С нежностью, которая скорее пугает, чем утешает, Морфей проводит по моим рукам от плеч до запястий, размазывая по коже краску. А потом, не говоря ни слова, достает из кармана носовой платок и начисто вытирает ладони. От его осторожных прикосновений мои руки покрываются мурашками. Вытерев себе лицо и руки, Морфей убирает платок и поднимает с пола смятую шляпу.

Взметнув черными крыльями, он поворачивается и идет, расправляя в такт шагам вмятины на малиново-алом цилиндре. Его поджарые мускулы под безупречно сшитым костюмом движутся плавно и мощно; пульсирующий свет подчеркивает их.

Он аккуратен и сдержан, но мысли у него лихорадочно несутся. Под внешним изяществом и самообладанием – дикарь, который готов нанести удар; куколка, из которой вот-вот выберется скорпионова муха и превратит Джеба в камень.

Я вновь окидываю комнату взглядом, ища что-нибудь вроде сети. Возможностей уйма, но я не тороплюсь захватить Морфея в плен. Только не теперь, после того как он провел столько времени в ловушке, униженный и лишенный магии.

– Как ты могла дать такую необдуманную клятву? – его рык вмешивается в ход моих мыслей.

Этот вопрос сродни ядовитой колючке: в груди у меня жжет, словно туда налили расплавленного воска.

Я рассматриваю сырую краску на ладонях и на пальцах, потом поворачиваю руки и с грустью гляжу на цветные отпечатки, которые оставил на тыльной стороне моих кистей Морфей, когда мы говорили о нашем ребенке.

– Я всё обдумала. Это был единственный способ сделать так, чтобы ты позволил нам с Джебом прожить его земную жизнь. Чтобы он согласился покинуть Гдетотам, я должна была дать ему надежду.

Морфей останавливается. Он внимательно глядит на меня.

– Значит, ты манипулировала нами обоими с помощью одной клятвы.

Его длинные черные ресницы трепещут, а в глазах помимо обиды виднеется восхищение. В детстве Морфей смотрел на меня так, когда я делала что-то достойное похвалы. Хотя драгоценные камни, отливающие мрачным и жестоким алым цветом, дают понять, что он отнюдь не радуется.

– Какая ирония судьбы. Похоже, я слишком хорошо учил тебя…

Его прерывает какое-то тихое жужжание. Оно звучит не в лад с ритмическим биением сердец в комнате. Что-то мелькает перед моим лицом – мы оба это видим.

В воздухе трепещет ушной клещ.

Морфей пытается поймать его шляпой, но тот носится зигзагами между нами и повторяет моим голосом:

– Я поклялась жизненной магией, что сначала выйду за Джеба. Если мы с тобой поженимся, я потеряю свою силу… навсегда.

Я делаю бросок. Клещ увертывается и устремляется к двери. Морфей тоже прыгает, но слишком поздно. Насекомое проскальзывает в щель под порогом и исчезает.

Нахлобучив шляпу на голову, Морфей уничтожающе смотрит на меня.

– Я так понимаю, Джебедия где-то здесь, в замке. Он ни за что не позволил бы тебе пойти одной – теперь, когда ты вновь принадлежишь ему.

Я пытаюсь поймать взгляд Морфея под полями шляпы.

– Что ты намерен делать?

– Он окажется в смертельной опасности, если клещ доберется до Червонной Королевы раньше, чем я.

Я согласна, что Морфей – меньшее из двух зол, если речь идет о благополучии Джеба.

– На нем симулякровый комбинезон. Он ищет тебя в темнице.

Морфей темнеет.

– Не смей выходить из комнаты. Не хватает только, чтоб ты бегала по замку. Ты уже и так всё испортила дальше некуда.

Прежде чем я успеваю ответить, он распахивает дверь и захлопывает ее за собой. Морфей препирается со стражами, которые пытаются его арестовать, и велит им «караулить получше эту чертову комнату, потому что она (я) – самая большая угроза для Гдетотам».

Потом он выдумывает предлог – якобы ему надо поговорить с Королевой.

Наконец решительные шаги Морфея стихают в коридоре. Я мысленно подгоняю его. Он должен поймать клеща, прежде чем тот обо всем доложит Червонной Королеве. А главное – Морфей должен найти Джеба, пока с ним ничего не случилось.

Я внушаю себе, что именно поэтому Морфей ушел так поспешно… чтобы защитить Джеба. А не потому что он ревнует и желает избавиться от соперника, лишив мою клятву смысла. Эти двое за последний месяц добились некоторого взаимопонимания. Любви между ними никогда не будет, но они бесчисленное множество раз щадили друг друга и научились действовать заодно. Потому что оба любят меня.

Приходится верить, что Морфей не поддастся желанию сделать так, чтобы наше с ним будущее началось сегодня же. Что им не движут романтические идеалы – смесь эмоций и порывов, столь же диких и непредсказуемых, как сама Страна Чудес. Я ведь видела его сострадание и попытки поступать правильно.

– Верь в него, – шепотом говорю я сама себе. – Однажды он будет твоим королем.

Морфей велел мне оставаться на месте. Вряд ли он понимает, что у меня и нет другого выбора. Я слишком устала и ослабела, чтобы покинуть свою тюрьму.

Я подхожу к мольберту и провожу пальцами по невысохшей краске, размазывая рисунок до неузнаваемости. Плохо, что Червонная Королева надеется на нашего ребенка. Как только она овладеет моим телом и убедится в этом сама, избавиться от нее будет намного труднее.

Пока я вожу пальцами по портрету нашего мальчика, превращая его в неразличимое пятно, мое сердце расходится по шву дальше. Как больно! Я ощущаю во рту медный привкус и кашляю, зажав рот ладонью. Отняв руку, я вижу брызги свежей крови, смешавшейся с краской. Я складываюсь пополам, тщетно пытаясь вздохнуть.

Комната дрожит от биения тысячи сердец. Бордовые и черные потеки смешиваются с колеблющимся светом. Ноги и руки у меня болят. Я втягиваю крылья, чтобы облегчить тяжесть, но спина сгибается, и я опускаюсь на колени. Глаза застилает тьма. Я опускаю веки и сосредотачиваюсь на дыхании. Перекатившись на живот, прижимаюсь щекой к мохнатому ковру и погружаюсь в беспамятство, в теплую, отупляющую дымку видения…

Мое тело делается легким как перышко. Боли нет. Черная маслянистая жидкость сочится из стен и течет по полу, направляясь ко мне. Она превращается в призрачные фигуры, похожие на дым.

Снова мюмзики.

Они окружают меня, обнюхивают волосы, завывают над ухом, так что кости дребезжат. На коже остаются маслянистые пятна от их прикосновений. Пальцы, состоящие из теней и иллюзий, впиваются в мои руки. Мюмзики тащат меня на верхушки башни и сбрасывают вниз. Желудок подступает к горлу.

Далеко внизу открывается кроличья нора – черный извилистый тоннель. Я падаю быстро, проносясь мимо открытых шкафов, парящих в воздухе книг, буфетов, банок с какой-то едой, прижатых к стенкам тоннеля толстыми побегами плюща. Я цепляюсь за стенки, врезаюсь в мебель и обрываю плющ, пока мое падение не замедляется.

Внизу, в темноте, происходит какая-то борьба. Вторая Сестра сражается в воздухе с моей мамой, которая растянута на паутине. Используя магию, мама оживляет пролетающие мимо книжки и прикрепленные к стенкам предметы и швыряет ими в голову и в грудь Второй Сестре. Восемь ног хранительницы кладбища и ее ядовитые руки-ножницы слишком заняты – она отражает снаряды. Это дает маме время вырваться. Она выскальзывает из паутины и начинает падать.

– Мама! – кричу я.

Она смотрит вверх и отзывается:

– Элли!

Мама тянется ко мне.

Мюмзики воют и закрывают кроличью нору, выдавливая нас из тоннеля. Мы стремительно летим в Страну Чудес и падаем в грязь.

Я прихожу в себя в саду. Молния полосует небо, окрашивая всё вокруг в фантастические цвета. Скорбно воющий ветер приносит с собой едкий запах горелого. Небо затянуто темно-фиолетовыми тучами.

Мама – рядом, но ее окружают злобные зомби-цветы высотой с дерево. Вторая Сестра спешит к ней, со своей армией игрушечной нежити.

Я поспешно встаю, чтобы помочь маме, но моя рука проходит сквозь нее. Я здесь – всего лишь призрак; и я понимаю, что вижу прошлое. Как она попала в Страну Чудес в тот проклятый вечер.

К ним устремляется белый лебедь – и превращается в Королеву Слоновой Кости. Она вся блестит, с головы до пят. Магия исходит от нее чистейшими серебряными лучами. Королева Слоновой Кости вращается, как хрустальная балерина на крышке шкатулки, и выпускает изо рта белый туман. Иней покрывает злобные цветы и замедляет их движения.

Сквозь стебли, похожие на стволы, проталкивается какой-то мужчина. Я узнаю его: это Финли, смертный, чей облик использовал Морфей, когда находился в человеческом мире. Финли одет как эльф-рыцарь. Он возглавляет армию Королевы. Издав боевой клич, эльфы нападают на цветы. Мечи звенят о замерзшие стебли и разрубают их одним ударом. Цветы вопят, падают и корчатся на земле. Вторая Сестра шипит и вместе с игрушками-зомби отступает по направлению к саду душ.

Королева Слоновой Кости поворачивается и протягивает маме руку.

Мама берется за нее и снова смотрит на меня.

– Я в порядке. Мы выживем. Но сердце Страны Чудес гибнет. Долдрамы надвигаются. Они уже близко. Мы будем бороться с ними, пока сможем.

Пытаясь понять ее слова, я ломаю голову над тем, что такое долдрамы. Но смысл этого слова от меня ускользает.

– Элли! – кричит мама. – Проснись! Проснись!

Молния озаряет небо и поражает меня в грудь. Я возвращаюсь в свое измученное тело, охваченное неутолимой болью.

Кто-то прислонил меня спиной к чему-то, на ощупь напоминающему прохладный кафель. Я слишком слаба даже для того, чтобы поднять веки. Я делаю вдох – и давлюсь. Мои легкие наполнены жидкостью.

– Она умирает, – говорит по ту сторону моих сомкнутых век Червонная Королева.

– Что неудивительно, – отвечает Черная. – Ты только посмотри, во что она превратила мои краски. И погрызла пирожное. Глупая маленькая мышка.

Судя по ее словам, мы по-прежнему в игровой. Меня окутывает нестерпимо тяжелый запах духов. Если сидеть с закрытыми глазами, он кажется еще сильнее. Это запах смерти – увядших цветов и гниющей плоти.

– Выпусти меня, и я сохраню ее оболочку! – шипит Червонная Королева.

– Нечего злиться! – отвечает Черная. – Когда ты накладывала на нее заклятие, то могла бы догадаться, что результат будет именно таким.

– Нет. Как только волшебная половина полностью погрузилась бы в безумие, она должна была поглотить человеческую, преобразить ее. Я не предвидела, что смертная половина будет так бороться! Что она окажется слишком сильной и поставит под угрозу обе части.

Я пытаюсь всхлипнуть, но горький металлический вкус во рту душит меня. Я хочу стиснуть покрепче шею Червонной Королевы, удавить ее. Но вместо этого я сама задыхаюсь, глотая собственную кровь.

– Это же твое заклятие. Просто дай ему обратную силу, – предлагает Черная Королева, не обращая внимания на мою борьбу.

– Теперь, когда ее сердце рвется пополам, я не знаю заклинания, способного ее спасти. Я ничего не могу сделать, кроме как войти в нее и исцелить изнутри.

Я стону.

– Поживее, дура, – в голосе Червонной Королевы я слышу отчаяние. – Выпусти мой дух.

– Кто гарантирует, что я получу медальон? – возражает Черная. – Мне нужно не просто какое-нибудь одно жалкое человеческое сердце. Я хочу все.

Одно человеческое сердце? Кого они имеют в виду? Джеба? Моего папу? Или они снова поймали дядю Берни?

В любом случае кто-то из моих близких в опасности.

Я пытаюсь двинуться, но в меня впивается боль, как будто металлический штырь колет и дробит грудную кость. Чтобы удержаться от плача, я замираю, крепче сомкнув веки.

– Я уже говорила тебе, что ты получишь много сердец. Мы договорились с Морфеем, что он заберет медальон, как только брак станет официальным. И я ничего не сказала о том, что ты останешься здесь.

– Тебе не кажется, что твой король возразит, если я последую за тобой в Страну Чудес?

– Как только Морфей поймет, что я – единственное средство сохранить его драгоценную Алиссу в живых, он сделает всё, что я велю.

Я резко втягиваю воздух. Он обжигает и царапает мои легкие, как будто по пути выпускает шипы. От боли разум притупляется, но все-таки я пытаюсь соединить фрагменты воедино. Червонная Королева собирается обмануть Морфея. Наверное, он это подозревает. Он очень умный. Мудрая и загадочная гусеница, выбравшаяся из куколки в виде прекрасного крылатого существа.

Но он не знает, что у нее есть козырь. Не знает о моем разрывающемся сердце и о заклятие Червонной Королевы.

Не считая Страны Чудес, я – единственная слабость Морфея. И Червонная тянет за обе ниточки.

Он не сможет ей отказать.

Я – единственная, кто способен ее остановить. Я приподнимаю веки и издаю стон, пытаясь сосредоточиться и высвободить свою магию. Глаза застилает черный туман… сконцентрироваться невозможно.

Черная Королева сидит на корточках передо мной. Одна половина волос у нее ярко-алая, другая бордовая.

– Это всё зыбко, – говорит она Червонной Королеве. – Ты слышала, что сказал клещ. Глупая девчонка дала клятву смертному. Никакой свадьбы с Морфеем не будет.

– Всё встанет на свои места, как только мы найдем мальчишку. Клятва связывает ее, только пока он жив. Мы убьем его, ты положишь начало коллекции человеческих сердец, а у меня состоится королевская свадьба.

– Нет… – пытаюсь произнести я сквозь клокочущую в горле кровь.

Снова я это сделала. Я поставила жизнь Джеба под угрозу, когда он и без того в опасности.

– Я… тебе… не позволю.

Я пытаюсь ударить Черную Королеву по лицу, но моя рука бессильно падает на колени.

Липкие пальцы Королевы берут меня за подбородок.

– Как интересно. Ее часы жизни раскололись пополам и держатся на ниточке. Но она еще борется.

Она всматривается внимательнее.

– У меня уже есть медальон. Я могу сама пройти в Страну Чудес. Зачем мне выполнять твою просьбу? Я просто оставлю девчонку умирать здесь и заберу ее сердце. Ничего подобного я еще не видела…

– В один прекрасный день ты поймешь зачем, – яростно настаивает Червонная Королева. – С ее помощью мы с Морфеем заведем детей. Одно из их сердец я уступлю тебе. Но только не ее. Она принадлежит мне. Допустим, ты попадешь в Страну Чудес – и что? Без порталов ты не сможешь выйти в мир людей. Алисса – единственная, кто способен вновь их открыть. К тому же мои планы касательно ее и Морфея гораздо серьезнее твоих мелких желаний. Я отдам их первенца – первого подземца, способного видеть сны, – Второй Сестре. Она терпеть не может ловить человеческих детей. Сотни лет она жаловалась, как это утомительно. И вот в обмен на бессмертного ребенка, который вечно будет питать души на кладбище, Вторая Сестра и ее беспокойные игрушки помогут мне свергнуть Королеву Слоновой Кости. Как только я получу магию обеих корон, то обрету полную власть над Страной Чудес. Ты и остальные обитатели Гдетотам смогут вернуться обратно и выходить через порталы в мир людей, когда только вздумается.

Я всхлипываю, наконец-то узнав ужасные планы Червонной Королевы, но физически будучи не в состоянии вмешаться.

Черная Королева щелкает языком.

– Справедливо. Считай, что мы договорились. Но девчонка одной лишь силой воли преграждает твоему духу путь.

Королева убирает руку; с пальцев капает моя кровавая слюна.

– Значит, мы убедим ее.

– Впусти меня, Алисса, – голос Червонной Королевы кажется зловеще ласковым. – Ты истечешь кровью насмерть. Что толку от этого? Твоя смерть поставит под угрозу и смертного юношу, и Морфея. Не говоря уж о Стране Чудес.

Слезы катятся по моему лицу.

Королева говорит разумные вещи. Хоть я и боюсь за моего будущего ребенка, он вообще не родится на свет, если сегодня я умру. Единственный способ – позволить духу Червонной Королевы исцелить меня, а затем отобрать у нее магию и снять заклятие со Страны Чудес.

Теперь я понимаю ее план. Если я продержусь достаточно долго, то одолею Черную Королеву и раз и навсегда выдворю Червонную. Главное, не задумываться, что случится с моим сердцем после этого.

Сдавшись, я валюсь вперед.

Мои легкие сокращаются от удушья, вены сжимаются. Веки опускаются, не в силах противостоять приятной темноте, которая ждет по ту сторону забытья.

– Скорей, ведьма. Освободи мой дух, пока она не превратилась в пепел. Иначе никто из нас не получит то, чего хочет.

Черная Королева покорно стонет, и ее холодно-липкая рука прижимается к моему лбу. За сомкнутыми веками вспыхивает яркий свет.

Добела раскаленные щупальца ползут от черепа к позвоночнику, заставляя меня выпрямиться. Очнуться.

Я хорошо помню это ощущение.

Мои глаза открываются. Рыжая прядь волос танцует, выбившись из-за уха. Одна за другой шпильки падают на пол, и все волосы постепенно становятся такими же, как заколдованная прядка. Они свободно вьются вокруг моих плеч буйными алыми волнами.

Ощущение чужого присутствия переходит в руки и ноги, наполняя их силой.

Вены начинают светиться под кожей. Каждая растет и приобретает форму живого, дышащего побега. Они вырываются из меня, точно змеи.

Червонная Королева проникает в мое тело, и я охотно принимаю ее, потому что она придает мне силы.

Мучительная боль в сердце сменяется другим ощущением – как будто его сшивают воедино. Резь унимается, сердце бьется мерно и звучно. Я наполняю легкие воздухом, обхватываю себя руками и наслаждаюсь жизненной энергией Червонной Королевы.

– Да, дитя, – вырывается из моего рта, вместе с дыханием, ее голос. – Вместе мы будем непобедимы.

Она говорит про нас так, как будто мы – одно целое. Эта мысль пробуждает во мне невиданное безумие.

Покрытые листьями побеги, пробившись сквозь кожу, набрасываются на Черную Королеву. Она осторожно отступает. Плющ Червонной Королевы, пронизавший мои вены, управляет мной словно марионеткой.

На сей раз нет ни боли, ни треска костей, ни разрывающихся мышц и вен, потому что я не сопротивляюсь. Я двигаюсь изящно, как будто плыву. Опустив голову, я вижу, что лозы несут меня вперед. Я – что-то вроде ползучего растения. Мои ноги даже не касаются пола.

Выглядит это очень странно. Но я больше не чувствую паники.

В самом деле, разве сила, текущая в НАС, – это плохо? Разве плох ужас на лице Черной Королевы, когда МЫ обматываем ее смертоносным плющом? Она выпучивает глаза, как рыбка-гуппи, когда МЫ сильнее стискиваем ей шею…

Нет. Ничего плохого. Наоборот, жестокость опьяняет.

– Пожалуйста… – с трудом выговаривает Черная Королева; ее голос теперь напоминает шипение. – Наш договор… медальон…

«Правильно. Мы до сих пор не знаем, кто из стражей спрятал медальон. – Наши с Червонной Королевой мысли сливаются воедино. – Пусть живет. Она еще не сыграла свою роль».

Прежде чем МЫ успеваем выпустить Королеву, в комнату входят несколько стражей. На их мордах – выражение ужаса.

– В-в-ваши величества, – запинаясь, выговаривает один из них. – Манти схватил смертного юношу.

МЫ распускаем узы плюща и роняем Черную Королеву. Она падает на пол и пытается отдышаться. Стражники помогают ей отойти на безопасное расстояние.

– Скажи Морфею, что душа сменила сосуд, – говорим МЫ в один голос. – Приведите смертного во двор, и пусть церемония начнется.