Вооружаться Коренев не захотел. Даже после довольно длительных уговоров:

— Снайперов и стрелков у вас хватает и так, а я, если вы правильно объяснили мне мою задачу, должен вовремя среагировать на атаку ближнего боя. Так что это ваше железо мне и нафиг не нужно. Лишняя ответственность.

— В случае экстремальной ситуации вы должны… — подал голос возмущенный упрямством русского капитан Трюффо, но Олег перебил его, не дослушав тираду даже до середины:

— Оружия вокруг и так предостаточно. Я себе что-нибудь раздобуду.

— Как? — посмотрев на Коренева, как на душевнобольного, Трюффо состроил гримасу, которая должна была означать, что он не понимает причины, по которому к объекту номер один решили приставить этого недоумка.

Майор, нахмурившись, посмотрел на капитана:

— Анри! Обойдемся без пистолета. Проведешь общий инструктаж, а потом познакомишь господина Коренева с его сменой. Завтрашний день посвятите тренировкам, а послезавтра пусть наш коллега приступает к выполнению своих обязанностей… — заметив, что Трюффо все еще не может успокоиться, Шарль слегка повысил голос: — Капитан! Мои приказания НЕ ОБСУЖДАЮТСЯ!

— Как скажете, господин майор! — обиженно вытянувшись в струнку, офицер козырнул, и, поедая глазами начальство, поинтересовался: — Мы можем идти?

— Олег, вы готовы?

Коренев кивнул.

— Тогда идите…

…Анри, обозленный немотивированным отказом «своего» нового сотрудника, явно затаил на него злобу: на первой же совместной тренировке по сопровождению охраняемого лица в толпе он назначил «террористом» капитана Габона — одного из лучших бойцов подразделения. И, судя по всему, приказал ему «забыть» об осторожности. В результате смена понесла первые потери — «молниеносная» атака капитана завершилась, не успев начаться. Жорж, метнувшись не к лейтенанту Каншену, изображающему охраняемую персону, а к идущему справа и сзади от него Кореневу, нарвался на весьма жесткий контрприем. И… угодил в больницу. С переломом запястья.

Вызванный на место происшествия майор чуть не схватился за голову: обозленные травмой товарища офицеры находились на грани срыва, и, если бы не попытки капитана их успокоить, давно бы уже попробовали отомстить.

А чертов русский пребывал в самом благодушном настроении:

— У ваших ребят проблема с ориентацией в пространстве! — без тени раздражения произнес Коренев, выслушав короткий, но чересчур эмоциональный доклад Трюффо. — Если я не ошибаюсь, то «террорист» должен был атаковать не меня, а вот этого молодого человека. То, что он сбился с курса, нельзя списать на нелетную погоду, туман или проблемы с авионикой. В общем, и на погрешности системы определения курса — тоже. Так что, какие ко мне претензии?

— Вы сломали ему руку! Преднамеренно! — прошипел обозленный его шуткой капитан.

— Да вы что! Правда? А как показалось мне, он просто неудачно упал. Я бы, на вашем месте, уделял бы побольше времени отработке элементарной страховки. Падать он, при всем уважении, не умеет.

— Да что вы себе позволяете!!! — зарычал Трюффо.

— Капитан! С этой камеры — Коренев мотнул головой в сторону двери в душевую, — открывался великолепный вид на то, как он падал. Я бы посоветовал вам и господину майору уделить пару минут своего драгоценного времени просмотру записи.

А я пока, с вашего позволения, поговорю с коллегами…

— Он посмотрит ее один… — отправив пунцового от злости капитана смотреть запись, Шарль раздраженно посмотрел на угрюмо молчащих офицеров, а потом перевел взгляд на Коренева. — О чем вы хотели поговорить?

— Да о своем, о девичьем… — отшутился тот.

— Можете говорить при мне. Я постараюсь не мешать.

— Хорошо, как скажете… — хмыкнул «суперсолдат», и, засунув руки в карманы спортивных брюк, неторопливо вышел в центр зала: — Итак, господа, минуточку внимания. Откровенно говоря, я не горю желанием заниматься охраной вашего президента. Как и каких-нибудь еще. У меня своя жизнь, свои дела, и то, что я сейчас с вами — всецело заслуга вашего руководства. Так уж получилось. Вину за это небольшое происшествие я бы тоже не стал возлагать на себя — калечить вас в мои планы не входит. Но и служить вам нянькой я тоже не буду: если вы решили меня проверить на излом, то заранее приготовьтесь к возможным негативным последствиям. Я не знаю, как у вас называется этот процесс. Там, где пришлось служить мне, его называли «пропиской». Собственно, если вы не можете без формальностей, то я готов уделить вам несколько минут. Прямо сейчас. Можете нападать. По очереди или все сразу. Мне все равно. Но с момента, когда мы начнем РАБОТАТЬ, я не потерплю косых взглядов или размазанного внимания. Ибо не в бирюльки играем.

Слово «бирюльки» он произнес по-русски, но смысл фразы был понятен и без перевода.

— Ну, что стоим? Боитесь начальства? Или тоже не умеете падать?

— Господин Коренев… — начал было Шарль, но наткнулся на холодный, опасный взгляд «гостя» и вдруг понял, что НУЖНО промолчать. Однако терять лицо майору не захотелось, и поэтому, переборов иррациональный страх, он повернулся к набычившимся офицерам и почти что спокойным голосом произнес:

— У вас есть десять минут. Делайте, что хотите…

Здоровенный, лишь совсем немного уступающий Кореневу в объемах Рене сорвался с места первым. И… совершив странный разворот, сбил с ног двоих своих товарищей.

Через мгновение все трое оказались на ногах, но… лучше бы они не вставали:

Огюст потерял сознание в шаге от периодически пропадающего из виду Олега, причем причину его падения майор понять не смог. За мгновение до падения лейтенант вкладывался в удар правой, грамотно закрывая голову левым кулаком. И вдруг осел на месте, так, словно из-под него выдернули ноги. Рене запутался в собственных руках и нарвался на удар Петера. Жак… просто промахнулся, а потом упал ничком и уже не поднялся… Что случилось с остальными, Шарль не углядел — секунд через десять после начала схватки на полу валялись все, кроме русского. Причем, судя по всему, пребывали без сознания.

— Я бы попил соку… — спокойно оглядев своих оппонентов, буркнул Коренев, и, посмотрев майору в глаза, добавил: — Вы им объясните, что ссориться со мной себе дороже. Да и нет смысла — через двадцать восемь дней меня тут уже не будет…

Запись боя пришлось смотреть вместе со всей поверженной Кореневым сменой — злые, как черти, офицеры и слышать не хотели о том, чтобы продолжать работать со своим обидчиком. А посмотрев фильм в замедленном режиме, ошарашенно уставились на Шарля.

— Господин майор! Такого не может быть! — Рене первый пришел в себя, и, судя по выражению лиц остальных, высказывал общее мнение. — Он отвечал раньше, чем становилось понятно, как именно его атакуют! Как так?

— У него другой уровень реакции. И видит он по-другому. Господа, вам придется смириться с тем, что он будет рядом. Это он нужен нам, а не мы ему. Это секретный и ОЧЕНЬ нужный нам проект. Кстати, если хоть одно слово про то, что вы тут сегодня увидели, просочится за двери этой комнаты, то… — майор по очереди заглянул в глаза каждого сидящего перед ним офицера, и вздохнул: — Ну, вы меня поняли…

А через два часа, заглянув в зал, Шарль понял, что встряска пошла на пользу — ребята работали, как на соревнованиях, выкладываясь по максимуму, и почти не пялились на спокойного, как удав, Коренева…

…А через сутки возникла новая проблема:

— Шарль! Может, пора уже определиться? — восседающий на диване в гостиной, выделенной ему для проживания квартиры, Олег испытующе смотрел на стоящего в дверном проеме офицера. — Если вы считаете, что меня можно ставить рядом с президентом, то будьте последовательны, и отмените приказ вашим снайперам!

— Не понял? — нахмурился майор. — Что за приказ, господин Коренев?

— Сегодня я весь день чувствовал себя не в своей тарелке: добрая половина смены, вместо того, чтобы заниматься выполнением своих обязанностей, держала в прицеле МЕНЯ. Поверьте, будь у меня желание убить президента, это бы вам не помогло. Они бы все равно не успели. Так что, вместо того, чтобы заниматься фигней, предлагаю работать нормально. Или, что мне гораздо интереснее, давайте расторгнем наш договор. Да прекратите вы анализировать! — вдруг разозлился он. — Нет никакой утечки. Я просто чувствую угрозу со стороны тех, кто пялится на меня в оптику…

И все. Понятно?

— Да. Вполне… — с трудом заставив себя не думать о том, кто мог проговориться, Шарль, чтобы протянуть время, прошел к столу, выдвинул из-за него стул, развернул его спинкой к Кореневу и сел, сложив руки на спинке:

— Вы должны понимать, что мы обязаны подстраховываться.

— Вопросов нет. Если бы ваша «страховка» ограничивалась одним-двумя телохранителями, я бы понял. А половина — это уже перебор. Не рационально. Так что я повторяю свое предложение — может, на этом расстанемся?

— Нет. Судя по всему, покушение состоится. Группа, выдвинувшаяся в Перпиньян, обнаружила людей, уделяющих слишком много внимания месту, которое собирается посетить президент.

— Ну, так возьмите их, и дело с концом!

— А где гарантии, что один из них этот самый Этоли? Или что они сдадут место, где он прячется?

— Я знаю пару ребят, которые заставили бы их рассказать все, что угодно… — мрачно ухмыльнулся Коренев.

— Таких специалистов хватает и у меня… — поморщился майор. — Только вот толку?

Если они не имеют отношения к Франсуа, то его мы спугнем. А для того, чтобы он проявился именно в Перпиньяне, проделана очень большая работа…

— Даже так? — явно обрадовался русский. — То есть, как я понимаю, есть надежда, что эдак через недельку я буду совершенно свободен?

— Угу… — заставив себя ответить на прямой взгляд Олега, Шарль почувствовал себя слегка не в своей тарелке — во взгляде «суперсолдата» было все, что угодно, кроме улыбки. Поэтому, вспомнив о «чувствительности» русского, он спохватился и добавил: — Хотя, если спросить меня, я бы предпочел, чтобы вы работали на нас…

— Ничуть в этом не сомневаюсь, но это абсолютно исключено… — не сразу отведя взгляд, буркнул Коренев. — И, помнится, мы договаривались не касаться этой темы…

— Я так, к слову…

— О'кей, проехали…

— Куда проехали? — не врубился майор.

— Выражение такое. В общем, все понятно… Будем считать, что первый день службы прошел на троечку… Посмотрим, что будет завтра… А теперь, если вы не против, я бы уделил немного времени тренировкам. Да, кстати, я тут случайно сломал четыре забытые вашими техниками камеры. И еще два микрофона. Будьте любезны, намекните им, что новые постигнет та же судьба… До свидания, господин майор…

До завтра… — улыбнувшись ошарашенному последним заявлением Шарлю, Коренев проводил его к двери, и, жизнерадостно подмигнув, закрыл за ним дверь…