсона.

– Ладно, – согласилась она. – Боюсь, пилоты наткнулись на то же самое существо, которое приходило к вам с Сарой прошлой ночью.

Рассказывая, девушка не сводила глаз с Райана.

– Выстрелы нынче утром… Ты это имеешь в виду? – спросила ее Макинтайр.

Марла молча кивнула. Она осматривала импровизированную посадочную площадку, на которой стояли гигантские «Сикорские». Саре подумалось, что все вокруг какое-то нереальное. Пустые вертолеты, ветер, свистящий в покачивающихся лопастях… Приоткрытые двери четырех вертолетов добавляли сцене потусторонний вид, отчего мисс Макинтайр тряхнул холодный озноб.

– Послушай, Марла, что здесь происходит? – настойчиво спросила она.

– Если я расскажу, вы не поверите.

– А ты попробуй, – сказала Сара, продолжая оглядываться по сторонам и водя туда-сюда автоматом.

– Вы не похожи на людей, которые верят в мифы и легенды, – сказала Петрова, переводя взгляд с Сары на Джейсона.

Лейтенанты переглянулись, но не улыбнулись в ответ на нелепое заявление девушки. Откуда ей было знать, как они зарабатывают себе на жизнь и что им доводилось видеть?

– Мы защищаем эти легенды. А может, они защищают нас, не знаю. Но в здешних лесах водятся животные, которые жили тут даже раньше, чем тут поселились индейцы, – начала объяснять Марла. – Они были здесь за тысячи лет до появления всех остальных, и это их дом. Боюсь, русские прошлой ночью сделали какую-то глупость и жестоко за нее поплатились или вскоре поплатятся. Эти существа защищают своих.

Внезапно в одном из вертолетов раздалось какое-то потрескивание, прозвучавшее очень громко в тишине, которая нависла теперь над поляной. Сара посмотрела на Райана и увидела, что ему тоже стало жутко, несмотря на ясный, чистый и очень солнечный день. Не успела она спросить, что это был за треск, как он раздался снова, а потом послышалось нечто вроде голоса.

– Господи, – громко выдохнула Макинтайр. – Это же рация!

Райан вышел из-за деревьев и приблизился к первому вертолету. Девушки медленно шли за ним. Джейсон сунулся в отлично снаряженный вертолет – на первый взгляд там все было в порядке. Покрытый полиэтиленом салон выглядел безупречно по сравнению со скудной экипировкой «Белл Рейнджера», над которым они работали прошлым вечером: иллюминаторы сверкали, ковровое покрытие пола пахло новизной.

Склонив голову к плечу, Райан услышал, что рация работает в передней части кабины пилота. Потрескивая, она снова включилась, из динамиков донесся голос, говоривший по-русски. Не получив ответа, голос заговорил настойчивей.

Джейсон прочнее уперся ногами, готовясь залезть в «Сикорский», как вдруг почувствовал, что под правой его ногой что-то хрустнуло. Он шагнул в сторону и посмотрел, на что же наступил, а потом перевел взгляд с этого предмета на Марлу. Гневно сверкнув глазами, Райан пнул вытащенный из рации разбитый вдребезги микрофон, так что тот отлетел в сторону девушек.

– Значит, вы лишили нас единственного способа вызвать помощь? – спросил Джейсон.

Марла с вызовом встретила его взгляд:

– Я уже сказала, мистер Райан: мы не позволим внешнему миру разрушить то, что у нас есть. Все, кто вторгается в нагорья, остается с этими местами один на один. Все равно, хорошие они люди или плохие. Вам и тем, кого вы ищете, здесь не место!

Сара не нашлась что ответить, потрясенная тем, как далеко зашла Марла. А ведь девушка знала, что сотворила русская штурмовая группа с канадскими полицейскими и ее семьей!

– У нас там друзья! А тебе пора раскрыть твой большой секрет. Джейсон, выбери один из вертолетов, надо найти Джека и остальных, – распорядилась мисс Макинтайр.

Базовый лагерь русских

Линн наблюдала, как люди свернули палатки и начали укладывать дорогостоящее оборудование в пластмассовые ящики. Солдаты вскидывали на спину тяжелые рюкзаки, готовясь к переправе через реку, лодки были уже заправлены бензином. У Сагли и Деоновича был довольный вид: их цель была уже близка.

Исчезнувшего солдата искали не больше пяти минут, после чего Дмитрий объявил, что рано или поздно тот объявится сам. Это как будто удовлетворило большинство людей, особенно спецназовцев, которых не очень интересовало, найдется солдат или нет. Остальные удивились, что поиски закончились так быстро, и гадали, не случится ли то же самое, если пропадут они. Некоторые ворчали, но Линн знала, что люди никогда открыто не пойдут наперекор Сагли, жестокому Деоновичу и их группе крутых коммандос.

Один из спецназовцев, на плече которого висел на ремне автомат, подошел к сидевшей на большом камне девушке и уставился на нее темными глазами.

– Теперь я отвечать за тебя. И мне приказано ломать тебе что-нибудь, если будешь дурить, когда мы пересечь реку. Мы понимает друг друга? – спросил он на скверном английском.

– Нет, – ответила Линн по-русски и встала.

На мгновение мужчина выглядел сбитым с толку, потом понял, что пленница смеется над ним.

– Хорошо. Тогда я с огромный удовольствие выполнить свой долг и ломать тебе руку в нескольких местах, – предупредил он мисс Симпсон.

– Ладно, я просто шучу, тупоголовый. Мы отправляемся кататься на лодке? – усмехнулась та в ответ.

Спецназовец отошел, мгновенно решив, что американка ему не нравится и что он будет рад переломать ей кости.

Последнюю из самых больших палаток еще не свернули. В этой палатке Дмитрий Сагли швырнул на пол микрофон и ударил радиста.

– Хочешь сказать, что прошлой ночью они не вышли на связь и ты решил, что меня не стоит об этом предупреждать? – закричал он.

Невысокий радист съежился под безумным взглядом длинноволосого русского.

– А тебе приходило в голову, что мы оставили там вертолеты для того, чтобы они были в безопасности, подальше от греха – на тот случай, если у нас появится компания в виде канадских федеральных властей? А теперь они вообще не отвечают на радиовызов… Четыре пилота, и ни один из них не следит за рацией? Григорий, этот человек больше не нужен. Избавься от него, дураки нам ни к чему! – приказал Дмитрий.

Деонович шагнул вперед и поднял радиста со стула. Остальные техники в палатке встали.

– Желаете прокомментировать мой приказ? – спросил Сагли, оглядывая по очереди всех этих безоружных людей. – Очень хорошо, отпусти его. Если еще кто-нибудь пренебрежет своими обязанностями и решит, что меня не нужно информировать обо всех без исключения новостях, мелких или крупных, вы останетесь в этом богом забытом месте навсегда. Понятно?

Никто не подал голос. Григорий выпустил радиста.

– А теперь ступайте в лодки! – прикрикнул Сагли на своих людей. – Возьмите эту рацию и последний детектор и положите вместе с остальным оборудованием. Если в установленном вами месте мы не найдем того, за чем пришли, я всех вас перестреляю. Все, живо! Благодаря вам, идиотам, нас может ожидать совершенно непредвиденная проблема!

Дмитрий оттащил Деоновича в сторону, туда, где никто не мог их услышать.

– Ты уверен, что вертолеты были спрятаны и что пилоты получили распоряжение никуда не уходить до связи с нами? – спросил он.

– Абсолютно уверен, я сам отдал приказ, – ответил его напарник.

– Тогда остается одно: те, кто нанес тебе удар в поселке, все еще ведут против нас кампанию. Они появятся, я уверен. Единственное, что меня успокаивает, – вместе с ними будет человек, который первым сделает ход, если они попытаются напасть. И у этого нашего друга наверняка будет с собой то, что нам нужно.

* * *

Спустя пятнадцать минут семь «Зодиаков», до бортов набитых людьми и оборудованием, отчалили от южного берега Стикина. Течение подхватило их и понесло на юг, но спустя несколько мгновений заработали мощные моторы, которые погнали лодки к месту назначения.

Линн посматривала на людей в лодках. Некоторые казались спокойными и как будто предвкушали то, что найдут за рекой, другие же нервно оглядывались по сторонам. День становился жарким, но Линн била дрожь, когда она наблюдала за поведением некоторых русских солдат-ветеранов. Именно они, приближаясь к месту высадки, тревожно следили за берегом, держа оружие под рукой.

Пленница оглянулась и увидела, что Сагли не спускает с нее глаз. Она не знала, что ему не удалось связаться с оставшимися в рыбацком поселке вертолетами, но догадывалась: что-то изменилось, причем изменения никому не сулили добра – ни русским, ни ей самой.

Первый из больших «Зодиаков» вытащили на каменистый берег, и техники с солдатами принялись выгружать оборудование. Линн чувствовала, что всем им здесь не место. То была лишь интуиция, но она, как и ее брат Джек, отлично умела улавливать такие ощущения и знала, что от них никогда нельзя отмахиваться, хорошее они сулили или плохое.

* * *

Джек шагал через лес во главе отряда из шести человек. Они с Эвереттом объяснили остальным, как надо маскироваться с помощью подручных средств, поскольку их полевая экипировка пропала вместе с «Грумманом». Особенно усердно люди налегали на грязь, и внешность Чарли Элленшоу скрасила скучную процедуру маскировки. Глядя на него, Карл и Уилл едва могли скрыть улыбки. Чтобы замаскировать белые волосы профессора, Джек инкрустировал их веточками и травой, скрепив конгломерат пригоршнями подсыхающей грязи. Эверетт подумал, что полковник немножко переборщил с каждым ингредиентом.

Фарбо следовал по пятам за Коллинзом, Панчи было велено идти за французом. За ним шел Чарли, с трудом продираясь сквозь густой подлесок и спотыкаясь каждые несколько шагов, а замыкали отряд Уилл и Карл.

За последние три часа никто из них не присел ни на минуту.

Внезапно Коллинз остановился и поднял правую руку с растопыренными пальцами, после чего быстро показал направо и налево. Панчи и Чарли остались стоять где стояли, Фарбо шагнул влево, Эверетт – вправо, а Менденхолл быстро повернулся, чтобы прикрыть тыл. Александер и профессор наблюдали, как замерший Коллинз вглядывается вперед, в то время как Анри и Карл прикрывают фланги.

Джек услышал человеческую речь и понял, что они приблизились к месту, где могли находиться русские. С тех пор как их отряд двинулся на север пешком, перед ними вдали маячило плато, и Чарльз подтвердил, что все вокруг очень напоминает сохранившиеся в его памяти места. Главные приметы, описанные Латтимером в чужом дневнике, указывали на то, что они близки к цели.

Полковник Коллинз услышал, как голоса стихли и заработали лодочные моторы. Пригнувшись, он молча двинулся через лес, легко перешагивая и огибая завалы, о которые споткнулись бы большинство людей, даже хорошо владеющих искусством ходьбы по бездорожью. Перешагнув очередное препятствие, Джек скользил ногой назад на дюйм-другой на тот случай, если носок ботинка зацепился за что-то. Так он продвигался вперед до тех пор, пока за деревьями не показалась река. Там полковник увидел, как последний «Зодиак» оттолкнули от южного берега Стикина, и ясно разглядел остальные шесть лодок: они боролись с быстрым течением реки, направляясь под углом к северному берегу. Коллинз стоял, не шевелясь, и ждал. Когда третья лодка коснулась каменистого берега, он увидел то, что высматривал. Могучий русский вытащил его сестру из резиновой лодки и пихнул ее в сторону группы мужчин, стоявших у края воды и глядевших на лес. Девушка стряхнула с себя его руку и зашагала вперед.

Джек лишь на мгновение закрыл глаза, почувствовав огромное облегчение при виде сестры. Сделав вдох, он снял грязную бейсболку, которую дала ему старуха.

– Это она?

Коллинз повернулся и увидел, что Чарли Элленшоу стоит позади него на коленях и всматривается в дальний берег. Полковник сердито оглянулся на Панчи, а канадец, встретившись с ним глазами, пожал плечами в знак того, что пытался остановить профессора.

– Док, с этой минуты двигайтесь, только если я прикажу, понятно? – прошептал Джек.

– Э-э… Да. Я просто… – виновато промямлил тот.

– Не беспокойтесь, док. Возвращайтесь обратно с Панчи. Мы отступим в лес примерно ярдов на двести и подождем до темноты. И тогда переправимся через реку, – ответил полковник.

– О, нам придется ее переплывать? – охнул ученый.

– Вы ведь умеете плавать, верно? – спросил Коллинз, с беспокойством ожидая ответа профессора.

– О да, когда я учился в школе, я…

– Прекрасно, док, просто прекрасно. А теперь пошли, нам надо отдохнуть.

– Но, если память мне не изменяет, слева от их лагеря есть мелкое место, а посередине реки даже песчаный нанос, – вспомнил Элленшоу.

– Хорошо, нам это пригодится, док. А теперь возвращайтесь вместе с мистером Александером.

Джек проводил Чарли взглядом, повернулся и стал наблюдать за людьми, которые стояли рядом с его младшей сестрой. Это было скверно – видеть ее в таком положении, но сейчас он ничего не мог с этим поделать. Полковник знал: после того как они переправятся через реку, враги будут превосходить их числом в соотношении двадцать к одному.

Он снова надел бейсболку и жестами велел остальным отходить. Коллинз размышлял, почему русские оставили Линн в живых. Пройдет целая вечность, прежде чем Джек сможет переправиться через реку и вырвать сестру из рук людей, для которых убить человека было так же легко, как заказать чашку кофе.

Базовый лагерь русских. Северная часть Стикина

Магнитометры начали зашкаливать, как только их вынули из чехлов и включили. Сигнал был устойчивым, и техники возбужденно гомонили, показывая на северо-восток.

– Судя по силе сигнала, мистер Сагли, я бы сказал, что предмет наших поисков находится в миле отсюда в той стороне, – сказал невысокий русский техник, прикрывая ладонями светящийся прибор, чтобы он не бликовал от лучей заходящего солнца.

Дмитрий улыбнулся, взглянул на Деоновича, а после – на поднимающееся впереди небольшое плато. Судя по показаниям приборов, их цель находилась или у подножия невысокого холма, или у вершины плато. Так или иначе, добыча от них не уйдет.

– Теперь выкладывайте, что показывают остальные детекторы, – велел Сагли.

Подошли другие полевые техники: им не терпелось сообщить вести, которые больше всего жаждал услышать их наниматель.

– Детекторы «М-224» уловили повышенное содержание металла, и это отнюдь не природный фон. Мы подозреваем, что поблизости есть другие металлы, более плотные, чем те, которые мы ищем, – сказал один из них.

Дмитрий почувствовал, как у него дрогнули колени. Ему захотелось облегченно плюхнуться на землю, когда он услышал столь желанные вести, говорившие о том, что их партнер с самого начала был прав. Итак, они не напрасно покинули свой хотя и опасный, но богатый и перспективный мир. То, что они искали, было рядом и должно было попасть к ним в руки в течение нескольких часов.

Деонович стал созывать десять своих лучших людей, чтобы двинуться в дебри. Он знал, что они потеряли много времени, разбив лагерь, без которого вполне можно было бы обойтись, если бы не требовалось настроить дорогостоящее оборудование Сагли.

– Григорий, мы должны остаться здесь! – окликнул его Дмитрий. – То, что мы ищем, ждало очень долго, так что может подождать и еще чуть-чуть. Надо следовать данным нам инструкциям.

Деонович замер и медленно повернулся к партнеру. Лицо здоровяка потемнело от гнева.

– Эта штука там. Мы можем заграбастать ее, не нарушая приказов. А потом он, не торопясь, изучит нашу находку, – возразил он.

– Так инструкциям не следуют, друг мой, мы просто обязаны подождать. Сюда уже идет человек, который подтвердит, что мы нашли именно то, что нужно. А пока он не появился, трогать эту штуку нельзя.

Григорий отвернулся от напарника и увидел девицу, которая была для него источником постоянного раздражения. Шагнув к Линн, он ударил ее по лицу так, что она упала, а потом отвел толстую, как ствол дерева, ногу для пинка.

Но Линн внезапно поняла, что с нее хватит. Она сама пнула русского ногой в ботинке, попав ему под колено. Деонович хрюкнул от боли, опрокинулся на спину и тут же потянулся к пульсирующей болью ноге, а Линн прыгнула, как женщина-кошка, приземлилась ему на грудь, подхватила с земли палку и ткнула ею в горло Деоновича сбоку.

Сагли наблюдал за этим со стороны, растянув губы в улыбке. Люди, которых собирал Григорий, ринулись было, чтобы сбросить разъяренную американку со своего босса, но Дмитрий поднял руку, показывая, что хочет досмотреть представление.

Линн навалилась на небольшую палку, прижимая ее к пульсирующей яремной вене русского. Тот хотел скинуть с себя девушку, но она нажала еще сильнее. Черные волосы падали ей на лицо, скула болела в том месте, куда угодил кулак гангстера. Линн Симпсон было уже почти все равно, что теперь будет, она хотела только позаботиться о том, чтобы ублюдок никогда больше ее не тронул.

– Ты в последний раз вымещаешь на мне свои комплексы. Если ты снова поднимешь на меня руку или свои чертовы копыта, клянусь богом – я проделаю в твоей глотке дыру. И это будет последним, что ты увидишь в жизни! – крикнула Симпсон.

Подкрепляя слова делом, Линн вжимала тупой конец палки в шею Деоновича до тех пор, пока не увидела симпатичную струйку крови.

– Кто-нибудь, убейте проклятую суку! – просипел Григорий, застыв под натиском невысокой девушки, вооруженной одной лишь палкой.

Линн продолжала давить на свое оружие, не дрогнув под бешеным взглядом противника. Потом она перевела взгляд своих зеленых глаз туда, где стоял улыбающийся Сагли, который по-прежнему удерживал коммандос поднятой рукой. Он слегка склонил голову набок, словно ожидая, что теперь решит сделать пленница.

Девушка еще раз сердито ткнула Деоновича палкой и стремительно спрыгнула с него.

Схватившись за шею, тот взвился на ноги, как выпущенное из пушки ядро, и потянулся к оружию, висевшему в кобуре у него на боку.

– Нет, так дело не пойдет, старина, – покачал головой Дмитрий. – Слишком шумно и слишком рано. Она нам еще нужна.

Григорий все же вытащил пистолет, и Линн приготовилась встретить пулю. Она все еще держала палку, словно это был магический талисман, который мог защитить ее от гигантского орка. Деонович начал поднимать оружие, как вдруг с силой сотни громкоговорителей его ударил по ушам оглушительный звук.

Сагли развернулся, забыв о забавном столкновении, свидетелем которого только что стал. Другие русские низко пригнулись, будто началась настоящая, а не звуковая атака.

Рев неведомого животного, вибрируя, отдавался от деревьев на далеком южном берегу и возвращался обратно, и можно было подумать, что весь лагерь окружила стая страшно орущих существ. Люди из России никогда еще не слышали, чтобы звери так громко ревели. Некоторые спецназовцы были родом из холодного плодородного Урала, и на них этот звук подействовал сильнее всего. Со стороны плато летело непрекращающееся вибрирующее эхо, и техники, хоть и вооруженные ружьями, попятились от своих треножников с моторизованными металлоискателями. Они отступали, не отрывая взгляда от освещенного ярким солнцем леса впереди.

– Что это, господи боже? – спросил их предводитель, отвернувшись от деревьев.

Его взгляд упал на Линн, которая застыла, молча глядя на лес, испещренный пятнами солнечного света. Девушка забыла про свою стычку Деоновичем, и маленькая палка, служившая ей оружием, медленно выскользнула из ее пальцев. Ничего не понимающий взгляд мисс Симпсон сказал Сагли, что рев застал ее врасплох так же, как и остальных.

Все молчали, глядя на лес. Деонович, совершенно забыв об опасности, которая недавно грозила его шее, жестами велел своим коммандос пошевеливаться. Он показал вправо и влево, а потом обеими руками – вперед. Кровь все еще капала с его пальцев. Спецназовцы немедленно разбились на пары и рысцой углубились в чащу. В этот миг Григорий ясно понял, что нужно было быть крайне осмотрительными, отправляясь в местность, о которой они практически ничего не знали.

Сагли стряхнул с себя оцепенение, подошел к американке, взял ее за руку и толкнул в сторону маленькой палатки.

– С этого мгновения вы оттуда не выходите. Теперь вы стали еще важнее. Вы и сами не представляете, насколько вы важны.

Когда Линн подтолкнули вперед, она решила, что и сама не хочет оставаться снаружи, тем более что солнце опускалось все ниже.

Дмитрий же повернулся к своему напарнику:

– Надо было позволить этой женщине перервать тебе глотку. Ты никогда больше не будешь ставить под вопрос мой авторитет и угрожать американке. Своими необдуманными поступками ты можешь провалить всю операцию. Я не собираюсь с этим мириться, и наш партнер наверняка со мной согласится. Ты понял?

Деонович, не ответив ни слова, сунул оружие в кобуру. Сагли решил больше не давить на здоровяка: Григория и без того только что унизила женщина, которая к тому же была куда меньше его ростом.

– Мы зайдем в лес до темноты на сотню ярдов, не больше. Упаси нас господи наткнуться в сумерках на предмет наших поисков, это может быть смертельно опасно. Понятно? – добавил Дмитрий.

Деонович посмотрел на старого друга, кивнул и зашагал к своим людям, стоящим по периметру лагеря. Рядом с ним шел доктор, безуспешно пытаясь перевязать его шею.

– Григорий! – глядя себе под ноги, окликнул Сагли.

Здоровяк остановился, оттолкнул руки врача и обернулся. Дмитрий наконец поднял на него глаза.

– Ты родом с Урала, как и некоторые из наших парней. Ты когда-нибудь раньше слышал, чтобы животные так ревели? – спросил он.

Деонович медленно огляделся по сторонам. Он знал, что его напарник в детстве не уезжал от Москвы дальше чем на три километра, поэтому понятия не имел, что можно услышать в лесах. Сагли не знал, что лесные звуки могут дурачить людей, так что не поймешь, из какого места они доносятся и сколько животных кричит. Но Григорий не стал ничего объяснять ему. Пусть Дмитрий и дальше беспокоится, делая вид, что ничего не боится, и изображая знатока в своем деле.

– Нет, товарищ, я никогда еще не слышал, чтобы животные так кричали. Будто сотня львов взревела одновременно, – ответил Деонович, после чего повернулся и, пряча многозначительную улыбку, зашагал прочь. Сагли посмотрел ему вслед, а потом взглянул на раскачивающиеся верхушки больших сосен. Поднявшийся северный ветер принес кислый, животный запах, но ужасающие крики не повторялись.

* * *

– Срань господня! Что это было, черт побери? – воскликнул Уилл Менденхолл, держа в руке обед быстрого приготовления и ошеломленно глядя на Чарли Элленшоу.

Всего минуту назад, перед тем как из-за реки донесся звериный рев, криптозоолог нетерпеливо предвкушал, как отведает холодной тушенки. А теперь Чарльз отвел взгляд от деревьев, окружающих их холодный лагерь, сглотнул и посмотрел на протянутый ему сухой паек так, будто Менденхолл пытался всучить ему коровью лепешку. Уилл наконец опустил пакет с готовым обедом и посмотрел профессору в глаза.

– Уверяю, лейтенант, я никогда по-настоящему не наблюдал за жизнью животных в здешних лесах, поэтому эти звуки для меня такая же загадка, как и для вас. Как бы меня ни побуждала к исследованиям естественная любознательность, здравый смысл советует подождать до восхода солнца, – сказал Элленшоу молодому человеку.

– Док, вы знаете, кто вообще может издавать подобные звуки? – спросил Эверетт, вернувшись на небольшую прогалину, которую нынче вечером они назвали своим лагерем.

За Карлом по пятам следовал Фарбо. Ученый хотел ответить, но тут на поляну с другого конца вышли Джек и Панчи Александер.

– Нам нужно поговорить, – сказал Коллинз.

Он взял у Менденхолла холодную тушенку и принялся за еду.

– Могу предположить, полковник, что речь пойдет о существах, которые ревели за рекой, – сказал Анри.

Опустившись на колени, он начал рыться в небольшой коробке с сухими пайками в поисках чего-нибудь удобоваримого.

Джек швырнул пакет с холодным рагу Уиллу, который поймал его на лету, но пролил немного на свою рубашку в зеленую клетку. Взмахнув рукой, лейтенант стряхнул пролитое и посмотрел на полковника, но тот как будто не заметил, что натворил.

– Не зря же с нами отправился док. Уверен, он найдет, что внести в свой отчет, – сказал Коллинз, наблюдая за остальными.

В конце концов его взгляд остановился на Александере, но потом скользнул дальше.

– Нынче ночью никто из вас не отправится за реку, – объявил Джек и поднял руку, когда Уилл и Эверетт начали было протестовать. – Тише, тише. Это мое дело, моя сестра, моя миссия.

– А если ты не сумеешь ее вернуть? – спросил Карл, шагнув к полковнику. – Нам полагается собрать манатки и отправиться домой?

Коллинз улыбнулся:

– Нет, я хочу, чтобы вы убили всех сукиных детей. Но только после того, как мы с сестрой будем мертвы. После этого делайте, что хотите. Лично я бы отомстил за смерть своего полковника.

Эверетт покачал головой, Менденхолл отвел глаза.

– Я не могу согласиться, Джек. Я был там, когда твою сестру забрали эти ублюдки, и хочу отправиться за ней. Я зашел слишком далеко, чтобы ты отобрал у меня это право, – в конце концов подал голос Панчи. – Кроме того, здесь канадская земля и моя юрисдикция.

Коллинз посмотрел на большого канадца, но ничего не сказал. Помолчав, он швырнул Эверетту какой-то маленький предмет.

– Что ты можешь из этого извлечь, капитан? – поинтересовался он, когда Карл поймал большой рукой кусок легкого металла, смятый и, судя по всему, годами пролежавший на солнце. Некогда выкрашенный в черное алюминий потускнел и стал темно-серым.

– Это может быть что угодно, – сказал капитан.

– Позвольте? – Фарбо встал, держа в руке коробочку с обедом. Другой рукой он поймал металлический осколок, который бросил ему Эверетт.

– Авиационный алюминий, – сказал Анри, осмотрев кусок. – Я сам нашел несколько таких обломков. Это не золото, потому я не потрудился о нем доложить.

Джек посмотрел на француза и заметил, что тот не встречается с ним глазами. Для Коллинза это означало, что человек лжет. Но он решил пока проигнорировать это и только кивнул в ответ, после чего посмотрел на наручные часы.

– Панчи, твоя просьба отклоняется. Ты останешься на южном берегу реки вместе с моими людьми, – сказал он Джонатану.

Александер ничего не ответил и только покачал головой.

– Поскольку я не под вашим командованием, следует ли сделать вывод, что я буду вас сопровождать? Я все еще рвусь получить свою оплату, – сказал Фарбо, открыв пластиковый контейнер с едой и вылив воду в сухой паек, чтобы превратить его в кашицу.

– Если вы попытаетесь пересечь реку, прежде чем я вернусь с сестрой, полковник, мистер Эверетт будет стрелять вам в голову до тех пор, пока не убедит вас сидеть тихо, – отозвался Коллинз.

Француз посмотрел на Карла, перемешивая содержимое контейнера. Эверетт кивнул, подтверждая, что Джек сказал правду.

– Я уверен, что это разобьет сердце капитана, – сказал Анри, открыв наконец свой обед и принявшись за еду.

* * *

До того момента, как солнце скроется за западным краем плато, оставалось всего минут пятнадцать.

Сагли пока приходилось довольствоваться тем, что уже удалось найти: маленькие куски металла, на поиски которых были посланы несколько его людей, собирались и складывались в рюкзак так, чтобы это не бросалось в глаза остальным. Пока самые доверенные из коммандос охраняли периметр места, где велись поиски, Деонович продолжал потчевать солдат россказнями о золоте и бриллиантах, которые они ищут. Спецназовцы притворялись, что не слушают, хотя предпочли бы, чтобы правдивой была история про золото, а не тот секрет, который они хранили. Дмитрий не обращал внимания на происходящее, с помощью лазерного локатора отслеживая еще один сигнал, который засек детектор.

– Мы все время находим следы алюминия и стали, но в незначительных количествах. Вы не думаете, что следы урана, которые мы засекли, могут быть лишь остаточными? Может, того, что мы ищем, больше не существует? – спросил техник-радиолог, глядя на цифровой светодиодный индикатор параметров.

– Мне надо от вас лишь одно – чтобы вы держались в рамках своей компетенции, – сказал Сагли, глядя в окуляр локатора. – Не лезьте в дела, которые вас не касаются.

Затем он оторвался от прибора, взглянул на техника и добавил:

– Вам в любом случае щедро заплатят.

Под пристальным взглядом предводителя техник вернулся к своему планшету, а удовлетворенный Дмитрий снова приник правым глазом к окуляру. Он заново сфокусировал линзы, которые посылали короткий лазерный луч на сотни ярдов вперед, и вдруг в окуляре над лазером уловил нечто смахивавшее на тень. Эта тень была большой и почти сливалась с тенью гигантских деревьев.

– Что такое? – спросил гангстер, пытаясь снова разглядеть странную черноту.

Пока Сагли искал эту призрачную тень, спецназовец, стоявший возле небольшого полевого стола техников, услышал предупреждающий звуковой сигнал и посмотрел вверх. Он наблюдал, как техник передвинул лазер влево, потом вправо.

– Что там? – не удержался коммандо.

– Не знаю… Наши детекторы движения засекли активность примерно в тысяче ярдов впереди.

– Где именно? – спросил спецназовец и помахал Деоновичу, чтобы тот подошел.

– Я не уверен… По-моему, везде, – тревожно ответил техник.

– Что там у вас? – спросил Григорий.

– Кажется, впереди какое-то движение. Пока нельзя точно сказать, сколько их там.

– Поставьте на оружие глушители и выдвиньте людей на сотню ярдов вперед. Да захватите с собой нашего маленького друга, – велел Деонович солдатам, хлопнув техника по плечу и бросив спецназовцу глушитель.

Опытный солдат улыбнулся при виде опасливого выражения на лице техника, вынул пистолет из наплечной кобуры и принялся навинчивать глушитель на ствол. Человек рядом с ним проделал то же самое. Потом первый спецназовец взял техника за руку и заставил его вылезти из-за маленького полевого стола.

– Бери свою аппаратуру и пошли, – сказал он.

Движение привлекло внимание Сагли, которому так и не удалось снова увидеть тень. Он кивнул Деоновичу, одобряя его действия, и, как только трое людей зашагали к деревьям, снова вернулся к локатору. В конце концов, если они на что-то наткнутся, это даст им куда больше информации, чем есть у них в настоящий момент.

* * *

Прошло десять минут, а техник так и не засек движение, которое уловил раньше. Он водил туда-сюда ручным детектором, но деревья впереди были неподвижны, и кругом царила полная тишина. Техник взглянул на ближайшего к нему человека и покачал головой.

Солнце уже зашло, сгущались сумерки.

Главный спецназовец уже собирался повести всех обратно и присоединиться к основной группе, как вдруг ветер донес до него какой-то необычный запах – резкую вонь, похожую на вонь перегноя. Им веяло отовсюду. Мужчина напряг глаза, вглядываясь в большое дерево впереди, и скорее ощутил, чем увидел, некое движение рядом с этим деревом. Он поднял руку, привлекая внимание второго коммандо, стоявшего по другую сторону от техника, и жестом велел ему двигаться вперед.

Когда они приблизились к большой сосне, тень появилась из-за укрытия. Все произошло так быстро, что русские не сумели вовремя отреагировать. Один из них вскинул автоматический пистолет и трижды бесшумно выстрелил, но понял, что выпущенные пули попали лишь в воздух, а тень неуловимо быстрым движением метнулась обратно за деревья.

Коммандо опустил оружие и прислонился к тому самому дереву, у которого он видел странную тень. Одна из пуль оставила дырку в стволе. Потом солдат опустил взгляд на мягкий песок у корней гигантского дерева, и глаза его широко распахнулись. Там отпечатался след гораздо больше отпечатка обоих его ступней и в длину, и в ширину!

Держа наготове пистолет, спецназовец опустился на колени, чтобы рассмотреть этот след.

Были ясно видны вмятины, оставленные пальцами, а пятка вдавилась так, что ушла на восемь дюймов в мягкий песок и расплющила торчащие толстые корни огромной сосны. Спецназовец вскинул глаза – скорее потрясенно, чем испуганно. Кто бы ни оставил такой след, он должен был весить не меньше пятисот килограммов! Человек выпрямился и заметил на стволе возле того места, где была тень, темное пятно. Коснувшись пятна пальцем, он увидел на кончике пальца густую, пахнущую медью кровь. Спецназовец вытер руку о штаны и жестом велел всем возвращаться в лагерь.

Они двинулись на юг, к желанным людским голосам. Отступая, солдат все время целился туда, откуда они уходили.

В лесу царила тишина. Ветер, похоже, не дул на этом берегу реки так сильно, как на южном, и безветренный лес выглядел мрачным и унылым.

Когда трое людей наконец перестали оглядываться и зашагали быстрее, двадцать теней отделились от деревьев, за которыми прятались, и быстро направились на север. Эти существа были большими, вдвое выше людей, и передвигались на двух ногах, делая уверенные длинные шаги.

Лес к северу от Стикина готовился ожить.

 

Глава 10

Рыбацкий поселок Вахачапи

Сара убедила Райана, что если он попытается поднять с земли большой вертолет Сикорского за час до наступления темноты, то угробит всех. Поэтому Марла повела лейтенантов обратно к магазину, пообещав, что те, кто наведался в поселок прошлой ночью, не вернутся и не повредят оставшиеся вертолеты. Молодой человек был настроен еще более скептично, чем прежде, но все-таки сдался.

Шагая через лес, Джейсон прислушивался к разговору женщин.

– Так ты собираешься рассказать нам, кто тут обитает? – спрашивала Сара. – И каким образом ты можешь гарантировать, что с вертолетами ничего не случится?

– Я просто надеюсь на это. Потому что, сдается, они отсюда ушли. По-моему, прошлой ночью они отправились на север. Но я не знаю наверняка.

– Опять «они», – сказал Райан, резко отстранив нависшую низко ветку. – Выкладывай уже, кто это такие?

Он догнал девушек, и Марла улыбнулась ему.

– Вы не из легковерных, лейтенант, но я вам расскажу. Мы пришли в эти края сравнительно недавно. Здесь уже много тысяч лет обитают самые разные животные, которые появились тут раньше нас, – я изучала это по мере сил с раннего детства, когда мне удавалось посещать школу. И я слышала истории, которые из поколения в поколение передавали мои предки. Даже тлинкиты рассказывали мне истории об обитающих тут древних существах.

– Ты уже намекала на это, – сказал Райан, отодвинув очередную ветку, от которой девушки с легкостью уклонились.

– Я говорила, что изучаю антропологию в Сиэтле, хотя главным образом специализируюсь по зоологии? – спросила Петрова.

Макинтайр улыбнулась:

– Знаете, профессор Элленшоу знаток в этой области. Вы бы с ним наверняка поладили.

– Тогда я ни о чем не хотела говорить профессору, но я прочла все его книги, – закивала девушка. – Он и вправду блестящий ученый. Плохо, что за убеждения его выставили из трех университетов. Это доказывает, что мир считает некоторые теории во многих отношениях еретическими.

– Док Элленшоу верит в самых разных созданий, но мы тоже не такие ограниченные, как ты считаешь, – сказала Сара, возвращая собеседницу к основной теме беседы.

Марла, судя по всему, что-то обдумывала. Наконец она остановилась и повернулась к Саре и Райану:

– На севере есть те, кого лучше не трогать. Они древние, куда древнее людей. Их эволюция следовала за эволюцией людей, но медленнее. Они животные и в то же время не животные.

Петрова подняла руку, когда Джейсон сердито возвел глаза к небу и начал было что-то говорить.

– Вы хотели услышать правду, поэтому я собираюсь донести ее до вас единственным способом, каким могу, – повысила голос девушка.

– Рассказывай, Марла, – попросила Сара.

Затем она оглянулась на Райана и покачала головой, давая понять, что ему лучше воздержаться от выпадов.

– Правдивые истории о том, что тут происходит, рассказывали со времен первых здешних людей, – начала объяснять Марла. – Их передавали из поколения в поколение северные племена, и эти истории дошли даже до южных индейцев, живущих на территории Соединенных Штатов. Век за веком индейцы были свидетелями правды о чалимантанах.

– Чалимантаны… – повторила Сара.

Марла улыбнулась и вздохнула с облегчением, поняв, что хотя бы один человек наконец стал внимательно ее слушать.

– Да, чалимантаны, – продолжила она. – Местные старики и обитающие в наших краях индейцы зовут их Следующими Позади. Почему их так называют, сейчас уже точно не знает никто, но все местные считают истории о чалимантанах правдивыми и не стыдятся этого. Следующие Позади некогда обитали на огромных просторах северо-запада от Северного полярного круга до Вашингтона, Орегона, Калифорнии и Невады, но потом их вытеснила растущая популяция людей.

Девушка сделала вдох и продолжала:

– Численность чалимантанов стала уменьшаться, и теперь они живут только на этой полоске земли. Природа их кормит, и они, конечно, не понимают, что род их становится все малочисленней. За последнее время… По крайней мере, за последние лет сто они начали вести себя агрессивнее.

– Черт! Да ты можешь просто сказать, о ком идет речь? – не выдержал Райан.

Пришел черед Сары улыбнуться: она без подсказки Марлы наконец поняла, о ком говорится в упомянутых девушкой легендах.

– Она говорит о сасквоче, или, как мы его называем, бигфуте, – объяснила мисс Макинтайр.

Ее напарник молча перевел взгляд с нее на Марлу. Он начал улыбаться – все шире и шире – и наконец с хихиканьем показал пальцем на девушек:

– Ладно, на минутку вы меня поймали! Бигфут… Само собой, разумное объяснение!

– Вспомни Амазонку, Джейсон, – возразила Сара. – Почему в это поверить труднее?

Райан прекрасно помнил Амазонку. Хотя сам он никогда не видел легендарное создание – получеловека-полурыбу, – тем не менее оно скиталось в той темной, затерянной лагуне. Полковник Коллинз сказал, что оно там, поэтому Джейсон никогда не ставил под вопрос здравомыслие людей, видевших это существо… Но – бигфут?!

– Да в жизни в такое не поверю, чтоб вас всех! – громко расхохотался молодой человек.

Марла улыбнулась:

– Вот на такое поведение мы и рассчитываем, мистер Райан. Повсеместно распространенная недоверчивость будет держать людей подальше от Стикина.

Не успел недоверчивый лейтенант отпустить новое замечание, как в нескольких милях от них прозвучали удары палок по стволам.

– Видите, они общаются друг с другом. Это в той стороне, – махнула рукой вдаль юная местная жительница.

– А вы понимаете, что они пытаются сказать? – спросила ее Сара.

– Тут и понимать нечего. Они поступают так только тогда, когда чувствуют, что им угрожает опасность. Удары по дереву означают, что они собираются вместе, – объяснила девушка.

– Джек… – только и сказала Макинтайр.

– Похоже, русские и ваши друзья привлекли к себе нежелательное внимание, – продолжила Петрова и снова зашагала к магазину. – А когда созданий из легенды загоняют в угол… Ваш профессор Элленшоу и моя семья знают, каким образом звено между людьми и доисторическими обезьянами, именуемое Giganticus Pythicus, демонстрирует, как ему удалось дожить до наших дней.

– Они нападут? – спросила Сара, торопливо следуя за ней.

Марла остановилась и посмотрела на нее:

– Вид Giganticus Pythicus должен был исчезнуть во время одного из самых беспокойных и опасных периодов истории – последнего ледникового периода. Но эти существа выжили. Они приспособились к опасному миру, поэтому, защищая свой дом, они все продумают и выполнят задуманное, Сара. Они убьют каждого, в ком увидят угрозу для своей семьи.

Девушка хотела улыбнуться над иронией сложившейся ситуации, но не смогла.

– Вам не кажется, что они ведут себя почти как люди? Возможно, они многому научились, наблюдая за человеческим родом, – добавила она с горечью.

Северный берег реки Стикин

Линн смотрела из своей палатки, как лагерь готовят к ночлегу. Чаще всего она поглядывала на большую палатку, перед которой стояли двое охранников. Деонович и Сагли вошли в эту палатку на закате, да так в ней и остались. Сперва Симпсон увидела, как внутрь внесли несколько коробок, и почти сразу после этого туда нырнули двое бандитских главарей.

Девушка еще раз огляделась по сторонам и уже собиралась вылезти из маленькой палатки, когда в поле ее зрения возникла пара ботинок. У палатки появился тот самый высокий спецназовец, который угрожал нынче утром ее маленьким хрупким костям. Он поднял ногу и не слишком нежно толкнул Линн.

– Мы скоро принести вам ужин, а до тех пор я не хотеть видеть ваш лицо, – заявил мужчина.

– Эй, я слышала, что вы, парни, перетрусили нынче днем? – спросила пленница, надеясь по его реакции понять, что же там случилось.

Она не видела, как громила нахмурился, но обратила внимание, что он резко повернулся к ее палатке спиной.

– Думаю, я буду хотеть видеть ваш лицо, – сказала девушка, передразнивая его ужасный английский.

Потом она глубоко вздохнула и хотела улечься в спальном мешке, но заметила, что десять человек собрались у маленького костра в центре лагеря: они вымазали лица чем-то черным и проверяли какое-то снаряжение, среди которого Симпсон разглядела очки ночного видения. Пока Линн наблюдала за сборами, наконец появился Сагли и, подойдя к этим людям, заговорил с ними по-русски. Пленница не смогла следить за их разговором, зато обратила внимание, что все собравшиеся у костра были спецназовцами. Другие наемники стояли на часах или ели в огромной палатке, игравшей роль столовой.

Дмитрий закончил говорить, посмотрел на наручные часы, кивнул, и десять человек, отойдя от костра, направились к реке. Линн почти сразу потеряла их из виду. У нее создалось впечатление, что вылазка этих коммандос не сулит ничего хорошего ни ей, ни тем, на кого они нацелились. Люди, которых она только что видела, были самыми впечатляющими из спецназовцев.

Мисс Симпсон надеялась, что те, на кого охотятся коммандос, держат ухо востро, потому что скоро к ним могли явиться незваные гости.

* * *

Джек сидел в одиночестве, время от времени поглядывая на часы. За последние несколько минут он делал это трижды. Костра в лагере не было, но его люди наконец заставили себя умять несколько холодных обедов, причем Анри Фарбо с каждым проглоченным куском жаловался на американскую военную кухню.

Коллинз увидел, как профессор Элленшоу, который сидел на своем спальном мешке, поглядывая на остальных, встал и направился к нему. Полковник знал, что у него что-то на уме, но не хотел начинать расспросы сейчас, за несколько минут до начала своей переправы на другой берег.

Чарли подошел, вытирая руки о штаны, как будто то, что он собирался сказать, заставляло его нервничать.

– Привет, – проговорил ученый, плохо зная, как подступиться к человеку, которого он продолжал побаиваться даже после многолетнего знакомства.

– Привет, док. Что у вас? – спросил Джек, еще раз поглядев на часы.

Он вытащил старый кольт сорок пятого калибра и проверил обойму.

– Прежде чем вы уйдете, я хотел… Э-э, ну, поблагодарить вас за то, что вы взяли меня с собой. Я знаю, что это шло вразрез с вашим мнением обо мне.

Профессор огляделся по сторонам. Остальные в лагере занимались разными делами, в которых он совершенно не разбирался.

– Послушайте, док, не думайте, что я не замечаю, как вам достается от остальных ученых комплекса, – сказал ему Коллинз. – Некоторые из них посмеиваются у вас за спиной, но на самом деле вы стали очень ценным приобретением для Группы. После того, что я повидал на этой работе… Я считаю, что в ваших занятиях больше смысла, чем в работе десятка докторов из других полевых команд.

– Благодарю вас, полковник. Вы военный до мозга костей, а я всю жизнь избегал всяческой муштры, но все равно я уважаю вас больше, чем всех остальных сотрудников Группы, за исключением Найлза, – заверил его Элленшоу. – Вы многого добились.

Джек внимательно посмотрел на профессора, слегка улыбнулся и тряхнул головой:

– Спасибо, док. Вы столько рассказывали об этих местах, да еще с такими подробностями, но я вижу, что вы не боитесь. В ваших глазах – возбуждение, а не страх, что бы там ни думали остальные. Поэтому понимаю – вы отнеслись к запрету пойти сегодня со мной точно так же, как мистер Эверетт отнесся к запрету отправиться в эту боевую вылазку. Но моя работа – защищать персонал научной группы, док. А вы здесь для того, чтобы делать свою работу и попытаться выяснить что-нибудь насчет животных, с которыми мы столкнемся. И только. Мы здесь по одной причине, вы – по другой, но это не значит, что для нашей экспедиции вы менее важны.

Коллинз сунул кольт в кобуру и добавил:

– Вы там, где вам и следует находиться, док.

– Не знаю, что сказать. Я хочу… – начал было ученый, но замялся.

Джек встал и хлопнул его по плечу:

– Давайте потом, мне пора.

– Полковник? – снова позвал его Чарльз, не дав ему сделать и пары шагов.

Коллинз остановился и снова повернулся к криптозоологу.

– Знаете, а ведь они настоящие. Это не легенда и уж наверняка не миф, это научный факт, – медленно произнес тот.

Джек еще раз проверил, как заряжен его «АК-47», не желая глядеть Элленшоу в лицо.

– Кто настоящий, док? – в конце концов он все же посмотрел в толстые стекла очков профессора. – Вы можете произнести это вслух? Поверьте, здесь никто не будет над вами смеяться.

– Это животное из боковой ветви Giganticus Pythicus – гигантская обезьяна. После многолетних размышлений я пришел к выводу, что речь идет именно о нем. Оно здесь, полковник, во плоти, – объяснил ученый.

Коллинз вновь вставил магазин в русское оружие и дослал патрон в ствол.

– Как его называют, док? До тех пор, пока вы что-то не назовете, этого на самом деле не существует, ведь так? – настаивал Джек.

– Бигфут. Вот как. Здесь обитает ожившая легенда о бигфуте, полковник.

– Что ж, это было не так уж трудно произнести, верно, док?

Элленшоу с улыбкой кивнул. Полковник был прав: ему стало куда легче, как только он выговорил название легендарного зверя вслух.

Коллинз повернулся, готовясь уйти, и тут рядом возник Эверетт.

– Ты – чертов дурак, Джек, – заявил капитан. – Тебе нужна помощь.

– Давным-давно, когда индейцы похищали белых женщин, спасатели никогда не бросались в гущу врагов. Они всегда незаметно подбирались ночью и выкрадывали женщин обратно, – возразил ему Коллинз.

– Там не индейцы, Джек, – начал было Карл, но потом увидел что-то за спиной полковника и замолчал.

Коллинз обернулся. На поляну шагнул Панчи Александер, кивнул в знак приветствия и подошел к ним.

– Где Уилл? – спросил Эверетт, услышав, как Джек снял оружие с предохранителя.

До этого момента Карл не беспокоился. Он оставил свою «М16» в спальном мешке.

Александер не ответил. Он опустился на одно колено и посмотрел на стоящих перед ним двух людей, потом взглянул на Элленшоу и так же быстро решил, что тот не стоит внимания. Он увидел, что Анри Фарбо лежит в спальнике, наблюдая за происходящим.

– Полковник Фарбо, если вы уберете руку с револьвера, который держите под боком, вы можете остаться в живых, – сказал Джонатан.

Анри сел и поднял пустые руки.

– Какого черта? – спросил Эверетт, гадая, почему Джек молчит.

– Профессор Элленшоу, пожалуйста, сядьте на свой спальный мешок и не делайте необдуманных движений, – продолжил Панчи.

Затем он повернулся и помахал в темноту лесной чащи.

– Боюсь, мы здесь не одни, – сказал он и посмотрел Коллинзу в глаза. – Прости, Джек, ублюдки подкрались ко мне после того, как вырубили юного лейтенанта.

Раздался короткий вскрик, и на поляну бросили человека. В полутьме капитан и полковник узнали Уилла Менденхолла. Он упал недалеко от них, и Карл потянулся, чтобы помочь ему встать. Лицо лейтенанта было залито кровью, идущей из раны на лбу и из сломанного носа.

– Простите, полковник, капитан, – простонал Уилл, вытирая кровь. – Подонок прыгнул на меня неожиданно.

В тот же миг на поляну шагнул один из самых крупных людей, которых все присутствующие когда-либо видели. Его оружие было направлено в спину Менденхолла. Потом русский показал автоматом на Александера и жестом велел ему присоединиться к остальным.

– Думаю, я становлюсь слишком стар для полевых операций. Прости, Джек, – вздохнул канадец.

Он поднял руки и встал рядом с Коллинзом.

Высокий мужчина махнул рукой, и на поляну высыпали русские коммандос. Они находились достаточно далеко от американцев, канадца и француза, но оружие у них было отличное и каждый держал на прицеле собственную мишень. Коллинз посмотрел на окруживших их спецназовцев, а потом взглянул на Александера.

– Уилл, как ты, совсем плохо? – спросил Джек Менденхолла, ища выход из сложившейся ситуации.

Лейтенант покачал головой. Ему не понравилось, что при этом движении у него закружилась голова, но он не хотел, чтобы русские видели, как ему нехорошо.

– Моя сестра и та била меня сильнее, полковник, – сказал он, всеми силами стараясь стоять прямо, но все равно тяжело навалившись на Эверетта.

– Это я виноват. Я был на карауле, я должен был увидеть… – пробормотал Джонатан.

– Пора перестать разыгрывать хорошего парня, Панчи, – перебил его Коллинз.

Эверетт оглянулся на Александера и увидел, как тот слегка улыбнулся и опустил руки. Затем Панчи подошел к самому высокому из русских, тому, который ударил Уилла в лицо прикладом, вынул из кобуры у него на боку пистолет-автомат и повернулся к Коллинзу и остальным. Он снял оружие с предохранителя и, все еще улыбаясь, направил на бывшего друга.

– Милые у тебя друзья, Джек, – сказал Карл, помогая Уиллу выпрямиться, когда тот покачнулся и чуть не упал.

Коллинз молчал, глядя в глаза Александеру.

– Я же говорил, Джек, не стоит тебе нынче ночью переправляться через реку, – заговорил Джонатан. – Мои друзья знали, что мы тут, и ожидали нас. В данный момент ты нужен мне целым и невредимым – ты слишком дорого стоишь. А вот все остальные, включая юную Линн на другом берегу, не так ценны. Твоя сестра отлично выполнила свою роль и выманила тебя из укрытия, Джек, так давай позаботимся, чтобы ее усилия не пропали даром.

Внезапно Чарли Элленшоу попытался вырвать оружие из рук ближайшего русского и одновременно выхватил из заднего кармана кнопочный нож. Джек и Карл хотели вмешаться, но впервые за всю свою профессиональную жизнь поняли, что ничего не могут сделать.

– Док, нет! – наконец закричал Коллинз.

Элленшоу и вправду ухитрился застать спецназовца врасплох. Он ухватился за ствол «калашникова» и одновременно воткнул в руку этого человека маленький нож, но на этом его успехи закончились. Как только русский, получивший удар ножом, завопил, Панчи Александер вскинул пистолет и выстрелил ученому в спину. Профессор, все еще державшийся за ствол, почувствовал удар пули, споткнулся и упал, продолжая сжимать окровавленный нож. Не обращая внимания на небольшую рану, коммандо слегка отодвинул ногу. Чарли рухнул на землю и замер. Спецназовец посмотрел на неподвижное тело и плюнул Элленшоу на спину.

Эверетт ринулся было вперед, но Джек удержал его. Менденхолл повернулся и прокричал что-то нечленораздельное.

Коллинз осторожно отпихнул Карла назад, бросил автомат на землю и посмотрел Панчи в лицо.

– Я убью тебя за это.

Александер сунул за пояс все еще дымящееся оружие и жестом велел русским взять пленников.

– Миновали дни, когда ты претворял в жизнь свои угрозы, Джек, – сказал он, после чего шагнул вперед и прошептал Коллинзу на ухо: – Скажи, всего каких-то пять лет назад разве смог бы я манипулировать тобой? Смог бы выманить тебя из тайных лежбищ твоего черного мира? Смог бы одурачить, заставив последовать за похитителями сестры – да так, чтобы ты ничего не заподозрил?

– Какого черта он говорит, Джек? – спросил Эверетт, которого русский швырнул на землю и обыскал.

– Это с самого начала была ловушка, – сказал Коллинз, которого тоже швырнули на землю и бесцеремонно обшарили в поисках оружия.

Его пистолет отлетел в сторону, а потом спецназовец еще и ткнул полковника лицом в грязь.

– Хватит-хватит, ничего такого мы делать не будем, – сказал Джонатан. – Этот наш друг собирается оказать нам огромную услугу. Давайте переправим всех на другой берег – пусть они встретятся там с людьми, для встречи с которыми и явились сюда.

– Дайте мне осмотреть профессора, – попросил Менденхолл, когда к нему толкнули Фарбо.

– Боюсь, это бесполезно, лейтенант. Его не спасти, – отозвался француз. – И я сожалею об этом. Меня начал очаровывать этот странный маленький человек.

– Профессор Элленшоу останется там, где хотел быть, посреди леса, который занимал его мысли столько лет, – печально проговорил Уилл.

Четырех пленников толкнули к воде. Проходя мимо Александера, Коллинз посмотрел на него, но ничего не сказал. Он уже объявил, какая судьба ожидает Панчи, и больше ему нечего было добавить.

* * *

Чарли Элленшоу застонал, наконец-то придя в себя. Его плечо болело так, что он сразу понял, какую высокую цену заплатил за свой глупый поступок. Перед тем как он совершил эту ужасную ошибку, череда его мыслей была спутанной и неясной: что он может сделать, чтобы спасти остальных? Что ж, он ухитрился сделать так, что его подстрелили, и его друзьям от этого не было ни малейшей пользы. Теперь они были в плену, а он – все равно что мертв. А ведь он просто подумал, как бы поступили на его месте полковник или капитан Эверетт, если бы им подвернулся подобный шанс! И все шло хорошо, пока он не решил претворить свои глупые мысли в жизнь…

Чарли попытался выплюнуть набившиеся в рот землю и песок, но понял, что даже это слабое усилие сейчас за пределами его возможностей. Мысли его кружились вокруг того, что он умирает, и почему-то осознание этого факта умиротворяло профессора. Он лежал, слушая шум воды и голоса своих убийц, которые были сейчас где-то у реки. Потом послышался рев лодочного мотора и властные выкрики. Элленшоу сделал глубокий вдох и принялся гадать, сколько ему еще осталось времени. Боль слегка утихла, и он смирился с тем, что здесь ему и суждено умереть.

Но внезапно ученый понял, что он больше не один на маленькой поляне. Вернее, не то чтобы понял – просто земля содрогнулась от тяжелого удара рядом с его головой. А потом он почуял знакомую вонь, которую принес сменивший направление ветер, дующий теперь с севера.

Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий улыбнулся и вспомнил то время, когда ему не было больно, когда он все еще думал, что жизнь в этом мире имеет какой-то смысл. Тогда, летом 1968 года, он чувствовал себя почти бессмертным. В нем пробудилась память о тех днях, и он низким, прерывающимся голосом запел песню «Crimson and Clover» группы «Tommy James and the Shondells». Когда ученому становилось слишком сложно выговаривать слова, он напевал без слов, думая, что делает это про себя.

В конце концов он выдохся, пытаясь удержать хорошие воспоминания о своей юности, но песня не прервалась – кто-то продолжал мычать эту же мелодию. Звук был глубоким, резким – но мотив выводили верно, не упуская ни единого нюанса песни шестидесятых. Чарли понял, что кто-то подражает его недавнему пению. Потом мычание смолкло, и пустой лагерь накрыла тишина.

– Я готов, – прошептал Элленшоу.

Произнеся эти слова, он почувствовал, как земля по-настоящему затряслась, а потом что-то коснулось его взъерошенных волос. Веки профессора затрепетали, и глаза открылись, когда кто-то постучал по правому стеклу его очков. Чарльз попытался сфокусироваться на большом пальце с толстым черным ногтем, почти вдавившим очки в его лицо, хотя постукивание было очень легким. Он услышал фырканье, почувствовал, как ему нажали на спину в том месте, куда вошла пуля: кто-то ощупывал рану. Потом все ощущения пропали, и профессор услышал причмокивание, словно кто-то пробовал его на вкус.

Элленшоу была отвратительна сама мысль о том, что его едят еще до того, как он отправился в потусторонние миры, или, как он всегда говорил своим студентам, в последнее великое путешествие. Он попытался повернуть голову и посмотреть вверх. С огромным усилием, дрожа, Чарли ухитрился приподняться на несколько дюймов… И понял, что смотрит на самую огромную ножищу, какую когда-либо видел в жизни. Его взгляд скользнул выше, и он увидел колени того, кто собирался его съесть, – существо сидело на корточках рядом с ним. Элленшоу сумел приподняться еще на несколько футов и увидел лицо, созерцающее его с высоты… Путающемуся рассудку раненого ученого показалось, что до него около мили.

– Господи… боже… – прошептал он.

Видение, которое он считал последним в своей жизни, стало меркнуть.

Огромное животное поднялось и выпрямилось во весь рост – больше одиннадцати футов. Оно стояло совершенно прямо, задрав голову и принюхиваясь, сжимая большую деревянную дубину дюймов восьми в обхвате и шести футов длиной. Животное издало низкий горловой звук и посмотрело вниз, на профессора Элленшоу. Мускулистая длинная рука вскинула дубину и неистово обрушила ее на большое дерево, росшее в трех футах от него, легко дотянувшись до его ствола. Тварь ударила шесть раз, замерла и прислушалась. Ее длинные коричнево-черные волосы развевались на ветру, который поднялся несколько минут назад.

Далеко на севере послышался ответ. Казалось, гигант остался им доволен и снова принюхался. Потом он заворчал, озираясь. Чарли застонал, и это снова привлекло к нему внимание животного, хотя его большие, светящиеся собственным светом глаза все еще наблюдали за лесом вокруг, а маленькие уши прислушивались к говору людей и шуму их лодок, направляющихся к южному берегу. Огромная тварь взяла Элленшоу за правую ногу и подняла с земли так легко, как человек поднял бы детскую игрушку. Фыркнув в последний раз, животное повернулось и покинуло поляну, унося болтающегося в его хватке профессора.

* * *

«Зодиак» пристал к северному берегу Стикина, и Джек с Эвереттом, Менденхоллом и Фарбо стали наблюдать, как Александер первым вылезает из лодки. Его встретили двое мужчин, один – среднего роста, второй – большой и свирепый с виду.

– Полагаю, это Сагли и Деонович, – прошептал Карл и получил сильный тычок в спину стволом «калашникова» от сидевшего позади него русского.

– Не говорить! – сказал спецназовец, произнося слова медленно, как человек, который весьма посредственно владеет английским.

Капитан повернулся и посмотрел на своего надзирателя. Другие к тому времени уже начали вылезать из лодки.

– Не болтать на английском, говнюк? – усмехнулся Карл и тут же выяснил, что этот человек достаточно понимает английский язык, чтобы уяснить оскорбление, – подтверждением тому послужил удар прикладом по почкам. Джек схватил Эверетта и помог ему вылезти из лодки. Менденхолл двигался медленно, и это все сильнее беспокоило Коллинза. Потом Уилл почувствовал, как его взяли обеими руками за локоть: это был Фарбо.

– Вы заметили, лейтенант, что у вас сильное сотрясение мозга? – поинтересовался француз.

– Это ваше профессиональное заключение, полковник? – спросил Уилл, перешагнув через высокий резиновый борт лодки.

Джек смотрел, как люди впереди приветствуют друг друга. Панчи пожал руку Сагли, но когда ему точно так же протянул руку Деонович, канадец, вместо того чтобы пожать ее, поднял свой пистолет 38-го калибра и направил прямо в лицо высокого русского.

– Пожалуй, я прикончу тебя на месте за твою непроходимую глупость! – рявкнул он. – Из-за тебя я дважды чуть не погиб! Из-за тебя в рыбацком поселке расстреляли мою самую дорогостоящую команду. И это еще не все твои провалы!

– Да откуда мне было знать, что вы летите в том самолете? – огрызнулся Григорий. Его партнер с интересом наблюдал, как эти двое ругаются. – Вы должны были связаться с нами и предупредить, что появитесь вместе с нашими врагами.

Джонатан опустил пистолет:

– Я оставлю тебя в живых только потому, что всегда выполняю задуманное. И, по счастью, я захватил человека, который поможет осуществить наши планы до конца.

Александер повернулся и показал на американцев, взглянув при этом на Джека Коллинза.

– А теперь скажите – вы нашли то, что искали? – спросил он нетерпеливо.

Сагли шагнул вперед и улыбнулся:

– О да. Это примерно в миле отсюда – или возле плато, или на нем. Согласно полученным инструкциям, мы решили подождать вас, прежде чем отправиться за находкой.

– Неплохо. Похоже, мы еще сможем обернуть всю заварушку в свою пользу.

Панчи посмотрел на здоровяка Деоновича, и все трое сделали несколько шагов в сторону.

– Вы послали еще одну команду, чтобы позаботиться о чертовом рыбацком поселке? Мы не можем допустить, чтобы у нас в тылу оставался враг, – продолжил он расспрашивать своих русских сообщников.

С тех пор как Джонатан оказался среди них, Сагли явно нервничал. Он переступил с ноги на ногу и посмотрел канадцу в глаза:

– Я послал еще один штурмовой отряд вниз по реке, чтобы они расчистили нам путь к отступлению.

– У вас очень развита интуиция, товарищ, – издевательски проговорил Панчи.

– Боюсь, дело не только в моей интуиции, мистер Александер. Похоже, мы потеряли связь с пилотами наших вертолетов.

Джонатан на миг закрыл глаза.

– Что ж, я смогу вытащить нас отсюда, когда понадобится, – проворчал канадец и оглядел лагерь. – Однако нам нужно как-то уменьшить груз, – добавил он, глядя на коммандос.

Дмитрий наконец улыбнулся, почувствовав большое облегчение.

– Похоже, с этим проблем не будет, – заверил он Джонатана. – Когда – и если – возникнет такая необходимость, мы с Григорием позаботимся о том, чтобы… – Он понизил голос и улыбнулся. – Чтобы с некоторыми из наших людей произошли несчастные случаи. Само собой, в соответствии с числом недостающих посадочных мест.

Коллинз смотрел, как два бандита и Александер разговаривают и смеются. Потом русские повернулись и стали наблюдать, как множество охранников ведут Джека, Эверетта, Уилла и Фарбо вверх по берегу реки.

Сагли подошел к пленникам:

– А я-то думал, вы будете повнушительней вашей сестры, полковник.

Русский смотрел на Коллинза снизу вверх, потому что тот был выше его ростом. Джек перестал поддерживать Карла, который быстро приходил в себя после удара, и склонил голову к плечу, оценивая стоящего перед ним человека. Дмитрий был невысоким и худым, но полковник узнал глаза убийцы и понял, что этот человек – боец. Сагли произвел на него почти такое же впечатление, как Фарбо.

– Моя сестра жива? – спросил Коллинз.

Он ничем не выказал, что от ответа зависит жизнь русского. Джек решил: если Сагли сообщит, что Линн убита, он дотянется до этого человека и медленно вырвет ему кадык.

– Жива, полковник. А сколько еще она проживет, полностью зависит от вас, – отозвался тот. – Делайте, что вам велят, и она сможет пережить эту небольшую незапланированную поездку в Канаду. Если же будете артачиться или не сумеете выполнить приказы, если окажется, что вас напрасно сюда привезли, вас с сестрой обоих похоронят в этом богом забытом месте. А вместе с вами похоронят и ваших людей, а потом – всех, кто еще остался в рыбацком поселке.

Дмитрий хотел двинуться обратно, туда, где его поджидали Панчи Александер и Деонович, но тут снова раздался стук палок по стволам деревьев. На сей раз стучали в том месте на дальнем берегу реки, где схватили Коллинза и его людей, а затем русский гангстер услышал, как на стук отвечают удары по эту сторону реки, причем барабанили в разных местах.

Когда Сагли снова посмотрел на полковника, тот глядел на него с улыбкой. Невесть почему, но эта улыбка заставила русского отвести взгляд.

– Ты понял, что это такое было, Джек? – спросил Эверетт.

– Кажется, мы в здешних лесах не одни, – ответил Коллинз и взял Менденхолла под руку, сменив Анри.

Все вместе они двинулись к лагерю русских.

Рыбацкий поселок Вахачапи

Райан не находил себе места. Повесив через плечо «М16», он расхаживал перед крыльцом, а Сара, покачивая головой, наблюдала за ним из магазина. Она знала, что военно-морскому пилоту не терпится подняться в воздух и отыскать Джека и остальных своих друзей. Она решила, что ей придется пойти у напарника на поводу, чтобы успокоить его, хоть это и было против приказов Коллинза. Открыв переднюю дверь, мисс Макинтайр шагнула на прохладный ночной воздух.

Джейсон остановился, обернулся и, увидев, кто это, вздохнул с облегчением!

– А, это ты! Как хорошо… Вряд ли я смог бы вынести еще одно лживое объяснение той чудаковатой девчонки и ее чокнутой бабули насчет того, что тут у них творится.

Сара улыбнулась и спустилась по деревянным ступеням. Она посмотрела себе под ноги, а потом снова взглянула на молодого человека. Никогда еще она не видела такой сверкающей звездной дымки, как та, которая сейчас обрамляла его лицо. Даже при поднимающемся месяце звезды сияли просто ослепительно. Девушка еще никогда не видела таких ярких звезд по ту сторону американской границы.

– Знаешь, Джек никогда ничего не делает вслепую, – сказала она Райану.

Тот не ответил, но перестал расхаживать туда-сюда.

– О, на сей раз у него и вправду нет плана, потому что он не ожидал, что его сестра попадет в такой переплет. Но Джек знает, что делает. Мы должны набраться терпения и ждать, – добавила Макинтайр.

– Чего ждать, Сара? Пока их трупы приплывут к нам по этой проклятой реке?

Райан не отвел глаз, встретившись взглядом с напарницей.

– Послушай, Джейсон. Я просто знаю, что…

Объяснения Сары прервала автоматная очередь, и прямо перед ними в каменистую землю ударили пули. Еще одна очередь прошила фасад магазина, разбив стекло в двери и единственное уцелевшее зеркальное окно рядом с ней. Мисс Макинтайр упала и сильно ударилась, в кровь разбив о камни губы и лицо. Райан сорвал с плеча «М16» и потянулся к Саре, а вокруг уже ударяли новые пули. Одна из них чиркнула его по рукаву.

– В магазин! – крикнул молодой человек, заглушив свист пуль, которые продолжали бить по земле, по стене магазина и по деревьям вокруг.

И Сара, и Джейсон поняли: это карательный рейд. Русские все-таки вернулись, чтобы проверить, что же случилось с их пилотами. Райан пожалел, что не пустил в ход этот аргумент раньше, убеждая напарницу покинуть лагерь.

Внезапно из верхнего окна открыли огонь из дробовика: то ли Марла, то ли Хелена начали прикрывать лейтенантов огнем, чтобы помочь им добраться до магазина. Райан воспользовался этим, чтобы затащить Сару вверх по лестнице, и был уже на верхней ступеньке, когда его правую икру обожгла резкая боль. Джейсон споткнулся, но не упал. Теперь уже Макинтайр тянула его по лестнице, и едва они добрались до двери, как маленькая рука втащила их в дом. Марла захлопнула переднюю дверь, но в магазин успело влететь несколько пуль, угодивших в жестянки с едой и ряды удочек на подставке у стены. Во все стороны брызнули щепки.

– Думаю, нам придется сделать именно то, что Джек нам запретил! – крикнула Сара. – Давайте доберемся до чертова вертолета!

Райан ощупал свою ногу спереди и сзади и понял, что пуля прошла навылет, не задев кость.

– Я за! – сказал он, после чего встал и выпустил десять пуль в разбитое окно, зная, что палит «в молоко».

– Бегите к задней двери, я должна сходить за бабушкой! – сказала Марла и поползла на четвереньках через комнату, а потом бегом бросилась вверх по лестнице.

Сверху прогремели еще два выстрела. По магазину снова полоснули автоматные очереди, так что во все стороны полетели щепки и штукатурка. Похоже, теперь атакующие сосредоточили огонь на верхнем этаже.

– Ну и чего мы ждем?! – завопила Сара. – Не думаю, что те придурки поверят нам, если мы помашем белым флагом!

– Ступай к задней двери, я должен вывести девушку и старую леди! – крикнул Райан сквозь грохот односторонней пальбы.

Макинтайр вздрогнула, когда вокруг них снова начали свистеть пули. Она поняла, что Джейсон никого здесь не бросит: это было не в его привычках, как было не в его привычках удирать. Сара кивнула и поползла на четвереньках к задней части комнаты.

Ее друг дохромал до лестницы, споткнулся и упал на нижнюю ступеньку. Он попытался встать и почувствовал, как его подхватили под руку маленькие ручки Марлы.

– Пойдемте! Надеюсь, вы сможете вести вертолет, несмотря на раненую ногу! – крикнула она.

– Погоди, постой! – сказал Райан, прыгая на здоровой ноге. – А как же твоя бабушка?

Петрова потянула Джейсона к задней двери.

– Она убита, и сейчас бесполезно биться из-за этого в истерике. Я не собираюсь тут умирать. Пойдемте же! – прокричала она еще громче.

Из глаз ее текли слезы. Райан быстро справился с потрясением, вызванным известием о смерти Хелены, и схватил девушку за руку.

Они добрались до двери, и тут стрельба прекратилась – в ночи снова воцарилась тишина.

* * *

Отряд русских разбился на двойки, и первая пара вступила в поселок всего за пару минут до того, как Сара вышла на крыльцо.

Сагли послал своих людей в рыбацкий поселок ранним утром, чтобы те выяснили, почему никак не удается связаться с воздушной поддержкой. Коммандос добрались туда по реке в кратчайшие сроки, врубив моторы на полную мощность, и прибыли в лагерь сразу после захода солнца. Наткнувшись на двух американцев, стоящих у крыльца магазина, они не колебались ни секунды.

Теперь из магазина перестали стрелять, и первая двойка двинулась вперед.

Вторая же отправилась в обход, зайдя за магазин и ледник. Там один из русских на мгновение задержался и опустился на колени за деревом, чтобы прикрыть идущего впереди товарища. И вдруг тот, за кем он наблюдал, исчез у него на глазах: из-за деревьев возникла огромная черная тень, которая молниеносно и грубо подхватила человека, словно ребенка, и умчалась туда, откуда пришла.

Спецназовец широко распахнул глаза, всматриваясь в темноту. Поднялся ветер, и человек понял, что лицо его стало мокрым. Он решил, что оно покрылось капельками пота, вытер лицо и с ужасом увидел, что его рука вся в крови. Кто бы ни напал на его напарника, нападение было таким жестоким, что кровь брызнула во все стороны.

К тому времени как потрясенный коммандо понял, что происходит, было уже поздно вскидывать «АК-47». Он все-таки попытался выстрелить, но передвигавшийся с молниеносной скоростью враг уже скрылся.

И тут в лесу раздались вопли.

Вскочив, спецназовец бросился туда, где исчезли человек и его гигантский похититель, и нырнул головой вперед в кустарник возле деревьев.

Похищенный солдат вопил так, будто ему отрывали руки и ноги. Спецназовец чувствовал, как его стремительно покидает мужество. Он как раз подумал, что лучше будет прекратить преследование и вернуться к другой двойке, когда с разбегу налетел на что-то темное. Отскочив от преграды, о которую он в кровь разбил губы и нос, мужчина упал на землю и потряс головой, чтобы избавиться от звона в ушах. Русский решил было, что в лесной темноте сдуру врезался в дерево, но тут увидел, что над ним стоит какое-то животное. Человек в ужасе распахнул глаза, разглядев лицо этого существа при лунном свете, проникающем сквозь листву. Лицо походило на человеческое, хотя волос на нем было чуть больше, губы были широкими и толстыми, брови густыми, а свирепые глаза светились желтовато-зеленым огнем… Никогда еще спецназовец не видел, чтобы чьи-нибудь глаза так ярко светились!

Тварь зарычала: этот звук шел из самой глубины ее массивной груди. Левая рука гиганта была согнута у бока, а в правой он сжимал дубинку, которая весила, должно быть, не меньше пятидесяти фунтов.

Опытный спецназовец попытался подобрать «АК-47», но тварь пнула оружие так, что автомат врезался в ногу человека, сломав пополам его бедренную кость. Коммандо завопил от дикой боли. Услышав, с каким треском сломалась его нога, он потянулся к ней, крича по-русски.

– Пожалуйста, пожалуйста! – скулил солдат, пытаясь сладить с судорожным дыханием.

Тварь наклонила большую голову к плечу, будто прислушиваясь к мольбе маленького человека. Она фыркнула, запрокинула голову к ночному небу и заревела.

Подняв дубину, животное ударило себя в грудь – такой удар вогнал бы ребра человека внутрь. Трижды оно било себя в грудь и ревело, с каждым разом все громче. Потом зверь посмотрел вниз, вперившись в спецназовца горящими глазами. Густые брови выгнулись, и послышался рык – низкий, угрожающий, пробирающий ознобом до самых костей. Солдат увидел зубы – торчащие изо рта зверя шестидюймовые клыки. Животное взревело снова, задрав голову к небу, торжествующе посылая свой клич в леса. Затем оно замолчало и в последний раз посмотрело сверху вниз на барахтающегося у его ног человека.

Подняв дубину, тварь внезапным яростным ударом покончила с мучениями мужчины, оборвав его вопль о помощи и вогнав его голову на фут в землю, так что при свете луны остались дергаться лишь его туловище и ноги.

* * *

Сара, Райан и поддерживающая его Марла Петрова услышали звериный рев. Молодой человек понял, что стрельба прекратилась. Рев утих, и Джейсон огляделся по сторонам, как вдруг завопила Марла: мимо них в темноте пролетело что-то большое и с громким влажным стуком врезалось в заднюю стену магазина. Макинтайр отвернулась на бегу, поняв, что это труп – он ударился о стену и сполз на землю ногами вперед.

– Беги, Райан, беги! – крикнула Петрова. – Они здесь!

Райан не обратил особого внимания на этот крик. Он знал, что девушка говорит не о русских.

– Вот дерьмо, – сказал он, хромая, но с трудом продвигаясь вперед.

В конце концов ему помогла Сара.

– Думаю, я должен извиниться перед девочкой! – заорал он, задыхаясь, когда они наконец поравнялись с деревьями.

Покрытые синяками, все трое добрались до леса – и тут чаща задвигалась, ожила, и они впервые увидели повелителей и первопоселенцев великого северо-запада.

Чалимантаны больше не были легендой.

Базовый лагерь русских к северу от реки Стикин

Четверым пленникам связали руки проволокой за спиной. Коммандос шутили, выполняя этот приказ, но только Джек и Анри понимали бо́льшую часть их разговоров: русские обсуждали, как легко оказалось поймать такого крутого полковника Коллинза и его людей. Джек, не давая воли своему гневу, обшаривал глазами лагерь в поисках Линн.

Пока он оглядывался, его и троих его товарищей бесцеремонно пихнули на землю. Менденхолл, который все еще чувствовал слабость после того, как Александер ударил его по голове, упал на бок.

– Проклятье, – прошипел Эверетт. – Уилл, ты еще с нами?

Карл нахмурился, увидев, что из уха молодого человека течет струйка крови.

– Держись, лейтенант, мы бывали в переделках и похуже, – попытался он приободрить Уилла.

– Да неужто? – сквозь зубы прошипел тот, пытаясь сесть.

– Лежи, – приказал ему Коллинз. – Мы пока отсюда не уходим.

Джек заметил маленькую палатку в дальней части поляны. За палаткой присматривал высокий часовой, стоявший всего в нескольких шагах от ее застегнутого клапана. Коллинз перевел взгляд на что-то другое, но глаза его все время возвращались к палатке.

– Вы видите то же, что и я, полковник? – спросил Анри, попытавшись устроиться поудобнее и потерпев в этом полную неудачу.

Не успел Джек ответить, что тоже заметил стоящую на отшибе голубую палатку, как молния клапана медленно расстегнулась, и в свете костра он увидел лицо, которое так хотел увидеть. Линн быстро кивнула, давая брату понять, что с ней все в порядке. Передав это безмолвное послание, она хотела нырнуть обратно, но тут стоявший перед палаткой высоченный спецназовец быстро повернулся и ногой в военном сапоге жестоко ударил Линн прямо в лицо, отбросив ее назад фута на три.

Фарбо и Эверетт поняли, что сейчас случится, за мгновение до того, как это произошло. Они попытались перехватить Джека, не дать ему сорваться с места, как можно крепче зажав плечами, но куда там! Коллинз в мгновение ока взвился на ноги: только что он сидел – и вот уже преодолел тридцать пять футов до палатки, где только что так жестоко ударили его сестру.

Улыбающийся охранник, который позаботился о том, чтобы его подопечная некоторое время не вставала, повернулся и увидел американского полковника на секунду позже, чем следовало. Он попытался схватиться за висящий на плече автомат, но Джек был для него слишком быстрым. Коллинз пинком выбил у русского «калашников», подпрыгнул и снова пнул его, попав охраннику в подбородок. На все это у него ушла лишь пара секунд, и остальные коммандос, застигнутые врасплох, не успели вмешаться. Но потом русские опомнились и всем скопом двинулись к полковнику.

– Берегись, Джек! – выкрикнул Эверетт.

Он начал вставать, но его опрокинули спецназовцы, присматривавшие за пленными: они жестко контролировали ситуацию, иначе им пришлось бы пристрелить троих пленников на месте.

Сагли, Деонович и Александер вышли из палатки техников и увидели, что происходит: пятнадцать наемников надвигались на одного американца.

– Останови их! – приказал Джонатан Дмитрию.

Тот шагнул вперед, чтобы удержать своих людей.

– Нет! – крикнул он им по-русски.

– Пора вашим парням выяснить, с кем они имеют дело, – сказал Панчи, глядя, как большой охранник поднимается на ноги.

Спецназовец сплюнул кровь и ощупал размозженный подбородок в том месте, куда ударил ботинок Джека. Русский медленно улыбнулся сквозь боль – он сможет заняться этим позже, – посмотрел на Сагли и понял, что босс не возражает, чтобы он разделался с американцем, какой бы важной птицей тот ни был.

Коллинз оглянулся на пятнадцать человек, которые теперь наблюдали за ним со стороны, а потом быстро взглянул на Александера, чей силуэт вырисовывался на фоне освещенной палатки.

– Не подведи меня, Джек, я многим рискую, – сказал канадец.

Спецназовец медленно вытащил из-за широкого пояса охотничий нож. Клинок блестел в свете восходящей луны и слегка отливал красным из-за горящего посреди лагеря костра.

Сперва Коллинз наблюдал за ногами своего противника, потом посмотрел на руку, сжимающую отлично заточенное оружие. Посмотрев еще выше, Джек встретился с русским взглядом. Глаза спецназовца были тусклыми и невыразительными, и полковник сразу понял: этот человек слишком уверен в том, что непременно его убьет. Со связанными за спиной руками Коллинз медленно пошел по широкому кругу, не сводя глаз с большого животного перед ним.

Охранник был ростом не меньше шести футов шести дюймов, намного выше Джека, даром что слегка наклонялся вперед. Он ощерил окровавленные зубы и снова сплюнул.

Фарбо внимательно наблюдал за американским полковником, помня, что это будущий противник, которого необходимо изучить. Его восхитило спокойствие, с которым Коллинз отнесся к предстоящей драке. Анри видел, что Джек может нанести удар в любое время, но хочет заставить русского страдать, чтобы отомстить за сестру. Француз знал, что спецназовец рано или поздно сделает ход, который его погубит.

Могучий русский ринулся на Коллинза, но тот легко шагнул в сторону, уклоняясь от ножа и столкновения с тяжеловесом. Потом Джек снова пнул его, целясь высоко, и на этот раз попал по руке русского – не той, в которой враг держал нож, а левой, которой тот балансировал. Все в лагере услышали, как сломалось предплечье упавшего на землю спецназовца. Он прокатился по земле и тут же вскочил, сломанная рука бессильно болталась вдоль тела.

Разъяренный русский снова ринулся в бой, а Джек, стоявший в четырех шагах от него, опять подпрыгнул и ударил его ногой. Теперь его грубый ботинок угодил русскому в голову сбоку и оторвал ему ухо. Наблюдавшие за дракой спецназовцы не удержались и, когда ухо отлетело в сторону, начали смеяться над незадачей своего товарища. Они вели себя так, будто перед ними разворачивался бой боксеров-профессионалов.

Джек устал от этих игр. Он знал – что бы ни случилось только что с Линн, он не садист. Охранник повернулся, схватившись за голову, и Коллинз ударил в последний раз, взвившись в воздух горизонтально. Каблук его правого ботинка попал врагу в скулу, и русский, отлетев влево, рухнул на землю, попытался встать, но снова шлепнулся на утоптанный песок. Полковник тоже тяжело упал, не сумев удержать равновесие со связанными за спиной руками. Он грянулся о песок и камни и остался лежать лицом вниз, пытаясь совладать с дыханием и собраться с мыслями.

Александер, стоя у палатки, принялся аплодировать – размеренно и громко, чтобы это увидели и услышали все наемники-спецназовцы.

– Проклятье, Джек, я все еще ставлю на тебя, когда дела принимают крутой оборот! – воскликнул он.

Затем канадец перевел взгляд с лежащего спецназовца на тех, кто столпился вокруг.

– Надеюсь, этот урок пойдет вам на пользу, – сказал он, повернувшись к Сагли и Деоновичу.

Дмитрий перевел слова Джонатана своим людям, и те молча выслушали его, начав проникаться уважением к американцу.

Потом Панчи Александер бросил Григорию несколько слов так, чтобы не услышали другие. Русский громила приподнял бровь, но выполнил приказ. Вынув девятимиллиметровый автомат немецкого образца, он быстро шагнул к человеку, которого Джеку пришлось так безжалостно уложить. Коллинз перекатился на бок, слегка оправившись после битвы, и увидел, как Деонович прицелился и всадил пулю в затылок русского, опрокинув его на землю, с которой тот пытался встать.

И тут все в лагере услышали стук палок о стволы. Стук был быстрым и хаотическим: он доносился с обоих берегов Стикина – и с северного, и с южного. Однако Александер решил не обращать внимания на странный шум, не желая признавать в нем что-то серьезное.

– Мы не будем мириться с тупостью, – громко сказал он и подождал, пока его слова переведут на русский. – Это не игра! И вы имеете дело не с дураками.

Сагли под его внимательным взглядом перевел и эти слова, после чего, повинуясь приказу канадца, вошел в палатку, чтобы проверить, как там Линн. Выйдя, невысокий русский кивнул Александеру в знак того, что с женщиной все в порядке.

– Позвольте полковнику побыть пять минут с сестрой, а после отведите обратно к его людям, – сказал Джонатан.

Сагли потянулся было, чтобы помочь Джеку встать, но передумал. Он кивнул на палатку, и полковник, перекатившись на бок, сел. Под его внимательным взглядом Дмитрий махнул нескольким людям, веля убрать тело их убитого товарища, кинул на связанного Коллинза еще один уважительный взгляд, улыбнулся и пошел прочь.

Внезапно сверкнула молния, и почти сразу раскатисто прогремел гром.

Александер оглянулся на Эверетта и Фарбо, тоже улыбнулся, посмотрел на небо, в котором быстро летящие тучи погасили луну, и наконец вернулся в большую палатку.

Джек лежал, просто пытаясь отдышаться. Его поддерживали чьи-то руки, и он чувствовал запах своей сестры. Так она пахла с детства – знакомый аромат роз поздним летом. Несмотря на вонь пота, плена и антисептика, Коллинз понял, что это она, и прижался к ней лицом. Линн обняла его, и на короткое мгновение этого объятия было достаточно. Они просидели так целую минуту, а с неба, которое стремительно хмурилось, тем временем начали падать первые капли дождя.

– Я никогда не перестану удивляться тому, как легко тебе удается попасть в беду. Как ты это делаешь, сестренка? – спросил наконец Джек, посмотрев на покрытое синяками лицо девушки.

Губы ее распухли, левый глаз заплыл после пинка в лицо – спасибо покойному охраннику-спецназовцу, труп которого только что швырнули в реку.

Линн улыбнулась, глядя на брата сверху вниз, и приложила ладонь к его щеке. Полковник увидел повязку на месте отрубленного пальца, но решил не сосредотачиваться на этом. Его гнев и без того так и норовил вырваться наружу.

– Рада тебя видеть, Джек, – сказала мисс Симпсон, качая головой. – Кстати, ты отлично провернул спасательную операцию.

– Эй, кое в чем нам везло. Хотя вся эта операция – не самая лучшая для нас реклама, – сказал Коллинз и с трудом сел.

Он поерзал, пододвинувшись к палатке, и устроился как можно удобнее. Потом снова посмотрел на сестру – Линн выглядела скверно, но он знал, что в плену у такой банды ей могло быть и гораздо хуже.

– Я сожалею насчет Панчи, Джек. Знаю, вы с ним были близки, – вздохнула девушка.

– Я должен был прислушиваться к своим инстинктам, сестрица. Глупый ублюдок выдал себя в Лос-Анджелесе, но я просто не мог заставить себя в это поверить. Ты с самого начала была права. А теперь… Если и вправду происходит то, что вы в ЦРУ подозреваете, у нас могут быть большие неприятности.

– Послушай, все, что мы думали на Ферме насчет Александера, – правда. След, который он оставил, занимаясь компьютерным шпионажем, привел нас прямо к нему. Но какого черта он тут делает, Джек?

– Чувствую, Джек, что ты где-то напортачил и выдал себя. Но где именно? – спросил вдруг Панчи, застав брата и сестру врасплох. Пока они разговаривали, он появился за их спинами.

– Ну, Линн еще больше года назад догадалась, что ты из плохих парней, – усмехнулся полковник. – Я был одним из твоих ближайших друзей, и она велела мне держаться настороже и не искушать судьбу. Конечно, она оказалась права, ты и в самом деле лживый, грязный сукин сын, предатель. Отвечая на твой вопрос: я почти убедился, что ты – двуличный подонок, еще в Л. А., благодаря бронежилету. Ты ведь отказывался надевать бронежилеты целых пятнадцать лет, клялся, что никогда не будешь носить защиту, говорил, что если агент настолько туп, чтобы схлопотать пулю, то и поделом ему.

Джек посмотрел Панчи прямо в глаза и вдруг добавил:

– Лично я думаю, что ты отказывался от жилета потому, что он тебя полнит.

Это было произнесено обдуманно и холодно, с типичными интонациями Коллинза.

– Проклятье, мне следовало бы помнить, какая у тебя хорошая память, – проворчал Александер.

Он поднял воротник куртки и посмотрел в небо, а потом опустил глаза на Линн, которую чуть ли не тошнило из-за того, что он стоял так близко от нее и Джека.

– Зачем нужны были те убийства в Сиэтле, Панчи? – спросил Коллинз. – Я знаю, что не из-за проклятого бриллианта или повозок, полных золота. Дьявол, в твоем положении ты мог бы украсть половину сокровищ канадского правительства и улизнуть с ними! Так зачем?

– Это называется «заметать следы». Сам знаешь – операции под прикрытием класса сто один в «МИ-5». Нам не нужно, чтобы кто-нибудь привел сюда вашу или канадскую разведку, прежде чем мы добудем желанный приз.

– А что насчет дока Элленшоу?

Джонатан засмеялся, наклонился, хлопнул Джека по спине и взглянул на Линн.

– Можешь себе представить, как я обалдел, когда маленькая подружка Джека, Сара, вошла с человеком, которого мы не могли найти целых десять лет, – с профессором Элленшоу? – фыркнул он. – Черт, на кого же ты работаешь, Джек, раз знаком с этим сумасшедшим чудаковатым придурком?

– Мои новые друзья куда лучше старых. Между прочим, Панчи, ты знаешь, что я убью тебя за то, что ты сделал с доком, верно? – отозвался Коллинз.

Дождь к тому времени уже хлестал изо всех сил.

Александер перестал смеяться: весь его юмор как рукой сняло.

– Позволь мне догадаться, почему ты заинтересован в заметании следов и почему док был так важен для твоих планов, – сказал его бывший друг.

– Попытайся, Джек, – откликнулся Джонатан.

От его улыбки не осталось и следа.

– Элленшоу подал отчет властям штата Вашингтон… Черт, он подал его даже Стэнфордскому университету после своего возвращения из Канады в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году! Ты раздобыл этот отчет, занимаясь компьютерным шпионажем. Моя младшая сестра засекла шпионаж год назад и выследила тебя. Ты заинтересовался доком из-за его отчетов и попытался его найти – ведь он общался с Л.Т. Латтимером и смог бы привести тебя сюда без карт и дневника. Но Элленшоу был вместе со мной в том месте, которое ты и представить себе не можешь, исчезнув для всего мира, кроме немногих избранных.

Коллинз посмотрел на Панчи сквозь струи дождя:

– Так за чем, черт возьми, ты охотишься, Панчи? Что подтолкнуло тебя к предательству и убийству невинных людей?

– На эту охоту у меня ушли годы и годы, Джек, мой мальчик. Я пустил в ход все возможные способы, собрал отчеты, поступающие из Канады и Аляски, изучил до последнего слова все, что было записано на бумаге… И наконец наткнулся на неясное упоминание о Л.Т. Латтимере и о золоте, которое он нашел в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом.

Полоснувшая по небу гигантская молния заставила Александера вздрогнуть и пригнуться, но брат и сестра увидели, как губы его растянулись в улыбке.

– Вот тут-то я и уловил ключевое слово. Ключевое слово… Компьютеры сильно облегчили мою жизнь, Джек. Одно маленькое словцо в странном отчете хиппующего студента-выпускника Стэнфордского университета… Вашего профессора Элленшоу. Движимый чувством вины, он написал отчет об исчезнувшем в канадской глуши человеке – том самом, который оставил описание места, где таилось не одно сокровище, а целых два. Завтра я найду второе сокровище и покину эти места. А ты, Джек, будешь играть важную роль в счастливом завершении моей истории. Между прочим, если твоя маленькая подружка все еще в рыбацком поселке, я не откажусь с ней перепихнуться, вот так-то.

Александер улыбнулся, а потом и вовсе расхохотался, повернулся и пошел прочь сквозь частый дождь.

Полковник смотрел ему вслед, а Панчи, прошлепав несколько шагов по размокшей земле, неожиданно снова повернулся к Коллинзу лицом:

– Вот тебе головоломка, Джек. Помнишь нашу первую совместную миссию в тысяча девятьсот восемьдесят девятом? Нашу маленькую вылазку в глушь Ванкувера?

Коллинз не ответил, но вспомнил о ночной заброске в Канаду, когда он был еще в чине капитана. Поиски того, что они должны были вернуть, казались тщетными, почти абсурдными, как и сотни других подобных миссий, продолжавшихся с октября 1962 года. Теперь Джек наконец понял, что худшие его страхи подтвердились и предположения Линн и ее боссов из ЦРУ с самого начала были верны: Александер был абсолютно не тем человеком, за которого себя выдавал.

При виде озабоченного лица Джека Панчи опять громко рассмеялся и отвернулся, хлопая себя по бедрам.

– Похоже, он говорит не о золоте? – спросила Линн, когда Джонатан ушел.

– Сукин сын нашел кое-что еще, сестренка. Ты была права, я должен был нажать на тревожную кнопку, когда ты впервые заговорила о том, что Александер интересуется верховьями Стикина. Я просто не сложил два и два, – признался полковник.

– Что он собирается делать со своей находкой? – спросила мисс Симпсон.

– Если я не ошибаюсь насчет того, на что он способен, он разожжет гражданскую войну, и мы окажемся втянуты в это дело.

– Джек, когда мы поняли, что Панчи ведет какие-то темные дела, мы предполагали лишь, что он вовлечен в сепаратистское движение в Квебеке. Если ему нужны не финансы, за каким же дьяволом он тут?

– Твое начальство в ЦРУ должно было дать тебе доступ к информации, которая выходит за рамки твоей компетенции, сестренка. Он нацелился на «Протуберанец».

Линн было знакомо это кодовое название, но она всегда считала «Протуберанец» всего лишь военным мифом, с помощью которого агентам обеспечивали бессонные ночи во время тренировок.

– Зачем он Александеру? – удивилась девушка.

Коллинз понимал: все, кого захватили в плен Джонатан, Сагли и Деонович, стали теперь пешками в игре, в которой он, Джек, не может победить по крайней мере до тех пор, пока не будет знать правил этой игры. А еще он понимал, что ему остается лишь одно: сотрудничать с преступниками, иначе они перебьют всех.

– Президент, твой босс и я лишь подозревали, на что нацелился Панчи. А я… я нужен ему, чтобы задействовать проклятую штуку. Иисусе, эта бомба где-то здесь!

– Вы с ним были на совместной операции по поискам бомбы несколько лет тому назад. Он знает – у тебя есть то, что ему нужно.

– Да, я нужен ему, но больше не нужны ни ты, ни они. – Полковник кивнул в сторону своих друзей.

Линн затихла, думая о беде, в которую втравила брата только потому, что обнаружила, как Александер два года тому назад взломал переписку АНБ. Она покачала головой, глядя сквозь дождь.

Коллинз прислонился к сестре, обнимая ее. Он был счастлив, что она жива. Неплохая отправная точка.

– Эй, Джек? – позвала его Линн сквозь шум ливня, надеясь хоть немного поднять им настроение.

– Что? – откликнулся он.

К ним подошли русские, явившиеся, чтобы отвести полковника к Эверетту и остальным.

– У тебя есть девушка? – быстро спросила мисс Симпсон.

Коллинз возвел глаза к небу. Сердитый спецназовец грубо поднял его с мокрой земли, и Джек, сверху вниз посмотрев на Линн, встретился с ней глазами.

– Возвращайся в свою палатку, – велел он. – По крайней мере, она у тебя есть, паршивка!

Рыбацкий поселок Вахачапи

Марла и Сара, поддерживая с двух сторон хромающего Джейсона, вырвались на поляну и увидели первый из четырех больших вертолетов Сикорского. Спотыкаясь, они подбежали к нему. Райан налетел на одно из главных шасси и, задыхаясь, рухнул на землю.

– Теперь не время, Джейсон! – воскликнула Макинтайр.

Она тоже запыхалась, но все равно потянула напарника, помогая ему встать. Марла оглядела поляну. Ей не нравилось, что лес как будто замер. Далекая молния озарила поляну, отбросив во всех направлениях жуткие тени.

– Надо торопиться. Они здесь! – сказала Петрова, опуская трап.

Райан, собрав последние силы, встал и доковылял до ступенек. Он забрался в вертолет и встал в тесном проходе, держась за спинки сидений. Марла последовала за ним, а последней в вертолет стала подниматься Сара, но внезапно она споткнулась, выглянула наружу и попыталась вернуться, крикнув:

– Я уронила оружие!

Марла преградила ей путь.

– Брось! Эти животные больше не видят разницы между нами и теми, кто на нас напал, они в ярости!

– Господи, да они все-таки животные или люди?! – сердито рявкнула на нее Макинтайр.

– И то и другое, – ответила вконец расстроенная девушка. Слезы навернулись у нее на глаза. – В отчаянных ситуациях ими начинают править древние инстинкты. Отец и дедушка видели, как они разрывали на куски медведей гризли!

– Отлично, – сказала Сара, сдаваясь и направляясь в кабину дорогостоящего вертолета.

Райан ухитрился втиснуться на левое сиденье пилота и теперь рассматривал панель управления. Его напарница опустилась на место второго пилота.

– Как в старые добрые времена, а? – спросила она, чтобы отвлечься от образа гризли, которых разрывают на куски.

Джейсон посмотрел на Макинтайр и покачал головой:

– Летать на «Черном ястребе» было легко. А посмотри на этот вертолет – это же роскошная модель «Сикорского», требующая опытного пилота! Просто чертово безумие! У меня даже не было времени изучить модель перед тем, как некая дурочка попросила меня на ней полететь!

Сара поняла возмущение молодого человека, взглянув на тысячи индикаторов и переключателей не только на переднем пульте, но и над головой. Она была поражена, когда после того, как Райан протянул руку и щелкнул двумя выключателями, раздался долгий воющий звук.

– Так, по крайней мере, я включил подогреватели. Отлично, мы влипли: турбины заводятся, – пробормотал Джейсон.

– Ты уверен? – спросила Сара, когда лампочки на главной панели замигали голубым, зеленым и красным.

– Нет. Судя по всему, я мог включить и самоуничтожение, – предупредил ее напарник.

Но девушка расслабилась, увидев через ветровое стекло, как четыре лопасти винта начали медленно вращаться:

– Ты явно включил то, что надо!

Между креслами пилотов протиснулась Марла и показала на левый иллюминатор:

– Смотрите!

Лейтенанты повернулись, взглянули в сторону деревьев и увидели, как на поляну стремительно вырвался один из русских. Он дико размахивал руками, пытаясь привлечь внимание людей в вертолете.

А потом Райан и Макинтайр широко распахнули глаза при виде существа, остановившегося на краю поляны. Животное было громадным и почти сливалось с деревьями, из-за которых появилось. Они никогда бы его не заметили, если бы не смотрели в этот момент на лес за спиной русского.

– Впустим его? – спросила Сара, отстегнув ремень безопасности.

– Нет! – с вызовом сказала Марла и холодно добавила: – Может, как раз он и застрелил мою бабушку.

Она толкнула девушку обратно на сиденье.

– Возможно, паля куда попало, он ранил одно из этих животных, – добавила Петрова. В любом случае он не успеет сюда добежать. Смотрите!

Они увидели, как еще один зверь показался из-за деревьев слева от человека. Очередная молния осветила поляну, и Джейсон с Сарой впервые ясно увидели живую легенду.

Русский коммандо краем глаза уловил молниеносное движение сбоку и попытался уйти от неминуемой опасности, но он двигался слишком медленно. Массивная тварь ударила человека так, что тот подлетел вверх. Не успел он грянуться о землю, как другие огромные создания с такой же невероятной быстротой возникли невесть откуда, и спецназовец, получив еще один удар, снова взлетел в воздух. Потом животное, стоявшее возле деревьев, выскочило из укрытия, поймало мужчину длинной мускулистой рукой и гневно швырнуло в сторону «Сикорского». Трое людей в кабине вздрогнули, когда он врезался в медленно вращающиеся лопасти и, отскочив от них, упал на землю.

– О господи! – вскрикнула Сара. – Мы не можем его вот так бросить!

Но Марла снова удержала ее, не дав встать.

– Оставь его! Он – наш единственный шанс отсюда убраться. Наверное, одного из животных ранили эти подлые убийцы, и они впали в неистовство!

Мисс Макинтайр отвернулась, когда первое существо медленно вышло на середину поляны. Райан изумленно наблюдал за ним, пока двигатели «Сикорского» наращивали мощность холостого хода. Зверь, приближающийся длинными шагами, почти сливался с лесом за его спиной. У могучего существа была большая голова, длинный торс и длинные массивные руки, а под темной взъерошенной шерстью бугрились мускулы. Ноги были не короткими, как у обычной обезьяны, а длинными, пропорциональными, и мускулы ног походили на мышцы хорошо сложенного мужчины. Сасквоч шел выпрямившись и совсем не сутулясь. Руки гиганта легко раскачивались по бокам, а походка была стремительной. Он покрыл семьдесят ярдов за какие-нибудь двадцать шагов.

– Посмотрите на его волосы, – сказала Сара. В ней проснулся ученый, и она обратилась к этой стороне своей натуры скорее в поисках защиты от страха, чем ради научных знаний. – Эта шерсть как будто все время переливается, она повторяет очертания окружающих предметов!

Райан ошарашенно наблюдал за приближением громадной твари. Волосы ее в некоторых местах росли гуще, чем в других, и кое-где были светлыми, а кое-где – темными. Благодаря такой окраске существо словно вбирало в себя свет и тень, и его было трудно разглядеть на фоне леса – такому естественному камуфляжу позавидовал бы любой военный. Если бы не «световое шоу» в небе, становившееся все ярче, они с трудом смогли бы проследить за приближением зверя к лежащему человеку.

– Вот почему их почти никто не видел. Они – мастера маскировки. Видите движения мускулов под мехом или, лучше сказать, под волосами? При желании они могут заставить свои мышцы пульсировать, и благодаря этому возникают впадины и тени разной густоты. Поэтому очертания этих животных почти невозможно разглядеть, – рассуждала Сара, не спуская глаз с лесного жителя.

– Мне очень не хочется прерывать этот экскурс из «Нэшнл джиографик», но тварь движется прямо на нас, – перебил ее Джейсон Райан, отчаянно пытаясь найти рычаг «шаг-газ», с помощью которого можно было бы поднять вертолет в воздух.

– На этой модели нет «шаг-газа», дроссельный рычаг здесь, на ручке управления! – Марла догадалась, что он ищет, и показала пальцем на дроссель. – Когда-то полицейские немного рассказали мне об этих вертолетах, – объяснила она.

Райан нашел нужный рычаг на ручке управления перед собой и повернул. Он попытался включить двигатель без рычага «шаг-газ», который имелся в более старых моделях. Вертолет начал подниматься, но молодой человек слишком рано толкнул ручку вперед, и машина клюнула носом, так что вращающиеся несущие винты почти врезались в твердую землю.

– Вот дерьмо! – сказал он, потянув ручку управления на себя. Тварь на поляне быстро пригнулась – ее чуть не задело лопастями. – Извини, я не хотел! – почти виновато сказал лейтенант огромному зверю, который теперь смотрел сквозь стекло на троих людей в вертолете.

Сасквоч взревел, нагнулся и поднял окровавленного русского за ногу. Животное швырнуло человека к деревьям легко, как тряпичную куклу, и снова уставилось на вертолет. «Сикорский» наконец начал выравниваться и поднялся над деревьями.

– Ладно, я – засранец, потому что не верил тебе, Марла. Позже я постою смирно, чтобы ты могла надрать мне задницу! – прокричал Райан.

Его пробрала холодная дрожь, потому что сасквоч был совсем рядом.

– Я очень рада, что теперь вы верите мне, – ответила Петрова и, выйдя из кабины в салон, уселась на одно из кресел в первом ряду.

Сара посмотрела на Джейсона и потрепала его по руке. Потом она оглянулась в проход и увидела, что теперь до их юной спутницы окончательно дошло, что ее бабушка погибла. Марла смотрела через иллюминатор на удаляющийся рыбацкий поселок и плакала, прижавшись к стеклу.

 

Глава 11

Базовый лагерь русских. Север реки Стикин

Джек и остальные наблюдали, как Сагли, Деонович и новый сообщник русских, Панчи Александер, то входят в палатку техников, то выходят оттуда. Спецназовцы успевали внимательно следить за пленными американцами и в то же время готовить в своих палатках оружие и снаряжение для вылазки в верховья Стикина, а плохо обученные раздолбаи-солдаты из регулярной армии обходили периметр лагеря.

Руки пленников все еще были связаны за спиной, но русские, по крайней мере, растянули над ними брезент, так что намокли только их спины. Уилл Менденхолл почти пришел в себя, но пребывал в препаршивом настроении, потому что память о бессмысленной смерти дока Элленшоу была еще слишком свежа: Джек видел это по глазам чернокожего парня. То был один из недостатков молодого лейтенанта – ему было трудно отодвинуть в сторону личные чувства и сосредоточиться на насущных задачах. Полковник знал эту черту, поскольку временами у него у самого были такие же проблемы, что он недавно и продемонстрировал.

– Уилл, ты с нами или где-то еще? – спросил Коллинз, пытаясь заставить Менденхолла очнуться и сосредоточиться.

Лейтенант отвел взгляд от углей погасшего костра, пристально посмотрел Джеку в глаза, а потом уставился на падающий дождь.

– Я здесь, полковник, – сказал он и снова стал глядеть на погибший костер.

Громадная молния ударила в землю прямо за рекой, и ее вспышка осветила все вокруг.

Джек наконец решил, что с него хватит. Он хотел покончить с игрой в кошки-мышки, которую вел с ним Анри Фарбо. Француз явно избегал говорить правду о том, почему он так рвался отправиться в эту поездку.

– Полковник, когда вы собираетесь поведать, почему решили поехать с нами на этот пикничок? – спросил он Анри напрямую. – И пожалуйста, не рассказывайте о Близнецах Петра Великого.

Фарбо повернулся к Джеку. Грязь под ним сделала этот маневр крайне неудобным. Он улыбнулся и отвел глаза:

– Полковник Коллинз, вы когда-нибудь видели, чтобы я совершал поступки, не приносящие выгоды? Я все еще, как вы это называете, «плохой парень».

– Не сомневаюсь.

– И в качестве доказательства преподнесу вам маленький факт: когда вы сцепились с тем большим джентльменом, спецназовцем, я испугался, что вы лишите меня возможности убить вас по окончании этих событий тем способом, каким я задумал. Тем, о котором я мечтал целый год. Но мне следовало бы знать, что вы победите. Я начинаю называть это «удачей Коллинза».

– Не беспокойтесь, Анри, я и сам обо всем догадаюсь. Вас сюда привели совсем другие интересы, и я…

Джек не договорил, услышав звук, пробившийся сквозь толстую пелену облаков. Остальные тоже обратили на него внимание. Это был шум вертолета – большого, куда больше «Белл Рейнджера», чинить который полковник оставил Райана в рыбацком поселке. Люди Колинза прислушивались к приближающемуся гулу. Снова полыхнула молния, и они увидели, как русские выбегают из палаток. Кто бы сюда ни нагрянул, похоже, гостей не будет ждать теплый прием.

– Иисусе, – охнул Эверетт, качая головой. – Только не говорите мне, что это…

– Джейсон и Сара, – закончил за него Джек, вслушиваясь в надсадный шум вертолета, то усиливающийся, то затихающий на ветру.

– Да, скажу я вам, Райан долетит куда угодно, – добавил Менденхолл.

Они в ужасе ждали, что же теперь будет. Их опасения подтвердились, когда один из спецназовцев вышел в центр лагеря, с помощью второго поднял длинную трубу, прицелился и выстрелил.

Направленный прямо в исполосованное молниями небо, на звук заплутавшего под дождем «Сикорского», вверх взвился противовоздушный снаряд с тепловой головкой самонаведения.

* * *

Ветер усилился до тридцати узлов, и Райан, заставляя «Сикорского» скользить вниз, к реке, чтобы следовать рельефу местности, с трудом удерживал острый нос вертолета в нужном направлении. Свежий ветер заставлял хвост ходить туда-сюда. Такие неприятности уже становились для молодого человека в порядке вещей, когда он управлял аппаратом, водить который никогда не обучался.

– Мы должны посадить эту штуковину, прежде чем я всех нас угроблю! – воскликнул он, глядя прямо перед собой.

– Почему бы и нет? – отозвалась Сара, крепко вцепившись в раму бокового иллюминатора, когда большой вертолет резко повернул вправо, скользнув в опасной близости от деревьев вдоль реки. – Мы все равно не разглядим лагерь, если будем лететь так низко.

– Ладно, посмотрим, удастся ли найти поляну не очень далеко от реки. Я не хочу врезаться винтом в верхушки деревьев. Может, если мы…

В этот миг полоса огня промелькнула в трех футах перед лобовым стеклом. Райан, на долю секунды опоздав бросить ручку влево, резко снизил высоту, так что лопасти винта очутились всего футах в пятидесяти над бурлящим Стикином.

– Иисусе, это что, был снаряд?! – прокричала Макинтайр.

– Я видела, как в нас выстрелили! – крикнула Марла, внезапно появившись между пилотами. – Русский лагерь, наверное, в тысяче ярдов впереди!

– Возвращайся на место и пристегнись! – велел ей Джейсон, снова поднимая «Сикорского» вверх.

«Дворники» едва успевали вытирать капли дождя, колотившего в разгоняющийся вертолет.

– Еще один! – крикнула Петрова с заднего сиденья.

Райан не видел, в какую сторону ему нужно повернуть, поэтому рискнул и быстро двинулся на север, набирая высоту. Он поднялся так круто, что Сару вжало в сиденье… И она начала молиться. Джейсон уже подумал, что они уклонились от снаряда, когда боеголовка взорвалась прямо у заднего винта. Две лопасти из четырех в мгновение ока были сорваны, и пилот почувствовал, как «Сикорский» резко накренился влево. Молодой человек попытался компенсировать крен, как можно дальше отведя ручку управления вправо и в то же время ударив раненой правой ногой по правой педали.

– Вот так, детки, мы снижаемся! – выкрикнул он, и тут «Сикорский» начал вращаться, направляясь к деревьям далеко внизу.

Длинный зигзаг молнии полыхнул над лесом, осветив смертельное падение Райана, Сары и Марлы с небес к северу от Стикина.

Базовый лагерь русских на реке Стикин

Эверетт топнул ногой, мечтая, чтобы снаряд пролетел мимо бедных поганцев, летящих прямо в засаду. Вспышка выстрела осветила лагерь и колотящий по нему дождь, и все стали наблюдать, как снаряд несется к новенькому вертолету.

Коллинз сделал шаг вперед. Он, как и Карл, мечтал о промахе. Он был в курсе, что у этого снаряда есть тепловая головка самонаведения, и знал, что из-за холодного дождя трудно будет следить за выхлопным следом. Ошибка русских заключалась в том, что у них не было ракет ближнего наведения с радарным управлением – «Стингеров».

Полковник не сводил глаз со следа, который оставляла маленькая боеголовка, и наконец закричал:

– Проклятье, он не видит ее!

С удачливостью пьяного моряка Джейсон получил передышку, когда сильный порыв ветра, достигавшего уже шестидесяти миль в час, заставил снаряд пройти перед вертолетом. Удачей было и то, что этот снаряд не нацелился на разогретый мотор. Он промелькнул перед носом «Сикорского», разминувшись с ним на жалкие несколько футов.

– Это ваш мистер Райан? – спросил Анри.

– Да, – ответил присоединившийся к остальным Менденхолл.

– Поворачивай, Райан, поворачивай! – прошипел Джек, посмотрев на огневую группу, которая принесла новое оружие, вынутое из длинного ящика.

– Он слишком близко, на этот раз промаха не будет, – сказал Карл, тоже глядя на стрелков.

Коллинзу и Эверетту одновременно пришла в голову одна и та же мысль, и они рванули к спецназовцам как раз в тот миг, когда вертолет появился в поле зрения. Руки их по-прежнему были связаны за спиной, и у них не было ни единого шанса вовремя добраться до врага. Зато они заставили целящихся русских вздрогнуть, когда те услышали предупреждающие крики товарищей.

Человек, который помогал стрелку, повернулся и сумел перехватить полковника, но капитан продолжал бежать. Несколько выстрелов прогремели сквозь шум грозы, но ни одна пуля не попала в высокого «морского котика», когда тот прыгнул. За секунду до того, как он врезался плечом в стрелка, снаряд вырвался из ствола. Карл ударил русского всем телом, и они вместе покатились по грязи.

Александер, Сагли и Деонович выбежали из палатки под дождь. Григорий бросился на Эверетта, быстро прекратив недолгую борьбу, а Джонатан побежал к Коллинзу и пнул полковника по почке. Панчи уже изготовился для следующего пинка, но его остановила короткая вспышка взрыва: снаряд угодил прямо в конец хвостовой балки «Сикорского».

– Проклятье, Джек, из-за тебя я буду вынужден всех вас убить! Прекрати вмешиваться! – завопил Александер. По его подбородку текли вода и слюна.

Деонович встал и также объяснил Эверетту с помощью ботинок, какая расплата ожидает пленников за вмешательство. Капитан попытался откатиться в сторону, уворачиваясь от жестоких пинков, но не смог этого сделать из-за глубокой грязи.

Менденхолл и даже Фарбо бросились было на помощь Карлу, но их тут же остановили люди, быстро объяснившие им цену подобной глупости. Уилла ударили прикладом автомата в живот, Анри – в спину, и оба они упали в грязь, как только что Джек с Эвереттом.

Сагли добрался до Деоновича раньше, чем тот успел в пятый раз пнуть Карла в спину или в живот, и, обхватив здоровяка обеими руками, сдержал его. Григорий хотел сбросить с себя партнера, но его остановил звук, донесшийся с небес.

Все посмотрели вверх и увидели, как блестящий «Сикорский» пронесся над их головами, едва разминувшись с деревьями у задней части лагеря. Большинство людей бросились на землю, боясь, что, когда машина врежется в лес, будет взрыв, но пилот продолжал бороться за управление вертолетом, который вращался из-за срезанных хвостовых лопастей, и ухитрился заставить огромный летательный аппарат перевалить через высокие сосны. Ожидая, что громадная машина вот-вот налетит на деревья, все прекратили избивать американцев и принялись следить сквозь ливень за смертельным падением глупцов, попытавшихся пролететь вверх по реке ночью, да еще в ужасную грозу.

– Твои люди сами на это напросились, Джек, – произнес Панчи.

Коллинз перевернулся на спину и убийственным взглядом уставился на бывшего друга. Александер перехватил этот взгляд именно в тот момент, когда все услышали, как «Сикорский» рухнул в лес не более чем в полумиле от лагеря.

– Делай что тебе говорят, полковник, и, возможно, эти люди будут последними, которых ты потерял, – добавил Джонатан.

Джек не знал в точности, кто находился в вертолете, но не сомневался, что все летевшие на нем сейчас горят внутри изуродованной машины.

* * *

Райан изо всех сил пытался совладать с вертолетом, который крутился все быстрей, – поврежденный хвостовой винт не мог остановить вращение, а четыре лопасти главного винта с невероятной скоростью кидали машину вправо. Увидев, как деревья приближаются в этом вращающемся кошмаре, Джейсон стиснул зубы так, что они в любую минуту могли раскрошиться. Рядом с ним мощная центробежная сила прижала Сару к боковому иллюминатору. Вертолет стал крутиться еще быстрей, и девушке осталось лишь закрыть глаза и молиться.

В пассажирском отсеке Марла не успела пристегнуться после своего возвращения. Ее бросило на противоположный ряд сидений и пригвоздило к ним, когда вертолет начал падать в лес.

«С-76» задел первое дерево – вверх брызнули дождевые капли, а потом Райан почувствовал, как фюзеляж ударился о сосну, отскочил и стукнулся в нее снова. После второго удара главные винты угодили в верхние ветки и были сорваны со втулки. Вращение внезапно прекратилось: хвостовая балка врезалась в верхушки деревьев и за долю секунды состригла их. Воздух, вода, запах горючего хлынули в обреченный «Сикорский», и пилот наконец сдался, закрыв лицо руками.

Как только центробежная сила перестала прижимать Сару к переборке, она согнулась – так низко, как только позволяли ремни безопасности, и вовремя: пятнадцатифутовый обломок несущего винта врезался в ветровое стекло. Он просвистел между пилотами и вылетел в дыру, где несколько секунд назад была хвостовая балка.

Вертолет врезался в большое дерево и начал падать с разрывающим уши треском. На мгновение он повис на толстых верхних ветвях огромной сосны, потом рухнул ниже. На Райана обрушилась вода, сосновые иглы и горючее из разорванных шлангов под капотом двигателя. Вертолет ударился о ветви между двумя деревьями, и падение прервалось в пятидесяти футах над землей.

Внезапно осознав, что они больше не падают, Сара попыталась нашарить рядом своего напарника. Она была дезориентирована и не сразу поняла, что они практически перевернулись вверх ногами. Нащупав наконец голову Джейсона, она услышала его стон.

Время застыло. Макинтайр услышала глухой стук где-то внизу и осознала, что двигатель теперь находится под ними и они висят вверх тормашками. Кабину осветили яркие языки пламени, и девушка увидела, почему Джейсон не двигается и стонет: большая ветка прошла через разбитое ветровое стекло и воткнулась ему в плечо. Сара потянула ветку, и молодой человек зажмурился от боли. Она поняла, что, оставаясь на этом месте, не сможет вытащить ветку, поэтому расстегнула ремни безопасности, удерживавшие ее в кресле.

Движение Сары вкупе с весом корпуса, тянувшим стальную птицу к земле, заставило вертолет рухнуть еще на десять футов вниз. Мисс Макинтайр закрыла глаза, думая, что сейчас они ударятся о землю и остатки горючего вспыхнут. Но падение внезапно прекратилось, и вертолет снова повис на ветвях, на этот раз – боком.

Сара попыталась перелезть через центральный пульт управления, но поняла, что застряла. Она отчаянно закричала, и тут в кабину просунулись маленькие ручки Марлы.

– Выбирайтесь со своей стороны! Падать будет очень высоко, но вы должны выжить. Я вытащу мистера Райана! – закричала девушка, вынув большой нож и попытавшись перерезать ветку, пригвоздившую Джейсона к сиденью.

Макинтайр смотрела на это, чувствуя себя беспомощной, как никогда в жизни. Пламя теперь полыхало в дальней от них части вертолета и лизало ту сторону кабины, в которой застрял пилот.

– Давайте! – снова закричала Марла.

Отшвырнув нож, она изо всех сил потянула ветку. Райан все это время молчал, борясь с невыносимой болью.

Сара встала и толкнула изуродованную дверь кабины, заставив легкий алюминий податься вверх, а потом откинуться наружу. Она протиснулась в отверстие, нашла, за что ухватиться, и подтянулась. Едва очутившись снаружи, девушка почувствовала жар разгорающегося пламени и увидела ствол дерева, на котором они повисли.

Макинтайр прыгнула, не колеблясь ни секунды. Она хваталась за все, что подворачивалось под руку, но не могла остановить своего падения. Ударившись о ствол, девушка отчаянно, но безуспешно попыталась впиться ногтями в кору, но отскочила и упала на землю в тридцати футах внизу. Приземлившись на ноги на мягкую лесную подстилку, Сара тут же опрокинулась на спину, да так, что у нее перехватило дух.

Хватая воздух ртом, она увидела в тридцати футах над собой горящий «Сикорский».

Внезапно дверь со стороны пилота распахнулась и из кабины выпал Джейсон Райан. Сара откатилась в сторону, и молодой человек со стуком ударился о землю – было слышно, как сломалась его рука. Наконец Саре удалось вдохнуть, и тут из вертолета выпрыгнула Марла. Она твердо приземлилась на обе ноги, но Сара все-таки услышала, как девочка завопила, когда ее лодыжки подвернулись и она упала на землю.

Сара встала и принялась оттаскивать Райана в сторону. Вертолет громко заскрежетал, и все услышали, как принялись ломаться ветки, когда охваченный пламенем «Сикорский» начал свое последнее падение, устремившись к земле. Макинтайр поняла, что они погибли. Она продолжала тащить Райана, но он потерял сознание и был куда тяжелее, чем ей казалось. Вдруг Марла молниеносно нырнула к ним и с силой толкнула их в сторону. Все вместе они упали в шести шагах от дерева, и тут вертолет грянулся о землю. Выплеснувшееся из пробитого бака горючее и деревья вокруг вспыхнули в небольшом взрыве.

Сверху хлестал дождь, ревущее пламя освещало трех человек, которые лежали там, где упали.

Наконец Сара вцепилась в рубашку Джейсона, помогая себе сесть. Она осмотрела его раненое плечо. Рана была скверной – кровь сочилась из глубокого разрыва. Наклонившись над Райаном, мисс Макинтайр изо всех сил прижала к ране обе руки. Марла, у которой быстро опухали лодыжки, перевернулась и стала наблюдать за попытками Сары спасти молодого человека. Слезы навернулись у нее на глаза, когда она поняла, что Джейсон может быстро истечь кровью.

Стоявшие вокруг деревья защитила от огня неистовая гроза, катившаяся над долиной Стикина. Под проливным дождем странно было ощущать жар от горящего топлива.

Петрова наклонилась над раненым и слегка похлопала его по щекам:

– Пожалуйста, пожалуйста, не умирайте, мистер Райан. Очнитесь!

– Я обещаю не умирать, если ты, во-первых, перестанешь меня бить, а во-вторых, слезешь с моей сломанной руки, – с трудом проговорил Джейсон.

Сара не смогла удержаться от улыбки. Молодой человек открыл глаза и посмотрел на нее снизу вверх. У нее был сломан нос, над левым глазом был глубокий порез и через все лицо тянулась длинная царапина. Приподняв ладони, девушка увидела, что кровь уже не так сильно хлещет из раны ее напарника. Полностью кровотечение не остановилось, но Макинтайр подумала, что, если ей удастся затампонировать рану, Джейсон выживет.

Марла вытерла катившиеся по лицу слезы и отодвинулась от своих товарищей по несчастью. Девушка была так счастлива, что Райан заговорил, что ее стала бить нервная дрожь.

Она отодвигалась до тех пор, пока ее ноющие лодыжки не коснулись чего-то большого и твердого. Марла качнулась назад, потеряла равновесие и снова опрокинулась на спину, а как только перевернулась на бок, увидела прямо перед своим лицом ухмыляющийся череп. Она с воплем попыталась встать и шарахнулась в сторону, когда Сара подошла посмотреть, на что же наткнулась Петрова.

Макинтайр увидела старое катапультируемое кресло, к которому все еще был пристегнут человеческий скелет, и обняла девочку, которая была близка к обмороку. В небе полыхнула молния, на миг осветив все вокруг, и за этот короткий миг девушки заметили это. Гром взревел, словно возвещая об их находке, и еще один световой зигзаг прочертил небо над их головами. Сара, мокрая до нитки и окровавленная, крепче прижала к себе Марлу, а темное устье гигантской пещеры гостеприимно манило двух девушек, хотя и смахивало на темную утробу гигантского животного.

Древний дом чалимантанов снова был найден.

* * *

Александер повернулся к Джеку спиной, услышав, как где-то в лесу грохнул взрыв. В последний раз оглянувшись на Коллинза, продолжавшего смотреть на него убийственным взглядом, Панчи махнул своим партнерам, предлагая вернуться в палатку связистов. Охранники позволили покрытым синяками Эверетту, Фарбо и Менденхоллу помочь Коллинзу встать, а потом бесцеремонно запихали их всех обратно под брезент.

Джек сплюнул кровь и уставился на спецназовцев, но те, улыбаясь, отвернулись. Коллинз попытался устроиться поудобнее и вздрогнул – по меньшей мере одно ребро у него было сломано.

– Если малышка Сара была на том самолете, полковник, я… – начал было Анри.

– Сейчас не время, – сказал Эверетт, оборвав попытки Фарбо выразить Джеку свои соболезнования.

Коллинз не рассердился на француза. Прислонившись к Менденхоллу, чтобы не сильно нагружать сломанные ребра, и почувствовав, что теперь он может сделать глубокий вдох, Джек оглянулся на Фарбо:

– Анри, скажите мне, что французское правительство, посылая вас в Канаду, разработало запасной план.

Фарбо молчал. Он медленно повернул голову, и вспыхнувшая молния осветила его ошеломленное лицо. Француз покачал головой, перехватив взгляды Эверетта и Менденхолла.

– Думаю, пора рассказать нам правду, Анри. Мы потеряли слишком многих людей, чтобы и дальше хранить секреты, – продолжал Коллинз.

Анри посмотрел вверх, в черное небо, с которого хлестал дождь, подождал, пока утихнет раскат грома, отдавшийся эхом в долине, повернулся к американцам и кивнул.

– Я напрасно убеждал моих друзей из ГДВБ принять в расчет вашу проницательность и интеллект. Я знал, что рано или поздно вы разгадаете мою тайну, – признался он.

Эверетт, вывернув шею, посмотрел на мокрого до нитки француза. Он знал, что этот сукин сын что-то затевает, но предоставил Джеку самому с течением времени догадаться – что именно.

– ГДВБ? – переспросил Менденхолл.

– Генеральный директорат внешней безопасности, спецслужба французской внешней разведки, – пояснил Коллинз.

– Вы хотите сказать, что снова взялись за ваши шпионские штучки, Анри? – спросил Карл.

Его удивило и обескуражило, что кто-то сумел уговорить Фарбо покончить с его прибыльной отставкой.

Еще одна вспышка молнии осветила небо, и Джек увидел, что Александер смотрит на них, стоя у большой палатки на другом конце поляны. Панчи давал Сагли и Деоновичу какие-то указания, и сквозь ливень Коллинз разглядел, что новые приказы заставили Григория улыбнуться и посмотреть в сторону американцев. Это не сулило ничего хорошего.

– Боюсь, у меня не было особого выбора, капитан. Похоже, моя недавняя деятельность привлекла ко мне нежелательное внимание. Поэтому под давлением вашего президента и при поддержке вашего маленького лысого босса из Группы «Событие» я был… Скажем так… Призван на службу.

– Но Найлз Комптон думал, что вы мертвы, Анри, пропали в море. Помните? – прищурился Джек.

– Тем не менее я здесь, – ответил Фарбо, глядя, как Деонович созывает некоторых из своих людей. – Я должен объясниться. Боюсь, время для кое-кого из нас истекает.

Эверетт и Менденхолл поняли, что происходит, когда охранники приготовили пистолеты.

– ГДВБ раскрыло группу крайне радикальных террористов, действующих в Монреале, – продолжал Анри. – Наша разведка знала, что главаря группы не удается накрыть оттого, что слишком много информации не проходит через контакты ГДВБ. Множество агентов были найдены убитыми, а значит, кто-то выдавал их группировке. Предатель был или среди нас, или в канадском правительстве. Само собой, будучи французами, мои начальники исключали, что в ГДВБ может быть утечка, поэтому сосредоточили внимание на канадской стороне.

Джек увидел, как Александер, посмотрев в его сторону, вернулся в палатку. Сагли в последний раз взглянул на группу пленников и тоже отвернулся. Деонович объяснял что-то трем спецназовцам, отведя их в сторону. Слушая босса, эти трое смотрели на американцев.

– Переходите к делу, Анри, время истекает, – сказал Коллинз, неглубоко вдохнув.

– В ГДВБ подозревали, что речь идет о ком-то с вершины канадской «пищевой цепочки», и вскоре это подтвердил сам предатель. В тысяча девятьсот шестьдесят втором году, во время небольшой размолвки вашего правительства и Кремля из-за включения Кубы в мир советского ядерного вооружения, что-то пошло не так. Я знаю, это бесконечно вас расстроит, ведь американцы считаются хорошими парнями… Но, боюсь, ваше правительство предвидело, что у той битвы характеров будет печальный исход. Поэтому ваш президент Кеннеди приказал нанести упреждающий удар по высшему командованию советского режима – военному и штатскому. Миссию назвали «Протуберанец». Александера застукали, когда он совал нос куда не следует, но мои бывшие начальники не знали, как далеко зашло его предательство. И вот когда стало известно о нападении в Лос-Анджелесе, туда послали меня.

– Еще одно совпадение, Анри? – настойчиво спросил Джек.

– Вовсе нет. Я сознавал важность записок Латтимера и дневника Петрова, потому и организовал их кражу. Мир тесен, как говорите вы, американцы. Мои сообщники позволили информации просочиться, и она попала к тем, кто ее искал. Поэтому бывшие работодатели подрядили меня выяснить, на что же нацелился мистер Александер. Думаю, срок моих правительственных верительных грамот еще не истек.

– Я в это не верю, – сказал Карл. – Если и вправду задумывалось что-то такое, наша Группа, стоя над всеми в стране, знала бы об этом. Информация, конечно, секретна… Но у нас был бы к ней доступ.

– Вы все еще настаиваете на том, что ваша нация имеет моральное превосходство над всеми остальными нациями, капитан Эверетт? Настоящие историки так себя не ведут. О да, операция «Протуберанец» была одобрена Францией, Великобританией и Германией, так что не вы одни прятали головы в песок. Но применение самого мощного оружия в истории человечества стало возможным благодаря моему правительству – именно оно открыто тайну местонахождения бункера, где заседала верхушка советского правительства. Таким образом, операция «Протуберанец» из фантазии стала реальностью.

– Что же произошло? Я имею в виду: миссия явно не состоялась, поскольку история не знает о ядерных грибах, вырастающих над Москвой, – сказал Менденхолл, не поверив истории, которую Фарбо только что рассказал ему и его командирам. Но Анри вместо ответа повернулся к Джеку:

– Теперь, полковник Коллинз, ваша очередь говорить начистоту.

Лейтенант вопросительно взглянул на Джека, но Эверетт явно заранее знал, что собирается сказать их босс. Уиллу вспомнилось, как в лодке Коллинз долго о чем-то беседовал с капитаном.

– Мы с Панчи участвовали в последних попытках найти пропавшее оружие. «Фантом F-4», который нес «Протуберанец», упал где-то к северу от границы. В тысяча девятьсот шестьдесят втором году воздушные силы так и не нашли его маяк-ответчик. Наша миссия провалилась, потому что мы тоже его не нашли, и начальство решило, что операция невесть почему прервалась над водой, – объяснил Джек.

– Боюсь, западные демократии не вышли сухими из воды, полковник. Самолет не смог даже добраться до безопасного места. Он упал или в Канаде, или на Аляске. И, как только что сказал полковник, обломки так и не были найдены, хотя около пятидесяти лет проводились самые масштабные поисковые операции, какие только видел мир, – рассказал Фарбо.

– Сколько мегатонн было в бомбе и какого она была типа? – спросил Менденхолл.

– Этот секрет правительство хранило на славу. Но ГДВБ подозревает, что бомба была известна как «Оружие Судного дня», за неимением лучшего термина. В ней было около пятисот мегатонн: достаточно, чтобы уничтожить любой бункер в мире, как бы глубоко под землей он ни находился. Достоверно известно, что это была усовершенствованная крылатая ракета, спроектированная для ультразвукового пикирующего полета и снабженная вольфрамовым носовым конусом. Она ушла бы в землю так глубоко, что никакой бункер не выдержал бы.

– Иисусе, мир воистину обезумел! – охнул Уилл.

– Итак, Александер охотится за оружием… И теперь он его нашел. И что дальше? – спросил Эверетт.

– Полагаю, он нашел «Протуберанец», или «Гипер-глайд», как еще называли это оружие, – сказал Анри. – Золото и бриллианты на самом деле были ложным следом. Ваш профессор Элленшоу – конечно же, сам того не ведая – указал мистеру Александеру нужное место в своем отчете, адресованном Стэнфордскому университету и ближайшему родственнику Л.Т. Латтимера.

– А зачем, по мнению ГДВБ, этому засранцу оружие? Чтобы продать? – спросил Карл и внезапно увидел, как три спецназовца зашагали к ним.

– Нет, бомба нужна ему для шантажа, – сказал Джек.

Фарбо посмотрел на Коллинза, и глаза их встретились. Они оба знали, почему мысль о шантаже напрашивалась сама собой.

– Верно, полковник, для шантажа, – подтвердил Анри.

– Наглый ублюдок замышляет военный переворот в Квебеке. Вот почему Сагли и Деонович так быстро бросили все, чем занимались в России: теперь у них будет надежное прибежище и собственная страна с Панчи во главе.

– Руководство моей страны полагает, что данное оружие можно разобрать на двадцать отдельных устройств, и каждое из них будет эквивалентно любому оружию массового уничтожения из мировых арсеналов, – добавил Фарбо.

– И всего в сотне миль от американской границы мгновенно возникнет ядерная сверхдержава. Сила, которая сможет диктовать условия Оттаве и Лондону, – заключил Коллинз и закрыл глаза.

– Что ж, этого может и не произойти. Насколько я понимаю, оружие можно активировать только с помощью кода, созданного специально для «Гипер-глайда», и этот код до сих пор является одним из самых охраняемых секретов нашего правительства, – сказал Анри, пытаясь заставить остальных увидеть светлую сторону передряги, в которую они попали. – Лишь несколько человек в мире знают, как активировать и деактивировать бомбу, и эти люди засекречены еще тщательней, чем сам код.

Охранники были уже в нескольких шагах от них. Эверетт, Фарбо и Менденхолл посмотрели на Джека, обеспокоенные его молчанием. Коллинз глубоко ушел в свои мысли, с трудом шевеля губами.

– Полковник? – позвал Уилл, пытаясь его растормошить.

– Только не говорите мне… – пробормотал тот в ответ.

Фарбо интуитивно почувствовал, в чем дело, когда Джек оборвал себя на полуфразе, опустил голову и закрыл глаза.

– Люди, которым известны коды к оружию «Гипер-глайд», возможно, не так тщательно засекречены, как вы думаете, – наконец сказал Коллинз.

В этот миг все поняли, почему его заманили в канадскую глухомань.

– Джек, нам следует узнать еще что-нибудь, прежде чем нас пристрелят эти козлы? – спросил Эверетт, когда три спецназовца остановились перед их брезентовым укрытием.

– Панчи знает, что я могу активировать и деактивировать оружие. Именно поэтому я в чине капитана возглавлял группу, участвовавшую в поисках в тысяча восемьдесят девятом году.

– А что я вам говорил? – вспыхнул внезапно Менденхолл. – Это чертово оружие просто валяется у всех и каждого на заднем дворе! Если я когда-нибудь отправлюсь на полевое задание и не наткнусь на такую штуку, я буду знать – со мной явно что-то не так!

С этими словами лейтенант в приступе ярости лягнул землю ногой.

Фарбо подался к Джеку, насколько позволяли путы. Первый охранник подошел и наклонился, чтобы поднять Коллинза с земли.

– Как я уже сказал, полковник, вы не перестаете меня удивлять, – повторил француз.

* * *

Джек знал, что должен действовать, причем так, чтобы всех их не перестреляли, прежде чем он сумеет сказать Александеру то, что должен сказать.

Менденхолл, Фарбо и Эверетт встали и вышли под дождь. Трое спецназовцев выстроили их в ряд, а пока враги этим занимались, Коллинз рванул к большой палатке связистов, но всего в трех шагах от входа его перехватил и швырнул на землю Деонович.

Русский, улыбаясь, встал над лежащим на спине американцем, и это было его ошибкой. Человек этот явно не усвоил, что Джек может очень быстро работать ногами. Коллинз врезал правой ногой в промежность здоровяка – и тут же понял, что на самом деле тот все прекрасно запомнил: Григорий перехватил его ногу и вывернул ее, швырнув противника на живот.

– Я велел вам казнить тех людей, а не пытать полковника!

Деонович посмотрел на Александера, который стоял у выхода из палатки с убийственно свирепым видом. Даже Сагли, выглядывая из сухой палатки, покачал головой.

– Панчи, тебе лучше выслушать то, что я хочу сказать! – крикнул Джек, отплевываясь от дождя.

Деонович не обратил внимания на предупреждение Джонатана: он поднял правую ногу и наступил на шею Коллинза, медленно вдавив его лицо в перемешанную с камнями грязь. Он нажал так жестоко, что лицо полковника полностью погрузилось в жижу, как ни старался тот освободиться.

Александер посмотрел на Дмитрия, сердито кивнул, и русский, выйдя из палатки, оттолкнул своего партнера от пленника. Джек вскинул голову, сделал глубокий вдох и помотал головой, чтобы хоть частично стряхнуть с нее грязь. В небе мелькнула молния. Джонатан, по-прежнему не покидая палатки, наблюдал, как Сагли отодвинул разъяренного Григория от американца и попытался напомнить приятелю, что надо выполнить приказ и привести смертный приговор в исполнение.

– У тебя есть одна минута, Джек, – сказал он полковнику.

Джек перевернулся на спину, сел и запрокинул лицо, все еще надеясь, что дождь хоть немного смоет грязь, а потом взглянул на Александера:

– Убей их, мою сестру и меня самого, будь ты проклят! Я знаю, чего ты от меня хочешь, и никогда не активирую оружие с помощью кодов, которые тебе нужны.

Пораженный Джонатан шагнул под ливень и встал над Коллинзом, а после, опустившись рядом с ним на колени, заглянул ему в глаза. Застыв, он словно пытался разглядеть ложь в глазах старого друга.

– Откуда ты знаешь? – только и спросил канадец.

– Твоя предательская игра закончена, Панчи. По крайней мере, одна разведслужба знает все о твоих планах найти бомбу и с ее помощью устроить в Квебеке государственный переворот.

Александер медленно встал и прокричал трем спецназовцам:

– Пристрелите их сейчас же!

– Ты знаешь меня, Панчи, я никогда не выдам тебе коды… Поэтому не дай им этого сделать, – прошипел полковник, пытаясь встать.

– Будь ты проклят, Джек!

– Нет! Будь проклят ты, сукин сын! Ты не получишь этой чертовой хрени, если хоть один из моих людей умрет!

Последние слова Коллинз прокричал в полный голос – Александер впервые в жизни услышал, как он кричит.

В сотне шагов от них трое спецназовцев прицелились.

– Стойте! – крикнул Джонатан сквозь шум грозы.

Над лагерем блеснула молния, тут же грянул гром, и Джек вздрогнул, подумав, что за его спиной уже лежат в грязи его друзья, расстрелянные по вине человека, которого он раньше называл своим товарищем.

Сагли и Деонович были ошеломлены, но Дмитрий все-таки протянул руку и толкнул вниз ствол автомата ближайшего к нему спецназовца. При виде этого остальные двое палачей тоже опустили «калашниковы». Григорий пришел в ярость оттого, что их новый партнер так быстро передумал, стоило американцу сказать ему пару слов. Круто повернувшись, здоровяк зашагал прочь. Его тяжелые ботинки расплескивали по сторонам воду и грязь.

Менденхолл почувствовал, как у него подогнулись колени, но остался стоять, не желая доставлять наемникам удовольствие видеть, как он боится. Он лишь поблагодарил бога за то, что проливной дождь скрывает слезы, текущие по его лицу.

– Похоже, теперь я в долгу перед вашим полковником, – с облегчением сказал Фарбо.

– Не торопитесь, Анри. Возможно, Джек только выиграл время, обменяв вас на нас, – пошутил Эверетт, у которого сердце до сих пор билось где-то в глотке.

– В любом случае дело стоило того, чтобы увидеть выражение лица ублюдка, когда ему не удалось нас пристрелить.

– А мне это дело стоило того, что я чуть не обделался, – колко заметил Карл.

* * *

Александер поднял Джека с земли и потряс.

– Слушай меня! – прокричал он Коллинзу в лицо. – Я провел больше двадцати пяти лет в разных дерьмовых дырах по всему миру и половину этого срока планировал нынешнюю операцию! Я не позволю тебе все испоганить, Джек! Если ты откажешься делать что тебе велено и не введешь коды, я не убью твоих друзей, о нет – я сдеру с них живьем кожу прямо перед тобой. А потом ты будешь наблюдать, как Линн изнасилует каждый наемник в лагере, а после ее у тебя на глазах порежут на куски! Я ясно выразился, Джек?

– Ясно, Панчи.

Голос полковника был спокоен: он говорил таким тоном, будто только что получил приказ от президента.

– Всего один вопрос… – добавил он неожиданно.

Джонатан уже хотел уйти, но остановился и обернулся к Джеку.

– Что? – прокричал он сквозь шум дождя.

– Думаешь, Соединенные Штаты и Канада допустят, чтобы ты осуществил свой план?

На сей раз Александер решил, что пора и ему выложить кое-какие новости. Настал его черед обрушить на Коллинза шокирующие факты.

– Да, я и вправду думаю, что они позволят Квебеку отделиться от Оттавы, Джек, – сказал он, медленно повернувшись. Полковник увидел, как черты его лица искажает безумие. – Потому что первым делом оружие, которое нам удастся извлечь из найденной боеголовки, будет направлено на Торонто, Нью-Йорк, Вашингтон, Лондон и Париж. Да, они будут приветствовать новый Квебек и нового главу его правительства, может, не с распростертыми объятиями, но будут! Пусть всего лишь официально. История знавала и более странные альянсы, Джек, уж ты-то должен это знать.

Панчи развернулся, зашагал прочь, но остановился, услышав крик, а вслед за тем – сердитые голоса. Джек посмотрел туда, где кричали, и увидел, что из задней части лагеря бегут пятнадцать коммандос, направляясь к стоящим в ряд палаткам, среди которых была и палатка Линн. Коллинз широко распахнул глаза, заметив, что клапан палатки откинут. Глаза его метнулись к лесу, и он успел увидеть, как Линн исчезла за деревьями.

– Стойте! Пусть бежит! – крикнул Панчи.

Затем он посмотрел на Сагли и Деоновича, которые пораженно застыли на другом конце лагеря.

– Поднимайте пленников, раздайте людям оружие, выведите техников из палатки. Мы выступаем нынче же ночью. Все закончится здесь и сейчас! – скомандовал Джонатан.

После этого Александер подошел к Григорию, который был выше его ростом, и схватил его за куртку. Дмитрий изумленно увидел, как громила съежился и отшатнулся от канадца.

– А ты не трать времени на сборы, приведи женщину обратно, быстро! – велел тот здоровяку.

Он выпустил Деоновича, и тот отпрянул еще дальше при виде безумного блеска в глазах Александера. Потом русский развернулся на пятках и побежал туда, где скрылась Линн.

Сумасшедший крик канадца испугал всех, кто его слышал. Он перекрыл грохот грома и шум дождя, и можно было подумать, что Джонатан вопит, обращаясь к каждому из наемников. Коллинз увидел, как люди бросились к своим палаткам, рюкзакам, оружию и снаряжению. Спецназовцы собирались добыть «Оружие Судного дня», и все, что мог сделать Джек, – это наблюдать за ними.

Отряд последует за Линн в северные леса Стикина, и два разных вида людей встретятся лицом к лицу после миллиона лет существования порознь. От исхода этой встречи может зависеть, кто станет наследником нового мира.