Часам к двенадцати погода испортилась окончательно — повалил густой снег, склоны затянуло туманом, и кататься стало совершенно невозможно. Решив подождать часик, мы пообедали в «Alp Bella», и, поняв, что погода улучшаться не собирается, здорово расстроились. Все, кроме Лойши — дама сердца Хранителя, которая второй день страдала от боли в натруженных мышцах, ковыляя, как черепаха, смущенно улыбнулась и поинтересовалась:
— Может, сводите меня в какой-нибудь спа-салон? А то только обещаете…
Не знаю, как нашим мужикам, а мне идея пришлась по душе:
— Почему бы и нет? Сейчас спустимся в гостиницу, сполоснемся, переоденемся, и можно будет выдвигаться…
— Так… Значит, вы на процедуры, а нам-то что прикажете делать? — ухмыльнулся Эрик.
— Пока есть возможность, можно сходить направо, налево и в другие стороны… — мечтательно глядя куда-то в сторону очереди, собравшейся перед подъемником, пробормотал Сема. И тут же расхохотался: Клод, сорвавшись с места, вцепилась ему в куртку и прошипела:
— Только попробуй! Убью! Раз двадцать…
— Ага! Как говорит Вовка, двадцать четыре часа строгого расстрела! Каждому! — хихикнула я. — С конфискацией имущества состоятельных соседей… Ладно, болтуны, поехали. Толку тут сидеть-то? …Судя по рекламным проспектам, спа-салон в отеле «Madlein», называющийся «Madlein Beauty Spa», предлагал довольно много разных процедур. От талассотерапии и до программ омоложения. От последнего мы решили отказаться, так как после «тюнинга» наших организмов Джо, Деборой и Эолом лично я в подобной хрени не нуждалась. Как, в принципе, и остальные. Но почувствовать себя женщиной почему-то хотелось не только мне одной.
— Итак, начнем с Thalgo, QMS, а закончим массажем… — авторитетно заключила Клод после ознакомления с рекламным проспектом.
— А что такое Thalgo? — на всякий случай поинтересовалась Лойша.
— Хрен его знает… — ухмыльнулась Оливия. — Но звучит красиво… Что лыбишься? — она грозно свела брови у переносицы и угрожающе посмотрела на Эрика. — У тебя есть какие-то возражения?
— Что ты! Thalgo так Thalgo… Почему бы и нет? А мы пока в боулинг поиграем.
Или в бильярд…
— Аааа!!! — завопила Оливия. — А мы?
— А вы будете на процедурах… — заржал Ремезов. — Вас там будут заворачивать в водоросли, обкладывать горячими камнями, обмазывать глиной, грязью и еще какой-нибудь хренью… Лепота! Кстати, а давайте построим спа-салон у нас в Аниоре? Прикиньте, для него реально нужно не так много средств: присмотреть какое-нибудь болото, несколько топчанов, пару десятков килограмм голышей и, собственно, все… Берешь клиентку… не в том смысле, дорогая… — на всякий случай отскочив от возмущенной баронессы в другой конец номера, он замахал руками, и, удостоверившись, что по шее пока не получит, продолжил: — Итак, хватаешь бабу, впихиваешь ее в болото… Обмазываешь грязью, обматываешь тиной и на топчан.
Камни можно подогреть на костре… Побросал их сверху и ждешь, пока дойдет до кондиции… Офигительный бизнес… А сколько бабла можно заработать?
— Это не та грязь… — попробовала было возмутиться Оливия.
— Ну, да, не та… А тут грязь офигенно лечебная и практически стерильная.
Чистая грязь… Звучит!
— Нифига вы, мужчины, в красоте не понимаете…
— Ну, ты и сказанула… — ухмыльнулся Угги. — Если бы они не понимали, то вы бы тут не сидели.
— Это почему? — не врубилась я.
— Потому, что вы — красивые. А чтобы таких найти, надо разбираться в чем?
— Ой, только не говори, что в красоте… — притворно поморщилась Клод. — Достаточно любить большие сиськи…
— Ну, когда я встретил Оливию, я ее груди и не видел… — скривился Эрик. — Она была в мужской одежде и маскировалась так, что мама не горюй…
— Я была о тебе лучшего мнения… — усмехнулась я.
— То есть?
— Ты утверждаешь, что думал, что Оливия — парень?
— Да!
— Значит, ты собирался жениться на мужчине! — победным голосом заключила я и добавила: — Извращенец!
Следующую фразу возмущенного таким заявлением парня я не расслышала — ржали все.
Кроме «обиженной» Оливии, бросившейся на мужа с подушкой:
— Как ты мог? А я думала, что ты — настоящий мужчина… — вопила она, размахивая своим оружием, и с трудом балансируя на грани ухода в джуше. Видимо, понимая, что наволочка вряд ли выдержит запредельные ускорения.
Вдоволь поржав, мы, наконец, выбрались из отеля и, немного постояв у выхода, разделились: ребята побрели наверх, к подземному эскалаторному переходу, ведущему сквозь гору в другую половину городка, а мы, добравшись до другого, начинающегося практически рядом с нашим отелем, двинулись к «Madlein».
В тоннеле, соединяющем два отеля, было на удивление многолюдно — две подвыпившие компании молодых ребят с лыжами и сноубордами на плечах ожесточенно выясняли отношения. Поморщившись, я сдвинулась в сторону, и попыталась по стеночке пробраться мимо коренастого блондина в красной лыжной куртке и синих клетчатых штанах для сноуборда, грозно размахивающего в воздухе зажатым в кулаке мобильником.
— Блин, нашли место для разборок… — буркнула я идущей за мной Клод, и… еле увернулась от летящего в голову кулака!
— Ты охренел! — заорала, было, я, и вдруг поняла, что эта разборка — банальная подстава! Парни, только что занятые друг другом, сорвавшись с места, атаковали именно нас!
— Темп!!! — рявкнула Клод, и, смещаясь в сторону от почти дотянувшейся до ее живота шокера, от души рубанула ребром ладони в горло почти доставшего ее противника. Хруста проламываемой гортани я уже не услышала — ушла в джуше. И тут же, упав на одно колено, врубила противнику кулаком в пах. Прыжок в сторону, и мой сапог врубился в крестообразную связку на колене следующего противника.
Запредельная по земным меркам скорость плюс правильно выбранная точка приложения сделали свое дело — колено тут же подломилось, и продолжающее двигаться по инерции тело начало медленно заваливаться в сторону.
Ждать, пока оно упадет, особого желания не было, и я рванулась в сторону пары уродов, пытающихся оттащить Лойшу, без сознания висящую в их руках, к выходу из тоннеля. Но опоздала: Оливия, возникшая рядом с ними, со всего размаха всадила в горло ближайшему к ней мужчине лыжную палку. Второй, потеряв равновесие, начал отклоняться назад, чтобы удержать тело нашей подруги в одиночку. Я, пролетев мимо, захватила его голову руками, и, провернувшись вокруг своей оси, изо всех сил дернула на себя подбородок.
Такого положения головы относительно тела я еще не видела, и на мгновение растерялась, врубившись, что только что рефлекторно свернула человеку шею!
Впрочем, страдать по поводу отнятой у кого-то жизни меня отучили уже давно, и я быстро пришла в себя.
Клод вышла из себя, и возвращаться явно не собиралась: судя по количеству ударов, которые она наносила последнему все еще стоящему на ногах противнику, он чем-то серьезно ее обидел. Парень давно потерял сознание, но сползти на землю по стене, возле которой он оказался, никак не успевал — баронесса Золиа вкладывалась в него так, как будто работала по груше. Вбивая кулаки в печень, селезенку, в безвольно мотающуюся голову и область сердца.
— Оставь! Он уже готов!!! — удостоверившись в том, что в тоннеле не осталось ни одного противника, находящегося в сознании, я оттащила озверевшую подругу от жертвы, и развернула ее к себе: — Что с тобой, Клод?
— Да, блин, достали! Неужели нельзя дать нам нормально отдохнуть? Что за хрень, а? Мы же никого не трогаем, катаемся себе на лыжах и все… В кои веки выбрались на Землю — и опять какие-то разборки… Достало…
— Да ладно, фигня… — пожала плечами пытающаяся привести в сознание Лойшу Оливия.
— Не фигня… — мрачно буркнула я. — Надо срочно собираться и валить отсюда.
Через полчаса тут вся полиция на уши встанет. Это не Россия и не Аниор — на каждом углу камеры, и у нас скоро начнутся такие проблемы, что ой-ой-ой…
— Звони ребятам… — пнув ближайший к ней труп, зарычала Клод. — Маша права.
Оливия, что с ней?
— Вроде, начинает приходить в себя…
— Ставь на ноги… Постой, помогу… Маша, сумочку подбери…
Кинув взгляд на валяющуюся неподалеку сумку, я похолодела: судя по следу от ботинка, падла, которая на нее наступила, могла запросто сломать Эоловскую мобилу! А, значит, мы могли остаться без связи. И мотаться в поисках Ремезова и компании хрен знает сколько времени!
— О, черт!!! — я бросилась к ней, разорвала заупрямившуюся «молнию», и, выхватив из недр заваленной чем попало сумки телефон, облегченно вздохнула: он оказался цел.
— Что такое? — встревоженно спросила Клод.
— Уже ничего… — облегченно выдохнула я. — Какой-то козел на сумку наступил. Я думала, что трубке каюк…
— Работает? — придерживая с трудом стоящую на ногах Лойшу, хором воскликнули девчонки.
— Да… — тыкая в клавишу быстрого набора, буркнула я, и тут телефон зазвонил.
Сам.
— Кто? — встревоженно дернулась Оливия. — Что-то с ребятами?
— Олежка… — прикладывая трубку к уху, я аж подпрыгнула на месте от осознания того, как соскучилась по мужу: — Привет, радость моя! Я так рада тебя слышать!!!
— У вас все в порядке? — судя по голосу, Коренев был зол, как тысяча чертей. И почему-то волновался за нас.
— Задницей чуешь? — хмыкнула я. — Уже да…
— Что случилось?
— На нас напали какие-то отморозки. В тоннеле между «Элизабет» и «Мадляйн»… Мы их положили, но тут полно трупов и… хрен знает, что делать…
— Дай Сему… — рявкнул он.
— Не могу. Ребята ушли играть в боулинг. Мы одни… — хмыкнула я. — Как раз собиралась им звонить.
— Ясно. Дуйте в отель. Ждите моего звонка. Ничего не предпринимайте, ясно?
Никуда не сваливать, на улицу не выходить. Если кто попробует вломиться в номер — кладите на месте… Вопросы?
— А если полиция? — удивилась я.
— Думаю, полиции не будет… — с непонятной угрозой в голосе процедил Олежка, и, сделав небольшую паузу, добавил: — Какие же вы у меня умнички… Я скоро буду.
Ждите…
— Ребят вызывать? — только для того, чтобы подольше слышать его голос, спросила я.
— Естественно… Я тоже тебя люблю… — видимо, догадавшись о причинах последнего вопроса, слегка потеплевшим голосом пробормотал он и отключился. Не сказав ни «пока», ни чего-нибудь еще…
— Олег сказал валить в отель, и ждать его появления. Никуда не выходить, всех незваных гостей валить на месте… — убрав телефон в карман, буркнула я, и, подскочив к девочкам, подтолкнула их в сторону нашего выхода: — Пошли, резвее…
Ребятам я позвоню из номера…