Глава 1

Глава первая

Космопорты Ливадии всегда поражали тишиной и налетом провинциальности даже путешественников прибывающих из весьма отдаленных уголков Империи, иной раз не отмеченных на звездных атласах, как обитаемые миры. А сегодня, особенно.

Впрочем, ничего удивительного.

Во-первых, — Ливадия, четвертая планета в системе Ирия, большей частью была всего лишь таможенным форпостом, где следовало пройти досмотр, получить разрешение на въезд, а заодно, подготовиться к появлению в приличном обществе. Для этого в отелях, рядом с космопортом, круглосуточно работали косметические салоны, парикмахерские, сауны и всевозможные магазины, где можно было приодеться с ног до головы по последней моде. Потому что вальяжно плывущий по ее небу и отлично видимый в любое время суток зелено-голубой шарик третьей планеты системы Ирия — был Эдемом. Святая святых, мечтой каждого гражданина, столицей и сердцем Империи Тысячи Солнц.

Во-вторых, — в дни больших праздников поток пассажиров стихал сам собой. Все, кто мог позволить себе не работать, готовились к торжеству заранее. Чтобы сполна насладиться, не столь уж частым в последние годы, узаконенным бездельем.

А начавшиеся позавчера торжества были одними из самых больших, не считая Дня рождения Императора и Нового года… Ровно 100-лет со дня старта первой Внеземной экспедиции «Терра Нова».

К празднествам готовились с размахом и помпой, на время отменив именной указ Е.И.В. о повсеместной и строгой экономии. Буквально все, кто имел к этому отношение — оформители, устроители балов, пиротехники, артисты, сценаристы и режиссеры… проще говоря все деятели шоу-бизнеса и даже обычные балаганные шуты — обещали удивить и потрясти.

Тихон ни за что не отправился бы в дорогу в такой день, но хитрецы перевозчики, понимая, что могут остаться на неделю без клиентов, снизили цены на билеты в выходные  почти на треть. Вроде как бы, предоставляя возможность и малоимущим слоям населения сняться с насиженных мест, дабы хоть раз в году ощутить себя гражданами Великой Космической Империи. Свободными людьми, а не рабами, приговоренными к пожизненному прозябанию на одной планете… Поэтому, после долгих внутренних монологов и колебаний, возможность существенно сэкономить взяла верх над желанием напоследок хорошенько оттянутся вместе со школьными друзьями.

Хотя, если быть предельно честным (а зачем лукавить перед самим собой?) самую тяжелую гирьку на весы бросила ссора с Лерой…

После того, как девушка узнала о намерении Тихона отправиться в Эдем, для поступления в военное училище, отношения между ними стали весьма прохладными. Ничего не говоря прямо, она все чаще бывала слишком занята по вечерам с младшими братишками… То чувствовала себя неважно. То находились какие-то, совершенно непредвиденные, но до крайности важные дела.

Последней каплей, стала эсэмэска, сообщающая, что Лера пошла проведать заболевшую подругу. Ту самую, с которой Тихон, как раз в этот момент разговаривал о подготовке к выпускному балу. И тогда парень понял, что в родном городе его больше ничто не удерживает.

Взбрыкнул, конечно. Он ведь так и не объяснил Лере настоящую причину столь внезапного решения избрать карьеру военного. Вот она и подумала, что Тихон ухватился за единственную реальную возможность выбраться из провинциальной глуши. И ради этого пожертвовал даже любимой. А с другой стороны, значит, не очень-то оно ей было надо, его объяснение, если дольше чем за месяц у девушки не нашлось времени для откровенного разговора. Ну и черт с ней… Как говорят воздухоплаватели: «Меньше балласта — лучше подъемность».

Он же не виноват, что разрекламированный перед завершением учебного года набор в космодесантные войска совпал с совершенно неожиданно полученным известием об отце. И пусть призрачный, но все-таки шанс найти его, мог бы только у старинного друга их семьи — полковника Мирского, служившего сейчас в столице. Но о таком деле не попросишь по скайпу и тем более, не отправишь на «мыло». А перелет только ради  встречи с ним был семье фон Виден не по карману, даже с праздничной скидкой. Зато абитуриентам, прошедшим первичное тестирование в военных комиссариатах по месту проживания, полагался один билет с открытой датой. Уверен в себе — лети за казенный счет. Сомневаешься — береги до возвращения… Хоть какое-то утешение.

Правда, говорят, что за последние два года, с первого столкновения с эннэми, обратно домой никого не отправляли.

Тихон тест прошел… Возможно, помогло то, что он, прежде чем переться в столицу, все же связался с дядей Женей. Благо, повод был самый настоящий — как оказалось, полковник Мирский командовал тем самым Высшим Императорским училищем звездного десанта, куда он хотел поступать. А, возможно, Космофлот Империи действительно отчаянно нуждался в притоке добровольцев. Впрочем, даже при равных условиях набора, городской военкомат не мог выдать отрицательную характеристику серебряному призеру межконтинентального чемпионата Земляники по рукопашному бою среди юниоров…

Тихон путешествовал налегке, поэтому досмотр прошел быстро. Мельком взглянув на монитор от сканирующей рамки, молодой таможенник, едва на пару лет старше Тихона, но уже с петлицами лейтенанта, приветливо кивнул и сделав заговорщицкое лицо, негромко произнес:

— Не возьмут в десантуру, не тушуйся. Подавай документы в таможенную службу. К нам прием на неделю позже заканчивается. Как раз успеешь.

— Спасибо, — машинально поблагодарил его Тихон. Сперва удивился, а потом понял: парень его возраста, из провинции, без багажа, явно не из богатой семьи, может быть только абитуриентом. Кивнул таможеннику еще раз и вышел в общий зал космопорта. Где первым делом огляделся в поисках терминала связи.

Видимо, чтобы никто, даже случайно, не забыл о Празднике, мониторы в залах ожидания космопорта демонстрировали видеозапись доклада профессора Преображенского «Вехи космического пути». Сделанного им двадцатого апреля две тысячи сто сорокового года, то есть три дня тому, на открытии нового здания музея Космофлота.

«…2019-й год вошел в историю человечества успешным проведением «General Electric» заключительных испытаний, подтверждающих абсолютную безопасность использования реакторов «холодного» ядерного синтеза (ХЯС). Что окончательно разрешило все вопросы энергетического обеспечения производства и быта.

2020-й важен переводом производственных мощностей завода аккумуляторных батарей «Powerwal-10» и «Powerpack-100» , изготовляемых в Неваде с 2018 года по технологии Илона Маска, на его же новейшую разработку — «Powerstation-1М». Новые аккумуляторы компании «Tesla», практически сохраняя прежний вес и размер, имели энергоемкость до 1МВт-часов…» 

Тихон недоуменно пожал плечами. Ничего нового профессор не рассказывал. Все это можно прочитать в предисловии к учебнику общеобразовательной школы по истории Космической Эры. Он до сих пор наизусть помнил большую часть его содержания.

Желая проверить собственную память, Тихон закрыл глаза и вызвал в воображении страницу из учебника.

«В 2022 году стартовала программа японской корпорации «Toyota Motor Corporation» и южнокорейской «Hyundai Motor Company» по разработке реакторов ХЯС малой мощности, пригодных для машиностроительной индустрии, как источников питания автомобильных электродвигателей. С использованием стандартных топливных элементов производства «General Electric», разработанных для мобильных электростанций мощностью от 25 до 100 КВт. 

Программа успешно завершена в марте 2023 года. Всего на месяц опередив подобную партнерскую разработку немецкого «Volkswagen Konzern» и американской корпорации «General Motors».

Как и следовало ожидать, азиатские ученые пошли путем миниатюризации силового агрегата, а практичные немцы и американцы — интересовались мощностью и КПД двигателя.

В результате, первые промышленные образцы автомобильных энергоблоков ХЯС японских и корейских изобретателей «ТН-3» (без топливного элемента и защитного кожуха) весили чуть больше пуда, а размерами не превышали толстый альбом. «ТН-3» снаряженный топливным элементом «GE-0,1» вырабатывал энергии достаточно для передвижения легкового электромобиля «Tesla Model S» на расстояние до 15 000 км или на два месяца непрерывной работы электродвигателя на холостых оборотах. 

Совместная немецкая и американская разработка — «VG+» оказалась гораздо крупнее и мощнее. Их энергетический агрегат весил почти 50 кг и имел размеры бытовой микроволновой печи. Зато, снаряженная тем же унифицированным «GE-01», установка производила энергии достаточно для 12-ти тонного Renault Maxity Electric для преодоления тех же 15 000 км.

Таким образом, оба агрегата, даже с учетом повышенной себестоимости первого потока, оказались на порядок экономичнее, автомобилей оснащенных электродвигателями с аккумуляторным питанием. Не говоря уже о технике укомплектованной комбинированными двигателями или ДВС. Даже без учета налога на охрану внешней среды. 

Оставалось решить вопрос с защитой, которой, согласно требований Международных норм обеспечения безопасности жизни и труда, необходимо оснастить каждую установку ХЯС, которая может эксплуатироваться в густозаселенных районах. Независимо от мощности. А вес такого защитного кожуха в десятки раз превышал вес самого энергоблока. И если лишняя тонна для грузовика особо не влияла на эксплуатационные качества, то дополнительные 350 кг серьезно усложняли производство легковушек среднего класса и меньше, что не могло не сказаться на цене. Тем самым придержав экспансию реакторов ХЯС в автомобилестроении.

Но прошло всего лишь несколько лет, и уже в 2024 году Элиас Товба австрийский физик-теоретик в соавторстве с русским ученым Даниилом Лариным собирает первую работающую модель генератора антигравитационного поля. Испытания прибора заканчиваются трагедией, приведшей к гибели ученого»* (*полный текст доклада см., прим. 1)

* * *

Убедившись, что не зря согласился на дополнительный чип и расширенная память не подводит, Тихон внес оплату за один импульс и стал набирать текст сообщения.

«Здравствуй, мама. Я долетел нормально…»

Импульс вмещал до пятисот знаков и отправлять полупустое письмо было глупо. Тем более, никто не занимал очереди и можно было не торопиться. Парень задумчиво потер переносицу и добавил еще пару слов:

«… Все хорошо. Обнимаю. Целую»

Получалась полная ерунда. Что за телячьи нежности? Во-первых, — не прошло и двух суток, как он вышел из дома. Во-вторых, — зачем маме его поцелуи? Она вечно спрашивает только об одном: «когда он поел и как себя чувствует?» Тихон вытер последние слова, поднатужился и настрочил:

«Я здоров. Поел. Как только устроюсь в училище — свяжусь по видео»

Да что ж такое… Полный бред. Зачем посылать сообщение гиперпространственной связью на расстояние в сотни световых лет, о том что и так уже было обговорено не один десяток раз. При этом еще и врать. Поесть он только собирается.

Злясь на себя, что не может написать матери нормальное письмо, Тихон вытер весь текст и написал заново максимально кратко.

«Привет, мама. Пишу с космопорта Ливадии. Я здоров. Таможню прошел. Жду челнок на Эдем. Не волнуйся. Все хорошо. Тишка…»

Понимая, что и на этот раз у него получился не шедевр эпистолярного жанра, но начинать в третий раз было выше его сил. Парень торопливо закрыл папку и нажал «отправить». Терминал издал мелодичный звон, мигнул и высветил на весь экран какую-то очередную рекламу то ли spa-салона, то ли сауны. Во всяком случае, девчонка там снималась вполне на уровне. Располагающая воспользоваться услугами. Если деньжата водятся.

По завершении всех положенных процедур, из космопортов Ливадии на Эдем можно было попасть межорбитальным грузопассажирским челноком. Или — для тех, кто может себе обеспечить путешествие с комфортом — через пункт ТФ-перехода.

Так что услугами телепорта пользовались в основном, чиновники достаточно высокого уровня, но не дотянувшие до разрешения садиться непосредственно в портах Эдема. Замы министров, помощники сенаторов, толстосумы из первого десятка богатеев в провинции, но чьи доходы, в общем рейтинге Империи, занимали места во второй сотне. А так же служивый люд, путешествующий по казенной надобности и за казенный счет. Если казна считала нужным.

Как не подмывало желание, хоть раз испытать ощущение переноса, Тихон всего лишь поглазел на двухцветную кабинку портала (зеленая — вход, желтая — выход) и пошел к кассам межорбитальных катеров. Перелет челноком занимал не больше часа, а билет на борт стоил всего пол дублона. То есть, почти в десять раз дешевле, чем цена за возможность мгновенно оказаться в столице. И вполне сопоставимо с ценой ужина в хорошем ресторане.

Второй раз подумав о еде и прислушавшись к урчанию в животе, Тихон решил, что подкрепиться действительно не помешает. На звездолет проносить пищу запрещено, а комплексным обедом, что подают на борту звездолета, можно накормить разве что кошку…

Не из-за экономии… Что мешает перевозчику поднять цену за проезд на стоимость большей порции?.. А чтобы стюардессам потом меньше пришлось возиться с уборкой спальных помещений. Несмотря на все потуги медицины, коварный кинетоз поселился на космических лайнерах с той же непринужденностью, с которой когда-то изводил пассажиров морских судов. Так что последний раз досыта Тихон обедал еще дома. И интерактивный рекламный щит, — изображающий бравого космодесантника, смачно уплетающего за обе щеки, огромный бутерброд, — особенно бегущая по краю стрелка, указывающая направление и расстояние до ближайшего кафе, — оказался весьма кстати.

«Добро, добро… уговорил, — мысленно ответил парень внутреннему голосу. — Только уточню сперва расписание челноков. Мало ли, какие сюрпризы могут внести в расписание на праздничные дни…»

Сюрпризов не оказалось. Рейсовые шаттлы сновали взад-вперед каждые два часа. А кроме большегрузов, свои услуги попутчикам предлагали и частные извозчики. Так что можно было спокойно отобедать, а уже потом воспользоваться оказией. Опять таки дешевле, чем через кассу. Так что можно побаловать себя чем-нибудь вкусненьким.

Второй этаж космопорта был превращен строителями в одну огромную смотровую площадку. Сперва Тихон решил, что его накрыли стеклянным куполом. Но, не видя рам и по легкому дрожанию воздуха вдоль периметра, как в зной — сообразил, все гораздо проще. Для удобства путешественников и защиты от непогоды знание спрятали под силовое поле. Полностью сохранив ощущение открытого пространства. Должно быть, возможность полюбоваться пасторальной красотой Эдема, на жителей индустриальных систем производило неизгладимое впечатление. Особенно, звездной ночью…

Вот только Тихон вырос в другом мире. И чем-чем, а небом его не удивить. Хоть над полями, хоть над сенокосами… Насмотрелся до оскомины… Иной раз, особенно, в жатву — неделями ночевал прямо на поле. Не оставалось сил добраться домой. Мать ужин к комбайнам выносила. И он ел не выходя из будки оператора… не отрываясь от мониторов. Роботы, конечно, умные машины, но не больше. В нештатной ситуации просто остановятся и будут ждать команду. Причем, нештатной они могут посчитать зайца, разомлевшего в зной и сослепу метнувшегося в жатку.

Если ножом не задело, зайчишка тут же умчится прочь, а комбайн будет стоять до перезагрузки программы. Хоть год…

Архитектор, придумавший дизайн космопорта, не стал заморачиваться отдельной планировкой для ресторана или кафе, а небрежным росчерком расположил по левую руку от входа стойки баров с обслуживанием, справа — приманивал клиентов яркими голограммами целый каскад терминалов автоматических кухонь. От известных всей обжитой Вселенной «Трех толстяков» до самой простенькой, имеющих всего десятка полтора программ, «Чудо-печки». Начало производства которых совсем чуть-чуть опережает первый полет в другую звездную систему.

Как всякий провинциал Тихон слегка робел в оживленных местах, — хотя, конечно же, никогда бы в этом не признался, — поэтому барные стойки, где чинно обедали десятка два пассажиров и несколько «встречающих-провожающих» компаний, он отклонил сходу. Да и вообще, он еще только направился в сторону эскалатора, а уже знал, что закажет.

Когда-то давно, в прошлой жизни, которая еще была детством, мама всегда готовила к приезду отца его любимые чебуреки. Премьер-майор Ион фон Виден командовал одной из групп быстрого реагирования в Службе спасения Космофлота. Спасатели несли дежурства в постоянной боевой готовности, три месяца через три, два из которых, вместо отдыха, уходили на карантин, акклиматизацию и тренировки. Базировалась группа отца на орбитальной станции, где-то районе Альфы Центавра. Точнее он никогда не рассказывал, мрачно отшучиваясь: мол, кто слишком много знает, скоро состарится… А то и не доживает до преклонных лет. 

Четыре года назад, мама тоже нажарила дюжины две огромных, хрустящих чебуреков и стала накрывать на стол. Отец никогда и никуда не опаздывал. Но в тот день из приземлившегося на парковке возле дома пинаса вышел незнакомый офицер… Фельдъегерь Третьего отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии. Сухо уточнил, кем мама приходится премьер-майору фон Видену, вручил запечатанный конверт, откозырял и торопливо вернулся к катеру. Запрыгнул внутрь и сразу взлетел. Словно убегал от преследования. Хорошо, хоть не на форсаже…

Мама провела катер удивленным взглядом, потом распечатала конверт. Внутри была маленькая зеленая флешка и файл с несколькими страницами печатного текста.

— Прочитай, что там, Тихон… — мама протянула файл. — У меня глаза слезятся… от лука, наверно.

Это было весьма странно, потому что лук сегодня резал Тихон. Но у мамы так дрожал голос и руки, что парень ничего не сказал.

Сперва, пока смысл написанного не достиг сознания, он читал внятно и громко… Потом буквы заплясали на листе, стали разбегаться, прятаться друг за дружку и Тихон, всегда гордившийся фотографической памятью, сумел запомнить только общий смысл написанного.

Во-первых, — это было извещение семьи о том, что премьер-майор Ион фон Виден арестован, осужден за нарушение присяги, разжалован в рядовые и приговорен к смертной казни.

Во-вторых, — что приговор окончательный и обжалованью не подлежит.

В-третьих, — что, такого-то числа сего года, приговор приведен в исполнение. Тело преступника кремировано, а его прах, согласно последней воле осужденного, развеян на орбите. Фотокопия собственноручно написанного заявления фон Видена прилагается.

— На какой орбите? Орбите чего? — казалось маму сейчас беспокоило только то, что канцелярия даже не озаботилась более точно обозначить место «захоронения» отца. — Им что, трудно было дать точные координаты? Куда нам теперь лететь?..

Ответ на этот вопрос имелся на следующей странице. Где семье государственного преступника предписывалось, в двадцать четыре часа покинуть занимаемую служебную жилплощадь и поселиться в родовом имении фон Виден, на планете Земляника, системы Медника.

С того дня мама больше никогда не жарила чебуреки.

Углубившись в горькие воспоминания, Тихон совсем потерял связь с реальностью, и когда уселся за стол, совершенно равнодушно взял с тарелки отлично прожаренный и издающий умопомрачительный запах, золотистый чебурек.

Позже, можно было, конечно, перечитать текст оповещения более внимательно. Особенно после переезда. Но Тихон с матерью так и не решились прикоснуться к ним во второй раз или открыть файл с фотокопиями. Словно, не желая впустить это в их жизнь. Не давая известию обрести черты реальности… И ведь оказались правы. Примерно через две недели на электронную почту Тихона пришло короткое сообщение от неизвестного абонента, с запароленным обратным адресом.

«Посчитай до десяти…»

Выглядело как глупость или шутка, банальный нетовский спам, от которого полностью не получается защититься никакими фильтрами. Но!.. Именно этой фразой всегда отвечал отец, когда Тихон приходил спрашивать совета, как правильно поступить в той или иной ситуации. Неизменно прибавляя: «Если последствия твоего поступка не ведут к необратимым последствиям — попробуй. Не получится, заработаешь опыт и отмотаешь все обратно. Ну, а если переиграть не получится — сто раз подумай, сынок. На то человеку голова и дадена. Не только для ношения гермошлема. И еще запомни — необратима только смерть, все остальное можно исправить. Если сильно захотеть».

А еще через три дня в почтовый ящик Тихона упал типовой рекламный файл из военкоматовской рассылки. С единственным отличием от массовой продукции. На этом баннере бравый зазывала в ряды Космофлота, был не в форменном берете, а пилотке официала Спас-флота!

* * *

Опустив пластиковую тарелку в утилизатор, Тихон пошел обратно к эскалатору решив, что с таким настроением, чем быстрее он доберется до дяди Жени, тем лучше. Стало быть, нечего зря время терять. На какое-то мгновение, он даже подумал о телепорте, но здравый рассудок успел взять верх над эмоциями…

— Ой! — громкий, возмущенный вскрик прозвучал совсем рядом, привлекая внимание Тихона.

Быстро оглянувшись, он успел увидеть, как какой-то парень, с длинными волосами одетый в модный в этом сезоне спортивный костюм-хамелеон, произвольно меняющий объем и цвет, выхватил из рук девушки, поднимающейся эскалатором вверх, сумочку и ломанулся вниз по параллельной дорожке.

Расчет вора был достаточно прост. Молодые девушки, да и не одни они, не настолько хладнокровны, чтобы в считанные секунды сообразить, что случилось и привлечь внимание окружающих. Обычно потерпевшая издает нечленораздельные вопли, возмущенно размахивая руками, и если нет очевидца, случайным прохожим трудно понять, что происходит и оперативно задержать вора. А те, кто бросается к пострадавшей на помощь, не понимая сути, только мешают ей указать на преступника… Тогда как движущиеся ступени эскалатора с каждым мгновением увеличивают дистанцию между вором и жертвой. Пара-тройка секунд, парень окажется внизу, завернет за угол, а там... пиши пропало.

Вот только на этот раз хитрецу не повезло. Убегать пришлось мимо Тихона, и тот не упустил шанс. Правда, действовать пришлось быстро, без подготовки. К тому же, в правой руке был кейс с собственными вещами, бросать который под ноги не хотелось. Поэтому, решив, что имущество для девушки важнее, чем задержание воришки, Тихон не стал ловить беглеца за одежду, рискуя промахнуться из-за особенностей «хамелеона», а вцепился в сумочку.

Вор по инерции пронесся мимо, дернул добычу за ремешок на себя, но Тихон устоял и сумочку не выпустил. Материал стилизованного под бечевку ремешка нагрузки не выдержал и лопнул.

Обозвав Тихона нелицеприятными для любого парня словами, похититель, понимая, что удача от него отвернулась, бросил на землю обрывок ремешка и припустил прочь со всех ног.

Если б воришка не ругался, Тихон, скорее всего удовлетворился бы результатом. А теперь он оскорбился уже за себя.

— Ах, ты ж тля…

Прижимая к груди свои и чужие пожитки, он перепрыгнул через несколько ступеней и рванул за вором.

— Стой! Врешь… не уйдешь…

Тихон бегал стометровку за десять секунд и имел все шансы догнать беглеца, если б в ситуацию не вмешались высшие силы в лице полицейского, возникшего перед парнем так неожиданно, словно сидел в засаде. Причем, под полом. Тихон едва-едва успел затормозить и избежать столкновения.

— Добрый день, господин хороший… А куда это мы так несемся? Судя по радару, первая космическая. Не меньше. Решили на Эдем без шаттла добраться?

— Вор… — чуть задыхаясь, торопливо ответил Тихон, не отрывая взгляда от удаляющейся спины и машинально пытаясь обойти полицейского.

— Где? — лицо полицейского построжело.

— Да вон же… — Тихон подбородком указал направление, но пока страж порядка оглядывался, вор успел скрыться за углом. — Все… Ушел… — констатировал парень.

— Угу… — понимающе кивнул полицейский и взял его за локоть. Слишком крепко для совпадения. — А что украли?

— Сумочку у девушки… — Тихон попытался развернутся к эскалатору, но полицейский удержал.

— Спокойнее, молодой человек. Не надо резких движений. Не эпатируйте публику. Сумочку, говорите… Не ту ли самую, что у вас в руках?

— Что?.. — Тихон захлопал глазами. — Ах, да… Именно. Он выхватил ее у девушки и бросился бежать. Мимо меня. Вот я и успел сумочку отобрать, а воришка убежал. Почти догнал, но все же не успел.

— Не успели, значит… — как бы осуждающе произнес полицейский.

«Так ты же мне и помешал, остолоп…» — чуть не брякнул Тихон, но сдержался. Задевать, полицейского себе дороже.

— На документики ваши позволите взглянуть?

Вообще-то, проверка документов входит в прямые обязанности стражей правопорядка. Тем более, в непосредственной близости от столицы. Но, что полицейский, вместо того, чтобы как-то посодействовать поимке вора, начнет устанавливать личность Тихона, показалось парню чудовищной несправедливостью. Ну да ничего не поделать, как говорится, dura lex, sed lex…

Тихон пожал плечами и наклонил голову.

Полицейский провел рукой над его затылком, вживленным в ладонь сканером, считывая с чипа личности всю открытую для поверхностного контроля информацию. Более глубокое сканирование могло производиться только по постановлению суда. Полное — в исключительных случаях и после вынесения приговора.

— Так-с… Регистрации, как я понимаю, нет…

— Откуда. Я же только что прилетел.

— Понятно… Только прилетели, а уже безобразничаете.

— Простите, но… 

— Господин полицейский! А что это вы себе позволяете? — звонкий девичий голос звучал для Тихона знакомо и не менее возмущенно, чем в тот миг, когда из ее рук вырывали сумочку.

— Не вмешивайтесь, барышня… — зрелый женский голос напоминал кваканье жабы. — Полиция знает, что делает.

— Это вы не вмешивайтесь, сударыня… Шагайте дальше, а то на шаттл опоздаете... — отбрила прохожую матрону девушка, а в интонациях добавилось едкости. — Итак, господин полицейский, я кажется к вам обращаюсь?! Извольте назвать свой номер и отвечать, как полагается.

«Ого, а девчонка, судя по манерам, явно из общества… — подумал Тихон. — Вон какой тон. Или в столицах, все такие? Впрочем, что в этом удивительного. Здесь из простонародья, наверняка, только прислуга. Да и та, если что, хозяину пожалуется. Ну и, конечно же, низшие чины полиции»

Ощущая некое злорадство, Тихон с любопытством посмотрел на полицейского. Конечно же, он не ожидал увидеть, что страж порядка встанет по стойке смирно перед какой-то пигалицей, но все же. Девушка, похоже, тоже ждала чего-то такого.

А вот страж порядка повел себя иначе. Он немного помолчал, а потом спросил:

— Это ваша сумочка, барышня?

— Моя…

— Тогда, пройдемте в отделение.

— Зачем?

— Будем оформлять опознание, задержание и изъятие… 

— Какое еще «опознание»?! — девчонка щечки у девчонки алели, как раскаленная печка. — Какое «изъятие»? И какое, к чертям собачьим, «задержание», если вор убежал, а вы схватили человека, вся вина которого заключается в том, что он пытался мне помочь!

Но вся ее пламенная речь не произвела на полицейского никакого впечатления.

— Барышня, не надо повышать голос в общественном месте. Прошу прощения, но все эти подробности вы можете изложить господину следователю. Так что в ваших же интересах пройти со мной в участок. Быстрее закончим с формальностями, быстрее получите вещи обратно.

О том, что Тихона тоже отпустят быстрее, страж порядка не упомянул. Либо это подразумевалось само собой, либо — не обсуждалось вовсе.

«Ну, здравствуй столица Тысячи Солнц… — удрученно подумал парень. — Похоже, ты мне совсем не рада, если вот так привечаешь, еще с порога»

 

Глава 2

Глава вторая

Георг ІХ выглядел недовольным и хмурым, а устремленный вдаль взгляд Государя исполнен полон мрачного покоя. Так путешественники глядят на надвигающийся шторм или песчаную бурю, когда все возможные предосторожности уже приняты, а уклониться, избежать удара стихии невозможно. И даже великолепная, высеченная из цельного алмаза Большая Императорская звезда, символ незыблемости и величия власти, сегодня казалась потускневшей или запылившейся.

Полковник Мирский не был суеверным человеком, не верил в сны, сглаз и прочую мистику или метафизику, но тем не менее, водилась и у него одна верная примета. Не имеющая никакого разумного объяснения, зато на практике подтверждавшая свою состоятельность. С такой регулярностью, что о совпадении и речи идти не могло. Ибо это то запредельное количество, которое переходит в разряд качества.

Полковник держал свой секрет в тайне от всех, боялся — засмеют, и тем не менее твердо знал, что глядя на выражение лица Государя, может предугадать характер событий дня грядущего с куда большей достоверностью, чем метеорологи предсказывают погоду.

Хмурится Георг ІХ — жди проблем. Улыбается — готовься к приятному сюрпризу. Заскучал до зевоты — стало быть впереди обычный рабочий день, рутина. А потому, каждое утро едва переступив порог кабинета, полковник первым делом глядел на ростовой портрет Императора, ожидая: что Государь посулит ему нынче…

Сегодня Его Величество выглядел хмурым, как никогда прежде.

— Ого… — озадаченно потер подбородок Мирский. — Это ж к чему готовиться? Помнится, когда я последний раз видел подобный взгляд, во время тренировочных полетов столкнулись два пинаса. Погибли инструктор и курсант…

Не смотря на то что полковник наизусть знал распорядок на ближайшую неделю (сам же его проверял и утверждал), Мирский на всякий случай вывел на монитор таблицу с графиками занятий, тренировок и учебных тестов.

Как и следовало ожидать — таблица представляла собой девственно чистую сеть, на прошедшие семь дней и грядущие пять. Отображая уходящие в прошлое праздничные дни и начинающиеся завтра короткие каникулы — перед выпускными экзаменами для курсантов старшего потока и вступительными экзаменами для абитуриентов. Так что если сегодня и могло случиться нечто неприятное, то лишь непосредственно с дежурным взводом, поддерживающим порядок в опустевшем здании училища, или самим Мирским.

— М-да, загадка…

Полковник сел в кресло и задумался.

Прошло всего несколько лет с дня трагедии лайнера «Онтарио» — первого огневого контакта с эннэми — а как все изменилось. Человечество, с беспечностью бабочек разлетающееся во все стороны необъятного Космоса, разом обожгло крылья и в один миг осознало, что Вселенная не только их дом. И что соседям не нравится, когда люди вторгаются на их территорию без спросу.

Сперва еще теплилась надежда на мирное сосуществование. Что с чужими удастся найти общий язык, взаимопонимание, договориться. Но, увы… Иные на контакт не шли, а любые попытки приблизиться к их зоне интересов воспринимали одинаково враждебно. Встречая парламентеров огнем. На поражение…

Впрочем, в открытом Космосе иначе и не бывает. Это в океане у моряков с тонущего корабля еще остается надежда и шанс на спасение (да и то, зависимо от широт, времени года и температуры забортной воды), а у астронавтов, даже успевших защелкнуть гермошлемы скафандров, после уничтожения звездолета, время жизни измеряется аварийным запасом кислорода. Ровно двенадцать часов. Бесконечных, если сидеть на бережку с удочкой, ожидая поклевки, и невероятно, несправедливо коротких, когда до рези в глазах высматриваешь желтоватый огонек спасательного бота среди мириад ледяных звезд…

А потом эннэми начали медленно, но так же методично и безжалостно, словно проводили дезинсекцию складского помещения, зачищать прилегающие территории. По всей сфере соприкосновения… То ли создавая буферную зону, то ли демонстрируя силу. База за базой, колония за колонией… Не делая различий между шахтой на номерном спутнике в системе одной из тысяч звезд, даже не имеющих своего названия и — обжитой планетой с более чем стотысячным населением.

Перенаправившее избыток энергии на освоение Космоса и, как следствие, получившее столетия мирной жизни — Человечество, вновь оказалось вынужденным вспоминать полузабытые военные навыки. Или, как образно сказал отец нынешнего здравствующего Императора: «Пришло время повесить на стену охотничий лук и стряхнуть пыль с боевого арбалета, что бы в очередной раз утвердить свое право на будущее».   

Слово Императора, независимо от того, как оно произнесено — в виде прямого приказа или витиеватого, претендующего на афоризм, оборота — обладает той силой, что вызывает немедленное поступательное движение во всех слоях общества. Сказано: «Пришло время!», значит — пришло… И все колесики, винтики, шестеренки огромного государственного аппарата, где плавно, а где — со скрипом, завертелись в нужном направлении, — переводя стрелку на путях экономики Империи на военные рельсы. Повсеместно перепрофилируя отдельные станки, линии, цеха, а то и все предприятие целиком на выпуск продукции для нужд армии. Начиная от пекарен, швейных мастерских, обувных фабрик и аж до верфей Космофлота включительно. 

Так что с материальным обеспечением все было более-менее гладко. Естественно, как и в любом большом хозяйстве не обошлось без казусов, вроде несовпадения калибров оружия и боеприпасов, выпущенных в разных протекторатах, сказалось наследие архаизма разных военных блоков Земли в докосмическую эпоху. Но все это не более чем досадное недоразумение, на фоне самой главной проблемы, — отсутствия армии!

Служба космической безопасности и охраны порядка, равно как и ее приземленная тезка — полиция, вполне достойно справлялись с обычными преступниками: хулиганами, ворами, разбойниками, пиратами и прочим асоциальным элементом, не желавшим жить по закону и выбирающим романтику большой дороги. Но все это были разрозненные, единичные эпизоды, для работы по которым вполне хватало группы состоящей из двух, максимум — трех оперативников. В Космосе, соответственно, в зависимости от расстояния до ближайшей базы СКБОП — одного рейдера или звена катеров.

МЧС и Спас-отряд — тоже имели в своем составе сотни подразделений обеспеченных квалифицированными кадрами и спецтехникой, способных практически мгновенно реагировать на нештатные ситуации, делая все для спасения людей. Но и их основным врагом была или стихия, или дикая природа. Которая хоть и ударяла иной раз с сокрушительной мощью, но ни торнадо, ни извержения, как равно и всевозможные хищники, не умели планировать многоходовые операции, проводить разведку боем, охваты с флангов, нападать с тыла или применять какие-либо другие военные хитрости.

Поэтому, как тульская снайперская винтовка с усыпляющим зарядом отличается от бронебойного противотанкового ружья (несмотря что оба по праву именуются оружием), так обе эти службы мало походили на регулярную армию.

И только одна структура во всем спектре силовых и прочих специальных служб хоть приблизительно напоминала былые вооруженные силы Земли. Даль-разведка… Поскольку в ее задачу входил поиск чего-то еще неведомого, но нужного человечеству в бесконечной и далеко не всегда безопасной Неизвестности. Классическое «пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что».

А поскольку «Не знаю что» могло оказаться «чем угодно», в том числе смертельно опасным — поисковые группы имели самое передовое вооружение, иной раз выпущенное в единичных экземплярах, и комплектовались не спасателями или полицейскими, а настоящими звездными рейнджерами. Готовыми рисковать, убивать и умереть во славу Империи. И обучали их только в Высшем Императорском училище звездного десанта, начальником которого пять лет тому по личному указу Императора был назначен гвардии полковник Мирский. Хорошо известный всем ветеранам Даль-разведки командир отряда первопроходчиков «Барс», позывной «Добрыня».

* * *

— Разрешите, Евгений Константинович? — сегодня адъютант заглянул в кабинет без стука, что делал не так часто. Наверняка дежурный офицер тоже сверялся с какими-то своими приметами, по которым угадывал настроение начальства. И в зависимости от этого, варьировал шкалу обращения от свойского имени-отчества до полного титулования, согласно Устава. — К вам фельдъегерь Великого Князя с пакетом. Мне не отдает. Говорит, приказано вручить в собственные руки.

Великий Князь Димитрий, в отличие от венценосного брата, имел не политэкономическое, а военно-историческое образование и в академических кругах военных теоретиков слыл незаурядным стратегом. Так что никого не удивило, когда Георг ІХ именно его назначил Главнокомандующим объединенными силами Космофлота и планетарных сил Империи. И тем же приказом возвел Великого Князя в чин генералиссимуса, соответствующий новой должности.

— В собственные, значит, в собственные… — полковник Мирский поднялся из-за стола. — Зови.

Как всякий настоящий историк и археолог Великий Князь Димитрий с недоверием относился к возможностям хай-тек в правительственной связи, считая что любой хоть электронный, хоть ионный носитель можно вскрыть или подделать, — поэтому отдавал предпочтение самым архаическим способам коммуникации. До голубиной почты, хвала Вселенной, пока не дошло, но поговорка: «Что написано пером — не вырубить топором», внедрялась Главкомом повсеместно. 

Молодцеватый порученец лихо откозырял и громко, словно на строевом смотре, доложил:

— Здравия желаю Ваше превосходительство. Старший мичман Левинсон. Фельдъегерская служба. Пакет от Их Императорского Высочества. Разрешите вручить?

— Разрешаю…

Порученец четко чеканя шаг, словно проверял на прочность стилизованные под дуб плашки металлопластикового паркета, промаршировал от двери и протянул Мирскому небольшой, запечатанный сургучом конверт.

— Разрешите идти или прикажете подождать ответа?

— Ступай, братец. Спасибо.

Старший мичман сделал поворот кругом и, по-прежнему печатая шаг, покинул кабинет. Мирский проводил его задумчивым взглядом и пробормотал негромко, зная что адъютант услышит:

— Напомни, чтоб не забыл откомандировать в фельдъегерскую службу на недельку зама по строевой. Пусть хоть посмотрит, как должно быть... А то наши орлы, на фоне такого молодца, даже на мокрых кур не вытянут.

— Зато в бою рейнджер троих посыльных стоит… — счел возможным вступиться за честь училища адъютант. 

— Думаешь? — усомнился Мирский. — А я слышал, что рукопашному бою фельдъегерей Великого Князя сам Морихэй Уэсиба-младший готовит. И никаких андроидов в спаррингах, только люди.

Адъютант промолчал, что как бы означало согласие.

— Отметь у себя, на осень… Организовать для старших курсов турнир по троеборью и пригласить на него учеников сэнсэя Уэсибы… Тогда и посмотрим — кто чего и сколько стоит. Преподавателей училища тоже внеси в список команды.

— Есть…

— Кстати… Кто из старших офицеров сегодня присутствует?

— Подполковник Штурм и секунд-майор Крапивин. Премьер-майор Истомин третьего дня отбыл в краткосрочный отпуск. Прикажете отозвать?

— Нет… — Мирский жестом остановил излишнее рвение адъютанта. — Пусть отдыхает Максимыч, пока есть возможность. Скоро не до отдыха будет. Пригласи Крапивина и Штурма. И это… Не в службу а в дружбу. Кофейку организуй нам, и побольше, братец.

Закрыв для себя эту тему, полковник взломал печать и вынул из конверта пластинку тончайшего пластика, с выгравированной лазерным лучом текстом. Заверенным подписью и личной печатью генералиссимуса.

«Господин полковник, ввиду возможности обострения и дальнейшей эскалации известных обстоятельств, а так же вопиющий некомплект в частях командиров младшего и среднего состава, предлагаю Вам в трехдневный срок доложить мне Ваши соображения по следующим вопросам:

1. Возможность расширения набора курсантов в этом году до пятисот человек и больше.

2. Уплотнение графика обучения с целью сокращения полного цикла обучения до двух лет, вместо четырех.

3. Внедрение поэтапного тестирования курсантов в процессе подготовки, с присвоением им воинских званий «сержант», «мичман» и «лейтенант» по результатам тестирования соответственно. А так же заключением о целесообразности дальнейшего обучения.

P.S. Евгений Константинович, считайте это официальным подтверждением Ваших полномочий в реорганизации учебного процесса, начиная с сего дня. Жду конкретных предложений и результатов. Димитрий»

Великий Князь, хоть и любил архаику, витиеватую манеру прошлого в письмах не употреблял, а придерживался стиля делового и максимально лаконичного. Порой граничащего с оскорбительным… Ну так и не им придумано, что там где говорят пушки, музы скромно помалкивают. Inter anna silent Musae…

— Господин полковник… Вы приказывали. Старшие офицеры…

— Да, да… Пусть заходят.

— Кофе сразу занести или потом позовете?

— Давай сразу, чего два раза бегать.

Адъютант вышел, а вместо него, нагибая лобастую голову, в кабинет протиснулся секунд-майор Крапивин. Зам по воспитательной работе был настолько огромным и мощным, что даже Мирскому иной раз чудилось, будто он носит мундир поверх боевого скафандра.

— Здравия желаю...

— Заходи, Антон, присаживайся. Завтракал?

— Как положено… — Крапивин подошел ближе и пожал протянутую руку. — Но, если предвидится кофе, то пара-тройка бутербродов лишней не станет. Чувствую, засядем надолго. Случилось что-то?

— А просто войны тебе мало?.. — пожал плечами Мирский. — Необходимо обострение?

— Хватит, — секунд-майор, как все тяжеловесы, машинально проверил рукой стул на прочность и только после этого уселся и указал взглядом на лежащий листок и вскрытый конверт. — Просто, я в курсе прибытия фельдъегеря от Великого Князя. На КПП доложили...

— Читай… — Мирский пододвинул письмо главкома. — Меньше объяснять придется.

— Утро доброе, господа. Кофе заказывали?

Все еще молодцеватый, но уже начинающий тучнеть, первый заместитель Мирского, как заправский кельнер, заложил левую руку за спину, а удерживал поднос с кофейником и тремя чашками на пальцах правой. Трюк мог бы показаться сложным, если не знать, что подполковник легко сплющивает ими автоматную гильзу.

В Даль-разведке Штурм командовал вторым звеном в группе Мирского, и тот переманил его к себе, как только получил новое назначение.

— И не надоедает тебе паясничать, Тенгиз?

Подполковник сделал испуганное лицо и продемонстрировал пантомиму под названием: «Кельнер героическим усилием ловит падающий поднос». Причем, проделал это так искусно, что Капустин непроизвольно дернулся в сторону, от «падающих» на него чашек.

— Шут гороховый…

— Виноват, ваше высокоблагородие! Больше не повторится!.. — дурашливо повинился Штурм, ставя поднос на стол и продолжил уже серьезнее. — Господа офицеры, что гласит девиз «поисковиков»? Пока мы живы нет неразрешимых проблем! А у вас вид, словно узрели призрак отца Гамлета, размахивающий бластером.

— Читай сам…

Тенгиз Вадимович быстро пробежал взглядом текст и пожал плечами.

— Давно пора… И я тебе, Женя, не раз об этом говорил. Не военное училище, а Институт благородных девиц. Из двадцати восьми часов в сутках на учебный процесс отведено девять, максимум — двенадцать. Остальные — личное время и самоподготовка. Вот и посчитайте, какой реальный запас для уплотнения графика. Даже, если оставить на сон полноценных восемь часов. Ужимается вдвое на «раз-два». И с поэтапным тестированием тоже разумно придумано… Великий Князь не зря пыль веков в архивах глотал… Взять хотя бы этот год. Сколько курсантов отчислили за неуспеваемость? Троих с первого курса. Одного со второго. И двоих с третьего…

— Пастернака и Мамедова по другой причине, — напомнил секунд-майор.

— Неважно. Я о том, что они сейчас на гражданке, а если б это распоряжение уже имело силу — Космофлот получил бы троих сержантов, мичмана и двух младших лейтенантов. И наши с вами усилия не пропали бы зря. Да и средства державные… Как не крути, а чему-то мы этих гавриков все же обучили.

По поводу третьекурсников Мирский и сам ходатайствовал перед начальником отдела кадров Космофлота, но понимания не нашел. Генерал-инспектор сразу спросил: «Если ребята перспективные — почему исключаешь? А не нужны самому — какой смысл с ними нянчиться другим?» Объяснять настоящую причину Мирский не стал. По Уставу парням трибунал светил. Хотя, в той истории все было далеко не так просто, как могло казаться. 

— Согласен… Кстати, пометь себе. С них и начнем. Найти, парней и переаттестовать… — полковник налил себе кофе, жестом показывая, чтоб и замы не стеснялись... — Меня больше всего расширение набора беспокоит. Набрать и организовать подготовку двенадцати учебных взводов вместо трех нынешних — это немножко сложнее, чем гонять курсантов от рассвета до заката. Начиная от помещений и заканчивая кадрами. Если график занятий вырастет вдвое, а количество слушателей еще в четыре раза, то где нам взять столько преподавателей и воспитателей? Это ж сколько надо дополнительных ставок выбивать?

— Не согласен… — помотал головой Тенгиз. — Во-первых, — если будет не четыре курса, а два — значит уплотненный график можно не учитывать. Нагрузка на преподавателей остается прежняя. И насчет воспитателей есть одна мыслишка. Можно использовать опыт многодетных семей.

— В смысле, чтобы старшие присматривали за младшими? — заинтересованно поднял голову Крапивин. — Гм… Оригинально… но, почему бы и нет? Заодно, выпускники, будут сразу обучаться командовать. На отделение их не поставишь, а если разбить на звенья… пятерки, — то вполне. Тогда нам понадобиться еще всего лишь три ротных командира. Впрочем, если каждый зам возьмет себе по одной… И начальник тоже тряхнет стариной…

— Не зря говорят, что один ум хорошо, а два сапога — пара… — рассмеялся Мирский и вынул из стола початую бутылку «Мартеля». — Думаю, по паре капель не помешает. Идея озвучена, осталось отшлифовать и можно хоть завтра докладывать. Великий Князь дал мне три дня, но от досрочного решения проблемы возражать не будет. Здоровье Императора! 

* * *

Аккуратный стук в дверь прозвучал сразу после того, как стопки вернулись на стол. Как будто адъютант все время подсматривал за происходящим в кабинете начальника сквозь замочную скважину. Во всяком случае именно эта мысль мелькнула первой в голове Мирского. Вторая доплняла первую. Запомнить и на ближайшем рауте спросить у Димитрия, о происхождении этой идиомы. Великому Князю такой вопрос, как историку, понравится. Ведь, на самом деле, в щель для отпирания замка личным жетоном или универсальной картой техничных служб, которая даже не сквозная, подглядывать невозможно. Да и незачем.

На рабочем мониторе адъютанта служебный кабинет начальника училища, как на ладони. Все видеть и слышать — его прямая обязанность. И секретность не в затыкании «замочных скважин», а в том чтоб не болтать лишнего и кадры подбирать правильно…

— Войдите.

— Господин полковник, разрешите побеспокоить?

— Уже. Говори, Денис Андреич, что там у тебя за срочность такая, что ты на совещание врываешься? 

— На ваш личный почтовый ящик файл упал. Гриф три «Сосны»*. (*сленг, —«Срочно. Совершенно секретно. В собственные руки»). 

— Вот как. Что-то мне сегодня везет на важные послания. Вскрыл? Перекинь на мой терминал. На вирусы проверил?

— Потому и решил вас потревожить, Евгений Константинович, что файл закрыт паролем. Очевидно, корреспондент вам известен. Как и кодовое слово. 

— И кто же отправитель?

— Не могу знать, ваше превосходительство. Обратный адрес отсутствует.

— Это как? — Мирский удивился вполне искренне. — А разве такое возможно?

Адъютант пожал плечами, а вместо него ответил секунд-майор Крапивин.

— Только в одном единственном случае. Когда импульс отправлен с борта звездолета и синхронизирован с гипер-скачком. Тогда отправитель как бы исчезает из нашего временно-пространственного континуума и перестает существовать для системы связи.

— И к чему эти прописные истины, известные каждому школьнику? Ведь, после выхода из подпространства, звездолет снова материализуется и автоматически включается поисковой системой в общий каталог. Да, ему присвоят новый ай-пи адрес, но и только.

— Ты сам ответил на свой вопрос, — Крапивин решив, что такого объяснения достаточно, потянулся к чашке с кофе, и полулитровая посудина буквально исчезла в его лапе, словно секунд-майор показывал фокусы.

— Что? — Мирский еще раз молниеносно прокрутил в голове последние слова и уставился на заместителя. — То есть, Антон, ты хочешь сказать, что мне пришло письмо от члена экипажа звездолета, который не вышел из гипер-прыжка? Фактически — послание с того света?

— Фигурально выражаясь, — кивнул тот. — Прочитаешь, увидишь: прав я или нет.

— Тоже верно. А то гадаем, как бабки на кофейной гуще… — насупил брови Мирский, как обычно, когда бывал не в духе. — Перекинь файл на автономный лэптоп и неси сюда.

— Разумно, — похвалил предосторожность боевого товарища Штурм. — Враг не спит и даже не дремлет. Мало ли какой вирус там запрятан. Кстати, не помешает терминал секретаря тоже, на всякий случай отключить от общей сети.

— Только без паранойи, — отмахнулся полковник. — Этот файл уже как минимум пяток почтовых серверов проскочил. И что, везде защита отключена?

Потом повернулся к портрету и тайком показал Государю Императору кулак.

«Ну, спасибо. Подсуропил…»

Откуда адъютант выкопал эту допотопную машину, можно было только догадываться. Скорее всего, ограбил музей училища. Весило это ископаемое чудовище не меньше двух килограмм и места на столе занимало столько, что пришлось сдвинуть в сторону подарочный курительный набор. А еще — патриарх компьютерной техники не имел голографического экрана и всем присутствующим пришлось сгрудиться по одну сторону, чтобы видеть монитор.

На девственно черном экране имелся один-единственный ярлык — «почтовый голубь». Без названия.

Мирский ткнул в него пальцем и под ярлыком высветился прямоугольник с мерцающим курсором и надпись: «Введите пароль».

— Шикарно, — пробормотал полковник. — То есть, подразумевается, что я — получив неизвестное послание от неведомого адресата — обязан знать на какой кодовый замок оно закрыто?

Ответ был настолько очевиден, что все промолчали.

— Надеюсь — это копия?

— Никак нет, Евгений Константинович. Файл не поддается копированию. Пришлось перенести целиком.

— Еще лучше… Значит, после нескольких неудачных попыток, он ликвидируется, а я даже не представляю, с какого боку к нему подступиться.

— Знаешь, Женя… Наверняка знаешь, — подал голос подполковник Штурм. — Просто не прокачал еще ситуацию полностью. А ларчик, я думаю, просто открывается.

— Поясни…

— Не о пароле думать надо, а отправителя высчитать. Скажи, командир, как много людей знает твой личный почтовый адрес? Я, к примеру, хоть мы уже черт знает сколько лет вместе, пользуюсь служебной. Качественно, бесплатно и лучшая защита от вирусов.

Мирский присел на стул и забарабанил пальцами по столешнице.

— Гм, а ведь ты прав, Тенгиз.

— Я знаю, бичо. А теперь, из числа тех немногих, выбери, кто сейчас может быть в Космосе.

Офицеры дружно хмыкнули и многозначительно переглянулись.

— Ион…

— Таки да, — подтвердил Штурм. — Осталось понять, что фон Виден считает для вас настолько ярким, что невозможно забыть?..

Тенгиз еще не закончил фразу, когда начал ухмыляться. Крапивин, не служивший с Мирским выжидательно посмотрел на полковника, который в отличие от зама поморщился, словно у него зуб заныл.

— Песня… — проворчал полковник. — Та, которой он изводил нас все три месяца дежурства на Шальной.

— Угу, — кивнул Тенгиз и не столько пропел, сколько произнес речитативом. — И снится нам не рокот космодрома. Не эта ледяная синева… А снится нам трава, трава у дома. Зеленая, зеленая трава*

— Я тебя умоляю, — еще сильнее скривился Мирский. — Не надо цитировать. Лучше скажи, что из текста в пароль вводить. Не всю же песню целиком…

— Никак нет, — вмешался адъютант. — Предположительно пятнадцать символов.

— Спасибо, Денис Андреевич… Тенгиз, не помнишь название песни? Если мне не изменяет память. Это ВИА «Земляне». Композиция «Трава у дома». Классика конца двадцатого века.

— Да хоть девятнадцатого…

— Тогда в Космос еще не летали, — хмыкнул здоровяк Крапивин.

— Блин, все умные… — проворчал Мирский. — Один я…

— Короля делает свита, — многозначительно изрек Штурм.

— Скажи мне какой у тебя зам, и я скажу…

— Заткнитесь, пожалуйста, господа офицеры. — Мирский выставил перед собой руки с растопыренными пальцами и стал демонстративно загибать их по одному.

— Тсс… — подтолкнул секунд-майора Штурм. — Начальство думу думает.

— Не, мало… — забраковал один вариант полковник и начал загибать пальцы снова.

Так продолжалось несколько минут. Глядя на командира, и остальные стали что-то бормотать себе поди нос и тоже зашевелили пальцами.

— О! — изрек Мирский. Сел и быстро набрал «Ледяная*синева!»

«Пароль неверный, — высветилось в окошке. — Предупреждение! До самоуничтожения файла у вас осталось пять минут и две попытки!»

— Черт! Надеюсь, Ион, тебе сейчас громко икается… Потому что у меня больше нет вариантов.

— Слышь, командир… — хлопнул себя по лбу Тенгиз. — А ты не забыл, что у фон Видена была… тьфу три раза… есть глупая привычка писать слова через два пробела?

— Забыл, — повинился Мирский. Выдохнул и снова набрал «Ледяная**синева».

Лэптоп издал мелодичный звон и конверт открылся, демонстрируя содержимое. Видеофайл. Опять без надписи. И какой-либо сопроводительной записки.

— Смотрим? — оглянулся на замов Мирский.

— Вообще-то, послание личное, — напомнил адъютант.

— Здесь нет никого, кому бы я доверял меньше чем Иону, — отмахнулся полковник. — Впрочем, если кто-то опасается стать посвященным в некую опасную тайну — дверь слева. Без обид…

Как и следовало ожидать, никто не сдвинулся с места. А секундой позже Мирский дважды ткнул указательным пальцем в значок файла.

На экране появилось изображение, предположительно, кают-компании. Слегка подрагивающая камера держала в объективе двоих молодых мужчин, примерно двадцати пяти — двадцати восьми лет. Приятной, даже киношной наружности блондина и совершенно заурядного, коих тысячи, шатена. Мужчины о чем-то оживленно беседовали (звук не транслировался), периодически поглядывая в камеру. Судя по жестикуляции блондина и насмешливом выражении на лице шатена — тема разговора не носила ни секретного, ни служебного содержания.

Примерно на третьей минуте записи, позади них открылась дверь и в помещение вошла юная девушка. Вполне миловидная, если б не раскрашенные во все цвета радуги волосы. При этом их красили не локонами, а — каждую волосинку по отдельности, таким калейдоскопом они переливались при каждом движении головы. Девушка спросила что-то, получила в ответ два энергичных кивка и вышла… Чтобы вернутся буквально через минуту.

На этот раз в ее руках была какая-то странная посудина, отдаленно напоминающая самовар. При чем, не столько формой, сколько материалом изготовления. Посудина буквально сверкала надраенными до зеркальности латунными боками. И в тот момент, когда ее поставили на стол перед мужчинами, камера зафиксировала отражение того, что находилось позади ее объектива. Искаженное, словно в аттракционе кривых зеркал, но вполне узнаваемое лицо Иона фон Видена. Всего лишь на мгновение. Потом в объективе возникла приближающаяся ладонь, темнота и… файл закончился.

— Кто-нибудь хоть что-то понял? — оглянулся на подчиненных Мирский.

— Мне показалось, что в «самоваре» был Ион, — неуверенно произнес Тенгиз. 

— Был… — подтвердил полковник. — А еще?

Офицеры молчали.

— Евгений Константинович… — в голосе адъютанта звучало недоумение. — Извините, а что за форма была на парнях? Я, вроде, все типы знаю. А тут какое-то сплошное недоразумение. И в расцветке, и в эмблемах. Кино, что ли снимают? Можно еще раз взглянуть?

Вместо ответа Мирский указал на монитор, где мультипликация показывала догорающий ярлык почтового извещения. Файл самоуничтожался.

 

Глава 3

Глава третья

В полицейском участке было чинно и тихо, как в поле, сразу после страды, когда техника уже ушла, а разная живность — от кузнечиков, лягушек и до перепелок, зайцев на свои угодья еще не вернулась. Может, благодаря хорошей звукоизоляции, а может — потому что Тихон с девушкой оказались сегодня единственными, кто посетил сие учреждение. Чем несказанно удивили даже дежурного.

Старший полицейский, с пышными кавалерийскими усищами, протер заспанные глаза, оправил китель и уставился на них с таким удивлением, словно это были первые люди, коих ему довелось повидать за последние несколько лет, находясь на этой должности.

— Здравия желаю, господа. С чем пожаловали? Что-то случилось? Ребенок потерялся, что ли? Что же вы, господа, так невнимательны. Детям надо больше внимания уделять.

Трудно понять, почему старший полицейский пришел именно к такому выводу, учитываю предельно юный возраст предполагаемых родителей, особенно девушки, но именно она, украдкой бросив быстрый взгляд на Тихона, залилась румянцем. Словно, ее в самом деле уличили в чем-то неприглядном.

И только после этого дежурный заметил своего коллегу по службе.

— А, так господа с тобой?.. На месте не мог разобраться что ли?

— Какие дети, Валерьяныч… — отмахнулся полицейский. — Тут это… грабеж оформлять надо. Господин фон Виден, задержан мною с вещественным доказательством в руках. А барышня — будет хозяйкой похищенной сумочки. Так что, старшой, открывай «аквариум» и вызывай дознавателя…

— Шутишь что ли?

— Какие уж шутки. Сам спроси.

— Барышня, — старший полицейский встал из-за стола, как бы демонстрируя официальность вопроса. — Вы подтверждаете факт хищения личных вещей?

— Да, но это же не…

— Спасибо… — усатый построжел лицом и нажал какую-то кнопку на своем столе. — Пока достаточно. Я все равно не имею полномочий заводить дело. Все расскажете дознавателю. А если торопитесь, то можете сесть вон к тому терминалу и изложить суть дела в письменном виде. Только имейте в виду, написанное вами, автоматически сохраняется на сервере полицейского управления и любые изменения в тексте придется объяснять дополнительно.

— Валерьяныч, я на пост… И так почти на полчаса отлучился. А рапорт на сервер скину.

— Добро. Понадобишься их благородию, вызову.

Произнеся все это казенным тоном, усатый нажал вторую кнопку, отпирая электронный запор на двери из бронированного оргстекла, ведущей в комнату предварительного содержания. Такую же прозрачную, почему и прозывалась «аквариумом». В камере имелась откидная пластиковая скамья и терминал доставки термополии* (*историческое название фастфуда в Древнем Риме).

— Вам туда, господин фон Виден.

— Но, позвольте, — Тихону никогда прежде не доводилось иметь дел с полицией, и он понятия не имел, что и когда надо говорить. И может быть именно сейчас стоило промолчать, но, похоже, от этого ситуация только усложнялась. — Вы что, даже не собираетесь меня выслушать?

— Почему не собираемся? — удивился старший полицейский. — У нас тут не анархия… Законность соблюдаем. Вас обязательно выслушают. Тот, кому это положено по должности. И в предусмотренные законом сроки.

— Но это же произвол! В конце концов, я гражданин Империи и имею определенные права… Или вы думаете — раз из провинции, то можно не церемониться?..

— Молодой человек, — усатый снова устало потер глазницы. — Помилуйте. Я же не обвиняю вас ни в чем. Заметьте, даже личного досмотра не провожу. Просто, принимать какие-либо решения не входит в мою компетенцию. Вот вы захотите изложить свою версию событий, скажем… — полицейский окинул взглядом помещение и указал на фикус в кадке. — Вон тому растению?

— Зачем?

— Правильно, незачем. Толку ноль. Как и в моем случае. Идите в комнату ожидания и не волнуйтесь. Дознаватель, Ганс Карлович Блюменштейн, человек опытный. Награжден медалью «За безупречную службу» ІІ степени. А для этого, между прочим, надо иметь пятнадцать лет выслуги. Разберется. Поверьте на слово, он еще никого зря в суд не отправил…

Усатый аккуратно взял Тихона под руку, провел в «аквариум» и закрыл за ним дверь. Потом подошел к девушке. Немного постоял у нее за спиной, глядя в монитор и кашлянул в кулак, привлекая внимание.

— Прощения просим… Вы, барышня, тоже будете ждать господина дознавателя? Или, может, я приму у вас заявление, составим протокол, опись имущества и отправляйтесь по своим делам. Чего зря время терять? Тем более, в такой день… Копию обвинительного постановления мы вам перешлем. А если, паче чаяния, все же дело до суда дойдет — получите извещение. Сами понимаете, праздник нынче. Их благородие, наверняка на пикнике и вряд ли станет сильно торопиться. До двадцати четырех прибудет — это непременно. Обязан в течении суток заявление рассмотреть, а раньше — сомнительно.

— Эй, вы о чем? — воскликнул Тихон. События явно выходили за рамки разумного и стремительно ухудшались. — Какой еще суд? С ума сошли тут все, что ли? Я же ничего не сделал. Только помочь хотел…

— Как вы сказали? — девушка в словах дежурного полицейского уловила другое. — В течении суток? То есть, вы спокойно сообщаете, что намерены держать в «аквариуме» совершенно невиновного человека, пока господин дознаватель, в честь праздника, ловит рыбку или кушает шашлык? 

— Имеем право… На семьдесят два часа, до выяснения… — пожал плечами усатый, поглядывая на планшет. — Тем более, господин фон Виден не имеет регистрации. Что уже является прямым нарушением Указа номер...

— Я же только что при…

— Не спорю, — зевнул усатый. — Простите великодушно. — Сутки на дежурстве… Повторяю еще раз, я охотно верю, что молодой человек ни в чем не виноват. Но есть рапорт полицейского, производившего задержание. Он уже зарегистрирован, и его надо либо отклонить за отсутствием состава преступления, либо оформить должным образом. Что, согласно действующего законодательства, имеет право сделать только дознаватель. Я, со своей стороны, готов пойти вам на всяческие уступки и, даже, некоторое попустительство — но, только в пределах правого поля… К примеру, барышня, если хотите, можете вместе с молодым человеком посидеть. Я не возражаю.

— Что?.. Посидеть?! — в голосе девушки зазвенели уже знакомые Тихону нотки. Похоже, она тоже впервые оказалась в подобной ситуации и несколько растерялась, но последнее предложение стража порядка настолько ее возмутило, что девушка очнулась. — Ну, вы меня не знаете, но вы меня узнаете! Я вас научу Родину любить...

Последние слова явно были цитатой из чужого текста, в чем Тихон убедился буквально через несколько секунд. 

Девушка нажала на персональном браслете несколько кнопок мобильной связи и громко произнесла:

— Папочка, мне срочно нужно с тобой поговорить.

Выслушала ответ и кивнула.

— Хорошо. Я подожду. Только побыстрее, пожалуйста. Это очень важно и очень срочно.

Отключила связь и торжествующе посмотрела на усатого.

— Будет вам, господа полицейские, и праздник и похмелье… Папа на совещании и очень сердит… Даже на меня голос повысил. Так что не видать господину дознавателю медали первой степени, как своих ушей. Уж поверьте. Да и всему вашему околотку мало не покажется…

* * *

Веселенький рингтон не вписывался в имидж грозного начальника, но у дочерей и отцов иные взаимоотношения. И первые запросто вьют веревки из тех, кто на службе является Богом, царем и воинским командиром для подчиненных.

— Да, папочка… — прощебетала девушка голосом обиженного ребенка, победоносно посматривая на дежурного. — Откуда я звоню? Ни за что не догадаешься. Хорошо, хорошо, ты только не волнуйся, ладно? А лучше — присядь… Из полицейского участка! Вот откуда.

Последовала весьма продолжительная пауза, видимо отец усваивал известие, потом задал уточняющий вопрос.

— Нет, я цела. Ничего страшного… Просто, меня пытались обокрасть в космопорту Ливадии…

Выслушала очередной вопрос и топнула ножкой. Видимо, то что сказал отец не совпадало с ее планами.

— Нет, тебе никуда телепортироваться не надо. Со мной все в порядке. Помощь нужна не мне, а парню, который защитил меня, вернул вещи и пытался задержать вора. Это можно решить и по телефону.

Опять пауза…

— Папуля, я тебя умоляю, помолчи минутку и послушай…

Девушка чуть понизила голос и, неожиданно толково и лаконично, передала суть происшествия. Вплоть до момента водворения Тихона в «аквариум». И, похоже, таки убедила.

— Да, папочка. Сейчас, папочка… Включаю объемную связь…

Она поколдовала над браслетом, потом сняла его с запястья и положила перед полицейским.

— Готово, папочка. Подключайся.

Воздух рядом со столом завибрировал, подстраиваясь под программу, и в комнате возникло голографическое изображение статного мужчины в парадной форме полковника Космофлота.

Первым делом он внимательно осмотрел дочь, на предмет возможных внешних повреждений, видимо имелись прецеденты. Потом — на вскочившего и вытянувшегося полицейского.

— Вы старший?

— Так точно, господин полковник…

— Императорской гвардии полковник.

— Виноват, ваше превосходительство, — еще больше вытянулся тот, поняв что имеет дело с начальством куда более высшего уровня, чем он предполагал. Ибо обычный полковник птица хоть и высокого полета, а все-таки всего лишь высокородие, тогда как гвардейский полковник это уже чин IV класса. В Табели о рангах равный действительному статскому советнику. А для полиции — обер-полицмейстера! На Ливадии, под такое высокое звание даже должности не найдется.

— Ну и что тут у вас за белиберда творится, милейший?

— Не могу знать, ваше превосходительство.

— То есть, как? — удивился тот. — Дочь мне целую детективную историю поведала, а вы — слуга Государев, ничего об этом не можете сказать?

— Так точно, ваше превосходительство, — старательно пуча глаза отрапортовал дежурный. — Ничего больше добавить не могу. Задержанный доставлен в участок, надлежащим образом оформлен и ждет дознавателя. Остальное не входит в мои служебные обязанности.

— Ах, вот в чем дело… — хмыкнул мужчина. — Это меняет дело. Ну-ка, братец, назови свой серийный номер.

— Не имею…

— Отставить. Личный допуск три семерки. Код «Стражники небес». Разрешаю произнести затребованную информацию вслух.

Полицейский молчал несколько секунд, после чего кивнул и четко изрек:

— Андроид класса СП, серийный номер 806550013. Тип — «Валерьяныч».

— А из людей сегодня на участке хоть кто-то есть?

— Никак нет, господин Императорской гвардии полковник. Праздник… Все отдыхают. Имеется соответствующее разрешение генерал-полицмейстера. Артикул…

— Понятно. Вольно. — Мужчина посмотрел на дочь и развел руками. — Ничего не попишешь, Белоснежка… — девушка неодобрительно поморщилась, видимо, не слишком любила это прозвище, но промолчала. — Андроиды не умеют делать выводов, а только исполнять инструкции. Компьютер все же не человек. А серия роботов для полиции оснащена кибер-мозгами не самой большой мощности... Не повезло твоему спасителю. Единственное, что в моих силах — связаться с дознавателем и попросить рассмотреть дело безотлагательно. Но, это только если он где-то неподалеку от ТФ-перехода отдыхает. Кстати, как звать твоего героя?

Полковник повернулся в сторону «аквариума» и удивленно присвистнул:

— Тихон? Вот это сюрприз… Похоже, находить или создавать проблемы на ровном месте — это у вас семейное. Ион тоже вечно в разные приключения умудрялся вляпываться. Отчего и перевелся в Спасотряд. Чтобы поближе к ним быть… Кстати, как отец поживает? Он мне звонил как-то, но я был вне зоны связи, а потом он пропал. В патруль ушел, видимо. А из разговора с твоей мамой я понял только, что у него опять какие-то неприятности, да? Написал пару раз, но он так и не ответил. Я и не настаивал. Ион взрослый мальчик и всегда терпеть ненавидел, когда другие пытались ему нос вытирать.

— Отец… умер… — глухо произнес Тихон.

— Как умер?.. — растерянно переспросил полковник. — Что за ерунда? Я же смотрел его файл буквально… — он замолчал на полуслове. — Черт… Что же вы сразу мне?.. Ты поэтому и прилетел, да?.. Поступать в училище, значит… Хорошо. Понятно. Хотя, конечно же, ни черта не понятно. Ладно, все потом… Господин старший полицейский.

— Слушаю, ваше превосходительство.

— Задержанный Тихон фон Виден курсант Высшего Императорского училища звездного десанта, а я — полковник Мирский, начальник этого училища. Скажите, могу я забрать у вас своего курсанта под личную ответственность?

Андроид почти не задумывался. Вернее, он молчал ровно столько, сколько его электронному мозгу понадобилось для поиска соответствующего файла.

— Военнослужащие, в том числе курсанты, проходят по другому ведомству. И с их правонарушениями разбирается военная полиция.

Еще одна короткая пауза.

— Да, ваше превосходительство. Данная ситуация предусмотрена. Отправляйте электронной почтой официальный запрос на адрес нашего участка, с копией приказа о зачислении фон Видена, и забирайте курсанта. Но, поскольку наш разговор записывается и ваша личность уже идентифицирована — я могу отпустить задержанного прямо сейчас… Заодно, отменив вызов дознавателю.

— Благодарю за службу.

— Рад стараться, ваше превосходительство… — усатый андроид нажал на кнопку. И двери в аквариум открылись. — Задержанный, с вещами на выход. Подойдите ко мне. Подпишитесь, в протоколе, что с вами обращались гуманно, и вы не имеете претензий.

— Что? — девушка возмущенно всплеснула ладонями и схватила Тихона за рукав. — Не подписывай! Ни за что не подписывай! А вы… — тут она вспомнила, что перед ней робот. — Мы имеем претензии! Еще какие претензии. Целый час невинного человека продержали под арестом и даже не извинились!

— Отказ от подписания является нарушением протокола… Без подписи на нем я не имею права… — монотонно забубнил полицейский. — Предыдущее решение аннулируется. Задержанный, вернитесь в комнату предварительного…

— Отставить! — рявкнул Мирский. — Тихон! Быстро прижми палец к сканеру и выметайтесь оттуда! Немедленно! Оба! Это приказ! Цирка с меня на сегодня хватит. А с тобой, Анна… — голограмма развернулась к дочери и тут же сменила интонацию. — В общем, дома поговорим. Жду вас у себя в кабинете, — полковник взглянул на часы, находящиеся где-то вне поля зрения, — не позже чем через три… — он насупил брови и поправился, — сорок семь минут. О шаттле забудьте. Оплатишь ТФ-переход. Мое время и нервы дороже.

— Как скажешь, папуля… Целую. Ты самый лучший! — Аня, ловко щелкнула по браслету ногтем указательного пальца и голограмма исчезла.

Тихон тем временем тоже закончил с бюрократическими процедурами. Машинально кивнул, опять начавшему зевать «Валерьянычу», одной рукой подхватил свой саквояж, второй — взял девушку под руку и торопливо потащил ее прочь из участка. Взбалмошное создание вполне могло отчебучить еще что-нибудь эдакое, выходящее за рамки инструкций андроида, тем самым, существенно затянув процедуру прощания с околотком.

* * *

— Значит, ты и есть та самая Аня Мирская? Чудо-ребенок…

— Оказывается, вы с папой знакомы?

Молодые люди произнесли вопросы одновременно, как только оказались снаружи. Переглянулись и рассмеялись.

— Да… — ответ прозвучал так же в унисон, что только увеличило веселье.

— Стоп, стоп… — Аня торопливо подняла руку, вид что Тихон собирается что-то сказать. — Давай по очереди. И, чур, я первая.

Тихон согласился. Уступать девушкам и старикам учат еще в детском саду. Странный обычай, если вдуматься, но раз уж продержался всю многовековую историю человеческих отношений, значит, некая рациональность в нем имеется.

— Так откуда папа тебя знает? И что значит: «та самая», да еще и «чудо-ребенок»?

— Вообще-то это два вопроса, а не один… — хмыкнул парень. — Впрочем, не суть… Отвечаю по порядку. Наши отцы служили вместе в Даль-разведке. Прокладывали трассы для пионеров переселенцев… Пока мой в Спасотряд не перевелся. «Та самая» — значит, что я о тебе много слышал.

— В каком контексте?

— Например, после очередной моей … шалости, папа жаловался маме: «Ну почему нам не повезло так, как Мирским? Родили бы себе дочь и жили, не тужили. Анечка точно такого бы не учудила. Чудо, а не ребенок!»

— Что?! — девушка застыла с открытым ртом, часто хлопая ресницами.

«Красивые. Но, явно искусственные. Столь длинными и пушистыми они бывают только у жирафов. Наверно, чтобы даже снизу было видно, какие у животного красивые глаза… ».

Неизвестно какие еще сравнения могли прийти в голову аборигену сельскохозяйственного мира, потому как посмотреть было на что и помимо ресниц, если бы девушка не хлопнула себя по лбу.

— Вот дура… Как же я сразу не сообразила. Ну, да… Тихон фон Виден. Забавно… Знаешь, я могу тебя порадовать… Ты тоже из коллекции «чудо детей». Если верить папуле, который примерно таким же текстом комментировал мои капризы… — и прибавила сердито. — Что же они не махнулись отпрысками «не глядя»? И все сразу стали бы счастливы. И мой отец, и твой… — поняла, что сгоряча ляпнула глупость и прикусила губу. — Извини.

Желая сменить тему, Тихон преувеличенно бодро спросил в свою очередь.

— А ты куда направлялась? Когда тебя ограбили? Панорамой космопорта полюбоваться?

— Покушать… — засмеялась Аня. — Ты же сам только из звездолета. Знаешь тамошние меню. Канарейка и та похудеет пока долетит. Кстати, я по-прежнему голодная. За всей этой кутерьмой как-то позабылось, а когда ты спросил — аппетит сразу проснулся. Не возражаешь?

Аня привыкла что ее желания всегда находят одобрение у окружающих, поэтому потащила Тихона к эскалатору, раньше чем тот ответил.

— Но, полковник приказал… — начал было нерешительно парень.

— Успеем. А если даже задержимся на пол часика? Расстреляет он нас, что ли? — тараторила девушка, целеустремленно продвигаясь к бегущим ступенькам. — Не имеет полномочий… Хоть все только и говорят о грядущем вторжении эннэми, военного положения в Империи еще не объявляли. Так что не дрейфь, курсант. К тому же, ты со мной. А это надежнее самого мощного защитного поля… — и гордо добавила самый убойный аргумент. — Папа меня любит.

— А ты его?

Вопрос оказался столь неожиданным, что Аня остановилась так резко, будто наткнулась на невидимое препятствие.

— В смысле?.. Конечно люблю… Разве бывает иначе? Это ж папа.

— Не знаю… Я не задумывался над этим… раньше. И только теперь, когда не могу извиниться, стал понимать, сколько раз поступал… по-свински. Или — как ты сейчас… наплевательски. Будучи уверен, что он меня простит.

— Гм… — девушка насупила бровки. В меру выщипанные, изгибающиеся ровными, плавными дугами. — А ведь ты прав… Я тоже иной раз веду себя… — но, тут же делано рассмеялась и взмахнула рукой, будто прогоняла прочь неприятные воспоминания. — Пожалуй, домашний обед, вполне компенсирует мои страдания и муки голода. Отец, наверняка предупредил маму, что пригласил в гости сына давнего товарища. Значит, подадут нечто невероятно вкусненькое. Помимо, обещанного мне, в честь окончания школы, «Воздушного» торта! Вот тогда и разговеюсь.

— Любишь покушать?.. — подколол Тихон.

— Фи, сударь… Вы на какой конюшне воспитывались? Разве можно благонравным барышням такие вопросы задавать? — и снова весело рассмеялась. — Люблю… Ну и что? Это где-то заметно?

Девушка провела рукой по осиной талии, подчеркивая точеную фигурку. Короткое летнее платьице из воздушной ткани и так не прятало почти ничего из того, что можно демонстрировать, не нарушая законов морали, — а когда Аня нарочно приняла позу манекенщицы, — Тихон окончательно убедился, что новая знакомая не просто симпатичная, а очень красивая. И… неожиданно для себя, покраснел.

Заметив это, Аня хихикнула и тоже зарделась.

— Да ну тебя… мужлан неотесанный. Деревня… Дай руку, а то потеряешься еще в толпе. Отвечай потом…

Любой другой девице, даже Лере, Тихон не смолчал бы, но Ане грубить не хотелось совершенно. Он покорно дал девушке взять себя за руку, больше обращая внимание на то, как приятно холодят ладонь нежные пальчики. Подумав, что готов идти с нею так куда угодно далеко, а не только к ближайшему терминалу ТФ-перехода. От неожиданно приятных ощущений, которые вызывало прикосновение, даже упустив из виду, что всего лишь через несколько минут исполнится давняя мечта.

В ХХІІ веке мечта любого фантаста древности перестала быть чем-то необыкновенным. Несколько дорогостоящим — это да. Но ведь и в старину, если судить по фильмам, далеко не все ездили на таксомоторах, предпочитая более дешевый вид транспорта, вроде велорикш или конки. Для пущей экономии даже спускаясь в метро. Несмотря на запредельное количество катастроф и аварий, происходящих в подземных катакомбах. Не говоря уже о жутких монстрах, обитающих в метрополитенах всех стран и континентов. Как-то полистав тематическую подборку из романов и блокбастеров о подземном виде транспорта, Тихон понял, в чем кроется главная причина устремления человека в Космос и изобретение Тайм-фага. Не зря же входы в станции подземки обозначались предупреждающими знаками «М». Что значит — могила...

Слава Вселенной, сейчас все по-другому. Кроме одного — желаешь путешествовать с комфортом, неторопливо и относительно недорого — к твоим услугам межорбитальные шаттлы и внутрисистемные звездолеты. Считаешь, что время дороже стоимости переноса — добро пожаловать в телепорт. Сеть ТФ-порталов доставит любое живое существо и до пол тонны грузов в любую точку цивилизованного мира практически мгновенно. Цена услуги прямо пропорциональна расстоянию… Но, все относительно и сравнительно…

— Кстати, а ты чего так рано прилетел? Документы в училище все равно только завтра принимать начнут. Сегодня же по всей Империи Выпускной Бал! Или у вас свой календарь, и вы уже его отмечали?

— Нет. Тоже сегодня… — Тихон не стал вдаваться в подробности. Потому что, помимо желания быстрее повидать полковника Мирского, пришлось бы упомянуть и о желании сэкономить на перелете. А, как известно, ничто так не тяготит романтику, как финансовые проблемы. 

Впрочем, девушка не стала расспрашивать.

— Ничего, это дело поправимое. Я приглашаю тебя к нам. Какая разница, где веселиться? — и без какого либо перехода, поинтересовалась. — У тебя девушка есть?

— Нет…

Похоже, Лера и в самом деле осталась в прошлом. Поэтому, ответ получился легким, не требующим усилий. И девушка это почувствовала.

— Великолепно… Тогда ничто не помешает тебе быть сегодня моим кавалером.

«Только сегодня?» — на волне невинного трепа хотел спросить Тихон, но в этот миг  глаза молодых людей встретились, и парень понял, что вот именно сейчас эта шутка прозвучит пошло.

— Молчание — знак согласия, — резюмировала Аня, машинально поправляя выбившийся локон и делая вид, что ничего не заметила ни во взгляде, ни в заминке. — А первое слово дороже второго… Особенно, если второе без компота. Все. Пришли…

Девушка прижала к сканеру кассы большой палец и набрала несколько цифр на возникшем рядом табло. Зеленая дверь тихо щелкнула и отодвинулась, открывая вход.

— Шагай первым… — Аня чуть посторонилась.

— Но…

— Тихон, я тебя умоляю… Хороший тон не всегда уместен. Помнишь: «Должен ли джентльмен уступать место леди, когда сидит на коленях у другой леди?». Сейчас примерно такой же случай. Папа не поймет, если мне придется за тобой возвращаться. Он не крохобор, но лишние траты не одобряет. Опыт ТФ-переноса у тебя вряд ли имеется, так что будь добр… И это… — девушка оглянулась, после чего доверительным тоном произнесла. — Суеверие, конечно, но говорят, если переносишься впервые — надо запомнить первую мысль после «сборки». Потому что именно она и есть основа личности.

— Я постараюсь… — Тихон улыбнулся и шагнул в будку. Дверь за ним закрылась. Под потолком мелодично звякнул невидимый колокольчик и… дверь открылась. Синяя!

— Ну ни х… себе, — пробормотал парень, выйдя наружу в совершенно незнакомом месте, но явно не на Ливадии. Потому что, вместо яркого и крупного желто-зеленого шарика Эдема, по небу проплывал бледный, как застиранные джинсы, небольшой одуванчик. Отличаясь от облака только правильностью формы. Ну и многоэтажные здания с какой-то причудливой гармонией, хаотично разбросанные вокруг площади, имеющей чечевичнообразную форму, — даже отдаленно не напоминали терминал и причальные лифты Космопорта.

— Посторонись!

От неожиданного вопля Тихон непроизвольно прыгнул вперед и только потом оглянулся.

В дверях будки, широко улыбаясь, стояла Аня.

— А вот и я.

— Орешь чего? — проворчал Тихон. — Так и заикой стать недолго.

— Шутка юмора… Извини, извини. Не куксись… Согласна, глупо получилось… — девушка не удержалась и опять хихикнула. — Ну, как? Познал суть собственного «я»?

Тихон припомнил первую фразу, произнесенную им на выходе, и покраснел, чем вызвал немедленный хохот Ани.

— Суду все ясно, присяжные могут огласить вердикт.

И не желая еще больше смутить парня, быстро добавила:

— Открою тебе великую тайну, о неофит телепортации… Ты не одинок в этом мире. Историки утверждают, что эту же мантру, только на латыни, произнес сам Иннокентий IV, последний Папа Римский, когда его просили освятить первый ТФ-переход с Земли на Терру.

Тихон вежливо хохотнул, подумав, что это самое невинное из всех хохм, которые ему доводилось слышать в связи с Тайм-фагом. Наверное, потому что рассказывала ее Аня. В мужских компаниях, обычно, кто-нибудь бил себя в грудь, что лично видел, как из телепортационной будки выходила обнаженная красотка. Ну, или хотя бы без существенной части гардероба.

 

Глава 4

Глава четвертая

— Шагай шире и запоминай дорогу… — Аня уверенно цокала каблучками по мощеному разноцветной плиткой тротуару. — Навигатор, конечно, и до Киева заведет, но, как шутит папа, каждый заблуждается в меру своих возможностей. И лучше делать это самому, чем с помощью гаджетов… ТФ-портал перенес нас на площадь Декарта. Кстати, теперь твоя личность занесена в базу данных сети. Так что, если ты войдешь в подпространственный канал без дополнительных указаний — окажешься здесь. От площади до нашего дома примерно пятнадцать минут ходьбы. Если пешком. А можно завернуть вон за тот салатовый небоскреб и подскочить на траволаторе* (*горизонтальный эскалатор, самодвижущаяся дорожка). Но он идет по бульвару Коперника и потом все равно придется два квартала пешком топать. Так что смысла нет. Разве что покататься…

— Да мне не привыкать… Можно и пешком, — согласился Тихон. — Это в метрополии все куда-то торопятся. А у нас, дома плюс-минус пара часов никого не напрягает…

Он не подавал вида, не желая в глазах девушки выглядеть полной деревенщиной, но все же не мог оставаться равнодушным к архитектурным изыскам столицы. При этом, прекрасно понимая, что попал в один из спальных районов, и все это лишь слабый намек на великолепие центральной части. Виденное, конечно же, в новостях или кино, но «вживую» производящее куда более сильное впечатление, чем на экране. Как никогда не поймет горожанин красоту хлебной нивы, если не вдыхал запах колышущего пшеничные стебли ветра и не гладил рукой усатые, наливающиеся зернами колосья.

— Серьезно? — Аня остановилась и недоверчиво посмотрела на парня. — И в школу тоже можно так? Плюс-минус?

— Нет… — рассмеялся Тихон. — Если уж собрался на занятия, то приходить лучше вовремя. Персонально для опоздавшего тему заново объяснять не будут.

— Подожди, подожди… Что значит «если собрался»? Можно и не ходить, что ли?

— А почему нет? Всякое случается. Много работы, нелетная погода. Та же техника, не вечная. Пока с сервисом свяжешься, пока они починят пинас или заменят.

Девушка наклонила голову к плечу, пытливо изучая лицо Тихона, усиленно пытаясь понять: это он так отшучивается или говорит правду?

— Очуметь. И как часто у тебя, гм… «случалось»?

— Я считал что ли? — Тихон пожал плечами. — Может, десять раз за год. Может, больше. В основном, весной и осенью, когда посевная или страда и я нужен в операторской. Ну и зимой, естественно. В пургу мы еще летаем, а если вьюга закрутит или буран задует — неделю из дома нос не высунешь… Первые поселенцы на весь январь в школе каникулы делали — вот это было прикольно. А теперь, только если грозовой фронт такой, что атмосферные помехи сигнал со спутника блокируют и связи нет. Но это редко… В апреле или октябре бывает. Да и то не каждый год…

— Жуть какая… — вздрогнула девушка, попытавшись представить себе такую грозу из-за которой ее могли бы не пустить в школу. И тут же вздохнула. — Интересно, наверное…

— Если дома и через армированное стекло, то красиво… Я тебе потом дам ссылку, посмотришь пару видео. Одно я сам снимал. Еще в девятом классе. А если буря в поле застигнет или в горах… Впечатлений, полный комбез. — Парень понял что слегка увлекся с метафорами. — В смысле… я хотел сказать…

— Я поняла, — Аня показала на слишком большое но весьма приличное, этажей в четырнадцать, здание в виде перевернутого конуса. Оно медленно вращалось вокруг вертикальной оси. — Это спортивно-развлекательный центр. Тренажеры и симуляторы на любой вкус и уровень тренированности. Защита от макси до псевдо-реала. Сегодня у нас Выпускной бал по плану, а завтра обязательно сходим. Увидишь, что слова «риск» и «страх» не только в поле растут.

— Это как получится… В том смысле, что я с удовольствием, — поспешно уточнил Тихон. — У нас самое крутое развлечение — тарзанка над водопадом Глухой Тещи. А из тренажеров — лыжи да велосипед. Но, если дядя Женя не передумал, я теперь курсант… А в училище свободного времени не так много.

— Расслабься… курсант, — улыбнулась девушка. — Пока мы друзья, с увольнительными у тебя проблем не будет.

— Эй, эй… — парень придержал Аню за локоток. — Мне очень приятна твоя забота и все такое, но участь «любимчиков» в любом коллективе весьма незавидная. Так что давай без фанатизма, добро?

— Договорились… — улыбнулась девушка. — Ну, вот мы и пришли. Угловой подъезд. Квартира на пятом и шестом этажах. Березку на балконе видишь? Это моя комната. О, а это, кажется, папуля прибыл. Так что мы вовремя.

Рядом с указанным подъездом остановилась юркая «пустельга», и из спортивной двухместной машины вышел полковник Мирский. Правда, уже не в мундире, а переодетый в легкие кремовые летние брюки и свободную, словно купленную на вырост, футболку в вертикальную бело-зеленую полоску. Слева футболку украшал серебряный щит с изображением вставшего на дыбы крупного зверя. Скорее всего, эмблема какого-то столичного спортивного клуба, за который болел отец Ани. 

— О, как! — он словно удивился, увидев их. — Неужто никуда по пути не завернули? Дочь, я тебя не узнаю. Честно говоря, был уверен, что раньше чем через два часа вы не пожалуете. Да и то...

И не давая той ответить, протянул руку Тихону.

— Здравствуй, Тишка.

А когда парень ответил на рукопожатие, порывисто притянул его к себе и крепко обнял.

— Извини, брат… Служба, такое дело… Да и не любит Ион этого… Понимаешь?

Прозвучало не слишком внятно, но Тихон догадался… Дядя Женя извинялся за то, что долго и излишне беспечно не интересовался судьбой друга, а потому не смог вовремя узнать и помочь. Но не это главное, — Мирский говорил о его отце в настоящем времени. И в глаза парню глядел без сочувствия, а как равному, посвященному в общую тайну.

— Вот и отлично…

Дядя Женя отстранился так же порывисто, подхватил обоих под руки и жизнерадостно произнес:

— На сегодня я уже освободился. Так что план действий предлагаю следующий… Сейчас быстро перекусим, берем мать и летим на стадион. Ровно через час «Атлетик» играет с «Пермяками». Билеты я уже заказал.

— Какой еще стадион? — Аня высвободила руку. — Папа, ты что забыл? Сегодня же Выпускной Бал!

— И ничего я не забыл? Мы все успеваем. Матч заканчивается в семнадцать, а торжественная линейка в школе назначена на восемнадцать тридцать. У тебя же платье готово? Готово… Поболеем за наших, потом быстро домой, переоденешься — и в школу. Не волнуйся, дочь. Я все посчитал.

— Одеться за час?.. На Бал?! — голос и выражение лица девушки наглядно демонстрировали, что отец сморозил такую очевидную и невообразимую глупость, что ее даже комментировать не стоит. Хотя, в чем тут нестыковка, Тихон не понял. Полковник Мирский, кажется, тоже. Но спорить не стал.

— Ладно… За столом обсудим. В конце концов, если у вас с матерью другие планы, то мы с Тихоном можем и сами… — Евгений Константинович шагнул на ступеньку, но остановился и повернулся к дочери. — Лифтом поднимемся или джампом?

— Папа, ну ты же знаешь, мама не любит, когда ты как мальчишка прыгаешь по балконам. В твоем возрасте и чинах это несолидно.

— Ну да, ну да… — поморщился Мирский. — Для вас сорок лет — это уже запредельная дряхлость, а пятьдесят — и вовсе ископаемое.

— Ничего подобного… — Аня поторопилась исправить оплошность. — Ты у меня еще о-го-го. Сам же любишь повторять, что вид бегущего полковника в мирное время вызывает смех. А в военное — ужас. Соседи не один раз видели тебя в мундире. Так ты что, рассмешить их хочешь или напугать?

— Научил на свою голову… — проворчал Евгений Константинович и развел руками. — Лифтом, так лифтом.

Потом наклонился к Тихону и заговорщицки понизив голос, прошептал:

— Извини, брат, как-нибудь в другой раз попрыгаем. А вообще, мотай на ус — все что ты говоришь женщине, даже походя или в шутку, раньше или позже будет использовано против тебя. Так что следи за языком. Особенно, если вдруг захочется слегка приврать или похвастаться.

От неожиданности и удивления парень сбился с шага, а полковник усмехнулся и подмигнул. Мол, вот как хочешь, так и разумей. Взрослые любят  недомолвки, считая что слушатель не вполне созрел для серьезного обсуждения «житейской» темы. Отшучиваясь затасканной фразой: «Подрастешь — поймешь». Вот только, кому нужна чужая мудрость потом, когда самому придет пора других учить, опираясь на проделанные ошибки и багаж лично приобретенного опыта?

* * *

Старшие офицеры всматривались в лица, пытались понять смысл разговора и на второстепенные мелочи внимания не обращали. А те взяли и стали самыми важными. Хорошо, адъютант обратил внимание на вопиющие несуразности и нарушения в форме одежды.

После этого нюансы принялись вспоминать все. И сочетание цветов не уставное, и шевроны странные, да и вообще весь интерьер… Черт. А все — челнок ушел… Повтора не будет. Сидите, морщите лоб и вспоминайте.

В общем-то, так и начали. Все вместе и вслух. Но Мирский анархию пресек сразу. Очень уж кстати дочь позвонила. Прикинув, как ситуацию использовать с наибольшей выгодой, Мирский всучил каждому по планшетке и приказал не покидать кабинет, пока не вспомнят и не запишут все, что увидели и запомнили. Обсуждать и переговариваться друг с другом — категорически запрещается.

Если управятся раньше восемнадцати — вызывать его. Если нет — обсуждение переносится на утро. Тем более, полковник рассчитывал пополнить поступившую информацию какими-то, пока неизвестными сведениями, получив их от сына Иона фон Видена. Так что причина для его отсутствия, была весьма уважительная. А уж как он собирался ее использовать — вопрос другой. Да и кто сказал, что допрашивать… нет, беседовать можно только в кабинете? Стадион чем хуже? Даже наоборот… В плане секретности — лучше не придумать. Ор такой, что любую прослушку забьет.

Все это Евгений Константинович прокрутил в голове, пока ожидал лифта и поднимался в квартиру. Дальше — начиналась вотчина Анастасии Павловны. А в чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят…

Широко улыбаясь и даже отшучиваясь дежурными фразами, попытка сказать нечто свежее и оригинальное могла окончиться промахом, показав всем, что полковник, вопреки давнему обещанию, «принес работу домой», Мирский аккуратно высвободил Тихона из женской опеки и спровадил в ванную. Ну и сам, заодно, уединился в соседней кабинке.

«О-хо-хо… Что же ты, дружище, хотел мне сказать своим посланием? Что я должен понять? А главное. — откуда такая невероятная секретность. Ведь не один год знаем друг друга. Мог же черкнуть пару строк. Мол, вот доказательство чего-то там… После просмотра уничтожь»

— Тихон! Женя! Не задерживайтесь! Мы уже накрываем на стол!

Еще бы… Анечке пока далеко до материнской мудрости, зато Анастасия Павловна давным-давно усвоила непреложную истину общего характера: «Соловья баснями не кормят» и для личного пользования: «Сытый мужчина мягок и податлив, как воск. Голодный — существо непредсказуемое». Так что, даже ничего не поняв из сумбурного рассказа дочери, меры предосторожности приняла. Впрочем, Мирский не сильно удивился бы, узнав, что жена и дочь прекрасно объяснились. Сигнальная система у женщин настолько же совершенна, насколько непонятна особи другого пола. Взгляд, интонация, жест и все — суть изложена. Детали воспоследуют… 

Ладно, ему тоже не впервые играть в «С чего ты взяла, дорогая, у меня все в порядке». Главное отрезать куски побольше и дольше жевать. Предоставив возможность отдуваться за обоих Тишке. Кстати, а ведь это неплохая идея. Женщины намного легче и быстрее разговорят парня, причем запросто могут задеть такие темы, что ни одному дознавателю даже в голову не придут. Решено. Пусть начинают. Никаких секретов Тихон по определению знать не может, так что лишнего не сболтнет. А он послушает и после, на матче уже только отшлифует.

— Женя!..

Второй звонок. Он же предупредительный. И в единственном числе. Значит, парень уже покинул укрытие, пора и ему. Впрочем, молодые все делают быстро, а целому Действительному статскому советнику даже в гальюне суета не к… Не к этому самому, которое не лицо. Но третьего оклика лучше не ждать. Чревато… Например, тактичным напоминанием, о том, что после зимы полковник брючный ремень опять на крайнюю дырку застегивать стал. А потому, вторую отбивную лучше в тарелку не тащить.

Сказано все это будет с милой улыбкой и искренней заботой в голосе, но удовольствие от трапезы убьет напрочь. Лучше и вовсе не обедать.

— Я уже иду, дорогая…

Ионный душ на максимум. Увлажнение и растворение пота. Смена полярности. Удаление лишней влаги и очищение пор. Чистый тренировочный костюм. Неистребимая привычка любого, кто провел в Позаземелье больше года. В невесомости и даже местах с ограниченной тяжестью халаты и прочие разлетайки не приживаются. Единственное послабление возрасту и чину — одежда на размер больше.

Вот теперь можно и к людям.

Тихон демонстрирует хорошее воспитание, без главы дома за стол не садится. Ну так и не потомственный аграрий. Чувствуется военная косточка. Впрочем, объяснение может быть и другое. Мономолекулярная пленка не столь давно вытеснившая из строительства плексиглас и прочие версии органического стекла создает ощущение открытого пространства не хуже силового поля. Только под определенным углом можно заметить легкое мерцание, указывающее на преграду. На парня из провинции вид из окна должен произвести впечатление. Конечно, шестой этаж — не пентхаус. Как не исхитрялись архитекторы, условия по застройке столицы Империи накладывают свои правила, так что обзор ограничен расстоянием не больше полукилометра, а в поле зрения только здания. Разнообразные, но не живые. Даже сменяющиеся кадры рекламы на фасадах не привносят новизны в пейзаж. Впрочем — это если жить здесь. А первый раз, наверное, интересно. Особенно, в сравнении с Земляникой. Где от одного жилого комплекса до другого тысячи километров бездорожья и гектаров сельскохозяйственных угодий.

— Ну что, дамы и господа? — Евгений Константинович потер ладони. — Все в сборе, или ждем еще кого-то?

— Прошу к столу…

Миниатюрная Анастасия Павловна походила на подростка даже больше дочери. Мирский, под добродушное настроение жены, подтрунивал, что у нее не телосложение, а теловычитание. Впрочем, отсутствие веса никоим образом не сказалось на пропорциях. Госпожа Мирская выглядела обворожительно. Просто выступала в наилегчайшем весе. И львиная часть его приходилась на характер. Уж если Анастасия Павловна чего-то по-настоящему хотела или кому-то что-то пообещала… Никакие форс-мажоры не могли препятствовать ей в достижении цели. К счастью для Человечества, госпожа Мирская довольствовалась малым. Для счастья ей вполне хватало семьи и домашнего уюта, который она умела создавать с изяществом и истинным волшебством.

Вот и сейчас на обеденном столе присутствовали любимые блюда всех присутствующих. Без исключения… Что и стало причиной небольшого конфуза. Впрочем, в дальнейшем, только удалившего всякую отчужденность.

Шагнув к столу и протянув руку к стулу, парень замер, даже не прикоснувшись к мебели. Несколько секунд глядел застывшим взглядом на угощение, потом развернулся, закрыл лицо руками и бросился прочь из трапезной. 

— Тихон, что случилось? — дернулся за ним Евгений Константинович.

— Стоять! — интонации позавидовал бы сам Государь Император на совещании с министрами. — Чебуреки, значит, он любит?.. Дура! Немедленно убрать.

Мирский совершенно ничего не понял. Какие чебуреки? И почему Анечка дура? Но судя по раскрасневшемуся лицу дочери, готовой вот-вот сбежать в противоположном направлении, какое-то важное, сакральное значение это блюдо имело. Причем, явно негативного характера. Жаль, в Даль-разведке чебуреки готовили только трижды в год, по самым большим праздникам или под персональный заказ именинника. Да и то, если эти даты совпадали с пребыванием на базе. А уж как Ион фон Виден их любил… Дюжину мог умять, не вставая из-за стола. Особенно, под холодное светлое пиво.

Ну, ничего. Настя разберется… И десяти минут не пройдет, как мир будет налажен и в доме снова воцарит непринужденность и благодушие. Что не говори, а повезло ему с женой. Может, вернутся к тому старому разговору, и снова предложить ей место штатного психолога в училище? Сейчас, когда нагрузки возрастут в разы, помощь и поддержка понадобится не только курсантам. Тогда и жить можно на территории… Видеться будут чаще… Не теряя время на дорогу.

Обдумывая эту весьма толковую и приятную мысль, Евгений Константинович сел за стол и потащил к себе тарелку с супом, игнорируя насупленные брови дочери.

* * *

— Пятнадцатый номер бело-зеленых принимает мяч и выходит один на один с вратарем «Атлетик»! — завопил на весь стадион комментатор, перекрывая гул полумиллионного стадиона.

Впрочем, именно в этот миг одна часть болельщиков вдохнула, хватаясь за сердце, а другая — выдохнула и затаила дыхание. Павел Садырин, этот кошмар любого противника «Пермяков» в который раз подтвердил свою смертоносную репутацию. Наглядно продемонстрировав, что даже трое личных «опекунов» не в состоянии сдержать его атакующий порыв. И сейчас только чудо может помешать Паше сделать хет-трик, тем самым окончательно вырвать победу в полуфинальном матче за звание Абсолютного чемпиона у сильнейшего клуба Империи.

Двое защитников столичной команды, несмотря на то, что перекрывали все мыслимые спринтерские рекорды, катастрофически не успевали перехватить форварда бело-зеленых. А лучший голкипер Империи по версии журнала «Бутсы и коньки» мысленно готовился вынимать из сетки очередную плюху.

Один финт, второй, дриблинг, еще финт и Садырин пробил. Отличная акустическая система, подхватила удар и над стадионом прокатился звук пушечного выстрела.

— Гол! — застонал комментатор, болеющий как и большинство жителей столицы за «Атлетик», и не веря собственным глазам, заверещал, едва не теряя сознание от счастья: — Нет! Штанга! Штанга!

Издав единый полувздох-полувсхлип, половина стадиона рухнула на сидения, словно из них выпустили воздух, беззвучно шевеля губами. А вторая — издавая похожие звуки, бросилась обнимать соседей, не взирая на пол и возраст. И те мужчины, которым в объятия попались сморщенные старики, были счастливы ни чуть не меньше тех, чьи губы нашли в восторженном поцелуе упругие щечки юных дам. На трибунах все равны… А эмоции искренни.

Впрочем, крестовина ворот, спасшая «Атлетик» от унизительного разгрома, судьбу всего матча изменить уже не могла. За десять минут до окончания второго периода блестящий «Атлетик», сборная звезд всей обитаемой Вселенной, со счетом 1:4, впервые за всю историю розыгрыша Суперкубка, проигрывала футбольной команде первой лиги из Перми. Скромного административного центра одной из окраин, о существовании которой раньше знали только географы, статистическое управление и ее население. Зато теперь — ставшей известной каждому жителю Империи.

Идея Мирского расспросить подробно о интересующих его фактах и событиях вне стен дома и подальше от женских ушей, потерпела сокрушительное фиаско. Привычный к столичной жизни полковник не учел эффекта, который она оказывает на провинциала. Особенно, если ему всего семнадцать, а в мегаполис с трехсотмиллионным населением он попал без промежуточных остановок. Прямиком из пасторального мира. То еще испытание для незакаленной психики…

Возможно, градус впечатлений, можно было понизить, если б Евгений Константинович сообразил воспользоваться тайм-фагом, но полковник Мирский решил, что парню будет интересно посмотреть столицу, и предложил «пешеходную» прогулку.

Первым шоком для Тихона стал способ, которым друг его отца вышел из дома. Откуда парню было знать, что это давно практикуется жителями всех высоток и даже поощряется управлением по эксплуатации жилья, поскольку уменьшает износ лифтов и экономит энергию. Ну а жителям — время.

Пообещав жене и дочери нигде не задерживаться после матча, полковник поманил за собой Тихона, а в следующую секунду перепрыгнул через перила балкона и полетел вниз.

Тихон охнул, метнулся вперед, хотя понимал, что не успеет ничего предпринять, и был остановлен смехом Анечки… Тут же схлопотавшей подзатыльник от матери. И только потом увидел, как Евгений Константинович медленно скользит вдоль стены дома вниз.

— Защитное поле… — объяснила Анастасия Павловна. — Черт старый… Ни ума, ни фантазии… — забормотала негромко в личный коммуникатор. — Как тебя на твоей должности держат? Не мог сообразить, что мальчик никогда раньше такого не видел?

Потом взяла Тихона за руку.

— Если хочешь, я проведу тебя к лифту.

— Спасибо… — парень скорее всего согласился бы на предложение Анастасии Павловны, но ведь на него глядела Аня. — Я тоже хочу так. Кто знает, когда еще такой случай представится.

Труднее всего оказалось отпустить перила. Несмотря на заверения разума, что защитное поле подхватит и мягко опустит любой предмет, весящий меньше пятисот килограмм (больше тоже не уронит, но скорость падения возрастет), — глаза утверждали, что под ним тридцать метров пустоты. Впрочем, они же видели Мирского, уже ждущего Тихона внизу. И парень решился…

Ощущение свободного падения длилось меньше доли секунды. После чего под его ногами словно ковер-самолет расстелили. И уже эта невидимая подставка сама избрала комфортную скорость приземления.

— Извини, дружище… — Мирский с виноватой улыбкой развел руками. Выговор от жены сделал свое. — Совершенно запамятовал. Но, ты же не в претензии? Каково ощущение?

— Прикольно… Меня отец водил несколько раз на аттракцион с таким эффектом. Только это давно было. Еще в дошкольном возрасте.

Неуместные воспоминания об отце, а главное — тон, которым они были озвучены, заставили Мирского отложить уже заготовленный первый вопрос. Да и парень снова отвлекся.

Раззявив рот Тихон смотрел на ярко-васильковый двухместный спортивный пинас преспокойно проезжающий сквозь огромный ясень, пышной кроной достигающий окна пятого этажа соседнего дома.

— Это как?

— Голограмма, — объяснил Евгений Константинович. — Плотность заселения в столице такова, что без таких вот дизайнерских решений, людям пришлось бы постоянно заглядывать друг другу в окна. А уход за живыми деревьями доставляет слишком много хлопот коммунальным службам. Гораздо дешевле обходится система фильтрования воздуха, с одновременным обогащением кислородом и озонированием. А установка проектора — вообще несопоставима с ценой содержания дерева. Не говоря уже о смене ландшафта, производимой за пару секунд, нажатием нескольких кнопок на сервере, вместо тотального выкорчевывания тысяч старых насаждений и высаживания на их место новых.

— И что? В столице все так ездят, сквозь деревья? — осуждающе спросил Тихон. — А если бы с противоположной стороны люди стояли?

— Нет, конечно, — ответил Мирский, шагнув на самобеглую ленту траволатора. Юный фон Виден — следом. Эскалатором, только горизонтальным не удивить даже самого замшелого провинциала. — Вон, посмотри…

Тихон взглянул в указанном направлении и увидел стоящий у кромки тротуара пинас, с восседающим на его капоте полицейским дроном.

— Так можно ездить только с отключенным автопилотом. Что категорически запрещено в черте города. Нарушителя ждет крупный штраф, а если окажется, что водитель из состоятельной семьи и деньги для него ничего не значат — лишение прав на полгода. Закон о «соответствии наказания» ввел еще прадед Императора. Ну а в случае реальной угрозы жизни, сработала б система защиты. Ими оснащено любое частное транспортное средство и отключить его невозможно.

— М-да, как у вас тут все… — парень не смог подобрать нужных слов. — Сложновато.

— Да, я знаю, в провинции действует только один закон: ответственность адекватна содеянному. Украл — заплати. Сломал — почини. Убил — умри. Но, видишь ли, Тихон, население столицы в большей части состоит из людей, ммм… в чем-то незаменимых для Империи. И если один из них, например, убьет другого, то по закону «Равенства» государство потеряет сразу двоих… Поэтому, в столице разрешено применять избирательную систему наказания. Разумную, но справедливую. А еще — максимально усилена система защиты и предупреждения правонарушений. Это оказалось тоже гораздо дешевле, чем искать замену, ммм… выбывшим из строя.

— Я понимаю… — кивнул Тихон. — Чтобы выучиться на фермера надо пять-шесть лет. А чтобы стать генералом, управляющим холдинга или министром — лет тридцать… Конечно, казнить их из-за убийства кого-то менее образованного, настоящее расточительство.

Полковник Мирский внимательно поглядел на парня, но не заметил в его взгляде ни тени усмешки. Похоже, парень на самом деле считал, что такое положение вещей, может, и несправедливо, зато оптимально. Для добра Империи.

 

Глава 5

Глава пятая

Еще одна попытка, заговорить с Тихоном на интересующую полковника тему, была прервана на полуслове самим Мирским. Увы, но впечатления от столичной жизни, похоже, надолго вывели парнишку из вменяемого состояния. Он настолько обалдел от увиденного, что только головой вертел, и лишь изредка спрашивал: настоящее или голограмма, то что проносится над ними или возносится по сторонам от пешеходной дорожки.

Праздничная суета и безделье вывело в простор над городом летательные аппараты всех видов и типов, не запрещенных к эксплуатации. Поскольку, в следующем месяце должен проходить ежегодный слет конструкторов авиатехники, как кустарей одиночек, так и ведущих брендов, пользуясь тем, что по случаю празднеств воздушное пространство закрыли для большегрузов, сегодня в небе парило все, что только можно оторвать от земли.

И описать это зрелище нельзя — только увидеть… Глядя на выражение глубочайшего обалдения, намертво запечатленное на лице Тихона, Мирский вспомнил старый анекдот.

Абориген из Сахары* (*Планета в системе Южной черепахи, знаменитая неисчислимыми залежами изумрудов и отсутствием открытых водоемов) спрашивает у торгового представителя: «Ты можешь описать море?». «О, это очень просто, — отвечает тот. — Просто представь себе много воды». «Ведро?..» «Да нет же, намного больше!» «Неужели, целая бочка?» — недоверчиво переспрашивает сахаровец.

Смешно, но увы, правда. Давно доказано наукой, что человек не в состоянии вообразить ничего, кроме увиденного. Любые абстракции, фантазии, чудовища воспаленного сознания — все монтируется из набора образов, фигур и линий, хотя бы один раз запечатленных глазом.

Есть, правда, гипотеза, утверждающая, что в самых сложных случаях, в ход идет генная память. Но и она не выходит за рамки общей теории. Пусть информация поступила даже от самого далекого предка, но и ее тот не придумал, а видел.

Ну, как бы то ни было, Тихону отцовская память не помогла. Несмотря на то что секунд-майор фон Виден на Эдеме бывал не один десяток раз, сын его рассматривал столицу Империи, как абитуриент тренажер пилота-испытателя.

С приходом на стадион ситуация лишь усугубилась. Обычно голограммы матчей чемпионата и Кубка транслировались онлайн на всех спортивных площадках Империи. Так что трибуны Центрального стадиона заполнялись редко, и только матчи за звание Абсолютного чемпиона шли в записи, с задержкой в шесть часов, относительно Эдема. Что, учитывая невероятные ставки в тотализаторе, и без того подогревало интерес к матчу. И сегодняшняя встреча не стала исключением, все места, даже стоячие, были распроданы задолго до игры.

Если б не Вовка Образцов, директор Центральной Арены, в юности — лопоухий сосед по двору, Мирский смотрел бы футбол по домашнему или дворовому виому* (*тип телевизора с эффектом присутствия). 

Триста тысяч! В то время, как все население Земляники никогда не превышало четырех с половиной миллионов. А в самых крупных поселениях планеты — Административном центре и Главном космопорту — проживало сто шестьдесят и восемьдесят пять тысяч обслуживающего персонала и членов их семей, соответственно.

Тихон на какой-то миг показалось, что все это невероятное скопление людей одним мощным вдохом истребит весь кислород, и парень даже ощутил легкий приступ удушья и головокружения.

— Эй, эй… — забеспокоился Мирский, видя как Тихон побледнел. — Что случилось?

— Не знаю… — честно ответил тот. — Душновато…

— Понятно… — сообразил полковник. — На, надень…

Он выудил из нагрудного кармана гавайки плоскую полупрозрачную ленту, развернувшуюся в обруч. Больше всего она напоминала стильные солнцезащитные очки. Свет глаза не слепил, но Тихон послушался и от удивления мотнул головой. Потом сдвинул ленту на лоб, поморгал и снова насунул на глаза. Очки оказались «волшебными». Каким-то образом улавливая сигналы мозга и фильтруя избыточную информацию. И как только парень надел их — трибуны тут же опустели. Процентов на девяносто. Оставшееся количество болельщиков не вызывало ощущения когнитивного диссонанса даже у  провинциала.

— Полегчало? — уточнил Мирский. Дождался кивка и закончил фразу. — Вот и славно. Я ношу их с собой, чтоб уединиться, если надо что-то срочно обдумать, а обстановка не благоприятствует. Помогает сосредоточиться на главном.

— Спасибо…

Ну, а дальше начался матч, и стало вообще не до разговоров.

«Пермяки» с первых же минут доказали, что их выход в полуфинал не прихоть фортуны, а вполне заслуженный результат. Команда находилась на таком пике спортивной формы, что даже не верилось. На их фоне прославленные столичные асы казались дворовой командой, невесть каким образом затеявшие состязание с профессиональным клубом. От разгромного счета «Атлетик» спасала только виртуозная игра Андрея Яковлева — лучшего голкипера всех времен и народов. Он то и дело парировал мячи, казалось бы, в самых безнадежных случаях. Но и он был всего лишь человек, а не бог. 

Уже на пятнадцатой минуте Садырин открыл счет, а еще через десять минут провел второй гол, сняв мяч с головы защитника при подаче углового. Используя запрет полевым игрокам ловить мяч руками в штрафной площадке.   

Когда команды ушли на перерыв, Мирский все же улучил момент и спросил у Тихона:

— Расскажи еще раз о письме, в котором отец советует тебе вступить в наше училище. И почему ты уверен, что оно пришло именно от него?     

— «Посчитай до десяти…»

— Да, я помню эту поговорку. Но ее многие знали. В нашем отряде она была даже какое-то время своеобразным паролем. Вроде опознавательного знака «свой-чужой»…

Мирский договорил до конца и только теперь понял, что именно сказал. Вот же он, ответ! Лежит прямо на поверхности. И не надо никакой мистики. Ион всего лишь поручил кому-то из близких по спас-отряду друзей закончить от его имени те дела, которые он сам не успел завершить. И за сыном приглядеть. А с Мирским напрямую связываться не стал, чтоб даже ненароком не скомпрометировать того, кому хотел вручить дальнейшую судьбу Тихона.

Так что над этой загадкой можно больше голову не ломать. Но, ее решение, хоть и приоткрыло механизм происхождения, не пролило свет на содержание послания, полученного со спецпочтой. Как и не объяснило, куда делся отправитель? То есть, имея промежуточного исполнителя, уже не надо было состыковывать время казни фон Видена и последовавшую за этим активность «покойника».

А вот все остальное… Начиная от приговора и приведения его в исполнение — сплошной туман. На запросы Мирского, соответствующие инстанции либо отмалчиваются, либо присылают маловразумительные отписки, ссылаясь на законы о ограничении доступа к информации, способной повредить имиджу частного лица. Так что из всех источников, а запросов было выслано больше дюжины, полковник так и не смог понять, за что именно судили Иона фон Видена. Где именно?.. Каким судом?.. И если он лицо частное, то почему окончательный приговор вынес военный трибунал?

А так же, почему ни самим Ионом, ни его адвокатами не было подано прошение о помиловании или пересмотре дела в Верховный суд, в Сенат и самое главное — лично Государю. Каким бы ни было преступление фон Видена, ветеран Даль-разведки всегда мог рассчитывать на снисхождение Императора. Хотя бы на замену смертной казни пожизненной ссылкой в одно из пограничных поселений или на сырьевую планету. Кто кроме монарха имел право поставить в решении суда формулу «Приговор окончательный, обжалованию не подлежит!»

Хорошо что парень привез с собой все документы, теперь можно будет показать их юристам и через них попробовать найти кончик той нитки, что позволит распутать клубок. И еще, к Государю Императору на прием записываться не с чем, а вот подать Великому Князю имя Иона фон Видена в списке необходимых для училища специалистов-преподавателей, можно и нужно. Вариант беспроигрышный. О том что Мирский понятия не имеет, что случилось с другом, он может поклясться и пройти проверку хоть полиграфом, хоть гипнозом, хоть сывороткой правды. Одни лишь слухи и ничего более, а профессионала такого уровня, для подготовки курсантов, с огнем поискать. Да и то не факт. И если уж в этой истории не разберется штаб Главнокомандующего, то…

Что в таком случае можно еще предпринять, Мирский не представлял. Могущественнее этого ведомства была только Небесная канцелярия.

* * *

По возвращению домой шок ожидал не только Тихона. Взглянув на вертящуюся перед зеркалами дочь, Евгений Константинович на какое-то время тоже остолбенел.

Даже совершенно не разбираясь в стилях и фасонах женских нарядов, нельзя было не оценить дизайнерскую находку в применении материи «хамелеон». Сама Анюта это придумала или вместе с матерью сочинили, но удивить первых своих зрителей им удалось с лихвой. И юноша, и зрелый мужчина обалдело хлопали глазами и, было похоже, что дар речи и прочую подвижность они приобретут еще не скоро. 

В выпускное платье модельеры-конструкторы заложили по меньшей мере десять степеней независимости. Согласно которых, примерно каждую секунду, оно немножко изменялось, проходя ряд моделей — от невероятно пышного бального платья выкроенного в средневековом стиле до легчайшего полупрозрачного летнего сарафанчика, больше похожего на эротичный пеньюар. И в тот миг, когда уже казалось, что по замыслу дизайнера, одежда должна исчезнуть окончательно, цикл начинался с начала. 

— И вот в этом… этом… — полковник Мирский впервые в жизни не смог найти подходящего по смыслу, но пристойного по форме слова. — Ты собираешься в школу?

— Не в школу, а на выпускной бал, папа… — уточнила девушка, супя бровки. — Если ты не забыл, то мне уже семнадцать! А еще, ты не видел нарядов, в которых будут сегодня мои одноклассницы. Это самая целомудренная модель, из всех что я видела за весь день… Не веришь — спроси у мамы. Да чего там спрашивать… На, смотри, что мне Вика Задорожная скинула на коммуникатор.

Девушка прикоснулась к браслету и рядом с ней возникла голограмма совершенно обнаженной девушки. То есть, вообще безо всего. Даже без фигового листика.

— С ума сойти… — пробормотал Евгений Константинович. — Блин. Даже на пляже и в солярии больше прикрываются. Интересно, куда смотрит комитет по контролю нравственности, если в школу можно ходить нагишом?

— Это ты не туда смотришь, — насмешливо заметила Анастасия Павловна. — Иначе заметил бы, что перед тобой не тело Викуси, а комбинезон из эластика. Аня, хватит смущать мужчин, сделай как положено…

Девушка еще раз прикоснулась к браслету, и по фигуре ее школьной подруги заскользили разноцветные блики, затейливой игрой света сводя к абсолютному минимуму эффект наготы.

— О-хо-хо… — вздохнул полковник. — Куда мир катится? Насколько ж проще обстояли дела в наше время. Знакомился с девушкой там, где можно было оценить ее ум и образованность... Воспитание. И только после этого, если имел серьезные намерения, приглашал в бассейн. Чтобы увидеть, так сказать, товар лицом… А теперь… Не одежда, а сплошной обман и камуфляж.

— О, так это ты, оказывается, подошел угостить меня мороженным… на нудистском пляже… с целью оценить ум и образование? — еще веселее рассмеялась Анастасия Павловна. — И как, впечатлило… воспитание?

— А то ты не помнишь? Как я сам его все и слопал, чтоб хоть немного остудиться. А потом бегал за «эскимо» еще раз, потому что ты не сразу согласилась принять угощение… — улыбнулся в ответ полковник.

— Нудистский пляж? Это ж сколько вам было, если вы поженились в… Ого! Как много интересного узнаешь о родителях спустя двадцать лет… — засмеялась Аня, а потом  капризно топнула ножкой. — Эй, я не поняла, это мой выпускной или чей? Мы вам не мешаем? А то, может, я с Тихоном пойду в школу, а вы оставайтесь дома? Мороженное в холодильнике… если что. Сама вчера заказывала.

— Цыц, пигалица! — пригрозила дочери Анна Павловна. — Послушаем, что ты своим детям через двадцать лет рассказывать будешь. Женя, а ты чего молчишь? Кто в доме отец? Ну-ка, рявкни на подрастающее поколение, чтоб не зарывалось.

Но Мирский в это время мыслями был слишком далеко, чтоб услышать жену.

— Камуфляж… ну, конечно же, камуфляж… — бормотал он себе в усы. — Все это только камуфляж и обман…

Потом, словно проснулся, с некоторым недоумением оглянулся и виновато развел руками.

— Извините, леди, но мне придется вас ненадолго оставить.

— Папа… — начала было Аня.

— Ничего не попишешь, доча. Служба Государева… Но, ты не волнуйся, я успею. Вот увидишь. Выйдешь на сцену, посмотри в правый угол. Я там буду. Обещаю... — помахал рукой и направился к двери. — Денис Андреевич! Господа офицеры все еще у меня в кабинете? Отлично. Скажи, чтобы не расходились. Буду в училище максимум через семь минут.

— Вот вам, дети, наглядная демонстрация судьбы офицерских жен… — вздохнула Анастасия Павловна. — Впрочем, о чем это я? — молодая женщина чуть виновато улыбнулась. — Кто из здесь присутствующих об этом не знает? И, кстати, который час? Ого, как время бежит, уже без десяти шесть… Пора…

— Надеюсь, ты с нами? — Аня взяла маму за руку.

— Ну, конечно… Вы идите. Я минут через пятнадцать-двадцать подойду. Мне же тоже надо в зеркало взглянуть. А то заявлюсь к вам на вечер в домашних шлепанцах, фартуке и с половником…

— Поверь, мамочка, если после торжественной части, то никто даже не заметит… — рассмеялась девушка. Поглядела на Тихона и всплеснула руками. — О, Боже!

Парень недоуменно оглядел себя и не увидел причины для столь бурного проявления эмоций. 

Но Анастасия Павловна с дочерью согласилась.

— Да, с этим надо что-то делать. И очень, очень быстро.

— Но что, мамочка? У нас совсем нет времени. Это катастрофа! Ну, почему мне так не везет?

— Посчитай до десяти, — пробормотал Тихон, по-прежнему ничего не понимая. — Не бывает безвыходных ситуаций. Просто в некоторых случаях выход неочевиден.

— Что ты сказал? — встрепенулась хозяйка. — Ой, какой молодец. Я же совсем забыла... Впрочем, ничего удивительного. Почти пять лет прошло… Доча, можешь поцеловать молодого человека… в щеку… он умница. Я сейчас... — и Анастасия Павловна упорхнула из комнаты.

— Надеюсь, ты не собираешься следовать совету матери и целовать меня в щеку? — опасливо покосился Тихон на решительно направляющуюся к нему Аню.

— Конечно, нет, — мило улыбнулась девушка. Встала напротив, взяла парня за уши, и потянула к себе. А когда Тихон наклонился, не драться же с девчонкой, она обвила его шею руками и… поцеловала в губы. Не чмокнула по-быстрому, а нежно и долго, почти по-взрослому. Потом отпустила и отстранилась.

— Не понял? — парень недоуменно прикоснулся кончиками пальцев к влажным губам. — И что это сейчас было?

— Проверка на воспитанность, — фыркнула девушка. — Все остальное обсудим завтра на нудистском пляже… если не боишься?

— Я? — возмутился Тихон, пребывая в некой прострации, и даже толком не понимая, куда его приглашают.

— Вот и славно… — теперь пришла очередь растеряться Ане. Она ведь была уверенна, что парень откажется. — Надо ж перенимать передовой опыт родителей. Они плохому не научат.

— Вот, Тихон. Держи… — Анастасия Павловна остановилась в дверях, наметанным взглядом мгновенно оценила повышенную яркость румянца на щечках дочери, смущенность гостя, но оставила без комментариев. — Думаю, будет впору.

В руках она держала форменные брюки китель и парадный китель секунд-майора Даль-разведки.

— Это мне?

— Да… Это мундир твоего отца. Когда он уволился из отряда и перешел в Спас-отряд, они с Женей были у нас дома и сильно повздорили в тот вечер. Так сильно, что опрокинули бутылку с вином. Красным… Ребята, конечно, помирились, но белоснежный китель был испорчен безнадежно. Тем более, они решили сохранить инцидент в тайне даже от меня, и сами сунули одежду в стиральную машину. Чисто по-мужски решив, что максимальный режим стирки и есть самый лучший. Чистая шерсть такого варварского обращения, конечно же не стерпела, и мундир стал на два размера меньше. Зато тебе, Тихон, если мне не изменяет глазомер, он должен прийтись впору. Надевай… А что до знаков различия, которые тебе не по чину — так сегодня же маскарад. Уж если мне дочь разрешает с половником на бал заявиться, то и твоему досрочному повышению удивляться не станут. Да и не знает там тебя никто.   

* * *

Анастасия Павловна угадала… В карнавальной круговерти выпускного бала скорее привлек бы внимание строгий деловой костюм, нежели безумство форм и расцветок. Здесь было все… Все, что только можно вообразить и слепить, не нарушая фундаментальных законов природы и общества. Платья из бабочек или лепестков далеко не самое вычурное, как и вариант Ева. Кстати, желающих покрасоваться перед бывшими однокашниками и учителями, так сказать, а ля натюрель, оказалось не меньше, нежели любителей экзотики. А изобретательность в вариантах «маскировки», позволяющие самым раскрепощенным красоткам балансировать на грани возмущения общественного порядка, вызывали уважение. И цветовой калейдоскоп огненно-рыжей Викуси в этом списке был далеко не самым оригинальным…

Что, впрочем, совершенно не мешало девушке выглядеть великолепно и не ощущать недостатка в кавалерах.

Именно она первой заметила появление Ани и Тихона в холле школы. И тут же поспешила навстречу, в сопровождении двух парней разодетых, как смесь мушкетера и павлина. В общем, это надо видеть. Описывать словами буйство красок невозможно, — они немедля бледнеют и теряют смысл. 

— Привет, Мирская! Ты где возишься?! — как вихрь налетела на Аню подружка. — Я уже почти пять минут тебя жду! Это невозможно, так опаздывать! Впрочем, — тут девушка обратила внимание на Тихона и сменила тон. — Если ты задержалась из-за этого офицера, то я тебя понимаю! Не познакомишь нас?

— Угомонись, Вика, — насупила бровки Аня. — Тебе мало двоих кавалеров?

— Конечно! — восторженно воскликнула подружка. Она вообще все слова произносила в восклицательной тональности. — Мне всей Вселенной сегодня мало! Анютка! Я хочу танцевать и веселиться! Так ты представишь нас, или мне самой озаботиться знакомством и чихать на приличия?

Вика несколько вызывающе провела руками по своим бедрам. Мол, если уж я в таком виде на балу, то и все остальное дозволено. Правда, эффекта при этом достигла совершенно противоположного. От поглаживания ткань так интенсивно замерцала, что девушка на какое-то время исчезла, укутавшись в один ярчайший блик. 

— С ума сошла? — возмутилась Аня, прикрывая глаза ладошкой. — Парней мне тоже не жалко. Нечего глазеть. А я тут при чем? Еще раз так сделаешь без предупреждения — поссоримся.

— Извините… — Вика казалась сконфуженной. — Сама не ожидала. Видимо, маман, подсуетилась. Приличия блюдет… Ну, ладно. Я первой начну. Виктория Шелест. А это — Костик  и Стасик. Костик двоюродный брат Ани и мой бессменный воздыхатель. Стасик — мой родной брат и воздыхатель Анечки. Тоже бессменный…

Первый, — был высоким брюнетом. Крепкого сложения. Лицо приятное, открытое. На девушку парень смотрел чуть снисходительно и по-доброму. Как глядят на шалящих детишек.  Второй, — высокомерный блондин, Тихону не понравился сразу. Было в нем нечто неприятное. С родни безотчетной неприязни, которую вызывают у людей пресмыкающиеся и членистоногие.

— Проехали… — Мирская сегодня была великодушной. — Знакомьтесь. Мой друг. Тишка…

— Прекрасное имя для военного. Я бы даже сказал, героическое! — насмешливо хмыкнул блондин.

— Согласен, — кивнул фон Виден. — Стасик звучит намного воинственнее.

— Ого! — воскликнула Викуся. — Кажется, здесь зарождается вулкан ревности? Костик! Пошли танцевать, пока нас не накрыло извержение!

Брюнет с готовностью подал девушке, но рыжеволосая красавица уже успела узреть кого-то более интересного ей на данный момент и с криком: «Кама!», унеслась вглубь зала.

— Забавный персонаж… — проводил ее взглядом Тихон. — Впервые вижу ходячий мегаватт энергии. Еще и в такой… ммм, оригинальной упаковке.

— Насчет упаковки, я бы не стал так громко… — как бы невзначай прикоснулся к его плечу блондин.

— Да, да… — поддержала Станислава Аня. — Ты не думай, Вика она совсем не сумасбродка. Отличная девчонка. Умница. Золотая медаль! Лучшая работа года по физике! Просто она, еще в девятом классе сказала, что ее выпускной запомнят все. Вот и развлекается…

— Перестаньте, ребята… — развел руками Тихон. — Я никого не собираюсь осуждать. Напротив, мне все очень нравится. Ничего даже хоть немного похожего на моей родной планете нет и еще очень долго не будет.

— Тогда, шампанского? — предложил блондин, одновременно подавая руку Ане. — Не возражаешь?

— Всеми конечностями за! — засмеялась девушка, подхватила под руки обоих парней, и они все вместе направились к ближайшему бару. 

Желая уберечь неокрепшую психику выпускников от искушения, попечительский совет запрограммировал барные автоматы на разовую выдачу алкогольных напитков в одни руки. Но, как водится, взрослые не учли изобретательность подросшего поколения. Забыв ввести ограничение количества напитков, которые можно запросить. Соответственно, молодежь быстро нашла эту лазейку, и организовалась в группы не менее десяти-двенадцати человек. И заказывали, естественно, по очереди, на всех. А поскольку бал был благотворительный — бесплатная выпивка лилась рекой.

Честно говоря, Тихон никогда не понимал ни смысла, ни удовольствия во временном  помутнении рассудка. Поэтому, получив свой бокал, отошел к окну и, присев на подоконник, стал наблюдать за веселящимися выпускниками.

Он еще по дороге в школу успел предупредить Аню, что совершенно не умеет танцевать. На что девушка заметила, что никто из парней этого не умеет, но тем ни менее не дергала Тихона, как только начиналась новая танцевальная мелодия. Эту часть бала он предоставил Стасику. И уж блондин своего шанса не упустил. Старался, как мог. Не пропуская ни одного танца. А перерывы использовал для набегов на бар.

Наблюдая за этим, Тихон сперва решил, что блондинчик хочет банально напоить девушку. Но, поскольку, так вела себя большая часть недавних школьников, решил не вмешиваться. В конце концов, что он знал о их взаимоотношениях? Аня со Стасом учились вместе не один год, а он не успел нарисоваться — будет устанавливать свои правила? Глупо. Дочь полковника Мирского кажется вполне неглупой девушкой и способной удержать ситуацию под контролем. Ну, а если, все же, решила оторваться — он ей не отец.

Это Тихон так себя убеждал, а сам нет-нет, да и поглядывал в ее сторону. Особенно, когда Стасик бежал за очередным бокалом. Пятым, как минимум…

Воспитание и все такое, вещи конечно важные и нужные, но девушка слишком нравилась Тихону, чтобы он смог хладнокровно смотреть, как этот белобрысый хлыщ медленно, но верно доводит Аню до той кондиции, когда из прелестной головки окончательно выветрятся любые запреты. В обнимку со здравым смыслом.   

И когда Стасик помчался за шестой порцией, фон Видел решил, что пора вмешаться. Отклеившись от подоконника, Тихон пошел к бару, встал у блондина за спиной и хотел было открыть рот, как увидел, что Стасик что-то всыпал в один из бокалов. 

«А вот это уже не спортивно, дружок… — поморщился фон Виден. — За такое даже в благородном собрании бьют по морде»

Он крепко взял Стасика за локоть руки с тем самым бокалом и негромко спросил:

— Для кого смесь? Сам взбодриться решил или Анечке приготовил?     

Блондин дернулся, но не ему было тягаться с парнем выросшим на фермерской планете и начавшим работать в поле с семи лет. К тому же — серебряному призеру межконтинентального чемпионата Земляники по рукопашному бою среди юниоров.

— Отпусти… — зашипел Стасик.

— Что там у вас? — Аня стояла слишком далеко, чтобы видеть подробности, но не заметить, что между парнями что-то происходит, не могла. 

— Ой!.. — блондинчик разжал пальцы, и злополучный бокал упал на пол. Разбиться пластик конечно же не мог, но напиток выплеснулся весь. — Вот незадача…

А когда Тихон отступил в сторону, с нескрываемой злобой прибавил:

— Вякнешь хоть слово, Мирской — пожалеешь.

«Вот как?..»

Слова белобрысого озадачили фон Видена. Не смыслом — тут как раз было все понятно. Боится разоблачения, поэтому и угрожает. Тихона удивило, что парень, вроде бы влюбленный в девушку, называет ее не по имени, а по фамилии, как совершенно постороннего человека.

 

Глава 6

Глава шестая   

Сказалась усталость от неопределенности последних дней, усиленная длительным перелетом или перехлестнул через край излишек впечатлений от увиденного в столице — но Тихон почувствовал как его охватывает сонливая апатия и безразличие. Да пошло оно все… У него своих проблем выше орбиты, не знаешь с какого краю подступиться. Реально, в сторожа не нанимался. Да и вряд ли этот хлыщ, будучи пойманым за руку, снова посмеет предпринять для соблазнения Ани что-то слишком радикальное. А просто так вмешиваться в их отношения никто Тихона не просил и полномочий не давал.

Кстати, рыжая Викуся, кажется тоже что-то заметила, поскольку утащила братца танцевать и, даже издали заметно, как она ему выговаривает. Блондинчик вяло огрызается, но скорее по инерции. Ну и славно, значит, можно с чистой совестью выйти подышать… Хотя, чем тут дышать? Синтезированным кислородом, в который для запаха и бодрости подмешивают озон?

Эх, не знают они, что такое настоящий чистый воздух, после летней грозы… Вот где запах и чистота. Дышать, не надышаться… Или в бору, поутру, когда серебристая скатерть, усеянных росой трав, бесцеремонно раскрывает все потайные грибницы. Ни одному грибу не спрятаться. 

Но, как говорится, за неимением гербовой… Можно ворчать по-стариковски, но нельзя не признать, что в школьном саду дышится намного вольнее, чем в актовом зале. Наверно, потому что деревья здесь росли самые настоящие, специально высаженные как наглядные пособия, для занятий ботанического кружка. 

Тихон прошел вглубь парка и присел на скамью. Голова гудела, словно он сутки не вылезал из мукомольни. Не хотелось ни о чем думать, просто посидеть, наслаждаясь относительной тишиной и покоем.

— Что же вы, господин офицер, так быстро ретировались? — раздался насмешливый голос, а вслед за ним послышались шаги, быстро идущих нескольких человек.

— Невежливо, как-то? Или вы иначе считаете? — продолжил тот же голос.

— Руслан, что вы, право слово, требуете от провинциала? Будьте снисходительнее.  Кто знает, в каком гараже, воспитывалось их шутовское благородие? 

Этот голос Тихону был знаком. Не успокоился блондинчик. Решил, не мытьем так битьем устранить конкурента. Ну, это вы, напрасно.

Фон Виден поднялся и шагнул из тени на середину аллеи, обеспечивая себе свободу маневра и лучшее освещение.

— Парни, я здесь в гостях. В столицу прибыл только сегодня. Вряд ли у кого либо из вас есть ко мне обоснованные претензии. Кроме Стасика, разумеется. Но и он, не захочет озвучить ее.

— Заткнись, деревенщина! — тут же взвизгнул хлыщ. — Приперся из какого-то Мухосранска и считаешь, будто вправе отбивать чужих девушек?! 

— Забавно… — Тихон развел руками, незаметно для других разминая связки и во избежание повреждения, отключая персональный браслет связи. — Я всегда считал, что девушка тем и отличается от замужней женщины, что она ничья. И свободна в выборе. Или в столице другие законы? К стати, коммуникаторы отключить не забыли? А то, вдруг, мамочка позвонит?

— Нет, какая наглость! — продолжал нагнетать обстановку блондин. — Вы слышите, друзья, оно еще будет учить нас, по каким правилам жить.

— Да будя трепаться, — отозвался третий участник. Судя по голосу, хорошенько поддатый. — Проучим выскочку!

— Бей! — крикнул еще кто-то, и вся компания бросилась на фон Видена.

— Хлопотно это… — пробормотал Тихон, длинным прыжком уходя в сторону. Завершил приземление пируэтом, нанеся подъемом стопы удар в спину ближайшему к себе парню.

Бил не сильно — скорее, толкнул, не ощущал еще ни злости, ни бойцовского азарта. Но, тот, судя по всему и без того не слишком уверенно держался на ногах, так что продолжил бег еще на несколько шагов, после чего взмахнул руками и зарыл носом в землю. К счастью, успел выбежать на газон. А то на терракотовом покрытии аллеи раскровянил бы себе лицо куда качественнее.

Но ему и этого хватило. Взвыл, будто кожу живьем сдирали.

— Ах, ты, гад! Наших бить?!

Логику поступков и обоснования в подобной ситуации искать бессмысленно. Напав вшестером на одного, хулиганы искренне возмущаются, что жертва не позволяет безропотно себя избить, а оказывает сопротивление.

Тихон не стал объяснять парням ложность выводов, проистекающих из ошибочных вводных, а просто перепрыгнул через спинку скамейки, выставляя между собой и противниками преграду. В общем-то ничтожную, имей фон Виден дело с настоящими бойцами, но великовозрастной шпане и этого хватило. Зависнув на секунду, они спонтанно разделились и бросились в разные стороны, обтекая препятствие с двух концов. 

Тихон выждал немного и совершил обратный прыжок. А упор на спинку скамейки позволил ему опять использовать ноги. На этот раз бил точнее и сильнее. Во-первых, — немного разогрелся и адреналин в крови заиграл. Во-вторых, — стало понятно, что добром балбесы не уймутся. По меньшей мере, пока не поймут, что добыча им не по зубам. 

Приземлился и метнулся в ту сторону, где упал второй. От удара он полетел вперед, прямо в руки товарищей, оббегающих скамейку с противоположного края, и устроил там некоторую неразбериху. А тот, кто бежал вместе с ним, остался один.

Заметив маневр Тихона, он довольно проворно развернулся и изобразил нечто похожее на стойку какой-то древней школы. Хотя, скорее всего, подцепленную из очередного боевика. Наивные зрители до сих пор считают, что каскадеры сражаются по-настоящему, а на экранах можно разглядеть секреты их мастерства. Совершенно забывая, что задача постановщика трюков сделать поединок зрелищным, а не смертоносным. Те удары, которые решают исход боя, увидеть нельзя. Настолько они скупы и быстры. 

И пока адепт киношных трюков размахивал руками и производил другие, не менее бессмысленные движения, Тихон сократил дистанцию и без затей провел прямой в челюсть, аккурат в разрез между, изображающими крылья мельницы, конечностями. Рухнул, как подрубленный… Опять на аккурат подоспевшую троицу.

— Парни, может, хватит? Если у Стасика ко мне претензии, чего ж он, такой героический, за вашими спинами прячется, как трус?

— Ты кого трусом обозвал?! — тут же взвизгнул блондин.

— Тебя. Если не боишься — давай. Покажи себя. Или ты только языком молоть способен, да девчонкам наркоту в шампанское подсыпать?

О наркоте Тихон, конечно, зря брякнул. Но слишком уж этот хмырь его достал. Бледная спирохета, а не мужик. Хоть бы не расслышали. Начнутся расспросы, разбирательства. А правду-то говорить нельзя. Репутация Ани пострадать может. Суть скандала со временем забудется, а вонючий флер останется. К тому же, добрые люди, по обыкновению все переврут и получится, как в старинной поговорке: «Она украла или у нее украли, точно неизвестно. Но что-то такое было, так что лучше держаться от Мирской подальше». Вряд ли Анюта поблагодарит за такое заступничество. Да и родители ее в восторге не будут. А у фон Видена в поисках отца только на полковника Мирского вся надежда.

Тихон уже готов был попробовать как-то отыграть назад, заболтать парней, но обошлось и без него.

— Что здесь происходит?!

Голос задавший вопрос принадлежал взрослому мужчине, в форме блюстителя порядка. И, судя по интонации и выражении лица, полицейский шутить не собирался.

— Ничего особенного, господин пристав! — первым очухался кто-то из друзей Стасика. — Шутим. Веселимся. Выпускной у нас. Праздник… 

— Праздник, говоришь? Ваше счастье, господа, что сегодня выпускникам полагается снисхождение. Но, надо ж и меру знать. Совсем с ума сбрендили, на офицера напасть? В военное-то время? Это ж каторга, как минимум!

— Какая еще каторга?! — опять Стасик расхрабрился. — Он не настоящий офицер, ряженый. Это карнавальный костюм, господин пристав.

— Все равно. Оскорбление мундира! Статья не такая суровая, но штрафом не отделаетесь, если пострадавший захочет возбудить дело.

— Пострадавшие не захотят… — ухмыльнулся Тихон. И тут до него дошло самое главное. — Погодите! Вы сказали, военное время? Разве в Империи объявлено военное положение?

— Глупостями надо меньше заниматься, господа выпускники… — проворчал полицейский. — Пол часа, как объявили. Эннэми напали на наши форпосты и поселения по всей южной полусфере Периметра… И это… Шли бы вы отсюда…

Последние слова пристав произнес, глядя в стремительно удаляющиеся спины парней, со всех ног бросившихся к зданию школы. 

* * *

В чем смысл сбиваться в толпу, столь привычную и логичную модель поведения жителей мегаполисов, Тихон не понимал. От количества только шуму много, а думать и принимать решение лучше в тишине. Соответственно не побежал следом за остальными, а снова присел на скамейку и включил коммуникатор.

Информацию о нападении эннэми даже искать не пришлось. Она подавалась красной строкой во всех  новостных каналах. Причем, наверное, впервые за все время их существования — без каких-либо комментариев. Исключительно сухой текст оповещения. Плюс краткий перечень самых крупных систем, заселенные планеты которых частично или полностью уничтожены звездными дестроерами чужих. И анонс обращения к народу Императора. Завтра в 14.00 по общеимперскому времени.

Перечень не включал Землянику, хоть она и находилась в южной полусфере Империи. Впрочем, его родная система уже лет семьдесят как не относилась к периферийным. Захолустье, провинция — да, но не колония и, тем более, не форпост. Так что первой волны эннэми можно было не опасаться. Пространственные прыжки и пробои многократно сузили рамки Вселенной, но все же не настолько, чтоб изменить незыблемые законы сохранения энергии. «Ничто не берется ниоткуда и не исчезает в никуда». Поэтому, даже самому мощному дестроеру, после нанесения удара, необходимо время на подзарядку. И чем разрушительнее атака, тем дольше перезарядка. На протяжении которой звездный дредноут становится почти беззащитным.

Понятное дело, все условно. Даже с нулевым запасом энергии дестроер вполне способен защитить себя от атаки звеном корветов или даже пары легких фрегатов. Но в Космофлоте найдутся корабли и помощнее. Или атаку можно провести большим числом легких суден или — несколькими волнами. Так что самая разумная тактика применения звездных разрушителей — вынырнул, вышел на цель, нанес удар, прыгнул в тыл.

И на все про все, от момента возмущения гиперпространства в точке материализации до завершения обратного отсчета,  в зависимости от класса звездолета и выучки команды — примерно 3-4 часа. Плюс-минус еще час.

Зависит от выбора капитаном места появления. Чем ближе к цели — меньше времени для принятия контрмер, зато больше вероятность засечки волн возмущения вакуума станциями слежения. А при выборе безопасной дистанции — растет подлетное время.

В общем, тут каждый командир решение принимает самостоятельно. В зависимости от авантюрности характера и прочих качеств.

Это все Тихон знал не столько из рассказов отца, сколько из споров, которые он с друзьями иной раз затевал при очередном застолье. Слишком редких, чтобы парню удалось систематизировать информацию, но достаточно, чтобы иметь хоть какое-то представление. Более правдоподобное, чем бесконечные сериалы о межгалактических битвах за право владения Сосредоточием. Впрочем, что умного можно почерпнуть из фильмов, где разумные расы гуманоидов и не только ведут бесконечные сражения за условную точку в центре Мироздания, где произошел Первый Большой Взрыв, открывший «шкатулку» из которой зародилась Вселенная? Место, откуда начали свой разбег Галактики…

Даже, если предположить, что нечто подобное существует, то по определению не должно остаться ни капельки ничего первородного или первозданного, а там давно зияет абсолютная пустота. Которая, если правильна теория о цикличности всего сущего, спустя некоторое время (соизмеримое с существованием Вселенной), должна превратиться в Сверхдыру, засосать все обратно и захлопнуть крышку. Ладно, — это высшие материи и теория, которая, в отличии от эннэми, если и станет проблемой, то не его поколения. И даже не нескольких сотен ближайших.

А вот что он приехал поступать именно в это училище, оказалось правильным выбором. Даже, если позабыть обо всем остальном. Чего, Тихон, естественно делать не намерен. И в первую очередь, сейчас надо позаботиться о Ане. Доставить девушку домой, узнать адрес училища и отправляться туда.

В школе царили тишина и сумбур… Музыка и все остальное веселье сами собой утихли, как только объявили столь ошеломительную новость. А после осознания ее, люди попросту растерялись. И не только бывшие школьники. Слишком долго Империя жила в мире и спокойствии. Многие поколения родились, вырастили детей, состарились и ушли в мир иной, считая рассказы о войне всего лишь историческими россказнями, выдумками сочинителей, не более реальными чем Баба Яга, Кощей Бессмертный или «Илья Муромец»… Впрочем, не все выдумки — голографический макет последнего Тихон видел в музее воздухоплаванья.

Мирскую Тихон заметил благодаря мерцающему «платью» Викуси. Которое сейчас выглядело столь неуместным, что обращало на себя внимание, как единственный светодиод в темной гостиной. Притихшая девушка тоже чувствовала это, и оставалась на месте только чтобы не привлекать к себе еще больше внимания.

Тихон на ходу снял китель и набросил его на плечи рыжей. Странно, но такая элементарная вещь почему-то не пришла в голову никому больше, хотя рядом с девушками стояло еще несколько парней. Судя по наличии в компании Стасика и несколько взъерошенному виду — те самые, с аллеи. 

— Спасибо… — Викуся благодарно взглянула на фон Видена, плотнее запахнула полы и неизвестно кому объяснила: — Зябко здесь…

Занятые горячим обсуждением какой-то сверхважной темы, никто из парней на них даже внимания не обратил. В том числе и Костик. Казалось, девушки для них просто перестали существовать.

Тихон попытался понять суть разговора, но фразы сыпались чересчур отрывисто, парни перебивали друг друга быстрее, чем кому-либо из них удавалось высказать мысль хотя бы до половины. И фон Виден оставил эту затею.

— Ну что, девочки? — взял под руки подружек. — Похоже, бал закончен. По домам?

Ни Аня, ни Викуся против этого не возражали. Зато очнулись парни и с недоумением уставились на Тихона.

— То есть как, по домам? — возмущенно зашипел Стасик. — Сейчас, когда вероломный враг напал на наше государство, убивает миллионы… Ты предлагаешь идти домой? Это невероятно! Нет, я подозревал, что ты… — блондин явно собирался обозвать фон Видена «трусом», но история в аллее еще была слишком свежа в памяти, и он воздержался. Подобрав вместо этого, как Стасик считал, не менее хлесткое оскорбление. — Провинциал!

— Чему ты удивляешься? — поддержал блондина еще кто-то. — Это же норма всей их жизни. «Моя хата с краю, ничего не знаю…» Затаятся и ждут, пока метрополия все не расхлебает…  — и прибавил с неприкрытой неприязнью. — Куркули…

Значения этого термина Тихон не знал. Не помогла и поисковая служба. Видимо, какое-то уж слишком архаическое ругательство или вообще абракадабра, понятная только своим. Но, что его оскорбили в очередной раз, понял. И… смолчал.

Недружелюбие недавних школьников объяснялась банальным страхом. Они были смертельно боялись неизвестности и искали защиту от нее в агрессии. Ну, а бить или кричать на испуганных детей, глупо.

— Парни, не мне вас учить… Уверен, в ваших аттестатах отметок «отлично» больше чем в моем. Я всего лишь хочу напомнить, что не зря, помимо новости ни на одном сайте нет комментариев. И происходит это потому, что все взрослое население ждет обращения к народу правителя империи Тысячи Солнц. Только Император вправе распоряжаться нашими жизнями, и пока он не скажет, что надлежит делать — все остальные планы не имеют значения. Или вы по-прежнему считаете себя детьми, которым Император не указ, потому что за них решают родители?

Тихон, естественно, перегнул. Но, лекарство не бывает сладким. И сквозь затуманенное сознание ни увещевание, ни уговоры не смогли бы пробиться. Другое дело — эмоции! Только более яркая вспышка способна отвлечь от созерцания пламени. Что и произошло…         

По лицам парней будто рябь пробежала, а взгляды сделались более осмысленными.

— А ведь он дело говорит, друзья… — первым отозвался Костик. — Викуся, ты разрешишь проводить тебя?

Похоже, он только теперь заметил на плечах девушки китель Тихона и торопливо стал снимать пиджак.

— Что ж… — один только Стасик оставался настроенным воинственно и с вызовом смотрел на фон Видена. — Это дело каждого. Лично я, прямо сейчас, пойду и подам заявление в Высшее Императорское училище звездного десанта. А вы, господа, идите домой и прячьтесь под мамины юбки.

* * *

Сперва несколько звезд подернулись дымкой, затуманились, будто рябь пробежала по ночному небу, размывая фокусировку. А мгновением позже они попросту пропали… поглощенные сгустком тьмы. Конечно же, звезды не исчезают просто так, не пушинки на ветру. Их всего лишь заслонил от наблюдателя иной материальный объект, более плотный, чем скопление космической пыли, облако газа и не излучающий света. Причем, совсем не обязательно соизмеримый габаритами с астрономическим объектом. Все зависит от расстояния. Но, и не космический мусор, судя по тому, что пятно тьмы продолжало расползаться по монитору, пока не заняло почти весь правый верхний угол.

Камера скачкообразно сместилась, выводя объект в центр экрана и приближая почти в полтора раза. Теперь его контуры можно было разглядеть более отчетливо. Конечно, только самые крупные линии, но и этого хватало, для понимания искусственного происхождения. Более того, даже позволяло, людям сидящим в кабинете, классифицировать его, как дестроер эннэми. Тип «Аваддон» — звездный разрушитель среднего класса, по квалификации принятой в Космофлоте Империи. Не такой мощный, как «Ксинг Тян», способный одним ударом распылить средних размеров планету или запустить необратимый процесс активации звезды.

Вот он еще немного укрупнился и замер. Словно огромный хищный зверь перед прыжком. Десять невероятно долгих, щемящих ударов сердца и тьму прорезала ослепительная вспышка выброса плазмы. Немыслимо короткая, и такая же невероятно яркая. За долю секунды она засветила весь экран, чтобы после этого погрузить его в абсолютную тьму… 

На самом деле все происходило не так быстро, как демонстрировала запись, запущенная со скоростью одна секунда к ста двадцати. То есть в одной минуте просмотра — два часа событий. Трагедия, последние мгновения которой сейчас наблюдали офицеры Космофлота, в реальной шкале времени длилась почти четыре часа.

Четыре часа ужаса и совершенной беспомощности.

Впрочем, не совсем так. С момента засечки приборами флота вторжения эннэми в звездную систему и до того времени, когда была объявлена тревога планетарного уровня, прошло не меньше часа. Да и то, в том случае, если дежурная смена на станции дальней засечки и обнаружения астрономической угрозы всерьез восприняла директиву центра по мерах усиления бдительности и боевой готовности. В чем можно было усомниться, зная как на периферии воспринимаются любые распоряжения, почти со сто процентной уверенностью. 

Да и в этом случае, пока они связались со штабом обороны, пока очередной дежурный мичман или старшина известил офицера. Пока тот связался с вышестоящим командованием. Пока те, не желая верить в очевидное, дважды а то и трижды приказывали перепроверить полученные данные, требуя не сеять панику и угрожая отдать под трибунал за дезинформацию… Еще час.

Потом, осознав что невероятное, по их мнению, событие все же случилось, долго решали, кому же идти с докладом к наместнику. Отлично понимая, что это положит крест на карьере принесшего известие, и совершенно не желая впустить в голову простую мысль — что на эннэми вот-вот поставят один общий крест на всех карьерах разом. И что пока они прячутся друг за друга, не желая предстать перед гневом наместника, вместе с драгоценными минутами утекают и сотни жизней, которые еще можно было спасти, если не ждать, а действовать по плану экстренной эвакуации населения, разработанному именно для этого случая. Но, план разрабатывали одни, а в жизнь их притворяют совсем другие. И как правило, не самые лучшие представители человечества…

Так что пока люди с большими звездами выбирали козла отпущения, пока тот пробивал себе аудиенцию, пытаясь без особого скандала пройти заслон секретарей наместника, пока тот, кому положено было принимать решение, тоже требовал еще раз подтвердить полученную информацию… Хотя дестроер эннэми уже наверняка можно было заметить и невооруженным взглядом, если знать куда смотреть… Как вода сквозь пальцы вытек еще один час.

Потом все узнали обо всем. Доселе неизвестным науке способом. Как птицы и звери узнают о приближении землетрясения. И началась паника…

Имеющие допуск, первыми бросились на космодромы. Государственные и частные. Кто — наплевав на все на свете, в том числе родных и близких, кто — пытаясь спасти хотя бы любимых. Но…

Не один десяток раз Мирскому приходилось принимать участие в разных проверках служб космопортов и прочих военизированных подразделений Спас-флота или Даль-разведки. И никогда, ни одного раза они не были в той степени готовности (исправности) как требовалось согласно служебной инструкции. Хоть что-нибудь, но всегда оказывалось неисправным. Ерунда какая-то, казалось бы, даже не заслуживающая внимания, а на поверку — именно из-за нее потом срывались все нормы и сроки. Как из-за пресловутого гвоздя из конской подковы.

Так что, можно было не сомневаться, эвакуация захлебнулась. Из-за неисправности летного парка, наплыва беженцев, не желающих умирать вместе с обреченной планетой и требующих от власть предержащих либо спасать всех, либо оставаться с народом до конца.

Трудно назвать причину, тем более, что их скорее всего был не один десяток, разных и неожиданных, но непременно работающих против людей. Возможно, эннэми даже отправляли своих дестроеров под прикрытием эскадр корветов и легких фрегатов, которые сбивали на взлете все имперские корабли… Но, как бы то ни было, за прошедшее с начала нападения время, из зоны боевых действий в любую иную точку Империи не прибыло ни одного судна. Даже самого маленького челнока. И никто не подал сигнала бедствия.

Только эти записи, автоматически отправляемые станциями дальнего обнаружения на центральный сервер, стали единственными свидетельствами произошедших трагедий.

Тьма, залившая экран, поглотила всех. Восемь пограничных колоний. С общей численностью населения до миллиона человек.     

— Что это?..

Прежде чем выдавить из себя эти пару слов, полковнику Мирскому пришлось прокашляться и глотнуть воды. Прямо из графина. Плевать, на воспитание, зато никто не услышит звона посуды в дрожащих руках.

— Откуда у нас эта запись?

— Евгений Константинович, ты же знаешь, у меня свояк служит в Генеральном Штабе, — развел руками подполковник Штурм.

Можно было и не спрашивать. У Тенгиза Вадимовича родственники были повсюду. Возможно, даже среди эннэми. Эта дикая мысль слегка рассмешила Мирского и позволила снова обрести холодную голову.

— Понятно... Нет, я конечно же очень благодарен твоему свояку, но это же сверх секретная информация! И зная ваши родственные души, даже страшусь подумать, чем ты с ним за это расплатился?

— Ну… — чуть потупился тот. — Не такая уж и секретная. В самые ближайшие часы часть этих записей попадет в СМИ. С нужными комментариями, естественно. И, несмотря ни на какие запреты, еще до конца суток, столько же просочится в сеть. Так что мы с вами получили всего лишь небольшую фору. А рассчитался, командир, я с Серго подробным описанием того загадочного файла, который ты получил.

— Что?!

— Ой, только не надо кричать и размахивать руками. Женя, мы с тобой сколько лет вместе служим? Как будто я не знаю, что ты сам направил рапорт Великому князю. Просто, понимаешь дорогой, всем депешам, даже сверхсекретным и очень важным, свойственно теряться среди других таких же. А Серго проследит, чтобы эта информация попала к Главнокомандующему в первую очередь. Ведь ты же не против, да?

Ответить заместителю Евгений Константинович не успел. Двери в кабинет открылись и на пороге возник адъютант.

— Господин полковник, прошу прощения. Вас срочно вызывают в резиденцию. Только что звонили из секретариата Великого Князя. Его Императорское Высочество приглашает вас посетить его безотлагательно!

 

Глава 7

Глава седьмая

«Безотлагательно» — значит никаких проволочек и церемоний. Явиться на вызов незамедлительно, хоть в домашних тапочках, банном халате и рулоном пипифакса в руке.

Мирский бросил взгляд в зеркало на стене приемной, одернул мундир и быстрым шагом вышел в коридор. Служба в Даль-разведке, быстро учит ценить каждое мгновение. Достаточно хоть раз оказаться в ситуации, когда проволочка в несколько секунд может стоить жизни, чтобы никогда больше никуда не опаздывать. 

Жаль, те, от кого зависели судьбы жителей Пограничья, не прошли этой школы. Может быть тогда не пришлось бы сегодня считать потери сотнями тысяч.

Кабина ТФ-перехода располагалась в вестибюле штабного корпуса. Дневальный, увидев начальника, встал по стойке смирно и доложил:

— Господин полковник! За время моего дежурства никаких происшествий…

Тут курсант второго года обучения сбился и неуверенно замолчал. Он, как и все в Империи уже знал о нападении эннэми. И хоть произошло это за сотни парсеков от Эдема, закончить  дежурную фразу словами «не случилось», парень не смог.

— Вольно, боец. Ты прав… Случилось. И именно у нас. Но мы сделаем все, чтобы подобное не повторилось. Да?

— Так точно, ваше превосходительство! Непременно сделаем.

— Вот и ладно…

Мирский отдал честь преданно таращащемуся на него курсанту и шагнул в дверь тайм-фага. Секундная рябь перед глазами, щелчок в ушах, как при переходе сверхзвукового барьера, и полковник Мирский вышел в вестибюле левого крыла Дворцового комплекса, постоянной резиденции Великого Князя Даниила. 

Его тут же деликатно блокировала пара гвардейцев.

— Вас сканируют! Не делайте резких движений! Что у вас в нагрудном кармане?!

Мирский вспомнил, что машинально сунул туда стило и хотел было достать, но его руку аккуратно придержали.

— Не надо. Мы сами…

Ручку вынули мгновенно осмотрели и отложили в сторону.

— Извините, ваше превосходительство, такие правила. Заберете, когда будете уходить. Просим прощения за задержку. Вас ожидают. Пройдите направо.

Мирский, мысленно выругался. Знал же, что к членам императорской семьи запрещено приближаться, имея при себе любой посторонний предмет. За многие тысячелетия существования школы ниндзюцу, наука убивать сумела превратить в оружие все без исключения. В первую очередь, конечно, самих людей. Но, не попросишь же человека оставить тело в гардеробе. В отличие от ручек, носовых платков, дискет, курительных принадлежностей и прочей мелочи, использующейся в ежедневном обиходе, которую можно вынуть из карманов или пазухи.

Может, поэтому вдовствующий Император гораздо охотнее принимал во Дворце особей женского пола, что при нынешней моде, в их платьях саму себя сложно спрятать, не то что пронести запрещенные предметы. 

— Добрый день, Евгений Константинович, — Харитон, личный адъютант Главнокомандующего шагнул навстречу Мирскому.

Чуть припухший от вечного недосыпания, стриженный под ежик и длинноносый, как кузиманза, он даже чем-то напоминал этого безобидного зверька. И мало кто знал, что за этой, слегка карикатурной, вывеской скрывается мощный ум и великолепная память. Многократно усиленная специальным чипом. По объему хранения информации не уступающая головному компьютеру космического лайнера. А в умении пользоваться ею, способная дать фору. — Его высочество ждет вас. Прошу за мной.

Почти двухметрового роста, широкоплечий и совсем чуть-чуть начинающий полнеть князь Даниил, чьи снимки еще до недавнего времени не покидали обложки и развороты спортивных журналов, выглядел весьма недурно для мужчины перешагнувшего пятидесятилетний рубеж. Мощный торс, суровый и решительный взгляд. Быстрый в принятии решений, скупой на жесты и слова.

Как будто в кабинет Великого Князя, каким-то образом. перенесся один из легендарных вождей тех далеких времен, когда битвы велись на мечах и верхом.

Не чинясь, словно имел дело с равным, Его Высочество быстрым шагом, пересек кабинет, подошел к Мирскому и протянул руку.

— Здравствуй, Евгений Константинович. Спасибо, что не задержался. Рад, что в Империи еще остались офицеры, знающие цену времени.

— Добрый день, Ваше Императорское высочество, — ответил Мирский осторожно пожимая руку князю. — Как можно заставлять ждать особу императорской крови…

Даниил выслушал все это, морщась словно раскусил что-то горько-кислое, а потом так стиснул ладонь, что полковнику пришлось напрячь все силы, чтобы князь не расплющил ему пальцы.

— На этом с церемониями и закончим. Воинскую субординацию никто не отменял, а прочее оставьте для дворцовых паркетов…

Поглядел под ноги и рассмеялся.

— М-да… Вот уж сказал… Мы же с вами и во дворце, и пол паркетный. Впрочем, надеюсь, вы меня поняли?

— Так точно Даниил Николаевич.

— Вот и славно.

Великий князь прошел мимо овального стола для совещаний и присел возле небольшого журнального столика в углу. Просторное и монументальное кресло заскрипело под его массивным телом.

— Присаживайтесь… Мы с вам видимся не первый раз, так что времени на адаптацию тратить не станем. Перейдем сразу к делу. Я вызвал вас к себе, по поводу вашего же рапорта…

«Вот как? — мелькнула мысль у Мирского. — Ошибся Тенгиз. Не все депеши теряются. Нужные попадают к адресату вовремя».

— Разрешите доложить?

— Не торопитесь, Евгений Константинович, — остановил Мирского князь. — У вас очень высокий уровень допуска, но все же не достаточный, чтобы быть посвященным во все тайны. Поэтому, прежде чем мы продолжим разговор, приложите руку вон к тому сканеру. Формальность, конечно же, но зачем нарушать свой собственный приказ, если этого можно избежать? Дурной пример заразителен.

Полковник положил руку на сканер, переждал легкий зуд в ладони, сопровождающий считывание его данных, включение в реестр и получение личного кода. Завершение процесса ознаменовалось негромким писком и окошко активности потухло.

— Вот теперь можно и посекретничать. Итак, Евгений Константинович, что вам известно о программе «Изгои»?

— Простите? — удивился Мирский. — О какой программе, ваше высокопревосходительство изволили упомянуть? «Изгои»? — полковник мотнул головой. — Слово чести, впервые слышу.

— Великолепно. Сотни лучших умов Империи разрабатывают сверхсекретный план. Затрачены колоссальные материальные и технические ресурсы. А в конечном итоге, о ходе операции и хоть какой-то результат получен через третье лицо, не имеющее никакого отношения к проекту. Уму не постижимо!

— Виноват, ваше высокопревосходительство.

— Да вы то тут при чем, полковник, — махнул на Мирского князь. — Вернее, если б не вы и ваш друг, мы до сих пор пребывали бы в полнейшем неведении.

Мирский промолчал. Он и в самом деле ничего не понимал. Даже, кого конкретно из друзей, сейчас имел в виду князь. Иона фон Видена или Тенгиза Шторма.

— Похоже, разговор глухонемого со слепым получается, — хмыкнул князь. — Значит, начну я. Итак, как только на горизонте возникла угроза столкновения с эннэми, император велел мне создать группу, которая работала бы только по этому направлению. Грубо говоря — центр по разработке и проведению разведывательно-диверсионных мероприятий. А поскольку чужаки на контакт не шли и любые попытки попасть на их территорию или хотя бы организовать встречу на нейтральной полосе не имели успеха, полковником Саблиным был предложен план глубокого внедрения.

От обычных мероприятий этот план отличался тем, что предполагал начало военных действий. То есть, наши разведчики могли начать сбор информации и прочую агентурную работу только после нападения эннэми. Что требовало отдать всю инициативу на начальной стадии врагу. Ни мне, ни Императору это не нравилось, но понимая, что война не однодневная акция, и в случае успешного внедрения, мы все же «прозреем» — план Саблина был принят в разработку.

Он основывался на предположении «зеркальности». В том смысле, что на данном этапе противостояния эннэми слепы так же, как и мы. И прежде чем начать полномасштабное внедрение, попытаются собрать о Империи максимум информации. Хотя бы из открытых источников. К слову, вас не удивил в последнее время, всплеск противостояния периферии и центра? В основном, по мелочам, но…

— Заметил, Даниил Николаевич. Даже на стадионе сегодня было видно, как неистовствовали трибуны, когда столичная команда потерпела поражение от провинциального клуба. Честно говоря, не мальчик, скоро сорок пять, но ни разу не припомню такого накала страстей. Казалось, вот-вот и придется вмешаться полиции.

— Все верно… — кивнул князь. — Это, так сказать, визуальное следствие первой части проекта «Изгои». Та часть айсберга, что на поверхности.

* * *

Личный интерком князя ненавязчиво зажужжал.

— Извините, Евгений Константинович. Это адъютант. Должно быть что-то важное.

Даниил Николаевич поднес руку с браслетом ко рту и недовольно проворчал.

— Я же приказывал, не беспокоить.

— Виноват, Ваше Императорское Высочество, — голос адъютанта звучал негромко, но отчетливо. — Прибыл полковник Саблин. Насчет него имею особое распоряжение, докладывать немедленно. 

— Как прибыл? — Великий князь недоуменно поглядел на настенные часы. Потом сверился с наручным хронометром. — Ничего не понимаю. На восемь минут раньше назначенного?.. Что за ерунда?

— Прикажете, чтобы подождал? — уточнил адъютант.

— Нет, не нужно. Пусть заходит… Невероятно. Такой педант. О его пунктуальности в штабе легенды рассказывают. Бытует даже шутка, что пока жив Саблин, куранты надо сверять по нему, а не по эталону времени. Потому что полковник точнее.

Князь, будто извиняясь перед Мирским, развел руками и выжидающе уставился на дверь.

С вошедшим в кабинет человеком Евгения Константиновича связывало шапочное знакомство. Слышали друг о друге, несколько раз виделись в штабе и не больше.

В общем, обычные взаимоотношения полевого офицера и кабинетного аналитика. Но, даже это немногое вызывало взаимную симпатию. Так теоретик с уважением относится к мастеру, благодаря работе которого он имеет достаточно данных для анализа, а практик — поминает добрым словом ученого, чьи успешные разработки облегчают трудовые будни.   

Высокий, сухопарый, несколько сутуловатый от долгих часов сидения, полковник Саблин располагал открытостью лица и прямотой взгляда. А что был при этом  гроссмейстером многоходовых операций, так не ради личной корысти, а на благо Отечества. Костюм, главный аналитик Генерального штаба носил партикулярный. И казался, скорее, преподавателем одного из высших учебных заведений, коих в столице не один десяток. 

— Вы уж не гневайтесь, Даниил Николаевич, — прижал он руки к груди. — Право слово, что-то невероятное сегодня со мной происходит с самого утра. Спешу, как испорченные часы. Какая-то невероятная возбужденность. Словно, вот-вот должно случиться нечто важное. Но что именно, убей бог, понятия не имею.

— Это с вами подсознание так шутит, Тимофей Ильич, — понимающе кивнул брат Императора. — Интуиция ваша, что-то заметила и пытается предупредить. Может, к нашим мозгоправам заглянете? Авось, помогут. Деньги-то, на изыскания их ведомство исправно получает.

— Не приведи Господь! — Саблин вполне искренне ужаснулся, только что крестное знамение не наложил. Впрочем, это уже был бы явный перебор.

— Ну, как желаете. Только из-за вашей торопливости, я еще не успел ввести в курс дела Евгения Константиновича. Так что, присаживайтесь, где хотите и ждите. Вас здесь нет еще целых шесть минут. 

Саблин почтительно поклонился и прошествовал к ближайшему стулу, а великий князь вернулся за стол к мирскому.

— Итак. Не напомните, на чем мы остановились? 

— О недовольстве центром на местах.

— Верно… Согласитесь, человек странное существо, и никогда не бывает всем доволен. И если это отдельное недовольство каждого умело направить в нужное русло, то можно свергнуть любое правительство, сменить любую власть. Впрочем, оставим прописные истины, вернемся к эннэми… Поскольку мы о них совершенно ничего не знаем, уже присутствующий здесь, полковник Саблин предложил для анализа ситуации и прогнозирования использовать человеческую логику. 

— За неимением другой… — кивнул тот.

Князь поглядел на него, потом пожал плечами.

— Действительно. Чего я разоряюсь, если автор теории сидит рядом. Прошу вас, Тимофей Ильич. Будьте любезны, объясните Евгению Константиновичу все сами.

Саблин, кажется, даже не заметил собственной бестактности и продолжил, как ни в чем не бывало.

— Его высокопревосходительство обмолвился. Кое-что о эннэми мы все же можем предположить как минимум с пятидесяти процентной вероятностью. Если это не какой-то неведомый доселе вид космической саранчи, пожирающий все на своем пути, то мы имеем дело с разумными существами. А всем разумным, в той или иной мере, свойственны общая манера поведения. Не будем углубляться в трущобы психологии, остановимся лишь на одном — стремлении делать грязную работу руками других. 

Полковник говорил напористо, словно дополнительным внушением пытался убедить слушателя в правоте своих слов.

— Исходя из этого мы предположили, что эннэми будут действовать такими же методами. То есть, попытаются воевать с Империей при помощи внутренних противоречий. Или хотя бы искать возможных союзников. Согласитесь, что ни один разведчик не сможет предоставить больше сведений, чем хорошо информированный предатель. А еще лучше — сознательный перебежчик.

Мирский неопределенно пожал плечами. Похоже, сегодня все просто сговорились, наперегонки рассказывая самые элементарные вещи. Которые любой выпускник военной академии просто обязан знать назубок.

— Так вот… — продолжал тем временем Саблин. — А если мы правы, то зачем ждать, пока враг обнаружит настоящих предателей? Почему не создать их? И таким способом передать противнику ту информацию, которую сами сочтем нужной. 

— Гм… — Мирский не мог не признать изящный ход мыслей. — Вполне… Но, вы не учли человеческий фактор. И количественный… Если источников информации слишком много, а в случае сепаратизма провинций — счет пойдет на сотни тысяч — любая дезинформация просто утонет в этой лавине.

— Верно, — уважительно оглядел на Евгения Константиновича Саблин. — Поэтому, никакой дезинформации. Всего лишь введение усиленного режима секретности для общественности и… «предательство» отдельных личностей, в свое время, имевших чересчур высокий доступ к тайнам государственного уровня. Понимаете?

Аналитик заговорщицки подмигнул.

— Все буду говорить одно и то же… Но лишь о верхушке айсберга. А о том, что скрыто в глубине, смогут рассказать лишь посвященные. Люди высокого уровня, некогда обладающие чинами и властью… Но, в силу, эээ… неважно, обстоятельств, выброшенные за борт. Естественно, незаслуженно. Из-за чего затаили обиду и жаждут отомстить. Любой ценой.

— Изгои?..

— Именно. Мы перебрали почти тысячу кандидатур… И отобрали всего два десятка. Зато — самых лучших. После чего, была запущена бюрократическая машина, которая должна была обеспечить каждого кандидата самой достоверной биографией.

— Погодите, погодите… — Мирский остановил полковника. — Вы хотите сказать, что эти люди получили задание проникнуть к эннэми с целью дезинформации?! Простите, но это бред! Любое живое существо можно вынудить говорить правду. И не поможет никакой героизм. Вы приговорили их всех к смерти! И тем мучительнее, чем мужественнее будут ваши люди.

— Не торопитесь с выводами, полковник. Заметьте, я не употребил слова «легенда».

— Они… ни о чем не догадываются?

— Именно. Все по-настоящему. И суды, и изгнание, и конфискация имущества… Даже, военный трибунал. Объявлены врагами Империи, приговорены и казнены. Единственно, поскольку мы имели дело с профессионалами, не желающими идти на заклание, приговоры приведены в исполнение заочно. Например, как в случае с вашим другом.

Глаза Саблина буквально сияли от восхищения собственной ловкостью.

— То есть, вы использовали в темную, совершенно ничего не понимающих, и ни в чем не повинных людей?! Да вы…

Мирский начал угрожающе подниматься со стула, но в этот миг дверь в кабинет распахнулась рывком и внутрь влетел взволнованный адъютант.

— Ваше Высочество! Только что было совершено покушение на Императора!

* * *

Как ни странно, несмотря на все случившееся, — сегодня Тихон спал крепко, отлично выспался и проснулся с хорошим настроением. И вообще, впервые за многие недели, чувствовал себя так, словно наконец-то решилась очень важная проблема.

Примерно, такое же ощущение накатывало дня через два после окончания страды. Работы еще невпроворот, всю технику надо подготовить к консервации до следующего сезона — а это та еще морока, но самое главное, самое важное уже сделано. Урожай собран и завезен в хранилище. А значит, результат усердного и кропотливого труда всей семьи не пропал зря.

Спроси кто сейчас у парня, почему у него возникла подобная ассоциация, он наверняка не смог бы найти ответа. Но тем ни мене, все было именно так.

— Спишь? — в комнату осторожно заглянула Аня. — Можно я войду?

В отличии  от Тихона, лицо девушки было бледным и с хорошо заметными темными кругами под глазами.

— Вообще-то, у человека самая важная часть — это голова. И если она уже здесь, то для всего остального разрешение не требуется, — съехидничал парень. — Заходи, Анюта. Что-то ты плохо выглядишь… Ой, я не то хотел… Не выспалась, да?

Получилось немного неуклюже, но сработало. Мама часто повторяла, что ни одна девушка никогда не проигнорирует замечания по поводу внешнего вида. И если позарез необходимо отвлечь ее или заставить замолчать, самый лучший способ выдать «комплимент».

Так и произошло. Аня шагнула внутрь и развернулась зеркальным створкам гардероба.

— Да… Не в самой лучшей форме. Но мог бы и промолчать.

— Извини… Хотел, как лучше. Мы же друзья. Ты мне… разная нравишься, а остальным не обязательно...

Девушка захлопала ресницами и чуть заметно порозовела.

— Правда?

Сработал и второй совет. Если случайно обидел, не извиняйся, не заостряй внимание. Скажи что-нибудь другое, приятное.

— Я вообще не имею привычки врать, — пожал плечами Тихон.

Отбросил одеяло и встал с кровати.

— Ты не против, если я слегка разомнусь? С детства привык.

— Без проблем. Чувствуй себя как дома… Могу даже отвернутся.

Девушка демонстративно повернулась к парню спиной, а лицом к… зеркалу.

То что там отражалось ей определенно нравилось. Парень был поджар, мускулист и, судя по комплексу утренних упражнений, весьма гибок.

Но, долго не усидела. Несмотря на отличную вентиляцию, через минуту в комнате запахло горьковатым мужским потом. И пробормотав что-то, о завтраке, Аня вскочила и быстро вышла. При этом щечки девушки уже не просто розовели, пылали, как от мороза.

Тихон закончил зарядку, принял ионный душ, и вышел в столовую.

Аня как раз заканчивала накрывать на стол.

— Все кувырком, — пожаловалась парню. — Отец дома не ночевал. Мама убежала куда-то спозаранку. Интеркомы обоих отключены. Даже домашняя техника не запрограммирована. Если б сама не посмотрела — остались бы без завтрака. Правда, пришлось заказать самое простое. Иначе, пришлось бы ждать.

Тихон улыбнулся.

— Спасибо. Не беспокойся. Тому, кто последние десять лет ежедневно ест на завтрак яичницу на беконе, любое другое меню покажется «райским наслаждением»…

И удивленно замолчал, видя как девушка надувает щеки, сдерживая смех. Но в конце концов, тот все же победил, и Аня громко расхохоталась и поставила перед гостем тарелку с… омлетом.

—Та-да-да-дам! Предупреждать надо…

— Любите ли вы сюрпризы так, как люблю их я… — процитировал Тихон часть какого-то рекламного слогана и тоже рассмеялся.

— Неужели, будет война? — совершенно без связи с предыдущим спросила Аня, уныло ковыряясь вилкой в каком-то крошеве из овощей.

— Почему, будет? Уже идет…

— Не верится… Разве так бывает? Мы вчера веселились, дурачились, флиртовали… А в это время гибли сотни тысяч наших соотечественников.

— Ну… мы же не знали, — пожал плечами Тихон. — Извини, если покажусь циником. Но в мире триллион жителей. Каждую секунду умирает и рождается примерно тысяча человек. И пока мы завтракаем… Думаю, лучше не продолжать.

Заметив, как Аня отодвигает свою тарелку, Тихон поспешно подцепил вилкой остатки омлета и сунул в рот. Потом потянул к себе кружку с чаем. Судя по всему, девушка что-то решила и, если не поторопиться, можно остаться голодным.

Так и случилось. Аня решительно плеснула ладонью по столу и вскочила.

— Не могу сидеть дома. Родителям хорошо — они все заняты, а нам что делать?

— Думаю, на это сейчас ни у кого нет ответа. Кроме военных. Все остальное проясниться после выступления Императора. Кстати, — Тихон посмотрел на настенные часы. — Ждать не так уж и долго. Чуть больше часа… Давай, займемся уборкой или еще чем-нибудь. Быстрее время пройдет.

— Уборкой? — непонимающе посмотрела на него девушка. — И чем мне поможет активизация «горничной»? Нет, у меня идея получше. Хочешь увидеть Императора не на экране, а живьем?

— Это как? Кто же нас к нему пустит? К особе Государя, небось, не все министры доступ имеют.

Аня зачем-то оглянулась и заговорщицки понизила голос.

— Я знаю одно место. Мне мама его однажды показала. И туда можно попасть без пропуска. 

— Выдумываешь… Семнадцатилетняя школьница знает место, откуда можно посмотреть на Императора. И оно неизвестно Службе Безопасности или личной охраны Государя? Так не бывает…

— А вот и бывает! — топнула девушка. — Дело в том, что оно… Как бы это объяснить. В общем, от него есть толк, только два-три раза в год. Когда Император обращается к народу. Примерно в километре от Агоры стоит главное здание Имперского библиотечно-архивного комплекса. Ну, ты его должен знать, по вращающемуся голографическому изображению Солнечной системы на крыше.

— Конечно, знаю… — хмыкнул Тихон. — Если помнишь, я родом с Земляники. А у нас, все что связано с Землей, почти священно.   

— Тем более… Так вот, голограмма эта закрывает часть крыши от внешнего осмотра. И она там так давно, что ее воспринимают едва ли не как материальную надстройку.

— Я ничего не понимаю.

— Сейчас. Подожди. Я уже заканчиваю. Это место обнаружил твой папа и показал моему, когда они еще были курсантами. Правда, они использовали его совсем для других целей… — щечки Аня в который раз за сегодня сменили окраску. — Они называли его местом для поцелуев. Шутили, что от такого вида у любой девушки голова кругом пойдет. И тогда главное не теряться. Тем более, более укромного местечка, чем внутри голограммы даже придумать сложно.

— Вот безобразники… — усмехнулся Тихон. — А я все думаю, почему мама с папой при каждом упоминании Солнечной системы хихикают. Похоже, именно ей, я обязан своим рождением.

— Да? Твои тоже? — вздела бровки Аня. — Ну, тогда, тем более, ты просто обязан увидеть это местечко.

Девушка тоже посмотрела на хронометр.

— Отлично. Если поспешим — успеваем как раз к началу выступления. Еще и с небольшим запасом. Только не возись.

— Сейчас. Только кофе допью.

— Это невыносимо, — возмутилась Аня. — Какие же вы, мужчины, все же бесчувственные чурбаны. Ну, как можно в такое время думать о еде? 

— Я о ней и не думаю, — спокойно парировал Тихон. — Просто ем. А тем, что не оставляю объедков, проявляю уважение к труду тех, кто производит пищу. Ну и, в любом случае, ни «Солнечная система», ни Император от минутной задержки никуда не денутся.

 

Глава 8

Глава восьмая

Вблизи голограмма впечатляла гораздо сильнее, чем по видео. Поскольку планеты из разноцветных шариков превращались в маленькие подобия «глобусов». Приобретая характерные черты, неразличимые при еще большем масштабировании. Единственным отличием от действительности, которое позволили себе внести в реальность создатели макета, было введение пятой по счету от Солнца планеты, вместо астероидного пояса между Марсом и Юпитером.

Был Фаэтон в действительности или не был, ученые так и не смогли прийти к единому мнению, но для самой композиции астероидный пояс не годился. Широкий светящийся пояс заслонял внутренние планеты. Во многих ракурсах размазывая изображение Марса, Земли, Венеры и Меркурия, превращая их в блики на Солнце. Тогда как еще один шарик просто сделал систему чуть-чуть иной. Непривычной взгляду, а поэтому интересной. Как «мушка» на лице у хорошо знакомой девушки. 

Ну и, само собой, Тихон впервые видел композицию изнутри. Что еще больше усиливало эффект. Правы были отцы — от такого зрелища, плюс феноменальный обзор столицы с высоты двадцать пятого этажа — у кого хочешь голова закружиться может. Действительно, от открывающейся панорамы, дух захватывает. Причем, в обычный, ничем не примечательный день. А если говорить о том, что происходит сейчас — так и вовсе фантастика.

Оказалось, что если глядеть изнутри, то внешний слой голограммы работает по принципу увеличительной линзы, и Тихон видел поднимающегося на трибуну Императора, будто сквозь бинокль. Не самый мощный, но все же километровое расстояние сжалось до не более чем ста шагов. Морщинки на лице не разглядеть, но как шевелятся губы видно отчетливо.   

— Граждане Империи! Соотечественники! — подхваченный программой пространственной трансляции, голос Императора, казалось, звучал прямо в голове. Ну, или, если бы тот стоял здесь же, на крыше библиотеки и разговаривал только с ними. — В этот тяжелый для нашей Родины час, к вам обращаюсь я, друзья мои!

Ошеломительный эффект. Сказал бы Тихону кто-нибудь пару дней тому, что он — обычный паренек из глубокой провинции — будет глядеть на живого Государя империи Тысячи солнц почти что в упор, фон Виден бы счел это неумной шуткой. Герцоги и пэры, наместники в обжитых звездных системах, управляющие колониями, финансовые магнаты, чьих доходов хватит чтобы приобрести в личное пользование десяток-другой планет, счастливы, когда могут лицезреть Императора, а не общаться по видео.

Аню, по ходу, тоже проняло. Вон, как вцепилась в рукав. Словно боится, что ее унесет ураганным ветром.

Ветерок на верхотуре, конечно, повевает, но это скорее восходящие потоки от разогретой крыши, чем настоящий ветер. Силовое поле, конечно же не герметично, иначе не пропускало бы воздуха, но его основополагающий принцип как раз в том и состоит, что противодействие равно приложенной энергии. То есть, чем сильнее ветер, тем больше сопротивление кокона. В результате — легкий сквознячок вполне свободно гуляет по крыше, а урагану ни по чем не прорваться.

Но девушка, кажется, не ветра боится. Что-то другое привлекло ее внимание. Настолько важное, что она даже на взлетающий подол внимания не обращает.

— Тишка… Я же не сошла с ума? Посмотри вон туда… Возле лифтовой шахты. Той, что под Сатурном. 

— И что там интересного? Кольцо зацепилось за парапет и парочка астероидов отвалилась?

— Там кто-то есть.

Парень бросил взгляд в указанном направлении, но никого не увидел. Впрочем, он не особенно и старался.

— Значит, «место для поцелуев» известно не только нашим отцам. Кто-то разнюхал о нем, и кроме них. Кстати, не хочешь подойди и познакомиться? — и прибавил, подмигивая. — Мне, например, любопытно — это представители первого поколения, или такие же как мы? Найденные аистами не на капустной грядке, а под планетами Солнечной системы?

— Неудобно…

— Почему? Прикинь, как будет прикольно, если окажется, что в Империи существует целый, ммм… клан, что ли? В общем, тех, чьи родители полюбили друг дружку именно здесь.

— Угу… Прикольно. И тот, кто там стоит, подумает, что мы с тобою, тоже пришли сюда за этим. 

— А разве нет? — Тихон взял девушку за руку и мягко потянул к себе.

— Дурак! — вырвалась та. — Слушай лучше Императора. На нас эннэми напали, а тебе только одно в голове! А еще мужчина!

— …Я хочу довести до всех вас простую истину — в Империи, какой огромной она бы не казалась, нет второстепенных планет и, уж тем более, систем! Мы будем сражаться за каждый дюйм нашей земли, где бы она не находилась. Наше дело правое! Победа будет за нами! Враг будет разбит и уничтожен!

Почему одно должно отменять другое, Тихон не понял. Как и то, чем данный поступок унижает мужское достоинство. Но уточнять не стал. Тем более, что невидимый раньше человек наконец-то обнаружил себя. И не просто обнаружил…

Незнакомец подошел к парапету. Встал перед ним на колени, а на ограду положил... ГРК-2,5. Гравитационное ружье Колесникова. Тихону приходилось стрелять с такого.  И парень знал, что прицельная дальность со сто процентным поражением у этого оружия две с половиной тысячи метров.   

— Тишка… — девушка тронула парня за локоть. — А что он делает? Это видеокамера, да? Он будет ролик снимать?

Аня говорила негромко, но мужчина ее услышал. Он отвлекся от наведения, посмотрел в их сторону, потом приложил палец к губам и снова припал к прицелу. Замер на мгновение и дважды быстро выстрелил.

В тот же миг речь Императора прервалась, и повисла тяжелая, давящая на барабанные перепонки, как при резком наборе высоты или подводном погружении, тишина. 

Тихон взглянул на трибуну — та опустела. Императора не было видно. А вокруг суетились какие-то люди.

— Что ты сделал?! Зачем?!

Фон Виден сорвался с места и бросился к стрелку.

— Нравится винтовка? — переспросил тот, будто не слышал парня. — Держи. Дарю…

Взял оружие за приклад и цевье, и двумя руками, навесиком перебросил его Тихону. А сам, будто продолжая движение, одним прыжком перемахнул через невысокий парапет, крыши.

Парень машинально схватил винтовку, подбежал к краю крыши и посмотрел вниз. Силовое поле аккуратно опустило стрелка на тротуар, после чего тот сразу же метнулся к ближайшей кабине Тайм-фага и нырнул в зеленую дверь.

— Этого не может быть…

Тихон тяжело опустился на парапет, но передумал, не был уверен, что не свалится, сполз на крышу, опираясь на него спиной.

— Что случилось? — подбежала к нему Аня. — Ой, да на тебе лица нет. Словно  привидение увидел. Не молчи, Тишка! А то я тоже сейчас…

Что именно «тоже» и почему девушка вряд ли смогла бы объяснить, но сердце у нее колотилось и сжималось так тревожно, будто и в самом деле произошло нечто ужасное с самым близким для нее человеком.

— Аня… — едва шевеля губами, выдавил из себя Тихон. — Стрелок… Я узнал его… Это невозможно… Но я… я…

Девушка присела рядом и взяла парня за руку. Тот и в самом деле был бледен до синевы. А рука словно огнем горела.

— Да что с тобой такое? Можешь толком сказать?

Ане больше всего хотелось сейчас обнять друга и прижать к груди, но она чувствовала, что сейчас нужна именно вот такая, жесткая манера. Иначе парня из ступора не вывести.

— Понимаешь!.. — лицо парня скривилось, как у незаслуженно обиженного маленького ребенка. Вот-вот слезы хлынут. — Это был… мой отец…

— Что?!

— Внимание! Говорит капитан Залевский! — громыхнуло прямо над головами. — Заместитель начальника охраны Императора! Здание окружено! Вам не уйти! Положите оружие! Встаньте на колени! Сцепите пальцы рук за головой. Второго предупреждения не будет! Считаю до пяти! Раз!..

Вряд ли Тихон и Аня сообразили, что эти приказы относятся к ним, но это уже не имело значения. Воздух зашипел от ионизирующего разряда, и оба свалились без чувств.

Видимо, кто-то из подчиненных капитана решил, что с преступниками, поднявшими руку на Императора, можно не церемониться и дважды выстрелил из парализатора.

* * *

— Но у меня приказ, Ваше Императорское Высочество! — крепкий, седовласый мужчина в мундире офицера лейб-гвардии, едва сдерживал эмоции. — Вы не можете…

— Что я могу, подполковник, а что нет — решать не вам.

В противовес начальнику личной охраны Государя, Великий Князь вел себя на удивление спокойно.

— Но раз уж вы настаиваете, то так и быть — разберемся. Итак, у вас имеется приказ на арест полковника Мирского?

— Так точно.

— Подписанный Императором?

Небольшая, совсем крохотная заминка, но голос не дрогнул.

— Так точно.

— Предъявите.

Подполковник произвел необходимые манипуляции с коммуникационным браслетом, и перед ним возникло голографическое изображение листа бумаги. Даже с расстояния в несколько шагов, было отчетливо видно слово «Приказ» и Малая императорская печать, которую государь использовал лично. Тогда как Большая печать хранилась у канцлера и прикладывалась только к законам. Или документам имеющим государственное значение.

— Что и требовалось доказать… — Даниил Николаевич движением руки заставил изображение увеличиться втрое и указал на верхний правый угол. — Полковник Саблин, не потрудитесь назвать вслух время подписания документа?

— Тринадцать десять по среднеимперскому времени.

— То есть, меньше чем двадцать пять минут назад. Подполковник, вы поверите мне на слово, если я скажу, что мой брат не левша?

— Я не понимаю, Ваше…

— Потрудитесь посмотреть туда… — Великий Князь махнул рукой в сторону настенной видеопанели, на которой один из новостных канал в очередной раз демонстрировал, не покидающий сегодняшний эфир, ролик. А именно, как Император хватается за правое плечо и оседает под трибуну.

— Теперь понимаете? Император не мог подписать этот приказ, а значит, вы по личной инициативе, воспользовались почему-то не уничтоженным, старым бланком. Что уже является грубейшим нарушением.

— Но…

— Отставить! Милостивый сударь, если вы думали, что сумеете обвести меня вокруг пальца, то вынужден вас разочаровать!

Мирскому приходилось пару раз видеть Главнокомандующего сердитым, но с такой холодной яростью, полыхавшей в глазах князя, встретился впервые. И даже пожалел начальника охраны.

— Итак, жду объяснений! Или пойдете под трибунал! За подлог.

— Но я не…

— Теряем время.

— Мною по горячим следам раскрыт заговор, имевший целью убийство Государя императора… — выпалил тот на одном дыхании и снова замолк.

— Я слушаю. Продолжайте. И кто же стрелял? А главное, какое отношение террорист имеет к полковнику Мирскому?

— Стрелял Тихон фон Виден! Сын государственного преступника, казненного за измену, Иона фон Видена. Друга полковника Мирского. Но, даже не это самое главное! На месте преступления была так же задержана Анна Мирская. Его дочь…

— Как интересно…

— Да, Ваше Императорское Высочество. Смотрите, как все отлично складывается. Сын казненного преступника, пылая жаждой мести, прибывает в столицу. Дочь Мирского встречает его в одном из Космопортов Ливадии… Этот факт зафиксирован полицией. Чем именно молодчик привлек их внимание, я еще не успел выяснить, но известно, что освободил его Мирский. Задним числом оформив приказ о зачислении Тихона фон Видена курсантом высшего Императорского училища звездного десанта. Потом принял его дома, где, судя по всему и передал оружие. А к месту, не знающего столицу, стрелка провела дочь полковника. И если бы не молниеносные действия моих людей, они преспокойно растворились бы в толпе.

— Что? — не сдержался Евгений Константинович. — Аня и Тихон?

Но Князь остановил его резким жестом.

— Великолепно. Мои поздравления, подполковник. Вы не просто идиот, а законченный болван, подлец и негодяй. Из-за собственной трусости вы готовы подвести под расстрельную статью невиновных. И даже детей. Арестовать!

— Это произвол! Я буду жаловаться Императору!

— Да хоть лично Создателю. Сделайте одолжение, схватитесь за оружие. Дайте моим людям повод открыть огонь.

Понимая, что переборщил, подполковник приклонил колено.

— Ваше Императорское Высочество… Это какая-то чудовищная ошибка.

— Согласен. Столько лет держать подобное ничтожество на таком ответственном посту — не просто ошибка, а преступная глупость. И я ее немедленно исправлю. Сию же минуту. Капитан Залевский! Вы назначаетесь временно исполняющим обязанности начальника личной охраны Императора. Этого — под арест. Задержанных парня и девушку — ко мне. Немедля!

— Слушаюсь, — козырнул тот. — Разрешите обратиться?

— Говорите.

— Дело в том, что я лично задержал этих двоих. И, в момент задержания, парень сидел с винтовкой в руках.

Великий князь вздохнул, повернулся к монитору и вызвал на экран другой файл. Быстро промотал на нужное место и запустил в замедленном темпе.

— Объясняю потому, что уважаю ваше желание защитить командира, а так же — имея в виду то обстоятельство, что вы и группа захвата, единственные кто не видел картинку полностью. Смотрите…

Больше вопросов у капитана не возникло. Только слепой не увидел бы, как почти сразу после выстрелов, парапет крыши перемахнул мужчина. Перемахнул расчетливо, так чтобы спускаться лицом к стене… Одному создателю ведомо, как и зачем на крышу библиотеки забрались парень и девушка, но в том что покушались на Императора не они, сомнений у Залевского больше не было.

— Извините.

— Принимается, — кивнул Даниил Николаевич. — Ваш командир, понял, что как только всем станет известно, что служба безопасности оставила без присмотра такую отличную позицию для снайпера, с него не только погоны сорвут, но и голову. А уж журналисты постараются разнести весть о вопиющей некомпетентности начальника личной охраны Государя по всем обитаемым мирам. Так что его потом даже вахтером на работу не примут. Вот и решил подсуетиться. Склепал на коленке заговор и хотел им прикрыться… Должен заметить, господа, что при определенном везении, подтасовка вполне могла бы сработать. Вот только Мирский оказался фигурой не его уровня. Все понятно?

— Так точно.

— Выполняйте приказ. И я очень надеюсь, что никаких «при попытке к бегству», или «внезапном нападения группы единомышленников», не произойдет?

— Ваше Императорское Высочество.

— Ладно. Не берите к сердцу. Сегодня у всех нервы напряжены. Все-таки не каждый день на Императора покушаются.

Капитан отдал честь и ушел, уводя арестованного. Князь подошел к Мирскому.

— Не желаете глотнуть чего-нибудь крепче «зельтерской»? — и не дожидаясь ответа кинул Саблину. — Тимофей Ильич, голубчик, не сочтите за труд. Вон в том поставце чудеснейшая «смирновка». Налейте нам по сто капель. За чудеснейшее спасение Государя от рук супостатов.

Подняли, чокнулись, выпили.

— Евгений Константинович, уверенны что хотите присутствовать при допросе дочери?

— Если позволите, Ваше высокопревосходительство. Уверен, если Аня кому и расскажет всю правду, то только мне.

— Что ж, будь по-вашему. Правда, это именно то, чего всем нам сейчас катастрофически не хватает. И если позволите… Я хороший физиономист. Поэтому, спрошу прямо. Вы еще что-то хотите мне сказать?

— Да, Ваше Высочество… — Мирский в который раз удивился невероятным талантам князя. — Я, просто, не был уверен. Хотел, сперва, удостовериться. В этом деле и без того наворочено.

— Ну же, — утомленно проворчал Даниил Николаевич. — Не ломайтесь, как барышня на выпускном. Вы узнали террориста?

— Да, Ваше Высочество, — изумился Мирский. — Но откуда вы…

— Значит, детишки тоже его узнали, — смурно поглядел на Саблина Великий князь. — Плохо, очень плохо. Совсем никуда не годится. У Евгения Константиновича хотя бы допуск соответствующий имеется. А с молодежью что прикажете делать? Под домашний арест? Так сбегут же…

— Есть одно соображение, — хмыкнул Саблин. — Думаю, его даже отец одобрит. Если разрешите, могу доложить?..

* * *

— Папа! Это не мы! Честное слово! — закричала Аня, едва увидев отца.

— Прекрати сейчас же. Ты не дома, — неожиданно цыкнул на нее тот. — Веди себя достойно. Извините, Ваше императорское Высочество. Она просто не знает, где находится.

— Бросьте, Евгений Константинович. Это же дети. Они только похожи на взрослых и сами себе такими кажутся. А на самом деле… Желаете пообщаться ними наедине?

— Нет… Просто дайте мне одну минутку.

— Хорошо… — князь взял под руку Саблина и увлек его к окну. — Тимофей Ильич, я вот что еще хотел уточнить…

— Дядя Женя, — Тихон глядел растерянно. — Это и правда не мы. Да, я держал в руках винтовку, но лишь потому, что он мне ее бросил…

— Да знаю я все… — полковник приобнял обоих и прижал к себе. — Успокойтесь, никто вас ни в чем не обвиняет. Ответьте только на один вопрос: вы узнали стрелявшего?

Аня бросила быстрый взгляд на Тихона и молча опустила голову. Парень, наоборот, глядел прямо в глаза.

— Да, дядя Женя. Этот человек был невероятно похож на моего отца.

— Похож? — когда Великий князь успел вернуться, никто и не заметил. — Юноша, прошу вас быть предельно откровенным. Почему вы считаете, что стрелок не был Ионом фон Виденом, а только похож на него? Это очень важно. Поскольку многие, в том числе и ваш дядя, убеждены как раз в обратном.

— Я не знаю… — пожал плечами Тихон. — Не смогу объяснить. Сперва я тоже думал, что видел отца. Но потом… Понимаете, он очень похож… Очень. Как зеркальное отражение… И в то же время немножко другой. Иной взгляд, аура… Был бы я собакой, сказал бы — что тот, кто был на крыше, пахнет по другому. Как чужой человек.

— Браво, молодой человек! — Саблин показал парню большой палец. — лучше и не скажешь. Все параметры сравнительной экспертизы в двух предложения. Вы, кажется, в Звездный десант поступили учиться? Может, смените профиль? С такой наблюдательностью и способностям к анализу, думаю, в моем отделе у вас больше перспектив.

— Тимофей Ильич…

— О, прошу прощения Ваше высокопревосходительство. Не сдержался. Но юноша действительно высказал ряд замечательных предположений. Касаемо способов обнаружения репликантов. Зеркальность… Понимаете? Если у человека, родинка на левой щеке, то в зеркале она окажется справа. Это как радикальный пример. Но даже без особых примет, наружность все равно изменится. Поскольку в природе не существует идеальной симметрии. И выразиться это может, например, в другой фокусировке глаз, или, как точно подметил молодой человек, в изменении взгляда. Ну и, конечно же, запах! Какой бы идеально точной не была копия, в отличие от папиллярных линий, запах подделать не получится.

— Господин Саблин! — слегка повысил голос князь.   

— Да, да… Еще раз прошу прощения. Но ведь нельзя не восхитится. На поверхности ж лежало, только руку протяни. М-да… — главный аналитик потер подбородок. — А о чем мы, говорили перед этим?

— Вы сказали: есть идея, что делать с молодежью… — глубоко вздохнул генералиссимус. По всему видно было, что Великий Князь очень ценит полковника и относится к нему с той снисходительностью, которую родители выказывают по отношению к особо одаренному ребенку. Авансом прощая тому чудаковатость и шалости. 

Князь к тому времени вернулся в свое кресло во главе стола и указал всем присутствующим на свободные места.

— Сударыня… Господа… 

— Точно. Благодарю… — Саблин плюхнулся на ближайший стул, но тут же вскочил, опираясь на столешницу. — Итак, что мы имеем на данный момент? Двух архиважных свидетелей! Чего, вы спросите? И, конечно же, думаете о покушении… Так вот, господа, вынужден констатировать: вы ошибаетесь, — полковник резко хлопнул ладонью по столу. — Эти молодые люди увидели и могут раскрыть одну из самых важных тайн эннэми!

— Какую же? — несколько оживился князь.  — Объясните.

— Ну, тут все не так однозначно, но можно проанализировать… — Саблин уселся и сложил руки перед собой, как прилежный ученик. — Вариантов четыре… Первый — молодые люди видели фон Видена, но не узнали. Второй — узнали. Третий — видели не фон Видена, но приняли его за оригинал. И последний — видели репликант эннэми и сумели распознать фальшивку. И самое важное, что сам стрелок тоже их видел. То есть, скрыть от хозяев факт контакта с нежелательными свидетелями не удастся в любом случае. 

— И что же из всего этого следует?

Похоже, князь высказал общую мысль, потому что все остальные, включая полковника Мирского, только глаза таращили. И даже взгляд Государя Императора, на ростовом портрете, занимавшем весь простенок позади стола, казался удивленным.   

— А то, что тот, кто прислал убийцу, тоже не знает, какой из перечисленных вариантов имеет место быть! — поднял указательный палец аналитик.

— Это очевидно, — согласился Даниил Николаевич, потирая переносицу. — Но ничего не объясняет.

— Как же?! — полковник азартно вскочил и забегал по кабинету. — Если мы принимаем за основу человечность их поведения, то всякая неясность поставит их перед дилеммой: продолжать действовать так же, зная, что их раскрыли или изобретать что-то новое. Первое — перечеркивает все прежние достижения. Второе — требует много времени и средств. Которого у них сейчас нет. Цугцванг…

— Ваше Высочество… — не выдержал Евгений Константинович. — Я приношу вои глубочайшие извинения, но речь идет не о абстрактной функции, а о моей дочери и сыне друга. Возможно, вы отлично понимаете полковника Саблина. Но, ради всего святого, прикажите ему объясняться яснее.

— Да, Тимофей Ильич… — Великий князь потянулся к поставцу, но передумал. — Вы, уж и в самом деле, батенька… Попытайтесь изложить свои мысли проще. 

Полковник остановился так резко, будто на стену налетел.

— Проще? — в голосе аналитика звучало неимоверное удивление. — А разве я сказал что-то сложное?

Князь развел руками.

— Угу… Ну тогда, может, так… Эннэми не знают, распознали мы в стрелке репликант или нет. Но ведь могли! А это значит, что теперь их шпионов будут ждать.

— Это понятно.

— И, чтобы избежать провала, придется искать другие методы для разведки, диверсии и внедрения?

— Конечно.

— А если не распознали? Вы же понимаете, ваше высокопревосходительство, какие колоссальные средства им придется вложить, потратить драгоценного времени, всего лишь из-за предположения, что секрет раскрыт. Или — рисковать, не зная что получится. От массовых потерь среди разведчиков, до получения дезинформации, если с ними устроят игру наши спецы.

Генералиссимус медленно кивнул. Похоже, он второй в этой комнате, начинал понимать, к чему клонит Саблин.

— И мы обязаны оставить эннэми в неведении как можно дольше. Вы это предлагаете?

— Конечно! — аналитик опять засновал кабинетом, как ткацкий челнок. — Никто, кроме присутствующих здесь, больше не должен знать правды. Никто! Ни при каких обстоятельствах!

— Вынужден согласиться. Это и в самом деле архи важно. Но не дает ответа на первый вопрос: что делать с ребятами?

Взгляд у Саблина стал холодным и тяжелым, как дуло боевого бластера. Заглядывать в которое лишний раз нет желания, даже при отсоединенной батарее. 

— Казнить! Обоих! Как государственных преступников… — решительно взмахнул рукой главный аналитик Генерального Штаба.

— Ой! — Аня издала первый звук за все время. — За что?

— Понарошку, конечно…  — поправился тот. — Но, Ваше Императорское Высочество, нравится это вам или нет — лучше подтасовки фактов, чем та, которую затеял прежний начальник охраны Государя, и придумать сложно. Так что, придется его вернуть, наградить, повысить и отдать на растерзание журналистам. А после пресс-конференции — отправить инспектировать самые отдаленные колонии.

— Увы, друзья мои, — Великий Князь таки достал штоф из поставца. — Тимофей Ильич и в этот раз прав на все сто. Мы, конечно же, постараемся сделать вашу вынужденную ссылку максимально комфортной. Но, до окончания войны, вам придется стать невидимками.   

— Именно, невидимками… — словно в предвкушении чего-то очень приятного, потер ладони Саблин. — Какую замечательная рокировка может получиться. Я еже готов…

— Подождите… — голос Тихона как никогда прежде соответствовал его имени. —  Вы сказали: никто, кроме находящихся в этой комнате?.. А как же матери? Вы о них подумали?

Великий Князь смущенно прокашлялся и многозначительно шевельнул бровью, глядя на Саблина.

— Да, такой вот неожиданный иммельман* (*Петля Иммельмана, — фигура сложного пилотажа, полупетля с полубочкой. Представляет собой половину восходящей петли, которая завершается в верхней точке переворотом на 180 градусов для выхода в обычный горизонтальный полёт), господин полковник. В шахматы играть проще. У фигур нет матерей. И их никто не ждет дома. 

 

 

Глава 9

Глава  девятая

Какой смысл пялиться в монитор, если он показывает не то, что на самом деле находится снаружи, а транслирует картинку под условным названием «звездная россыпь», спонтанно подобранную искусственным интеллектом, чтобы украсить интерьер. Выполняя установки психологов, в один голос утверждающих, что непроглядная тьма, какой наш глаз воспринимает изнанку гиперпространства, нагоняют уныние, тоску и вызывают депрессию. 

Аня потратила немного времени, пытаясь обыграть компьютер в шашки, но это ей ни разу не удалось, полистала первый подвернувшийся в списке журнал для девушек, от десятков таких же, отличающийся только названием, и, решив что таким образом все приличия соблюдены, приступила к самому любимому занятию всех женщин, независимо от возраста — разговору «по душам».

— Слышь, Тишка… — протянула руку и легонько прикоснулась к плечу дремлющего в соседнем кресле парня.

— Да, да, мама… я уже не сплю. Встаю уже…

Парень попытался повернуться на бок и укрыться воображаемым одеялом. Компрессионные ремни этого не позволили, и Тихон проснулся. Пару секунд хлопал глазами, потом взял из крепления тубу с мультивитаминным соком и смочил горло.

— Привет… Давно не спишь?

— Почти час.

— Да? Ну и зря… — Тихон сладко потянулся. — А мне такой хороший сон снился…

Потом посмотрел на хронометр, карту маршрута и опять зевнул.

— Почти два часа еще до прыжка. Можно спать дальше. За окном, — кивнул на мониторы, — все равно ничего интересного. А принимать пищу до перехода, самому себе проблемы создавать…

Помолчал и неожиданно улыбнулся.

— Тебя в детстве тоже пугали, что колбаса в животе дырку сделает… при перегрузке?

— Я маленькая не летала…

— А-а… А меня мама пугала. Отец жутко ругался, мол, не морочь парню голову, объясни нормально. А она говорила, что есть вещи, которые человек узнает параллельно с взрослением. И чтобы он не отнимал у меня детство.

Тихон нахмурился. В сложившихся обстоятельствах, милые детские воспоминания только тоску нагоняли. 

— Тишка, а Тишка… — Аня опять коснулась его плеча.

— Чего?

— Ты смеяться не будешь?

— Вообще-то, не до смеху… — проворчал тот. Но девушка смотрела так простодушно, что ему стало неловко за невольную грубость. — Ну ты чего, Аня? Мы ж теперь с тобою, что сиамские близнецы. Я и сам тебя не обижу, и никому другому не позволю. Обещаю.

— Спасибо. Я знаю… Но, тогда объясни мне, что происходит? А то я до сих пор так ничего и не поняла.

— В смысле? — парень по-настоящему изумился. — Положим, пока изрекал свои теории полковник Саблин, я и сам пятое через десятое… Но, потом, когда твой отец говорил с нашими мамами…

— Умные все такие… — надула губки Аня и обижено отвернулась. — В шашки и то не с кем сыграть…

— А при чем тут шашки?.. — окончательно запутался парень. — Ладно, ладно… Не дуйся. Что ты, в самом деле? Разве не знаешь, что хуже голодного мужчины зверя нет.

Шутка так себе, с бородой ниже пояса. Но тем ни менее сработала.

— Мужчина… — хмыкнула Аня. 

— Какой есть… — развел руками Тихон. — Ну, хорошо… Объясню. Делать все равно нечего.

— Спасибо… — Аня тут же развернулась к нему вместе с креслом. — Только попроще и с самого начала.

— Ладно… Началось все с появления эннэми. Наши военные аналитики уже тогда поняли, что столкновения не избежать. И была запущена операция по внедрению к ним разведчиков под видом предателей и перебежчиков. Все было сделано так, что люди — носители определенной секретной информации, важной для эннэми, были буквально поднесены врагу на тарелочке. Только глотай, даже жевать не надо.

— Здорово…

— Да, — кивнул Тихон. — Эннэми на уловку купились… Но, дальше план засбоил. — Оказалось, что наши враги тоже владеют технологией клонирования. Но, в отличие от Империи, у них она не является запрещенной. Более того, оказалось, что эннэми умеют значительно ускорять рост клеток и организмов. Ведь тому репликанту, который выдавал себя за моего отца примерно лет сорок, а отец пропал не так давно. То есть, полноценного клона вырастили за какие-то недели! Понимаешь?

— Ну… А мы тут при чем? Умеют и пусть себе имеют.

— Подожди… Ведь что получилось на самом деле. Наши заслали к эннэми разведчиков, чтобы получать информацию о врагах. При этом, рассчитывая, что те внедрятся к эннэми на долгое время. А враги нас перехитрили. Да, они получили ложную информацию, с которой те люди к ним шли, но на этом все и закончилось. Видимо, их аналитики просчитали подобную возможность. Больше того, эннэми сделали свой ход! Создали клонов, и через них организовали поток дезинформации. Ведь наши думали что по-прежнему имеют дело с разведчиками, а не дублями. Понимаешь?

— С трудом… — честно призналась Аня. — Но как и раньше не могу сообразить, какое отношение ко всем этим шпионским играм имеем мы с тобой?

— Самое прямое! Если б я не разоблачил подделку своего отца, наши продолжали бы думать, что получают достоверные разведданные. А теперь, все изменится…

— И что? — пожала плечиками девушка. — Прикроют этот канал, разработают другой. Мужчины любят головоломки.

— Да. Если знать наверняка. А ломать всю систему из-за подозрения… Слишком долго, да и жаль. Такой отличный ход. И теперь мяч снова на нашей половине поля. Объявив нас виновными в покушении, имперская контрразведка дала понять врагам, что по-прежнему ничего не подозревает. И если те поверят, то все останется, как прежде, с одной существенной разницей —дезинформация уже никого не обманет. Наоборот, станет источником недостающих данных. Ведь того, о чем врут, можно не ждать, не остерегаться. Теперь понимаешь?

— В общем... Но почему нас так спешно и тайно отправили прочь, даже без сопровождения? На личной яхте Великого Князя.

— Да потому, — парень начинал терять терпение, — что только сканирование нашей памяти может дать эннэми ответ на интересующий их вопрос. А до тех пор, пока мы к ним в руки не попали — любая версия, так и остается всего лишь предположением. Несмотря на степень правдоподобия.

— То есть… — глаза у Ани стали еще больше, чем обычно. — Ты хочешь сказать, что за нами охотятся все эннэми? А нам даже охраны не дали?

— Да… Потому что самая лучшая защита и гарантия безопасности — исчезновение. Если нас нет, то кого искать? А нас, если ты не забыла, не далее как вчера, казнили.

— Ой… — девушка прижала ладонь к губам. — Я и в самом деле забыла. Думала, это всего лишь разговоры. Ага... И поэтому наших мам папа взял к себе в училище, да?

— Конечно… Уверяю тебя, достать двух женщин среди нескольких сотен курсантов, — при том, что никто посторонний не имеет доступа на территорию училища, — весьма проблематично. Да и нужны они врагам не так как мы. Я думаю, плакали наши мамы очень убедительно. А из-за чего, неважно…

— Я тоже плакала… — неожиданно призналась девушка. — Тишка, неужели тебе ничуть не страшно? Ведь мы окажемся совершенно одни, черт знает где.

— Ну, помимо черта, о нашем местонахождении знает твой отец… и Великий Князь. Так что не преувеличивай. Да и место это не самое плохое. Старый охотничий домик императорской семьи. Не думаю, что дед нашего Государя совсем уж не любил комфорт и жил в пещере. Больше того, я уверен…

Развить мысль Тихон не успел. Негромко, но весьма неприятно коротко взвыла серена предупреждения. А следом на пульте управления замигал красный огонек.

— Внимание! — оповестил голос управляющего яхтой ИскИна, согласно пожелания самого князя, получившего при активации имя Гулливер. — Датчики фиксируют искривление пространства. Неопознанный звездолет выходит из гиперпространства в опасной близости к нашему маршруту. Какие будут распоряжения? Время для принятия решения двадцать восемь секунд… Двадцать семь секунд… Двадцать шесть…

* * *

— Приказываю провести идентификацию неопознанного объекта, используя доступ к секретным и особо секретным файлам! 

Аня с удивлением посмотрела на Тихона. Сейчас рядом с ней, в кресле командира сидел не обычный мальчишка, сверстник, порою весьма забавный напускной строгостью и невольной робостью провинциала. Приказ ИскИну отдавал взрослый мужчина. Уверенный, опытный, точно знающий что надо делать. Он даже выглядел старше, будто за одну минуту повзрослел лет на пять, не меньше.

— Идентификация произведена. Вероятность совпадения ноль целых девять десятых. Это дестроер эннэми. Звездный разрушитель класса «Ксинг Тян».

— Отправить импульс с полученной информацией на базу.

— Невозможно. Передатчик отключен или заблокирован.

— Чертова секретность… — Тихон дернул шеей. — Просил же отец не отключать.

— До принятия решения осталось шестнадцать секунд… пят…

— Отставить. Гулливер! Слушай приказ. Мы меняем курс.     

— Сообщите конечный пункт.

— Точка выхода из гиперпространства дестроера эннэми.

— Задание невыполнимо. Нарушение основ межзвездных прыжков. Мы будем аннигилированы.

— Да… Это нарушение. И это приказ… Ты ИскИн, а не обычный компьютер. Значит, умеешь мыслить не шаблонно. Выбирай одно из двух: либо я тебя отключаю и перехожу на ручное управление, либо делаешь, что приказывает командир. А я, тем временем, объясню тебе, почему нам ничто не угрожает. Считаю до двух. Раз!

— Произвожу прыжок.

Обстановка на мгновение потеряла четкость, перед глазами мигнуло, как при ТФ-переходе, и вновь сфокусировалась.

— Прыжок завершен. До выхода из гиперпространства чужого звездолета осталось двадцать три секунды… Двадцать две…

— Гулливер, заткнись пожалуйста.

— Тихон… — окликнула его Аня. — Эй… Откуда это все? Я тебя не узнаю. Может, ты тоже клон? Командуешь так, словно поседел за штурвалом.

— Нет… — парень улыбнулся так искренне, что у девушки отлегло от сердца. — Просто мы слишком мало знакомы. А если по правде, так и вовсе почти ничего друг о друге не знаем. Вот тебе и кажется странным мое поведение. А все просто… Я ведь родом из аграрного мира, где техники — самой разнообразной и весьма сложной, гораздо больше чем людей. Так что у нас семилетние дети уже вовсю гоняют на грузовых пинасах или производят погружения на батискафах-чистильщиках. И не только мальчишки. Думаешь, уборочные комбайны проще устроены чем какая-то яхта, хоть и Великого Князя? Ошибаешься. Наворотов тут, ясен пень, на порядок больше, но принцип тот же. К тому же, я с отличием закончил школу с техническим уклоном, и два года факультатива по пилотированию межпланетных грузовых модулей.

— До выхода из гип…

— Я же велел тебе помолчать. Не будет никакого выхода. Включи мозги и сам подумай.

— Мой мозг находится в режиме постоянного функционирования.     

— Да? Ну, тогда скажи: как ты считаешь, кто управляет звездолетом эннэми?

ИскИн немного помолчал, потом ответил:

— В доступных файлах нет данных. Для расширенного поиска нужен первый уровень допуска. После смены экипажа, мой уровень был понижен до второго.

— Гулливер, я не информацию запрашивал, а твое мнение. Ты же можешь мыслить абстрактно! Вот и выскажи логически обоснованное предположение.

Ответ последовал незамедлительно.

— Вероятность того, что столь сложную систему, как звездолет, доверят обычной ЭВМ очень мала. У них низкий порог обучаемости и высокая зависимость от программного обеспечения. Кроме того, обычным ЭВМ необходимо постоянное наблюдение специалистов высокой квалификации, а это вызывает неоправданное увеличение количества личного состава. Что в свою очередь требует размещения на звездолете дополнительных запасов, воздуха, воды и пищи. Поэтому, можно предположить, что дестроером чужих управляет ИскИн.

— Верно. То есть, твой аналог. Теперь скажи, что бы ты сделал, если б обнаружил помеху в точке выхода?

— Мои действия зависят от размера и массы объекта, обнаруженного в точке выхода.

— Возьми параметры нашей яхты.

— Проанализирую на наличие живых существ. При отрицательном результате — уничтожу. При положительном — доложу капитану.

— Хорошо. Все правильно. Продолжай.

— Поскольку мы имеем дело с врагом — капитан, с вероятностью ноль целых девяносто три сотых, отдаст приказ уничтожить помеху. То есть, нас. 

— И с этим я соглашусь. Дальше.

Гулливер ответил не сразу. Секунды две молчал, только индикаторы мигали.

— Приказ невыполним.

— Объясни почему?

— Переход из маршевого режима в боевой займет больше времени, чем осталось до выхода из гиперпространства. Если автоматическая защита не заблокирована, звездолет совершит реверсный прыжок. 

— Вот! Что и требовалось доказать, — Тихон демонстративно указал на часы. — Время истекло. Доложи, что у нас на радарах?

Ответить Гулливер не успел. Невероятная тяжесть многократной перегрузки навалилась так внезапно, что из глаз искры посыпались. Всего долю секунды длилось издевательство над живым человеком, пока не сработала защита, и экипаж межзвездной яхты не спеленал силовой предохранительный кокон. Но даже этого мгновения хватило, чтобы Тихон почувствовал во рту привкус крови. То ли язык прикусил, то ли губы изнутри зубами оцарапало. О более сложных травмах думать не хотелось, тем более — ничего не болело.

— Аня, ты как?

— Нормально. Только в ушах звенит и в глазах темно. А что это было?

— Не знаю... У меня тоже со зрением не все в порядке. Эй! Гулливер! Что произошло?

ИскИн не ответил. Что было не просто странно, а в принципе, невозможно.

Тихон перестал таращиться перед собой и скосил глаза влево.

— Офигеть! — не сдержал изумленного возгласа.

Слева от себя парень вполне отчетливо видел отсвечивающий зеленоватой дымкой кокон силового поля, укутывающий кресло Ани.

— Что случилось? — отреагировала та на возглас товарища. — Ой! А я тебя вижу.

— Я тоже…

— Тишка… Так это не сглазами проблема, да? Это просто свет отключился? Нас все же аннигилировали эннэми, да?

— Точно… — нервно хохотнул парень. — И это твой атомарный отпечаток сейчас общается с моим.

— Ты хотел сказать, призрак? — всерьез уточнила Аня и тут же поинтересовалась. — А разве это возможно?

— Не знаю. Погоди секунду. Сейчас дам свет. И если мы растаем, значит — точно призраки.   

— А может, не надо?

— Не волнуйся. Наш преподаватель пилотирования при каждом удобном случае любил повторять, что самый безопасный вид транспорта — это звездолеты. И не потому, что Космос относительно просторен и пуст, а потому что люди сделали все, чтобы защитить себя от любых неприятностей, которые только можно смоделировать.

Говоря все это, он сжал ладонью подлокотник, где была вмонтирована кнопка запуска аварийного источника питания. Пока включена основная цепь, кнопка не активируется, хоть молотком бей, а теперь достаточно стиснуть пальцы и посчитать до семи.

От неожиданности свет резанул по глазам, несмотря на то, что в целях экономии, аварийные светильники работали только в четверть накала. Зато разноцветные огоньки индикаторов, заплясавшие на панелях всех приборов, придавали атмосфере некой праздничности. Как гирлянды на новогодней елке. И тем радостнее становилось на душе, чем меньше вокруг оставалось красных и желтых огоньков, а им на смену дружно загорались синие и зеленые звездочки.

— Эй, Гулливер! — повторил попытку связаться с ИскИном яхты Тихон. — Ты активен? Доложи, что случилось?

— Активен. Нет данных. Все внешние датчики повреждены. Степень повреждений указывает на применение оружия плазменного типа. Защитное поле в рабочем состоянии на сорок три процента. Система жизнеобеспечения исправна, все показатели в норме. Степень повреждения ИскИна звездолета предположительно семьдесят один процент. Прошу разрешения отключиться для проведения восстановительных работ.

— Сколько времени тебе понадобится для минимального ремонта?

— Три часа.

— А для полного?

— Сутки.

— Разрешаю провести минимальные восстановительные работы. Доложить по готовности. После оценим степень повреждений и возможность ремонта внешних датчиков.

Потом отключил свой силовой кокон, развернул кресло и сел лицом к Ане.

— Что-то я проголодался? Принести тебе кофе и парочку бутербродов? Похоже, ТФ-прыжок откладывается на неопределенное время.

* * *

— Ну уж нет…

Говоря по правде, Аня испугалась. Очень сильно испугалась. Так что если бы рядом были папа или мама, она даже расплакалась бы. Но Тихону об этом знать совершенно не обязательно. Вон он, каким молодцом держится, а она чем хуже? Так что девушка решительно поднялась, а парня жестом усадила обратно.

— Не знаю какой из тебя комбайнер, а к кухонному агрегату не суйся. Если сломаешь, чинить будет некому. И вообще, договоримся сразу — командуй где хочешь, но только не на кухне. Хорошо?

Аня старательно копировала интонации матери, когда та «воспитывала» отца. И не сразу сообразила, что за странный звук издал парень, прикрыв руками лицо. Сперва, решила, что Тихон смеется над ней, но когда звук повторился, поняла что парень шмыгает носом.

— Эй! Тишка! Ты чего?

Она подошла ближе и положила парню руку на голову. А потом, не удержалась и легонько погладила его, как маленького.

— Эй…

Тот поднял на Аню влажные глаза и через силу улыбнулся.

— Все нормально. Извини… Просто ты мне маму напомнила. Хорошо, что они сейчас все вместе. Так им будет легче, правда?

— Конечно… — девушка даже не заметила, что этим простым вопросом парень поднял ее выше себя. Как будто она была по меньшей мере старше. — И им легче, и нам… Мы ведь тоже вместе.

— И даже спорим, как настоящие муж и жена, кто главный на кухне… — засмеялся Тихон, окончательно поборов приступ меланхолии.

— Вот еще придумал, — фыркнула девушка. — Жених… Будешь возникать, останешься без обеда…

— По имперскому времени ужинать пора, — указал тот на бортовой хронометр. 

— И без ужина тоже… — не сменила суровости тона Аня, но не выдержала и показала парню язык.

Тихон ей понравился сразу, еще на Ливадии, когда пытался спасти похищенную сумочку. После чего уже девушке пришлось вытаскивать его из полицейского участка. И на выпускной бал она его пригласила не просто так, а чтобы произвести нужное впечатление. Поскольку знала точно, что будет обворожительна. Причем, планы Ани простирались гораздо дальше танцев, в зависимости от того, как покажет себя парень. Но, война смешала все ее мысли и надежды в одну кучу, а потом смахнула, как ветер опавшую листву. Столько всего произошло за последние сутки, что они показались девушке годом. Не меньше…

Соответственно и отношение ее к Тихону за этот, пусть и не прожитый, а лишь пережитой год тоже успело измениться. Аня больше не смотрела на парня, как на новую, яркую игрушку, которую хочется заполучить любой ценой. Теперь он стал для нее чем-то более важным и нужным. Оставалось понять: насколько... И не ошиблась ли она в выборе.

Поэтому Аня делала вид, что сердится на намеки, а сама размышляла о том, что, кажется, да — не ошиблась.

— Тебе бутерброды с ветчиной или сыром?

— Лучше с лососем. И тройной сахар в кофе. Я не капризничаю… — поспешил объяснить. — Просто, мозгам фосфор и глюкоза нужны. А они мне… в смысле, нам обоим… — понял что запутался и махнул рукой. — Думать, короче, надо. В том числе и за Гулливера. Кто знает, чего он там починит? А я в ручном режиме звездолетом еще ни разу не управлял. Даже на тренажере.

— А комбайном?

— Прикалываешься? Нашла с чем сравнить…

— Да? — девушка поставила перед Тихоном на подносе, выданный кухонным агрегатом большой конусообразный пакет с кофе и двухсотграммовую тубу с питательной смесью. Помеченную голубыми полосами, то есть — с содержанием рыбы. — А мне помнится, кто-то говорил, что во всех механизмах принцип один и тот. Разница лишь в габаритах и количестве наворотов.

— И скорости… — невнятно пробормотал парень, надкусывая вершину пакета.

— А ты не торопись. Лети медленно…

Тихон от неожиданности совета так фыркнул, что даже кофе обрызгался.

— Аккуратнее. Не на ферме… — нахмурила брови Аня. Она хотела еще что-то прибавить, шутливое, но с намеком и соответствующее моменту, но не успела. Пульт управления засветился чуть ярче и рубку заполнил голос ИскИна:

— Докладываю. Минимально необходимые восстановительные работы завершены. Могу использовать около сорока шести процентов мощности. Какие будут распоряжения? 

Тихон выдавил в рот треть тубы с питательной смесью, запил двумя огромными глотками аж густого от сахара кофе и только после этого ответил.

— Сообщи о том, где мы находимся. Какие повреждения получены и… вообще, что произошло?

— Начать с теоретических выкладок и обоснованной гипотезы или практических советов? — уточнил Гулливер.

— С советов. Однозначно. Теория подождет.

— Тогда вам необходимо в кратчайшие сроки подать питание на главный генератор ТФ-поля. Мощности резервного недостаточно для поддержания всех систем звездолета.

— Скажи как, сделаем.

— На сигналы с пульта управления не отвечают модули «АА-167-ОВ», «АА-168-ОВ», «АА-168-ПВ» и «АС-278-ОН», «АС-279-ОН». После возобновления энергопитания, надо будет заняться ремонтом наружных датчиков и сенсоров.   

— У нас есть запасные?

— Да. Блок «16», стеллаж «4», второй ярус — там все модули типа «АА». Блок «17», стеллаж «3», нижний ярус — модули типа «АС».

— Понятно, — парень торопливо покончил с импровизированным ужином. — Кто хорошо ест, тот и работать должен не хуже.

— Тишка, — Аня смотрела весьма недоверчиво. — Ты уверен, что справишься?

— Конечно. Не волнуйся. Я не настолько продвинут, чтобы лезть с лазерным паяльником внутрь микросхемы, но заменить неисправный блок — таким же, только работающим — вполне способен. Все элементарно. Открутить зажимы, снять кожух, отжать крепление, вынуть битый блок, всунуть рабочий…

В этом месте Тихон неожиданно засмеялся.

— Ты чего?

— Вспомнил подходящий к случаю закон подлости Мерфи, гласящий что после того, как буден откручен последний из шестнадцати крепежных болтов, окажется, что сняли не тот кожух.

— Очень смешно, — пожала плечиками девушка.

— Погоди. Там еще вторая часть имеется, — парню, похоже, действительно шутка нравилась, он буквально давился рвущимся наружу смехом. — После того как будет завернут последний из шестнадцати болтов, окажется, что под крышку забыли поставить герметическую прокладку. Смешно, правда?

Аня хотела сказать правду, но поняла: Тихон нервничает. Отсюда и вся эта напускная бравада. Поэтому улыбнулась.

— Да…

— Вот. Так что, Гулливер, ты уж будь любезен, указывай точное место замены. Чтобы я нужные болты откручивал.

— Я не ошибаюсь. Это не проблема. Проблема в другом, — перебил его ИскИн. — Доступ к креплению модулей типа «АС» находится снаружи.

— И что? Я умею пользоваться скафандром.

— Это, Тихон фон Виден, в вашем личном деле как раз и не отмечено. Вы не имеете опыта работы в вакууме и, согласно Уставу Спас-флота, ратифицированного всеми службами и подразделениями Космофлота, вы не можете выйти в открытый Космос. Если я нарушу эту инструкцию, то буду перепрограммирован в новую личность. Что равнозначно, по человеческим меркам, казни. 

— Ой! И что же нам делать? — заволновалась девушка. — Мы же тут одни. Больше некому. А я уж точно не умею.

— Подожди, Аня… — успокаивающим жестом, Тихон взял ее за руку. — Гулливер. Ты давно листал Устав? Погляди там внизу сноску или примечание. Их еще «снежинками» помечают.

ИскИн молчал секунды три, потом лампочки на пульте сплясали радостный зеленый хоровод.

— Да. Командир, вы правы. Наша ситуация подпадает под поправку «18» к статье «206». И вы можете производить наружные работы.

— Спасибо… Тогда, начнем…

— Тишка, я тебя обожаю, — Аня прижалась к парню. — У тебя изумительная память! Ты что, весь устав наизусть знаешь?

— Не совсем… Просто я вспомнил, как наши отцы однажды спорили, что у любого устава или договора всегда есть примечания, которые отменяют почти все, выше перечисленные, уложения. Специально так придумано. На случай форс-мажора. А куда уж мажорнее чем у нас? Парочка казненных преступников, зависла неизвестно где, на неисправном звездолете, в компании полуживого ИскИна. И если уж так все плохо, то должно быть хоть что-то хорошее? Для сохранения закона равновесия.

Парень глядел на Аню смеющимися глазами, и девушка подумала, что не согласна с ним. Может, звездолет или еще что-то не совсем в порядке, но лично она, кажется, все-таки сделала правильный выбор. Только торопиться не надо.

И Аня нехотя, высвободилась из объятий.

— Наговорился? Тогда ступай и сделай хоть что-то руками. На словах все горазды горы свернуть, а потом из-под венца сбегают…

 

Глава 10

Глава десятая

Открытый Космос… Вакуум, бесконечное пространство и абсолютный ноль на термометре. В смысле, минус двести семьдесят три градуса по Цельсию. Всего то? Отбросим в сторону восклицательные знаки и получим — нечем дышать, очень холодно и до потолка не допрыгнуть. Зимней ночью во дворе все то же самое. А что воздуха побольше, так в крепкий мороз эта разница не сильно радует. И еще не известно, что лучше: смерть от вакуума, настолько быстрая, что даже не успеешь ничего понять или — медленное угасание в пургу, в паре шагов от жилья… Понимая, что это все — проклиная судьбу собственное бессилие и до последнего вздоха надеясь на чудо.

Человек смертен, и этот факт непреложен, примем его как данность и не будем больше забивать голову всякой чепухой. Она, голова то есть, как раз и  нужна для того, что бы отсрочить эту самую неизбежность. Как можно дольше… До глубокой старости.

Щелк! Магнитные подошвы притянули скафандр к корпусу яхты, и в тот же миг в наушниках ожил голос Гулливера.

— Тихон, вы находитесь в секторе «К». Пройдите в направлении кормовых дюз еще десять метров.

— Выполняю, «командир»… Раз, два, три…

«ИскИн меряет метрами, а человек — шагами, — внес мысленно поправку Тихон. — Значит, считаем до тринадцати».

— Двенадцать… Тринадцать.

— Стоп. Если вы стоите лицом к дюзам, правее три. 

— Выполняю…

— На месте.

— Вижу. Приступаю к работе.

Броневые листы на корпусах звездолетов крепятся по принципу рыбьей чешуи, внахлест. Приподнять и уж тем более оторвать один из них, выбранный произвольно, без специального оборудования невозможно. Зато, если вставить конец монтажного ломика в специальную ямку, размером не больше половинки скорлупы греческого ореха и приложить усилие параллельно корпуса, то «чешуйка» достаточно легко скользнет во внутренний паз.

Конечно, все легко и просто в теории, а на самом деле — сопеть и пыхтеть, зато уже ничего больше не надо отвинчивать и откручивать. Броня одновременно играет роль защитного кожуха. Во-первых, — для экономии времени. Чтобы не возиться с ремонтными работами дольше необходимого и не подвергать звездолет опасности из-за отключенного защитного поля. (А как иначе добраться до корпуса с этим самым ломиком?)  А во-вторых, — если что-то будет в состоянии повредить броневые листы, то никакой кожух все равно защитить агрегаты не сможет.

Так что снаружи Тихон управился с заменой блоков даже быстрее чем внутри.

— Готово!

— Подтверждаю… — отозвался в наушниках голос Ани. — Подаю напряжение на главную силовую установку.

Приклеенный подошвами к корпусу яхты, Тихон явно ощутил, как по всему звездолету прокатилась легкая вибрация. Словно шевельнулись мышцы под кожей огромного зверя.

— Все системы энергопитания работают исправно. Тестирую основной генератор ТФ-поля.

Еще один «вздох».

— Все отлично, Тишка! Ты молодец! — девушка не сдержала эмоций. — Возвращайся. 

— Гулливер, твоя оценка ситуации? Подтверждаешь?

— Частично…

— Эй, железяка, что значит, частично? — возмутилась девушка. — Все же гудит. И лампочки только зеленые. А он — снаружи. И поле выключено!

— Погоди, Аня. Дай ИскИну закончить. Продолжай, Гулливер!

— У меня по-прежнему нет доступа к большей части наружных датчиков. Надо проверить в каком состоянии хотя бы самые основные.

— Я понял. Направляй…

— Сперва ближайшие. По главной оси к дюзам двадцать метров…

— Иду…

Четким, печатным шагом, щелкая магнитами при каждом соприкосновении подошвы с корпусом, Тихон потопал в указанном направлении, и неожиданно услышал в динамиках непонятный звук. Только минуту спустя, когда тот повторился, понял что это плач. Тихий, сдержанный, но тем не менее… Похоже, у девушки все же сдали нервы. Из-за себя или из-за него — не суть.

— Слышь, Анюта… — фон Виден постарался придать голосу легкой игривости. — Жаль, что надо кислород экономить, а то я бы тебя на романтическую прогулку пригласил. Здесь такая красотища. Глаз не оторвать. Представляешь: мириады звезд, ты, я и больше никого на многие-многие парсеки. Адам и Ева нового мира…

— Вечно парням одно и то же в голове, — фыркнула девушка. — Лучше под ноги смотри… Адам… Как бы Ева еще до замужества не овдовела… — и тут же охнула. — Ой! Что я несу?.. Не слушай меня, Тишка. Это я так глупо шучу.

— Не волнуйся. Я крепко принайтован. Далеко не улечу… Ей, Гулливер?! Чего молчишь? Я, вроде, на месте.

— Еще полтора метра, — бесстрастно ответил ИскИн.

Либо со счета сбился, пока с Аней трепался, либо шаги получились короче.

— Ага, вижу… Ууу, ничего хорошего. Если здесь раньше был датчик, то теперь это лишь слиток металла. Намертво припаянный к обшивке. Так что косметический ремонт здесь не поможет.

— Это защитный кожух. Сам датчик внутри. Надо попытаться сделать отверстие. 

— И как ты себе это представляешь? У меня нет алмазного бура, а лазерным резаком я сделаю дырку не только в кожухе, но и в датчике. Это не скальпель, на нем глубину пореза не выставишь. 

— У меня нет ответа. Инструкцией такие действия не предусмотрены.

— Тишка, а как выглядит этот слиток?

— Как шишка на лбу. А то?

— Тебе доводилось есть яйца всмятку? 

Тихон вздохнул. О чем она думает? Ну, при чем тут яйца? 

— Мне не до шуток…

— Никто и не шутит, — возмутилась Мирская. — Просто ляг на пузо и попытайся не прожечь, а срезать верхушку. Как снимают скорлупу с яйца. Понимаешь?

— Ты гений, Анютка!

Тихон даже попытался хлопнуть себя по лбу, но в скафандре руки двигались медленнее, и он успел остановить жест раньше, чем приложился перчаткой, оснащенной набором монтера, к лицевому щитку гермошлема.

— Я знаю… — засмеялась девушка.

— Самоуверенно… Но, принимается… И раз уж мы заговорили о яйцах, заказываю к возвращению омлет.

Тихон защелкнул карабин страховочного троса на ближайшей скобе и только после этого отключил магниты на подошвах.

Это только кажется, что звездолет неподвижен. А на самом деле он несется сквозь пространство с невообразимой для человеческого разума скоростью. И достаточно малейшего толчка, чтобы сорваться и улететь прочь. Без надежды на спасение. Слишком мал запас кислорода.

По статистике Спас-флота, прийти на помощь удается почти восьмидесяти процентам терпящих бедствие экипажей, если они успели занять места в аварийно-спасательном модуле. И за все время не зафиксировано ни одного случая возвращения на борт «потеряшек». Это, конечно же, держится в тайне, но — как водится, такой секрет полишинеля известен всем.

— Конечно… — Аня, словно почувствовала о чем думает Тихон. — Сколько яиц? Двух хватит? Или из трех?

— Пять!

— Вот уж никогда бы не подумала, что ты такой обжора. Ладно. Гулять, так гулять. Уже иду готовить. Ты, только, не задерживайся, а то остынет.

— Я мигом… Одна нога здесь… Вот черт…

Тихон негромко ругнулся, но его, естественно услышали. Интерактивный микрофон не понимает, что такое шепот, и услужливо усилил голос до нормы.

— Что случилось?

— Ничего, ничего… Почудилось.

— Тихон, не заставляй вытягивать из тебя слова. Что за глупая мужская привычка? Сказал «а», говори и «б»!

Это явно из запасов домашних мудростей Анны Павловны. Спорно по гендерной привязке, но верно по сути претензии.

— Да я и сам не понял. Вдруг, показалось, что на меня кто-то пристально смотрит и к нашему разговору прислушивается. Да так явно, что аж рука дрогнула. Видимо, хорошего по немножко. Пора возвращаться… А то еще чуть-чуть и начину ощущать грандиозность Космоса и собственное ничтожество. Готово! Гулливер! Что у тебя? Помогло?

— Да, командир. Датчик поврежден, но не полностью. Примерно тридцать процентов информации считывает. Дыхательной смеси на сколько осталось?

— Минут на тридцать…

— Успеваем… Если открыть еще хотя бы один сенсор, желательно подальше от этого. Я бы смог получать больше данных. А лучше — три.

— А еще лучше капремонт в доке… Ладно. Назвался груздем, полезай в короб. Не нравится мне все это. Но задержаться проще, чем вылезать во второй раз. Веди.

— В направлении носовой части. Сорок шесть метров…

* * *

«И опыт, сын ошибок трудных…» Как хорошо сказал кто-то из древних философов. Лучше не сформулировать, как не старайся. Второй сенсор из оплавленного бронированного кокона Тихон освободил раза в два быстрее. Посмотрел на датчик — дыхательной смеси хватало еще почти на двадцать минут. Не слишком большой запас, но гораздо лучше сделать все за один заход, чем выбираться наружу снова и вторично отключать защиту.

— Гулливер! Давай третью точку. Я успеваю…

— Ближайший из трех оптимальных сенсоров находится на противоположном борту… — ИскИн не умеет выражать эмоции, но на этот раз он явно не одобрял решение человека. — Расчетное время прибытия больше десяти минут. Операция превышает допустимый риск. Рекомендую возвратится на борт.

— Это как идти… — хмыкнул Тихон. — Веди.

— Строго перпендикулярно. Двенадцать метров левее аварийного шлюза.

Тихон не стал включать магниты, а заскользил вдоль корпуса яхты, перебирая по ней руками, как по дну бассейна.

Такой способ передвижения был в разы быстрее ходьбы, но малейшая неточность в движении могла закончится тем, что человек оттолкнулся бы слишком сильно и полетел прочь. Ничего страшного, страховочный линь не отпустил бы далеко. Но время на полет и возвращение съело бы и без того скудный запас кислорода. И тогда, волей-неволей пришлось бы заканчивать ремонт.

— Ну вот, а ты говоришь: рискованно. Впустишь меня через аварийный и всего делов. 

ИскИн замолчал секунд на десять, потом доложил.

— Аварийный шлюз заблокирован. Открыть можно только снаружи. 

— Да кто ж тебя строил?! — возмутился фон Виден. — За что не возьмись, все открывается снаружи. Идиотизм, честное слово. Конструктор яхты что, никогда за пределами атмосферы не был и не в курсе, что выйти в открытый Космос — это не по веранде прогуляться?

— Яхту Великого Князя не строили по индивидуальному чертежу, а перепланировали из серийного сторожевого катера класса «Вихрь». Облегчили, сняв лишнее боевое оборудование, усилили защиту корпуса и сменили двигатель на более мощный. Кроме этого был существенно увеличен запас автономной живучести и произведена перепланировка внутренних помещений. Исходя из того, что команда «Вихря» состоит из двенадцати человек, а яхта предназначена для двоих-троих пассажиров. К тому же ИскИну, заменившему летный состав катера, дополнительное место и вовсе без надобности. Специальный модифицированный генератор создает силовое поле мощностью защитного щита тяжелого крейсера. То есть, способным выдержать энергетический удар соизмеримый с массой покоя объекта. 

— Понятно… — Тихон вполуха слушал доклад Гулливера, но на разговор не отвлекался, пока не достиг нужного места и не закрепился. — Комфорт и уют… Прямо не звездолет, а парусная яхта… Аж в носу засвербело, так захотелось очутиться там, где небо голубое, вода — лазурная, а берег лишь угадывается вдали туманной полосой. Яркое солнце сетит, и дышать можно полной грудью. Причем, не таблицей Менделеева, закачанной в баллоны, а чистым воздухом. Насыщенным ароматами трав и цветов.

— Ух, ты! — восторженно воскликнула Аня. — Да ты поэт, Тишка! Как красиво сказал. Гораздо лучше, чем россыпи звезд на многие парсеки вокруг. Я прямо представила себя сидящей на берегу озера, ноги в воде, вокруг цветы благоухают, а за спиной — шумят деревья. Причем, не голограммы, а живые. И птицы поют… Разные. И тоже, не закольцованная фонограмма, а самые настоящие. Вот бы нам в такое место попасть, правда?

— Правда… — Тихон включил лазерный резак и, глядя на безмолвное сияние плазмы, кажущееся не сгустком раскаленного пламени, а ледяным клинком, чтобы прогнать наваждение столь явно увиденной картинки персонального Эдема, напомнил шутливо: — Как там моя яичница? Не подгорела? 

И снова Тихон буквально почувствовал, как ему в затылок уперся чужой взгляд. Но не злой, а как бы оценивающий. 

— Да ну тебя… — фыркнула девушка и отключила связь.

— Готово. Гулливер, доложи о изменениях.

— Увеличение потока информации на пятнадцать процентов. Точность анализа возросла до восьмидесяти одного процента.

— Идеалу предела нет. Сейчас, посмотрю, почему аварийный сломался…

Увы, собственно, это все что фон Виден мог сделать. Шлюз намертво заблокировали такие же точно наплывы брони как те, что закупорили датчики, растаявшей под неизвестным воздействием. Как будто это не самые прочный, из известных людям, сплав, а мягкий воск.

Воздуха оставалось на девять минут, плюс пятиминутный аварийный резерв. Если возвращаться ногами — никак не успеть. Тем же способом что и сюда — тоже рискованно. Времени на незапланированный свободный полет нет. И Тихон сделал то, что категорически запрещено во всех инструкциях, включил лебедку страховочного линя. Механизм тихонечко заурчал, выбирая слабину, звук передавался по самому линю, как по струне, и потащил человека к главному шлюзу.

Летя над яхтой, как воздушный шарик на ниточке, парень только успел подумать, почему лебедку не положено использовать, как та захрипела и выключилась, тогда как сам он продолжал двигаться дальше.

— И это все? — Тихон недоуменно хмыкнул. — Подумаешь… Я теперь и так долечу. Перебирая руками. Все равно быстрее чем пешком.

Но не успел он проплыть и десяти метров, как лебедка снова включилась, стремительно выбирая образовавшуюся слабину. Как такое соотносится с теорией вероятности просчитать трудно, а вот согласно закону подлости — случается сплошь и рядом, причем в самое неожиданное время. Свисающий линь ухитрился сделать петлю и захлестнуть правую руку, которой Тихон в это время как раз подтягивался. Неожиданно сильным рывком парня развернуло спиной к корпусу и так потащило к шлюзу. 

Тихон забарахтался, пытаясь развернуться лицом вниз, но лебедка, словно наверстывая упущенное, увеличила обороты и, парню не оставалось ничего иного, а только ждать, пока не долетит до шлюза. Когда фотоэлементы засекут его, должна сработать автоматика и отключить механизм экстренной буксировки.

Но, если что-то ломается, то согласно тем же законам Мерфи, то ломается до конца. Линь уже закончился, рукав скафандра соприкоснулся с корпусом лебедки, а редуктор продолжал скрипеть шестеренками, пытаясь сделать очередной оборот. Пока что скафандр успешно противостоял натяжению троса, но как долго это будет продолжаться? Когда ткань уступит и линь вопьется в тело человека, предсказать не взялся бы даже ИскИн. А Тихону такое гадание и вовсе не улыбалось.

Первым делом парень потянулся за стропорезом, но нож крепился на правой стороне бедра и левой рукой достать его не получалось. Тогда Тихон попытался извернутся так, чтобы тело приблизилось к правой руке, но лебедка притянула руку настолько плотно, что кисть оказалась развернутой ладонью наружу. Оставалось одно — позвать на помощь. И Тихон сделал бы это, потому что несчастны случай может произойти с каждым и стыдится тут нечего, но его взгляд упал на датчик запасов воздуха, и парень понял что Аня попросту не успеет одеться и выйти раньше, чем он задохнется.

Тогда фон Виден проделал то, что ему и в голову не могло прийти в нормальных условиях. Парень вынул из крепления на спине лазерный резак, переключил на минимальную мощность и импульсное действие, потом выставил перед собой и нажал кнопку активации.

Резак заслонял рабочую зону — поэтому резать приходилось наобум. Так что попадет он лучом по тросу, корпусу лебедки или руке — зависело только от везения. И на этот раз оно оказалось на стороне человека. Давление на рукав ослабло, и Тихон едва успел схватиться за скобу у люка, чтобы не отлететь от звездолета из-за не скомпенсированного рывка. Вот это уже было бы совсем некстати. Без запаса воздуха и страховки…

— Гулливер! Открывай шлюз!

От избытка эмоций голос сорвался на крик. Хорошо что Аня отключилась, а то опять начала бы волноваться.

Люк едва ощутимо завибрировал и скользнул в сторону.

Не теряя ни секунды, Тихон ввалился внутрь декомпрессионной камеры и ударил ладонью по кнопке закрытия. Обошлось без сюрпризов и на этот раз. Люк послушно вернулся на место, отрезая человека от бесконечности Пространства.

— Шлюз закрыт. Выравниваю давление.

Струи воздуха с шипением ударили со всех форсунок, в минусовой температуре вакуума видимые, словно были перенасыщены влагой. Затягивая камеру седым туманом, как в старинных банях пар заполняет помещение, после того как на раскаленные камни плеснут из ковша. Отец как-то раз водил Тихона в такое заведение, но парню экзотика не понравилась. Поскольку бессмысленно сочетать в одном гигиеническую процедуру, для которой существует ионный душ, и удовольствие от купания в пруду или бассейне.

* * *

Нет ничего приятнее возвращения домой после долгого дня тяжелой, изнурительной работы, которую ты все же выполнил. Особенно, если знаешь, что тебя там ждут. Эту простую истину Тихон освоил еще в свое самое первое трудовое лето. Когда еле передвигая ноги и все остальные части тела выбирался из флайера, а из приоткрытых дверей дома доносились запахи жаренной яичницы. Мама ведь тоже не сидела сиднем и ничего более изощренного просто не успевала приготовить к его приходу. Это уже потом, когда был утолен первый голод, и Тихон отмокал в бассейне, она загружала кухонный комбайн необходимыми ингредиентами, и выбирала подходящее меню.

Но никакая вкуснотища второго, полноценного ужина не могла сравниться с этими самыми первыми ароматами.

Именно этот запах, который фон Виден распознал бы среди миллионов других, даже при концентрации одна молекула на весь звездолет, сейчас встречал парня при выходе из шлюза.

— Ух ты, — не сдержался Тихон. — Здорово. Божественный аромат!

— Жаль, что кухонный комбайн не в состоянии оценить комплимент, — улыбнулась Аня. — Придется мне за него. Садись к столу быстрее. Остынет же… Вечно вы, мужчины, возитесь… — выдала она еще одну реплику из репертуара матери. 

— Спасибо…

Тихон плюхнулся на стул и обеими руками придвинул к себе тарелку-поднос из тончайшего самоуничтожающегося материала. Тем не менее достаточно прочного и термостойкого. Одно неудобство — с первых космических полетов и по сей день, на борту звездолетов, даже самых фешенебельных и предназначенных для перевозки весьма состоятельной публики, категорически запрещены любые острые предметы. В том числе — вилки и китайские палочки. Так что яичницу пришлось наворачивать ложкой. Но разве ж это проблема? Как любил шутить отец: «Кто знает беду, тот колбасу без хлеба ест и маслом намазывает».

— Вкуснотища, — не забыл похвалить повара еще раз, как только проглотил первую порцию.  — Сама-то чего не ешь?

— Да я уже перекусила… — отмахнулась девушка. — Лучше расскажи, как ремонт? Яхта сильно повреждена? И чем это нас так шарахнуло?

Тихон настаивать не стал. Мама тоже редко к столу садилась. Отшучивалась, что успевает поесть, пока пробу снимает. Это он уже потом, когда подрос, понял, что это одна из женских уловок, помогающих соблюдать диету, чтобы не растолстеть. 

— По результатам ремонта, не ко мне… Я лишь указания Гулливера выполнял. С него и спрос. Эй, главный мозг! Порадуй нас новостями. Скажи, хоть, где мы находимся. А то я что-то ничего знакомого не разглядел. Правда, у меня и времени особенного не было к звездам приглядываться…

ИскИн ответил с секундной заминкой. Как сделал бы человек, пытаясь подобрать слова, чтобы смягчить неприятное известие.

— Я не смог установить наше местоположение. Ни один из астрономических объектов находящихся в зоне видимости, не числится в Общем Звездном атласе. Я не могу идентифицировать ни одно созвездие… Это… другая Вселенная.

— Что? — охнула Аня. — Что ты сказал?

— Похоже, Гулливер, — поторопился вклиниться Тихон, — что тебя программировал двоечник. Нет и не может быть никакой другой Вселенной. Мы могли оказаться в до сих пор еще неисследованной области — это возможно. Но Вселенная все равно остается одной-единственной. Так что нечего пугать девушек. Подумаешь, проблема. Все равно, что в чужом огромном доме зайти в незнакомую квартиру. И что? Дом то наш. Извинимся, выйдем в коридор и вернемся домой. Я прав?

Тихон нес чушь и понимал это, но ему очень хотелось отвлечь Аню. Вот только ИскИн не умел подыгрывать.

— Да. Да. Нет.

— Добавь еще «возможно» и получим самый исчерпывающий ответ, — хмыкнула Аня. Видимо, балагурство парня подействовало, включая врожденный скептицизм.

— Нельзя ли по пунктам? — Тихон с сожалением проглотил остатки яичницы и запил каким-то фруктово-овощным миксом. — Что «да» и что «нет»?

— «Да» — я ошибся в формулировке, — ровно ответил ИскИн. Чувство юмора у него по-прежнему не появилось. — Вселенная действительно не может быть иной. «Да» — мы можем уйти из незнакомой ее части. «Нет» — мы не сможем вернуться домой, поскольку без привязки к точке пространства, в которой сейчас находимся, неизвестно в какую сторону и на какое расстояние надо двигаться, чтобы попасть в известную нам область Космоса.

— Подожди, подожди… Почему неизвестно? — Аня снова запаниковала. — Надо всего лишь развернуться на сто восемьдесят градусов. То есть, туда, откуда мы прилетели.

— Это правило применимо только для статических трехмерных систем…

— Помолчи, — остановил Гулливера Тихон. — Я сам объясню. А ты, пока, проверь еще раз. Может, упустил что-то?

Подозревать кибернетическое устройство, пусть и саморазвивающееся в неточности — из разряда анекдотов, но надо было как-то его занять. А повторный анализ данных, самое лучшее, что Тихону пришло в голову. Тем не менее, Гулливер умолк, и можно заняться ликбезом Ани.

— Понимаешь…

Школьная программа для девушек существенно отличалась набором предметов, которые изучали парни. Особенно, в техническом плане. Нет, Империя не насаждала разделения по половому признаку, но в течении веков как-то само собою сложилась тенденция, по которой лишь небольшая часть, меньше десяти процентов девушек занимались в технологических классах, а парней — штудировало гуманитарно-художественные науки. Общий курс базовых знаний, до седьмого класса, конечно же был одинаков, вот только требовали учителя по-разному. Те же физики-математики и астрономы не давали спуску парням и снисходительно относились к «плавающим» ученицам. И наоборот… Написанное с полудюжиной ошибок изложение ученика вполне могло получить отметку «хорошо», а девушке такую же оценку ставили за единственную пропущенную запятую.

Так что Тихону пришлось хорошо потрудиться, помогая себе жестами и сторонними предметами, наглядно демонстрируя, как во Вселенной все движется с огромными скоростями, по различным траекториям, чтобы объяснить Ане, почему не имея исходных координат невозможно даже приблизительно рассчитать обратный путь. И каким образом то направление, которое всего лишь пару часов тому, условно было «направлением откуда мы прилетели», сейчас может стать, по отношению к местоположению Эдема, каким угодно и уж точно другим.         

— И что же нам теперь делать?

Как ни странно, в голосе девушки больше не было волнения. Словно поняв причину проблемы, она тут же перестала о ней думать, переключившись на заботы текущие.

— Выполнять инструкцию. Действия экипажей потерпевших бедствие четко расписаны протоколом Спас-флота. И чем точнее их придерживаться, тем больше шансов на спасение и возвращение.

Аня подошла к кухонному аппарату, налила себе кофе, потом налила еще в один тубус и подала Тихону.

— Двойной кофеин. Думаю, не помешает.

— Спасибо.

— И что же там написано? В инструкции…   

— Это нам доложит Гулливер. И он же ее исполнит, после того как мы подтвердим. Но, сначала, я хотел бы услышать объяснения причин постигшей нас… аварии.

Тихон едва успел заменить глобальное и ужасное «катастрофа» на более щадящее и локальное «авария».

— Ты уже установил их?

— Точных данных нет, но если экстраполировать последние события перед временем «Х», то можно предположить, что имеет место деформация пространственно-временного континуума. Возникшая из-за того, что во время выхода из подпространства дестроера эннэми, мы оказались в точке локализации. А согласно всем известным законам физики, два материальных тела не могут занимать одно и то же пространство в одно и то же время. Поэтому энергия столкновения разбросала нас в разные стороны. Включив в уравнение примерную массу дестроера, я мог бы, хоть и с большой погрешностью,  рассчитать расстояние, на которое нас отбросило в пространстве, но мне не известен вектор приложения силы и… нет данных, не произошло ли смещение так же и во временной системе координат.

— Но, все же, это возможно? Хотя бы теоретически?

— Да… Но потребует много времени и всех моих резервов. Что невозможно в режиме полета.

— То есть, — Тихон радостно ухватился за эту подсказку. — Для того чтобы ты мог начать поиск дороги домой, необходимо приземлиться?

Вопрос был нарочно сформулирован так, чтобы ИскИн не обнаружил в нем логических противоречий, а для Ани прозвучал обнадеживающе. 

— Да… — Гулливер не подвел с ответом. — Можно, конечно, ограничиться и стабильной орбитой вокруг большого астероида или планеты, но посадка позволит высвободить максимально возможные ресурсы. Которые сейчас задействованы в управлении.

— Ты слышала, Аня? — парень улыбался так широко, как только мог. — Все будет хорошо. И у меня есть мысль, как процесс поисков дороги домой еще больше ускорить.

— Правда? — девушка недоверчиво смотрела на Тихона. Недоверчиво, но с надеждой.

— Конечно. Гулливер! Слушай задачу! Никаких астероидов и прочих булыжников. Нам нужна планета земного типа. С кислородосодержащей атмосферой и притяжением не больше полтора «g». Состав воздуха, уровень облучения и прочее — в пределах нормы. Но это уже вторично. Главное — что после того как мы совершим посадку, у тебя освободиться еще и та часть оперативной памяти, которая сейчас направлена на работу систем жизнеобеспечения. И только, если ничего подходящего в пределах минимального прыжка нет, тогда вернемся к варианту орбиты. Задание понятно?

— Да, командир. И даже ответ готов. Я уже обнаружил три объекта более-менее отвечающие выдвинутым условиям. Если дадите мне примерно десять минут, я смогу доложить точнее. И выбрать оптимальный вариант.

— Хорошо. Занимайся… Нет, Анюта — что не говори, а ты точно гений! Спасибо. Видишь, какие чудеса делает вовремя выпитая доза двойного кофеина? А если к ней еще и порцию глюкозы прибавить… в виде эклера… Ммм… Что скажешь? Найдется в меню нашего комбайна такой кулинарный изыск или лучше заказать ореховый марципан?

 

Глава 11

Глава одиннадцатая

Неизвестная планета, одна из шести в системе такой же, неизвестной звезды, расположенной в одноименном созвездии неведомой Галактики, подходила людям, как хорошо разношенные кроссовки. Обувай и беги. Если и были отклонения по каким-то физико-химическим показателям, то в пределах допустимой погрешности. Примерно, как отличаются измерения проведенные в горах, от таких же проб, но взятых в ущелье.

Биосфера, само собой, другая, но есть фильтры для дыхания, а так же все прочие обязательные меры медицинской защиты, расписанные на нескольких сотнях страниц «Инструкции №1». Которые, к счастью не нужно запоминать, поскольку написаны они медиками и для медиков, а в конечном результате сводятся к нескольким десяткам уколов и примерно такому же количеству микстур, вызывающих легкую мигрень, озноб и полноценный шестичасовой сон.

Пара витков вокруг планеты позволила определить, что растительный мир, во всяком случае в умеренных широтах, в целом, не содержит опасных для жизни экземпляров. Если не совать в рот, все что под руку подвернется. С животным — сложнее. Помимо травоядных, конечно же, имеются и хищники. Некоторые, достаточно крупные… Но — все же, не настолько, чтобы их мощи или веса хватило для деформации индивидуального защитного поля легкого скафандра. И способных противостоять заряду штатного излучателя. Конечно, чисто теоретически…

В общем, фауна и флора вполне укладывались в рамки большинства первобытных миров давно и успешно колонизированных человеком.

— С добрым утром, Ева! — Тихон стоял рядом с креслом еще толком не проснувшейся Ани. — Ты готова вступить во владения личным Раем? Или начнем с традиционного кофе в постель?

Девушка несколько секунд хлопала ресницами, пытаясь понять, что это — продолжение сна, в котором ей тоже снился Тихон, или теперь все по-настоящему. Сон был очень похожим, но аромат кофе настаивал на реальности.

Аня слегка потянулась, села и с легкой ехидцей поинтересовалась.

— Интересно, и как давно это стало традицией?

— Только что, — не растерялся парень. — Даешь новому миру новые традиции! Или ты против? Отнести кофе обратно?

— Я тебе отнесу…

Девушка торопливо отняла у Тихона емкость с напитком. С того станется. У парней с юмором туговато. А если он еще и на технику заточен, так и вовсе караул. Угораздило как-то встречаться с одним компьютерным гением… Впечатлений до конца жизни хватит. Так что лучше не рисковать.

— Вот только какой же он индивидуальный? Если в комплекте к нему прилагается еще и этот, как его?.. Адам, кажется?

— Можно и без Адама, — рассмеялся Тихон. — Если любишь одиночество.

Потом широким жестом фокусника обвел рубку и скомандовал:

— Гулливер! Открой окно!

И в тот же миг стены звездолета словно исчезли, а перед глазами распахнулся огромный и прекрасный мир. Точь-в-точь такой, как Аня представляла в мечтах.

Большое, ярко-синее небо отражается в безмятежном озере, раскинувшемся у подножья пологого холма.

Вокруг овальной формы водоема — ровный, устланный изумрудными травами луг, обильно усыпанный цветами любых форм и оттенков. Причем, некоторые из цветов, то и дело взмывают в воздух и перелетают с места на место. Конечно же это бабочки, но какие ж ни большие и красивые.

Яхта опустилась не на верхушку холма, а чуть пониже, на южной террасе, примерно метрах в пятидесяти от озера, а позади — с противоположной стороны, взбираясь аж на самый верх, шелестит листьями дубрава. Исполинские, многовековые деревья стоят не сплошной стеной, а поодаль, словно из вежливости стараются не задевать друг от дружку ветвями. Образуя при этом просторные шатры. И лишь изредка между этими толстыми, исполинскими колоннами белеют стволы тонких берез, вытянувшихся в струнку, словно залу украсили свечами. 

— Ух, ты! — не сдержала восторженного восклицания Аня. — Красотища какая! Как нарисованное.

Пространственный прыжок, внутрисистемные маневры на маршевом двигателе, выход на орбиту, сканирование поверхности и выбор места заняли столько времени, что когда яхта встала на якорь, а Гулливер доложил, что посадка завершена — за бортом была глубокая ночь. Темное, безлунное небо и много-много звезд.

Теперь ясно, почему Ане тогда показалось, будто они рассыпаны вокруг. К небесной полусфере добавилось еще и отражение в озере. А потом Гулливер произвел забор воздуха, сделал анализы и назначил прививки… от которых, как и положено, наступил долгий и здоровый сон. Вот только Тихон, почему-то поднялся первым.

Ай, какое это имеет значение, когда вокруг такая красотища!

— Нет, правда великолепное зрелище!

Девушка вскочила с кресла и бросилась к экрану, словно это могло приблизить изображение, как в окне.

— Именно таким я всегда представляла место, в котором могла бы быть счастлива. Мама смеялась, что это во мне гены прапрабабушки проснулись. Она тоже переселенкой была. Из тех, кто с первой экспедицией уходят. Потому что мечтала из индустриального мира в первобытно-патриархальный попасть.

— На Землянике ей, наверное, понравилось бы… — вздохнул Тихон. — Когда-нибудь, при случае, слетаем туда. И если гены не уснули обратно, то и тебе тоже…

— Скучаешь?

— Как тебе сказать… — пожал плечами парень. — Нашлось бы время на воспоминания, наверное, загрустил бы по дому.

Тихон не лукавил. К счастью или нет, но хоровод непредсказуемых событий настолько закружил его, что у парня не оставалось ни секунды на какие-либо мысли о прошлом. Так только, перед сном, вспоминал маму, но зная что она теперь не одна, и что отец тоже живой, тут же переключался на проблемы нынешние. Фантастические и невероятные… Вчера еще совершенно невозможные, существующие в самых дальних уголках мальчишеских фантазий.

Кто из парней, после прочтения соответствующих книг или просмотра приключенческих сериалов, не мечтал попасть на необитаемую планету, стать если не Робинзоном, то хотя бы первооткрывателем? И вот — мечты сбылись. Невероятно, но факт! По воле судьбы или рока, Тихон оказался неизвестно где, зато в компании самого очаровательного Пятницы, о котором и мечтать не мог тот несчастный моряк, с которого много сотен лет тому началась бесконечная эпопея всех робинзонов мира. И Тихону было очень важно, чтобы и девушка чувствовала себя… для начала, хотя бы не несчастной. А остальное приложится.

— Ну так что, госпожа Ева, удочки брать?

— Удочки? — недоуменно переспросила Аня, восхищенно рассматривая великолепный пейзаж.

— О, дитя мегаполиса! — шутейно всплеснул ладонями Тихон. — Неужто тебе неведомо наслаждение рыбной ловли?

Аня не ответила, но судя по ее озадаченному виду, такое времяпровождение девушке и в самом деле было в новинку.     

— Это великолепно… — Тихон показал большой палец. — Уверяю, тебе ждет масса невероятных и экзотических удовольствий. Грибы и ягоды, как я теперь догадываюсь, ты тоже только в супермаркете собирала?

— Собирала? — девушка помотала головой. — Зачем? Я выбирала по каталогу, а доставка включена в цену. А они что, их там по полу рассыпают, прежде чем расфасовать в пакеты? Фу… Жаль, что раньше не знала. Я же их даже не мыла перед едой. На упаковке написано «стерильно». Вернемся, проверю и подам в суд на изготовителя.

Аня насупила бровки и топнула ногой, но не выдержала и рассмеялась.

— Извини, Тишка, что не соответствую образу городской неженки, но ты забыл, кто у нас отцы. Уверяю, мой папка готовил меня к выживанию в экстремальных условиях не хуже чем твой. Практики у жительницы мегаполиса, конечно же, намного меньше чем у настоящего агрария, но полевых выездов в леса и горы, в мои каникулы было больше, чем полетов к морю и валяния на пляже. Да и то, отец выбирал места для отдыха, как можно дальше от благ цивилизации. 

— Тем лучше… — улыбнулся в ответ парень. — Знаешь, такой ты мне нравишься гораздо больше. Честно… Я не знаю почему девчонки считают, что парням интересны губки бантиком, манерность и кукольная беззащитность. Впрочем, за всех расписываться не буду, может и есть такие. Но лично мне всегда хотелось… дружить с девушкой, с которой было бы о чем поговорить. Которая была бы не только красива, но и умна. Имела свое суждение, умела что-то лучше меня. Чтоб мы с ней могли обсудить все на свете и, как правило, прийти к общему мнению.

Тихон замолчал, словно сам удивился неожиданной откровенности.

— Ай, не обращай внимания. Это, наверное, в местном воздухе что-то подмешано. Вот и мелю языком лишнее…

— Я рада, что ты думаешь именно так, — Аня взяла парня за руку. — Тех, кто смотрит на девушек, как на пустышек, пригодных лишь для… — не найдя подходящего слова, она замялась и слегка покраснела. 

— Тревога ложная! — доложил именно в этот момент Гулливер. — Анализ проведен. Никаких посторонних примесей не обнаружено. Воздух внутри звездолета стерилен. Опасности для здоровья и психики нет. Произвести дополнительный анализ забортных проб?

Реплика ИскИна оказалась очень своевременной, поскольку сняла возникшую неловкость и позволила сменить тему.

— Обязательно, — подтвердил Тихон. — Делай все, что положено по протоколу. А как только закончишь, берись за расчеты пути возвращения. Не забывай, что мы именно ради этого совершили посадку на этой Терра Инкогнита... А рыбалка и прочий моцион лишь приятный довесок. Чтобы не отвлекать твои ресурсы без необходимости. Правильно, Аня?

— Конечно… Именно поэтому, мы немедля отправляемся на прогулку. Вот только, надо же как-то назвать эту планету. Хотя бы для личного пользования. Как ты считаешь, Тишка?

— Отличная идея. Как придумаешь подходящее название — сообщи Гулливеру, он выполнит все формальности. 

* * *

Этикет предлагает пропускать даму вперед, но сделать первый шаг, на пока еще остающуюся без названия планету, Тихон решил сам. У девушек лучше развито чувство красоты и гармонии, так что пусть Аня выбирает имя планете, а поглядеть на нее вживую и пощупать «собственноручно» — это привилегия мужчины. У них реакция лучше.

Как объяснял в шутку курсантам полковник Мирский: «В случае опасности, настоящие воины не теряют времени на визг и вопли, а убегают сразу».

Отпрыгивать и убегать не пришлось. Недоверчиво пощупав подошвой ботинка почву возле трапа (кстати, совершенно ненужная предосторожность — Гулливер, прежде чем открыть шлюз, еще раз просканировал все на сотню метров вокруг) Тихон ступил на поросшую густой и высокой травой почву. Трава, естественно, была не такая, как дома, но и не особенно отличалась. Городской житель вряд ли сумел бы найти десять отличий в этих «пучках стеблей и листьев, произрастающих из одного места»

И потом, которую из флор считать эталоном? Давным-давно забытую Земную, или одну из тех, что покрывают наиболее заселенные людьми планеты Империи Тысячи солнц? Так что лучше не заморачиваться. Пусть ботаники над этим работают, если когда-нибудь доберутся сюда со своими микроскопами. 

Но, протокол обязывает. Поэтому, Тихон походил вокруг яхты, которая, встав на амортизаторы, стала напоминать силосную башню или донжон старинного рыцарского замка, какими их в фильмах показывают.

Попрыгал, размахивая руками. То ли распугивая птиц, с любопытством взирающих на него с ближайших деревьев и парящих над головой, то ли проверяя силу гравитации. Потом вернулся к трапу.

— Проверка произведена. Выход экипажу разрешаю. Исполняющий обязанности капитана судна Тихон фон Виден.

— Занесено в бортжурнал! — доложил ИскИн. И только после соблюдения этих формальностей открыл главный шлюз.

— Темница рухнет… оковы… ммм… какие-то там… падут… и свобода их встретит радостно у входа! — со смехом продекламировала Аня и быстро сбежала вниз. — Тишка! Я не сплю?

— Могу ущипнуть? — с готовностью предложил тот.

— Да ну тебя… — отмахнулась девушка, присела и осторожно погладила яркий, пушистый, как большой разноцветный одуванчик, цветок. — Какая прелесть. Даже не верится, что настоящий.

Тихон промолчал.

Красиво, конечно, но какая польза от этой красоты? Несмотря на невиданные достижения науки, а может именно из-за них, около трети населения империи по-прежнему ест синтетику или заменители натуральной пищи. Если считать вместе с аграрными провинциями. А если взять отдельно жителей мегаполисов и индустриальных колоний — там этот показатель гораздо выше пятидесяти. И как бы всей Империи пригодилась еще одна планета, способная производить качественную и недорогую сельскохозяйственную продукцию.

Кстати, насчет рыбалки. Шутки шутками, а не помешает взглянуть, что в здешних водоемах водится? Да и для сравнительного анализа пригодится. Тихон не специализировался на биологи, так только — общие курсы животноводства, но Гулливер по результатам «вскрытия» выводы о пути развития местной фауны сделать сможет. За птичками или животными побегать надо, а рыбку или, на худой конец, лягушку — все же поймать легче.

— Я к озеру. Ты со мною?

— Конечно… Это же все, словно по моему заказу сделано. Так что я просто обязана сидеть на берегу и бултыхать ногами.

— С бултыханием придется обождать чуток… Пока Гулливер не произведет все проверки. А мне, если честно, не хотелось бы отрывать ИскИна от расчетов. Вот если с ними ничего не получится, и нам придется осваиваться здесь по-настоящему. Тогда и…

Тихон готов был язык себе откусить. Ну, почему так всегда. О чем-то стараешься умолчать, так непременно это и брякнешь. Аня еще и от прежних неприятностей не отошла. Зачем ее грузить вероятностью остаться на этой планете навсегда? До конца жизни.

— Ой! А это что?

Слава Создателю, девушка совсем его не слушала, а смотрела куда-то за спину и в сторону.

Тихо быстро оглянулся и обмер.

Здоровенная тварь, больше всего напоминающая кенгуру с головой крокодила и размерами с толстую лошадь, сидела метрах в двадцати от них. Из-за приплюснутого с боков черепа, поглядывая на людей, чуть склонив вниз и набок уродливую голову, как бородавками,  увенчанную острыми шипами.

Короткие передние лапы чудовища, закачивающиеся чем-то вроде клешней или пары толстых когтей, беспокойно шевелились. Словно зверюга собиралась зааплодировать или потереть ладони в предвкушении удовольствия. Длинный, по-змеиному раздвоенный на конце язык, то и дело выскальзывал из разинутой пасти и снова прятался за частоколом крупных зубов, словно пытался слизать с морды, обильно капающую слюну.

В общем, малоприятное явление. А главное — неожиданное. Ведь всего секунду тому на всем обозримом пространстве от леса и до озера не было ничего крупнее цветов и бабочек. И вот — будьте любезны… Как и откуда оно появилось, не потревожив сенсоров звездолета? Не могла система безопасности прозевать столь крупную особь? Если только Гулливер и ее не отключил, освобождая дополнительные ресурсы.

В принципе, ИскИн мог это сделать, поскольку расчет обратного пути был императивом. Да и в самом появлении хищника, пусть даже очень крупного, было больше неожиданности, чем реальной опасности. Скафандры ведь на них.

— Аня, переведи, на всякий случай, защитное поле на максимум и иди к шлюзу. Только резких движений не делай. У рептилий, да и у всех хищников, в общем, это привлекает внимание. Главное, не бойся. Помни, что ничего он нам не сделает. На тебе скафандр, ткань которого выдержит почти любое механическое воздействие. Это если, каким-то чудом, эта «Барбоска» сможет пробиться сквозь силовой кокон…

Судя по брошенному на непрошенного визитера взгляду, сокращенная лекция по защитным свойствам экипировки, девушку совершенно не успокоила. Скорее, наоборот. Аня смотрела на динозавра, или кем та зверю была, как загипнотизированная.

«Блин, ну почему с девушками всегда так сложно… — мысленно простонал Тихон. — Я же правильно все говорю, по делу, а результат…»

— Ай, не заморачивайся, в общем! — фон Виден достал из кобуры бластер. — Будет приставать, пристрелю нафиг, и скажу что так было!

А вот шутка подействовала. Аня смогла оторвать глаза от чудовища и посмотреть на Тихона. Потом на шлюз. Даже улыбнулась.

— Хорошо…

Девушка кивнула, мол, не беспокойся, я все поняла и осторожно, словно передвигалась по хрупкому стеклу, шагнула в сторону звездолета. Лучше б оставалась на месте! В тот же миг зверюга ожила. Одним мощнейшим прыжком, используя силу хвоста и задних ног, она маханула сразу метров на десять и оказалась между нами и звездолетом. Потом снова уселась и, склонив голову, стала глядеть с прежним любопытством. А язык замелькал с удвоенной скоростью.

— Ах ты ж сволочь! — выругался Тихон. — Поиграть вздумала? Давай поиграем! Но по моим правилам!

Парень шагнул вправо, чтобы девушка не перекрывала сектор обстрела, выставил на бластере минимальную мощность и площадь поражения, прицелился в левую опорную ногу зверюги и нажал спуск.

Бластер выплюнул крохотный, не больше горошинки, сгусток плазмы. Даже крысу не убить, если в голову или грудь не попасть, но достаточно чтобы причинить боль даже такому крупному животному. А главное — испугать.

Вот только это чудовище даже не вздрогнуло. Вернее, ногою оно, конечно, дернуло, — но совершенно небрежно. Как человек отмахивается от надоедливой мухи, при этом не прекращая разговора или более важного дела. Зато глаз его потерял интерес к Анне и прицелился в парня.

«Умная, значит, тварь, если источник беспокойства так быстро установила. Что ж, посмотрим, как тебе понравится средняя мощность».

Тихон щелкнул тумблером на рукояти и только после этого поднял бластер.

Зверюга издала звук напоминающий шипение гидравлики и посмотрела на человека другим глазом. Как будто сверяла информацию.

— Пшш!

На средней мощности бластер стрелял плазменными зарядами размером с крупную сливу. Есть такой сорт — из них изумительно вкусный сок и варенье получаются. На восточном полушарье Земляники, ее на экспорт выращивают. Тихон летал как-то туда с классом, вроде, как на ознакомительную экскурсию. А на самом деле — таким ненавязчивым способом вся планета оказывала в тот год садоводам посильную помощь в уборке невероятного обильного урожая. Тихон неплохо заработал за те семь дней, получил шикарное расстройство желудка, и на многие годы даже нарисованная слива вызывала у него оскомину.

Все эти воспоминания нахлынули на парня не столько из-за размеров заряда, как из-за выражения возникшего на крокодильей морде зверюги. Реально, был бы перед ним человек, Тихон поклялся бы, что тварь досадливо поморщилась.

Потом заряд ударил ей в основание хвоста.

Тварь взвыла и метнулась вперед. И совсем не туда, куда хотел, намеренно дразнящий ее Тихон. Этот прыжок был гораздо мощнее и завершился приземлением в том месте, где секунду назад стояла Аня. К счастью, нервы у девушки все же не выдержали. И когда зверюга взревела то ли от боли, то ли от ярости, — Аня со всех ног бросилась бежать. Как говориться, куда глаза глядели. Это ее, возможно, и спасло от шока, а то и травмы. 

Чудовище промахнулось всего на полметра. Но целиком... На девушку плюхнулась не вся туша, а только чуть задела взмахом передних лап. Но и этого хватило, чтобы Аню сбило с ног, и она кубарем покатилась по земле.   

* * *

— Ах ты ж скотина! Мало тебе? Хочешь еще?! Получи, гад!

Тихон больше не раздумывал о том, как его поступок оценят в комитете по защите животных или в Комиссии по контактах. Вдавил переключатель режимов в максимальное положение и выстрелил зверюге прямо в морду. Дважды… Не дожидаясь результата.

Мог и трижды. Невероятно, но чешуйчатая шкура чудовищного «кенгуру» сумела выдержать плазменный разряд. Зверюгу всего лишь отбросило на пару шагов. Но даже не нокаутировало. Максимум легкий нокдаун.

Тварь мотнул головой, глаза сверкнули ненавистью, зубастая пасть щелкнула. Язык раздраженно выстрели на добрых полметра вперед, словно у хамелеона, и она издала громогласный рев, по децибелам близкий к корабельному ревуну.

— Что, не нравится? Получи еще! Не жалко…

Волнуясь за подругу и войдя в охотничий азарт Тихон не оценивал результат стрельбы, иначе понял бы всю тщетность попыток поразить инопланетного зверя легким бластером. Но именно это и дало людям шанс. А в конечном итоге, спасло жизни.

Парень нажимал спуск раз за разом, не считая зарядов, частым огнем заставляя чудовище пятиться и исторгать рев после каждого попадания. Тварь разевала пасть, разъяренно молотила по земле кончиком хвоста, размахивала передними конечностями, будто пыталось ловить ними шаровые молнии плазменных зарядов, но скорострельность оружия не позволяла ей остановиться и выбрать момент для атаки.

Трудно судить, чем все закончилось бы, потому что емкость батареи бластера не беспредельна, хоть и имеет автономную подзарядку, зато и зверюга, похоже, впервые встретила такой отпор и уже была близка к панике. Но, в поединок, наконец-то, вмешался ИскИн звездолета. Направив все ресурсы на расчет траектории возвращения, Гулливер все же не забывал о периодическом сканирование местности… каждые полчаса.

И как только была получена информация, что экипаж ведет бой, система отреагировала соответственно. Выстрел из корабельного орудия превратил зверюгу в яркую вспышку. Миг, и на поле боя осталось только пятно выгоревшей травы, радиусом чуть больше метра.

— Спасибо… — пробормотал Тихон. В пылу сражения совершенно позабывший, что у него имеется постоянная связь с ИскИном. — Мог бы и раньше вмешаться. Когда не надо — ты тут как тут. А когда нужен — не дождешься.

— Система оповещения проверена. Запроса на огневую поддержку не поступало, — бесстрастно ответил Гулливер. — Будут другие распоряжения? Изменить частоту проверки безопасности территории?

— Нормально. Не бери в голову… — Тихон поспешил к Ане, уже сидевшей, но не делающей попытки подняться. — Это фигура речи. Не бери в голову — тоже.

— Принял. Подтверждаю. Система безопасности работает в прежнем режиме.

Девушка выглядела бледной и растерянной.

— Эй, ты как? Цела? — Тихон встал рядом с ней на колени, пытаясь заглянуть в глаза. — Ничего не болит?

— Цела… кажется… — Аня неуверенно покрутила головой, потом подняла и опустила руки. — Только испугалась очень… Когда оно меня стукнуло… Умом понимаю, что силовое поле защитит, что скафандр… А все равно страшно. Аж заледенела вся… и сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Ужас…

Она быстро-быстро заморгала и обхватила Тихона руками за шею.

— Никогда в жизни так не боялась. Как оно меня толкнуло… Веришь — почувствовала себя шариком для пинг-понга. Словно пушинка улетела. Боли не было, защитное поле спружинило, но встряхнуло так, что аж булькнуло внутри что-то. Даже представлять не хочу, что могло бы случиться, если бы тварь на меня всей тушей навалилась. Спасибо тебе, Тишка. Если бы ты его не убил…

Парень хотел возразить, что как раз в этом его заслуга минимальная. С чудовищем разобрался Гулливер, но когда на тебя так смотрят, хочется побыть героем подольше. Пусть и незаслуженно. И он промолчал, не отрываясь от ее изумительно чистых, васильковых глаз. А потом губы парня и девушки, словно обретя собственную волю, приоткрылись и потянулись навстречу, чтобы слиться в поцелуе...

Увы.

Тихон вздохнул и… рассмеялся, когда силовые поля двух скафандров пришли в соприкосновение, напряглись и остановили дальнейшее сближение голов.

— Ты чего? — удивилась девушка, но при этом не делая попытки отстраниться. Хотя уже тоже поняла тщетность подобных намерений. 

— Позавидовал древним рыцарям… Тогда оружейники больше заботились о личных нуждах героев. И, для того, чтобы получить поцелуй от Прекрасной Девы, достаточно было приподнять забрало шлема. Что совершенно не предусмотрено современными системами защиты. Отключить силовое поле скафандра, находясь снаружи корабля, я не смогу, при всем желании. Такая вот, закавыка.

— Это неважно… — совершенно серьезно ответила Аня, глядя как-то по-особенному нежно. Как никогда прежде. — Главное — ты все равно мой герой. И если… если… желание… не пропадет. То можно подождать и до возвращения. 

Вроде все предельно ясно сказано, но так неожиданно, что Тихон на какое-то время завис, пытаясь отыскать в словах девушки потайной смысл. А когда, наконец, поверил собственным ушам и нашелся с более-менее подходящим ответом, Аня сделала большие глаза, глядя ему за спину и негромко произнесла:

— Ой, а мы тут не одни… оказывается.

Ожидая увидеть еще одно чудовище и уже готовясь вызвать помощь, Тихон резко развернулся… и застыл с открытым ртом. Чуть поодаль, у самой кромки озера стояло двое… людей.

Ну, а как еще скажешь? Прямоходящие. Пара рук, две ноги, одна голова. Хвоста, рогов и крыльев не видно. Одеты, мягко говоря, непривычно, но наверняка соответственно здешней моде или требованиям климата. Если только это не собственный мех. А то ведь издалека не сразу и поймешь. Завязок или пуговиц не разглядеть.

Тот что повыше опирается на длинное, в рост, копье. Второй — который пониже и более косматый — тоже держит палку. Но больше похожую на посох, чем на оружие, потому что наконечника, как у копья, не видно. Впрочем, разница не существенная, в умелых руках и дамский веер опасен.

— Это аборигены? — тихо поинтересовалась Аня, уже стоявшая рядом с Тихоном.

— Вполне вероятно. Или вроде нас… — пожал плечами парень. — Робинзоны… Заблудились в космосе. Высадились на необитаемой планете и… одичали.

— Шутишь?

— Предполагаю. Версия ничем не хуже твоей. Но если и аборигены — то цивилизация здесь только зарождается. Поскольку Гулливер не заметил с орбиты никаких признаков промышленного производства. Да и судя по наряду наших гостей, технология изготовления тканей и, хотя бы, бронзового оружия ими еще не открыта.

Тихон подумал и добавил:

— Но, к такому же результату может привести и одичание. Поэтому я и упомянул о жертвах крушения. Без соответствующего оборудования и культурного общества — процесс скатывания изолированной группы к уровню первобытно-общественных отношений происходит очень быстро. Всего лишь за поколение лет. А у одиночки — еще быстрее.

Неизвестные явно прислушивались к разговору, но сами молчали и даже не шевелились. И только когда Тихон сделал шаг навстречу, оба одновременно бухнулись на колени и коснулись лбами земли. Это движение позволило заметить, что у них за спинами имеются капюшоны, и значит, это все же одежда. А вот что должны означать их поклоны, предстояло еще понять.

Увы, не в этот раз. Дав Тихону сделать еще пару шагов, оба неизвестных резво вскочили и бросились наутек. Врассыпную. Да так быстро, что пока Тихон решал за которым из них смотреть, оба скрылись из виду.

— Ну что за народ? Никакого воспитания… — процитировал Тихон одну из любимых присказок отца, смысла которой, правда, он до конца и сам не понимал. — Ни мне «здравствуйте», ни тебе «спасибо».

Аня, кажется, тоже не поняла, что парень хотел сказать, потому что переспросила:

— Спасибо? А за что?

— Не знаю.. Но раз так низко кланялись, значит, есть за что. Ладно, на сегодня сюрпризов хватит. Купание и рыбную ловлю перенесем на завтра. Возвращаемся на корабль, пока к нам еще кто-нибудь не пожаловал. И с легким бластером я больше наружу не высунусь. По крайней мере, пока Гулливер так сильно занят.

 

Глава 12

Глава двенадцатая

Все что произошло после возвращения на яхту, случилось как бы само собой. Сняв скафандры Аня и Тихон, не сговариваясь, вместе зашли в камеру ионного душа. Там долго и сладко целовались. Пока автоматика не забеспокоилась и не включила красное освещение, предупреждающее о том, что цикл обработки давно завершился и пора освобождать душевую.

У парочки это вызвало приступ смеха и еще более жаркие объятия. Затянувшиеся еще на один цикл санобработки, поскольку Тихон случайно задел ладонью кнопку повторной процедуры, и выйти раньше все равно не получилось бы.

Потом, не одеваясь и не разъединяя объятий, словно в танце, они переместились в каюту для отдыха, где, подталкивая друг дружку, упали на большущее, поистине императорское ложе. Видимо, Великий Князь (еще совсем не старый и холостой мужчина), когда заказывал перепланировку боевого катера, тоже подразумевал некие милые шалости, помогающие скрасить досуг во время перелетов.

— Гулливер, потуши свет…

— И отключи внутренние видеокамеры…

Дважды повторять ИскИну не пришлось. Комната погрузилась в приятную полутьму, освещаемую словно старинными свечами, десятком едва тлящихся желтых и зеленых огоньков — индикаторов на пульте внутренней связи и жизнеобеспечения.

Несмотря на то, что и у Тихона, как и у Ани совершенно не было опыта в подобных делах, все получалось у них естественно и правильно. Они словно дополняли друг друга, интуитивно предугадывая желание партнера раньше, чем те были высказаны. Хотя, какие там особенные желания могут быть у парня или девушки, знающих о сексе лишь то, что демонстрировалось на уроках естествознания или… в фильмах под грифом «ХХХ». Тем более, что, как оказалось, ни первое, ни второе, на самом деле не имеют совершенно никакого отношения к настоящим эмоциям и любви.

И даже, если бы в этот раз не дошло до кульминации, никто из них не почувствовал бы себя обделенным нежностью и лаской. Парня, и девушку захлестнула такая мощная волна блаженства и счастья, что все остальное не имело ни смысла, ни содержания. Во всей Вселенной были только они. Двое… но, как одно целое… И любая попытка разорвать это сладкое единение приравнивалась к мучительной агонии и смерти.

Ничего удивительного. Еще древние утверждали, что человек это не отдельная особь, а союз мужчины и женщины. И рождается он лишь после того, как две половинки соединятся, дополняя друг друга. Не в смысле секса или для зачатия ребенка, а формируя полноценную личность.

Миг или вечность длилось слияние тел и душ, неизвестно. Счастливые часов не наблюдают. А потом пришел Морфей, бесцеремонно разогнал всех Амуров… и Аня с Тихоном сладко уснули. Держа друг друга за руки…

— Внимание! Фиксирую нарушение периметра!

Голос ИскИна доносился словно из другой Галактики. Тихон с трудом открыл глаза и увидел прямо перед собою такое же, как и у самого, сонное выражение на лице Ани. Словно в зеркало смотрелся. Только на этот раз и впервые в жизни, то что он видел, нравилось парню гораздо больше чем все, что он созерцал обычно.

— Доброе утро… — негромко произнесла девушка, улыбаясь и сладко потягиваясь.

— Доброе…— вместо Тихона ответил Гулливер.

— Не понял? — нахмурился фон Виден. — Это еще что за фокусы? Я же приказывал отключить видеонаблюдение.

— Камеры отключены, — бесстрастно отрапортовал ИскИн. — Микрофоны — нет. Такого распоряжения не поступало.

— Вот зараза… — прыснула девушка, поднимаясь с кровати. — Был бы человеком, решила бы что он это нарочно.

Длинные золотистые волосы были ее единственной одеждой, и Тихон почувствовал непреодолимое желание затащить Аню обратно под одеяло. Но Гулливер не дал ему такой возможности.

— Повторяю. Зафиксировано нарушение параметра карантинной зоны. Какие будут распоряжения?

— Выводи картинку на монитор.

Дисплей на стене каюты засветился, и Аня с Тихоном увидели словно продолжение вчерашнего визита неизвестных гостей.

Только на этот раз их было гораздо больше. Дюжины две. И сегодня незнакомцы не просто так глазели на звездолет, а занимались интенсивными земляными работами. Точнее — там же, у кромки воды, гости вкапывали пять столбов. Разной высоты и толщины…

— Ограду строят, что ли? — предположила Аня.

— Не похоже.

Как аграрий Тихон не просто видел, но и сам установил не одно ограждение, причем, в самых разных целях и прекрасно знал, как они выглядят.

— Обычно, опоры устанавливают примерно одинаковой высоты. А тут сама видишь. Один — в рост человека, другой — скорее колышек, чем столб. Даже не закапывают — забивают.

— Действительно. Что ж, подождем, пока закончат. Тогда и поймем, что там происходит…

— Разумно… А мы тем временем можем… — Тихон посмотрел на Аню, но та уже шла к дверям, закутавшись в простыню, как в тогу, и закончил мысль несколько иначе, чем планировал изначально. — Позавтракать…

— Вставай, лежебока, — выйдя из душа, девушка дернула его за пальцы на ноге. — Не знаю как ты, а я так проголодалась, что готова слопать даже того вчерашнего кракозябра. Вместе с хвостом.

— Присоединяюсь. Гулливер, изображение в рубку.

Пока Тихон одевался и занимался утренней гигиеной, Аня успела приготовить традиционный кофе со сливками и парочку горячих бутербродов. С ветчиной и сыром. При этом, чувствуя себя в простыне, а ля римская тога, совершенно свободно, словно всегда именно так и одевалась по утрам. И явно не торопилась изменить наряд. Что тут же подтвердила, присаживаясь к столу и поправляя ткань на груди.

— Приятного аппетита.

— Спасибо. Тебе то же…

Тихону очень хотелось поговорить о вчерашнем, но он никак не мог сообразить с чего начать, так чтобы не обидеть девушку, поэтому молча жевал и с преувеличенным вниманием наблюдал за странными действиями гостей. Правда, совершенно без толку, поскольку мысли парня были заняты совершенно другим. 

— Все хорошо, Тишка… — прикоснулась к его руке Аня. — Не мучайся. Ничего особенного не произошло. Ты ведь мне сразу понравился. Еще в полицейском участке… Правда-правда. Я еще тогда подумала: «Вот из этого парня будет настоящий мужчина. А то ведь, по нынешним временам, далеко не каждый без раздумий броситься на помощь незнакомой девушке». И с каждым днем, с каждым новым… приключением, только убеждалась, что не ошиблась. 

Парень оторвался от монитора и впервые за все утро посмотрел девушке в глаза. Вроде не шутит.

— Ты серьезно?

— Большой и глупый… — как-то очень по-взрослому улыбнулась Аня. — Какие тебе еще доказательства нужны?

— Я не это имел… — Тихон покраснел. — Извини… Понимаешь… Просто… — он окончательно запутался и махнул рукой. — Я…

— Ничего не говори, — закрыла девушка ему рот ладошкой. — Я уже большая девочка и все о нас с тобой понимаю. Скажу больше, если в данной ситуации можно хоть чему-то радоваться, так это тому, что я здесь очутилась именно с тобой, а не каким-нибудь придурком, вроде моих одноклассников.

— Правда?

— Каждое слово…

— Но я… но все это… Мы же…

Тихон хотел сказать, что Аня ему тоже очень нравится. Что она самая красивая девушка из всех, кого он видел. И еще целую кучу разного, из переполнявших его разум чувств, но вместо внятной речи получалось какое-то нечленораздельное бормотание. Причем, он сам не мог понять, что происходит.

Допустим, Аня была первой девушкой, с которой он имел физическую близость. Ну и что это меняло в принципе? Тем более, на следующий день? Но слова упорно отказывались формироваться в фразы. А мысли прятались по закоулкам сознания.

— Поцелуй меня, Тишка, — Аня потянулась к нему через стол. — И не напрягайся. Просто прими случившееся, как свершившийся факт.

— Аня… милая… я тебя люблю… — плотину косноязычия прорвало, и Тихон наконец-то, произнес нужные слова. — И хочу чтобы мы всегда были вместе.

— Я знаю… — поцелуй длился целую вечность. — И если Гулливер не найдет пути домой, наши мечты сбудутся, даже если мы вдруг передумаем. 

При упоминании ИскИна, фон Виден снова взглянул на монитор и чуть не подпрыгнул.

— Очуметь! Ань, гляди, чего аборигены чудят!

Аня тоже посмотрела на монитор.

Судя по всему, подготовительные работы завершились. И теперь к каждому столбу аборигены привязывали по одному существу. Не вдаваясь в более точные подробности, их можно было разделить на следующие категории. Птица размером с индюка. Небольшое животное, размером с собаку. Животное средних габаритов — как хорошо упитанная свинья. Большая рогатая скотина… И — человек.

А после того, как покончили и с этим, основная часть гостей опять бухнулась на колени, а рядом со столбами встало пятеро аборигенов, демонстративно занеся над жертвами (в этом уже не было сомнений) копья.

— Нет! — взвизгнула Аня. — Тихон! Что они делают?! Они… убить их хотят? Всех?

* * *

— Гулливер!  Контролируй периметр! Появится что-то слишком большое, вроде вчерашней твари — уничтожить!

Вообще-то регламент дебаркации любого судна, хоть звездного, хоть обычного — атмосферного, предусматривает целый список последовательных и обязательных процедур. Кроме аварийного катапультирования, разумеется.

Но в данной ситуации Тихон решил, что это как раз тот самый случай, непредусмотренный инструкциями. Поэтому, отдал распоряжение ИскИну уже добегая до шлюзовой камеры.

— Аня! Смотри в оба! Если махну рукой… или сама что заметишь, стреляйте на поражение!

Потом сунул в нос фильтры, а пояс генератора силового поля надел уже выбегая из звездолета.

— Отставить! Не сметь!

Вряд ли аборигены смогли понять обращенные к ним слова, но жесты и командные интонации говорили сами за себя.

Те из них, кто еще не приклонил колени, тут же бухнулись на четвереньки и уперлись лбами в землю, словно поклоны били. Или вроде птицы страуса, хотели спрятаться. Все, кроме одного.  Этот стоял свободно, чуть склонив голову, будто прислушивался.

Подбежав ближе, Тихон смог разглядеть, что перед ним пожилой мужчина. Даже старик… если брать для оценки обычные человеческие критерии. Такие, как морщинистое лицо, седые волосы и прочее. Что, в здешних условиях, вполне могло быть признаком юности. Хотя, Тихон читал одну монографию, где утверждалось, что признаки старения для биологических существ, живущих в условиях гравитации и кислородной атмосфере, одинаковы на всех планетах. Поскольку сила тяжести и процесс окисления оставляют на них характерные отпечатки. 

Старец опирался на крепкий посох. Недостаточно толстый чтобы перейти в разряд боевой палицы, но и не трость. Добротный патриарший костур. И при ходьбе опереться, и пса отогнать или излишне расшалившегося подростка по спине благословить. 

А еще Тихон увидел, что старец совершенно слеп. Ну, или по какой-то причине не пользуется глазами. Такие же темные и морщинистые, как кожа лица, его веки были плотно закрыты.

— Что ж это вы удумали? — произнес фон Виден первое что пришло в голову. Опыта контакта с инопланетянами у него не имелось. Да и как разговаривать, если ни он их языка не знает, ни они общеимперского?

— Петухов или овец резать — это одно, а человеческие жертвоприношения и каннибализм — в цивилизованном мире запрещены. Хотя, откуда вам об этом знать?

Старик повернулся к нему всем корпусом, и еще больше склонил голову, вслушиваясь в звучание голоса. Потом выпрямился и протянул руку в сторону парня, словно пытался нащупать его лицо на расстоянии. А еще мгновением позже перед мысленным взором Тихона, как в калейдоскопе, замельтешили разные картинки. Постепенно складываясь в нечто осмысленное.

Сперва Тихон увидел Космос… Во всяком случае нечто подобное транслируют смотровые экраны звездолетов, при обычном полете, на досветовых скоростях. Усеянное неисчислимыми серебристыми точками черно-синее полотно Вселенной.

Вторая картинка показала то, что он совсем недавно наблюдал с орбиты этой планеты. Только на большей скорости и под другим углом. Значительно острее. Как если бы яхта входила в атмосферу в аварийном режиме. Не управляемая двигателями, а подчиняясь только силе тяготения.   

— Что это, Тишка? — взволнованный голос Ани вырвал парня из ступора. — Ты тоже это видишь?

— Не знаю, то же самое или нет, но что-то определенно видел… И это не плод моего воображения.

Тихон взглянул на странного старика. Тот снова стоял опустив руку и склонив к плечу голову.   

— Космос… Планету… — уточнила девушка.

— Тогда да… Похоже, нам транслировали одну и ту же передачу.

— В смысле?

— Не знаю… Спроси у Гулливера. Может, его сенсоры тоже что-то засекли. А я пока продолжу общение…

И как только он это произнес, старик снова ожил и поднял руку.

Теперь Тихону явилась небольшая возвышенность, даже не холм, так — пригорок… или старый, расплывшийся курган. А на нем, нечто сигарообразное лежит на боку и испускает чадящие клубы дыма. Огня не видно… Да и тот потихоньку светлеет. Вернее — истончается, расползаясь во все стороны и накрывая курган полупрозрачным, словно из задымленного пластика, куполом. И все, что попадает внутрь этой полусферы — трава, кустарник — тут же темнеет, вспыхивают и осыпаются серым пеплом. Из одного куста вспорхнула какая-то пичужка, но и секунды не прошло, как она рухнула на выгоревшую почву черным, дымящимся комком.

Темнота, и очередной кадр…

«Сигара» вблизи… Метров с десяти, не больше. Теперь видно, что это какой-то летательный аппарат. Неизвестного происхождения, но тем не менее. Ошибиться невозможно…

— Аварийная капсула эннэми…

Подсказка пришла извне, голосом Гулливера. Но в этот раз картинка не исчезла, только подернулась легкой рябью. Либо трансляционный канал стал более устойчивым, либо оператор ИскИна проигнорировал. Тогда как Аню уважительно выслушал. Что означает — старик может отличить живой голос от искусственного. И это предположение тут же подтвердилось.

— Ты слышал? Эннэми!  Это эннэми!

Слепой старик безучастно ждал, опираясь на посох. Остальные аборигены не меняли позы, по прежнему прижимаясь лбами к земле. Только приготовленные на заклание существа, включая человеческую жертву, бессмысленно таращили глаза. Похоже, их чем-то задурманили.

— Не торопись с выводами. Даже если и так? Что из этого следует? Давай досмотрим, что они нам хотят показать? И… Анютка, пожалуйста, помолчи. А то мы так никогда до конца не доберемся. Хорошо?

— Хорошо… Только скажи, а как они это делают?

— Думаю, при помощи телепатии, — равнодушно пожал плечами парень. — Видимо, старик сильный экстрасенс. Если в посохе нет усилителя. Какая разница? Ну все, смотрим дальше!

— Да-да... Молчу…

Старик все-таки что-то понимал или прекрасно различал интонации, потому что трансляция мыслеобразов обновилась практически сразу.

Все та же спасательная капсула, только теперь в ней видно овальное отверстие, а рядом стоит некий гуманоид. Во всяком случае у него стандартный набор конечностей, одна голова и не видно ни хвоста, ни крыльев. Впрочем — существо явно в скафандре. Слишком уж монолитной выглядит его одежда. Как черные рыцарские латы для игры в пейнтбол. Так что это наблюдение нельзя считать окончательным. 

Существо какое-то время пребывает в неподвижности, а потом — большущими, метров в пять-шесть, прыжками устремляется вниз. При чем, ясно, что это не естественный бег, поскольку передвигается эннэми как-то неуклюже. Словно на ходулях или, если быть точнее, на амортизаторах.

«Или оно привыкло к гораздо большей силе гравитации. На что, кстати, указывает приземистость и кряжистость существа», — сам себе мысленно возразил Тихон.

Картинка тем временем сменилась в очередной раз.

Эннэми гонялся за аборигенами…

Сперва показалось, что они играют в пятнашки. Поскольку трансляция происходила без звука и было видно только как гуманоиды в шкурах суматошно разбегаются, а черная фигура нагоняет их и «пятнает» мимолетным прикосновением. И все, кого он касается, тут же валяться на землю, как парализованные, а черное чудовище бросается за следующей жертвой. 

— Вот сволочь!

Старик дернулся. Картинка изменилась.

Но, если б не сигарообразная капсула на заднем фоне, Тихон подумал бы, что это прямая трансляция того, что он может и сам видеть. Вкопанные столбы, привязанные жертвы, коленопреклоненные аборигены.

В челноке открывается шлюз и наружу выпрыгивает эннэми. Какое-то время выжидает, а потом несется вниз. Останавливается возле крайнего столба и касается привязанного к нему животного. То вздрагивает и падает замертво. Эннэми переходит ко второму столбу, и все повторяется. Жертва возле третьего столба, похожая на помесь свиньи и броненосца ему не нравится и он касается не этого подношения, а аборигена стоящего рядом. После поворачивается и неторопливо уходит обратно, в капсулу. 

— Убийца… — не выдерживает Аня. — Нелюдь!

Старик почтительно замирает, давая возможность нам поговорить.

— Не кипятись, Анюта… Ведь, эннэми и в самом деле не люди. Мы можем их ненавидеть и убивать, как врагов, но судить о поведении чужих по человеческим законам и традициям, по крайней мере глупо. 

— Не понимаю! Что ты такое говоришь?

— Я видел, как курица-наседка не подпускала к воде утят, которых высидела, вместо цыплят. Как считаешь, что те думали о своей матери, бьющейся в истерике только из-за того, что утята хотели искупаться и поплавать в луже? Так и здесь… Ненавидеть можно, осуждать и, уж тем более, презирать — нет повода. Пока не узнаем, почему они так поступают…

Возможно, у Ани было другое мнение, но она смолчала. Старик тоже какое-то время выжидал, а потом выдал следующую картинку. На этот раз уже имеющую прямое отношение к ним самим.

Сперва Тихон увидел выныривающую из облаков и садящуюся на свободном пространстве между опушкой леса и озером яхту. Несколько кадров из хроники были посвящены их выходу наружу. Потом — сразу нападение кракозябра на Аню, схватка и уничтожение чудовища. К слову, весьма эффектное, если наблюдать со стороны. Поскольку, сам выстрел из бластера корабля не был зафиксирован, то что вполне могло казаться, будто тварь убил Тихон самостоятельно. 

После чего «кино» прекратилось, а прямо перед парнем возникла почтительно склоненная фигура одного из аборигенов, одной рукой протягивающая ему кремниевый нож рукоятью вперед, а другой — указывающая на привязанные к столбам жертвы.

* * *

— Предлагаешь собственноручно прикончить? — пробормотал фон Виден. — Да, запросто… Давай сюда, свой режик…Сейчас оформим в лучшем виде.

— Тихон!

«Да шучу я, Ань… Нервное… Извини»

Парень взял нож… нет, не кремниевый. Сделанный из непонятного материала. Из чего именно Тихон не понял,  но точно не металл. Скорее, стекло. Но очень твердое.

«Из алмазов они тут оружие себе делают, что ли? — успел подумать удивленно, пока шел к столбам. — А чем обрабатывают?»

— Обсидиан… — подсказал Гулливер. — Вулканическое стекло. Во многих первобытных племенах, в том числе и на Земле, использовалось как ритуальное оружие. Достаточно твердое и острое.

— Ритуальное, значит… — проворчал фон Виден. — Ну, мы сейчас внесем в их традиции некоторые изменения.

Парень первым делом подошел к привязанному пленнику и несколькими движениями, нож действительно оказался очень острым, перерезал путы на его руках. Потом помог несчастному, явно пребывающему в отключке, сесть.

— Таким вот, примерно, образом.

После перешел к следующему столбу. Совсем уже было собрался резануть веревку и на шее животного, когда сообразил, что этого как раз делать не стоит. Вряд ли аборигены входили в общество защитников природы. Предложенный выбор жертв имел совсем другой смысл. Местные жители хотели узнать, чем питаются новые, свалившиеся им на голову, боги. К которым они, по всей видимости, причислили и эннэми, и людей.

Что и не удивительно. Кто еще может спуститься с небес, кроме тамошних обитателей?

И если Тихон отпустит на свободу, другими словами — откажется, от всех подношений, то это сильно усложнит аборигенам возможность понять гастрономические предпочтения человека. Не есть себе подобных — это хорошо. Но не есть вообще ничего — это ненормально и вызовет лишние опасения.

Что, в свою очередь, может иметь непредсказуемые последствия для развития контакта. 

«Гм… — задумался фон Виден. — А ведь, вполне вероятно, что из-за подобной небрежности или оплошности и возникли все эти старинные верования о богах, питающихся нектаром и амброзиями, или, как поговаривала бабушка — Божьим духом. Нет, не стоит на те же самые грабли наступать… Только как им дать понять, что наша пища другая?»

Тихон закрыл глаза и попытался представить себе сегодняшний завтрак. Вот только в памяти, почему-то, всплыло совсем другое видение. Так что парень поспешно распахнул глаза и непроизвольно оглянулся на яхту.

— Вот засада…

И что бы хоть чем-то перебить излишне откровенное для посторонних воспоминание махнул рукой на продолжающих кланяться аборигенов.

— Ну, будет, будет… Вставайте уже…

Этот жест и слова были истолкованы стариком верно. Он тут же прокричал что-то весьма сильным, как на предполагаемый возраст, голосом. В произносимых словах было звонких согласных и больше всего они напоминали воронье карканье.

— Карри! Карра-гат! Фирден!

Ну, или что-то вроде этого. Что фраза звучала именно так, Тихон не поклялся бы. Но, очень похоже.

Аборигены тут же ожили и стали подниматься.

Приглядевшись внимательнее, Тихон заметил, что здесь только мужчины среднего возраста. То есть, можно предположить, что «подаяние» принесли только воины племени. Чем, наверняка, пытались выразить почтение. Ну, а как еще с богами? Чего им девиц подсовывать. У коих, по многим религиозным канонам, даже души нет. 

— Мы признательны за честь и уважение. Но ничего из этого нам пока не надо… Забирайте обратно… А чтоб вы не сомневались в нашем расположении…

«Что же им предложить. Понятное при любом уровне развития и культуры?»

Аборигены молча внимали, а старик даже сделал несколько шагов навстречу, словно приглядывался к мыслям фон Видена.

— Аня, принеси мне, пожалуйста стакан воды…

— Воды?

— Да… Именно воды. Разделение пищи или напитков один из древнейших обрядов, демонстрирующих миролюбие.

— Так, может, лучше взять хлеб?

— Я не хочу рисковать. Пока Гулливер не сделает анализ их крови, не поймет метаболизм — мы не знаем, что для них может оказаться ядом. Даже среди людей разные расы и народы по разному реагируют на разную пищу. К примеру, то же молоко или алкоголь. Так что, пока,  обойдемся глотком воды. 

— А она им не повредит?

— Логически рассуждая, в атмосфере всегда присутствует водяной пар. А рядом с озером — его концентрация вообще в разы выше. И если они здесь живут, то можно предположить, что оксид водорода им не опасен. 

— Как скажешь, командир…

Девушка управилась быстро. Поскольку скафандр она надела заранее, готовясь, если придется, бежать на помощь Тихону…

При ее виде по рядам аборигенов прошелестел тихий ропот, и воины потихонечку попятились. Несмотря на то, что скафандр Ани был серебристого цвета, а не черный, как у эннэми, — общий силуэт получался очень похожий. Только старик остался на месте. Но и его лицо настороженно повернулось навстречу  девушке.

А потом, как вспышка, возникла четкая картинка. Скорее фотография. Поскольку изображение было стационарным. И очень странным. Фигуры в серебристом и черном скафандрах обнимались.

— Что за ерунда? — возмущенно воскликнул Тихон и мотнул головою, отгоняя нелепую картинку.

— Вы где такое видели? — Аня даже остановилась, словно в силовое поле уперлась. — Это невозможно!

Старик что-то негромко забормотал, а в воображении возникла толпа аборигенов, кланяющихся и бьющих поклоны. Извинялся, типа…

Потом снова возникла фотография. На этот раз фигуры в скафандрах разного цвета тыкали один другого копьями.

— А это откуда? — Аня уже стояла рядом.

— Ниоткуда, — объяснил Тихон. — Мыслеобразы — их способ общения. Ну, а «говорить» он может только теми словами, которые знает. То есть — видел или представляет себе. Отсюда и бой на копьях. Понимаешь?

— Не совсем…

— Обе картинки где мы и эннэми — это их вопросы. Аборигены пытаются узнать наши взаимоотношения с «черным». Кто мы — друзья или враги? Теперь понятно?

— Теперь, да… — кивнула девушка. — Осталось придумать, как ответить. Мы ведь телепатией не владеем.

— Думаю, это нам и не нужно. Отреагировали же они на наше возмущение. Значит, и подтверждение понять должны. Сейчас проверим…

Парень закрыл глаза и старательно представил себе, как тычет копьем в фигуру эннэми. Радостный вопль множества мужских глоток стал подтверждением тому, что Тихон не ошибся. А секундой позже, все затмило видение их яхты, вокруг которой водили хоровод аборигены уже явно женского пола. Поскольку были они гораздо изящнее, нежели стоящие здесь воины, и носили всевозможные украшения. А еще, вокруг танцовщиц, радостно прыгала и размахивала зелеными ветвями, целая свора ребятни. Судя по росту — любого возраста. Потом фокус сместился чуть в сторону и стали видны несколько костров с жарящимися над ними тушами. Размером, примерно, как самое большое из жертвенных животных. 

— И в честь чего пир?  Можно узнать?

Аня спросила раньше, чем Тихон успел сформулировать вопрос. Спросила вслух, не в воображении. Но старик понял и с ответом не промедлил. А транслируемая им картинка была совершенно недвусмысленна.

Слайд первый. Тихон стоит рядом с яхтой и смотрит по сторонам…

Слайд второй. Рядом возникает фигура аборигена и жестами зовет его за собой, указывая вдаль, на что-то невидимое отсюда.

Слайд третий. Холм, на котором стояла спасательная капсула эннэми окружили вооруженные копьями воины. А впереди них, прямо к люку шла фигура в серебристом скафандре. Тоже с копьем в руке. Только в два раза больше обычного и сияющего, как луч света.

— То есть, поскольку враг у нас общий, предлагаешь союз? Вы — покажете где приземлился чужак, а я его убью? Верно понимаю?

Слепой вождь или жрец, в ответ кивнул, а после выдал завершающий файл.

Фигура в черном лежит на земле. А победителя в светлом скафандре восторженные аборигены несут на руках. Вокруг опять-таки суетятся красотки в венках и прочих украшениях. Жаль, изображение не слишком четкое, видны только общие силуэты, а лиц и подробностей фигур не разглядеть.

До конца крамольную мысль Тихону додумать не дал ощутимый и болезненный пинок в голень.

— Ваша вода, сударь! — прошипела Аня. — Прикажете еще что подать, или дождетесь толпы поклонниц?

«Чтоб меня дефрагментировали! — вздрогнул парень. — Я что, тоже телепатию освоил и уже умею транслировать мысли? Ерунда какая-то»

Но, на всякий случай, обнял девушку.

— Ну ты чего, Анютка? Это ж как кино смотреть. Мало ли там обнаженных красоток показывают? Или ты меня и к теледивам ревновать будешь? Ладно, при тебе видео больше не включаю. Обещаю… А теперь давай сюда воду и не вредничай. На нас представители новой цивилизации смотрят. Не стоит вносить в их будущие легенды о богах слишком много человеческих эмоций. 

 

Глава 13

Глава тринадцатая

Процедура совместного распития дистиллированной воды возымела как раз то действие, на которое Тихон и рассчитывал. Глотнув вслед за ним из пластикового стаканчика, слепой вождь что-то громко произнес, потом поклонился и в воображении парня одновременно возникли две картинки. Он обнимает старика, и он же ставит ногу на коленопреклоненного аборигена. То есть — землянину в весьма доступной форме предлагался выбор — стать другом или хозяином.

— Не, рабовладельческий строй мы оставили в прошлом, тысячи лет тому, — хмыкнул Тихон. — Зачем же возвращаться? Тем более, это экономически нецелесообразно.

Шагнул вперед и, насколько позволяло защитное поле, приобнял старика.

— А вот так, я думаю, будет правильно. Раз уж мы союзники и, тем более, не у себя дома, а у вас в гостях. 

— Какой ты важный, Тишка… — негромко произнесла позади Аня. — Я прям налюбоваться не могу.

— Издеваешься, да? — насупился парень. — Я тут, можно сказать, контакт с другой цивилизацией налаживаю, а ты…

— Я серьезно, чего ты? — девушка встала рядом. — Правда, правда… Ты все очень толково и верно делаешь. Я бы так не сумела.

— Ну да, — фыркнул Тихон. — Сама себе противоречишь. Не могла бы догадаться, то и не поняла бы — правильно я поступаю или нет.

— Ничего подобного, — не согласилась девушка. — Можно не уметь играть на музыкальных инструментах, но прекрасно разбираться, когда исполнитель фальшивит. Так что не сомневайся. Слышу  и понимаю. Пока что ты хорошо играешь. Чисто… 

Аня хотела еще что-то сказать, но в это время проявил инициативу старик. Непонятно как он успел подсмотреть, а главное — запомнить, но и парень и девушка одновременно увидели ту самую картинку, которая возникла в памяти Тихона, когда он пытался вспомнить сцену завтрака.

— Что?! — голосок Мирской аж звенел от возмущения. — Да как ты… Это возмутительно! Бесстыдник!

Старик сориентировался первым, и сексуальные фантазии сменила картинка часто и низко кланяющегося аборигена.

Потом и Тихон опомнился. Быстро сграбастал в объятия, порывающуюся убежать девушку, и успокоительно зашептал на ушко:

— Эй, ты чего? Это ж не кино про нас с тобою. Вождь, наверняка, просто хотел установить твой статус. Ты заметила, что к нам только мужчины приходили с визитом? А девушки и дети только обещались с праздничным хороводом… Вот старик и спросил, в доступной ему форме… Насколько ты важна для меня. Просто, как я понимаю, он общается с нами только теми мыслеобразами, которые получает от нас. Как бы иностранный язык изучает. А для иноземца нет запретных слов. Он же не понимает, что произносит…

— Пусти…

Аня попыталась освободиться, но парень был сильнее, да и старик не переставал кланяться. Причем, не только перед мысленным взором, но и вживую.

— Пакостники вы все… мужчины… — произнесла уже не так агрессивно. — Сам же сказал — контакт двух цивилизаций налаживаете, а все к одному и тому же сводите.

— Ну так вы же для нас самое главное, Анюта. Кому нужны все эти планеты, звезды, Галактики, если в мире не будет любимой? Так что не сердись. Я не могу перестать о тебе думать. Это невозможно.

Приятные слова, да еще в сопровождении такого искреннего взгляда, не могли не смягчить девичье сердце. И Аня оттаяла. Но уже в следующую секунду снова напряглась и смущенно пробормотала:

— И что, ты меня в мыслях… вот так?.. Даже и не мечтай…

— Ну, будет… будет тебе, — слегка встряхнул девушку Тихон. — Не забывай, вождь видит все то, что у тебя в воображении. Так что не отвлекайся. Лучше, представь себе, как мы рыбу ловим, или на качелях качаемся.

— Ой! — охнула Аня и покраснела. Потому что она ведь не просто вспомнила ту картинку, а еще и продолжила ее мысленно. Просто так, из чистого любопытства.

— Тишка… можно я не буду присутствовать при переговорах? Я лучше обед приготовлю. Хорошо?

— Конечно… — Тихон ободряюще подмигнул, поскольку поцеловать Аню не мог из-за скафандра. — А я пока подумаю, как им объяснить, что подсматривать чужие мысли неэтично. И это не только нам, но и другим людям совершенно не понравится.

Объяснять не пришлось, слепой сам сделал правильные выводы.

Так что еще перед  тем, как скрыться внутри звездолета, Аня увидела очередную воображаемую пантомиму. Человек — закрывает рукой рот. Рядом стоящий абориген, как слепой, шарит вокруг руками. Человек что-то говорит — на лице аборигена распахивается большущий глаз.

В принципе, картинку можно было трактовать в нескольких смыслах, например — «вы говорите, мы видим. Вы молчите — мы слепы». Но девушка предпочла понять как обещание «смотреть» только на то, что будет произнесено вслух. И, как оказалось, позже — была права. Взаимопонимание между людьми и жителями все еще Безымянной планеты потихоньку налаживалось.

После ухода Ани, старейшина, предварительно спросив у Тихона согласие, отправил восвояси и своих соплеменников. Вместе с подношениями. Остался только один подросток. Видимо, поводырь слепца.

А потом завязалась беседа, типичная для тех случаев, когда встречаются два незнакомца, не владеющие общим языком. Много жестов, медленно произносимых и повторяемых слов. Пока каждый не запомнит и не повторит на чужом языке название предмета или действия. Скучная, долгая, утомительная процедура. И с весьма сомнительным результатом… Обычно, требующая многих дней, недель, а то и месяцев — зависимо от сообразительности и памяти обучающихся.

Вот только на этот раз все происходило иначе. Умение старейшины видеть эмоции и картинки того, что Тихон произносил вслух, а так же способность транслировать человеку образы того, что говорил он — существенно упростили процесс. Кстати, именно для этого и остался парнишка. Как оказалось, именно его вождь племени назначил будущим переводчиком. Если сам, в связи с преклонным возрастом, уйдет в мир Доброй охоты раньше, чем Светлые боги научаться понимать его племя.

Ну, правильно. Всегда надо иметь запасной вариант. Тем более, молодой разум более гибкий. Мозг лишней информацией не перегружен и легче воспринимает, не отторгает новые знания. А Тихон, в очередной раз, похвалил себя, что не пожалел денег на приобретение чипа расширения памяти. Иначе вряд ли смог бы запомнить хоть треть…

В общем, хватило примерно четырех часов общения, чтобы уже можно было пытаться строить простейшие диалоги из трех-четырех слов и пробовать получить ответы на самые важные вопросы.

Для начала, Тихон решил узнать, почему аборигены решили просить у них помощи против эннэми, а не наоборот. То есть, он конечно, догадывался, что на местных жителей произвело впечатление его отказ убить пленника, тогда как существо в черном скафандре не жалело ни старых, ни молодых. Но — одно дело догадываться. И совсем другое — получит более-менее конкретный ответ.

Старейшина вопрос понял и не удивился. А вот ответ объяснение оказалось несколько другим, чем думал Тихон.

Оказалось, что аборигенов больше всего восхитило не его миролюбие. Прощать или наказывать — дело десятое. Вождь и сам никогда наверняка не знает, чем решит тот или иной спор. Так и у Богов настроение может изменится. Как и у самих небес. Сегодня они добрые, ласковые — солнце светит, ветерок кожу ласкает. А завтра рассердятся и ну молнии метать… да градом бить.

— Тут другое… — парнишка переводчик старался как можно точнее излагать суть словами, а старейшина подтверждал сказанное соответствующей иллюстрацией.

— Наши воины видели, как светлый Бог убил джезкардора… Самую свирепую и беспощадную тварь Кеерении. А темный бог от него убежал и спрятался в своем доме. Значит, светлый бог сильнее.

—Глупее… — пробормотал Тихон.

Старик изобразил всем телом вопрос и внимание. Поэтому пришлось быстро поправится.

— Джезкардор глупое создание. Безмозглое… Его не трудно убить, потому что оно не ведает страха. А темный бог умный. С ним справиться будет не так просто, как с тварью. Поэтому, на сегодня хватит разговоров. Приходите завтра. Мне надо подумать, посоветоваться. Как нам темного победить.

Старейшина тут же поклонился и поплелся прочь.

— Наконец-то, — тот час ожил в наушниках голос Ани. — Я уж думала, ты сегодня ночевать не придешь… Обед давно остыл. Придется теперь его в ужин переделывать.

И только сейчас Тихон обратил внимание, что светило ушло за горизонт, и на планету уверенно опускается ночь. Очень звездная, но не такая, как на его родной Землянике. Поскольку спутника у планеты не было.

* * *

Разогревала Анюта обед или приготовила свежие блюда на ужин, Тихон так и не понял. Переговоры и установление общего языка, в самом прямом смысле, так вымотали парня, что он забросил все, что девушка выставила на стол, как энергетические брикеты в топку. И только когда проглотил все до крошки, осознал, что ужинает. Повертел в руках вилку… и тоже сунул в рот. Потом свернул трубочкой тарелку, которую после этого постигла та же участь, что и столового прибора.

Белковая посуда на вкус напоминала бумагу, но вместе с горячим чаем вполне годилась в пищу, если организм все еще не насытился, а добавку просить неохота. И так сожрал за один присест, как минимум суточный рацион. А запасы продуктов на яхте не безграничны.

— Устал?

— Есть немного… — Тихон с удовольствием потянулся и привлек к себе девушку. Усадил рядом и легонько прижался щекой к щеке. — Всегда считал, что самая трудная работа — страда. Оказывается, есть дела и не менее тяжелые. Хотя, если глядеть со стороны. Ничегошеньки ведь не делал. Сидел весь день в холодочке, да языком чесал.

— Это с непривычки… — с умным видом ответила Аня. — Папка всегда говорил, что самая трудная та работа, за которую взялся впервые. А потом, втянешься и даже не взопреешь.

— Ага. Мой тоже повторял, что глазам страшно, а руки делают… — Тихон намерился поцеловать девушку, но та неожиданно уклонилась, а потом и вовсе выскользнула из объятий.

— Подожди… Я попросила Гулливера экранировать яхту от телепатического контакта и многое из того, о чем вы говорили пропустила. Но одно поняла — вы хотите вместе напасть и убить эннэми?   

Парень вздохнул, меньше всего ему сейчас хотелось начинать все сначала, тем более, что он уже представлял себе более приятное времяпровождение, но понимал — если любопытство девушки не удовлетворить, обо всем остальном придется забыть надолго.

— Не совсем «напасть» и не вполне «убить»… Помнишь, почему они выбрали нас, а не «черного»?

— Нельзя помнить то, чего не слышала… — резонно заметила Аня. — Рассказывай. Чайку еще налить?

— Лучше кофе… Во-первых, — похоже, мой рабочий день еще не закончился. А во-вторых, — нам втроем действительно надо все хорошенько обмозговать. Ты как, Гулливер, не возражаешь?

— У меня не предусмотрена функция поглощения жидкости… — ответил ИскИн. — Равно, как и избавление от ее излишков.

— Ха-ха, как смешно… — проворчал Тихон. — Юморист. Ты бы лучше обратный путь высчитывал, вместо усовершенствования.

— Вычисления не останавливаются ни на миллисекунду. На данный момент обработано ноль целых и шестнадцать сотых от всех имеющихся вариантов. Могу докладывать поминутно или в любом ином, удобном формате.

— Ладно, проехали. Не расстраивай нас… — вздохнул фон Виден, быстро прикинув в уме, что такими темпами ИскИну для завершения расчетов понадобится больше чем полтора года. При чем, с совершенно непредсказуемым результатом в конце. — О, спасибо…

Отхлебнул горячего кофе и прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

— Так вот, аборигены рассказали, что эннэми не стал сражаться с тем милым зубастиком, что напал на нас. А убежал от него. Понимаешь?

— Нет, — искренне ответила Аня. — А что, это так важно?

— Ну, как тебе сказать… — пожал плечами Тихон. — Конечно, нельзя исключать вариант бессмысленного поведения. На уровне инстинктов. Но, поскольку, мы имеем дело с высокоразвитым существом, то я предпочел бы версию обдуманных и взвешенных поступков. Как считаешь, Гулливер?

— Примерное соотношение спонтанных действий и принятия осмысленных решений четырнадцать к восьмидесяти пяти.

— А еще один процент куда делся? — Аня улыбнулась. — Тоже заработался?

— Его я оставил на непредсказуемость инопланетной психологии. То, что не поддается прогнозированию.

— Ну, да… Все по науке, — хмыкнул Тихон. — Если ни один из двух вариантов не подходит, значит — случилось что-то третье. Знал кого спросить, вконец мозги запудрил. А ответ на поверхности лежит. Эннэми убежал, потому что не мог джезкардора убить. Или — сомневался в результате и не захотел рисковать. Вот и вся арифметика.

Аня насмешливо фыркнула.

— Если ты хотел услышать именно этот ответ, то мог и не спрашивать.

— Да нет же, — Тихон одним глотком допил кофе. — Спасибо… Я имел в виду, что у него не было такой возможности. То есть, снаряжение спасательного модуля не предусматривает мощного вооружения. И максимум, что имеется в его распоряжении — это нечто сродни моему легкому бластеру. Понимаешь?

Парень довольно потер ладони.

— Не вполне…

— Я хочу сказать, что наши скафандры ему не по зубам. И это, с одной стороны, упрощает задачу.

— А что усложняет?

— Как раз тот факт, что он смог от кракозябра убежать. А ты помнишь, как быстро существо двигалось?

— Да уж, — девушка поежилась, словно ей вдруг стало холодно и села рядом с Тихоном. — Такую жуть не забудешь. Странно, что оно мне не приснилось.

— Вот… Я сразу заметил, что эннэми очень резв. И это значит, что либо в его скафандре имеется экзоскелет с усилителем мышц, либо на их родной планете гравитация, как минимум полтора «g».

— Тишка… — Аня демонстративно зевнула, прикрывая рот ладошкой. — А ты не мог бы просто сказать, что собираешься делать. Опуская научные выкладки и обоснование. Пока я не уснула. Имей в виду, если это случится — тебе придется нести меня в спальню.

— Да хоть сейчас…

— Я тебе дам «сейчас». Рассказывай… Только покороче.

— Понимаешь, Ань. Ведь до сих пор никто эннэми ни разу не видел. Империя воюет с врагом, который неизвестно как выглядит. А у нас появился уникальная возможность схватить чужака и «познакомиться» с ним поближе. Но есть одна проблема — до сих пор, при малейшей угрозе пленения, они убивали себя. И не просто убивали, а дезинтегрировались. Не оставляя даже кучки пепла. Поэтому, если мы хотим заполучить эннэми живьем… или, хотя бы пригодным для осмотра и анализа…

Девушка снова вздрогнула и с удивлением заглянула парню в глаза.

—  Как ты… Удивительно даже. Мне порой кажется, что я совсем тебя не знаю. Всего несколько дней прошло… А впечатление, будто рядом не сверстник, а сослуживец отца. Похоже, ты вместе с кителем, тогда нечто большее получил, чем карнавальный наряд…

— Это хорошо или плохо?

— Не знаю… — девушка растерянно сморгнула. — С тобой хорошо, спокойно… Но иногда ты словно чужой становишься. Вот как сейчас… Разве может семнадцатилетний парень вот так спокойно говорить об убийстве?

Тихон потер подбородок, подумал, потом ответил.

— Для тебя я тот же, что и был… Провинциальный увалень, по уши втюрившийся в столичную красавицу, — произнес с напускной насмешливостью. — А серьезность… Наверное, потому что теперь это моя работа. А я с детства привык относиться к своим обязанностям основательно. Ведь переделывать то что я напатрачу будет некому. В поле, в мастерской или здесь… Какая разница. Понимаешь?   

— Да… — Аня ласково погладила парня по щеке. — Нам рассказывали на уроках психологии, что в экстремальных ситуациях дети взрослеют мгновенно.  А куда уж экстремальнее, чем у нас?

— Будет тебе, — Тихон обнял девушку. — Выберемся. Надо лишь подождать, пока Гулливер закончит свои подсчеты. А мы, к тому времени, пленим эннэми… и вернемся домой героями и с ценным трофеем.

— Думаешь?

— Точно знаю, — твердо ответил фон Виден. — По-другому и быть не может. Потому что иначе все становится бессмысленным. А это неправильно.

Слабый аргумент, но в данном случае тон имел большее значение, чем слова.

— Так вот… На сегодня достаточно, объявляю отбой. А завтра я схожу в разведку с аборигенами и посмотрю, где расположена спасательная капсула эннэми.

— Зачем? Почему сразу не напасть? А если он тебя заметит? И приготовится? Или убежит…

— Это даже хорошо. Пусть думает, что я его боюсь… Понимаешь, Анютка… Чтобы взять врага живым, мне надо выманить его к нам. На дистанцию выстрела из парализатора яхты. Возможно, что и ручному хватит мощности. Но я не хочу рисковать… Второго шанса чужак нам не предоставит. А для этого нужно, чтобы эннэми подумал, будто я вооружен еще слабее, и погнался за мной. И тут важно правильно рассчитать дистанцию. Ну, чтоб  охотник не стал добычей… Жаль, что на шлюпке нет хотя бы ПСМ-19* (*парализатор средней мощности). Это многое бы упростило и не пришлось бегать.

— И не надо бегать… — ИскИн, как всегда, влез без церемоний. — Вы забыли, что находитесь на борту не обычной круизной посудины, а на яхте Великого Князя. Десантный бот, который имеется здесь вместо спасательной шлюпки, оборудован именно таким оружием. Поскольку Его Императорское Высочество заядлый охотник. А дичь, в некоторых мирах, как вы сами убедились — иной раз попадается весьма крупная.

— Ура! — Тихон от избытка эмоций вскочил, подхватил девушку и закружил по рубке, каким-то чудом ни за что не задевая. — Ура!

— Сумасшедший! Поставь меня на место! — вскрикнула Аня. — Сейчас же!

— Имеется только один нюанс… — продолжил прежним тоном Гулливер. — Бот находится в законсервированном виде. И на его подготовку понадобится немного времени. Профессиональная команда сделала бы это в течении нескольких часов. Но поскольку у вас нет необходимых навыков — то…

— Это уже неважно, радость моя ненаглядная... Единственное, что у нас имеется в избытке — как раз время, — отмахнулся Тихон. — Спасибо, родной, порадовал. И чтобы не портить настроение, на этой оптимистической ноте объявляю, что все дальнейшие разговоры и обсуждения переносятся на утро. Команде звездолета — отбой! Кстати, недавно кто-то изъявил желание, переместиться в спальню на руках? В том смысле, чтобы ее туда отнесли… А, пожалуйста!

* * *

Капсула эннэми лежала, как на ладони.

Слишком близко Тихон подходить не стал, мало ли какой мощности там у них датчики установлены? Может, вообще никаких. Все же спасательные модули делаются по упрощенной схеме, с единственной задачей — сохранить жизнь членам экипажа в случае необратимой аварии звездолета и дать возможность уцелевшим дождаться помощи. То есть, принцип катапульты, плюс минимальная система жизнеобеспечения и маяк. Но, это имперские, а как все устроено у эннэми — никто не знает.

Именно из-за маяка Тихон хотел разобраться с чужаком, как можно быстрее. Поди угадай, чей сигнал бедствия перехватят раньше? И если не повезет, то в любой момент сюда может заявиться спасательный корабль чужих, с которым справиться уже не хватит силенок. И охотник превратится в добычу.

Вчера они с Анютой хорошо потрудились и почти закончили подготовку бота. Те мелочи, которые остались, девушка доделает сама, а Тихон, не желая терять ни одной лишней минуты, отправился на разведку...

С проводником из местных жителей это было не сложно. И уже часа через два, фон Виден лежал в полутора километрах от вражеской шлюпки и разглядывал ее в оптику шлема.

Вообще-то, сама шлюпка его интересовала меньше всего, куда больше — местность между ней и яхтой.

Старейшина, просмотрев те его мысли, что касались операции по пленению эннэми, без дополнительных объяснений, понял замысел Тихона, что надо для его осуществления и предоставил в помощь парню десяток воинов. Не крепких и сильных мужчин, а молодых, быстроногих юношей. Именно им предстояло выманить чужака наружу и отвести на достаточное для захвата, расстояние.

Операцию Тихон спланировал в три этапа. И первый из них должен был вот-вот начаться.

Фон Виден увеличил мощность встроенного бинокля и попытался обнаружить прячущихся в траве аборигенов. Но, несмотря на то что он примерно знал, где воины должны находиться, ничего не заметил. Высокие травы колыхались размерено, нигде не выбиваясь из общего ритма.

«Да, все-таки хорошо, что мы союзники. От таких врагов не просто уберечься. И никакие силовые поля не помогут, если не знаешь, откуда ждать нападения. Пришлось бы, как чужак, постоянно находиться внутри яхты, не покидая ее, как осажденную крепость».

Но вот в одной точке травы расступились и из них, выглянуло лицо разрисованное черными и белыми полосами, как у зебры. Раскраска была нанесена не кое-как, а с определенным смыслом. Правда, Тихон не стал вникать в подробности символики, поняв одно — это должно помочь победить. Поскольку эти парни выступали против черных сил, сражаясь на стороне добра. И совершенно ничего не имел против, если подобное внушение действительно хоть чем-то поможет. Потому что, если судить по тем картинкам, которые демонстрировал слепой старейшина, молодые воины реально рисковали жизнями.

Сперва Тихон даже засомневался, стоит ли вообще ввязываться в эту авантюру с захватом «языка». А не подлететь на яхте к капсуле и уничтожить ее парой-тройкой разрядов. Без затей, зато с гарантией. Наверняка. Но, здравый смысл победил. Уж если судьба предоставила столь уникальную возможность заполучить первого в истории этой войны пленника, то не использовать такой шанс он не имел права. Это было бы настоящим преступлением… Потом, хоть и не возвращаться.

А еще Тихон надеялся, что полученная от «языка» информация вполне может приоткрыть занавес тайны в поисках отца. Или хотя бы что-то разузнать о его судьбе. 

Полосатое лицо застыло на несколько мгновений, вглядываясь в черную капсулу, потом оглянулось и над травами появилась рука такой же раскраски. Сделала манящий жест, «ко мне»,  наверняка не требующий переводчика ни одному живому существу — и снова исчезло в траве. Но, как оказалось, пантомима не осталась незамеченной. Ни своими, ни чужим.

Буквально спустя пару секунд, створка шлюза, с негромким шипением стравливаемого сжатого воздуха, отошла в сторону, а наружу выпрыгнула фигура в скафандре под антрацитовый цвет модуля.

«Интересно, почему только черные краски? Или у нас глаза воспринимают разные диапазоны волн, и то что мне кажется одного цвета  — для эннэми имеет совсем другой вид? Надо взять на заметку! Ведь это может оказывать большое влияние на мотивацию действий. К примеру, коровы и быки на самом деле не видят красного, он для них смещен по спектре в сторону ультрафиолета и воздействует на глаза, как ярчайший блик. Что, конечно же, вызывает у животных раздражение и приводит к нападению… нам кажущимся, совершенно немотивированным и ничем не спровоцированным».   

— Не отвлекайся… — пробормотал Тихон сам себе, подстраивая фокус бинокля под скорость движения чужака, который тем временем, ринулся вниз, пытаясь поймать воина.

«Черный» и в самом деле был чертовски быстр. Пятьдесят пять километров в час, по данным Гулливера, принимающим ту же картинку, которую наблюдал человек. А стартовый рывок и того больше — под семьдесят. Быстрее гепарда! Но, кратковременное ускорение, после вызывало некоторое замедление движений. Значит, близко его к себе подпускать нельзя. Или, надо заставлять метаться, теряя энергию.

Но и аборигены, благодаря советам Тихона, на этот раз подготовились к встрече. И чужаку предстояла задача посложнее бега наперегонки.

Молодые воины, замаскировавшись и растянувшись в цепь, действовали по принципу падающего домино. Один из них показывался эннэми на расстоянии около тридцати шагов и принимался убегать, а когда тот бросался вдогонку — падал наземь и исчезал в траве. А его место занимал следующий в цепи… Показываясь чуть дальше, на более-менее безопасной дистанции.

Конечно, такая примитивная уловка не могла длиться бесконечно. Но этого и не требовалось. Только четыре раза — пятое место в эстафете занимал Тихон…

После чего в действие вступал второй этап.

К сожалению эннэми оказался не столь азартен или более подозрительный, чем рассчитывали, но остановился он после третьего раза. Выдернул из кобуры бластер и широким лучом полоснул впереди себя. При этом, он бил именно на то расстояние, на котором его поджидал следующий участник «забега». И попал… Не было ни вскрика, ни стона, а как в дурном сне из травы взметнулась безголовая, шатающаяся фигура и дергающимся шагом куда-то побрела. Потом свалилась в траву ничком и затихла.

Тихон знал по учебным фильмам, что раны, наносимые лазером, даже самые ужасные и смертельные, в отличие от огнестрельного или холодного оружия прошлого не кровоточат, поскольку луч мгновенно прижигает им же поврежденные кровеносные сосуды. Но видеть воочию — это совсем другое. И зрелище оказалось столь ужасным, что парень на несколько секунд растерялся.

— Ой, мамочка!

Девичий вопль, раздавшийся в наушниках, вывел Тихона из ступора.

— Отставить, мамочку! Ты на позиции?!

— Да… — шмыгнула носом Анюта.

— Готовность «ноль»!  Дольше тянуть нельзя! Я начинаю!

Произнеся все это уверенным, командирским голосом, Тихон поднялся на ноги.

Эннэми и в самом деле мог сообразить, что его заманивают в ловушку и повернуть обратно. А второй раз подобная уловка не сработает. Но, если прямо сейчас, пока враг пребывает в раздумье и азарт погони не улетучился окончательно — шанс еще есть.

— В безоружных стрелять много храбрости не надо! — закричал громко, привлекая внимание.

Впрочем, это было не обязательно. Чужак и сам заметил появление нового действующего лица и отреагировал соответствующим образом. Похоже, их оружие работало по схожему принципу, поскольку вместо луча бластер чужака выплюнул шаровую молнию. На это Тихон и рассчитывал. Правда, защиту выставил на максимум.

Результат получился зрелищным. Энергия взрывной волны была не поглощена, а отражена, с соответствующей отдачей... и Тихон, ожидая этого, театрально взмахнув руками, повалился на спину. Правда, чтобы не переигрывать, тут же вскочил… и бросился наутек.

Со стороны должно было казаться, что человек получил ранение и убегает, понимая, что его защита слабее оружия врага. Куда убегает? Конечно же к своим. За помощью! Значит, его надо остановить любой ценой!

Эннэми не сразу бросился вдогонку. Сперва выстрелил в спину Тихону. И снова попал… Меткий.

Парня швырнуло вперед с такой силой, что на этот раз он упал уже без притворства. Похоже, чужак, применил максимальный разряд. К счастью, защитное поле сумело поглотить и этот заряд.

Крик, раздавшийся позади, тоже в переводе не нуждался. Сперва в нем звучала радость, а потом, когда эннэми увидел, что Тихон остался жив и снова поднимается, победная интонация сменилась разочарованием и злостью.

— Арррххгг!

Тихону даже оглядываться не понадобилось, чтобы знать, что враг сейчас бросится его догонять, чтобы в рукопашной схватке закончить то, что не смог бластер. А судя по «картинкам» аборигенов — его прикосновение смертельное. И у фон Видена в запасе не больше двадцати секунд до фатального контакта. Если только чужак не умеет бегать еще быстрее!

— Анюта! Вперед! 

 

Глава 14

Глава четырнадцатая

Если хотят сказать, что человек бежит очень быстро, говорят — как на флайере умчался.

Тихон несся, не чувствуя под ногами почвы. Жаль, этого не видел никто из соответствующих органов, можно было бы зафиксировать, как минимум, рекорд Империи по спринту.

Человек на многое способен, когда включается инстинкт самосохранения. Обычные люди, спасаясь от разъяренного быка, перемахивают через трехметровые заборы, хрупкие женщины — спасая ребенка, приподнимают за бампер легковые автомобили. А жители планеты Йогах ходят босыми по раскаленным углям и могут спать на доске утыканной стальными шипами… или, даже, вверх тормашками. Словно в невесомости.

Ни забор, ни автомобиль Тихону дорогу не преграждал, поэтому парень смог продемонстрировать чужаку всю прыть, на которую только был способен. Неизвестно, насколько эннэми впечатлила быстрота ног человека, но от неожиданности он все же замешкался и имеющуюся фору потерял. Так что когда черная фигура ринулась догонять убегающего врага, Тихон успел увеличить дистанцию и, тем самым, выиграть те самые драгоценные секунды, необходимые Ане, чтобы пролететь безопасное от сканирования расстояние и, зайдя сзади, отрезать эннэми путь к капсуле.

И девушка успела…

Предосторожность оказалась не лишней. Как только сканеры десантного бота засекли капсулу эннэми,  она тоже направила в их адрес стандартным пакет-импульс «свой-чужой». И, не дождавшись ответа, в автоматическом режиме послала сигнал опасности космонавту.

Получив предупреждение, черная фигура буквально в воздухе развернулась. И обратно эннэми понесся с еще большей, просто невероятной для живого существа скоростью. Сто восемь и шесть десятых километра в час, согласно данным Гулливера.

Но и шлюпка не стояла на месте. Мгновение, второе — и она зависла над капсулой. А еще секундой позже, девушка выстрелила. Конечно же, наведение и удержание цели произвела автоматика, Аня только нажала на кнопку «пуск». Но ведь и это нужно было сделать вовремя. Все решали считанные секунды… 

Парализующий луч поймал врага в момент прыжка. И на почву тот свалился уже бесчувственным кулем. По инерции прокатился еще метров шесть и замер неподвижным черным комком, напоминая латексную куклу, из которой выпустили часть воздуха. 

— Гур-га! Хур-ха! 

Дикий вопль заставил Тихона сделать отчаянный прыжок, прежде чем парень осознал, что он означает и смог остановиться. Несколько раз глубоко вдохнул, восстанавливая дыхание, и только потом — оглянулся.

Аборигены ликовали и плясали танец победы. Что ж — имели для этого все основания. Их товарищ погиб не напрасно… Жестокий и беспощадный Черный бог был повержен.

— Спасибо… — стараясь не слишком сопеть, произнес в микрофон Тихон. — Ты умница… Я знал… что у нас… все получится. 

— Знал он… — в голосе девушки звенела не радость, а что-то вроде злости и… обиды. — А если б я не успела?! А если бы ты споткнулся… или эннэми оказался проворнее?.. Ты видел, как он рванул обратно?! Идиот! Нам просто повезло, что он не воспринял тебя всерьез!

— Ну ты чего, Анюта? — даже опешил от такой отповеди Тихон.

— Ничего… — теперь она, вроде, как носом шмыгнула. — А что бы я одна делала, ты подумал?.. Если б он тебя…

— Если бы, да кабы во рту выросли грибы… Все же хорошо закончилось. Мы победили…

— Смешно, да? Победитель… — голосок уже не звенел от напряжения, скорее в нем чувствовалась невероятная усталость. — Еще одна такая выходка, и я… я… Будешь спать в рубке. Вот...

Тихон только хмыкнул. Не зная, как реагировать на подобную угрозу. К счастью, поправ прежние обещания, в назревающую семейную сцену совершенно беспардонно вклинился старейшина аборигенов.

Его довольно улыбающаяся, и от этого кажущаяся перекошенная жуткой гримасой,  физиономия заняла все пространство перед мысленным взором Тихона и, наверняка, Ани. Потом лицо стало удаляться и камера, сменив ракурс, наползла на репортаж из праздника в честь победы. А как еще обозвать мероприятие, где все члены племени, невзирая на пол и возраст, жрут, пьют и пляшут, под свои же дикий и многоголосый ор? Потом старик, видно, вспомнил молодость, потому что последующие сценки, которые он выдал «на гора» были из разряда тех, что прячут от детей под грифом «+ 21».

— Эй! Эй! Полегче… — помня как девушка реагирует на подобные «скриншоты», возмутился Тихон. — А то поссоримся.

Старейшина убеждению внял… Но по-своему. Демонстрация любовных шалостей сменилась привязанным к столбу эннэми, которому вождь перерезает горло.

— Я не понял?! Что за самодеятельность? Мы же условились…

Тихон даже стал оглядываться, не занялись ли аборигены подготовкой к казни не только в воображении, но и в действительности.

— Аня? Где пленник? Ты его видишь?

— Да… Воины несут «черного» по направлению к яхте. Ты не волнуйся. Гулливер заряд так рассчитал, что тот еще не меньше часа без сознания будет. Не убежит.

— Это хорошо… А что наш друг предлагает, ты видела?

— Нет. Я блок от сканирования поставила. Старейшину не слышу, но и он меня прочесть больше не сможет.  Не знаю, как ты к этому относишься, а меня напрягает, когда в мозгах, как в кармане копаются.

— Хорошо…. — Тихон облегченно вздохнул. Лучше так, чем все время опасаться, что старик чего-то не то в мыслях подсмотрит, а потом «ляпнет» Ане во всеуслышание. С детской непосредственностью. Как в анекдоте: «Мама… А чем папа тетю Лизу обидел?» «С чего ты, доченька, взяла?» «Она сама ему вчера сказала: «Больше не дам! Даже не проси»

Нож из руки старейшины исчез. Вместо этого в привязанного к столбу полетели комки грязи из рук прыгающего вокруг племени.

— Послушай, вождь!

Тихон придал голосу максимальной твердости.

— Я понимаю, у вас радость. Враг повержен и все такое… Но, давай, я объясню еще раз… — фон Виден намеренно перешел на упрощенный вариант. — Черный бог не сам по себе. Там… — парень указал на небо. — …много таких, как он. И раньше или позже, другие темные боги хватятся своего родича и будут искать.

Это старейшина понял, поскольку показал охотника идущего по следу.

— Да… И, вполне вероятно, найдут. Как думаешь, им понравится, если они узнают, что вы убили их родича?

Теперь возле столба стоял сам слепой, а некто похожий на эннэми, перерезал ему горло.

— Примерно… Вот поэтому я и не стал убивать его. Хотя мы враги более давние. И счет у меня гораздо длиннее вашего. 

Тихон попытался представить себе как он стреляет в кракозябра, и тварь исчезает в аннигиляционной вспышке. Потом, вспомнить, как подействовал удар парализатора.

Старейшина поклонился. Мысленно… Ведь старика рядом не было. В его возрасте уже не водят отряд в бой. Поэтому и непонятна такая воинственность. Впрочем, тут скорее мудрость и опыт. «Хороший враг — мертвый враг». 

Тихон встряхнул головой, поскольку почудилось, что последняя мысль была не совсем его. Думал он, но словно по чужой подсказке. М-да… Ох, не прост старик… С таким собеседником лучше держать ушки на макушке, а мысли прятать поглубже.

Снова изображение бьющего поклоны вождя. 

— Ладно. Я думаю, ты не нарочно… Просто, пойми. Сейчас гораздо важнее суметь найти общий язык с пленником… Возможно, даже договориться. Или, хотя бы, узнать нечто важное. Потом, мы улетим и заберем его с собой. И вам не придется опасаться мести других черных богов. Надеюсь, я объяснил доступно?

— Да…

Это уже был не уже ставший привычным мысле-образ, а слово!

— Мой… твой… понимаешь… твой надо… моя… помощь…

Слова звучали не совсем правильно, неуверенно, перемежевываясь длительными интервалами. Но это уже была внятная речь. Хотя и произносимая, по-прежнему, мысленно. 

— Мой помочь… Светлые Боги говорить как… мой помогает... Все делает…

— Спасибо. Помощь и в самом деле будет нужна. Эти ваши способности видеть мысли нам очень пригодятся. Но, это все завтра. Сегодня у вас праздник. Вы доблестно победили грозного врага. Веселитесь. Помяните воина… героя, который отдал свою жизнь за то, чтобы остальным ничто не угрожало.

Затевая военную операцию, а по сути — авантюру, Тихон не строил далеко идущих планов. Руководствуясь старинной мудростью, что сперва надо собрать урожай с грядки, а сколько делать солений и в какой таре — можно и позже решить.

У него была одна цель — обезвредить врага. Во-первых, — чтобы обезопасить себя. Во-вторых, — упрочить положение в глазах аборигенов. Что было весьма важно, учитывая тот печальный факт, что пока совершенно неизвестно, сколько времени понадобиться Гулливеру на расчеты. И если уж им с Аней предстоит здесь задержаться на месяцы… или годы, то лучше иметь в соседях не просто приятелей или  друзей, а — верных и преданных клиентов* (*Клиент (от лат. cliens, множ. clientes) — в Древнем Риме свободный гражданин, отдавшийся под покровительство патрона и находящийся от него в зависимости).

И вот только теперь, когда задача была почти выполнена, — оставалось только уничтожить капсулу, чтобы гарантированно устранить работу вражеского маяка, и объясняя старейшине, почему так важно сохранить жизнь пленнику, — Тихон впервые по-настоящему задумался над открывающимися возможностями.

Ведь если, с помощью уникальных телепатических возможностей аборигенов, ему и в самом деле удастся наладить контакт с эннэми…

Тихон даже остановился, и машинально провел тыльной стороной ладони по лицевому щитку, словно это могло вытереть вспотевший лоб. Оценил комичность ситуации и снял шлем…

— Ф-фу…

Фильтры гермошлема совершенно не препятствовали свободному дыханию, даже наоборот — по мере надобности насыщали смесь активными ионами кислорода, но все же не могли заменить удовольствие от ощущения влажной кожей лица легкого дуновения ветра. 

— Сделал дело — гуляй смело… 

* * *

Теперь стало понятно, почему Аня прошмыгнула у Тихона над головой и унеслась к яхте. Он думал, что девушка все еще сердится, а оказалось — ей просто нужно было время в личных целях…

Вопреки выволочке, сделанной на повышенных тонах в эфире, «страна» встречала героя цветами, объятиями и поцелуями.

Одетая в самое красивое праздничное платье, соорудив на голове весьма замысловатую конструкцию… назвать прической это произведение парикмахерского искусства не поворачивался язык… Аня вышла Тихону на встречу, почти как царственная особа. Но важность выдержала всего лишь несколько секунд, а потом — наплевав на платье, прическу и дюжину посторонних глаз, с радостным визгом повисла у него на шее, плача, целуя и шепча при этом:

— Ты представить себе не можешь, как я волновалась! Лучше б я приманивала эннэми, а ты — стрелял…

Чем такая рокировка лучше, Тихон не смог понять. Да, в общем-то, и не сильно старался. Целовать девушку было гораздо приятнее и интереснее. При чем, сейчас это чувство, оказалось во много раз мощнее, даже самой первой минуты. Он едва сумел справиться с нахлынувшим желанием и освободиться из объятий.

— Не сейчас… извини… — произнес твердо, с трудом отводя взгляд от полуоткрытых, влажных губ девушки. — Сперва пленник. Сдадим его Гулливеру. Вот тогда и… — парень вспомнил о вездесущем старейшине и закончил фразу так, что понять намек могла только Анюта. — …в душ можно… Хоть на два цикла.

Девушка поняла, потому что улыбнулась, показала Тихону язык, величественно кивнула коленопреклоненным аборигенам и, придерживая подол платья, неторопливо прошествовала обратно на яхту. Предоставляя мужчинам возможность заниматься грязными делами, которые даже присутствие красивой женщины облагородить не может...   

Эннэми в полной экипировке весил, наверное, килограмм сто пятьдесят, если не больше.

Заботясь о вещах более важных для девушки, об этой мелочи Аня, естественно, не подумала. Правда, и Тихону не пришлось тащить пленника к яхте самому. Нашлось кому плечи подставить. Еще и повздорили за право нести добычу… Но с таким вождем долго не поспоришь. Что именно он внушил воинам, фон Виден не понял — старик использовал местную символику, но соплеменников убедило. Мигом все разногласия прекратились. И поверженного врага подхватили на руки шестеро носильщиков, меняясь через каждые сто шагов. 

Хорошо, что во всех судах предусмотрен люк для срочной медицинской помощи. Через который внутрь может попасть даже смертельно раненный. Достаточно позвать на помощь или оказаться в зоне сенсоров. Дальнейшее, забота робота-реаниматора. Сам втащит в бокс, установит диагноз и окажет всю необходимую медицинскую помощь. А то и полный курс лечения проведет, если не получит другого приказа.

Бокс полностью автономный, так что может использоваться и для карантина, и для краткосрочного содержания под стражей. А в случае с эннэми — как для одного, так и для другого. Историю с оспой, практически уничтожившей красную расу на Земле, до сих пор вспоминают на уроках вирусологии во всех учебных заведениях. Особенно, в мирах колонизованных относительно недавно.   

Так что, пока Гулливер не проведет весь комплекс исследований, с чужаком лучше общаться через бронированное стекло и пленку силового поля. Для его же, в том числе, пользы… А то может все быть и наоборот. Его микрофлора для человека безвредна, а человеческая — для эннэми убийственна. Никто ж не проверял. А они, возможно, именно поэтому и сражаются с Империей насмерть, что воспринимают человечество, как распространителей пандемии. Ну, как те же люди, к примеру, всегда пытались избавиться от соседства крыс или комаров.

Тихон ухмыльнулся. Ане подобное сравнение вряд ли понравилось бы. Но, тем не менее, и эту версию сходу отрицать нельзя. Одно плохо, Гулливеру придется отвлечься от решения главной задачи. Пусть ИскИн и не все ресурсы задействует для изучения эннэми, но и эти проценты для Тихона и Ани превратятся в еще несколько дополнительных дней или недель, которые им придется провести Неизвестно Где.   

Но, шкура стоит выделки…

Тихон опять ухмыльнулся своим аграрным сравнениям.

Интересно, какие пословицы в ходу у жителей мегаполисов? Во всяком случае, уж точно не о шкурах или крысах… Они, небось, думают, что шубы в магазинах выращивают прямо на манекенах, а крысы — такие милые, белые создания с забавными розовыми носиками и тонкими длинными хвостиками. 

Кстати… А ведь в этом есть смысл. Живущие в городах, почти ничего не знают о реалиях сельской жизни и — наоборот. Всякий провинциал, попадая в мегаполис, чувствует себя, как рыба выброшенная на берег. При том, что и те, и другие — жители одного государства. Смотрят то же видео, читают одинаковые книги. И история у всех общая… Даже если говорить о жителях разных планетарных систем, но входящих в состав империи.

Соответственно, пропасть непонимания, лежащая между людьми и эннэми совершенно логична. По другому и быть не может. И одному Создателю Вселенной ведомо, насколько она глубока и преодолима.

Но Тихон сейчас подумал не об этом. Мысль пришла в голову столь неожиданная, что он побоялся даже повторить ее осознанно, чтоб не спугнуть удачу. Впрочем, это все тоже предрассудки.  Более приличествующие пещерной старухе, чем астронавту. Но, тем не менее, парень обрадовался тому, что пока он размышлял, процессия добралась до яхты и можно было хоть ненадолго отвлечься от размышлений.

Аборигены, осторожно уложили эннэми в указанном месте и, настороженно косясь на чешуйчатый корпус судна, видимо он напоминал им кожу кракозябра, попятились назад. А когда люк бокса с шипением отодвинулся, выпуская наружу манипуляторы, храбрые воины едва сдержались, чтобы не броситься прочь со всех ног.

Удержало аборигенов наверное только то, что Дивное Чудовище было послушно воле Светлого бога, а раз он считает людей племени Шороха Стеблей приятелями, то в обиду не даст.

— Гулливер! Принимай пациента! — распорядился фон Виден. Дождался, пока робот втащит эннэми внутрь и задраит люк, потом прибавил:

— Самый полный анализ. Поддерживать бессознательное состояние, до отмены этого распоряжения.

— Выполняю.

— Сколько времени тебе надо?

— А какой объем оперативной памяти можно задействовать?

— Не больше половины имеющейся мощности. Приоритет, по-прежнему, расчет траектории возвращения. 

— Двое суток… Если точнее, то…

— Не надо точнее. Используй весь ресурс, который можно освободить, не прекращая вычислений. Все… Информация по эннэми нужна мне завтра. Впрочем, смотри сам. Возможно, после разговора с ним, нам вообще не понадобиться искать путь домой.

— Тихон! Что ты такое говоришь? — вклинилась в разговор Мирская. — То есть, как не понадобиться? Ты что, решил остаться здесь навсегда? Ну, я не то чтобы против, но…

— Погоди, Анюта. Дело в другом… Я просто подумал, что это для нас данная часть Вселенной неизвестная. Так же как и то, что мы до сих пор не знаем, откуда пришли эннэми… А что, если эти ответы совпадают? Что, если они отсюда? Понимаешь?

Несколько секунд девушка молчала, а потом тихонечко охнула:

— Тогда, они знают дорогу в нашу Галактику… 

— Да…

— Но… подожди… как же ты собираешься получить эту информацию от пленника? Ты будешь его пытать. Хотя, что я несу… Мы же не знаем их языка. А здесь не просто имя спросить, а  сложнейшие вычисления требуется произвести.

— Ну, была бы привязка к системе известных нам координат. А посчитать найдется кому, — хмыкнул Тихон. — И насчет языка ты тоже ошибаешься. Есть тот, для кого любые языки что открытая книга. Старейшина!.. Кстати, он уже освоил простейшую речь и сегодня говорил со  мной. Я даже завидую.

— Мой рад… — тут, как тут возник голос. — Светлый бог хвалит… Кнорс счастлив…

— Ничего себе диапазон, — восхитился фон Виден, решив, что голос раздался у него в голове. — Никакой рации не надо. — Но когда оглянулся, то увидел, что старейшина стоит всего в десятке шагов позади. — Ах, вот оно что. А я уж было… Спасибо вам всем еще раз за помощь. Скажи… ммм, Кнорс… я могу чем-то отблагодарить племя?

— Отблагодарить?.. — удивился старик. — Светлый бог…

— Тихон… меня зовут Тихон… а дев… богиню — Анна.

— Мой знает… Мой слышать… Разрешения нет… Теперь есть… Спасибо за честь… Светлый бог Тихон.

— Оставь это, — отмахнулся парень. — Сейчас не до церемоний и расшаркиваний. Времени мало. Саги потом напишем. Говори, как с равным…

Это Тихон погорячился. От такого предложения старик словно в ступор впал. Минут пять тишина в эфире стояла. Потом вождь медленно опустился на колени и коснулся лбом земли.

— Мой счастлив…

Тут у Тихона окончательно лопнуло терпение, и он одним махом нарушил все предписания комитета по контактам. Подошел к старику и поднял его на ноги. Хорошо, хоть отряхивать не стал.

— Кнорс… мне и в самом деле не до церемоний. Вечером мы с Аней придем к вам на пир… там и кланяйтесь, сколько влезет. Хорошо? А сейчас отвечай прямо, ты можешь видеть мысли Темного бога так же легко, как и мои?

— Да…

— Отлично, — Тихон подхватил вождя под руку и потащил к яхте. — Скажи своим, пусть занимаются подготовкой к торжеству… А мы обсудим детали.

* * *

— Да как же так? Такие важные гости, а у меня со вчерашнего дня не прибрано… — зачастила вдруг Анюта. — Нет-нет… Даже не думай. Не хочу краснеть… Присаживайтесь на крылечке, а я вам все что надо для беседы на свежий воздух вынесу.

— Чего? — оторопел Тихон.

— Ой, не бери в голову. Зачем мужчинам женские проблемы? Кстати, Гулливер сказал, что скафандр можно снять. Он чего-то там перенастроил в силовом поле и может ионизировать воздух вокруг яхты. Так что вредных микроорганизмов можно не опасаться. Жаль, внутри это сделать невозможно. Говорит, вредно для электроники…

— Тьфу-ты… — до Тихона наконец-то дошел подлинный смысл разыгранной сценки. Он  настолько свыкся с аборигенами, что совершенно забыл о их инопланетном происхождении. И принимая все меры безопасности по отношению к эннэми, старейшину собирался ввести внутрь корабля даже без дезинфекции. — Вот уж голова садовая. Спасибо…

Спасибо относилось больше к тому, что Аня проявила сообразительность и придумала доступное и не оскорбительное объяснение, почему старика не впустят в жилище богов.

Получилось, как нельзя лучше.

— Госпожа… — усмехнулся Кнорс, а потом продемонстрировал Тихону изображение воина, убегающего от хрупкой женщины, вооруженной половником. — Сердить нет… Здесь хорошо… — указал рукой на цветущий луг. — Джезкардор не ходить сюда больше…

М-да, похоже во всей Вселенной одни и те же нравы. Мужчины строят империи, управляют миром, командуют миллионными армиями, бесстрашно сражаются с самыми свирепыми хищниками, но любимую женщину предпочитают из себя не выводить. Чревато самыми непредсказуемыми последствиями…

— Да… — согласился Тихон.

С того самого первого раза кракозябры больше не показывались. Что странно... В природе нет места пустоте. И если охотничьи угодья хищника освободились, ими должны были заинтересоваться соседи. Разве что эта территория исчисляется сотнями километров. Но вряд ли… Не такой уж и крупный экземпляр, чтобы занимать слишком большой ареал для пропитания. К тому же, эннэми убегал от похожей твари. И именно похожей, а не той же самой. Тихон сразу заметил, что экземпляр, которого уничтожил Гулливер, и показанный старейшиной — отличаются окрасом и комплекцией. 

— Думаешь, не случайно?

— Нет… — помотал головой абориген. — Джезкардор умный. Они говорят друг с другом. Что знает один — знают все. И теперь все джезкардоры знают, что Светлые боги могут их убивать. Поэтому, вы ни одного из них больше не увидите.

— А вот и угощение…

Аня вышла из яхты, уже переодевшись в повседневную форму, в которой, к слову, тоже выглядела изумительно. Не зря же кто-то из великих изрек, что девушке в семнадцать лет любая обнова к лицу. И за тысячи лет с того момента ничего не изменилось.

У аборигенов, наверняка, иные чем у людей критерии красоты, но все же какие-то общие точки имеются. Вон, старик, хоть и слепой, а сперва беззубый рот приоткрыл, и только потом почтительно поднялся.

«Чего?.. Ух, ты!»

В платье девушка напоминала яркую бабочку или цветок… Душистый, нежный и красивый. На него приятно смотреть, нюхать, прикасаться… да и все, пожалуй. Прекрасно понимая, что сорвать стебель — значит, уничтожить.

А вот в комбинезоне, неизвестно каким подслеповатым умником, названным — рабочей одеждой, Аня смотрелась вызывающе сексуально. Даже обнажись девушка полностью, и то не стала бы выглядеть более возбуждающе. Тонкий синтетик, не только ничего не скрывал, а еще и подчеркивал. М-да, много наработаешь с такой напарницей… 

— Угощение?.. — тряхнул головой, отгоняя наваждение. — Воду, в смысле?

— Нет… Подслащенный сок… Пока ты язык учил, я собрала для Гулливера кое-какие образцы… В общем, он провел дополнительные анализы и установил, что большинство бимолекулярных процессов в наших организмах идентичны. Даже количество хромосом совпадает…  А это значит…

— Спасибо, я учил биологию… — остановил чересчур разговорившуюся девушку Тихон. — Можно, значит, можно. Наливай.

Он взял из рук Ани две пиалы, подождал пока девушка  наполнит их ярко-золотистой жидкостью, подумал о том, что именно так рождаются легенды и протянул одну вождю:

— За нашу первую общую победу! Слава Императору!

Потом с удовольствием отхлебнул сам, прохладного мультивитаминного сока. Это было именно  то, чего Тихону после утренней беготни не хватало для полного счастья. По жилам, словно, легкий огонь пробежал, снимая усталость и возвращая растраченные силы.

— М-м-м.. — на лице  тоже отразилось настоящее блаженство. — Как вкусно… Никогда в жизни не пробовал ничего подобного.

Старик учился феноменально быстро. С каждой произнесенной фразой он говорил все чище, и увереннее строил фразы. Впрочем, учитывая его возможности, могло найтись и другое объяснение. Например, говорил не он, а мозг Тихона сам переводил чужую речь, усиленную ментальным посылом, в доступный человеку формат. Впрочем, это не имело никакого значения. Как говорится, что пнем по коммуникатору, что коммуникатором об пень.

— Амброзия… — объяснила Аня слегка небрежно. Но, видимо, сообразив, что инопланетянину одно лишь название ничего не скажет, объяснила: — Напиток богов. Придает сил и возвращает молодость.

Тихон чуть не поперхнулся, но уточнять не стал, тем более, что со стариком и в самом деле происходили некие метаморфозы. Спина выпрямилась, плечи расправились, руки перестали старчески дрожать и даже морщин на лице поубавилось.

Старик жадно допил все до последней капли и просительно произнес:

— Светлый бог Тихон… и светлейшая богиня Анна… Мой… Моя… Я… ваш преданный слуга… И готов выполнить любой приказ. Но сейчас, прошу о милости…

— Я слушаю тебя, старейшина Кнорс, — заинтригованно произнес парень.

— Если я не рассержу вас своей просьбой… то нижайше умолял бы отпустить меня на пару часов к племени. Благодаря вашему напитку, я словно на половину века помолодел. Я давно так хорошо себя не чувствовал… Всего… Хочу успеть порадовать своих младших жен… Они давно уже не были счастливы…

Тихон едва сдержал смех, и чтобы избежать неловкости, важно кивнул:

— Конечно, старейшина… Счастье женщин самое важное для мужчины. Иди… И не торопись возвращаться. Думаю, до завтрашнего утра время у нас есть. Пока Гулливер не закончит исследований…

Окончания фразы старейшина дожидаться не стал… Он уже после первых слов начал кланяться и пятиться. А потом развернулся и чуть не в припрыжку бросился вниз по склону.

— С ума сошли? — Тихон развернулся к Ане и постучал себя пальцем по лбу. — Вы чего в питье намешали? А если от такого «омоложения» старик коньки отбросит? Какую репутацию мы заработаем? Богов — убийц?

— Подумаешь, — хмыкнула девушка. — Во-первых, — не ори на меня. Состав коктейля рассчитал ИскИн. Так что никаких осложнений быть не может. Действие препаратов закончится, через полтора-два часа, крепким оздоровительным сном. Во-вторых, — ты сам все время твердишь, что надо привязать аборигенов к себе как можно крепче. А как думаешь: после тех возможностей, которые сейчас демонстрирует старик своим женам, желающих угодить нам станет больше или меньше?.. И в-третьих, — будешь со мною разговаривать в таком тоне, я могу и обидеться. А ты, не забывай, пил со старейшиной из одного кувшина!

Девушка весело рассмеялась и крутнувшись на одной ноге, убежала в яхту.

Тихон буквально прилип глазами к ее попке и мысленно чертыхнулся:

«Очуметь! Ну почему они всегда сперва делают, а после думают… Хотя, я же сам сказал, что времени у нас валом. Как минимум до вечера… И почему им можно отдыхать, а я должен работать? Да пропади она пропадом, вся эта Вселенная! Или пусть ждет своей очереди… У меня есть дела поважнее. И гораздо интереснее»

— Анюта! Погоди! Ты куда бежишь?

Многовековой опыт всех мужчин велел парню сорвать несколько самых пышных цветов, растущих возле яхты.

— Постой! Я хотел предложить тебе искупаться в озере! Ты же этого с первого дня хотела! Теперь можно. Кнорс уверяет, что кракозябры к нам больше не сунутся, а в озерной воде ничего опасного или вредного нет. Слышь, Анюта?

Тихон вихрем ворвался в яхту, неловко, одной рукой расстегивая скафандр. И даже удивиться не успел, когда шлюз позади него с шипением закрылся, и он оказался в полнейшей темноте. А секундой позже нежные руки обвили его шею.

— Анютка… Я столько всего хочу тебе сказать. Ты знаешь, что в мире нет никого прекраснее тебя?

— Знаю, Тишка… Гулливер не смей нас беспокоить. И отключи всю аудио и видео связь.

— Исполняю.

— Цветы…

— Потом, милый… Все потом…

Мягкие и нежные губы запечатали рот парня долгим и сладким поцелуем, с привкусом апельсина.

 

Глава 15

Глава пятнадцатая

Сперва Тихон решил, что это в ИскИна заложена такая программа — время от времени устраивать экипажу релаксацию для поддержания жизненного тонуса и снятия стресса при длительных перелетах. Потом думал, что это Аня так все нарочно подстроила, от избытка переживаний и заботы о нем. Ну или подшутила, чтоб не по сторонам не разглядывался… Мало ли… Судя по устроенной старостой ретрансляции картин празднования Дня победы на Темными — некоторые аборигенки были весьма неплохо сложены даже на самый изысканный и разборчивый вкус. Но, когда узнал правду, смеялся так долго, что девушка даже начала надувать губки…

Оказалось, все гораздо проще. Девушка всего лишь хотела сделать другу приятный сюрприз…

По ее просьбе, Гулливер поднял архивы и просмотрел меню тех случаев, когда Великий Князь путешествовал в компании молодых дам, и выбрал из него коктейль, которым гостеприимный хозяин непременно угощал всех своих подружек. А раз так, то Аня и ИскИн решили, что этот напиток должен быть по-настоящему изысканным и вкусным. Тем более, название интригующее — «Чаша Афродиты». Судя по нему, рецептура коктейля позаимствована на одной из самых престижных курортных планет Империи.

Гулливер проверил склад и подтвердил, что в состав коктейля, помимо апельсинового сока и глюкозы, входит как минимум десяток разных тонизирующих добавок, в том числе и афродизиаков.  То есть, название полностью соответствует содержимому. 

— Ой, насмешила, честное слово… — парень приобнял Аню и нежно чмокнул в щечку. — Ну и Великий Князь тоже молодец… Рассказать кому — не поверят. Или посадят, за нанесение словом оскорбления члену Императорской семьи… Ой, умора…

Тихон опять рассмеялся.

— И все же, я не понимаю. Допустим, с железякой нашей бесполой все ясно. Инфы у него море, но выводы ИскИн без запроса, самостоятельно делать не будет. Ему что афродизиаки, что кофеин или никотин — без разницы. Ты-то, чему в школе училась? Или, скажешь, что вы этого не проходили? И учителя не предупреждали о последствиях применения возбудителей нервной системы? 

— Проходили, конечно… — слегка зарумянилась Аня. — Но… я тогда болела… И не все лекции читала… внимательно… Но, мы же не злоупотребляли… правда?

— Нет… В самый раз… — опять засмеялся Тихон, вспоминая некоторые, самые приятные и весьма неожиданные моменты сегодняшней сексты* (*Слово siesta и глагол sestear происходят от латинского hora sexta (буквально — «шестой час», в смысле «полдень»: у римлян первый час дня наступал на рассвете). Это было время после полудня, когда делался перерыв в работе, чтобы отдохнуть и восполнить силы). — К счастью, Великий Князь лучше тебя учился или советчика толкового имел. Надо будет переписать рецепт. Не знаю, как там себя наш староста чувствует, а мне понравилось… Может, потому, что эту чашу надо пить вдвоем, а не в одну харю тескать?

— Да ну тебя… — стукнула его кулачками в грудь девушка. — Сколько можно задаваться. Посмеялись и будет. Ты тоже, наверняка, не все на свете знаешь… А не нравится…

— Знаю, знаю… — Тихон осторожно привлек Аню и еще раз с удовольствием поцеловал. — Не надо угроз. В рубке я спать не хочу… А хочу жрать! Кракозябра того б сейчас умял… сырым и без соли. Жаль, что они такие умные и больше к нам не покажутся. 

— С чего ты так решил?

— Потому что голодный… и либо кто-то сейчас быстро топает к кухонному агрегату и делает мне мясное рагу… ай, да все равно что, лишь бы с мясом… Либо я за себя не отвечаю!

— Да? — девушка оценивающим взглядом окинула парня. — Интересно. А я думала, уже все выветрилось…

— Что?! Бунт на корабле?! Неподчинение прямому приказу старшего по званию? Не потерплю!

Тихон вскочил на ноги, подхватил на руки хохочущую и вяло отбивающуюся Аню, раскрутил вокруг себя и швырнул в озеро… А потом прыгнул следом. Взвизгнула девушка гораздо громче, чем булькнуло. А потом оба весело заплескались, гоняясь друг за другом… и никто не заметил юркую фигурку, метнувшуюся из ближайших зарослей к их одежде, оставленной на берегу. Неизвестный воровато поглядывая в их сторону, быстро собрал вещи и убежал, унося с собой бесценные трофеи.

Вода в озере, если не считать легкой горчинки оставляемой на губах, была изумительной. В меру теплая и прозрачная настолько, что дно удавалось разглядеть в мельчайших подробностях. Как в аквапарке… Несмотря на то, что донырнуть до него Тихон так и не смог. Хотя плавал весьма неплохо, и уж на какие-нибудь семь-восемь метров нырнул бы запросто. Значит, водоем был гораздо глубже, чем казался. Так что купались долго, с наслаждением. И пропажу заметили не скоро.

— Это что еще за глупые шутки? — возмутилась девушка, обнаружив отсутствие одежды. — Тихон! Ты прям, как маленький… Верни сейчас же!

— Чего? — парень нарочно задержался, чтобы получить возможность полюбоваться видом сзади и не сразу переключился. — Что опять не так?

— Одежду зачем спрятал? Не насмотрелся еще? Ну, вот я… — девушка приняла одну из не самых скромных поз. Потом повернулась другим боком. — Нравится? Мне приятно… А комбинезон верни. Становится прохладно… Я не хочу простудиться. Оно тебе надо? 

— Комбинезон? Какой комбинезон?

— Тишка… это уже не смешно! — девушка сердито топнула.

— Одежда, значит… — парень с явным недоумением оглядел пустой берег. — И ты решила, что это я ее спрятал. Свою тоже? А главное — когда? Если мы купались вместе?

— Так ведь… нет никого больше… — растерянно произнесла Аня, сообразив, что парень прав. — Не Гулливер же…

— После того, как я разрешил ему усовершенствоваться… — хмыкнул Тихон. — Вполне способен… Вот только выходить за пределы яхты он еще не умеет. Да и загружен по самую макушку, оперативки на шуточки не хватит. Так что вычеркнем ИскИна из списка подозреваемых и вспомним, что здесь и до нас жили…

— Ой! — Аня прикрылась руками. — Аборигены! Я о них совсем… — и не договорив, девушка со всех ног побежала к яхте.

— Разумно… Кто бы и зачем не стащил наши шмотки, выяснять это удобнее одетому.

«Светлый бог, Тихон!» — голос старейшины возник в голове, как всегда, неожиданно.

— Я слышу тебя, Кнорс, — фон Виден отвечал вслух, хотя мог этого и не делать. Старейшина все равно воспринимал не вербальный, а ментальный посыл.

«Я хотел бы нижайше просить прощения за своего внука…»

Звук сменился картинкой, демонстрирующей момент хищения одежды.

— А, так вот что произошло…

«Он будет наказан так, как этого заслуживает»

Еще одна сценка. Теперь старик держал за чуб какого-то парнишку и перерезал ему горло.

— Нет!

«Да. Это слишком мягкое наказание…» — согласился старейшина. И на следующей картинке, тот же парнишка стоял привязанный к колу, а к нему приближался джезкардор. Особенно отвратительный из-за обильно текущей из клыкастой морды слюны.

— Да нет же!

Тихон даже голос повысить. Но сформулировать ответ не успел.

«Я услышал тебя, светлая богиня Анна, — прозвучали слова старейшины. — Твоя воля — закон. Будет исполнено… Хвала, милосердным богам! Я ваш раб навеки…»

— Эй, о чем это вы? Старейшина! В отличии от тебя, я мыслей богини не слышу! Что она приказала?

Секундная заминка. Потом возникла картинка. Старейшина сечет парнишку розгами.

— А, ну это правильно…  За одного битого, двух небитых дают. Только пусть сперва объяснит: зачем ему наша одежда понадобилась?

Кнорс так долго молчал, что Тихон уже хотел повторить вопрос, когда старейшина наконец-то выдал иллюстрацию.

На высоком холме горит костер. Рядом — два чучела, сделанные из их комбинезонов. С самого подножья холма, змейкой к костру тянется вереница аборигенов. Одни что-то бросают в огонь, другие — складывают свои подношения к ногам чучел. А указывает, что куда нести, тот самый паренек, которого Кнорс то казнил, то отдавал кракозябру, то нещадно порол.

— Ух, ты! — восхитился фон Виден. — Так, значит, мы присутствуем при рождении жреца и новой веры! Ладно... Раз уж Анна велела высечь, то выполняй. Но, не переусердствуй. Чтобы через день уже мог сидеть. Понятно? Этот хлопчик вашему народу еще пригодится.

«Да, светлый бог Тихон»

— И мой тебе совет, старейшина Кнорс. Приглядись к парню повнимательнее. Почему-то мне кажется, что именно он возглавит племя Шелестящей листвы, когда придет черед. 

* * *

Вечер торжеств и ночь после них прошли без происшествий. То ли наказание чересчур предприимчивого будущего жреца слегка остудило пыл молодежи, то ли они умело прятались от глаз «богов», но вся церемония с благодарственными песнопениями и тризной по усопшему происходила чинно и даже несколько скучновато. Особенно, после тех намеков, что сделал старейшина, вспоминая молодость.

Сам Кнорс тоже выглядел усталым и, похоже, с удовольствием ушел бы пораньше спать. Ну, оно и не удивительно. Если Тихон, будучи во много раз моложе, и то чувствовал себя выжатым ммм… апельсином… после того, как закончилось воздействие «эликсира молодости», — чего хотеть от старика? Но тем не менее, и сам Кнорс, и две его младшие жены буквально сияли от удовольствия, не забывая благодарить светлую богиню за ее щедрый дар.

Время от времени к ним присоединялись еще какие-то женщины, тоже желающие высказать восхищение, столь невероятной милостью, оказанной старейшине племени. При этом, как бы невзначай, стараясь разузнать, что нужно сделать, чтобы и для своих мужей заслужить такую награду. 

Аня сперва пыталась что-то отвечать… в сурдопереводе старейшины, но потом старику надоело это, и Кнорс так шуганул любопытных, что до самого окончания праздника, уже больше никто с расспросами не лез.

Поедание и поглощение множества блюд и напитков, в основном, разнообразных видов жаренного мяса и родниковой воды, сдобренной чем-то, похожим по вкусу на мяту, перемежалось хоровым пением, прыжками через костер, пантомимой — изображающей охоту на эннэми и… снова почти то же самое, хоть и не обязательно в прежней очередности.

— Тишка, — прошептала парню на ухо Аня, когда торжественный ритуал пошел на четвертый или пятый виток. — Как ты считаешь, дипломатические приличия соблюдены? Или мы должны торчать здесь до самого конца, пока хоть кто-то стоит на ногах? Если второе, то я бы метнулась на яхту и принесла галлон спирта. Для ускорения процесса. Сил моих больше нет… Отец тоже любил устраивать пикники с шашлыками, но шестой час изображать из себя предмет поклонения…

— Да уж… А ведь внук старейшины такую отличную идею подкинул… жаль, не сообразил вовремя. Вместо того, чтобы шум поднимать, надо было мальца похвалить и пусть бы скафандры вместо нас отдувались. Права ты, я тоже не все предметы прилежно изучал. А то бы вовремя вспомнил, что древние боги умнее были и сами на люди ни разу не показывались. Только статуи в храмах выставляли. Мол, дела у них поважнее чем подношения принимать… А кому надо — идолы потом перескажут.

— Вот завтра это старейшине и объяснишь, хмыкнула Аня. — А сейчас что делать? 

— Как что? Боги мы или погулять вышли? Хорошего понемножку…

Тихон решительно поднялся, помог встать девушке и громко произнес:

— Старейшина Кнорс… мы благодарим тебя и всех людей племени Шелестящего листа за оказанную помощь в борьбе с общим врагом. Мы скорбим вместе с вами о воине, погибшем в этом бою, и чтим его память. Проститесь с героем, как велит обычай… а мы не будем вам мешать. Ибо сказано мудрейшими — богам божье, а человеку — все остальное. Веселитесь... Вы это заслужили. А завтра утром, старейшина, мы тебя ждем в своем чертоге. Надеюсь, ты не забыл?

— Как можно, светлейший бог Тихон. Кнорс помнит… Кнорс придет, как только Сое покажет свой лик над горизонтом. А если надо, то и раньше.

— Раньше не надо… — быстро вставила Аня. — Лучше приходите вместе…

Старейшина заверил, что все будет согласно воле светлейших богов, и попытался навязать им провожатого, но Тихон, заметив гримаску неудовольствия на лице Ани, от услуг проводника категорически отказался.

— Неужели ты думаешь, что боги не в состоянии сами найти обратную дорогу?

Скорее всего старик именно так и считал, но сказать это в глаза «богов» не осмелился…

По мере того, как Тихон с Аней удалялись от места тризны, звуки гулянья не только не утихали, а наоборот — становились громче.

— Похоже, мы их и в самом деле стесняли… — произнесла Аня. — Вон, как разошлись. Фиг остановишь.

— А чему ты удивляешься? Разве мы не так же поступали, когда родители оставляли нас одних? Молодым всегда хочется большего, чем они позволяют себе в присутствии старших.

— Ну, ты и загнул, Тишка… — хихикнула девушка. — Говоришь так, словно тебе лет сто пятьдесят, и ты старше Кнорса, как минимум вдвое. 

— Да… — вздохнул парень. — Иной раз мне и самому кажется, будто я старый и седой… Столько всего навалилось сразу, что даже не верится, что всего лишь несколько дней прошло, как я прилетел в систему Ирия и впервые увидел тебя в космопорту Ливадии, а не сотня или целая тысяча лет... 

— Ты просто устал… — девушка чуть сильнее прижалась к парню. — И тебе надо расслабиться…

— Так расслаблялись уже сегодня… — хмыкнул тот. — Или у тебя еще какой-то напиток припрятан на вечер? Шалунья…

— Да ну тебя! — Аня возмущенно фыркнула, но долго сердиться она не умела, так что секунду спустя, уже таинственно шептала Тихону на ухо: — Надо переключиться. Понимаешь… Хоть на час забыть о том, что на тебе огромная ответственность. Причем, такая, что не всякому взрослому по плечу. Вспомнить, что на самом деле, мы всего лишь подростки. Ведь, по закону, мы еще даже не можем, без согласия родителей, устраиваться на работу и принимать участие в выборах Нижней законодательной палаты.

Тихон только плечами пожал. Мол, разве я спорю? Только сказать просто, а как это сделать, когда жизнь норовит подбросить очередной сюрприз, раньше чем пот со лба вытереть успеешь после предыдущего?

Девушка тоже примолкла, задумалась. Но тут же радостно всплеснула ладонями.

— Знаю! Нам надо срочно сделать какую-то глупость!

— Еще одну? — парень даже остановился. — А тех, что мы творили до сих пор, мало?

— Ой, ну не будь занудой! Это как раз то, от чего тебе надо отдохнуть… Или ты снова о сексе?

Тихон подумал как раз о нем, но если вопрос задают подобным тоном, лучше все отрицать с самым искренним и невинным взором.

— Конечно, нет. Я имел в виду…

О том, что в разговоре с девушками лучше предоставлять возможность им самим додумывать ответы, Тихон усвоил еще в классе девятом. Благодаря чему заработал среди одноклассниц репутацию нормального парня… а не то что все эти, остальные, озабоченные недоумки. 

— Да… И это правильно… — согласилась Аня.

Уловка сработала и сейчас. Кстати, никакой магии. Все по науке. Мысли движутся быстрее звука. И мозг слушателя выдает подсказку окончания фразы быстрее, чем ее произносят вслух. Совпадает — собеседник умен. Не совпадает — вызывает диссонанс и нелестное мнение о говорящем. А если фразу не заканчивать, то мысли, прозвучавшие в уме, слушатель с готовностью воспримет, как сказанные. Правда, для этого нужен специальный эмоциональный фон. То есть, в первую очередь, разговор должен быть интересен и инициирован девушкой. Ну, как сейчас…

— Нам надо сделать нечто такое… такое… ну, чтоб совсем никакой логики… Чтоб даже я понимала, какая это невероятная и несусветная глупость. Ну, же, Тишка! Давай, удиви меня! Не будь букой!

Аня чуть не приплясывала от возбуждения, ожидая, что парень скажет.

Пришлось задуматься.

«Гм… Если секс отметаем, а с праздника чревоугодия только что ушли… нагишом уже купались… Хоть и не при звездах, а днем — сути это не меняет… То что остается? Такого, что даже в голову не придет? Вот так задача, ешкин кот…»

Тихон потер лоб.

«Никакой логики? А вот тут ты, Анюта, не права. Именно с ее помощью задачку и решим. Что никогда не может прийти в голову взрослому? Правильно — то, что нарушает закон. Уголовный…  моральный… технику безопасности… Стоп! О морали пока помолчим. Уголовный кодекс туда же, а вот нарушение ТБ — то что надо. В точку… И я даже знаю, что никогда бы не сделал, будучи в здравом уме и трезвом рассудке. Потому что это может быть очень опасно! Хотя, и не обязательно»

— Я придумал…

Тихон сделал театральную паузу, подогревая любопытство девушки, после чего зловещим шепотом произнес:

— Мы пойдем к спасательной капсуле эннэми. Годиться?

— Ура! — подпрыгнула Аня. — Молодец, Тишка! Я всегда знала, что ты самый умный и... бесстрашный. Гениально… Ночью… Одним… Без защитных скафандров… пойти к вражескому кораблю… Ничего безрассуднее даже вообразить нельзя.

— Надеюсь, внутрь мы все-таки не полезем? — не удержался фон Виден, и тут же заработал болезненный пинок в лодыжку.

— Ни слова больше, а то все испортишь. Пойдем скорее… пока ты снова не включил рассудок и не передумал делать глупости.

И не давая совершить парню этот, с ее точки зрения, фатальный поступок, девушка развернулась, и побежала в ту сторону, где лежала капсула эннэми. Так что Тихону ничего не оставалось, как последовать за Аней. Хотя, предоставить вздорной девчонке возможность заблудиться и провести всю ночь в одиночку на толком еще не изученной планете — было бы куда большей глупостью… Вот только результат мог оказаться абсолютно не комичный.   

* * *

Как оказалось уровень допустимой глупости у Тихона и Ани существенно отличался. Если парень считал таковой, в смысле, полным безрассудством — даже приближаться к инопланетной капсуле… без предварительных приготовлений и прочих мелочей, скрупулезно прописанных в инструкциях по технике безопасности, то девушке это совершенно не казалось чем-то из ряда вон выходящим.

Изрядно вымотавшись за прошедший день, в том числе и беготней наперегонки с эннэми, Тихон изрядно отстал от Ани, и когда наконец-то нагнал ее, девушка уже входила в открытый шлюз черной сигары.

— Стой! 

Перешагнув одной ногой через невысокий порог, Аня недоуменно оглянулась.

— Чего?

— Не входи!

— Почему?..

Вопрос был настолько наивен, что Тихон даже не сразу сообразил, что надо отвечать. Как родители не всегда находят доступные слова, чтобы объяснить ребенку, почему нельзя совать пальцы в розетку.

К счастью, заминки хватило, чтобы фон Виден догнал расшалившуюся подругу, и рывком выдернул ее наружу.

— Сумасшедшая! Это же корабль чужих! 

— И что с того?

Это уже граничило не просто с глупостью, а полнейшим идиотизмом.

— То есть, как: «ну и что»? Неужели не понимаешь?  — едва сдерживаясь, возбужденно заговорил парень. — Это техника наших врагов… о которой, как и о которых, мы ничего не знаем! Там может быть полно ловушек, запрограммированных на уничтожение непрошенных гостей. Да, просто, атмосфера непригодная для дыхания…

— О-хо-хошеньки… — девушка погладила парня по щеке. — Совсем заработался… Тишка. Ну, будет тебе. Приди в себя… Хватит уже везде опасность видеть. Подумай сам. Это… — она похлопала капсулу по матово-черному боку, —  …всего лишь спасательный модуль. В нем, по определению, не может быть ничего, кроме систем жизнеобеспечения астронавта. Самый минимальный минимум. Как в надувном плотике, которым снабжают летчиков и моряков. Она не предназначена для ведения разведывательных или боевых действий. А вот сигнал бедствия, как ты сам говорил, скорее всего подает. И, пока Гулливер экспериментирует с чужим, и мы не можем его спросить, почему бы не осмотреться внутри? Вдруг, найдем выключатель?

Тихон только головой покрутил. Вот как? То есть, если из двоих и был кто-то глупцом, то точно не Аня.

— А что касаемо непригодной для дыхания атмосферы, то, если ты обратил внимание, шлюз не заперт… С самого утра… Думаешь, много там осталось чего-то отличного от атмосферы Надежды.

— Надежды?..

— Тебе не нравится?

— Почему, очень красивое имя. Да и моменту соответствует… Надежда — это все, что у нас сейчас есть.

— Да… Я тоже так подумала. Вера, Надежда и Любовь… Вера — слишком выспренно. Любовь… это личное. А Надежда — в сам раз. Гулливеру, правда, еще не говорила. Хотела твое мнение узнать.

— Отличное название. Даже не сомневайся. Главное, чтоб не занято было… Ничего… В крайнем случае, ИскИн найдет благозвучный перевод на какой-нибудь из старинных языков или номер порядковый прицепит. Будет не просто Надежда, а, например, — Надежда-18. Это даже какой-то второй смысл придает. Типа, здесь сбываются мечты восемнадцатилетних… 

Говоря все это, Тихон незаметно отодвинул девушку в сторону, а сам оказался напротив шлюза.

— Надежда… Гм… Что ж, будем надеяться, что ты просчитала все правильно. Но, если я не выберусь наружу через пару минут или не окликну тебя изнутри, в капсулу без защиты не суйся. На сегодня безрассудства хватит. Обещаешь?

— Да…

Тихон открыл рот… и промолчал. Перебрасываться ничего не значащими репликами можно и до утра, а аварийный маяк, тем временем, наверняка, продолжает посылать сигнал бедствия.

Фон Виден осторожно вошел в капсулу, которая тут же осветилась тусклым, экономным светом. 

Аня была права. Стандартная, если можно так сказать о инопланетной технике, спасательная капсула. Одно противоперегрузочное кресло, и отсек позади. Скорее всего, запас пищи, воды и воздуха... Никаких приборов, экранов, панели управления и тому подобного, что хоть как-нибудь указывало бы, что аварийный модуль управляем. Скорее всего, его отстреливает автоматика звездолета, сразу задавая оптимальную скорость и направление. Астронавту, находящемуся внутри остается только дрейфовать и ждать… Посадки или спасателей. Значит, маяк есть. И отключить его нельзя…

Хотя…

Тихон переборол опасение и очень осторожно опустился в кресло…

— Тишка!

Вопль девушки подбросил его так, словно парень уселся на змею.

— Ты чего орешь?

— А разве пары минут не прошло еще?..

«Тьфу… Забыл…»

— Как раз закончились. Ты опередила меня на одну секунду. Все в порядке. Если хочешь, заходи. Только здесь тесновато... Капсула рассчитана на одного. 

— Ничего… — Аня не собиралась ждать повторного приглашения и остальные слова она произнесла, дыша Тихону в затылок. — А над нами только что такой красивый болид пролетел. Большой и яркий… Я успела загадать желание… Угадай како…

— Болид? — Тихон не слишком вникал в то что она говорила, осторожно ощупывая подлокотник, там конструктора любят монтировать разные кнопки, чтобы пилоты могли пользоваться ими даже при многократных перегрузках.  — Какой болид? Может, метеор?

— Я уроки астрономии не прогуливала. Умею отличить… У него слишком правильная траектория… фактически параллельна к поверхности планеты. И скорость низкая… Он почти не светился…

— Что?! — на этот раз парень вскочил еще быстрее, мгновенно позабыв обо всем, что собирался делать. — Бежим!

— Куда? Что случилось? Угомонись, бешеный! — возмутилась Аня, когда Тихон, спиной вперед, словно пробку из бутылки, вытолкнул ее наружу. А там, ухватив за руку, сломя голову потащил за собой, вниз по склону холма. 

— Это звездолет! — слова вылетали отрывисто. — Если наши, то нам надо как можно скорее попасть на яхту. Если чужие — то еще быстрее. Пока они не засекли ее маяк.

— Чужие?.. О, а вон оно опять летит…

Тот самый свист, который Тихон слышал, входя в модуль эннэми и принял за шипение гидравлики, нарастал за спиной, в этот раз становясь гораздо громче и… зловещее.

— Ложись!

Сам не понимая почему, парень плюхнулся на живот, дернул вниз Аню, навалился сверху и прижал к земле.

Громыхнуло примерно секунды через три. Девушка успела даже начать возмущенно сопеть… А еще через мгновение невидимая мощь ударила Тихона в спину, подбросила и швырнула метров на шесть, как мячик. Вот только парень не был резиновым и приложился к почве весьма ощутимо. Хорошо, травы внизу холма были густые и высокие. Спружинили… Иначе одними ушибами дело не обошлось бы.

Кряхтя и постанывая, парень привстал на колени и оглянулся.

На вершине холма пылал большой и яркий костер… Кто сказал, что металл не может гореть? Еще как может. Только температура для этого нужна адская. Как в преисподней… или мартеновской печи. Или… в эпицентре детонации аннигиляционного заряда. 

— Тишка… Что это? Болид попал в капсулу? — девушка стояла рядом, на первый взгляд невредимая.

— Нет, Анюта… Это звездолет эннэми… Прилетевший по лучу аварийного маяка… Видимо, те самые спасатели, которых он ждал… — Тихон неприлично выругался, но Аня не стала делать ему замечания. Она во все глаза глядела на полыхающий костер и, слегка запинаясь, пробормотала:

— Как же так? Почему? Они даже не сели… А прямо с орбиты… сожгли… своего соплеменника.  Какие же это спасатели? Убийцы…

Тихон приобнял девушку за плечи и повел за собой. Костер костром, а надо было спешить к яхте.

— Я читал… давно… еще когда не летали за пределы Солнечной системы… у разных тайных союзов… были такие специальные люди… чистильщики. Они следили за тем, чтобы секретная информация не попадала к… соперникам. И они, чистильщики — если требовалось, уничтожали утечку вместе с носителем…

— Подумаешь… — фыркнула девушка. — Я и сама сколько накопителей уничтожила. Случайно… Один раз вместе с брюками в стирку закинула… А однажды… Тишка, ты не поверишь… — тут она надолго замолчала. А когда заговорила снова, голос ее слегка дрожал. — Ты хочешь сказать… если информацию… если тайну… знал человек… то чистильщики…

— Да.

— Какой ужас! Как хорошо, что мы не живем в то страшное время. И теперь никому не взбредет в голову убивать человека, только потому что он что-то знает. Сотрут ненужные данные и все.

— Спорный вопрос… — Тихон непроизвольно оглянулся на полыхающий огонь. — Тебя не задело взрывом? Бежать можешь? 

— Могу.

— Тогда, побежали… Чем быстрее окажемся в катере, тем лучше. Хорошо, что шлемофонов не взяли. ИскИн мог бы попытаться выйти с нами на связь. А это, все равно что сигнальные костры разжечь. Радиоволны на первобытной планете…

 

Глава 16

Глава шестнадцатая

— Гулливер! Выключай маяк! — проорал Тихон, как только влетел в шлюз яхты.

— Не понял приказа... — с секундной заминкой переспросил ИскИн. — Прошу повторить.

— Выключай маяк!  Немедленно! Что непонятного?

— Как можно выключить уже выключенное? — бесстрастно уточнил ИскИн. — Или мне сначала включить его?

— Что? — теперь пришла очередь Тихона задавать вопросы. — Отставить. А почему он выключен?

— Потому что использование аварийного маяка, в наших условиях, не целесообразно. Сигнал маяка — можно условно считать лучом только в пределах звездной системы, а с увеличением расстояния от передатчика до приемника он превращается в конус. Так что, даже если его засекут, то получат даже не координату, а сектор. Что в трехмерной, не статической Вселенной ничего не даст, для определения нашего местоположения. А маяк ресурсы потребляет. Вот я и отключил его. Сразу после того, как была обнаружена пригодная для жизни планета.

— Офигеть… — Тихон плюхнулся в кресло пилота и глотал воздух, как выброшенная на берег рыба. — А доложить?

— Я докладывал…

В отличие от людей, ИскИн всегда оставался образцом спокойствия. Что с него взять? Бездушная машина…

— Но, вы были заняты и приказали заткнуться. А когда я попробовал объяснить, приказали отключить связь. Это было два дня тому. Сразу, после ремонта… Могу воспроизвести соответствующую аудиозапись. Одну минуту. Веду поиск…

— Отставить поиск и запись. Это как раз тот случай, когда получилось лучше чем хотелось. Подожди! А сейчас ты ведешь наблюдение за внешним миром?!

— Согласно вашего же распоряжения, командир, все ресурсы, кроме минимально-достаточных для продолжения вычислительных операций, задействованы для работы с эннэми. Наблюдение за внешним миров проводится выборочно. Примерная периодичность сканирования от двадцати до тридцати пяти минут. Длительность  сбора и обновления данных — пять секунд. За прошедшие сутки, никаких, имеющих значение, изменений, не происходило. Очередной сеанс наблюдения…

— Ну да… — фыркнула Аня. — Ничего существенного… Если не считать появления крейсера эннэми и уничтожения им спасательной капсулы… Прямо над головами пролетел, а ты ни сном, ни духом. Наблюдатель…

— Отставить! — рявкнул Тихон, быстрее других сообразив, что должно последовать за этой репликой. — Гулливер! Отставить активное сканирование! Только пассивный режим. А ты, Анюта… это… если не трудно… кофейку сооруди… покрепче… Пожалуйста. И, только без обид, лады? — парень мимолетно коснулся локтя подруги. — Не забывай, что Гулливер не умеет думать, а только анализирует факты. И сейчас, с твоей подачи, чуть не сделал то, чего мы как раз, больше всего опасались.

— Я не ИскИн, но тоже не поняла…

Девушка действительно не понимала. Пришлось максимально тактично объяснить:

— Мы опасались, что эннэми могут засечь наш маяк. Случайно… А целенаправленно ткнуть их лучом сканера, что собирался сделать Гулливер, поскольку ему нужно подтверждение твоих слов, — было бы все равно, что окликнуть чужаков. Да что там окликнуть — камень в спину бросить. Теперь понимаешь?

— Ой…

— Вполне могло бы и так случиться. Так что, солнышко, извини еще раз, но… Гулливер, слушай приказ, в связи с особым положением.

— Записываю!

— С этой минуты и до отмены, ты выполняешь только мои распоряжения. Отданные прямым текстом и подтвержденные. Приказ ясен?

— Есть выполнять только распоряжения командира.

— Исключения возможны только в том случае, если я буду находиться в бессознательном состоянии или отсутствует возможность связи, а твое бездействие угрожает жизни члена экипажа или целостности звездолета.

— Исключения зафиксированы. Прошу подтвердить приказ.

— Приказ подтверждаю. Исполняющий обязанности капитана судна, курсант Высшего Императорского училища звездного десанта Тихон фон Виден.

— То есть, я теперь вроде пассажира? — уточнила Аня, протягивая Тихону тубу с кофе. — Хорошо хоть не балласт. Который, если что… за борт.

— Перестань, Анюта… Спасибо. Ум-м… горячий. Хорошо… Были бы мы здесь вдвоем, даже разговора б не начинал. Но когда от наших слов зависит действие ИскИна, лучше перестраховаться. Сама же только что видела. А крейсер эннэми — это не шутка. Шарахнет… даже не главным калибром… от нас даже пепла не останется.

— Рейдер… — запрет касался только выполнения распоряжений, остальные функции, в  том числе и бесцеремонность, у Гулливера остались прежними. — Небольшой звездолет. По Имперской классификации — эсминец или корвет. Вооружение средней мощности. Нас еще не заметил…

— А ты откуда?

— Отследил его эхо…

— Молодец.

На Анину похвалу ИскИн не отреагировал. В его системе ценностей такой бонус не числился. 

— Не заметил — это хорошо, — косвенно подтвердил правильность его действий Тихон. — Есть шанс, что уберется без дальнейшей разведки. Сколько у него уходит на виток?

— Двадцать восемь минут и тридцать четыре секунды.

— Подождем. Если не появятся снова — значит, ушли. Ты можешь поставить помехи против сканирования?

— Могу.

— А поставил?

— Приказа не поступало.

— А ты, Аня, говоришь… — вздохнул Тихон. — Вот где балласт… Гулливер. Сделай так, чтобы нас не обнаружили. И для выполнения этой задачи можешь делать все, что считаешь необходимым…

Тихон еще и договорить не успел, как корпус яхты задрожал от вибрации.

— Отставить взлет! — закричал фон Виден. — Отставить выполнять предыдущий приказ! Только пассивная защита.

— Есть , отставить…

Вибрация исчезла.

— Ну вы, блин, даете… — Аня постучала себя кулачком по лбу. — С ума сбеситься… Пойду-ка я, лучше, еще кофейку сварю. Заодно, и парочку бутербродов сооружу. Похоже, эта канитель надолго.

— Ф-фу… — вытер вспотевший лоб Тихон. — Почему ты хотел взлететь?

— Лучший способ защиты от сканирования — держаться в тени планеты, — доложил Гулливер. — Это известно даже начинающему пилоту.

— А как насчет того, что запасы энергии у нас ограничены и пополнить их нет возможности? Это начинающему известно? Я тебя имею в виду, для ясности.

— Экономия энергии в условия задания не входила... Был получен приказ…

— Согласен… Семь раз отмерь и один раз отрежь — поговорка не для ИскИнов. Кстати, что там с пленником? Надеюсь, хоть в этом случае обойдется без сюрпризов. Скоро он очнется, чтобы я смог с ним побеседовать.

— Отвечаю по порядку. Очнется скоро… Часа через четыре… максимум — пять эннэми придет в себя. Сюрпризов нет. Есть новость. В мозгу чужого нет центра формирования ложных ответов. Их мозг устроен точно так же, как искусственный интеллект. Если спрашивать — он либо промолчит, либо даст правдивый ответ.

— Отличная новость! Ну, хоть что-то хорошее. Значит, скоро наш пленник запоет, как соловей.

— Это вряд ли… — монотонно продолжил рапортовать ИскИн. — Во-первых, — их нельзя заставить. Они не ощущают боли…

— Это невозможно! Я не большой ученый, но помню, как на уроках нам объясняли, что человечество выжило и развилось только благодаря тому, что остро чувствует боль. Поскольку это заставляло первобытных людей не рисковать напрасно. А думать, прежде чем действовать. Что в свою очередь, стимулировало развитие мышления и самого мозга.

— Я всего лишь констатирую факты. Выводы — не входят в мою задачу. Но, поговорить вам с ним все равно не удастся. Во вторых, — он немой.

— Очуметь… — Тихон страдальчески сполз с кресла. — Да что ж за день такой сегодня? Все вверх тормашками… Хотя, чего это я? Тьфу… Не, Аня права, пора и в самом деле отдохнуть... Сколько до расчетного появления рейдера чужих?

— Четырнадцать минут восемь секунд…

— Вот. Дождусь результата и, если эннэми улетели — спать до утра. А потом придет уважаемый Кнорс, и пусть наш пленник будет хоть трижды глухонемой — старик вытащит из него любую информацию. Так что не дрейфь, Гулливер, будет праздник и на нашей улице… Или у тебя еще и «в третьих» припасено?

— Не понял вопроса? Прошу уточнить.

— Забудь…

— Опять праздник? — сунула голову в рубку Аня. — Мало еще повеселились?.. И по какому случаю?     

— Самому важному… Анюта, — улыбнулся парень. — Конец рабочего дня. А то и недели. Блин, как же я устал.

— Что, совсем-совсем?..

Тихон прислушался к организму и развел руками.

— Абсолютно и полностью… Запасы жизненной энергии на нулю.

— Это невозможно! — тут же вклинился Гулливер. — Я постоянно веду мониторинг состояния экипажа. Здоровью людей ничего не угрожает. В частности, энергетический баланс…

— Так я и знала, — рассмеялась Аня. — Бессовестный врунишка и симулянт…

Тихон тоже рассмеялся. Потом уточнил:

— Что с временем пролета эннэми? Сколько осталось?

— Семь… шесть… пять… четыре… Время вышло. Звездолет чужих третий виток не завершил.

— Ну и черт с ними… Будем надеяться, что они все же убрались домой, а не совершили посадку где-нибудь в другом месте, отложив изучение планеты до завтра.

— В этом нет смысла… — вставил свои «пять копеек» Гулливер. — Сканеры звездолета работают одинаково, как на освещенной, так и на затемненной стороне планеты. Зачем тратить энергию на посадку и взлет, если поиски не завершены и их можно продолжать в свободном планировании? 

— Не знаю, дружище. И очень надеюсь, что ты прав. И эннэми думают так же. Туши свет… И приятных тебе снов.

— ИскИны не спя…

— Тогда просто помолчи. Будить разрешаю только в том случае, если нас обнаружат эннэми.

* * *

Пшеничное поле… Художник не поскупился на краски, и светло-желтое полотно цвело красными маками, ярко-синими васильками и, конечно же, белыми ромашками. Словно кто-то решил празднично приукрасить ниву, прежде, чем пузатые, пышные колосья лягут под жаткой комбайна и отдадут людям, зерно. Больше всего Тихон любил этот час, когда уже известно время выхода техники в поле, и влагометр отсчитывает последние минуты, когда солнце высушит выпавшую ночью росу, до требуемого для качественного обмолота уровня.   

— Командир… пора вставать…

Поскольку Гулливер и Аня не могли в реальности разговаривать в унисон, а прежнее сновидение нравился ему больше — Тихон повернулся на другой бок, потащив одеяло на голову.

— Командир… Эй! Хорош дрыхнуть!

Дуэт не унимался, и парень попытался залезть под подушку. Поскольку как раз в этот момент начало снится что-то очень приятное, красочное, как в детстве… и Тихону очень хотелось посмотреть этот сон. Но не получилось — и одеяло, и подушка были беспощадно отобраны.

— Курсант фон Виден! Подъем!

— Да что случилось? — Тихон уселся на кровати, зевая и потирая глаза. — Ни днем, ни ночью покоя от вас нет. Который час?

— Бортовое время восемь часов шестнадцать минут… — тут же доложил ИскИн. — Местное, если внести поправку на скорость вращения планеты, примерно соответствует шести часам  ровно.

— Офигеть! Шесть утра… У нас что страда началась? Комбайны в поле?

— У нас… ЧП.

Теперь отвечала Аня.

— Эннэми?! — Тихон вспомнил вчерашний день и пулей слетел с кровати. — Близко? Сколько времени осталось?

— Нет, нет… это не совсем то, о чем ты подумал.

— Подожди… — парень помотал головой, стряхивая остатки сна. — Ты сказала «ЧП»? Или мне послышалось?

— Да… — подтвердила девушка. — «ЧП». У меня подгорела яичница…

Тихон сел обратно.

— Это шутка?

— Ничего себе, шутка! — возмутилась Мирская. — Впервые в жизни! Ничего подобного со мной не случалось с шести лет. Мама умрет со стыда… если узнает… когда-нибудь.

— Ну, ладно-ладно… — Тихон взял девушку за руки, потянул к себе и усадил рядом. — Во-первых, — я ее быстро съем, и мы никому не расскажем об этом. Обещаю. А во-вторых, — я уверен, для такого ЧП была важная причина.

Девушка кивнула.

— Да, я как раз готовила завтрак, когда заявился старейшина Кнорс… Как и обещал, вместе с восходом. 

— Ну и что, — пожал плечами парень. — Вполне мог подождать. Не велика птица.

— Он и ждал… А потом начал стучаться и что-то кричать. Я не поняла что, но решила выйти.

— А, ну да… — Тихон вспомнил, что Аня активировала экран от сканирования, из-за чего старик не мог передать ни ей, ни ему свои мысле-образы. — Помогло? Ты поняла, что он хотел?

— Поняла… — девушка вздохнула. — Он пытался сказать, что больше не чувствует присутствия черного бога. Совсем.

— Что?! — Тихон снова оказался на ногах. — Гулливер! Доложи немедленно о состоянии здоровья эннэми!

— Показатели жизнедеятельности равны нулю. Чужак мертв.

— Как мертв?! — Тихон все еще не хотел поверить, что произошло непоправимое и непредвиденное. — Что за чушь ты городишь?!

— Не понял вопроса. Прошу уточнить…

— Да все ты понял! — фон Виден погрозил кулаком в направлении ближайшей видеокамеры. — Хватит притворяться тупым роботом. Ты же ИскИн. С разрешением на самоусовершенствование. Отвечай, как такое могло случиться?

— Мне пришлось его убить…

— То есть как?

От избытка возбуждения, Тихон заметался по кают-компании, как хищник по клетке, так что Аня даже вернулась в кухонный отсек, и настороженно выглядывала из дверей.

— Когда пленник пришел в себя и осознал, в каком положении находится, то попытался задействовать механизм самоликвидации.

— Бред… Какой еще механизм? Он же не…

— Я не успел доложить. Когда вы легли спать, я пришел к окончательному выводу, что плененный эннэми — андроид.

— А раньше ты этого не мог установить?

— Нет. Очень качественная работа. Почти совершенная. Кое-какие узлы вызывали подозрение, но я не мог в них вторгнуться, не нарушая целостности организма. А от обычного сканирования они были хорошо защищены. Собственно, эта защита и стала косвенным подтверждением, что мы имеем дело с искусственным созданием.

— Ну, допустим… он андроид. И что? Почему ты самостоятельно принял такое важное решение?

— Перечисляю полученные мною приказы в обратном порядке. Приказ № 2876. «Будить разрешаю только в том случае, если нас обнаружат эннэми».  Приказ № 2873 «Выполнять только распоряжения командира». Исключение: «Если командир находится в бессознательном состоянии или отсутствует возможность связи, а мое бездействие угрожает жизни члена экипажа или целостности звездолета».

— А обыкновенными словами?

— Энергия взрыва, освобождаемая при самоуничтожении эннэми могла нарушить целостность звездолета. А поскольку это не входило в перечень событий, которые разрешали мне будить командира, пришлось действовать самостоятельно. Простейший способ — лазер.

— Черт! Черт… и еще раз черт! — Тихон стукнул кулаком о кулак. — А усыпить снова?

— Когда понял, что происходит — было поздно. Отключение сознания обратный отсчет не выключало. Только сжечь раньше.

— Вот невезуха… — вздохнул Тихон. — Столько усилий и все насмарку. У нас в руках был ценнейший пленник, способный давать архиважные показания.  А теперь что? Горка углей и пепла?..

— Вас интересует химический состав золы? В сухом остатке семьдесят шесть процентов…

— Заткнись…

— Тихон! — негромко окликнула парня Мирская. — Ты ведешь себя, как последний хам. Это не к лицу ни командиру, ни тем более — богу.

— Что? — парень захлопал глазами, глядя в совершенно серьезное и строгое лицо девушки. — Да, Анюта… Ты права. Извини… Гулливер — ты тоже.

— Не понял приказа… прошу.

— Забудь. Лучше скажи, у тебя есть соображения, как это все можно исправить?

— Исправить нельзя. Процесс деструктуризации необратим. Проще синтезировать новую копию… 

— Как ты сказал? Повтори… — Тихон задал вопрос едва слышным шепотом. Не потому, что опасался спугнуть удачу, а просто голос от волнения сел. — Синтезировать клона эннэми? Ты можешь это сделать?

— Нет, я не смогу. Для выращивание полноценного андроида необходимо специальное оборудование, а яхта оснащена только мини-инкубатором для частичного протезирования. Я, конечно, могу попытаться собрать его по частям, но это долгий и энергоемкий процесс. Зато у меня записана подробнейшая информация, и когда мы вернемся — восстановление эннэми станет вопросом нескольких суток.

— Вот именно… что «когда»… — махнул рукой Тихон. — Это, конечно же, гораздо лучше, чем совсем ничего. Но я рассчитывал, что нам повезет разузнать о нашем местоположении. Ведь, если рейдер эннэми смог найти аварийный маяк, значит — эта часть Космоса им действительно известна. Стоп!

Тихон опять вскочил.

— Ты сканировал его мозг?

— Конечно.

— Значит, все что знал эннэми, теперь известно и тебе?!

— Да… Вернее, не совсем… Информацию, которая хранилась в его мозгу, я скопировал, но прочесть не могу. Я не знаю этого языка…

— Но ты смог бы его расшифровать?

— Теоретически, такая возможность не исключена. Но по времени, данная операция соизмерима с расчетом обратного пути. А если заниматься обеими задачами одновременно, то я даже прогнозировать сроки не берусь.

— М-да, близок локоть, да не укусить…— пробормотал Тихон.

— Тишка… — окликнула Аня. — А что со старейшиной делать? Я понимаю, сейчас не до него. Но не красиво, если глава племени будет у нас под дверью, как собачонка сидеть. Унизительно… Мы же не хотим ухудшить его рейтинг?

— Умница! — Тихон одним прыжком оказался рядом и сграбастал девушку в объятия. Да не просто сграбастал, а усыпал поцелуями. — Умница… — повторил менее эмоционально, чуть позже. — Конечно же, старейшина. Если он наш язык с нуля освоил, а за пару часов и меня азам своего обучил, то и с этой закавыкой разберется. Я думаю…

Чмокнул Аню еще разок и побежал к шлюзовой камере.

— Гулливер! Когда войдем, проведи полную санобработку. Но так, чтобы объект живым остался! Хватит с нас трупов. Аня! Найди во что переодеть старика… не в шкурах же ему тут разгуливать. А я пока подготовлю…     

* * *

Процедуру санобработки и переодевание в белоснежный «поддоспешник» — тонкое трико из влагопоглощающей ткани, надеваемое под скафандр, и лазурный медицинский халат старейшина воспринял как важную часть ритуала «вхождения» в обитель Богов. Во всяком случае, именно так понял переданный им мысле-образ Тихон. А когда переспросил, Кнорс подтвердил. Еще и извинился, что пришел не в праздничных одеждах. Но вины его в том нет, поскольку старейшина думал, что его снова не пустят дальше порога.

Старик весь сиял от восхищения, восторгаясь всем увиденным.

Вообще-то, до включения экрана, он кое-что подсмотрел глазами людей, но воспринимал те картинки, как игру воображение. А действительность, к которую можно было даже потрогать, превзошла все ожидания. Особенно восхитил старика пластик, который он посчитал камнем. И это стало самым весомым подтверждением божественности пришельцев. Потому что простому смертному не дано сделать из камня такие тончайшие, почти прозрачные пластины, при этом сохранив прежнюю прочность. Ну и стекло, конечно же… Тихон только не понял, чем старик его считал — слюдой или льдом.

С благоговением Кнорс принял из рук Ани «гостевую» чашу, но попросил разрешения испить ее перед уходом. И только после заверений, что это другой напиток, не столько для бодрости тела, как для ясности ума, осторожно отпил половину. Внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Уважаемый Кнорс, — без обиняков начал Тихон. — У меня к тебе будет большая просьба.

— Я готов исполнить любое пожелание светлых богов… если это в моих скромных силах.

— Думаю, вполне… Как ты уже, наверное, и сам понял — темный бог перенесся в мир иной…

— Да, — кивнул старик. — Его душа далеко… Я его больше не чувствую ее.

— И это очень плохо.

— Странно, скорбеть о врагах, но ты говоришь правду, светлый бог Тихон. Это я тоже чувствую. Вы оба сожалеете, что темный ушел не простившись.

— Ты даже представить себе не можешь, старейшина… — вздохнул Тихон. — как сильно…  Я бы руку дал отрубить, за возможность поговорить с ним напоследок… И поэтому, ты нам нужен.

— Я?! Но… я не умею воскрешать мертвых… И за грань заглядывать не умею. Не стану скрывать — пытался и не раз. Но там лишь тьма и холод.

— Это и не понадобится… Прежде чем покинуть нас, темный оставил сообщение… Но, беда в том, что мы говорим на разных языках. И не можем понять, что именно враг хотел сообщить. Вот в этом нам и нужна твоя помощь. Если ты наш язык за пару дней выучил, то может, и его сможешь?

Старик с ответом не торопился. Видно было, — ему очень лестно, что могущественные боги не просто так говорят, а действительно нуждаются в помощи.

— Я мог бы попробовать… Когда начнем?

— А чего тянуть? Вот прямо сейчас и проверим. Гулливер! Произнеси какую-либо фразу на языке эннэми. Не очень длинную…

ИскИну приказ повторять не потребовалось, и каюту на несколько секунд заполнили звуки напоминающие стрекотание жатки, когда она еще только входит в покос. И вместо равномерного жужжания лезвий, часть их скрежещет в ползунках в холостую. Да и сама жатка дребезжит из-за пустоты. Во всяком случае, именно это сравнение пришло в голову Тихону.

Потом заговорил старик:

— Я не понимаю…

— Почему? Ты же слышишь голос?

— Ушами — да… Но не глазами… — старик казался не просто растерянным, а испуганным. — Я слышу непонятные звуки, за которыми ничего нет. Так же, как за гранью. Я ничего не вижу, кроме пустоты… Вернее — тьмы. В мире темных богов совсем нет света… только густая, черная ночь. Простите… — старейшина опустился на колени и прижался лбом к полу. — Я подвел вас.

— Вот еще глупости… — Аня подошла к старику, помогла подняться и усадила в кресло. — Дело совсем не в вас. Тихон… включай мозги. Вы же, мужчины, так любите логику. Давай, думай… Задача не слишком сложная.

— Ты о чем? — парень удивленно посмотрел на девушку. — Объясни.

— Если система не работает, надо искать неисправное звено. Верно?

Тихон кивнул.

— Вот… Старейшина сломаться не мог. Нас с тобой он по-прежнему… чувствует. Значит, причина в другом?

— В чем же?

— Вот ты и думай… не я же школу с техническим уклоном на отлично заканчивала.

— С техническим? Ну, конечно же, с техническим… — парень так треснул себя по лбу, что аж старик дернулся от звучного шлепка. — Я говорил, что ты умница?

— Сотню раз… А это поможет?

— Еще как… Проблема в том, что ИскИн всего лишь компьютерная программа. Он не может представлять себе того, что произносит. Даже, если понимает текст. Говорить и одновременно представлять себе это в уме, может только человек. Или эннэми…

— Супер… — саркастически хмыкнула девушка. — Задачку ты решил. Похоже… Но нам от этого легче не стало.

— Ну… — развел руками Тихон. — Не все сразу. Главное, понятна причина, почему система оказалась нерабочей. А теперь, будем думать, как устранить помеху.

— Кофе? — привычно поинтересовалась Аня.

— Не помешает… спасибо… Итак, что мы имеем? Образно говоря — «мертвый голос». Значит, надо его оживить? Но как?

— Дать произнести это живому… — пожала плечиками девушка. — На, держи свой стимулятор.

Но на этот раз Тихон к кружке не прикоснулся. А только хмыкнул:

— Слушай, ты не крашенная, случайно? Что-то слишком умная для блондинки. Или это только сегодня тебя так прет? Что не брякнешь — все в тему.

— Сам ты… крашеный… Человека бы постыдился…

Тихон и в горячности действительно  забыл, что они не одни. А старик тихонечко сидел в кресле, усиленно изображая, что оно пустое. На всякий случай. Оно ж всякому известно: милые бранятся — только тешатся, но третьему лучше не встревать. Тем более, когда это боги…

— Извини… Но ты и в самом деле удивительно права и так сходу ухватила суть. Надо всего лишь наложить матрицу эннэми на живой мозг, и… В общем, все гениальное просто.

— Не совсем… — бесцеремонно влез ИскИн. — Ни человеческий мозг, ни аборигенов — для этого годится.

— То есть как?

— Матрица не сливается с разумом реципиента, а полностью его замещает. В результате получается не прежняя личность с новыми знаниями и дополнительной памятью, а та — чью копию использовали. И еще — процесс накладывания матрицы имеет одно непременное условие. Объем мозга не может быть меньше исходного. Поскольку перезапись идет не отдельными файлами, а одним блоком. Не поместиться хотя бы один бит информации — копия не оживет. И вместо разумного существа мы получим совершенного дебила со стерильным мозгом. Чище, чем у новорожденного младенца. А как я уже доложил, мозг эннэми значительно превышает человеческий. И здешних жителей тоже…

— Блин, где ж мы тебе подходящий возьмем? Попробовать синтезировать, что ли? Ну, как ты раньше предлагал… собирать андроида по частям. Для головы размеров камеры хватит?

— Камеры хватит… за результат не ручаюсь. Я же не специализировался на медицине… С живой головой было бы проще.

— Кто ж спорит… Но нет у нас подходящих размеров…

— Если только у джезкардора отрезать?.. — задумчиво произнесла Аня. — Большего размера точно не найти. 

— Да… — неожиданно для всех подтвердил старейшина Кнорс. — Джезкардор самый большой зверь из всех, кого я когда-либо видел. Говорят, в соленой воде живут твари еще больше. Но до нее далеко и сам я там не был. А тот странник, что рассказывал, тоже говорил с чужих слов…

— Без разницы… — голос ИскИна звучал бесстрастно, а потому и беспощадно. — Размеры черепа не имеют прямого отношения к мозгу, а главное — совершенно не влияют на развитость полушарий. А именно они имеют первостепенное значение, для перезаписи.

— В общем, замкнутый круг… — вздохнул Тихон. — И никакая логика не поможет.

— Почему? — Аня сегодня и самом деле блистала мудростью и сообразительностью. — Если имеется что-то меньшего размера, чем требуется — надо подумать, как его увеличить.

— Угу… — хмыкнул парень. — Извини, Анютка, но мозг не подол платья, который можно удлинить, пришив рюшки.

— Жалко… Но в целом…

Тихон опять вскочил на ноги, да так бурно, что старейшина чуть не отпрыгнул в сторону.

— Да что сегодня со мной такое?.. — пробормотал фон Виден. — Туплю, как спросонья. Гулливер! Сравнивая мозг эннэми и человека, ты имел в виду чей-то конкретный мозг или стандартные параметры?

— Стандартных параметров человеческого мозга не существует. Для сравнения я брал среднестатистические данные… Но, разница все равно существенно больше допустимого отклонения. 

Тихон подмигнул девушке и улыбнулся.

— Опять таки, имеется в виду, статистическая погрешность… А ну-ка, Гулливер, просканируй меня. Я разрешаю.

— Сделано…  Сравниваю полученный результат с образцом…

ИскИн молчал наверно не дольше обычного, но и Тихону, и Ане показалось, что прошла целая вечность.

— Ответ положительный. Мозг курсанта фон Видена соответствует требованиям.

— Ур-ра!!!

Неизвестно кто кричал громче — Тихон или Аня, но именно у девушки первой исчезло с лица выражение восторга, уступив место ужасу.

— Тишка… ты чему радуешься? Забыл, что Гулливер говорил? При наложении матрицы происходит полное замещение личности!

 

Глава 17

Глава семнадцатая

Потолок был, как ему и полагается, белым-белым… Но, каким-то слишком гладким. Словно монопластиковой пленкой затянут. Дома так не строят… Такие потолки бывают только в инкубаторах и… лазаретах.

Тихон попытался встать и оглядеться, но не смог сделать ни малейшего движения. Больше того, он совершенно не ощущал собственного тела ниже шеи. Вдохнул поглубже, собрался с силами и… увы, результат оказался ни чуть не лучше прежнего.

— Тишка! Родненький! Очнулся? — знакомый девичий голосок возник где-то за периферией зрения. — Тишка… Ты только не молчи… Отзовись... пожалуйста. Это уже ты… или снова чужой?

Вопрос несколько странный. И Тихон с удовольствием бы на него ответил, мол, чужие здесь не ходят, а только свои бездельники валандаются. Слышно ж было — девушка переживает. Но, язык и губы тоже отказывались подчиняться.

«Что же со мною случилось? Авария? Где? Комбайны давно уже не взрываются, даже самые старые модели. Звездолет или челнок? Тоже не похоже… Вряд ли после взрыва в безвоздушном пространстве, от меня осталось бы хоть что-то. Думать, во всяком случае, уж точно не было бы чем из-за отсутствия…»

Тут мысль прервалась, поскольку парень попытался решить конкретно: чего именно должно не хватать, чтобы человек не мог думать. Целой головы или достаточно всего лишь изъять из черепа мозг?

Смешная мысль. 

Кому и зачем нужен чей-то мозг? Не зря ведь говорят, что если своего нет, то чужим умом не проживешь. 

От этой мысли Тихону сделалось так весело, что он даже хихикнул.

— Гулливер! — тут же воскликнула невидимая девушка. — Почему он молчит и хихикает? Ты что, снова ошибся, но на этот раз сделал из него дебила?! Если это так… я тебя… я тебя… на блоки разберу и… и в озеро побросаю.

— Ошибка исключена. Все параметры мозга соответствую исходным данным.

Грозная девушка наконец-то вышла из-за головы Тихона и показалась на глаза.

— Аня… — пробормотал парень едва слышно. Не узнать ее он не мог. — Анюта..

Хотел сказать еще что-то, но ворох воспоминаний рухнул на него одним тяжелым снежным комом и погреб под собой, как сходящая с горы лавина. Сознание не выдержало перегрузки и заботливо отключилось, предоставив подсознанию время разобраться с полученной информацией и разложить все по полочкам. 

ИскИн не ошибался, когда говорил, что при наложении матрицы происходит полная замена личности. Это была аксиома, не вызывающая сомнений. Но, как и все научные выкладки, — даже самые верные и неоднократно доказанные теоретически, — при столкновении с действительностью, нашлась целая кипа самых неожиданных исключений. Которые, впрочем, как утверждают ученые, именно для того и существуют, чтобы подтверждать правила.

Смена личности Тихона на эннэми, а потом обратно, не прошла идеально.

Был виновен в том чип, который расширил объем мозга человека до нужных размеров, но при повторной перезаписи остался не затронутым, поскольку личность Тихона и без него была целостной… или часть информации как-то просочилась и осталась в спинной части мозга, — это ученым еще только предстояло выяснить, если Тихон захочет и даст согласие на изучение. Важно другое — фон Виден теперь знал о эннэми то, чего о чужаках не знал никто во всей Империи. Включая тайных агентов и аналитический центр.

Семнадцатилетний паренек с провинциальной планеты владел информацией, которой, дословно, не было цены.       

Потому что он понял… нет, он знал — кто они… враги, пришедшие из глубин Вселенной.

История Земли запечатлела для потомков в летописях времена, именуемые Большим переселением народов. Тогда франков вытесняли вандалы, тех, в свою очередь, сгоняли с насиженных мест дикие и бесстрашные готы. И не потому, что на западе земли лучше, а потому — что с востока надвигалось войско еще более сильных и беспощадных гуннов. Сотни народов и десятки племен тогда пришли в движение, завоевывая и вытесняя друг дружку…

Сейчас происходило то же самое, только в космических масштабах.

Эннэми были беглецами. Они уходили, спасаясь от врагов гораздо могущественнее их, и даже не вступающих в переговоры. Эннэми, с которыми воевала Империя Тысячи солнц, тоже долгое время не могли понять, почему шрухши (эннэми так называли своих врагов) столь упорны, пока не узнали страшную тайну. Шрухшей гнал вперед животный ужас... Потому что их цивилизацию, насчитывающую сотни тысяч лет и не меньше созвездий, пожирало Милино Тиренторис… В переводе на общеимперский — Ледяная Синева. Она или оно продвигалось по космическим меркам чрезвычайно медленно, меньше парсека в год, но вся территория, которую это Нечто поглощало, больше нельзя было ни видеть, ни слышать. Внутрь ее не проходили никакие материальные предметы, а лучи во всем спектре, сложно искривлялись на границе, из-за чего терминатор между обычным пространством и уже поглощенным, сверкал будто одна сплошная глыба льда.

Словно, какая-то неведомая и непреодолимая сила вымораживала Вселенную, приводя ее общую температуру к абсолютному нулю.

А войны, которые ведутся не с целью грабежа, а для спасения народа… и уж тем более — целой цивилизации — самые кровопролитные и беспощадные. Потому что в живых останется только победитель. И не имеет значения, где идут битвы — в степях и лесах еще не вышедшей из варварства планеты или в межгалактическом пространстве… На дубинах и копьях, или враги сражаются лазерными пушками и кварковыми бомбами… Войны ведутся дикарями, или высокоразвитыми существами знающими высшую математику, квантовую физику и чьи предки написали миллионы стихов, картин и симфоний…

Впрочем, имеет… Дикари не так жестоки, поскольку теряют гораздо меньше. Всего лишь собственную жизнь.

— Тихон… очнись… да очнись же ты…

Голосок Ани по-прежнему звучал взволновано, но трясла она при этом парня за грудки совсем не сострадательно.

— Не смей оставлять меня одну! Слышишь… ты, эгоист чертов! Сейчас же очнись!

— Я… здесь…

Язык ворочался тяжело, как заржавевшая шестеренка. А губы приоткрылись ровно настолько, чтобы выпустить слова.

— Пить…

— Тишка, родненький…

Слезы, конечно, тоже жидкость, но напиться ими нельзя. Да и горькие они, как морская вода… даже, если льются не с горя, а от радости.

— Пить… — попросил парень еще раз, шепча прямо в щечку любимой. И на этот раз она услышала.

— Сейчас, сейчас… родненький. Я мигом…

Стакан с тонизирующим коктейлем, видимо, стоял рядом, потому что Аня даже не сдвинулась с места, а в рот Тихону ткнулся загубник тубы. Как будто парень лежал не в медицинском отсеке, а находился в открытом космосе. Но уже через мгновение, парень мысленно благодарил подругу за предусмотрительность. Вся его энергии ушла в те несколько слов, и остатков хватило только на то, чтобы посасывать трубочку… Зато, с каждым глотком, он ощущал, как в тело вливается былая сила. И сделав их всего с десяток, Тихон уже смог поднять руку, чтобы погладить, прижимающуюся к нему Аню, по вздрагивающей спине.

— У нас все получилось? Да?..   

— Да, мой хороший… у нас все получилось…

Девушка чуть отстранилась и теперь Тихон мог видеть ее, хоть и зареванные, но радостные глаза. И счастливую улыбку.

— Мы узнали координаты?

— Да… Гулливер уже и обратный путь рассчитал…

— Правда?

— Правда-правда… Только я его не слушала… Ведь ты не приходил в себя… Как будто не хотел возвращаться… Или эннэми тебя не отпускал… Я не поняла… Десять попыток… Представляешь, какой ужас я пережила. Бессовестный! Никогда больше так не делай... Это невыносимо! У меня глаза красные?

— Хорошо… Что?.. А, нет… обычные..

— Обычные?

— Я хотел сказать, очень красивые… Анюта, солнышко… мне бы и поесть чего? Я, похоже, неделю голодал.

— Трое суток и шесть часов… — доложил ИскИн. — Но ты не голодал. Весь необходимый комплекс углеводородов тело получало внутривенно. А жировой запас организма…

— Тебя бы так кормили, — нашла другой объект для поворчать Аня. — Знаток кулинарии… Жировой запас… Один скелет да кожа остались. Сейчас, Тишка. Максимум десять минут. Ты какую кашу больше любишь?

— Манную… Но ты свари гречневую. Она сытнее и полезнее.

— Хорошо… Ты только не двигайся, полежи еще немного. Не трать силы.

— Обещаю… — эти слова были произнесены уже в спину, стремительно упорхнувшей девушки. — Гулливер, докладывай.

— С чего начать?

— С главного. Аня сказала, ты получил необходимые координаты?

— Да. Как мы и предполагали — эннэми знакома эта часть Галактики. Это не их Родина, но здесь они уже бывали. И я смог привязать наше место нахождения к Общеимперскому звездному атласу. Соответственно, рассчитать обратный путь тоже не составило труда.

— Отлично… — Тихон осторожно приподнялся и сел, опираясь спиной на стену. От слабости кружилась голова и темнело в глазах. Но это уже были мелкие неудобства, а не неприятности. — Даже не верится, что все получилось так просто.

— Я не употреблял прилагательного «просто», — бесстрастно уточнил Гулливер. — Я сказал: «не составило труда».

— Угу… — пробормотал парень. — А я уж было забеспокоился. Обычно, если все слишком гладко, в конце полная зад… — Окончание слова Тихон проглотил, поскольку услышал шаги Ани. — Докладывай, какая у нас опять обнаружилась проблема, и какие пути ее решения ты видишь?

* * *

— Приятного аппетита.

— Спасибо, Анюта… — парень принял из рук девушки контейнер с жарко дышащей кашей. — Ммм… Вкуснотища. Маслица, я вижу, не пожалела.

— Ну, теперь, когда мы вот-вот отправимся домой, можно и не экономить… жировые запасы… — фыркнула насмешливо.

— Угу… — Тихон не стал перечить. Не потому что был согласен, просто, думал о другом. — Гулливер, я жду... Уши у меня свободны. Докладывай… Нет, стой! Сперва скажите, где старейшина?

— Я разрешила ему уйти к своим… — ответила Аня и, почему-то решив, что Тихон будет недоволен, принялась объяснять. — Ну, а чего? Работу он проделал колоссальную. Как только выдержал в таком почтенном возрасте. Пусть отдохнет дома. Все равно ты был не в себе. Чего старого человека взаперти держать. Того и гляди — клаустрофобию заработает. Он за всю жизнь, наверное, столько времени в помещении не провел, сколько в этот раз. Еще и «в лапах» нашего Гулливера.

— Ну, и правильно сделала. Он нам здорово помог. Надо будет на прощание для них тоже что-то полезное…

— Уже… — Аня довольно усмехнулась. — Пока Гулливер пытался твою личность на место вернуть, я немного с ихними женщинами пообщалась. И кое-что рассказала из общего курса земледелия. И семенной фонд им отдала. Из нашего НЗ.

— Умница… — Тихон искренне похвалил девушку и протянул пустую посуду. — В жизни не ел ничего вкуснее. Спасибо еще раз… Все, Гулливер, больше я тебе прерывать не буду. Докладывай.

— Полученная в ходе эксперимента информация позволила мне определить наше местоположение и рассчитать обратный путь.

— И?

— Наше созвездие гораздо дальше, чем я предполагал первоначально. Видимо, исходные данные по массе того крейсера были ошибочными.

— Объясни?

— Один из основополагающих законов физики гласит, что два физических тела не могут одновременно находиться в одной и той же точке пространства. И когда оба звездолета попытались выйти из подпространства, это вызвало такое возмущение энергетических потоков, что я даже не пытаюсь осмыслить, какой мощности силы возникли в этот миг. Одно могу сказать точно — принцип взаимодействия напоминает столкновение одноименно заряженных частиц. И разлетелись мы в диаметрально противоположных направлениях, обратно пропорционально нашим массам. То есть, если нас разбросало, к примеру… на миллион парсек, то на нашу долю пришлось девяносто девять процентов из этого расстояния.

— Ничего себе… — Аня озвучила и мысли Тихона.

— Да… Но теперь, когда я знаю наше точное местоположение, то могу с большей вероятностью утверждать, что это был не дестроер эннэми, а нечто на порядок массивнее. 

— Ого… Хотя… С учетом обновившихся данных, я уже ничему не удивляюсь.

— Да, — подтвердил ИскИн. — Теперь многие факты стоит рассматривать под иным ракурсом.

— Эй-эй, мужчины! — возмутилась Аня. — Вы не могли бы выражаться понятнее? Лично у меня никаких новых данных нет. Как и фактов.

— Извини… — Тихон взял девушку за руку, привлек к себе и усадил на колени. — Конечно… Дело в том, что, как выяснилось, эннэми не единственные чужаки во Вселенной. И нападают они на нас, не потому что любят повоевать, а потому, что мы стоим на пути их бегства от врага еще более могущественного.

— Ничего себе… Как в фантастическом кино. Смотрела в детстве… «Империя в огне» или как-то так. Там инопланетяне с инопланетянами воевали. Одни на ящериц похожие, вторые — на собак. Я за собак болела… Они симпатичнее. Наши потом им помогли и объединенные силы победили ящериц. Но, это же кино…

— Сам бы не поверил, — кивнул парень. — Если б не видел все собственными… в смысле, памятью нашего пленника. Но именно так обстоят дела… А теперь, милая, позволь ИскИну закончить доклад.

— Хорошо… Гулливер, мы тебя слушаем. Ты только не умничай, а скажи прямо: мы можем вернуться домой? Прямо сейчас.

— Да…

Несмотря на положительный ответ, в рубке повисла тревожная тишина.

— Тихон, — произнесла минутой позже Аня, — у меня, наверно, звуковые галлюцинации? Он сказал «да», а но прозвучало оно, как «нет» или «возможно». Гулливер, ты теперь умеешь передавать интонациями эмоции?

— Нет. Я могу моделировать тембр голоса, но и только. И «да» — значит «да». Мы можем это сделать хоть сейчас. Но… не факт, что долетим.

— Отлично… — всплеснула ладонями девушка. — Я прямо в восторге от твоего «да». Интересно, что в таком случае могло бы означать «нет»?

— Только то, что звездолет не может взлететь.

— Анюта, прекрати… — Тихон остановил уже открывшую рот девушку. — Если ты будешь с ним пикироваться, мы и за сутки не разберемся по существу. ИскИн, будь добр, объясни уже наконец толком. Почему мы не долетим?

— Я не говорил «не долетим», я казал «не факт». Потому, что мы слишком далеко для прямого прыжка. Как вам известно, Вселенная не статична, здесь все пребывает в непрерывном движении. Таблицы расчетов прыжков в подпространстве учитывают коэффициент смещения, но делают это, не вообще, а на конкретных расстояниях. И чем оно длиннее, тем больше погрешность в расчетах, потому что слишком много переменных приходится учитывать. В нашем случае, весь путь домой можно разделить на восемь с половиной максимально допустимых отрезков, на которых погрешности еще поддаются коррекции. Хотя, я бы рекомендовал — десять.

— Ну, так дели на десять… — пожал плечами Тихон. — В чем проблема? Попадем домой на пару дней позже.

— Проблема в том, что нам хватит энергии только на пять прыжков. Любой длины, но не больше пяти. Прогулочная яхта Великого князя не рейдер Даль-разведки, оснащенный автономным генератором. Обычно звездолеты такого класса имеют двойной запас топлива, который, в общем-то, никогда не используется. Ведь все рейсы состоят из прыжка «туда и обратно», с дозаправкой в порту прибытия. Пять зарядов — это явная перестраховка, сделанная для члена Императорской семьи…

— Ну, хоть в чем-то нам должно было повезти… — сделал попытку пошутить Тихон. — Раз уж Вселенная смилостивилась и не разнесла на атомы сразу…

Судя по выражению лица Ани, это ему не слишком удалось.

— Ладно… Я понял. Допрыгнуть мы можем, но при этом, придется делать прыжки гораздо длиннее допустимых. Да?

— Нет. Ограничений по длине прыжка нет вообще. Хоть в бесконечность. Точность прибытия в расчетную точку обратно пропорциональна расстоянию. Чем больше расстояние — тем сильнее отклонение. Примерно — пол процента перпендикулярно вектору направления. На метре — это пять миллиметров. На километре — пять метров. И так далее... В нашем случае — счет пойдет на световые годы. Причем, в какую сторону произойдет смещение, рассчитать невозможно в принципе. 

— М-да… — присвистнул фон Виден. — Прыгнем домой, а окажемся у чертовой бабушки на куличках. Причем, не факт, что та часть Галактики, куда нас забросит по закону Мерфи, будет известна и отмечена на звездных картах. Шикарный выбор. Выиграть в Имперской лотерее приглашение на бал в честь именин Императора и то больше шансов.

— Не горячись… — Аня прикоснулась к руке парня прохладной ладошкой, словно компресс приложила.

Странно, но все время так получалось, что когда Тихон был спокоен и наверняка знал, что надо делать — девушку лихорадило. Но как только он терялся и начинал нервничать, Аня буквально излучала уверенность и безмятежность. Щедро передавая ее своему мужчине. Вот и сейчас благодаря этому Тихон успокоился и задумался. Потом ожил и улыбнулся.

— Вот засранец… Извини, Ань. Все время забываю, что у этого… ммм… помощника человека нет промежуточных вариантов. Он знает только «альфу» и «омегу», напрочь игнорируя весь остальной алфавит.

— Да? — Аня спросила просто, чтобы спросить, потому что видела: Тихон нашел выход из этой, казалось бы, неразрешимой ловушки.

— Конечно… Гулливер, ну-ка, отвечай… Если мы совершим пять… нет, три оптимально-стандартных прыжка — мы все еще будем находиться в части Галактики неизвестной имперской астронавигации?

— Нет. Та часть пространства, где мы окажемся, уже исследована.

— Что и требовалось доказать… — Тихон засмеялся и жизнерадостно чмокнул девушку в щечку. — Пакуй чемоданы, Анютка. Пора в путь. Разгребем оставшуюся мелочевку и стартуем.

— Но, я не…

— Да просто все. Кто сказал, что нам обязательно надо попасть прямиком в космопорт Ливадии? Как только окажемся в пределах известной Галактики, включим аварийный маяк. И пеленгаторы Спас-отряда засекут нас не позже чем через сутки. А учитывая особый статус яхты — то и гораздо раньше. Все остальное, как поговаривал папа, житейские мелочи и дело техники… Поняла?

— Тишка, ты гений! Я тебя обожаю!

— Я тебя тоже… Только давай отложим это на потом. Честно говоря, как ни хорошо мне с тобою наедине… на нашей Надежде, — я буду рад убраться отсюда, как можно быстрее. Гулливер! Сколько времени тебе надо для подготовки к старту?

— Если старт экстренный — не больше пятнадцати минут. Если — по протоколу «ЧС», то…

— Не, аж так сильно мы не торопимся. У тебя время до темноты… то есть… подскажи, когда на Надежде в этих широтах наступают сумерки?

— Шесть часов девятнадцать минут...

— Вот, — с важным видом поднял руку Тихон. — Ровно через шесть часов и девятнадцать минут я отдам команду «Старт». А теперь, Анюта, давай займемся вопросами хоть и второстепенной важности… Но которые мы, тем не менее, обязаны решить.

* * *

Оказалось, что под вопросами второй степени, Тихон имел в виду укрепление дружественных связей. Которое в общих чертах свелось к тому, что он уселся со старейшиной перед неугасимым племенным костром «тереть за жизнь», а Ане предоставил возможность поработать егерем. И извозчиком… на полставки, так сказать.

А если серьезно, то Тихон хотел взять старика с собою…

Рассказ двух, мягко говоря, подростков, невесть куда пропавших и так же возникших практически не известно откуда, вряд ли был бы воспринят всерьез. По крайней мере сразу, без множества дополнительных процедур, имеющих цель установить истину. Начиная с того — насколько молодые люди адекватны, и заканчивая подтверждением тождественности как их самих, так и ИскИна яхты. Что, при нынешнем уровне клонирования и программирования — дело скрупулезное, хлопотное и очень долгое. Порядка нескольких месяцев, даже если все исследования будут проводиться в авральном режиме и под личным контролем Императора. 

Тогда как наличие на борту представителя инопланетной цивилизации… еще и одаренного такими уникальными способностями — сразу многое упростит.

Не то что бы контрразведка с ходу и безоговорочно поверит в одиссею Тихона и Ани, но и проверять уже будет не вообще все, а лишь возможность двойной игры.

Впрочем, это не суть важно. Служба безопасности, при желании, даже в работе светофора найдет подозрительные моменты: цвета меняет, подмигивает… Главное, чтобы Великий князь в их рассказе не усомнился. А наглядная демонстрация старейшины Кнорса, сделает эту невероятную историю гораздо убедительнее любых клятвенных заверений и даже записей в памяти ИскИна. 

Но, как оно всегда бывает, отличная в целом идея наткнулась на непредвиденную проблему.

Старик соглашался «принести себя в жертву» и улететь с богами только в том случае, если боги защитят его племя от джезкардоров.

Оказывается, в обыденной жизни старейшина использовал ментальные способности для того, чтобы замечать приближение этого, самого опасного на Надежде, хищника и заблаговременно предупреждать о его передвижениях отряды охотящихся соплеменников. И если он улетит — племя останется без защиты. Потому что новый «зрящий», тот самый мальчуган, которого Тихон принял за поводыря, еще не набрал достаточно силы, чтобы заменить старика во всем.

Когда Кнорс объяснил это людям, Тихон сперва помрачнел, но, с присущим ему хладнокровием и сообразительностью, тут же нашел выход из ситуации, предложив организовать большое сафари на зловредных хищников.

Идея была принята аборигенами с большим воодушевлением. И немедленно воплощена в жизнь. Как только старейшина обнаруживал цель, на любом доступном для него расстоянии, туда тут же отправлялся катер. Управляла им, естественно, Аня, как пилот со стажем (во всяком случае именно такой была официальная версия), имея на борту троих охотников. Больше не помещалось. Обнаружив тварь, Аня глушила его из парализатора и высаживала десант, который уже заканчивал дело.

Совершенно неожиданно оказалось, что джезкардор не только опасная зверюга, но еще и отличное мясо, крепкая кожа и огромное множество других ингредиентов, употребляемых в местной кулинарии, медицине и племенном хозяйстве. Так что если аборигенам удавалось убить джезкардора — разделывали его без остатка. 

День понемногу двигался к закату… Полеты становились все дольше, давно выйдя за пятидесяти километровую отметку. Старейшина и сам устал от такого напряжения, но держался изо всех сил, желая максимально обезопасить сородичей на время своего отсутствия. Ну и обеспечить провизией, само собой.

Тихон, конечно же, пообещал Кнорсу вернуть его на родину, в самое ближайшее время, но тот слишком долго жил, чтобы знать как ненадежны бывают планы на завтра. А запас, как известно, на вороте не висит.

ЧП случилось примерно на десятом или двенадцатом вылете.

Высматривая в густых травах сливающееся с местностью животное, Аня периферийным зрением заметила яркую точку, прочертившую небо наискосок. А мгновением позже в наушниках возник голос ИскИна:

— Экипаж, внимание! Зафиксирован звездолет эннэми! Контакт не подтвержден, но вероятность того, что яхта обнаружена их поисковым лучом примерно ноль целых и шестьдесят восемь сотых. Рекомендую всем вернутся на борт. Корабль готов к взлету. Жду дальнейших указаний. 

— Принято!

Реакции Ани позавидовал бы и профессионал из Даль-разведки. Заложив крутой вираж, она на максимальной скорости погнала катер к стойбищу. Ведь Тихон уже адаптировался и выходил без шлема, соответственно — доклада Гулливера не слышал и о случившемся еще ничего не знал. Почти броском посадила катер в опасной близости к общему костру, высунула голову и крикнула только одно слово:

— Эннэми!   

Тихон тоже отреагировал мгновенно. Вскочил, схватил старика за руку и со всех ног бросился к катеру. Со стороны аборигенов, эта сцена больше походила на похищение главы племени, чем на приглашение погостить у богов, но вмешаться никто не посмел. А еще секундой позже, катер уже оторвался от земли и стрелой понесся к яхте.

— Что случилось?! — только теперь спросил Тихон.

— Гулливер засек звездолет эннэми. И считает, что и они нас обнаружили. Во всяком случае, вероятность этого весьма высокая. В общем, ты прав. Пришло время смываться отсюда. И чем быстрее, тем лучше!

Аня ловко состыковала катер с яхтой. Потом включила механизм транспортных захватов. После чего, через нижний люк, по внутреннему трапу все перешли внутрь звездолета.

— Гулливер, доложи готовность! — первым делом потребовал Тихон.

— Готовность «ноль».

— Отлично. Экипаж, занять места… Тьфу… Отставить. Аня, сопроводи гостя в медотсек и устрой его там. Гулливер, я бы предпочел, чтобы наш гость хорошо выспался в пути. Ты меня понял?

— Да, командир. Крепкий и здоровый сон.

— Вот и отлично. Со звездолетом эннэми есть контакт?

— На данный момент нет. Но если их скорость не изменилась, то до возможного взаимодействия осталось сорок  восемь секунд…

— Понятно. Начинай обратный отсчет, и даже если не поступит приказ на «старт», экстренно взлетай, когда до момента радиолокационного контакта останется десять секунд.

— Приказ принял.

— Аня? Как у тебя дела? 

— Еще немного… Укладываю.

— Как он?

— На удивление послушен. И спокоен.

— Кнорс не может противиться воле светлых богов… — возник в голове парня голос старейшины. — Да и незачем. Кнорс верит вам.

— Ну и хорошо… Все политесы потом, если… тьфу, когда уберемся подальше от эннэми.

— До старта осталось десять… девять… восемь…

— Аня!

— Не ори, я здесь, — девушка плюхнулась в кресло штурмана и привычно нажала ладонью на включение защитного оборудования. — Готова.

— Отлично! Старт!

— Есть «Старт»!

Звездолет вздрогнул, оторвался от почвы и, набирая скорость с каждой секундой, метнулся вперед и вверх, исчезая в так вовремя сгустившихся облаках.

И когда, ровно через двенадцать секунд, с противоположного края неба выплыл уже увеличившийся до размеров арбуза черный рейдер эннэми, его поисковые лучи не обнаружили абсолютного ничего. 

— Ĝi montras vin... (Прим. 2. Показалось  тебе…) — проворчал командир рейдера, глядя на морщинистую физиономию дежурного штурмана. — Nervoj agas supren... (Нервы шалят…) Vi povas forgesi la lastan batalon? (Не можешь забыть последнее сражение?) Eble estas tempo por retiriĝi? (Может, пора на покой?) Skribi raporton, mi volas... (Пиши рапорт, я приму…) Sed unue klarigon sur la divido majoro nomo. (Но, сперва, объяснительную на имя командира дивизиона). Kial ni estas for kurso kaj la dua flugis Hurtent. (Почему мы отклонились от курса и вторично летали на Хуртент).

— Mi ne imagis! (Мне не померещилось!) — штурман голову склонил, как и положено при разговоре с вышестоящим командиром, но говорил убежденностью в правоте. — La infaninoj havis tempon eskapi. Mi estas certa, se la informo de nia komputilo por forigi pli potenca aparataro... (Эти твари успели сбежать. Уверен, если информацию из нашего компьютера прогнать на более мощном оборудовании…)

— Diri dankon, se ni ne transplantita patroli, post hodiaŭa senpermesa manovroj... (Скажи спасибо, если нас не пересадят на сторожевик, после сегодняшних несанкционированных маневров…) — оборвал подчиненного командир.  — Kaj se vi ne volas iri al la rezervo, provu pensi pri kialo povesomee vi imagis fantomoj. Li laŭdas la Imperiestro. (И если не хочешь отправиться в резерв, постарайся придумать причину повесомее, померещившихся тебе, призраков. Хвала Императору!)

— Imperio Vivo... (Жизнь Империи…) 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

Примечание 1

(из доклада профессора Преображенского «Вехи космического пути»)

«…2019-й год вошел в историю человечества успешным проведением «General Electric» заключительных испытаний, подтверждающих абсолютную безопасность использования реакторов «холодного» ядерного синтеза (ХЯС). Что окончательно разрешило все вопросы энергетического обеспечения производства и быта.

2020-й важен переводом производственных мощностей завода аккумуляторных батарей «Powerwal-10» и «Powerpack-100» , изготовляемых в Неваде с 2018 года по технологии Илона Маска, на его же новейшую разработку — «Powerstation-1М». Новые аккумуляторы компании «Tesla», практически сохраняя прежний вес и размер, имели энергоемкость до 1МВт-часов…

В 2022 году стартовала программа японской корпорации «Toyota Motor Corporation» и южнокорейской «Hyundai Motor Company» по разработке реакторов ХЯС малой мощности, пригодных для машиностроительной индустрии, как источников питания автомобильных электродвигателей. С использованием стандартных топливных элементов производства «General Electric», разработанных для мобильных электростанций мощностью от 25 до 100 КВт.

Программа успешно завершена в марте 2023 года. Всего на месяц опередив подобную партнерскую разработку немецкого «Volkswagen Konzern» и американской корпорации «General Motors».

Как и следовало ожидать, азиатские ученые пошли путем миниатюризации силового агрегата, а практичные немцы и американцы — интересовались мощностью и КПД двигателя.

В результате, первые промышленные образцы автомобильных энергоблоков ХЯС японских и корейских изобретателей «ТН-3» (без топливного элемента и защитного кожуха) весили чуть больше пуда, а размерами не превышали толстый альбом. «ТН-3» снаряженный топливным элементом «GE-0,1» вырабатывал энергии достаточно для передвижения легкового электромобиля «Tesla Model S» на расстояние до 15 000 км или на два месяца непрерывной работы электродвигателя на холостых оборотах.

Совместная немецкая и американская разработка — «VG+» оказалась гораздо крупнее и мощнее. Их энергетический агрегат весил почти 50 кг и имел размеры бытовой микроволновой печи. Зато, снаряженная тем же унифицированным «GE-01», установка производила энергии достаточно для 12-ти тонного Renault Maxity Electric для преодоления тех же 15 000 км. А подключенная на стенде к электродвигателю французского производства, «VG+» смогла обеспечить его бесперебойную работу в течении 114 дней.

Таким образом, оба агрегата, даже с учетом повышенной себестоимости первого потока, оказались на порядок экономичнее, автомобилей такого же класса, оснащенных обычными электродвигателями с аккумуляторным питанием. Не говоря уже о технике укомплектованной комбинированными двигателями или ДВС. Даже без учета налога Международной службы по охране внешней среды.

Оставалось решить вопрос с защитой, которой, согласно требований Международных норм обеспечения безопасности жизни и труда, необходимо оснастить каждую, установку ХЯС, которая может эксплуатироваться в густозаселенных районах. Не зависимо от мощности. А вес такого защитного кожуха в десятки раз превышал вес самого энергоблока. И если лишняя тонна для грузовика особо не влияла на эксплуатационные качества, то дополнительные 350 кг серьезно усложняли производство легковушек среднего класса и меньше, что не могло не сказаться на цене. Тем самым, придержав экспансию реакторов ХЯС малой мощности в автомобилестроении.

Но прошло всего лишь несколько лет, и уже в 2024 году Элиас Товба, австрийский физик-теоретик последние несколько лет работавший в Австралийском индустриально технологическом парке, в соавторстве с русским ученым Даниилом Лариным собирает первую работающую модель генератора антигравитационного поля. Испытания прибора заканчиваются трагедией. Происходит взрыв, приведший к гибели ученого

В 2025 году Даниил Ларин возвращается в КБ Антонов, где заручившись поддержкой Главного конструктора ищет ошибку в расчетах погибшего друга... — отвлекая внимание юноши от соблазна, напомнил о себе профессор Преображенский с большого экрана, размещенного над пролетом эскалатора, поднимающего на второй этаж. — Но, ошибки нет. Имела место всего лишь фатальная оплошность из-за использования дешевого ДВС. И уже через после смерти Товбы, Ларин собирает еще одну установку. На этот раз испытания проходят удачно. Можно двигаться дальше…

Но в 2026 году, с согласия правительства Украины, права на разработку «Антигравитона» покупает Федеральное космическое агентство «Росскосмос» и дальнейшие исследования в области антигравитации пытаются засекретить. Ларин переезжает из Днепропетровска в Квебек и публикует свои разработки в Интернете…

В 2027 году В Ванкуверском научно-исследовательском центре создают первый прототип установки силового поля, взяв за основу принцип работы антигравитационного генератора Ларина-Товбы.

В 2028 году На кафедре авиационных двигателей МАИ впервые сконструирован принципиально новый реактивный двигатель с применением энергоблока ХЯС и установленной на нем защиты, с использованием генератора силового поля. 

2029 год Важен созданием Межнациональной финансово-промышленной группы «Space Future»

В 2031 году проведено испытание одноступенчатого аппарата многоразового использования «Аванте», построенного по принципиально новым технологиям. Оснащенного двигателем МАИ-39, энергоблоком ХЯС «General Electric Space», а защиту космического челнока и отдельных узлов обеспечивали силовые установки канадского производства. При этом, впервые для уменьшения веса и энергопотерь при выведении носителя на первую космическую орбиту, применялся генератор антигравитации Ларина-Товбы…

Миллиарды телезрителей на всей планете могли наблюдать, как в полнейшей тишине, без единого звука, многотонная махина, словно пушинка, медленно и величественно оторвалась от Земли и устремилась в высь.

Человечество сделало очередной шаг в Космос… Только теперь это была не попытка младенца оторваться от материнской юбки, а взвешенный, продуманный путь взрослого юноши, в положенный срок покидающего родительский дом, чтобы построить собственный.

И уж совсем близок стал Космос, после того, как в следующем году, под эгидой группы Рассел английским физикам удалось не только теоретически обосновать существование гиперпространства, но так же доказать возможности перемещения в нем материальных тел методом «туннельного пробоя». Тем самым сняв ограничения с дальности космических полетов, в отличии от передвижения со скоростью света.

А в 2134 году Человечество узнало, что оно не единственная разумная раса во Вселенной…»   

 

Примечание 2.

Для иллюстрации, вместо языка эннэми использован эсперанто, поскольку инопланетными языками автор не владеет.